Южный крест | Дина Роговская читать книгу онлайн полностью на iPad, iPhone, android | 7books.ru

Южный крест | Дина Роговская

Дина Роговская

Южный крест

 

 

 

 

Часть 1

Земля

 

Не помню, когда была здесь в последний раз. Наверное, после окончания колледжа. Да, наверное…

Я брела по длинной галерее вдоль стены, на которой висели портреты моих великих предков. Они действительно были великими, они вершили историю. В лунном свете их лица выглядели особенно зловеще. Кого только среди них ни было! Настоящие головорезы, каторжники, «кровавые» генералы, диктаторы, заговорщики, узурпаторы… Сборище социопатов. Один другого страшнее. Последний – мой отец.

При взгляде на его портрет меня обдало привычным холодом. Я его ненавижу и всегда ненавидела.

Я была его проклятием. Я была его единственным законнорожденным ребенком, и я была девочкой. Мою мать он довел от клиники, где она и умерла от нервного и физического истощения. Все бесконечные беременности после меня были неудачны. После ее смерти он женился еще два раза, выбирая себе жен, как племенных кобыл, собирая на них полный медицинский анамнез. Но и тут его постигла неудача – все их беременности заканчивались либо выкидышами, либо преждевременными родами, либо ребенок был мертворожденным. А я была здесь. Перед глазами. Каждый день. И никакая зараза меня не брала. Я знала, что у него от четырех разных женщин было четыре незаконнорожденных сына. Но империю Морганов могла унаследовать только я.

Я стояла и смотрела в его глаза на портрете. Да, вот она, я. Стою здесь. Твоя дочь. И все, что строилось столько веков, теперь в моих руках. Ты заслужил это, папа. Я это все, чего ты оказался достоин.

Я стояла, по привычке заложив руки за спину и расставив ноги на ширину плеч, и смотрела на отца как сержант на рядового. Мне не нужна твоя империя. Я оставляю все на моего дядю. Ты ненавидел его, может быть, даже сильнее меня, хотя вряд ли такое возможно. Ты ненавидел всех из клана моей матери. Я оставлю все на него, но кое‑что я заберу. Я не смогла сдержать улыбку. Никогда до этого у меня так не билось сердце! Только когда я впервые оказалась в космосе, но даже тогда я не испытала того восторга, который испытала сегодня, разбирая бумаги в личном сейфе отца.

Сначала я даже не поняла, что это. Но когда до меня дошло… Должна пояснить. Несколько сотен лет назад людям, у которых уже было всё, было модно дарить, не поверите… ЗВЕЗДЫ. Да, да. Были даже специальные сертификаты, которые содержали полную известную на тот момент спецификацию светила. Сейчас я держала в руках сертификат на светило в «Шкатулке бриллиантов», туманности в созвездии Южный Крест. Когда руки перестали дрожать, и я снова смогла соображать, я приняла решение. Я полечу туда.

– Я полечу туда, – сказала я вслух и протянула дяде бумагу.

Тот поднял голову от своей папки. Прочитав документ, он с сомнением посмотрел на меня.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Ты получишь на эту экспедицию столько денег, сколько потребуется.

«Конечно, это же мои деньги», – ухмыльнулась моя худшая половина, лучшая же надеялась на то, что дядя не мечтает отделаться от меня таким образом раз и навсегда.

От своих предков по линии отца я унаследовала почти все их пороки, надеюсь, что почти все, а не их абсолютный набор. Включая цинизм и отчаянный авантюризм, граничащий с безумием. Очень часто я просто чувствовала, как во мне кипит кровь, и меня как магнитом влечет куда‑то за горизонт. Поэтому после колледжа я пошла в летную академию. Я не стала салонной дамочкой. Отец был в бешенстве, а я была на седьмом небе, когда вскрыла конверт из академии, где меня извещали о моем зачислении. Летная академия!!! Мечта любого вменяемого подростка в пору галактических полетов, а уж такого невменяемого, как я, и подавно.

Мои предки были не только без меры порочны и жестоки, но и умны. Господь, или кто там мною занимался, когда он отвернулся, дав осечку с моим полом, снабдил меня не только железным здоровьем, но и вместил в меня, возможно, весь интеллектуальный потенциал предыдущих поколений. Благодаря чему у меня получалось все, за что бы я ни бралась. Я выжимала все, что могла из лекторов на теоретических занятиях и доводила инструкторов на практических до белого каления. Вскоре я изучила наш стендовый истребитель, а за ним и шаттл вдоль и поперек до последней платы.

А когда мы перешли от симуляции к настоящим полетам… Я влюбилась в истребитель. Это мощь, скорость… Нет ничего прекрасней мига, когда такая махина отрывается от земли, подчиняясь твоим рукам на штурвале… Это чистый, абсолютный восторг. Я летала, наслаждаясь каждой минутой в небе, оттачивая взлеты и посадки, фигуры высшего пилотажа. Я обожала свой самолет, чутко реагирующий на все мои действия, взмывая над облаками, и, ослепленная солнцем, я была на вершине мира…

Потом нас пересадили на шаттлы. Помню, как прорвавшись сквозь атмосферу, я оказалась в Космосе. Это был восторг в кубе.

Говорят, у новичков в космосе бывают приступы паники, но не у меня. Я хотела лететь дальше. Туда, за солнечную корону. Но со мной был мой инструктор, который знал меня как облупленную и своей преждевременной сединой был обязан именно мне, но именно меня он старался научить всему, что блестяще умел делать сам.

– Курсант Морган, вниз! – жестко скомандовал он.

Я неохотно подчинилась и с тех пор бредила космосом. Наши полеты были похожи на полеты привязанного за лапу голубя – натянутая веревка всегда прерывает его полет и не дает лететь дальше. А я хотела дальше.

И вот у меня в руках этот драгоценный сертификат.

Уже несколько десятков лет владельцы таких вот бумаг летали к своим звездам, как говорится, проверить собственность. Начался новый виток Золотой лихорадки. Кто‑то находил какие‑то уникальные минералы, кто‑то ценную руду. Налаживалась их добыча, благо технологии уже были разработаны и обкатаны. Строились станции.

К этому времени корабли перестали летать линейно. Была создана сеть переходов в гиперпространстве, соединяющих более десятка видимых созвездий. Люди дарили звезды по всему небу. Как это абсурдно, наверное, было тогда, и как был бесценен этот сертификат сейчас!

Но с чего же начать?

– Тебе надо подать заявку в специальный комитет при NASA, – прочитал мои мысли дядя, – такие экспедиции проходят при их обязательном представительстве на борту.

Я кивнула и осознала, что до момента старта у меня еще в лучшем случае полгода. Терпение – это та добродетель, которую я развивала в себе долгие годы, употребив на это всю свою железную волю. Терпение, сказала я себе. И отложив сертификат, занялась другими бумагами, мне совсем не хотелось давать дяде шанс меня обчистить.

 

* * *

 

К счастью, как я говорила, я была уже не первой, кто пришел в NASA заявить о своих правах на звезду. (Это даже сейчас звучит дико, как же это выглядело тогда?) Однако к этому дню уже была создана иерархия кабинетов, печати разного калибра и бесконечное число форм, которые необходимо было заполнить. То, что я была военным пилотом с допуском к полетам в космос, облегчало мне жизнь там, где не спасала фамилия.

Мне пришлось запихать подальше все свои амбиции и эмоции и отсидеть в различных приемных неделю своей жизни. Мне даже удалось избежать их медосмотра, необходимого для разрешения на полет, – заключение военных медиков еще чего‑то да стоило.

Наконец, пожилой генерал вручил мне долгожданную лицензию на покупку корабля… и второй листок.

– А это что? – спросила я чуть более раздраженно, чем следовало.

– Это кандидатуры капитанов для вашей экспедиции.

– Я буду капитаном на своем корабле, – я почувствовала, что мои глаза сузились, как у моего прадеда в галерее «монстров».

– Вам нужен капитан с опытом межгалактических полетов. Здесь список тех, кто в данный момент на Земле и готов к полету. Проведите собеседование, наймите одного из них и тогда сможете купить корабль. Вам ясно, капитан Морган?

Военная выправка взяла верх, машинально вытянувшись в струнку, я ответила:

– Так точно, сэр.

– Идите.

Выйдя в коридор, я достала телефон, я уже знала, кого найму. Я сразу выхватила его имя из списка еще в кабинете. Ричард Белфорд, 41 год, женат, двое детей. Я всегда доверяла интуиции, и я всегда была неравнодушна к этому имени – Ричард. Есть в нем что‑то бесконечно надежное и благородное. Я надеялась, что моя интуиция и в этот раз меня не подведет. И не ошиблась.

Через час мы встретились с ним у площадки, на которой высились корабли. По его взгляду я поняла, что он далек от СМИ и мое лицо ему незнакомо. Ладно, это дает мне фору.

– Вам дали технические характеристики корабля, необходимые для такого перелета, мэм?

– Дали, но я сама могу выбрать корабль, – я прошла на площадку.

– Я должен одобрить ваш выбор, на документах должна стоять моя подпись.

– Вы ее поставите, – я шла, игнорируя семенящего за мной клерка.

– Привет, Джордж, – услышала я и обернулась.

– Джордж? – я смотрела на темнокожего детину.

Капитан пожал ему руку и сказал мне:

– Я летаю со своей командой. Это мой механик.

– Да неужели? Чего я еще не знаю? Кто еще полетит на моем корабле? – ядовито спросила я.

– У меня есть второй механик и пилот, – голос капитана звучал холодно и твердо.

Так, а для меня место на моем корабле осталось?

– Я – пилот на моем корабле. – Глаза мои снова угрожающе сузились.

– Вы – второй пилот в моей команде.

Я прикрыла глаза и сдержала приступ нахлынувшей ярости. Через пару секунд я обуздала захлестнувшие меня эмоции и продолжила путь. Клерк изо всех сил пытался не отстать. В другой день я бы изобразила из себя дуру и послушала бы его минут десять‑пятнадцать, а потом бы задала пару «наивных» вопросов. Люблю смотреть на их реакцию. Но сегодня я была не в настроении, поэтому я просто отпихнула бедного парня и устремилась в конец площадки.

Я не видела, как проследив взглядом траекторию моего движения, капитан и механик быстро переглянулись, поставив клерка на ноги, и бросились за мной.

Я знала, что я хочу. Я всегда знала, что при первой же возможности куплю его. Вот он! Сначала я видела только бок, а теперь он стоял передо мной весь. Звездолет класса «Поллукс», этот последний, шестнадцатый. И пусть я знала, что даже из нового из него придется выкинуть половину негодных деталей и придется собственноручно перебрать двигатель, я хотела именно его.

– Вы уверены, мисс? – спросил подошедший капитан.

Не повернув головы, я протянула ему мое удостоверение.

– Капитан ВВС США Фрэнсис Морган. Уверена, сэр. Ставьте подпись, – я не могла оторвать взгляда от черной, матовой поверхности корабля.

– Фрэнсис Морган…

Я поняла, что он слышал обо мне. Интересно, что именно. Я нашла взглядом клерка.

– Я беру этот, – сказала я.

– Хотите совершить пробный полет? – заикаясь, спросил паренек.

– Я даже двигатели запускать не буду, – я подписала документы на поданном мне планшете и чек, – доставьте его в пятый док. Подпишите документы, капитан.

Капитан Белфорд усмехнулся и расписался на всех бумагах. Механик молча наблюдал за процедурой, но я знала, что они оба одобрили мой выбор. На том мы и расстались.

Вечером я пила в галерее. Похоже, это стало входить в привычку. Завтра у меня начнется новый период моей жизни. Я поднимусь на борт моего корабля.

Один мой предок, тот… Нет, вон тот… Да, черт с ним. Его сослали на каторгу за убийство. Так вот, он сбежал и переплыл на лодке океан. Да, бежал он из Австралии, а приплыл в Южную Америку, где полгода жил в святой уверенности, что он добрался до Африки. Потом‑то он, конечно, перебрался в Северную Америку. Неслабый такой дядя, хоть и неграмотный. Но безграмотность не помешала ему уже в Штатах найти нефть на юге и золото на севере страны. Он и стал тем, первым Морганом. А я последняя… На мне прервется такой славный род висельников и каторжан…

Я смотрела на стену рядом с портретом отца. Место для портрета его сына. Его наследника. Я поймала себя на том, что довольно зловеще улыбаюсь своим мыслям. Здесь будет висеть мой портрет. Фрэнсис Морган. Первой из клана пересекшей космос.

Я салютнула отцу бокалом его самого дорогого виски и впервые у меня стало легко на душе.

 

* * *

 

Следующий месяц я провела в машинном отделении «Поллукса». У него было два мощнейших двигателя. Джордж Спаркс, наш бортовой механик, следил за ремонтными работами. Я мешалась у него под ногами. Он отрядил меня заниматься левым двигателем и, убедившись, что я сама, без его помощи, способна довести бригаду ремонтников до массового самоубийства, занялся правым двигателем.

Не было ни одной детали, гайки или платы, которая не прошла бы через мои руки. Рабочие не стеснялись в выражениях, глядя, как я ковыряюсь там, где только что закончили работу они. Я дотягивала не докрученные болты, ослабляла перетянутые ободы и ремни, проверяла каждую плату и каждый элемент, если плата была «дохлой».

– Пингвины безмозглые, так вас растак, – слетало с моих губ.

Я замечала всё – трещины на втулках и трубах, некачественный металл в системе охлаждения. Все снималось, заказывалось снова, тщательно проверялось, возвращалось, опять проверялось и только тогда ставилось на место.

К концу дня я валилась с ног от усталости, ночью спала как убитая, а утром была уже на месте, раньше ремонтников. Мы с Джорджем держали постоянную связь и сразу сообщали друг другу о найденных дефектах, и поэтому работа наша шла более или менее зеркально.

Через месяц такой гонки двигатели были в порядке. После пробного автономного запуска мы с наслаждением избавились от ремонтников.

Капитан курировал работу на самом корабле и проделал там уже немалый объем работ. Были проверены и отревизованы системы жизнеобеспечения, система вывода отходов. Электрика и пневматика отсеков на первой палубе. Были отлажены все люки и переборки.

Когда я разыскала Ричарда Белфорда среди рабочих, он только и бросил мне:

– Иди в рубку, там Майкл панели управления в чувство приводит.

Столько вопросов сразу! Мы уже на «ты»? Что за Майкл? И что, черт возьми, происходит на моем корабле?!

Тем не менее через несколько минут я была на месте. Западающие рычаги, недоведенные контакты, неработающие индикаторы и панели, ложные световые сигналы (красная зона вместо зеленой и наоборот), все это было нормой в сошедших с конвейера кораблях. Половина блоков и реле собирались на берегу Индийского океана, и они изначально были недееспособны.

Я обожаю такую работу. Найти неполадку и исправить ее. И, конечно, теперь я не буду по уши в машинном масле, только в мелких дырочках от сварки…

Войдя в рубку, я никого не увидела.

– Эй, – сказала я.

Кто‑то выкатился на тележке из‑под приборной панели слева.

– Вы кто?

– Капитан отправил к вам, – сказала я, пытаясь разглядеть человека в защитных очках, – пришла помогать. Что вы уже сделали?

– Вожусь с этим блоком, – он показал на левое крыло огромной панели управления, – еще есть центр и та сторона, выбирайте, что больше по вкусу.

По крайней мере, мне не предложили сбегать за кофе, тебе плюс, кто бы ты ни был.

– А вы, простите, Майкл…

– Сэйнфилд. Майкл Сэйнфилд, первый пилот.

Сэйнфилд… Что‑то знакомое… Да! Его же имя для межпланетников, как имя Майкла Джексона для поп‑музыкантов!

– А вы? – он смотрел на меня сквозь очки для сварки.

– Фрэнсис Морган, второй пилот и владелец корабля, – люблю я обозначить свою собственность.

Он поднял очки и сел. Значит, мое имя ему тоже о чем‑то говорит. Интересно, о чем. О наследстве, о голубой моей крови или о гениальном пилоте с немного стремной репутацией…

– Капитан Морган? – переспросил он.

– Так точно.

Он встал и протянул мне руку.

– Очень рад, наконец, познакомиться. – Пожатие было сильным, но и мое оказалось нехилым. – Много о вас слышал.

– Что именно?

– Вы недавно потеряли отца.

Ага, наследство все же на первом месте.

– И вы блестящий пилот.

Пилот следом, что ж, ладно.

– Буду рад работать с вами.

Да неужели?! Цинизм и скептицизм – семейная черта, передающаяся из поколения в поколение, подкрепленная или отягощенная жизненным опытом.

– Чудно, я туда, – я махнула рукой в другой конец зала и, подхватив свой набор инструментов, проследовала на свое новое рабочее место.

Работа меня увлекла. Поломки и неполадки были на каждом шагу. За что им там вообще деньги платят? Хлипкие контакты, висящие на честном слове элементы на платах, сдохшие еще при производстве полупроводники.

Я работала и думала, что вылетим мы в лучшем случае через полгода. Но каждый день работы приближал меня к долгожданной цели.

Я по‑прежнему уставала, но это не помешало мне сделать запрос в NASA и получить самые подробные на тот момент карты Южного Креста. Пара звонков, и они развернули Хаббл в нужном направлении. Да, я люблю пользоваться привилегиями, а иначе для чего все это? Весь этот путь от первого Моргана до последнего? Для того чтобы я, их потомок, не потерялась в космосе.

Южный Крест царил в моем сознании. Снимки, карты, названия. «Шкатулка с бриллиантами», Угольный мешок. Темное пятно на Млечном Пути. Пыль, поглощающая свет звезд. Это что за пыль такая?

А звезды? Бекрукс, Акрукс (их, кстати, два!), Гакрукс, Декрукс… Что за язык с такими жуткими звуками… или звукосочетаниями? Даже не знаю, как правильно это назвать… Что это? Греческий? И что за, черт возьми, экзопланета?!! Метеорные потоки эти… Круциды? Да, они. Как они там идут? Или куда?..

Все эти вопросы роились у меня в голове. Мой поисковик периодически впадал в кому, но после пары крепких ударов продолжал работать, добывая из сети всю необходимую мне информацию, которую я и перерабатывала в течение следующего дня.

Работала я на корабле быстро и качественно. В перерывах на ланч мы немного разговаривали с Майклом. Так же, как и с Джорджем, это были разговоры по делу, консультации, обмен информацией о неполадках и ничего личного.

Мне не нужны мальчики со звездной болезнью. Я сама ею страдаю. Иногда я ловила себя на том, что мне его лицо странно, неуловимо знакомо. Конечно, я видела его фото в прессе, но это была знакомая мимика. Где‑то я его видела живьем. Достаточно долго. Но представлены мы не были. Когда же это могло быть? У меня всегда была феноменальная память на лица и события. Но его я не помнила. Моя голова была настолько перегружена информацией, что я до поры отодвинула этот вопрос, решив, что разберусь с этим позже.

Вообще, странно, но он был мне даже приятен. Не заигрывал, не лез с помощью, с молчаливым уважением признав мой профессионализм. Я лихо управлялась с инструментами, горелками, прекрасно паяла. Словом, руки у меня работали не хуже головы. Но со всеми нашими талантами на отлаживание пульта у нас ушел еще месяц.

Когда мы встретились у главного монитора и привели его в рабочее состояние, мы ударили по рукам и доложили капитану о нашем триумфе. В ответ он тут же разогнал нас по шаттлам. Их было два. Они располагались выше двигателей и ближе к середине корабля. На схемах они значились как 1 и 2. Мы переговаривались с Майклом по радио.

– У меня приборная панель с трещиной, бьет по пальцам, – сказала я, проследив взглядом едва заметную тонкую линию.

В наш разговор вмешался капитан.

– На каком шаттле? – уточнил он.

– На «Касторе»… На первом, сэр, – быстро поправилась я, но они уже услышали.

Да, я дала шаттлу имя Кастор, мне показалось это вполне уместным.

– Буду заказывать панель для дезинфекционной камеры, закажу и для шаттла. Тебе нужна панель, Майкл?

– Нет, у меня все цело, сэр.

– Ладно, отключаюсь, – раздался щелчок, и капитан вышел из разговора.

– Ты назвала корабль «Кастор»? – переспросил меня Майкл.

– Мой «феррари» зовут Леопольд, ну и что? – буркнула я.

– Мне придется своему тоже дать имя, он не может остаться вторым, – серьезно сказал Майкл и продолжил, – у нас есть Кастор и Поллукс… Что же мне остается?

– Не знаю, – честно сказала я.

Близнецов было двое, на третьего как‑то имен не припасли…

– Может, Джуниор? – раздалось у меня в наушнике.

– М‑х, – промычала я.

– Что ты делаешь?

– Откручиваю косо наверченную гайку на одном очень важном крепеже, – кряхтя после каждого слова, сказала я, в конце фразы гайка слетела и отрекошетила от стены рубки. – Вот черт! – я нашла, наконец, ее взглядом.

– Живая?

– Ага, – я подобрала гайку, – резьба сорвана напрочь, надо другую ставить. У меня таких нет, – сказала я, порывшись в инструментах. – Джордж у тебя?

– Да, возится.

– Я зайду…

Так прошло еще около месяца или около того. Заклинивало и глючило все от гидравлики до механики.

– А как мы проверим шасси, Джордж? – спросила я, пользуясь тем, что механик возился с двигателем на моем шаттле.

– Я проверю их сам, – сурово сказал механик.

А я‑то надеялась полетать! За это время я выполнила необходимый минимум вылетов, чтобы не потерять категорию. Словно прочитав мои мысли, Джордж сказал, затягивая очередной болт:

– Еще налетаетесь, мисс.

От сказанной фразы и его медово‑бархатного баритона я на миг ощутила себя вздорной южанкой в невозможно пышных юбках. Я тряхнула головой и повела себя в шлюзовой отсек шаттла, где нужно было проверить всё: от дверей до скафандров.

Для скафандров нужны были двое. Майкл быстро засунул меня в один и провел тестирование. А вот я намучилась. Я раньше этого не делала, почему‑то это осталось не отработанным, хотя это было странно. Словом, я справилась, но была крайне недовольна собой. Протестировав скафандр, я помогла Майклу выбраться.

– Ты слишком строга к себе, – сказал он, высвободившись из скафандра, – человек не может уметь делать всё.

– Ты умеешь, – сказала я, убирая скафандр на место.

– Все это вопрос опыта.

Я дернула переборку, за которой висели скафандры, раз, два.

– Заклинило! К дьяволу, на этом чертовом корабле закроется что‑нибудь с первого раза?! – я треснула по переборке ладонью.

– Отойди, – Майкл взялся за переборку, и она послушно проехалась по пазикам, – ты раздражена.

– Я очень зла, – я всегда была честна перед собой в своих эмоциях, – на аэродром уже не успеть, но трасса открыта всю ночь.

– Трасса? Ты о чем?

– Трек. Меня пускают по ночам погонять на «феррари», выпустить пар.

Он понимающе кивнул. Он вообще довольно толковый, этот Майкл Сэйнфилд.

– А я на своем так и не ездил. Стоит в ангаре…

– У тебя какой? – быстро спросила я.

– «Орион», – отмахнулся он.

В последнее время новым моделям было модно давать названия созвездий.

– О… «Орион»? – пролепетала я.

Даже я еще не смогла его купить. Они записали меня в очередь!

– Ну да…

– И ты на нем не ездишь? – Мои брови поползли наверх.

– Некогда.

– Нек…Ты нормальный? – спросила я.

Он повернулся, но увидев мое лицо, решил не вступать в длинную дискуссию. В данный момент ненормальной была я, и даже я это знала.

– Где ты его держишь? – слабым голосом спросила я.

– В Бофорде.

– Лучшие трассы! – все, мою башню снесло окончательно. – Ты закончил здесь? Поехали!

– У меня планы…

– Перезвони ей, у тебя срочный вылет, – я уже неслась по коридорам корабля к выходу.

Он не отставал, ловко лавируя между рабочими.

– Я не могу отменить эту встречу, – сказал он, догнав меня, наконец.

Я почувствовала, как мышцы моего лица перегруппировались, и ждала обратной реакции.

– Сегодня я не могу, честно. – Искреннее сожаление и умело сформированный мною комплекс вины, теперь дожать – отдельные мышцы моего лица напряглась чуть сильнее, и он сдался: – Но завтра я обещаю…

– Ночью? – мой голос жалобно дрожит, господи, да я сейчас сама себе поверю!

– Ночью, – кивает он.

На том и расстаемся.

 

* * *

 

Назавтра я едва дождалась конца работы и от нетерпения уже готова была на стенки лезть. Майкл еще раз окинул поле нашей последней битвы – внешний люк «Кастора».

– На сегодня всё. Поехали?

Побежали!!! Я запрыгнула в свой «феррари» и кивнула на место рядом. Он не спеша сел и тщательно пристегнул ремень безопасности.

Я рванула с места. Могу поклясться, несколько первых метров мы проехали на задних колесах. Майкл молчал всю дорогу до Бофорда, хотя, согласна, говорить было сложно. Моя машина летела, едва касаясь земли. Когда мы остановились у входа в его ангар, Майкл перевел дыхание.

– Я думал, что рассказы о таких спидометрах байки, – вот и все, что он сказал.

Там, где у всех был ноль, у меня было сто. Я довольно хмыкнула и, взяв сумку, припустила за ним.

Я никогда не любуюсь машинами, мне все равно, как они выглядят, мне важно то, что внутри. Поэтому, вместо восторженного поцокивания и оглаживания капота, я быстро натянула гоночные доспехи и запрыгнула внутрь.

– Ну, – сказала я Майклу.

– Что? – не понял он.

– Ключ, – поймав ключ зажигания, я кивнула на ворота, – и дверь.

Он усмехнулся и нажал кнопку.

Створки дверей дрогнули и поползли в стороны. Я завела мотор. Комплимент механикам ангара: мое ухо не уловило ни одного неверного полутона. Я нетерпеливо жала на педаль, прогревая мотор, как только расстояние между створками стало достаточным, я рванула с места.

Последнее, что я увидела в зеркале заднего вида – зажмурившегося Майкла. Я вылетела на трек и в этот миг вспомнила его. Черт! Меня накрыла пелена гнева, ярости и чего‑то еще… Я даже не смогу описать эмоции, которые я испытала. Пришла в себя я на третьем круге. Стрелку спидометра заклинило на максимуме, мотор молил о пощаде, но я не могла остановиться. Ярость гнала меня вперед. Лишь когда стрелка с горючим сползла почти на нет, я влепила машину в стену ангара, швырнула шлемом в опешившего Майкла и, запрыгнув в свой «феррари», уехала.

Я не помню, как добралась до дома. Думаю, насчет моей машины у полиции были особые распоряжения.

Короче, я влетела в холл, Генри успел мне подать бутылку отцовского виски, и в следующий момент я сижу на полу в галерее напротив портрета отца, пью его виски из горла бутылки и размазываю по лицу слезы.

– Ублюдок… Ненавижу… – мои губы говорили привычные слова.

Я даже не повернула голову на звук шагов. Я знала, кто это. Он тяжело опустился на пол рядом со мной.

– Я знал, что это вопрос времени.

– Ты который из них? – спросила я.

– Старший.

– Первый. Перворожденный… Сукин сын… Сукин сын! – заорала я на портрет отца и швырнула в него пустой бутылкой.

Стекло брызнуло во все стороны. Майкл едва успел прикрыть ладонями голову и пригнуться.

– Что ты творишь?! – он в ужасе смотрел на холст.

– Там пуленепробиваемое стекло. Я могу гранаты в него швырять, – я взяла пистолет и выстрелила, пригнув голову Майкла.

Сосчитав щелчки рикошета, я сказала:

– Смотри‑ка, до восьмого Моргана долетела, – я отпустила голову Майкла и взяла вторую бутылку, – он закрыл свой драгоценный портрет еще при жизни, я пригрозила, что порежу его.

Он не знал, что сказать. Я сделала глоток из горлышка.

– Любишь виски? – осторожно спросил Майкл.

– Ненавижу, – я протянула ему бутылку, – я тебя вспомнила.

– Я так и понял, – кивнул он.

– Мне было десять?

– Девять. Мне исполнилось пятнадцать, и он решил устроить меня в летную академию. Мы заезжали…

Мой взгляд сказал: «Не ври».

– Он показал мне тебя, – он сделал глоток из бутылки и вернул мне ее.

Я кивнула.

– Остальных?

– Их я тоже видел.

– Не хочу ничего о них знать.

– Хорошо, – он снова взял у меня бутылку, – у тебя кровь.

– Знаю, полоснуло над бровью. Стекло. Ерунда.

– Фрэнсис…

У меня заболело сердце. Впервые в жизни у меня заболело сердце.

– У нас будут проблемы? Мне уйти?

– Не знаю, – я отпила еще виски и покачала головой, – нет. Останься.

Он протянул мне руку, и я пожала ее. Все это мы проделали, не сводя взглядов с отцовского лица.

– Прости за машину.

Он кивнул.

– Мне привезут такой «феррари» через три дня. Заберешь.

Он снова кивнул и глотнул виски.

– Почему он не женился на твоей матери? – решилась я на один из мучивших меня вопросов.

– Ее клан был против.

– Он любил ее? – спросила я и сама удивилась отчаянию в своем голосе.

– Не знаю, – он покачал головой, – честно, не знаю.

– Он помогал тебе?

– Да.

– Когда ты узнал, что ты его сын?

– Я всегда знал. Мама вышла замуж, но я был ЕГО сыном.

– Круто. Сволочь, – я снова взялась за револьвер, рука описывала круги широкого радиуса.

Майкл уверенно перехватил револьвер и положил его с другой стороны от себя.

– У меня еще есть, – я вытащила свой табельный и, поставив на автомат, щедро полоснула по портрету.

Майкл довольно проворно пригнулся от рикошета. Я прислушалась к полету пуль.

– О, Морган Пятый, и тебе привет… – я сменила обойму.

– Серьезно, хватит, – он мягко вывернул у меня из руки пистолет.

– А Генри мне еще приготовил, – ухмыльнулась я.

– Я верю, но хватит.

И тут я заплакала.

– Будь ты проклят… Будь ты проклят… – меня трясло, я смахнула слезы и швырнула в портрет вторую бутылку. – Будь ты проклят!!! – ярость и гнев душили меня.

Я видела, как безмолвно появился Генри, и Майкл отдал ему все оружие.

– Я знаю, куда он его уберет. Это мой дом, – сказала я.

Майкл тяжело вздохнул.

– Я знаю. Давай‑ка вставай.

Я не хотела никуда идти. Один вопрос вертелся на языке, но я все еще не была достаточно пьяна, чтобы задать его.

– Оставь меня. Генри! Еще этого пойла! А ты иди, иди… Пока, перворожденный.

Его лицо дернулось. А, может, мне показалось. Последнее, что я помню, что галерея крутанулась вокруг меня, и Генри с готовностью распахнул двери.

Почему все вниз головой?

Еще раз карусель интерьера вокруг меня, и я мягко падаю на кровать. Лицо Майкла. Как он похож на отца…

– Я должна напиться…

– Ты уже пьяная.

– Я должна узнать…

– Спи, Тиа, детка, спи…

 

* * *

 

Утром ровно в семь я была на месте с ясной, но немного звенящей головой. Холодный душ и пара семейных рецептов творят чудеса. Майкл тоже держался на удивление бодро. Мы, не сговариваясь, вели себя так, словно ничего не случилось. Мы хорошо сработались за последние два месяца, и оба ценили это. Мы отладили пневматику обоих шаттлов. Работы были закончены, о чем и известил нас капитан на общем собрании.

– Теперь, – сказал он, – замыкаем все системы между собой и запускаем. Если все пройдет нормально, ставим корабль на стенд.

Мы оживились. Наконец‑то наш отлет становился чем‑то реальным.

 

Мы споро подключали системы друг к другу, я даже отвлеклась от толкающей боли в рассеченной брови, которую я небрежно залепила пластырем под осуждающим взглядом Генри.

– И все же я настаиваю на вызове врача, мисс, – повторил он настойчиво.

– Генри, я тебя умоляю, это всего лишь бровь.

– Это ваше лицо, мисс.

– Это бровь, Генри, заживет, – я похлопала его по плечу и вышла из дома, опустив на глаза черные очки.

На этот раз стрелка спидометра не поднималась выше ста пятидесяти, и это был предел моей осторожности и осмотрительности. Сегодня я не доверяла рукам, постоянно контролируя каждое действие.

– Надо тебя чаще накачивать, – усмехнулся Майкл, подавая мне инструменты, – ты такая осторожно‑осмотрительная…

– Отстань, – слабо огрызнулась я, соединила контакты и перевела реле в положение «включено», установив обратно защитную панель, я спустилась со стремянки.

Майкл задумчиво смотрел на меня пару минут, потом спросил:

– Сколько ты не летала?

– Четыре дня, – моментально ответила я.

– Шаттл сама пилотировала?

Я покачала головой.

– Только с инструктором.

Майкл улыбнулся.

– Когда поставим корабль на стенд, нам будет чем заняться.

Я не верила своим ушам.

– Шутишь?

– Ты второй пилот практически без опыта полетов, я должен тебя подготовить.

– Завтра? – я не пыталась скрыть своего нетерпения.

– Все зависит от сегодняшнего запуска.

– Тогда давай запустим эту бандуру, – я решительно двинулась дальше.

Мы подключили все на местах, затем проверили взаимодействие систем с пульта управления.

– Как будто все в норме, сэр, – Майкл повернулся к Ричарду Белфорду, стоящему у капитанского кресла.

Он кивнул и занял свое место.

– Внимание, ремонтников прошу покинуть корабль, команде занять свои места, – объявил он по громкой связи.

После положенных минут посыпались команды.

– Задраить люки!

– Есть, сэр, – руки Майкла пробежали по клавиатуре на пульте, – люки задраены, сэр.

– Джордж? – запросил капитан подтверждение с места.

– Порядок, сэр, – отозвался механик.

– Запуск систем.

– Есть запуск систем, – это уже я.

Мы с Майклом по очереди запускали систему за системой и, наконец, запустили двигатели на полную мощь. Корабль вздрогнул, и пошла мерная вибрация. Мы проверили все системы и все люки и переборки. Шаг за шагом, устраняя всплывающие неполадки, к счастью, их было немного. К концу дня стало ясно, что корабль готов к стендовым испытаниям.

– Сколько он там пробудет? – спросила я капитана.

– Стандартные две недели.

– Хорошо, пришлите мне оставшиеся чеки на подпись, надо заканчивать с бумагами.

– Да, мисс.

– Какие‑то еще траты будут? – спросила я.

– Кое‑что еще осталось, это уже после стенда.

– Хорошо. – Я откланялась.

У меня еще были дела. Много дел. Я вела всю документацию по расходам на ремонт корабля, каждый чек проходил через мои руки. Сколько еще дел… Меня нагнал Майкл.

– Жду тебя завтра в семь утра на космодроме у пятнадцатого ангара, – сказал он.

– Хорошо, увидимся, – я села в свой «феррари».

Я хотела побыстрее добраться до особняка. Но бровь отчаянно токала. Черт, придется проехать через Адама. Несколько лет назад у нас было что‑то вроде романа. Что‑то вроде, потому что дальше третьего свидания дело не пошло. Я четко дала ему понять, что денег моих он не увидит. И он сдулся. То есть сначала он оскорбился, а потом сдулся. А через пару недель я увидела его с очередной потенциально богатой наследницей. Это была моя прививка от охотников за деньгами. Больше на такое я не велась. Словом, он был сволочью, но тревожить своих медиков из‑за бутылочного пореза я не хотела.

– А, Морган, привет!

Что‑то он уж очень обрадовался.

– Не суетись так, Адам. Расслабься, – я показала на бровь, – есть время?

– Да, – он пару минут смотрел на меня, – да, есть.

– Я смотрю, ты окольцован. Нашел, что искал?

– Д‑да, да. Садись сюда.

Он усадил меня на высокий табурет и направил мне в лицо яркий свет. Я зажмурилась, он отлепил пластырь.

– Морган… – выдохнул он.

– Бутылочное стекло.

– Никак не угомонишься?

– Зашьешь?

– Надо промыть, воспалилось все, – он вертел мою голову, разглядывая рану, – сейчас все сделаю.

– Ты уж постарайся.

Он постарался. Он добросовестно все промыл, обработал и наложил три шва.

– Никаких бинтов, – резко остановила его я, когда он потянулся к аккуратным белым рулончикам, – пластырь.

– Как скажешь, – вздохнул он и взял упаковку пластыря.

– Так ты нашел, что искал? – я всегда знала куда ударить, чтобы сделать больно.

– Да, я уже ответил, – он не смотрел на меня.

– Как‑то неуверенно, – я почуяла кровь и уже не могла отступить.

– Что ты хочешь, Морган? – он стоял передо мной такой несчастный и опустошенный, что мне стало не интересно его добивать.

– Налепи мне пластырь, – я была довольна, он получил даже больше, чем я могла желать.

Он наклеил мне пластырь, хотел было коснуться меня, но вовремя сунул в карманы.

– Все, нужны перевязки.

– Да, я справлюсь. Счастливо.

– Пока, Морган.

Я направилась в особняк. У меня еще было много незаконченных дел. Генри встретил меня у дверей.

– Вас ждут, мисс.

– Спасибо, Генри.

– Я рад, что вы вняли моим советам и обратились к врачу.

– Да? – О чем он? А! Бровь! – Да, конечно, Генри. Ты звонил мистеру Сэйнфилду?

– Да, мисс.

– Он зол?

– Удивлен.

– Хорошо, я переоденусь и спущусь. Пусть еще подождут.

Я сходила в душ и надела свою летную форму. Спустилась вниз как раз, когда пришел Майкл.

– Привет еще раз, – сказала я.

– И тебе. Что происходит?

– Пойдем, – я распахнула двери отцовского кабинета, – прошу.

Сидящие там люди встали.

– Позволь представить тебе – мистер Кларк, адвокат моего отца. Сэр Финли, мой дядя по материнской линии. Это мистер Рокуэлл. Это Майкл Сэйнфилд, старший сын моего отца. Садитесь, господа. Генри, ты тоже.

– Мисс?

– Садись, Генри.

Все расселись, я осталась стоять.

– Вот уже несколько недель я разбираю бумаги отца, включая его счета. Найдя несоответствия, я пригласила две независимые компании для аудиторской проверки вашей деятельности, мистер Кларк, – адвокат слегка вздрогнул, – Я обнаружила недостачи на счетах. Переводы осуществлялись уже после смерти моего отца с его личных счетов.

Я насладилась реакцией мистер Кларка.

– Вы пока под наблюдением, как только факты хищения со счетов подтвердятся, вас возьмут под арест. Генри, проводи мистера Кларка, он больше не понадобится. И возвращайся.

Я взяла со стола следующую папку бумаг.

– Мистер Рокуэлл, мой новый адвокат, составил документы о передаче полномочий на управление компанией на время моего отсутствия сэру Финли. Документы составлены и заверены со всей тщательностью и подписаны мною при свидетелях, – я обернулась, – Майкл, Генри.

Они подошли к столу, я поставила подписи на документах и передала бумаги дяде. Следующая папка.

– Мистер Сэйнфилд, вам знакомы эти имена?

Майкл быстро побежал взглядом по протянутой бумаге.

– Да, знакомы.

– Кто эти люди?

– Это дети моего отца… Дети мистера Моргана, – быстро поправился он.

– Спасибо, здесь прилагаются копии свидетельств о рождении и все соответствующие документы. Трое незаконнорожденных сыновей моего отца станут наследниками всего моего имущества в равных долях, в том случае, если я не вернусь из этой экспедиции, – сказала я, – но первым претендентом на наследство я объявляю Майкла Сэйнфилда. Может статься так, что он вернется, а я нет. Мы ведь должны учесть всё, мистер Рокуэлл? – адвокат кивнул. – Тогда, мистер Сэйнфилд сам определит доли и порядок наследования. В любом случае наследники оставляют неделимым дом и обеспечивают в нем Генри достойную старость.

– Мисс…

– Это самое малое, что я могу сделать для тебя, Генри, – я вернулась к бумагам, – документы разосланы по разным надзорным органам, которые проследят, чтобы все условия моего завещания были выполнены. Здесь нужны еще подписи, господа.

Когда все подписи были поставлены, Генри пригласил всех ужинать. Я вскоре извинилась и ушла.

Майкл быстро нашел меня в галерее.

– Я не пьяная, – быстро сказала я под его внимательным взглядом, – и без оружия, – предвосхитила я следующий вопрос.

Он опустился на пол рядом со мной.

– Я только сегодня понял, сколько ты на себе тащишь. Текущие расходы, управление компанией, и ты все время на корабле. Когда ты успеваешь?

– В сутках больше времени, чем ты думаешь, Майкл, – я огляделась по сторонам, – не могу сидеть здесь просто так, надо выпить.

– Сопьешься.

– За две недели не успею, – я увидела столик, приготовленный Генри, и, взяв с него две бутылки пива, села обратно.

Отдав одну бутылку Майклу, я привычно изучала лицо отца. Я при жизни на него столько не смотрела.

– Как думаешь, он злится?

Майкл молчал несколько секунд, потом сказал:

– Он… обескуражен, я думаю. Как и все мы.

– Вряд ли ты сильно удивлен, – усмехнулась я.

– Верно. И все же… Ты проделала такую работу, такого никто не ожидал.

Я только молча усмехнулась. Люди всегда недооценивали мои умственные способности, они не ждали много от избалованной миллиардерши, как меня преподносили в прессе. Наглели и начинали совершать ошибки. Самый простой способ проверить, на кого из окружающих можно положиться, а на кого нет…

– Ты же не хотела их знать, – тихо сказал Майкл.

– Я и сейчас не хочу. Но если я не вернусь, все это должно остаться вам, его сыновьям.

– Ты уверена?

– Что они его сыновья? Я сделала тест ДНК. За эталон была взята моя кровь. На 99,8 % у нас пятерых общий отец. Ноль два процента оставляют мне крошечную надежду на то, что моя мать каким‑то чудом так остроумно отомстила ему, и я в этой семейке пятый лишний.

Майкл задумчиво крутил бутылку.

– На тебя много навалилось. Я даже не знаю, что бы я чувствовал на твоем месте…

– А что ты чувствуешь на своем? – впервые за вечер я посмотрела ему в глаза.

По его лицу пробежала тень. Я не думала, что он ответит, но он заговорил.

– Я думал, что давно избавился от этого, но сейчас, здесь… Возможно, это из‑за тебя. Ты такая…

– Вздорная? – подсказала я.

– Живая. Я никогда не мог даже подумать то, что ты говоришь о нем вслух.

– Хреново тебе, – мрачно сказала я.

Он кивнул. Я подняла бутылку и сказала, глядя на отца за пуленепробиваемым стеклом:

– За незаконнорожденных! – и повернулась к Майклу. – Серьезно, я рада, что обрела тебя, но на многое не рассчитывай – родственница я никакая.

Он впервые за вечер улыбнулся.

– Ты хороший человек, – сказал он.

– Вот как раз в этом я и не уверена, – я отпила из бутылки и сказала: – Я все сделала правильно?

Странно, что мне нужно было его одобрение.

– Думаю, да. За исключением одного, – он посмотрел мне в глаза, – если ты не вернешься, я тоже вряд ли вернусь. Неужели ты думаешь, что я дам тебе подставиться?

– Нет, не думаю. Я военный пилот, Майкл, я не подставляюсь. Но это космос, всякое может случиться.

– Фрэнсис, вычеркни меня из завещания.

– Нет, я не хочу еще раз возвращаться к этому. Это не самый приятный документ, поверь мне. Дело решенное, все подписи заверены.

– Я богат.

– Я знаю, отец всегда спал с аристократками. Прости…

– Ничего, я начинаю привыкать к твоему цинизму.

– За одно я ему благодарна – у меня нет бедных родственников. Его дети прекрасно обеспечены и без него. Молодец, папашка, в уме ему не откажешь…

– Фрэнсис, ты наследуешь мое имущество в случае моей гибели в экспедиции.

Я опешила.

– Я тоже улаживал дела в эти дни, – он смотрел на меня.

– Разве… – у меня сел голос, – разве у тебя никого нет?

– Уверен, мое досье на твоем рабочем столе. Нет. Я не в том положении, чтобы связывать себя семейными обязательствами.

– Все досье у меня на столе. Я читала только профессиональные характеристики, – честно сказала я.

– А я изучил твое от корки до корки. Интересное чтиво, – он поставил на пол пустую бутылку.

Я машинально поежилась. В жизни я совершала немало глупостей, и было неловко, что Майкл теперь знает все.

– Расслабься, я пошутил. Я тоже прочитал только профессиональные характеристики. Ты расскажешь мне сама, все, что посчитаешь нужным, и когда сама этого захочешь.

Я облегченно вздохнула. Ну, я бы ни на что такое на твоем месте не рассчитывала. С откровенностью у меня проблемы, да и ни к чему это.

– Смотрю, ты была у врача? – Майкл круто сменил тему. – Выглядит гораздо лучше.

Я машинально коснулась пластыря. Да, действительно, болит меньше и отек начал спадать. Мой взгляд упал на часы.

– О, уже поздно. Если завтра летать, надо выспаться.

– Ты права, – он встал и протянул мне руку.

Я с удовольствием вложила свою ладонь в его. У него крепкая, надежная рука.

– Завязывай здесь сидеть, это плохо на тебе сказывается.

– Не обещаю, но постараюсь.

В холле мы простились, и я поплелась спать.

 

* * *

 

Утром, когда я приехала, Майкл уже ждал меня.

– Давай, покажи, что умеешь, – сказал он, когда мы оделись и вышли на поле.

– На шаттле я умею немного, – сказала я, – истребитель – другое дело.

– Взлететь на нем сможешь?

– Взлет, посадка и пара минут на орбите – это все, что мы отработали.

– Ты отработала, до запрета на вылеты на шаттлах. Срок запрета истек сегодня в полночь. Так что прошу на борт! Кстати, за что они наложили запрет?

– Хотела пройти сквозь кольцо астероидов, – я поморщилась.

До сих пор не по себе от той выходки. Поддавшись эмоциям, я чуть не угробила своего инструктора, шаттл, ну, и себя, конечно.

– В досье об этом не написано? – осведомилась я.

Майкл даже не улыбнулся. Он серьезно смотрел на меня.

– Ты не должна поддаваться эмоциям, Фрэнсис. Это слишком серьезно.

– Я знаю, – буркнула я.

– Ладно, сегодня взлет и посадка. Ты давно не летала.

– Хорошо, – я была сама покорность.

Майкл усмехнулся.

– Будешь себя хорошо вести, полетаем на этом, – он кивнул на два истребителя, стоящих на соседней полосе.

– Хорошо, – я воспряла духом.

Мы поднялись на борт шаттла. Это был учебный корабль. Майкл занял место инструктора, я – пилота. Мы связались с Башней, и я запустила двигатели. После проверки систем я порулила по дорожке на взлет.

– Это не «феррари», – напомнил мне Майкл, – очень плавно.

Я не взорвалась. На удивление, я не испытала внутреннего бунта. Кровь взывает к крови. Наконец‑то я встретилась с равным.

Я внимательно слушала и выполняла все указания. Он был немногословен, но каждое произнесенное слово было сказано вовремя. Он был идеальным наставником.

Мы вышли из атмосферы.

– Хорошая работа, – он был доволен и вдруг спросил: – Сделаем виток? Повиси немного, я запрошу орбиту.

Через пару минут на экран перед нами высыпали столбики цифр, и мы начали мой первый виток вокруг Земли.

– Вон там магнитная установка, – сказал Майкл, указав мне на светящую габаритными огнями серебристую точку, – одна из многих. Если отклонишься от курса, у нас откажут приборы навигации, а потом и все остальное.

Я кивнула. Конечно, я знала о них. Но в тот злополучный день мне будто башню снесло. Эти установки смонтировали во внутреннем радиусе астероидного кольца, чтобы вытянуть из него весь металлический хлам, который успели туда сбросить за последние пару сотен лет. Установки прекрасно справлялись с задачей, собирая на себя еще и металлосодержащие астероиды. Эти металлы были уникальны. Одно из таких соединений и стало основным в составе сплава, из которого изготавливали корпус кораблей класса «Поллукс». Он прекрасно держал радиацию, мог многократно пройти сквозь сверхплотную атмосферу, и вся поверхность корабля работала как одна солнечная батарея, поглощая рассеянный в космосе свет звезд и снабжая энергией системы корабля. Ее можно было накапливать в специальных аккумуляторах и использовать как альтернативное топливо.

Словом, когда весь хлам из кольца выгребли, а также и металлосодержащие астероиды, оказалось, что кольцо уже сильно прорежено, но установки решили оставить, чтобы фильтровать все, что летит на Землю помимо кораблей. Установки были подвижны и управлялись со спутников.

И первая, и единственная ошибка, которую мог совершить пилот, это оказаться в зоне их действия. Это как ошибка сапера. Я аккуратно шла по заданной орбите, но внимательно смотрела по сторонам. Жизнь вокруг кипела. Спутники, корабли, станции, все это двигалось и функционировало по строго определенному порядку.

– Впечатляет, да? – Майкл чутко уловил мое состояние.

– Не то слово, – сказала я.

И совершенно не хотелось добавить чего‑нибудь едкого. Я стала частью этого мира. Наконец‑то я там, где хочу. Кто‑то, оказавшись на орбите, разглядывает Землю. Я разглядывала звезды. Скоро, совсем скоро я проведу свой корабль по специальному коридору и вырвусь за пределы Солнечной системы…

– Фрэнсис, – мягко позвал меня Майкл.

– Да? – очнулась я.

– Скоро точка входа в атмосферу, – напомнил он.

– Да, конечно, – я сосредоточилась на приборах.

Майкл вел переговоры с Землей и давал мне указания. Сели мы без сучка и задоринки. Мягко‑мягко, как пушинка, шаттл коснулся посадочной полосы.

– Молодец, – за все это время Майкл ни разу не потянулся к штурвалу.

Мы вырулили по дорожкам, нас уже встречали техники. Сдав им на руки корабль, мы повернулись к истребителям.

– Давно на таких не летал? – спросила я.

– Да порядочно уже, – Майкл тщетно пытался вспомнить, когда же это было.

– Ведущий или ведомый? – во мне нарастал азарт.

– Золотые крылья аса у тебя, тебе и карты в руки, – улыбнулся Майкл.

– Пошли, – это была уже моя епархия, здесь я была как рыба в воде.

В голове у меня уже роились трюки, которые я хотела продемонстрировать, и пара новых штук, которые я хотела еще только попробовать выполнить. Теперь уже я говорила с Башней, и уже другая диспетчерская задала нам коридор и время полета.

Протестировав системы, мы порулили на взлет.

– Какой интервал? – спросил Майкл.

– Давай взлетим, а там сориентируемся.

Шасси оторвались от взлетной полосы, и вот она – нирвана…

– Э‑э, Фрэнсис, – раздалось у меня в наушниках.

О, черт! Майкл!

– Прости, я увлеклась.

Ну, я все еще на курсе и на нужной высоте, уже хорошо. Так, да, отчет перед Башней. Есть. Теперь вести Майкла.

– Просто полетаем или…

– Просто полетаем, ладно? Будем действовать ступенчато.

– Ладно, – вздохнула я.

– Дай мне освоиться, хорошо? А потом, может, и я смогу показать тебе пару трюков, – по его голосу я поняла, что он улыбается.

И тоже улыбнулась.

– Ладно.

Это был не совсем тот полет, о котором я мечтала, но это все равно было для меня чем‑то особенным. Мы шли клюв в хвост и сели друг за другом, как по написанному.

– Твоя репутация не преувеличена, ты, действительно, классный пилот, – сказал Майкл, когда мы оба выбрались из кабин и встретились на земле.

– Спасибо, ты тоже, – кивнула я, – ну, у нас еще пара недель на обмен опытом.

– Тут ты права. Устала?

– Да, поеду спать. Завтра в это же время?

Он кивнул. Мы зашли переодеться и разъехались. Я поехала в особняк Морганов. Даже маленькая я не звала это место домом. Только особняк Морганов. Это было древнее, многократно перестроенное здание, окруженное в меру запущенным садом и высокой ажурной оградой под напряжением. Из более чем ста комнат в данный момент использовались от силы пять. Остальные были заперты. Периодически в них проводилась уборка, и они снова запирались. Я сократила персонал до минимума, мне ни к чему было такое количество прислуги. В особняке было гулко и одиноко. Поэтому, когда не было работы со счетами или отчетами из компании, я старалась либо побыстрее напиться, либо уснуть. Сейчас, когда мы возобновили регулярные полеты, напиваться было уже нельзя. Поэтому, если меня не ждет пухлая папка на столе в кабинете, надо постараться уснуть.

 

* * *

 

На следующий день я получила, наконец, официальное распоряжение о количестве часов, которые необходимо налетать на шаттле, а Майкл был официально назначен моим инструктором. Теперь дни текли спокойно и даже рутинно, чего у меня уже давно не было.

Как‑то раз Майкл затащил меня в бар, где они все зависали после рабочего дня. Капитан и оба механика (к нам присоединился второй механик – Бартоломью Флинт – славное имечко!) помогали ему в этом. Корабль успешно завершал первую неделю на стенде, что мы радостно и отмечали, пока не зазвонил мой телефон.

У меня стоят разные звонки на разных людей. Этот звонок я ожидала услышать меньше всего. Играл государственный гимн. Я машинально встала и открыла трубку.

– Капитан Морган.

Все выжидающе смотрела на меня. Услышав голос в трубке, я рефлекторно вытянулась в струнку.

– С вами говорят из штаба армии, полковник Уильямс.

– Слушаю, сэр.

– Вам надлежит прибыть в расположение части в течение трех часов. За вами и командиром Рейнольдсом отправлен самолет.

– Да, сэр.

В штабе повесили трубку. Я бросила взгляд на часы и быстро набрала своего командира.

– Полковник Рейнольдс? Это капитан Морган, – начала я.

– Да‑да, я хотел звонить тебе. Немедленно в часть, форму с собой. Парадную форму, Морган.

– Слушаюсь, сэр.

Он отключился. Я перевела взгляд на Майкла и остальных.

– Мне надо ехать, – сказала я.

– Морган, что случилось? – Майкл встал.

– Ничего. Меня вызывают в штаб армии, – я взяла куртку и пробормотала: – В парадной форме вроде не расстреливают?

Майкл проводил меня встревоженным взглядом.

Всю дорогу до особняка и от особняка до части я думала, в чем дело. Было два варианта. Либо это трибунал вынес, наконец, решение по делу о «Фантоме», либо… Меня бросило в холод. Либо я облажалась во время рейда на Новую Атлантиду.

Новая Атлантида – была одним из глобальных и амбициозных проектов «Морган индастриз». Город в океане. Уникальные технологии, замкнутая экосистема, сложнейшая инженерная конструкция. Плавучий остров в океане, призванный решить проблемы перенаселенности суши. После него построили еще два таких города в Индийском океане.

И все там было прекрасно вплоть до прошлого года. Не знаю, в чем в итоге было дело, комиссия до сих пор занимается расследованием, но там что‑то бахнуло. Платформа города треснула посередине, и город начал тонуть. Это была самая грандиозная катастрофа и самая беспрецедентная спасательная операция, когда к спасению гражданских были привлечены все силы ВМФ и ВВС. Использовалось все, вплоть до подводных лодок. Я со своим отрядом в то время была на ближайшем к городу авианосце и, разумеется, оказалась в самом центре событий. Такой кошмар я не забуду до конца жизни.

Моим заданием было облетать город на вертолете и снимать людей с крыш небоскребов. К вертолету была прикреплена специальная клеть, в которой находился еще один человек, который руководил погрузкой. В вертолете вместе со мной был мой командир, он осуществлял координацию наших действий. Меня он назначил пилотом. И все это происходило при шквальном ветре и девятибалльном шторме. Мы летали как заведенные, курсируя между городом и авианосцем, меняя вертолеты и координаторов в клетях. Мы снимали с крыш небоскребов обезумевших людей и вывозили их на авианосец.

Я плохо помню эти три дня. Помню, что командир периодически вливал в меня что‑то горячее, мы оставляли вертолет на заправку, брали другой и летели обратно. Мы не потеряли ни одной клети. И не покорежили ни одного вертолета. Через трое суток командир отжал мои пальцы от рычагов управления – их так сильно свело, что я не могла пошевелить руками сама. Оказалось, что мы три дня провели без сна и еды на сплошном адреналине. Промокшие и промерзшие до костей…

А когда я добралась до особняка, отец, отшвырнув газету, сказал, что лучше бы я отплясывала в барах на столах, как все нормальные богатые наследницы. Через три дня он умер от сердечного приступа.

Комиссия, расследующая причины катастрофы, не нашла ни одного нарушения в технологии при постройке Новой Атлантиды. Все пришли к единому мнению о небрежной эксплуатации. До сих пор выясняют, что послужило причиной катастрофы, но «Морган индастриз» осталась вне подозрений…

Я гнала машину по ночному шоссе и думала о том, что же случилось? Мой бедный «феррари» летел по трассе на предвзлетной скорости, а я пыталась понять, зачем меня вызвали в штаб?

Командир встретил меня на улице у штаба.

– Самолет уже здесь, – сказал он после короткого приветствия.

– Командир, это трибунал? – спросила я его.

– Не знаю, все молчат. Где форма?

Я подняла кофр с плеча.

– Пошли, – через пару минут мы сели в небольшой самолет и взлетели.

 

* * *

 

Эту часть истории мне рассказал Майкл. Они сидели в баре, над стойкой работал телевизор. И тут сквозь гул голосов да них донеслось: «…полковник Рейнольдс и капитан Морган предстали сегодня…»

– Тихо! – гаркнул капитан Белфорд и велел прибавить звук.

«…Господин президент лично вручил награды героям рейда на Новую Атлантиду…»

– Новая Атлантида?

– Там были военные…

– Это Морган?!

– Где? – все уставились в телевизор.

– Вот, – Майкл ткнул пальцем в меня на экране.

– Сегодня целый день вручают, добрались до военных, – сказал бармен, – были пожарники, местная полиция, врачи.

Майкл поблагодарил его за информацию и повернулся к своим.

– Ты знал об этом? – спросил его капитан.

– Нет, это внутриведомственная информация, в прессе фигурировали «военные силы».

«…Голубая лента за рейд на Новую Атлантиду и медаль Почета…»

Господин президент на экране вручил мне орден.

– Как она летает? – спросил капитан.

– Золотые крылья ВВС вам ни о чем не говорят?

– Я хочу знать, как она на самом деле летает.

– Капитан, вы взяли ее вторым пилотом, – Майкл отвернулся от экрана и посмотрел на Белфорда.

– Ты же понимаешь, что это должность чисто номинальная. В этой экспедиции она подписывает чеки.

Джордж тоже повернулся к капитану.

– Это ее экспедиция, сэр. И ее корабль…

– Неужели вы действительно думаете, что воинское звание и награды можно получить просто так? – спросил капитана Майкл.

– С аристократами ни в чем нельзя поручиться. Я видел всяких капитанов ВВС, поверь мне, – мягко сказал Белфорд.

Майкл тоже знал, о чем говорит его капитан, он сам сталкивался с такими полковниками и генералами.

– У меня есть запись ее демонстрационного полета на новом «Фантоме» перед высшим командованием и самим господином президентом, – медленно сказал он, – ребята смонтировали видеоряд с переговорами с Башней.

– Я хочу посмотреть, – твердо сказал капитан и встал, за ним поднялись остальные.

«…звание майора ВВС США…»

Майкл бросил последний взгляд на экран, где мы с моим командиром взяли под козырек, и они вышли из бара.

Вскоре они уже расселись перед большим экраном телевизора. Майкл дал необходимые пояснения.

– Одна камера была установлена внутри кабины, три на беспилотные аппараты, которые шли за самолетом по пеленгу и снимали его с разных точек. В одном месте идет сбой – один аппарат накрылся. Звук полностью синхронизирован с событиями.

На экране я бодро рулила на взлет, переговариваясь с Башней. Проверка систем, сверка курса. Голос моего командира: «Морган, полет строго по плану, без выкрутасов». «Слушаюсь, сэр. Есть полет без выкрутасов». Самолет на экране пошел на взлет и легко поднялся в воздух. Потом начались фигуры высшего пилотажа. Дежурные переговоры прерывались репликами Рейнольдса: «Молодец, идеально… Не спеши, мягче…» Напоминали очередность фигур.

Вдруг самолет в воздухе словно навернулся.

«Что это было, Морган?»

«Сбой в системе подачи топлива, сэр. Двигатель чихнул».

«Как сейчас?»

«Пока порядок».

«Ладно, достаточно. Основные элементы выполнены. Сажай машину».

«Слушаюсь, сэр».

Истребитель на экране сделал вираж и пошел на посадку, но пролетев над посадочной полосой, снова взмыл вверх почти по прямой, затем, сделав сальто, пошел штопором вниз. На критическом расстоянии от земли машина вышла из штопора и, вновь пронесшись над взлетной полосой, ушла в зенит.

«Морган, ты что творишь?! Мать твою, сажай чертов самолет!!!»

«А я что делаю, сэр? Шасси заклинило, не могу вытряхнуть».

Теперь происходящее на экране обрело совсем другой смысл. Тон Рейнольдса резко меняется.

«Сколько горючего?»

«Треть бака, поверчусь еще».

«Сделай два захода. Не вытряхнешь, уходи в квадрат 14–40 и катапультируйся. Брось машину. Все ясно?»

«Да, сэр».

Еще несколько резких пируэтов, два прохода над полосой, и самолет ушел в сектор над пустыней. Аппараты идут рядом неотступно.

Самолет без конца вращается и то резко уходит вниз, то взмывает вверх.

«Морган, катапультируйся!»

«Морган…»

Изображение на экране уходит в рябь. Через пару секунд на экране опять появляется изображение.

– Вода? Она же над пустыней летела…

«Борт 022 вызывает “Вирджинию”, СОС, прошу принять на борт… Борт 022 вызывает “Вирджинию”, СОС, прошу принять на борт…»

«Борт 022, говорит “Вирджиния”, назовите себя».

«Капитан Морган ВВС США, личный номер 5595, истребитель класса “Фантом”. Горючего на один заход».

«Борт 022, видим вас. Зеленый коридор, следуйте указаниям».

Истребитель сделал изящную дугу и безупречно сел на палубу авианосца.

«Башня 1, вызывает авианосец “Вирджиния”. Башня 1, вызывает авианосец “Вирджиния”.

«Башня 1, слушаю вас, “Вирджиния”.

«Приняли птичку на борт».

«Что?! – и уже диспетчерам, – вы мне можете сказать, где, черт побери, Морган?!»

«Полковник Рейнольдс, говорит капитан авианосца “Вирджиния” Вилсон. Мы приняли борт 022».

«Спасибо, капитан»…

На этом пленка закончилась.

– Она все‑таки вытряхнула шасси и, увидев на радаре авианосец, дотянула до него. Работа над этим самолетом была строго засекречена, а она посадила его на авианосец. За что и попала под трибунал – разглашение государственной тайны.

– Она под трибуналом? Решение уже вынесли? Когда это было? – капитан Белфорд не на шутку встревожился.

– По датам после Атлантиды. Думаю, теперь дело замнут, – Майкл достал всем пива.

Капитан потер лоб.

– Я под впечатлением. Она действительно не только чеки подписывать может. Что ж, это неожиданный сюрприз – у нас еще один классный пилот. Чего мы еще о ней не знаем?

Майкл обвел всех взглядом и сказал:

– Она моя сестра. По отцу.

– Это все тайны? – невозмутимо спросил капитан.

– Из тех, что я знаю, все.

– Ладно, надеюсь, что так. С шаттлом она обращается так же… свободно?

– Нет, сэр. Там она предельно собранна.

– Это радует, – сказал капитан, и на этом вечер закончился.

 

* * *

 

Из президентского дворца нас сразу доставили в здание военного трибунала. Моя ладонь еще хранила пожатие господина президента, и вот я стою перед суровыми судьями с бесстрастными лицами и непроницаемыми взглядами. Выступил обвинитель, адвокат, разрешили выступить моему командиру. Прослушали запись наших переговоров. Вызвали даже капитана «Вирджинии». Он апеллировал к положению о сигнале SОS, по документам экспертов я села на борт с сухим баком. То есть мой случай полностью подпадал под положение о судне, терпящем бедствие. Техники подтвердили неисправности в системе подачи топлива и в системе вывода шасси. Одно так и не вышло полностью, я села «хромая».

Мне вынесли строгое предупреждение, отстранение от полетов на три месяца и благодарность за спасение машины. Учитывая, что через пару недель я улечу с этой планеты, все это было уже не важно. Из здания суда нас с командиром доставили на банкет в президентский дворец, пробыв там необходимый минимум, мы поехали в аэропорт, и тот же самолет доставил нас в расположение части. Там нам устроили пышный прием и попойку. Надо было обмыть ордена и звания. Приятно было оказаться в привычной обстановке грубоватых подколов и тупых розыгрышей, периодически мы заходились смехом над очередной армейской шуткой, орала музыка и началась стадия пьяных признаний. Верный знак, что пора линять. Я еле выбралась из очередных крепких объятий и порулила в особняк. Я хотела остаться одна.

Я гнала «феррари» по ночному шоссе, и в голове было на удивление пусто. Я неожиданно поняла, что жду встречи с Майклом. Быстро же я к нему привязалась! И мне не терпелось увидеть «Поллукс», чтобы поверить в реальность происходящего.

Войдя в холл особняка, я поняла, как устала. И начался отходняк. Нервное напряжение, которое держало меня эти два дня, начало спадать. Генри вышел меня встречать и слегка замер, увидев меня в парадной форме.

– Это я, Генри, – язык мой слегка заплетался.

– Да, мисс, – он проворно подхватил мои вещи.

– Генри, я бы поела…

– Ужин готов, мисс, – Генри был опять невозмутим.

– Какие тут новости?

– В кабинете на столе вас ждут документы от капитана Рейнольдса, сэра Финли и мистера Рокуэлла.

– Хорошо, я займусь этим с утра. А сейчас мне бы поесть…

Я не помню, как уснула в эту ночь.

Утром я открыла глаза под запах кофе и тостов.

– Генри, ты – чудо.

– Спасибо, мисс.

После кофе и душа я пришла в себя. Хорошо, что сегодня воскресенье, и я могу никуда не спешить и спокойно заняться бумагами. Папка от адвоката была самой тонкой, с нее я и начала. Там были доработанные по моим указаниям документы о наследовании, я поставила подписи под стрелками указателей и взялась за следующую папку. Сэр Финли обстоятельно отчитывался о работе компании. Все шло неплохо. Наконец, я взялась за папку со счетами. Сейчас шла самая горячая пора – оснастка корабля. Необходимо было запастись всем от продовольствия до запасных деталей. От одного счета мои брови поползли наверх, я взяла телефон и набрала капитана.

– Капитан Белфорд? Мне кажется, или передо мной на самом деле лежит чек на покупку бортовых орудий в количестве двух штук и скорострельной пушки с кабиной оператора в количестве одной штуки?

В трубке слышался детский смех и музыка.

– Капитан?

– Да‑да, мисс Морган, я слушаю. Это предписание NASA. Мы летим первыми в неизведанный сектор, эти орудия хорошо показали себя при встрече с метеоритами. А там есть стабильные потоки.

– Ясно, извините, что отвлекла вас.

– Ничего, у нас тут пикник. У сына день рождения.

– Поздравляю, извините еще раз, до встречи.

Я вернулась к счетам. Когда у меня уже рябило в глазах от цифр, появился Генри.

– Обед подан на террасе, мисс.

– Спасибо, Генри.

– Мистер Сэйнфилд ждет вас там.

Меня сорвало со стула, и я уже летела на террасу.

– Майкл!

Он легко подхватил меня на руки.

– Привет, сестренка, – он впервые назвал меня так, и непривычное тепло разлилось по моему телу.

Прокрутившись по террасе, он поставил меня на ноги и оглядел с головы да ног.

– Майор? – улыбнулся он.

– О господи, ты видел?

– Мы все смотрели.

Я закрыла лицо ладонями.

– Боже мой, я надеялась, что вы это пропустите…

– Ты что? Стесняешься?

– Мне неловко…

– Фрэнсис, не смеши меня, ты заслужила все это. Скажи мне лучше, как закончилось то, другое дело.

Я непонимающе смотрела на него.

– Трибунал, – мягко сказал он.

Наверное, надо перестать удивляться. Он все знает, какой смысл играть? Тем более с… братом. Как непривычно…

– Все нормально. Отстранение от полетов и строгое предупреждение. Я, наверное, не должна спрашивать, но откуда ты знаешь?

– У меня есть одно занятное видео. Слушай, есть хочется, пойдем за стол.

– Какое видео?

– Твоего полета на «Фантоме». Ты знала, что у тебя есть группа фанатов, и они смонтировали неплохой фильм? – Мы сели за стол, и Генри разложил нам еду. – После обеда я покажу тебе.

– Не надо, – я покачала головой и снова ощутила липкий страх, который охватил меня тогда, – я помню этот полет.

– Парни были в восторге, капитан сражен наповал.

– Ты невозможен! Зачем надо было показывать всем?! – кажется, я не на шутку разозлилась.

– Капитан хотел знать, как ты на самом деле летаешь.

– На самом деле? Что ты… Он что, думал, что я…

– Фрэнсис, остынь, все уже прояснилось, – твердо сказал он, – ешь. Все нормально.

И мой гнев ушел.

– Даже не верится, что через пару недель меня уже здесь не будет, – мы пили кофе, и я смотрела на парк с балкона, – все так странно…

– Что‑то не так? Что с тобой? – Майкл снова чутко уловил мое настроение.

– У тебя здесь остается кто‑нибудь? Девушка? Внебрачный ребенок?

– Внебрачный… Нет, – он встал рядом и облокотился на перила, – я был женат, и у меня есть сын.

– Сын… Ну, конечно…Ты разведен?

– Да. Когда начались эти многолетние полеты в космос, мы решили, что так будет лучше. Она снова замужем.

Я покрутила в руках чашку и с тяжелым вздохом поставила ее на столик.

– Что тебя мучает? – спросил Майкл.

– До меня тут дошло, что я ничего после себя не оставлю, – сказала я честно, – никого. Я никогда не узнаю, каково это…

– Фрэнсис…

– Род Морганов прервется на мне, – я взяла бутылку с сервировочного столика, – поэтому я внесла изменения в завещание. Я добавила условие наследования. Они должны дать своим сыновьям фамилию Морган, только тогда они смогут распоряжаться моим имуществом.

Майкл усмехнулся и покачал головой.

– Что? Это глупо? – вскинулась я.

– Нет, ты похожа на отца больше, чем думаешь.

– Я знаю, – я пожала плечами, – я никогда не стремилась к обратному. Мне нравится быть Морган. Мне нравится, произносить это имя и наблюдать за эффектом, который оно производит, мне нравится вводить в заблуждение и пользоваться этим. Мне нравится использовать имя, как козырь, для решения проблем. Поверь мне, я научилась извлекать из своего имени все, что захочу.

– Охотно верю, – улыбнулся Майкл.

– Это плохо? – насторожилась я.

– Нет, ты права, надо извлекать максимальную пользу из своего происхождения и жать при необходимости на все педали.

– Ладно, спасибо, что заехал. У меня еще куча дел, – я вспомнила о внушительной пачке счетов на столе, – завтра как обычно?

– Да, буду ждать тебя у ангара.

– Ладно, счастливо. – Майкл уехал, а я вернулась к делам.

 

* * *

 

Итак, вот он, этот день. Даже не верится. Все позади, впереди только звезды.

 

Мы все заняли свои места, капитан ведет штатные переговоры с Центром, мы проводим предстартовый запуск систем и…

– …Три, два, один. Старт!

Старт. Наши пальцы бегают по клавиатуре. Корабль несколько секунд дрожит и, преодолев земное притяжение, взлетает. Нас вдавливает в кресла перегрузками, меня мутит, но другие эмоции перекрывают это неприятное ощущение.

Наконец‑то! Наконец‑то!!!

Мы выходим из атмосферы, нас выводят к переходу в гиперпространство и – прощай, Земля!

 

Часть 2

На станции

 

То, что должно было стать самой безумной авантюрой, уже до отлета перестало быть таковым.

Мы шли по гиперпространству. Точка выхода была недалеко (хм, не знаю насколько применимо это понятие в космосе) от созвездия Кентавра. Нашей целью была одноименная еще не совсем достроенная станция. На ней нас ждала наша группа от NASA, которую мы должны были принять на борт и продолжить путь к «Шкатулке с бриллиантами» в созвездии Южный Крест.

Я неотрывно смотрела в обзорный экран – ничего. Чернота.

– Ты ничего там не увидишь, – сказал мне Майкл, крутясь в кресле рядом.

– Совсем? – спросила я.

– Невозможно. Даже если что‑то есть, при такой плотности вещества, нашей скорости и нашем спектре зрения мы ничего не различим.

Он перехватил мой быстрый взгляд на приборы.

– Они тоже. Они настроены на земные величины.

Ясно. Я посмотрела на показатели. Все системы работают нормально.

Вообще‑то мы шли на автопилоте, и наше присутствие в рубке было необязательно. Но я не хотела ничего пропустить. Пусть это даже кромешный мрак гиперпространства. А вдруг там что‑то мелькнет в темноте?..

– Ну, все. Твое дежурство закончилось, – сказал Майкл, – иди, отдыхай.

Мы, не сговариваясь, с начала полета приходили на час раньше нашего дежурства, чтобы вот так посидеть и помолчать, либо поболтать.

Капитан Белфорд поделил нас на пары. Майкл дежурил с Джорджем Спарксом, а я с мистером Флинтом. Пилот должен дежурить в паре с механиком. Да, мой напарник Бартоломью Флинт.

О, наша первая встреча была как ядерный взрыв для моей животной интуиции. Каждая клеточка моего сознания (или из чего оно там состоит?) орала: «Не верь этому человеку!» И это был один из немногих случаев, когда мне не хотелось с ним, с моим сознанием, спорить.

Я почувствовала в нем если не ровню, то хищника, достойного внимания. Мы моментально словно сканировали друг друга. Уже через десять минут после этого, едва я оказалась у своего ноутбука, я сделала запросы по пяти различным каналам, используя все свои и чужие коды и формы доступа, дергая за все рычаги и нажимая на все педали. Это было действительно серьезное воздействие, с помощью запущенного механизма я попала бы в зону 51 с легкостью ребенка, покупающего билет в Диснейленд.

Итак, первое досье лежало передо мной через полчаса моей бурной деятельности. На папке аббревиатура из трех букв и расплющенная птица, еще через пять минут другая трехбуквенная аббревиатура и еще один пернатый штамп. Затем еще три папки из трех разных ведомств. Госдепартамент, военный департамент и NASA.

Пять папок на столе и в каждой одно и то же: Бартоломью Флинт, 39 лет, гражданин США, механик.

С таким лицом?! Черта с два!

Первый раз я видела такое тонкое досье. Один лист. И никакой личной формы доступа. У Джорджа была вторая. Он имел право на изучение чертежей всех новейших технических разработок для кораблей последнего поколения. У капитана была первая. У Майкла вторая официально и безграничная, как у меня, реально.

Но этот Флинт… Механик без определенного уровня доступа. Такое я видела впервые.

Я в очередной раз взломала систему и раздобыла одну любопытную директиву АНБ, согласно которой в каждой экспедиции, подобной моей, на борту среди членов команды должен быть их агент. Я перевела взгляд на досье мистера Флинта. Нет, как‑то слишком явно. Но что‑то тут точно было не так.

Поэтому, когда капитан поставил нас в пару, я уже предвкушала такую тонкую игру в кошки‑мышки, но за все это время мы столкнулись с ним пару раз у холодильника во время дежурств. И он неизменно был молчаливо‑отстранен и не задерживался со мной в нашей маленькой столовой – небольшом отсеке с холодильниками, печками для разогрева и небольшим столом с шестью стульями.

Я решила, что до поры буду валять дурака. Я неизменно мило улыбалась, что‑нибудь болтала и предлагала посмотреть во время обеда какой‑нибудь фильм из тех, что я нагребла с собой в большом количестве. Он всегда вежливо отказывался и уходил.

На днях я сменила тактику. Я стала молчать. Сегодня я тоже молча взяла пару банок из холодильника и отошла к столу, едва кивнув мистеру Флинту. Разогрев специально разработанную смесь в микроволновке, я села за стол. К моему удивлению, мистер Флинт тоже сел за стол. Некоторое время мы ели молча, периодически бросая друг на друга короткие взгляды.

– Что, сегодня без фильмов? – спросил он меня.

Неужели?

– А вы сегодня не уходите? – с зеркальной интонацией спросила я.

Он усмехнулся.

– Туше.

Мы снова немного помолчали, и я спросила:

– Так что же изменилось сегодня?

– Решил сменить обстановку. И что у вас есть из фильмов?

– Ну, я поклонница старого кино. Там есть много забавных моментов и вообще интересно, как люди в прошлом представляли себе будущее.

– Полагаю, фильмы про космос?

Я кивнула.

– «Левиафан», «Хищник», «Одиссея 2010», сериалы…

– «Чужой»?

Мне показалось, или он оживился?

– В том числе, – кивнула я, жуя то, что, судя по названию на банке, было пюре с индейкой.

– Ваше предложение о просмотре еще в силе?

Я со своей тарелкой уже была на полпути к дивану в другом конце отсека. Я запустила фильм и заняла свое любимое место. Мистер Флинт устроился в другом углу диванчика.

– Забавный корабль, – сказал он.

– Вы видели этот фильм?

– С дедом, в детстве. Это был его любимый.

Ух ты, сколько личной информации за один раз!

– Меня забавляют их анабиозные камеры, – сказала я.

– Это для линейных полетов, в жизни их даже не успели толком разработать, почти сразу перескочили в гиперпространство.

– М‑х, – кивнула я, еще немного и он решит напомнить мне алфавит или таблицу умножения.

– Привет, не спится? – Майкл пришел за кофе. – «Чужой»?!

Через минуту он водрузился между мной и мистером Флинтом, положив на столик перед собой портативный монитор, показывающий основные параметры с панели управления.

– Есть хочешь? – спросила его я.

– Пока нет, – отмахнулся он, – вот, они вернулись на корабль.

Да, вернулись… Я смотрела на экран, но мои мысли по привычке ускакали совсем в другом направлении. Что я найду в «Шкатулке бриллиантов»? Может, уже газопылевое облако. А вдруг нет? Вдруг там звезда с планетарной системой? Вдруг я найду там такой же чудесный, манящий мир, как здесь, на экране? Бесконечно грациозные высокие люди с голубоватой кожей… Они сменили диск? Моя голова по‑хозяйски опустилась на плечо Майкла. Волшебные светящиеся растения, летающие скалы… Я не думаю, что я вернусь. Если повезет, это будет билет в один конец…

 

* * *

 

Наконец, капитан собрал нас всех в нашем салоне.

– До выхода из гиперпространства три условных часа. Я должен провести инструктаж.

Наверное, я даже ждала, когда в его в руках появится этот желтый конверт с красной полосой и точным указанием времени и места открытия. У меня таких три на дне моего служебного дипломата. И они с самого начала действовали мне на нервы. Как я и сказала, моя авантюра с самого начала перестала быть таковой. Интересно, сколько всего таких конвертов в нашей маленькой команде?

– …Это последние данные, – говорил тем временем Белфорд.

Так, я что‑то пропустила.

– Обычно они ждут у точки выхода из гиперпространства. «Кентавр» еще не оснащен боевой техникой и не сможет поддержать нас огнем, поэтому рассчитывать придется только на свои силы, – он обвел нас взглядом. – Итак, Морган – за штурвал, только помни о другой системе координат, – я кивнула. – Мистер Флинт – стрелковая пушка. Майкл – левое орудие, за мной – правое. Координируют действия майор Морган и мистер Флинт. Вопросы?

– Что мы знаем об их кораблях? – спросила я. – Мне нужны полные данные, сэр.

– Все здесь, – папка легла передо мной на стол.

Беглого взгляда хватило для того, чтобы меня покинули остатки хорошего настроения. Два судна – чистые калоши, даже гениальный механик не смог сделать из них ничего путного. Но вот эти четыре… Помнится, на них еще были одноместные шаттлы, которые в умелых руках становились неплохими истребителями. Да. Я поймала себя на том, что кручу свой армейский жетон. Черт! Это плохо, надо собраться. Я не хочу, чтобы все закончилось, не начавшись…

– Морган?

– Да, сэр?

– Еще вопросы?

– Мне нужны будут точные координаты станции и устойчивые ориентиры.

– Майкл.

– Сделаю, – Майкл ободряюще кивнул мне.

– Джордж, на тебе двигатели. Пойдем на форсаже.

– Да, сэр.

– Все свободны. Готовьтесь, господа.

Мы разошлись по своим отсекам. Майкл зашел ко мне. Достав портативный навигатор, он включил объемную голограмму.

– Вот карта нашего сектора, мы выйдем вот здесь, – он показал мне точку нашего выхода из гиперпространства. – Это Кентавр, это Южный Крест, – его палец бегло очертил созвездия, – станция – вот здесь. Ориентир – красный карлик и желтый гигант.

Я передвинулась вокруг карты и теперь передо мной была картина, которую я увижу при выходе из гиперпространства. Профессионализм взял верх над надвигающейся паникой. Так, вот красный карлик.

– Где желтый гигант?

– Вот, – показал еще раз Майкл.

Ясно. Красный и желтый. Станция примерно между ними. Так. Метеоритный поток. Вот это уже интересно, можно даже пройти в нем какое‑то время… Я мысленно уже прокладывала путь к станции, Майкл тихо вышел. Так, расстояние до станции… Наша скорость на форсаже… Скорость потока… Черт, может получиться…

К моменту, когда я заняла место у штурвала, у меня было три возможных сценария прохода по пространству.

Выход из гиперпространства сопровождается теми же тошнотворными ощущениями, что и вход. Точка выхода – величина постоянная и должна находиться в стабильной зоне, на которую не оказывают воздействия близлежащие объекты. Для расчета таких точек необходимо учитывать бесконечное число факторов вплоть до проходящих раз в столетие комет. Поэтому точки выхода становились идеальным местом для засады. Команда еще не в себе от перегрузок, корабли, как правило, не оснащены ничем, кроме телескопов и антенн. Чистое избиение младенцев…

Я пристегнула ремни.

– Так, – сказала я в микрофон своих наушников, – Майкл, капитан, ваша цель крупные корабли. Начнете с «Пегасов», они неповоротливы, но на них дальнобойные орудия. Это легкая мишень. После «Пегасов» займитесь «Корветами». «Солар» можно оставить напоследок, но не подпускайте его слишком близко. Мистер Флинт, как только «Корветы» сбросят шаттлы, стреляйте по ним. Все ясно?

– Да, мэм, – раздалось у меня в ушах.

Круто!

– Джордж, готов?

– Готов, мэм.

– Выходим, – сказала я и потянула рычаги на себя.

Когда нас выплюнуло из гиперпространства, по нам открыли огонь.

– Капитан, «Пегас» по вашему борту! Майкл, «Корвет» слишком близко, сними его! Мистер Флинт, они сбросили челноки!..

И все это под бешеную вибрацию корабля из‑за смены плотности вещества. Я едва удерживала корабль на нужной траектории, несясь по пространству как ужаленная. В такие минуты главное отпустить сознание, так говорил командир, глаза и руки сделают все сами. Так и было. Глаза фиксировали дальность кораблей, показания приборов, траектории пущенных тепловых ракет, а руки носились по кнопкам и рычагам, не дожидаясь команды мозга. Один мощный инстинкт выживания. Командир говорил, что это единственное, на что пилот может рассчитывать в бою…

Я увернулась от пары ракет, безумным маневром направив их друг на друга, и неслась к метеоритному потоку, не выпуская из поля зрения красный карлик и желтый гигант.

– Ну, давай, детка, покажи мне, что ты можешь, – сказала я кораблю. – Джордж, самый полный!

– Есть, мэм.

– Капитан, «Солар» пытается нас обойти, сбейте его! Майкл, два челнока справа, они метят в резервуары… Мистер Флинт! Три челнока слева!..

Еще немного… Еще немного времени… Я с облегчением проскочила среди первых метеоритов, четко выцепив взглядом траекторию движения в непрерывно движущемся потоке. Мозг без меня обработал соотношение скорости потока метеоритов, нашу скорость и скорость преследователей. Я заставила уцелевшие «Корветы» разогнаться до максимума, зная об их инертности при торможении, они не успели увернуться от потока, и их смяло крупными метеоритами. Челноки не отставали. Залпы орудий сотрясали корабль, создавая дополнительную амплитуду. Пару раз нас уже шваркнуло по обшивке, но для «Поллукса» это было не страшно.

Я неслась по потоку, уворачиваясь от метеоритов, кто‑то, а, может, и все сразу сыпали вслух такими проклятиями, что я даже на секунду пожалела, что я не филолог. Вообще, было даже странно, что во время моих безумных виражей они еще хоть во что‑то попадали.

Корабль снова тряхнуло. Да сколько можно‑то?! Неужели кто‑то еще преследует нас? Я со всем своим опытом несусь тут как камикадзе, но даже самому суперпилоту на «Корвете» такое не проделать!

– Морган, выводи нас из чертова потока! – заорал в моих ушах мистер Флинт.

– Мы оторвались?

– Пару минут назад последний челнок сплющило метеоритом!

– Тогда кто стреляет?

– Это метеоры.

– Ясно, выхожу, – мой взгляд в долю секунды нашел кратчайший путь из потока, и через пару минут все стихло.

– Джордж, сбрасывай обороты.

– Да, мэм, – его невозмутимость меня поражала.

Через несколько минут все собрались в рубке, а я с трудом отлепила руки от штурвала и отстегнула ремни.

Вид у всех был… помятый. Мистер Флинт сыпал проклятиями.

– Я чуть не повесился там на этих чертовых ремнях! Что вы вытворяли?! – он распахнул уже расстегнутую куртку, и я увидела черные кровоподтеки, в паре мест была порвана кожа, и было видно ключицу.

Черт. Я посмотрела на Майкла с капитаном. У капитана рассечен лоб и бровь, глаз начал заплывать, у Майкла струйка крови стекла по виску и из уха. На их ободранные в кровь руки я старалась не смотреть. Я молча встала из кресла и вышла из рубки. Меня начало трясти, мне надо побыть одной. Ноги не гнулись, Джордж посторонился, пропуская меня. Ему тоже досталось. Настроение с «Я – молодец!» ушло на «Да провались ты!»

Я вошла в свой отсек и тщательно закрыла дверь. Руки меня едва слушались. Я с трудом ухватилась пальцами за язычок молнии на комбинезоне и потянула вниз. Стянув кое‑как комбинезон с плеч и отодвинув лямки майки, я осмотрела плечи в зеркало на двери. Черт… Правое плечо начало опухать. Я всегда вожу с собой личную аптечку, мне не обязательно идти в медотсек. За столько лет в авиации хочешь не хочешь, а научишься сам справляться с такими травмами. Вынув пистолет для инъекций, я трясущимися руками с пятого раза вставила в него ампулу и обколола, наконец, плечо. Это была убойная смесь болеутоляющего, противоотечного и противошокового действия. После этого я натянула комбинезон и попробовала поднять руки. Плечи еще не работали.

Я вернулась на мостик и, приняв у Майкла управление, отпустила его в медотсек. Он взглядом спросил, как я, я кивнула, и он ушел.

Я вела корабль к станции. Уже можно было различить мощные антенны, солнечные батареи и количество уровней. «Кентавр» вступил с нами в переговоры. Навстречу к нам вышел беспилотный лоцман, и нам было велено следовать за ним. Я аккуратно вела «Поллукс» за лоцманом. Если бы мой командир видел это, он был бы горд. «Поллукс» безупречно вошел в шлюз и сел. Двери внешнего шлюза закрылись, закачали кислород. Я открыла внешний люк «Поллукса» и спустила трап.

– Команда может покинуть корабль. – Все, на сегодня моя миссия выполнена.

Но у меня были еще дела. Я встала из кресла и пошла к себе в отсек. Плечо плечом, но долг превыше всего. У себя в отсеке я достала из шкафчика свой дипломат, набрала код и открыла его. Так, «Кентавр». Совершенно секретно. Что ж, посмотрим. Чем дальше я читала, тем больше понимала, насколько уже не принадлежу себе и насколько уже все вышло из‑под контроля. Если бы я не была военным пилотом, этот пакет бы меня добил. Но я майор ВВС армии США, мой долг подчиняться приказам, даже таким, не задавая лишних вопросов. Пакет был внушительным. На изучение документов ушло определенное время. Когда я закончила, плечо начало токать.

Мне нужна помощь. Но сначала я должна явиться к командору Лоуренсу. Надо переодеться. Нет, от одной мысли, что придется двигать руками, мне стало дурно. Пойду как есть.

У трапа меня ждал служащий станции.

– Майор Морган?

– Да.

– Командор Лоуренс ждет вас.

Я сошла с трапа, и мы вышли из ангара в коридор станции, где нас ждал кар. Несмотря на нарастающую боль и усталость, я не могла не восхититься грандиозностью проекта. Мы доехали до лифта.

– Нам на десятый уровень, – пояснил мне мой проводник, – прошу, – он посторонился, пропуская меня вперед.

Через несколько минут я стояла перед командором Лоуренсом.

– Майор Морган, – он встал из‑за стола.

– Сэр, – я автоматически встала смирно.

– Ваш командир говорил мне о вашем мастерстве, но то, что мы увидели сегодня… Мы сделали запись с наших спутников для учебных показов.

Вот бы и мне посмотреть, хоть узнаю, за что на меня взъелась моя команда.

– Спасибо, сэр, – я протянула ему лист с моим предписанием.

– Это может подождать. Вам надо прийти в себя.

– Когда мне явиться, сэр?

– Завтра в шесть ноль‑ноль. А сейчас в медотсек, вас проводят.

Я развернулась кругом и вышла. Тот же сопровождающий ждал меня у двери.

– Прошу за мной, мэм.

Я шла за ним и смотрела вокруг. Такое количество людей! Оранжевые комбинезоны рабочих. Серые, синие, цвета хаки тех, кто уже здесь служит. Как командор с этим справляется? Судя по его виду – с трудом. Ладно, завтра будем разбираться, а сейчас…

– Прошу сюда, мэм.

Медотсек. Беглого взгляда вокруг хватило, чтобы понять, что любой врач на Земле убил бы за возможность работать здесь. Хотя, конечно, по себе людей не судят.

– Господин командор предупредил нас, – так, это уже белый халат, прекрасно, – сюда.

Знакомая штуковина – томограф. Я легла на стол аппарата. Все вышли, и машина заработала. Вообще‑то я знала, что со мной, и знала, что без врача мне не обойтись. Машина остановилась, и белый халат вернулся.

– Вывих ключицы справа, похоже, не в первый раз.

Не в первый. На Новой Атлантиде вертолет болтало так, что вывих ключицы и плеча был меньшей из тех бед, что могли бы быть.

– Обширная гематома на обоих плечах, хуже справа. Из‑за этого пока ничего не видно. Ремни безопасности?

– Да, производственная травма, – я села.

– Наслышаны.

Они, что, всей станцией у одного окна торчали?

– Вы позволите? – терпеливо спросил белый халат.

– А, да, – левой рукой я расстегнула молнию на комбинезоне и с трудом стянула его с почерневшего плеча.

– Я вам помогу, – он осторожно высвободил из рукавов мои руки, мрачно оглядел плечо и сказал: – Я вправлю вам ключицу, – тут он пригляделся к плечу внимательнее, – смотрю, вы что‑то себе вкололи… Несколько раз. Рискну предположить «тройчатку смертника»?

Я кивнула. Он тяжело вздохнул.

– Я смогу вас лечить только, когда эта дрянь выйдет из организма, – он жестом подозвал второй белый халат, – пока вправим ключицу. Обезболить я не могу из‑за вашего самолечения.

Я снова кивнула, глотнула воздуха и закрыла глаза. Четыре теплые ладони и взрыв фейерверка перед внутренним взором. До моих ушей донеслись обрывки моих фраз. Ой. Не очень хорошо получилось. Второй халат залился румянцем и как‑то отшатнулся. Ну и черт с ним.

Через пару секунд я смогла перевести дыхание и открыть глаза.

– …Когда вы перестанете пользоваться этой бормотухой, – через гул в ушах различила я, – это же ни черта не помогает! – ага, это первый врач.

Я знала, что спорить бесполезно. Задача полевых врачей – поставить на ноги и отправить в бой. Задача госпитальных врачей – вылечить. И эти два лагеря никогда не поймут друг друга. Он наложил мне на плечо охлаждающую мазь и тугую повязку.

– Возможно повреждение связок и защемление нерва, – сказал врач.

– Пальцы двигаются, – сказала я, сопроводив свои слова действием.

– Мизинец и безымянный зависают, – тут же осадил меня он и, закончив с повязкой, помог влезть в рукава.

– Э‑э… Доктор, – буквы на бейджике троились и четверились, и я обошлась этим, – можно не подвешивать руку? Не хочу, чтобы моя команда видела.

Он устало смотрел на меня.

– Вам нельзя двигать рукой.

– Я знаю. Я владею обеими.

Он смотрел на меня, и я видела, что он прекрасно понимает свое бессилие перед военными. Нас невозможно лечить, мы хотим одного: «Поставьте нас на ноги, доктор. И дайте нам допуск к полетам». Ради этого мы готовы на всё. Это одержимость.

– Ладно, – сдался он, – придете ко мне завтра после обеда. Ваш организм уже очистится, я смогу правильно обезболить и посмотрю, что с нервом. Могу я хотя бы надеяться на то, что больше вы сегодня ничего не выпьете и не вколете?

– Да, – твердо пообещала я и сползла со стола, на котором все еще сидела.

Я устала, мне больно, и я не видела необходимости изображать из себя крутого вояку. Я чувствовала, что он провожает меня взглядом до двери, и помахала ему левой рукой. Мой проводник ждал меня в коридоре.

– Вы остановитесь в апартаментах станции, мэм? – спросил он.

– На своем корабле, – сказала я.

Он проводил меня до ангара и удалился. Я с наслаждением смотрела на свой корабль. Вот он, моя ласточка. Я ревниво осмотрела корпус корабля – ни царапины – и провела ладонью по матовому металлу. Теплый. Живой. Мой корабль. Я с гордостью смотрела на клеймо производителя корпуса на фюзеляже: «Морган индастриз». Мне ни разу не пришлось краснеть за корпорацию отца. За… мою корпорацию.

Я поднялась на борт. Свет приглушен, кое‑где даже сумрачно, но мне нравится. Я знаю этот корабль вдоль и поперек, каждая или почти каждая деталь прошла через мои руки. Мне здесь спокойно. Вскоре все изменится. Целый уровень займут яйцеголовые из NASA, там у них жилые отсеки и лаборатории. При желании они могут вообще не общаться с командой, я не думаю, что мы будем страдать от этого. Надо, кстати, узнать, когда у нас встреча. Все время, что мы готовили корабль, они уже сидели на «Кентавре» и просчитывали тоннель в гиперпространстве от станции до Каппы Южного Креста. Это только на карте рядом. Линейно там еще лет тридцать лететь по самым грубым подсчетам.

Вот и мой отсек. Я закрыла дверь и легла. Токающая боль разрывала мечтающее об отдыхе сознание, я обещала ничего не пить и не колоть. Придется спать так. После нескольких мучительных часов я провалилась в темноту, надеюсь, это был не обморок.

 

* * *

 

Будильник вырвал меня из объятий мрака и боли в пять утра. Боже, я еле села. Сегодня еще хуже. Надо как‑то дотянуть до обеда. Раньше док бессилен. Кофе, немедленно. Кое‑как умывшись одной рукой и натянув армейскую форму – брюки и куртку – я побрела на кухню.

Я надеялась, что там никого не будет. Ничего подобного. Мистер Бартоломью Флинт сидит на своем месте. Ну и черт с ним.

– Доброе утро, мэм, – сказал он, чуть привстав.

– Доброе, – я налила себе кофе.

– Вы себя хорошо чувствуете? – спросил он.

А с вами что не так? С каких пор вас волнует мое состояние? Я перевела стрелки.

– А почему вы мистер Флинт? Вы столько лет летаете с капитаном. Майкла и Джорджа он зовет по именам, а вас «мистер Флинт». Почему не… Барт?

Очевидно, он хотел поговорить о другом, но я лишила его этой возможности.

– Не знаю, – голос его звучал слегка удивленно, похоже, он об этом раньше не задумывался.

Я удовлетворенно кивнула и выпила кофе. Вот и думай теперь, мелькнуло у меня. Меня мутило, я знала, что это побочное действие тройчатки. К полудню должно отпустить. Но мне пора. Я ополоснула кружку и отправилась к командору.

– Доброе утро, – приветствовал он меня, с уважением скользнув взглядом по нашивкам и планкам на куртке, – надеюсь, вы хоть немного отдохнули.

– Сэр, со мной не надо нянчиться, – сказала я.

– Ладно, тогда к делу, так, – он перебрал бумаги на столе, нашел нужную, – у нас есть шесть новеньких истребителей и двенадцать пилотов. Мне нужна ваша помощь в организации охраны караванов.

– Всего шесть? – я мысленно пыталась выстроить тактику оборонительного боя при сопровождении нескольких судов и у меня как‑то не получалось.

– Я знаю, что этого мало и необходимо еще хотя бы столько же, но их только начали выпускать, мы получили первую партию.

– Кто изготовитель?

– «Морган индастриз».

Я сдержала довольную ухмылку и спросила:

– Можно взглянуть?

– Я на это надеялся, прошум. – Мы вышли из отсека и спустились в лифте на уровень ангаров.

Вокруг сновали техники, механики, рабочие.

Мы остановились у ворот, и командор ввел личный код. Створки ворот тяжело разъехались. Шесть сверкающих красавцев стояли передо мной.

– На них уже летали?

– Только испытатели на Земле, мы их три дня как получили.

– Можно взглянуть на спецификации? – я не могла оторвать взгляда от сверкающего совершенства.

Нет, не зря «Морган индастриз» платит такие деньги своим инженерам. Но кое‑что им придется исправить. Название в том числе. «Серебряная смерть» звучит красиво, но «Черная смерть» будет звучать более устрашающе.

– Я бы хотела опробовать один из них, – сказала я, рассматривая снизу мощную машину.

– Обязательно, как только доктор даст вам допуск к полетам.

Я обернулась и посмотрела на него. Он не шутил.

– Я был бы плохим командором, если бы не знал все о своих офицерах.

– Хорошо, сэр. А пока могу я воспользоваться вашим каналом связи?

– Да, безусловно.

Я буквально заставила себя оторвать взгляд от истребителя.

– Сейчас?

– Прошу, – он галантно пропустил меня вперед.

– Когда вы должны явиться к доктору Хейворду?

Вот как его зовут.

– После обеда.

– Тогда приглашаю вас в нашу столовую, – сказал командор, и мы вошли в его офисный отсек.

– Конечно, – сказала я, слегка обалдев от увиденного.

За столом командора восседал мистер Флинт. Все пять экранов перед ним были активированы, и он со всеми работал. Едва кивнув мне, он неотрывно смотрел на экраны, и его руки бегали по многочисленным клавиатурам.

Я знала. Я всегда это знала.

– Прошу, – командор указал мне на второй стол, тоже в избытке оснащенный экранами связи.

Я села, включила экраны и ждала, пока они активируются.

– Удалось что‑то выяснить? – командор встал рядом с сидящим мистером Флинтом.

Я ждала, пока отстроятся мои каналы связи, и навела оба уха в сторону командора и мистера Флинта.

– Да, кое‑что есть. Смотрите, эта часть станции полностью достроена и запущена, там уже планово работают специалисты, так?

Командор кивнул.

– Зачем там столько рабочих? Что они там делают?

Я не видела, но очевидно, что он включил панораму центрального коридора.

– Эти люди здесь изначально, и то тут, то там у нас возникают неполадки…

– У вас есть свои инженеры‑ремонтники. Зеленые комбинезоны, видите?

Командор кивнул, лицо его помрачнело.

– Отсюда первое – закрыть доступ рабочих в готовую зону. Осталось довести до ума два модуля. Они живут здесь, – он очертил зону на плане станции, – значит, здесь им делать уже нечего. Шаг второй – активировать систему доступа по персональным картам и кодам. Коды менять и передавать по сменам согласно протоколу, установить уровни доступа специалистов на определенные территории станции. На всех входах на уровни поставить охрану, пока не отладят систему.

Мистер Флинт повернулся к командору и сказал, глядя ему в глаза:

– Вы должны раз и навсегда отсечь рабочих от этой части станции.

– У них здесь друзья, они обедают в наших столовых и пользуются нашими зонами отдыха…

– Господин командор, речь идет об утечке информации. Вы едва не потеряли истребители, а вскоре придет караван такой же ценности. Вы представляете, что будет, если его груз достанется этой шайке?

Даже у меня, при всей моей тридцатилетней закалке, поползли мурашки по спине от его тона. К счастью, мои каналы связи заработали и включились экраны.

– Дядя, привет! Рада тебя видеть!

– Привет, Фрэнсис! Как ты?

– Нормально, уже на «Кентавре». Извини, не знаю, сколько времени сейчас на Земле. Я тебя не разбудила?

– Нет, у нас рабочий день, не волнуйся. Что ты хотела?

– Дядя, кто занимается истребителями «Серебряная смерть»?

Я смотрела, как он безошибочно извлек папку подразделений и быстро просмотрел файлы.

– Бернард Смит.

Я кивнула.

– Дай мне его прямой номер. Это открытый канал, подожди… Перейди на третий.

Через несколько минут у меня был прямой номер мистера Смита. Еще через минуту вызова на его экране возникла туповатая блондинка.

– А вы кто? – спросила она.

– Хотела заказать пиццу, – сказала я, наблюдая за мучительным процессом мышления на ее лице.

– Пиццу?.. – она хлопала ресницами.

– Где твой шеф, дура? – не выдержала я.

– Вы… Он…

– Бернард Смит, не появитесь через секунду, вы уволены, – я поразилась хорошо поставленным отцовским интонациям в своем голосе.

На экране уже слегка бледный мужчина средних лет.

– Я должна представиться? – холодно спросила я.

– Н‑нет, мисс Морган.

– Почему ваша секретарша отвечает по прямому закрытому каналу связи? – Любой нормальный человек на его месте уже засовывал бы дуло пистолета себе в рот.

– Я… выходил… и…

– Уволить. На все звонки по всем линиям отвечать лично, иначе следующим уволю вас.

Он едва смог кивнуть. Прекрасно.

– Мне нужно знать, на какой стадии разработки находится проект молекулярного нанопокрытия для космических кораблей?

– Мы провели последние испытания. Продукт сертифицирован, запатентован и готов к запуску в производство…

– Тогда какого черта, военные истребители, посланные на «Кентавр», сияют как столовое серебро бабушки Флоранс?!

Он серьезно пытается понять, о какой бабке идет речь?

– Ба‑бабушки? – он ослабил узел галстука дрожащей рукой.

– Мне нужно это покрытие в количестве, необходимом для шести машин. И я хочу, чтобы следующие восемнадцать, которые вы вышлете сюда немедленно, сразу были такими, какими должны быть боевые машины. Ясно?

– Да, мисс…

Уже не заикается, хорошо.

– Все бумаги подготовит для вас сэр Финли.

– Да, мисс Морган.

Я отключила его канал и повернулась к дяде, который наблюдал за происходящим с живейшим интересом и довольной ухмылкой.

– Ты все слышал? – спросила я, гася улыбку.

– Даже больше, чем хотел бы, – довольно сказал он, – я прослежу за всем, не волнуйся.

– Ладно, если что, связывайся со мной по этим каналам. Мы тут, похоже, зависли на какое‑то время. Да, смените название истребителя на «Черная смерть».

– Хорошо, детка. До связи.

– До связи, – я сняла наушник и, повернув голову, увидела, что командор и мистер Флинт неотрывно смотрят на меня в легком изумлении.

– Мужик, наверное, пошел памперс менять, – сказал мистер Флинт, даже не пытаясь подавить свою нагловатую ухмылку.

– Скорее всего, – согласно кивнул командор.

Очевидно, все немного вышло из‑под контроля.

– Я прошу прощения, господин командор, я немного увлеклась.

– Ваше совещание было очень важным и… продуктивным, – он позволил себе улыбку, – о каком покрытии шла речь?

– Специальное покрытие для металлов. Проникает в структуру металла, соединяясь с молекулой, меняет ее светоотражательные и другие физические свойства, усиливая молекулярную связь.

Командор молча смотрел на меня. Я потерла лоб левой рукой.

– Истребители станут черными, более прочными и невидимыми для радаров известных спектров действия.

Выражение понимания на лице и кивок.

– Действительно, «Черная смерть», – сказал он задумчиво.

– Да, я могу идти, сэр?

– Да, идите. Приглашение на обед остается в силе, познакомитесь с пилотами перед инструктажем.

– Да, сэр. – Я вышла.

Я вдруг поняла, что мистер Флинт был первым членом команды, которого я увидела за это время. Я не знала, где остальные. Майкл не давал о себе знать уже пару дней.

Посмотрев на часы, я двинулась в столовую, может, встречу их там?

Столовая была расположена в большом зале. Это была зона отдыха, поделенная на несколько подзон – собственно столовая, бар и место, где можно было просто посидеть и потрепаться. Еще в коридоре я услышала вопли.

– …Роджер, запусти еще раз, я еще не видел и Стив тоже!

Крики поддержки. Если услышу сладкие стоны, сразу свалю, решила я. Но я услышала жуткий шум – пальбу и рокот двигателей. Что они там смотрят? Я вошла. В барной части полумрак, над стойкой бара огромный экран. Под ним толпа пилотов, головы остальных в зале, тоже повернуты к экрану. Я осторожно протиснулась вперед, оберегая больное плечо. На экране появилась картинка. Я остолбенела, меня снова начало мутить.

Черный, матовый, похожий на изящный наконечник стрелы, «Поллукс» несся сквозь пространство на немыслимой скорости. На хвосте два «Корвета», с боков заходят «Пегас» и «Солар». А вокруг шесть челноков ведут непрерывный огонь по «Поллуксу». Трассы тепловых снарядов расчертили пространство подобно объемным классикам, и корабль, словно цирковой тигр, скачет из одной безопасной зоны в другую, меняя плоскости полета, петляя и маневрируя. Ныряя за метеориты и описывая головокружительные мертвые петли в пространстве, сбрасывая обманки и сталкивая друг с другом тепловые ракеты. Наконец, «Поллукс» влетел в метеоритный поток и заскакал по пустотам, как кузнечик.

Я почувствовала, как подобралась, и мышцы рук опять напряглись, словно в них штурвал. Глаза снова прокладывали путь по метеоритному потоку, и «Поллукс» послушно следовал за взглядом. От мышечного напряжения боль в плече стала острее. Это вывело меня из транса. Я осторожно дала задний ход, выбираясь из толпы и стараясь никого не задеть.

Каждый новый маневр «Поллукса» сопровождался восторженными воплями и комментариями.

– Черт! Кто у них пилот?! Не знал, что «Поллуксы» на такое способны…

– Пилот у них кто‑то… Морган, что ли?

– Морган?

Так, к двери, быстрее.

– Фрэнсис Морган, золотые крылья ВВС США, – внятно сказал кто‑то за стойкой, и все повернулись на голос.

Я тоже. Дьявол. Только этого мне не хватало. Он должен быть совсем не здесь. Он же улетал в созвездие Лебедя. К двери, напомнила я себе и продолжила осторожно пятиться сквозь толпу.

– Она и не такое может, – парень мрачно усмехнулся, – и не только с «Поллуксом», – одним глотком он допил содержимое стакана, а я, наконец, оказалась в коридоре и, сказать честно, дала деру.

Джозеф Паркер. Только мне, только мне может так фатально не везти! Что он вообще здесь забыл?!

Я не заметила, как оказалась у медотсека.

– Фрэнсис Морган к доктору… Хейворду, – выпалила я медсестре у входа.

Та кивнула и проводила меня в нужный отсек.

– Вы раньше, – доктор встал из‑за стола, – как раз пытаюсь рассмотреть ваши снимки, но так ничего и не увидел, слишком большая гематома.

– Плечо болит, – прямо сказала я, и это было правдой.

Он проверил мои зрачки.

– Буквы двоятся?

Я перевела взгляд на его бейдж. Доктор Генри Хейворд.

– Нет, все в порядке.

– Ладно, давайте посмотрим.

Я снова села на стол томографа и левой рукой расстегнула куртку. Его взгляд скользнул по моим нашивкам, брови все больше ползли вверх.

– Новая Атлантида?!

– Да, – коротко кивнула я.

– Капитан Морган… – его взгляд блуждал по моему лицу, – как я сразу не догадался…

Так, я точно знаю, что у меня никто не погиб, тогда, что?

– Вы спасли семью моей сестры, – он неотрывно смотрел на меня, очевидно, в надежде на то, что я их вспомню, – у нее был ретривер, и вы велели его взять.

Ну да. Какая‑то семья вцепилась в свою псину и наотрез отказывалась садиться в клеть при шквальном ветре и девятибалльном шторме, я едва удерживала вертолет. Пришлось проорать, чтобы этим отморозкам разрешили взять всю домашнюю скотину, если от этого зависит, вернусь я вообще отсюда живой или нет.

– Я не помню, – соврала я, – было так много всего.

– Да, конечно, – он помог стянуть рукава и снял повязку с плеча.

Цвета на плече не поменялись. Это плохо. Это застой.

– Мне придется оттянуть жидкость из сустава, она давит на нерв, – сказал доктор, глядя на увеличившийся отек.

– Делайте, – сказала я.

Он кивнул, подозвал ассистента, и они занялись мной не на шутку. Я сдержала весь свой словарный запас вместе с дыханием, когда мне в плечо ввели огромную иглу. Доктор откачал из плеча что‑то черное.

– Кровь в суставной жидкости, уже старая, – услышала я как сквозь вату, – откачаем еще и сделаем снимок…

После второго шприца я отключилась.

…Как интересно включается сознание. Сначала ощущения – тепло – холодно, светло – темно, потом запахи, потом звуки. Потом мысли. И это не деликатная очередь, это оголтелый хоровод, который носится в голове подобно торнадо, вызывая тошноту и головокружение.

– Мисс… Мисс…

Фу! Что за мерзкий запах? Я недовольно отвернулась, плотнее сжав веки.

– Фрэнсис… Открой глаза, Фрэнсис…

Майкл?

– Ты где был? – спросила я, повернувшись на звук его голоса и открыв глаза.

– И тебе привет, как ты?

– Я тебя спросила, где ты был? – я вспомнила про доктора. – Док, завтра рука должна работать, – сказала я ему и снова повернулась к своему брату: – Ну?

Он замялся.

– У тебя здесь подружка, и ты свалил к ней, да? – возмущенно спросила я. – Как раз, когда меня все бросили и за что‑то ненавидят!

– Кто тебя ненавидит? О чем ты? – он беспокойно взглянул на доктора.

– Это не шок, на меня смотри! – велела я. – Развлекался?

Он молча кивнул.

– Сволочь, – я отвернулась, – уходи.

– Фрэнсис…

– Убирайся. Ты был мне нужен. Ты единственный мог меня поддержать, а ты… Не хочу тебя видеть.

– Да о чем ты, черт возьми?!

– После посадки на «Кентавр» никто из вас слова мне не сказал, как будто я в чем‑то провинилась перед вами…

Я почувствовала его теплую ладонь на своей руке. Хорошая у него ладонь, надежная, мягкая. Держи меня крепче, Майкл, держи меня так крепко, как можешь, ты не можешь даже представить, на какую мину я здесь налетела…

– Мы вовсе не не разговариваем с тобой, – сказал он, – просто ты такое провернула на таком корабле, и мы при этом выжили. У нас не было слов, чтобы как‑то выразить свои чувства. У меня до сих пор нет…

– Можно было обнять и сказать: «Спасибо». Похлопать по плечу…

– По которому? – улыбнулся он.

Вот, негодяй, знает, что не выдержу.

– Ну, посмотри на меня.

– Отстань.

– Ну, Фрэнсис… – он осторожно подергал меня за левую руку.

Губы мои предательски дрогнули в улыбке, и я повернула голову.

Он довольно сиял зубами в ответ.

– Можно завтра прийти на инструктаж? – спросил он.

– Хотел отвертеться? – спросила я.

– Мечтал попасть, – поправил он меня.

Я вспомнила о докторе.

– Доктор, в итоге что с рукой?

– Лишнюю жидкость откачали, сделали снимок. Был подвывих плеча с защемлением нерва. Плечо вправили. Подвигайте пальцами… Отлично. Мы ввели все необходимое для регенерации в кровь, дальше организм работает сам. Плечо немного поноет, но теперь все будет в порядке.

– Подпишите разрешение на вылет, – напомнила я.

– Странно, – сказал он задумчиво, держа в руках бланк, – вы тут уже легенда, а от этой бумажки зависит, будете ли вы летать.

– Да, действительно, – я села и надела куртку сама, – подпись, – напомнила я.

Доктор вышел из транса и подписал бланк.

– Щадящий режим…

– Никаких резких движений, избегать физических нагрузок, – закончила я за него и забрала из его рук бланк, – спасибо. Надеюсь, больше не увидимся. – Я вышла.

– Она так всем врачам говорит, не берите в голову, – услышала я голос Майкла уже из коридора, – эй, Фрэн, подожди!

Он догнал меня.

– Прости.

– За что?

– Ну, мы сами были еще в шоке, ты права… Я смотрел запись нашего полета в баре…

Я почувствовала тошноту.

– Не надо…

– Я бы так не прошел. Не на «Поллуксе».

Некоторое время мы шли молча.

– В одном варианте ребята наложили на картинку наши разговоры по рации с тобой. Я совсем не думал так о тебе на самом деле, и никто из нас, – поспешно добавил он.

– Ладно, пойдем на «Поллукс», я голодная.

– Здесь не хочешь поесть?

– Под эти записи? Я не смогу. Я не люблю вспоминать сделанное.

– Ладно, только захвачу здесь нормальной еды. Что у тебя есть из фильмов?

– Много. «Вавилон 5», «Стартрек», «Светлячок»…

– Ты подготовилась.

– А то…

Майкл захватил по дороге еды, и вскоре мы были на «Поллуксе». Незаметно для меня вокруг нас собралась вся команда. Мы ели, смеялись над фильмами и каждый из них под разными предлогами осторожно потрепал мне плечо…

 

* * *

 

На следующий день я проснулась в смешанных чувствах. Майкл снова рядом, сегодня инструктаж и первый вылет на новом истребителе. Обожаю испытывать что‑нибудь новое. Но во всем этом бочонке меда была одна здоровенная такая ложка дегтя. И сегодня мне потребуется все мое недюжинное самообладание.

После завтрака меня проводили в небольшой зал для инструктажей в секторе пилотов.

– Майор Фрэнсис Морган, – представил меня командор Лоуренс пилотам, все встали по стойке смирно, – она проведет инструктаж. Пробный вылет пройдет под руководством майора и пилота высшей категории Майкла Сэйнфилда.

Майкл скромно кивнул и сел в заднем ряду. Звезда его масштаба может уже не самоутверждаться. Командор вышел, я разрешила пилотам сесть.

– Пока займемся теорией, – сказала я, – изучим чертежи и принципы действия систем. На бумаге и в машинах. Летать будем после того, как мы с мистером Сэйнфилдом узнаем все их возможности.

Ни смешка, ни комментариев. Люблю профессионалов.

Мы подробно разобрали чертежи и технические характеристики. Мы проработали четыре часа. Когда вопросов не осталось, я раздала каждому пилоту по экземпляру технической документации, и все разошлись.

Майкл подошел и присел на край стола, пока я собирала бумаги и снимала плакаты.

– Ну, и что тебе сделал этот бедолага‑пилот? – спросил он.

– О чем ты? – я собрала файлы.

– Джозеф Паркер.

Пора уже привыкнуть, что интуиция у моего брата не хуже моей.

Я аккуратно подбила пачку бумаг в руках и подняла глаза.

– На чем я прокололась?

– Ты ни разу на него не взглянула, в то время как внимательно следила за реакцией остальных. И ему ты швырнула бумаги на колени, а остальным отдала в руки.

– Ясно, – я смотрела Майклу в глаза.

Нет, не хочу ему врать.

– Он был моим первым ведущим, у нас завязались отношения. Год пролетел как один день. И вот, однажды в офицерском клубе его поздравляют с рождением первенца. Вечеринка‑сюрприз, – я усмехнулась, – сюрприз был для всех. Сразу после речи командира я со всей силы двинула ему в челюсть и уехала, – голос у меня все‑таки сорвался, – он женился и обзавелся ребенком, пока встречался со мной, понимаешь? Никто не знал о наших отношениях, мы их не афишировали, но после этой вечеринки все вскрылось. Я не ожидала, что наши парни встанут на мою сторону, но все же какой‑то кодекс чести еще есть. Его вынудили подать рапорт о переводе в другую часть, – я опустилась на стул, – я потом узнала – это был клановый брак. Ты знаешь, от этого не отделаться никак, но он мог не встречаться со мной. Он мог поступить правильно… Я не знаю, что случилось потом. Он и его клан потеряли всё, его жена вернулась к своим, а он переводился из одной части в другую. Каждый раз эта чертова история каким‑то образом всплывала, и он был вынужден снова и снова менять часть. Вскоре на Земле для него не осталось места, и он перевелся в космический отряд.

Я посмотрела на Майкла. Он смотрел на меня взглядом хорошо осведомленного человека.

– Что ты знаешь?

– Я знаю, что твой… наш отец медленно, по кирпичику, наслаждаясь агонией, разобрал корпорацию какого‑то клана, теперь, как я понимаю, его. Он не объяснил мне ничего, но я видел, что это личное. Ему не нужна была их жалкая корпорация. Это была месть.

Я была сражена. Я ни разу, ни словом не обмолвилась отцу, он вообще ничего обо мне не знал. Я так считала. И я заблуждалась.

– Вижу, что ты не знала.

– Нет, – я покачала головой.

Сколько мне еще предстоит узнать об отце?

– А что сейчас? – осторожно спросил Майкл.

– Мне уже все равно. Его словно нет.

– Я могу убрать его отсюда, – тихо сказал Майкл.

– Нет, оставь его. С него хватит. Обещаешь, что ничего не сделаешь ему?

Он посмотрел на мои слезы на щеках и после невероятного усилия сказал:

– Обещаю.

Я улыбнулась. Мне нравилось это ощущение защищенности рядом с ним, мне нравилось, что он у меня есть. Впервые я была за что‑то благодарна отцу.

– Может, все же полетаем сегодня? – смахнув остатки слез, спросила я.

– Я уже думал, что ты не предложишь, – улыбнулся он, конечно, он видел меня насквозь, и сам, забавляясь этой игрой, позволял собой манипулировать.

Мы получили у координатора смены разрешение на вылет, план полета и координаты шлюза.

– Координаты станции? – переспросила я.

– Шлюза, – сказал Майкл.

– Как можно дать координаты шлюза? – не поняла я.

– Шлюз занимает определенную точку в пространстве, и эта точка имеет свои координаты, – пояснил мне Майкл.

– А, опять мое плоскостное мышление, – пробормотала я.

– Вот именно, и поскольку ты с космосом еще на «вы», я забил тебе в навигатор координаты для автопилота и команду: «Домой». Так, на всякий случай.

– Хорошо, – улыбнулась я.

Итак, я на борту будущей «Черной смерти». Я снова ощутила прилив гордости за «Морган индастриз». Все было продумано до мелочей. Я пристегнулась, плечо ныло, но это было уже привычной болью. Надела наушники связи, протестировала системы и запросила разрешение на вылет.

И вот он миг абсолютно счастья! Когда твой истребитель ныряет в бездну сквозь открытые ворота шлюза. С непривычки сначала теряешь все визуальные ориентиры. Я же летчик, я приучена к топографии. А какая тут, к черту, топография? Поэтому, найдя по приборам Майкла, я пристроилась за ним.

– Морган, вижу тебя! – раздалось у меня в наушниках.

– Слава богу, я тебя тоже, – пробормотала я, – я сегодня за тобой полетаю, не возражаешь?

– Нисколько. Ну, что вперед?

– Вперед!

Я еле за ним поспевала. Чего он только не вытворял с несчастной машиной. Недаром он кумир пилотов‑космонавтов. Каждую новую фигуру он сопровождал вопросом: «А так можешь?» «А так слабо?»

Я даже не пыталась найти хоть какие‑то зрительные ориентиры, намертво прицепившись к его хвосту и повторяя все его безумства. Гены Морганов не заткнуть никаким воспитанием. Опять штопор! Я ушла за ним винтом в пространство, надеясь, что хотя бы он вспомнит дорогу на станцию.

– Как тебе машина, Фрэн? – спросил он меня после резкого выхода из пике.

– Слушается идеально, – сказала я, держа дистанцию.

Улучив момент, я бросила взгляд на часы.

– Майк, нам пора домой, – пилот всегда, откуда бы он ни взлетел и куда бы он ни возвращался, говорит это слово: «домой», я до сих пор не знаю, почему.

– Да, пора. Пошли.

Я все пыталась сориентироваться, но у меня ничего не выходило.

– Майкл, где станция? – не выдержала я.

– На месте, не паникуй. Держись за мной.

А что мне остается?

– Как я завтра буду летать, если не могу сориентироваться в пространстве? – с досадой на себя сказала я.

– Я могу полетать с тобой несколько дней, пилот «Поллукса» не может позволить себе потеряться возле станции, – я просто видела его улыбку, – смотри прямо. Над моим правым крылом желтый гигант, видишь?

Я проследила взглядом над его крылом, да, вот он желтый гигант.

– Вижу, – сказала я.

– Теперь десять градуса правее – красный карлик.

Десять градуса правее…

– Есть!

– Серебристый диск чуть ниже, между ними.

Серебристый…

– Вижу. Это «Кентавр»?

– Да, давай наперегонки? Кто вперед!

И мы погнали. Он выиграл. Я по дороге умудрилась еще завернуть к какой‑то луне. На станции мы посмеялись над этим, и следующую неделю он гонял меня и в хвост, и в гриву, пока я не начала находить станцию из любой точки ближнего космоса.

За это время мы ни разу не заговорили о Джозефе Паркере, все наши беседы сводились к обсуждению технических достоинств истребителей. У детишек появились новые игрушки. Да уж, со временем меняются масштабы, но суть остается та же.

 

* * *

 

Пока мы летали, остальные пилоты изучали истребители в ангаре. К моменту первого вылета в космос, они знали чудо‑машины вдоль и поперек. Сначала мы летали, осваивая управление, затем начали выполнять программы. Вокруг нас в пространстве постоянно болтались спутники с видеокамерами. Одну из записей мы смотрели вместе с командором.

– Что слышно о пиратах, сэр? – спросила я, глядя на экран.

– Ничего, пока затихли. Вы их здорово потрепали, они такого не ожидали.

– Откуда они вообще взялись?

– Это люди, как и вы, отправившиеся к своей собственности и вложившие все в эти экспедиции, то есть абсолютно все, но по прилете к месту назначения нашли там либо черные дыры, либо газопылевое облако взрыва. Они потеряли всё. Всё, что у них есть теперь – это их корабль. Они сбиваются в небольшие группы и нападают на караваны, которые идут к станциям. Мы предлагали им работу здесь, на станции, предлагали сложить оружие и гарантировали безбедное существование им и их семьям, но они выбрали другой путь. Всегда были такие люди…

Да, всегда. Половина моих предков, например.

Я смотрела на пируэты на экране.

– Вот этот маневр бесподобен, – командор тоже, не отрываясь, смотрел на экран, – какая мощь, так сверкают, как молнии…

– Вот именно – сверкают, – пробормотал Майкл и спросил меня: – Что слышно с Земли?

– Караван идет, – коротко сказала я.

Информация была засекречена. Мистер Флинт сузил допуск людей к информации об идущем караване до критичных единиц. За все это время я лишь пару раз видела его мельком. Он с нуля создавал службу и систему безопасности на станции, а мы фактически создавали флот. Это было совершенно новое странное чувство.

– Что слышно от яйцеголовых? Тоннель готов? – спросила в свою очередь я у Майкла.

– Там зона сложная. Считают. Хотят подойти как можно ближе, чтобы линейно был хотя бы месяц пути.

– Ясно. Как они тебе?

Он пожал плечами:

– Яйцеголовые.

Мы смотрели на выполнение задания на слаженность действий. Двойки синхронно заходили с флангов и атаковали условного противника. Кто‑то присел на стол рядом со мной. Мистер Бартоломью Флинт. Впервые за все это время я видела его так близко.

– Вы их классно натаскали, – сказал он.

– Они классные пилоты, – сказала я, – несколько занятий по тактике боя – и проблема решена.

Он кивнул. Я уже знала, как он умеет править, железной рукой претворяя в жизнь шаг за шагом свой безупречный план. В который раз моя интуиция меня не подвела. Он был не просто акулой. Он был акулой в кубе. Но при этом делал все спокойно, без надрыва. Я видела результаты его труда. Сначала были отсечены рабочие – первая волна недовольства. Затем допуск специалистов только в свои служебные зоны – пилотам нечего делать на исследовательском уровне, ученым нечего делать среди военных и так далее. Новая волна недовольства, которую он лихо заткнул, выделив общие зоны для отдыха.

На экране истребители выполнили задание и вернулись домой. Вошел помощник командора.

– Сэр, «Энигма» готова выйти из гиперпространства, – доложил он.

Вот и дождались. Мой груз. Новые истребители, вооружение для станции…

– Все истребители к месту выхода, – скомандовал командор, и мы сорвались с места.

Уже через несколько минут мы шли по пространству в боевом порядке к указанной точке. Командовал Майкл, так мне было спокойнее. У него было больше опыта, а я все‑таки одиночка.

– Готовность номер один, – раздался у меня в ушах голос Майкла.

Мы разделились на тройки в отработанном порядке.

– «Энигма» оснащена бортовыми орудиями, будьте внимательны, чтобы не попасть под их огонь, – снова раздалось у меня в ушах.

Как буднично спокойно звучит его голос. Как будто ничего такого не происходит. Конечно, я изучила все личные дела пилотов и знала, что они стреляные воробьи, но я также знаю, как каждый раз перед боем сосет под ложечкой…

– Внимание, корабль выходит!

Ух ты! Грандиозное зрелище! Мощное завихрение полей и медленно и величественно появляется тяжелый грузовоз «Энигма». Я даже отсюда ощутила вибрацию корпуса от смены плотности пространства.

– Командир, два «Корвета» по правому борту. Орудия в боевой готовности… они стреляют, сэр! – это один из пилотов Майкла.

Вот черт!

– Всем рассредоточиться!

Началось!

«Энигма» открыла огонь. Мы связались с мостиком и постоянно координировали свои действия.

– Фрэн, слева «Солар»!

– Вижу, спасибо! – я выпустила в чертову калошу тепловую ракету.

Гори синим пламенем! Это мой груз!

– «Корвет» сбросил челноки! Истребителям перестроиться!

– Майкл, веди «Энигму», челноки мои! – сказала я. – Второе, четвертое крыло, за мной!

Вот это то, что я знаю. Этому меня учили всю жизнь. На наших истребителях с их возможностями и нашей квалификацией мы были, как ниндзя против горстки крестьян. Теперь уже мы избивали младенцев. Было даже неловко. Но расслабляться было нельзя ни на минуту.

Тяжелая «Энигма» натужно шла на форсаже. Истребители Майкла сновали вокруг нее на головокружительной скорости, отстреливаясь от «Корветов» и уворачиваясь от залпов бортовых орудий грузовоза.

Челноки бились бестолково, но отчаянно. Им до смерти был нужен этот груз. Мы держали их от «Энигмы» на безопасном расстоянии. Из двенадцати челноков осталось три, но они не собирались отступать. Мы тоже. Когда взорвался последний челнок, мы направились на «Корветы». Завидев подкрепление, два последних «Корвета» предпочли развернуться и уйти.

«Энигма» тяжело вплыла в приемный шлюз, и ворота за ней закрылись.

Мы как пчелы метнулись к своему шлюзу, и через сорок минут я нетерпеливо пританцовывала у дверей ангара.

Наконец, механический голос сообщил: «Уровень кислорода в норме, доступ в ангар разрешен».

Я первая влетела в ангар. Началась подготовка к разгрузке. Везде сновали техники и рабочие‑грузчики.

Я пожала руку капитана «Энигмы».

– Сэр, рада, что вы, наконец, на борту, – я смотрела на живую легенду Колина Нортона и не верила, что жму его руку, – это большая честь для меня.

– Мэм, спасибо за помощь. Для меня это не меньшая честь.

К нам уже спешил командор Лоуренс и остальные.

– Ладно, – сказала я, поспешив откланяться, – пойду, приму груз.

Я смотрела, как выгружают мои матово‑черные истребители. Мое сердце пело. Теперь они безупречны. Теперь они совершенны.

Капитан Нортон зорко считал мои эмоции и, улучив минуту, сказал:

– Они действительно прекрасны. А в умелых руках это неизбежная смерть.

– «Черная смерть», – сказала я.

Надпись была тоже черной, но чуть зашлифованной и при определенном освещении хорошо читалась. Прекрасно.

А вот и бочки.

– Эти бочки в пятнадцатый ангар, и мне нужна команда техников, – обратилась я к бригадиру рабочих.

– Да, мэм. Когда нужны техники?

– Сейчас.

– Хорошо, мэм.

Я откланялась присутствующим и удалилась. Я сопроводила свой груз до ангара, рабочие уже ждали там. Я дала им жесткие инструкции, лично ознакомила их с правилами безопасности, раздала специальные костюмы для работы именно с этим покрытием и, обозначив фронт работ, пошла разыскивать Майкла.

Пришлось воспользоваться коммуникатором.

– Майкл? Слышишь меня?

– Уже нет, – опять этот голос сытого котяры, он уже у своей подружки!

– «Черная смерть», – сказала я два слова.

– Сейчас буду.

Мы подняли всех пилотов. Я лично проследила, чтобы за нами отправили спутники с камерами. Мы разделились условно на своих и чужих и провели учебный бой.

По возвращении на станцию среди пилотов не смолкали восторженные разговоры о новом чуде.

Мы почти бежали к командору. Записи были уже у него, и он неотрывно смотрел на экран. Рядом с ним стоял мистер Флинт.

– Это… потрясающе!

Жуткие черные тени носились по экрану с сумасшедшей скоростью. Истребители можно было различить на фоне космического пространства только по габаритным огням и в момент выстрелов.

– Теперь вы можете нанять еще двенадцать пилотов, сэр. У вас есть двадцать четыре истребителя. Это уже хороший флот.

– Спасибо, – командор Лоуренс пожал мне руку.

– Ваш бой с пиратами уже на всех каналах, так что если хотите покоя, в бары лучше не ходить, – тихо предупредил меня мистер Флинт.

– Может, мне подарить свою коллекцию фильмов, и им уже будет, что смотреть? – процедила я.

– А что я буду смотреть на «Поллуксе»? – Он что, улыбнулся?

Он умеет улыбаться?!

– Ладно, проберусь на «Поллукс» и отсижусь там. – Я вышла в коридор.

Мне надо было сообщить дяде, что груз доставлен. Я смогу сделать это с «Поллукса», канал связи там, конечно, похуже, но я хотела остаться одна. Однако не успела я дойти до уровня ангаров, как была перехвачена Джозефом Паркером. Впервые за это время он решился не только взглянуть на меня, но и заговорить со мной.

– Фрэнсис, нам надо поговорить, – сказал он, схватив меня за руку и потащив в боковой коридор.

– Нам не о чем разговаривать, Паркер, – я не могла назвать его по имени и пыталась вывернуть руку, но, чем больше я старалась, тем сильнее он ее сжимал. – Отпусти меня, – прошипела я.

– Фрэнсис, прошу тебя, две минуты, – он выпустил мою руку, но блокировал в углу, – прошу, выслушай! Я здесь на хорошем счету, я не могу допустить, чтобы история повторилась снова. Отсюда мне некуда больше идти, понимаешь? Я уже потерял всё! Дальше только эти «Корветы», я не могу этого допустить, я не могу пасть так низко…

– Ты пал, когда спал со мной и со своей новобрачной, ты сам сделал это со своей жизнью, тебе не в чем меня винить, – холодно сказала я, ощутив внутри пустоту, – прекрати преследовать меня.

– Я не… Это ты всюду, куда бы я ни уехал, везде ты… В моих снах…

– Меня сейчас вырвет, – я не скрывала чувства брезгливости, охватившем меня. – Возможно, ты даже веришь в то, о чем говоришь. Но это ты женился, когда встречался со мной, помнишь об этом?

Паркер схватил меня за плечи, его лицо исказилось, словно от удара. И вдруг он как‑то отлетел от меня.

– А ну, оставь ее!

Бартоломью Флинт намертво прижал Паркера к полу, Майкл бегло осмотрел меня.

– Ты цела?

– Да, я в порядке. В порядке.

Мистер Флинт легко поставил Паркера на ноги.

– Сейчас мы пройдем в мой офис, и ты не будешь дергаться, – он воткнул в бок Паркера электрошокер, – пошли.

Ух ты, у мистера Флинта уже свой офис! Это был небольшой, сухо обставленный отсек, где ничего не говорило о его хозяине, разве только указывало на его чудовищную скрытность.

Мистер Флинт усадил Паркера на стул.

– Вас переведут в качестве советника на другую станцию, – мистер Флинт говорил холодно‑официально, – ваш послужной список останется прежним. Но вы никогда, ни под каким предлогом не будете искать мисс Морган и не будете пытаться связаться с ней. Если же подобное произойдет, я внесу вас в черный список пилотов, и тогда кто‑нибудь из них собьет ваш «Корвет» или шаттл. Вы все поняли?

Паркер медленно кивнул.

– Мисс Морган, вас это устроит? – спросил меня мистер Флинт.

Я молча смотрела на Паркера. Как я могла столько лет?! Как я могла любить это ничтожество?..

– Фрэнсис, – позвал меня мистер Флинт.

– А? – я вышла из задумчивости.

– Вас это устроит? – терпеливо переспросил он.

– Да, вполне.

– «Энигма» покинет станцию через пять часов, я лично прослежу, чтобы вы были на ее борту вовремя.

Затем последовал короткий кивок Майклу у двери и сухое:

– Проводи.

Майкл вывел Паркера. Вот и перевернута эта страница моей жизни. Мистер Флинт спокойно расстегнул рукав моей куртки и поднял его.

– Что вы делаете? – опомнилась я.

– Ублюдок.

На моей руке проявились отпечатки пальцев Паркера. Мистер Флинт осторожно ощупал руку.

– Ничего не сломано, но лучше показаться доктору.

– Зачем?

– Насколько я помню, две недели назад именно эта рука висела плетью, пока док не вправил плечо. Сейчас любая травма может иметь последствия. Мы не можем позволить себе роскошь лишиться такого классного пилота.

Я даже не была уверена, что он вообще меня видел за это время. А он настолько осведомлен! Мистер Флинт аккуратно опустил рукав и застегнул манжет.

– Как вы там оказались? – спросила, наконец, я.

– Камеры. Я увидел, что он пошел за вами, – он кивнул на экраны по всей стене, – я из госбезопасности, неужели вы думаете, что я пропущу малейшую деталь в чьем‑нибудь личном деле?

– Я всегда знала, что вы не механик. Еще на Земле.

– Я знаю. Мне сообщили из пяти ведомств о ваших запросах и одном проникновении в систему, – он скупо улыбнулся. – На чем я прокололся?

– Я тоже изучала личные дела своей команды. У вас не было уровня доступа. У любого механика на космическом корабле он должен быть.

Он усмехнулся и понимающе кивнул.

– Я не перестаю удивляться вам, мисс Морган.

– Серьезно?

– Ваша папка в этой экспедиции самая увесистая и самое занимательное из всего, что я читал за последние несколько лет.

Он сел за стол, окончательно отгородившись от меня. А мне уже начинало нравиться это ощущение невидимой связи между нами, как с Майклом.

– Покажитесь доктору, – сухо повторил он.

– Ладно, – я встала и вышла из отсека.

После секундного размышления я двинулась к медотсеку, помахав в камеру видеонаблюдения. Я была уверена, что он смотрит, и почти видела его усмешку.

Не скажу, что этот визит к доктору был приятен. Синяки на руках женщины, особенно такие «говорящие», всегда унизительны. Они не были получены в драке, этот отпечаток скорее был похож на клеймо. След минутного превосходства.

Доктор меня уже ждал. Без лишних вопросов он осмотрел руку от плеча до кончиков пальцев, проверил рефлексы. Нахмурившись, сделал пару уколов для ускорения регенерации и отпустил.

Я была опустошена и измотана. Это было чересчур даже для меня, и я пошла к себе на «Поллукс».

 

* * *

 

На следующий день меня по радио вызвали в офис мистера Флинта. Остальные члены команды уже были там.

– Капитан Белфорд! Где вы были? Я вас так давно не видела!

– Мисс Морган, прошу вас, – мистер Флинт жестом указал мне на стул, сегодня он был холодно официален. Мистер Флинт, конечно, а не стул.

Я села рядом с Майклом. Перед нами висело несколько больших экранов. Мистер Флинт взял в руки пульт, и на них появились картинки.

– Это корабли, которые напали на «Поллукс», – на экранах были хорошо почищенные стоп‑кадры, на которых, при желании, можно было даже заклепки на обшивке сосчитать.

– А это те, кто напал на «Энигму», – новые кадры.

– Давайте‑ка еще раз первые, – Джордж Спаркс подался вперед, разглядывая корабли.

Мистер Флинт вывел на экран спаренные картинки. «Корвет» – «Корвет», «Пегас» – «Пегас».

– Это другие корабли. Да, те, что ушли от нас, можно было починить, характер повреждений позволял сделать ремонт в течение недели, но это совершенно другие корабли, – твердо сказал Джордж Спаркс.

– Значит, я не ошибся, – мистер Флинт помрачнел.

– Сэр, вы показывали это экспертам? – спросил Майкл.

– Сейчас показываю, – он обвел нас взглядом, – какая отличительная черта всех этих кораблей?

– Корабли среднего класса, – заговорил Джордж, – самые дешевые и доступные из тех, что способны проходить через гиперпространство и выдержать несколько проходов через плотную атмосферу. На них не нужна особая лицензия, как на корабли класса «Поллукс», но при некоторых изменениях из них можно сделать неплохие боевые корабли. Судя по практически одинаковому составу этих групп, у них уже есть определенная стратегия.

– Мы проследили за теми кораблями, что напали на нас, до стабильного астероида и добили их там. Их хозяин, кто бы он ни был, довольно быстро сумел собрать новую команду на новых кораблях, – вступил капитан.

– Теперь понятно, почему какое‑то время было тихо, – пробормотала я, – только вот кто их собрал?

– Кто‑то, кто имеет доступ к информации и к кораблям, – задумчиво сказал мистер Флинт.

– Сэр, вы сузили допуск лиц к информации до отрицательных величин, – сказала я, – даже пилоты до последней минуты не знали о цели вылета. Может, кто‑то со стороны пролез в сеть?

– Я проверял, проникновения в систему не было. Это был кто‑то из допущенных к информации.

– Вы подозреваете кого‑то из нас? – спросила я вмиг севшим голосом.

– Нет, – отрезал мистер Флинт, но было видно, как он напряжен.

– Кто‑то из окружения командора Лоуренса? – не унималась я.

– Да. Кто‑то, – сказал он, глядя прямо мне в глаза.

Боже, у меня что, волосы встают дыбом? Я даже машинально пригладила их рукой.

– А почему его сейчас здесь нет? – сдавленно спросила я.

– Он очень занят, – коротко сказал мистер Флинт.

Похоже, что все кроме меня понимают, что происходит.

– Мне сообщили по закрытому каналу, – он не отрываясь смотрел на меня, – что с Земли к нам отправляют три тяжелых грузовоза с вооружением и боеприпасами для станции. Мы должны принять караван и довести до станции в целости и сохранности. Ни один заряд не должен в них попасть, они будут загружены под завязку.

Три корабля на двадцать четыре истребителя? Двенадцать новичков еще толком не облетали свои машины. Мои мысли неслись с карусельной скоростью…

– Какие корабли идут? – спросила я.

– Два «Геркулеса» и один класса «Феникс», – терпеливо ответил мистер Флинт.

«Феникс»… Это же…

– Мне нужно сделать один звонок по вашему каналу, – звонко сказала я, и все вокруг меня стихло.

Уп‑с, кажется, они о чем‑то говорили. Все повернулись ко мне.

– Извините, я…

Мистер Флинт молча указал на свои мониторы связи. Круто! Я водрузилась за его стол и активировала один экран.

– Командор знает, когда будет груз? – спросил капитан.

– Нет, я скажу ему, когда придет время. Как мы обставим вылет всех истребителей со станции? – спросил мистер Флинт Майкла.

– Учебный вылет, – коротко ответил тот.

Ну да. Мы летаем каждый день не по разу, отрабатывая технику и тактику боя. Подозрений это не вызовет. Холостых зарядов у нас отродясь не было… Заработал мой канал связи. Все вышли. Мистер Флинт остался и, присев на краешек стола, не сводил с меня своих голубых глаз во время всего разговора. Он был доволен. Он был очень доволен…

 

* * *

 

Они появились, когда первый корабль вышел из гиперпространства. Мы выстроили истребители щитом и открыли заградительный огонь. Получилась этакая «Черепаха», да, со времен Рима ничего нового не придумали.

Их было много и повсюду. Наши двадцать четыре истребителя едва успевали менять боевой порядок. Оказалось, что за это время мы неплохо успели поднатаскать новичков. Когда появился последний корабль, я была на грани безумия от бесконечной пальбы и маневров. Грузовоз класса «Феникс». Обожаю эти корабли. Потому что они не только грузовозы, но и – сюрприз! – авианосцы! Вот и кавалерия.

Точно пчелы из улья высыпали из него истребители. Мы моментально скоординировали действия и перешли от обороны к наступлению. Это было что‑то… Мы четко видели друг друга на наших радарах, но для остальных были практически невидимы. И это вселяло панику. Действия нападавших стали хаотичны. Так и должно быть. Это «Черная смерть», джентльмены…

Караван шел к станции под надежным заслоном. Ряды нападающих редели в геометрической прогрессии.

«Что ж, ребята, пора вам сваливать! Я бы свалила», – почти пропела я.

«Морган, ты в эфире», – услышала я в ушах голос Майкла.

«Я знаю, это я им так намекаю», – усмехнулась я, сбив еще один челнок.

Первый корабль из каравана вошел в шлюз станции. Мы плотно закрыли остальные. Нападающие корабли развернулись.

«Они уходят», – услышала я Майкла.

«Первое, второе, третье звено, за мной!» – скомандовала я и направила истребитель в погоню.

«Фрэнсис, ты что творишь?! Вернись немедленно, мать твою…»

«Майкл, я быстро», – я сняла наушник.

Адреналин – мой наркотик. Меня сейчас никому не остановить, даже Майклу. Прости, но я даже не хочу с этим бороться… Конечно, я понимала, что нас могут заманивать в ловушку, а потому вернула наушник на место. Майкла уже не было слышно. Я выстроила свои звенья в соответствующий боевой порядок. Но оказалось, что мы преувеличили боевую мощь наших врагов – никакой ловушки не было. Я остановилась только, когда мне уже нечем было стрелять и не в кого.

«Все, ребята, идем домой», – сказала я, развернув истребитель.

Оп‑ля! А где это мы? Пожалуйста, пусть на автопилоте останется команда: «Домой!» Мои пальцы быстро пробежались по клавиатуре. Есть! Слава богу!

Домой!

Лучше бы я так не спешила. На станции меня ждал разъяренный Майкл. Для начала он меня как следует встряхнул.

– Ты рехнулась?!

– Э… Нет, – сказала я.

– Ладно, потом с тобой разберусь, нас уже все там ждут, – он обнял меня, – молодец, хорошо придумала с подкреплением.

А я знаю! Я вообще еще та штучка.

Мы уже были на полпути к мистеру Флинту, когда у Майкла заработал коммуникатор.

– Да?.. Да, сейчас буду, – он махнул мне, – ты иди, мне надо вернуться, что‑то с истребителем. Техники вызывают в ангар, я быстро.

– Хорошо, – я пошла к мистеру Флинту.

Я вошла в его офис.

– Итак, мы добились, чего хотели? – спросила я вместо приветствия.

– Закройте дверь, – опять этот холодно‑официальный тон, он еще сам себе не надоел?

Я задвинула переборку и оглядела нашу команду.

– Что происходит? – спросила я, уловив общую настороженность.

– Где Майкл?

– Его техники вызвали в ангар, какие‑то вопросы по истребителю.

Капитан и мистер Флинт переглянулись, Джордж вскочил, и все они бросились мимо меня в коридор.

– Да что творится‑то?! – спросила я на бегу мистера Флинта.

– Надеюсь, не то, что я думаю, – он на ходу достал пистолет из кобуры.

Я автоматически достала свой табельный. Мы подбежали к дверям ангара. В это время они всегда открыты, техники должны иметь доступ к машинам. Мистер Флинт прижал палец к губам и жестами разослал нас по флангам. Мы начали бесшумно продвигаться.

– …Быстрее, у нас нет времени!

– Бак почти пуст, командор, надо заправиться. Это несколько минут.

– Возьмите другой, – было ясно, что терпение командора на исходе.

– Они все вернулись из боя, сэр, пару минут…

Мистер Флинт делает мне какие‑то знаки. Я что, наемник в Гватемале? Я не знаю всю эту их азбуку жестов! Я развела руки и пожала плечами. Мистер Флинт озверел. Я показала ему, чтобы он проговорил, что он хочет. Я неплохо читаю по губам. Это, кстати, есть в моем деле. Да, и он об этом вспомнил. Да неужели? «Отвлеки его и поверни ко мне боком», – сказал он одними губами и круговым жестом кисти. Вот не могут они без этого обойтись…

Я вышла из укрытия.

– Эй, Майкл, что так долго?

Пистолет Лоуренса вмиг оказался у его виска.

– Господин командор? – я все время забирала вбок, вынуждая его поворачиваться за мной.

– Руки! Руки вверх!

Я подняла руки, пистолет повис на большом пальце.

– Оружие на пол, быстро!

Вот псих. Я медленно присела и, положив пистолет на пол, встала.

– Сэр, – я продолжала медленно двигаться, – зачем вам Майкл? Да, он богат, но «Морган индастриз» моя компания. Я могу решить ваши проблемы. Сколько истребителей вам надо? Десять? Двадцать? У вас есть обученные пилоты? Это сложные машины, – я продвинулась еще, теперь по моим расчетам он стоял к мистеру Флинту точно в профиль, – отпустите Майкла, я полечу с вами. Мне уже надоело торчать на станции… Сэр, вы согласны?

Выстрелы. Раз, два, три. Оба падают. Я бросилась к Майклу. Кровь. Сколько крови!

– Майкл! Майкл! – я развернула его.

– Рука прострелена, не тряси меня, Морган, – сказал он, морщась.

Я зажала рану.

– Какого черта ты подстрелил моего брата, ублюдок?! – заорала я на мистера Флинта, склонившегося рядом над командором.

– Прости, я стрелял в Лоуренса, – он быстро развернул командора и, убедившись, что тот, жив, вызвал врачей.

– Ты все сделала идеально, молодец, – сказал он мне.

– Да я сейчас сама убью тебя, ублюдок! – я вцепилась в него, как кошка.

– Фрэнсис! Ты мне нужна. Перетяни руку, быстро!

Майкл. Я выпустила мистера Флинта и вернулась к брату. Брат. Обожаю это слово. Я перетянула руку выше ранения.

– Похоже, артерия… Черт, – пробормотала я и снова покосилась на мистера Флинта, Майкл опустил мне на плечо здоровую руку.

– Дай ему работать.

Прибежали медики.

– Он потерял много крови, – сказала я, – у нас редкая группа. Я его сестра.

Мне без лишних слов кивнули на борт кара и погрузили Майкла. Он был очень бледным. Быстрее! Быстрее!!! Вот и медотсек. Знакомый доктор.

– На вас кровь.

– Не моя, – я пропустила его к Майклу, – у нас одна группа крови, он мой брат.

Нас обоих забрали в операционную. Я смотрела на него сквозь стеклянную перегородку, пока у меня брали кровь. Два пакета. Этого хватит? В ушах гудит. Что? А, плазмы добавят, ладно… Я могу идти. Ну да. Я выползла в коридор. Как‑то мне хреново… Вид мистера Флинта быстро вернул меня к жизни.

– Фрэнсис, ты как? – спросил он.

– Как ты мог?! Как ты мог стрелять в Майкла?!!

Мистер Флинт очень аккуратно отцепил меня от себя и прислонил к стене.

– Успокойся! Я стрелял в Лоуренса! Локоть – колено – щиколотка. Пуля прошла сквозь локоть командора и попала в Майкла, – сказал он и добавил тихо: – Я не стрелял в твоего брата.

Он отпустил меня. Без его поддержки я как‑то накренилась, голова закружилась.

– А вот ты какого черта вытворяла?

– Я?!

– Ты, со своей безумной погоней! Майкл чуть не рванул за тобой с пустым баком, когда последний грузовоз зашел в шлюз. Ты вовремя сказала, что вы идете домой.

С каких пор мы на «ты»?!.

– А тебе‑то что за дело? – неуверенно огрызнулась я.

– Вообще‑то прямое. Если с тобой что‑нибудь случится, экспедиция накроется, а мне хотелось бы пасть в «Шкатулку бриллиантов».

– Ага…

Это было последнее, что я помнила. Очнулась я от мерзкого запаха в медотсеке.

– Что же это за дрянь опять такая? – я отвернулась от тошнотворного запаха.

– Почему вы ушли из отсека? – сурово спросил меня доктор.

 

Конец ознакомительного фрагмента — скачать книгу легально

 

скачать книгу для ознакомления:
Яндекс.Метрика