Коллин Хоук

Проклятие тигра

 

Проклятие тигра – 1

 

 

Двум Линдам в моей жизни.

Первая дала мне желание писать, вторая подарила время.

Обеих я зову сестрами.

 

 

 

 

 

Тигр

У. Блейк

 

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чащи,

Кем задуман огневой

Соразмерный образ твой?

 

В небесах или глубинах

Тлел огонь очей звериных?

Где таился он века?

Чья нашла его рука?

 

Что за мастер, полный силы,

Свил твои тугие жилы

И почувствовал меж рук

Сердца первый тяжкий звук?

 

Что за горн пред ним пылал?

Что за млат тебя ковал?

Кто впервые сжал клещами

Гневный мозг, метавший пламя?

 

А когда весь купол звездный

Оросился влагой слезной, –

Улыбнулся ль наконец

Делу рук своих творец?

Неужели та же сила,

Та же мощная ладонь

И ягненка сотворила,

И тебя, ночной огонь?

 

Тигр, о тигр, светло горящий

В глубине полночной чащи!

Чьей бессмертною рукой

Создан грозный образ твой?

 

Перевод С. Маршака

 

Пролог

Проклятие

 

Пленник стоял со связанными впереди руками – усталый, избитый, грязный, но сохранивший горделивую осанку принца индийской королевской крови. Его поработитель по имени Локеш надменно взирал на него с богато украшенного резьбой позолоченного трона. Высокие белые колонны, как стражи, выстроились вокруг зала. Даже легчайшее дуновение ветерка из джунглей не проникало сквозь прозрачные занавеси. Только один звук нарушал тишину: то было мерное постукивание усыпанных драгоценными камнями перстней Локеша о спинку раззолоченного кресла. Вот Локеш опустил взгляд, и его глаза сощурились, превратившись в две презрительные, торжествующие щелочки.

Пленник был принцем индийского царства Муджулайн. Официально его полный титул звучал как «принц и верховный хранитель Муджулайнской империи», однако он предпочитал считать себя всего лишь сыном своего отца.

То, что его похитителем оказался Локеш, раджа небольшого соседнего царства под названием Бхринам, потрясло пленника гораздо меньше, нежели сидевшие по обе стороны от трона, ибо то были невеста принца, дочь Локеша, и его младший брат Кишан. Пленник пристально смотрел на всех троих, но только Локеш отвечал ему невозмутимым взглядом. Внутри у принца все клокотало от гнева, и лишь каменный амулет, спрятанный под сорочкой, оставался, как всегда, прохладен.

Пленник заговорил первым, стараясь не выдать голосом обуревавших его чувств.

– Почему вы, мой будущий тесть, обращаетесь со мной с подобным… негостеприимством?

Локеш, нимало не смущенный, растянул губы в лицемерной улыбке.

– Мой дорогой принц, у вас есть то, что я мечтаю заполучить.

– Ничто, чего вы могли бы желать, не оправдывает вашего вероломства. Разве наши царства не должны были объединиться? Все, чем я владею, было бы в вашем распоряжении. Вам нужно было лишь попросить. Зачем вы сделали это?

Локеш потер подбородок, глаза его сверкнули.

– Планы меняются, мой мальчик. Случилось так, что твой брат возжелал видеть мою дочь своей невестой. Он обещал мне определенное вознаграждение в случае, если я помогу ему достичь желанной цели.

Принц перевел взгляд на Джесубай: она сидела с пылающими щеками, однако не поднимала головы, ни дать ни взять сама кротость и покорность. Предполагалась, что грядущая женитьба принца на Джесубай положит начало эпохе мира между двумя царствами. Последние четыре месяца принц провел в отъезде, руководя военными действиями на дальних рубежах страны, а присмотр за государственными делами временно передал своему младшему брату.

«Насколько я понимаю, Кишан присматривал не только за царством».

Пленник бесстрашно шагнул вперед и, глядя в лицо Локешу, громко воскликнул:

– Ты обманул всех нас! Ты словно кобра, что, свернувшись кольцами, лежит на дне корзины, выжидая момента, чтобы ужалить!

Потом он посмотрел на всех троих сразу и обратился к невесте и брату:

– Неужели вы не поняли? Вы своими руками выпустили на волю змею, и теперь мы все ужалены! Яд течет в нашей крови, обрекая на гибель!

Локеш презрительно рассмеялся и проговорил:

– Если ты добровольно отдашь мне свою часть амулета Дамона, то, возможно, я соглашусь сохранить тебе жизнь.

– Жизнь?! Я думал, мы ведем торг за мою невесту.

– Боюсь, твои права обрученного жениха уже узурпированы. Должно быть, я выразился недостаточно ясно. Джесубай достанется твоему брату.

Пленник стиснул зубы и спокойно ответил:

– Войска моего отца сокрушат твое царство, если ты убьешь меня.

Локеш расхохотался.

– Неужели твой отец захочет погубить новую семью Кишана? О нет, мы всячески задобрим твоего дражайшего батюшку, с горечью поведав ему о том, что его старший сын безвременно пал жертвой несчастного случая.

Он погладил свою короткую курчавую бороду и уточнил:

– Надеюсь, ты понимаешь, что даже если я оставлю тебе жизнь, я буду лично править обоими царствами! – Локеш снова улыбнулся. – Если же ты откажешь мне, то я силой отберу у тебя твою часть амулета!

Кишан повернулся к Локешу и сухо возразил:

– Я полагал, мы заключили соглашение. Я отдал своего брата вам в руки только потому, что вы поклялись не убивать его! Вы можете забрать амулет. Но это все.

Локеш молниеносным змеиным движением выбросил вперед руку и схватил Кишана за запястье.

– Тебе следовало бы понять, что я получаю не то, что мне дают, а все, чего хочу! Если же ты хочешь смотреть на меня с того места, где стоит твой брат, я с радостью пойду тебе навстречу!

Кишан оцепенел в своем кресле, но не произнес ни слова.

А Локеш продолжал:

– Нет? Так я и думал. Прекрасно, а теперь я внесу поправки в наш уговор. Твой брат умрет, если посмеет хоть в чем?то прекословить мне, что же касается тебя, то ты никогда не женишься на моей дочери, если не отдашь мне и свою часть амулета! Я с легкостью расторгну наше частное соглашение и отдам Джесубай другому счастливцу – такому, какого выберу сам. Возможно, какой?нибудь старый султан охладит ее кровь. Если хочешь и впредь быть рядом с Джесубай, тебе придется научиться подчиняться.

Локеш стиснул запястье Кишана с такой силой, что оно хрустнуло. Ни один мускул не дрогнул на лице принца.

Разжав пальцы и медленно вращая кистью, Кишан сел на свое место, затем в упор посмотрел на брата и, подняв руку, коснулся покрытого гравировкой амулета, спрятанного у него под рубашкой. Братья обменялись беззвучным посланием.

Друг с другом они выяснят отношения позже, однако Локеш открыто объявлял войну, а интересы царства всегда стояли на первом месте для обоих принцев.

Но неудержимая алчность уже стиснула горло Локеша, запульсировала в висках, поселилась за его черными змеиными глазками. На несколько мгновений эти глаза впились в лицо пленника, зорко изучая его, выискивая признаки слабости. Затем, охваченный гневом, Локеш вскочил на ноги.

– Быть по сему!

Выхватив из?под одежды сверкающий кинжал с усыпанной драгоценными камнями рукояткой, он грубо задрал рукав некогда белоснежного, а теперь грязного джодхпурского кафтана принца. Веревки впились в запястья пленника, и тот застонал от боли, когда Локеш полоснул его своим кинжалом. Порез был так глубок, что кровь мгновенно хлынула через края раны, заливая мозаичный пол.

Локеш сорвал с шеи свой деревянный талисман и подставил его под руку пленника. Кровь закапала с ножа на амулет, и вырезанный на нем знак сначала окрасился ярко?алым, а затем запульсировал странным белым светом.

Вот этот свет бросился на принца, хищными пальцами вцепился ему в грудь и стал терзать его плоть, прорываясь в глубь тела. Несмотря на все свое мужество, принц оказался не готов к такой боли. Он громко закричал, когда тело его вспыхнуло неистовым жаром, а затем рухнул на пол.

Он судорожно вытянул руки в последнем усилии защититься, но пальцы его лишь беспомощно заскребли по холодному белому мрамору. Угасающим взором принц смотрел, как его брат и Джесубай бросаются на Локеша, а тот со злобой отшвыривает их прочь. Джесубай упала, ударившись головой о возвышение трона. Принц еще успел увидеть, как его брат, обезумев от горя, кинулся к ней и как жизнь медленно уходила из обмякшего тела Джесубай. А затем не осталось ничего, кроме боли.

 

1

Келси

 

Я стояла на краю пропасти. То есть вообще?то я стояла в очереди на получение временной работы в Орегоне, но чувствовала себя, как над пропастью. За спиной у меня осталось детство, средняя школа, а также иллюзии о том, что жить легко и жизнь хороша. Впереди маячило будущее: университет, многообразие летней работы, позволяющей частично оплатить обучение, и перспектива одинокой взрослой жизни.

Очередь чуть продвинулась вперед. Мне казалось, что я уже несколько часов стою в ожидании направления на летнюю работу. Когда наконец подошел мой черед приблизиться к столу, усталая и скучающая менеджер по подбору вакансий разговаривала по телефону. Она поманила меня рукой и жестом предложила сесть. Дождавшись, когда она закончит разговор, я протянула ей свои бумаги, и женщина равнодушно начала задавать вопросы.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Келси. Келси Хайес.

– Возраст?

– Семнадцать, почти восемнадцать. У меня скоро день рождения.

Она что?то пометила в моих документах.

– Вы выпускница средней школы?

– Да. Я закончила несколько недель назад. Этой осенью собираюсь поступить в колледж Чемекета.

– Имена родителей?

– Мэдисон и Джошуа Хайес, а опекунов зовут Сара и Майкл Нейлсон.

– Опекуны?

«Ну вот, опять», – подумала я. Казалось бы, сколько времени прошло, но мне до сих пор было тяжело посвящать незнакомых людей в обстоятельства своей жизни.

– Да. Мои родители… умерли. Погибли в автокатастрофе, когда я была в девятом классе.

Женщина склонилась над бумагами и долго что?то писала в них. Я поморщилась, представив, о чем можно было столько писать.

– Мисс Хайес, вы любите животных?

– Конечно. Э?э?э, я знаю, как их кормить… – «Интересно, есть ли на свете вторая такая бестолочь, как я? Как будто нарочно говорю так, чтобы меня никуда не взяли!» Я откашлялась. – То есть, конечно, я люблю животных.

Похоже, женщину не слишком интересовал мой ответ, поскольку она уже протягивала мне объявление о свободной вакансии.

 

ТРЕБУЕТСЯ:

ВРЕМЕННЫЙ РАБОТНИК ТОЛЬКО НА ДВЕ НЕДЕЛИ

ОБЯЗАННОСТИ: ПРОДАЖА БИЛЕТОВ, КОРМЛЕНИЕ ЖИВОТНЫХ,

УБОРКА ПОСЛЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ.

Важно: поскольку тигры и собаки нуждаются в круглосуточном уходе семь дней в неделю, работнику предоставляется жилье и питание.

 

Работник требовался в шапито Маурицио, маленький семейный цирк на территории ярмарки. Я вспомнила, что когда?то в супермаркете мне дали купон на представление, и я даже собиралась сводить туда детей моих опекунов, шестилетнюю Ребекку и четырехлетнего Сэмюэля, чтобы дать Саре и Майклу возможность провести вечер вдвоем. Но потом я потеряла этот купон и начисто забыла о нем.

– Так ты берешь эту работу или нет? – нетерпеливо спросила женщина.

– Тигр, значит? Звучит заманчиво! А слоны там есть? Видите ли, порой приходится проводить грань, и моя как раз лежит по ту сторону от уборки слоновьего навоза. – Я тихонько захихикала над собственной шуткой, но женщина не выдавила даже подобия улыбки. Поскольку других вариантов у меня все равно не было, пришлось сказать, что я согласна. Служащая вручила мне бланк с адресом и сообщила, что я должна быть на месте в шесть утра.

Я сморщила нос.

– Я нужна им с шести утра?

Женщина рассеянно посмотрела на меня и крикнула «Следующий!» в клубившуюся за мной очередь.

«Во что я ввязалась? – тоскливо думала я, возвращаясь домой в гибридном автомобиле Сары, одолженным для сегодняшней поездки в город. Я вздохнула. – Ладно, могло быть и хуже. Например, могла бы с завтрашнего дня переворачивать бургеры в закусочной. Цирк – это здорово. Надеюсь только, что слонов у них все?таки нет».

 

Вообще?то мне неплохо жилось с Сарой и Майклом. Они предоставляли мне гораздо больше свободы, чем родители других детей, и я думаю, мы искренне уважали друг друга – по крайней мере, настолько, насколько взрослые способны уважать семнадцатилетних. Я помогала сидеть с их детьми и никогда не доставляла никаких неприятностей. Конечно, это было не то, что жить с родителями, но тем не менее нас с некоторой натяжкой можно было назвать семьей.

Аккуратно поставив машину в гараж, я вошла в дом и нашла Сару на кухне, где она, вооружившись деревянной ложкой, отважно сражалась с миской для замешивания теста. Я бросила сумку на стул и подошла к раковине, чтобы выпить воды.

– Я так поняла, у нас сегодня веганские печеньки? По какому случаю?

Сара несколько раз с размаху вонзила ложку в плотное тесто, как будто орудовала ножом для колки льда.

– Завтра очередь Сэмми приносить угощение для детского праздника.

Я притворно закашлялась, скрывая смех.

Сара проницательно сощурила глаза.

– Келси Хайес, если твоя мать была непревзойденной королевой выпечки, это еще не означает, что я не могу приготовить приличного угощения!

– Я сомневаюсь не в твоем мастерстве, а в ингредиентах, – сказала я, разглядывая упаковку. – Заменитель арахисового масла, лен, сухой белок, агава и сыворотка. Странно, что производители не использовали переработанную бумагу. А где шоколад?

– Я использую порошок рожкового дерева!

– Рожковое дерево – это не шоколад. По вкусу этот порошок похож на бурый мел. Если ты хочешь испечь вкусное печенье, то нужно…

– Я знаю. Знаю. Маффины с шоколадной крошкой или двойное шоколадное печенье с арахисовым маслом. Это очень вредно, Келси, – со вздохом сказала Сара.

– Зато очень вкусно!

Глядя, как Сара облизывает пальцы, я продолжила:

– Кстати, я получила работу. Буду кормить животных и убираться в цирке. На ярмарке.

– Рада за тебя! Уверена, ты получишь ценнейший опыт! – оживилась Сара. – А что за животные?

– Ну, в основном собаки. И еще, кажется, там есть тигр. Насколько я поняла, мне не придется заниматься ничем опасным. Не сомневаюсь, что у них есть специальный тигриный персонал для всяких таких дел. Но там рабочий день начинается очень рано, так что мне придется две недели ночевать в цирке.

– Хм… – Сара задумчиво помолчала. – Что ж, мы всегда рядом, только позвони. Детка, ты не могла бы вынуть из духовки запеканку из брюссельской капусты а?ля «утилизированная газета»?

Я поставила отвратительно пахнущую запеканку на середину стола, а Сара сунула в духовку противень с печеньем и позвала детей ужинать. Пришел Майк, поставил портфель и поцеловал жену в щеку.

– Чем это так… пахнет? – подозрительно спросил он.

– Запеканкой из брюссельской капусты! – бодро доложила я, слегка подивившись тому, что ему хочется узнать источник зловония.

– И я испекла печенье для детского праздника Сэмми! – гордо сообщила Сара. – Самое вкусное приберегла для тебя!

Майк бросил на меня многозначительный взгляд, который, к несчастью, не укрылся от внимания Сары. Она сердито шлепнула мужа кухонным полотенцем по бедру.

– Раз вы с Келси собираетесь сесть за стол с таким настроением, то вам обоим и убирать после еды!

– Ну?ну, милая! Не сердись! – Майк снова поцеловал Сару и крепко обнял, стараясь всеми правдами и неправдами отвертеться от неприятного поручения.

Я решила, что мне лучше уйти. Выскальзывая из кухни, я услышала за спиной тихий смех Сары.

«Я бы не отказалась, чтобы однажды какой?нибудь парень вот так же подлизывался бы ко мне, пытаясь увильнуть от уборки», – с улыбкой подумала я.

По всей видимости, Майк оказался отличным дипломатом, поскольку по окончании ужина он получил задание уложить детей спать, а я осталась наедине с посудой. Честно говоря, я не особо возражала, но когда закончила, то оказалось, что мне тоже пора ложиться. Шесть часов утра грозили наступить пугающе скоро.

Я тихо поднялась по лестнице в свою спальню. Она была маленькая и уютная: простая кровать, туалетный столик с зеркалом, стол для компьютера и выполнения домашних заданий, шкаф, одежда, книги, корзинка с разноцветными лентами для волос и бабушкино лоскутное одеяло.

Моя бабушка сделала это одеяло, когда я была совсем маленькой. Это было давно, но я хорошо помнила, как она сшивала лоскуты и неизменный металлический наперсток поблескивал на ее пальце. Я обвела пальцем бабочку на потрепанном, замахрившемся на углах одеяле, вспоминая, как однажды ночью выкрала наперсток из бабушкиного швейного набора, просто чтобы чувствовать ее рядом. С тех пор прошло много лет, но я все равно каждую ночь укрывалась своим старым лоскутным одеялом.

Переодевшись в пижаму, я расплела косу и расчесала волосы, вспоминая, как когда?то это всегда делала мама, а мы с ней болтали обо всем на свете.

Забравшись под теплые одеяла, я поставила будильник на… ох, на 4:30 утра, спрашивая себя, что же я буду делать с тигром в такую рань и как я вообще выживу в этом шапито… в который превратилась моя жизнь. У меня тоскливо заныло в животе.

Я посмотрела на прикроватный столик и на две фотографии, которые держала там. На одной были сняты мы втроем: мама, папа и я в Новый год. Мне тогда только?только исполнилось двенадцать. Перед праздником мне завили мои длинные каштановые волосы, но на фотографии локоны у меня висят сосульками, потому что я закатила истерику по поводу лака для волос. И я широко улыбаюсь в камеру, несмотря на блестящие металлические скобки. Сейчас я очень довольна своими ровными белоснежными зубами, но тогда я всей душой ненавидела брекеты.

Я дотронулась до стекла, ловко закрыв большим пальцем свое бледное лицо на фотографии. Мне всегда хотелось быть стройной, загорелой, светловолосой и голубоглазой, но я унаследовала карие глаза от отца и склонность к полноте от матери.

Вторая фотография была свадебным снимком моих родителей. Молодые и счастливые, они стояли на фоне красивого фонтана и улыбались друг другу. Я мечтала, что когда?нибудь у меня тоже будет все это. Я хотела, чтобы кто?нибудь смотрел на меня такими глазами.

Плюхнувшись на живот, я взбила под щекой подушку и стала думать о мамином печенье.

Этой ночью мне снилось, будто кто?то гонится за мной по джунглям, а когда я обернулась, чтобы посмотреть на своего преследователя, то с изумлением увидела огромного тигра. Во сне я рассмеялась, затем улыбнулась, а потом повернулась и припустила во все лопатки. Топот мягких широких лап мчался за мной вдогонку, в такт моему сердцебиению…

 

2

Цирк

 

Ровно в 4:30 утра звон будильника вырвал меня из глубокого сна. День обещал быть теплым, но не слишком жарким. В штате Орегон почти никогда не бывает слишком жарко. Наверное, когда?то давным?давно губернатор Орегона принял закон о том, чтобы здесь всегда была умеренная температура.

Занимался рассвет. Солнце еще не поднялось над горами, но небо уже прояснилось, превратив облака на востоке в клубы розовой сахарной ваты. Должно быть, поздно ночью моросил дождь, потому что в воздухе стоял умопомрачительный аромат – смесь запахов мокрой травы и сосен.

Выскочив из постели, я включила душ, дождалась, пока в кабинке станет уютно и парко, а потом запрыгнула внутрь и позволила струям горячей воды хорошенько размять мне спину, пробуждая сонные мышцы.

«Что надевают на работу в цирк?» Поскольку я не знала, какие там требования, то остановила свой выбор на футболке с коротким рукавом и старых добрых джинсах. Потом сунула ноги в кеды, высушила волосы полотенцем и наскоро заплела их во французскую косу, перевязав на конце голубой лентой. Немного блеска для губ и – вуаля! – я была готова к выходу в цирк.

Затем настало время паковать вещи. Я решила, что не буду набирать с собой кучу барахла, возьму только самое необходимое, ведь мне предстояло прожить в цирке всего две недели, причем я всегда могла ненадолго заскочить домой. Поэтому, порывшись в шкафу, я вытащила три смены одежды, аккуратно развешанной на плечиках и заранее подобранной по цвету, а затем полезла в ящики комода. Схватила несколько пар скатанных в шарики носков, также методично разложенных по цветам, и затолкала все это в свой верный школьный рюкзак. Потом засунула туда же туалетные принадлежности, несколько книжек, дневник, пригоршню ручек с карандашами, бумажник и семейные фотографии. В последний момент я скатала в рулон свое одеяло, втиснула его сверху и долго дергала молнию, пока та не застегнулась.

Закинув рюкзак на плечо, я спустилась вниз. Сара и Майк уже встали и завтракали. Они каждое утро просыпались в несусветную рань, чтобы отправиться на пробежку. Чистое безумие, если вас интересует мое мнение, однако факт остается фактом: в 5:30 утра они всегда были полностью готовы к выходу.

– Привет, доброе утро! – промямлила я.

– И тебе доброе утро! – бодро отозвался Майк. – Готова приступить к новой работе?

– Ага. Две недели буду продавать билеты и тусоваться с тигром. Здорово, правда?

Он хмыкнул.

– Еще бы, просто грандиозно. По?любому лучше, чем общественные работы. Подбросить тебя? Я как раз еду мимо ярмарки в город.

Я улыбнулась ему.

– Конечно. Спасибо, Майк. С удовольствием прокачусь.

Пообещав Саре звонить каждые несколько дней, я схватила батончик мюсли, быстрыми глотками влила в себя полстакана полезного соевого молока (с трудом подавив рвотный рефлекс, но об этом умолчим) и помчалась к выходу следом за Майком.

Огромная синяя вывеска на улице перед ярмаркой сообщала о предстоящих событиях. Большое объявление на мелованной бумаге гласило:

 

ЯРМАРКА ГРАФСТВА ПОЛК

ПРИВЕТСТВУЕТ

ЦИРК МАУРИЦИО

Прославленный АКРОБАТАМИ МАУРИЦИО

И ЗНАМЕНИТЫМ ДИРЕНОМ!

 

 

 

«Ну вот, приехали». Я вздохнула и побрела по усыпанной гравием дорожке к главному зданию. Центральный комплекс внешне напоминал большой самолет или военный бункер. Краска на стенах местами потрескалась и начала отслаиваться, а окна давно не мешало вымыть. Большой американский флаг хлопал и плескался на ветру, а цепь, к которой он был привязан, тихонько звякала о металлический флагшток.

Ярмарка представляла собой довольно причудливое нагромождение старых зданий, маленьких парковок и тропинок, петлявших по всей территории и вдоль границы участка. Возле белых брезентовых шатров были припаркованы два длиннющих грузовика с открытыми платформами. Повсюду пестрели цирковые афиши, на каждом здании красовалось по меньшей мере по одному большому плакату. На некоторых были изображены акробаты. На других – жонглеры.

Слонов я пока не увидела и выдохнула с облегчением. «Если бы здесь были слоны, я бы их уже почувствовала!»

Рваный плакат трепетал на ветру. Я поймала оторвавшийся край, приложила его на место и разгладила афишу. Это оказалась фотография белого тигра. «Ну что ж, привет! – подумала я. – Надеюсь, ты у них тут один такой… и ты не любишь лакомиться молодыми девушками».

Я открыла дверь в главное здание и вошла внутрь. Все помещение было переоборудовано под небольшой цирк с одной ареной. Вдоль стен тянулись ряды выгоревших красных пластиковых кресел. В одном углу беседовала группка мужчин. Еще один высокий мужчина, по виду начальник, стоя чуть в стороне, осматривал какие?то коробки, делая записи на листочке в планшете. Я направилась прямо к нему по пружинистому черному полу, подошла и представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Келси, я ваш временный работник на две недели.

Не переставая жевать, мужчина оглядел меня с головы до ног, потом смачно сплюнул на пол.

– Назад и налево. Там увидишь серебристо?черный жилой автофургон.

– Благодарю вас.

Его табачный плевок вызвал у меня отвращение, однако я с усилием выдавила улыбку. Потом вышла наружу, нашла фургон и постучалась в дверь.

– Минутку! – раздался мужской голос. Дверь распахнулась так неожиданно, что я даже отпрыгнула от испуга. Выросший на пороге мужчина, одетый в домашний халат, добродушно рассмеялся при виде моего смятения. Он был такой высокий, что рядом с ним мои пять футов семь дюймов роста обращались в полное ничтожество, но при этом обладал весьма заметным круглым брюшком. Голову мужчины покрывала шапка черных вьющихся волос, однако мне показалось, что волосяной покров у него начинался чуть дальше, чем следует. Не переставая улыбаться, мужчина небрежным жестом вернул парик на место. Тонкие черные усы с навощенными до игольной тонкости кончиками торчали в обе стороны над его верхней губой, а подбородок украшала квадратная козлиная бородка.

– О, не будьте же растерзаны моим появлением! – воскликнул он.

Я опустила глаза и покраснела.

– Я не растеряна. Просто это было немного неожиданно. Извините, если разбудила вас.

Он рассмеялся.

– Но я люблю нежданности! Они позволяют мне оставаться молодым и самым привлекательным мужчиной!

Я поперхнулась смехом, но быстро взяла себя в руки, вспомнив, что, возможно, разговариваю со своим новым начальником. Гусиные лапки морщинок разбегались от уголков его помаргивающих голубых глазок. Смуглая кожа выгодно оттеняла белизну широченной улыбки. Похоже, мой будущий босс относился к людям, которые всегда смеются над собственными шутками.

Зычным театральным голосом с сильным итальянским акцентом он спросил меня:

– Но кто же вы есть такая, юная леди?

Я нервно заулыбалась.

– Здравствуйте. Меня зовут Келси. Я поступила к вам на работу на две недели.

Он наклонился и пожал мне руку. Моя ладонь полностью утонула в его лапище, и он встряхнул ее с таким жаром, что у меня зубы клацнули.

– Ах, фантастико! Как это благоприятно! Добро пожаловать в цирк Маурицио! Мы заведение маленькое, как у вас говорят, каждые руки в обрез, и нам очень нужна assistenza[1] на период, пока мы находимся в вашем magnifica citta1[2], о да! О, как splendido[3] обрести вас! Давайте же начнем immediatamente[4]!

Он покосился на проходившую мимо хорошенькую светловолосую девочку лет четырнадцати.

– Кэтлин, отведи эту giovane donna[5] к Мэтту и infomare его о том, что я desideri, то есть я желаю, чтобы он работал вместе с ней! Я incaricare… поручаю ему обучить ее сегодня же. – Он снова повернулся ко мне. – Счастлив знакомству, Келси. Надеюсь, вы piacere, ах, я хочу сказать, вам понравится работать у нас, под нашим piccolo tenda di cicro[6]!

Я сказала:

– Спасибо, мне тоже было очень приятно познакомиться с вами.

Человек в халате в последний раз подмигнул мне, потом повернулся и скрылся в своем фургоне, закрыв за собой дверь.

Кэтлин улыбнулась и повела меня в обход здания к цирковым спальным помещениям.

– Добро пожаловать под большой – ах, нет, прости – под маленький купол нашего цирка! Иди за мной. Если хочешь, можешь спать в нашем шатре. Там есть пара свободных коек. Я живу с мамой и тетей. Мы путешествуем с цирком. Моя мама – воздушная гимнастка, и тетя тоже. У нас замечательный шатер, если, конечно, не обращать внимания на костюмы.

Она привела меня в шатер и показала свободную койку. Внутри оказалось довольно просторно. Я затолкала свой рюкзак под пустую кровать и огляделась. Насчет костюмов Кэтлин оказалась права. Они висели повсюду, куда ни глянь, всюду бесконечные плечики и вешалки. Каждый свободный уголок палатки был загроможден горами кружев, блесток, перьев и лайкры. Помимо этого, в шатер был втиснут туалетный столик с подсветкой и зеркалом, полностью заваленный неопрятной грудой грима, щеток для волос, булавок, заколок и бигуди.

Затем мы разыскали Мэтта, которому на вид оказалось лет четырнадцать или пятнадцать. У него были короткие каштановые волосы, карие глаза и беспечная улыбка. Когда мы его нашли, он пытался в одиночку установить будку для продажи билетов и терпел бесславное поражение в этой битве.

– Привет, Мэтт! – сказала Кэтлин, когда мы с ней вдвоем вцепились в нижнюю часть будки, чтобы помочь коллеге.

«Она покраснела! – заметила я про себя. – Как мило».

– Это… это Келси. Она к нам на две недели. Ты должен объяснить ей, что к чему.

– Нет проблем, – отозвался Мэтт. – До встречи, Кэт.

– До встречи… – Кэтлин улыбнулась и бегом бросилась прочь.

– Ну что, Келси, значит, сегодня ты будешь моей напарницей? Уверен, тебе понравится! – поддразнил меня Мэтт. – У меня широкий круг обязанностей – управляющий ларьками по продаже билетов и сувениров, уборщик мусора и мальчик на побегушках. Короче, я тут у всех на подхвате. А мой отец – дрессировщик в цирке.

– У него крутая работа, – ответила я и пошутила: – Во всяком случае, лучше, чем уборщик мусора.

Мэтт весело рассмеялся.

– Тогда приступим! – объявил он.

Следующие несколько часов мы таскали коробки, укомплектовывали торговый киоск и готовились к приходу посетителей.

«Ох, кажется, я не в форме!» – подумала я, чувствуя, что мои мышцы объявили протест и вот?вот объединятся в профсоюз против своей хозяйки.

Мой папа всегда повторял: «Тяжкий труд закаляет», когда мама загоралась очередной грандиозной идеей, например, взять и разбить гигантский цветник перед домом. В таких случаях папа каждый раз проявлял бесконечное терпение, а когда я жаловалась на сверхурочную работу, он только улыбался и повторял: «Келлс, любить – значит уметь уступать. Когда?нибудь ты сама в этом убедишься».

Но что?то подсказывало мне, что это не тот случай.

Когда все было готово, Мэтт отослал меня к Кэтлин переодеться в цирковую униформу, оказавшуюся золотой, блестящей и переливающейся – короче, именно такой, до которой я в обычное время побрезговала бы дотронуться даже десятифутовой палкой.

– Надеюсь, работа стоит всего этого, – процедила я сквозь зубы, с усилием протискивая голову в блестящий ворот.

Вырядившись в свой новый сверкающий костюм, я поплелась обратно к билетной кассе и увидела, что Мэтт уже вывесил табличку с ценами. Также меня ждали инструкции, сейф для денег и катушка с билетами. Мэтт даже успел принести мне перекусить.

– Скоро народ повалит. Жуй быстрее, потому что вереница автобусов с детишками из летнего лагеря уже на подходе.

Я еще не успела доесть, как на меня обрушился бурный и шумный поток мелких детских фигурок. Впечатление было такое, будто я попала под копыта стаду маленьких бизончиков. Подозреваю, что моя услужливая улыбка была больше похожа на испуганную гримасу. Бежать было некуда. Дети были повсюду, они окружили меня со всех сторон, и каждый требовал моего внимания.

Когда подоспели взрослые, я с надеждой спросила:

– Вы заплатите за всех сразу?

– О нет, ни в коем случае! – ответил кто?то из учителей. – Мы решили позволить каждому ученику самостоятельно купить себе билет.

– Превосходно, – с кривой улыбкой выдавила я.

Я начала продавать билеты, вскоре ко мне на помощь пришла Кэтлин, и мы работали вместе до тех пор, пока не раздалась музыка, объявляющая о начале представления. После этого я просидела в будке еще минут двадцать, но поскольку больше никто не пришел, я заперла выручку в сейф и разыскала под куполом Мэтта, глазевшего на представление.

Человек в халате, с которым я разговаривала утром, оказался главным на цирковой арене.

– Как его зовут? – шепотом спросила я у Мэтта.

– Агостино Маурицио, – ответил тот. – Он владелец цирка и акробат, как и все остальные члены его семьи.

Синьор Маурицио по очереди приглашал на манеж клоунов, акробатов и жонглеров, и я от души наслаждалась представлением. Но вскоре Мэтт пихнул меня локтем в бок и кивнул на лоток с сувенирами. Приближался антракт: время продавать воздушные шарики.

Вдвоем с Мэттом мы надули десятки разноцветных шаров из баллона с гелием. Детишки совершенно обезумели. Они носились от лотка к лотку, лихорадочно пересчитывая свои монетки, чтобы потратить все до последнего пенни. Оказалось, что красный – самый популярный цвет воздушного шарика. Мэтт принимал деньги, а я надувала шары. Первый блин, как известно, комом, поэтому у меня с ходу лопнуло несколько штук, перепугав малышей, однако сумела обратить свою неловкость в шутку, выкрикивая «Опаньки!» при каждом хлопке. Очень скоро дети хором орали «Опаньки!» вместе со мной.

Снова заиграла музыка, и малыши, сжимая в руках покупки, толпой ринулись на свои места. Некоторые купили светящиеся в темноте мечи и теперь вовсю размахивали ими перед носом друг у друга.

Когда мы уселись, на манеж вышел отец Мэтта со своими дрессированными собаками. Затем снова выбежали клоуны и разыграли несколько номеров со зрителями. Один из них осыпал детей ведром конфетти.

«Отлично! А мне, значит, теперь все это подметать!»

Затем на манеже снова появился синьор Маурицио. Зазвучала тревожная музыка сафари, огни цирка стали быстро тускнеть, словно погашенные какой?то невидимой силой. Луч прожектора высветил ведущего, стоящего в центре арены.

– А теперь… гвоздь нашей программа! Его поймали в диких свирепых giungla, то есть джунглях, Индии и привезли сюда, в Америку. О, это жестокий хищник, cacciatore bianco[7], он таится в густых зарослях и долго выслеживает дичь, выжидая нужный момент, а потом… он прыгает на нее! Movimento[8]!

Пока он говорил, униформисты вынесли на манеж большую круглую клетку. По форме она напоминала огромную перевернутую чашу с прочным решетчатым туннелем с одной стороны. Униформисты поставили клетку на середину арены и защелкнули замки на металлических кольцах, вмурованных в бетонные блоки.

Все это время синьор Маурицио продолжал разливаться соловьем. Он надрывался в микрофон, а ребятишки нетерпеливо прыгали на своих местах. Я от души покатывалась над кривляньем синьора Маурицио. Наш босс оказался отличным рассказчиком. Он громко говорил:

– Этот тигре… о, он один из самых pericoloso, самых опасных хищников на свете! Внимательно следите за нашим укротителем, ведь сейчас он будет рисковать жизнью, чтобы вы увидели, каков он, наш… ДИРЕН!

Синьор Маурицио посмотрел направо, а потом бросился наутек с манежа, провожаемый лучом прожектора до самого выхода в задней части шатра. Двое униформистов втащили на манеж старомодный фургон для перевозки зверей. Он был как две капли воды похож на цирковой фургон, который изображают на коробке с фигурным печеньем в виде животных. Белый, с узорчатой и позолоченной по краям крышей, с черными колесами на белых ободах и фигурными деревянными спицами, выкрашенными золотой краской. По обеим сторонам фургона были приварены металлические прутья, загибавшиеся наверху в виде арки.

Дождавшись, когда отец Мэтта войдет в клетку, униформисты перекинули трап фургона в зарешеченный туннель. Укротитель неторопливо расставил три тумбы возле одной стены клетки и встал напротив. Он был одет в броский золотой костюм и небрежно помахивал коротким хлыстом.

– Выпустите тигра! – зычно приказал он.

Двери распахнулись, и униформист, стоявший возле клетки, подтолкнул зверя к выходу. Затаив дыхание, я смотрела, как огромный белый тигр выходит из клетки, сбегает по трапу и входит в решетчатый туннель. Через мгновение он был уже в клетке вместе с отцом Мэтта. Щелкнул хлыст, и тигр вскочил на тумбу. Еще щелчок – и тигр встал на задние лапы, царапая воздух когтями передних. Зрители бешено зааплодировали.

Тигр с легкостью перепрыгивал с тумбы на тумбу, а отец Мэтта расставлял их все дальше и дальше друг от друга. Перед последним прыжком я снова затаила дыхание. Я боялась, что тигр не сможет допрыгнуть, но отец Мэтта уверенно подбадривал его. Собравшись, тигр присел, зорко смерил взглядом расстояние, а затем прыгнул. На несколько мгновений его тело зависло в воздухе с вытянутыми передними и задними лапами. О, какой это был изумительный зверь! Коснувшись тумбы передними лапами, тигр перенес на них тяжесть туловища и грациозно приземлился на задние лапы. Он немного повертелся на тумбе, с легкостью балансируя своим огромным телом, а потом уселся и повернулся мордой к укротителю.

Я долго хлопала в ладоши, полностью покоренная этим чудесным созданием.

По знаку укротителя тигр с рычанием поднялся на задние лапы и замахал в воздухе передними. Затем отец Мэтта выкрикнул новую команду. Тигр спрыгнул с тумбы и побежал вокруг клетки. Укротитель поворачивался следом за ним, не сводя глаз с животного. Хлыст он держал у самого хвоста тигра, подбадривая его не останавливаться. По сигналу укротителя молодой униформист передал в клетку большое кольцо – обруч. Начался новый номер. Тигр прыгал в обруч, молниеносно разворачивался и снова прыгал.

Напоследок укротитель засунул голову в пасть тигру. Зрители замерли, Мэтт напрягся. Тигр неимоверно широко распахнул челюсти. Увидев острые белые клыки, я с замиранием сердца подалась вперед. Отец Мэтта стал медленно наклонять свою голову к тигру. Тот несколько раз моргнул, однако не шелохнулся, а только еще шире разинул пасть.

Наконец голова укротителя целиком скрылась в тигриных челюстях, полностью заполнив собой грозное пространство клыкастого зева. Через несколько секунд отец Мэтта медленно вытащил голову наружу. Очутившись на свободе, он отбежал в сторону и стал раскланиваться перед восторженно ревущей публикой. Тем временем униформисты снова выбежали на арену, чтобы убрать клетку.

Но я смотрела только на тигра, сидевшего на тумбе. Я видела, как он облизнулся. При этом он забавно сморщил морду, словно учуял что?то любопытное. Мне даже показалось, будто он вдруг поперхнулся, как кот, отрыгивающий комок шерсти. Потом тигр встряхнулся и сел более спокойно.

Отец Мэтта вскинул руки над головой, и зал громко приветствовал его. Снова раздался щелчок хлыста, и тигр, быстро спрыгнув с тумбы, вбежал в туннель, поднялся по трапу и вошел в свою клетку. Отец Мэтта убежал с манежа и скрылся за брезентовым пологом.

– Великий Дирен! Mille grazie! Огромное спасибо за то, что посетили цирк Маурицио! – закричал синьор Маурицио.

Когда клетка с тигром проезжала мимо меня, мне вдруг ужасно захотелось погладить зверя по голове и утешить. Я не знала, способны ли тигры выражать свои чувства, но почему?то не сомневалась, что поняла настроение Дирена. Мне показалось, что он тосковал.

В этот миг на меня вдруг повеяло легким ветерком, напоенным ароматами ночного цветущего жасмина и сандалового дерева. На какое?то время это таинственное благоухание полностью заглушило тяжелые запахи горячего масляного попкорна и сахарной ваты. Сердце у меня забилось быстрее, руки покрылись мурашками. Но нежный аромат растаял так же быстро, как появился, и я вдруг почувствовала непонятную пустоту внутри.

Зажегся свет, дети начали выходить из цирка. В голове у меня все еще стоял туман. Я медленно встала и повернулась к занавесу, за которым исчез тигр. Слабый запах сандалового дерева и беспокойное ощущение никуда не пропали…

«Ну вот! Кажется, у меня психическая гиперчувствительность!»

Представление закончилась, а я совершенно спятила.

 

3

Тигр

 

Ребятишки верещащей толпой выбежали из цирка. На парковке зарычал автобус. Когда он с шумом ожил, зашипел и стал плеваться воздухом из выхлопной трубы, Мэтт встал и потянулся.

– Ну что, готова к труду?

Я застонала, немедленно почувствовав ноющую боль в мышцах.

– Конечно, давай, зажигай!

Мэтт стал выметать мусор из?под сидений, а я шла за ним следом и отодвигала кресла к стене. Когда с этим делом было покончено, Мэтт протянул мне метлу.

– Теперь нужно все хорошенько подмести, разложить сувениры по коробкам и унести их обратно на склад. Ты начинай пока, а я отнесу сейфы с деньгами синьору Маурицио.

– Как скажешь.

Вооружившись метлой, я медленно двинулась по опустевшему залу. На ходу я, как пловец, ритмично разворачивала корпус то направо, то налево, сметая мусор в кучу перед собой. А мои мысли в это время снова и снова возвращались к только что увиденному представлению. Вообще?то я больше всего на свете люблю собак, но в этом тигре было что?то завораживающее. Я неотступно думала о нем. «Интересно, каков он вблизи? И почему от него пахнет сандалом?»

Все мои представления о тиграх ограничивались вечерними передачами по каналу «Природа» или статьями в старых номерах «Нэшнл джеографик». До сих пор я никогда не интересовалась тиграми, но, с другой стороны, я ведь и в цирке раньше никогда не работала!

Я уже почти закончила подметать, когда вернулся Мэтт. Он помог мне сгрести в совок циклопическую груду мусора, а потом мы еще целый час собирали коробки и носили их обратно на склад.

Когда с делами было покончено, Мэтт объявил, что у меня есть часок?другой свободного времени перед общим обедом. Мне не терпелось хоть немного побыть одной, поэтому я бегом бросилась в свой шатер. Переодевшись, я долго ворочалась на койке, отыскивая единственное относительно неудобное место, а потом вытащила свой дневник. Покусывая ручку, я стала вспоминать интересных людей, которых повстречала здесь сегодня. Я уже успела понять, что все цирковые считают себя одной семьей. Этим утром я не раз видела, как они с готовностью бросались на помощь друг другу, даже если это была не их работа. Я немного написала про тигра. Он по?настоящему меня заинтересовал. Я даже немного помечтала о том, нельзя ли как?нибудь совместить учебу в колледже и работу с животными, но вовремя вспомнила о своем давнем отвращении к биологии и со вздохом вернулась с небес на землю.

Подошло время обеда. Я уже не раз сглатывала голодную слюну, вдыхая упоительные запахи, доносившиеся из главного здания. «Вот это ни капельки не похоже на веганское печенье Сары, – думала я про себя. – Нет, это правильные запахи, они напоминают о бабушкиных подливах и настоящей выпечке».

Когда я вошла, Мэтт уже расставлял стулья вокруг восьми длинных раскладных столов. Один из столов был весь уставлен итальянскими закусками. Угощение выглядело просто волшебно. Я предложила свою помощь, но Мэтт только отмахнулся.

– Ты сегодня и так много работала, Келси. Отдыхай, я справлюсь.

Кэтлин помахала мне.

– Садись со мной! Все равно никто не притронется к еде до тех пор, пока синьор Маурицио не сделает вечернее объявление.

В самом деле, не успели мы рассесться, как синьор Маурицио театрально ступил в зал.

– Представление было абсолютно favoloso[9], ах, вы все просто чудо! Но особенно eccellente[10] была работа нашей новой помощницы, вы согласны? Сегодня мы празднуем! Mangiate[11]! Наполняйте тарелки, mia famiglia[12]!

Я тихонько рассмеялась. «Нет, что я говорила? Он же играет постоянно, а не только на арене!»

– Значит, мы неплохо поработали? – спросила я, поворачиваясь к Кэтлин.

– Ну да! Давай есть! – ответила она.

Пристроившись в очередь за Кэтлин, я схватила бумажную тарелку и щедро навалила на нее итальянского зеленого салата, большую горку макарон?ракушек, фаршированных сыром и шпинатом под густым томатным соусом, кусочки цыпленка?пармезан, а когда места уже не осталось, сунула в рот теплую хлебную палочку, цапнула бутылку воды и вернулась на свое место. Я, конечно же, обратила внимание на здоровенный шоколадный чизкейк, полагавшийся на десерт, но, к сожалению, не смогла доесть даже то, что лежало у меня на тарелке. Пришлось со вздохом отказаться от сладкого.

После ужина я забилась в тихий уголок, чтобы позвонить Саре и Майку и рассказать им о своих делах. Закончив разговор, я подошла к Мэтту, убиравшему остатки обеда в холодильник.

– Я не видела за столом твоего папу. Разве он не ест?

– Я отнесу ему тарелку. Он занимается с тигром.

– Как давно твой отец работает с этим тигром? – спросила я. Мне не терпелось побольше узнать об этом чудесном звере. – Понимаешь, в мои обязанности входит уход за ним, а я не знаю, что к чему.

Мэтт переставил полупустую бутылку апельсинового сока, втиснул рядом с ней коробку с остатками закусок и захлопнул холодильник.

– Последние лет пять или около того. Синьор Маурицио купил этого тигра у другого цирка, а те еще у какого?то. Папа говорит, что наш Дирен способен исполнять только стандартные номера, потому что отказывается разучивать новые, но зато от него вообще нет никаких проблем. Это очень спокойный, даже, можно сказать, кроткий зверь, насколько это возможно для тигра, конечно.

– А я?то что должна с ним делать? Мне же не придется в самом деле его кормить?

– Не волнуйся. Это совсем не трудно, только постарайся держаться подальше от его длинных клыков, – сказал Мэтт. – Шутка. Тебе нужно будет только переносить его еду из одного корпуса в другой. Завтра подойди к моему папе, он все тебе объяснит.

– Спасибо, Мэтт!

До заката оставалось еще не меньше часа, но завтра мне опять нужно было вставать спозаранку. Приняв душ, почистив зубы и переодевшись в пижаму, я поспешила в свой шатер и уютно свернулась под бабушкиным одеялом. Прочитала главу из книжки, почувствовала, что засыпаю, и провалилась в глубокий сон.

 

На следующее утро после завтрака я первым делом помчалась к вольерам и нашла там отца Мэтта, который возился с собаками. Он был похож на повзрослевшего Мэтта – те же карие глаза и каштановые волосы. Когда я подошла, он обернулся ко мне и сказал:

– Привет. Ты Келси, правильно? Насколько я понимаю, сегодня ты будешь моей помощницей?

– Да, сэр.

Он дружелюбно пожал мне руку и улыбнулся.

– Зови меня Эндрю или мистер Дэвис, если предпочитаешь формальности. Первым делом нам с тобой нужно вывести этих злющих тварей на прогулку.

– Кажется, это будет нетрудно.

– А вот это мы посмотрим, – рассмеялся он.

Мистер Дэвис вручил мне охапку поводков, которые полагалось пристегнуть к пяти собачьим ошейникам. Под моим началом оказалась презабавная разномастная свора, состоявшая из бигля, нечистокровного грейхаунда, бульдога, королевского дога и маленького черного пуделя. Собаки тут же радостно запрыгали, мгновенно запутав все поводки и меня заодно. Мистер Дэвис пришел мне на выручку, после чего мы отправились на прогулку.

Стояло прекрасное утро. Деревья благоухали, счастливые собаки скакали и тянули меня во все стороны, кроме той, куда мы шли. Они ворошили лапами шуршащую листву, разбрасывали хвою, обнажая бурую землю, и обнюхивали каждый дюйм территории.

Отматывая очередную собаку от очередного дерева, я спросила мистера Дэвиса:

– Мне хотелось бы расспросить вас про тигра, можно?

– Конечно! Спрашивай на здоровье.

– Мэтт сказал, что вы не очень много знаете о прошлом Дирена. Как он попал в ваш цирк?

Отец Мэтта потер ладонью щетину на подбородке.

– Дирен появился у нас после того, как синьор Маурицио купил его в каком?то маленьком цирке. Он хотел несколько оживить наши представления. Ну и решил, что раз у меня хорошо получается работать с другими животными, то почему бы не попробовать тигра. Признаю, мы тогда были очень наивными. Работа с крупными кошками требует большой подготовки. Но синьор Маурицио убеждал меня попробовать, и, к счастью для меня, наш тигр оказался очень послушным. Признаться, я оказался совершенно не готов к работе с таким крупным зверем, хотя перед покупкой достаточно долго прожил в том цирке и даже путешествовал с ним. Бывший укротитель Дирена научил меня, как обращаться с тигром и как за ним ухаживать. Однако я до сих пор сомневаюсь, что у меня получилось бы работать с кем?нибудь, кроме Дирена. Сначала руководство цирка пыталось предложить мне одного из своих злобных амурских тигров, но я быстро понял, что эти кошки не для меня. Я почти сразу положил глаз на нашего альбиноса. Видишь ли, этот белый тигр обладал гораздо более спокойным нравом, и мне показалось, что ему даже понравилось работать со мной. Хотя, скажу тебе по секрету, теперь мне часто кажется, будто я ему порядком наскучил.

Некоторое время мы шли молча, я обдумывала полученную информацию. Отпутав собак от очередного дерева, я спросила:

– Разве белые тигры родом из Индии? Я думала, они из Сибири.

Мистер Дэвис улыбнулся.

– Типичное заблуждение. Многие люди думают, будто они из России, потому что белая шерсть помогает им прятаться на снегу, но сибирские или амурские тигры несколько крупнее, и они рыжие. Наш котик – бенгальский, то есть индийский, тигр.

Секунду?другую он задумчиво смотрел на меня, а потом спросил:

– Ты готова помочь мне сегодня ухаживать за ним? Клетки у нас надежно заперты, и я все время буду рядом.

Я мечтательно улыбнулась, вспомнив сладкий запах жасмина, оставшийся в воздухе после выступления тигра. Из задумчивости меня вывела одна из собак, успевшая несколько раз обежать вокруг и запутать мне ноги.

– С удовольствием, спасибо! – воскликнула я.

Закончив прогулку, мы посадили собак в вольеры и накормили их.

Мистер Дэвис взял зеленый шланг и наполнил собакам поилку. Потом обернулся на меня через плечо и сказал:

– Знаешь, ведь в ближайшие десять лет тигры могут полностью исчезнуть. Индия уже приняла несколько законов, запрещающих убийство этих животных, однако крестьяне и браконьеры продолжают истреблять их. Как правило, тигры сторонятся людей, однако каждый год их клыки уносят множество жизней, поэтому кое?где жители сами вершат суд и расправу.

Мистер Дэвис жестом поманил меня за собой. Мы завернули за угол корпуса и направились к большому дощатому домику, выкрашенному белой краской с голубой окантовкой по краям. Укротитель открыл дверь.

Яркое солнце хлынуло внутрь, разом согрев просторное помещение и высветив облака пылинок, разлетевшихся во все стороны, стоило нам с мистером Дэвисом переступить порог. Я невольно подивилась тому, как много света может быть в обычной двухуровневой конюшне с двумя высокими окнами. Широкие стропила уходили высоко вверх, перекрывая потолок, а вдоль стен тянулись пустые стойла, до потолка забитые тюками с сеном. Шагая следом за мистером Дэвидом, я вскоре очутилась возле красивого фургона, который запомнила по вчерашнему представлению.

Мистер Дэвис взял большую банку жидких витаминов и сказал:

– Познакомься с Диреном, Келси. Иди сюда, я хочу тебе кое?что показать.

Мы подошли к клетке. Тигр, до сих пор дремавший, тут же поднял голову и с любопытством уставился на меня своими блестящими синими глазами.

«Какие глаза! Гипнотические. Смотрят прямо в глубь меня, как будто видят мою душу».

Волна одиночества захлестнула меня, но я усилием воли заперла ее в том крошечном уголке души, где хранила подобные чувства. Потом сглотнула ком в горле и отвела глаза.

Мистер Дэвис нажал на рычаг, торчавший сбоку в стене клетки. Опустилась внутренняя решетка, отгородив от Дирена часть клетки возле двери. Тогда мистер Дэвис вошел внутрь, наполнил поилку водой, влил туда пол?ложки жидкого витамина, а затем закрыл и запер дверь. После этого он снова потянул за рычаг, убрав решетку.

– Теперь мне нужно заполнить кое?какие бумаги. Хочу попросить тебя принести Дирену завтрак, – сказал мистер Дэвис. – Войдешь в главное здание и иди вглубь, за ящики. Там увидишь большой холодильник. Возьми с собой красную тачку, чтобы довезти мясо из холодильника сюда. Когда нагрузишь тачку, переложи мясо из морозилки в холодильник, пусть размораживается. Ну, а потом сделаешь все так же, как я только что проделал с водой и витаминами. Только не забудь опустить решетку, поняла? Справишься?

Я с готовностью схватилась за ручки тележки.

– Конечно! – бросила я через плечо, устремляясь к двери. Мясо я нашла очень быстро, поэтому уже через несколько минут вернулась к клетке.

«Надеюсь, эта предохранительная решетка достаточно крепкая, потому что мне бы не хотелось самой стать завтраком», – подумала я, опуская рычаг. Потом быстро переложила сырое мясо в здоровенную миску и с опаской вдвинула ее в клетку. При этом я зорко поглядывала на тигра, но он продолжал спокойно сидеть, разглядывая меня.

– Мистер Дэвис, а он самец или самка?

Отклик последовал незамедлительно – из груди тигра вырвалось низкое раскатистое рычание.

Я быстро обернулась к нему.

– За что это ты на меня рычишь?

Отец Мэтта расхохотался.

– Как это за что? Ты его оскорбила. Вообще?то он у нас очень чувствительный. Кстати, это ответ на твой вопрос. Дирен – самец.

– Гм.

Когда тигр поел, мистер Дэвис предложил мне понаблюдать за тренировкой. Закрыв двери в конюшню, мы затворили створки деревянным брусом, чтобы тигр ни в коем случае не смог вырваться наружу. Затем я вскарабкалась по лестнице на сеновал и приготовилась наблюдать за репетицией сверху. Мистер Дэвис дал мне четкие инструкции: если что?то случится, я должна буду выбраться в окно и звать на помощь синьора Маурицио.

Отец Мэтта подошел к клетке, открыл дверь и позвал Дирена к выходу. Тот флегматично посмотрел на него, а потом снова опустил голову на лапы.

– Выходи! – повторил мистер Дэвис.

Тигр широко распахнул челюсти в гигантском зевке. У меня мурашки побежали по спине при виде его огромных клыков. Нехотя поднявшись, тигр потянул передние лапы, потом по очереди вытянул задние. Я не смогла удержаться от улыбки, настолько этот здоровенный хищник был сейчас похож на заспанную домашнюю кошку. Тигр повернулся к выходу и выбежал по трапу из клетки.

Мистер Дэвис поставил тумбу и щелкнул бичом, приказывая Дирену прыгать. Тот мгновенно включился в работу и несколько минут скакал, как заводной, выполняя свою тигриную разминку. Он носился туда?сюда, с легкостью переходя от одного упражнения к другому. Все движения давались ему без малейшего усилия. Я видела, как литые мышцы перекатываются под его полосатой черно?белой шкурой.

Мистер Дэвис, по?видимому, был хорошим дрессировщиком, но я все?таки заметила несколько моментов, когда тигр мог бы захватить его врасплох, но не сделал этого. В первый раз лицо мистера Дэвиса оказалось в такой близости от когтей тигра, что Дирену ничего не стоило нанести удар, однако он просто отодвинул свою лапу в сторону. В другой раз я точно видела, как укротитель случайно наступил тигру на хвост, но огромный зверь только негромко зарычал и отдернулся. Все это выглядело очень необычно, и я была настолько очарована этим прекрасным зверем, что мне захотелось его погладить.

Мистер Дэвис обливался потом в духоте запертой конюшни. В конце репетиции он велел тигру вернуться на тумбу, поставил рядом еще три такие же подставки и заставил Дирена перепрыгивать с одной на другую. Когда и с этим было покончено, мистер Дэвис загнал тигра обратно в клетку, наградил за усердие кусочком вяленого мяса и жестом указал мне на выход.

– Келси, тебе пора бежать в главный корпус и помочь Мэтту подготовиться к представлению. Сегодня мы ждем делегацию пенсионеров из местного дома престарелых.

Я поспешно спустилась с лестницы.

– А можно я буду иногда приходить сюда со своим дневником, чтобы делать записи? Мне бы очень хотелось сделать несколько набросков Дирена.

– Конечно! Только не подходи к нему слишком близко, – предупредил дрессировщик.

Бросившись к выходу, я на бегу помахала мистеру Дэвису и крикнула:

– Спасибо за то, что позволили мне посмотреть на тренировку! Это было потрясающе!

Первый автобус уже подъезжал к парковке, поэтому я со всех ног помчалась помогать Мэтту. Сегодня все было совсем не так, как вчера. Во?первых, женщина, возглавлявшая делегацию, сразу купила билеты на всю компанию, существенно облегчив мою задачу, а во?вторых, добравшись до своих мест, большинство зрителей тут же уснули. И как только им удавалось спать при таком шуме?

Когда настало время антракта, нам снова почти нечего было делать. Половина зрителей спала, остальные выстроились в организованную очередь за шариками. Больше никто ничего не покупал.

После представления мы с Мэттом быстренько все убрали, и у меня осталось несколько часов на отдых. Я бросилась к своей койке, схватила дневник, ручку, карандаш, одеяло и пошла в конюшни. Открыв тяжелую дверь, я включила свет.

Белый тигр безмятежно отдыхал, положив голову на лапы. Я не стала терять время даром. Вскоре два тюка сена превратились в отличное кресло со спинкой, расстеленное на коленях одеяло уютно согрело ноги, и я с нетерпением открыла свой дневник. Написав несколько абзацев, я принялась за наброски. В средней школе я посещала уроки искусства, где научилась довольно похоже изображать то, что вижу перед собой. Взяв карандаш, я уставилась на свою модель. Тигр смотрел прямо на меня, но не так, как будто хотел меня съесть, а так… словно пытался мне что?то сказать.

– Привет, мистер. Чего глядишь? – улыбнулась я перед тем, как взяться за рисунок.

У тигра были круглые, широко расставленные и ослепительно?синие глаза. Длинные черные ресницы и розовый нос. И мягкая, сливочно?белая шерсть с черными полосами, расходившимися ото лба и щек по всему телу до самого хвоста. Тяжелая голова лениво покоилась на вытянутых лапах, а короткие мохнатые уши были с любопытством обращены в мою сторону. Тигр изучающее смотрел на меня, легонько покачивая хвостом.

Дольше всего я провозилась с полосками, пытаясь правильно передать их узор, поскольку мистер Дэвис сказал, что на свете нет двух тигров одинакового окраса. Оказывается, полосы на тигриной шкуре – это все равно, что отпечатки пальцев у людей.

За работой я болтала с тигром.

– Как тебя, значит, зовут? Ах да, Дирен! Знаешь что, пожалуй, я буду звать тебя Рен. Надеюсь, ты не обидишься. Как прошел день? Тебе понравился завтрак? Знаешь, у тебя очень красивая морда, особенно для зверя, который может меня слопать.

После недолгой паузы, когда слышен был только шорох карандаша по бумаге, да ритмичное дыхание огромного зверя, я спросила:

– Тебе нравится быть цирковым тигром? Мне кажется, это довольно тоскливо – все время сидеть взаперти, в клетке. Я бы ни за что не хотела оказаться на твоем месте.

Ненадолго замолчав, я прикусила губу и принялась растушевывать полоски на тигриной морде.

– Ты любишь поэзию? Хочешь, я буду иногда приносить с собой сборник и читать тебе понемножку? Кажется, я знаю одно стихотворение, которое может тебе понравиться.

Я оторвала взгляд от своего рисунка и с удивлением заметила, что тигр сменил позу. Теперь он сидел, наклонив голову в мою сторону, и внимательно меня разглядывал. Я вдруг занервничала. «Не к добру это, когда огромная дикая кошка так и пожирает тебя глазами!»

В этот момент в конюшню вошел отец Мэтта. Тигр тут же улегся, растянувшись на боку, однако не отвернул голову и продолжал смотреть на меня.

– Привет, детка, как дела?

– Гм?м, нормально. Только у меня есть вопрос. Ему не тоскливо совсем одному? Вы не пытались… ну, понимаете… найти ему тигрицу?

Мистер Дэвис расхохотался.

– О нет, это не наш случай! Этот приятель предпочитает одиночество. В цирке, где мы его купили, мне рассказали, что они однажды пытались получить тигренка, повязав старину Дирена с одной тигрицей из зоопарка, у которой как раз была течка. Так бедняга объявил голодовку, так что пришлось срочно забирать его из зоопарка. Похоже, ему нравится быть холостяком.

– Ах, вот оно что… Ладно, я побегу к Мэтту и помогу ему с подготовкой к ужину. – Я закрыла свой дневник и собрала вещи.

По дороге к главному корпусу я все время думала о тигре. «Бедный зверь. Совсем один, ни подружки, ни тигрят. Даже оленей нет, не на кого охотиться и утолять свои дикие инстинкты».

Мне было очень жалко белого тигра Дирена.

После ужина я помогла отцу Мэтта выгулять собак, а потом отправилась спать. Я долго лежала, закинув руки за голову, смотрела в потолок шатра и думала о тигре. Проворочавшись еще минут двадцать, я поняла, что все равно не усну, поэтому решила проведать Дирена. Я не стала зажигать весь свет в конюшне, включила только лампу возле клетки, потом забралась на тюки с сеном и завернулась в одеяло.

В тот вечер я так расчувствовалась, что принесла с собой «Ромео и Джульетту» в бумажной обложке.

– Привет, Рен. Хочешь, я тебе немножко почитаю? В книжке про Ромео и Джульетту нет ни одного тигра, зато Ромео забирается на балкон, и ты сможешь представить, как будто сам лезешь на дерево. Здорово? Подожди?ка секундочку. Сейчас я создам нужную атмосферу.

Было полнолуние, поэтому я выключила лампу, решив, что вполне смогу читать при лунном свете, падавшем в два высоких окна.

Тигр застучал хвостом по деревянному полу фургона. Я вернулась на место, взбила себе подушку из сена и начала читать вслух. В темноте мне был виден лишь черный силуэт тигра и два светящихся синих глаза. Вскоре я устала и стала зевать.

– Ах… Знаешь, сейчас таких мужчин, как Ромео, больше не делают. Может быть, их и вовсе никогда не было. Присутствующие не в счет, разумеется. Я уверена, что ты очень романтичный тигр. И все?таки Шекспир написал пьесу про мужчину мечты, ты согласен?

Я закрыла глаза, чтобы немного передохнуть, а открыла их только на следующее утро.

 

С тех пор я стала проводить все свое свободное время в конюшне, в обществе тигра по имени Рен. Похоже, ему нравились мои визиты, по крайней мере, он всегда настораживал уши, когда я начинала читать. Я так замучила отца Мэтта бесконечными расспросами о тиграх, что он стал от меня прятаться. Впрочем, он был доволен моей работой.

Каждый день я вставала ни свет ни заря, чтобы ухаживать за тигром и собаками, а после обеда приходила в конюшню, садилась возле клетки Рена и делала записи в своем дневнике. По вечерам я приносила туда свое одеяло и книгу для чтения. Иногда я выбирала какое?нибудь стихотворение и читала его вслух. А порой просто болтала с Реном.

 

Примерно через неделю после начала моей работы в цирке мы с Мэттом, как всегда, смотрели представление. Когда настало время выхода Рена, я сразу заметила, что тигр ведет себя как?то необычно. Пробежав по туннелю и войдя в клетку, он вдруг несколько раз обежал ее кругом, а потом принялся беспокойно расхаживать взад?вперед. При этом он все время поглядывал на зрителей, словно искал кого?то.

Наконец он замер, как статуя, уставившись на меня. Тигриный взгляд приковал меня, так что я не могла повернуть голову. Я слышала, как несколько раз громко щелкнул бич, но тигр по?прежнему не сводил с меня глаз. Только когда Мэтт пихнул меня в бок, я с трудом освободилась от этого наваждения.

– Это очень странно, – сказал Мэтт.

– В чем дело? – спросила я. – Что это значит? Почему он на нас смотрит?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Раньше с ним такого никогда не было.

Рен с явной неохотой отвернулся от нас и приступил к своим каждодневным обязанностям. Когда после представления, быстро управившись с уборкой, я вбежала в конюшню, то застала тигра беспокойно мечущимся по клетке. Увидев меня, Рен сел, потом лег и уронил голову на лапы. Я подошла к клетке.

– Привет, Рен. Что с тобой сегодня, мистер? Я беспокоюсь. Надеюсь, ты не заболел?

Он продолжал спокойно лежать, но при этом не сводил с меня глаз и следил за каждым моим движением. Я медленно приблизилась к клетке. Тигр настолько притягивал меня, что я не смогла побороть очень сильного и очень рискованного порыва. Не знаю, что на меня нашло – может быть, я чувствовала его своим товарищем по одиночеству, а возможно, меня просто манила красота этого зверя. Иными словами, я до сих пор не понимаю, почему мне вдруг захотелось – нет, мне было просто необходимо – дотронуться до него.

Я сознавала, что это опасно, но ни капельки не боялась. Почему?то я знала, что он меня не тронет, поэтому без тени сомнения отключила тревожную сигнализацию, вовсю надрывавшуюся у меня в голове. С бешено колотящимся сердцем я сделала еще один шаг к клетке и остановилась, вся дрожа. Рен даже не шелохнулся. Он только кротко смотрел на меня своими умными синими глазами.

Тогда я медленно подняла руку и протянула кончики пальцев к его лапе. Дотянувшись, я коснулась нежной белой шерсти. Тигр шумно выдохнул, но не тронулся с места. Осмелев, я положила всю ладонь ему на лапу и погладила пальцем черные полоски. И тогда он повернул голову к моей руке! Прежде чем я успела выдернуть ее из клетки, тигр лизнул мою ладонь. Щекотно.

Я быстро отдернула руку.

– Рен! Как ты меня напугал! Я подумала, ты хочешь откусить мне пальцы!

Но когда я снова робко поднесла руку к клетке, розовый язык тут же высунулся между прутьев. Я позволила тигру еще несколько раз облизать мои пальцы, а потом пошла к раковине и вымыла обслюнявленные руки.

Вернувшись на свое любимое местечко в охапках сена, я сказала:

– Спасибо, что не слопал.

В ответ тигр негромко фыркнул.

– Что хочешь послушать сегодня? Как насчет стихотворения о кошках, которое я давно тебе обещала?

Я уселась поудобнее, открыла книгу и нашла нужную страницу.

– Ну вот, слушай.

 

Я – Кошка

Лейла Ашэр

 

В Египте меня боготворили,

Я – Кошка.

За то, что я неподвластна человеку,

Меня называют загадочной.

За то, что я играю с пойманной мышью,

Меня называют жестокой,

А сами держат животных

В клетках и в зоопарках, чтобы глазеть на них,

И думают, будто животные созданы им на потеху,

Чтобы быть их рабами.

Если я убиваю из необходимости,

Они убивают ради удовольствия,

Ради власти и золота,

И потом претендуют на превосходство!

Почему я должна любить их?

Я, Кошка, чьи предки

Гордо расхаживали по джунглям

И никогда не были приручены человеком.

Ах, знают ли они,

Что та же бессмертная рука,

Что дала им жизнь, дала ее и мне?

Только я – свободна, ибо

Я – Кошка.

 

Я закрыла книгу и задумчиво посмотрела на тигра. Я представила его гордым и благородным, бегущим через джунгли на охоту. Внезапно мне стало до слез жаль Рена. «Что это за жизнь – выступать в цирке, даже если тебе повезло с укротителем! Тигр не собака и не кошка, чтобы быть чьим?то домашним питомцем! Он должен жить на свободе, в дикой природе».

Я встала и снова подошла к тигру. Поколебавшись немного, я протянула руку в клетку и потрепала его по лапе. Рен моментально облизал мне пальцы. Сначала я рассмеялась, а потом помрачнела. Медленно?медленно я подняла руку выше, дотронулась до тигриной щеки и погладила его мягкую шерсть. Потом, окончательно расхрабрившись, почесала тигра за ухом. Глубокая дрожь зарокотала в его горле, и я поняла, что Дирен мурлычет. Тогда я улыбнулась и еще немного почесала его за ухом.

– Нравится, да?

Я опять медленно вытащила руку из клетки и с минуту смотрела на тигра, размышляя над тем, что произошло. На его морде было написано совершенно человеческое выражение печали. «Если у тигров есть душа – а я искренне в это верю – то у Дирена она очень грустная и одинокая».

Я посмотрела в синие тигриные глаза и прошептала:

– Хочу, чтобы ты был свободен.

 

4

Незнакомец

 

Через два дня я увидела возле клетки Рена высокого привлекательного мужчину, одетого в дорогой черный костюм. Первым делом я обратила внимание на коротко подстриженные седые волосы незнакомца и его аккуратную эспаньолку. Затем рассмотрела темные, почти черные глаза, длинный орлиный нос и оливковую смуглость лица. Мужчина был один, он что?то тихо бормотал себе под нос и выглядел в конюшне совершенно не на своем месте.

– Здравствуйте. Я могу вам чем?нибудь помочь?

Мужчина резко обернулся и с улыбкой ответил:

– Здравствуйте! Позвольте представиться – Аник Кадам. Какое счастье, что вы пришли мне на помощь! – Он сложил ладони вместе и церемонно поклонился мне.

«А говорят, что век рыцарства прошел!»

– Меня зовут Келси. Что я могу для вас сделать?

– Возможно, вы действительно можете кое?что для меня сделать! – Мужчина тепло улыбнулся и пояснил: – Я бы хотел переговорить с владельцем вашего цирка по поводу этого потрясающего животного.

Слегка смутившись, я ответила:

– Конечно, как вам будет угодно. Вы найдете синьора Маурицио позади главного здания, в черном кемпере. Вас проводить?

– О нет, ни в коем случае не стоит беспокоиться, дорогая! Но я сердечно благодарен вам за это предложение. Я сейчас же поспешу к директору!

Повернувшись к выходу, мистер Кадам вышел из конюшни, бесшумно притворив за собой дверь.

Поздоровавшись с Реном и убедившись, что с ним все в порядке, я пробормотала про себя:

– Нет, все?таки это странно. Интересно, что ему надо? Может быть, он без ума от тигров?

Я немного поколебалась, прежде чем просунуть руку через прутья клетки. Потом, поражаясь собственной бесшабашности, быстро погладила тигра и стала разгружать его завтрак.

Прежде чем уйти, я обернулась через плечо в сторону клетки и сказала:

– Не каждый день можно увидеть такого красивого тигра, как ты! Наверное, он решил поблагодарить тебя за выступление.

Рен только фыркнул в ответ.

Решив улучить минутку, чтобы перекусить самой, я со всех ног понеслась в главный корпус, где застала непривычное оживление. Цирковые, сбившись в небольшие группки, о чем?то возбужденно перешептывались. Схватив со стола кекс с шоколадной крошкой и бутылку холодного молока, я поймала Мэтта.

– В чем дело? – прошамкала я с полным ртом.

– Сам точно не знаю. Мой отец, синьор Маурицио и этот гость ведут какие?то серьезные переговоры, а нам велели пока отложить выполнение всех ежедневных обязанностей и ждать здесь. Так что нам всем хотелось бы знать, в чем там дело.

– Гм?м…

Я села и стала жевать свой кекс, краем уха прислушиваясь к самым невероятным догадкам и предположениям, которыми обменивались члены труппы.

К счастью, ждать пришлось недолго. Через несколько минут синьор Маурицио, мистер Дэвис и мистер Кадам – незнакомец, которого я повстречала утром в конюшне, – вошли в помещение.

– Sedersi, друзья мои! Садитесь, садитесь! – воскликнул синьор Маурицио, сияя ослепительной улыбкой. – Вот этот человек, его зовут мистер Кадам, только что сделал меня счастливейшим из смертных! Он предложил купить нашего обожаемого тигре, нашего Дирена!

Раздался громкий вздох, и сразу несколько человек завозились на своих местах и зашептались друг с другом.

Тем временем синьор Маурицио продолжал:

– Ну же, право… fate silenzio[13]! Ш?ш?ш?ш, amici miei[14]! Этот синьор хочет отвезти нашего тигре обратно в Индию, в национальный парк Рантамбор, в огромный тигриный заповедник! Друзья мои, благодаря denaro[15] сеньора Кадама наша труппа обеспечена на целых два года! Мистер Дэвис полностью d’accordo[16] со мной, его щедрое сердце тоже подсказывает, что на родине наш любимый тигре будет гораздо счастливее, чем здесь.

Повернув голову, я увидела, как мистер Дэвис торжественно кивнул.

– Мы договорились, что отыграем программу до конца недели, а затем наш славный тигре вместе с сеньором Кадамом отправится con l’aereo, то есть на самолете, в родную Индию, а мы с вами поедем в другой город. Итак, Дирен останется с нами до конца недели, а в субботу мы устроим грандиозное финальное представление… о, grandiozo! – воскликнул наш директор, восторженно хлопнув мистера Кадама по спине.

Затем они повернулись и вышли во двор.

В тот же миг притихшее ненадолго собрание разом забурлило и загудело. Я молча смотрела, как люди, словно цыплята во время кормежки, снуют от одной группки к другой, то вливаясь в толпу, то снова выбегая из нее, жадно склевывая крошки слухов и мнений. Все говорили на повышенных тонах, все хлопали друг друга по спинам, все были в восторге от того, что им заранее оплатили следующие два года разъездов.

Все были счастливы – все, кроме меня. Я молча сидела на своем месте, сжимая в онемевших пальцах недоеденный кекс. Я словно приклеилась к стулу и никак не могла закрыть рот. Немного придя в себя, я окликнула Мэтта.

– А что же теперь будет делать твой отец?

Мэтт пожал плечами.

– У папы остались собаки, и потом, он всегда хотел работать с маленькими лошадками. Теперь у цирка есть деньги, так что, может быть, папа уговорит синьора Маурицио купить пару пони и начнет тренировки.

С этими словами Мэтт отошел, оставив меня наедине с самым главным вопросом: что же теперь буду делать я? Я знала, что срок моей цирковой работы подходит к концу, однако до сих пор старалась не думать об этом. Как же я останусь без Рена? Только сейчас я поняла, как сильно мне будет его не хватать. И все?таки я была рада за своего тигра. Тяжело вздохнув, я мысленно отругала себя за излишнюю привязчивость.

Мне искренне хотелось, чтобы Рен обрел свободу, но на душе у меня скребли кошки, ведь я уже успела привыкнуть к нашим ежевечерним посиделкам и разговорам. Остаток дня я хваталась за любое дело, лишь бы не думать о грустном. До самого вечера мы с Мэттом работали не покладая рук, поэтому к Рену я смогла заглянуть только после ужина.

Заскочив в свой шатер, я взяла одеяло, книгу и дневник и бегом бросилась в конюшню. Забравшись на свое привычное место, я уселась, вытянув ноги.

– Привет, Рен. Отличные новости, слышал? Ты возвращаешься в Индию! Я очень?очень надеюсь, что ты там будешь счастлив. Может быть, найдешь себе хорошенькую тигрицу.

В ответ раздалось громкое фырканье, и я ненадолго задумалась.

– Надеюсь, ты все?таки умеешь охотиться и все такое. Хотя, ты ведь будешь жить в заповеднике, наверное, там будут за тобой приглядывать и не дадут умереть с голоду.

Тут из глубины конюшни донесся какой?то звук, и, обернувшись, я увидела мистера Кадама. Я подобрала ноги, смущенная тем, что меня застали за болтовней с тигром.

– Простите, что помешал, – извинился мистер Кадам. Он перевел глаза с тигра на меня, секунду?другую внимательно смотрел мне в лицо, а потом вдруг спросил: – Кажется, вы… очень привязаны к этому тигру? Я угадал?

Я не стала лукавить.

– Да. Мне очень нравится с ним общаться. А вы, значит, путешествуете по миру и спасаете тигров? Интересная работа.

Он с улыбкой ответил:

– О нет, это не главное мое занятие. На самом деле я управляю большим состоянием. К этому тигру проявил интерес мой работодатель, он же и сделал предложение синьору Маурицио. – Мой собеседник взял табурет, поставил его напротив меня и уселся, с непринужденным изяществом, неожиданным для столь пожилого человека, разместив свое долговязое тело на невысоком сиденье.

– Значит, вы из Индии? – спросила я.

– Да, – ответил он. – Много лет назад я там родился и провел детство. Там же находится главная часть состояния, которым я управляю.

Я вытянула из тюка соломинку и стала крутить ее между пальцами.

– А почему этот ваш богач интересуется Реном?

Сверкнув глазами, мистер Кадам бросил быстрый взгляд на тигра и неожиданно спросил:

– Вы знаете историю о великом принце Дирене?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Вашего тигра зовут Дирен, на языке моей страны это имя означает «сильный». – Он склонил голову и задумчиво посмотрел на меня. – Так звали одного знаменитого принца, героя старинной легенды.

Я усмехнулась.

– Между прочим, вы очень ловко ушли от ответа на мой вопрос. Но я люблю интересные истории. Вы не расскажете мне легенду о Дирене?

Мистер Кадам с улыбкой устремил взор куда?то вдаль.

– Пожалуй. – Стоило ему начать рассказ, как голос его изменился. Слова, утратив четкую артикуляцию, приобрели звучную мелодичность. – Давным?давно в Индии жил могущественный раджа, и было у него два сына. Одному из них раджа дал имя Дирен – сильный. Оба брата получили самое лучшее образование и прошли военную подготовку.

Мать научила их любить свою землю и свой народ. Когда мальчики были совсем маленькими, она отводила их играть с детьми простолюдинов, ибо хотела, чтобы ее сыновья с детства знали, как живут их подданные. К тому же общение с беднотой учило принцев скромности, и они рано постигли подлинную цену своего высокого положения. Раджа с детства готовил своих сыновей к управлению царством. Дирен проявлял особые государственные способности и обещал стать очень храбрым и хладнокровным полководцем. Его младший брат тоже был смел, умен и мужественен. Он любил Дирена, но порой заноза ревности больно жалила его сердце, ибо сколь ни блестящи были его успехи в обучении, а судьбу не переспоришь – отцовский трон был предназначен старшему брату. Неудивительно, что юноша чувствовал себя обделенным.

Дирен обладал особым даром располагать к себе людей, невозможно было не подпасть под очарование его характера, ума и сердечности. Редкое сочетание обаяния и скромности делало принца выдающимся политиком. Он был человеком разносторонним, великим полководцем и превосходным поэтом. Народ любил царскую семью и ожидал от правления Дирена долгих лет мира и благоденствия.

История Дирена захватила меня, я нетерпеливо кивнула и спросила:

– И что случилось с братьями дальше? Они вступили в войну за престол?

Мистер Кадам слегка переменил позу и продолжал:

– Раджа Раджарам, отец Дирена, решил женить его на дочери правителя соседнего царства. Много веков эти царства жили в мире и согласии, однако в последние годы на границах вдруг стало неспокойно, все чаще вспыхивали стычки. Дирен горячо одобрял этот союз и как будущий муж, ибо его нареченная, принцесса Джесубай, была прекрасна собой, и как мудрый государственный деятель, желавший мира своей стране. После помолвки Дирену пришлось срочно уехать с войсками на другой конец царства. Пока он отсутствовал, его младший брат часто виделся с Джесубай, и вскоре между молодыми людьми вспыхнула страсть.

Тигр громко фыркнул и несколько раз стукнул хвостом по деревянному полу клетки.

Я с тревогой покосилась на него, но он выглядел совершенно здоровым.

– Ш?ш?ш, Рен, – попросила я. – Дай послушать сказку!

Он положил голову на лапы и уставился на нас.

Мистер Кадам вернулся к рассказу.

– Младший брат предал Дирена, чтобы соединиться со своей возлюбленной. Он вступил в союз с чудовищным злодеем, который захватил Дирена в плен, когда тот возвращался домой. Дирен сполна испил горькую чашу позора – как военнопленного его привязали к верблюду и приволокли во вражескую столицу, где жители осыпали его камнями, палками, помоями и верблюжьим навозом. Его пытали, ему вырвали глаза, обрили наголо, а потом четвертовали и бросили останки в реку.

– Какой ужас! – только и смогла выдохнуть я.

Мне хотелось засыпать рассказчика вопросами, но я твердо решила дослушать до конца, чтобы не разрушить магию легенды. Мистер Кадам мрачно продолжал, не сводя с меня глаз:

– Когда на родине Дирена узнали о случившемся, великая печаль охватила царство. Одни говорят, будто безутешные люди отправились вниз по течению реки, выловили куски тела Дирена и похоронили их с подобающими почестями. Но другие считают, что тело царевича так и не было найдено.

Узнав о смерти любимого сына, великий раджа и его жена выплакали все глаза, но так и не смогли снести тяжести утраты. Вскоре они оба умерли. Младший брат Дирена, сгорая от стыда, покинул царство. Джесубай осталась ни с чем. Хаос, разорение и беспорядки стали уделом некогда великой империи Муджулайн. Когда смолк повелительный голос царской семьи, власть в несчастном царстве захватили военные. Пятьдесят лет лилась кровь и не утихали войны, а затем опустевший трон достался злодею, погубившему Дирена.

История была закончена, и очень долго никто не произносил ни слова. Только когда Рен снова застучал хвостом по клетке, я вышла из оцепенения.

– Вот это да, – только и смогла выдавить я. – А он ее любил?

– Кто кого?

– Дирен любил Джесубай?

Мистер Кадам опустил глаза.

– Я… я не знаю. В то время многие браки были династическими, любовь редко принималась в расчет.

– Это ужасно печальная история. Мне жалко всех, кроме злодея, конечно. Прекрасная легенда, хотя чересчур жестокая. Настоящая индийская трагедия. Немного похоже на Шекспира. Вот бы кто мог написать великую пьесу на этот сюжет! Значит, Рена назвали в честь того несчастного царевича?

Мистер Кадам приподнял бровь и улыбнулся.

– Выходит, что так.

Я посмотрела на тигра и тоже заулыбалась.

– Оказывается, ты у нас герой, Рен! Я всегда знала, что ты на стороне добра! – Рен насторожил уши и моргнул, не сводя с меня глаз. – Спасибо, что рассказали мне эту легенду. Я непременно перепишу ее в свой дневник.

И все?таки я не забыла о своем первом вопросе.

– Но я до сих пор не поняла, почему ваш работодатель интересуется тиграми.

Мистер Кадам откашлялся и бросил на меня косой взгляд, пытаясь выиграть время. Мне это сразу показалось странным: только что разливался соловьем, а теперь двух слов связать не может. После долгого молчания мистер Кадам ответил:

– Видите ли, моего хозяина связывают особые отношения с этим белым тигром… В какой?то степени он винит себя в заточении – о нет, это слишком резкое слово! – в поимке Дирена. Мой хозяин, скажем так, допустил роковую оплошность, которая привела к похищению, пленению и продаже тигра. Несколько лет мой работодатель разыскивал Дирена, и вот теперь наконец у него появилась возможность исправить давнюю ошибку.

– Вот как… Очень интересно. Значит, это все?таки из?за него Рен попал в клетку? Просто замечательно, что человек не забыл об этом и продолжает чувствовать ответственность за судьбу бедного зверя. Пожалуйста, передайте ему от меня спасибо за все, что он сделал для Рена!

Мистер Кадам утвердительно кивнул, потом немного поколебался и вдруг очень серьезно спросил:

– Мисс Келси, я понимаю, насколько неожиданными могут вам показаться мои слова, но мне нужен помощник, чтобы перевезти тигра в Индию. Сам я не в состоянии не только ежедневно ухаживать за ним, но даже сопровождать его на всем протяжении пути. Разумеется, первым делом я обратился с такой просьбой к мистеру Дэвису, но он, к сожалению, не может покинуть цирк. – Он подался вперед и слегка развел руками. – Я бы хотел предложить эту работу вам. Скажите, вас интересует мое предложение?

Я молча разглядывала его кисти: мне почему?то казалось, что у такого человека, как мистер Кадам, должны быть тонкие, длинные и холеные пальцы, однако его короткопалые мозолистые руки говорили о привычке к тяжелому труду.

Мистер Кадам еще сильнее наклонился ко мне.

– Тигр привык к вам, мисс Келси, а я готов предложить очень хорошее жалованье. Мистер Дэвис посоветовал мне обратиться к вам, при этом он упомянул, что срок вашего временного контракта подходит к концу. Если вы согласитесь, то могу вас заверить: мой хозяин будет счастлив поручить заботу о тигре надежному человеку, который справится с делом гораздо лучше меня. Все путешествие продлится около недели, но мне велено заплатить сопровождающему за все лето. Я понимаю, что, соглашаясь на мое предложение, вы уезжаете далеко от дома и теряете возможность подыскать себе следующее место работы, поэтому должны получить достойную компенсацию.

– А какие у меня будут обязанности? Наверное, мне потребуется паспорт и какие?то другие документы? – спросила я.

Мистер Кадам кивнул.

– Разумеется, я готов полностью взять на себя всю подготовку к поездке. Далее мы все втроем полетим в Мумбаи – полагаю, вам этот город скорее известен под его прежним названием Бомбей. После прибытия мне придется остаться в Мумбаи по делам бизнеса, а вы будете сопровождать тигра дальше, в заповедник. Я сам найму водителей и грузчиков, вам не придется ни о чем беспокоиться. Вы будете отвечать только за Рена – кормить его, ухаживать за ним, заботиться о его удобстве и самочувствии.

– А потом?

– Путешествие из Мумбаи в джунгли займет от десяти до двенадцати часов. Далее, я попрошу вас на несколько дней задержаться в заповеднике, чтобы убедиться, что наш Рен освоился в новой обстановке и привык к своей относительной свободе. Обратный билет я закажу для вас из Джайпура, на туристическом автобусе вы доедете из заповедника в аэропорт, долетите до Мумбаи, а оттуда прямиком отправитесь домой, так что обратный путь у вас получится даже немного короче.

– Значит, на все про все уйдет около недели? – уточнила я.

– В том случае, если вы захотите немедленно вернуться домой, – ответил мистер Кадам. – Но вы можете задержаться в Индии еще на несколько дней и познакомиться с моей страной. В этом случае я возьму на себя все расходы по вашему путешествию и размещению.

Я захлопала глазами и пролепетала:

– Это чрезвычайно щедрое предложение! Вы правы, моя работа в цирке подходит к концу, и мне все равно нужно подыскивать себе другое место.

Закусив губу, я принялась взволнованно расхаживать перед клеткой, сбивчиво рассуждая вслух:

– Индия… это очень далеко. Я ведь никогда в жизни не была за границей, мне и поехать хочется, и страшно немного… Можно я немного подумаю, прежде чем решить? Когда нужно дать ответ?

– Чем раньше вы определитесь, тем быстрее я смогу выполнить все необходимые формальности.

– Хорошо. Тогда я позвоню своим опекунам и посоветуюсь с мистером Дэвисом, узнаю, что они думают обо всем этом, а потом сообщу вам свое решение.

Мистер Кадам кивнул и сказал, что синьор Маурицио знает, как с ним связаться. При этом он добавил, что до вечера будет в цирке, поскольку ему нужно оформить сделку и заполнить все необходимые документы.

В полном смятении я собрала свои вещи и побрела в главный корпус. «Индия! Да ведь я никогда не была ни в одной заграничной стране. Там же все говорят на своем языке, вдруг никто меня не поймет? А что если с Реном что?нибудь случится и я буду за все отвечать?»

Но вопреки всем «а вдруг» и «а если», безостановочно вертевшимся у меня в голове, часть моего сознания вполне серьезно обдумывала предложение мистера Кадама. Я была готова ухватиться за любую возможность подольше побыть с Реном, к тому же мне всегда хотелось посмотреть чужие страны. Когда еще представится возможность устроить себе маленькие летние каникулы, да еще полностью оплаченные? Кроме того, что немаловажно, мистер Кадам совершенно не производил впечатления скользкого типа с грязными намерениями. Напротив, он казался человеком надежным, ни дать ни взять заботливый дедушка!

Я решила первым делом спросить совета у мистера Дэвиса и поспешила в вольер, где он разучивал новый номер с собаками. Отец Мэтта подтвердил, что мистер Кадам предлагал ему эту работу, и он с большим сожалением вынужден был отказаться.

– Мне кажется, что для тебя это будет бесценный опыт. Ты обожаешь животных, а от Рена просто без ума. Если в будущем ты хочешь работать в этом направлении, то соглашайся не раздумывая. Эта поездка украсит любое резюме!

Поблагодарив дрессировщика, я немедленно позвонила Саре и Майку, которые выразили желание лично встретиться с мистером Кадамом, просмотреть все документы и выяснить, как он собирается обеспечивать мою безопасность во время поездки. Для этого они придумали отметить мой день рождения в цирке после представления, чтобы отпраздновать вместе со мной и заодно познакомиться с мистером Кадамом.

После этого я еще какое?то время перебирала разные «за» и «против», но вскоре предвкушение удивительного путешествия полностью вытеснило все опасения. «Зачем себя обманывать – я очень хочу поехать в Индию и своими глазами увидеть, как Рен устроится в тигрином заповеднике. Кто знает, когда мне в следующий раз представится такая потрясающая возможность!»

Я вернулась к тигриной клетке и увидела, что мистер Кадам уже там. Он был один, и мне показалось, будто он тоже о чем?то негромко беседовал с Диреном.

«Теперь я вижу, что он тоже любит тигров!»

Подойдя к двери, я остановилась.

– Мистер Кадам? Мои приемные родители хотят познакомиться с вами, поэтому я приглашаю вас завтра на свой день рождения. Они принесут торт и мороженое, и мы отметим сразу после представления. Придете?

Его лицо озарилось веселой улыбкой.

– Замечательно! Я с радостью принимаю ваше приглашение!

– Гм… Не спешите радоваться, – хмыкнула я. – Скорее всего, на столе будет соевое мороженое и безглютеновые кексы с сахарозаменителем.

Попрощавшись с мистером Кадамом, я вышла из конюшни, позвонила домой и сообщила, что обо всем договорилась.

 

Сара, Майк и дети приехали пораньше, чтобы посмотреть представление, и были совершенно покорены выступлением Рена. Они сразу нашли общий язык с цирковыми. Мистер Кадам был сама любезность и очарование, он горячо заверил моих опекунов, что просто пропадет без моей помощи.

– Даю вам слово, что мы будем постоянно поддерживать связь и Келси сможет звонить мне в любое время дня и ночи! – сказал он напоследок.

Мистер Дэвис тоже не остался в стороне.

– Келси превосходно справится с этим делом. Мистер Кадам предлагает ей практически ту же работу, которую она выполняла у нас в цирке последние две недели. И не забывайте, что это будет грандиозный опыт. Если бы не дела, я бы сам двумя руками ухватился за такую возможность.

Мы отлично провели время, все?таки цирковая вечеринка – это что?то особенное. Сара даже привезла нормальные кексы и мой любимый сорт мороженого. Пусть это было не слишком похоже на традиционный праздник восемнадцатилетия, но мне все равно было приятно отметить день рождения в кругу приемной семьи и новых цирковых друзей, с ведерком чудесного шоколадного «Тилламукского оползня» со сливочной помадкой.

Когда все встали из?за стола, Сара и Майк отвели меня в сторонку и строго?настрого наказали почаще звонить им из Индии. Наверное, они поняли по моему лицу, что я уже твердо решила ехать, да и мистер Кадам произвел на них такое же благоприятное впечатление, как и на меня. Я радостно обняла своих опекунов и поспешила сообщить хорошую новость моему новому работодателю.

Лицо мистера Кадама просияло счастливой улыбкой.

– Значит так, мисс Келси, думаю, на подготовку к путешествию уйдет не меньше недели. Мне понадобится копия вашего свидетельства о рождении, потом я займусь оформлением ваших документов и разрешения на вывоз тигра. Я уеду завтра же утром и вернусь, как только все будет готово.

Перед тем как уйти, мистер Кадам горячо пожал мою руку, задержал ее в своей ладони и сказал:

– От всей души благодарю вас за помощь. Вы сняли груз с моей души и подарили надежду отчаявшемуся старику, уже не ждавшему от жизни ничего, кроме бедствий и разочарований. – Он крепко сжал мои пальцы, похлопал меня по руке и быстро вышел.

Когда все волнения этого долгого дня остались позади, я пошла проведать Рена.

– Привет еще раз. Я стащила для тебя кекс. Не думаю, что сладкая выпечка входит в твой рацион, но путь и у тебя сегодня будет праздник.

Он бережно взял кекс с моей протянутой ладони, разом проглотил и принялся слизывать сахарную пудру у меня с пальцев. Я тихонько засмеялась и пошла мыть руки.

– Никак не пойму, что хотел сказать мистер Кадам? Какие такие бедствия? И какой груз я сняла с его души? По?моему, он немного злоупотребляет патетикой. Ты согласен?

Я зевнула и почесала Рена за ухом, а он доверчиво подставил мне голову.

– Ох, что?то я засыпаю. Нас с тобой ждет замечательное путешествие, верно?

Подавив очередной зевок, я проверила, есть ли у Рена вода в поилке, потом погасила свет, заперла дверь и отправилась спать.

 

На следующее утро я нарочно встала пораньше, чтобы проведать тигра. Распахнув дверь в конюшню, я поспешила к клетке и с ужасом увидела, что она открыта! Тигр исчез.

– Рен! Рен, ты где?

В ответ сзади раздался какой?то шорох, я обернулась – и увидела, что тигр лежит на куче сена снаружи клетки!

– Рен! Да как же ты выбрался? Мистер Дэвис меня убьет! Я была уверена, что вчера заперла твою клетку!

Тигр неторопливо встал, отряхнулся, сбросив с себя большую часть сена, а потом неторопливо направился ко мне. И вот тут до меня наконец дошло, что я очутилась в пустой конюшне наедине с выбравшимся на свободу тигром! Я до смерти перепугалась, но бежать было уже поздно. Мистер Дэвис говорил, что ни в коем случае нельзя поворачиваться к хищникам спиной или отводить глаза, поэтому я выпятила подбородок, подбоченилась и очень строго приказала Дирену немедленно отправляться в клетку. Самое поразительное, что он, кажется, меня понял. По крайней мере, он прошел мимо, коснувшись боком моей ноги, и… послушался! Честное слово, он медленно поднялся по трапу, остановился, посмотрел на меня, помахивая хвостом, а потом в два больших прыжка очутился в клетке.

Я со всех ног бросилась к двери, закрыла ее и судорожно перевела дух. Потом, как обычно, налила тигру воды, принесла мясо и только поле этого помчалась разыскивать мистера Дэвиса, чтобы рассказать ему о случившемся.

Дрессировщик не на шутку испугался, узнав о том, что тигр выбрался из клетки. Мне показалось, его очень удивило то, что я первым делом переполошилась из?за Рена, позабыв о собственной безопасности. Он сказал, что я все сделала правильно, и даже похвалил меня за выдержку. Я пообещала быть более внимательной и всегда тщательно проверять, хорошо ли заперта клетка. И все?таки мне почему?то не верилось, что я могла случайно оставить дверь открытой.

 

Следующая неделя пролетела незаметно. Мистер Кадам появился только в день последнего выступления Рена. Разыскав меня, он спросил, нельзя ли нам поговорить после ужина.

– Конечно, давайте все обговорим за десертом, – ответила я.

Настроение у меня было самое приподнятое. Увидев, что мистер Кадам входит в столовую, я поскорее схватила свой блокнот, карандаши и две вазочки с мороженым, села напротив него и приготовилась слушать.

Первым делом мистер Кадам велел мне подписать кучу разных бумаг.

– Итак, отсюда мы повезем нашего тигра в фургоне прямо в аэропорт Портленда. Там нас будет ждать грузовой самолет, которым мы перелетим сначала в Нью?Йорк, а оттуда через Атлантику в Мумбаи. В Мумбаи я на несколько дней оставлю Рена в ваших надежных руках, а сам отправлюсь уладить кое?какие дела в городе. Итак, я уже заказал фургон, который встретит нас в аэропорту Мумбаи. Под нашим с вами присмотром грузчики перевезут Дирена из самолета в машину. Я также нанял водителя, который довезет вас с Реном до заповедника. Вопрос с вашим проживанием там тоже улажен. Ну а потом, если захотите, вы можете сразу вернуться в Мумбаи и отправиться домой. Ни о чем не беспокойтесь, я выдам вам столько денег на дорожные расходы, что их с запасом хватит на любой непредвиденный случай.

Я лихорадочно чиркала в блокноте, записывая все его инструкции.

– Мистер Дэвис подготовит Рена к путешествию и завтра утром проследит, чтобы его в целости и сохранности погрузили в фургон. Вам остается только собраться в дорогу. Сегодня я буду ночевать здесь, так что можете взять мою арендованную машину, отправиться домой и собрать все необходимое. Только постарайтесь завтра приехать как можно раньше, договорились? Есть какие?то вопросы?

– Ох, еще бы, целая куча, но они подождут до завтра. Пожалуй, сейчас мне лучше поскорее поехать домой и начать укладываться.

Он ласково улыбнулся мне и протянул ключи.

– Еще раз благодарю вас, мисс Келси. С нетерпением жду начала нашего путешествия. До завтра.

Я улыбнулась ему в ответ и пожелала спокойной ночи. Потом ненадолго заглянула в свой шатер, взяла вещи и побежала прощаться с Мэттом, Кэтлин, мистером Дэвисом и сеньором Маурицио. Я пробыла в цирке совсем недолго, но успела искреннее привязаться ко всем его обитателям.

Пожелав всем удачи и распрощавшись, я на минуточку заглянула к Рену. Он уже спал, поэтому я не стала его тревожить и поспешила на парковку.

Там стояла только одна машина – прекрасный серебристый кабриолет. Я посмотрела на брелок ключей: «Бентли GTC Континенталь»!

«Ничего себе! Нет, не верю. Да эта машина стоит дороже меня. И мистер Кадам вот так запросто доверил мне ключи?»

Я робко подошла к машине и нажала на кнопку разблокировки. Машина ожила и подмигнула мне фарами. Я открыла дверь, забралась на мягчайшее, лоснящееся кожаное кресло и погладила рукой элегантную обивку сиденья. Приборная панель напоминала дисплей космического корабля, красивые рычаги и табло сверкали серебристым металлом. Нет слов, это была самая роскошная машина, которую я видела в своей жизни.

Повернув ключ зажигания, я невольно вздрогнула, услышав послушное рычание двигателя. Я ничего не смыслю в машинах, но даже мне сразу стало ясно, что эта красавица бегает очень быстро. В следующую секунду я чуть не застонала от удовольствия, обнаружив, что сижу на массажном кресле с подогревом. Долетев до дома за считаные секунды, я чуть не расплакалась от досады, что живу так близко к ярмарке.

Майк настоял, чтобы я поставила «бентли» в гараж. Он с готовностью выгнал оттуда свой старенький седан и припарковал его на улице возле мусорных баков. Такова жизнь: верная скромная машина была выброшена за дверь, как старая домашняя кошка, ставшая ненужной после того, как породистый котенок обжил мягкую подушечку на постели хозяев.

До глубокой ночи Майк не выходил из гаража, ахая и охая над кабриолетом. Ну а я все это время ломала голову над тем, что же взять с собой в Индию. Перестирав кучу вещей, я доверху набила огромную сумку и даже успела немного побыть с приемной семьей. Ребекка и Сэмми требовали рассказов о моей двухнедельной работе в цирке. Мы много говорили о том, какие чудеса ждут меня в Индии.

Что сказать, они были хорошие люди и хорошая семья, и они искренне заботились обо мне. Расстаться с ними было нелегко, даже на время. Формально я была уже взрослой, но мне все равно было страшно уезжать одной в такую даль. Я обняла и расцеловала малышей. Майк торжественно пожал мне руку, неловко обнял и долго не отпускал от себя. Сара чуть не задушила меня в объятиях. Мы обе прослезились, и она в сотый раз напомнила, что я могу звонить ей в любое время дня и ночи.

Этой ночью я очень быстро уснула крепким сном, и мне приснился прекрасный индийский царевич, у которого жил ручной тигр.

 

5

Самолет

 

На следующее утро я проснулась бодрой и свежей, от вчерашних тревог по поводу путешествия не осталась и следа. Приняв душ и наскоро позавтракав, я схватила свою сумку, в последний раз крепко обняла Сару, которая единственная из всей семьи вскочила в такую рань, и побежала в гараж. Забравшись в «бентли», я с восторгом убедилась, что нисколько не приукрасила его в своих воспоминаниях.

Въехав на ярмарочную парковку, я остановилась возле средних размеров грузового фургона. Оглядев его со всех сторон, я отметила толстое ветровое стекло, огромные колеса и крошечные двери, до которых нужно было добираться по ступенькам. Лучшие дни этого монстра дорог остались далеко позади, но вместо того, чтобы уйти на покой, он занялся грузовыми перевозками. Сразу за кабиной начиналась длинная платформа с прямоугольной стальной рамой, затянутой серым брезентом.

Трап был уже переброшен на платформу, и мистер Дэвис с помощью Мэтта загонял Рена в клетку. Они вдвоем крепко держали в руках конец длинной цепи, пристегнутой к толстенному ошейнику на шее у Рена. Сам виновник всего этого переполоха выглядел поразительно спокойным и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на царящую вокруг суматоху. Он просто смотрел на меня и терпеливо ждал, когда фургон будет готов. Дождавшись команды мистера Дэвиса, Дирен без малейшего сопротивления запрыгнул в клетку.

Мистер Кадам взял мою сумку и закинул ее себе на плечо. Потом спросил:

– Мисс Келси, вы поедете со мной в кабриолете или предпочтете ехать в грузовике рядом с водителем?

Я посмотрела на монструозный фургон и без колебаний ответила:

– С вами, конечно! Вы плохо меня знаете, если думаете, что я предпочту седельный тягач блестящему кабриолету!

Он понимающе рассмеялся и поставил мой багаж в багажник «бентли». Пора было ехать, поэтому я в последний раз помахала рукой мистеру Дэвису и Мэтту, села в кабриолет и пристегнула ремень безопасности. Не успела я опомниться, как мы уже мчались по магистрали I?5 следом за фургоном.

Мистер Кадам опустил крышу, и, поскольку разговаривать при таком ветре все равно было невозможно, я откинула голову на мягкий кожаный подголовник и стала смотреть на проносящийся мимо пейзаж. Ехали мы довольно медленно, со скоростью примерно пятьдесят пять миль в час, то есть на целых десять миль ниже разрешенного максимума. Проезжавшие мимо зеваки сбрасывали скорость и во все глаза разглядывали нашу маленькую процессию. Возле Уилстонвилля движение стало более плотным, и мы влились в толпу торопящихся на работу жителей пригородов, которые обогнали нас раньше.

До аэропорта оставалось еще примерно двадцать миль по двести пятому шоссе, которое петлей примыкало к магистрали I?5. Вскоре шедший впереди нас фургон свернул на подъездную дорогу к аэропорту и остановился за здоровенными ангарами. Рядом заправлялось сразу несколько грузовых самолетов. Мистер Кадам немного попетлял среди служащих и транспорта, а затем припарковался перед небольшим частным самолетом. На фюзеляже самолета красовалась надпись «Авиакомпания “Летающий Тигр”» и красочное изображение бегущего тигра.

Я повернулась к мистеру Кадаму, кивнула на самолет и спросила:

– Летающий тигр?

– Это долгая история, мисс Келси, – усмехнулся он, – и я расскажу ее вам в самолете. – Он вытащил из багажника мой багаж и отдал ключи подоспевшему служащему, который поспешил поскорее увезти роскошный автомобиль с летного поля.

Мы проследили за тем, как команда мускулистых грузчиков сняла ящик с тигром с платформы грузовика и ловко перетащила его в просторную клетку самолета. Убедившись, что Дирен с комфортом доставлен на борт, мы с мистером Кадамом поднялись по трапу самолета и вошли внутрь.

Интерьер салона ослеплял роскошью. Все здесь было черным, белым и хромированным, обтекаемым и современным. Черные кожаные кресла – небо и земля по сравнению с тесными сиденьями экономкласса – так и манили присесть и к тому же полностью откидывались назад!

Красивая индианка?стюардесса с длинными черными волосами любезно указала на кресла и представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Нилима. Добро пожаловать на борт, мисс Келси, садитесь, пожалуйста.

Я заметила, что она говорит с тем же акцентом, что и мистер Кадам.

– Вы тоже из Индии? – поинтересовалась я.

Нилима с улыбкой кивнула и взбила подушку под моей головой. Потом принесла мне плед и кучу журналов. Мистер Кадам опустился в просторное кресло напротив и пристегнулся, жестом отказавшись от пледа и подушки.

До этого я летала на самолете всего несколько раз, когда мы с родителями ездили в отпуск. Сам полет я переносила совершенно спокойно, но взлеты и посадки были настоящим испытанием. Меня всегда до смерти пугал звук двигателей, в особенности зловещий рокот, с которым они пробуждались от спячки, и неизменно тошнило, когда самолет отрывался от полосы и пассажиров вжимало в спинки кресел. Приземления тоже были не сахар, но к тому времени мне обычно так хотелось поскорее выбраться из самолета и размять затекшие ноги, что я ни на что не обращала внимания.

Этот самолет был совершенно другой. Роскошный, просторный, с удобными, полностью раскладывающимся кожаными креслами, в которых можно было полностью вытянуть ноги. По сути, это были даже не кресла, а настоящие летающие диваны! Сравнить этот самолет с регулярным рейсовым работягой было все равно, что сравнить размякшую картошку фри, завалявшуюся под сиденьем автомобиля, с кругленькой печеной картошечкой, натертой крупной солью и сервированной со сметаной, беконом, маслом, тертым сыром и крупицами свежемолотого черного перца! Иными словами, этот самолет был оборудован по последнему слову современного комфорта.

Вся эта роскошь, включая потрясающий кабриолет, заставила меня задуматься о том, на кого же работает мистер Кадам. Было очевидно, что это должен быть очень богатый и очень влиятельный в Индии человек. Но сколько я ни ломала голову, мне так и не удалось представить, кто бы это мог быть.

«Может быть, какая?нибудь звезда индийского кино? Интересно, сколько они зарабатывают? Да нет, вряд ли. Мистер Кадам дал понять, что уже долго работает на своем месте, а звезды такими старыми не бывают».

Пока я строила догадки по поводу этого таинственного богача, наш самолет закончил выруливание, разогнался и взлетел в воздух. Подумать только, а я и не заметила! Возможно, все дело было в мягком кресле – я просто утонула в нем, когда самолет оторвался от земли! – а может быть, самолетом управлял настоящий ас своего дела. Будем считать, что мне повезло и с тем, и с другим! Прильнув к иллюминатору, я стала смотреть, как река Колумбия становится все меньше и меньше, а потом мы вошли в слой облаков, и земля скрылась из виду.

За полтора часа я от корки до корки изучила журнал головоломок, решила все судоку и расправилась с кроссвордами. Тогда я отложила журнал и посмотрела на мистера Кадама. Мне не хотелось отвлекать его, но что делать, если меня так и распирало от вопросов?

Не выдержав, я негромко кашлянула. В ответ мистер Кадам улыбнулся мне поверх своего новостного журнала. Как всегда, первым делом я спросила о том, что меня интересовало меньше всего:

– Мистер Кадам, вы обещали рассказать мне про авиакомпанию «Летающий Тигр».

Он аккуратно закрыл журнал и отложил его на столик.

– Гм?м. Даже не знаю, с чего лучше начать. Скажем так, мой работодатель владеет, а я, соответственно, управляю, грузовой авиакомпанией под названием «Летающий Тигр: фрахт и грузовые перевозки», сокращенно «Авиакомпания “Летающий Тигр”». В сороковые – пятидесятые годы прошлого века это была крупнейшая трансатлантическая чартерная компания. Мы летали практически на все континенты.

– А откуда взялось название?

Мистер Кадам слегка поерзал в кресле.

– Как я уже говорил, мой работодатель питает особую страсть к тиграм, кроме того, многие наши пилоты служили в эскадрилье «Летающие тигры» во время Второй мировой войны[17]. Возможно, ты видела фотографии таких самолетов – они были раскрашены в виде оскаленных тигровых акул, чтобы наводить ужас на противника. В конце восьмидесятых годов прошлого века мой работодатель решил продать компанию. Он оставил себе только один самолет, вот этот, на котором мы с вами летим.

– А как зовут вашего работодателя? Я его увижу?

Глаза мистера Кадама сверкнули.

– Вне всяких сомнений. Он непременно захочет познакомиться с вами, когда вы прилетите. Я уверен, что он будет рад побеседовать с вами. – Мистер Кадам быстро посмотрел куда?то в глубь самолета, а потом снова перевел взгляд на меня. Одарив меня ободряющей улыбкой, он спросил: – Хотите спросить еще о чем?то?

– Значит, вы при нем вроде вице?президента?

Индийский джентльмен добродушно рассмеялся.

– Скажем так, я работаю на очень богатого человека, который полностью доверил мне управление всем своим бизнесом.

– Понятно, вы как Смитерс при мистере Бернсе!

Мистер Кадам вопросительно приподнял брови.

– Боюсь, от меня ускользнул смысл этого сравнения.

Я покраснела как рак и поспешно замахала руками.

– Ой, да пустяки! Это просто персонажи из мультика «Симпсоны». Наверное, вы никогда не видели этот сериал.

– К сожалению, он прошел мимо меня. Наверное, я много потерял, мисс Келси.

Я уже заметила, что мистер Кадам заметно нервничал всякий раз, когда речь заходила о его хозяине, однако он был не прочь поболтать о самолетах, поэтому я решила зайти с этой стороны. Поерзав в кресле, я устроилась поудобнее, потом сбросила кеды, закинула ногу на ногу и спросила:

– А какие грузы вы перевозили?

Как я и ожидала, мистер Кадам заметно расслабился.

– Чего мы только не возили за годы существования авиакомпании! Например, однажды мы выиграли контракт на перевозку самого знаменитого дельфина?косатки в парк «Акватик Уорлд», а еще как?то раз перевозили факел для статуи Свободы. Но в основном грузы у нас были самые обычные: консервы, текстиль да контейнеры с разным добром, всего и не упомнишь.

– Как же вы засунули косатку в самолет?

– Плавничок за плавничком, мисс Келси. Плавничок за плавничком, так вся и вошла, – ответил мистер Кадам.

Лицо его при этом оставалось совершенно серьезным, но я так и покатилась со смеху. Отсмеявшись, я вытерла слезы и уточнила:

– Значит, вы управляли компанией?

– Да, большую часть времени я занимался развитием «Летающего Тигра». Авиация – моя слабость. – Мистер Кадам обвел рукой салон. – Самолет, на котором мы с вами сейчас летим, называется MД?11 или «Макдоннелл Дуглас». Лайнер дальней протяженности полета, как вы понимаете, это необходимо для перелета через океан. Длинный фюзеляж, надеюсь, вы уже успели оценить, насколько он просторный и удобный внутри. Три двигателя – два под крылом, один сзади, над фюзеляжем. Интерьер специально разработан для того, чтобы пассажир даже не почувствовал перелета, кроме того, мы предъявляем самые высокие требования к пилоту, экипажу и всему персоналу, так что безопасность у нас на высоте.

– Да… Звучит солидно.

Мистер Кадам слегка наклонился вперед и горячо воскликнул:

– Вы не смотрите, что самолет старой модификации, он все равно летит очень быстро! – И он принялся загибать пальцы, перечисляя характеристики лайнера: – Удлиненный фюзеляж, большой размах крыльев, стреловидный профиль крыла и хвостового стабилизатора, новейшие двигатели… Кабина экипажа оборудована по самому последнему слову техники – там и электронные приборы, и двойное управление, и приборы спутниковой системы навигации, и центральный индикатор неисправностей, и, разумеется, возможность автоматической посадки на случай плохой погоды. При этом, как вы обратили внимание в аэропорту, мы сохранили на корпусе старый логотип и название компании.

Он не на шутку воодушевился, осыпая меня всей этой технической заумью. Не сомневаюсь, что все это имело глубокий смысл, который от меня, к сожалению, полностью ускользнул. Все, что мне удалось понять, сводилось к тому, что мы летим на замечательном самолете и у него три двигателя, если я ничего не напутала.

Должно быть, мое невежество не укрылось от мистера Кадама, поскольку он покосился на мое вытянувшееся лицо и с улыбкой предложил:

– Может быть, сменим тему? Хотите, я расскажу вам легенды о тиграх, которые до сих пор рассказывают у меня на родине?

Я радостно закивала. Потом забралась в кресло с ногами, до подбородка укрылась пледом и откинулась на подушку.

Голос мистера Кадама изменился, он вновь превратился во вдохновенного сказителя. Английская четкость произношения смягчилась, слабый акцент стал более заметным, слова приобрели завораживающую напевную мелодичность.

– Тигр издревле считается главным покровителем джунглей. Во многих индийских мифах говорится о великой силе тигра. Он храбро вступает в бой с чудовищным драконом и в то же время помогает простым крестьянам. Среди его многочисленных обязанностей есть и такая: могучий тигр пригоняет хвостом дождевые тучи, спасая бедных земледельцев от жестокой засухи.

– Я всегда интересовалась мифологией! Скажите, а в Индии и сейчас верят во все эти тигриные сказки?

– Верят, особенно в сельских районах. Однако верующих можно встретить во всех уголках страны, даже среди людей, считающих себя частью современного мира. Например, многие считают, что мурлыканье тигра прогоняет кошмары.

– Мистер Дэвис говорит, что тигры не мурлычут. Он объяснял мне, что крупные кошки могут только рычать или ворчать, но, честное слово, я своими ушами слышала, как Рен мурлыкал!

– О, вы совершенно правы, мисс Келси! Современные ученые уверяют нас, что голосовой аппарат тигра не способен издавать вибрации, похожие на мурлыканье. Некоторые крупные кошки умеют издавать пульсирующие звуки, однако они совсем не похожи на ласковое мурчание домашней кошки. Что я могу на это сказать? Только то, что о тигрином мурлыканье говорится сразу в нескольких легендах моей страны. Кроме того, считается, будто тело тигра обладает невероятной целительной силой. Отчасти из?за этого индийские власти не могут до конца искоренить охоту на тигров, которых убивают, расчленяют и продают по частям.

Мистер Кадам откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

– Среди мусульман распространено поверье о том, что Аллах посылает тигра на защиту правоверных, твердо следующих по истинному пути, однако может напустить его на тех, кого сочтет предателями.

– На месте мусульман я бы бежала без оглядки от любого тигра, – заметила я. – Поди разберись, карать его прислали или защищать!

Мистер Кадам рассмеялся.

– Вы очень благоразумны. Признаться, мой работодатель заразил меня своей любовью к этим животным, и я перечитал гору книг, посвященных мифологии индийских тигров.

Он помолчал, погрузившись в свои размышления, взгляд его стал далеким и рассеянным. При этом он машинально теребил пальцем воротник, и я впервые заметила, что под рубашкой у него спрятан маленький клиновидный кулон на цепочке.

Наконец, мистер Кадам вспомнил о моем существовании, устало положил руку на колено и продолжил:

– Тигры издревле символизируют силу и бессмертие. Говорят, будто они знают много способов уничтожить зло. Вот почему их называют жизнедавцами, стражами, защитниками и покровителями.

Я вытянула ноги и легла щекой на подушку.

– А есть какие?нибудь мифы о тиграх, спасающих заколдованных девиц?

– Гм?м, пожалуй, – кивнул мистер Кадам. – Вы не поверите, но в одной из моих любимых легенд как раз говорится о белом тигре, который обрел крылья, чтобы спасти свою возлюбленную принцессу от жестокой судьбы. Он посадил ее себе на спину и умчал в небо, и они неслись до тех пор, пока не утратили человеческие тела, превратившись в белые отблески в бесконечности, а затем стали звездами Млечного Пути. И с тех пор они вечно смотрят на людей Земли со своей звездной высоты и защищают их от беды…

Я сонно зевнула.

– Очень красивая история. Наверное, теперь она будет и моей любимой… – Мягкий мелодичный голос мистера Кадама навевал сладкую дремоту. Я изо всех сил заставляла себя бодрствовать и слушать, но меня одолевала сонливость.

А мистер Кадам продолжал:

– В индийском штате Нагаленд до сих пор распространено поверье о том, что люди родня тиграм, что они братья. Послушайте, как начинается одна из самых знаменитых легенд: «Мать?Земля породила Тигра и Человека. Долгое время два брата жили в счастье, любви и согласии. Но в недобрый час вспыхнула у них вражда из?за женщины, и брат пошел на брата, и так жестоко сражались друг с другом Тигр и Человек, что Мать?Земля больше не захотела терпеть их подле себя и прогнала обоих сыновей с глаз долой. Брат?Тигр и Брат?Человек покинули дом Матери?Земли и выбрались наружу через длинный?предлинный и темный?претемный лаз, оказавшийся норой чешуйчатого панголина. Там они и поселились, да только вместе им было никак не ужиться, они дрались каждый день, пока не решили разойтись и жить порознь. Брат?Тигр ушел на юг и стал охотиться в джунглях, а Брат?Человек отправился на север и стал возделывать землю в долине. И покуда они держались вдалеке друг от друга, все шло хорошо. Но стоило одному из них забраться на территорию брата, как между ними вновь вспыхивала война. Много воды утекло с тех пор, но легенда и сейчас остается правдивой. Если потомки Брата?Человека не лезут в джунгли, потомки Брата?Тигра не проникают в долины. Но тигры до сих пор остаются нашими братьями, и мудрые люди говорят, что если долго смотреть в глаза тигра, то можно увидеть в них родственную душу.

Я больше не могла бороться со сном. Мне хотелось спросить, что это за панголин такой и какая у него нора, но язык меня не слушался, а веки отяжелели… Я из последних сил приподнялась чуть повыше и вытаращила глаза.

Мистер Кадам задумчиво посмотрел на меня.

– Белый тигр – это особенный тигр. Его с неодолимой силой влечет к людям, особенно к женщине, умеющей слушаться своего сердца. Такая женщина обладает великой внутренней силой, она сумеет отличить добро от зла и сможет преодолеть любые препятствия. Ибо ей с рождения по пути с тиграми…

И тут я уснула.

 

Когда я проснулась, кресло напротив уже опустело. Я села и огляделась, но мистера Кадама нигде не было видно. Отстегнув ремень безопасности, я встала и отправилась на поиски туалета.

Толкнув отъезжающую в сторону дверь, я очутилась в неожиданно просторной комнате. Это было совершенно не похоже на крошечный закуток, к которому я привыкла на регулярных рейсах! Спрятанные в стены светильники мягко освещали обстановку. Туалетная комната была выдержана в теплой медно?кремово?охристой гамме, и, на мой вкус, это было гораздо приятнее модного лаконизма салона.

Первым делом я обнаружила настоящую душевую! Я открыла стеклянную дверцу и с любопытством заглянула внутрь. Небольшая кабинка была очень красиво выложена прекрасной плиткой тех же медно?охристых оттенков. Внутри стояли полные диспенсеры с жидким мылом, шампунем и кондиционером. Медный съемный душ включался и выключался простой клавишей, как пульверизатор, и я догадалась, что такое устройство придумано для экономии воды, которой даже в таком в самолете не могло быть в избытке. На сияющем кафельном полу лежал пушистый коврик сливочного цвета.

В стороне от кабинки, в неглубокой вертикальной нише был устроен шкафчик, где под медным прутом лежала стопка белоснежных пушистых полотенец. В соседнем просторном отделении на такой же медной перекладине висели мягчайшие халаты на подкладке, такие нежные и шелковистые на ощупь, что напоминали кашемир. Прямо под ними, в неглубокой нише, нашлись кашемировые шлепанцы.

На глубокой, но узкой прямоугольной раковине по обеим сторонам от медного крана стояли два диспенсера. В одном оказалось густое душистое мыло, а во втором – лосьон с нежным ароматом лаванды.

Я не скоро смогла заставить себя выбраться из этой роскошной ванной, но всему есть предел, и в конце концов мне все?таки пришлось вернуться на свое место. К этому времени мистер Кадам уже вернулся, а бортпроводница Нилима накрывала для нас восхитительно пахнущий обед. Она поставила столик между нашими креслами. Я впервые видела такой столик – на крышке у него были специальные углубления, чтобы посуда не падала. Наши тарелки прочно встали в неглубокие круглые выемки, вырезанные специально по их размеру. Для удобства стюардессы сбоку была помещена схемка, сверяясь с которой она могла без задержки расставлять посуду. Стаканы поместились в более глубоких нишах, и даже для небольшой вазочки с нежными желтыми розами на коротких стеблях нашлось собственное углубление.

Нилима сняла крышки с наших блюд, выпустив на свободу аппетитный аромат жареной рыбы.

– Сегодня на обед палтус в панировке из жареного лесного ореха, спаржа под масляным соусом, чесночное картофельное пюре и лимонный пирог на десерт. Что вы будете пить?

– Воду с лимоном, – попросила я.

– Мне то же самое, – отозвался мистер Кадам.

Мы замечательно провели время за обедом. Мистер Кадам засыпал меня вопросами об Орегоне. Его любознательность не знала границ, он без устали расспрашивал меня обо всем, начиная от спорта, в котором я разбиралась очень слабо, и политики, в которой я не разбиралась вовсе, и заканчивая растительным и животным миром нашего штата, о котором я знала практически все.

Мы поговорили об американской средней школе, о моей работе в цирке и о моем родном городе: о нересте лосося, хозяйствах по выращиванию рождественских елок, фермерских ярмарках и бескрайних черничниках, которых у нас так много, что местные жители считают чернику сорняком. Мистер Кадам оказался замечательным собеседником и внимательным слушателем, мне было очень легко с ним. Я даже несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы иметь такого дедушку. К сожалению, своих дедушек я не застала, они оба умерли до моего рождения, как и моя вторая бабушка.

Когда мы закончили есть, Нилима пришла унести посуду, и я с интересом посмотрела, как она убирает столик. Бортпроводница нажала на кнопочку, и раздался тихий шум моторчика. Безногий столик, представлявший собой откидную панель, стал подниматься, пока не примкнул к стене, а затем скрылся за обшивкой. Убрав столик, Нилима отпустила кнопку и попросила нас пристегнуться, поскольку мы уже подлетали к Нью?Йорку.

Посадка была столь же мягкой, как и взлет, и после приземления я попросила разрешения лично поблагодарить пилота за его несравненное мастерство. Мистеру Кадаму пришлось перевести мои слова, потому что английский словарь пилота ограничивался лишь необходимыми летными терминами. Пока мы заправлялись для перелета в Мумбаи, я сходила проведать Рена.

Убедившись, что у него вдоволь еды и воды, я уселась на пол перед клеткой. Рен немного походил туда?сюда, а потом плюхнулся рядом со мной. Он вытянулся вдоль всей клетки, так что его полосатая шерсть, пробиваясь сквозь прутья решетки, щекотала мне ноги, а морда оказалась совсем рядом с моей рукой.

Я засмеялась и погладила его по спине, вспоминая легенды, рассказанные мистером Кадамом. Рен довольно помахивал хвостом, то просовывая его сквозь прутья, то убирая обратно.

Время пролетело незаметно, и вскоре самолет был готов к взлету. Мистер Кадам уже занял свое место и пристегнулся. Я быстро потрепала Рена по спине и вернулась в свое кресло.

Мы взлетели, и мистер Кадам предупредил меня, что полет будет очень долгим, около шестнадцати часов, и что мы потеряем целый календарный день из?за смены часовых поясов. Когда мы набрали высоту, он предложил мне посмотреть кино. Нилима принесла список фильмов, имевшихся на борту, и я выбрала самый длинный: «Унесенные ветром».

Бортпроводница прошла в кухонный отсек, нажала кнопку в стене, и из стены бесшумно выехал большой белый экран. Я развернула свое кресло к экрану и слегка откинулась, приподняв ноги, чтобы со всеми удобствами скоротать время в компании Ретта и Скарлетт.

Когда мы добрались до «Ведь завтра будет уже совсем другой день», я встала и с наслаждением потянулась. Выглянула в иллюминатор – там была кромешная тьма. По моим ощущениям было около пяти вечера, но в этом часовом поясе время приближалось к девяти.

Нилима торопливо убрала экран на место и снова начала накрывать на стол.

– Спасибо вам за прекрасную еду и потрясающее обслуживание, – искренне поблагодарила я.

– Да?да, мы вам очень благодарны, Нилима, – сказал мистер Кадам и подмигнул ей, на что бортпроводница ответила сдержанным кивком и вышла.

Ужин тоже прошел тепло и дружески. На этот раз мы говорили о родине мистера Кадама. Его познания были бесконечны, и он очень красочно описал самые чудесные места и достопримечательности своей страны. Я сидела, словно зачарованная, и думала только о том, успею ли я хоть одним глазком увидеть что?нибудь из того, о чем он говорил. Мистер Кадам рассказывал о древних индийских раджах и неприступных твердынях, о полчищах захватчиков из Азии, о кровопролитных битвах… У него был потрясающий дар рассказчика, я словно наяву видела и переживала все, о чем он говорил.

На ужин Нилима подала нам цыпленка?марсала с гарниром из поджаренных на гриле цукини и зеленым салатом. Но моя радость по поводу здорового ужина с обилием полезных овощей оказалась преждевременной, поскольку на десерт Нилима принесла кексы «шоколадная лава».

Я испустила горестный вздох.

– Почему, ну почему все вредное всегда такое вкусное?

Мистер Кадам засмеялся и любезно предложил:

– Не возражаете, если мы поделим десерт пополам?

– Конечно! – Улыбаясь до ушей, я располовинила кекс и вывалила щедрую порцию на чистую тарелку, предупредительно принесенную Нилимой. Потом с наслаждением облизала перепачканную горячим шоколадом ложку. «Вообще?то жизнь… по крайней мере сегодня, штука замечательная. Даже очень. Кажется, вся эта затея мне понравится».

 

После ужина мы несколько часов говорили о любимых книгах. Оказалось, что мистер Кадам, как и я, любит классику, и мы чудесно провели время, перебирая и обсуждая самых известных персонажей: Гамлета и капитана Ахава, Франкенштейна и Робинзона Крузо, Жана Вальжана и Яго, Эстер Прин и мистера Дарси. Мистер Кадам упомянул некоторых неизвестных мне персонажей индийской и восточной литературы, из которых меня больше всего заинтересовали храбрый Арджуна и преданная Шакунтала, а также принц Гэндзи из старинного японского романа.

Подавив зевок, я встала и пошла проведать Рена перед сном. Протянув руку сквозь прутья, я погладила его по голове и почесала за ухом.

Мистер Кадам молча наблюдал за мной, а потом вдруг спросил:

– Мисс Келси, разве вы не боитесь тигра? Почему вы так уверены, что он не может на вас напасть?

– Понимаете, я допускаю, что он может на меня напасть, но при этом знаю, что он этого не сделает. Это трудно объяснить, но рядом с ним я чувствую себя в полной безопасности, для меня он скорее друг, чем дикий зверь.

У меня создалось ощущение, что мистер Кадам нисколько не тревожился за меня, а расспрашивал больше из любопытства. Затем он подозвал к себе Нилиму и что?то тихо сказал ей.

Бортпроводница подошла ко мне и спросила:

– Вы не хотите прилечь, мисс?

Я кивнула, и она показала мне, где лежат мои вещи. Взяв все необходимое, я снова отправилась в ванную. На этот раз я вышла гораздо быстрее, но Нилима уже все приготовила.

Салон был разделен занавеской, и Нилима разложила диванчик, превратившийся в уютную постель с шелковыми простынями и пышными мягкими подушками. В стене над кроватью горел утопленный в стену светильник, выключавшийся кнопкой. Нилима приглушила свет в салоне и сказала мне, что мистер Кадам спит за занавеской и что я могу разбудить его, если понадобится.

Я в последний раз подошла к клетке с тигром. Рен, не поднимая головы, взглянул на меня сонными щелочками глаз.

– Спокойной ночи, Рен. До завтра, до Индии.

Читать у меня уже не было сил, поэтому я просто забралась под шелковистые простыни, погасила свет и уснула, убаюканная мерным рокотом двигателей.

 

Меня разбудил запах бекона. Заглянув за занавеску, я увидела, что мистер Кадам уже сидит и читает газету, а на столике перед ним стоит стакан яблочного сока. Он взглянул на меня поверх газетного разворота. Я заметила, что он уже переоделся, и волосы у него слегка влажные после душа.

– Советую поторопиться с утренними процедурами, мисс Келси. Мы скоро прибываем.

Я схватила свою сумку и бросилась в роскошную душевую. Быстро приняв душ, я намылила волосы душистым шампунем с запахом розового масла. Потом накрутила на голову тюрбан из пушистого полотенца и запахнулась в кашемировый халат. Он оказался такой мягкий, что я охнула от восторга и позволила себе чуть подольше понежиться в нем, выбирая одежду для выхода. В конце концов я остановила свой выбор на красной кофточке с джинсами и зачесала волосы в конский хвост, перевязав его красной лентой. Покончив со своим туалетом, я выбежала в салон, села в кресло и стала ждать, когда Нилима принесет мне подогретую тарелку с беконом, тостом и яичницей.

Я съела яичницу, раскрошила тост и выпила немного апельсинового сока, но бекон решила оставить для Рена. Пока Нилима складывала стол и постель, я поспешила к клетке и просунула кусочек бекона через прутья, чтобы подманить Рена. Неторопливо поднявшись, он подошел ко мне, очень осторожно взял мясо за краешек, вытянул у меня из руки и проглотил одним махом.

Я засмеялась.

– Ох, Рен, а жевать кто будет? Постой?ка, а тигры вообще пережевывают пищу? Ладно, как бы там ни было, но лучше ешь помедленнее! Бедняжка, наверное, ты никогда в жизни не пробовал такой вкуснятины. – Я по очереди скормила ему три оставшихся кусочка. Он проглотил их все до одного, а после высунул язык через прутья и облизал мне пальцы.

Я тихонько засмеялась и пошла в кухонный отсек мыть руки. Потом собрала свои вещи и поставила сумку в багажную полку наверху. Не успела я закончить, как подошел мистер Кадам. Он указал в иллюминатор и сказал:

– Добро пожаловать в Индию, мисс Келси.

 

6

Мумбаи

 

Я прилипла к иллюминатору и не отрывалась от него все время, пока мы летели над океаном к берегу. Почему?то я не ожидала увидеть современный город, поэтому страшно удивилась при виде целого моря высоких, белоснежных, однообразных небоскребов. Самолет описал круг над огромным зданием аэропорта в форме полумесяца и, выпустив шасси, зашел на посадку.

Последовало два толчка, и наш элегантный «Летающий Тигр» приземлился на взлетно?посадочную полосу. Я повернулась, чтобы посмотреть, как себя чувствует Рен. Он нетерпеливо вскочил, но в целом вел себя совершенно нормально. Меня охватил дикий прилив энергии, и я с трудом дождалась, когда самолет закончит рулить и остановится в конце летной полосы.

– Ну, мисс Келси, готовы сойти на землю? – спросил мистер Кадам.

– Да! Только вещи возьму.

Я закинула сумку на плечо, вышла из самолета и торопливо сбежала вниз по трапу. Вдохнула полную грудь сырого вязкого воздуха и даже слегка растерялась, увидев серое небо над головой. Снаружи было тепло и очень влажно, но в целом вполне терпимо.

– Мистер Кадам, разве в Индии не круглый год солнечно и жарко?

– Сейчас у нас сезон муссонов. Вы правы, холодно здесь почти не бывает, но в июле – августе у нас очень дождливо, а порой бывают сильные ветры.

Я передала ему свою сумку, а сама пошла посмотреть, как грузчики будут спускать на землю клетку с Реном. К сожалению, здесь все прошло не так гладко, как в Америке. Двое грузчиков пристегнули длинные цепи к ошейнику Рена, а третий спустил трап из кузова фургона. Из самолета они выгрузили тигра без проблем, но когда очередь дошла до погрузки в машину, один из мужчин, стоявший ближе всех к Рену, слишком туго натянул цепь. Рен отреагировал мгновенно. Он сердито зарычал и беззлобно замахнулся лапой на оплошавшего грузчика.

 

Я понимала, что подходить к нему сейчас опасно, но какая?то сила подтолкнула меня вперед. В этот момент я думала только о Рене, поэтому подбежала к перепуганному грузчику, взяла у него из рук цепь и жестом велела отойти в сторону. Он с видимым облегчением передал мне свои полномочия. Я успокоила тигра, похлопала его по спине и поманила за собой в фургон.

Он с готовностью повиновался и пошел за мной, кроткий, как ягненок, волоча по земле тяжелые цепи. Возле трапа Рен остановился и вдруг потерся боком о мою ногу. Потом легко вспрыгнул в грузовик, повернулся ко мне и лизнул в руку.

Продолжая ласково приговаривать и успокаивать его, я погладила тигра по плечу, а затем осторожно нащупала его ошейник и отстегнула цепи. Рен перевел взгляд на грузчиков, изумленно приросших к месту, презрительно фыркнул и негромко заворчал. Когда я налила ему воды, он потерся головой о мою руку, но при этом ни на миг не сводил глаз с рабочих, словно был не тигром, а сторожевой собакой. Грузчики о чем?то быстро?быстро говорили между собой на незнакомом мне языке.

Я закрыла и заперла клетку, а мистер Кадам в это время переговорил с грузчиками на их родном языке. Мне показалось, что это маленькое происшествие нисколько его не удивило. Не знаю, что именно мистер Кадам сказал рабочим, однако его слова явно успокоили их, поскольку грузчики вновь засуетились вокруг, стараясь держаться подальше от Рена. Вскоре самолет разгрузили и загнали в ближайший ангар.

После того как тигр был надежно заперт в фургоне, мистер Кадам познакомил меня с водителем, который оказался очень милым, но очень молодым – на вид даже младше меня. После этого мистер Кадам показал мне, куда положили мою сумку, а затем сообщил, что приготовил для меня еще один багаж. Это оказался огромный черный рюкзак со множеством отделений. Мистер Кадам открыл несколько из них, чтобы показать мне содержимое. Во внутреннем черном кармашке на молнии хранился внушительный запас индийских рупий. В другом кармане лежали наши с Реном документы. Я открыла еще одно отделение и нашла там компас и фонарик. Главная часть рюкзака была забита энергетическими батончиками из злаков с витаминами, картами и бутылками с питьевой водой.

– Э?ээ… Мистер Кадам, а зачем вы положили в рюкзак компас и фонарик, не говоря уже обо всем остальном?

Он с улыбкой пожал плечами, застегнул все молнии и поставил рюкзак на переднее сиденье.

– Кто знает, что может понадобиться во время путешествия! Мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы полностью готовы к любым неожиданностям, мисс Келси. Кстати, там же вы найдете хинди?английский разговорник со словарем. Водителю я дал все необходимые инструкции, однако он очень плохо говорит по?английски. А теперь я должен вас покинуть, – мистер Кадам снова улыбнулся и взял меня за плечо.

Внезапно я растерялась. Меня пугала необходимость расстаться с мистером Кадамом и путешествовать дальше в одиночестве. Это было похоже на первый день в средней школе – только эта средняя школа была одной из самых больших стран мира, где все говорили на незнакомом мне языке. «Ну вот, теперь ты сама за себя. Давай, Келси, настало время вести себя, как большая!» Я честно пыталась подбодрить себя, но страх перед неизвестностью стремительно пожирал меня изнутри, проделав внушительную дыру где?то в глубине живота.

Не выдержав, я жалобно спросила:

– А вы точно не можете поменять свои планы и отправиться с нами?

– К сожалению, я никак не смогу сопровождать вас дальше в этом путешествии, – покачал головой мистер Кадам и ободряюще улыбнулся мне. – Выше нос, мисс Келси. Вы прекрасно справитесь с уходом за тигром, а я предусмотрел все детали вашего путешествия. Будьте уверены, ничего плохого не случится.

Я кисло улыбнулась ему, а он взял мою руку в свои ладони, задержал на мгновение и сказал:

– Доверьтесь мне, мисс Келси. С вами все будет хорошо, – он подмигнул мне и ушел.

А я посмотрела на Рена.

– Ну, малыш, вот мы с тобой и остались вдвоем.

Водителю явно не терпелось поскорее начать и закончить путешествие, поэтому он высунулся из кабины и крикнул:

– Мы ехать?

– Да, мы ехать, – со вздохом ответила я.

Когда я забралась в кабину, водитель сразу же нажал на газ и больше уже – ни разу! – не снимал ногу с педали. Он вылетел из аэропорта и уже через две минуты на дикой скорости влился в поток транспорта. Я в панике вцепилась одной рукой в дверь, а другой в приборную доску. Самое ужасное, что мой водитель не был единственным психом на дороге. Создавалось впечатление, что здесь каждый участник дорожного движения считал езду со скоростью ниже 130 километров в час (или, как подсказывал путеводитель, 80 миль в час) по переполненному городу, кишевшему пешеходами, пустой тратой времени. Толпы людей в пестрых одеждах самых ярких и сочных расцветок сновали во все стороны мимо моего окна.

Улицы были запружены всевозможным транспортом – здесь были и автобусы, и обычные легковушки, и какие?то непонятные крошечные машинки без дверей и на трех колесах. Судя по всему, эти трехколесные кабинки служили разновидностью местного такси, поскольку они так и мелькали перед глазами. Но что кабинки, я видела на дороге даже животных, запряженных в тележки с людьми и поклажей!

Немного придя в себя, я сообразила, что движение здесь левостороннее, только на шоссе не было ни разделительной полосы, ни каких?либо других дорожных знаков. Тут вообще обходились практически без светофоров, указателей и сигналов. Водители без всякого предупреждения поворачивали налево или направо – туда, где был просвет, а иногда и туда, где его не было. Один раз какая?то машина вдруг понеслась прямо на нас и только в самый последний момент чудом свернула в сторону. Нанятый мистером Кадамом водитель громко хохотал каждый раз, когда я ахала от ужаса.

Но человек привыкает ко всему, и скоро я настолько освоилась, что стала обращать внимание на окрестности, мимо которых мы проносились, и впервые заметила огромное количество пестрых рынков и рыночков, не говоря уже о разносчиках, предлагавших всякую всячину. С прилавков, выставленных перед домами, или прямо с лотков и тележек продавали марионеток, драгоценности, ковры, сувениры, специи, орехи, всевозможные фрукты и овощи.

Казалось, в этом городе все что?то продают. На огромных щитах над дорогой крутили рекламу карт таро, наладонников, салонов экзотических татуировок, пирсинга и росписи по телу хной. Весь город был одной живой, спешащей, пестрящей, гудящей, снующей и наводненной туристами сценой, запруженной людьми всех классов, возрастов, обликов и состояний. Казалось, здесь не то что яблоку, а ореху негде было упасть!

Но наконец, изнурительная поездка через шумный город подошла к концу, и мы выехали на магистраль. Только теперь я смогла слегка ослабить судорожную хватку – разумеется, не потому, что водитель сбросил скорость, ибо на самом деле он помчал еще быстрее – а потому, что движение стало менее плотным. Какое?то время я пыталась проследить наш путь по карте, но при отсутствии дорожных указателей это оказалось не так?то просто сделать. И все?таки я заметила, что водитель пропустил важный поворот на другое шоссе, ведущее прямо к тигриному заповеднику.

– Туда, налево! – замахала рукой я.

В ответ он пожал плечами и махнул рукой, беспечно отметая мое предложение. Тогда я выхватила словарь и лихорадочно зашуршала страницами, ища слова «налево» или «не туда едем». Наконец я нашла выражение «кхараби раха», обозначавшее «неправильная дорога» или «неверный путь». Но водитель только ткнул пальцем на дорогу перед собой и сказал:

– Быстрая дорога.

Я сдалась. Пусть делает, как знает, в конце концов это его страна! Наверное, он знает про здешние дороги больше, чем я.

 

Часа через три мы остановились в небольшом городке под названием Рамкола. Впрочем, назвать это место даже городком было бы преувеличением, потому что он мог похвастаться только неизменным рынком, заправкой и пятью домишками. Зато прямо за городком начинались настоящие джунгли, и я впервые увидела полноценный указатель:

 

ЯВАЛ. Заповедник живой природы.

Паксизаала Явал

4 км

 

Водитель вышел из машины и начал заправлять грузовик. Не отрываясь от своего занятия, он махнул рукой на рынок через дорогу и сказал:

– Поесть. Хорошая еда.

Я взяла с сиденья рюкзак и пошла посмотреть, как там Рен. Он развалился на полу клетки. Услышав мои шаги, тигр открыл глаза и зевнул, однако и не подумал подняться.

Войдя на рынок, я потянула на себя скрипучую облупившуюся дверь. Мелодичный перезвон колокольчиков объявил о моем приходе.

Из задней двери вышла индианка в сари и улыбнулась мне.

– Намасте. Любить пищу? Поесть?

– О! Вы говорите по?английски? Да, я бы хотела пообедать.

– Вы сесть тут. Я делать.

Клонившееся к горизонту солнце подсказывало, что хотя для меня сейчас было время обеда, для местных уже наступил час ужина. Женщина указала мне на стоящий возле окна маленький столик с двумя стульями, а затем исчезла. Я осталась одна в маленькой прямоугольной комнатке, набитой какими?то продуктами, сувенирами с изображениями соседнего заповедника и всякими необходимыми вещами, вроде спичек и инструментов.

Где?то в глубине дома играла индийская музыка. Я расслышала звуки ситар и даже узнала перезвон колокольчиков, но остальные инструменты остались для меня загадкой. Бросив взгляд на дверь, за которой скрылась женщина, я услышала звяканье посуды. Насколько я могла понять, этот зальчик находился в парадной части большого дома, а семья жила в задней половине.

Женщина вернулась неожиданно быстро, неся четыре глубокие тарелки с едой. Следом за ней шла девочка, и в руках у нее было еще больше посуды. От еды поднимался пряный незнакомый аромат.

– Пожалуйста, кушать и наслаждаться, – сказала женщина.

Хозяйка снова скрылась в задней части комнаты, а девочка осталась в зале и все время, пока я ела, деловито расставляла товары на полках. Столовых приборов мне не подали, поэтому я взяла по щепотке от каждого блюда пальцами, вовремя вспомнив, что делать это нужно только правой рукой. Как хорошо, что мистер Кадам не забыл упомянуть об этом во время полета!

Таким способом я опознала рис басмати, лепешку наан и цыпленка?тандури, но еще три блюда так и остались для меня загадкой. Я посмотрела на девочку, кивнула и спросила:

– Ты говоришь по?английски?

Она кивнула и подошла к моему столу. Потом сложила пальцы щепотью и сказала:

– Немножко по?английски.

Я указала на треугольный пирожок с пряной овощной начинкой.

– Как это называется?

– Самоса.

– А это и это?

Девочка по очереди указала на обе тарелки.

– Расамалай и байган бхарта.

Она смущенно улыбнулась и снова вернулась к полкам.

Насколько я поняла, расамалай оказался шариками козьего сыра в сладком сливочном соусе, а загадочный байган бхарта – пюре из баклажанов, лука, гороха и помидоров. Все это было невероятно вкусно, но слишком много для меня одной. Когда я поела, женщина принесла мне коктейль из йогурта, козьего молока и свежего манго.

Я поблагодарила и стала потягивать напиток, поглядывая в окно. Смотреть было особенно не на что: заправка и два человека, о чем?то разговаривавших возле нашего фургона. Один из них был поразительно красивым молодым человеком, одетым во все белое. Он стоял лицом к магазинчику и что?то говорил своему собеседнику, повернувшемуся ко мне спиной. Этот человек на вид был гораздо старше и чем?то напоминал мистера Кадама. Мне показалось, что мужчины о чем?то спорили. Чем дольше я на них смотрела, тем сильнее мне казалось, что это действительно мистер Кадам, однако пожилой человек слишком горячо спорил с юношей, а я никак не могла представить себе мистера Кадама в таком гневе.

«Да уж, вот странно!» – подумала я, пытаясь разобрать хоть что?то через открытое окно. Пожилой человек несколько раз произнес «нахи маходайя», на что молодой твердил «авашьяк» или что?то похожее. Пролистав свой словарь, я очень быстро нашла «нахи маходайя». Это означало или «ни в коем случае», или «ни за что». Разобраться с «авашьяк» оказалось труднее, потому что я не знала, как пишется это слово, однако через какое?то время отыскалось и оно. В словаре значилось: «необходимо» или «насущно», иными словами, «нечто, что должно произойти».

Я подошла к окну, чтобы лучше видеть. Как раз в эту минуту молодой человек в белом поднял взгляд и увидел, что я смотрю на них из окна. Он тут же замолчал и отошел в сторону, спрятавшись от меня за бортом грузовика. Мне стало стыдно, что меня поймали за подслушиванием, но любопытство оказалось сильнее смущения, и я стала пробираться к двери через лабиринт стеллажей. Надо же было убедиться, мистер Кадам там стоит или нет!

Взявшись за расшатанную дверную ручку, я повернула ее и распахнула дверь. Она громко скрипнула ржавыми петлями. Я прошла по грунтовке к грузовику, но никого не увидела. Обойдя грузовик кругом, я посмотрела на Рена, который внимательно следил за мной из своей клетки. Тигр был на месте, зато оба мужчины и водитель как сквозь землю провалились. Я заглянула в кабину. Там тоже было пусто.

Я была совершенно сбита с толку, но помнила, что еще не расплатилась за еду, поэтому снова перешла улицу и вернулась в лавочку. Девочка уже убрала посуду с моего стола. Я вытащила из рюкзака пачку банкнот и спросила:

– Сколько с меня?

– Сто рупий.

Мистер Кадам научил меня ориентироваться в ценах, сказав, что для пересчета в доллары любую сумму нужно делить на сорок. Я быстро сосчитала, что с меня просят два доллара и пятьдесят центов. При этом я не смогла удержаться от улыбки, вспомнив, как мой одержимый математикой отец донимал меня задачками на быстрое деление. Я дала девочке двести рупий, и она просияла от радости.

Я еще раз поблагодарила ее и сказала, что все было восхитительно. Потом взяла рюкзак, открыла скрипучую дверь и вышла на улицу.

Грузовик исчез.

 

7

Джунгли

 

Куда же он мог подеваться?

Я бросилась к заправке и посмотрела в обе стороны грунтовки. Ничего. Ни облачка пыли. Ни людей. Ни грузовика. Ничего.

Может быть, водитель забыл обо мне? Может, ему что– то срочно понадобилось, он отъехал ненадолго и сейчас вернется? Или грузовик угнали, и водитель где?то поблизости? Умом я понимала, что все это маловероятно, но каждый из этих вариантов давал надежду, пусть даже кратковременную.

Я обогнула заправку и увидела свой черный рюкзак, валявшийся в пыли. Я бросилась к нему, подняла, заглянула внутрь. Похоже, все было на месте.

Внезапно я услышала сзади какой?то шум и, обернувшись, увидела Рена, сидевшего на другой стороне дороги. Он смотрел на меня, покачивая хвостом. Огромный белый тигр был похож на брошенного щенка, заискивающе виляющего хвостиком в надежде на то, что кто?то полюбит его и возьмет домой.

– О, нет! – простонала я. – Нет, это просто замечательно! Как там сказал мистер Кадам? «Ничего плохого не случится»? Ну да, конечно! Разве что водитель угонит грузовик и бросит тебя в какой?то глуши. И что мне теперь делать?

Как всегда, когда я чувствовала себя усталой, напуганной и одинокой, в памяти у меня зазвучали мамины наставления на все случаи жизни: «и с хорошими людьми плохое случается», «секрет счастья прост: не падай духом и будь благодарна за то, что имеешь» и, конечно, ее извечное: «если жизнь угостила тебя лимонами, приготовь из них лимонный пирог с меренгами!» Моя мама очень долго безуспешно пыталась завести ребенка и уже почти отчаялась, но тут на свет появилась я. С тех пор мама часто повторяла: никогда не знаешь, что ждет тебя за следующим поворотом.

Вот и я по ее примеру решила сосредоточиться на хорошем. Итак: во?первых, вся моя одежда осталась при мне. Во?вторых, у меня были деньги и документы. Это были плюсы. Минусы заключались в том, что моя машина исчезла, а тигр оказался на свободе! Я решила, что прежде всего нужно обезопасить Рена. Вернувшись в лавчонку, я купила немного вяленого мяса и длинную веревку.

Вооружившись только что купленной ядовито?желтой веревкой, я вышла наружу и попыталась договориться с тигром. Оказалось, что пока я была в магазине, он отошел в сторону и теперь направлялся в джунгли. Мне ничего не оставалось, как броситься за ним.

Конечно, разумнее всего было бы вернуться в лавку, попросить телефон и позвонить мистеру Кадаму. Он прислал бы каких?нибудь людей, профессионалов, чтобы поймать тигра. Но когда дело касалось Рена, я почему?то утрачивала всякое благоразумие. Я боялась за него. За себя я нисколько не опасалась, но что, если другие люди, увидев тигра, впадут в панику и возьмутся за оружие? Кроме того, я почему?то беспокоилась, что бедняжка Рен не сможет выжить в джунглях, если сбежит. Ведь он не привык самостоятельно добывать себе пропитание! Я понимала, что веду себя как идиотка, но все равно бросилась вдогонку за тигром.

– Рен, вернись! – причитала я на бегу. – Нам нужно попросить кого?нибудь о помощи! Это же не твой заповедник, глупыш! Вернись, а я дам тебе кое?что вкусненькое! – При этом я призывно размахивала в воздухе мясом, но тигр продолжал идти прочь. Я старалась не отставать, но увесистый рюкзак не позволял мне догнать Рена.

Он шел не слишком быстро, но все время держался на несколько шагов впереди меня. Внезапно он сорвался с места и помчался в джунгли. Я бросилась за ним, и рюкзак тяжело запрыгал за моей спиной. Примерно через двадцать минут такой погони на лице у меня выступил пот, одежда прилипла к телу, а ноги стали как каменные.

Я перешла на шаг и снова взмолилась:

– Рен, пожалуйста, иди ко мне! Нам нужно вернуться в город. Скоро стемнеет!

Он даже ухом не повел, продолжая петлять среди деревьев. Только теперь он стал часто останавливаться и оборачиваться на меня.

Но каждый раз, когда мне казалось, будто я вот?вот его поймаю, Рен убыстрял шаг, а то и отпрыгивал на несколько футов вперед, заставляя меня снова бросаться в погоню. Скоро мне стало казаться, будто он играет со мной. Он всегда оставался вне досягаемости. Еще через четверть часа этой бесплодной погони я решила прекратить преследование. Я ушла довольно далеко от города, и вокруг уже темнело. И еще я, кажется, заблудилась.

Должно быть, Рен почувствовал, что я больше не иду за ним, потому что вдруг остановился, повернул обратно и кротко вернулся ко мне. Я сердито покосилась на него.

– Так я и знала! Стоило мне остановиться, как ты сразу явился. Доволен собой, разбойник?

Я привязала веревку к его ошейнику, а потом огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, где же очутилась.

Итак, мы вошли в джунгли, долго плутали среди деревьев, много раз поворачивая в разные стороны. У меня оборвалось сердце, когда я поняла, что безнадежно заблудилась. Смеркалось, темные кроны деревьев скрывали гаснущее солнце. Удушливый страх охватил меня, струйка кусачего ледяного холода медленно растеклась вниз по позвоночнику. Вскоре этот холод разлился по рукам и ногам, так что я вся покрылась гусиной кожей.

Нервно крутя в руках веревку, я бессмысленно ворчала на тигра:

– Большое вам спасибо, мистер! И где я теперь, скажите на милость? Что я делаю? Нет, это просто сон, я стою в какой?то индийской глуши, в джунглях, ночью, с тигром на веревке!

Рен тихо опустился на землю рядом со мной.

На какое?то время меня охватил панический страх, мне показалось, будто джунгли подступают все ближе. Незнакомые звуки приобрели пугающую громкость и со всех сторон обрушивались на мой перепуганный разум, заглушая слабый голос здравого смысла. Всюду мне мерещились дикие звери, они следили за мной, смотрели на меня горящими злыми глазами, готовясь к прыжку. Я подняла голову. Хмурые муссонные облака неслись по небу, заглатывая вечернее небо. Резкий и зябкий ветер зашуршал в листве деревьев, закружил вокруг моего оцепеневшего тела.

И тогда Рен встал и пошел вперед, мягко потащив меня за собой. Я нехотя повиновалась. Потом вдруг зашлась в приступе нервного смеха – нет, ну надо же, тигр ведет меня через джунгли! С другой стороны, было бы странно, если бы я пыталась вести его. Я даже приблизительно не представляла, где мы находимся. Рен молча шагал по какому?то невидимому пути, волоча меня следом. Я полностью утратила всякое представление о времени, но мне казалось, что шли мы около часа, во всяком случае, не больше двух. Уже полностью стемнело, я умирала от страха и хотела пить.

Вспомнив, что мистер Кадам положил мне в рюкзак воду, я открыла отделение и пошарила в поисках бутылки. Мои пальцы коснулись чего?то холодного и металлического. Электрический фонарик! Я поспешно включила его и сразу почувствовала себя увереннее, когда яркий луч света прорезал темноту джунглей.

В темноте густые джунгли казались особенно зловещими, хотя я отлично понимала, что днем они ничуть не менее опасны. Свет моего слабенького фонарика не проникал далеко вглубь, и от этого было еще страшнее. Вскоре на небо взошел узкий месяц, временами его лучи просачивались сквозь густую завесу листвы, окрашивая светящимся серебром белую шкуру Рена.

Я шагала вперед, стараясь не упустить из виду бледные пятна, обозначавшие тигра, идущего от одного участка зыбкого света к другому. На мгновение месяц скрылся за облаками, и Рен полностью исчез. Пошарив лучом фонарика, я увидела, как колючие заросли безжалостно впиваются в его серебристо?белую шкуру. Но и Рен не остался в долгу, он решительно продирался сквозь колючки, грубо ломая ветки, и мне на какой?то миг почудилось, будто он сознательно прокладывает путь для меня.

Еще через какое?то время Рен привел меня к зарослям бамбука, стеной окружавшим большое тиковое дерево. Здесь он задрал голову, принюхался неизвестно к чему, а потом отошел на поросшую травой лужайку и лег.

– Если я правильно поняла, здесь мы будем ночевать? – Я бросила с плеч рюкзак и дала волю своему раздражению. – Прекрасно! Нет, просто замечательно! Превосходный выбор. Если здесь растет мята, я дам этому месту четыре звезды.

Первым делом я отвязала веревку от ошейника Рена, решив, что в создавшемся положении смешно притворяться, будто я могу удержать его от бегства. Потом вытащила рубашку с длинным рукавом, завязала ее вокруг талии и выгрузила из рюкзака запасы провизии – три энергетических батончика и две бутылки воды. Развернув два батончика, я протянула их Рену.

Он аккуратно взял один батончик у меня из руки и быстро проглотил.

– Неужели тигры едят батончики? Значит, тебе не хватает протеинов, а единственный доступный здесь источник протеина – это я, но ты и думать не смей об этом! На вкус я ужасно гадкая.

Рен склонил голову и некоторое время задумчиво смотрел на меня, как будто обдумывая мои слова, а потом молча слизнул у меня с руки второй батончик. Я развернула третий и неторопливо съела. Расстегнув еще одно отделение рюкзака, я нашла зажигалку и решила разжечь костер. Посветив фонариком по сторонам, я с удивлением обнаружила аккуратно сложенную кучу сухого дерева.

Вспомнив свои скаутские будни, я развела небольшой костерок. Два раза ветер задувал робкое пламя, но на третий огонь разгорелся и заплясал, издавая уютное потрескивание.

Довольная проделанной работой и стараясь не думать о том, что мне еще предстоит, я перебралась с рюкзаком поближе к огню. Потом достала пустой пластиковый пакет, отыскала на земле большой выгнутый кусок коры, обломала щепки по краям и выстлала его изнутри полиэтиленом. Опорожнив в самодельную миску бутылку воды, я пододвинула ее Рену. Он выхлебал всю воду и стал лизать пакет, поэтому я вылила туда еще одну бутылку, и тигр жадно выпил все до капли.

Я хотела подойти к огню, но меня напугал зловещий вой, раздавшийся где?то совсем рядом. Рен тут же вскочил и вихрем бросился в темноту. Раздалось низкое ворчание, быстро сменившееся злобным и угрожающим рыком. Я в страхе вглядывалась в темноту между деревьями, где исчез Рен, но вскоре он появился вновь, целый и невредимый, и стал чесаться боком о ствол тикового дерева. Хорошенько обработав его, он перешел к другому дереву, потом к следующему, пока не перетерся обо все деревья вокруг.

– Ну и ну, Рен! – только и сказала я. – Наверное, у тебя зуд.

Предоставив ему чесаться на здоровье, я соорудила себе подушку, засунув свои вещи еще в один пластиковый пакет, и натянула рубашку с длинным рукавом. Потом вытащила из сумки свое одеяло и укрыла ноги. Мне ужасно не хотелось пачкать бабушкино рукоделие, но сейчас я, как никогда, нуждалась в тепле и уюте старого одеяла. Повернувшись на бок, я подложила руку под щеку и стала смотреть в огонь, чувствуя, как слезы ручьем текут у меня по лицу.

Со всех сторон меня окружали таинственные звуки. То и дело вокруг раздавалось щелканье, свист, стук и треск, так что вскоре мне стало казаться, будто какие?то отвратительные ползучие твари кишат у меня в волосах и залезают в носки. Дрожа от ужаса, я села и туго?туго обмотала вокруг себя одеяло, запеленавшись в него, как мумия, после чего снова улеглась на землю. Так стало гораздо лучше, но теперь мне стало чудиться, что голодные звери бесшумно подкрадываются ко мне сзади. Я попыталась перевернуться, но тут Рен лег рядом со мной, прижавшись спиной к моей спине, и тихонько замурлыкал.

Я была так благодарна ему за это, что вытерла слезы, закрыла глаза и вскоре в самом деле смогла отгородиться от звуков джунглей под убаюкивающее мурлыканье Рена, перешедшее в глубокое, размеренное дыхание. Тогда я придвинулась поближе к его спине, и с удивлением поняла, что, оказывается, могу спать и в джунглях.

 

Яркий луч солнца ударил мне в веки, и я медленно открыла глаза. Я не сразу вспомнила, где нахожусь, поэтому закинула руки за голову и собралась хорошенько потянуться, но чуть не взвизгнула от боли, проехавшись спиной по твердой земле. И еще какая?то тяжесть придавливала мне ногу. Я скосила глаза и увидела Рена, который безмятежно спал, зажмурив глаза и положив голову и лапу мне на ногу.

– Рен! – прошептала я. – Проснись. Ты мне ногу отдавил.

Он даже не шелохнулся.

Я села и тихонько пихнула его.

– Ну же, Рен! Слезь.

Он негромко заворчал, не трогаясь с места.

– Рен! Я серьезно. Встань!

Я дернула ногой и толкнула его посильнее.

Только после этого он открыл глаза, зевнул – чудовищным, зубастым тигриным зевком – и перекатился на бок, освободив мою ногу.

Встав, я встряхнула одеяло, сложила его и засунула в рюкзак. Потом тщательно затоптала угли вчерашнего костерка, чтобы ненароком не устроить пожар в джунглях.

– Кстати, к твоему сведению, я ненавижу походную жизнь, – громко жаловалась я. – И мне совсем не нравится, что здесь нет ванной. И еще имей в виду, что «зов природы» в виде прогулки по джунглям занимает одну из первых позиций в списке самых ненавистных для меня занятий. Понятно? Вы, мужчины, вообще, и тигры, в частности, относитесь к этому гораздо легче!

Я собрала пустые бутылки и обертки от батончиков и сунула все это в рюкзак. Потом достала оттуда желтую веревку.

Тигр сидел и смотрел на меня. Поколебавшись, я решила прекратить делать вид, будто возглавляю нашу экспедицию, и убрала веревку обратно.

– Ладно, Рен. Я готова. Куда пойдем сегодня?

Тигр молча повернулся и снова направился в джунгли. Не оборачиваясь, он уверенно петлял среди деревьев и зарослей, прыгая через камни и ручейки. При этом он, кажется, никуда не торопился и даже несколько раз останавливался передохнуть, словно чувствовал, что я устала. Когда взошло солнце, в джунглях стало парить, поэтому я сняла рубашку и снова завязала ее на талии.

Индийские джунгли оказались совсем не похожи на леса Орегона – здесь была сплошная зелень, и в запахе чувствовалась острая перечная горчинка. Изредка попадались исполинские лиственные деревья с томно склоненными ветвями, как у наших ив. В отличие от привычной мне темно?зеленой листвы, здешние листья имели скорее оливковый оттенок. Я обратила внимание на серый цвет древесной коры, которая на ощупь оказалась грубой и шероховатой; кое?где стволы трескались, и тогда кора отслаивалась тонкими, полупрозрачными чешуйками.

Летучие белки скакали с дерева на дерево, несколько раз мы спугнули оленей, ощипывавших листву. Учуяв тигра, олени поспешно бросались в джунгли, мелькая длинными ногами. Мне было интересно, как Рен отреагирует на них, но он даже ухом не повел. Через какое?то время я заметила еще одно серое дерево, чуть более скромных размеров, но с той же тонкой шелушащейся корой и глубокой трещиной в стволе, из которой сочилась густая клейкая смола. Я ненадолго оперлась об это дерево, чтобы вытряхнуть камешек из ботинка, и потом несколько часов соскребала эту липучку с пальцев.

Я как раз покончила с этим, когда мы вошли в особенно густые заросли высокой травы и бамбука, вспугнув целую стайку разноцветных бабочек. От неожиданности я попятилась и тут же врезалась в очередное смолистое дерево, перепачкав все плечо.

Рен остановился возле небольшого ручья. Я вытащила бутылку воды и жадно осушила ее. Конечно, было приятно немного облегчить тяжесть за спиной, но меня тревожило, что запасы воды стремительно подходят к концу. Поразмыслив, я решила, что в крайнем случае смогу пить из ручьев, где пьет Рен, однако постараюсь сделать это как можно позже. Я подозревала, что знакомство со здешней водой пройдет для меня далеко не так безболезненно, как для тигра.

Я присела на камень и достала еще один энергетический батончик. Съела половинку, а вторую и еще один целый батончик отдала Рену. В отличие от Рена, я вполне могла прожить на таком количестве калорий. Но если так пойдет и дальше, то тигру очень скоро придется выйти на охоту.

Открыв еще один карман черного рюкзака мистера Кадама, я вытащила компас и сунула его в карман джинсов. В рюкзаке, в целости и сохранности, лежали деньги, документы, бутылки с водой, аптечка первой помощи, спрей от комаров, свечка и перочинный нож, а вот мобильный телефон не был предусмотрен, и своего я тоже нигде не нашла.

Странно… Неужели мистер Кадам подозревал, что я окажусь в джунглях? Я снова вспомнила о пожилом мужчине, похожем на мистера Кадама, который стоял возле грузовика как раз перед его исчезновением, и вслух пробормотала:

– Неужели он с самого начала хотел, чтобы я тут потерялась?

Рен подошел ко мне и сел.

– Нет, – сказала я, глядя в синие тигриные глаза. – Это просто чушь. Какой ему смысл вести меня в Индию, чтобы заманить в джунгли и бросить тут? Откуда ему было знать, что ты уведешь меня сюда и что я пойду за тобой? И вообще, мистер Кадам совсем не похож на обманщика!

Рен смущенно потупился, словно чувствовал себя виноватым.

– Знаешь, что я думаю? Мистер Кадам просто отличный скаут!

Когда мы немного передохнули, Рен снова встал, прошел несколько шагов вперед и обернулся ко мне. Я устало слезла с камня и, не переставая причитать, поплелась за ним. На ходу я вытащила из рюкзака спрей от комаров, как следует опрыскала руки и ноги и щедро полила Рена. Я не смогла удержаться от смеха, когда он уморительно сморщил нос и оглушительный тигриный чих сотряс все его тело.

– Слушай, Рен, куда мы все?таки идем? Ты ведешь себя так, словно точно ведешь нас к какой?то цели. Лично мне хотелось бы поскорее вернуться в цивилизованный мир. Честное слово, я буду страшно признательна, если ты отыщешь дорогу в какой?нибудь город!

Но весь остаток утра и большую часть дня Рен продолжал вести меня по какому?то только ему видному пути через чащу. По дороге я часто сверялась с компасом, поэтому знала, что мы движемся на восток. Я как раз пыталась высчитать, сколько миль мы прошли, когда Рен с шумом протиснулся между кустами. Бросившись за ним, я вышла на открытое место.

У меня словно гора с плеч свалилась, когда я увидела небольшую хижину, стоявшую прямо посреди поляны. Изогнутая крыша, выстланная плотно увязанными охапками тростника, укрывала домик, как одеялом. Стены представляли собой частокол бамбуковых шестов, оплетенных лентами волокнистой коры, связанными между собой какими?то причудливыми узлами, а просветы и трещины были заткнуты пучками сухой травы и обмазаны глиной.

Вокруг хижины были в беспорядке навалены камни, образовывавшие некое подобие куцей стены не более двух футов высотой. Камни поросли густым зеленым мхом. Перед входом в домик стояли две каменные доски, расписанные какими?то неразборчивыми символами и знаками. Сама дверь оказалась такой низенькой, что даже человеку среднего роста пришлось бы согнуться в три погибели, чтобы войти. Еще я заметила одежду, развешанную для просушки под ветерком, и небольшой ухоженный садик сбоку от домика.

Когда мы приблизились к каменной стене, я остановилась, чтобы перешагнуть через нее, но тут Рен вдруг очутился рядом со мной и одним махом перелетел на другую сторону.

– Рен! Ты меня до смерти перепугал! Будь добр, никогда больше не подкрадывайся так бесшумно, сначала подай голос или предупреди меня как?нибудь по?другому!

Мы приблизились к хижине, и я уже приготовилась постучаться в карликовую дверку, но в последний момент замешкалась и покосилась на Рена.

– Нет, сначала нам нужно что?нибудь сделать с тобой.

Я вытащила из рюкзака желтую веревку и подошла к дереву, росшему на краю дворика. Рен с явной неохотой последовал за мной. Я поманила его ближе. Когда наконец он подошел, я пропустила веревку через его ошейник и привязала к дереву. Рен заметно погрустнел.

– Прости, Рен, но мы никак не можем оставить тебя на свободе. Ты же до смерти перепугаешь все семейство! Честное слово, я мигом вернусь!

Я снова повернулась к хижине, но не успела сделать и нескольких шагов, как вдруг услышала за спиной тихий мужской голос:

– Неужели это в самом деле необходимо?

Медленно обернувшись, я увидела перед собой очень красивого молодого человека. На вид лет двадцати с небольшим. Он был примерно на голову выше меня, сильный, мускулистый, в белой одежде из хлопка. Незаправленная белая рубашка с длинными рукавами была небрежно расстегнута, обнажая хорошо развитую бронзовую грудь. Молодой человек был босиком, закатанные на щиколотках легкие белые брюки подчеркивали загар его ступней. Блестящие черные волосы, беспечно отброшенные назад со смуглого лба, слегка курчавились над шеей.

Но сильнее всего поразили меня его глаза. Это были глаза моего тигра – такие же глубокие и лазурно?синие!

Молодой человек протянул мне руку и сказал:

– Привет, Келси. Это я, Рен.

 

8

Объяснение

 

Он сделал шаг в мою сторону, протягивая руки, и еще раз повторил:

– Келси, это я, Рен.

С виду он был совсем не страшный, но я вся оцепенела от ужаса. Потом в смятении загородилась рукой, в жалкой попытке остановить его.

– Ч?что? Что ты сказал?

Он подошел еще ближе, положил руку на свою мускулистую грудь и медленно проговорил:

– Келси, не убегай. Я – Рен. Тигр.

С этими словами он раскрыл ладонь и показал мне ошейник Рена и желтую веревку, намотанную на руку. Я тупо уставилась за спину молодому человеку и убедилась, что белый тигр исчез. Тогда я медленно попятилась назад. Молодой человек заметил это и замер на месте. Через несколько секунд я ударилась икрами о каменную стену. Остановившись, я несколько раз моргнула, не в силах осознать, что он такое говорит.

– Где Рен? Я не понимаю. Ты с ним что?то сделал?

– Нет. Я – это он.

Он снова шагнул ко мне, но я испуганно затрясла головой.

– Нет! Ты не можешь быть им.

Я попыталась сделать еще один шаг назад и чуть не перекувырнулась через стенку. В мгновение ока молодой человек очутился возле меня и обхватил за талию, не дав свалиться.

– Ты в порядке? – вежливо поинтересовался он.

– Нет!

Он не выпускал мою руку. Я в ужасе уставилась на его ладонь, представив на ее месте когтистую тигриную лапу.

– Келси? – сказал незнакомец, и я молча посмотрела в его невероятные синие глаза. – Я твой тигр.

– Нет, – прошептала я. – Нет! Это невозможно. Как такое может быть?

Молодой человек тихо и вкрадчиво проговорил:

– Прошу тебя, давай войдем в дом. Хозяина пока нет. Там ты сможешь присесть и отдохнуть, а я попытаюсь объяснить тебе, что к чему.

Я была слишком потрясена, чтобы спорить, поэтому послушно побрела к дому следом за ним. Молодой человек крепко держал меня за руку, словно боялся, что я могу удрать в джунгли. Честно сказать, я нечасто отправляюсь неизвестно куда следом за незнакомыми мужчинами, но в этом молодом человеке было что?то надежное. Почему?то я твердо знала, что он не сделает мне ничего плохого. Это было то же самое чувство, которое я испытывала рядом с тигром. Перед дверью мой спутник пригнул голову, потом переступил порог и втянул меня следом за собой.

Я очутилась в крошечном однокомнатном домике: узкая кровать в одном углу, стол и два стула в другом, узенькое окошечко сбоку. За отдернутой занавеской виднелась маленькая ванна. На кухоньке не было ничего, кроме раковины с колонкой, короткого столика и пары полок, забитых разными консервами и баночками со специями. Весь потолок над нашими головами был завешан пучками сухих трав, наполнявших помещение незнакомыми душистыми ароматами.

Молодой человек жестом предложил мне сесть на кровать, а сам прислонился к стене и стал терпеливо ждать, пока я устроюсь.

К этому времени я уже настолько оправилась от потрясения, что смогла выйти из транса и примириться со случившимся. Я уже не сомневалась, что передо мной был Рен, тигр. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, и я окончательно убедилась, что молодой человек говорил мне правду. Разве я могла не узнать эти глаза?

И тогда страх стал постепенно отступать, уступая место совсем другому чувству – гневу. Значит, вот так, да? Несмотря на все время, что мы провели вместе, он так и не захотел поделиться со мной своей тайной! Он тащил меня через джунгли – теперь?то уж ясно, что нарочно! – он позволил мне думать, будто я заблудилась в чужой стране, в диком лесу, одна?одинешенька!

Я знала, что он никогда не сделает мне ничего плохого. Он был… мой друг, и я ему доверяла. Но почему же он не доверял мне? У него была тысяча возможностей открыть мне свою невероятную тайну, но он этого не сделал!

Не выдержав, я подозрительно покосилась на него и с раздражением спросила:

– Ну, и кто же ты такой? Человек, который превратился в тигра, или тигр, превратившийся в человека? Или ты типа оборотень? А если ты меня укусишь, я тоже стану тигром?

Молодой человек склонил голову, озадаченно глядя на меня, однако не сразу нашелся с ответом. Несколько мгновений он молча разглядывал меня своими внимательными синими тигриными глазами. Честно признаться, мне стало немного не по себе под этим взглядом.

– Знаешь что, Рен? Мне было бы спокойнее, если бы ты держался от меня чуть подальше, пока мы разговариваем.

Он вздохнул, но беспрекословно отошел в угол и, опустившись на стул, откинулся вместе с ним к стене, балансируя на двух ножках.

– Келси, я отвечу на все твои вопросы. Только наберись терпения и позволь мне все объяснить.

– Хорошо. Объясняй.

Пока он собирался с мыслями, я с жадностью разглядывала его. Нет, у меня просто в голове не укладывалось, что передо мной сидел мой тигр, то есть что тигр, за которым я ухаживала, оказался вот этим молодым человеком!

В его внешности не было ничего тигриного, за исключением глаз. У него были полные губы, квадратный подбородок и изящный аристократический нос. Я никогда в жизни не встречала никого, похожего на него. Это трудно объяснить, но в нем было нечто особенное, какая?то утонченность. От него так и веяло уверенностью, силой и благородством.

Даже босиком и в самой обычной одежде он выглядел властным. И даже не будь он так хорош собой – а он был невероятно хорош собой, – я бы все равно не могла бы отвести от него глаз. Возможно, все дело было в его тигриной сущности. Тигры всегда казались мне особами царской крови. Они приковывали мое внимание. А мой собеседник был столь же прекрасен в облике человека, как и в образе тигра.

Я доверяла своему тигру, но могла ли довериться человеку? Сидя на краешке ветхой кровати, я настороженно изучала его, не скрывая своих сомнений. Молодой человек не противился моему беззастенчивому разглядыванию, мне показалось, что оно его даже забавляет, словно он читал мои мысли.

Наконец я первая нарушила затянувшееся молчание.

– Ну, Рен? Я слушаю.

Он быстро ущипнул себя большим и указательным пальцами за переносицу, потом провел рукой по блестящим черным волосам, небрежно и очень мило растрепав их.

Уронив руку на колено, он задумчиво посмотрел на меня из?под густых ресниц.

– Ах, Келси… Келси… Даже не знаю, с чего начать. Мне столько всего нужно рассказать тебе, что я просто теряюсь…

Голос у него был негромкий, благородный и очень искренний, поэтому я тут же подпала под его очарование. По?английски он говорил превосходно, хотя и с легким акцентом. У него был вкрадчивый медовый тембр голоса – как раз такой, от которого девочки мгновенно тают и уносятся в страну грез. Я поспешно одернула себя, и он тут же пытливо посмотрел на меня своими глубокими синими глазами.

Сомнений не было, между нами сразу же установилась почти осязаемая связь. Возможно, все дело было в его привлекательности, а может быть, в чем?то еще, чего я пока не понимала. Так или иначе, его присутствие меня волновало. Я попыталась отвернуться от него, чтобы взять себя в руки, но ничего хорошего из этого не вышло – очень скоро я принялась крутить пальцы, тупо уставившись на свои кеды, нервно притоптывающие по бамбуковому полу хижины. Когда наконец я нашла в себе силы снова поднять глаза, то увидела, что уголок губ моего собеседника слегка дрожит в улыбке, а одна бровь вздернулась вверх.

Я беспомощно откашлялась.

– Прости. Что ты говорил?

– Тебе трудно сидеть спокойно и слушать?

– Н?нет. Просто ты меня нервируешь.

– Раньше ты не нервничала рядом со мной.

– Ну да, но ведь раньше ты был не такой, как сейчас. Не могу же я держаться с тобой так же, как до этого!

– Келси, попытайся расслабиться. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

– Хорошо. Тогда я лучше сяду себе на руки. Так будет лучше?

Он рассмеялся.

«Боже мой. У него даже смех волшебный».

– Умение сохранять неподвижность – это то, чему мне пришлось научиться, попав в шкуру тигра. Видишь ли, тиграм приходится очень подолгу лежать без движения. Это умение требует терпения, и оно тебе понадобится во время моего рассказа.

Он расправил сильные плечи, протянул руку и дернул за тесемку фартука, висевшего на крюке. Несколько мгновений он рассеянно крутил ее в пальцах, а потом сказал:

– Понимаешь, мне придется поторопиться с рассказом. Каждый день я лишь на несколько минут обретаю человеческий облик – точнее, ровно на двадцать четыре минуты каждые двадцать четыре часа – и поскольку очень скоро я снова превращусь в тигра, мне хотелось бы с пользой провести отпущенное время. Ты уделишь мне эти несколько минут?

Я с шумом выдохнула.

– Да. Я хочу выслушать твой рассказ. Пожалуйста, продолжай.

– Ты помнишь легенду о принце Дирене, которую мистер Кадам рассказал тебе в цирке?

– Да, помню. Постой?ка… Ты хочешь сказать…

– Эта легенда в основном правдива. Я – тот самый Дирен, о котором рассказывал мистер Кадам. Я был принцем империи Муджулайн. Правда и то, что мой брат Киршан и моя невеста предали меня, но вот конец этой легенды не соответствует действительности. Я не был убит, как полагали люди. Мы с моим братом Кишаном были заколдованы и превращены в тигров. На протяжении долгих столетий мистер Кадам преданно хранил нашу тайну. Прошу тебя, не осуждай его за то, что он привез тебя сюда. Это моя вина. Понимаешь… ты нужна мне, Келси.

Во рту у меня вдруг пересохло, и я всем телом подалась вперед, чуть не свалившись с края постели. Поспешно откашлявшись, я села поудобнее, надеясь, что Рен этого не заметил.

– Э… что значит, я тебе нужна?

– Мы с мистером Кадамом уверены, что только ты можешь разрушить заклятие. Ты уже каким?то чудом освободила меня из моей неволи.

– Прости, но это не я освободила тебя, а мистер Кадам. Это он выкупил тебя на свободу.

– Нет. Мистер Кадам не мог выкупить меня до твоего появления. После своего пленения я не мог ни превратиться в человека, ни получить свободу до тех пор, пока в мою жизнь не придет что?то особенное. Сейчас я сказал бы – кто?то особенный. Это оказалась ты, Келси.

Рен намотал тесемку фартука себе на палец, а я, как завороженная, смотрела, как он разматывает ее и начинает накручивать снова. Потом подняла глаза на его лицо, обращенное к окну. Он выглядел спокойным и безмятежным, но я отчетливо видела в его чертах следы глубокой, скрытой печали. Солнце сияло в окне, занавеска тихонько колыхалась от ветерка, бросая пятна света и тени на лицо Рена.

– Хорошо, но что тебе от меня нужно? – выпалила я. – Что я должна сделать?

Он снова обернулся ко мне и продолжал:

– Мы не случайно пришли в эту хижину. Здесь живет один шаман, монах, и только он один сможет объяснить нам твою роль во всем этом деле. Он отказывался открывать нам правду до тех пор, пока мы не найдем тебя и не приведем к нему. Даже я не знаю, почему ты оказалась избранницей и что от тебя требуется. Но этот шаман сразу твердо сказал, что будет говорить только с нами и только наедине. Вот почему мистер Кадам не смог сопровождать тебя.

Он наклонился ко мне.

– Ты согласна вместе со мной дождаться шамана, чтобы мы наконец могли узнать правду? Если после этого ты захочешь покинуть меня и уехать домой, обещаю, что мистер Кадам это устроит!

Я уставилась в пол.

– Дирен…

– Прошу тебя, называй меня Рен.

Я вспыхнула и заставила себя поднять на него глаза.

– Хорошо, Рен. Твое объяснение просто ошеломило меня. Я даже не знаю, что сказать.

Целая вереница чувств отразилась на его красивом лице.

«Нет, разве я могу отказать такому красивому мужчине, то есть тигру», – вздохнула я.

– Ладно. Так и быть, я останусь тут и встречусь с этим твоим монахом, но хочу сказать, что я совсем измучилась от жары, вспотела, устала и проголодалась, мне срочно нужна хорошая ванна, и вообще, я пока не уверена, что могу тебе доверять. И еще одна ночевка в джунглях меня точно доконает.

Он с облегчением вздохнул и улыбнулся мне. Его улыбка была, как солнце, вырвавшееся из?за грозовой тучи. Она согрела меня золотыми лучами счастья. Мне вдруг захотелось зажмуриться и понежиться в этом теплом сиянии.

– Спасибо, – сказал Рен. – Прости меня за то, что эта часть путешествия оказалась для тебя такой тяжелой. Мы с мистером Кадамом так и не смогли договориться, как лучше заманить тебя в джунгли. Он считал, что нужно с самого начала рассказать тебе всю правду, но я боялся, вдруг ты бы отказалась пойти со мной? Я считал, что если ты проведешь со мной побольше времени наедине, то научишься мне доверять, и тогда мне будет проще открыться тебе. Именно об этом мы спорили возле грузовика, когда ты нас увидела.

– Так это был ты! Конечно, ты должен был рассказать мне правду! Мистер Кадам был совершенно прав. Если бы ты его послушался, мы смогли бы обойтись без этого адского похода по джунглям, а спокойно подъехали бы сюда на машине!

Он вздохнул.

– Нет. Нам все равно пришлось бы идти пешком через лес. В такую глушь ни одна машина не проедет. Здешний отшельник предпочитает уединение.

Я скрестила руки на груди и процедила:

– Ну и что! Все равно надо было мне рассказать!

Он покрутил узелок на фартуке.

– Знаешь, спать на свежем воздухе совсем не так плохо, как кажется. Перед сном можно смотреть на звезды, и так приятно, когда после дневной жары прохладный ветерок перебирает твою шерсть… Трава по вечерам пахнет особенно сладко, – он поднял на меня глаза и добавил: – Совсем как твои волосы.

Я покраснела до ушей и выдавила:

– Я рада, что кому?то нравится этот запах.

Он лукаво улыбнулся и ответил:

– Мне нравится.

Я тут же подумала о том, что вчера ночью этот мужчина спал со мной рядом в лесу, потом представила, как он кладет голову мне на колени, а я глажу его по волосам, и решила поскорее подумать о чем?нибудь другом.

– Послушай, Рен, ты нарочно сменил тему. Мне совсем не нравится то, что вы обманом втянули меня во все это. Мистер Кадам должен был откровенно рассказать мне обо всем в цирке.

Он покачал головой.

– Мы подумали, что ты ни за что в это не поверишь. Тогда мистер Кадам выдумал путешествие в тигриный заповедник, чтобы заманить тебя в Индию. Мы решили, что когда ты окажешься здесь, я превращусь в человека и сам все тебе объясню.

– Что ж, наверное, ты прав, – признала я. – Если бы ты превратился в человека прямо в цирке, я вряд ли приехала бы сюда с тобой.

– Почему же ты приехала?

– Я хотела провести побольше времени с… с тобой. То есть с тигром. Мне не хотелось с ним расставаться. То есть с тобой. – Я снова покраснела.

Он криво улыбнулся.

– Мне тоже не хотелось с тобой расставаться.

Я нервно стиснула в пальцах подол своей рубашки.

Видимо, он неправильно меня понял, потому что сказал:

– Келси, я искренне раскаиваюсь в своем обмане. Поверь, если бы был какой?то другой способ…

Я подняла глаза и увидела, что он понурил голову, совсем как тигр. И от этого досада и недоверие, которые я испытывала к нему, вдруг испарились без следа. Внутренний голос подсказал мне, что я должна поверить ему и помочь. Та загадочная эмоциональная связь, которая тянула меня к тигру, еще сильнее завладела моим сердцем теперь, когда он оказался мужчиной. Я сочувствовала и ему, и его положению.

Поэтому я мягко спросила:

– Когда ты снова превратишься в тигра?

– Скоро.

– Это больно?

– Не так сильно, как раньше.

– Ты будешь понимать меня, когда станешь тигром? Я смогу с тобой разговаривать?

– Да. Я буду слышать и понимать все, что ты говоришь.

Я глубоко вздохнула.

– Хорошо. Я останусь здесь с тобой до прихода этого шамана. У меня все равно осталась куча вопросов к тебе!

– Я знаю. Я постараюсь ответить на них, но только завтра, когда снова смогу разговаривать. Нам придется переночевать здесь. Шаман вернется на рассвете.

– Рен…

– Да?

– Меня пугают эти джунгли и вся эта история.

Он выпустил из пальцев тесемку и посмотрел мне в глаза.

– Я знаю.

– Рен…

– Да?

– Не… не покидай меня, ладно?

Лицо Рена смягчилось, а губы растянулись в искренней улыбке.

– Асамбхава[18]. Не покину.

Я заулыбалась ему в ответ, но тут тень упала на его лицо. Он сжал кулаки и стиснул зубы. Я видела, как дрожь прошла по его телу, а потом стул опрокинулся на пол, а Рен упал на четвереньки. Я вскочила, чтобы броситься к нему, но замерла в оцепенении, глядя, как его тело вновь принимает так хорошо знакомый мне тигриный облик. Рен?тигр встряхнулся, потом подошел к моей застывшей в воздухе руке и потерся о нее головой.

 

9

Друг

 

Я сидела на краешке кровати и размышляла обо всем, что рассказал мне Рен. Теперь, глядя на тигра, я думала – или даже надеялась, – что попросту выдумала всю эту историю. Может быть, у меня начались галлюцинации после путешествия по джунглям? Или все?таки нет? Неужели под этой полосатой шкурой в самом деле скрывается человек?

Рен растянулся на полу, положив голову на лапы. Он долго?долго смотрел на меня своими прекрасными синими глазами, и я поняла, что все это было правдой.

Рен сказал, что шаман придет на рассвете, а значит, у меня оставалось еще несколько часов. Кровать выглядела заманчиво. Немного вздремнуть было бы очень кстати, но я чувствовала себя ужасно грязной. Первым делом нужно было вымыться, поэтому я отправилась обследовать ванну и выяснила, что наполнять ее предстоит старым дедовским способом, то есть при помощи ведра.

Я принялась за тяжкий труд – накачать воду в ведро, вылить его в ванну и начать все сначала. Могу сказать только одно: по телевизору все это выглядит гораздо проще, чем в жизни. Я думала, у меня руки отвалятся после первых трех ведер, однако мысль о том, как приятно будет выкупаться, заставила превозмочь боль. В конце концов мои бедные руки убедили меня в том, что половины ванны будет вполне достаточно.

Сбросив кеды, я взялась за пуговицы рубашки и успела расстегнуть ее почти до половины, когда вдруг вспомнила, что я не одна. Запахнув полы рубашки, я обернулась и наткнулась на взгляд Рена.

– Нечего сказать, хорош джентльмен! Нарочно притаился, как мышка, да? Нет, мистер, так дело не пойдет. Лучше тебе посидеть снаружи, пока я моюсь. – Я взмахнула рукой. – Иди?ка… посторожи дом или займи себя еще чем?нибудь.

Я распахнула дверь, и Рен нехотя выбрался наружу. Быстро раздевшись, я влезла в едва теплую воду и стала оттирать свою грязную кожу домашним травяным мылом отшельника. Хорошенько вымыв голову куском мыла с запахом лимона и шалфея, я прополоскала волосы и немного полежала на спине, погрузившись в размышления. Вот что я ввязалась? Почему мистер Кадам ничего мне не рассказал? Чего они все от меня ждут? И сколько мне еще торчать в джунглях Индии?

Вопросы лихорадочно роились у меня в голове, заглушая трезвый голос разума. Любые более?менее связные мысли разлетались в стороны, подхваченные вихрем смятения. В конце концов я оставила попытки разобраться во всей этой путанице, вылезла из ванны, вытерлась, оделась и впустила Рена, который лежал перед домом, привалившись спиной к двери.

– Все, теперь можешь вернуться. Я полностью одета.

Рен вошел в дом, а я уселась с ногами на кровать и принялась расчесывать свои спутанные волосы.

– Вот что, Рен, когда мы отсюда выберемся, я устрою мистеру Кадаму хорошую головомойку. А ты не радуйся, с тобой у меня будет разговор особый. У меня к тебе очень много вопросов, так что готовься заранее!

Я заплела волосы и завязала их зеленой лентой. Потом закинула руки за голову, улеглась на подушку и стала смотреть в бамбуковый потолок. Рен положил голову на матрас и уставился на меня виноватым тигриным взглядом.

Не выдержав, я рассмеялась и погладила его по голове – сначала неуверенно, но Рен так доверчиво потянулся ко мне, что я быстро преодолела свою робость.

– Все нормально, Рен. Я не сержусь, честное слово. Мне просто обидно, что вы мне не доверяли.

Он лизнул меня в руку и растянулся на полу, а я повернулась на бок и стала смотреть на него.

Наверное, я уснула, потому что когда открыла глаза, в хижине было темно, а на кухне тускло светилась лампа. Возле стола сидел какой?то незнакомый старик.

Я села и потерла глаза, поражаясь тому, что так долго проспала. Шаман ловко ощипывал листья с растений, разложенных на столе. Когда я встала, он поманил меня к себе.

– Ага, маленькая леди! Много спала. Очень усталая. Очень?очень усталая.

Я подошла к столу, и Рен двинулся за мной. Он зевнул, выгнул спину, по очереди потянул лапы, а потом уселся возле моих ног.

– Голодная? Поесть. Хорошая еда, ммм? – Шаман почмокал губами. – Очень вукусно! – Встав со своего места, маленький старичок зачерпнул несколько ложек ароматной овощной похлебки с травами, кипевшей в глиняном горшке на дровяной плите, обернул миску теплой лепешкой и подошел к столу. Он поставил передо мной миску, довольно кивнул и снова уселся обрывать листья с растений.

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально

 

[1] Помощь (ит.).

 

[2] Великолепном городе (ит.).

 

[3] Чудесно (ит.).

 

[4] Немедленно (ит.).

 

[5] Юную госпожу (ит.).

 

[6] Маленьким куполом цирка (ит.).

 

[7] Белый охотник (ит.).

 

[8] Одно движение! (ит.)

 

[9] Чудесное (ит.).

 

[10] Великолепна (ит.).

 

[11] Ешьте! (ит.)

 

[12] Моя семья (ит.).

 

[13] Замолчите (ит.).

 

[14] Друзья мои (ит.).

 

[15] Деньгам (ит.).

 

[16] Согласен (ит.).

 

[17] «Летающие тигры» – общее название добровольческого военно?воздушного подразделения American Volunteer Group (AVG), воевавшего на стороне Китайской республики в 1941–1942 годах. Помимо опознавательных знаков китайских ВВС, на большинство самолетов подразделения было нанесено изображение тигра.

 

[18] Невероятно (хинд.).