Агата Кристи

Часы

 

Эркюль Пуаро – 36

 

 

 

 

 

* * *

Моему старинному приятелю Марио на добрую память о кулинарных шедеврах в «Каприс».

 

 

 

Пролог

 

Дневные часы девятого сентября совершенно ничем не отличались от дневных часов любого другого дня. Никто из будущих участников событий текущего дня не мог еще утверждать, что каким?то образом предчувствовал несчастье. (Конечно, если не считать миссис Пэкер из дома номер 47 по Уилбрэм?кресент, дамы, специализировавшейся на предвидении разного рода событий и по прошествии оных всегда с превеликими подробностями живописавшей посещавшие ее зловещие предчувствия и страхи. Однако миссис Пэкер из дома номер 47 находилась настолько далеко от дома номер 19 и имела настолько малое отношение ко всему, что произошло там, что, по правде сказать, предвидения ее можно обоснованно счесть излишними.)

День девятого сентября в секретарском и машинописном бюро фирмы «Кавендиш», возглавлявшемся мисс K. Мартиндейл, шел согласно обычной скучной и привычной рутине. Звонил телефон, трещали пишущие машинки, деловая активность находилась на среднем уровне – не выше, но и не ниже его.

Особого интереса эта деятельность не представляла. И до 14:35 день этот ничем не отличался от прочих дней.

В 14:35 зазвонил аппарат мисс Мартиндейл, и на звонок из приемной ответила Эдна Брент, хриплым и чуть гнусавым голосом, перекладывая ириску за щеку.

– Да, мисс Мартиндейл?

– Вот что, Эдна, я не так учила вас разговаривать по телефону. Произносите слова четко и не пыхтите в трубку.

– Простите, мисс Мартиндейл.

– Ну вот так будет лучше. Можете ведь, когда хотите. Пришлите?ка ко мне Шейлу Уэбб.

– Она еще не вернулась с обеда, мисс Мартиндейл.

– Ах, так… – Взгляд начальницы обратился к часам, стоящим на ее столе. 2:36. Опоздание в точности на шесть минут. Последнее время Шейла Уэбб позволяет себе расхлябанность. – Пришлите ее ко мне, как только она появится.

– Да, мисс Мартиндейл.

Вернув ириску на язык и с удовольствием посасывая конфету, Эдна возвратилась к перепечатке романа «Нагая любовь», принадлежащего перу Армана Левина. Усердно выписанная эротика оставляла ее равнодушной – как, впрочем, и большинство читателей произведения, несмотря на все старания автора, плоды трудов которого являли убедительное доказательство того, что нет чтива скучнее нудной порнографии. Продажи его книг, несмотря на броские обложки и полные соблазна названия, с каждым годом сокращались и сокращались, и бюро пришлось трижды высылать ему последний счет за перепечатку.

Дверь отворилась, и в ней появилась слегка запыхавшаяся Шейла Уэбб.

– Рыжая Кошка как раз спрашивала тебя, – проговорила Эдна.

Шейла Уэбб скривилась:

– Вот оно, мое счастье, – в тот самый единственный день, когда я опоздала с обеда!

Она пригладила волосы, взяла карандаш и блокнот и постучала в дверь кабинета начальницы.

Мисс Мартиндейл обратила к ней взгляд от стола. Дама эта уже перевалила за сорок и буквально бурлила деловой активностью. Высокая прическа из бледно?рыжих волос, а также среднее имя[1] Кэтрин сами собой сложились в прозвище Рыжая Кошка[2].

– Вы опоздали на рабочее место, мисс Уэбб.

– Простите, мисс Мартиндейл. Но автобус попал в ужасную пробку.

– В это время суток автобусы постоянно попадают в ужасные пробки. Вам следует учитывать это.

Она бросила взгляд на страничку своего блокнота.

– Мне позвонила мисс Пебмарш. В три часа дня ей нужна стенографистка. Она особо просила прислать вас. Вы уже работали на нее?

– Не помню такого, мисс Мартиндейл. Во всяком случае, это было давно.

– Адрес Уилбрэм?кресент, дом девятнадцать… – Начальница умолкла, ожидая реакцию, но Шейла Уэбб отрицательно покачала головой.

– Не помню, чтобы я когда?нибудь была там.

Мисс Мартиндейл посмотрела на часы.

– Три часа дня. Вы легко успеете добраться туда. Есть ли у вас какие?нибудь другие задания на сегодняшний день?.. Ах да. – Взгляд ее обратился к собственному локтю, к книге заказов. – Вас ждет профессор Парди, в гостинице «Кроншнеп». В пять часов дня. Вам следует вернуться в бюро до этого времени. Если вы не сможете этого сделать, мне придется послать Дженет.

Она кивком отпустила стенографистку, и та вернулась в помещение бюро.

– Что?нибудь интересное, Шейла?

– Если бы… тоска зеленая. Сперва какая?то старая кошелка на Уилбрэм?кресент. A в пять профессор Парди – со всей своей жуткой археологической шушерой! Как было бы здорово, если бы иногда происходило нечто волнующее…

Дверь в кабинет мисс Мартиндейл вдруг отворилась.

– Шейла, подождите?ка, я тут нашла записку. Если мисс Пебмарш не вернется к вашему приезду, входите, дверь не будет заперта. Входите – и оставайтесь в комнате по правую руку от прихожей. Вы способны это запомнить или мне придется записать?

– Я запомню, мисс Мартиндейл.

И Рыжая Кошка удалилась во своя святая святых.

Пошарив под стулом, Эдна Брент украдкой извлекла из?под него довольно броскую туфлю вместе с тонким, как стилет, каблучком, отвалившимся от нее.

– И каким образом, по?вашему, мне удастся попасть домой? – простонала она.

– Ладно тебе кряхтеть – что?нибудь придумаем, – проговорила одна из машинисток и снова забарабанила по клавиатуре.

Эдна со вздохом вставила чистый лист бумаги:

«Желание властно охватило его. Лихорадочными движениями он сорвал шифон с ее грудей и повалил на софию…»

– Черт, – ругнулась она, нащупывая ластик.

Шейла взяла свою сумочку и вышла наружу.

 

Уилбрэм?кресент воплощал в себе фантазию, сочиненную викторианским зодчим в 1880?х годах. Его образовывал полумесяц[3] из сдвоенных жилых домов и задвинутых на задний двор садов. Сама идея являлась источником существенных трудностей для людей, незнакомых с окрестностями. Лица, подъезжавшие к внешней стороне «полумесяца», не имели возможности самостоятельно отыскать меньшие номера; те же, кто прибывал к его внутренней стороне, испытывали большие недоумения относительно местоположения номеров больших. Сами же дома, снабженные художественного вида балконами, имели внешность опрятную, несколько педантичную и в высшей степени респектабельную. Модернизация пока никак не коснулась их – с внешней, так сказать, стороны. Ветер перемен в первую очередь коснулся кухонь и ванных комнат.

Так что ничего из ряда вон выдающегося в доме номер 19 не усматривалось. Аккуратные занавески, слепящая блеском полировки ручка двери, привычные рослые розовые кусты по обе стороны ведущей к двери дорожки.

Шейла Уэбб отворила калитку, подошла к входной двери и позвонила. Ответа не последовало, и, подождав минуту?другую, она, согласно предписанию, повернула дверную ручку. Дверь открылась, и Шейла вошла внутрь. Дверь в правой стене крошечной прихожей была распахнута настежь. Девушка постучала по ней, подождала и вошла внутрь – во вполне обыкновенную и приятную гостиную, слегка излишне заставленную в современном вкусе. Единственной уникальной особенностью ее было изобилие часов – в углу тикали высокие стоячие часы, на камине им вторили дрезденские фарфоровые, на столе стояла серебряная карета с часовым циферблатом, на этажерке возле камина приютились причудливые позолоченные часики, а на столе возле окна – дорожные часы в потрепанной кожаной обложке с именем «Розмари» потертыми золотыми буквами поперек угла.

Шейла Уэбб посмотрела на стоявшие на столе часы с некоторым удивлением. Они показывали чуть больше десяти минут пятого. Взгляд ее обратился к каминной доске. Часы на ней показывали то же самое время. Тут над головой ее раздался шум, и Шейла вздрогнула, ибо из резных деревянных часов на стене через свою маленькую дверцу выскочила кукушка и вполне четким и определенным образом провозгласила: ку?ку, ку?ку, ку?ку! Резкая нотка в тишине казалась едва ли не угрожающей.

Наконец кукушка исчезла за хлопнувшей дверцей.

Чуть усмехнувшись, Шейла Уэбб направилась в обход края дивана. И, вздрогнув всем телом, замерла на месте. На полу лежал труп. Незрячие глаза мужчины были полуприкрыты. Спереди на темно?сером костюме осталось влажное пятно. Шейла почти автоматическим движением нагнулась, прикоснулась к щеке – холодная – к руке – то же самое – к влажному пятну – и резко отдернула руку, с ужасом посмотрев на нее.

В этот самый момент простучала калитка, и девушка механическим движением посмотрела в окно. По ведущей к дому дорожке торопилась женская фигура. Шейла машинально глотнула – в глотке ее пересохло. Она замерла, буквально прилипнув к месту, неспособная сдвинуться, крикнуть… просто глядя перед собой.

Дверь открылась, и в ней появилась высокая немолодая женщина с полной покупок сумкой в руках. Волнистые седые волосы ее были зачесаны со лба назад, широко поставленные глаза сияли голубизной.

Взгляд их, не замечая, прошелся по Шейле, которая издала слабый звук, то есть нечленораздельно булькнула. Взгляд голубых глаз обратился к ней, и женщина резким тоном спросила:

– Здесь кто?то есть?

– Я… это…

Девушка умолкла, поскольку женщина быстрым шагом направилась к ней и дивану. И тут она закричала:

– Стойте… стойте… вы наступите на это… на него… И он мертв…

 

Глава 1

Рассказ Колина Лэмба

 

 

I

 

Если выражаться, как принято в полиции, в 2 часа 59 минут пополудни девятого сентября я шел вдоль Уилбрэм?кресент в западном направлении. Это было мое первое знакомство с Уилбрэм?кресент, и, по правде сказать, сей «полумесяц» озадачил меня.

Я следовал предчувствию с настойчивостью, день ото дня приближающейся к упрямству, поскольку предчувствие с каждым новым днем обещало все меньше. Таков уж я.

Я искал дом номер 61 и, как вы думаете, мог я найти его? Нет, не мог. Пройдя от 1?го до 35?го дома, я обнаружил, что Уилбрэм?кресент на последнем номере и заканчивается. Далее путь мой преградила улица с не допускающим возражений названием Олбени?роуд. Я повернул назад. На северной стороне улицы домов не было, там высилась сплошная стена, ограждавшая современные многоквартирные дома, вход на участок явно располагался на следующей улице. Сторона эта ничем не могла помочь мне.

Я смотрел на номера, мимо которых приходилось проходить. 24, 23, 22, 21… Дайана?лодж (надо думать, номер 20, на столбе калитки которого умывалась ярко?рыжая кошка), 19…

Тут дверь номера 19 отворилась, и из нее на дорожку, словно бомба, вылетела девица. Сходство с бомбой усугублялось воющим воплем, сопровождавшим ее движение. Пронзительный и громкий визг, похоже, был лишен человеческой интонации. Вылетев из калитки, она ударилась в меня с силой, едва не бросившей нас обоих на тротуар. Девушка не просто столкнулась со мной: она буквально вцепилась в меня – словно в лихорадочном припадке.

– Осторожнее, – проговорил я, восстанавливая равновесие, и чуточку тряхнул ее. – Смотреть надо, ну же…

Девица распрямилась. Она еще не выпустила меня из своей хватки, но визжать перестала. И вместо этого принялась рыдать – глубоко и со вкусом.

Не могу сказать, чтобы я отреагировал на ситуацию с каким?то блеском. Я спросил ее просто, не случилось ли с нею что?нибудь. Осознав, что подобная формулировка является недостаточной, я исправился:

– В чем дело?

Девушка глубоко вздохнула.

– Вон там! – Она указала в ту сторону, откуда явилась.

– Да?

– Там человек на полу… мертвый… Она намеревалась наступить на него.

– Кто это она? И почему?

– Мне кажется, потому, что она слепа. И на груди его кровь. – Посмотрев вниз, она разжала один из стиснутых кулаков. – И на мне. Кровь теперь и на мне.

– Действительно, – согласился я, посмотрев на свой собственный рукав. – Теперь и на мне тоже. – Констатировав факт, я вздохнул и попытался оценить ситуацию: – Лучше проведите меня внутрь и покажите мне все.

Однако она затряслась всем телом.

– Я не могу – не могу этого сделать… я не способна еще раз войти туда.

– Возможно, вы правы…

Я огляделся. Рядом не было никакой поверхности, на которую можно было удобным образом опустить находящуюся в полуобморочном состоянии девушку. Поэтому пришлось аккуратно усадить ее на тротуар – спиной к железной ограде.

– Оставайтесь здесь до моего возвращения, – предложил я. – Долго там я не задержусь. Все будет в порядке. Склонитесь вперед и опустите голову между коленей, если вам вдруг станет дурно.

– Я… мне кажется, что со мной уже все в порядке.

В голосе ее угадывалось некоторое сомнение, однако я не хотел продолжать переговоры. Самым дружеским образом похлопав ее по плечу, чтобы ободрить, я торопливыми шагами направился по садовой дорожке. Войдя в дверь и оказавшись в прихожей, я чуть помедлил, заглянул в левую дверь, открывавшуюся в безлюдную столовую, прошел через прихожую и оказался в расположенной напротив гостиной.

Я сразу увидел сидящую в кресле пожилую седовласую женщину. Как только я вошел, она резким движением повернула голову ко мне и спросила:

– Кто это?

Я немедленно понял, что женщина эта слепа. Взгляд ее обращенных ко мне глаз упирался в точку, расположенную за моим левым ухом.

Поэтому я сразу перешел к делу:

– На улице со мной столкнулась девушка, выбежавшая из вашего дома… она сказала, что видела здесь мертвого человека.

Уже произнося эти слова, я ощущал их абсурдность. Немыслимо было, чтобы в этой уютной комнате оказался мертвец – рядом с этой спокойной женщиной, сложа руки сидевшей в кресле.

Однако она ответила без промедления:

– Посмотрите за диваном.

Я обогнул софу. И сразу заметил все это: распростертые руки… остекленевшие глаза… пятно запекшейся крови…

– Как это произошло? – коротко спросил я.

– Не знаю.

– Но… конечно. Кто он?

– Не имею представления.

– Надо вызвать полицию. – Я огляделся. – А где телефон?

– У меня нет телефона.

Я пристально посмотрел на нее.

– Но вы здесь живете? Это ваш дом?

– Да.

– Вы можете рассказать мне, что произошло?

– Конечно. Я вернулась из магазина… – Я заметил продуктовую сумку на кресле возле двери. – Вошла внутрь и сразу поняла, что в комнате кто?то находится. Мы, слепые, это чувствуем. Я спросила, кто здесь. Ответа не последовало… я слышала только звук быстрого дыхания. Я пошла на звук – и тогда особа, находившаяся здесь, крикнула, что на полу мертвец и что я вот?вот на него наступлю. После чего она с криком выбежала из комнаты.

Я кивнул. Истории совпадали.

– И что вы сделали?

– Я осторожно пошла вперед, пока моя нога не наткнулась на препятствие.

– Что было потом?

– Я нагнулась и прикоснулась к чему?то, оказавшемуся мужской рукой. Она была холодной – пульса не было… Я распрямилась, перешла сюда и села ждать. Кто?то должен был прийти. Эта молодая женщина – не знаю, кто она – должна была поднять тревогу. Я решила, что лучше не выходить из дома.

Спокойствие этой женщины произвело на меня глубокое впечатление. Она не закричала, не бежала в припадке паники из дома – просто села и стала спокойно ждать. Вполне разумный поступок, однако требовавший изрядного самообладания.

Тут женщина спросила:

– Простите, а с кем я имею дело?

– Меня зовут Колин Лэмб. Случайный прохожий.

– Где сейчас эта молодая женщина?

– Я усадил ее возле калитки. Она еще не пришла в себя после перенесенного потрясения. А где тут у вас ближайший телефон?

– Будка с автоматом находится примерно в пятидесяти ярдах отсюда, как раз перед углом.

– Ах да… Помню, я как раз проходил мимо нее. Схожу, вызову полицию. А вы…

Я помедлил, не зная, что лучше сказать: вы останетесь здесь? Или же: с вами ничего не случится?

Она избавила меня от колебаний.

– Лучше приведите эту девушку в дом, – решительным тоном проговорила она.

– Не думаю, что она согласится вернуться сюда, – усомнился я.

– Ну конечно же, пригласите ее не в эту комнату. Проведите ее в столовую на той стороне прихожей. Скажите, что я приготовлю чай.

Поднявшись из кресла, она шагнула ко мне.

– Но… вы справитесь…

Легкая мрачная улыбка промелькнула на ее лице:

– Дорогой мой молодой человек, я готовлю себе в собственной кухне с тех пор, как четырнадцать лет назад поселилась в этом доме. Быть слепой еще не значит быть беспомощной.

– Простите. Я сказал глупость. Кстати, мне потребуется ваше имя…

– Миллисента Пебмарш… мисс.

Выйдя из двери, я прошел по дорожке. Девушка посмотрела на меня и начала подниматься на ноги.

– Я… мне кажется, что со мной уже всё в порядке.

Я помог ей подняться на ноги и подбодрил:

– Вот и хорошо.

– Вот… а там действительно лежит мертвый человек или мне показалось?

Я ответил утвердительно:

– Действительно. Я сейчас иду к телефону?автомату, чтобы вызвать полицию. И на вашем месте обязательно дождался бы ее появления в доме. – Тут я возвысил голос, чтобы подавить ее возражения: – Пройдите в столовую… это, как войдешь, слева. Мисс Пебмарш приготовит для вас чашку чая.

– Значит, это была мисс Пебмарш? И она слепая?

– Да. Случившееся стало потрясением и для нее, конечно, однако она вела себя очень разумно. Пойдемте, я провожу вас. Чашка чая позволит вам успокоиться к приезду полиции.

Обняв девушку за плечи, я повел ее по дорожке к дому и, удобно устроив свою подопечную в столовой, поспешил к телефону.

 

II

 

Бесстрастный голос произнес:

– Полицейский участок Кроуден слушает.

– Могу я поговорить с вашим следователем… инспектором Хардкаслом?

Голос осторожно проговорил:

– Не знаю, на месте ли он. А кто спрашивает?

– Передайте ему, что Колин Лэмб.

– Минуточку, будьте добры…

Ждать пришлось недолго. В трубке раздался голос Дика Хардкасла:

– Колин? Вот уж не ждал тебя так скоро… Где ты сейчас?

– В Кроудене. Точнее, на Уилбрэм?кресент. Здесь в доме номер девятнадцать на полу лежит убитый мужчина, по всей видимости, заколотый. Убит примерно полчаса назад.

– И кто его обнаружил. Ты?

– Нет, я в качестве невинного прохожего просто проходил мимо. И вдруг из этого дома, как летучая мышь из пекла, вылетела девица, едва не сбившая меня с ног. Она сказала мне, что в доме на полу лежит мертвый мужчина, а по нему топчется слепая старуха.

– А ты не разыгрываешь меня? – с подозрением в голосе спросил Дик.

– Согласен, звучит несколько фантастично. Однако от фактов никуда не денешься. Слепая женщина – это мисс Миллисента Пебмарш, которой принадлежит дом.

– И что, она прямо так и топчется по покойнику?

– Ну, не надо понимать меня буквально. Похоже, что по своей слепоте она не подозревала о его появлении в ее доме.

– Хорошо, запускаю в ход нашу машинерию. Дождись меня там. А что ты сделал с девицей?

– Мисс Пебмарш угощает ее чаем.

С точки зрения Дика я поступил очень мило.

 

Глава 2

 

Механизм правосудия раскрутил все свои шестеренки в доме номер 19 по Уилбрэм?кресент. Прибыли полицейский хирург, полицейский фотограф и специалисты по отпечаткам пальцев. Действовали они эффективно, всяк был занят собственным делом.

Последним явился сам следователь?инспектор Хардкасл, невозмутимый высокий мужчина, наделенный впечатляющими бровями, своим богоподобием явно помогавшими ему установить, все ли положенное по ситуации было исполнено, и притом исполнено надлежащим образом.

Глянув напоследок на труп, он обменялся несколькими словами с полицейским хирургом, а потом отправился в столовую, где над пустыми чашками сидели трое невольных участников события: мисс Пебмарш, Колин Лэмб и высокая девушка, наделенная каштановыми кудрями и круглыми испуганными глазами.

– Хорошенькая, – как бы в скобках для себя отметил инспектор и представился мисс Пебмарш: – Следователь?инспектор Хардкасл.

Ему было кое?что известно о мисс Пебмарш, хотя их жизненные пути никогда не пересекались в профессиональном отношении. Однако он наводил справки о ней и знал, что прежде она преподавала в школе, а теперь преподавала брайлевскую азбуку в Институте Ааронберга для слабовидящих детей. И присутствие неизвестного мужского трупа в ее опрятном и строгом доме казалось воистину невероятным – однако невероятное происходит много чаще, чем это обыкновенно принято считать.

– Произошло ужасное событие, мисс Пебмарш, – проговорил он. – И я опасаюсь, что оно стало для вас огромным потрясением. Однако я должен получить от всех вас четкие показания в отношении случившегося. Насколько я понимаю, труп обнаружила мисс… – Он коротко глянул в блокнот, переданный ему констеблем, – …Шейла Уэбб. Если вы, мисс Пебмарш, позволите мне воспользоваться вашей кухней, я отведу туда мисс Уэбб, чтобы без помех переговорить с ней.

Он открыл дверь, соединяющую столовую с кухней, и подождал, пока девушка войдет внутрь. В кухне уже расположился молодой детектив в штатском, что?то писавший за небольшим столиком с пластиковой столешницей.

– Это кресло кажется мне вполне удобным, – проговорил Хардкасл, пододвигая вперед модернизированный вариант классического виндзоровского кресла.

Шейла Уэбб нервным движением села, не отводя от него взгляда больших испуганных глаз. Хардкаслу уже хотелось сказать ей: «Я не съем тебя, дорогуша», однако он сдержал себя и вместо этого произнес:

– Вам не о чем беспокоиться. Просто нам нужна ясная картина случившегося. Итак, вас зовут Шейла Уэбб… ваш адрес?

– Дом номер четырнадцать по Палмерстон?роуд, за газовой станцией.

– Да, конечно. Полагаю, вы работаете?

– Да. Стенографисткой?машинисткой в секретарском бюро мисс Мартиндейл.

– Полное название – секретарское и машинописное бюро «Кавендиш»; кажется, так?

– Правильно.

– И давно ли вы работаете там?

– Около года. Точнее – десять месяцев.

– Понятно. А теперь расскажите мне собственными словами, каким образом вы сегодня оказались в доме номер девятнадцать по Уилбрэм?кресент.

– Ну, это было так. – Шейла Уэбб заговорила с большей уверенностью. – Эта мисс Пебмарш позвонила в бюро и попросила прислать к ней стенографистку к трем часам дня. Поэтому, когда я вернулась с обеда, мисс Мартиндейл отправила меня сюда.

– Согласно принятому порядку, так? То есть пришла ваша очередь по списку… не знаю, как вы там устраиваете эти дела?

– Не совсем так. Мисс Пебмарш просила прислать именно меня.

– Значит, мисс Пебмарш просила прислать именно вас. – Брови Хардкасла отметили этот пункт. – Понятно… потому что вам уже приходилось на нее работать?

– Но это не так, – заторопилась с возражением Шейла.

– В самом деле? Вы уверены в этом?

– O да, совершенно уверена. Я хочу сказать, что она не из тех людей, кого можно забыть. И это кажется мне очень странным.

– Действительно… Однако не будем углубляться в этот вопрос. Когда вы оказались там?

– Должно быть, как раз к трем часам, потому что часы с кукушкой… – Она вдруг умолкла, глаза ее округлились. – Как странно… очень странно. В то время я не обратила на это внимания.

– На что вы не обратили внимания, мисс Уэбб?

– Ну… на часы.

– А что было с часами?

– Часы с кукушкой пробили точно три, однако все остальные спешили на час. Как это странно!

– Действительно, очень странно, – согласился инспектор. – И когда именно вы заметили труп?

– Только когда я обошла софу. И увидела это… его то есть. Это было ужасно, да?да, ужасно…

– Действительно ужасно, согласен с вами. А вы узнали этого человека? Вам случалось видеть его прежде?

– О нет.

– Вы в этом вполне уверены? Он мог выглядеть совсем не так, как обычно. Постарайтесь подумать. Вы вполне уверены, что никогда прежде не встречали его?

– Совершенно уверена.

– Хорошо. Так – значит, так. И что вы сделали?

– Как это что я сделала?

– Вот именно.

– Ну… ничего… ничего вообще. А что я могла сделать?

– Понятно. Вы вообще не прикасались к нему?

– Нет… нет, прикоснулась. Чтобы убедиться… то есть чтобы понять… Но он был… совсем холодным и… и… я испачкалась в его крови. Такое ужасное густое и липкое пятно…

Ее затрясло.

– Ну?ну, – проговорил Хардкасл в покровительственной манере. – Все это уже в прошлом. Забудьте o крови. Идем дальше. Что было потом?

– Не знаю… ах да, она пришла домой.

– Вы имеете в виду мисс Пебмарш?

– Да, только тогда я не воспринимала ее как мисс Пебмарш. Она вошла в дом с продуктовой сумкой. – Интонация подчеркивала, насколько неуместен и незначителен в данной ситуации подобный предмет.

– И что вы тогда сказали?

– Едва ли я что?то могла сказать… Я попыталась это сделать, однако не смогла. Меня перехватило вот тут. – Она показала на горло.

Инспектор кивнул.

– А потом… а потом она спросила: «Кто здесь?» – начала обходить вокруг дивана, и я подумала… подумала, что она вот?вот наступит на это. И закричала… А начав кричать, я уже не могла остановиться, но каким?то образом выбралась из комнаты и вылетела из входной двери…

«Как летучая мышь из пекла», – вспомнил инспектор данное Колином определение.

Шейла Уэбб посмотрела на него жалкими, полными страха глазами и неожиданно произнесла:

– Мне очень жаль.

– Жалеть тут не о чем. Вы очень хорошо рассказали свою историю. Нет никакой необходимости впредь думать на эту тему. Впрочем, остается один только вопрос: почему вы вообще оказались в этой комнате?

– Как это почему? – Девушка была явно озадачена.

– Да. Оказавшись возле дома – возможно, всего за несколько минут до того, – вы нажали на кнопку звонка. Но раз вам никто не ответил, почему же вы вошли в дом?

– Ах, вы про это… Потому что она сама так сказала.

– Кто это сказал?

– Сама мисс Пебмарш.

– Но вы, кажется, вообще не разговаривали с нею.

– Да, не разговаривала. Это она сказала еще мисс Мартиндейл… чтобы я вошла в дом и подождала в гостиной справа от прихожей.

– Вот оно как, – задумчиво проговорил Хардкасл.

Шейла Уэбб застенчивым тоном спросила:

– Это… это всё?

– Наверное, да. Но я попросил бы вас подождать здесь еще минут десять – на тот случай, если у меня возникнут к вам какие?нибудь вопросы. Потом вас отвезут домой в полицейской машине. Кстати, у вас есть семья?

– Мои папа и мама умерли. Я живу с тетей.

– И как ее зовут?

– Миссис Лотон.

Поднявшись на ноги, инспектор подал ей руку.

– От всей души благодарю вас, мисс Уэбб. Попробуйте крепко выспаться сегодня ночью. После всего пережитого сегодня хороший сон вам просто необходим.

Застенчиво улыбнувшись ему, девушка вернулась в столовую.

– Позаботься о мисс Уэбб, Колин, – предложил инспектор. – А теперь, мисс Пебмарш, позвольте побеспокоить вас и пригласить на кухню.

Хардкасл уже было протянул руку, чтобы помочь мисс Пебмарш, однако та решительными шагами прошла мимо него, прикосновением пальцев удостоверилась в том, что кресло осталось на своем месте, передвинула его на фут и села.

Хардкасл закрыл дверь. Прежде чем он успел заговорить, Миллисента Пебмарш вдруг спросила:

– Кто этот молодой человек?

– Его зовут Колин Лэмб.

– Так он мне и сказал. Но кто он и почему оказался здесь?

Хардкасл с легким удивлением посмотрел на нее.

– Он случайно проходил по улице, когда мисс Уэбб выбежала из вашего дома с воплями об убийстве. Войдя сюда и удостоверившись в происшедшем, он позвонил нам и потому получил приглашение вернуться в дом и подождать.

– Вы обращались к нему по имени Колин.

– Вы очень наблюдательны, мисс Пебмарш. – (Наблюдательны? Слово это едва ли уместно в данном случае. Однако другие в данном случае едва ли пригодны.) – Колин Лэмб является моим другом, хотя в последний раз я видел его довольно давно. – Он морской биолог, – добавил Хардкасл.

– Ах так! Понятно.

– А теперь, мисс Пебмарш, я буду рад услышать ваше мнение об этой удивительной ситуации.

– Охотно поделюсь им. Однако рассказывать мне особо нечего.

– Насколько я понимаю, вы достаточно давно обитаете в этом доме?

– С тысяча девятьсот пятидесятого года. Я… я была… я преподавала в школе. Когда мне сказали, что зрение мое резко ухудшается и я вскоре ослепну, я постаралась овладеть азбукой Брайля и различными способами, помогающими жить слепым. Я работаю здесь, в Ааронбергском институте для слепых и слабовидящих детей.

– Благодарю вас. Теперь обратимся к событиям этого дня. Вы ожидали гостя?

– Нет.

– Я прочту вам описание внешности убитого на тот случай, если оно напомнит вам кого?нибудь. Рост пять футов и девять или десять дюймов, примерно шестьдесят лет, темные седеющие волосы, карие глаза, чисто выбрит, тонкое лицо, твердый подбородок. Упитанный, но не полный. Темно?серый костюм, ухоженные руки. Мог быть банковским клерком, бухгалтером, адвокатом, человеком умственного труда. Его внешность вам кого?нибудь напоминает?

Миллисента Пебмарш хорошенько подумала, прежде чем ответить:

– Не могу сказать. Конечно, описание это очень общее. Оно могло бы подойти многим людям. Возможно, я когда?либо встречала или видела этого человека, однако он, безусловно, не из тех, кого я хорошо знаю.

– А не случалось ли вам в последние дни получать письмо с предупреждением о чьем?либо визите?

– Могу точно сказать – нет.

– Очень хорошо. Итак, вы позвонили в секретарское бюро «Кавендиш», попросили прислать стенографистку и…

– Простите, – перебила она его, – ничего подобного я не делала.

– То есть вы не звонили в секретарское бюро… – удивился Хардкасл.

– В моем доме нет телефона.

– В конце улицы находится будка телефона?автомата, – напомнил он.

– Да, конечно. Но могу только уверить вас, инспектор, в том, что не нуждаюсь в стенографистке и не звонила – подчеркиваю, не звонила – в это кавендишское заведение с какими?либо просьбами.

– И вы не просили прислать к вам именно мисс Шейлу Уэбб?

– Я вообще никогда не слыхала ее имени.

Хардкасл с удивлением разглядывал свою собеседницу.

– Но вы оставили входную дверь незапертой, – напомнил он.

– Я часто поступаю так днем.

– Но ведь в дом может войти кто угодно.

– Вот кто угодно и вошел, – сухо прокомментировала его слова женщина.

– Мисс Пебмарш, согласно заключению медицинской экспертизы, этот человек умер примерно в промежутке между половиной второго и без четверти два дня. Где вы находились в это время?

Мисс Пебмарш задумалась.

– В половине второго я либо уже ушла, либо еще готовилась выйти из дома. Мне нужно было сделать кое?какие покупки.

– А вы можете сказать мне, куда именно направлялись?

– Так, дайте подумать… Я пошла на почту, в то отделение, которое находится на Олбени?роуд, отправила бандероль, купила там марки, а потом отправилась за покупками… да, купила патентованные скрепки и английские булавки в промтоварном, у Филда и Рена. А потом вернулась сюда. Могу сказать вам точно, в какое именно время. Мои часы с кукушкой прокуковали три раза, когда я подошла к калитке. Я услышала этот звук еще с улицы.

– А что вы можете сказать о показаниях других часов?

– Прошу прощения?

– Все ваши остальные часы спешили на целый час.

– Спешили? Вы про напольные часы, стоящие в углу?

– Не только – все остальные находящиеся в гостиной часы показывали то же самое время.

– Не понимаю, про какие остальные часы вы говорите. В гостиной нет других часов.

 

Глава 3

 

Хардкасл строго посмотрел на нее.

– Не надо, мисс Пебмарш. Как насчет прекрасных часов дрезденского фарфора на каминной доске? И небольших позолоченных французских часов? Серебряных дорожных часов с ручкой и – ах да, часов с надписью «Розмари» поперек угла?

Теперь настала очередь удивляться уже мисс Пебмарш.

– Кто?то из нас двоих, инспектор, сошел с ума. Уверяю вас в том, что у меня никогда не было часов в оправе из дрезденского фарфора, никаких часов – как вы там сказали – с надписью «Розмари», а также французских позолоченных… и каких там еще?

– Серебряных, в виде кареты, – механически подсказал Хардкасл.

– И этих тоже. Если вы не верите мне, можете расспросить женщину, которая приходит убираться в моем доме. Ее зовут миссис Кёртин.

Следователь?инспектор Хардкасл был полностью ошарашен. Голос мисс Пебмарш был полон абсолютной, не допускающей возражений уверенности. Подумав пару мгновений, он поднялся на ноги.

– А не согласитесь ли вы, мисс Пебмарш, пройти со мной в соседнюю комнату?

– Конечно. Откровенно говоря, мне и самой хотелось бы увидеть эти часы.

– Увидеть? – немедленно вцепился в слово Хардкасл.

– «Ощупать» было бы точнее выразиться, – согласилась мисс Пебмарш, – но даже слепые, инспектор, пользуются обыкновенными словами, не совсем соответствующими их ограниченным возможностям. И, сказав, что я хочу видеть эти часы, я имела в виду, что мне хотелось бы ощупать и обследовать их своими пальцами.

Предваряя мисс Пебмарш, Хардкасл вышел из кухни и, миновав небольшую прихожую, оказался в гостиной. Специалист по отпечаткам пальцев посмотрел на него:

– Я уже закончил здесь, сэр. Можете прикасаться к любому предмету.

Хардкасл кивнул, взял в руки небольшие дорожные часы с надписью «Розмари» и вложил их в ладони мисс Пебмарш. Она старательно ощупала предмет.

– Как будто бы обыкновенные дорожные часы, в складном кожаном переплете. Это не мои часы, инспектор Хардкасл, и я полностью уверена, что их не было в этой комнате, когда я в полвторого оставила ее.

– Благодарю вас.

Инспектор взял у нее часы, после чего аккуратно снял с каминной доски небольшие дрезденские часы.

– Держите осторожно, – сказал он, передавая часы женщине. – Они хрупкие.

Миллисента Пебмарш деликатно, кончиками пальцев ощупала маленькие часики в фарфоровом корпусе. А потом покачала головой.

– Часы, должно быть, очаровательны, – проговорила она, – однако они не мои. Кстати, а где они стояли?

– Справа, на каминной доске.

– Там должен находиться один из пары фарфоровых подсвечников, – заметила мисс Пебмарш.

– Так и есть, – согласился Хардкасл. – Здесь есть подсвечник, но он отодвинут к краю.

– Вы говорили про другие часы?

– Здесь есть еще двое.

Хардкасл поставил обратно часы в оправе дрезденского фарфора и подал ей небольшие позолоченные французские часы. Торопливо ощупав их, она вернула часы детективу.

– Нет. И это тоже не мои.

Затем настала очередь серебряных, которые она вернула ему с тем же заключением.

– В этой комнате обыкновенно находятся только напольные часы в углу возле окна…

– Совершенно верно.

– И часы с кукушкой на стене возле двери.

Хардкасл обнаружил, что не знает, что еще можно сказать. Он испытующе посмотрел на стоявшую перед ним женщину, ощущая тем большую безопасность оттого, что она не могла ответить ему таким же взглядом. В полном недоумении наморщив лоб, мисс Пебмарш отрывистым тоном произнесла:

– Не понимаю. Ничего не могу понять.

Она села, протянув сперва руку уверенным движением знакомого с обстановкой в комнате человека. Хардкасл посмотрел на остававшегося в комнате дактилоскописта.

– Вы уже обработали эти часы? – спросил он.

– Я уже обработал все. На позолоченных не обнаружилось никаких следов, однако там их и не должно быть – поверхность не примет никаких отпечатков. То же самое можно сказать и о фарфоровых. Однако отпечатков нет и на дорожных в кожаном переплете, и на серебряных, что несколько странно… при нормальном положении дел они должны были бы остаться. Кстати говоря, все часы не заведены, но на них выставлено одно и то же время – тринадцать минут пятого.

– А как насчет самой комнаты?

– В комнате обнаружено три?четыре различных отпечатка, все женские, я бы сказал. А содержимое карманов убитого разложено на столе. – Он указал в нужную сторону движением головы.

Подойдя к столу, Хардкасл принялся рассматривать выложенные предметы. Там оказался бумажник с семью фунтами десятью шиллингами, немного мелочи, шелковый носовой платок без инициалов, небольшая коробочка со способствующими пищеварению пилюлями, и печатная визитная карточка. Хардкасл нагнулся, чтобы разглядеть ее.

 

Мистер Р. Г. Карри

Компания «Столичное и провинциальное страхование»

7, Денверс?стрит,

Лондон, W2

 

Хардкасл вернулся к дивану, на котором сидела мисс Пебмарш.

– А вы случайно не ожидали сегодня визита представителя страховой компании?

– Страховой компании? Нет, безусловно, нет.

– Представителя компании «Столичное и провинциальное страхование», – добавил Хардкасл.

Мисс Пебмарш отрицательно покачала головой:

– Никогда не слыхала о такой.

– Но вы не обдумывали какого?либо рода страхование?

– Нет, не обдумывала. Я застрахована от пожара и грабежа в страховой компании «Юпитер», отделение которой находится здесь неподалеку. У меня нет персональной страховки. Как нет семьи и близких родственников. Поэтому я не вижу смысла в страховании своей жизни.

– Понятно, – заметил Хардкасл. – А имя Карри что?нибудь говорит вам? Мистер Р. Г. Карри?

Он пристально посмотрел на женщину. На лице ее не отразилось никаких чувств.

– Карри, – повторила она и вновь покачала головой. – Такую фамилию часто не встретить, правда? Нет, не думаю, чтобы я слышала ее раньше или была знакома с кем?то носящим ее. Так звали этого убитого мужчину?

– Вполне возможно, – заметил Хардкасл.

Мисс Пебмарш задумалась на мгновение, а потом произнесла:

– Вы хотите, чтобы я… чтобы я… прикоснулась…

Он сразу же понял, что она хочет сказать.

– Вы способны на это, мисс Пебмарш? Если только это не превышает ваших сил, конечно… Я не слишком разбираюсь в этих вопросах, но ваши пальцы, возможно, расскажут вам более точно о его внешности, чем зачитанное мной описание.

– Именно так, – согласилась мисс Пебмарш. – Соглашусь с вами в том, что мне предстоит испытать не слишком приятные ощущения, однако я готова помочь вам.

– Благодарю вас, – проговорил Хардкасл. – Если вы разрешите…

Он обвел слепую женщину вокруг дивана, указал, где надо стать на колени, а потом осторожно подвел ее пальцы к лицу мертвеца. Она держалась очень спокойно, не обнаруживая никаких чувств. Пальцы ее коснулись волос, ушей, на мгновение задержались за левым ухом, проследили очертания носа, рта и подбородка.

Наконец она покачала головой и поднялась на ноги.

– Я получила четкое представление о его внешности, и все же вполне уверена, что не видела этого человека и не знакома с ним.

Дактилоскопист собрал свои принадлежности и вышел из комнаты, но тут же просунул голову обратно.

– За ним приехали, – проговорил он, указывая на труп. – Можно забирать?

– Можно, – разрешил инспектор Хардкасл. – А вы, мисс Пебмарш, пожалуйста, посидите здесь. Если у вас не будет возражений…

Он усадил слепую в находящееся в углу кресло. В комнату вошли двое мужчин. Останки покойного мистера Карри были вынесены из комнаты быстро и профессионально. Хардкасл проводил их до калитки, после чего вернулся в гостиную и сел рядом с учительницей.

– Дело складывается очень необычным образом, мисс Пебмарш, – проговорил он. – Мне хотелось бы в вашем присутствии наметить его основные моменты и убедиться в том, что я правильно сформулировал их. Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, вы сегодня не ожидали никаких гостей, не намеревались заключать какой бы то ни было страховой договор и не получали никакого письма от представителя страховой компании с предупреждением о предстоящем визите. Это правильно?

– Вполне.

– Вы не нуждались сегодня в услугах стенографистки или машинистки и не звонили в бюро «Кавендиш» с просьбой прислать таковую к трем часам дня.

– И это также правильно.

– Когда вы вышли из дома примерно в половине второго, в этой комнате находились всего двое часов: с кукушкой и напольные. И никаких других.

Мисс Пебмарш готова была ответить сразу, однако немного задумалась.

– Если быть совершенно точной, поклясться в этом я не могу. Не имея зрения, я не могу утверждать, что было или чего не было тогда в комнате. Уверенность я могу испытывать только в одном: в комнате все было на месте, когда я смахивала там пыль сегодня рано утром. Все стояло как надо. Обычно я сама убираю там, поскольку уборщицы обыкновенно склонны небрежно относиться к украшениям.

– А вы выходили из дома сегодня утром?

– Да. Как обычно, я вышла, чтобы в десять быть в Ааронбергском институте. Там у меня занятия до четверти первого. Я вернулась оттуда примерно без четверти час, сварила себе на кухне яйцо всмятку, попила чаю и снова ушла, как уже говорила, в половине второго. Кстати, поела я на кухне, и в эту комнату не заходила.

– Понятно, – проговорил Хардкасл. – Итак, вы можете вполне определенно сказать, что в десять часов утра здесь не было никаких дополнительных часов, и их могли принести позже утром.

– Об этом вам следует спросить миссис Кёртин, которая убирает у меня. Она приходит сюда около десяти и обыкновенно уходит в двенадцать. Она живет в доме номер семнадцать по Диппер?стрит.

– Благодарю вас, мисс Пебмарш. Теперь у нас остаются следующие факты, и тут я хочу, чтобы вы высказали мне те идеи или предположения, которые могут прийти вам в голову. В какое?то не известное нам время сегодня в эту комнату были принесены четверо часов. Стрелки их были выставлены на тринадцать минут пятого. Это время что?то говорит вам?

– Тринадцать минут пятого… – Мисс Пебмарш покачала головой. – Абсолютно ничего.

– Тогда перейдем от часов к убитому. Мне кажется маловероятным, чтобы ваша приходящая уборщица могла впустить его в дом без вашего предварительного разрешения, однако мы можем узнать это от нее. Предположительно он явился сюда, чтобы по какой?то причине встретиться с вами по личному или какому?то другому делу. Его закололи между половиной второго и без четверти три. Вы говорите, что не назначали ему никакой встречи, и не знаете ничего подобного. Возможно, он был связан со страховой фирмой – однако в данном вопросе вы не можете ничем помочь нам. Дверь была открыта, так что он вполне мог войти в дом и дожидаться вас в гостиной – но почему?

– Какая?то немыслимая история, – нетерпеливым тоном промолвила мисс Пебмарш. – Так, значит, вы думаете, что этот… как его там, Карри – принес часы с собой?

– При нем не обнаружено никакой сумки, – заметил Хардкасл. – Едва ли он мог доставить сюда все четверо часов в карманах. А теперь, мисс Пебмарш, постарайтесь подумать очень внимательно. Способны ли вы припомнить какую?нибудь связь, сделать какое?нибудь предположение в отношении часов, а если не часов, то времени… Тринадцати минут пятого.

Женщина покачала головой:

– Я все пытаюсь убедить себя в том, что убийство – дело рук какого?то безумца, человека, случайно ошибшегося домом. Но даже это не способно что?либо объяснить… Нет, инспектор, я не в состоянии помочь вам.

В комнату заглянул молодой констебль. Хардкасл вышел к нему в прихожую, а потом дошел до ворот, где вступил в разговор с ожидавшими там сотрудниками.

– Можете отвезти молодую леди домой, дом номер четырнадцать по Палмерстон?роуд.

Вернувшись в дом, инспектор прошел в столовую. Через открытую дверь в кухню было слышно, как мисс Пебмарш моет посуду. Он остановился в дверях.

– Я хочу взять с собой эти часы, мисс Пебмарш. Я оставлю вам расписку за них.

– Никаких возражений, инспектор, – они не мои…

Хардкасл повернулся к Шейле Уэбб:

– Вы можете отправляться домой, мисс Уэбб. Вас отвезет полицейская машина.

Шейла и Колин поднялись.

– Колин, будь другом, проводи ее до машины, – проговорил Хардкасл, пододвигая кресло к столу и садясь за писанину.

Колин и Шейла вышли из дома на дорожку. Шейла вдруг остановилась.

– Мои перчатки… я забыла их…

– Я принесу.

– Не надо, я помню, куда положила их. Теперь мне не страшно – ведь это уже унесли.

Она побежала назад и присоединилась к нему несколько мгновений спустя.

– Прошу прощения за свое прошлое поведение, я вела себя так глупо…

– На вашем месте это неудивительно, – заметил Колин.

Когда Шейла села в машину, к ним присоединился Хардкасл. Когда автомобиль отъехал, он повернулся к молодому констеблю.

– Я хочу, чтобы эти часы в гостиной аккуратно упаковали – все, за исключением часов с кукушкой и напольных часов.

Отдав еще несколько распоряжений, он повернулся к приятелю:

– Хочу кое?куда съездить. Поедешь со мной?

– Готов тебя сопровождать, – ответил Колин.

 

Глава 4

Рассказ Колина Лэмба

 

– И куда мы едем? – спросил я у Дика Хардкасла.

Он дал указания водителю:

– Секретарское бюро «Кавендиш». Это на Пэлэс?стрит, в сторону Эспланады по правой стороне.

– Да, сэр.

Машина отъехала. Возле дома уже собралась небольшая толпа, с глубоким интересом наблюдавшая за происходящим. Рыжий кот по?прежнему восседал на столбе соседней калитки перед домом «Дайана?лодж». Он уже не умывал мордочку, но сидел, выпрямившись, чуть подергивая хвостом и глядя поверх голов собравшихся с тем полным презрением к роду людскому, что является особой привилегией котов и верблюдов.

– Сперва в секретарское бюро, потом к уборщице… в таком порядке, – распорядился Хардкасл. – Время?то идет. – Он посмотрел на часы. – Пятый час уже. – И после небольшой паузы добавил: – Симпатичная девчонка.

– Вполне, – согласился я.

Он посмотрел на меня полными любопытства глазами.

– Однако она рассказала нам прелюбопытную историю. И чем скорее мы проверим ее, тем лучше.

– Неужели ты думаешь, что она…

Он оборвал меня:

– Меня всегда особо интересуют люди, обнаруживающие покойника.

– Однако эта девушка едва не обезумела от страха! Если бы ты слышал ее голос… то, как она кричала…

Он снова посмотрел на меня загадочным взором и повторил, что девушка эта очень привлекательна.

– А как случилось, что ты, Колин, забрел на Уилбрэм?кресент? Решил заняться благородными изысками викторианской архитектуры? Или у тебя была особая цель?

– Была. Я искал дом номер шестьдесят один – но не смог найти его. Возможно, таковой просто не существует в природе?

– Существует, и еще как… Дома, как мне кажется, заканчиваются восемьдесят восьмым номером.

– Но, Дик, когда я дошел до дома номер двадцать восемь, Уилбрэм?кресент просто кончилась как таковая.

– Это всегда озадачивает людей, незнакомых с местными особенностями. Если ты повернешь направо по Олбени?роуд и еще раз повернешь направо, то без труда обнаружишь вторую половину Уилбрэм?кресент. Дома по этой улице поставлены спиной друг к другу и соприкасаются садами.

– Понятно, – проговорил я, услышав столь оригинальные географические подробности. – Как лондонские площади и сады. На Онслоу?сквер, кажется, так? Или Кадогэн… Идешь вдоль одной из сторон площади – и вдруг она становится «плейс» или «гарденс». Даже таксисты нередко путаются… В любом случае, стало быть, дом номер шестьдесят один существует. Не знаешь, кто там живет?

– В шестьдесят первом? Дай вспомнить… Да, как будто бы строитель по имени Бланд.

– О боже, – произнес я. – Это плохо.

– Так тебе не нужен строитель?

– Да. Ничуть не интересуюсь никакими строителями. Или же… быть может, он объявился здесь совсем недавно? И только что начал свое дело?

– Как мне кажется, Бланд – местный уроженец. Из здешних жителей – дело его существует не первый год. Весьма печально… Он – очень плохой строитель, – подбодрил меня Хардкасл. – Пользуется очень скверными материалами. Строит дома, с виду как будто бы неплохие, пока в них не поселишься… тут они начинают разваливаться и рассыпаться. Иногда рискует. Жульничает, конечно, – однако каким?то образом ухитряется не попадаться.

– Не стоит дразнить меня, Дик. Нужный мне человек просто обязан быть одним из столпов общества.

– Примерно год назад на голову Бланда – или, скорее, его жены – свалились приличные деньги. Она родом из Канады… во время войны приехала сюда и познакомилась с Бландом. Ее родные были против этого брака, и в той или иной степени прервали общение с ней. Но в прошлом году умер ее внучатый дядя, чей единственный сын, в свою очередь, погиб в авиакатастрофе, и с учетом военных потерь и всяких прочих обстоятельств миссис Бланд оказалась единственным оставшимся в живых членом семьи. Поэтому деньги достались ей. Что, насколько я понимаю, спасло Бланда от разорения.

– Похоже, что обстоятельства жизни мистера Бланда тебе досконально известны.

– Ах, это… Ну, понимаешь ли, Управление внутренних сборов всегда интересуется случаями внезапного обогащения сограждан. Их всегда занимает, не сжульничал ли этот господин, не припрятал ли чего – поэтому проверка неизбежна. Так что они всё проверили – и ничего не нашли.

– В любом случае, – начал я, – меня не интересует внезапно разбогатевший человек. Я ищу совершенно другую персону.

– Другую? Но ты уже кого?то словил, так ведь?

Я кивнул.

– И ты уже закончил свое дело? Или же не совсем?

– Ну, это целая повесть, – уклончиво проговорил я. – Так мы сегодня обедаем вместе – или эта история отменяет идею?

– Нет, мои планы не изменились. Однако в данный момент я должен в первую очередь привести всю машину в движение. Нам нужно узнать по возможности все о мистере Карри. По всей вероятности, как только мы узнаем, кем он был и чем занимался, можно будет довольно точно понять, кому он так уж сильно помешал. – Он глянул в окно. – Всё, приехали.

Секретарское и машинописное бюро «Кавендиш» располагалось на главной торговой улице, носящей гордое название Пэлэс?стрит, то есть Дворцовой. Располагалось оно, подобно многим заведениям на этой улице, в перестроенном викторианском доме. Справа от бюро в аналогичном здании под собственной вывеской располагался Эдвин Глен – «Художественная фотография. Детская, свадебная и так далее». Утверждение это доказывала витрина, полная крупных фотографий детей разного размера и возраста – от младенцев до шестилеток, которые предположительно должны были заманить в заведение любящих мамаш. Присутствовали и несколько фотографий семейных пар. С ними соседствовали скромные молодые люди в компании улыбчивых девушек. По другую сторону бюро «Кавендиш» находилась контора старомодной и почтенной фирмы торговца углем. За этим домом приличествующие месту старомодные и оригинальные сооружения были снесены, и воздвигнутое на их костях поблескивающее стеклами трехэтажное сооружение заявляло о себе как о «Восточном кафе и ресторане».

Мы с Хардкаслом поднялись по четырем ступенькам, вошли в незапертую входную дверь, и, следуя приглашавшей надписи «Входите» на правой двери, вступили в комнату. В просторном помещении бойко печатали три молодые женщины. Две из них продолжили свое занятие, не обращая внимания на вошедших. Третья, работавшая за столом с телефоном, находившимся напротив двери, оторвалась от своего дела и вопросительно посмотрела на нас. Она как будто бы сосала какую?то там конфету. Переместив ее в более удобное для разговора положение во рту, девица спросила с несколько аденоидной интонацией:

– Чем могу помочь?

– Мисс Мартиндейл? – осведомился Хардкасл.

– По?моему, она сейчас разговаривает по телефону… – В этот момент аппарат звякнул, девушка взяла телефонную трубку, щелкнула переключателем и сказала: – Мисс Мартиндейл, вас спрашивают два джентльмена. – Глянув на нас, она спросила: – Не назовете ли свои имена?

– Хардкасл, – коротко сказал Дик.

– Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. – Вернув трубку на место, она встала. – Пожалуйста, пройдите сюда.

После чего девица подошла к двери с медной табличкой, на которой значилось МИСС МАРТИНДЕЙЛ. Отворив дверь, она припала к ней, пропуская нас, произнесла «Мистер Хардкасл» и закрыла за нами дверь.

Мисс Мартиндейл глянула на нас из?за своего большого стола. Она показалась мне женщиной деловитой, лет пятидесяти… общее впечатление дополняли пышная шапка бледно?рыжих волос и бодрый взгляд. Окинув взглядом нас обоих, она спросила:

– Мистер Хардкасл?

Дик достал свою визитную карточку и протянул ей. Я отступил на задний план, заняв возле двери стул с прямой спинкой.

Брови мисс Мартиндейл поднялись вверх, отражая удивление и определенное неудовольствие.

– Детектив?инспектор Хардкасл? Чем могу помочь вам, инспектор?

– Я хотел бы получить от вас некоторую информацию, мисс Мартиндейл. И думаю, что вы вполне можете помочь мне.

Судя по интонации, я рассудил, что Дик намеревается выступить в роли обходительного детектива и проявить некий шарм. Со своей стороны, я сомневался в том, что мисс Мартиндейл покорится его очарованию. Она принадлежала к тому типу женщин, который французы так уместно именуют femme formidable[4].

Для начала я приступил к изучению обстановки. На стене над столом мисс Мартиндейл была развешена целая коллекция подписанных фотографий. Я сразу заметил среди них одну, изображавшую миссис Ариадну Оливер[5], специализировавшуюся на детективах, с которой был немного знаком. «Искренне ваша, Ариадна Оливер», – было написано крупным уверенным почерком. «С благодарностью, Гарри Грегсон», – гласил снимок автора триллеров, скончавшегося лет шестнадцать назад. «Всегда ваша, Мириам», – заверял портрет Мириам Хогг, подвизавшейся в области дамских романов. Литература сексуального плана была представлена фотопортретом застенчивого с вида и лысеющего мужчины, подписанным мелким почерком: «От благодарного Армана Левина». Памятки эти были довольно схожи между собою: мужчины позировали в твидовых костюмах и с трубками в руках, женщины казались искренними и прятались в мехах.

Пока я упражнял свое зрение, Хардкасл перешел к вопросам:

– Насколько мне известно, у вас работает девушка по имени Шейла Уэбб?

– Совершенно верно. Боюсь, однако, что ее сейчас нет на рабочем месте. Во всяком случае… – Она нажала на кнопку звонка и обратилась к внешнему офису: – Эдна, Шейла Уэбб уже вернулась?

– Нет, мисс Мартиндейл, пока еще нет.

Начальница положила трубку.

– Сегодня днем она была отправлена исполнять работу по вызову, – пояснила она. – На мой взгляд, она должна была уже вернуться. Впрочем, возможно, что она сразу отправилась в гостиницу «Кроншнеп», в конце Эспланады, где ее к пяти часам ждет другая работа.

– Понятно, – проговорил Хардкасл. – Что вы можете сказать мне об этой мисс Шейле Уэбб?

– Собственно, очень немногое, – ответила мисс Мартиндейл. – Она проработала у меня… позвольте подумать… почти целый год. И проявила себя вполне удовлетворительным образом.

– А вы знаете, где она работала до вас?

– Полагаю, инспектор, что если вам очень нужна именно эта информация, я сумею предоставить ее вам. Где?то должны находиться сведения о ней. Насколько я помню, раньше Шейла работала в Лондоне, и прежние работодатели дали ей лестную рекомендацию. Думаю – однако не вполне уверена в этом, – что это была какая?то фирма… возможно агентство, занимающееся недвижимостью.

– Вы хотите сказать, что она хорошо справлялась с работой?

– Вполне адекватным образом, – ответила мисс Мартиндейл, явно принадлежавшая к начальницам, предпочитающим экономить на похвалах своим сотрудникам.

– Но не по первому классу?

– Нет, я бы так не сказала. У нее хорошая скорость и приемлемый уровень образования. Она аккуратная и внимательная машинистка.

– А вы знакомы с нею лично, за пределами служебных отношений?

– Нет. Насколько мне известно, она живет с тетей. – В голосе мисс Мартиндейл послышалось некоторое нетерпение. – Могу ли я спросить вас, инспектор Хардкасл, почему вы задаете все эти вопросы? Девушка каким?то образом попала в беду?

– Я бы так не сказал, мисс Мартиндейл. Знакомы ли вы с мисс Миллисентой Пебмарш?

– Пебмарш, – проговорила мисс Мартиндейл, подняв свои песчаные брови. – Ну, когда… ох, конечно же. Шейла сегодня днем отправилась как раз к мисс Пебмарш. Ее вызвали к трем часам дня.

– Каким образом был произведен вызов, мисс Мартиндейл?

– По телефону. Мисс Пебмарш позвонила мне и сказала, что ей нужна машинистка?стенографистка и что она хочет, чтобы я прислала к ней мисс Уэбб.

– То есть она просила, чтобы вы прислали к ней лично Шейлу Уэбб?

– Да.

– И в какое время был произведен этот звонок?

Мисс Мартиндейл на мгновение задумалась.

– Заказ принимала я сама. А это значит, что звонок был сделан в обеденный перерыв. Скорее всего, это было примерно без десяти два. Во всяком случае, точно до двух… Ах да, я сделала пометку в блокноте. Это было точно в тринадцать сорок девять.

– С вами говорила сама мисс Пебмарш?

Мисс Мартиндейл несколько удивилась:

– Полагаю, что так.

– А вы не узнали ее по голосу? Вы не знакомы с ней лично?

– Нет. Я не встречала ее. Она сказала, что звонит мисс Миллисента Пебмарш, дала мне свой адрес – номер дома на Уилбрэм?кресент. А потом, как я уже сказала, попросила, чтобы к ней в три часа дня пришла Шейла Уэбб, если она свободна.

Утверждение было четким и ясным. Я подумал, что из мисс Мартиндейл получится превосходный свидетель.

– Наконец, будьте любезны, скажите мне, зачем все эти расспросы? – проговорила мисс Мартиндейл с некоторым нетерпением.

– Ну… видите ли, мисс Мартиндейл, сама мисс Пебмарш отрицает, что она звонила вам.

Женщина удивленно посмотрела на него:

– В самом деле? Как это удивительно!

– Вы, с другой стороны, утверждаете, что подобный разговор имел место, однако не можете положительно утверждать, что говорила сама мисс Пебмарш.

– Ну конечно, у меня нет никаких оснований утверждать это. Я с ней незнакома. Однако скажу честно, что не вижу смысла в подобном поступке. Это был какого?то рода обман?

– Хуже того, – заметил Хардкасл. – А мисс Пебмарш – или назвавшаяся ее именем особа – не называла особых причин оказанного ей предпочтения мисс Шейле Уэбб?

Мисс Мартиндейл задумалась на мгновение:

– Думаю, она сказала, что Шейла Уэбб уже работала у нее.

– Это действительно так?

– Шейла сказала мне, что не помнит, работала ли она когда?нибудь на мисс Пебмарш. Однако в этом нельзя испытывать уверенности, инспектор. В конце концов, девушки так часто выезжают на дом к различным людям, проживающим в самых разных местах, что едва ли способны запомнить то, что было несколько месяцев назад. Шейла не высказывала особой уверенности по этому поводу… она просто сказала, что не помнит такого. Однако, инспектор, даже если это был ложный вызов, я не вижу причины для вашего интереса.

– Я как раз подхожу к этому моменту. Когда мисс Уэбб оказалась в доме номер девятнадцать по Уилбрэм?кресент, она открыла входную дверь и вошла в гостиную. Она сказала, что поступила так согласно полученным инструкциям. Вы согласны с этим?

– Абсолютно, – проговорила мисс Мартиндейл. – Мисс Пебмарш сообщила мне, что может прийти домой с некоторым опозданием и что Шейла должна войти в дом и подождать.

– Когда мисс Уэбб вошла в гостиную, – продолжил Хардкасл, – она обнаружила в ней на полу мертвого мужчину.

Мисс Мартиндейл в растерянности посмотрела на него. На какое?то мгновение она просто лишилась дара речи.

– Вы сказали – мертвого мужчину, инспектор?

– Точнее, убитого, – проговорил Хардкасл, – а еще точнее, заколотого.

– Боже, боже, – проговорила мисс Мартиндейл. – Девочка, наверное, была крайне расстроена…

«Похоже, я недооценил мисс Мартиндейл», – решил Хардкасл.

– А имя Карри что?нибудь говорит вам? Мистер Р. Г. Карри?

– Нет, не помню такого.

– Из компании «Столичное и пригородное страхование»?

Мисс Мартиндейл снова покачала головой.

– Надеюсь, вы понимаете мое положение, – проговорил инспектор. – Вы утверждаете, что мисс Пебмарш позвонила вам и попросила прислать к ней домой к трем часам дня Шейлу Уэбб. Мисс Пебмарш отрицает это. Но Шейла Уэбб приезжает к ней домой и находит там убитого человека…

Хардкасл принялся ждать ответа. Однако мисс Мартиндейл лишь молча смотрела на него.

– Абсолютно безумная ситуация, – наконец проговорила она неодобрительным тоном.

Дик Хардкасл вздохнул и поднялся на ноги.

– У вас превосходный кабинет, – вежливо проговорил он. – Насколько я понимаю, вы давно занимаетесь своим делом?

– Пятнадцать лет. Мы преуспеваем. Начинали мы с небольшого объема работ, но теперь расширили бизнес настолько, что едва успеваем справляться со всеми заказами. Теперь я нанимаю восьмерых девушек, и заняты они постоянно.

– Как я вижу, вы выполняете много литературных работ. – Хардкасл указал взглядом на висевшие на стене фотографии.

– Да, поначалу я специализировалась исключительно на писателях. Я много лет проработала секретарем у весьма известного автора триллеров, мистера Гарри Грегсона. И открыла свое бюро на свою долю оставленного им наследства. Я знала многих его собратьев по перу, они рекомендовали меня своим знакомым. Тут пригодились мои познания в области требований к авторским рукописям. Я предоставляю полезную помощь в области необходимых справок – дат и цитат, юридических вопросов и полицейской процедуры, информацию о типах ядов… ну, и тому подобное. Кроме того, предоставляю всякие иностранные названия, адреса и рестораны для тех, кто отправляет героев своих романов в дальние страны. В прежние дни публика не обращала особенного внимания на всякие неточности, но теперь читатели считают своим долгом писать авторам о каждом подмеченном недочете.

Мисс Мартиндейл умолкла. Хардкасл вежливо проговорил:

– Что ж, у вас есть все основания гордиться своим трудом.

Он повернулся к двери. Я открыл ее перед ним.

В помещении бюро три девушки готовились к уходу с работы и теперь накрывали свои машинки чехлами. Ведавшая приемом посетителей Эдна скорбно держала в одной руке каблучок?шпильку, а в другой – лишившуюся его туфельку.

– Всего только месяц проносила, – горевала она. – Такие дорогие туфли… А все эта жуткая канализационная решетка на углу возле пирожковой. Мой каблук застрял в ней и отломился. Я не могла идти, пришлось снять и вторую; так я и пришла сюда – с двумя туфлями и двумя булочками в руках. Но как мне теперь вернуться домой или сесть на автобус, даже представления не имею…

В этот самый момент она заметила наше появление, торопливо спрятала нарушавшую привычный распорядок туфельку и бросила виноватый взгляд в сторону мисс Мартиндейл, очевидно, как нетрудно было догадаться, не одобрявшей хождения на шпильках. Сама начальница удовлетворялась благоразумными кожаными туфлями без каблука.

– Благодарю вас, мисс Мартиндейл, – промолвил Хардкасл. – Простите за то, что отнял часть вашего рабочего времени. Если с вами что?нибудь произойдет…

– Естественно, – без смущения оборвала его на половине фразы мисс Мартиндейл.

Мы сели в машину, и я проговорил:

– Итак, рассказ Шейлы Уэбб, несмотря на все твои подозрения, оказался правдивым…

– Именно так, именно так, – согласился с моими словами Дик. – Ты победил.

 

Глава 5

 

– Мама! – проговорил Эрни Кёртин, на мгновение отвлекшись от важного дела: молодой человек усердно водил по оконному стеклу небольшой металлической моделькой, сопровождая свои движения жужжащим и ноющим звуком, предположительно изображавшим работу двигателей космического корабля на пути к Венере. – Мама, о чем ты думаешь?

Миссис Кёртин, суровая с виду женщина, мыла в раковине посуду и промолчала.

– Мам, а к нашему дому подъехала полицейская машина.

– Эрни, опять ты врешь, – проговорила миссис Кёртин, звякая тарелками и чашками о сушильную доску. – Ты уже забыл, что я тебе говорила по этому поводу.

– Я вру? Никогда, – с достоинством возразил Эрни. – Но это точно полицейская машина, и из нее вылазят двое мужчин.

Миссис Кёртин круто повернулась к своему отпрыску.

– А ты чем сейчас занят? – возмутилась она. – Позоришь нас, вот чем!

– Никак нет, – возразил Эрни. – Я ничего не делаю.

– Это все Альф, – продолжила миссис Кёртин. – Он и его шайка. Настоящая банда! Я тебе говорила, и отец тебе говорил, что быть в банде – занятие непочтенное. Ничем, кроме неприятностей, оно окончиться не может. Сперва ты попадешь в подростковый суд, а потом, скорее всего, тебя отправят в исправительный дом. A я этого не потерплю, понял?

– Они уже около входной двери, – объявил Эрни.

Миссис Кёртин оставила раковину и присоединилась к своему отпрыску возле окна.

– Ну и ну, – пробормотала она.

В этот самый момент прозвучал стук дверного молотка. Торопливо вытерев руки о посудное полотенце, миссис Кёртин вышла в коридор и открыла дверь. После чего с возмущением и сомнением посмотрела на двоих мужчин, оказавшихся на ее пороге.

– Миссис Кёртин? – уважительно осведомился более высокий из этой пары.

– Именно так, – согласилась женщина.

– Не разрешите ли заглянуть к вам на минутку? Я – детектив?инспектор Хардкасл.

Миссис Кёртин против желания отступила. Она распахнула дверь и пригласила инспектора внутрь – в опрятную и чистенькую комнату, производившую впечатление нечасто открываемой, что было, в общем, совершенно верно.

Повинуясь любопытству, Эрни пробрался по коридору из кухни и бочком протиснулся в дверь.

– Ваш сын? – спросил инспектор Хардкасл.

– Да, – согласилась миссис Кёртин и воинственным тоном добавила: – Что ни говори, он хороший мальчик.

– Не сомневаюсь в этом, – не стал возражать инспектор.

Некоторая доля задиристости оставила лицо миссис Кёртин.

– Я пришел к вам, чтобы задать несколько вопросов о доме номер девятнадцать по Уилбрэм?кресент. Насколько я понимаю, вы работаете там.

– Никогда не думала возражать, – проговорила миссис Кёртин, так и не преодолевшая до конца воинственное настроение.

– У мисс Миллисенты Пебмарш.

– Да, я работаю у мисс Пебмарш. Очень приятная леди.

– Слепая, – промолвил следователь?инспектор Хардкасл.

– Да, бедняжка… Но это так сразу и не заметишь. Просто удивительно, как это она умеет тронуть то да се – и найти себе путь. Сама ходит по улице и через дорогу. Она не из тех, кто станет устраивать шум из?за пустяков, как некоторые…

– Вы работаете там по утрам?

– Правильно. Я прихожу туда между половиной десятого и десятью, и ухожу в двенадцать или когда закончу уборку. – И резким тоном добавила: – Не хотите ли вы сказать, что из дома было что?то украдено?

– Наоборот, – сказал инспектор, подумав о четырех часах.

Миссис Кёртин недоуменно посмотрела на него.

– Так в чем же дело? – спросила она.

– Сегодня днем в гостиной дома номер девятнадцать по Уилбрэм?кресент был найден мертвый мужчина.

Миссис Кёртин была явно ошеломлена новостью. Эрни, заерзав от восторга на месте, открыл уже было рот, чтобы выдать: «Вот здоровско!» – однако решил, что этими словами привлечет ненужное внимание к собственной персоне, и потому снова закрыл рот.

– Мертвый? – недоуменным тоном повторила миссис Кёртин. И с еще большим недоверием переспросила: – И к тому же в гостиной?

– Да. Его закололи.

– Вы хотите сказать, что там произошло убийство?

– Да, убийство.

– А кого ж это убили?то? – потребовала ответа миссис Кёртин.

– Увы, пока мы этого не определили, – признал инспектор Хардкасл. – И подумали, что вы можете помочь нам.

– Ничего не знаю ни о каком убийстве, – решительным тоном заявила женщина.

– Конечно. Однако у нас возникло к вам несколько вопросов. Например, сегодня утром к дому не приходил некий мужчина?

– Не помню такого. Сегодня хотя бы… А что это был за мужчина?

– Пожилой, лет шестидесяти, респектабельный, в темном костюме. Мог представиться страховым агентом.

– Я таковских не пускаю, – проговорила миссис Кёртин. – Всяких страховых агентов, коммивояжеров по продаже пылесосов и Британской энциклопедии… Не пускаю, и всё тут. Мисс Пебмарш не любит никакой торговли у порога своего дома, и я тоже.

– Согласно оказавшейся при нем визитке, убитого звали мистером Карри. Вам приводилось слышать такое имя?

– Карри? Карри? – Миссис Кёртин покачала головой и подозрительным тоном произнесла: – На слух что?то индийское…

– Ну, нет, – возразил Хардкасл, – он не был индийцем.

– А кто его обнаружил – мисс Пебмарш?

– Юная леди, стенографистка, оказавшаяся в доме по недоразумению; она думала, что должна выполнить какую?то работу для мисс Пебмарш. Она и обнаружила тело. Мисс Пебмарш вернулась едва ли не к этому мгновению.

Миссис Кёртин глубоко вздохнула.

– Вот ужас?то… вот ужас?то, – проговорила она.

– Мы можем в самое ближайшее время попросить вас освидетельствовать тело этого человека, – проговорил инспектор, – и сказать нам, случалось ли вам видеть его в окрестностях Уилбрэм?кресент или в самом доме. Мисс Пебмарш совершенно уверена в том, что он никогда не был здесь. А теперь еще несколько мелочей. Можете ли высказать, сколько часов находилось в гостиной?

Миссис Кёртин без всякого промедления выпалила:

– Там, в углу, эти стоячие часы, какие называются дедовскими, ну и часы с кукушкой на стенке. Из них выскакивает птичка и говорит: ку?ку. Иногда от этого прям чисто подпрыгиваешь. – И торопливо добавила: – Я их не трогала. И никогда не трогаю. Мисс Пебмарш любит сама заводить их.

– С ними ничего не случилось, – уверил ее инспектор. – А вы уверены в том, что в этой комнате утром было всего двое часов?

– Конечно. А откуда там взяться другим?

– А не было ли там небольших квадратных серебряных часов в виде экипажа, и небольших позолоченных часиков на каминной доске – или фарфоровых часов с цветами… и часов в кожаном переплете с надписью «Розмари» поперек угла?

– Конечно, не было. Ничего подобного.

– Но вы бы заметили их, если бы они вдруг оказались в этой комнате?

– Ну, конечно, заметила бы.

– На всех этих часах стояло время на час позднее, чем на напольных часах и часах с кукушкой.

– Наверное, заграничные, – молвила миссис Кёртин. – Мы с моим мужиком раз ездили в автобусе до Швейцарии и Италии, так там разница была в целый час. Должно быть, вещицы из Общего рынка[6]. А я не одобряю его, этого рынка, и мистер Кёртин тоже. Мне достаточно и Англии.

Инспектор Хардкасл уклонился от развития политической дискуссии:

– А не можете ли вы сказать мне, когда в точности сегодня утром оставили дом мисс Пебмарш?

– В четверть первого, точь?в?точь, – ответила миссис Кёртин.

– Мисс Пебмарш тогда была дома?

– Нет, она еще не вернулась. Обычно она возвращается домой между двенадцатью и половиной первого, но не всегда одинаково.

– Значит, ее не было дома – когда же она ушла?

– До того как я пришла в дом. То есть до десяти утра.

– Хорошо, благодарю вас, миссис Кёртин.

– Странное дело с этими часами, – проговорила женщина. – Может, мисс Пебмарш побывала на распродаже. Старинные, говорите?.. Наверное, если судить по вашим словам.

– А мисс Пебмарш часто посещает распродажи?

– Месяца четыре назад купила на распродаже волосяной ковер. В хорошем состоянии. И очень дешево, как она мне сама сказала. И еще велюровые шторы. Их пришлось подрезать, однако были как новенькие.

– А она часто покупает безделушки… или картины, фарфор… что?нибудь такое?

Миссис Кёртин отрицательно покачала головой:

– Ни разу, с тех пор как я с ней знакома; однако как знать? Ну, то есть на распродаже нетрудно увлечься. А когда вернешься домой, спросишь себя: и что мне теперь с этой штуковиной делать? Однажды купила шесть банок варенья… Если подумать, я сама могла бы наварить варенье дешевле. То же и чашки с блюдцами. В среду на рынке они куда доступнее.

Она угрюмо посмотрела на него. Полагая, что больше ничего в данной ситуации узнать не удастся, инспектор Хардкасл отбыл. И тут Эрни внес собственный вклад в обсуждаемую тему.

– Убийство! Вот что! – проговорил он.

И вопросы покорения межпланетного пространства на какое?то мгновение уступили в его разумении место волнующему событию.

– А сама мисс Пебмарш не могла укокошить его, а? – со всей искренностью спросил он.

– Не говори глупостей, – ответила его матушка, которую, впрочем, вдруг осенила какая?то мысль. – Интересно, а вот если бы я сказала ему…

– Что сказала, а, мам?

– Неважно, – ответила миссис Кёртин. – Так, ерунда.

 

Глава 6

Рассказ Колина Лэмба

 

 

I

 

Когда мы закинули в себя два приличных непрожаренных стейка и как следует залили их пивом, Дик Хардкасл издал полный удовлетворения вздох, объявил, что теперь чувствует себя много лучше, а затем произнес:

– К черту всех убитых страховых агентов, изысканные часы и визжащих девиц! Расскажи лучше о себе, Колин. Мне казалось, что ты уже порвал с этой частью света. И на? тебе – обнаруживаю, как ты разгуливаешь по закоулкам Кроудена… Уверяю тебя, океанологу?биологу в этом месте делать совершенно нечего.

– Не надо осмеивать океанологию, Дик. Она – штука полезная! От одного лишь упоминания этого предмета обычный человек приходит в такую тоску и настолько опасается того, что ты вот?вот начнешь объяснять основы своей науки, что тебе никогда не приходится продолжать тему.

– Без шансов разоблачения, так сказать?

– Не забывай, – холодно промолвил я, – что я и в самом деле являюсь океанологом и гидробиологом. И степень свою получил в Кембридже. Не слишком высокую, но все же… Тема эта весьма интересна, и когда?нибудь я вернусь к ней.

– Конечно, я знаю, чем ты занят сейчас, – заметил Хардкасл. – Кстати, поздравляю тебя. Суд над Ларкиным состоится в следующем месяце… кажется, так?

– Да.

– Удивительно, как это ему удавалось так долго разрабатывать эту жилу… Кто?то должен был заподозрить неладное.

– Никто об этом и не подумал. Если ты вобьешь себе в голову, что имеешь дело с хорошим парнем, то не сразу поймешь, что ошибаешься.

– Умный, должно быть, тип, – прокомментировал Дик.

Я отрицательно покачал головой:

– Нет, не думаю, чтобы он был очень умен. На мой взгляд, он просто исполнял инструкции. У него был доступ к очень важным документам. Он выходил с ними за территорию, там их переснимали и возвращали ему, так что к концу дня все было уже на месте. У них была хорошая организация. Ларкин завел себе привычку каждый день обедать в другом месте. Как нам кажется, он всегда вешал свое пальто рядом с абсолютно таким же – хотя пришедший в нем человек не всегда оказывался одним и тем же. Они обменивались верхней одеждой, и тот, второй, никогда не разговаривал с Ларкиным, как и Ларкин с ним. Нам хотелось бы поточнее разобраться в механике их действий. Методика была отлично спланирована и идеально согласована по времени. Ее придумал человек с головой.

– Так вот почему ты все околачиваешься вокруг базы флота в Портлбери?

– Да, мы знаем военно?морской аспект этого дела, и нам известен его лондонский аспект. Мы знаем, когда, где и как Ларкин получал свою плату. Однако имеется и прореха. И в ней пропало все, что известно об организации, о которой нам и хотелось бы узнать побольше, потому что голову нам надо искать именно там. Где?то в ваших краях прячется отменный мозговой центр, умеющий планировать и запутывать следы – не один, а семь или восемь раз.

– А из каких соображений Ларкин занялся этим делом? – с любопытством спросил Хардкасл. – Как политический идеалист? Из чистого эгоцентризма? Или просто ради денег?

– Он не идеалист, – ответил я. – Ради денег, я бы сказал.

– А не могли ли вы выйти на него раньше с этой стороны? Он ведь тратил деньги, разве не так? He солил же он их.

– Ну, нет, мотал направо и налево. По правде сказать, мы вышли на него несколько раньше, чем предполагали.

Хардкасл с пониманием качнул головой:

– Понятно. Вы накрыли его, а потом некоторое время использовали. Так?

– Примерно. Он успел передать кое?какую ценную информацию, прежде чем мы до него добрались, и потому позволили ему передать другую информацию, с вида также ценную. В той службе, к которой я принадлежу, нам приходится все время заниматься поисками дураков.

– Едва ли твоя работа понравилась бы мне, Колин, – задумчивым тоном проговорил Хардкасл.

– Наша работа не настолько интересна, как это принято считать, – проговорил я. – По правде сказать, бо?льшую часть времени она откровенно скучна. Однако в ней есть что?то еще. В наши дни возникает чувство, что на самом деле ничего секретного не существует. Мы знаем Их секреты, а Они знают наши. Наши агенты часто заодно являются и Их агентами, a Их агенты нередко являются нашими. В конечном итоге трудно понять, кто кого одурачил! Подчас мне кажется, что любые секреты известны всем и каждому и что существует некая общая договоренность, требующая изображать, что этого нет.

– Понял твою мысль, – задумчивым тоном проговорил Дик и с любопытством посмотрел на меня. – Зачем тебе нужно держаться у Портлбери, я понимаю. Однако от Кроудена до Портлбери добрые десять миль…

– На самом деле меня интересуют полумесяцы… кресенты.

– Кресенты? – явно удивился Хардкасл.

– Ну да. Иначе говоря, луны. Новые, растущие и так далее. Я начал свои поиски в самом Портлбери. Там есть паб, носящий название «Лунный полумесяц». Я потратил на него уйму времени. Казалось бы – идеал. Кроме того, там есть «Луна и звезды». «Восходящая луна», «Веселый серп», «Крест и полумесяц» – этот обнаружился в крохотном местечке под названием Симид. Никаких результатов. После этого я оставил лунную тему и занялся «полумесяцами». В Портлбери их несколько. Лансбери?кресент, Олдридж?кресент, Ливермид?кресент, Виктория?кресент…

Посмотрев на ошарашенную физиономию Дика, я расхохотался:

– Не думай, что у меня поехала крыша, Дик. Мне нужна была какая?то начальная точка.

Достав бумажник, я извлек оттуда листок бумаги и передал ему. На листочке, вырванном из гостиничного блокнота, была набросана грубая схема.

– Этот листок был обнаружен в бумажнике некоего Хэнбери. Этот человек много поработал в деле Ларкина. Хорошо поработал… очень хорошо. Погиб в Лондоне под колесами автомобиля. Водитель вместе с машиной скрылся с места происшествия. Никто не заметил его номера. Не знаю, что означает эта схема, однако Хэнбери ее зарисовал или скопировал, потому что счел важной. У него была какая?то идея… или, быть может, он что?то заметил или подслушал. Что?то имеющее отношение к луне или полумесяцу, номеру «61» и инициалу «M». После его смерти дело перешло ко мне. Пока я еще не знаю, чего ищу, но абсолютно уверен в том, что искать есть чего. Я не знаю, что означает число «61». Я не знаю, что означает литера «M». Я постоянно расширяю область моих поисков от Портлбери. Уже три недели беспрестанного и безрезультатного труда. Кроуден – очередной пункт на моем маршруте. И только. Откровенно говоря, Дик, я не жду от Кроудена многого. Здесь есть только один «полумесяц» – то есть Уилбрэм?кресент. И я намеревался пройти по этой улице и составить собственное мнение о доме номер шестьдесят один, прежде чем просить у тебя помощи или хотя бы намека. Именно этим я и был занят сегодня днем – но так и не сумел найти этот дом.

– Я же говорил тебе – в шестьдесят первом живет местный строитель.

– Мне нужен кто?то другой… У него есть домработница?иностранка?

– Вполне возможно. Они теперь есть у многих. В таком случае жена его должна быть соответствующим образом зарегистрирована. Завтра я выясню для тебя этот вопрос.

– Спасибо, Дик.

– Завтра мне придется провести рутинный опрос в двух соседних домах по обе стороны от номера девятнадцать – на тот случай, если там вдруг видели кого?то входящего в дом и так далее. Наверное, придется побывать и в домах, расположенных позади девятнадцатого номера, с которым они соседствуют садами. Как мне кажется, дом номер шестьдесят один находится почти позади девятнадцатого. Если хочешь, могу прихватить тебя с собой.

Я с пылом ухватился за предложение:

– Буду вести стенографическую запись в качестве твоего сержанта Лэмба[7].

Мы сошлись на том, что в половине десятого следующего дня мне надлежит быть в полицейском участке.

 

II

 

На следующее утро я явился в точно назначенное время и обнаружил, что мой друг в буквальном смысле слова дымится от ярости. Когда он отпустил провинившегося подчиненного, я деликатно осведомился о том, что произошло.

На какое?то мгновение Хардкасл как будто бы утратил дар речи. А потом выдохнул:

– Эти проклятые часы!

– Снова часы? И что случилось с ними теперь?

– Одни из них пропали.

– Пропали? Которые?

– Дорожные, в кожаном переплете. Те, на которых была надпись «Розмари» поперек угла.

Я присвистнул:

– Вот это номер… И как такое могло произойти?

– Проклятые дураки – в данном случае к ним отношусь и я сам… – Дик всегда был очень честным человеком. – Вечно приходится лично ставить точку над каждым «i»… Ну вот, вчера часы были на своем месте в гостиной. Я попросил мисс Пебмарш ощупать их на тот счет, не покажутся ли они ей знакомыми. Она помочь не смогла. Потом явились ребята за телом.

– Ну, и?..

– Я дошел до калитки, чтобы проконтролировать их, а потом вернулся в дом, подошел к мисс Пебмарш, находившейся на кухне, и сказал, что заберу часы с собой и выпишу ей соответствующую расписку.

– Помню. Я слышал эти слова.

– Потом я сказал девушке, что ее отвезут домой в одном из наших автомобилей, и попросил тебя проследить за отъездом.

– Да.

– Я передал мисс Пебмарш расписку, хотя она и сказала, что этого не нужно, так как часы все равно не принадлежат ей, после чего присоединился к тебе. А Эдвардсу сказал, что часы из гостиной надо аккуратно упаковать и привезти сюда, в участок. За исключением часов с кукушкой и, конечно же, дедовских, напольных. И в этом я, конечно, ошибся. Мне следовало самым определенным образом сказать – четверо часов. Эдвардс утверждает, что он немедленно отправился в комнату и выполнил мое приказание. И утверждает, что, помимо двух неподвижных, в комнате находились всего трое часов.

– Времени прошло немного, – проговорил я. – И это означает…

– Что тетка Пебмарш могла их взять – после того как я вышел из комнаты – и направиться на кухню уже вместе с ними.

– Именно так. Но зачем?

– А это нам надо выяснить. Кто?нибудь еще мог это сделать? Девушка, например?

– Едва ли. – Я задумался и попытался припомнить подробности. – Впрочем…

– Значит, это сделала она, – проговорил Хардкасл. – Продолжай. Когда же?

– Мы уже шли к полицейской машине, – ощущая недовольство собой, проговорил я. – Она вдруг вспомнила, что забыла перчатки. Я предложил принести их, а она ответила, что только примерно представляет, где могла бросить их. Сказала еще, что, мол, теперь не боится входить в эту комнату, раз унесли тело, и побежала назад в дом. Однако отсутствовала она всего лишь минуту…

– А когда вернулась, перчатки были надеты или она держала их в руке?

Я помедлил.

– Да… да, кажется, она их надела.

– Очевидно, ты ошибаешься, – возразил Хардкасл, – иначе не колебался бы.

– Возможно, она убрала их в свою сумочку.

– Плохо то, – с обвинением в голосе проговорил Хардкасл, – что ты втюрился в эту девицу.

– Не говори глупостей. – Мне пришлось перейти к обороне. – Я и увидел?то ее в первый раз вчера днем, причем далеко в не так называемых романтических обстоятельствах.

– Я бы так не сказал, – возразил Хардкасл. – Далеко не каждый день девицы бросаются в объятья молодым людям с криками о помощи в проверенной временем викторианской манере. В такой ситуации мужчина автоматически ощущает себя героем и галантным рыцарем. Так что тебе нужно прекратить защищать ее, только и всего. Тебе прекрасно известно, что девушка эта может оказаться по уши замешанной в дело об убийстве.

– Ты хочешь сказать, что эта пигалица могла хладнокровно прирезать мужчину, после чего спрятать нож так, что никто из твоих сыщиков так и не сумел отыскать его, а потом расчетливо, но с визгом выбежала из дома прямо в мои объятья?

– Если бы ты только знал, чего только не пришлось мне повидать за свою жизнь, – мрачным тоном проговорил Хардкасл.

– Ты, видно, не понимаешь, – вознегодовал я, – что жизнь моя была полна знакомствами с прекрасными шпионками всех национальностей? Причем с такими личными данными, от которых частный американский детектив забыл бы проглотить свою дежурную порцию бурбона… Женские чары на меня не действуют.

– Всех нас в конечном итоге ждет собственное Ватерлоо, – прокомментировал мои слова Хардкасл. – Главное в этом деле – тип. Шейла Уэбб, похоже, принадлежит к твоему типу.

– В любом случае не понимаю, зачем тебе так надо повесить эти часы на нее.

Хардкасл вздохнул:

– Я ничего на нее не вешаю, однако мне надо с чего?то начать. Тело нашли в доме Пебмарш. А значит, она замешана. Тело нашла девица Уэбб – думаю, мне не надо объяснять тебе, как часто тот, кто первым обнаружил труп, был и последним, кто видел убитого живым. Так что до тех пор, пока не обнаружатся новые факты, я не могу выпускать обеих дам из поля зрения.

– Когда я вошел в эту комнату в самом начале четвертого, человек этот был уже мертв по меньшей мере полчаса, если не больше. Что скажешь на это?

– Шейла Уэбб обедает с половины второго до половины третьего.

Я с раздражением посмотрел на него.

– А что тебе удалось выяснить относительно Карри?

– Ровным счетом ничего! – ответил Хардкасл с неожиданной горечью.

– Как это – ничего?

– Ну, то, что такого человека не существует – нет, и всё тут.

– А что сказали в его страховой компании?

– Абсолютно ничего, потому что ее не существует. Нет никакой «Столичной и провинциальной страховой компании». И по поводу мистера Карри, проживающего по Денверс?стрит, можно сказать только то, что никакой мистер Карри на Денверс?стрит не проживает – ни в доме номер семь, ни в любом другом доме.

– Интересно, – проговорил я. – То есть ты хочешь сказать, что этот человек имел при себе фальшивые визитные карточки, выписанные на несуществующее имя, адрес и страховую компанию?

– Предположительно.

– И зачем все это, как по?твоему?

Хардкасл пожал плечами:

– Пока остается только догадываться. Быть может, он вымогал фальшивые страховые взносы. Быть может, под этим предлогом проникал в дом и, положившись на доверие, совершал кражи. Мог быть любого рода жуликом и аферистом… мелким вором и даже частным детективом. Мы этого не знаем.

– Но ты же определишь это.

– Ну да, узна?ю в конечном итоге. Мы отослали отпечатки его пальцев, чтобы проверить, не значится ли он в картотеке. Если он там обнаружится, считай, что нам повезло. Если же нет, задача станет еще более трудной.

– Частный детектив, – проговорил я задумчиво. – Эта мысль мне нравится. Она открывает кое?какие возможности.

– Пока что мы располагаем одними только возможностями.

– Когда состоится дознание по факту насильственной смерти?

– Послезавтра. Чистая формальность… все равно будет отложено.

– Каковы результаты медицинского обследования?

– А?.. Заколот острым предметом. Предположительно большим кухонным ножом.

– Но это, наверное, выводит мисс Пебмарш из числа подозреваемых, так? – подумав, вопросил я. – Слепая женщина едва ли способна заколоть мужчину ударом ножа. Если только она и в самом деле слепая…

– Ну да, слепая. Мы проверяли. Кроме того, она сказала о себе всё, как есть. Преподавала математику в школе Норт?каунти, потеряла зрение примерно шестнадцать лет назад, овладела азбукой Брайля и так далее – и, наконец, устроилась на работу в Ааронбергском институте.

– А не может ли она оказаться ненормальной?

– С маниакальной привязанностью к часам и страховым агентам?

– Ну, звучит, конечно, слишком надуманно, – проговорил я, впрочем, с некоторым энтузиазмом.

– Подобно Ариадне Оливер в ее худшие дни или покойному Гарри Грегсону в пору расцвета его дарования…

– Давай… резвись себе на здоровье. Ведь ты не несчастный следователь?инспектор, на которого повесили это дело. Не тебе придется докладывать суперинтенданту или начальнику полиции и всем прочим.

– Ну ладно! Быть может, мы выжмем нечто полезное из соседей.

– Едва ли, – усомнился Хардкасл. – Если этого человека закололи в саду перед домом и двое мужчин в масках внесли его внутрь – можно гарантировать, что никто не выглядывал из окна и ничего не видел. Плохо то, что здесь не деревня. Уилбрэм?кресент – место благородное, здесь живут более или менее состоятельные люди. К часу дня дневные домработницы, которые могли что?то видеть, уже разошлись по домам. Здесь даже детскую коляску некому прокатить…

– А как насчет пожилого инвалида, просиживающего день за днем возле окна?

– Именно он нам и нужен – но, увы…

– А что ты можешь сказать о домах номер восемнадцать и двадцать?

– В доме номер восемнадцать обитает мистер Уотерхауз, секретарь?управляющий в адвокатской фирме «Гейнсфорд и Свиттенхэм», вместе с сестрою, которая в свободное время управляет его домом. О двадцатом номере мне известно лишь то, что хозяйка его содержит едва ли не два десятка кошек. А я их не люблю…

Я заверил Дика в том, что жизнь полисмена полна трудностей, и мы отправились в путь.

 

Глава 7

 

Мистер Уотерхауз в нерешительности остановился на ступеньках дома номер 18 по Уилбрэм?кресент и бросил на сестру нервный взгляд.

– Ты уверена в том, что с тобою все будет в порядке? – проговорил он.

Мисс Уотерхауз фыркнула с известным негодованием.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, Джеймс.

На лице мистера Уотерхауза появилось виноватое выражение. Оно посещало его настолько часто, что, пожалуй, сделалось основной характеристикой его внешности.

– Ну, я хотел сказать, моя дорогая, что после случившегося вчера за соседней дверью…

Мистер Уотерхауз был готов к отбытию в адвокатскую контору, в которой подвизался. Лицо этого опрятного, седеющего и уже сутуловатого мужчины, пожалуй, казалось серым, а не розовым, нисколько не производя при этом нездорового впечатления.

Мисс Уотерхауз, высокая, угловатая, явно принадлежала к числу тех женщин, которые не станут терпеть рядом с собой никакой ерунды и тем более не позволят себе никакой терпимости к ерунде в окружающих.

– Джеймс, что заставляет тебя думать, что если вчера кого?то убили в соседнем доме, то сегодня убьют меня?

– Хорошо, Эдит, – проговорил мистер Уотерхауз, – все во многом зависит от того, кто совершил убийство, разве не так?

– То есть, по сути дела, ты хочешь сказать, что какой?то злоумышленник бродит по Уилбрэм?кресент и выбирает себе жертву из каждого дома? А знаешь, Джеймс, это едва ли не богохульство.

– Богохульство, Эдит? – спросил изрядно удивившийся мистер Уотерхауз. Подобное толкование собственных слов ему просто не приходило в голову.

– Напоминает мне Пасхального Агнца, – заявила мисс Уотерхауз. – А о нем, позволь мне напомнить тебе, говорится в Священном Писании.

– Ну, это несколько надуманная аналогия, Эдит, – возразил мистер Уотерхауз.

– Хотелось бы мне увидеть того человека, который явится сюда, чтобы убить меня, – вдохновенным тоном произнесла мисс Уотерхауз.

Брат ее про себя отметил, что подобная идея кажется ему в высшей степени маловероятной. Если бы ему пришлось выбирать себе жертву, он ни в коем случае не стал бы связываться с собственной сестрою. Рискнувший совершить нападение на нее, скорее всего, окажется сраженным кочергою или свинцовым дверным ограничителем – и будет доставлен в полицию в жалком и окровавленном виде.

– Я просто хотел сказать, – проговорил он с еще более виноватым видом, – что в нашей окрестности могут оказаться совершенно нежелательные личности.

– Пока мы не очень хорошо знаем, что здесь произошло, – заявила мисс Уотерхауз. – Кругом передают одни только слухи. Миссис Хед рассказывала сегодня утром необычайные истории.

– Надо думать, надо думать, – согласился мистер Уотерхауз и посмотрел на часы. Он не испытывал ни малейшего желания выслушивать россказни, принесенные на хвосте болтливой приходящей домашней работницей. Сестра его никогда не тратила времени на разоблачение этих красочных полетов фантазии, однако выслушивала их с удовольствием.

– Люди говорят, – начала мисс Уотерхауз, – что этот человек был казначеем или членом правления Ааронбергского института, у него что?то не сошлось в счетах, и он явился к мисс Пебмарш с вопросами.

– И что, мисс Пебмарш убила его? – Мистер Уотерхауз несколько оторопел. – Слепая?то? Ну, знаешь…

– Набросила ему на шею кусок проволоки и задушила, – продолжила мисс Уотерхауз. – Когда он утратил бдительность, понимаешь ли. Ну, кто будет опасаться слепой? Не скажу, чтобы я могла поверить в эту версию… на мой взгляд, мисс Пебмарш наделена редким характером. И если у нас с ней случались какие?то разногласия по определенным вопросам, так это не потому, что она, на мой взгляд, наделена криминальными наклонностями. Просто ее воззрения полны нетерпимости и сумасбродства. В конце концов, на свете существует не только образование и все эти нелепые новые школы, построенные из одного стекла. Можно подумать, что там собираются растить огурцы или помидоры… Не сомневаюсь в том, что находиться в них в летние месяцы детям просто противопоказано. Миссис Хед сама сказала мне, что ее Сьюзен новые классы не нравятся. Она говорит, что из?за этих окон невозможно сосредоточить свое внимание на занятиях… никак не получается не смотреть на улицу.

– Боже, боже. – Мистер Уотерхауз вновь посмотрел на свои часы. – Ну… ну, боюсь, что сегодня мне придется сильно задержаться. До свидания, моя дорогая. Береги себя. И лучше заложи дверь на цепочку…

Мисс Уотерхауз снова фыркнула. Закрыв дверь за братом, она уже было собралась подняться наверх, однако вдруг остановилась, подумала, направилась к сумке с принадлежностями для гольфа, извлекла из нее клюшку и поместила сие орудие в стратегически выгодной точке возле входной двери.

– Вот так, – сказала себе мисс Уотерхауз с некоторым удовлетворением. – Ну, конечно, Джеймс говорил ерунду. Но тем не менее следует быть готовой ко всему.

Склонность психиатрических больниц выпускать на свободу своих подопечных и ожидать, что те будут вести нормальную жизнь, с ее точки зрения, представляла несомненную опасность для всех простых людей.

Мисс Уотерхауз уже зашла в свою спальню, когда на лестнице послышались торопливые шаги миссис Хед, женщины невысокой и круглой, во всем напоминавшей резиновый мячик и наслаждавшейся практически всем, что происходило вокруг.

– Вас хотят видеть двое джентльменов, – с предвкушением проговорила она. – Впрочем, на самом деле это не совсем джентльмены… они из полиции.

Миссис Хед протянула мисс Уотерхауз визитную карточку.

– «Детектив?инспектор Хардкасл», – прочитала та. – Вы провели их в гостиную?

– Нет, я отправила их в столовую. Я уже убрала со стола после завтрака и подумала, что там будет удобнее всего. Потому что это всего лишь полиция.

Логика подобного решения осталась для мисс Уотерхауз несколько загадочной. Однако она проговорила:

– Хорошо, иду.

– Надо думать, они будут расспрашивать вас о мисс Пебмарш, – предположила миссис Хед. – Захотят выяснить, не замечали ли вы в ее поведении каких?нибудь странностей. Люди говорят, что маньяками становятся как?то сразу, хотя до того ничто не предвещает болезни. Однако обыкновенно что?нибудь да проявится – например, в манере говорить. И это заметно по их глазам. Но в таком случае, как это понять, если имеешь дело со слепой женщиной, а? – И она покачала головой.

Мисс Уотерхауз промаршировала вниз по лестнице и вошла в столовую с неким приятным ощущением любопытства, отчасти скрывавшим, как всегда, владевшее ею воинственное настроение.

– Детектив?инспектор Хардкасл?

– Доброе утро, мисс Уотерхауз. – Хардкасл поднялся на ноги. Кроме него в комнате находился высокий и темноволосый молодой человек, с которым мисс Уотерхауз поздороваться не потрудилась, не обратив никакого внимания на негромко произнесенные слова «сержант Лэмб».

– Надеюсь, что мы явились к вам не слишком рано, – проговорил Хардкасл, – однако, думаю, вы прекрасно представляете себе причины нашего появления. Вы, конечно, слышали о том, что произошло вчера в соседнем доме.

– Убийство в доме ближайшего соседа трудно не заметить, – отозвалась мисс Уотерхауз. – Мне уже пришлось завернуть пару репортеров, заявившихся, чтобы расспросить о том, что я видела и чего не видела.

– Значит, вы не стали разговаривать с ними?

– Конечно.

– Абсолютно правильный поступок, – одобрил ее поведение Хардкасл. – Вполне естественным образом им приходится повсюду совать свой нос, однако я не сомневаюсь в том, что вы в состоянии самостоятельно справиться с докукой подобного рода.

Мисс Уотерхауз позволила себе обнаружить легкое удовлетворение полученным комплиментом.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если мы зададим вам подобные же вопросы, – проговорил Хардкасл. – Но если вы заметили нечто такое, что представляет для нас интерес, мы будем чрезвычайно благодарны вам. Насколько я понимаю, в то самое время вы находились дома?

– Я не знаю, когда было совершено убийство, – возразила мисс Уотерхауз.

– По нашему мнению, между половиной второго и половиной третьего.

– Да, конечно, я была дома.

– А ваш брат?

– Он не возвращается домой, чтобы пообедать. А кого именно убили? В короткой заметке в нашей утренней газете этого не было сказано.

– Пока мы не знаем этого, – признал Хардкасл.

– Какого?то незнакомца?

– Похоже на то.

– Вы хотите сказать, что и сама мисс Пебмарш не знала этого человека?

– Мисс Пебмарш уверяет нас в том, что она не ожидала никаких визитеров и не знает этого человека.

– Она не может испытывать уверенности в этом, – заметила мисс Уотерхауз. – Она же ничего не видит.

– Мы предоставили ей самое точное описание.

– И что это был за человек?

Хардкасл достал из конверта черновой фотоотпечаток и подал ей.

– Так он выглядел. Можете сказать, кто это такой?

Мисс Уотерхауз посмотрела на снимок.

– Нет. Нет… Я уверена в том, что никогда не видела его. Боже мой… С виду это вполне респектабельный человек.

– В высшей степени респектабельный, – согласился инспектор. – Я бы сказал, адвокат или какого?то рода бизнесмен.

– Действительно. И фотография совсем не страшная. Похоже, как будто уснул…

Хардкасл не стал говорить ей о том, что из всех сделанных в полиции фотографий усопшего эта была выбрана как наименее возмущающая глаз.

– Смерть может прийти и мирным путем, – проговорил он. – Не думаю, чтобы этот человек предчувствовал свою участь.

– А что говорит по этому поводу сама мисс Пебмарш? – вопросила мисс Уотерхауз.

– Она пребывает в полной растерянности.

– Необычайный случай, – прокомментировала женщина.

– Скажите, мисс Уотерхауз, можете ли вы чем?нибудь помочь нам? Попытайтесь вспомнить вчерашний день… выглядывали ли вы из окна или, может быть, выходили в сад в любое время между половиной первого и тремя часами дня?

Мисс Уотерхауз задумалась.

– Да, я была в саду… Постойте. Должно быть, я выходила до часа дня. Без десяти час я вернулась из сада, вымыла руки и села обедать.

– Вы видели, как мисс Пебмарш входила или выходила из дома?

– Кажется, она входила – я слышала, как скрипнула калитка… да, в какой?то момент после половины первого.

– Вы не говорили с нею?

– О нет. Просто скрип калитки заставил меня оглянуться. Она обыкновенно возвращается домой в это самое время. Кажется, после того как у нее заканчиваются занятия. Она преподает в школе для детей?инвалидов, как вам, наверное, уже известно.

– Согласно ее собственным словам, мисс Пебмарш снова вышла из дома в половине второго. Вы с этим согласны?

– Ну, не могу назвать вам точное время, но… да, я помню, как она выходила через калитку.

– Прошу прощения, мисс Уотерхауз, вы сказали: «Выходила через калитку».

– Конечно. Я была у себя в гостиной. Она выходит окнами на улицу, в то время как окна столовой, где мы с вами сейчас находимся, обращены в сад за домом. Однако после ланча я взяла кофе в гостиную и уселась с чашкой в кресло возле окна. Я как раз читала «Таймс» и, кажется, переворачивая страницу, заметила мисс Пебмарш около передней калитки. Разве в этом есть что?нибудь неожиданное, инспектор?

– Ничего особенного, – тот улыбнулся в ответ. – Я понял только то, что мисс Пебмарш отправлялась за покупками и на почту, и думал, что кратчайший путь к магазинам и почте пролегает по другой стороне «полумесяца».

– Все зависит от того, в какой магазин ты идешь, – пояснила мисс Уотерхауз. – Конечно, до магазинов тем путем ближе, да и почтовое отделение находится на Олбени?роуд…

– Но, быть может, мисс Пебмарш обыкновенно проходит через вашу калитку примерно в это время?

– Ну, по правде говоря, я не знаю, в какое именно время мисс Пебмарш обыкновенно выходит из дома и в какую сторону направляется. Я не слишком внимательно слежу за своими соседями, инспектор. Я – женщина занятая, и у меня слишком много собственных дел. Некоторые мои знакомые все свое время проводят возле окна, замечают, кто и когда к кому приходит и уходит… Так поступают обыкновенно инвалиды или люди, которым нечем больше заняться, кроме как следить за соседями и сплетничать о них.

В голосе мисс Уотерхауз прозвучала настолько едкая нотка, что инспектор ощутил полную уверенность в том, что сие обличение предназначено какой?то конкретной персоне. Он поспешно сказал:

– Да, конечно, вы правы, – и добавил: – Так как мисс Пебмарш прошла через вашу переднюю калитку, значит, она могла направляться звонить по телефону, так? В этой стороне у вас находится телефон?автомат?

– Да. Напротив дома номер пятнадцать.

– А теперь, мисс Уотерхауз, я должен задать вам важный вопрос: видели ли вы появление этого мужчины… таинственного мужчины, как, увы, наверное, окрестили его утренние газеты?

Мисс Уотерхауз покачала головой:

– Нет, я не видела ни его, ни кого?нибудь другого.

– А что вы делали между половиной второго и тремя часами дня?

– Половина часа ушла у меня на разгадывание кроссворда во вчерашнем номере «Таймс»… ну, насколько я сумела справиться с ним; потом я отправилась на кухню и вымыла посуду после ланча… дайте подумать… потом написала пару писем, заполнила чеки на оплату счетов, потом поднялась наверх и приготовила вещи, которые собралась отдать в чистку. И когда я оказалась в своей спальне, по соседству началась какая?то возня. Я совершенно отчетливо услышала чей?то крик и, естественно, подошла к окну. У калитки находились молодой человек и девушка, причем он как будто бы обнимал ее.

«Сержант Лэмб» переступил на месте, однако мисс Уотерхауз на него не смотрела и явно не имела представления о том, что именно он являлся участником вчерашней сценки.

– Я видела только его затылок. Он как будто спорил с нею. И, наконец, усадил на землю возле столба. Согласитесь: необычный поступок. A сам широким шагом направился в дом.

– А вы не видели, как вскоре после этого вернулась с улицы сама мисс Пебмарш?

Мисс Уотерхауз покачала головой:

– Нет. Не думаю, чтобы я смотрела в окно до того, как услышала этот необычный крик. Впрочем, я не стала уделять всему этому много внимания. Молодые девицы и молодые люди всегда склонны вести себя неподобающим образом – они вечно толкаются, визжат, хихикают, вообще шумят, – и я даже не подумала о том, что там может произойти что?то серьезное. И только когда к соседнему дому подъехали полицейские машины, я поняла, что там произошло нечто неприятное.

– И что вы тогда сделали?

– Ну, я, понятное дело, вышла из дома, постояла на крыльце и прошла в сад за домом. Мне хотелось узнать, что произошло, однако с той стороны ничего интересного не обнаружилось. Когда я вернулась назад, у дома уже собралась небольшая толпа. Кто?то сказал мне, что в соседнем доме произошло убийство. И это показалось мне странным. Чрезвычайно странным! – с ноткой неодобрения проговорила мисс Уотерхауз.

– И ничего больше вы припомнить не можете? Такого, что может заинтересовать нас?

– Боюсь, что нет.

– А к вам в последнее время никто не обращался по почте… не предлагал застраховаться… может быть, кто?то заходил к вам или обещал зайти?

– Нет. Ничего подобного. Мы с Джеймсом пользуемся услугами «Страхового общества взаимопомощи». Конечно, нам часто присылают письма с разного рода предложениями и рекламой, однако в последние дни мы не получали ничего подобного.

– А каких?нибудь писем, подписанных фамилией Карри?

– Карри? Нет, конечно нет.

– А сама эта фамилия ничего вам не говорит?

– Нет. А разве должна?

Хардкасл улыбнулся:

– Отнюдь. Я так не думал. Просто этим именем называл себя человек, убитый в соседнем доме.

– И оно не было его подлинным именем?

– У нас есть основания считать так.

– Какой?нибудь мошенник, наверно? – спросила мисс Уотерхауз.

– Мы не можем этого утверждать, пока не обнаружим соответствующие доказательства.

– Ну, конечно… конечно. Вам приходится быть осторожными. Я это понимаю, – заметила мисс Уотерхауз, – не то что некоторым нашим соседям. Они могут сказать все что угодно… Интересно, не подпадают ли они под статью о клевете?

– Здесь речь идет о злословии, – впервые заговорив, поправил ее «сержант Лэмб».

Мисс Уотерхауз посмотрела на него с некоторым удивлением, словно бы вдруг обнаружив, что он существует самостоятельно, а не в качестве необходимого приложения к инспектору Хардкаслу.

– Мне очень жаль, действительно очень жаль, что я ничем не могу помочь вам, – извинилась мисс Уотерхауз.

– Мне тоже жаль, – проговорил Хардкасл. – Особа, наделенная вашим интеллектом, рассудительностью и наблюдательностью, оказалась бы для нас очень полезным свидетелем.

– Жаль, что я действительно ничего не видала, – проговорила мисс Уотерхауз с какой?то поистине девичьей, искренней интонацией.

– А ваш брат, мистер Джеймс Уотерхауз?

– Джеймс ничего не заметил бы, – с пренебрежением промолвила женщина. – Он никогда и ничего не замечает. В любом случае в это время он находился в конторе «Гейнсфорд и Свиттенхэм» на Хай?стрит. O нет, Джеймс ничем не сумел бы помочь вам. Как я уже сказала, он не возвращается домой на обед.

– А где он перекусывает в середине дня?

– Обычно ограничивается несколькими сандвичами и кофе в «Трех перьях». Очень милое и респектабельное заведение. Специализируется на быстрых ланчах для деловых людей.

– Благодарю вас, мисс Уотерхауз. Не будем больше отрывать вас от домашних дел.

Он поднялся и вышел в прихожую. Хозяйка последовала за ними. Колин Лэмб подхватил стоявшую возле двери клюшку для гольфа.

– Отличная дубинка, – промолвил он. – И довольно увесистая. – Он еще раз взвесил клюшку в руке. – Вижу вы, мисс Уотерхауз, приготовились к любым поворотам судьбы.

Женщина несколько растерялась.

– Вот уж не знаю, как эта клюшка здесь оказалась, – проговорила она.

Забрав сомнительный предмет из рук «сержанта», она отправила его в сумку с прочими принадлежностями для гольфа.

– Очень разумная предосторожность, – проговорил Хардкасл.

Мисс Уотерхауз открыла дверь и выпустила их из дома.

– Ну что ж, – со вздохом проговорил Колин Лэмб. – Нам не удалось почти ничего выудить из этой особы, несмотря на то что ты все время старательно умасливал ее. Таков твой неизменный метод?

– Иногда он приносит хорошие результаты в общении с подобными ей людьми. Жесткие и трудные люди всегда реагируют на лесть.

– Ближе к концу разговора она уже мурлыкала, как кошечка, которой предложили блюдце сметанки, – проговорил Колин. – К несчастью, ничего полезного она нам так и не сообщила.

– Ты так считаешь? – спросил Хардкасл.

Колин коротко глянул на него:

– Что у тебя на уме?

– Один незначительный и, вероятно, ничего не значащий момент. Мисс Пебмарш выходила на почту и к магазинам, однако повернула налево, а не направо, a телефонный звонок, согласно мисс Мартиндейл, поступил к ней примерно без десяти два.

Колин с любопытством посмотрел на друга.

– Ты все еще думаешь, что, невзирая на собственное отрицание, она звонила в секретарскую контору сама? Она держалась при этом очень уверенно.

– Да, – с некоторой уклончивостью согласился Хардкасл. – Именно так: очень уверенно.

– Но если она звонила сама, то зачем?

– В этом и все дело, – нетерпеливым тоном бросил Хардкасл. – Зачем, зачем… Зачем ей понадобился весь этот вздор? Если звонила сама мисс Пебмарш, зачем ей понадобилась именно эта девчонка? Если звонил кто?то другой, зачем им понадобилось вовлекать в дело мисс Пебмарш? Пока мы совершенно ничего не знаем. Если бы эта Мартиндейл была лично знакома с мисс Пебмарш, она могла бы сказать, ее голос прозвучал в трубке или же нет… или просто был ли он похож на ее голос… Ну ладно, в доме номер восемнадцать мы ничего не добились. Посмотрим, что нам скажут в двадцатом номере.

 

Глава 8

 

В дополнение к номеру, дом 20 по Уилбрэм?кресент располагал собственным именем – «Дайана?лодж». Ворота были надежно загорожены проволочной сеткой от незваных гостей. Довольно меланхоличные, плохо подстриженные кусты пятнистого лавра также увеличивали число препятствий на пути входящего в калитку.

– Если какой дом когда?нибудь заслуживал название «Лавров», так именно этот, – отметил Колин Лэмб. – Но с какой стати он носит имя «Дайана?лодж», хотелось бы знать?

Он старательно огляделся. В саду дома «Дайана?лодж» не наблюдалось не то чтобы цветочных клумб, но даже никакого порядка. Наиболее заметной его чертой являлись переросшие нестриженые кусты и окутывавший участок стойкий запах кошачьей мочи. Сам дом пребывал в достаточно запущенном состоянии; водосточные желоба требовали немедленного ремонта. Единственным свидетельством недавнего проявления внимания к дому была свежевыкрашенная ярко?голубой краской входная дверь, своим видом только подчеркивавшая неухоженный вид самого здания и сада. Электрический звонок как таковой отсутствовал; его заменяло некое подобие ручки, за которую следовало тянуть. Что инспектор и сделал, добившись слабого дребезжания где?то во внутренностях дома.

– Прямо как Марианна на мызе со рвами[8], – заметил Колин.

Они подождали еще пару минут. Тут изнутри дома донеслись какие?то звуки. Довольно любопытные звуки. Нечто вроде тонкого воркования, не то певучего, не то произносимого.

– Что за чертовщина… – начал было Хардкасл.

Поющий или воркующий голос приблизился к двери, и стали различимы слова:

– Нет, мил?милашечка… Сюда, любовь моя… Приберитеньки свои хвостеньки, Ша?Ша?Мими, Клеопатра… Ай, глупышочечки… Ай, дур?дурашки мои…

Где?то внутри захлопнулись двери. Наконец открылась входная дверь. Перед ними оказалась леди в бархатном потертом чайном халате линялого темно?зеленого цвета. Ее волосы, поседевшие льняные пряди, были причудливо уложены в прическу, бывшую в моде лет тридцать назад. Шею ее окружал воротник из оранжевого меха. Инспектор Хардкасл не без сомнения вопросил:

– Миссис Хемминг?

– Я миссис Хемминг. Тихо, Лучик, тише, дурачочек…

И только тогда инспектор понял, что оранжевый мех принадлежит живому коту. Не единственному в помещении. Еще три кошки появились в прихожей, две из них мяукали. Не отводя глаз от гостей, они заняли свое место возле ее юбок, осторожно похаживая вокруг. Острый кошачий запах обрушился на ноздри обоих мужчин.

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально

 

[1] Среднее имя (англ. middle name, также второе имя) – имя, обычно расположенное между личным именем и фамилией. Используется как элемент полного имени, в основном в Европе и западных странах.

 

[2] Кошка по?английски звучит как «кэт» (cat) и созвучно началу имени Кэтрин.

 

[3] Кресент (англ. crescent) как раз и означает «полумесяц».

 

[4] Внушительная особа (фр.).

 

[5] Ариадна Оливер – литературный персонаж романов Агаты Кристи, который фигурирует в ряде произведений, заменяя верного спутника Пуаро – капитана Гастингса; писательница детективных романов и ярая феминистка. В этом образе Агата Кристи получила возможность посмеяться над собой.

 

[6] Предшествовавшая ЕЭС организация европейских стран.

 

[7] Подразумевается персонаж двух книг Р. Грейвза, герой которых, сержант Роджер Лэмб, служит в полку Королевских валлийских фузилеров и записывает в блокнот все происходящие вокруг него события.

 

[8] Аллюзия на стихотворение «Марианна» А. Теннисона (1809–1892).