Хиллари Реттиг

Писать профессионально. Как побороть прокрастинацию, перфекционизм и творческие кризисы

 

 

 

* * *

Посвящается Джорджу Льюису

 

 

 

Предисловие к российскому изданию

 

Какая честь составлять предисловие к российскому изданию книги «Писать профессионально. Как побороть прокрастинацию, перфекционизм и творческие кризисы»!

Во второй главе этой книги есть такие слова:

«…Не бывает так называемого большого успеха, потому что все крупные достижения – это совокупность маленьких удач. В некотором смысле Лев Николаевич Толстой написал не «Войну и мир», а огромное количество абзацев, страниц и глав, которые сложились в роман. И прежде чем приступить к нему, он закончил другие писательские проекты, преодолел интеллектуальные и жизненные трудности, которые подготовили его к этой большой работе».

Я привожу в качестве примера Льва Толстого, потому что для романистов он остается образцом – стандартом, по которому судят всех остальных. И все же за его достижениями стоит исключительно человеческий фактор – безусловно, Толстой обладал талантом, но кроме того у него были свои писательские техники, принципы и преимущества.

Всем нам необходимо помнить об этом! И я полагаю, что русским – воспитанным не только на книгах Толстого, но и на произведениях многих других выдающихся писателей, музыкантов и представителей других видов искусства, – важно помнить об этом больше других. Так легко потерять уверенность в себе, глядя на гигантов своей культуры – особенно когда их так много.

Не теряйтесь. Проявляйте упорство. Если нужно, попробуйте понять, как вашим кумирам удалось достичь таких высот и до какой степени вы способны воссоздать эти условия в собственной жизни. Но делайте это спокойно и перестаньте сравнивать себя с ними! Дело не только в том, что ваши обстоятельства отличаются от их, но и в том, что сравнения, как вы узнаете из этой книги, – предпосылка к развитию перфекционизма, а он в свою очередь – препятствие для продуктивности. Наверняка Толстому было известно то же, что и любому жившему на земле: истинный успех и подлинное счастье приходят, когда тебе удается распознать и передать свое неповторимое видение мира.

Все сказанное выше относится не только к художественной литературе, но и к написанию учебных, бизнес– и многих других текстов. Это также справедливо для изобразительного искусства, программирования и прочих творческих начинаний.

Спасибо, что читаете мою книгу. И особая благодарность «Манн, Иванов и Фербер» за издание этой книги на русском языке.

Желаю вам радости продуктивного творчества и настоящих успехов.

 

Хиллари Реттиг

Каламазу, 2015

 

 

Предисловие

 

Прокрастинация – это неспособность бесперебойно заниматься писательской деятельностью, как планировалось.

Писательский блок – тяжелый продолжительный приступ прокрастинации.

На протяжении всей книги я применяю оба наименования. Если я упоминаю о писательском блоке, то вы должны понимать, что речь также идет о прокрастинации, и наоборот (за исключением случаев, когда есть специальные уточнения).

Я использую глагол «прокрастинировать», мое любимое прилагательное – «малопродуктивный». При помощи обоих слов я обозначаю всю область низкоэффективной работы – от легкой прокрастинации до серьезного блока.

По причинам, которые станут понятны позже, я избегаю ярлыков вроде «прокрастинатор» и «перфекционист[1]» в личных беседах и лекциях, но использую их в книге для краткости и ясности.

Под понятием «продуктивный» я имею в виду человека, который работает в полную силу. Все мы находимся в разных ситуациях, и не исключено, что ваши собственные возможности будут со временем меняться.

Термины «успешный» и «малопродуктивный» – это не обозначение какой?то субъективной меры, а констатация ваших достижений относительно ваших же целей.

Словосочетания «ваша писательская карьера» и «ваша профессия писателя» в моем понимании характеризуют любой жизненный сценарий, при котором вы в течение длительного времени посвящаете себя писательству независимо от того, приносит оно деньги или нет (хотя я надеюсь, что приносит).

Информация в этой книге – не гарантия успеха. Она помогла многим людям, и я искренне надеюсь, что поможет и вам. Однако я не беру на себя ответственность за любые негативные последствия, которые вы, возможно, обнаружите, применив рекомендации из книги на практике. Если у вас депрессия или вы подвержены тревожности, зависимости, страдаете от других психологических (физических) симптомов, обратитесь к специалисту, прежде чем следовать моим советам. Принимая решения, влияющие на ваше финансовое благополучие, обязательно проконсультируйтесь с бухгалтером.

 

Глава 1

Механизмы прокрастинации

 

Я знавал авторов, жизни которых трудны и тягостны, потому что они никогда не выполняют свои задачи вовремя.

Энтони Троллоп[2]. Автобиография

 

1.1. Прокрастинация – это бессилие

 

Люди, привыкшие откладывать дела на потом или страдающие от внутренних блоков, часто думают, что причина в лени или недостатке таких важных черт характера, как сила воли, ответственность, дисциплинированность. Но это не так. Само словосочетание «писательский блок» подсказывает: дело не в нехватке чего?то, а в невозможности пользоваться тем, что имеешь: навыками, талантами, энергией, воображением, чувством ответственности и т. д.

Подходящий синоним для слова «заблокированный» – «бессильный» (то есть «без силы»). Это понятие недвусмысленно указывает на то, что существуют факторы, влияющие на нас и вызывающие низкую продуктивность. Иными словами, мы прокрастинируем не из?за присущих нам недостатков или нехватки каких?то свойств, а под влиянием внешних условий.

Поскольку можно попытаться выявить и изменить в лучшую сторону (или исключить) факторы, лишающие нас сил (а уничтожив ложные представления, сделать это довольно легко), сама теория недостатка сил должна вселять надежду. Независимо от того, сколько лет или десятилетий длится ваша прокрастинация, проблема решаема.

На своих занятиях по продуктивности для писателей я задаю вопрос: «Понедельник, 10 часов утра, вы должны писать роман (книгу в жанре нон?фикшн[3], диссертацию, заявку на грант, бизнес?отчет и т. д.), но у вас нет желания этим заниматься. Какие могут быть причины?» Обычно ответы можно отнести к одной из следующих одиннадцати категорий.

Трудности и чувства, связанные с проектом. Вы ощущаете, что запутались в своем писательском проекте, устали от него, перегружены или потеряли с ним связь. Либо он кажется вам скучным и бессмысленным. «Зачем писать стихи, если их больше никто не читает?»

Боязнь провала или успеха. Вас пугает возможная неудача проекта или последствия его успеха. Например, вы размышляете: «Мой роман никогда не напечатают, а если и напечатают, то члены моей семьи будут возмущены тем, как я их описал». Или: «Этот дурацкий грант никогда не профинансируют, или в ожидании этого я успею возненавидеть проект». (Кажущиеся абсолютными антиподами опасения победы и поражения часто успешно сосуществуют.)

Заметьте: я говорю не об ужасе перед провалом или успехом вследствие перфекционизма (глава 2), а о более рациональном опасении одного или нескольких вариантов последствий ваших трудов.

Нехватка ресурсов. Плохо работающий компьютер или принтер. У вас не хватает нужной информации, или не пришел тот, на чью помощь вы рассчитывали.

Недостатки обстановки. Ваше рабочее место расположено там, где слишком шумно или чересчур тихо. Или у вас неудобные стол и кресло.

Трудности на рабочем месте. (Характерны для штатных писателей.) Рабочее пространство плохо организовано, кругом беспорядок, вас это раздражает. Проблема встречается гораздо чаще, чем вы думаете. Даже типовые рабочие места зачастую непригодны для трудовой деятельности. Сложно, а порой невозможно быть продуктивным, если находишься в обстановке хаоса.

Проблемы с руководителем. (Характерны для штатных писателей.) Руководитель неорганизован, некомпетентен, ведет себя небрежно, оскорбительно и т. д. Тоже довольно распространенный случай.

Конкурирующие задачи. Вашего внимания требуют другие проекты или люди. Возможно также, что есть иные вещи, которыми бы вы хотели заняться.

Эмоциональные отвлекающие факторы. Сосредоточиться мешает грусть или страх, связанный с личной жизнью. А бывает, что помехой становится счастье. Это, конечно, лучше, но и оно способно отвлекать.

Физические отвлекающие факторы. Вы устали, больны, голодны или перевозбуждены.

Геополитические проблемы. Вы расстроены либо рассеяны из?за текущих событий.

Эмоциональные (познавательные, образовательные) трудности. У вас синдром дефицита внимания, синдром дефицита внимания с гиперактивностью, либо вы страдаете от депрессии (тревожности). При подобных состояниях нужно немедленно обратиться за профессиональной помощью. Они не просто мучительны, но могут стать серьезным препятствием для продуктивности и успешности.

 

Пять главных уроков

 

Запомните пять важных вещей, касающихся представленного выше списка.

1. Все описанные выше барьеры абсолютно обоснованны. Нормально и даже закономерно не испытывать желания творить, когда вы утомлены, больны, устали от проекта, огорчены личными, семейными, внешними неурядицами, когда вам не хватает ресурсов, рабочая обстановка раздражает и т. д. Прокрастинацию можно назвать нормальной реакцией на такие обстоятельства, если она возникает время от времени. Но если такая реакция входит в привычку – это ужасно.
2. Барьеры совершенно справедливо относят к причинам нежелания писать, а не к оправданиям, поводам для недовольства или жалобам. «Оправдания» и прочее – это нравственные ярлыки, которые лишь разжигают чувство вины, еще активнее препятствуя продуктивности (раздел 2.7).

Величина списка указывает на то, что наша продуктивность постоянно блокируется с разных сторон.

3. Среди названных преград важно различать «помехи» и «сопротивление». Помехи – это деятельность или обстоятельства, которые претендуют наряду с писательством на ваше время и другие ресурсы или иным способом мешают работать. Забота о детях, взаимоотношения с окружающими, общественная деятельность, болезнь (ваша или чья?то еще), продолжительность трудового дня, недобросовестность учителя (руководителя), наличие недостатков на рабочем месте – все это помехи. Безусловно, я не призываю перестать заботиться о детях или заниматься важными делами, а лишь утверждаю, что все это соперничает с писательством. В главе 4, посвященной тайм?менеджменту, я расскажу об инструментах, способных уравновесить противоборствующие приоритеты.

Сопротивление – это чувство, мешающее писать. Страх – один из самых серьезных предлогов. Дело не в том, что обычно он силен и парализует, а в том, что писатели постоянно рискуют и страх – естественное последствие (раздел 6.4). Страх деморализует. Но в отличие от малопродуктивных писателей продуктивные испытывают гораздо меньше (либо не испытывают вовсе) страхов по поводу своей работы.

Стыд, вина, разочарование и беспокойство – тоже частые виды сопротивления.

4. Грань между «помехой» и «сопротивлением» не такая уж резкая. Большинство помех возникает из?за сопротивления, прежде всего его эмоционального содержания и – во вторую очередь – из?за ощущения вины и стыда, связанных с низкой продуктивностью. В основном сопротивление хотя бы отчасти вызвано текущими или прошедшими помехами. Кроме того, люди, испытывающие сопротивление, часто сами создают помехи: начинают прожигать жизнь, разрушают отношения или уходят с головой в работу. Поэтому времени на писательство не остается. И все же, как вы вскоре сможете убедиться, помехи и сопротивление полезны для анализа всего комплекса причин низкой продуктивности и способны подсказать решение.
5. Обратите внимание, в списке не перечисляются лень, недостаток самодисциплины, нехватка силы воли и ответственности и т. д. Время от времени кто?нибудь из моих учеников упоминает одно из этих свойств как причину нежелания писать. В подобных случаях я говорю: «Расскажите, почему человек ленится работать над проектом?» В ответ называют одну или несколько причин из упомянутого перечня. Это говорит о следующем: лень, нехватка силы воли и прочее – симптомы, а не виновники низкой продуктивности. Более того, это очередной набор нравственных ярлыков, которые подтачивают наши силы. Один из важнейших методов продуктивности настолько бесценен, что я буду упоминать о нем постоянно: никогда ни на кого не вешайте ярлык «лень» и тому подобные.

 

 

1.2. Прокрастинация и решение проблем

 

Нравственные ярлыки всегда несправедливы, но мы продолжаем использовать их, если не достигаем цели или работаем малопродуктивно. «Что с тобой творится?» – спрашиваем мы себя укоризненным тоном.

 

Как можно быть таким ленивым? Тебе нет дела до этого проекта? Тебя не волнует собственный успех? И это после немалых затрат на новый компьютер и уроки писательского мастерства! Деньги выброшены на ветер. Ты настоящий неудачник.

 

И если после такого самобичевания вы все?таки пробуете писать, прокрастинация прекрасно приспосабливается к этим условиям.

 

И это все, на что ты способен? Текст ужасный! Кто придумал, что ты вообще можешь писать? Пустая трата времени. Бросай прямо сейчас.

 

Я еще буду говорить о нотациях в главе 2. А пока открою тайну: они довольно регулярно звучат в головах многих писателей. Иногда ворчливый голос становится громче, иногда затихает, но он всегда звучит, когда вы принимаете решение писать или когда дела идут не слишком успешно.

Однако существует группа авторов, которые обходятся без нотаций, – это продуктивные писатели. Они понимают: низкая продуктивность вызвана не недостатками характера, а лишающими их сил помехами и сопротивлением, перечисленными в списке из одиннадцати пунктов. Поэтому, когда их продуктивность низка, они не тратят время на самобичевание, а быстро (по сути, автоматически) переходят к выявлению и решению проблемы.

 

От: «Сейчас десять часов утра, и мне не хочется работать над романом»…

(пропускаются фразы вроде: «Что с тобой творится? Как можно быть таким ленивым?» и т. д.)

…к определению проблемы: «Я не хочу писать. Что происходит? Во?первых, я до смерти устал от этой главы. Я работал над ней целую вечность, и это пока ни к чему не привело. К тому же парень с вечеринки весьма озадачил меня, сказав, что романы о космических вампирах не в моде и мне никогда не добиться публикации. И, наконец, меня отвлекает телефон, который непрестанно звонит. К тому же я никак не могу перестать лазить в интернет!»

Дальше – к решению проблемы: «Итак, спокойно во всем разберемся. Начнем с самого простого. С этой минуты я буду отключать телефон каждый раз, когда сажусь писать. И буду отключать интернет на время работы (раздел 3.6). Что касается неактуальности космических вампиров, я никогда раньше не слышал ничего подобного. Скорее всего это лишь субъективное мнение того парня. Я позвоню своему партнеру?критику (раздел 3.11) и послушаю, что она скажет. Наверняка она посоветует не обращать ни на кого внимания и сосредоточиться на получении удовольствия от книги. А с ним я перестану говорить о своей работе. Он выглядел так самоуверенно, это меня и смутило. Но он не имеет отношения к издательскому бизнесу, даже читает не так уж много – так откуда ему знать?

Что касается моей усталости от главы, я ведь могу отложить ее и поработать над другой (раздел 5.4)! Например, можно заняться той, где персонажи устраивают вечеринку в Антарктике! Можно также записать возникшие проблемы или начать главу заново».

 

Вот как этот процесс выглядит графически.

 

Три способа реакции на препятствие

 

Поскольку продуктивный автор сосредоточен на решении проблем, а не на угрызениях совести и самобичевании, он либо а) быстро избавится от помех; либо б) не обратит на них внимания (не задумываясь отключит телефон и интернет, проигнорирует неприятный комментарий и т. д.). Конечно, для решения некоторых проблем требуется больше времени, чем для других, – даже от мастеров своего дела. Но можно с уверенностью сказать: продуктивные люди ориентируются в ситуации гораздо быстрее, чем прокрастинаторы. Последние чаще проявляют нерешительность (выражают беспокойство, жалуются и т. п.), чем ищут реальный выход. (Причина такого поведения разъясняется в разделе 1.8.)

Прокрастинаторы следуют путем в): изначальная помеха или сопротивление вызывают другое мощное сопротивление – панику из?за возможного провала. Но паника – плохой советчик, она практически уничтожает способность к решению проблем. «Решение», которое выбирают прокрастинаторы, чтобы попробовать исправить ситуацию, только ухудшает дело. В порыве самобичевания они мучают себя нотациями, пытаясь вернуться к писательству. К сожалению, нотации еще сильнее подавляют, лишают сил, доводят ощущение ужаса до такого состояния, что человеку хочется все бросить. И прокрастинация – самый простой способ сделать это.

Все это может произойти именно в тот момент, когда вы сталкиваетесь с трудностями писательства или только планируете работу. Возможно, вы прокрастинировали десятилетиями, и ваши страхи и привычка убегать от них прочно укоренились.

Вызывать чувство стыда, использовать принуждение в качестве инструмента мотивации, даже по отношению к себе, неправильно и бесполезно. Это ведет не к личностному росту и развитию, а в лучшем случае к кратковременной уступчивости. Такие методы тормозят творческий процесс. Перечислю побочные эффекты деспотизма: 1) мы неизбежно начинаем возмущаться деспотизмом, даже если он исходит от нас самих (раздел 1.11), 2) мы привыкаем к нему, поэтому со временем метод перестает быть эффективным. (Когда нас впервые отчитывают за срыв сроков, это ужасно, но, когда это происходит в десятый раз, мы почти не реагируем.)

Нет ничего удивительного, если вы будете корить себя, надеясь побороть прокрастинацию. Потому что наша культура и особенно средства массовой информации упорно продвигают этот подход (раздел 2.8). Но действенные решения основаны на сочувствии и отказе от насильственных методов.

 

1.3. Семь секретов продуктивности

 

В первом разделе упоминалось, что продуктивные писатели решают проблемы гораздо быстрее, чем малопродуктивные (порой они даже не считают ситуацию трудной). Это весьма характерно для множества распространенных затруднений, которые возникают у писателей. Продуктивный писатель не станет тратить время попусту, если компьютер капризничает, на рабочем месте отвлекают или он чувствует себя удрученным. Такой писатель постарается решить проблему как можно скорее, чтобы вернуться к работе.

Другими словами, продуктивность – это дар не делать из мухи слона. Правда, зачастую это умение вырабатывается со временем. (Некоторым писателям посчастливилось научиться этому у родителей или преподавателей.) Более того, продуктивные писатели знают: лучшая стратегия – это свести к минимуму саму возможность возникновения помех и сопротивления. Они предпринимают шаги в этом направлении, например такие.

1. Распознают и преодолевают перфекционизм (глава 2).
2. Полностью обеспечивают себя необходимыми ресурсами (глава 3).
3. Управляют своим временем (глава 4).
4. Оптимизируют писательский процесс (глава 5).
5. Осознают и принимают свою писательскую сущность (глава 6).
6. Минимизируют вероятность внутреннего отторжения и энергично борются с ним, если возникает необходимость (глава 7).
7. Строят карьеру энергично, не поддаваясь предрассудкам (глава 8).

 

Это семь секретов продуктивности, каждому из них посвящена одна глава в этой книге. Однако, прежде чем начать их изучение, давайте рассмотрим природу и механизмы прокрастинации.

 

1.4. Воздействие прокрастинации

 

Для чего человеку заниматься самобичеванием, читать себе суровые нотации вроде тех, что описаны в разделе 1.2? Причина в перфекционизме (глава 2), который…

1. Убеждает нас, что писательство – дело простое и, следовательно, если у нас не получается писать, значит, мы ленивы или ущербны.
2. Вселяет настоящий ужас перед возможным провалом. Для перфекциониста даже ощущение низкой продуктивности кажется приятнее, чем унижение, которое он испытает, если закончит работу, не достигнув намеченных целей. А поскольку перфекционисты обычно намечают почти нереальные цели, не достичь их легко.
3. Допускает только один вариант «борьбы» с прокрастинацией – деспотизм. Можно подумать, будто, долгие годы пытаясь его использовать и убедившись, что это бесполезно, писатель наконец попробует начать что?то другое, но: а) деспотизм – единственная стратегия, известная большинству из нас, б) перфекционист негибок по природе и склонен к самобичеванию (раздел 2.7). (Вспомните, как в разделе 1.2 продуктивный писатель, вместо того чтобы заниматься самокритикой, активно ищет варианты решения.)

 

Сопровождаемый страхом (или, скорее, ужасом) перфекционизм вызывает прокрастинацию. В процессе работы над текстом или тогда, когда человек только планирует заняться писательством, перфекционизм порождает непреодолимое желание спрятаться в безопасном месте, а прокрастинация указывает простейший и самый очевидный путь.

У страха есть четыре составляющие:

• страх провала (или успеха) текущего процесса писательства;
• страх провала (или успеха) всего проекта;
• страх провала (или успеха) всей писательской (или научной) карьеры;
• страх и беспокойство по поводу писательской деятельности как таковой.

 

Если предположить, что даже одна составляющая – серьезное препятствие к писательской продуктивности, можно себе представить, насколько сильны все четыре вместе взятые.

Последний разрушающий компонент – зависимость от прокрастинации. Зависимость – пагубная привычка, которая сама себя подпитывает: чем больше вы поддаетесь чему?то, тем больше в этом нуждаетесь. Прокрастинация, несомненно, только усиливается, поскольку каждый раз, когда вы отлыниваете, вы усугубляете свои страхи относительно писательства и, как следствие, нуждаетесь в прокрастинации.

У прокрастинации и традиционных видов зависимости есть общее ядро – перфекционизм. В книге The Heart of Addiction Лэнс Додс пишет: «Жесткая, оторванная от реальности самокритика – очень распространенный фактор, провоцирующий аддиктивное поведение[4]». Она говорит об одном из своих пациентов: «Употребление наркотиков с целью избавиться от осуждения карающей совести – это способ стать личностью, свободной от „тирании“ беспощадного внутреннего судьи». Как минимум четыре из двенадцати подходов и типов поведения, которые Аллен Бергер рассматривает в своей книге 12 Stupid Things That Mess Up Recovery, – это симптомы перфекционизма. Среди них попытки стать идеальным, «ощущение себя особенным и неповторимым» (раздел 2.2), избирательная честность и «вера в то, что жизнь должна быть легкой». Об этих и многих других симптомах говорится в главе 2 этой книги.

Пять факторов – одна из причин, по которой прокрастинацию так трудно побороть. Другая причина заключается в том, что эта привычка хитра, склонна вводить в заблуждение и ведет нечестную игру (раздел 1.8). Однако ее можно преодолеть, причем целенаправленно, как только удастся перейти от колебаний к решительным действиям.

Первый шаг – разобраться в природе помех и предлогов. Этим мы займемся в следующем разделе.

 

1.5. Блок и клубок спагетти

 

Одно из труднейших препятствий на пути преодоления писательского блока – само слово «блок». Многие из нас, услышав его, представляют гигантский камень или монолит в духе фильма «2001 год: Космическая одиссея». И как вы собираетесь перебраться через него? В лучшем случае вы можете вскарабкаться наверх, подобно альпинисту, или начать стесывать его с боков.

 

 

«Ого!»

 

К счастью, ваш блок – не монолит. Это гигантский клубок спагетти с десятком (а то и двумя?тремя) «нитей», каждая из которых олицетворяет определенную помеху или сопротивление. Возможно, некоторые из них – толстые канаты, а другие – тонкие шнурки или зубные нити.

Нити переплетены между собой. Таков ваш блок.

 

Меньшее препятствие…

 

Тот факт, что блок подобен клубку, обнадеживает. Распутать клубок гораздо легче, чем взобраться на монолит или стесать его с боков. Главное для вас – различить нити, чтобы начать распутывать их (а самое лучшее – избегать их появления). Другое замечательное отличие клубка от монолита заключается в том, что разрушение последнего со временем не делается проще. Что касается клубка, то чем больше вы распутываете его, тем легче поддаются оставшиеся нити. (Начать можно с самого податливого участка.)

Вот клубок спагетти, характерный для писателя нон?фикшн литературы.

 

Я не уверен в правильности темы, выбранной для моего произведения.

Не уверен, что у меня есть способности писателя.

Не уверен, что смогу закончить.

Не уверен, что людям понравится моя книга или что она будет продаваться.

Не уверен, что ее опубликуют.

Опасаюсь обмана, так как я плохо знаком с издательской сферой.

Боюсь, что вопросы, которые я хочу задать в своей учебной писательской группе, покажутся глупыми, неуместными и вызовут раздражение.

Боюсь, что не добьюсь успеха, а если добьюсь, то не смогу его повторить.

Боюсь, что в случае публикации моего произведения люди станут критиковать мою внешность.

У меня нет подходящей обстановки для того, чтобы писать (приходится делать это на диване, посреди беспорядка, держа ноутбук на коленях).

Отвлекаюсь на телевизор и интернет.

Нет времени.

Отвлекает семья.

Личные проблемы (в том числе финансовые) мешают писать.

Беспокоюсь, что будут критиковать мою манеру письма или выбор жанра.

Диагноз синдрома дефицита внимания сделал меня неуверенным в себе, вызвал чувство стыда, а кроме того, затрудняет организацию больших проектов.

Боюсь постороннего вторжения в свою личную жизнь после публикации.

На предыдущей работе (не связанной с писательством) была неблагоприятная обстановка, оскорбительное отношение руководства, поэтому с тех пор осталась эмоциональная травма.

 

Перечисленные нити клубка имеют непосредственное отношение к препятствиям для продуктивности – и особенно к перфекционизму.

Вот другой клубок – на этот раз характерный для аспиранта, испытывающего затруднения с диссертацией.

 

Необходимость сохранять видимость продуктивной работы – стыдно сознаться, что есть трудности.

Замешательство (сопротивление), связанное с темой диссертации.

Нежелание описывать (и воскрешать в памяти) напрягающий, возмущающий и, возможно, эмоционально травмирующий опыт предыдущей работы.

Нежелание терять преимущества жизни аспиранта: общежитие, относительную свободу от обязательств (ответственности).

Страх не получить степень и работу, несмотря на все усилия.

Ощущение обмана и отчуждения.

Страх (основанный на личном опыте) при мысли, что работа и успех могут быть кем?то присвоены.

Неопределенность относительно предполагаемой авторитетности создаваемого произведения.

Ярый сексизм или мужской шовинизм со стороны научного руководителя и отца.

Обескураживающее открытие, что письменные работы не даются так же легко, как в пору студенчества.

Неумение не сравнивать себя с другими.

Стресс из?за воспитания ребенка в одиночку, противоречие между ролями родителя и аспиранта.

 

Без сомнений, у этих писателей были блоки! Всякий раз, когда они пытались приступить к работе, каждая нить становилась внутренним голосом, который не только вызывал страх, но и настойчиво убеждал в необходимости заняться чем?то другим. В следующем разделе я приведу метафору лесной тропы, которую часто использую для описания этой проблемы.

 

1.6. Кто стоит у вас на дороге? Метафора лесной тропы в писательстве

 

Представьте себе процесс писательства как прогулку по красивой, освещенной солнцем лесной дорожке. Она широкая и ровная, воздух – теплый и манящий, а по обеим сторонам зеленеют заросли, в которых щебечут птицы. Вы чудесно проводите время!

Вдруг кто?то появляется из кустов и присоединяется к вам. Это муж, готовый порассуждать о вашей работе.

Вы какое?то время продолжаете шагать вперед, а муж уныло бубнит не только о писательстве, но и о том, что в доме нет чистоты и порядка и вы больше никуда не ходите вместе. Это неприятный отвлекающий фактор, но вам пока удается наслаждаться прогулкой.

И тут появляется кто?то еще. Это родители, которые беспокоятся, как ваше писательство отразится на них.

Потом на парашюте спускаются сестры и братья. Они спрашивают, не кажется ли вам, что вы попусту теряете время и не стыдно ли вам ездить на такой старой машине.

Затем показывается учитель по писательскому мастерству и напоминает, что «вам не слишком?то удаются диалоги».

Дальше – редактор, который двадцать лет назад назвал придуманную вами историю «инфантильной». (Вы заглянули в словарь, и значение этого слова очень вас расстроило!)

Следом приходит автор газетной статьи, которую вы недавно прочитали. В ней сказано, что жанр эпических семейных саг, подобных той, над которой вы работаете, «мертв».

И так далее.

И вот вы уже в центре шумной толпы, хотя никого с собой не приглашали. Естественно, вам будет тяжело писать, слушая, как они ворчат и негативно отзываются о вашей работе.

Продуктивные писатели ведут себя иначе. Они авторитетно (понимаете, авторитетно) решают, кто и как долго может идти рядом с ними. Они допускают чужое присутствие, только пока сами этого хотят. Как только другие люди перестают приносить пользу процессу, они исчезают. (Мне нравится представлять себе процесс «исчезновения» в виде крюка, который появляется в комических представлениях, чтобы увлечь обидчика прочь со сцены, или в форме гигантского ботинка, пинком отправляющего нежелательного спутника за пределы земного шара.)

И никакого свободного входа – каждый, включая родителей, детей, «важных» учителей, редакторов и прочих, обязан пройти экзамен на «пригодность». А тот, кто провалил экзамен несколько раз, навсегда теряет право даже просить о возможности войти.

Они изгнаны.

И таким образом продуктивные писатели замечательно проводят время, мирно прогуливаясь в течение всего процесса работы.

 

1.7. Опишите свой клубок

 

Было бы замечательно, если бы вы прямо сейчас или чуть позже составили список всех нитей в клубке, то есть всех страхов, беспокойств, нехватки ресурсов и других препятствий для продуктивности. Попробуйте записать что?то в каждой из одиннадцати категорий, перечисленных в разделе 1.1. Кроме того, уделите внимание всем перечисленным выше факторам прокрастинации.

Попытайтесь осознать разницу между помехами и сопротивлением и понять, когда сопротивление происходит от помех, а когда наоборот. (Главное назначение двух этих категорий – помочь глубже постичь природу ваших барьеров.) Проанализируйте события, произошедшие в детстве, потому что корни большинства случаев растут оттуда (раздел 6.1). Выделите те трудности, которые кажутся неподъемными (канаты), а также незначительные проблемы (хотя они могут только казаться такими).

Описание клубка может потребовать напряжения – одна студентка сравнила его с гранатой. Вы возвращаетесь к воспоминаниям о неприятных событиях, потерях, отказах, унижениях, ошибках, промахах и прочих вещах, о которых большинство людей старается забыть. Поэтому не исключено, что вы испытаете ярость, печаль, угрызения совести, чувство унижения и т. д. Советую заранее позаботиться о надлежащей поддержке.

Соберите все свое мужество, потому что вы делаете то, что обладает большой энергией и исцеляющей силой. Вы оставляете позади морализаторскую и отнимающую силы установку на чувство вины и стыда, двигаясь в сторону спокойной объективности, которая предшествует эффективному решению проблем. Великолепно то, что достаточно идентифицировать страх – и одно это способно либо уменьшить его, либо подсказать немедленное решение:

 

«Невозможно уединиться? Думаю, стоит использовать проходную комнату как рабочий кабинет. Она все равно в основном пустует».

«Не хватает времени? Позвоню друзьям и попробую уговорить их присматривать по очереди за моими детьми или узнаю, не смогут ли они отвозить их в школу».

«Не могу сосредоточиться, потому что позвонила подруга и мы повздорили? Попрошу ее звонить только после того, как закончится время, отведенное для писательства. Скорее всего ей это не понравится, поэтому придется выдержать давление с ее стороны. А может быть, пришла пора прекратить эти отношения, они давно меня утомляют».

 

И, наконец:

 

«Меня бесит, что я уже несколько недель не могу сдвинуться с мертвой точки. Придется отвлечься и разобраться, в чем тут дело. Одна из проблем заключается в том, что по замыслу герой и героиня в этой главе сближаются, но я не представляю, как это можно устроить. Ага, кажется, понял. Они ведь ненавидят друг друга! Думаю, я перепутал героя и злодея, возможно, мне нужно ввести нового персонажа для любовной линии. Стоп! А как насчет Джорджа, этого забавного астронома из седьмой главы? Он очень нравится и мне, и героине. Я бы с радостью писал о нем дальше, и они действительно могут быть вместе. Но где они могут встретиться? Может быть, так: она разбила палатку в национальном парке, а он пришел туда ночью со своим огромным телескопом и наделал шума. Она, сидя в палатке, перепугалась, думая, что это медведь, запустила в него фляжкой и попала в…» (продолжает писать сцену).

 

Что касается последнего примера, то, действительно, разрушить блок зачастую бывает легко. Достаточно избавиться от нравоучений и стыда. Работа часто не продвигается, если вы недостаточно хорошо ее продумали или пытаетесь двигаться в том направлении, в котором она не хочет идти. Описывая проблему, вы нередко находите способ ее решить. Применяя этот метод, удается прояснить даже тот кусок текста, который казался безнадежным.

При помощи дневниковых записей можно исключить или укоротить некоторые нити клубка. С другими придется потрудиться больше, возможно, потребуется помощь семьи, друзей, коллег?писателей, преподавателей и специалистов (например, психотерапевта или врача). Для распутывания одних нитей нужны годы, другие – например, нетрудоспособность или хронические заболевания – полностью ликвидировать не удастся. Но и над ними стоит работать.

В любом случае не тратьте время на ощущения вины и стыда по поводу появившихся перед вами препятствий. В разделе 1.1 я объяснила, что все эти чувства возникли по какой?то причине и чаще всего – не по вашей вине.

 

1.8. Двуличность прокрастинации

 

Всем известно, что Чарльз Диккенс назвал промедление «вором времени» (речь шла о Микобере, одном из героев книги про Дэвида Копперфильда). На своих занятиях я привожу эту цитату и спрашиваю студентов, какие качества у них ассоциируются с ворами. Среди наиболее частых ответов – хитрость, склонность к уловкам, манипулирование людьми в своих интересах и хищнический характер.

Стивен Прессфилд вторит Диккенсу в своей книге «Война за креатив»[5]:

 

Сопротивление (слово, которое он использует для обозначения силы, вынуждающей прокрастинировать. – Прим. авт.) сделает все, лишь бы не дать вам сделать вашу работу. Оно будет лжесвидетельствовать, фабриковать, фальсифицировать, соблазнять, запугивать, обольщать. Сопротивление многолико. Оно примет любой вид, чтобы обмануть вас.

Оно будет взывать к вашему рассудку, словно юрист, или стрелять вам в лицо, словно грабитель. У Сопротивления нет совести. Оно пообещает все, что угодно, чтобы заключить сделку, а затем, не успеете вы отвернуться, – обманет вас. Если вы верите Сопротивлению на слово, значит, вы заслуживаете того, что вы получаете. Сопротивление всегда лжет и всегда дает неверную информацию.

 

Определение, данное Алленом Бергером понятию «зависимость» в книге 12 Stupid Things That Mess Up Recovery, также идеально подходит для описания прокрастинации:

 

Зависимость (или прокрастинация. – Прим. авт.) подобна тигру, затаившемуся в ожидании своей жертвы. К сожалению, жертва – это мы!..Тигр хорошо маскируется отрицанием, преуменьшением, рационализаторством и другими способами психологической защиты… Зависимость коварна и способна сбить с толку. Зачастую ее жертвы даже не догадываются, что к ним подкрались, пока не становится слишком поздно…

Усугубляет дело еще и то, что противник – наша зависимость – знает о нас все. Она – часть нас и обладает нашим интеллектом, способностями, информацией и знаниями. Это подобно борьбе не на жизнь, а на смерть – с клоном. Болезнь предвидит каждый наш шаг. Ей известны наши планы. Она знает наши сильные и слабые стороны.

 

Другими словами, нам трудно побороть прокрастинацию не потому, что мы слабы, а потому, что она двулична. Мы десятилетиями пытались то договориться с ней, то сдержать ее, но она игнорировала наши усилия и умело маскировалась отрицанием и обманом.

Отрицание – это когда эмоциональные потребности вынуждают либо интерпретировать факты строго в рамках определенной ситуации, либо делать недостаточно глубокие выводы. Отрицанием занимается тот, кто бросает писательство, убеждая себя, будто оно не соответствует обычным обязательствам взрослого человека, либо, наоборот, полностью посвящает себя работе над книгами, игнорируя другие важные занятия. Оба подхода ведут в никуда. Из раздела 1.10 вы узнаете, что отрицание не способно приносить долговременные плоды.

Задача этой книги и всей моей работы – помочь вам жить как можно сознательнее: делать выбор, максимально учитывая как сложившиеся, так и подразумеваемые условия, опираться на собственные ценности. Сознательность крайне важна для любых достижений, на которые толкает честолюбие. Она приносит истинное счастье, удовлетворение и даже радость.

В этой книге описаны стратегии, ведущие к продуктивному писательскому труду. Возможно, вам понадобятся только некоторые, но утверждать, будто вы не нуждаетесь ни в одной из них, – нелепо и вредно. Вы можете до поры до времени не заниматься организацией своего времени, не рвать сложные и утомительные отношения. Но, если необходимость в таких действиях назреет, сделайте все, что нужно, и чем раньше, тем лучше. Продуктивные люди рассматривают подобные задачи как нечто само собой разумеющееся. Они знают: лучше перенести короткий болезненный период, чем долго страдать от низкой продуктивности.

Обман – наиболее сильная стратегия прокрастинации. Промедление обманывает нас, создавая видимость продуктивной работы, и, как вы убедитесь, у прокрастинации нет недостатка в способах. Аспирант, длительное время собирающий материалы для диссертации, но так и не начавший ее писать, – жертва «обманной» формы прокрастинации. Среди жертв также:

• романист, который бесконечно редактирует свое произведение, да так и не выпускает его в свет;
• блогер, читающий чужие блоги, вместо того чтобы заполнять собственный;
• писатель, который так выкладывается на основной работе, что у него совершенно не остается сил на творчество;
• писательница, стремящаяся стать супермамой и суперхозяйкой, вместо того чтобы писать.

 

Во всех этих случаях легко отыскать оправдание прокрастинации. Ведь речь не идет о пустяках вроде бесконечных занятий видеоиграми. Наверняка найдутся люди, которые одобрят такой подход, да и общество в целом поддержит большинство из перечисленных вариантов. Такая внешняя поддержка затрудняет борьбу с обманной формой прокрастинации.

В большинстве случаев решение заключается не в том, чтобы перестать заниматься важными для вас делами (такой вариант вряд ли возможен), а в необходимости работать над собой при помощи этой книги, в том числе отказавшись от перфекционизма (глава 2) и используя тайм?менеджмент (глава 4).

 

1.9. Два самых недооцененных барьера

 

Физический дискомфорт

 

Писатели зачастую уходят с головой в свое творчество и не придают значения физическому комфорту. Однако продуктивные писатели знают, что прокрастинация нередко начинается из?за дискомфорта, поэтому относятся к своему организму как к «творческому партнеру». В частности они приучаются а) создавать для себя удобное и безопасное (эргономическое) рабочее место; б) следить за состоянием своего здоровья и в) устранять незначительные болевые ощущения, прежде чем они усилятся.

Эргономичность рабочего места (раздел 3.7) важна не только как профилактика появления запястного синдрома[6] и других заболеваний, но и как возможность продолжительное время работать в комфортных условиях. Причем эргономичная мебель необязательно должна быть дорогой, можно, например, купить подержанные вещи. Есть и другие варианты. Мой бывший муж сколотил для меня очень удобный письменный стол нужной высоты. На это потребовалось совсем немного денег и около часа работы. Я пользуюсь им уже десять лет[7].

Внимательное отношение к своему физическому состоянию важно как с точки зрения продуктивности, так и по многим другим причинам. Полноценный отдых, физические упражнения и питание тоже имеют значение.

Даже здоровое тело подвержено ощущению дискомфорта при длительной работе в сидячем положении. Это ощущение способно свести на нет все попытки сосредоточиться. Поэтому продуктивные писатели обращают внимание на тревожные сигналы тела и вовремя предпринимают нужные действия. Почувствовав первые признаки усталости или напряжения, они тут же встают, чтобы размяться. Затем снова принимаются за работу. Начиная замерзать, они включают обогреватель, а почувствовав жару – вентилятор или кондиционер. И продолжают писать. Многие, прежде чем сесть за работу, едят пищу, богатую витаминами и микроэлементами, препятствующими возникновению сонливости. Любители кофе стремятся ограничить его потребление, чтобы, оставаясь энергичными, не перевозбуждаться.

 

Нерешительность

 

Люди часто прокрастинируют, когда приходится принимать решение. И чем оно сложнее, тем серьезнее эта проблема. Суетливость при разрешении незначительных вопросов тоже изнуряет. Такая ситуация особенно характерна для писателей, потому что творческий процесс по сути – это бесконечный ряд больших и малых решений. Если вы будете прокрастинировать каждый раз, когда нужно выбрать подходящее слово, название или имя, то вас ждет болезненный писательский процесс. Тут все дело в перфекционизме, которому сопутствует страх во время принятия решений. Ведь перфекционист убежден, что должен сделать все правильно. Не?перфекционист, наоборот, остановится на первом пришедшем на ум слове, названии или имени. Его аргументы таковы: а) первоначальный вариант обычно самый верный и б) если это не так, то позже всегда можно внести исправления (раздел 5.2).

Поэтому учитесь принимать быстрые, даже немедленные решения как в писательстве, так и в других сферах жизни. Часто решения откладываются из?за того, что они требуют дополнительных размышлений или приводят в замешательство, неудобны, неприятны. Не обращайте внимания на сопротивление, примите решение и действуйте. Нередко нерешительность – основная проблема тех людей, у которых оказывается переполненным электронный почтовый ящик. Дополнительные трудности создает их стремление писать подробные витиеватые ответы, хотя достаточно лаконичного письма (а можно и вовсе промолчать).

Некоторых возможность сделать неправильный выбор приводит в ужас. Но продуктивные писатели (и другие успешные люди) знают: ошибочные решения неизбежны. Поэтому они не рвут на себе волосы, а стараются как можно скорее исправить ошибки и двигаться дальше. Они убеждены: в интересах продуктивности гораздо правильнее будет принять множество быстрых (пусть не всегда верных) решений, чем мучительно биться над каждой мелочью.

Им известен и еще один секрет: важные решения лучше всего даются, когда в них принимает участие много заинтересованных людей, в том числе преподавателей и коллег. Вклад тех, кто не вовлечен или некомпетентен, – явление довольно распространенное, но малополезное.

 

 

1.10. Прокрастинация в форме самоотрицания: растрачивание и чрезмерное погружение

 

Наиболее сложные случаи писательских блоков принимают формы растрачивания и чрезмерного погружения.

Растрачивание – это когда вы жертвуете своей мечтой о творчестве ради других занятий: заработка, создания семьи или участия в общественной работе. Возможны также жертвы и ради менее серьезных вещей: неудержимой страсти к ведению хозяйства, просмотра телевизора, сидения в интернете или компьютерных игр. Я стараюсь не употреблять термин «растрачивание» в повседневной жизни и на учебных занятиях. Его использование может восприниматься как морализаторское навешивание ярлыка на людей, которые попросту делают все возможное, чтобы принять трудное жизненное решение. Но этот термин вполне применим без оттенка осуждения к тем, кто слишком отдаляется от своей мечты.

Чрезмерное погружение по смыслу противоположно растрачиванию и означает, что вы жертвуете всем ради писательства. По сути, и круг ваших интересов, и жизненные горизонты сужаются до тех пор, пока не выясняется, что вы мало чем занимаетесь, кроме писательской деятельности. И поскольку подобная стратегия ведет к отчуждению и отрицанию, вы наверняка перестаете уделять достаточно времени самому творчеству.

Растрачивание и чрезмерное погружение – ошибки перфекциониста, отражающие манию величия (раздел 2.2), максимализм (раздел 2.7) и другие симптомы перфекционизма.

 

1.11. Сердце прокрастинации

 

Несмотря на множество способов, благодаря которым прокрастинация мешает вашей жизни и успеху, важно не считать ее врагом. Во?первых, это часть вашей психики, поэтому прокрастинацию нельзя воспринимать как противника. Во?вторых, побуждения прокрастинации благородны. Как было сказано в разделе 1.4, она лишь пытается защитить вас от провала и последующего чувства унижения. Да, порой она действует неумело и разрушительно, но не по своей вине. Это связано с тем, что подобная форма поведения основана на страхе. А страх стремится психологически подавить нас (позже мы поговорим об этом подробнее), ослабить способность к здравомыслию и силу. К тому же, если никто не научил вас азам творческой продуктивности и не подсказал, как бороться с низкой производительностью, то как можно винить себя в незнании основ?

Вы призываете прокрастинацию, когда пытаетесь во что бы то ни стало заставить себя писать. Ваша творческая натура уязвима, но не потому, что она слаба или неполноценна. Писательство – занятие, которое требует широко раскрывать себя и зачастую рискованно по многим другим причинам (глава 6). Перфекционизм, живущий в вашем сознании, будет убеждать вас, что писательство – дело простое, банальное. Но вскоре вы убедитесь – никогда не стоит прислушиваться к его советам.

Итак, вы требуете от себя действий, но не любых, а соответствующих неразумным, завышенным стандартам успеха (глава 2). И одновременно лишаете себя необходимых ресурсов и поддержки (главы 3–8). А затем, столкнувшись с сопротивлением собственного «я», пытаетесь принудить его, занимаясь самобичеванием («почему я так ленив?» и т. д.). Но это лишь усиливает страх.

Другими словами, вы уже пытались (или только планировали) писать, натолкнулись на препятствие, испытали ужас перед провалом, попробовали вернуться в рабочую колею через принуждение и тем самым запугали себя еще больше.

Таким образом, если дополнить иллюстрацию из раздела 1.2, получится следующая картина.

 

Продуктивные и малопродуктивные авторы

 

И в этот момент в игру вступает прокрастинация. Она вызвана подавлением, помните? Поэтому давайте представим ее в виде отчаянной, полной решимости пятнадцатилетней девчонки с обостренным чувством справедливости. Она, как любой подросток, бурно реагирует на ваши несправедливые требования и деспотизм и отвечает сначала бунтом, а потом (если вы продолжаете настаивать) – беспомощностью.

Бунт: «Почему я должна сидеть взаперти и строчить, когда все остальные весело проводят время подальше от дома? Я ухожу!»

Беспомощность: «Все бесполезно, так зачем вообще пытаться?»

Обе реакции усиливают и оправдывают ваш первый порыв – спастись бегством от наводящего ужас гнета.

Для пятнадцатилетних бунт и беспомощность – закономерные и даже приносящие освобождение реакции. Взрослому же следует реагировать более осмысленно – путем решения проблемы (раздел 1.2) или изменения условий, сопутствующих писательству. Об этом мы подробно поговорим в следующих главах. Проблема в том, что в этой ситуации нет взрослых. Перед нами легко уязвимая личность – писатель, деспот?перфекционист и обороняющийся подросток. Быть взрослым – это умение проявлять доброжелательную объективность (раздел 2.10) и искать другие решения в борьбе с перфекционизмом.

Как уже упоминалось в разделе 1.2, максимум, чего можно достичь при помощи деспотизма, – это кратковременной уступчивости. На деле, чем больше настойчивости вы проявляете, тем сильнее упорствует подросток внутри вас. Важно понять главное: хотя прокрастинирующий подавлен, то есть лишен сил, нужных для решения проблемы, он сохраняет все свои способности, чтобы закрыться в себе, все отрицать и заниматься самообманом.

И мотивы вполне резонны. В разделе 1.1 уже упоминалось, что причины прокрастинации всегда обоснованны, даже если этот способ реакции – не самый лучший.

Поэтому не отвергайте прокрастинатора внутри себя, а примите его как своего смелого защитника. Вскоре он вам не понадобится. Он, подобно большинству подростков, на которых возложили слишком тяжелую ответственность, с радостью отступит и позволит взрослому взять дело в свои руки.

Первый шаг к этому – преодоление перфекционизма (глава 2).

 

 

Глава 2

Преодоление перфекционизма

 

Досужий читатель! Ты и без клятвы можешь поверить, как хотелось бы мне, чтобы эта книга, плод моего разумения, являла собою верх красоты, изящества и глубокомыслия.

Мигель де Сервантес. Дон Кихот[8]

 

Свойства перфекционизма

 

2.1. Перфекционисты придерживаются нереалистичных представлений об успехе и яростно ругают себя за неизбежные провалы

 

Многие думают, что перфекционизм – это вредная привычка или способ мышления. На самом деле все гораздо хуже: это разрушающий фильтр, сквозь который вы видите себя, свою работу и мир вокруг. Перфекционисты допускают шесть основных ошибок.

1. Они придерживаются нереалистичных представлений об успехе и яростно ругают себя за неизбежные провалы.
2. Они страдают манией величия.
3. Они придают результату больше значения, чем процессу.
4. Они слишком ориентируются на признание окружающих и внешние признаки успеха.
5. Они отрицают привычные методы творчества и построения карьеры.
6. Они излишне отождествляют себя со своей работой.

 

Об этом пойдет речь в текущем разделе, а также в разделах 2.2–2.6.

Раздел 2.7 посвящен другим серьезным ошибкам перфекционистов.

В разделах 2.8 и 2.9 раскрываются причины перфекционизма.

Начиная с раздела 2.10 я перейду к решениям.

Приведу несколько описаний писателей?перфекционистов.

• Романист, который убежден, что должен пожертвовать ради искусства всем, включая семью, друзей, материальный достаток и здоровье. Если он не делает этого, то чувствует себя «дилетантом».
• Аспирант, который рассчитывает написать диссертацию, продолжая активно заниматься хозяйством, детьми и работать преподавателем. Любое отклонение от установленных целей он объясняет «ленью».
• Сотрудник некоммерческой организации, который планирует написать тридцать страниц заявки на грант за выходные (хотя он никогда не писал больше десяти страниц в день) и одновременно принимает гостей из другого города. Если план провалится, он будет чувствовать себя «нецелеустремленным».
• Автор рассказов, который уже несколько лет не может преодолеть блок, но собирается снова начать писать и посвящать этому занятию три часа в день. Если выполнить план не удается, он считает себя прирожденным «неудачником».

 

Все эти люди допускают основную ошибку перфекционистов – ставят перед собой заведомо недостижимые цели и безжалостно критикуют себя, если у них ничего не получается. Заметьте: у каждого есть вполне разумные доводы в пользу нереальных целей. Романист убежден, что «жертвовать всем – задача состоявшегося творческого человека». Аспирант думает, что он – «многозадачная личность» и уже «нашел достаточно информации, так что написать диссертацию не составит труда». Общественный деятель полагает, что гости «неприхотливы», а автор рассказов – что «писать легко». В логических обоснованиях есть крупицы реальности, но этого недостаточно для оправдания преувеличенных ожиданий перфекционистов.

Важно, чтобы вы поняли, как далеки эти люди от истины.

Романист, не подверженный перфекционизму, знает: постоянные лишения и изоляция не ведут к полноценному творческому процессу, а скорее мешают ему.

Аспирант, не подверженный перфекционизму, знает: лучший способ написать диссертацию – это как можно скорее приступить к делу, предварительно освободившись от любых второстепенных обязательств. Он знает также, что его цель – не создание гениального текста (такое не удается практически никому), а скорейшее окончание работы, что позволит продвинуться по карьерной лестнице.

Человек, пишущий заявку на грант и не подверженный перфекционизму, не сомневается, что за ночь повысить продуктивность на 50 % (особенно когда у тебя есть и другие обязательства) – невозможно.

Автор рассказов, не подверженный перфекционизму, знает: чтобы преодолеть блок, нужно поначалу ставить минимальные цели – например, отводить на писательство от пяти до десяти минут в день.

Все эти писатели?перфекционисты наверняка убеждают себя, что всего лишь «устанавливают высокую планку». Но перфекционизм – это стремление к нереалистичным и недостижимым стандартам, между которыми – большая разница.

Большинство перфекционистов постоянно находится в состоянии самобичевания, потому что, ставя перед собой недостижимые цели, вечно проигрывают. «Писать ежедневно по три часа. За это время я должен сотворить нечто потрясающее. Каждое предложение должно быть безупречным. И все это нужно делать с легкостью». Неудача.

«И то же самое будет завтра, послезавтра, каждый день, когда я буду писать». Провал.

И не забывайте о строгом наказании! Здесь идут в ход такие ярлыки, как «дилетант», «лентяй», «нецелеустремленный». Все эти определения наши писатели принимают очень близко к сердцу, стыдятся их. Еще чаще звучат упреки («Что с тобой творится? Как можно быть таким ленивым?» и т. д. См. раздел 1.2). Вот что интересно: когда речь заходит о нравоучениях и я прошу своих слушателей произнести их, они делают это с легкостью, будто повторяют за кем?то. (Их голоса зачастую становятся грубыми и резкими. Если я спрашиваю, кому они подражают, то оказывается, что родителям или учителю – суровому критику будущего писателя. Сказанные нам обидные слова живут в нас годами, даже десятилетиями.)

Упреки и нравоучения, как выясняется, – это голос не столько прокрастинации, сколько перфекционизма, самого мощного препятствия на пути к писательской продуктивности. Многие писатели называют его «внутренним критиком». Я – «внутренним деспотом». Энн Ламотт в книге «Птица за птицей»[9] определила его как «глас тирана». Это вполне соответствует восприятию прокрастинации как акта истощения, потому что тиран лишает силы. Голос перфекционизма всегда ошибается, никогда не прислушивайтесь к нему. Преодоление прокрастинации – это прежде всего умение не обращать на нее внимания.

 

2.2. Перфекционисты страдают манией величия

 

Мания величия – убежденность, что ты не такой, как все, и не обязан следовать общим правилам, обеспечивающим продуктивность и успех, – лежит в основе практически любого проявления перфекционизма. Все писатели, охарактеризованные в предыдущей главе, страдают манией величия. То же самое можно сказать о тех, кто полагает, будто можно написать первый же черновик безупречно или достичь коммерческого успеха, не продвигая и не продавая книгу (раздел 2.5). Даже разумные цели могут оказаться запредельными, если вы не желаете соблюдать постепенность в их достижении или вкладывать достаточное количество времени, денег и других ресурсов.

Другая категория писателей, страдающих манией величия, верит, что стоит опубликовать правильную книгу – и все проблемы будут решены. («Я стану богатым, знаменитым и популярным!») Это, по сути, стратегия азартного игрока. Для них писательство – это игровой автомат. Вот что пишет Стивен Прессфилд в уже упоминавшейся книге «Война за креатив»:

 

Грандиозная самооценка – признак любителя. Профессионал уже знает, что успех, как и счастье, приходит в качестве побочного продукта работы. Профессионал концентрируется на работе, и ему все равно, получает он награды или нет.

 

Мания величия – проблема для писателей, потому что наши СМИ и культура насквозь пропитаны претенциозными мифами и ложными представлениями о писательстве. Писатели?новички становятся их жертвами. Известный афоризм Реда Смита[10] «Писать легко. Нужно лишь сесть за печатную машинку и вскрыть себе вену» и мрачный совет Джина Фоулера[11] «сидеть, уставившись в чистый лист бумаги, пока на лбу не проступят капли крови», – не что иное, как позерство мачо. То же самое можно сказать и о вычурном самовосхвалении Уильяма Фолкнера, прозвучавшем в интервью Paris Review.

 

Единственная обязанность писателя – его искусство. Если это хороший писатель, он будет абсолютным эгоистом. У него есть мечта. Она мучает его так сильно, что ему нужно от нее освободиться. Иначе он не будет знать покоя. Все оказывается за бортом: честь, достоинство, порядочность, безопасность, счастье – все, лишь бы написать книгу. Если писателю потребуется обокрасть собственную мать, он сделает это без колебаний. «Ода к греческой вазе»[12] стоит множества матерей.

 

Многие из наиболее известных изречений о писательстве напыщенны. Я не хочу сказать, что все это игра на публику, – возможно, именно так писатели воспринимали себя и свое творчество. Но одно я знаю наверняка: большинству писателей страдания и лишения не помогают повысить творческую продуктивность. Это, скорее, путь к писательскому блоку.

Полагаю, что рассказы о том, как ужасно писательство, отражают не только перфекционизм, но и потакание своим прихотям. Никто не вынуждает этих людей писать, и очевидно, что существуют способы куда лучше провести время, не говоря уже о способах заработать на жизнь. Любые серьезные устремления требуют тяжелого и порой монотонного труда. Нужно отметить, что писателям живется легче, чем представителям многих других профессий. Это связано с нашими скромными потребностями в материалах для работы. (Гончарам, например, необходимо намного больше: гончарный круг, печь для обжига, не говоря уже о помещении, где их можно разместить. А актерам, исполняющим роль в шекспировских пьесах, требуются как минимум костюмы и сцена.) Кроме того, писательство, как и любое творчество, дает возможность выйти за пределы реальности – сказочное вознаграждение за приложенные усилия.

Писатели, не подверженные перфекционизму и мании величия, признают все это. Есть известное высказывание Флобера[13]: «Писательство – собачья жизнь, но это единственная жизнь, которую стоит прожить». А Тони Моррисон[14] (думаю, именно она), не получающая особого удовольствия от писательства, однажды сказала: «Без этого ты просто живешь». Особое признание пришло к Джейн Йолен[15] после книги Take Joy, которая начинается со здравиц в честь писательской деятельности, призванной дарить людям радость. Она также отвечает на кровожадные комментарии Смита и Фоулера с той добродушной иронией, которую они заслуживают: «Ей?богу, такой способ работы слишком неопрятен».

Сама мысль о том, что писательство – это священная миссия, непродуктивна. Она порождает завышенные ожидания и возлагает на писателя тяжелую ношу (см. параграф, посвященный ярлыкам, в разделе 2.7). Отчасти поэтому, отчасти вследствие сосредоточенности на своей повседневной работе (что исключает грезы об успехе) и ориентированности на внутреннюю удовлетворенность (раздел 2.4) продуктивные писатели рассматривают свое творчество не как священную миссию, а как «работу», «ремесло» или даже «профессию».

 

Стивен Кинг: «Не ждите прихода музы… У нее не стучащие столы мира спиритов, а обычная работа, такая же, как прокладка труб или перегонка тяжелых грузовиков. Ваша работа – довести до ее сведения, что вы находитесь там?то и там?то с девяти до полудня или с семи до трех».

Энтони Троллоп: «Пусть работа (других писателей) будет для них тем же, что для обычного труженика – его привычные занятия. Тогда не понадобятся никакие титанические усилия. Не придется повязывать мокрые полотенца вокруг головы или сидеть за письменным столом по тридцать часов без движения, – с тех пор как человек сел или заявил, что сел».

 

(Мне нравится скепсис Троллопа, который, на мой взгляд, полностью оправдан на фоне высокопарных речей о писательстве.) Как ни парадоксально, именно отсутствие мании величия дарит писателю возможность постоянно испытывать блаженство, выходя за рамки реальности. Мания величия только обещает это, но очень редко выполняет.

Еще одна проблема мании величия заключается в том, что она заставляет сомневаться в работе и успехе, обесценивает их, если они даются слишком легко. «Если мне это ничего не стоило, значит, не получилось ничего хорошего» – примерно так думает перфекционист. Трудно представить себе более разрушительный подход.

Информация о том, что питательная среда для перфекционизма – мания величия, ошарашивает перфекционистов. Ведь они привыкли думать, будто их проблема в низкой самооценке. Но именно мания величия вызывает чувство стыда и низкую самооценку. Она заставляет ставить цели и выбирать условия, которым писатель не может соответствовать.

 

2.3. Перфекционисты придают результату больше значения, чем процессу

 

В книге «Война за креатив» Стивен Прессфилд так описывает окончание своей работы:

 

На сегодня довольно. Все, что я сделал, копирую на диск и отношу его в бардачок своей машины – на случай, если произойдет пожар. Выключаю компьютер… Сколько же страниц я написал? Не важно. Хорошо ли получилось? Я даже не думаю об этом. Главное – сегодня я преодолел сопротивление.

 

Продуктивные писатели привыкли доверять себе и своему творческому чутью, зная, что оно направит их туда, куда нужно. Даже Флобер, борец за качество и le mot juste[16], говорил: «Успех должен быть следствием, а не целью», имея в виду, что он должен вытекать из творческого процесса.

Перфекционисты, наоборот, придают слишком большое значение 1) качеству и количеству написанного и 2) внешнему признанию или результату, который надеются получить (раздел 2.4). И все это, конечно, меряется величественными мерками. Сосредоточенность на продукте – способ контролировать результат – распространенная и понятная реакция на страх. Если вы с ужасом ожидаете провала и полагаете, что его последствия будут катастрофическими, то вполне естественно, что вам хочется сделать все, чтобы избежать этой участи. (Это тоже симптомы психологической травмы. Подробности в разделе 2.9.)

Некоторые писатели используют счетчики слов и другие методы измерения своей продуктивности, но делать это стоит только тогда, когда вы преодолели перфекционизм. Иначе вы будете ставить перед собой нереальные цели, измеряемые количеством слов, и критиковать себя за то, что не смогли их достичь. Даже те писатели, которые ставят перед собой различные цели, в процессе работы забывают об этом, уделяя основное внимание процессу творчества (раздел 2.16).

 

2.4. Перфекционисты слишком ориентируются на признание окружающих и внешние признаки успеха

 

Перфекционистам свойственно задумываться над следующими вопросами: как быстро продастся моя книга? Удастся ли продать миллион экземпляров? Заработаю ли я на этом миллион долларов? Напишет ли о ней пресса? В реальности редкая книга достигает подобного успеха, а сам успех – это зачастую дело случая. (Иногда даже самые чудесные книги не продаются. Или продаются, но получают отвратительную рецензию от бестолкового обозревателя.) Ожидание успеха – не только серьезный отвлекающий фактор, оно чревато огромным разочарованием.

Я не против амбициозных целей – наоборот. Проблемы начинаются, когда вы ставите их, не разработав стратегии, не подготовившись к необходимым вложениям и жертвам, а ваши представления далеки от реальности (например, вы полагаете, что для достижения успеха не нужна удача). Тот, кто намерен написать бестселлер, значительно увеличит свои шансы, придерживаясь проверенной формулы, используя все имеющиеся связи и вкладываясь в рекламу и продвижение. Хотите вы делать все это или не хотите, – а я не говорю, что эта стратегия плоха, хотя оказывается, что большинство людей, которые мечтают написать бестселлеры, не желают заниматься всем этим, – вам нужно прояснить для себя не только мотивы и цели, но и план действий (раздел 8.6).

Другая проблема, связанная с амбициозными целями, заключается в следующем: даже если вы делаете все правильно, шансы не получить желаемого велики. (Именно потому цели называются амбициозными.) И если вы, как настоящий перфекционист, привыкли чрезмерно отождествлять себя со своей работой (раздел 2.6), это может опустошить вас. Но, двигаясь к честолюбивым замыслам без перфекционизма, вы, возможно, достигнете многого (и получите в процессе массу удовольствия), даже не достигнув космических высот.

Большинство из нас любит истории о головокружительном успехе и приводят в пример Джоан Роулинг, которая сменила жизнь на социальное пособие на владение биллионами долларов. Но позволить себе зависеть от ожидания подобного результата – даже менее впечатляющего или от любого внешнего признания – в высшей степени рискованно. Гораздо лучше то, что делает большинство продуктивных писателей: они радуются признанию окружающих, но основную долю удовольствия получают от писательского процесса и жизни, наполненной творчеством.

 

2.5. Перфекционисты отрицают привычные методы творчества и построения карьеры

 

Перфекционисты верят в легкую победу. Они уверены, что должны с легкостью писать и столь же быстро строить успешную карьеру. Когда перфекционист слышит известное утверждение Энн Ламотт, что практически любой писательский проект начинается с «первого слабого черновика», он соглашается: «Совершенно верно, так и должно быть». Но, если просишь его описать этот черновик, он описывает нечто четко структурированное, отшлифованное, требующее лишь пары небольших правок.

Первый черновик для перфекциониста – почти то же самое, что другие писатели называют предчистовым вариантом!

Однажды аспирантка, находящаяся в творческом кризисе, сказала мне: «Я никогда не думала, что придется иметь дело с черновиками». Ее заблуждение, как это часто бывает с перфекционистами, имело разумное обоснование: студенткой она выполняла письменные работы сразу набело (не столько избегала черновиков, сколько не нуждалась в них). Однако после окончания вуза задания стали сложнее, и такой подход оказался непригодным. Это распространенная проблема. Но тем не менее в аспирантуре мало программ, которые способны помочь аспирантам решить ее или хотя бы признать.

Юмористка Фран Лебовиц, находящаяся в глубоком творческом кризисе, тоже отрицает черновики, иронически называя их «макулатурой». Она утверждает, что вносит исправления мысленно, а затем записывает финальную версию. Большинство писателей посчитали бы такой метод крайне непродуктивным. Именно таким он, видимо, и стал для Лебовиц. В разделе 5.2 этой книги говорится о том, что продуктивность, как это ни странно, достигается не уменьшением, а увеличением числа черновиков.

Тем не менее многие перфекционисты самоуверенно полагают, что их блестящие тексты будут появляться на свет сами собой. И даже признавая необходимость черновиков, они склонны сильно недооценивать то количество переделок, которое понадобится, чтобы прийти к финальному варианту. (Правильный ответ – «столько, сколько нужно».) Приведу примеры тех стандартов, которых они стремятся придерживаться: «Если я не смогу описать долговые тюрьмы так, как Диккенс, это будет провалом. Если я не смогу обойти Джейн Остин, это будет провалом. Если я не смогу философствовать, как Беллоу[17], это будет провалом».

Кроме того, перфекционисты отрицают, что для достижения писательской удачи нужны ресурсы и подготовка (главы 3–8). Они обожают истории о невиданном успехе, которые вполне вписываются в их перфекционистские предрассудки. (В разделе 2.8 упоминается о том, что в этом их с готовностью поддерживают наши СМИ.) Вот что пишет Бренда Уэланд в книге If You Want to Write:

 

Мы, писатели, – самые трусливые из всех ремесленников. В отличие от большинства людей мы ждем большой отдачи при самых мизерных затратах. Талантливая молодая женщина пишет стихотворение. Его отвергают. Возможно, она не напишет ничего другого в ближайшие пару лет или даже до конца жизни. Только представьте, сколько терпения и любви вкладывает в свою работу чечеточник или акробат. Представьте, сколько раз Крейслер репетировал трель[18]. Если вы напишете столько же слов, сколько раз он репетировал, то я могу с уверенностью предсказать: через десять лет вы получите Нобелевскую премию.

 

В книге «Гении и аутсайдеры»[19] Малкольм Гладуэлл для подтверждения своей теории описывает разных людей, от игроков в шахматы и спортсменов?олимпийцев до участников группы The Beatles. Он уверен: чтобы действовать на уровне мировых стандартов, требуется как минимум 10 000 часов упорных тренировок. И это только ради освоения техники. Если же человек, используя свой талант, стремится сделать карьеру, то ему нужен целый набор навыков: способность выстраивать стратегию и планировать, управлять временем, деньгами и прочими ресурсами, продвигать и продавать. Перфекционисты все это игнорируют, упорно повторяя, что талант – ключевое условие успеха (раздел 2.7).

 

2.6. Перфекционисты излишне отождествляют себя со своей работой

 

Один из серьезных недостатков прокрастинации заключается в том, что люди медлят только с достижением той цели, которая действительно для них важна. В других сферах – на работе, в общественной жизни, семье и прочем – они активны. Многие писатели, находящиеся под влиянием творческого блока, много и активно пишут – но совсем не о том, о чем мечтают. Они строчат электронные письма, рабочие отчеты, послания редактору, а любимый роман или заветная диссертация так и лежат без внимания.

Мы уже знаем: прокрастинаторы используют все возможности, чтобы создать видимость бурной деятельности и не чувствовать вины из?за заброшенного главного проекта. Но откуда берется непреодолимая тяга прокрастинировать?

В разделе 1.1 говорилось о том, что прокрастинация основана на страстном желании избавиться от страха, порождаемого перфекционизмом. Этот страх, как правило, появляется потому, что перфекционисты чересчур отождествляют себя с работой, то есть воспринимают ее как продолжение собственного я. Когда случаются промахи в работе (а это с перфекционистами происходит постоянно), эти люди ощущают себя ничтожествами и неудачниками.

Перфекционизм способен свести весь смысл вашего существования к писательству, даже к одному его аспекту (раздел 2.7). «Если я не способен писать, то кто же я?» – задается вопросом перфекционист. И в отличие от психически здорового человека он отвечает себе: «Никто». Причина такого самоуничижения в том, что перфекционизм приравнивает все ваши заслуги за рамками писательской деятельности к нулю.

Поскольку перфекционисты ценят в себе только способности писателя, любой «провал» становится смерти подобным, а это в свою очередь порождает настоящий ужас перед неудачей.

Можете ли вы вспомнить, когда в последний раз были по?настоящему напуганы, испытывали ужас? Нам свойственно путать страх с менее сильными эмоциями вроде неприязни, но на деле он куда хуже и выводит из строя сильнее. Когда мы напуганы, мы стремимся вернуть себе чувство безопасности. А три наиболее характерные реакции на страх – бей, беги, замри – существуют для того, чтобы помочь нам сделать это. Не случайно они соответствуют самым распространенным вариантам выражения прокрастинации.

Беги: делай то, что не относится к писательству, или пиши нечто отличное от запланированного.

Бей: выстрой с писательством отношения противоборства, например: «Почему я должна сидеть взаперти и писать, когда все остальные где?то веселятся?» (Так как страх ослабляет нашу способность решать проблемы, испуганный писатель не догадается, что благодаря ноутбуку можно работать где угодно.)

Замри: появление чувства беспомощности или безнадежности, неспособность к действию.

В основном именно ощущение ужаса сбивает перфекционистов с пути истинного и мешает на него вернуться.

Итак, я перечислила шесть типов поведения, характерных для перфекционистов. Каждый из них – и симптом проблемы, и катализатор, способствующий ее возникновению. Дело усугубляет масса других установок и способов реагирования, присущих перфекционистам. Мы обсудим их в следующем разделе. Думаю, многие вам знакомы.

 

2.7. Набор инструментов перфекционизма

 

Обидные сравнения. Перфекционисты обожают сравнения. Они сравнивают себя с разными писателями – живущими и умершими, богатыми и бедными (а потому «благородными»), а также с не?писателями, которые хорошо зарабатывают, ведут более приятную жизнь и т. д.

Сравнение происходит по различным параметрам: количеству и «качеству» написанного, ценности темы, правильности избранной миссии, доходу, читательской аудитории, размеру дома, скорости машины, степени богемности посещаемых вечеринок и прочим.

Любое сравнение всегда оказывается в пользу «оппонента». Ведь задача перфекциониста не проникнуть в суть вещей, а найти очередную дубинку, которой можно ударить себя по голове, чтобы заставить работать продуктивнее.

Перфекционисты всегда делают необоснованные, а порой нелепые сравнения. Тот, у кого есть основная работа, сравнивает себя с другом, сидящим дома, делая невероятный вывод, будто по продуктивности должен ему соответствовать. (Аргументация такова: «У меня не такая уж тяжелая работа».) Или перфекционист сравнивает размер своей читательской аудитории с почитателями другого писателя, не обращая внимания на то, что последний пишет в более популярном жанре и активнее занимается рекламой. Или сравнивает себя с автором, сумевшим опубликовать свое произведение гораздо быстрее, не задумываясь о том, что этот везунчик специально пошел на мастер?класс к преподавателю, известному своими хорошими связями и тем, что помогает своим студентам публиковаться.

Есть еще вариант сравнения – с теми, кто обладает фантастической производительностью труда. «Я должен каждое утро перед работой писать по три часа». И не потому что а) «три часа – не так уж много», б) «так делал Энтони Троллоп» и в) «у меня несложная работа», а потому что г) «время от времени мне это действительно удается». Вместо того чтобы оценивать себя по завышенным меркам, придерживайтесь разумных стандартов и параллельно старайтесь создать условия, при которых продуктивность увеличивается. (Например, когда сосед отсутствует, в квартире становится тихо. Возможно, вам удастся так подкорректировать рабочий график, чтобы больше находиться дома, когда соседа нет. Можно также поискать для писательства тихое место за пределами квартиры.)

Максималистское мышление. Этот тип мышления, признающий только крайности: так или никак, черное или белое, – отличительный признак перфекционизма, а также психологической травмы (раздел 2.9). Перфекционисту свойственно видеть свои проекты (и себя) либо как полный успех, либо как абсолютный провал. И это тоже усиливает страх перед неудачей. Приведу отрывок из романа Гейл Годвин о непризнанной художнице Вайолет Клэй. Это прекрасный пример максималистского мышления:

 

А что, если Вайолет Клэй не суждено блистать? Ну уж нет. Я еще не достигла такой степени смирения, чтобы перечеркнуть нарисованный в уме образ своего величия. И, когда этот день наступит, меня, вполне возможно, не будет в живых.

 

Героиня, именем которой назван роман, признаёт только два варианта поворота событий: славу или смерть. (В этот короткий отрывок умело включены и другие черты перфекционистского мышления: мания величия, излишнее отождествление себя со своей работой и жажда внешнего признания.)

Максимализм означает, что даже ряд удачных событий будет расценен как провалы, потому что согласно критериям перфекциониста эти удачные события не являются стопроцентным успехом. Такое отношение к делу лишает человека мотивации (раздел 2.12).

Негативное мировоззрение (скептицизм). Многие перфекционисты настроены скептически. Это заставляет их недооценивать не только себя и свою работу, но и все вокруг. В крайней форме это порождает скепсис или полное недоверие к своей и чужой мотивации.

Негативный взгляд на мир не дает возможности просить помощи у других, потому что вы считаете свое положение безнадежным или не рассчитываете на отклик и сочувствие. Негатив действительно отталкивает людей – особенно успешных, твердо стоящих на ногах и поэтому полезных вам в качестве наставников.

Писатель, дописывающий последние страницы рукописи, должен радоваться, что работа завершена, а не плакать над ее недостатками. Можно отметить все недочеты и составить план улучшений, но не переоценивать проблему и не ругать себя за оплошности. (И надо понимать: только перфекционист способен предположить, что в его работе не окажется ни единого недостатка.)

Тот, кто публикует книгу, должен радоваться этому событию, а не жаловаться, что она выходит не в том издательстве, о котором мечталось.

Преодолев серьезные препятствия и добившись успеха, хотя бы небольшого, поощрите себя за это. (Любой успех может оказаться неполным.) Даже не выдержав серьезных препятствий и потерпев провал, похвалите себя – за попытку.

Тот, кто планировал написать десять страниц, но осилил только одну, все равно должен гордиться собой (и учиться ставить разумные цели).

Достоин похвалы и тот, кому удалось пять минут поработать над рукописью, к которой он не решался подступиться месяцы или годы, и тот, кто хотя бы открыл документ. Умение распознавать успех и радоваться ему – действенный способ преодоления перфекционизма и прокрастинации (раздел 2.11).

Упрямство. Часто перфекционисты с удивительным упорством применяют один и тот же неэффективный метод. Иногда это длится десятилетиями. Причин много, но главная заключается в следующем: повторяющиеся попытки решить проблему бесполезным способом – удобная форма прокрастинации.

Кроме того, перфекционисты обычно неверно диагностируют свою проблему (например, считают, что во всем виновата лень, а не страх), потому не знают, как ее решить.

Перфекционистам свойственно тяготеть к одному «решению» – принуждению. Поэтому лучшее, что они могут предложить, – это приказ, например: «Делай, что тебе говорят!»

Перфекционистам свойственно упрямство. Часто эта черта характера – симптом психологической травмы (раздел 2.9).

Если вам не пишется – например, вокруг слишком тихо и безлюдно или, наоборот, слишком шумно и вы не можете сосредоточиться, – возьмите с собой все необходимое и попробуйте поработать в другом месте. Однако перфекционист действует по?своему. Стиснув зубы, он убеждает себя: «Я должен уметь писать где угодно и не сдвинусь с места, пока не добьюсь своего». Таким образом, его время и энергия будут потрачены впустую.

Перемена места или способа работы (например, переключение с компьютерной правки на редактирование на бумаге) способна сильно увеличить продуктивность. Вероятно, это связано не столько с самим фактом изменения, сколько с раскрепощенностью, которая привела к нему. Раскрепощение ведет к продуктивности.

И наоборот, навязывание себе определенного места или метода работы (раздел 5.4) ограничивает возможности. Это пробуждает страх, который в свою очередь способен еще сильнее парализовать волю и вызвать непреодолимую потребность скрыться через прокрастинацию.

Ярлыки и преувеличения. Перфекционисты, привыкшие занижать самооценку, проявлять максимализм и упрямство, любят ярлыки. Ярлыки, которые они используют, почти всегда губительны. Они либо унижают писателя, либо усиливают ощущение давления во время работы. Есть и примеры положительных ярлыков: называть писательство «своей работой», а конкретный текст, который пишете в текущий момент, – «экспериментом» или «первым черновиком». Такие ярлыки способны уменьшить страх по отношению к писательской деятельности. Но большинство ярлыков, к которым прибегают перфекционисты, усиливают страхи, а потому непродуктивны. Например, те, которые определяют ваш проект как «трудный», «важный», «жизненную миссию», «великий роман», или те, что обозначают писательский процесс как героическую борьбу или священную миссию (раздел 2.2).

Действительно, одни проекты важнее других. Но это не должно иметь значения, пока вы пишете. Продуктивные писатели учатся работать с уверенностью, что навыки, окружение и сам процесс труда поведут их в нужном направлении. Иными словами, процесс важнее результата (раздел 2.3).

Я уже говорила, как это вредно – говорить о себе «ленивый», «нецелеустремленный» и т. д. Но писателям всегда удается удивить меня своей изобретательностью по части самобичевания. Один из них сказал мне, что боится написать произведения, которые «загрязнят» культуру. То, что подразумевалось под этим, звучит ужасно: если ему не удастся написать хорошо, то он – что?то вроде мусора или паразита.

Как вы знаете из раздела 1.1, причины нашей прокрастинации всегда обоснованны, но это не мешает перфекционистам называть их «оправданиями», «жалобами», «нытьем» или «способом привлечь к себе внимание». Не делайте этого и помните: деспот часто прибегает к использованию ярлыков в качестве метода контроля.

Рука об руку с навешиванием ярлыков идет преувеличение. Выражения вроде «проект стал полной катастрофой», «я безнадежный неудачник» или «понадобится миллион часов, чтобы отредактировать этот текст» не помогают. Нужна четкость формулировок. «Понадобится десять или пятнадцать часов, чтобы отредактировать этот текст» – так скажет не?перфекционист. Эта фраза лишена осуждения и основана на фактах.

Фран Лебовиц называет своего внутреннего критика «главой нацистов» – самоубийственная формулировка.

Не сомневайтесь: ярлыки вызывают мощные ожидания. Используйте только те, которые поддерживают вас на пути к успеху. (В главе 6 подробнее рассказано о ярлыках, относящихся к писателям и писательству.)

Конечно, я понимаю: называть кого?то прокрастинатором или перфекционистом – это тоже навешивание ярлыков. В предисловии было сказано, что эти термины используются в книге исключительно для ясности. В личных беседах и на занятиях я стараюсь их избегать, хотя могу употребить слова «перфекционист» и «малопродуктивный», чтобы описать чье?то поведение.

Близорукость. Перфекционисты склонны переоценивать значимость работы над текущим проектом, поэтому его завершение становится делом жизни. Вот что пишет Том Граймс в книге Mentor: «От этой книги зависело все мое будущее. Я должен был либо написать ее и обрести успех, либо провалить – и тогда все было бы кончено». Эта точка зрения противоположна той, которой придерживаются продуктивные писатели, привыкшие воспринимать любой текущий проект как промежуточную станцию и в карьере, и в жизни. (Дальше Граймс пишет: «приравнять друг к другу жизнь и успех книги было полнейшей глупостью».)

Другой пример: женщина на одном из моих занятий заявила, что была очень занята всю неделю и поэтому писала мало – «всего по 10–15 минут в день». Когда я спросила, сколько она написала за месяцы до начала наших занятий, она усмехнулась и призналась: «Нисколько. Так что десять минут – это, пожалуй, немало».

И она была права. Нужно уметь смотреть и далеко вперед, и вокруг – вот это мудрый подход.

Фетиш. Многие перфекционисты одержимы мыслью, что им не дается какой?то аспект писательской деятельности – например, «достоверность», «оригинальность» или «глубина». Говоря о своей работе, они возвращаются к этому снова и снова.

Иногда фетиш выглядит так: «Мне не удаются диалоги (сюжет, персонажи)» или «Мне стоило бы писать более длинные (интеллектуальные, коммерческие) книги». Любая эмоциональная самокритика – скорее всего, фетиш, а фетиш всегда лишен смысла и несет разрушения. (И, возможно, связан с отрицанием в результате психологической травмы – раздел 7.1.)

Другой распространенный фетиш – подтвержденные свидетельства профессионализма (например, звание магистра изящных искусств или иная степень). Кому это нужно? Вам может понадобиться степень магистра, чтобы иметь возможность преподавать (при условии, что в сфере обучения есть хорошие предложения). Но в остальном степени бесполезны и, по?моему, являются пережитком XX века.

Талант – пожалуй, один из величайших фетишей. Существует масса афоризмов о том, как ничтожен талант по сравнению с упорным трудом, подготовленностью, настойчивостью и прочим, но я приведу только два.

Стивен Кинг: «Талант сам по себе – дешевле поваренной соли. Успешного человека от талантливого отличает только одно – уйма упорного труда».

Эрика Йонг[20]: «У каждого есть талант. Но редко встречаются смельчаки, готовые проследовать за ним в темные закоулки».

Неосознанность. Перфекционисты склонны писать бессознательно – они действуют автоматически. Продуктивные же писатели работают осознанно. Это не значит, что они не окунаются в работу с головой – зачем им лишать себя такого удовольствия! Но они осмысленно подходят к писательскому процессу, применяют специальные методы, знают, что им подходит, используют информацию, чтобы принимать обдуманные решения, которые способствуют успеху.

Патологический пессимизм. Каждое из этих утверждений:

• «Мой первый черновик (или упражнение с таймером) далек от совершенства»;
• «Мне очень нужно, чтобы люди поддерживали мою писательскую деятельность»;
• «Я писал это целую вечность»;
• «Я болел, поэтому взялся за дело поздно, и получилось не очень хорошо», –

описывает обычный случай сеанса писательства или писательской карьеры. Первые черновики должны быть «далеки от совершенства»! Большинству авторов нужна поддержка – не из?за того что они слабаки, а потому что писательство – трудное занятие (главы 3 и 6). На написание некоторых вещей приходится тратить вечность. (Хотя «вечность» – это ярлык с преувеличением, которого следует избегать. Видите, как незаметно может подкрасться перфекционизм?) И порой вы действительно больны, и это влияет на продуктивность. С продуктивными писателями такое происходит постоянно, но они почти не замечают этого и уж точно ни за что не корят себя.

Перфекционисты же рассматривают эти и похожие рядовые эксцессы как свидетельства того, что писательство – не для них.

Слепые зоны. Перфекционизм обманчив. Думаю, именно поэтому каждый раз, когда мы на занятиях разбираем симптомы этого явления, находится человек с явными перфекционистскими наклонностями, который заявляет, что все это к нему не относится. Запомните: любые категоричные суждения, проявления максимализма, навешивание ярлыков, создание фетишей и прочее – порождения перфекционизма.

Иногда студенты говорят: «Перфекционизм мне не мешает» или «Я не считаю, что перфекционизм – это плохо». Но они путают перфекционизм с высоко установленной планкой. Перфекционизм – это стремление к нереалистичным стандартам, а также самобичевание за неспособность их достичь. Это форма бредового мышления, которое всегда непродуктивно!

Все это характерно для перфекционистов. Согласитесь, репертуар довольно обширный. Трудно переоценить вред, который перфекционизм наносит нашей жизни, учитывая, что ему свойственно в корне менять наше мышление. Когда кто?то рассказывает мне о своей писательской деятельности или затруднениях в другой сфере, я в половине случаев отвечаю примерно так: «Это перфекционизм… Это перфекционизм… И это перфекционизм… О, это так свойственно перфекционистам». Перфекционизм, как уже говорилось, – не особенность поведения или привычка, а вредный фильтр, который способен проникнуть во все аспекты нашего мышления и поведения.

К счастью, существует набор столь же мощных вариантов поведения, которые можно противопоставить перфекционизму. Я знаю, что вы с нетерпением ждете, когда я перейду к ним, но сначала перечислю распространенные причины этого явления. Важно суметь распознать их, чтобы защититься.

 

2.8. Корни перфекционизма (I): социальные и культурные причины

 

В разделе 2.2 уже упоминалось о главном источнике перфекционизма – средствах массовой информации. Они насквозь пропитаны им, благодаря чему это явление проникает в нашу жизнь.

Рассказы о колоссальных достижениях, сделанных в нечеловеческих условиях, – это настоящий перфекционистский вздор. Если вы прочитаете правдивую историю о том, как человек добился успеха, используя в том числе нужные связи и при известной доле везения, на какие компромиссы и жертвы пришлось пойти ему и окружающим (причем последним – не по своей воле), то считайте, что вам повезло. Но подобные правдивые истории настолько редки, что вы вряд ли захотите обратить на них внимание. (А ведь настоящие, невыдуманные истории успеха могут рассказать ваши коллеги и преподаватели.)

Перфекционизм вездесущ, потому что он умеет продавать. Если мне удастся убедить вас, что вы носите немодную одежду, вашему дому не хватает чистоты, а детям – воспитания, я могу продать вам любое потенциальное решение ваших проблем.

Перфекционизм прокрадывается в СМИ через рекламные слоганы (no pain, no gain[21]), кинематографические клише («И они жили долго и счастливо») и телевизионные шоу, которые изображают безоблачную жизнь или легкий успех (большинство ситкомов[22]).

Нужно оставаться бдительными и не верить перфекционистским фантазиям СМИ. Знайте, однако: общество влияет на нас не только через перфекционистскую информацию сообщения, но и создавая перфекционистские условия, враждебные творчеству (подробнее об этом – в разделе 6.7).

Кроме того, мы перенимаем перфекционизм у родителей и других родственников. Они нередко заявляют: «И это все, на что ты способен?», «Почему только четверка?», «Почему ты не можешь быть таким же, как сестра?», «Важно не пробовать, а добиваться», «Это же легко! Почему у тебя не получается?», «Если ты не станешь врачом (адвокатом), то опозоришь семью» и т. д. Подобные утверждения годы спустя оборачиваются самоуничижительными упреками в дополнение к многочисленным и откровенно унизительным оценкам родителей «Ты никогда ничего не добьешься», «С чего ты взял, что можешь стать писателем?» и «Девочкам математика не дается».

Многие прокрастинаторы выросли в семьях, где им приходилось терпеть пренебрежительное отношение или унижения. Будучи детьми, они научились выживать, прячась (буквально или в переносном смысле слова – раздел 6.1). Стать невидимкой – это замечательная стратегия для ребенка, у которого нет выбора. Но она не подходит для взрослых, в том числе писателей, которым необходимо продемонстрировать свою работу и стать членом профессионального сообщества. Глава 6 полностью посвящена тому, как можно преодолеть стремление к самоизоляции, присущее многим прокрастинаторам.

Руководители часто бывают перфекционистами. Они нередко ждут от подчиненных продуктивности в условиях беспорядка, плохо организованных рабочих мест и отсутствия необходимых ресурсов. К этой же категории относятся те, кто не считает нас полноценными личностями, а рассматривает лишь как объект для эксплуатации. (Типичная фраза: «Очень жаль, что твой ребенок болен, но мне нужно, чтобы ты вышла сегодня на работу».) Как и все деспоты, они винят во всем свою жертву. Поэтому многие люди добровольно принимают на себя вину за мнимые неудачи, в которых к тому же нет их вины.

Учителя – один из главных источников перфекционизма. Мало того что они во многом вторят родителям, они еще, подобно некоторым руководителям, ждут результатов, на которые не вправе рассчитывать из?за собственного непрофессионализма. Их деятельность зачастую вызывает у учеников внутренний протест, ведущий к психологической травме или блоку (подробнее – далее в этом разделе и в главе 7). К сожалению, плохие педагоги встречаются на всех уровнях преподавания. Мои студенты часто пересказывают мне резкие, несправедливые замечания, сделанные их учителями годы, даже десятилетия назад.

Жаль, что подобное распространено среди преподавателей писательского мастерства. Причина, как правило, в том, что многие писатели дают уроки мастерства исключительно ради денег, не испытывая никакой тяги к преподаванию.

Ниже приводится список проступков и должностных преступлений учителей. Он длинный, но это не от желания придраться к преподавателям. Просто вы не должны упрекать себя, оказавшись жертвой педагога, практикующего методы, перечисленные в этом списке. Я твердо убеждена, что за редким исключением промахи и неудачи никогда не случаются по вине учеников. Они приходят к педагогам с законными требованиями и ожиданиями, находятся в зависимом положении и относительно бесправны. Преподавание – непростая работа. Деятельность многих учителей сильно ограничена образовательными учреждениями или другими обстоятельствами, но это не оправдывает непрофессионализм. В случае возникновения проблемы преподаватель?деспот с радостью обвинит ученика. Никогда не верьте таким обвинениям.

 

Проступки и должностные преступления учителей: резкость (нападки); предубеждение (против вас, выбранной вами темы, вашего стиля изложения); отсутствие гибкого мышления; догматизм (утверждение, что существует только один способ добиться успеха или продвинуться вперед); придирчивость (неумение найти золотую середину); фатализм (в отношении вас или вашей работы); далеко идущие выводы, сделанные на основании всего одной вашей работы; зависть; соперничество; равнодушие; переменчивость; недостаток сочувствия, участия, доброты; наличие любимчиков (включая вас или ваших соперников); неуместное сближение с вами (дружеское или сексуальное); похищение вашей работы; неспособность признавать собственные ошибки и недостатки; признание оплошности без попытки извиниться, компенсировать или исправить ее; неподготовленность или иное проявление непрофессионализма; нечестность; отрицание правды о писательском процессе или карьере; запутывание ситуации или мистификация; агрессивность; снисходительность; покровительственное отношение; несостоятельность (интеллектуальная и любая другая); игнорирование ваших проблем; небрежность; безразличие.

 

«Врожденный перфекционизм». Меня часто спрашивают, можно ли «родиться перфекционистом». Действительно, некоторые дети больше других склонны мыслить критически – это знает любой родитель. Поэтому стоит признать: у некоторых детей наблюдается врожденная склонность к перфекционизму. Но внимательное отношение родителей и учителей способно помочь им. Помните: критика как способность проводить значимые различия – хорошее качество. Это не перфекционизм. Он появляется тогда, когда вы ставите себе недостижимые цели, а потом корите себя за то, что не смогли их добиться, проявляете максимализм, считаете, что результат важнее процесса и т. д.

К сожалению, перфекционизм получил такое широкое распространение, что зачастую усугубляет врожденную склонность детей к критике.

 

2.9. Корни перфекционизма (II): травма и ситуационный перфекционизм

 

Травмой психологи называют совокупность психологических и физиологических изменений, вызванных ситуациями, когда человек беспомощен перед угрозой. Возможно, вы знаете о посттравматическом синдроме, который наблюдается у пострадавших в ходе войны, стихийного бедствия или у жертв насилия. Среди симптомов – интеллектуальная и эмоциональная ригидность[23], максимализм и стремление к контролю.

Те же поведенческие реакции характерны для перфекционизма. Я пришла к выводу, что во многих случаях писательские блоки – это разновидность травмы, усиленной травматическим неприятием и критикой (раздел 7.1). А выяснилось это так: на занятиях мы обсуждали причины перфекционизма, плохое преподавание и равнодушие к представленным работам. Студенты рассказывали следующее: «Я только что понял: со мной произошло нечто подобное, и после этого я так и не закончил работу» или «После этого я никому не показывал своих работ», «Ничего больше не сделал своими руками», «Не написал ни одной художественной книги» и т. д. Слушая подобные истории, я поняла, что зачастую причина блоков – травмирующие ситуации.

Возможно, и вы, оглянувшись назад, вспомните травмирующие причины своей невысокой продуктивности.

Важно осознать, что неприятие травмирует психику не только из?за сказанных слов, но и из?за сопутствующего контекста (раздел 7.2). Мягкая критика писателя, которого вы глубоко уважаете, может ударить гораздо сильнее, чем разнос некомпетентного родственника. К тому же, те, кто излишне отождествляет себя с работой или проявляет другие формы перфекционизма, острее переживают неодобрение.

Если вам нанесли психологическую травму в профессиональной (или другой) сфере, проконсультируйтесь с психологом или другим специалистом.

Некоторые обстоятельства могут вызывать резкое проявление перфекционизма – я называю это ситуационным перфекционизмом. К таким событиям относится не только жесткая критика, но и, как ни странно, успех. Последний – при условии, что он заставит вас устремиться к недостижимым целям или сосредоточиваться на внешнем признании. Вот как одна писательница отреагировала на неожиданный успех своего первого романа: «Впервые в жизни у меня появился писательский блок. Ставки резко выросли, и я привлекла в Великобритании такое внимание общественности, к которому совершенно не была готова»[24].

Знаменитая «проблема второй книги» – классический вариант ситуационного перфекционизма, равно как и случаи, когда продуктивный молодой писатель замыкается в себе после разгромной критики. Самое плохое здесь следующее: прежнее благополучие этой группы писателей означает, что им никогда не приходилось бороться с тем, с чем другие волей?неволей столкнулись. Эту проблему затронула Джоан Роулинг в своей речи «Побочные преимущества провала и значимость воображения», произнесенной в Гарварде в 2008 году[25]. Элемент неожиданности, который присутствует в такого рода отказах, только усугубляет ситуацию (раздел 7.2).

Другой вид ситуационного перфекционизма – когда человек, находившийся в писательском блоке, принимается работать регулярно, но затем начинает слишком торопить события. Например, он каждый день ставил таймер (раздел 2.14) на десять минут, а затем, решив, что «излечился», устанавливает на тридцать, вызывая перфекционистское беспокойство. (А коварная прокрастинация мешает выдерживать новые условия.) Вот почему время, отведенное на работу, можно увеличивать не более чем на 25 % в неделю.

Еще один пример ситуационного перфекционизма: вы вложили деньги в писательство – купили новый компьютер, переоборудовали офис, для детей наняли няню, пошли учиться или приняли участие в конференции – и теперь говорите себе, что должны писать, чтобы деньги не пропали даром. То же касается временных инвестиций вроде специально взятого отпуска или перехода на работу с гибким графиком.

Самое опасное время с точки зрения ситуационного перфекционизма наступает сразу после того, как вы закончили брать уроки, приняли участие в мастер?классе или завершили обучение по специальной программе. Вы в одночасье теряете большую часть былой поддержки – никакого писательского сообщества, наставничества, никаких сроков и т. д. И одновременно оказываетесь перед необходимостью не только сохранять продуктивность на прежнем уровне, но и оправдать затраты на обучение. Это вполне естественная тенденция – чувствовать себя после мастер?класса готовым к более продуктивной работе.

В целом любые перемещения и необходимость заново входить в какую?то обстановку (например, после отпуска) даются тяжело. Нам свойственно терять в этот период продуктивность. Как сказано в разделе 2.5, переход из состояния студента в состояние молодого специалиста чрезвычайно труден. Одна из причин – отсутствие подходящих программ для выпускников по подготовке их к реальной жизни.

Как всегда, ваши объяснения своего ситуационного перфекционизма наверняка будут убедительными. Но вы должны думать о будущем и избегать любых перефекционистских проявлений.

 

 

Способы борьбы с перфекционизмом и прокрастинацией

 

2.10. Вырабатывайте установку на дружелюбную объективность

 

Вот основные способы борьбы с перфекционизмом и прокрастинацией.

1. Выработать установку на дружелюбную объективность.
2. Выработать привычку щедро вознаграждать себя за успехи и отвергать наказание.
3. Научиться более зрелому восприятию и неудач, и успехов.
4. Использовать три типа продуктивного поведения.
5. Развить способность писать без страха при помощи упражнений с таймером.
6. Выбрать подходящий проект.
7. Научиться соблюдать баланс между творческими и нетворческими аспектами своей карьеры.

 

Существуют и второстепенные методы.

Дружелюбная объективность (ДО) – основной способ. Это образ мышления, в котором сочетаются:

• дружелюбие– когда вы принимаете себя и свою работу с должным сопереживанием и пониманием;
• объективность– когда вы видите вещи такими, какие они есть, со всеми нюансами.

 

Вместо перфекционистского мировоззрения – ограниченного, негибкого, допускающего наказания – ДО предлагает гибкий подход, полный любви, сочувствия и уважения. Человек, которому свойственна ДО, не подвержен перфекционистским заблуждениям и справедливо оценивает себя и свою работу. Он знает, что необходимо:

• ставить достижимые цели и терпимо относиться к неудачам и ошибкам;
• смотреть на вещи реалистично, что противоречит мании величия;
• отдавать предпочтение процессу, а не результату;
• ориентироваться на внутреннее вознаграждение;
• работать в рамках реалий, свойственных творческому процессу и созданию карьеры;
• не отождествлять себя с работой. (Он особенно внимателен к этому аспекту.)

 

Тот, кто стремится к ДО, старается избегать сравнений с другими, максимализма, негибкого мышления, навешивания ярлыков, преувеличений, негативных оценок, близорукости, фетиша, неосознанности, патологического пессимизма и слепых зон.

Не путайте ДО со «снисходительностью», «потаканием своим прихотям», «взглядом сквозь розовые очки», «снятием с себя ответственности» и «поблажками». ДО называет вещи своими именами – гораздо точнее, чем перфекционизм. Люди, проявляющие ДО, не мучаются от чувства вины, но это не значит, что они отказываются от ответственности.

Перфекционисты склонны считать ДО снисходительностью, потому что все воспринимают сквозь призму строгости и субъективности. Они боятся снисходительности, потому что думают, будто постоянная суровость – единственное, что удерживает их от непродуктивности. Это порочный взгляд на вещи, в котором к тому же нет никакой необходимости. Используя методы, описанные в этой книге, вы будете развиваться и застрахуете себя от непродуктивности.

Дружелюбная объективность – это проявление мудрости. Человек, исповедующий ДО, знает, как быть по?настоящему продуктивным и какова цена заблуждений. Ему известно, что:

• каждый действует в условиях определенных ограничений – временных, финансовых и профессиональных. Нужно оценивать результат относительно реальных возможностей и ресурсов, а не фантазий;
• нет необходимости решить все проблемы, связанные с текущим проектом, прямо сейчас – позже будет масса возможностей с этим справиться. И не стоит ожидать, что удастся решить их все – это перфекционизм;
• даже если этот писательский проект не совсем удался, впереди еще масса шансов на успех;
• невозможно прыгнуть выше головы и написать двадцать страниц в день, если ваш рекорд – десять страниц. Кроме того, человек – не робот, он не может работать круглосуточно семь дней в неделю, когда болен или испытывает другие серьезные проблемы;
• писатель – не провидец. Поэтому он не будет критиковать себя за то, что принял разумные решения, которые, к сожалению, не сработали так, как планировалось.

 

Наконец, тот, кому свойственна ДО, понимает, что он не только писатель, но и обычный человек. Поэтому нужно позаботиться о своем здоровье, безопасности, материальной стабильности, отношениях с окружающими и т. д. И дело не только в том, что это нормальные потребности, но и в том, что их игнорирование ведет к непродуктивности. Он знает также, что развитие в других областях жизни способствует писательскому успеху, так же как писательский успех поможет процветанию в других важных сферах.

У человека, проявляющего ДО, есть ценные знания о «провале» и «успехе», о чем я буду говорить в разделе 2.12.

Чтобы преодолеть перфекционизм, нужно сменить свой образ мышления на дружелюбную объективность. Тут нет никакого волшебства: вы просто ловите себя на перфекционистских мыслях (например, во время самокритики), вежливо прерываете и поправляете:

 

Вместо монолога «Не могу поверить, что не показала научному руководителю главу в срок. Какой из меня ученый? Я просто самозванка. Я ничего не написала за два месяца, а то, что написала раньше, – полная ерунда. Вот Мэри – настоящий ученый. Она уже показала пять глав, и все они прекрасны. Я просто лентяйка» – человек, склонный к дружелюбной объективности, говорит себе (и, возможно, записывает): «Нужно успокоиться. Я все?таки немного написала за последние два месяца. Меньше, чем хотела, и, честно говоря, не блестяще, но это уже кое?что. Проблема в том, что я застряла на анализе… Думаю показать научному руководителю то, что у меня есть, чтобы он знал, что я работаю. И поговорю с ним и другими преподавателями об анализе. А Мэри… что ж, ее друг обеспечивает ее, и она может позволить себе сидеть дома и целый день писать. А мне по?прежнему нужно преподавать, к тому же у нас дети – и если мне удается выделить на писательство три часа в день, я уже счастлива. Пожалуй, надо поговорить с мужем и решить, не могу ли я временно сократить количество рабочих часов и поручить ему часть домашних дел и заботу о детях. Но главное – я перестану сравнивать себя с Мэри, потому что это выводит меня из себя».

 

Заметьте, что писатель, проявляющий ДО, не избегает ответственности. Она признает, что написанное оставляет желать лучшего. Можно признавать ошибки, не испытывая угрызений совести. Необходимо этому научиться. Также обратите внимание, что объективная оценка причин низкой продуктивности, не отягченная угрызениями совести, помогает находить решение проблем.

Вот другой пример замены перфекционизма подходом ДО:

 

Вместо слов «Даже когда болею, я должна придерживаться обычного распорядка и выполнять все обязанности, включая писательство. Да и не так уж я больна, просто использую насморк, чтобы оправдать свою лень». (Противоречивая формулировка – так больна или нет? – ведет к непродуктивному рабочему дню, вызывает раздражение, затягивание болезни и, возможно, заражение окружающих.) – человек мысленно говорит себе: «Я больна и сделаю все, чтобы мне стало лучше. Лягу в постель, выпью витамин С. А еще позвоню Франку и попрошу его купить еду, потому что в доме пусто».

 

Третий пример (разбита тарелка):

 

Вместо слов «Какая же я недотепа!» – человек, склонный к ДО, подумает: «Да, разбила тарелку. Ну ничего страшного – в следующий раз буду внимательнее». (Тренируясь проявлять дружелюбную объективность в других сферах жизни, вы сможете лучше использовать ее в писательстве.)

 

Поначалу такая корректировка своих мыслей может показаться искусственной, но продолжайте тренироваться, и ДО займет место перфекционизма – в качестве реакции на низкую продуктивность. Только не пытайтесь достичь результата немедленно и не упрекайте себя за промахи – ведь это проявление перфекционизма! Просто сосредоточьтесь на постепенном обретении новой привычки.

Мои студенты сравнивают дружелюбную объективность с поведением «добрых бабушек и дедушек» или «мудрого учителя». Эти метафоры неслучайны: ДО, в отличие от перфекционизма, – зрелое мировоззрение. Чем чаще вы заменяете перфекционистские мысли и чувства дружелюбной объективностью, тем меньше страха и больше уверенности будете испытывать. И писательство станет сначала простым, а потом и приятным занятием.

 

2.11. Выработайте привычку щедро вознаграждать себя за успехи и отвергать наказания

 

Каждый раз, когда вы заменяете перфекционизм дружелюбной объективностью, добиваетесь любого успеха в писательстве или другой сфере, признавайте этот факт и награждайте себя.

Всегда.

Без исключений.

Щедро.

Привычка признавать и поощрять успехи – один из самых действенных способов преодоления перфекционизма. Это полная противоположность обычному поведению перфекционистов, которые непрестанно умаляют свои заслуги и наказывают себя.

Признание и вознаграждение помогают сделать четыре важных шага.

1. Осознать успех – с чем, как уже говорилось в разделе 2.7, у перфекционистов всегда возникают трудности.
2. Отпраздновать свой успех – это еще более явная форма признания, которая поощряет правильное поведение. К тому же это помогает «зафиксировать» успех в памяти, и к нему можно возвращаться в случае необходимости: «Я застрял, потому что меня отвлек телефонный звонок. Но на прошлой неделе тоже был отвлекающий звонок, а я все равно вернулся к работе. Попробую сейчас сделать то же самое и посмотрю, что из этого выйдет».
3. Сбросить бремя вины, которое вы наверняка возложили на себя из?за нескольких лет малой продуктивности, и прекратить изнуряющие попытки все исправить.
4. Обрести уверенность и надежду – два могучих источника продуктивности.

 

Нужно научиться распознавать успех и награждать себя даже за незначительные достижения по трем причинам.

1. Как перфекционист вы наверняка недооцениваете свои успехи, которые, возможно, гораздо значительнее, чем вы думаете.
2. Любой успех – неполный. Не существует идеального сеанса писательства или идеального произведения.
3. Не бывает так называемого большого успеха, потому что все крупные достижения – это совокупность маленьких удач. В некотором смысле Лев Николаевич Толстой написал не «Войну и мир», а огромное количество абзацев, страниц и глав, которые сложились в роман. И прежде чем приступить к нему, он закончил другие писательские проекты, преодолел интеллектуальные и жизненные трудности, которые подготовили его к этой большой работе.

 

Как вознаграждать себя

 

Практика вознаграждений состоит из трех частей: осязаемой награды, празднования и награды в виде двигательной активности.

Осязаемой наградой может служить печенье, ванна с пеной или фильм на DVD – что вам больше нравится. (Только не критикуйте свой выбор!) Грамота или другие документальные подтверждения ваших достижений (раздел 5.9) – другая замечательная разновидность материальных наград.

Празднование – это время, выделенное на то, чтобы ощутить заслуженное удовлетворение от своих достижений. На самом деле это наиважнейшая часть вознаграждения, потому что именно так вы напрямую боретесь с перфекционизмом.

Кажется, выделить несколько секунд на то, чтобы почувствовать гордость, легко. Но для перфекционистов это не так. Создавать шумиху вокруг достижений, даже думать о торжестве по этому поводу – ведь это означает потакать самому себе! Если вас тянет не устраивать праздник, особенно важно, чтобы вы этого не допустили.

Под «заслуженным чувством гордости» я не подразумеваю головокружение от успехов, свойственное перфекционистам в тех редких случаях, когда они полагают, что написали хороший текст. Это явный признак излишнего отождествления себя с работой. За этим практически неизбежно следует настоящий крах, когда в следующий раз дела пойдут не так хорошо. Заслуженное чувство гордости и удовлетворение – то, что продуктивные писатели предвкушают после плодотворного рабочего дня. (Для эйфории тоже найдется время – например, когда рукопись закончена или книга продается. Но сейчас речь не об этом.)

Не ждите, что перфекционизм сдастся без боя. Наверняка он подготовит подходящее к случаю нравоучение: «Ты написал абзац и радуешься? Как глупо! Когда же ты собираешься закончить роман, если будешь писать по абзацу за раз?»

Никогда не слушайте перфекционистский голос, известный также как глас тирана. Лучший способ ответить – записать диалог с участием взрослого, которому присуща дружелюбная объективность.

 

Перфекционизм (с возмущением): Ты написал абзац и радуешься? Как глупо!

ДО (с искренним любопытством): Ты думаешь, торжествовать неуместно? Почему?

Перфекционизм: Но ведь это всего лишь абзац!

ДО: Так ты думаешь, что это недостаточно длинный кусок, чтобы праздновать?

Перфекционизм: Конечно. И когда же ты собираешься закончить роман?

ДО: Я вернусь к этому вопросу через минуту. Но сначала скажи, разве абзац не достижение, если до этого я не писал несколько недель?

Перфекционизм: М?м?м… возможно.

ДО: И разве я мешаю кому?то, празднуя?

Перфекционизм: Думаю, нет. (Затем с азартом.) Но если ты будешь праздновать, то начнешь думать, будто этого достаточно. А это не так. Невозможно закончить роман, если писать всего по абзацу за раз. И тогда все поймут, что мы неудачники.

ДО (с особым сочувствием): Я понимаю твои страхи – и ты совершенно прав: абзац действительно невелик по сравнению с целым романом. Но это был лишь первый шаг. Я обещаю, что приложу все усилия, чтобы увеличить продуктивность до того уровня, который нам обоим покажется разумным.

Перфекционизм (с облегчением): Правда?

ДО: Да, но нельзя форсировать события, иначе мы опять перестанем писать.

Перфекционизм: Думаю, ты прав. Но вообще?то я хотел бы поторопить события. Мы уже потеряли много времени.

ДО: Знаю, мне тоже хотелось бы поторопиться. Но мы уже пробовали этот подход в течение многих лет. И он не дал результатов. Поэтому давай попробуем поступить иначе.

Перфекционизм (не совсем уверен, но готов попытаться): Наверное, ты прав.

ДО: Хорошо, тогда давай праздновать и посмотрим, что из этого выйдет.

 

Скорее всего дальше писатель будет чувствовать себя хорошо, даже превосходно и ощутит больше уверенности и вдохновения.

Миролюбивый диалог с тираном должен помочь ему уменьшить страх и упорную неприязнь к ДО, вознаграждениям и другим упомянутым способам.

И, наконец, полезно наградить себя двигательной активностью, чтобы усилить эффект и помочь телу восстановиться после сидячей работы. Можно размяться или станцевать.

Награждайте себя щедро – то есть не скупитесь. Щедрые награды не только дарят чудесные ощущения и оказывают исцеляющее воздействие, они хорошо мотивируют. Отдайте время, силы и страсть, которые вы посвящали самобичеванию, ощущению гордости. Можно иногда пропустить осязаемую или двигательную награду, но никогда не отказывайтесь от празднования. Цель – развить такое отношение, при котором работа будет казаться вам цепочкой удач (крупных, мелких, даже крошечных), и праздновать каждую из них, пусть недолго. Это поможет вам практически постоянно гордиться собой. (Такое состояние характерно для детства, когда мы творили без усилий.) Тогда писательство станет радостью, и ничто не будет вам мешать.

Полезно привлекать к награждениям других людей. У всех писателей должны быть партнеры?критики и альфа?ридеры[26] (раздел 3.11), с кем можно разделить свои победы, включая те, которые могут показаться обычным людям несерьезными. А если рядом есть дети, с которыми можно пуститься в пляс, – прекрасно! Они усилят ощущение праздника. В одном из моих любимых примеров фигурирует писательница, которая подрабатывает, выгуливая собак, и поэтому постоянно окружена чудесными псами. Я посоветовала ей привлекать собак к празднованию.

Самое главное – никаких наказаний. Если вы по какой?то причине не достигли цели, просто не думайте об этом. Но постарайтесь извлечь из ситуации урок, который пригодится в будущем. Начинайте следующий сеанс писательства с чистого листа, который так и намекает на грядущие награды.

 

 

2.12. Дружелюбная объективность как противоядие от страха провала или успеха

 

Несколько лет назад мне посчастливилось услышать, как Гарри Каспаров рассказывал о важных уроках, которые извлек из игры в шахматы: «Я победил в сотнях шахматных игр, а проиграл – в тысячах. Нужно иметь мужество, чтобы проигрывать».

Мужество проигрывать. Какая замечательная фраза. А будучи высказанной чемпионом мира по шахматам, она обретает особое значение. Возможно, Каспаров ненавидит проигрывать больше, чем кто бы то ни было. Учитывая смысл, вложенный в слово «мужество», можно предположить, что он боится поражений. Но ему пришлось принять это, чтобы достигать свои цели. Тот факт, что он решил начать речь с этой фразы, только подчеркивает ее значимость.

Мысль о провале приводит перфекционистов в ужас по причинам, упомянутым выше. Имеет значение и то, что они слишком широко трактуют понятие поражения. Они жестко упрекают себя за неудачи, излишне отождествляя себя с ними, позволяя им становиться своеобразной смертью эго, и сосредоточиваются на немедленном результате.

Но для человека, практикующего дружелюбную объективность, неудачи не только неизбежны, они – неотъемлемая часть великого пути и, возможно, наиболее подходящий способ научиться чему?то новому. Другими словами, если ты хотя бы иногда не ошибаешься, то скорее всего ничего не делаешь или делаешь недостаточно. Герман Мелвилл[27] назвал готовность к провалу «истинной проверкой на величие». Сэмюэл Беккет[28] сказал: «Ищите поражений. Идите к ним. Но пусть следующее поражение будет меньше». А Уинстон Черчилль, который был не только государственным деятелем, но и продуктивным писателем и художником, определил успех как результат «способности двигаться от одной неудачи к другой без потери энтузиазма».

Нет необходимости говорить, что люди, проявляющие ДО, не принимают успех близко к сердцу, потому что не отождествляют себя с работой и не уходят с головой в сиюминутные обстоятельства. По этой же причине они не боятся провалов. Они понимают, что как ни приятен успех – это тоже стресс и сложности. (Например, продавая книгу, вам нужно побеспокоиться о формировании своей аудитории или о том, что пора писать следующую.) Успех к тому же способен принести чувство потери. Это красноречиво описывает Джоан Болкер в книге Writing Your Dissertation in Fifteen Minutes a Day[29]:

 

Как быть с тем фактом, что завершение каждого важного жизненного этапа – включая получение докторской степени – приносит не только радость, но и грусть? Наверняка вы ждете, что почувствуете исключительно облегчение и удовольствие, защитив степень, и потому ощущение потери и печаль станут для вас неожиданностью. Возможно, вас огорчит, что значимый этап жизни пройден или что важных людей, которые могли бы разделить ваш триумф, нет в живых, или вас расстроит разница между той диссертацией, которую вы видели в своем воображении, и реальным результатом… Любая значимая перемена нарушает равновесие нашей жизни, наши представления о себе и оставляет в прошлом частичку нас самих.

 

Я думаю, что для многих предчувствие неизбежной потери – сильный неосознанный барьер, который мешает сделать следующий шаг. Поэтому люди с ДО работают и над тем, чтобы получить результат, и над тем, чтобы подготовить себя к успеху морально и с материально?технической точки зрения. Они спрашивают совета у тех, кто уже находится по ту сторону, заранее готовят план действий и все необходимое. Например, тот, кому придется продвигать свою книгу, может (и должен) составить маркетинговый план и искать ресурсы для его реализации задолго до даты публикации (раздел 8.6).

Люди, проявляющие ДО, понимают также, что не существует провала или успеха в чистом виде. В большинстве неудач есть элемент успеха (как минимум опыт), а в большинстве побед – поражения или компромисса. Они осознают и то, что провал и успех – не всеобъемлющие, роковые, определяющие всю жизнь события. Это всего лишь временные состояния, в которые мы входим и из которых выходим в процессе построения карьеры.

 

2.13. Используйте три типа продуктивного поведения

 

Три типа продуктивного поведения – это 1) начинать вовремя; 2) делать исключительно то, что запланировали, и 3) заниматься этим, не отвлекаясь (кроме небольших пауз для отдыха), в течение длительного времени. Правило «начинать вовремя» предполагает, что вы справились со своим тайм?менеджментом (глава 4), определили бюджет времени и составили график. Чтобы заниматься делом «в течение длительного времени», то есть обеспечить продолжительность работы, можно использовать упражнения с таймером (раздел 2.14).

Эти типы поведения поддерживают установку на ответственный подход. Если вы запланировали начать работу в десять часов, то точно в это время вы должны сидеть на стуле, щелкая пальцами по клавиатуре. Вам нужно подойти к стулу, сесть и начать сочинять – и все это без волнения, драматизации момента или нетерпения. Со временем вы научитесь спокойно относиться к приближению начала работы, но пока слишком велик риск, что волнующее ожидание приведет к неумеренным надеждам на успех.

Такие привычки полезны и в обычной жизни. Старайтесь мыть посуду в семь вечера, проверять почту ровно в два часа дня и звонить родственникам в половине четвертого. Или вырабатывайте силу воли при помощи упражнений и медитации. Все это не просто полезно, но и пригодится во время писательской деятельности.

Используйте этот подход лишь при выполнении двух?трех дел, сопротивляясь тяге изменить все разом. Переходите к другому занятию только после того, как приучите себя делать что?то в определенное время и с полной самоотдачей. Не забывайте о щедром вознаграждении всякий раз, когда хотя бы попытались использовать эти подходы (результат не имеет значения). И помните: никаких угрызений совести, обвинений или иных наказаний.

 

2.14. Развивайте способность писать без страха при помощи упражнений с таймером

 

Стать продуктивным писателем означает проводить один сеанс писательства за другим, проявляя дружелюбную объективность, а не перфекционизм, и легко решать появляющиеся проблемы (раздел 1.2). Вы пишете что?то и вдруг чувствуете перфекционистский ужас – это либо физический дискомфорт, либо встреча с другой помехой или сопротивлением. Вместо того чтобы заставить себя писать во что бы то ни стало (реакция, которая в прошлом уже вызывала панику), вы стараетесь успокоиться, решить проблему и вернуться к тексту как можно скорее. (В разделе 5.4. я расскажу, как научиться писать, не обращая внимания на мелкие отвлекающие факторы. Но на раннем этапе преодоления перфекционизма лучше оставить все дела и сосредоточиться на решении проблемы.)

 

 

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально

[1] Человек, стремящийся достичь совершенства всегда и во всем. Прим. ред.

 

[2] Энтони Троллоп (1815–1882) – английский писатель, один из наиболее успешных и талантливых романистов викторианской эпохи. В произведениях Троллопа отразились проблемы его времени: политические, социальные и семейные. В изображении нравов писатель выступал как наследник традиций английских писателей?сатириков XVIII века. Прим. ред.

 

[3] Нон?фикшн – нехудожественная литература. Прим. ред.

 

[4] Нарушение поведения, возникающее в результате злоупотребления различными веществами, изменяющими психическое состояние человека. Прим. перев.

 

[5] Прессфилд С. Война за креатив. Как преодолеть внутренние барьеры и начать творить. – М.: Альпина Паблишер, 2013.

 

[6] Синдром запястного канала – неврологическое заболевание, проявляющееся длительной болью и онемением пальцев кисти. Существует мнение, что один из факторов риска – постоянное использование клавиатуры. Прим. перев.

 

[7] Раньше я всем объясняла, что это «большая деревянная доска с четырьмя палками в качестве ножек». Но выяснилось, что это древесноволокнистая плита средней жесткости на четырех стойках с сечением 2?2 см, поддерживаемых сосновыми крестовинами с сечением 2,5?7,5 см.

 

[8] Сервантес Сааведра М. де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (пер. Н. Любимова). Прим. ред.

 

[9] Ламотт Э. Птица за птицей. Заметки о писательстве и жизни в целом. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.

 

[10] Ред Смит (1905–1982) – американский спортивный писатель и комментатор. Прим. ред.

 

[11] Джин Фаулер (1890–1960) – американский журналист, писатель, драматург. Прим. ред.

 

[12] Стихотворение английского поэта?романиста Джона Китса, входит в группу «великих од 1819 года». Прим. перев.

 

[13] Гюстав Флобер (1821–1880) – французский прозаик?реалист, считающийся одним из крупнейших европейских писателей XIX века. Много работал над стилем своих произведений, выдвинув теорию «точного слова». Прим. ред.

 

[14] Настоящее имя – Хлоя Арделия Уоффорд. Афроамериканская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе 1993 года. Прим. ред.

 

[15] Джейн Йолен – американская детская писательница. Работает также в жанре фэнтези и научной фантастики. Прим. ред.

 

[16] Точное слово (фр.). Прим. перев.

 

[17] Сол Беллоу (1915–2005) – американский писатель?прозаик, эссеист и педагог, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1976 год. Прим. ред.

 

[18] Фриц Крейслер (1875–1962) – австрийский скрипач и композитор, написавший произведение для скрипки к сонате Джузеппе Тартини «Дьявольская трель». Прим. перев.

 

[19] Гладуэлл М. Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего? – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.

 

[20] Эрика Йонг – американская писательница. Автор бестселлера «Я не боюсь летать» (Fear of Flying, 1973). Прим. ред.

 

[21] Приблизительный аналог – русская пословица «Не потопаешь – не полопаешь». Прим. ред.

 

[22] Ситуационная комедия – разновидность комедийных радио– и телепрограмм с постоянными основными персонажами и местом действия. Появилась на радио в США в 1920?х годах. Прим. ред.

 

[23] В психологии – недостаточные подвижность, переключаемость, приспособляемость мышления, установок и т. д. по отношению к меняющимся требованиям среды. Прим. ред.

 

[24] Margaret Weir, “Of Magic and Single Motherhood: Bestselling Author J. K. Rowling is Still Trying to Fathom the Instant Fame That Came with Her First Children’s Novel”, Salon, 31 марта 1999 года.

 

[25] Rowling J. K. “The Fringe Benefits of Failure and the Importance of Imagination”, (Harvard Commencement Address), 5 июня 2008 года.

 

[26] Альфа?ридер – читатель, который вычитывает книгу по мере написания, главу за главой. Он сообщает автору свои замечания и советует, как улучшить текст. Прим. ред.

 

[27] Герман Мелвилл (1819–1891) – американский писатель и моряк, автор классического романа «Моби Дик». Писал не только прозу, но и стихи. Прим. ред.

 

[28] Сэмюэл Беккет (1906–1989) – ирландский писатель, поэт и драматург. Представитель модернизма в литературе. Один из основоположников (наряду с Эженом Ионеско) театра абсурда. Прим. ред.

 

[29] «Напишите диссертацию, уделяя ей по пятнадцать минут в день». Прим. перев.