Ирина Константиновна Семина

Эльфика. Сказки великого перехода. О Судьбе, Душе и Выборе

 

Эльфика

 

От автора

 

Мне позвонила моя подруга Галочка. Стандартный вопрос: «Как дела?» был задан таким драматичным голосом, что я обеспокоилась. «Что у тебя случилось?», – сразу включился во мне мой Свирепый Психолог. «Ничего. Просто я что?то все время боюсь», – сказала Галочка. «Знаешь, я тоже», – призналась я.

Состояние повышенной тревожности витает в воздухе, и для этого есть многочисленные объективные причины. Войны. Теракты. Кризис. Неопределенность. Привычный мир теряет стабильные очертания, корежится, оседает, местами даже рушится. А больше всего пугает, что все эти пароксизмы нам совершенно неподконтрольны.

У каждого есть свой способ расслабляться: кто?то надевает рюкзак и идет в горы, кто?то – отрывается в ночном клубе, кому?то помогают антидепрессанты, а кому?то – йога, для кого?то спасение в детях, а для кого?то – в бокале хорошего вина.

У меня свой способ: я пишу сказки. То, что я не могу понять и охватить умом, в сказках причудливо переплавляется и позволяет увидеть проблему под другим углом и в разных ракурсах. Можно сказать, сказки – это мой оракул. И они подсказывают мне, что многие вещи, которые кажутся мне нелепыми и несправедливыми, имеют свой глубинный смысл в великом Сценарии Жизни. Нравятся они или не нравятся – нас не спрашивают.

 

У нас другая задача: сделать свой выбор – как мы намерены жить в предлагаемых обстоятельствах.

 

Я часто повторяю фразу: «Чтобы построить что?то новое, надо сначала разрушить что?то старое». Сейчас понимаю: именно это и происходит. Великий Переход уже начался. Рушится старый мир, а на его месте предстоит построить новый. Кому? Нам с вами. Самое время приниматься за создание проектов – и постепенно воплощать их в жизнь.

Так я и сказала Галочке: «Не дрейфь, прорвемся. Все как в сказке: чем дальше, тем страшнее, но конец хороший!»

Сказка Великого Перехода уже началась. Пройдут дальше те герои, которые сильны духом и чисты помыслами, которые умеют переступать через страхи, мечтать о высоком и видеть цель. Чтобы совершить Великий Переход, нужно к нему подготовиться, во многом разобраться и наметить маршрут. О том и книга.

 

Начало перехода

 

А что это такое – Великий Переход? Об этом много пишут, но конкретики мало. Что нам?то делать?

 

 

Райские врата

 

О том, что грядет Великий Переход, знали все.

Когда?то об этом туманно высказывались пророки, потом эзотерики слегка разогнали туман и конкретизировали детали, еще позже подключились работники искусства и литературы, не говоря уже о ясновидящих, контактерах и прочих экстрасенсах. А еще были те, кто транслировал послания Высших Сил, общался с внеземными цивилизациями, применял нумерологию и составлял астрологические прогнозы…

Таким образом, к Великому Переходу человечество готовили долго и вдумчиво, чтобы потом никто не разрушился от радости. Вот только по поводу того, как именно это должно произойти, имелись большие расхождения во мнениях. Кто?то утверждал, что сначала будет Конец Света, и кто выживет, тот и перейдет; другие возражали, что, мол, не Конец Света, а всеобщее вознесение; третьи ждали знаков и знамений; четвертые считали, что нужно изо всех сил готовиться, потому что перейдут только те, у кого вибрации соответствуют.

В общем, идея Великого Перехода так или иначе обсуждалась, его ждали и побаивались: как же все?таки произойдет это эпохальное событие? А самое главное – кто окажется достоин перейти в новую жизнь?

А произошло все буднично и одномоментно. Просто в один прекрасный день (а вернее, в прекрасную ночь) к каждому жителю Земли во сне явилось некое световое существо, которое сообщило, что с завтрашнего дня на всей Земле, близ каждого населенного пункта, откроются многочисленные Райские Врата, и, пройдя в них, каждый может совершить свой Великий Переход в новое измерение.

Если захочет, конечно, потому как дело это сугубо добровольное.

Найти Райские Врата будет легко и просто – над ними воссияет радуга. Нужно идти на этот ориентир – только и всего, и рано или поздно ты окажешься у цели, и там тебя встретят. Суетиться и торопиться не нужно, потому что свободный доступ будет обеспечен всем, а время не ограничено.

Наутро супруги Юркины проснулись, посмотрели друг на друга и сразу вспомнили удивительный сон.

– А мне приснилось…

– И мне!

Не сговариваясь, они бросились к окну и действительно увидели невероятно красивую и яркую радугу.

– Райские Врата! – хором выдохнули Юркины.

– Так. Давай собираться, – деловито скомандовала Юркина. – Доставай чемодан, а я пока соберу деньги и документы.

– А зачем нам в раю деньги и документы? – удивился Юркин.

– А ты знаешь, как оно там устроено, в Новом Измерении? – парировала жена. – Лучше заранее все предусмотреть. Сам о себе не побеспокоишься – никто не побеспокоится!

– Это да, конечно, – согласился Юркин и полез на антресоли за чемоданом.

Сборы надолго не затянулись: вскоре все необходимые вещи были упакованы в чемодан и две сумки.

– Нам это все точно понадобится? – с сомнением спросил Юркин.

– Это самое необходимое на первое время, – уверила его жена. – Потом, конечно, обживемся, а пока вот так.

– А одеваться как, по?походному? – уточнил Юркин.

– Да ты что! Мы же не на пикник собираемся, а в Райские Врата! Наденешь серый костюм и галстук, что я тебе на 23 Февраля дарила. А я – красное платье и черные туфли. Это будет и строго, и нарядно.

Время от времени супруги выглядывали в окно посмотреть, не исчезла ли радуга.

Она сияла по?прежнему, невзирая на хмурое серое небо.

– Ты бери чемоданы и иди заводи машину, а я нам бутерброды в дорогу сделаю.

– А нас там что, кормить разве не будут? Там, наверное, манна, амброзия и нектар, – вспомнил Юркин.

– Манка – вредно, нектар – не натуральный сок, а амброзия – вообще сорняк, – отрезала жена. – Хватит болтать, делай, что сказано.

На лестничной клетке Юркин встретил соседа Николая, который как раз запирал свою дверь.

– Тоже к Райским Вратам? – спросил Юркин.

– Не… я не к Вратам. Я в магазин. Такое событие, надо отметить! – жизнерадостно доложил Николай.

– Какое «отметить»? А вдруг не успеешь, попадешь к шапочному разбору?

– На фига в раю шапки? – хохотнул Николай. – Не, сосед, я на тот свет не тороплюсь! Я сперва в магазин…

Юркина неприятно царапнуло «на тот свет». Конечно, рай – хорошо и все такое, но ведь «на тот свет» – это, как ни крути, означает смерть на этом свете? Или не означает?

– Великий Переход, Великий Переход, – с досадой пробормотал Юркин. – Неужели нельзя без театральных эффектов? Почему бы не устроить рай на земле, если на то пошло? Каждому, так сказать, по потребностям…

Он вздохнул и повлек чемодан и сумки вниз по лестнице.

– Лапа, а как быть с телефоном? Отключать? Или нет? – прижимая трубку к уху, тем временем озабоченно спрашивала Юркина свою ближайшую подругу Нелечку. – И вообще – вдруг, пока мы там у Райских Врат толкаться будем, нам тут квартиру обворуют? Что делать?то?

Нелечка не знала, что делать, и ничего умного посоветовать не могла, она и сама была в растерянности. Здесь у нее была квартира в престижном районе и высокий покровитель Сидор Степанович. Ну а там? Полная неизвестность и неопределенность. Нет, в Рай, конечно, хотелось… но…

Наконец, сели в машину.

– Давай скорее, а то в пробку попадем! – нервно сказала Юркина. – Не одни же мы такие умные, небось, все в Рай торопятся. Вот увидишь, у Райских Врат сейчас уже полгорода толпится, еще придется в очереди стоять.

Но, как ни странно, особо напряженного трафика не наблюдалось. То ли народ еще не осознал, то ли, как Юркины, вдумчиво собирался, то ли, как сосед Николай, решил сначала отпраздновать… Как ни странно, в обратном направлении, то есть в город, движение было куда более оживленным.

– Не понял, откуда это они с утра пораньше? – озадаченно пробормотал Юркин.

Как только выскочили за город, сразу увидели Райские Врата во всей красе. Они были установлены прямо под радугой, раскинувшейся в чистом поле, и сияли так, что глазам больно было. Но вот что странно: никакой многотысячной толпы рядом не наблюдалось. Нет, народ, конечно, был, но совсем не так много, как следовало бы предположить. Поодаль, у дороги, было припарковано десятка три машин, и Юркин свернул туда же.

Доставая из багажника чемодан, они увидели мужчину, который как раз шел от Врат к своему автомобилю.

– Привет, земляк! – обратился к нему Юркин. – Ну как там?

– Что «как там»? – задумчиво уточнил мужчина.

– В смысле, как там Великий Переход? Уже пропускают?

– Да пропускать?то пропускают, – пожал плечами мужчина. – Вопрос, нужно ли? Вы чемоданы?то с собой не тащите, сначала сходите, посмотрите!

– И то верно! – обрадовался Юркин. – Милая, пойдем, поглядим, что и как, а потом уж… А ты, земляк, почему в обратном направлении движешься? Забыл чего?

– Может, и забыл. А может, и не знал, – мужчина выглядел слегка растерянным. – Продумать надо. Осмыслить.

– Надеюсь, там ничего страшного нет? – обеспокоилась Юркина. – Документы требуют?

– Нет?нет, ничего не требуют. Вы и правда сходите, посмотрите. Там не сразу Переход осуществляется, сначала демо?версия. Все покажут, все расскажут, а вы потом сами решите, сейчас пойдете или потом когда?нибудь.

– А что, и так можно? – удивился Юркин.

– Да по?всякому можно, – отозвался мужчина. – Нет, вот подумать только: я всю жизнь ждал этого Перехода, гору специальной литературы перелопатил, столько тренингов прошел, медитировал, йогой занимался! Теоретическая подготовка – будь здоров! А вот коснулось практики, и… Ладно, что я вам каркать буду? Может, вам этот Переход – раз плюнуть. Короче, удачи! А я поеду, мне подумать надо.

С этими словами он плюхнулся в свой автомобиль и отправился назад, в город. Юркины, остолбенев, проводили его глазами в полном молчании.

– Милый, я боюсь! – пискнула Юркина.

– Бояться нечего! – наставительно ответил Юркин. – Насильно никто не загонит. Говорят же тебе, демо?версия имеется! Вот пойдем и посмотрим. Там еще очередь, наверное, занимать придется.

У Райских Врат, против ожиданий Юркина, очереди не было. Слонялся народ – это да, но при приближении Юркиных все поспешно расступались, освобождая дорогу. У самых Врат уже приветливо махало рукой то самое световое существо, которое было во сне. Ну или не то, но очень похожее.

– Добро пожаловать! – приветствовало существо. – Вы хотите совершить Великий Переход сразу или желаете, чтобы вам продемонстрировали ваши новые возможности?

– Конечно, возможности! – быстро сказал Юркин. – Правда, дорогая? Надо же понимать, куда мы намерены переселиться!

– Конечно?конечно! – бодро согласилось существо. – Мало кто готов перейти не глядя. Надо посмотреть, обдумать…

– А грешников в Рай пускают? – с опаской спросила Юркина.

– Э?э?э… видите ли… у нас тут не существует понятий «грех» и «грешник», – разъяснило световое существо. – Пройти могут все, но каждый сам решает, готов он или не готов.

– А как мы поймем, что готовы? – напряженно уточнил Юркин. – Нужны какие?то специальные знания, или как?

– Нет, знания тут вряд ли помогут. Понять умом это невозможно, можно только почувствовать. Душа запоет, сердце подскажет – как?то так.

– Ну, тогда хорошо, – успокоился Юркин. – Тогда давайте уже перейдем к делу. Предоставьте нам, пожалуйста, демо?версию!

– Прошу к калитке, – пригласило существо. – Только проходить по одному – такое условие. Не беспокойтесь, я буду с вами.

Оказывается, в воротах была еще и калитка, которая сейчас распахнулась, и Юркин мужественно шагнул в нее первым.

Что он ожидал увидеть? Наверное, какой?нибудь прекрасный город, с висячими мостами и причудливыми строениями, над которыми бесшумно и плавно передвигаются летательные аппараты. А может, ангелов, играющих на арфах некую космическую симфонию? Впрочем, неважно: ничего такого там не было.

– А это точно Рай? – растерянно спросил Юркин, озирая бескрайнюю голую равнину невнятного серого цвета.

– Абсолютно точно, – подтвердил его провожатый.

– Но здесь же ничего нет! То есть вообще ничего!

– Разумеется. Так и должно быть. Старый мир остается по ту сторону, а здесь каждый строит новый мир – так, как он его видит. С нуля. С чистой страницы.

– Простите, но это же нонсенс! – в замешательстве уставился на него Юркин. – Как можно в одиночку построить целый мир? Озеленение, коммуникации, инфраструктура… На это не то что жизни – сто жизней не хватит! Да и потом: я же не строитель, не садовник… Я ничего этого не люблю и не умею!

– Но что?то же вы умеете? В чем?то же вы Творец? Ведь вы же очень часто говорили, что мир несовершенен, несправедлив, что многое в нем надо бы изменить! Неужели вам никогда не хотелось сделать все самому – так, как вы считаете нужным? Построить свой собственный Рай?

Хотелось ли ему? Да, конечно, хотелось, только давно, когда он был еще молод и полон романтических бредней. Тогда он еще был уверен, что каждый – кузнец своего счастья, и что у всех равные возможности, и что уж он?то обязательно пробьется и построит свой рай?на?земле!

И ведь построил: карьера, квартира, машина, семья, дача – все, что нужно для счастья. Вот только от этого в окружающем мире не стало меньше ни подлости, ни пошлости, ни воровства, ни мздоимства, ни мутных политических личностей, которые вечно что?то там крутили?вертели, как наперсточники на рынке…

Он давно уже научился абстрагироваться от этого: это ваш мир, а мой – вот он, я толерантен к вам, а вы, уж пожалуйста, не лезьте ко мне. Столько лет строил, и теперь что же – все бросить и снова с нуля начинать?

– Я не смогу ничего построить, – упавшим голосом сказал Юркин. – Если хотя бы лет на двадцать раньше… А теперь – силы уже не те. И, если честно, страшно.

– Новое всегда страшно. Но недаром же люди говорят: «Глаза боятся – руки делают».

– Во мне не осталось ничего творческого, – признался Юркин. – Понимаете, я слишком долго жил по правилам и по привычке. Рутина… быт… словом, сплошные шаблоны. Я думал, Райские Врата – это пропуск в справедливый мир, который создал для нас сам Творец.

– Так в этом и есть суть Великого Перехода! – с жаром сказало световое существо. – Теперь каждый сам себе Творец и может творить миры. Эти миры будут соприкасаться, частично накладываться друг на друга, взаимопроникать, смешиваться… Представьте себе это буйство красок и звуков, разнообразие комбинаций! Неужели вам не интересно?

– Не знаю, – устало ответил Юркин. – Подумать надо. Ведь Переход – это же не одномоментно? В том смысле, что к Вратам всегда можно вернуться?

– Время у вас есть, – подтвердил провожатый. – Для этого и демо?версия, чтобы каждый мог сам определить степень готовности.

– А если кто?то так и не будет готов? Те, кто не захотят переходить – умрут, да?

– Зачем? – удивилось существо. – Нет, конечно. Будут жить, как и жили, долго и по возможности счастливо, весь свой отпущенный срок. Далеко не всем нужен Великий Переход, это же понятно.

– Ага, значит, все?таки сортируете? – горько усмехнулся Юркин. – Отделяете зерна от плевел?

– Да ради Бога! – всплеснуло руками световое существо. – Кому это надо – сортировать? Сами сортируетесь. Сами делаете выбор и принимаете решение. Причем никто вас с этим решением не торопит. Можете через какое?то время снова вернуться, посмотреть, оценить силу своего намерения. Возможно, за это время вы вспомните, в чем вы проявляете себя Творцом, и вам захочется воплотить в жизнь какие?нибудь идеи.

– Пожалуй, я так и сделаю, – решил Юркин. – Сейчас я переходить просто не готов.

– Как и многие другие, – утешил его провожатый. – Идемте, там вас уже жена ожидает.

В глубокой задумчивости Юркин вернулся в привычный мир, напоследок еще раз бросив взгляд на серую равнину. Идей не возникло, и он, вздохнув, шагнул за калитку.

Пока шли к машине, он рассеянно слушал взволнованный голос жены:

– Представляешь, ничего ведь нет, ни?че?го! И он мне говорит: обустраивайтесь, воплощайте! А я и так всю жизнь пахала, как лошадь, почему это я должна снова горбатиться? Чего ради? По мне, если уж Рай, так благоустроенный, чтобы можно было отдыхать и наслаждаться.

На подходе к стоянке пришлось переждать: туда как раз подъехала машина, откуда стремительно выскочил мужчина с гитарой.

– Тю! Да это снова ты, земляк! – удивился Юркин, опознав в нем любителя тренингов, с которым они беседовали по приезду. – Ты ж, вроде, подумать хотел?

– Да вспомнил по дороге, – возбужденно заговорил мужчина. – Я ж когда?то пел и на гитаре играл, как бог. Песни сочинял! Потом как?то забросил. А сейчас снова пришло – слова сами льются, в строчки складываются. Вот, заехал домой за инструментом – хочу еще раз попробовать.

– А вы свой мир песнопениями собрались строить? – скептически поджала губы жена Юркина. – Соловья?то баснями не кормят, а Попрыгунья?Стрекоза лето целое пропела – помните, что с ней случилось? Между прочим, народная мудрость!

– Ага, – подтвердил мужчина. – Только это же мудрость старого мира. Там, за Райскими Вратами, все по?другому устроено. Там не важно, что ты знаешь – важно, что чувствуешь. Не ум, а душа, понимаете? Говорят, там неважно, в чем ты Творец – главное, чтобы проявлялся. Хочешь – строй, хочешь – пой, хочешь – рисуй или из пластилина лепи, а то и прямо из ничего образы материализуй, если получится. Главное, чтобы представлял, какой мир хочешь построить.

– Так ты же, вроде, не представлял? – спросил Юркин.

– Теперь уже начинаю, – бодро заявил мужчина. – Ладно, я побежал, а то меня творчество распирает! Удачи вам!

Юркин посмотрел ему вслед с легкой завистью.

– Давай скорее в город поедем! – потребовала жена. – Дома столько дел, а мы тут прохлаждаемся.

Юркин хмыкнул и пошел к машине. Уже открывая дверцу, он взглянул на Райские Врата, и… На какую?то секунду они перестали отчаянно сиять и стали совершенно прозрачными, и взору Юркина открылись чудные города с воздушными виадуками и удивительными зданиями, с висячими садами и летательными аппаратами… Но прежде, чем он успел хотя бы ахнуть, видение исчезло.

Юркин вырулил на трассу и включил радио.

«Чтобы успешно совершить Великий Переход – нужно ощутить себя Великим Человеком, – вещал голос из приемника. – Райские Врата открыты для всех, но жить по ту сторону смогут только те, кто осмеливается творить. Ведь новый мир может создать только Творец, и это единственное условие для Великого Перехода».

– Не грусти! Я тебе сейчас такой пирог сотворю – пальчики оближешь! – пообещала жена.

«А ведь все мы в чем?то творцы, – вдруг подумалось Юркину. – Надо только вспомнить, в чем именно. Хорошо, что время еще есть!»

 

 

Переход внутри нас

 

 

Раньше все было понятно. Выучиться, получить образование, устроиться на работу, создать семью, родить детей, помочь им встать на ноги, пенсию заработать. А теперь? Ничего не понятно: на кого учиться? Как найти хорошую работу, а потом еще на ней удержаться? Как обеспечить будущее детям? Куда их направлять, на какие ценности ориентировать? Раньше у нас всех была общая мечта. А сейчас я как?то и мечтать боюсь… Как жить?

 

 

Родилась у меня мечта

 

Родилась у меня Мечта. Робкая такая, маленькая, несмелая… Но зато краси?и?и?ивая! И перспективная – я сразу разглядела в ней большой потенциал. Решила я проследить, к каким целям может привести такая Мечта: прищурилась, пригляделась – и даже ахнула. Вот это да!!! Очень даже волшебно должно получиться. Многие о таком и мечтать не могут, а в моем будущем такой результат явственно просматривается.

Решила я, что буду Мечту взращивать, чтобы она из маленькой превратилась в большую и даже грандиозную. Для начала решила ее родственникам представить.

– Смотрите, – говорю, – какая у меня Мечта! Такая свежая, такая оригинальная, такая вдохновляющая!

– Что ты! – всполошились родственники. – Какая?то она… вызывающая, что ли. Будет зависть вызывать и осуждение.

– Слишком высокая, – рубанул сплеча дедушка и укоротил Мечту чуть не вдвое.

– Не жирно ли будет? – категорически заявила бабушка и застрекотала ножницами, обрезая Мечту по бокам.

– Красивая, конечно, но маловероятная, – вздохнула мама, и Мечта побледнела и потеряла свой парадно?победительный вид.

– Вот еще выдумала! – нахмурился папа. – Ни у кого в нашем роду не было такой глупой задумки! Не одобряю. Тьфу на такие мечты!

Сказал – словно топором по Мечте жахнул, она аж сплющилась.

Смотрю я на свою деформированную, поруганную, оплеванную Мечту и чуть не плачу: а ведь такая красивая была!

Тут Цель голос подает:

– Посмотри на меня! Оцени, какая я великая! Ощути, какая я желанная! Пожалуйста, не бросай Мечту! Помоги ей снова расцвести! Я ведь тоже очень заинтересована, чтобы меня кто?нибудь достиг и превратил в Явь!

Прижала я к себе Мечту, утерла слезы, утешила.

– Не расстраивайся, маленькая, – говорю. – Подумаешь, не поняли нас! А мы замкнемся в себе и родственникам на глаза попадаться будем как можно реже. Давай?ка, я тебя самостоятельно начну холить и лелеять!

Успокоилась Мечта, воспрянула духом, повеселела. Стали мы вместе думать, как нам поскорее Цели достичь. Прикинули скорость движения, наметили промежуточные остановки (должны же быть привалы в пути!). Мечта снова окрепла, расцвела. И тут я решила посоветоваться с бывалыми людьми – ну так, на всякий случай. Мало ли что может на пути к Цели произойти? А у них опыт!

Бывалые люди тут же всполошились и стали мне советы вагонами давать, и из всех этих советов получалось, что впереди будут сплошные рытвины да колдобины, ямы да ловушки, и возможных рисков просто не счесть. Такого мне наговорили, что я испугалась: «А может, лучше и вовсе не начинать?»

Смотрю, и Мечта моя съежилась?скукожилась, вся такая жалкая, несчастная стала. Тоже, наверное, испугалась. Но тут уже я ей говорю:

– Эй, Мечта, ты что? Ты не думай, я тебя не оставлю. Мало ли что с кем случилось на пути к Цели? Но это же не факт, что и с нами то же самое будет! И вообще: волков бояться – в лес не ходить, а кто не рискует, тот не пьет шампанского. Давай?ка, оживай, и вперед, к Цели!

Взялись мы с Мечтой за руки и пошли вперед. От родителей шифруемся, советы бывалых сложили в отдельный сундучок. Увесистый он получился – видать, тяжелый опыт в него напихан был, но решили, что нужно все?таки нести – авось пригодится! Хотя скорость, конечно, снизилась заметно… Иду, размышляю: может, ну его, чужой опыт? Я ведь в пути еще и свой получу, и как я этот груз на себе тащить буду?

– А давай оставим этот сундучок в укромном месте, – догадалась Мечта. – Если что – так мы всегда в него залезть сможем. А если будем тащиться со скоростью черепахи, нам до цели за одну жизнь никак не добраться!

Ой, и правда! Вот ведь как Мечта помогает главное?то в жизни разглядеть! Прикопала я сундучок под деревом, и сразу у нас дело куда веселее пошло! Идем с Мечтой, песни горланим, облака разглядываем, да вдруг я как споткнусь – чуть носом землю не пропахала! Глядь по сторонам – а там друзья. И эти, с позволения сказать, друзья мне, оказывается, подножки ставят!

– Вы это чего творите? Зачем? – озадачилась я.

– Да ты со своей Мечтой совсем о нас забыла! – наперебой загалдели друзья. – Отрываешься от коллектива, нехорошо! Подумаешь, цель у нее! Да у всех какие?то цели есть! Размечталась, понимаешь ли…

Я расстроилась. И обиделась. И забеспокоилась. В самом деле, что важнее – Цель, которая еще только будет, или друзья, которые уже сейчас есть?

– Мечта, ты прости, но придется временно свернуть, – покаянно сказала я. – Совсем о друзьях забыла, они в претензии.

– Это не они в претензии, это Зависть их гложет, – покачала головой Мечта. – Настоящий друг на пути к Мечте подножек ставить не будет, а всегда поддержит.

Пригляделась я – и правда, кое?кто из моих «друзей» на плече носит зверька по имени Зависть. Вредный такой зверек, злобненький, постоянно грызет и побуждает рыть ямы, ставить палки в колеса и подножки организовывать. Чтобы, стало быть, не выделялась из общей массы, не влияла на их самооценку своими великими целями и возвышенными мечтами.

– Но если я пойду своим путем, выходит, я одна?одинешенька останусь? – растерялась я.

– А ты попробуй, – посоветовала Мечта.

Я решилась – и рванула вперед. И что вы думаете – не все друзья оказались завистниками! Многие, наоборот, предложили руку, помощь и поддержку. А некоторые познакомили меня со своими Мечтами и встали рядом, чтобы двигаться к своим Целям. Тут мне и вовсе хорошо стало: оказывается, друзья могут быть единомышленниками, а в компании двигаться куда как интереснее и сподручнее!

Но все равно, раз Цель у каждого своя, то и направления рано или поздно расходятся. Кроме того, каждый движется в своем темпе, скорость у всех разная. Поэтому я хорошенько усвоила: на пути к Цели не стоит ни на кого надеяться. Если рядом – хорошо, если отстали или обогнали – без обид. Главное, постоянно подпитывать свою Мечту, вот она?то твой лучший проводник и вдохновитель!

И тут я добралась до места, где не было ничего. Дорога обрывалась прямо в пропасть. Уже и Цель была отчетливо видна, и казалось, до нее рукой подать, но пути больше не было.

– Это что же, провал? – в ужасе спросила я, озирая бескрайнюю пропасть.

– Похоже на то, – согласилась Мечта.

– Приехали… – прошептала я, разом растеряв весь свой пыл. – Кажется, конец пришел моей Мечте.

– Я не хочу умирать. Придумай что?нибудь, – попросила Мечта.

– Нет. Не знаю. Ничего в голову не лезет, – уныло сообщила я.

– Пожалуйста…

Я взглянула на свою Мечту. Ах, какая же она была красивая! За время путешествия она окрепла, набрала силу, стала яркой и зрелой. Она всегда была со мной, она меня окрыляла… И тут меня осенило:

– Мечта! А у тебя есть крылья?

– Крылья? Не знаю, я никогда не пробовала летать. Но ты?то должна знать, ведь я же твоя Мечта, я у тебя родилась.

– Тогда – точно есть! – ликующе воскликнула я, вскакивая на ноги. – Ты – моя крылатая Мечта, и никакие провалы нам не страшны! Подумаешь, провалы! Если у нас есть крылья – мы их преодолеем одним прыжком!

Если у Мечты и были сомнения, она их озвучивать не стала. Мы крепко обнялись, я зажмурила глаза – и сразу почувствовала, как ноги мои отрываются от земли, и я лечу. В первые мгновения мне было страшно, а потом меня охватил восторг. Я лечу! Раньше я шла к своей цели, падала, поднималась, а теперь лечу – и нет мне преград! И тогда я открыла глаза.

Отсюда, с высоты птичьего полета, все казалось маленьким и незначительным. В том числе и страхи. И здесь, в небесах, я поняла одну важную вещь: все, кто мешает на пути к Цели, не обязательно враги, и даже чаще всего не враги. Они проверяют нас на прочность и на верность Мечте.

Если мы сдались, отступили – это только наше решение. Значит, не так уж и хотелось. Но если выстояли, не повелись на отговорки, пугалки и увещевания – значит, Мечта жизнеспособна и обязательно поможет достичь Цели. И никаких провалы вам не страшны, потому что настоящая Мечта всегда крылата.

Я и не заметила, как пропасть осталась позади, а передо мной оказалась Цель. Вблизи она оказалась еще значительнее, еще прекраснее. Меня переполняли и радость, и гордость, и восхищение. Но вот что странно: она больше не была желанной. В самом деле: чего желать, если мы уже у Цели?

– Мы сделали это, – сообщила я. – Вот она, Цель!

Мечта молчала. Я обернулась и застыла: ее больше не было. Мечта сыграла свою роль и пропала.

– И что теперь? – растерянно спросила я.

– Отдохни. Порадуйся. Подведи итоги. Оцени опыт, – посоветовала Цель. – Насладись в полной мере тем, что ты смогла ко мне прийти. Поверь, это далеко не всем удается.

– А потом?

– Потом? Какая же ты нетерпеливая! – хмыкнула Цель. – Но если уж тебя это так волнует, то ладно… Разреши?ка тебя кое с кем познакомить!

Цель расступилась и выпустила вперед какое?то существо. Маленькое такое, робкое, несмелое… В цветных одеждах и с чудной улыбкой. И, протянув руки ему навстречу, широко улыбнулась. И я ей тоже улыбнулась:

– Ну здравствуй, моя новая Мечта!

 

 

Вот говорят, надо принимать ответственность за свою жизнь на себя. А за что я конкретно должна отвечать? Не все же от меня зависит?

 

 

Великий и могучий

 

Приснился Лапкиной странный сон. Что явился к ней великий поэт Александр Сергеевич Пушкин и строго так говорит:

– Вы что же это, душа моя, к языку своему родному так небрежно относитесь?

– А как я к нему отношусь? – озадачилась Лапкина. – По?моему, нормально. Язык как язык, розовый, мягкий… Зубы чищу регулярно, и рот полощу!

– Да нет же, я не про ваш личный язык, а про великий и могучий – русский, – пояснил Пушкин. – Это же просто невыносимо!

– А что? Что такое? – встревожилась Лапкина. – Что вы имеете в виду?

– А имею я в виду то, что вы совершенно не думаете, что говорите. Поговорка «язык как помело» явно про вас!

– Помело? – удивилась Лапкина. – Про меня? Ну ваще, жесть! А вы меня ни с кем не путаете?

– Что вы, как можно вас с кем?то перепутать? Не вы ли вчера по телефону изволили говорить: «Как же, разбежалась! Получите у Пушкина!»?

Лапкина напряглась и вспомнила: да, говорила она такое. Надо было отшить одних там нахалов, ну, она и кинула любимую фразочку насчет Пушкина.

– Да ладно, я ж не в обиду, что уж сразу «помело», – смутилась Лапкина. – Так, вырвалось…

– А у вас, если бы вы соблаговолили заметить, все время что?нибудь «вырывается», – уличил ее классик. – Совсем не даете себе труда подумать, что будет, если все это в жизни проявится.

– А что я такого говорю? – удивилась Лапкина. – Ничего такого особенного. За базар отвечаю.

– Отвечаете, значит… Ну, отвечайте! – милостиво разрешил Пушкин. – Только потом не обижайтесь.

И картина мгновенно переменилась, Пушкин куда?то исчез, а Лапкина очутилась посреди базара, в толпе разъяренных людей, каждый из которых что?то кричал и тянул к Лапкиной руки.

– А?а?а?а! – завопила Лапкина, озираясь и пятясь. – Вы чего?

– Во, какую курицу некондиционную мне впарили! – потрясая синеватой тушкой, подскочила к ней баба в кацавейке.

– А меня обвесили! Обвесили! На целых полкило! – подпрыгивал тощий мужичонка.

– А мне нахамила вон та, которая помидорами торгует, – втолковывал дед. – Разберись, дочка, а?

– Да почему я?то? – в отчаянии завопила Лапкина. – Я тут при чем???

– Ну дык ты ж за базар отвечаешь, всем известно, – зашумела толпа. – Вот и отвечай давай!

– Вы чего, белены тут все объелись, психи ненормальные??? – возмутилась Лапкина.

У толпы тут же изменилось настроение: глаза сделались бессмысленными, кто?то стал танцевать, кто?то захохотал, кто?то затеял кусать соседей, а у некоторых так даже и пена на губах появилась. Лапкина в ужасе бочком выскользнула из объевшейся белены толпы и опрометью кинулась прочь с базара. Отвечать за этот самый базар ей вовсе не хотелось. Только оказавшись за воротами, она остановилась и выдохнула:

– Вот жесть!

Тут же над ее головой (хорошо, пригнуться успела!) просвистело что?то и с грохотом упало на землю. Пригляделась – мятый жестяной лист, откуда?то с крыши, видать, сорвало. Лапкина хотела ругнуться, но почему?то воздержалась. Какой?то странный сон был, очень реалистичный.

Лапкина задумчиво двинулась прочь от базара. На камушке сидел оборванец маргинальной наружности, по виду – сильно пьющий, и он тут же обратился к Лапкиной:

– Подайте, сколько можете, не на хлебушек прошу – на опохмелку…

– А морда не треснет? – язвительно спросила Лапкина, и тут же завопила: лицо страждущего немедленно треснуло и развалилось пополам, как спелый арбуз, а то, что открылось внутри во всех анатомических подробностях, выглядело как в фильме ужасов.

Она припустила на первой космической скорости, и вскоре нищий остался далеко позади. Лапкина шла по городу – привычному и знакомому. Солнышко припекало, веял легкий ветерок, и Лапкина в который раз поразилась, как все натурально ощущается. Чересчур даже.

Впереди замаячило какое?то здание.

– Да это же моя родная школа! – ахнула Лапкина. – Да, она, чтоб мне провалиться!

Договорила она эту фразу уже на дне глубокой ямы, куда провалилась незамедлительно. Упала она на кучу мягкой земли, так что до членовредительства не дошло, но все равно хорошего было мало. Надо было как?то выбираться, не сидеть же тут, в яме, до скончания веков!

Лапкина, шипя и охая, стала карабкаться наверх, используя в качестве опоры корни и камни. Маникюру сразу наступил конец, да и новым босоножкам тоже пришлось несладко. Наконец, она перевалила через край и поднялась с четверенек.

– Блин!!! Вот это вилы!!! – с чувством сказала Лапкина, вытряхивая землю из босоножек.

В следующий момент что?то просвистело, и вот уже она обалдело взирала на воткнувшиеся прямо перед ней деревенские вилы с мощными зубьями, на которые был насажен румяный блин. Лапкина сразу почувствовала, что ужасно голодна, но блин был несъедобен: изгваздан в земле и явственно попахивал навозом – вилы явно были рабочими. Так что она проглотила слюнки и призадумалась.

– Так, из этого сна надо как?то выгребаться, – решила она. – Пора выплывать, иначе есть риск просто сойти с ума!

В следующий момент она уже сидела в утлом челноке, плывущем по бурному потоку, а в руках у нее красовалось весло, коим, по всей видимости, и следовало выгребаться, чтобы выплыть из сна. Лапкина рьяно заработала веслом, пытаясь править к берегу.

– Эй, держи, девушка! – крикнули ей с берега, и к челноку полетела бухта веревки.

Лапкина, изловчившись, сумела уцепиться за спасительную веревку и кое?как подтянулась к суше.

– Люди, помогите! – закричала она. – Со мной что?то непонятное происходит! Вытащите меня отсюда!

Она разглядела наконец?то того, кто был на берегу – бравого мужчину в тельняшке и бескозырке (а поверх еще и оранжевый надувной жилет надет) – видимо, спасателя. Мужчина Лапкиной показался надежным и сразу понравился, и она несколько приободрилась. Во всяком случае, она теперь была не одна, а это уже что?то.

– Сейчас мы этого важного кренделя обработаем, – пробормотала она себе под нос, прикидывая план блиц?обольщения. – Сейчас он будет наш…

Ах, зря она это сказала! Выскочив из лодки, она обнаружила, что тельняшка, бескозырка и прочая одежда валяется на бережку, а вместо мужчины среди них наблюдается… ну конечно, крендель! Крендель благоухал ванилью и корицей и выглядел очень аппетитно. Лапкина шмыгнула носом и отщипнула кусочек. Было вкусно. Она подкрепилась и утешила себя тем, что уж если познакомиться не удалось, так хоть поела.

– Так. Нет, правда, пора просыпаться, – вновь решила Лапкина. – Что?то меня этот сон уже напрягает… Неприятный какой?то сон! Сначала Пушкин мне сказал, что у меня язык как помело… Потом этот дурацкий базар, жестянкой мне чуть голову не снесло… Этот типчик еще, с треснутой мордой лица… Потом я в яму провалилась, а потом мне вилы прилетели. И в конце концов, чуть не утонула! Во приключения?то, как в триллере! Утром расскажу Ленке с Машкой – облезут от зависти!

Ленка и Машка возникли ниоткуда – и Лапкина в ужасе завизжала. Обе ее лучшие подруги шли, как в том самом триллере – молча, зловеще, протягивая к ней руки, с которых кусками отваливалась облезающая кожа. На их лица было лучше и вовсе не смотреть – там зависть уже сделала свое черное дело, все уже конкретно облезло.

– Прочь! Сгинь! Исчезни! Чур меня! – взвыла Лапкина, и кошмарные призраки подруг послушно сгинули, как и не было.

– Полный мрак! – ошеломленно выдохнула Лапкина, и тут же наступила полная, кромешная тьма – словно солнышко выключили.

– Господи, да что же это такое? – взмолилась Лапкина, пытаясь разглядеть хоть искорку, хоть проблеск в этой чернильной темноте.

– Это то, о чем ты думаешь, – раздался голос из тьмы. – Оно воплотилось в жизнь, и ты имеешь наяву то, что до сих пор было только у тебя в голове.

– Ой, кто это? Это ты, Господи, да?

– Почти. Я – твой Внутренний Голос.

– У меня, что ли, внутренний голос имеется? Полный улет!

Не успела Лапкина закрыть рот, как ее подхватило, понесло куда?то вверх тормашками, пару раз кувыркнуло и шлепнуло оземь, даже искры из глаз посыпались. Впрочем, светлее от этого не стало.

– Осторожнее со словами, думай, что говоришь, – посоветовал Голос.

– Да я думаю! – плачущим голосом проговорила Лапкина, ощупывая руки?ноги – вроде все уцелело. – Только мне трудно думать, когда темно! Как тут свет включается?

– Мыслями. Подумай мысль – и выскажи вслух.

– Ну, это… Хочу, чтобы, в общем, стало как бы светло! – объявила Лапкина.

Но светло не стало. Она еще немного подождала и спросила:

– Эй! Голос, ты здесь? Почему ничего не происходит? Я же говорю, а все равно темно.

– Нет у тебя мысленной чистоты. Речь засорена всякими словечками ненужными, вот и не получается внятного образа.

– И что делать?

– Вспомни, что тебе дан великий и могучий русский язык! – посоветовал Внутренний Голос. – Язык Пушкина, Лермонтова и прочих замечательных словотворцев! Учила, небось, стихи?то в школе?

– А? Стихи? Да, учила, – пробормотала Лапкина, пытаясь вспомнить хоть что?то из школьной программы. Но на ум, как назло, лезла только строчка «Угас, как светоч, дивный гений…» – что никак к ее ситуации не походило и даже могло усугубить.

– Вот, вспомнила! – ликующе крикнула она. – «Да здравствует солнце, да скроется тьма!»!!! Пойдет?

Видимо, пошло, потому что мрак стремительно рассеялся, и над ее головой вновь засияло солнышко.

– О, получилось! – возликовала она, узрев свет. – Голос, а ты еще тут?

– Да я всегда тут, я же Внутренний, – успокоил ее Голос. – Ты просто ко мне раньше не прислушивалась, потому что у тебя в голове такой шумовой фон из мыслей, что тебе меня и не расслышать. Думаешь обо всем одновременно, с мысли на мысль перескакиваешь, да еще эти твои мусорные словечки…

– Ой, ты знаешь, Голос, я уже и думать боюсь, не то что высказываться, – пожаловалась Лапкина. – Тут все сразу сбывается, и такая ерунда выходит – сплошные кошмарики.

В воздухе тут же деловито загудел целый рой налетевших из ниоткуда мелких насекомых – очевидно, кошмарики в жизнь воплотились.

– Отмени! – испугался Внутренний Голос. – Замучают ведь!

– Отменяю! – быстро замахала руками Лапкина, и кошмарики послушно исчезли. – Это что же, теперь надо за каждым словом следить?

– А ты как думала?! – подтвердил Голос. – Помнишь, в Библии написано, что когда Творец все создавал, то «В НАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО». Ну так ничего и не изменилось, и сейчас все так же. В начале – слово, а потом оно на реальный план переходит. И ваше счастье, дорогое человечество, что еще не сразу переходит, иначе бы вам и недели не протянуть, с вашими?то мыслемешалками непочищенными и небрежной манерой выражаться.

– Да уж, я это на собственной шкуре испытала, – поежилась Лапкина. – Не успеешь что?нибудь сказать – оно сразу тут как тут. В общем, жизнь бьет ключом, и хорошо, что пока не по голове! А еще повезло, что это все во сне! А если бы в реале?

– Говорю же тебе – и в жизни сбывается, только не сразу! Так что лучше все?таки следить и за мыслями, и за речью. Говорить то, что думаешь, и думать, что говоришь!

– Это что же теперь, и слова не скажи просто так? – насупилась Лапкина. – А если все так говорят? Ну вот так уж нас научили!

– Не сочиняй, пожалуйста! – строго сказал Внутренний Голос. – Кто это вас учил «фильтровать базар» или желать кому?то «приложиться фэйсом об тэйбл»? Может быть, Пушкин?

– Нет, я точно такому не учил, – отмежевался невесть откуда материализовавшийся Пушкин. – Напротив, я старался сделать язык кристально чистым и легким, чтобы слова приятно выговаривались и были понятны всем.

«И долго буду я любезен тем народу, что чувства добрые я лирой пробуждал…», – с чувством продекламировал поэт.

– А я вас давно не перечитывала, – призналась Лапкина. – Все больше телевизор да Интернет, а там такое говорят и пишут!!! Дикторы слова путают, ударения не там ставят… Ведущие программ иной раз чуть ли не по фене ботают… А лексикончик в Интернете – это ваще! «Аццкие фишки, крутая телка, отпадный мэн, попса жжет, пипл хавает» – и всех делов!

– Бог мой! – воскликнул Пушкин, хватаясь за голову. – Как можно, право, так калечить великий и могучий русский язык??? Честное слово, был бы жив – вызвал бы на дуэль!

– Всех не перестреляете, – угрюмо заметила Лапкина. – Знаете, сколько нас, таких… красноречивых? Что, к каждому во сне с пистолетом являться будете?

– Если поможет – то и к каждому! – пылко вскинулся поэт. – Для того я и жил, чтобы глаголом жечь сердца людей!! «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» – это же я как раз о Слове говорил!

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется», – вспомнилось вдруг Лапкиной.

– А ведь я когда?то стихи любила… Даже в тетрадку выписывала те, что понравились. И по литературе у меня «пятерка» была. А потом как?то закрутилась, другие интересы пошли, другие компании… Я и не заметила, как у меня такая речь стала.

– Душа моя, так еще не поздно! – прижал руки к груди гений русской словесности. – Ведь Словом можно как поддержать, так и погубить! Причем погибнуть может весь мир – если люди не прекратят убивать его неправильными, нечистыми мыслями и словами. Надо же отдавать себе отчет, в самом деле…

– Ну, предположим, отдам я себе отчет, ну и что? Другие?то все равно так говорить будут! – неуверенно заметила Лапкина.

– Скажите, могу ли я просить вас – именно вас! – стать одной из первых, кто сознательно примет на себя столь высокую миссию – возродить былую славу Великого и Могучего Русского Языка?

– Но разве я одна смогу что?нибудь сделать? – боязливо пискнула Лапкина. – От меня же ничего не зависит! Даже если я стану говорить, как академик всяческих наук, это же не спасет мир?

– Спасет, – заверил ее классик. – Сегодня – вы, завтра – еще кто?нибудь, а там, глядишь, и большинство людей перестанет употреблять эти жуткие слова и выражения, слепленные из тьмы и мрака. И тогда история повернется в другую сторону – не к Мраку, а к Свету! У человечества еще есть шанс, поверьте!

– Она еще спорит! – вмешался Внутренний Голос. – Как словами мир губить, так не страшно, а как спасать – так забоялась. А кто его должен спасать? Пушкин???

– Да нет, конечно, – засмеялась Лапкина. – Александр Сергеевич и так много чего для мира сделал. Ладно! Я согласна. Беру на себя такие повышенные обязательства. Буду спасать мир! Пусть даже и мысленно…

– Вот молодец! Ты ко мне прислушивайся, я тебе всегда подсказку дам, – обрадовался Внутренний Голос.

– «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…», – с жаром заговорил поэт, преклоняя перед ней колено. – Честь и хвала вам, о храбрая дева! Благодарное человечество вас не забудет!

– Ах, да что же вы меня так смущаете! – в полном смятении вскричала Лапкина. – Сам Пушкин! Передо мной! На коленях! Я сейчас рухну…

…Лапкина проснулась от того, что и впрямь рухнула с кровати.

– Ой, мамочки мои, – простонала она, потирая ушибленное колено. – К чер… ой, то есть нет, туда не надо. Ну и сон, право слово!

– Не соблаговолите ли вы переместиться в ванную для принятия водных процедур? – церемонно подсказал Внутренний Голос. – Советую, очень, знаете ли, отрезвляет!

И Лапкина, изящно придерживая двумя пальчиками подол фланелевой ночной рубашки, поплыла в ванную, ощущая себя Великой и Могучей, как русский язык. А как себя еще может ощущать человек, участвующий в спасении родного языка и даже целого человечества???

 

 

Я вся в кредитах. Сейчас зарплата сильно понизилась и премии отменили, теперь не знаю, как расплатиться. Меня это очень напрягает. А без кредитов не получается, жизнь вынуждает брать то на одно, то на другое. Совсем запуталась.

 

 

Кредитная история

 

Позвонили мне из банка. Приятная такая девушка говорит:

– Наш банк предлагает вам потребительский кредит в сто тысяч рублей, сроком на пять лет, на очень привлекательных условиях!

– Чем же я такое счастье заслужила? – спрашиваю.

– Вы, как клиент, очень ценны для нашего банка! – проникновенно говорит мне девушка.

– А процент какой?

Девушка охотно разъяснила, что процент на полпроцента ниже, чем где?либо в другом месте. И с правом досрочного погашения, причем, что далеко не каждый банк предоставляет!

Ну, досрочно погашать кредиты – это не моя тема, для этого нужно досрочно получить доходы, а откуда?

– А ничего, что я бюджетница, в детском садике работаю? – спрашиваю.

Оказалось, ничего страшного.

– А то, что у меня зарплата не бог весть какая?

– Тем более вам необходим кредит! – пылко уверила меня девушка. – Вам же, наверное, приходится на всем экономить, отказывать себе в маленьких радостях. А тут вы сможете себе, наконец?то, позволить!

Тут я слегка размечталась – действительно, много чего хочется, но приходится себя сдерживать и мимо проходить. Но спохватилась и спросила:

– А случайно, квартиру в залог не потребуете? Может, поручители нужны?

Но банку не требовались ни поручители, ни квартира в залог, ни какие?то особенные документы – только паспорт да справка о заработной плате.

Но я все еще не до конца верила в свое нежданное счастье и задала еще вопрос:

– А вас моя кредитная история не интересует?

Но, как оказалось, в этом банке моя кредитная история начнется только после получения кредита, а что было до этого, их ни капельки не волнует.

Тут уж я совсем обрадовалась и говорю:

– Хорошо, тогда я завтра справку возьму и после работы приду к вам кредит оформлять.

Положила я трубку и начала думать, как я эти сто тысяч распределю.

В первую очередь, предыдущий кредит погашу – который на свадьбу дочери брала. А то они с мужем уже разошлись давно, а я все еще выплачиваю.

Во?вторых, прикуплю стройматериалы, ведь давно надо бы ремонт сделать.

В?третьих, заведу себе сапоги, как у Люськи?соседки, а что, я права не имею, что ли? Я бы и шубу, как у нее, купила, но надо все?таки быть реалисткой, сто тысяч не резиновые. Зато на обоях можно не экономить – возьму дорогие, хорошие. И люстры сменю, а то старые уже надоели. В общем, много что я сделаю на эти сто тысяч!

Эти сладкие думы я лелеяла до самого вечера, с ними и уснула. А проснулась от того, что кто?то прямо во сне мне на грудь взгромоздился и душить начал. Не иначе, домовой явился! Хочу скинуть – не могу, хочу закричать – не получается. Вспомнила «Отче наш», стала читать – вроде, горло немного отпустило, но с груди не слезает.

Тут я кое?как глаза разлепила и вижу: сидит у меня на груди какая?то сущность непонятная: сплошь мохнатая, но расчесанная на пробор и вроде как гелем приглаженная, без штанов, зато с галстуком на шее. Жуткий такой галстук, синий в красный горошек. Да, похоже, домовой! Только странный какой?то домовой, непонятный. Тут в памяти всплыло, что надо спросить: к добру, мол, или к худу? Вот я и спрашиваю:

– Домовой, домовой, к добру или к худу?

– А это с какой стороны посмотреть! – отвечает он. – Только имей в виду: я не домовой, я кредитный!

– Какой?какой?

– Кредитный, говорю! Опять кредит брать собираешься?

– Ну, допустим! А тебе что за дело? И чего это ты меня душить взялся?

– Так это… репетируем мы! Потом?то тебя кредит еще не так душить будет, так лучше сразу потренироваться.

– Авось не задушит! Он аж на пять лет, как?нибудь расплачусь потихоньку!

– Ну?ну. Свежо предание! На тебе еще предыдущий висит, а тебе все мало.

– Ты что, явился обсуждать мою кредитную историю?

А он мне так невозмутимо:

– Ну да! В тонком мире обеспокоены: все вы по уши увязли в кредитах, как в болоте, напряжение растет, коллекторы ликуют, надо что?то предпринимать. Вот и перепрофилировали бывших домовых в кредитных.

– Ну, дела! – говорю. – Ладно, слезай с меня. Дай?ка я сяду, и поговорим.

Он с меня спрыгнул, взгромоздился на спинку кровати и сидит, ножками мохнатыми болтает. На кота похож, даже симпатичный. Только вот ушки почти человеческие и галстук этот дурацкий…

– Скажи, вот с какого перепугу люди этот камень на шею вешают – кредит?

– Что за вопрос? Денег нет, вот и приходится брать кредиты.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально