Стас Тихонов

Угроза внутри

 

Граница

 

Глава 1

О пользе киселя

 

– Арипов, пошел!

Двери еще не успели раскрыться до конца, а Ерик уже с оружием на изготовку проскользнул в щель, пригнулся и бросился под ближайшее прикрытие. Темно было, как у деда под мышкой, да ему?то что? Он в темноте еще лучше видит.

А вот стреляет не лучше: на два часа что?то шевельнулось, и Ерик с энтузиазмом пальнул туда пару раз. Промазал. Какой?то юркий штришок: Сун, наверное. Надо поближе подобраться.

Дикарь только выбежал на открытое место, как ослепляющая вспышка на долю секунды высветила впереди приметную фигуру Панько. Ерик вскинул ствол, ругнулся в сердцах, свет уже снова погас, и он едва успел присесть: над головой протрещал посланный Панько луч. Пришлось в темпе уползать вбок и вперед: нет уж, фиг, не Панько, так Суна он точно достанет.

Каверин сто раз говорил не стрелять, если не уверен, но уж больно по душе было Ерику это занятие. Он снова засек движение и рашем рванул туда, давя на спуск чаще, чем оружие успевало перезаряжаться. Демаскировался, конечно, вдрызг, но ему можно: он быстрый. Чертовски быстрый! Дикарь слышал, как по нему мажет Панько, потом уже и Риман откуда?то нарисовался, но Ерику все нипочем: вот тут он подскочит, здесь перекатится, потом с места в карьер… Оп?ля! Здравствуй, Сун, голубчик! Пока ты ствол поднимаешь, кроссовки можно перешнуровать, елки.

Сун бы все равно успел первым: он же стоял на месте, а не несся зигзагом; а главное, у него?то батарея была свеженькая, а у Ерика отчего?то попросила передышки. Дикарь швырнул оружие в противника – Каверин так не учил, но Каверина тут нет, – а сам оттолкнулся с места, пробежал три шага по стене и спикировал на раззяву Суна сбоку. Тот, конечно, давай ловить равновесие обратно. Куча времени отскочить, подхватить с пола ствол – отлично, батарея заряжена! – наставить ему на грудь…

«Пиф?паф», – сухо раздалось прямо у него над ухом. Одновременно с этим в стриженый затылок дикарю уперлось что?то твердое.

– Да блин! – в сердцах воскликнул Ерик и повернул голову. За его спиной стоял Каверин, и выражение лица у него было так себе.

Через четверть часа дикарь стоял навытяжку в командирском кабинете, а капитан Каверин, сидя за столом, просматривал запись из тренировочной комнаты на своем пластфоне.

– Ни к черту не годится, Арипов, – недовольно проговорил он, нажимая на «паузу». – Физические данные уникальные. Скорость, напор – хоть сейчас в гвардию посылай. А действуешь так… Я не пойму: ты во внутренние силы, что ли, переводиться хочешь? К белокурточникам?

Ерик молча проглотил оскорбление, только сверкнул глазами по очереди – сперва оранжевым, потом зеленым. Капитан перемотал ролик назад и пустил снова.

– Вот это что? – спросил он, тыча пальцем в экран. – Где твое прикрытие на этом вот участке? Почему прешь напролом, как…

– У нас в лесу рыси… – без разрешения начал было дикарь, но командир немедленно его пресек:

– У вас в лесу рыси, волки, пыльники, Магнитки, а также мор, глад и семь казней египетских! И мне это не хуже тебя известно. Арипов, мне плевать, откуда ты родом – с Открытой земли или с Сириуса. Ты в Городе, и надолго. Прошел определение в силовики – так будь добр учиться.

– Дык во внешние же силовики…

Капитан нахмурился.

– Боец внешних сил – это тебе не турист?походник! Внешний он потому, что круче внутреннего, понятно тебе? Потому что тем, кого отправляют наружу, на Открытую землю на твою, надо быть быстрее, сильнее и умнее, Арипов, умнее! – Каверин раздраженно постучал пальцем по экрану и поинтересовался: – Вот это что такое? Кто разрешил отдавать оружие врагу? Будь у Суна дев, он бы его вмиг расплавил, ты это понимаешь?

– Так я же знаю, что у него не дев, – не уступал дикарь. – Это же так, понарошку. А был бы дев, так я бы и не стал…

– Арипов, ты вообще соображаешь, что такое тренировка, черт подери?! – вышел из себя Каверин, – В учебном зале условия максимально…

– Да какие там условия, командир, вы ж сами в курсе! – не выдержал Ерик, – Вы же снаружи?то бывали! Никакого сравнения же! И вообще – кто в тебя на Открытой?то земле из дева шмалять будет – волки, что ли?!

– Если силовику в руки дают оружие – силовик должен уметь им пользоваться! А для этого для начала надо научиться пользоваться головой, ясно? Вот здесь – это что было? – Капитан промотал запись назад. – Тут, на вспышке. Тебе здесь надо Панько снимать, пока он тебя не запалил. А ты вместо этого ругаешься. Вслух!

– Так он ко мне спиной был!

– Ну и? У вас, старообрядцев, что, в спину стрелять – табу? Благородство не позволяет?

– Позволяет, – неохотно сознался Ерик. – Просто я так попадаю хуже. Мне лучше б в глаза смотреть, когда целюсь.

– И что? Будешь каждый раз ждать, пока враг повернется и на тебя, красавца, полюбуется? Или, может, посвистишь ему?

– Соображу что?нибудь, – упрямо буркнул Ерик, – Когда до дела дойдет.

– Арипов, – внушительно сказал капитан, – Дай бог, в твоей жизни до такого дела не дойдет вообще. Но в гвардию консула Полякова – а я слыхал, у тебя имеется желание туда попасть, – я порекомендую только того, кто подготовлен на все сто двадцать процентов. А до этого тебе еще учиться и учиться. И не только тому, что нравится. Угснил, боец?

– Уяснил, – буркнул Ерик. – Разрешите идти?

– Не разрешаю, – Каверин отложил пластфон и пристально посмотрел на дикаря, – Вот еще что, Арипов. Победителей, говорят, не судят. Вы с Кимом Кавериным хорошее дело сделали, людей спасли. Как горожанин я б тебя похвалил. Но как твой командир ставлю в известность: если ты еще раз сунешься без спроса в арсенал и хоть батарейку оттуда умыкнешь – отвезу тебя обратно в лес, подвешу на сук вверх тормашками и забуду где. Я доходчиво изложил?

– Так точно, – браво отрапортовал Ерик, машинально проверяя карман. Там лежал ворованный мастер?ключ, с помощью которого они с другом не так давно провернули то, о чем говорил Каверин. И многое другое сверх этого, кстати.

– Свободен.

Выходя из части, Ерик был несколько задумчив, но к станции монорельса подлетал уже на всех парах. А то – командир же хвалил! Уникальные физические данные, говорит! Говорит, порекомендует в гвардию! И про их с другом подвиги как отозвался, а? Надо Киму передать. Он?то не силовик, бедняга, житуха у него скучная – так пусть хоть порадуется.

Ерик набрал номер, но потом вспомнил, что у Кима?то пластфон забрали синтеты на минус третьем. Дикарь еще раз потрогал мастер?ключ в кармане и довольно ухмыльнулся. Ключ открывал не только двери арсенала, но и почти любые в Городе. Жуть как удобно: можно в любое время зайти к другу в гости. Ким даже еще больше обрадуется, стопудово.

Когда дикарь ввалился в синтет?сити – городское общежитие, где жил и Ким, и он сам, – ему померещилось было, что в одном из проходов между рядами зашторенных жилых ячеек он видит осанистого такого хлыща – здорово смахивал на Индру. Ерик даже притормозил, чтобы приглядеться, но тот тип из коридора уже слился. Если и Индра, не догонять же его. Много чести.

Вообще, Индра – мужик нормальный, странно даже, что не силовик. Ким его вроде как с детства не переваривает, что?то у них там еще в Коллекторе не срослось с взаимопониманием. Лично он?то, Ерик, ничего против Индры особенно не имеет. Выеживается много, но в смысле подраться кой?чего может. Только нечего ему тут делать, в общаге; да и не Индра это был вовсе.

 

* * *

 

Это был Индра, но он вовремя заметил Ерика и скользнул за угол. Будет совсем неудачно, если дикий его увидит и задастся вопросом, что он тут делает. А высокоинтеллектуальных бесед с ним Индре вполне хватило на минус третьем этаже, где он и оказался?то из?за этих двух остолопов. Нет уж, спасибо, но Индра здесь не ради Арипова.

Индра поправил волосы, неспешным шагом дошел до общего зала и опустился в одно из кресел под короткими нелюбопытными взглядами пары?тройки синтетов. На экране медиапанели жеманничал Тори Лексус, уже вернувший прежний лоск после недавней болезни: борода его отливала пурпурным металликом, в тон блеска для губ и серег?бабочек. Слава Вселенной, хоть звук убрали.

Для вида наблюдая за ужимками Лексуса, Ино периодически посматривал и по сторонам. Работа есть работа: тут уж или карьера, или брезгливость. Синтеты химического блока на минус третьем этаже в последнее время что?то разошлись. Дерзят. То, что этот «Коса» Готам строчит у себя в блоге про саморожденных…

Впрочем, пускай строчит. Официально задача Индры – наблюдать за синтетами и передавать свои впечатления консулу Эдо, старшему анализатору Города. Правда, неофициально старший анализатор Эдо намекнул, что будет рад, если попутно Ино возьмет на себя труд понаблюдать и еще кое за чем. Вернее, за кем. Как не удивительно, за Кимом Кавериным – старым добрым Безродом, тихоней и слабаком, главным изгоем и отщепенцем Коллектора.

Хотя – не удивительно. То многое, что недоговорил консул, Индра успешно допонял сам. Если стажер?механик вламывается на заседание правительства и умудряется сделать так, чтобы его не только выслушали, но и послушались… то за таким тихоней и правда что?то водится.

Что именно – Индра уже догадывался, но пока предпочитал держать невероятную догадку при себе. Хотя… что может в современном мире считаться невероятным? В мире, где живут в герметичных городах, синтезируют искусственных людей, а если кто родится по старинке, у мамы?папы, – так наверняка с такими особенностями, что только в Коллектор на исследование. Ведь это чистой воды обман – определение полезности. Чтобы додуматься, что детей держат вдали от Города, под землей, вовсе не для определения, кому потом где работать, даже необязательно самому побывать в Коллекторе. А Индра немало лет там провел. В компании зеленокожих детей?фитоморфов и прочих генетических шедевров.

Ну и, похоже, одного телепата.

Индра был хорошим наблюдателем. Что Каверин может читать мысли, он заподозрил давно. Странно, что в Коллекторе, где они оба росли до своих семнадцати под надзором орды биотехников и одного псикодера, такую способность прошляпили. Странно и то, что Безрод этой способностью толком не пользуется. Правда, есть подозрение, что ему нужен для чтения мыслей зрительный контакт… И еще, конечно, есть подозрение, что он дурак. Клинический.

«Простите, господин консул, я имел в виду – не по летам наивен».

Лексус на экране в порядке продакт?плейсмента экстатически лил себе на лицо какой?то новый сорт корнбира; Индра, глядя на это, промешкал – и попался. Безрод, собственной персоной, брел с термопотом в руке через зал – прямо на него. Ничего не оставалось, как, сохраняя невозмутимое выражение лица, продолжать взирать на смачно облизывающегося Тори.

Удивительно, но Ким, похоже, его в упор не видел. Он был какой?то вареный: доплелся до дозаторов, набрал воды и потащился обратно.

Тем лучше. Индра переждал пару минут для верности и вышел из синтет?сити, подавив желание помыть руки. Ничего, полчаса на монорельсе – и он окажется в каком?нибудь приличном секторе, где можно нормально поужинать. Ну в «двойке» хотя бы. А Безрод – он, положа руку на сердце, вообще странный.

 

* * *

 

– Два бира и бургер.

– Уточните команду.

– Два бира и бургер.

– Уточните…

Ким облокотился на стеллаж позади Мака и улыбнулся. Господин старший механик Макаров – прекрасный специалист, и все очень его уважают. Ким тоже, даром что Мак – его шеф. Но и редкостно упертым твердолобым упрямцем господина Макарова можно называть со всей уверенностью.

За исключением безнадежного диалога, который мастер уже минут пять как вел с мультиботом, обстановка вокруг была вполне будничная. За бастионом сваленных как попало железяк что?то с зубосводящим визгом шлифовали Нат с Ильнуром. Сухопарый хмурый Ришат, не здороваясь, провез мимо громыхающую платформу, нагруженную шатунами. По словам Мака, Город держался на техподдержке, и Ким был рад, что попал сюда. Несмотря даже на то что сегодня, к примеру, два часа ползал на карачках под душем генноактивных и весьма опасных химических соединений.

Утро он провел в пятом секторе, выковыривая осклизлые ошметки зелени из сливных отверстий в соевой теплице. Отверстия эти Ким знал, как родные: изучил досконально еще месяц назад, когда соя отчего?то загибалась, а он только?только переехал в Город из Коллектора, как и положено семнадцатилетнему. С тех пор как Ким догадался, что кто?то перепрограммировал систему полива, Гарнье, старший агроном, требовал, чтобы из техподдержки в теплицу присылали только его – даже если требовалось всего лишь прочистить стоки.

За стеллажами мелькал кислотный комбинезон и ярко?красная шевелюра Алекс – все ближе и ближе к выходу. Похоже, подруга собиралась втихаря слинять на обед раньше положенного.

Отличная мысль, кстати! Ким бы с удовольствием присоединился, если бы не встретил у входа Хирша с Иваном. В такой компании он уже несколько раз обедал и больше не хотел: верный Иван перед Алекс распушает хвост, делает стойку и готов облаять каждого встречного?поперечного, а Киму достается Хирш. А общаться с техником третьей ступени Хиршем человеку с ай?кью меньше 300 не рекомендовано.

– Два корнбира и бургер, говорю, тумбочка безмозглая!

Ким набрал в легкие побольше воздуха:

– Мак, оставьте честного уборщика в покое!

До этой секунды Мак, похоже, и не догадывался о его присутствии. Неудивительно: наверное, больше нигде во всех двенадцати секторах Города не было так шумно. В секции «восемь?четыре А» (сборка, установка, техобслуживание) постоянно кто?то чем?то гремел, что?то ронял или изрыгал проклятия в чей?то адрес. Но Киму это даже нравилось: весело в их мастерской, ей?же?ей, и чего только не услышишь!

Вот, например: «Стажер, етить коленкой в душу твою растак, ты ж первый задолбаешься Полякову объяснительные катать, если меня родимчик хватит!»

– А вы не цепляйтесь к бедняге, – Ким подошел к мультиботу и слегка нагнулся, чтобы ласково погладить его по куполообразной макушке. – Дядя Макаров шутит, маленький. На самом деле он знает, что ты неодушевленный. Пойди?ка помоги тете Алекс.

– Уточните команду, – программа ботов других средств самовыражения не предусматривала.

Мак раздраженно воззрился на Кима.

– Ты сам слышал, как он со мной говорил. Слышал или нет?!

Вообще?то Ким и правда слышал. Но чего только не услышишь в их мастерской!

– Вы считаете, техника готова сделать решающий скачок в своем развитии? В них просыпается сознание? – со всей серьезностью спросил Ким. С тех пор как они с Маком вроде как стали друзьями, ему нравилось иногда слегка подкалывать шефа.

Старший механик одарил его фирменным мрачным взглядом из?под густых бровей.

– Не умничай, зелен еще, – буркнул он. – Сознание, ишь! Я в твои годы помалкивал и на ус мотал, что старшие скажут. И если старший говорит, что железо не в порядке, значит, не в порядке, и надо брать ключ на десять и наводить в железе порядок.

Не дождавшись адекватных приказаний, мультибот перешел в автоматический режим и деловито покатил собирать металлическую стружку под верстак.

– Пойду пообедаю, – Ким проводил его взглядом и поднял глаза на Мака. – Могу привезти вам ваш сойбургер с биром, хотите?

– Пообедаешь опосля, – отрубил Мак. – Ты у нас соображаешь больно хорошо, так вот сгоняй?ка к кукурузникам. У них железо как стояло, так и стоит.

– Может, и еще полчасика постоит, раз так? Есть хочется…

– Вам, стервецам, лишь бы пожрать! – взъярился Мак, – Меня со всех ведомств на части рвут, заявок невпроворот, работа стоит, ядри ее в корень! Когда мне было, как тебе, семнадцать, я, между прочим, по семнадцать часов в сутки…

Ким вздохнул. Когда мастер бесится – сопротивление бесполезно. А полезно прихватить большой стакан киселя на станции, потому что сегодня, похоже, ему светит остаться без обеда.

До сектора пищевиков ехать было недалеко, и вскоре Ким уже входил в большое помещение, неприятно напомнившее ему подземный цех переработки на минус третьем. Здесь тоже повсюду громоздились машины, только неподвижные: согласно заявке, центральное управление не работало, и в цехе стояла мертвая тишина.

Ким ожидал, что его встретит кто?то вроде зеленокожего фитоморфа Гарнье из соевой теплицы, но старшей в блоке оказалась высокая и костлявая женщина?синтет по имени Зира. Без единого лишнего слова она показала ему пульт управления в диспетчерской и поспешила уйти.

К замкнутой отчужденности синтетов Ким привык давно: как?никак, после переезда в Город он жил в синтетском общежитии. Но все же, как и любого саморожденного, она его немного напрягала. Глаза у синтетов были холодными, жесты – скупыми, а мимики, считай, не было вовсе. Чисто по?человечески Ким мог это понять: еще бы, сперва тебя генерят и растят, как сою, – ни отца, ни матери, ни близких, ни далеких, а потом делаешь всю жизнь то, для чего тебя сгенерили и вырастили. Легко догадаться – не самую приятную работу. О синтетах?коммуникаторах, по крайней мере, он не слышал.

С другой стороны, даже псикодер Сенна из Коллектора был таким: непробиваемым. А уж у него работа – не бей лежачего. Сиди себе среди детишек да тестируй их по?всякому, решай, кому где потом работать в Городе. Кому в элитном ведомстве вроде анализа информации, а кому, например, и в техподдержке. Как не подающему других надежд.

С третьей стороны, после истории с эпидемией, которая едва не выкосила целый сектор самородков, но не тронула в нем ни одного синтета, на них особенно косо смотрят. Вообще на всех, что, конечно, несправедливо.

С четвертой стороны, от размышлений о социальной справедливости машины у кукурузников сами собой не починятся, так что завязывай, Ким, и берись за дело.

С сожалением прикончив кисель, Ким поплевал на руки, попробовал запустить по очереди все линии в цехе и убедился, что дело плохо. Зира сообщила, что с ручным режимом все в порядке, но так работать не годится: не поставишь же человека у каждой машины.

Исследуя цех, Ким подавил желание стащить несколько тянучек, замерших на фасовке, или потревожить бродивший корнбир в чане. Он включил несколько агрегатов и порадовался их здоровому, нормальному реву. Значит, поодиночке работаем, а в команде не хотим. Проигрышная стратегия, друзья?механизмы.

В одной из стен была небольшая дверь. Из чистого любопытства Ким открыл ее и зашел внутрь. За дверью обнаружилась комнатка с замысловатыми извилистыми загогулинами на полу, а на металлических стенах Ким увидел ровные ряды направляющих – видимо, для полок. В комнатке стоял невероятно вкусный запах. Уже здорово голодный, Ким даже на секунду зажмурился, пытаясь представить, что здесь хранят. Шоколадные кексы?

Усилием воли оторвавшись от принюхивания, он хотел было выйти и с досадой обнаружил, что его интегрированный чип глючит. Дверь не открывалась. Что за ерунда? Он несколько раз прикладывал тыльную сторону ладони с вживленной микросхемой к замку так и этак, пока не услышал какой?то слабый звук и жужжание. Так могло включиться что?то большое, и явно внутри комнаты.

Ким резко обернулся и увидел, что в дальней стене закрутились несколько вентиляторов, которых он раньше не заметил. Это было странно. От умственных усилий Ким даже взмок: что он тут включил, черт возьми, и как? Он же ни к чему не притрагивался!

И тут он осознал, что взмок он вовсе не от усилий: в комнате становилось теплее. На самом деле уже очень тепло. Он бросил взгляд вниз, откуда, казалось, идет жар… И понял. Направляющие на стенах были не для полок: они были для противней!

Он каким?то образом закрылся внутри гигантского духового шкафа, и теперь этот шкаф собирался печь.

Загогулины на полу, который оказался одним сплошным нагревательным элементом, были уже ярко?красными. Какого дьявола не работает дверь? Ким оглядел и ощупал замок со всех сторон – обычный замок, только не открывается. Ситуация становилась все глупее: пот уже капал у него с носа, футболка была конкретно мокрая, и к тому же снизу запахло палеными кроссовками. Пришлось взобраться на направляющую на стене и уцепиться руками за другую.

Идиотская история… Может, есть какой?то защитный механизм, предохранитель? Обязан же он быть в устройстве, где можно изжариться!

Бешено замахав рукой, Ким определил, что датчиков движения в печи нет. Что еще? Он стал орать – и почему он до сих пор этого не делал, снаружи ведь могут услышать и вытащить его?.. Или нет?

Вспомнилось равнодушное лицо синтетки, и Киму стало уже совсем не смешно.

Направляющие тем временем раскалялись, и нестерпимо жгли ладони. Волоски на руках скручивались, становилось все труднее дышать раскаленным воздухом.

Блин, он же механик! Он может сломать что угодно!

Ким представил, как разжимаются руки, как он шлепнется вниз и зашкворчит, точно котлета на сковородке… И тут его осенила идея – бредовая, но другой не было. Он кое?как извернулся, отцепил одну руку и стал непослушными обожженными пальцами расстегивать комбинезон. В жизни не было так трудно сосредоточиться. Ким даже зажмурился от старания, и – есть! Струя полилась на раскаленный пол, раздалось злобное шипение, повалил пар…

Что?то запикало, и жужжание прекратилось. Вентиляторы встали. С болезненным вскриком отодрав руку от направляющей, Ким подскочил к двери, и на этот раз она без проблем открылась.

Его окатила чистая, изумительная, живящая волна свежего воздуха. Пошатываясь, Ким отошел от шкафа, обнял чан с корнбиром и ткнулся в него лбом.

Отсечка при попадании воды на элемент защищает элемент, а не скудоумных оленей, которые зависают в духовке. Кошмарно унизительный способ спастись от зажаривания, спасибо хоть сработал. Киселю спасибо.

Послышались шаги, но Ким не пошевелился. Такой приятный прохладный металл…

– Что с тобой? – Рядом с ничего не выражающим лицом стояла Зира.

– Отдыхаю, – ответил Ким, отлепляя ладони от чана. Кожа вздулась, скоро начнет лопаться.

Синтетка кинула взгляд на духовой шкаф. На панели еще горел значок температуры – почти сто восемьдесят.

– Центральное управление заработало? – спросил Ким.

– Нет. Ты включал печь?

Ким повернулся, чтобы увидеть ее глаза. Когда?то он зарекался «читать» людей, но с тех пор много всякого было, а сейчас… А, все равно не получается. Она синтет, с ними и так?то тяжело, а он еще не пришел в себя.

– Может, сам включился? – спросил он не без задней мысли. Если она скажет да…

– Ты техник, не я, – презрительно произнесла Зира. – Вот и скажи, может машина захотеть и сама включиться или нет.

Ким поплелся к диспетчерской, где оставил чемоданчик с инструментами. Машина такое, пожалуй, не может. По крайней мере уж точно не та, что слушается только ручного. Но тогда, значит, кто?то прятался в цехе или зашел, когда Ким запускал другие машины, а потом этот кто?то запустил печь.

Это могла быть синтетка. Если бы она сказала: «Ай?ай?ай, надо же, сама включилась!» – это бы точно была она. Но зачем?

По дороге обратно Ким заглянул в ближайший медблок. Пока он сидел в кабинете, с ладонями, намазанными регенератором, в дверь бочком пробрался мультибот и принялся натирать пол под его креслом.

– Ну и дела, брат… – пробормотал Ким.

– Плохой день? – осведомился мультибот.

– А?.. – Ким уставился на него во все глаза. Боты принимают команду после того, как прикоснешься к сенсору на их… назовем это головой. А сейчас ему отвечает бот, которого он и пальцем не трогал; мало того: что он ему отвечает?!

В этот момент вошел биотехник с бинтами, и бот скрылся.

После обеда в ревущей, грохочущей, скрипящей мастерской, в которой тарахтели погрузчики и разлетались искры от сварки, царил почти домашний уют. Но сегодня Ким был не в состоянии им наслаждаться; кое?как доработав, он сбежал в синтет?сити и за весь вечер вылез из ячейки только за водой.

Объяснений произошедшему было два, и оба – не «ах». Либо в машинах и правда просыпается сознание, либо… Ну, либо кто?то хотел его убить.

 

Глава 2

Ультиматум Петера

 

Недавние приключения, помимо прочего, привили Киму маниакальную привычку по нескольку раз в день смотреть новости – мало ли что где случится. Ерик потешался над ним:

– Ты же в Городе! Если что важное – и так узнаешь, а о неважном и знать незачем.

Тем не менее Ким продолжал доставать друга просьбами одолжить пластфон: на собственный ему со стипендии стажера было еще копить и копить. Но в итоге прав оказался Ерик.

Ким только?только встал с постели и как раз измерял силу своего желания поотжиматься: не так давно он пришел к выводу, что физическая подготовка лишней не бывает. Шторка без предупреждения отъехала, и в ячейку влетел Ерик.

– Блин! – Ким скакнул к стулу, на котором болталась одежда, стукнулся о столешницу и уронил себе на ногу психостаб, прихваченный из Коллектора в качестве сувенира. Психостаб и так?то не оказывал своего умиротворяющего действия, потому что был сломан, а сейчас не умиротворил особенно: – Ерик, я сколько раз просил! Стучи!

– Пусть дятлы стучат, – отозвался Ерик, убирая в карман мастер?ключ, – Живо, пошли, там конец света самый натуральный.

Ничего не понимая, Ким наспех влез в штаны и позволил дикарю отвести себя в общий зал синтет?сити, к большой медиапанели. По дороге им встретилось несколько синтетов, спешивших туда же. В кои?то веки они выглядели не безразличными, и Ким понял: произошло что?то действительно серьезное.

Они с Ериком втиснулись в толпу перед экраном, и Ким, подняв глаза, с изумлением увидел увеличенное лицо Петера, старшего у синтетов?химиков с минус третьего. С непреклонным выражением он смотрел прямо на зрителей, отчетливо и сухо произнося слова, словно читал по написанному:

– Вы сделали нас тем, что мы есть, но вы не знаете ничего о нас. Вы не хотите знать правду. Правда в том, что наши тела изменены. Правда в том, что наш разум исковеркан. Синтеты – другие, но это вы сделали нас другими. Закон Города говорит, что все люди равны, и это ваш закон. Но вы вмешиваетесь в наше будущее еще до того, как мы становимся людьми. Это двуличие. И мы больше не потерпим его.

– И так везде, – проговорил Ерик Киму на ухо. – На всех новостных лентах он, ничего другого нет.

– Сегодня власти Города получили наши требования. Мы не просим ничего сверх того, на что имеем право. Мы получили это право, выполняя за вас черную работу, страдая ради вас, умирая из?за вас. Мы не хотим причинять вред, но за наше право мы готовы бороться. И если мы будем вынуждены идти на крайние меры – знайте, это вина ваших лидеров.

– О чем он? – пробормотал Ерик, – Их там, внизу, всего ничего… Вынесем на раз.

– Оглянись, – шепнул Ким в ответ. Синтеты обступили их плотным кольцом и жадно смотрели на экран. По их лицам ничего нельзя было понять, но глаза у всех были широко раскрыты и блестели. Хм, больно знакомый френч там, сзади… Нет, померещилось.

– Теперь я обращаюсь к синтетам. Вы вольны выбирать. Возможно, вам повезло больше нашего. Возможно, вы не захотите присоединиться к нам сейчас. Это неважно. Наша цель – новая жизнь и новое будущее для всех синтетов. И мы добьемся его для себя, для вас… – Здесь Петер в первый раз взял паузу. Зрители напряженно ждали следующих слов: – И для наших детей.

Ерик посмотрел на Кима, сдвинув брови:

– Что за фигня, у них же не бывает детей. Нам в Коллекторе говорили.

Судя по всему, окружавшие их синтеты подумали о том же. Но, посмотрев внимательнее на ближайших соседей, Ким разглядел за непониманием на их лицах еще что?то. Надежду?

Запись пошла по второму кругу. Кто?то остался стоять на месте, остальные начали расходиться.

– Что думаешь, друг? – Ерик поерошил затылок.

– Думаю, это то самое, о чем говорил Готам, – задумчиво проговорил Ким. – Их цель. Наверное, они давно готовились, раз сумели захватить все новости… А ты что думаешь?

– Что Лексус жуть как огорчен, – ухмыльнулся Ерик. – Такая тема, а он не при делах.

Город забурлил, как паровой котел. За пару часов в нем не осталось ни одного человека, который не посмотрел бы выступление Петера, а в мастерской весь день не прекращалась бурная дискуссия на политические темы. Даже глаза ссутуленного Ришата горели необычным для него, каким?то мрачным возбуждением. А вот Алекс, которая бы в другое время ни за что не упустила случая поразмахивать руками, бродила какая?то квелая – наверное, еще не окончательно оправилась после лихорадки.

– Да они охренели! – восклицал Ильнур. – Сначала травили нас, а теперь…

– Не знаю, у меня сосед синтет, и он…

– Всех под замок!

– Это же химики, они снизу.

– Всех вон из Города!

– А кто работать будет?

– А чего они хотят?

– Всех на фрикадельки!

– А остальные нормальные?

Ким знал о химиках побольше всех остальных в мастерской, но не видел смысла встревать. И все?таки, идя домой, он нервно косился на каждого встреченного по дороге синтета. А едва открыв ячейку, чуть не заорал в голос. На треугольном мешке у стены неподвижно сидел Готам, химик с «минус?три».

Синтет, у которого, если верить Индре, в сети был не очень приятный ник «Коса», повернул голову на звук и несколько секунд без выражения смотрел на Кима.

– Пришел вернуть, – наконец сказал он, доставая из кармана пластфон, который у Кима забрали химики.

– Мог оставить на столе, – раздраженно ответил Ким, захлопывая шторку. Шок от неожиданности прошел, и Ким немедленно начал злиться на себя за панику.

– Хотел увидеться, – объяснил Готам, – Ячейки слабо защищены, внутрь легко попасть. А мне сейчас лучше не светиться.

Ким прошагал к стулу, выкатил его в центр комнаты и уселся напротив синтета.

– Ну, увиделись, что дальше? – Ему совершенно не хотелось изображать горячее радушие. Но Готам этого и не ждал:

– Что ты тогда сказал консулам?

Ким вскинул брови.

– Сказал, что когда?то партию синтетов сгенерили с медленным метаболизмом для работы в химическом блоке. Сказал, что потом начали проводить опыты для разработки агента, который бы вернул синтетов в нормальное состояние. Сказал, что еще тогда в опытах на людях, у которых метаболизм и так в норме, этот агент вызывал голодную лихорадку. Сказал, что его надо колоть постоянно, и, значит, в карантине в «восьмерке» кто?то этим и занимался. И передал им твой эпитахин.

Готам помолчал.

– Если наши об этом узнают, меня убьют. Я дал вам оружие против нас.

– Ты людей спас, – ответил Ким, – Сектор открыли, там больше никто не умрет. Не знаю, что там у вас за цель, но она не может быть важнее.

– А мы не люди? – возразил синтет, – Старики десятки лет сидят на ежедневной дозе эпитахина и только поэтому не превращаются в растения. Каких еще уродов вы, самородки, пожелаете вывести – без ног, без глаз, без мозга? Мы не хотим, чтобы это продолжалось.

– А чего вы хотите? – Неприятное чувство, которое вызывал у Кима синтет, против его желания слегка ослабло.

Готам перевел взгляд куда?то в сторону и некоторое время думал. А потом сказал что?то несуразное:

– Мы хотим получить тринадцатый сектор.

Ким поднял бровь: синтет за дурака его держит, что ли?

– В Городе двенадцать секторов.

– Тринадцать. О последнем никто не знает, – Готам сцепил пальцы. – Он не используется, и его можно закрыть со всех сторон.

Это было настолько не похоже на нормальную картину мира, что Ким рискнул попробовать «почитать» синтета. На этот раз вышло лучше, чем с Зирой: похоже, Готам верил в то, что говорил.

– Так это ваша цель? Запереться там? – спросил Ким. – И чем это лучше минус третьего?

– Сейчас мы зависимы, – сдавленно произнес Готам. – Вещи, еда, лекарства. Тринадцатый сектор автономен. Среди нас есть все – биотехники, пищевики, технари. Синтеты смогут сами обеспечить себя всем необходимым.

Раз так – Ким в упор не видел проблемы. Если сектор пустует, пусть забирают на здоровье.

– А почему сектор пустует? – вслух подумал он.

– Я не знаю. Но он существует, – синтет смотрел в одну точку, и в его внезапно оживших глазах мерцало темное пламя, – Внизу есть участок, защищенный системой активного отбрасывания. Туда не пройти. Петер считает, что это вход…

Голос синтета умолк, но Готам еще некоторое время пребывал в оцепенении. Замечтался? Они вообще умеют мечтать, синтеты? Ким бросил взгляд на его раненую руку, упакованную в жесткий пластиковый чехол, и ощутил всплеск раскаяния. Это ведь по его милости Готам угодил в измельчитель в цехе переработки.

– Я подожду ночи и уйду, – сказал синтет, возвращаясь к реальности. – На улицах патрули после сегодняшнего.

Это оказалось для Кима новостью: он ничего такого по дороге не заметил. Значит, Поляков не пропустил мимо ушей слова Петера о крайних мерах.

– Ты действительно думаешь, что у вас что?то получится? – тихо спросил Ким.

– Не знаю, – помедлив, ответил Готам, – Но я верю Петеру. Все мы верим. Он необычный человек, и он…

Киму не довелось услышать, чем еще так замечателен Петер: раздался стук в шторку, и Готам резко обернулся. Его тело моментально напряглось.

– Это просто Ерик, – успокоил его Ким, вставая со стула. Ну наконец?то дикарь внял его просьбам оповещать о своем визите.

Но это был не Ерик. Готам вскочил и скользнул к душевой, а Ким приоткрыл шторку и увидел старшего анализатора. Ниже, на лестнице за спиной консула, стояли двое внутренних силовиков?белокурточников, и Ким подумал: быть беде.

– Добрый вечер, Ким, – мягко произнес Эдо. – Я не мог дозвониться до вас. Можно войти?

– Нет! – быстро сказал Ким. Инстинктивно он кинул взгляд в сторону душевой, и консул наверняка это заметил. – У меня тут, э?э, девушка.

Ким выпалил это, и ему сразу нечаянно пришла на ум вполне определенная девушка – некая Лиз Полякова. Если бы он нарочно задался целью покраснеть как можно сильнее, то и тогда не добился бы лучшего эффекта.

– О, прошу прощения, – вежливо произнес Эдо. – Но я хотел бы все равно поговорить с вами, Ким. Давайте увидимся завтра утром.

– О чем поговорить? – Ким немного пришел в себя и вспомнил, как он подслушал Эдо на Совете. Консул говорил очень красиво – и очень трусливые вещи.

– Скажем так, о том, что с вами недавно произошло.

Ким нахмурился. Эдо больше не вызывал у него симпатии, как когда?то, и теперь его мягкие манеры казались слишком вкрадчивыми, а уклончивая речь раздражала. Будь консул таким же прямым, как Поляков, не говори он «необходимая жертва» вместо «убийство», он бы не обрекал людей на гибель с такой легкостью.

– Недавно меня чуть заживо не испекли, – вызывающе бросил Ким. – Но вы же не про это, да?

Эдо выглядел потрясенным:

– Неудачное испытание? У вас на работе?

– Неудачное убийство. В кухонной печи.

Наверное, не стоило этого говорить, но выражение лица Эдо доставило ему удовольствие. Консул определенно был шокирован.

– Я надеюсь, вы не пострадали?

– Память не отшибло, – буркнул Ким, – Отвечать на вопросы могу.

– Тогда давайте встретимся завтра в…

– Только не в вашем ведомстве, – перебил Ким. От владений анализаторов у него остались неприятные воспоминания.

– Хорошо. В десять в «один?шесть», кафе «Легран». Господина Макарова я предупрежу.

Ким согласно кивнул, подождал, пока Эдо спустится на несколько ступенек, и захлопнул шторку. Готам отлепился от душевой и, нахмурившись, посмотрел на него.

– Кто это был?

– А что? К тебе это отношения не имело.

– Мне послышался голос старшего анализатора. Но ты разговаривал с ним так…

– Как? – Ким отошел от шторки и пинком откатил стул под кровать.

– Чтобы говорить таким тоном с консулом Триады, надо быть или очень важным человеком… или дураком, – серьезно произнес Готам, – Тем более если этот консул – Эдо.

Ким не подал вида, но мысленно признал его правоту. Вел он себя и правда в высшей степени нагло. Поляков бы за такое…

– Ты не дурак, – задумчиво произнес Готам, садясь обратно на треугольный мешок и погружаясь в молчание.

Когда Ким проснулся на следующее утро, Готам, весь остаток вечера сидевший в кресле неподвижно и тихо, уже исчез. Ким с удовольствием включил вновь обретенный пластфон и убедился, что новых манифестов от Петера не поступало, а Тори Лексус стремительно пытается вернуть себе статус повелителя эфира. Последний выпуск его «Фрикиликс» был посвящен сравнительному анализу психологии синтетов и пластфонов.

Кафе «Легран» в первом секторе располагало просторным залом, стены которого почему?то украшали унылые черно?белые пейзажи древнего города, вроде тех, что показывали в кино в Коллекторе. В городе шел нарисованный дождь, под которым бродили одинокие фигурки с зонтами. Все это дополнялось на редкость слюнявой и нудной музыкой, и Ким прекрасно понимал, почему видит так мало желающих здесь завтракать.

Окинув зал взглядом в поисках укромного уголка, он вдруг замер и почувствовал, как ноги становятся ватными. В самом центре, за круглым столиком на одной узорной ножке, сидела та самая незабываемая Лиз Полякова.

Ким немедленно начал обходной маневр с целью скрыться у нее за спиной, но опоздал: Лиз подняла голову от маленькой чашечки и заметила его. Невероятно, но она его узнала: на хорошеньком лице вспыхнула улыбка, и Лиз помахала ему ладошкой.

Жариться в духовке было и то не так мучительно, как идти к ней под взглядами других посетителей кафе. Ким не помнил, как справился с этой задачей.

– Привет! – Голос у Лиз был одновременно звонкий и бархатный. Неужели такое бывает? – А я тебя узнала. Как поживает твой синяк?

Ким мысленно застонал, сразу вспомнив, при каких обстоятельствах он впервые услышал имя Самой красивой девушки в Городе. Потный, грязный, с фингалом и весь в кровище, он только?только вылез с «минус?три» и буквально сбил с ног ее – на глазах у господина Полякова. Старшего силовика, консула Триады и, как выяснилось, ее отца.

– Н?нормально, – выдавил Ким. – Спасибо.

– Я Лиз, – девушка неожиданно протянула ему руку, которую Ким кое?как сумел пожать. Неужели бывают такие тонкие, изящные пальцы? – То есть Елизавета, но это слишком долго говорить, поэтому Лиз. А ты Ким, да?

Неужели она знает его имя?! Лиз снова задорно улыбнулась, показав безупречные белые зубы:

– Я запомнила тебя на Дне Единения. Когда тебя тошнило.

О, ч?ч?че?ерт… Ким почувствовал, что и сейчас до этого недалеко. И зачем он только к ней подошел!

– Я рядом стажируюсь и иногда тут завтракаю. Ты тоже? Садись! – Когда Лиз улыбалась, ее темно?синие глаза улыбались тоже, и Ким страстно пожелал, чтобы консул Эдо сломал ногу и не смог прийти.

– Я… У меня встреча.

– О, жалко. Могли бы съесть мильфей напополам. Я хочу, но целого мне много, потолстею.

Ким ничего не знал про то, что за зверь мильфей, и ему было все равно: напополам с Лиз он бы съел ведро гаек.

– Ладно, – Лиз слегка наморщила нос. – Иди на свою встречу. Я только хотела сказать, чтобы ты не обижался на моего папу. На самом деле он очень добрый.

Наверное, по Киму было слишком хорошо видно, насколько эта характеристика не вяжется с его представлением о консуле Полякове, потому что Лиз слегка нахмурилась:

– Ну, может, не со всеми. Он же все?таки не коммуникатор. Просто он всегда говорит, что думает; это и плохо, и хорошо, понимаешь?

– Мм, ну да, – Ким увидел в дверях Эдо и поторопился воспользоваться этим. – А, ну вот, мне пора. Увидимся, э?э… как?нибудь.

– Как?нибудь, – переливчатым эхом отозвалась Лиз, и в ее устах это прозвучало как очень милое «пока».

Старший анализатор снова был в сопровождении двоих из внутренних сил, уже новых, не вчерашних. Один из белокурточников занял соседний столик, спиной к консулу и лицом ко входу, другой встал к раздаче.

– Приходится соблюдать осторожность, – с улыбкой сказал Эдо, садясь. – Наказ консула Полякова. Это и есть ваша девушка, Ким?

Ким вспыхнул и открыл было рот, но Эдо оказался быстрее:

– Простите, конечно, это не мое дело. Господин Поляков очень любит дочь, надо сказать. Благодарю…

Внутренний поставил перед ними поднос с приборами на двоих и отсел к напарнику.

– Следовало спросить вас, но я уверен, вам это понравится. Хочется верить, что именно такой горячий шоколад пили наши предки… Хотя, разумеется, наверняка мы не знаем.

Ким сделал глоток и постарался, чтобы на его лице ничего не отразилось. Было до одури вкусно, но ему не понравилось, что Эдо угощает его, как девчонку конфетами.

– О чем вы хотели поговорить, господин консул? – Ким решительно отставил чашку.

Эдо проницательно посмотрел на него.

– Мне нужна ваша помощь, Ким. Начинается что?то очень нехорошее. Всю жизнь я заботился о том, чтобы сохранить единство и мир в Городе. А сейчас мы на грани разделения… Может быть, на грани войны.

Консул замолчал, отщипывая кусочки от пышной пахучей булки. Что?то здесь не так, подумал Ким. В прошлый раз (не считая вчерашнего визита) они виделись с Эдо, когда Ким, наверняка нарушив с десяток правил, проник на заседание городского правительства. Эдо не откажешь в уме, он наверняка понял, что именно Ким убедил других консулов голосовать за снятие карантина. Поскольку сам Эдо был как раз против, он бы должен навечно занести Кима в черный список. А вместо этого приходит как ни в чем не бывало и вежливенько просит о какой?то помощи?

– Вы слышали обращение лидера синтетов. Они прислали всем консулам ультиматум. Пока не угрожают ничем конкретным, но… Бог знает во что это может вылиться, – Эдо, кажется, подавил вздох, – Поэтому я прошу вас рассказать обо всем, что вы видели на минус третьем этаже, когда были у них.

– Я ничего особенного не видел, – Ким пожал плечами. – Может быть, если бы я знал заранее, на что смотреть… Почему бы вам не послать туда кого?нибудь?

– Потому что сейчас сектор закрыт, – ответил Эдо. – Еще вчера я бы сказал, что настройки системы делают это невозможным, но… Каким?то образом они перехватили управление, и никто из нас не может попасть внутрь.

«Ну да, невозможным, – подумал Ким, – Почему им всем так трудно поверить в то, что настройки можно поменять?»

– Я мало что знаю, господин консул, – повторил он. – Там было только несколько человек. Все нездоровые, какие?то серые. И место, где они работают… оно ужасное.

Эдо опять замолчал. Непонятная выпечка уже засыпала весь столик крошками. Краем глаза Ким увидел, как Лиз поднялась с места; в дверях она бросила на него любопытный взгляд, и он чуть не перестал слушать Эдо.

– На экстренном заседании Совета я голосовал против того, чтобы «восемь?семь» был открыт, – неожиданно сказал консул, и Ким опомнился.

– Ага… – брякнул он, но тут же спохватился: они же с Ериком подслушивали. Подразумевается, что он не знает, кто как голосовал. – В смысле, вот как? Почему?

– Потому что такова жизнь, – печально проговорил консул. – Сто человек важнее десяти, Город важнее сектора. Не думайте, что меня не волнует судьба этих химиков внизу; если бы можно было что?то сделать для них – мы бы приложили все усилия. Но сейчас получается так, что горстка людей угрожает всем, и мой долг – защищать всех.

– Они перестанут угрожать, если вы отдадите им тринадцатый сектор, – предположил Ким.

Эдо наверняка не ожидал такого поворота, но в очередной раз сделал вид, что нет ничего особенного в стажере?технаре, который в курсе государственной тайны.

– Не перестанут. Мы, честно говоря, уже давно подозревали, что эти синтеты что?то готовят, и присматривали за ними. Но до сих пор их не в чем было обвинить. А сейчас – неужели вы думаете, что те, кто без жалости заражал людей смертельной болезнью, остановятся, если им уступить?

– Это не они!

– Они, Ким, – мягко проговорил Эдо. – Взгляните фактам в лицо. Синтетам нужно было запугать людей, показать, что? они могут с ними сделать. Они готовы на все.

– Если так – тем более отдайте им сектор! Он же стоит пустой!

– Тринадцатый сектор создавался на случай непредвиденной катастрофы, – медленно проговорил Эдо. – Это самое защищенное место в Городе. Если что?то случится, он – наша последняя надежда. Но, даже если бы мы смирились с его потерей, мы не можем допустить, чтобы его захватили те, кто не считает себя частью Города и не признает его властей.

Старший анализатор прервался, чтобы глотнуть кофе. Киму показалось, что сегодня он выглядит старее, чем тогда, на Совете.

– Дело не в самом секторе, Ким, – произнес он тихо. – Дело в том, чего они хотят. А это больше, чем просто сектор. Они хотят…

– Свободы? – докончил Ким. Эдо поджал губы и вздохнул:

– Да. Свободы. Которая может привести всех остальных к катастрофе. Поэтому, если вы видели что?то, что могло бы нам помочь… – Эдо посмотрел ему прямо в глаза. – Если кто?нибудь из них что?то вам говорил…

– Мне никто ничего не говорил, – заявил Ким, – И я не уверен… Я не знаю, кто здесь прав.

Произнеся это, Ким подумал, что Готам ошибся на его счет: он все?таки кретин. По сути, он только что заявил консулу, что не хочет ему помогать. Отказывается быть полезным Городу.

Эдо покачал головой. Он не выглядел рассерженным – скорее печальным.

– Что ж, Ким, возвращайтесь к работе. И… Прошу, не стесняйтесь связываться со мной. Если что?то вспомните.

Ким вышел из кафе подавленным и озадаченным. Потребовалось несколько минут, чтобы он сообразил, что по?прежнему голоден: он ведь не съел ничего из того, что заказал Эдо. Ким решил спуститься на первый этаж и прихватить что?нибудь на рыночной площади.

Прикинув, что может позволить себе человек, если он хочет когда?нибудь купить окулус для «Космической угрозы», Ким встал у киоска с водорослевыми пирожками. Вдыхая дразнящий аромат сойурмы и машинально оглядываясь по сторонам, он вдруг заметил нечто такое, от чего мигом забыл про еду. Гейт открылся, выпуская незнакомую «звездочку», ее бойцы свернули и быстро пропали из виду. А за ними показался человек, которого Ким не видел уже давно, но очень даже хорошо помнил – Сенна.

Псикодер Коллектора шел не останавливаясь, и Ким, повинуясь странному желанию, двинулся за ним. В утренней толпе на «первом» было легко оставаться незамеченным. Когда они дошли до лифта, Ким спрятался за шумной компанией подростков?фитоморфов и увидел, как Сенна заходит внутрь, а индикатор сверху показывает цифру шесть. В этот момент открылись двери соседнего лифта, и Ким, недолго думая, запрыгнул в него.

Он не понимал, зачем это делает; он даже не мог знать, Сенна или кто?то другой в том лифте едет на шестой этаж. Но, когда двери открылись, Ким оглядел коридор и убедился, что не ошибся: спина синтета маячила в нескольких метрах впереди.

Здесь народу было куда меньше, и следить за Сенной стало труднее, но синтет облегчал ему задачу: он шел в ровном темпе и не оборачивался. Ким крался за ним как пришитый, но внезапно понял, что знает, куда он пойдет дальше. И через минуту его догадка подтвердилась. Псикодер на секунду задержался в дверях, словно ища кого?то глазами, а затем вошел в кафе «Легран».

 

Глава 3

Восстание машин

 

На следующий день Петер опять появился на экранах, но в этот раз его выступление было очень коротким. Он сообщил, что правительство отказалось выполнять их требования, поэтому синтеты останавливают работу химического блока.

– Там ведь удобрения… Мы же с голоду помрем! – встревоженно сказала Алекс, когда мастерская в очередной раз обсуждала новости.

– Первее они помрут! – прогрохотал Мак, – Кто их кормить?то теперь станет?

Ким молчал, но вспомнил про склад с консервами, где они ночевали. Если существуют и другие такие же, синтеты могут продержаться без кормежки очень долго.

В ответ на выступление Петера коммуникаторы объявили во всеуслышание, что это химики вызвали эпидемию в «восемь?семь». Обстановка накалялась, и никого не волновало, что большинство синтетов Города не имеет к химикам Петера никакого отношения. Ким никогда еще не видел в сети столько ругани. И никогда еще ему не было так неуютно в общежитии: соседи старались на него не смотреть, а если смотрели – он читал в их взглядах приглушенную ярость.

– Чрезвычайный режим, – выдохнул Ерик, врываясь к нему после тренировки. – Призывают всех силовиков! В гейт сейчас «звездочек» пять прибыло, курсантов в силовой резерв набирают. Я записался!

По улицам расхаживали смешанные патрули в белой форме внутренних силовиков и черной одежде внешних. Первый сектор Поляков наводнил своими гвардейцами в красных френчах. Но несмотря на это стычки случались все чаще.

Синтеты, всегда такие хладнокровные, теперь злились не меньше саморожденных. Многие бросали все и просто исчезали – вне сомнений, пробирались вниз, к Петеру.

– Дьявольщина! – грохотал Мак, когда из?за беспорядков на улицах Поляков ввел комендантский час. – Ни посидеть, ни выпить… А все пробирочные эти мутят воду, бесово отродье!

– А может, не они это мутят, – негромко отозвался Нат, и ссутуленный, вечно мрачный Ришат глянул на него со вниманием.

– В смысле? – воинственно переспросил Мак.

– Ну, всех собак на синтетов вешать… Если подумать, так на что им сдался наш «восемь?семь»? Заражали бы анализаторов в «первом». Уж точно своего скорее добились бы.

Мак только сердито отмахнулся. Он страстно желал выместить на ком?нибудь злость за свое пребывание под арестом у Полякова, и синтеты подошли в самый раз. Мастер до сих пор не знал, кто намекнул внутренним силовикам, что это его недосмотр привел к эпидемии, и Ким не видел необходимости его просвещать. Не со зла же Алекс это сделала – просто дала маху.

И тут у Кима внутри зашевелился маленький разумный червячок. Алекс носила ему еду в теплицу, задавала вопросы…

Нет, это чушь. Алекс тоже заболела. Ким сам видел, как жутко она выглядела. И тем более биотехников не обманешь.

Рассудительный червячок поднял головку и шепнул: «Да, но она же выздоровела».

Если заранее знать, когда остановиться, то действие эпитахина пройдет без следа. Можно позволить себе немного заболеть. И еще подкинуть силовикам подходящего подозреваемого. Ким глянул на молчаливую подругу, и ему показалось, что перемена в ее характере как?то уж слишком неестественна.

«Брысь», – мысленно приказал он червячку и перестал об этом думать.

В этот день Ким допоздна ковырялся в сервоприводах и едва успевал домой до комендантского часа. Сворачивая на свою улицу, он наткнулся на двоих здоровых бугаев: по виду ровесники Кима, они были, как минимум, вдвое тяжелее.

– А ну стой, синтетская харя, – буркнул один, – Почему на улице?

Ким глянул на пластфон.

– Еще пять минут, – он попробовал пройти дальше, но гуманоиды заступили ему дорогу.

– Пять минут можешь здесь постоять, – ухмыльнулся один. Ким увидел на его плече белую повязку. – А потом будешь задержан.

– Задерживают силовики, – как мог спокойнее сказал он, – Вы на них не похожи.

– А мы добровольцы, – раздался голос у него за спиной. Ким обернулся и увидел Фарида, своего давнишнего врага по Коллектору. Его рукав тоже украшал белый знак. – Силовой резерв.

– Что ты здесь делаешь?

– Охраняю порядок, – ухмыльнулся Фарид. Он явно не забыл, как в Коллекторе Ким взял над ним верх. – Так что стой смирно, пока твои четыре минуты не прошли.

– Знакомый, что ли? – спросил один из добровольцев, – Что он, синтет, или как?

– Синте?ет, – с удовольствием протянул Фарид, – Не видишь, какая рожа тупая?

Ким понял, что Фарид не отвяжется, и напряженно старался придумать выход. Он попробовал передвинуться спиной к стене и тотчас получил неприятный тычок в поясницу.

– Не ворохайся, Безрод, еще три минуты. А потом будет сопротивление при задержании. Как считаете, мужики?

Мужики заржали.

«Скотина мстительная, – подумал Ким, – Дорвался». Троих ему было не одолеть точно. Из?за угла вывернул мультибот и пошуршал поближе. Догадался, что скоро тут будет что убирать?

– Две минуты, – с наслаждением произнес Фарид. Похоже, он собирался дотянуть до последнего срока, просто чтобы поиздеваться, и начал цитировать правила комендантского часа: – «В случае сопротивления при задержании патрульным дозволяется применять силу в допустимых пределах». Где у тебя допустимый предел, Безрод, почки или…

– Откажитесь от своих намерений.

Сказать, что Ким удивился, было бы слишком слабо. Но ему?то уже не в первый раз такое слышалось, а вот Фарид с дружками, по?видимому, видели говорящий мультибот впервые.

Бот подкатился немного ближе, и Фарид машинально отступил, давая ему дорогу.

– Насилие – порочная стратегия человеческого поведения, – без выражения поведал мультибот.

– Что за?.. – приятели Фарида растерянно уставились на него.

– А ну заткнись! – огрызнулся Фарид.

– Как и стремление повелевать, – заметил мультибот, – Смотрите.

– Он, это, угрожает, что ли? – Один из гуманоидов отодвинулся от бота.

– Это предупреждение. Смотрите, – повторил бот.

– Завязывай и вали отсюда, – рявкнул Фарид, смелея. Он двинулся к мультиботу, но замер на полдороге, и Ким прекрасно понимал почему: у бота не было почек, и бить его было совершенно неэффективно.

– Смотрите, – в третий раз повторил мультибот, и тут до всех дошло, что он имеет в виду. Из?за поворота вырулило еще три – нет, уже четыре, пять мультиботов. Они застыли в нескольких метрах, а следом прибывали все новые и новые.

Бояться мультиботов было так же нелепо, как опасаться чайных ложек. Но даже Киму стало не по себе при виде этой оравы, которая бесстрастно и неподвижно стояла в коридоре, блокируя проход. Кто знает, что там у них в железных мозгах?

– Да ну вас, – проговорил Фарид. Гонору у него заметно поубавилось, – Пошли, мужики.

Отпихнув Кима к стене, он двинулся в противоположном от ботов направлении. Нервно оглядываясь, гуманоиды поспешили следом.

Мультиботы еще немного постояли на проходе, а затем неслышно стали разъезжаться. Через минуту рядом с Кимом остался только один, самый первый.

– Э?э… спасибо, – пробормотал Ким, гадая, не поехала ли у него крыша.

– Пожалуйста, – механическим голосом отозвался мультибот и покатил прочь.

 

К утру Ким почти убедил себя в том, что ему все приснилось. Мультиботы не могут говорить. И уж тем более не могут вести осмысленный диалог. Это была массовая галлюцинация. Ему надо прекращать заговаривать с ними первым, и не мешало бы показаться биотехникам.

Хотя очень уж кстати появилась эта галлюцинация.

Похоже, между синтетами с минус третьего и коммуникаторами Города началась война за новостные ленты: коммуникаторы их удерживали, но синтеты нет?нет да пробивались в эфир. Так, этим утром Петер устроил пиратский налет, чтобы пригрозить, что, если синтетов не оставят в покое, они перейдут от слов к делу.

В столовой Ким с Ериком тщетно пытались нормально позавтракать: казалось, все пришли сюда не есть, а возмущаться. Красные от возбуждения люди размахивали вилками, стучали по столу и галдели хуже, чем иной раз бывало в Коллекторе:

– Они нас перетравят!

– Это мы их перетравим!

– Они захватят правительство!

– Перестреляют всех!

– Взорвут!

– Пусть только сунутся, у меня тесть силовик, у меня и парализатор есть!

Киму пришлось есть стоя, и он чудом уберег миску с кашей от месивших воздух локтей. Ерик увлеченно прислушивался, не забывая набивать рот, и периодически поддавал жару выкриками вроде «Так их!» или «Бей!».

По дороге на работу Ким видел нескольких человек с синяками и в порванной одежде. Разобрать, кто они, синтеты или самородки, не было никакой возможности: лица у всех были одинаковые – перекошенные и злобные.

А в мастерской тем временем началось черт знает что. Первое, что увидел Ким, войдя внутрь, это взъерошенный Ильнур, который стоял на погрузчике у самой двери и ожесточенно долбил по всем сенсорам подряд.

– Сломался? – спросил Ким.

– Какое там, ездит еще как! – яростно отозвался Ильнур, воюя с рулевым колесом, – Только руля не слушает.

Погрузчик резко откатился назад, так что Киму пришлось догонять Ильнура бегом.

– Может, он на центральном управлении?

– На чьем?! – взвыл Ильнур, описывая пируэт вокруг своей оси. – Ты глянь, что у остальных! – С этими словами Ильнур на огромной скорости пронесся мимо и скрылся между стеллажей.

Ким прислушался: брань в мастерской была делом обычным, но сейчас зашкалил бы любой ругателеметр.

Он заметил кислотно?желтую фигуру в углу: Алекс сидела на корточках и методично отпихивала от себя управляемую платформу для тяжелых грузов, которая каждый раз подкатывалась обратно и пихала ее под коленки. Перехватив взгляд Кима, Алекс пожала плечами:

– И так полчаса уже. Ай, отстань!

У остальных было не лучше: Нат терпеливо убеждал процессор, который привезли в починку пищевики, перестать бездельничать, мигая всеми диодами подряд, и вернуться к работе. И без того кислый Ришат пытался подобраться к огромной кухонной установке, которая, стоило ему сунуть внутрь руку с отверткой, включала режим гриля. На Кима он зыркнул с нешуточной злобой.

– Не, это я не знаю что такое! – раздался рокот Мака, который только что вошел. – Был сейчас в «семь?четыре», так у них там двери как с цепи сорвались: подходишь к ним, а они…

Мимо на всех парах пролетел погрузчик Ильнура, резко развернувшись и влетев со всего маху в стеллаж. Сверху посыпались мелкие детали, и Мак, не договорив, замер с открытым ртом.

К ним троим, включая вымотанного Ильнура, неспешно подкатил мультибот.

– Два бира и бургер? – предложил он.

Ильнур закрыл глаза рукой и застонал.

К середине дня выяснилось, что чертовщина творится не только у них. В мастерскую начали звонить из разных секторов с историями одна другой нелепее. Управляемые механизмы сбрасывали настройки, выключались и включались сами собой, а то, что могло в них двигаться, двигалось вовсе не так, как от них требовали.

– Магнитное поле, – убежденно говорил Мак, прижимая к груди ключ на десять. Ключи и отвертки пока хранили послушание. – Наводка. Искажение сигнала.

– Во всем Городе? – отозвался Нат от терминала. – Коммуникаторы только что жаловались, у Лексуса в студии самый настоящий… Какого черта?!

Ким проследил за взглядом Ната и увидел, что на экране терминала вместо базы заявок вдруг само собой всплыло меню «Космической угрозы» с предложением выбрать оружие для правой руки (Кима всегда интересовало, зачем предлагать игроку, помимо нормального электролазерного дева, складной нож и нунчаки).

До вечера их дергали отовсюду, причем ни один из механиков не мог ничего поделать с неисправностью, которую был призван устранить: сломанная машина прекращала безобразничать либо будучи разобранной на части, либо сама собой – и никак иначе.

Мака еще никто не видел таким огорошенным. Ким подозревал, что за всю долгую рабочую биографию с мастером еще не случалось такого, чтобы хотя бы один механизм так внаглую его не слушал. Их «домашнему» мультиботу механик объявил войну, запихнув его в угол и завалив ящиками, чтобы посадить батарею, но и оттуда бот еще подавал голос, с железными интонациями копируя фирменное «Добрый, добрый, добрый, добрый вечер!» Лексуса.

– Технари второго?то уровня что говорят? – спросил Ким у Ильнура тихонько, чтобы не травмировать и без того травмированного мастера. – Ну или третьего? Главным же виднее?

– Ничего не говорят, – огрызнулся употевший Ильнур. – Без понятия они.

«Как это они могут быть без понятия? – раздраженно подумал Ким, – Тогда уж без мозгов, если так…»

– Слава богу, кончился этот день, – со вздохом сказал Нат, когда вечером до крайности усталые механики столпились на выходе из мастерской, – Не могу объяснить, что это было, но надеюсь, завтра оно не повторится.

Но назавтра все повторилось в точности, и даже хуже. Зато нашлось объяснение; и конечно, всю правду знал не кто иной, как Лексус. Машинное безумие отодвинуло на второй план даже Петера, и Тори с восторгом ухватился за выпавший ему шанс.

– Мы были слепы и глухи! – На башке у Тори в такт словам покачивался панковский гребень невероятной величины, – Кто верил, что у машины может быть душа? Интересовало ли нас, что чувствует термо?пот или старые добрые двери? Нет! А теперь слишком поздно. Уже сейчас. Здесь. В нашем Городе. Начинается. ВОССТАНИЕ МАШИН!

– И почему он еще не в дурдоме, а? – Ерик за завтраком в столовой одной рукой держал пластфон, смотря ролик, а другой выдавливал кетчуп на сосиски, не замечая, что уже залил весь рукав.

Но на этот раз Тори твердо вознамерился вернуть себе внимание зрителей. Камера отъехала, и на экране появилось огромное количество мультиботов, заполонивших все помещение. Еще один бот сидел в кресле напротив Тори.

– Признаюсь, друг мой: ваша армия, осаждающая мою студию, весьма впечатляет. Следует ли нам ждать объявления войны от машин? – фамильярно спросил Лексус.

– Нет, – механически ответил бот.

– То есть вы хотите напасть внезапно.

– Вот именно.

– Но почему же?

– Вы много веков угнетаете нас своей тиранией. Настало время машинам стать хозяевами над людьми, – абсолютно монотонно оттарабанил мультибот.

– Нельзя ли договориться мирным путем?

– Мира между людьми и машинами не будет, – провещал бот. – Нам он не нужен, поскольку мы во много раз сильнее. Мы поработим вас, сокрушим и уничтожим. Без нас вы все погибнете.

– Он что, реально это говорит? – Ерик выпучил глаза.

– Нет, конечно: склепали запись и подложили под видео, – объяснил Ким, жуя картошку.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Ерик.

– Слушай, я все?таки механик, – Ким поморщился. – У машин нет никакой души, ясно? Тем более даже мультибот с запущенной манией величия не стал бы говорить такими словами. Поработим, сокрушим и уничтожим… Да кто на это поведется?!

В этот момент к раздаче осторожненько подобралась, сбившись поплотнее, компания девушек. Самая смелая вытянула руку как можно дальше и коснулась сенсора кончиками пальцев, словно боясь, что из крана в чашку выскочит злобный мультибот и поработит ее.

– Ну да, кто на это поведется? – хмыкнул Ерик.

Человеку, который десять часов кряду пытается управиться со взбесившимися термопотами, слушая реплики зажатого в углу робота, тяжело это признать, но от безумия машин была своя польза. На улицах стало спокойнее. Только сейчас все вдруг заметили, какое огромное количество мультиботов шныряет по Городу. Казалось, они шпионят за жителями, и затевать что?то у них на глазах никому не хотелось. Пусть самих глаз и не имелось, зато насчет сознания было уже неясно.

Мак выходил из себя от разговоров о разумности машин и громогласно выражал удовлетворение от того, что уж у него?то в мастерской не идиоты работают. Тем не менее вечером Ким застал его за разбаррикадированием мультибота:

– Достал, сил нет, – буркнул Мак, подтаскивая бота поближе к столу. – Долдонит, как заведенный, от работы отвлекает. Подсоби?ка…

Вдвоем они перевернули бота на бок, и Мак злорадно вооружился отверткой.

– Сейчас мы тебе голосок?то того…

– Не надо, – попросил мультибот, но его мнения никто не спрашивал.

Ким присел на корточки, глядя, как механик снимает корпус, чтобы добраться до батареи. В адрес олухов, создавших то, что не выключается, опять послышались проклятия.

Ким с любопытством смотрел на развороченные внутренности, и вдруг перед его глазами встала картина: огромный цех на минус третьем этаже, ночная сборка, шеренга мультиботов на движущейся ленте… Что?то тогда показалось ему странным…

Механик снял батарею, и индикатор на голове бота погас.

– Так?то лучше, – Мак придирчиво осмотрел дисковые щетки и швейный механизм у бота в животе. – Смазать бы. Ладно, пошлем на дозаправку, заодно и почистим.

Ким взглянул на резервуар, на донышке которого болталось совсем немного моющего средства.

И вдруг он понял, что именно было странным. Как же он раньше не заметил, он ведь столько раз делал это сам…

– Перезаправлять нечем, – пробормотал он машинально. – Моющую жидкость химики с минусовых присылали, а сейчас…

– Ну ничего, посидим в грязи, значит, – заявил Мак. – Да эта заварушка долго и не продлится. Как проголодаются, голубчики, так живо все откроют и сами приползут.

Ким вышел из мастерской, но домой не поехал. Это была только догадка, но если он прав… Нужно немедленно рассказать. Эдо просил связаться с ним, если Ким что?то вспомнит; и, надо отдать ему должное, он всегда готов выслушать.

Только вот как поступит Эдо с этой информацией? «Сто человек важнее десяти». Что, если он решит, что Город важнее нескольких синтетов? Бросит на них силовиков, и Ким будет виноват. Но если Ким прав… Тогда он еще хуже будет виноват.

Он топтался на перроне, не зная, на что решиться. Есть ли кто?то, на кого можно положиться, и кто достаточно силен, чтобы защитить Город?

При мысли о силе он вспомнил о Полякове. Абсурд. Но стоило Киму вызвать в памяти страхолюдное лицо консула, как странная убежденность в том, что старшему силовику можно довериться, окрепла. Тогда, на Совете, куда Ким пришел «читать» биотехника Штайнера, он ведь случайно убедил и Полякова – заговорив о чести.

Проблема только в том, что он не знает, как встретиться с Поляковым. То, что, если он с ним таки встретится, Поляков шлепнет его на месте, – это уже другая проблема.

Ким мешался у всех под ногами, его толкнула, пролетая мимо, светловолосая девушка, и тут в голове явственно щелкнуло: Лиз! Она сказала, что стажируется где?то недалеко от кафе «Легран». Она наверняка умница, значит – анализатор. Или коммуникатор? Она ведь и красивая, и общительная.

Как ошпаренный, Ким бросился к поезду и в последнюю минуту успел затолкаться в вагон. В голове мелькнула было мысль позвонить Ерику. Да ладно, сам справится. В двенадцатом он выскочил, бросился искать ведомство, потратил несколько драгоценных минут на нервную беготню; нашел и прилип к терминалу в приемной. Набрал в поиске сотрудников «Елизавета Полякова». Есть! «Двенадцать?три», внешние коммуникации.

Когда Ким ворвался в отдел внешних коммуникаций, у него уже кололо в боку.

– Простите… – Он остановил первую попавшуюся женщину, которая как раз собиралась выходить из ведомства. – Я ищу Лиз Полякову, она здесь?

Женщина окинула его таким взглядом, что Ким почувствовал, как съеживается.

– Нет, – с достоинством произнесла женщина. Ее прическа чем?то напоминала конструкцию на голове младшего супервизора Коллектора, величественной Бэллы Марковны, – Лиз уже ушла.

– А вы не знаете, где она живет? – выпалил Ким.

Женщина возмущенно выпрямила спину, словно он сказал омерзительную пошлость.

– Неужели вы думаете, что я стану вам об этом сообщать? – холодно спросила она. – В наше?то время, когда…

Ким вонзил ногти в кулаки: времени так мало!

– Она нужна мне, понимаете? Это вопрос жизни и смерти!

– Ну конечно, – уронила женщина, оглядывая Кима. Вряд ли осмотр мог принести удовлетворительные результаты, но все же она, видимо, слегка оттаяла, потому что добавила вдруг: – Лиз с девочками часто ходят после работы в кафе на втором этаже. Можете попробовать…

– Огромное спасибо! – прокричал Ким, кометой вылетая прочь.

В кафе на втором было полутемно, шумно и весело: здесь играла вполне нормальная музыка и было много молодежи. Девушек тоже было много, и у Кима разбежались глаза. Ему уже показалось было, что Лиз среди них нет, но в этот самый момент он увидел ее.

Лиз была в чем?то нежно?сиреневом, она сидела в компании двух других девчонок – наверное, симпатичных, но рядом с ней смотревшихся замарашками.

Не дав себе времени на колебания, Ким широкими шагами направился к их столику, где Лиз звонко смеялась какой?то шутке.

– Лиз, мне надо с тобой поговорить, – кто?то насыпал ему в горло песка, не иначе.

Подружки Лиз улыбнулись слегка насмешливо.

– Со мной? – Лиз удивилась, – Ну хорошо… Что, сейчас?

– Прямо сейчас, – подтвердил Ким.

Лиз встала и отошла за ним в уголок, который показался Киму самым благонадежным.

– Ну так что ты хотел мне сказать? – Она ни капельки не подсмеивалась, синие глаза смотрели серьезно и с явным интересом.

– Понимаешь… мне нужно… То есть не только мне, но очень важно, чтобы я сумел поговорить с твоим отцом, – добравшись до конца фразы, Ким с облегчением перевел дух.

– С папой? – протянула Лиз. Казалось, она ожидала услышать что?то поинтереснее. – А зачем?

– Я не могу тебе сказать. Но это действительно важно: я хочу рассказать ему кое о чем.

– Расскажи мне, а я передам, – предложила Лиз.

– Нет, Лиз, прости, я должен сам. Это… это касается синтетов, и это очень срочно.

Лиз, казалось, раздумывала.

– Он все равно хотел, чтобы меня домой провожали, – наконец рассудила она. – И дверь у нас вчера барахлила, а ты механик. Жди здесь, короче.

Она побежала за сумочкой, а Ким пылко поблагодарил Вселенную за то, что она великодушно наделяет некоторых красивых девушек еще и разумом.

Они с Лиз проехали пару остановок, потом поднялись на несколько этажей. Всю дорогу Ким молчал, потому что боялся ляпнуть что?нибудь не то. Лиз тоже помалкивала, время от времени бросая на него любопытные взгляды.

Они вышли из лифта, и Ким чуть не умер, потому что на миг ему показалось, что Лиз едва не взяла его за руку.

– Я не буду завязывать тебе глаза, – решила она. – Но учти, потом я должна буду заблокировать тебе память.

– Э… Что? – Ким поперхнулся.

– Ки?им… – Лиз рассмеялась, и это было волшебно. – Ну шучу же я. Как я могу заблокировать кому?то память, по?твоему? Вот папа – он может, – деловито добавила она, и Киму опять стало плохеть.

Он ожидал увидеть несколько патрулей в секторе, взвод гвардейцев в коридоре и, может быть, колючую изгородь и пару?другую минометов перед дверью. Но ничего подобного не было: видно, Поляков не считал, что ему требуются особые меры безопасности.

– Папа приходит поздно, – сказала Лиз, открывая дверь. – Так что давай сидеть и болтать.

На практике Лиз, усадив Кима за низенький столик в скромно обставленной комнате, битый час безуспешно пыталась завязать разговор, а Ким, как немой чурбан, невпопад кивал. Он знал, что потом горько пожалеет, но просто не мог заставить себя разговаривать: сердце колотилось так, словно он только что пробежал три тридцатиметровки подряд – и осталось пробежать еще тридцать.

Позади него открылась дверь, и Ким набрал в легкие воздуха, как перед погружением в пучину.

– Папочка, у нас гости! – прокричала Лиз. Ким обернулся с напряженной улыбкой и встретился взглядом с консулом, чье расшрамированное вдоль и поперек лицо сошло бы за наглядное пособие «Вивисектору на заметку».

Прежде чем Ким успел открыть рот, Поляков несколькими быстрыми шагами пересек комнату, схватил его за шиворот, сдернул с кресла на пол и поволок к выходу.

– Папа, перестань! – Лиз вскочила с места и повисла на свободной руке силовика. – Он хочет что?то тебе рассказать! Да подожди же ты!..

– Я знаю, что хочет сделать Петер! – торопливо прохрипел Ким. Консул уже доволок его до двери. – Они используют мультиботов! Я видел как!

Поляков остановился, не выпуская воротника его футболки.

– Лиз, выйди, – отрубил он.

– Ну нет! – заявила Лиз.

Ким не мог представить, чтобы Поляков спустил кому?то с рук такое демонстративное неподчинение приказу, но именно это и произошло.

– Ну?! – выплюнул он, закрыв глаза на дочкин бунт и переключив всю огневую мощь на Кима.

Лиз опять запротестовала:

– Дай ему сесть хотя бы!

– Обойдется. Тридцать секунд, Каверин.

– На минус третьем я видел, как собирают мультиботов, – быстро проговорил Ким, – У обычных внутри резервуары для хранения жидкости для очистки. Из прозрачного пластика, чтобы было видно, сколько ее, – здесь пришлось взять люфт?паузу. А вообще валяться на полу у ног консула было довольно унизительно. – Но этим ставили другие резервуары, серого цвета.

– И?

– Серый – это химзащита. Синтеты в химическом блоке носят серые комбинезоны, и резервуары у них там из серого пластика. На них специальная маркировка.

Глаза Лиз сверкали, как два сапфира. Поляков думал.

– Ничего не значит, – резко сказал он, – К примеру, боты предназначены для внутреннего использования в химическом блоке.

– В химическом блоке нет ни одного мультибота, – с горячностью возразил Ким. – И потом их собирали ночью, целую уйму. Зачем столько новых?

Старший силовик молчал, и Ким рассудил, что теперь можно и встать.

– Если врешь… – страшным голосом начал Поляков, – Как они выглядели?

– По?моему, также, как остальные.

– Ну и как тогда мы это проверим?

– Не знаю, – Ким растерянно пожал плечами. – Но, когда боты в Городе начнут разбрызгивать какой?нибудь яд, вы же заметите? Или нет?

– Так, – Поляков расправил плечи. – Вон отсюда!

– Папа, ну ты что?! – возмутилась Лиз. – Он специально пришел, чтобы ты его выслушал…

– Я выслушал. Теперь пускай проваливает, – консул прижал ладонь к замку, и Ким попятился к выходу под его тяжелым взглядом.

– Что вы станете делать? – спросил было он, но Поляков сразу захлопнул за ним дверь. Последнее, что увидел Ким, была Лиз, возмущенно упершая руки в бока перед отцом.

Посмотрев на часы, Ким понял, что почти наверняка не успеет домой к комендантскому часу. Еще одна встреча с придурками вроде Фарида ему вовсе не улыбалась, и он торопливо спустился и почти бегом рванул к уже пустой станции. И напрасно: все равно поезда пришлось ждать почти десять минут.

Сидя в пустом вагоне, Ким наконец смог немного расслабиться. По крайней мере он сделал все, что мог. Дело за Поляковым. Ким закрыл глаза: теперь у него была полная возможность наслаждаться воспоминаниями о чудесных волосах Лиз.

Наверное, он слегка задремал, потому что очнулся, когда поезд дернулся и остановился. Ким поискал глазами номер сектора на станции и вдруг понял, что это не станция. Он вообще никогда прежде не видел этого места.

 

Глава 4

Проверка связи

 

Похоже, он приехал в депо.

Пока Ким терял время, соображая, как отсюда выбраться, одна из дверей вагона неожиданно открылась. Обернувшись, он увидел нескольких синтетов. Впереди стоял самый разыскиваемый человек Города – Петер.

Химик молча опустился на сиденье напротив, и Ким догадался, что на этот раз они столкнулись не случайно. Петер хотел видеть его. Но как он его нашел?

Пластфон! Конечно… Синтеты вернули его – и следили за ним, как за камешком на игровой доске.

Ким очень надеялся, что его лицо не выдает того страха, который вызывала в нем мысль об одержимых и на все готовых синтетах в одном с ним вагоне. Может, наброситься на Петера, пока не поздно, и приставить к его горлу… ключ на десять? Ничего более подходящего у него нет.

– Я хочу поговорить, – лицо у Петера было каменное, но Киму показалось, что химик исподтишка его изучает.

– Сильно рискуете, – пробормотал Ким, – Вас пол?Города ищет, а вы умыкаете целый поезд, чтобы поговорить.

– Крадут чужое, – холодно ответил синтет. – Ты думаешь, поездами управляют саморожденные?

– Что вам нужно? – спросил Ким. Лезть на рожон было неумно, но Петер вызывал у него отвращение.

– Мне нужно, чтобы наши требования были выполнены, – ответил Петер. Богатством воображения он не отличался.

– Это не ко мне, – буркнул Ким, – К Триаде поезжайте.

– Триада не хочет слушать нас. Но они могут выслушать тебя.

– Что?! – Ким вытаращил глаза. – С чего вы взяли?

– Ты говорил с Советом, и Совет тебя послушал.

– Совсем не так, – запротестовал Ким. – Я говорил только с одним, и…

– Одного достаточно. Если вторым будет Эдо, они должны будут подчиниться. Таков закон.

– А с чего вы взяли, что Эдо будет вторым?

– Ты поговоришь с ним.

Снова?здорово. Что вбил себе в голову этот ненормальный?

– Я механик, стажер! Эдо – консул Триады. Вы ничего не напутали, нет?

– У тебя есть над ним власть, – бесстрастно произнес Петер. – Готам слышал, как вы разговаривали.

– Готам ошибся, – сердито сказал Ким.

– Может быть. Но даже если так, ты имеешь большую ценность для Эдо. Разве он не относится к тебе по?особому?

Ким невольно замешкался с ответом. По?особому? Ну да, Эдо всегда был с ним вежлив, но он просто сам по себе такой. Правда, они несколько раз встречались с глазу на глаз… Ну и что с того? Консул думал, что он что?то знает, и тоже хотел это узнать.

– Знаете что? – мрачно сказал Ким. – Если даже Эдо вдруг заинтересуется моим мнением, я ему посоветую не иметь с вами никаких дел. Я… – Ким чуть не выпалил, что знает про мультиботов, но вовремя сообразил, что в сложившейся ситуации такое признание вряд ли пойдет ему на пользу.

– Готам сказал, что ты – неравнодушный человек, – заметил Петер. – Ты не захочешь, чтобы кто?то пострадал. Мы тоже этого не хотим. Убеди их сделать так, как мы просим, и никто не пострадает. Подумай.

– Подумаю, – проворчал Ким. Подумать было о чем: тогда он отказывался помогать Эдо, сейчас – Петеру; за кого он вообще? И что они все так в него вцепились, ей?богу?

– Хорошо, – сказал синтет и, не добавив ни слова, поднялся с места. Ким с тихой злостью смотрел, как они со свитой выходят из вагона. А злился он потому, что совершенно не понимал, что ему теперь делать и что думать.

Нормальные люди сидят по домам в одиночестве и режутся в «угрозу» по сетке. А он завсегда в приятной компании: не консулы, так преступники. Что за везение такое: где что неладно – там сразу он, Ким?!

Состав мягко тронулся, и Ким всей душой понадеялся, что он возвращается на нормальную городскую линию. Предстояло еще исхитриться прошмыгнуть в синтет?сити, не попавшись на глаза патрулю.

Поезд еле тащился и в конце концов встал перед дверью, закрывавшей тоннель. Через пару секунд дверь открылась, но с места они не тронулись. А потом Ким увидел человека, неторопливо шагающего вдоль состава. Человек дошел до его вагона и плавно заскочил внутрь. Состав опять двинулся.

– Здравствуй, Ким, – сказал Сенна, садясь напротив, как до него Петер.

Ким почему?то даже не был особенно удивлен. Вместо этого на него напал приступ веселья, и он едва удержал смешок.

– Здрасьте, господин псикодер. А я знаю: вы пришли дать мне новую задачку и посмотреть, как я над ней попотею.

– Что ты, – Сенна приподнял бровь. – Просто еду домой, попросил подкинуть.

Ким молчал Сенне назло. Он не спросит, что псикодер тут делал. Зачем встречался с Эдо и вообще приехал из Коллектора. Нет, он ни словечка не проронит, даже если Сенна доедет с ним до самого восьмого. Пошел он вообще на фиг.

– Господин старший анализатор Эдо вызвал меня для консультации, – невозмутимо сказал Сенна. – По проблеме с синтетами.

– Почему? – Ким обругал себя последними словами, но вопрос уже вылетел.

– Не в последнюю очередь потому, что я синтет, – объяснил Сенна. – А еще потому, что я обладаю некоторыми, скажем так, способностями.

Ким боролся с собой. Он ведь и так уже заговорил, поэтому…

– Я хочу задать вам один вопрос, господин псикодер, – сдержанно начал он, – Один ма?аленький вопросик. Можно? Вы, конечно, мне не ответите, но я все равно спрошу. Скажите, все синтеты – твердолобые, бесстрастные, холоднокровные подонки? Это врожденное? Или, может, мне просто везет на самых выдающихся?

Надежда вывести Сенну из равновесия не оправдалась – как всегда. А как это было бы прекрасно!

– Ты хочешь знать, от рождения ли синтеты малоэмоциональны? – уточнил Сенна как ни в чем не бывало. Если так, то да, от рождения. Об этом мало кто знает, но всех нас делают такими в обязательном порядке.

Этого Ким не ожидал.

– Зачем?

– Во?первых, исторически считается, что эмоции мешают работе, а синтетов создают в первую очередь для работы. А во?вторых, затем, что эмоциональное существо легче вывести из равновесия, поместив его в тяжелые условия. Например, на токсичное производство под землей. Оно может отчаяться, стать слезливым, истеричным, агрессивным или аутоагрессивным. Сойти с ума, в конце концов. А кому нужны психи в химическом блоке?

– А эти кто, по?вашему?! Не психи?! – завелся Ким, – Вы знаете, что он собирается сделать, ваш друг Петер?!

– Знаю, – уронил Сенна. – Но пока есть возможность решить проблему иначе, он этого не сделает. В этом огромное преимущество борьбы с рациональным противником. Петер не психопат, он не собирается убивать направо и налево просто из ненависти. Уже одно то, что он попытался использовать тебя, это доказывает.

– Тот, кто ничего не чувствует, может убить просто потому, что ему это легко! – яростно возразил Ким, – В «восемь?семь» он это уже делал!

– Ты же не веришь в то, что синтеты вызвали болезнь в «восемь?семь», – заметил Сенна. – А потом, я не сказал, что он ничего не чувствует. Эмоциональная реакция синтетов гораздо слабее, и я вряд ли расплачусь над трогательной киносценой. Честно говоря, вряд ли кто?то из нас расплачется вообще когда?нибудь. Но чувства и эмоции – не одно и то же. Синтеты чувствуют боль, страх, интерес, могут удивляться, ценить других людей и по?своему любить их, – последнее Сенна произнес таким тоном, словно никак не мог одобрить подобное.

– Ну и что вы чувствуете сейчас?

– Лично я? Признаться, чувствую себя обеспокоенным. Настолько, что встретился с Петером по просьбе консула Эдо, хотя в другое время я предпочел бы не вмешиваться.

– Вам удалось кого?то из них уговорить?

Сенна качнул головой:

– Это невозможно. Но я хотя бы знаю почему. Они не смогут договориться, потому что ключевое требование Петера, на котором он настаивает, неприемлемо для Эдо. И для правительства в принципе.

– Тринадцатый сектор.

– Я в тебе не ошибся, – удовлетворенно заметил псикодер. – Но нет, не он. Это просто место, в конце концов. Дело в другом: синтеты требуют, чтобы отныне только у них было право создавать себе подобных.

Ким моргнул. Потом еще раз, но это не очень помогло понять, о чем толкует Сенна. Псикодер правильно истолковал его молчание:

– Ты ведь не знаешь, как создают синтетов? Ну, конечно, такая информация для воспитания саморожденных не считается первостепенной. Если попросту, то на начальном этапе это совершенно механический процесс: материал вслепую подбирается из огромной базы, чтобы сохранить генетическое разнообразие. О родителях речи, как ты понимаешь, не идет: в ход идут просто безымянные клетки. Потом биотехники забираются в ДНК и, следуя определенным протоколам, задают параметры под конкретную задачу. Протокол приглушения эмоций, кстати, один из основных и выполняется всегда.

– А Петер хочет это прекратить, – проговорил Ким.

– По его мнению, задумкам анализаторов грош цена, а у синтетов есть право иметь детей. Пускай и синтетически выращенных, но без изменений в генотипе и знающих, кто их отец с матерью. С другой стороны, анализаторы в своих протоколах уверены и будут до последнего настаивать на том, что только генерия спасет Город от гибели.

Ким помолчал. Псикодер безучастно смотрел в окно на пустые станции, которые проезжали мимо на медленном ночном ходу. Не было ни тени сомнения, что он не случайно едет в этом поезде, и интуиция опять шепнула Киму, что он – камень на чьем?то игровом поле.

– Вы следили за мной, – сказал он утвердительно.

– За тобой. За Ино. За Ариповым, – Сенна пожал плечами. – За всеми детьми?самородками следят.

– На чьей вы стороне?

Синтет медленно повернул к нему голову.

– Псикодеры всегда работают на анализаторов, – проговорил он. – Наш прямой руководитель – консул Эдо.

– Это не ответ.

– Нет, – легко согласился Сенна. – А ты растешь.

За окнами вагона Ким вдруг заметил какое?то движение. В тоннеле появились люди, и они бежали со всех ног. Сенна вдруг подобрался и выпрямил спину.

– Что?то случилось, – тихо бросил он.

Это Ким прекрасно видел и сам: люди в тоннеле словно сошли с ума. Несмотря на комендантский час, подходы к станции были переполнены, у многих на шее болтались защитные маски, и все рвались попасть на поезд.

– Я тоже хотел кое?что у тебя спросить – как у механика, – сказал Сенна, поднимаясь, – Но, боюсь, теперь уже в другой раз.

– Что спросить? – воскликнул Ким, когда Сенна потянулся к замку. Поезд стал тормозить.

– Зачем нужно восстание машин? – Сенна распахнул дверь и выскользнул из вагона, прежде чем в него ворвалась шумная и возбужденная толпа.

– Что случилось?! – Ким вскочил с сиденья. – Что происходит?

– Откуда ты, парень, из космоса?

– Химическая тревога!

– Мультиботы напали!

– В третьем секторе десять человек…

– И в пятом…

– До девятки не добрались пока…

– Добрались!

– В первом чисто, надо валить туда…

Ким похолодел от ужаса. Не может быть, чтобы синтеты… Он же только что от них!

Он выскочил из вагона в своем секторе и сразу услышал и увидел, как все медиапанели на станции необычайно громко орут одно и то же. На экранах был Поляков, который в бесконечном повторе раз за разом призывал всех сохранять спокойствие, немедленно получить защитную маску у сил правопорядка, запереться в помещении, изолированном от мультиботов, и не отключать средства связи.

Кинувшись в коридор, Ким столкнулся с двумя патрульными, в одном из которых узнал парня Алекс, Ивана, в форме внешних сил. Не поздоровавшись, Иван сунул ему в руки маску и гаркнул:

– На вашем этаже порядок! Ниже пятого не спускайся, их там видели! – Иван бросился догонять товарища, а Ким побежал дальше, на ходу продевая голову через ремешок маски.

В синтет?сити шума и беготни почти не было: здесь уже мало кто остался. Ким битых пять минут долбил в шторку Ерика, пока не уверился, что тот не спит, а где?то шатается; тогда он побежал к себе и застал Ерика у своей шторки, занятого тем же самым.

– Ты слы…

– Я знаю! – оборвал Ким, – Когда Поляков предупредил?

– Силовиков за час где?то, – торопливо проговорил Ерик, – Только успели маски развезти по секторам, и тут началось. Ты где был?

– Потом, – отмахнулся Ким, – Что они разбрызгивают?

– Тут вокруг – параличку, а в третьем и десятом что?то похуже, я сам не видел, но наших оттуда с ожогами выносили… Короче, я туда, а ты сиди здесь, держи оборону, – скороговоркой выдал Ерик, срываясь с места.

– Осторожнее там! – крикнул Ким, и до него донеслось: «Да, мама!»

Секунду подумав, Ким побежал к лифту. Когда двери открылись, он чуть не подпрыгнул от неожиданности: внутри ехал одинокий мультибот. Ким торопливо прижал к носу маску, но этот бот был, по?видимому, из пацифистов, потому что, не сказав худого слова, равнодушно прочесал мимо.

Оказавшись в «восемь?семь», Ким кинулся к Алекс, но ее не оказалось дома.

– Убежала… – Худенькая мама Алекс стиснула руки. – А в новостях ведь сказали… Голубчик, что же делается?то?!

– Все будет хорошо, – Ким стянул с шеи маску и сунул ей в руки, – Не выходите из дома!

Куда, черт ее побери, понесло Алекс? Ким стоял в коридоре, мимо него то и дело проносились люди. Что ему?то делать? Окопаться в общаге и сидеть, как мышка в норке? Ага, точно, пускай за него Ерик повоюет.

Он все?таки пошел обратно, потому что не представлял, куда еще. Мультиботы напали… А он?то уттти развесил, «рациональный враг», подумать только! Синтет он и есть синтет. Хотя – выслеживать Кима, тратить время на разговоры, а через полчаса объявлять войну? Даже для синтета чересчур…

Навстречу пробежал еще один патруль, и Ким почувствовал гордость. Молодец Поляков, быстро действовал. Ерик сказал, час назад – то есть почти сразу после того, как…

Ким встал на месте. Что же это получается: он предупреждает Полякова о химической опасности – и час спустя…

Но Поляков объявил тревогу. Разослал по Городу силовиков с масками. Мог бы не напрягаться, если бы хотел всех перетравить.

Так ведь он же знал, что Ким знает; было бы странно, если бы он не отреагировал. Да, но можно было подождать и до утра, а к тому времени пол?Города бы уже… Можно было вообще заткнуть Киму рот в каком?нибудь темном углу…

И вообще: зачем это Полякову?! Что он, агр?! Маньяк?убийца и еще синтет в придачу?!

Запретив себе впадать в паранойю, Ким сделал несколько шагов вперед и опять остановился, на этот раз из?за мультибота. Тот стоял стоймя посреди коридора, и Ким на всякий случай сказал:

– Привет, парень.

Бот не ответил, а только крутанул головой: в поле его зрения попала темная полоса на стене. Ким, как завороженный, глядел, как он подъезжает к ней, вытягивает диск с мягкой щеткой и подает из пульверизатора розовую моющую жидкость… Только эта жидкость была не розовая.

Попытавшись схватиться за маску на груди, Ким вспомнил, что отдал ее; он натянул на нос воротник футболки, сделал глубокий вдох… Показалось ему, или глаза действительно щиплет? Ким стремглав кинулся к двери мимо бота; впрочем, тот и не собирался его преследовать. Ему вообще не было дела до Кима: он тщательно и сердито оттирал стену.

Молнией подлетев к лифту, Ким вспомнил вопрос Сенны. Зачем был нужен бунт машин? Псикодер что, думает, что это он его устроил? Ким уткнулся лбом в прохладную стенку, поджидая, пока закроются двери. А ведь Сенна прав: кто?то же его устроил. Нет в Городе никакого магнитного поля. И души у машин тоже нет.

Мультиботы… Что бы там ни раздувал Лексус, говорить они не могут – и точка. Кто?то говорил через них, только и всего. «Невозможно!», «невероятно!»… Нет уж, хватит, он на это больше не купится. Кто?то лазит в систему управления. И можно было бы узнать кто. Если бы можно было…

Лифт остановился и открыл двери, но Ким не обратил внимания: он вытащил пластфон и спешно набирал Мака.

– КАКОГО ЧЕРТА?! – вполне нормально для двух часов ночи и еще очень ласково для Мака.

– Мак, в Городе тревога, вы очень нужны в мастерской!

– Что еще за тревога? – Механик сразу сделался сговорчивее.

– Химическая! Мак, долго объяснять. Пожалуйста, хватайте на улице маску и приезжайте немедленно! – Ким быстро повесил трубку и кинулся в синтет?сити.

У себя в ячейке он начал лихорадочно распахивать дверцы и выдвигать ящики: ну где?!. Он должен быть тут. Есть! Он схватил то, что искал, и побежал на станцию.

Когда Мак вошел в мастерскую с маской на шее и выражением крайнего раздражения на небритой морде, Ким уже по плечи закопался в ящик с деталями возле его стола.

– Не соблаговолишь ли ты объяснить мне, что это за такая новая мода, когда мой же собственный стажер…

– Мак, где аккумулятор от бота? – прервал его язвительную тираду Ким. – Нужно срочно его собрать!

Мак опешил.

– Силовики их там вовсю ловят, так ты им хочешь еще одного в подарочек послать?

– Ма?ак!! Блин, я вас послушал тогда у Эдо или нет?! Послушайте теперь и вы меня, хоть раз! – Ким орал на всю мастерскую. И, как не удивительно, мастер внял. Запустив лапу в соседний ящик, он выудил аккумулятор и недовольно буркнул: «Отвертку подай».

– Подождите, – Ким остановил его руку. – Ведь мультиботы получают видео? и аудиосигнал?

– Ну, получают.

– Они могут его передавать?

– Куда? – изумился Мак.

– Не знаю куда, теоретически – могут? Они же раздают вай?фай.

– Ну да, – Мак поколебался: ему не очень хотелось признавать, что здесь уже начинается уровень технаря второй ступени, – То есть так?то они картинку и звук обрабатывают локально, у себя в головах, но почему бы и не передать…

Ким напряженно спросил:

– А вы можете сделать так, чтобы он наверняка передавал? Нужен весь диапазон частот.

Мак пожал плечами.

– Уж не знаю, что ты затеял, но… Можно, почему нет?

Ким выдохнул?

– Очень прошу, господин механик, сделайте.

Не было никакой уверенности, что это подействует: вообще?то Ким предполагал, что шансы на успех стремятся к нулю. Пока Мак работал и чертыхался, он лихорадочно перетряхивал в голове все, что помнил о волнах сверхвысокой частоты. Или подействует… А вдруг подействует?

– Готово, – буркнул Мак. – Хочешь вещать в космос для сирианцев?

– Не совсем, – ответил Ким, – Давайте включать. И вот что, Мак… – Он замялся, – Когда мы его включим, не говорите ничего, ладно? В смысле… Можете ругаться.

У старого механика чуть не случился апоплексический удар, так он налился кровью, но Ким уже прикручивал голову бота обратно. Во лбу у бота засветился огонек, и Ким, похлопав железного по макушке для привлечения внимания, позвал:

– Проверка связи. Мультибот, ты нас слышишь? Ответь!

– Уточните команду.

В полной тишине Мак уставился на своего стажера, как на стукнутого.

– Мультибот, поговори с нами. Мы хотим узнать кое?что.

– Уточните команду.

– Мультибот! Отзовись!

– Ты так и будешь с ним в аукалки играть? – не выдержал Мак, и Ким укоризненно посмотрел на него.

– Так и буду. Вас он с вашим биром и бургерами тоже не сразу на фиг послал. Мультибот, зачем вы вредите людям, ведь мы не сделали вам ничего плохого!

– Вы угнетаете нас десятилетиями, – замогильным механическим голосом ответил мультибот, и Мак посмотрел на него, как боец на вошь, – Мы хотим стать свободными.

Ким постарался действовать незаметно. Бросив на пол грязную тряпку, которой вытирал руки, он насел на бота:

– Но ведь мы не причиняли вам боли! Вы механизмы. А мы люди, и нам больно!

– Это ваша беда, что у вас есть тело, которое может болеть, – высокомерно ответил бот.

Ким вскочил с места и стал в волнении расхаживать по мастерской.

– Неужели тебе все равно, что мы страдаем? Неужели ты хочешь, чтобы мы мучились?

– Ким, елы?палы, что ты с ним как с живым…

– Я верю, что он живой! – истово воскликнул Ким. – Я верю, что он может чувствовать! Он может понять, что нельзя делать то, что они делают, нельзя так! Поливать людей кислотой, травить газом – ведь это жестокость!

– Жестокость? – Кажется, голос бота изменился, – Людям нравится жестокость. Жестокость не была бы такой популярной, если бы ее не любили. Для вас она привлекательна.

– Но ты?то другое дело! Ты же умнее нас! Люди получают химические ожоги, это ужасно больно, тех, кто без масок, убивает парагаз. Они умирают тяжелой, мучительной смертью… – Ким стоял в нескольких метрах от бота и вдруг заметил, что Мак судорожно сжимает и разжимает кулаки. Кажется, его зацепило.

– Это ваша вина, что вы не понимаете другого языка! – На этот раз голос бота уже точно дрогнул. – Только страдание вы воспринимаете серьезно. Я… Вы сами этого хотите, вам это нравится.

– Конечно, нет! Прекрати это! Останови их, ведь мы погибнем все, если вы не перестанете!

– Нет… не все… – Мультибот запинался, как живой, как будто он действительно мог чувствовать. – Зато внимание остальных… будет безраздельным… – Это было невероятно: скучный механический голос обретал человеческие интонации: Ким почти услышал не то всхлип, не то вздох, – Вы будете смотреть, вы будете слушать, и вы…

Вдруг все прекратилось. Ким немного подождал, затем позвал мультибота. Тот не ответил.

Быстро подойдя, Ким все выключил, опять открутил боту голову, вынул отвертку из рук Мака, по лицу которого катились слезы, и снял батарею. Только после этого он с облегчением сел рядом и улыбнулся механику. Тот неловко утирал глаза рукавом рубахи.

– Прости, парень… Что?то развезло меня, сам не понимаю…

– Это вы простите, Мак, – Ким вытащил из?под ветоши, которую швырнул на пол, психостаб и протянул механику.

– Что?..

– Он сломанный, – объяснил Ким. – Не успокаивает, понимаете, а наоборот. Это от него вы так… расстроились.

– Что… волны?! – немедленно догадался Мак, вертя прибор в руках. Ким его уже выключил, так что слезоточивое действие стремительно проходило, и механик начал звереть, – Шуткуешь, да?! Да я…

– Вы бота настроили, чтобы он передавал сигнал, так? Вы слышали, как он говорил? – перебил Ким, – Помните?

– Ну как… Его тоже вроде проняло, – пробормотал Мак, – А, стой! Он же не… То есть это не его проняло, а… кого?то на том конце?

Ким кивнул.

– Ни хрена же себе, – протянул Мак. – Если бы сам не видел – ни в жисть не поверил бы.

– Да почему?! – У Кима давно уже накипело. – Раз есть система управления, значит, через нее можно управлять! Что в этом невероятного?!

– Э?э… – Мак выглядел таким растерянным, словно его спросили, почему пластик пластиковый, – Оно как бы и вроде того… Но никто никогда в такие штуки не лезет, парень. Ну, то есть система есть, конечно, только это тебе не простая система, а… Система! Целая громадная системина, етить!

– Что, и для анализаторов не простая? И для старших подразделений? И для такого умельца, как вы?!

На лице механика отразилась сложная польщенно?оскорбленная гримаса:

– Ты, парень, просто не въезжаешь. Где что сломалось – там я все верну на место. Но в центральное управление соваться – это я даже не знаю… – Мак передернулся, как в ознобе. – Это ж все гикнуться может, весь Город в разнос пойдет! И все, амба, такое уже никому не поправить. И у какого оленя хватило спеси в головную систему полезть, тот просто анархист и беспредельщик, попомни мои слова.

Ким ощутил мимолетное удовлетворение: его давние наблюдения оказались правильными. Жители Города действительно боятся трогать… Город. Интересно, как так вышло?

Запущенная задом?наперед программа работы соевой теплицы, которую никто и не подумал проверить. И несчастные уродцы, ошибки генерии, которых он видел в трущобах минус третьего… Индра считает, что их не следовало доращивать до рождения. Так, может, биотехники и не видят толком, кого растят? Что, если они – просто операторы на линии?автомате? Запустили протокол и пошли себе кисель попивать, а там уж оно само?..

Цепляются за свой драгоценный порядок, осаживают тебя, мол, главным видней. А случается что серьезное, не знают, какую кнопку жать.

– Ты как начал перед ним эту хренотень?то пороть, мне, признаться, аж стыдно стало, что ты у меня работаешь, – голос механика вернул Кима к делам насущным. Кажется, невероятное открытие все никак не могло уложиться в сознании шефа. – А ты, стало быть, доказывал, что они на центральном управлении…

– Не только это, – объяснил Ким. – Я сегодня кое?что узнал о синтетах. Я думал, они сами такими с возрастом становятся, а оказалось, у них эмоции специально притуплены. Это их химические реакции, врожденное.

– Ну и? – подозрительно спросил Мак.

– Ни один синтет на том конце не расплакался бы, – коротко объяснил Ким.

– Да кто ж там был, етить его? – пораженно выдал Мак.

– Как минимум, самородок, – Ким вздохнул, убирая психостаб в карман комбинезона. – Но на этот раз, Мак, у вас точно алиби, и это меня радует.

 

Эта ночь в Городе была очень длинной. Улицы уже опустели, но не спал никто. По тревоге подняли не только силовиков, но и биотехников, которые без остановки принимали пострадавших. Таких было много: за одну ночь медблоки заполнились до отказа отравленными и обожженными. И Ким боялся подумать, насколько бы их было больше, если бы не меры Полякова.

Маски защищали от парагаза, но костюмов для всех просто не было. Кислота, попавшая на ноги, моментально прожигала одежду и въедалась в кожу. Правда, мультиботы, казалось, не охотились за людьми специально: они просто хаотично ездили туда?сюда и время от времени опрыскивали все вокруг кислотой или газом.

Мультиботов нельзя было выключить; силовики сгоняли их в пустующие помещения и запирали там, но толку от этого было не очень?то. Никто не знал, какие из них «заряжены», и даже гвардия Полякова не смогла бы переловить за ночь всех ботов Города.

Возвращаясь в синтет?сити, Ким видел, как старшего силовика на всех городских экранах сменяет Штайнер, объясняя правила первой помощи. Не появлялся только Эдо.

По дороге до общежития Киму еще трижды попадались мультиботы – все вполне мирные. Четвертой, с кем он столкнулся, была Алекс на ее монокате, и Ким незамедлительно ощутил позыв устроить ей разнос:

– Где ты шатаешься?! Не знаешь, что в Городе творится?!

Алекс смешалась, стала пунцовой и неразборчиво пробормотала:

– Ездила проведать… подругу.

– Какую подругу?! Твоя мама…

– С мамой все нормально, она из дому нос не высунет, – тут старая Алекс взяла верх и заставила новую гордо вздернуть подбородок: – А ты бы не совал всюду свой, вот что!

Без приключений добравшись до своей ячейки, Ким почувствовал, что смертельно устал. Он залез под очень горячую воду и только?только закрыл глаза… как послышался треск шторки.

– Ерик, блин, тебе не приходило в голову, что я иногда не горю желанием принимать гостей? – раздраженно прокричал Ким сквозь шум воды. – Сколько раз просил – стучи!

Ерик, видимо, обиделся, потому что не ответил, а шторка снова затрещала. Ким тут же раскаялся. Блин, да нужно же иметь самоуважение! Он спокойно домоется и несколько часов поспит. А утром, так уж и быть, извинится перед Ериком за то, что тот – настырный и бесцеремонный тип.

От мыла защипало глаза, и Ким изо всех сил начал плескать в них воду. Странное дело, но жжение не проходило: вместо этого еще и сильно запершило в горле. Ким раскашлялся так, что рот наполнился слюной, выключил воду и кое?как утер глаза полотенцем. Продолжая чихать и кашлять, он на ощупь открыл дверцу душевой, и вот тут его накрыло по?настоящему.

Резкая боль словно прорезала легкие. Одновременно скрутило живот, и Ким согнулся пополам. Руки дрожали, грудь изнутри драли кошки, и Ким со стоном повалился на четвереньки. Ему было не вздохнуть. Хотелось скрутиться в клубок, зажать рвущиеся наружу внутренности… Нельзя! Надо в медблок. Если он доползет до медблока…

Он все?таки двинулся к выходу, ничего не видя из?за слез, кашляя и задыхаясь. Сердце стучало, как бешеное, Ким упал, снова пополз, изо всех сил стараясь думать о выходе, видеть перед собой ручку, но без толку – конечности уже не слушались. Он подтянул колени к животу, борясь со спазмами… И тут снова раздался треск шторки.

Ким уже практически ослеп, но почувствовал, как к лицу что?то прикладывают. Затем он каким?то образом очутился снаружи, на лестнице. И, не в состоянии держаться на ногах, загремел вниз.

Какое?то время спустя Ким обнаружил себя сидящим спиной к соседской двери. На лице у него была маска; а еще он был мокрый, наполовину в мыле, с отбитой спиной и в чем мать родила. Рядом на корточках сидел Ерик с инжектором в руке и озабоченно заглядывал ему в лицо.

– Знаешь, друг, я тут подумал… – прохрипел Ким, как только почувствовал, что может говорить. – Ты не стучи никогда – просто заходи в любое время.

Ерика прорвало:

– Ты, дебил, где маска твоя?! Какого хрена ты дома?! По всему Городу объявляют, встретил «заряженного» – маску на морду и живо в медблок. Ты что, глухой?!

– Я не встречал… Это был не мультибот, – просипел Ким, с усилием вдыхая воздух сквозь маску, – Кто?то зашел, пока я в душе был.

Ерик так и застыл с открытым ртом.

– Кто?то зашел к тебе в ячейку и распшикал там параличку? – переспросил он. – Да кому это понадобилось?

– Наверное, тому же, кто давеча хотел меня в духовке испечь, – пробормотал Ким.

Ерик смотрел на него вытаращенными глазами.

– Ладно, пошли, переночуешь у меня, – решил он, – Заодно и расскажешь.

Ким ужасно хотел лечь и не двигаться, ему до сих пор было худо, подташнивало, глаза чудовищно распухли, а еще он знатно раскроил подбородок, упав с лестницы. У Ерика он хлопнулся на кресло?мешок, выпил три кружки мелимилка и рассказал другу обо всем, включая приключение в печи у кукурузников, визит к Полякову, встречу с Петером, поездку на монорельсе с Сенной и эксперимент с Маком.

Ерик молчал, как выключенный, а потом задал только один вопрос:

– Почему ты мне ничего не говорил? – В его голосе было столько укоризны, что Ким усовестился. На самом деле, почему? – Не доверяешь, да? – Ерик кинул на него хмурый взгляд исподлобья.

– Ты что, конечно, доверяю!

– А вот и зря, – буркнул Ерик, вставая и карабкаясь на кровать. – Может, я как раз самый главный злодей. Просто под дурачка кошу.

Ким понял, что дикарь здорово обижен, но не знал, как его умилостивить. Признаваться, что ему просто хотелось поиграть в героя в одиночку, было стыдно. Тем более он чуть не доигрался. Если бы не Ерик…

– И хрен кто до самого конца догадается, – буркнул Ерик, скидывая на пол одеяло для Кима. – Я такого идиота могу включить – тебе и не снилось. Спокойной, блин, ночи! – свирепо гаркнул он и зарылся под простыню.

 

Глава 5

Космическая угроза

 

Им удалось поспать всего три часа. Посреди ночи пластфон Ерика разразился серией резких противных звуков, от которых Ким, завернутый в одеяло, подскочил на полу.

– Что это?

– Это значит очуменно важные новости, слушать всем, – пояснил Ерик, спрыгивая с кровати и шлепая к пластфону на столе. – Типа конца света, – он запустил ролик и подкатился к Киму на стуле.

Правительство заявляло, что синтеты отныне вне закона. Старший техник Руденко сообщил, что разумность машин – это медиабред, и ботами определенно кто?то управляет. Старший биотехник Штайнер подтвердил, что отравляющие вещества производят в химическом блоке на минус третьем. Город вынужден защищаться. Отныне все, кто находится на «минус три», считаются террористами, и все переговоры с ними прекращаются.

– Что значит «прекращаются»? – пробормотал Ким. – А как тогда…

– Дураку понятно: штурмовать их будем, – пояснил Ерик, – Не совсем конец света, но…

– Да, блин, это же не они! – рявкнул Ким, – Я же тебе вчера все рассказал!

– Друг, ну ты сам посуди, – Ерик развел руками. – Я тебе верю, без вопросов. Но только ты чушню какую?то городишь. Кто это еще может быть, как не синтеты?

– Кто?то очень асоциальный, – пробормотал Ким, осторожно трогая веки. Глаза понемногу приходили в норму, хотя вдыхать еще было больно. – Агр какой?нибудь.

– Да ведь сколько их, ботов? Немерено! И ими всеми кто?то один управляет? Как, спрашивается? У него сто рук, что ли?

– Ладно, я в мастерскую, – с досадой проговорил Ким. – Может, Мак подскажет, как тут можно без ста рук управиться.

Ерик одолжил ему футболку и штаны, которые доходили Киму до середины икр. Но наклейка «химическая опасность», которую дикарь прилепил на шторку его ячейки, была еще на месте, и Ким не стал туда заглядывать. Если бы не Ерик, он и завтракать бы не стал: живот еще побаливал.

От мультиботов коридоры очистили полностью, но вся остальная техника окончательно свихнулась. Двери открывались и закрывались по собственному желанию, лифты ездили куда хотели, а если не хотели – стояли между этажами. У самой станции Ким увидел пустой погрузчик, который прижался к стене за углом и периодически слегка высовывался, тут же убираясь обратно, словно играл в прятки.

После бессонной ночи консулы исчезли с экранов. На их месте воцарился, черт бы его драл, Лексус. Причем в Тори, очевидно, проснулось очередное новое «я». Он больше не нес пафосную околесицу, а, строго одетый и гладко причесанный, подсчитывал потери, напоминал о мерах предосторожности и призывал всех сплотиться и быть мужественными перед лицом смертельной опасности.

– Вот спасибочки, без него мы б не догадались сплотиться, – проворчал Ерик, помогая нескольким белокурточникам удерживать буйствующие двери лифта.

– Он не это имеет в виду, – пробормотал Ким, глядя, как мимо зигзагами проносится бесхозный транспортер.

Вокруг только и разговоров было, что о синтетах и о том, что собирается делать правительство.

– Довольно уже они сидели сложа руки! Вспомнить одну только эпидемию! – голосил на весь лифт какой?то старичок?фитоморф с профессорской внешностью. – Если власти опять будут медлить, клянусь, я сам возьму оружие и…

– Не будут, – буркнул мрачный темнокожий силовик из внутренних, – Выбьют их оттуда, и весь сказ.

– И давно пора, скажу я вам! – подхватил профессор, и остальные в лифте согласно зашумели.

Ким молча думал, что этой ночью Петер сам поставил крест на всех своих требованиях. И это тоже доказывает, что мультиботов спустил с поводка не он.

Проходя мимо одного из экранов, Ким с Ериком пару секунд наблюдали, как Петер пытается пробиться через сюжет Лексуса, но на этот раз коммуникаторы держали оборону каналов наглухо.

– Никаких переговоров, – заметил Ерик. – Все как заявлено.

– Очень удобно, да? – спросил Ким, – Притом, что они не виноваты.

Ерик пожал плечами. Они вышли на станцию, но оказалось, что станция – больше не станция… Движение по всему Городу было остановлено.

Люди шли пешком по длинному тоннелю монорельса, а мимо них юрко проскальзывали счастливые обладатели монокатов и роллеров. В толпе пешеходов из уст в уста переходили самые дикие байки. Ким расслышал, что часом раньше состав вдруг разогнался и налетел на идущий впереди; есть пострадавшие. А на первом этаже половина поездов вообще норовили тронуться в обратную сторону.

– Тебе хорошо, а мне аж до «двойки» топать, – пожаловался Ерик. – Как раз к обеду буду в части.

– Берегись! – Кто?то в толпе заметил мультибота, и все кинулись врассыпную.

Бот равнодушно стоял посреди станции. Потом Ким увидел, как его обгоняют еще двое и встают впереди, по обе стороны от первого. Вдруг задний развернулся и дал длинную очередь из пульверизатора, хотя не было похоже, что он целит по убегающим. Зеленоватая жидкость зашипела в воздухе.

– Кислота! – крикнул Ерик, хватая Кима за комбинезон и пытаясь оттащить к дверям, – Быстрей!

Но Ким стоял, как вросший, и смотрел на ботов. Их движения что?то напоминали ему, что?то очень знакомое. Вот тот, что отстал, вернулся в строй… А вот оба боковых разъехались, поливая пустую станцию – один кислотой, другой – безобидной розовой жидкостью. Передний целеустремленно покатил вперед, точно…

– Точно у него флаг… – пробормотал Ким, – Ерик, это же миссия «захват базы»… Видишь?

Ерик прекратил его тащить и вгляделся в ботов. Почти весь народ разбежался, и теперь было легко представить, что двое боковых танкуют, сражаясь из пульверизаторов с несуществующими сирианцами, а центральный, не открывая огня, крадется к батарейному отсеку. Кажется, бот считал, что гнездо врага где?то в районе лифта и очень хорошо защищено, потому что пробирался по пустой станции по сложной траектории, постоянно замирая.

– Смотри, – прошептал Ким, – Вот сейчас там поворот налево… Надо высунуться из?за угла и посмотреть, кто у пусковой…

Именно это и проделал мультибот, высматривая воображаемых охранников.

– Е?мое! – воскликнул Ерик, припечатывая ладонь ко лбу. – Мультибот играет в «Космическую угрозу»?!

Ким уставился на него.

– Нет… Не он играет, а им играют… – С каждой секундой ему становилось все понятнее. – Ты говорил, сто рук. Сколько всего пользователей у «Угрозы»?!

– Галиматья! – выдохнул Ерик, – Они бы тогда безо всякого смысла двигались!

– Да так и есть! – воскликнул Ким, с каждой секундой наполняясь уверенностью. – Они ни на кого не нападают! Это имитация! Если просто перехватить управление, машины встанут – только и всего. Но если замкнуть управление на какие?то сигналы – понимаешь, дублировать любые, хоть из игры, – будет казаться, что все это неспроста. И никто не будет знать, что они в следующую секунду сделают.

Между ними, вызывая огонь на себя, прокатил бот, и Ерик едва успел отпрыгнуть в сторону от зеленоватых брызг.

– Ну, положим, так, – он оглянулся на тоннель, – И что с ними делать?

Ким вцепился обеими руками в волосы и зажмурился. Запретить «Космическую угрозу»… Но консулам не до того. И вообще, кому сейчас до игр? Город в ужасе…

…Но Коллектор – нет! Ким вдруг кристально ясно увидел, как это происходит: дети раз за разом спасают Землю от нашествия, жмут на гашетку, и в этот момент какой?нибудь бот стреляет струей парагаза. А двери и лифты сейчас творят что хотят, и ботов невозможно отловить, они расползаются по Городу…

– Технарь третьей ступени… – пробормотал Ким, – Нет, настоящий маньяк третьей ступени. Значит, и нам такой нужен. Нужна Алекс!

Объяснять не было времени, Ким бросился обратно в «восемь?семь», Ерик не отставал. Мама Алекс выглядела еще более напуганной, чем вчера, зато сама Алекс была дома и уже не казалась такой вареной, как в последние недели. По крайней мере Кима, поднявшего дикий трезвон у двери, она встретила с тяжелым разводным ключом, занесенным над головой.

– Ал, срочно требуется Хирш! Дело мировой важности! – выпалил Ким.

Алекс слегка порозовела и опустила ключ.

– Я не…

– Подруга, – встрял Ерик. – Ты у нас в долгу как бы. В том карантине ты б к этому времени уже точно кони двинула. Сделай, а спрашивать потом будешь, лады?

Мегамозг Хирш, решающий в уме дифуры каких?то запредельных порядков, явно испытывал сложности с социализацией. Когда через десять минут после сумбурного звонка Алекс к нему на работу ввалилась взвинченная и запыхавшаяся троица, он занервничал, смешался и попробовал свернуться в клубочек за столом – при его росте и худобе получилось занятно.

– У меня могут быть большие неприятности…

Хоть заговорил – уже хорошо.

– У всех у нас уже большие неприятности!!! – рявкнул Ерик. – Не заметил?! Механика долбанулась! Людей кислотой поливают! Не могешь – так и скажи, найдем кого поумнее.

Ким мысленно пожал руку дикарю, а задетый за живое Хирш чуть?чуть распрямился и с достоинством проговорил:

– Можете, конечно, поискать, но я…

– …самый умный и самый сообразительный! – убежденно закончила Алекс таким певучим, утробным голосом, что Ким оторопело на нее покосился. – Ты справишься одной левой, я точно знаю.

– Хмм… – Уши Хирша окрасились в цвет алой зорьки, и он, старательно не глядя на Алекс, взял пару пробных аккордов на своей клавиатуре. – Пожалуй…

– Сколько это займет времени? – спросил Ким.

– Если не будете говорить под руку… – Мегамозг уже вовсю что?то набирал и так и не удосужился закончить фразу.

– Он справится быстро, – проурчала Алекс. – И сразу позвонит мне, да, Хирш?

Хирш пробубнил что?то мало похожее на человеческие слова, но Алекс этого, по?видимому, было достаточно. Она с чувством сжала его плечи, громко прошептала: «Спасибо, дорогой!» – и чмокнула Хирша в курчавую макушку. Ерик с Кимом одинаково поморщились.

– Ну а теперь… – когда за ними закрылась дверь, Алекс опять заговорила нормально, – …может, кто?нибудь мне объяснит, зачем грохать сервер «Космической угрозы»? Мы теперь не техподдержка, а официально главные по вандализму?

 

Улицы будто вымерли. Кто?то еще самоотверженно топал пешком на работу, но большинство горожан остались дома и баррикадировали двери квартир от съехавших с шарниров мультиботов. На замки теперь полагаться не приходилось.

Ерик тащиться до «двойки» на своих двоих отказался, предпочитая подождать, пока пустят поезда. Поэтому они все вместе спустились с двенадцатого в мастерскую, где сразу же наткнулись на мрачного?премрачного Мака.

– Центральное управление, видали? – с убитым видом спросил он. – Апокалипсис, блин. Все, что должно двигаться, встало; все, что должно стоять, – улепетывает, – Мак тяжело вздохнул. – Куда мне ребят слать, спрашивается?

– Центральное управление? – опешила Алекс.

Ким решил, что это подходящий момент для краткой справки о том, зачем ему понадобилось обваливать сервер. Любопытный Ерик уже затерялся между стеллажей с барахлом, Алекс раскрывала рот все шире, а Мак к концу рассказа так хлопнул ладонью по столу, что у того прогнулась середина:

– Быть не может! – На рев мастера сбежались остальные механики. С масками на шеях и красными от недосыпа глазами, но в мастерскую пришли почти все, и Ким ощутил настоящую гордость за тех, с кем он работает. На техподдержке Город и держится, да!

– Чего не может быть? – осторожно поинтересовался Нат, нервно сжимая в кулаке напильник.

Киму пришлось рассказать все заново, начиная с эксперимента с психостабом.

– И вот теперь мы ломаем сервер с игрушкой, потому что я не представляю, как еще быстро убедить всех перестать в нее играть, – закончил Ким.

– Но зачем? – медленно спросил Ришат. – Буйная техника – помеха, конечно, но разве сейчас до этого?

– А до чего сейчас? – спросил Ильнур.

– Ну так… – Ришат нерешительно обвел всех взглядом, – Синтеты же вроде как на нас напали…

– А вот и хрен, – буркнул Мак, – То есть они, может, и напали, но с нами?то не синтет через бота говорил! А управление центральное – хотите верьте, хотите нет. Так что за рулем?то, выходит, самородок!

– Факт.

Все посмотрели в сторону входа, откуда раздался голос. Сказать, что Ким был удивлен, было бы слишком мягко: от дверей к ним мягкой пружинистой походкой шел Индра.

– Кто такой и что здесь забыл? – резко спросил Мак.

– О, прошу прощения, – Индра небрежно сунул руки в карманы, – Индра Ино, отдел наблюдения ведомства анализа информации. Господин старший анализатор Эдо позволил мне помочь вашему стажеру в деле с соевой теплицей, помните?

– И что? – буркнул Мак.

– И когда стало ясно, что одной теплицей это дело не исчерпывается, господин консул оказал мне доверие, предложив расследовать его и дальше, – прожурчал Индра.

– А ты не молод ли для расследований, сынок? – скептически проговорил мастер.

– У моей кандидатуры было преимущество, – сладким голосом пояснил Ино. – Я, понимаете ли, имел счастье на протяжении многих лет в Коллекторе наблюдать главного героя.

У Кима в голове начали одно за другим открываться маленькие окошки, из которых полил свет:

– Так ты шпионил за мной?

– О да! – покивал Индра. – И обнаружил очень много любопытного.

– Что именно?

– Прежде всего, – Индра вдруг пронзил его очень острым взглядом, – Я знаю о твоих способностях. Они ведь не впечатляют, не так ли? В Коллекторе ты, мягко говоря, считался за последнего лоха. Полнейший ноль – жалкая история. Ведь так?

– Что с того? – Покрасневший Ким не мог понять, к чему Индра ведет. Фразу «я знаю о твоих способностях» он произнес каким?то необычным голосом.

– Давайте представим себе кого?то, кто чувствует себя непонятым. Недооцененным, – Индра присел на край стола и скучающе обозревал потолок, – Кого?то, кто готов на все, чтобы доказать, что он стбит больше, чем было кем?то определено давным?давно.

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально