Лили Блейк

Царство. Паника

Царство – 2

Пролог

В большом бальном зале раздавался треск открываемых бутылок с шампанским и слышалась радостная болтовня. Куда бы ни посмотрела Мария, она везде видела счастливые улыбки, и это наполняло ее сердце радостью. Так давно французский двор не наслаждался настоящим праздником. Король и королева не устраивали балы со дня их коронации, для празднований было так мало поводов. По стране собрала свою дань чума, и с тех пор, как двоюродная сестра Марии Елизавета взошла на трон Англии, над двором нависла угроза протестантов.

Мария, королева Шотландская, взглянула на своего мужа Франциска, стоявшего на другом конце бального зала. Отношения между ними были напряженными, и ее сердце радовалось, когда она видела, что он веселится. С тех пор как Мария потеряла ребенка, они пытались восстановить свои отношения.

Хотя физически Франциск постоянно находился с ней рядом, Марии казалось, будто последние недели душой и мыслями он был где?то в другом месте. И сейчас она хотела, чтобы он вернулся.

– Ты выглядишь восхитительно, – прошептал кто?то ей на ухо и обнял за талию. – Такое красивое платье.

Королева обернулась и увидела за собой своих лучших подруг: Кенну, которая и заключила подругу в свои объятия, Лолу, Грир.

– Ты такая миниатюрная, Мария, – сказала Кенна, перекидывая свои медово?коричневые волосы через плечо. – Сколько у тебя времени занимает, чтобы надеть корсет?

– Слишком много… – В подтверждение своих слов Мария вздохнула и улыбнулась. Юбка со множеством слоев ткани заколыхалась вокруг нее. – Я все смотрю на эти крошечные миндальные пирожные, которые так люблю, но не могу ничего съесть.

– Это того стоит, – сказала Лола, разглядывая черное с золотом платье Марии с дружеской завистью. Глубокий вырез демонстрировал кремово?белую кожу Марии, от золотой вышивки на платье ее волосы сверкали, а длинные узкие рукава спускались прямо до бриллиантовых колец на ее руках. – Ты выглядишь изысканно.

Лола выбрала свободное нежно?розовое платье, которое скрывало последствия рождения ребенка. Хотя это больше не было секретом. Было тяжело скрывать факт того, что она была матерью сына короля, пусть тот и был незаконнорожденным.

– Ты тоже мило выглядишь, – сказала Мария, повернувшись к другой подруге, Грир, и восхищаясь ее голубым бархатным платьем, благодаря которому светлые волосы Грир выглядели даже ярче, чем обычно. – Очень элегантно, Грир, но я не уверена, что это слово подходит тебе, Кенна.

Шотландская леди рассмеялась, покрутилась перед подругами, чтобы ее розово?золотое платье закружилось вокруг нее.

– Баш привез мне его из Парижа, – сказала она, расправляя юбку. – Сама не понимаю, как он разрешил мне выйти в нем за порог наших покоев.

– Потому что оно похоже на нижнее белье? – с невинным видом спросила Лола.

– Ох, если честно, – протянула Грир, закатив глаза и подмигивая подругам, – мы знаем, что Баш не может держать свои руки подальше от тебя, Кенна. Вы так влюблены друг в друга, и ваша страсть не знает границ.

– И где этим вечером Алоизиус? – спросила Мария Грир, прежде чем Кенна начала потчевать их историями об их с Башем развлечениях в спальне. – Он к нам присоединится?

Грир неуверенно пожала плечами.

– Он в отъезде, – вздохнула она. – В какой?то деловой поездке. Не вернется еще где?то неделю. Торговля специями не может ждать.

– Ну что вы за молодожены! – прокомментировала Кенна, принимая бокал вина от слуги, разносившего напитки. – В первый месяц нашего брака мы с Башем сломали две кровати.

Мария похлопала в ладоши – сегодня она была намерена веселиться, не думая о завтрашнем дне.

– Лорды и леди французского двора, – объявила она громко, а ее подруги встали за ней. – Благодарю, что присоединились к нам в этот вечер, и надеюсь, что вы воспользуетесь этой передышкой, чтобы поблагодарить друг друга за все, что вы сделали для благополучия нашей страны.

– А я бы хотел поблагодарить нашу королеву, – добавил Франциск, прежде чем зал разразился аплодисментами. – За то, что она была символом милосердия, красоты и силы и стояла за нас в самые критические моменты.

Когда Франциск поднялся по ступеням и приблизился к ней, Мария почувствовала, как к ее щекам прилила кровь. Иногда ему все еще удавалось удивить ее. Она почувствовала, будто снова впервые стояла перед дворцом, наблюдая, как, позабыв об условностях этикета, он идет по лужайке к ней. Так он завоевал ее сердце. Сейчас его густые светлые волосы венчала корона, а его черный кафтан?жюстокор, украшенный золотыми пуговицами, отлично гармонировал с ее платьем.

– А теперь, думаю, настало время для музыки! – воскликнула Мария, скрывая свои чувства от Франциска, когда тот взял ее за руку. – Кажется, я не прочь потанцевать.

Франциск низко поклонился ей, а музыканты заиграли на инструментах. Он всегда выглядел молодо, его внешность можно было назвать мальчишеской, но за последние несколько месяцев к королю пришла зрелость. Его ясные голубые глаза все так же были полны любви к Марии, но тяжелое бремя короны физически отразилось на нем. «Другие этого не видят», – подумала Мария, когда Франциск обнял ее и повел по залу. Никто не замечал появления первых морщин вокруг его глаз, когда он улыбался. Никто, кроме Марии. И она еще больше любила его за них.

– У тебя необычное выражение лица, – прошептал Франциск, пока они кружились по бальному залу. – О чем ты задумалась?

– О тебе, – ответила Мария. Она изо всех сил старалась всегда быть честной с Франциском. – И о том, какой ты сегодня красивый.

– Я могу лишь обрамлять такое произведение искусства, как ты, – ответил Франциск, улыбаясь собственному комплименту, а Мария рассмеялась. – Давно я не слышал этот звук. Я бы хотел, чтобы ты смеялась хотя бы раз в день.

– Давай пообещаем друг другу, что будем заставлять друг друга смеяться каждый день, – предложила она, наблюдая, как полдюжины других счастливых пар присоединились к их танцу.

Франциск зарылся лицом в ее волосы и вдохнул нежный розовый аромат.

– Иногда тяжело найти что?то, над чем можно посмеяться, да? – сказал он.

– Да, – ответила Мария. – Но ведь для этого мы есть друг у друга – напоминать о том, что важно.

– Обещаю не забывать об этом важном.

– Обещание принято, – ответила Мария.

Франциск взял ее за талию, поднял над головой и закружил, потом опустил на пол и прижался губами к ее губам.

Праздник продолжался, музыка и смех людей наполнили зал, Кенна танцевала с Башем, Лола и Грир – друг с другом, даже Екатерина, казалось, наслаждалась вечером, и Мария отчаянно пыталась запомнить этот момент, чтобы сохранить его в памяти до того времени, когда это воспоминание понадобится ей. На один чудесный вечер казалось, что вся Франция была счастлива, а ее королева довольна.

В нескольких часах езды на юг от дворца собралась другая группа людей, но повод был далек от веселья.

– Все будет хорошо. – Мелани Феврье сидела на кухне в своем доме, слабо улыбаясь семье, а гиканье и крики приближались. – Мы все знаем, что не сделали ничего плохого. Если останемся внутри, будем в безопасности.

У ног отца, прижимаясь к нему и держась за руки, сидели две светловолосые девочки. Тот смотрел на жену, страх в его глазах добавлял паники.

– Им просто нужно сегодня на кого?то позлиться, – сказала ему Мелани тихо. – Мадам Лимен потеряла дитя. Уверена, они просто пьяны и пройдут мимо.

– Мама, почему они идут к нашему дому? – спросила младшая девочка. – Они думают, что мы не жалеем мадам Лимен? Папе надо выйти к другим мужчинам?

– Нет, любовь моя, – сказала Мелани. Она перевела взгляд на старшую дочь, которая тряслась от страха. Мелани знала, почему они здесь. Не понимала, но знала. До этого на Алис напали у ее лавки, потом закидали гнилыми овощами на улице.

– Людей, которым больно и которые злятся, не всегда можно понять и объяснить их поступки. Постарайся не обращать внимания, все пройдет.

Но в душе она уже не была так уверена. В их деревне происходили ужасные вещи, которые невозможно было объяснить. Так что старейшины деревни сами находили объяснения. Мелани грустно посмотрела на Алис, ее дочку с необычными способностями. Она слышала перешептывания и слухи. Их соседи, которые знали Алис с рождения, с детства знали Мелани и ее мужа, как они могли поверить?

Раздался стук в дверь.

– Джехэн Феврье. – Раздался уверенный громкий голос, умноженный лесным эхом. Мужчина в доме вскочил и, смертельно испуганный, схватил дочерей за руки. – Джехэн Феврье, открой уже, наконец, эту дверь.

Мелани тоже медленно поднялась и пошла к двери.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Джехэн. – Ты не можешь их впустить.

– Если мы не откроем дверь, они выбьют ее, – ответила жена, заставляя себя не показывать страха перед дочерями. – Джехэн, забери Аду вниз. Мы с Алис поговорим с Дюкеном.

Нехотя отец Алис отпустил ее руку, в его горле застряло рыдание. Изо всех сил обняв ее и думая, что уж лучше он убьет свою дочь сам, чем отдаст этим монстрам, Джехэн поцеловал Алис в макушку, вдыхая лесной свежий чистый запах.

– Будь сильной, – прошептал он ей. – И верь.

Его плечи тряслись, он поднял на руки младшую дочь, которая брыкалась и кричала, и исчез в задней части дома, заперев за собой дверь.

Распрямив плечи, Мелани открыла дверь. За ней стоял Дюкен, глава деревенского совета. Его губы растянулись в холодной улыбке. За ним толпились соседи и те, кого они считали своими друзьями. Выражения их лиц были вовсе не дружелюбными. Тьму ночи разрывал огонь факелов и блеск топоров и вил.

– Ты знаешь, зачем мы здесь, – сказал Дюкен, глядя на девочку.

– Я знаю, по какой причине вы здесь, – ответила Мелани. – Но вы не заберете мою дочь. Она не сделала ничего дурного. Этому нет доказательств.

Дюкен вошел в дом так, будто считал, что владел им, остальная толпа держалась на расстоянии.

– Алис Феврье, ты обвиняешься в колдовстве, – вынес приговор Дюкен, в свете камина его седые бакенбарды отливали золотом. – Согласно решению, принятому деревней Осер, ты должна быть предана огню.

– Бог мой! – Мелани упала на пол и схватила дочь. Девочка спокойно смотрела на Дюкена. – Пожалуйста, нет, Дюкен! Это не правосудие, это убийство!

– Это единственный способ уничтожить ведьму, – ответил он, кивнув двум крупным мужчинам, которые тоже вошли в дом. – Если она чудесным образом невинна, ее душа очистится и ее примут в рай.

Мелани закрыла собой дочь от приближающихся мужчин.

– Какие у тебя доказательства?! – закричала она. – Ты не можешь обвинить мою дочь во всех бедах, которые происходят в деревне.

– Она дала мне травы, а потом я потеряла ребенка! – завопила женщина. Мелани помнила, что у нее была хлебная лавка в деревне.

– А когда она ухаживала за моим отцом, – раздался другой крик, – он умер через два дня!

Хотя они были уверены в своих обвинениях, но ни один не хотел переступить порог дома Феврье. Никто не хотел схватить ведьму.

– Вам нужно было покинуть деревню, когда была возможность, – проговорил Дюкен, глядя на девочку мрачным взглядом. – Когда эти случаи стали мне известны, я предупредил твоего мужа.

– Это наш дом, почему мы должны были уйти? – заспорила Мелани. – Алис дитя, ей тринадцать лет, она начинающая знахарка. Лишь потому, что эти несчастья произошли после того, как она ухаживала за этими людьми, вовсе не значит, что она же вызвала их. Каждый раз, когда в деревне мы теряли друга, Алис чувствовала это, как никто другой. Она знахарка, потому что хочет помогать.

– Она ведьма, – отрезал Дюкен. – Потому что хочет убивать. И единственный способ исправить это – огонь.

Он махнул рукой, двое мужчин устремились к Мелани и наклонились, чтобы оттащить ее от дочери. Мелани отбивалась, кричала и царапалась. Она ударила первого мужчину, пока второй поднимал Алис, которая, как тряпичная кукла, безвольно обвисла на его руках.

– Испытание! – воскликнула Мелани. – Если вы хотите доказать, что она ведьма, вы должны провести испытание!

Губы Дюкена вытянулись в прямую линию. Он посмотрел на отчаявшуюся женщину, а затем на толпу у двери, взирающую на все огромными глазами.

– Хорошо, – кивнул он. – Я проведу испытание. Если она не выдержит, правосудие свершится немедленно.

– Мама? – Повисшая на плече мужчины девочка потянулась к матери, но та была слишком далеко от дочери. Дюкен первым покинул дом, за ним следовал державший Алис мужчина, а второй остался, чтобы не позволить мадам Феврье броситься за ними.

– Будь сильной, Алис! – крикнула Мелани, встретившись взглядом с дочерью. Они были так похожи, обе хрупкие, светловолосые и ужасно напуганные. – Верь, любовь моя! Мы найдем способ остановить это.

Когда Алис, окруженная стеной людей, покинула дом, мужчина, державший Мелани, отпустил ее. Он развернулся и, уходя, плюнул на каменный пол. Мелани лежала, потирая синяки, а эхо толпы становилось все дальше и дальше. И в тишине лишь слышался из подвала тихий звук рыданий младшей дочери.

Ах, Алис, что же можно сделать сейчас? От нее отвернулась собственная деревня за то, что она лишь хотела посвятить свою юную жизнь помощи людям.

Теперь семья могла лишь надеяться, что им поможет кто?то другой.

Глава 1

– Так что я прошу содействия ваших величеств. – Лорд Верьер низко поклонился королю и королеве. – Это исключительно важный вопрос, который надо решить со всей срочностью.

– Правда? – переспросила Мария, приподняв идеальную бровь. – Со всей срочностью?

– Королева говорит о том, – пришел на помощь Франциск, заметив смущенный взгляд лорда Верьера, который тот бросил в его сторону, – что возможно вопрос права владения курами не обязательно требует королевского вмешательства.

– Но, ваше величество… – начал Верьер.

– Я с этим разберусь, – резко перебил его король. – Спасибо, лорд Верьер.

Смущенный и с пунцовым лицом дворянин попятился из тронного зала. Франциск махнул страже, чтобы те закрыли за ним дверь.

– Разве это не забавно? – спросил Франциск жену, которая осторожно сняла тяжелую корону с головы. Аккуратно положив ее на колени, она покачала головой, а затем посмотрела своими огромными карими глазами на короля.

– Сколько их еще?

– Не знаю, – признался он. – Но я знаю, как важно сейчас удерживать дворянство и крестьян на нашей стороне. Аудиенция с королем и королевой позволяет им чувствовать, что их услышали.

– Никто не верит в это больше, чем я, Франциск, и ты это знаешь. – Мария потянулась, чтобы взять его за руку, и супруг крепко сжал ее нежные белые пальцы. – Просто я не предполагала, что придется выслушивать столько по большей части пустяков: она украла моих кур, он взял мою карету. Если честно, слушая их, я все время задаюсь вопросом: люди вообще взрослеют?

Франциск лукаво улыбнулся.

– Ты уже больше года при дворе и это тебя продолжает удивлять?

– Хорошо подмечено, – ответила Мария. – Подумать только, сколько маленьких девочек по всей Франции мечтают о блестящей жизни при дворе.

Мария закинула руки за голову и вдохнула, чтобы расслабиться. Тесный корсет зеленого парчового платья не был рассчитан на то, чтобы сидеть на троне и выслушивать детские споры между взрослыми и богатыми мужчинами, которые в состоянии решить все вопросы сами.

– Ты так говоришь, будто сама не мечтала обсуждать право на владение животными лорда Верьера, – поддразнивая, сказал Франциск. – Мария, королева Шотландская, супруга правящего короля Франции, знаток куриц.

Мария посмотрела на свое красивое парчовое платье, бриллианты и рубины, сверкающие на ее пальцах, а затем на Франциска, короля Франции, ее мужа. Обо всем этом мечтали все маленькие девочки Франции, да и всего мира. Чего они не ожидали, так это политики, борьбы за власть, постоянной угрозы покушений на жизнь не только со стороны французских протестантов, которые негодовали, что ими правят католики, но теперь еще и со стороны ее двоюродной сестры Елизаветы, которая восседала на троне Англии, которую от них отделял лишь узкий пролив. А еще существовала стена между ней и Франциском, которую она не могла разрушить. Супруг всегда был рядом, но иногда казалось, что его разум и сердце устремлялись куда?то еще, и это пугало ее. Жизнь во дворце была далека от сказки.

– Мария? – Франциск увидел, что счастливое выражение лица его жены изменилось, и снова сжал ее руку. – Ты в порядке?

– Да, конечно. – Мария постаралась стереть печаль с лица. Вернув корону на голову, она улыбнулась Франциску. Его золотистые волосы сверкали в ярком дневном свете, а в голубых глазах снова светилась радость. Она научилась слишком хорошо врать. Впрочем, они оба. – Ну что, продолжим? Я хочу выяснить, стоит ли посылать коз мадам Метье на рынок до ужина.

Мелькнувшая на лице Франциска ответная улыбка напомнила Марии, что он все еще тот мужчина, которого она полюбила. Франциск движением руки приказал стражникам открыть дверь в тронный зал и прислать к ним следующего посетителя.

Мария сразу же заметила, что новых просителей привела сюда серьезная беда. Семья из трех человек: муж, жена и ребенок устремились к ним и, содрогаясь от горя, упали на колени. Они не ликовали, как другие, оказавшись в одной комнате с правителями Франции, их появление сопровождало ощущение паники и отчаяния, которое наполнило комнату еще до того, как просители успели заговорить.

– Если позволят ваши милости, нам нужна помощь, – первой заговорила женщина, склонившись так низко, что практически касалась лбом пола. – Мы не знали к кому еще обратиться.

Франциск, чувствовавший ту же неловкость, что и его жена, выпрямился.

– Расскажите нам, что случилось, и мы поможем вам, если это в наших силах, – проговорил он.

– Дело в моей Алис, моей дочери Алис! – Голос мужчины срывался в крик. – Они забрали мою маленькую девочку!

Его жена приподнялась на коленях и положила свою руку на руку мужа, чтобы успокоить его. Теперь, когда Мария смогла лучше разглядеть их лица, она заметила на них следы слез и бессонных ночей. Даже маленькая девочка лет шести?семи выглядела измученной, и сердце Марии разболелось от того, что кто?то настолько юный должен держать на плечах такой груз.

– Кто забрал вашу дочь? – спросила Мария. – Вы знаете, где она?

– Да, ваша милость, – ответила женщина. – Старейшины нашей деревни забрали ее. Они считают, что она ведьма, и завтра на рассвете должна состояться ее казнь.

– Уверена, за этим стоит длинная история, – сказала Мария, подавшись вперед на своем троне, словно не замечая встревоженный взгляд Франциска. – Пожалуйста, расскажите мне ее.

– Меня зовут Мелани Феврье, это мой муж Джехэн и наша младшая дочь, Ада. Мы приехали из деревни Осер в четырех часах к югу от вашего дворца, ваша милость, – начала женщина. – Несколько недель назад в деревне стали происходить странные вещи, которые никто не мог объяснить: умерли несколько человек по причинам, которые лекари обнаружить не смогли. Сначала это были старики, но в этом году погода не была к нам добра, еды не хватало, поэтому их смерть не выглядела подозрительной. Однако потом начали умирать малыши.

– Малыши? – Мария подняла руку к горлу, боясь услышать следующую фразу.

– Да, ваша милость, – кивнула Мелани. – Они рождались… неправильно. Или вообще не рождались.

– Господи, – выдохнула Мария, ее мысли перенеслись к ее не родившемуся ребенку. Отказываясь плакать перед своими подданными, она приготовилась слушать конец истории. – Продолжай, пожалуйста.

– Сперва кто?то сказал, что видел ночью темную фигуру, проезжающую на лошади по кромке леса, и мы решили, что, возможно, этот человек, кем бы он ни был, насылал колдовство на нашу деревню. Но деревенские мужчины всю ночь прождали с факелами и ничего не увидели. А старики и младенцы по?прежнему умирали. После долгих обсуждений с нашим священником старейшины решили, что это должно быть проклятие. Для происходящего не было никаких естественных причин, так что все согласились, что деревню кто?то проклял, наслал на нас мор. Единственный человек, который ухаживал за теми, кто потом умер, был наш деревенский знахарь. Много лет назад уже ходили слухи, что он был не обычным знахарем, что у него был сверхъестественный дар, но он был так добр к нашей деревне и спас жизни стольких людей, что никто не подозревал его в злом умысле.

– До этого времени? – спросил Франциск.

– Да, ваша милость, – сказала женщина, низко склоняя голову. – Но знахарь умер прежде, чем несчастья обрушились на нас, оставив вместо себя преемника.

Губы Франциска сложились в жесткую линию.

– Преемник ваша дочь Алис? – догадалась Мария.

– Она, ваша милость. – Мелани заправила волосы за уши и, встав на ноги, прижала руки к сердцу. – Но она хорошая. Она молода и жаждет знаний. Когда она еще была малышкой, уже тогда хотела заботиться о других. Мы бы не позволили ей учиться у знахаря, если бы думали, что тот научит ее дурному. Он пришел к нам и сказал, что видел, как хорошо она обращалась со стариками и больными, и что она хочет заниматься этим, хочет помогать людям. Она бы никому не причинила вреда.

– Жители деревни подозревают, что знахарь учил ее колдовству? – спросил Франциск.

– Нет, ваша милость, – ответила Мелани, вытирая дорожки слез с лица. – Гийом Майяр был отличным человеком. Женщины из деревни представляют это так, что Алис усвоила его знания, но использует их во вред, а не для лечения.

Мария протянула руки вперед, чтобы успокоить женщину, а стражники начали доставать мечи.

– Но почему старейшины так быстро признали ее вину? – спросила королева, а Джехэн давился рыданиями. – Это должно быть очень тяжело для вас, я знаю, но и вы поймите, почему мы должны задавать такие вопросы.

– Как только они обвинили ее, смерти прекратились, – сказала Мелани. – Но это просто невозможно. Моя дочь не ведьма, она и мухи не обидит. Она не могла этого сделать.

– Если ваша милость не вмешается, ее сожгут завтра на рассвете. – Джехэн справился с голосом, который все еще дрожал, пока он говорил. – Они убьют ее за преступления, которые она не могла совершить.

Мария и Франциск посмотрели друг на друга, обменявшись тысячей безмолвных фраз. Франциск чувствовал себя неловко, но не это было причиной беспокойства. Его свежие синяки были сверхъестественного происхождения – из?за визитов привидения его отца, кошмаров, которыми он мучился, поэтому он хотел бы прекратить это. Он был королем Франции, защитником католической церкви, и со всеми заявлениями о колдовстве нужно было разбираться, пока в стране не обострилась паранойя.

Нечто настолько серьезное, как ведьма, вина которой доказана, может быть для Франции разрушительнее чумы, но все же эта семья казалась искренней. Мысль о том, что девочка умрет, чтобы успокоить предрассудки стариков, злила его.

– Мы отправим кого?нибудь в вашу деревню, – заговорила Мария прежде, чем Франциск успел что?то сказать. – Пожалуйста, поверьте, вашу дочь завтра не казнят, ей не будет причинено никакого вреда, пока мы не поговорим со старейшинами деревни. Никаких действий предпринято не будет, пока мы не убедимся, что знаем всю правду об этом деле.

– Ох, ваша милость.

Джехэн устремился к трону и бросился в ноги Марии. Через секунду над ним нависла стража, оттаскивая его, пока он рыдал.

– Стража, отпустите его, – приказала Мария. – И немедленно пошлите за братом короля. На сегодня аудиенции окончены.

– Ты отправишь Баша расследовать эту угрозу? – спросил Франциск низким голосом, пока семья собиралась и готовилась покинуть тронный зал.

– Да, – заявила Мария. – Он часто путешествует, быстро ездит, знаком с подобными вещами, и он твоя правая рука. Старейшинам придется подчиниться ему.

Франциск медленно покачал головой.

– Сколько еще решений ты примешь за меня, Мария? Сколько еще раз ты заговоришь, прежде чем мы это обсудим?

Шокированная Мария повернулась к нему.

– А что тут обсуждать? На кону жизнь, – она говорила тихо, но настойчиво. – Я не знала, что нужно спрашивать твоего разрешения, чтобы остановить убийство невинной девочки.

– Но что, если она не невинна? – быстро прошептал он. – Что, если она ведьма?

– Нет, не ведьма, – раздался высокий звонкий голосок. Мария и Франциск повернулись и увидели младшую дочь Феврье, которая стояла в дверях зала и смотрела на королевскую чету.

– Она нас слышала? – выдохнул Франциск.

– Да, – кивнула Ада. – Но все в порядке, я понимаю. Вы не знаете Алис. Но она не ведьма. Не злитесь на Марию, она милая леди. Ее корона слишком тяжела и причиняет боль.

Королева смотрела на маленькую девочку. Давно с ней никто не общался так непринужденно. Даже младшие дети при дворе обращались к ней «ваше величество» и часто боялись подойти слишком близко.

– Простите за мою Аду, ваша милость. – Мелани обхватила дочь руками. – Она так волнуется за сестру и не знает правил этикета.

– Все нормально, – успокоила ее Мария. Глаза королевы не отрывались от маленькой девочки, которая просто улыбалась и махала рукой.

Бросив отчаянный взгляд на царственную чету, Мелани прижалась лицом к светлым волосам Ады и покинула комнату. Как только дверь за семьей Феврье закрылась, Мария и Франциск остались наедине в неловкой тишине. Снова.

Глава 2

– Объясни?ка мне еще раз, мы едем к черту на кулички, вместо того чтобы заниматься любовью в нашей теплой уютной постели? – спросила Кенна супруга, когда их лошади остановились перед ручьем. Баш не мог не улыбнуться своей красивой жене. Его красивой, дерзкой, смелой жене.

– Я еду в деревню Осер по приказу королевы, чтобы попытаться спасти жизнь девочки, – ответил он. – А ты едешь «к черту на кулички», потому что не можешь вынести мысли, что пропустишь драматические события, не важно, какие.

Кенна скорчила рожицу, надула губки и нахмурилась, но ее глаза все равно улыбались Башу.

– Мы вряд ли задержимся надолго, – пообещал он. – Конюх сказал, что Осер в четырех часах езды и даже меньше, если поскачем быстрее. Франциск, кажется, считает, что это лишь местные суеверия, но Мария, похоже, обеспокоена больше. Уверен, все быстро разрешится и мы вернемся домой еще до наступления ночи.

– Ты не можешь винить меня за то, что я не хочу выпускать тебя из виду, – сказала Кенна. – Каждый раз, когда ты уезжаешь из замка по одному из поручений Марии, ты возвращаешься, пронзенный стрелой или с еще более тяжелым ранением.

Баш рассмеялся.

– Так ты лишь беспокоишься о моем благополучии?

– Кому?то надо за тобой присматривать, – едко заметила Кенна, а ее лошадь покачала головой и заржала. – Очевидно, что ты о себе позаботиться не можешь. Если Мария попросит тебя спрыгнуть со скалы, ты только спросишь с какой.

– Да ты что, Кенна? – Баш потянул лошадь от воды и последовал за женой, которая начала удаляться от него рысью. – Ревнуешь к Марии?

Кенна глядела прямо, ее челюсть напряглась, она отказывалась отвечать.

– А теперь ты со мной не разговариваешь? – спросил Баш, придерживая лошадь рядом с ней. – Кажется, я наконец нашел способ, как заставить тебя замолчать?

– Всем вам пора понять, что я говорю, когда мне есть что сказать, а сейчас мне тебе сказать нечего, – ответила Кенна, щелкнула поводьями и понеслась вперед галопом.

И хотя Баш только рассмеялся в ответ, пуская лошадь легким галопом, он знал, что у его жены были сильные чувства к нему. Пусть их свели очень странные обстоятельства – это был вынужденный брак, устроенный его почившим отцом, бывшим любовником Кенны, королем Генрихом, но они нашли в друг друге страсть и понимание. Кенна и Баш были одинокими и потерянными и оба искали утешения.

Кенна была удивлена, как быстро она влюбилась в Баша. Да, он был и молод, и красив, и храбр, и обладал множеством других чудесных качеств, но Генрих разбил ей сердце, и она думала, что больше не сможет впустить в него другого мужчину. Однако Баш был добр и терпелив, и прежде чем она поняла это, их дружба превратилась в страсть, которая расцвела любовью, такой сильной, что иногда пугала ее.

Чаще всего Кенна не обращала внимания на флирт мужа с ее лучшей подругой. В конце концов эта история осталась в прошлом, сейчас Мария замужем за Франциском и разделила с ним трон. И Баш был полностью ее, Кенны. Но мысль о том, что они были вместе и причиной их расставания стала только политика, все еще причиняла боль. Хотя ее муж пришел в ее жизнь не так, как она бы хотела, Кенна отчаянно любила его и не могла представить, что однажды проснется, а его не будет рядом.

Когда ее гнев остыл, она придержала лошадь, позволяя Башу ее нагнать.

– Прости! – перекричал он звук цокота копыт. – Я лишь поддразнивал тебя. Ты же знаешь, я не хочу заставлять тебя молчать.

– И ты знаешь, что у тебя не получится, – сказала Кенна, когда они остановились. – Кроме того, я ревную. И у меня на это есть полное право.

– Но нет причин, – пообещал Баш. Он указал на горизонт и глубоко вдохнул. – Мы почти на месте. Видишь домики за следующим полем? Это Осер.

– Непохоже, что это проклятое место. – Кенна прищурилась, чтобы лучше присмотреться в спускающихся сумерках, и увидела лишь деревенские дома, окруженные лесом. – Для меня все выглядит совершенно нормальным.

– Внешний вид часто обманчив, – проговорил Баш. – А убийцы часто лгут. Давай разберемся, что здесь происходит.

Роскошные интерьеры дворца остались далеко позади. В них тоже не было покоя и таилось немало опасностей, но Кенна никогда не ощущала там такой тревоги, как сейчас, приближаясь к Осеру. В воздухе веяло холодом, который не имел ничего общего с переменчивой погодой. Что?то дурное витало над всей деревней, кроме того, Кенна чувствовала, что они встретятся с людьми, полностью утратившими надежду.

– Держись поближе ко мне, – приказал Баш, положив руку на меч. В отличие от жены он уже видел подобное. Деревни, уничтоженные чумой, и те, что страдали от Тьмы, были точно такими же. И это были самые опасные места на земле.

Они оба оделись тщательно для этого визита. Никаких украшений или нарядной одежды, но все же они так явно выделялись, что Кенна чувствовала каждую пару глаз, следящих за ними. Опыт посещения местных деревень для нее обычно был веселым приключением. Когда дамы сопровождали Марию в поездках, чтобы появиться на праздниках, народ Франции был счастлив видеть их, всегда встречая с теплотой и радостью.

Но в деревне Осер теплоты не ощущалось. На каждом доме висели кресты, а деревянные двери были помечены кровью. Кенна поплотнее завернулась в плащ и держалась поближе к Башу, уже жалея, что покинула дворец и настояла на том, чтобы сопровождать мужа. Хотя улицы были практически пустыми, пока они шли, напряжение в воздухе нарастало, и где?то в отдалении она слышала громкие голоса людей.

– Что это? – спросила Кенна Баша, пока они двигались по деревне в сторону шума. Лошадей они привязали в лесу, привычка на случай того, что придется бежать, от которой Баш не мог избавиться. – Вся эта кровь?

– Думаю, это козья кровь, – сказал Баш. – Они верят, что она защитит их от проклятия.

Кенна вздрогнула, увидев маленькую кучку костей рядом с одним из домов.

– Они убили козу, чтобы защитить себя от того, что, возможно, не существует?

– И похоже, что не одну. – Лицо Баша было мрачным. Он уже наблюдал подобные проявления суеверий, и ничем хорошим это не заканчивалось. Он уже потерял счет, сколько невинных расстались с жизнью из?за религиозных предрассудков и желания общества спастись. – Эти люди в отчаянии. Неудивительно, что они согласны на эту казнь.

– Но мы же можем остановить ее, да? – спросила Кенна, крутя обручальное кольцо на левой руке. Все внутри ее говорило, что им надо бежать от криков и воплей, а не идти туда. – Мы можем помочь этой девочке?

– Мы можем попытаться.

Он не хотел врать жене, но, даже имея королевское решение, которое он собирался донести народу, Баш не был уверен, что сможет остановить казнь. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал: пустые улицы, жертвоприношения. Он жалел, что Кенна настояла и присоединилась к нему, и мог лишь молиться, что она достаточно сильна, чтобы справиться с тем, с чем они столкнутся.

– Ну, по крайней мере мы знаем, где все, – выдохнула Кенна, когда они вышли на деревенскую площадь.

На крошечной площади набилось пятьсот человек, и каждый из них был охвачен волнением. Некоторые из них размахивали оружием – грубыми и ржавыми мечами, другие принесли метла и вилы, но все казались готовыми убивать. Кенна подобного еще не видела. Она никогда не видела такой злой и паникующей толпы, даже когда чума пришла в замок. Казалось, что может произойти что угодно, и она радовалась, что, покидая замок, заткнула за пояс кинжал.

– Господи, – прошептала она. – Это то, о чем я думаю?

Посреди толпы была куча дров с торчащим посредине длинным темным столбом.

– Баш, как мы остановим это? – спросила Кенна. – Они уже готовы убивать.

– Вот как мы это сделаем. – Он повернулся и крепко поцеловал ее в губы. – Держись рядом со мной.

Прежде чем Кенна успела отреагировать, Баш вытащил свой сверкающий меч и поднял в высоко воздух.

– По приказу Франциска Валуа, короля Франции и защитника католической веры, я приказываю показаться главе этой деревни.

Безумство в толпе прекратилось, люди повернулись к Башу. Единственное, чего народ Франции боялся так же, как и церкви, – это своего короля. Медленно люди разошлись, создавая проход для Баша и Кенны. Она держала голову прямо и помнила, кто они такие, хотя и боялась. Хотя уже и не могла вспомнить, зачем настаивала на своем, чтобы в итоге оказаться в такой опасной ситуации. В толпе людей стоял мужчина в темно?синей одежде. Кенна сразу же поняла, что именно его они искали. По сравнению с разозленной толпой он казался опрятным и спокойным, одежда его была новее и лучше.

– Меня зовут Антуан Дюкен, – говорил мужчина громко и четко, но не торопился представиться прибывшим. Он был высок, выше Баша, с густыми седыми волосами. По его поведению и одежде Кенна могла сказать, что у его семьи водились деньги, хотя титула не было – она никогда не видела его при дворе. Под нависшими веками темнели глаза, выражение лица оставалось спокойным, даже несмотря на безумство вокруг, так что тяжело было понять его намерения. – И я возглавляю деревенский совет. Какое дело может быть королю до моих людей?

– Я Себастьян, правая рука короля…

– Я знаю, кто вы, – Дюкен прервал Баша, прежде чем тот успел полностью представиться. – Но вот не знаю я, что вы делаете в моей деревне.

– Нас предупредили о казни, которую вы собираетесь совершить. – Баш убрал меч в ножны, но голос его по?прежнему был полон угрозы. – По приказу короля Франции меня послали расследовать дело о ведьме.

Кенна была впечатлена. Ее муж был храбрым и опытным воином, но он был молод, к тому же был бастардом короля, так что уважение ему оказывали не всегда. Она гордо стояла рядом с ним, глядя на старейшин деревни, пока он говорил.

– Как вы видите, жители деревни не сомневаются в вине этой ведьмы. – Дюкен указал на толпу людей, которая вернулась на место, отрезая возможный выход с деревенской площади. – Я сам провел допрос и испытания. Девочку привяжут к столбу завтра на рассвете.

– Испытания?! – громко воскликнула Кенна, не успев сдержаться.

Дюкен приподнял бровь, глядя на женщину, которая посмела заговорить с ним первой – так в его деревне не делали, но все равно ответил.

– Обычные, – сказал он. – Проверка прикосновением, проверка молитвой и проверка болью.

– Говорите точнее, – приказал Баш.

– При проверке прикосновением ведьма должна возложить руки на того, кого прокляла. Если он выкажет признаки одержимости, испытания она не выдержала. Говорят, при испытании молитвой ведьма не способна произнести слова Писания вслух. А при испытании болью тело ведьмы колют, но она не чувствует боли.

– Это варварство, – выдохнула Кенна. – И вы проделали все эти вещи с маленькой девочкой? Сами?

– При помощи и поддержке моего священника и жителей деревни, которые пострадали от ее злодеяний, – уточнил старейшина. – Хотя это и не ваше дело.

– Очень даже мое, – огрызнулась она в ответ. – Это должно быть делом каждого, когда человек пользуется своей властью, подвергая девочку опасности.

Поддерживаемый гордостью за жену, Баш сделал шаг вперед, а шокированный Дюкен отступил.

– Отошли своих людей назад по домам. – Он встретился взглядом со старейшиной деревни. – Я сам допрошу девочку, а потом мы поговорим.

– У вас богатый опыт в проверке ведьм? – спросил Дюкен.

– У меня богатый опыт в проверке лжецов, – отрезал Баш. – Распусти толпу.

Когда Баш протянул ему королевскую печать, Дюкен злобно оскалился.

– Выполняй немедленно. – Баш повторил свой приказ.

– Все возвращайтесь по домам! – прогремел полный ярости голос старейшины. От неожиданности Кенна вздрогнула, а люди вокруг начали немедленно расходиться.

– Мы снова соберемся. – Дюкен многозначительно посмотрел на Баша. – Завтра на рассвете.

– У него слишком много власти над этими людьми, – прошептала Кенна мужу, когда площадь быстро опустела и стало тихо. – Что?то здесь не так, Баш.

– Согласен, – сказал он. – Нам нужно забрать девочку и убраться отсюда до наступления ночи.

Кенна повернулась, чтобы посмотреть на огромную кучу дров за ней, и кивнула.

– Вы друг Марии? – Тревожные мысли молодой женщины оборвал тоненький голосок, и крошечная ручка взяла ее за руку.

– Ада! – Мадам Феврье подбежала к Кенне, оттаскивая свою младшую дочь. – Мои извинения, леди. Ада волнуется за сестру, она такая маленькая и пока не знает этикета.

– Алис – твоя сестра? – Кенна перевела взгляд с мадам Феврье на малышку. – А ты сегодня встречалась с Марией?

– Да, – ответила Ада, и улыбка осветила ее лицо. – Все будет хорошо. Мои родители переживают, потому что этот мужчина хочет сжечь Алис, но этого не случится.

Мадам Феврье повернулась к Башу.

– Мой лорд, – начала она, поднимая Аду и передавая ее убитому горем мужчине, который, видимо, был отцом Ады. – Я Мелани Феврье, мать Алис. Не знаю, как благодарить вас за то, что приехали. Я рассказала монсеньеру Дюкену об обещании королевы, но это не изменило его планов. Сможете ли вы остановить это?

– Сможем и сделаем, – сказал Баш. – Можете сказать, где Алис?

– Да, – Мелани указала на большой каменный дом на площади. – Они держат ее в хлеву за домом Дюкена.

– Кенн, – Баш положил руку на плечо жены, – отправляйся с Адой и ее родителями. Я вернусь за тобой, когда со всем разберусь.

Хотя ее беспокоило то, что придется разделиться, но Кенна взяла его за руку и кивнула.

– Узнай все, что сможешь, – прошептал Баш ей на ухо. – Мы докопаемся до сути.

Глава 3

Ранним вечером Франциск стоял на балконе своих покоев. Все окна были широко распахнуты, и тяжелые бархатные шторы шелестели на ветру. Он смотрел на поля, леса и реки, окружавшие дворец, в поисках скрытых угроз, не доступных обычному взору.

– Что?нибудь слышно от Баша?

Франциск повернулся и увидел Марию. Ее лицо выражало обеспокоенность и волнение.

– Не слышал, как ты вошла, – ответил он, скрывая свои чувства и отрицательно качая головой. – От Баша ничего. Скорее всего он еще не вернулся, потому и не пришел к нам.

– Я подумала, что, возможно, ты высматриваешь его, – сказала Мария, медленно подходя к мужу. Иногда она чувствовала, что Франциск, как необъезженный конь, если дотронешься до него, сбежит. С тех пор как умер его отец, что?то между ними изменилось, и она не знала, как это исправить.

Франциск нацепил свою самую яркую улыбку и попытался отбросить мрачные мысли.

– Нет, – сказал он. – Мне просто нужен был перерыв после тяжелого дня.

– А предстоит еще пережить ужин с твоей матерью, – пошутила Мария. – Ты такой красивый.

– И ты тоже очень красивая. – Франциск с легкостью вернул комплимент. Мария сменила свое жесткое парчовое платье на струящееся шелковое цвета слоновой кости, вышитое бледно?розовыми цветами, ее кожа светилась, и щеки порозовели.

– Что натворила моя мать, чтобы заслужить такое мнение?

– Ничего, – быстро ответила Мария, с трудом скрывая неприязнь. Франциск улыбнулся. Мария и его мать всегда были любезны друг с другом, но вряд ли их отношения когда?либо станут теплыми и семейными. – Ты же самый терпеливый и добрый муж, и мудрый и храбрый король.

– Мария, – Франциск слегка вздохнул. – Я не могу притворяться, что не рассердился на тебя днем. Я уже потерял счет тому, сколько раз просил тебя не обещать и не приказывать ничего, не обсудив сначала со мной. Я понимаю, почему ты так поступила, но не хотел, чтобы ты вовлекала в это Баша.

– Он лучше всех подходил для этой задачи, – не согласилась Мария. – Жителям деревни придется прислушаться к нему, потому что он твоя правая рука. И с его прошлым и его воспитанием Баш, возможно, лучше понимает вещи, которые мы можем и не заметить.

– Именно потому, что его растили в традициях язычников, ему не стоило давать это задание. – Франциск вошел в комнату, чтобы налить себе вина. – Баш и так находится под пристальным вниманием церкви.

– Но он католик, – возразила Мария. – Католик с глубоким пониманием веры, которая не является нашей. Его открытость дает этой юной девушке наибольший шанс, что ее признают невиновной.

– А что, если она виновна? – спросил Франциск. – Суждение Баша тоже может оказаться предвзятым, как и мнение священника, только с точностью до наоборот. Что, если она практикующая ведьма? Или, возможно, что еще хуже, именно она убила всех этих людей? Всех этих не рожденных детей?

Мария задумалась.

– Я не верю в это, – после небольшой паузы ответила она. – Я не верю, что она виновна.

– Ты не хочешь в это верить, – сказал Франциск, хотя его сердце сжалось. – Но люди способны на ужасные вещи. Даже хорошие люди идут на злодеяния, если их на это вынуждают.

Он крепко сжал золотой кубок, стараясь не вспоминать о том, как вонзил копье в глаз своего отца. Об этой тайне Мария никогда не должна узнать.

– Мне кажется, я совсем не голодна, – проговорила Мария, не глядя на мужа. – Передай, пожалуйста, Екатерине мои извинения. Я собираюсь навестить Грир. Я ее весь день не видела.

– Мария. – Франциск поставил кубок. – Давай не будем ссориться по этому поводу.

Уже приготовившись уйти, та повернулась и из последних сил улыбнулась мужу.

– Мы не ссоримся, Франциск. Пожалуйста, пошли за мной, когда Баш вернется.

– Конечно, – ответил он, опускаясь на стул. Он знал, когда битва с Марией проиграна. И это чувство стало очень знакомым.

– Эй? Алис?

Баш прокрался в темный маленький хлев, нагнувшись, чтобы не удариться о низкую остроконечную крышу. Солома под ногами была мягкой и пахла скотом, который еще недавно держали здесь.

– Алис, меня зовут Себастьян, меня прислал король, чтобы поговорить с тобой. – Внутри царил полный мрак, и Баш ничего не видел перед собой. Он осторожно ступил в темноту, нащупывая путь вперед, когда услышал тихий шорох соломы и как кто?то изо всех сил пытался задержать дыхание.

– Я не обижу тебя, я здесь, чтобы помочь. Твои родители ходили к королю и королеве, умоляли разобраться в твоем деле. Я собираюсь отвезти тебя во дворец, чтобы все выяснить. Этим вечером тебе не причинят вреда, клянусь.

Баш услышал, как в дальнем углу сарая кто?то резко вдохнул и тихонько всхлипнул, и он встал на колени на мерзкую солому.

– Я говорю правду, Алис, ты в безопасности, но мне нужно задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы уедем.

– Вопросов, мой лорд?

В задней части хлева вдруг засветился маленький зеленый огонек. Глаза Баша расширились, когда перед ним возникли нежные черты совсем молоденькой девушки, почти девочки.

– Как ты это делаешь?

– Это разновидность мха, – ответила Алис тонким певучим голоском. – Если смешать его с конской мочой, он светится. Мне это показал Гийом. Помогает, когда ты ухаживаешь за людьми в лесу и не хочешь, чтобы тебя заметили. Свечение не такое яркое, как у факела.

Баш кивнул, подвигаясь ближе. Алис отшатнулась, держа мох у лица, чтобы ее можно было видеть.

– Я не причиню тебе вреда, Алис, – пообещал Баш. – Я просто хочу понять, почему деревенские жители считают, что ты повинна в этих ужасных преступлениях. Ты кого?то прикрываешь? Например, своего учителя? Он когда?нибудь учил тебя вещам, от которых тебе было неуютно?

– Гийом был самым добрым и мудрым человеком в деревне, – уверенно проговорила девушка. – Он учил меня никогда не причинять никому вред. Он бы даже маковым молоком не воспользовался, если бы думал, что пациент недостаточно силен. Он придумал особую смесь коры ивы и белладонны, которая не так сильно действует, и все всегда просыпаются. Каждый умерший, каждая мать, потерявшая ребенка, – все это разбило бы ему сердце. Как жаль, что его больше нет с нами, он бы знал, что делать.

– Алис, – сказал Баш, – я не хочу тебя расстраивать, но мне нужно спросить: ты знаешь, кто в твоей деревне мог бы сотворить это зло?

Девочка шмыгнула носом и замерла. Баш задержал дыхание, надеясь, что она скрывает какие?то сведения, которые могут помочь ее освободить.

– Нет, – ответила она. – Кто может захотеть навредить детям, которые даже еще не родились? Кто может захотеть навредить нашим старикам? Я пыталась им помочь, но мне не позволили. Гийом знал бы, что делать, его не боялись и не называли колдуном.

Посидев немного в тишине, Баш посмотрел на девочку. Она была хрупкой, светловолосой, с огромными зелеными глазами и, казалось, мухи не могла обидеть. И ничто из того, что она сказала, не убедило его в ином. Возможно, ее знания пугали старейшин – светящийся мох, снадобья из белладонны. Люди боялись того, чего не понимали. Он знал это, как никто другой, ведь его вырастили в традициях язычников. Возможно, дворцовый медик сможет установить причину смерти этих людей. Баш думал, что, как и Алис, хотел бы, чтобы этот Гийом был здесь и рассказал им больше. А еще лучше, если бы Нострадамус не покидал дворец. Если кто и мог добраться до самой сути этих страшных событий, так это предсказатель королевы.

– Я собираюсь поговорить со старейшинами деревни, – проговорил Баш, вставая и снова принимая полусогнутое положение. – Это займет примерно час. А потом мы поедем в замок.

– Спасибо, – прошептала девочка. – Гийом всегда говорил, что все равно случится что?то хорошее, но никто меня не слушал.

– Теперь я слушаю тебя, – сказал Баш. – Как и король, и королева Франции. Я скоро вернусь.

Выбравшись из хлева, Баш был убежден в невиновности девочки, но это только запутало его еще больше. Что происходило в деревне и чего хотел добиться Дюкен убийством девочки?

– У вас милый дом, – сказала Кенна Мелани, когда Джехэн бросился готовить еду для гостьи. – Сейчас мы живем во дворце, но я бы хотела собственный дом, похожий на этот.

Кенна подумала, что дом у Феврье был небольшим, но очень красивым. Он стоял в стороне от деревни и был окружен полями, лесами и красивыми садами. Она не могла представить более милого деревенского пристанища. Река бежала по их землям, по цветочным лугам, превращаясь в широкий прозрачный ручей, прежде чем снова устремиться в лес. Прикрыв глаза, Кенна видела маленькие версии себя и Баша, беззаботно бегающих по округе.

– Спасибо, – с улыбкой ответила Мелани, хотя ее лицо оставалось тревожным. – Этот дом принадлежал не одному поколению семьи моей матери. Он переходит к старшей дочери, как часть ее приданого. Однажды он будет принадлежать Алис.

При упоминании старшей дочери Джехэн слегка закашлялся.

– Ада – чудесная девочка, – быстро проговорила Кенна, меняя тему. – Такая уверенная в себе и такая милая.

– Слишком уверенная, – сказала Мелани со смешком. – Она с любым может заговорить. Эта девочка никогда не боится, и нет ничего, чего бы она ни попробовала. Не могу сосчитать, сколько раз Алис приходилось делать мазь для ее обожженных пальцев.

– Мать всегда говорила мне, что я должна быть сдержаннее, – призналась Кенна. – Что леди не пристало разговаривать с незнакомцами.

– Я рада, что мои девочки не леди, – сказала Мелани, наполняя три бокала вином. – Я всегда представляла себе, что жизнь при дворе должна быть очень тяжелой. Вдали от семьи, и у тебя столько обязанностей, и от тебя так многого ожидают.

Кенна приняла бокал и улыбнулась.

– Многие говорят мне, что мечтают о жизни при дворе, – сказала она, – думая, что это лишь красивые платья и пиры. Не многие понимают, как это может быть тяжело.

Мелани по?доброму кивнула.

– Скучаете по семье?

– Ужасно, – призналась Кенна. – После моей свадьбы с Башем, конечно, уже не так сильно, но Шотландия так далеко. Я часто пишу родным, но не знаю, когда увижу их снова. И увижу ли вообще.

– Не могу представить, что разлучусь со своими детьми. – Мелани прикрыла глаза. – Когда монсеньор Дюкен пришел за Алис, я знала, что надо ехать к королю. Я знала, что он поможет нам после всего, что я слышала о нем и новой королеве.

– А что ты слышала? – Кенне неожиданно стало любопытно. Ей пришло в голову, что она понятия не имеет, что о ее подруге думают простые люди. – Что говорят люди?

– Ой, ничего плохого, – быстро проговорила Мелани, вспомнив о статусе гостьи. – Только то, что они добрые и мудрые.

Кенна подалась вперед, решив разузнать побольше.

– И это все? Ты можешь мне доверять. Мы с Башем хотим вам помочь. Я знаю, что ты предана Марии и Франциску, иначе не искала бы их помощи.

Мелани оглядела комнату, будто думала, что кто?то может прятаться в темном углу.

– Говорят, что король Франциск гораздо добрее своего отца и что старый король был безумен, когда умер, – сказала она низким голосом. Кенна изо всех сил старалась не реагировать. В ее душе все еще были свежи шрамы от действий Генриха.

– А еще говорят, что королева Мария красива, но иногда чересчур смела. Но, думаю, людям это как раз нравится. Мы хотим сильную женщину на нашем троне рядом с мудрым мужчиной. Пусть король Генрих часто воевал, но иногда война – это не решение. Думаю, молодые король и королева принесут Франции пользу.

– Я верю, что ты права, – согласилась Кенна. – Я рада, что в деревне Осер о них такого высокого мнения.

– Мама! Папа! – Дверь распахнулась, и с вытаращенными глазами влетела напуганная Ада.

– Ада, ты забыла, что у нас гостья. – Мелани встала, и девочка обхватила ее ноги. – Что случилось?!

– Они забирают Алис сейчас, – взвизгнула малышка. – Пришли мужчины. Как только друг короля вышел из хлева, пришли мужчины и увели ее. В лес.

– Господи! – Мелани уставилась на застывшую Кенну. – Они же не могут так поступить, когда король сказал свое слово?

– Если мы не остановим их, то будет уже не важно, – сказала полная решимости Кенна. – Мне нужно к Башу. Где он встречается с Дюкеном?

– Может быть, в его доме? Или в церкви? – Мелани заметалась в панике, а Джехэн стоял как вкопанный. Малышка была как натянутая струна, сгусток энергии, готовой взорваться. – Я не знаю!

Кенна прикусила губу, заправляя свои длинные каштановые волосы за уши, и нагнулась, чтобы заглянуть Аде в глаза.

– Ты можешь отвести меня на то место, куда мужчины увели Алис? – спросила она. Ада кивнула. – Тогда мы идем туда. Вы же найдите Баша и приведите его в лес. Добейтесь у Дюкена, чтобы он сказал, куда потащили девочку, и торопитесь.

– Как мы найдем вас? – спросил Джехэн. – Если он нам не скажет?

Ада схватила Кенну за руку и повернулась, чтобы посмотреть на отца.

– Вы услышите крики, – спокойно проговорила девочка. – Вот как вы нас найдете.

Дюкен ожидал Баша в большой светлой комнате в задней части деревенской церкви, сидя за огромным деревянным резным столом. Хотя остальная часть Осера находилась в полной разрухе, все еще страдая от тяжелых лет, которые переживала Франция, церковь стала воплощением веры жителей деревни. Вдоль стен разместились золотые блюда и украшенные камнями чаши, и повсюду горели свечи. Их свет почти ослеплял.

– Уверяю вас, девочка виновна, – заявил Дюкен, когда Баш появился в дверях с одним из слуг старейшины. – Я сам провел испытания, она не выдержала ни одного из них.

– Твои испытания вряд ли могут служить полным подтверждением ее вины, – возразил Баш. – Я поговорил с девочкой, нет никаких доказательств присутствия черной магии. Я забираю ее под защиту короны и увезу для дальнейших допросов.

Дюкен откинулся на стуле, пальцами обхватив подбородок.

– Да неужели?

– Вы подвергаете сомнению власть короля? – Баш уставился на немолодого человека перед собой. Даже Нарцисс, который планировал заговоры против Франциска с того момента, как тот занял трон, склонился бы перед такой открытой угрозой. – Вы передадите ее под мою опеку.

Дюкен посмотрел на потолок, на его лице появилась легкая улыбка, которая, однако, исчезла при звуках борьбы за дверью.

– Где моя дочь?! – раздался громкий мужской голос. – Что вы сделали с моей Алис?!

Баш повернулся к Дюкену.

– Где она?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – пожал тот плечами. – Вы же с ней только что говорили в хлеву. Я же ожидал вас и ваших бессмысленных вопросов.

– Если с ней что?то случится… – начал Баш.

– Что тогда? – спросил Дюкен. – Что произойдет, если умрет какая?то ведьма? Что бы ни случилось, ко мне это не имеет никакого отношения.

Вынув меч из ножен, Баш протиснулся мимо слуг старейшины. За дверью он обнаружил Джехэна Феврье, который держал меч у горла одного из мужчин, другой без сознания валялся у его ног.

– Феврье! – воскликнул Баш. – Опусти свой меч. Расскажи мне, что случилось.

– Они забрали мою дочь! – завопил Джехэн, острие его меча по?прежнему было прижато к шее мужчины. – Скажи мне, где она!

– Они на поляне. – Рядом с мужем появилась Мелани, ее волосы были растрепаны, руки и платье перепачканы кровью.

Баш оттащил Джехэна от его жертвы.

– Нам нужно идти сейчас же.

Глава 4

Пока Кенна бежала по лесу вслед с Адой, она начала снова обдумывать свой план. Если жители деревни были готовы убить девочку, исполненные суеверного страха, что остановит их от того, чтобы убить Аду и ее? Ее кинжал был плохой защитой против толпы мужчин с оружием.

– Не волнуйся, – сказала Ада, улыбаясь, ее лицо сияло. – С нами все будет хорошо. Придут остальные.

– Уверена, что ты права, – сказала Кенна, жалея, что не может быть такой же убежденной, как эта маленькая девочка. – Мы спасем твою сестру.

Кенна готовилась увидеть самое ужасное, пока они искали место, куда увели Алис, но почти задохнулась при виде представшего перед их глазами зрелища. Десяток мужчин топорами рубили деревья, складывая ветви и бревна в кучу у голой березы, которая должна была выполнить роль столба. Рядом несколько женщин держали Алис, кричали на нее, а та плакала и звала мать.

– Этого не может быть, – пробормотала Кенна, стараясь закрыть Аду собой. – Они абсолютно невменяемы.

– Нам нужно помочь Алис, – сказала Ада. – Нам нужно дать ей знать, что мы здесь.

– Нам нужно дождаться Баша, – настаивала Кенна. – Это опасно.

– Но я знаю всех этих людей, – спорила малышка. – Они наши друзья.

– Они сейчас не рассуждают здраво. – Кенна крепко держала ее за руку, пытаясь объяснить опасность ситуации и не напугать при этом. – Они не в себе, Ада.

Маленькая девочка надула губы, но затем улыбнулась и, сжав руку Кенны, внезапно вырвала свою ладошку и помчалась на поляну.

– Алис! Алис! Мы здесь, чтобы спасти тебя!

– О, нет! – Кенна проверила кинжал, не желая пока доставать его, но опасаясь, что все равно придется, и побежала за Адой.

– Уберите девчонку, – сказал мужчина с топором, не подпуская Аду подойти к сестре. – А эту держите.

Он указал на Кенну.

Кенна остановилась и достала кинжал.

– Меня зовут Кенна, я замужем за Себастьяном, братом короля Франциска и его представителем. Вы до меня и пальцем не дотронетесь.

Мужчина вращал топор, обдумывая слова Кенны. Несмотря на свою браваду, она чувствовала, что дрожит, а от лица отхлынула кровь. Она видела, как женщины, окружавшие Алис, схватили и Аду, которая вопила, пока они пытались оттащить ее от сестры.

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально