Сьюзен Льюис

Держи меня крепче

Джеймсу, за все, что мы пережили вместе, и за то, что еще предстоит пережить

Глава 1

Еще никогда за все двадцать девять лет своей жизни Шарлотта Николс не ощущала, что жизнь может быть такой прекрасной. Да, это правда, на личном фронте все та же безнадега, и у нее по‑прежнему никого нет. Ромео, готовый броситься к ней по первому же зову, не просматривается на горизонте даже отдаленно. Но зато сам горизонт потрясает своим великолепием. Воистину, она живет в раю, не больше и не меньше! Достаточно лишь взглянуть на островки, лениво возвышающиеся посреди бескрайней морской глади. Вода сверкает и переливается на солнце всеми цветами радуги. А какие здесь потрясающие закаты! Просто дух захватывает. Нет, по‑другому и не скажешь. Рай! Самый настоящий рай. И эта небольшая тенистая бухточка, укрывшаяся в скалах на морском берегу, где сейчас стоит Шарлотта, тоже дивный райский уголок. Просто какое‑то уникальное, заповедное место, которое самым таинственным образом притаилось на южном побережье Новой Зеландии в окрестностях Бухты Изобилия. Сейчас именно здесь находится их дом – ее и трехлетней (скоро уже будет четыре!) Хло. А вокруг громко трещат на все голоса попугайчики, дружным хором звенят цикады, в прибрежных волнах кипит жизнь обитателей моря, которые то и дело выкидывают всяческие кульбиты над поверхностью воды, словно самые заправские цирковые акробаты.

Шарлотта уже почти научилась отключать картинки прошлого. Прошлое – это прошлое, ничто не должно отравлять ей радость нынешнего существования. Она снова взглянула на залив и лишний раз напомнила себе, как ей несказанно повезло. Она и раньше часто пыталась убедить себя в этом, но такой психологический трюк не всегда срабатывал. Вот и сейчас кое‑какие сомнения остались, пусть и в самой глубине души. Ладно! Но коль скоро она продолжает сомневаться, так пусть взглянет на Хло. Малышка вся светится от счастья. Куда подевалась угрюмая молчаливая девочка, какой она была еще совсем недавно? Нет! Шарлотта все сделала правильно! Сейчас они обе находятся именно там, где им лучше всего. И никаких дополнительных аргументов, чтобы убедить себя в этом, ей не требуется.

Правда, предстоит еще поиск работы. Но делать это следует без особой спешки и суеты. Нужно еще сто раз подумать, где и как она сможет с пользой для дела приложить все свои умения и таланты.

Да и мама придерживается того же мнения.

– Не спеши! – повторяла она не раз. – Время терпит! Деньги ведь не главное.

Последние слова звучали для Шарлотты немного странно. Для нее деньги всегда играли большую роль, наверное, потому, что их всегда катастрофически не хватало. И вот полная материальная обеспеченность, впервые в жизни. Интересно, как долго может продлиться такое безмятежное существование?

Может, и долго, а может… В глубине души она прекрасно знала, что все может оборваться в один момент, оборваться и разбиться вдребезги.

Нет, она не позволит! Она не допустит!

Здесь они с Хло в полной безопасности. Рядом ее мать, ее отчим. Отчима зовут Боб. Они все живут в огромном доме на мысе в самом дальнем конце Бухты Изобилия. Когда наступает время отлива, то узенькая полоска песочного пляжа соединяет мыс с этой бухточкой. И тогда они с Хло шагают прямиком по берегу к охотничьему домику, с упоением месят ногами влажный теплый песок. Ну, а когда начинается прилив или погода слишком ветреная, то путь удлиняется: приходится карабкаться по склону скалы, в которой и притаилась крохотная бухточка, вниз, к дороге, туда, где Шарлотта обычно оставляет свою машину: под старым раскидистым вечнозеленым деревом пурири. И тогда в свой охотничий домик они возвращаются на машине, проезжая мимо роскошных апельсиновых рощ и виноградников.

Боб выращивает на своих виноградниках несколько винных сортов винограда: шардоне, шираз и пино‑гри. Правда, по словам его сына Рика, большого шутника и ниспровергателя всех на свете авторитетов, вина отца «совершенно невыносимы на вкус». Но Боба, судя по всему, не очень волнуют непрофессиональные суждения задиристого отпрыска. Во всяком случае, постоянные набеги зайцев на сельскохозяйственные угодья тревожат его гораздо больше.

В свое время Анна, мать Шарлотты, принимала самое непосредственное участие в проектировании дома. Это она выбрала изысканный приморский стиль для будущего особняка, в духе тех традиций, которые соблюдены в архитектурном облике остальных зданий мыса Кейп‑Код (его еще называют «Мысом трески»). Деревянные стены, выкрашенные в неяркий зеленый цвет, неизменно белые ставни и балюстрады. Ну, а реализовал проект, то есть непосредственно занимался возведением дома, уже сам Боб, ответственный застройщик, наполовину удалившийся от дел врач‑стоматолог. И все земли вокруг, все шестьдесят акров лесных угодий, апельсиновых садов, виноградников, перемежающихся то там, то здесь с живописными горными склонами, – все это вместе составляет на сегодняшний день весьма внушительное имение, принадлежащее семье. А еще, прямо на берегу той бухточки, где сейчас гуляют Шарлотта и Хло, стоит причудливый охотничий домик, обращенный окнами на залив. Его в семье называют «холостяцкой хижиной». Именно здесь обитал Рик, когда был студентом. Сегодня он уже давно не студент, занимается рекламным бизнесом и даже возглавляет какую‑то фирму в Окленде. Правда, время от времени он все же выкраивает пару свободных деньков, чтобы навестить отца в его идиллическом поместье, затерянном среди красот волшебного Залива Островов.

Шарлотта и Хло любят, когда приезжает Рик. Шарлотта вообще воспринимает его как брата, которого у нее, к большому сожалению, никогда не было. И так трогательно наблюдать, как малышка Хло тянется к нему, называет его «дядей Виком». Посмотришь на них со стороны, душа просто радуется. Да и Рик того заслуживает, душа‑человек! Чего стоит одна его лучезарная улыбка, с которой он всегда их встречает.

Хорошо, что Хло общается с представителем противоположного пола, и не просто общается, но и отлично ладит с ним. Это не может не радовать. Впрочем, тяжелая душевная травма, нанесенная ей одним таким представителем, едва ли зажила полностью. Слава богу, тот страшный кошмар уже в прошлом, а Рик сегодня единственный мужчина, в обществе которого девочка может даже расслабиться. Но стоит подойти Бобу, и Хло тут же уходит в себя и снова замыкается. А ведь отчим старается говорить с девочкой ласково, да и вообще он так добр. Конечно, Боб все прекрасно понимает. Однако неприятие Хло его огорчает. Ему хочется повозиться с малышкой, потискать ее, покружить в воздухе, приласкать, как он обычно это делает с остальными своими внуками. Впрочем, он ни разу не попытался привлечь к себе ребенка силой.

Разумеется, Бобу не очень приятно, что в сознании маленькой девочки его образ ассоциируется с образом ее чудовища‑отца, но чисто внешне Боб ничем не выдает своего огорчения. Он даже ни разу не обмолвился о том, что переживает из‑за того, что пока никак не может наладить контакт с Хло. Во всем же остальном царит полная гармония. И сама Шарлотта, и Хло все больше и больше привязываются к своей новой семье, куда, помимо Рика, входит еще его старшая сестра Шелли, ее муж Фил и их дети, Денни и Крейг. А ведь еще каких‑то семь месяцев тому назад Шарлотта даже не подозревала о том, что все эти люди вообще существуют на белом свете. Да, именно столько времени прошло с тех пор, как в ее жизнь снова вернулась мать. После двадцати шести лет разлуки! И несмотря на то, что Шарлотта общается со своими новыми родственниками всего лишь несколько месяцев, у нее такое чувство, будто она знает их всю свою жизнь.

И ей с ними даже гораздо проще, чем было в свое время с приемными родителями. Хотя, если честно, где‑то в самых дальних уголках своего сердца Шарлотте все равно больно осознавать, что когда‑то мама бросила ее еще совсем крохотной трехлетней девочкой. Конечно, ей понятно, почему Анне пришлось так сделать. Да и любой на месте Шарлотты понял бы и не стал осуждать, особенно зная все подробности того, что произошло. Но стоит Шарлотте взглянуть на Хло, вот и сейчас она весело плещется в прибрежных волнах, а они, накатываясь друг на друга, ударяются о ее крохотные ножки и рассыпаются фонтанами брызг, стоит только посмотреть на эту идиллию, и былые сомнения снова начинают одолевать с прежней силой. Сумеет ли она когда‑нибудь простить свою мать и понять все до конца?

Впрочем, разве она имеет право судить? Пора уже зажить сегодняшним днем, забыть о прошлом. А сегодня Шарлотте больше всего на свете хочется наладить по‑настоящему близкие отношения с Анной, такие, какие обычно бывают между взрослой дочерью и матерью. Конечно, для этого потребуется время, много времени. Но, слава богу, время у них теперь есть. Сейчас главное – побороть тех злых демонов, которые все еще теснятся в душе, а там все будет хорошо, Шарлотта уверена в этом. И она полюбит мать, как и должно любить близкого человека.

Кстати, свою приемную мать Шарлотта никогда не воспринимала как близкого человека. Мира Лейк, жена приходского священника, никогда не обращалась с ней плохо. Она всегда держалась ровно, была внимательна и заботлива, но девочка интуитивно чувствовала, что она ей совсем не нужна, что она лишняя в их доме и в их семье. Ведь это ее муж Дуглас настоял на том, чтобы забрать к себе ребенка после той чудовищной трагедии, которая разыгралась в родной семье Шарлотты. Сегодня уже никого из приемных родителей Шарлотты нет в живых. Зато жива их родная дочь Габби, ее сводная сестра, если так можно выразиться. Но Габби – это отдельная тема и даже в какой‑то мере запретная!

Вспоминать Габби почему‑то всегда больно. Шарлотта вдохнула полной грудью воздух, пахнущий соленой морской водой, напоенный теплом, ароматами разнотравья и цветов. Хватит воспоминаний! Надо сделать так, чтобы ее новая жизнь полностью вытеснила из памяти все, что было раньше. Какое‑то время Шарлотта молча вслушивалась в ритмичный шум волн, в мелодичное пение цикад, а мысли ее в это время витали далеко‑далеко, порхали над водной гладью залива подобно редким чайкам, хохлатым бакланам и крачкам. Во время прилива, а сейчас как раз начался прилив, потоки воды омывают их крохотную бухточку со всех сторон. Они струятся, изгибаются, словно чья‑то невидимая рука, образуя ручеек пронзительно голубого цвета, который стремительно бежит между «холостяцкой хижиной» Рика и песчаной отмелью. Прямо за ручейком виднеются качели, болтающиеся на веревках. Небольшой деревянный мостик, выкрашенный в белый цвет, соединяет сад перед домом с покрытым галькой берегом. Чтобы попасть в домик, нужно подняться вверх, преодолеть целых восемнадцать каменных ступенек. Кстати, Хло уже может сосчитать десять ступенек на языке маори.

Вообще ребенок просто расцвел на глазах, когда ее отдали в детский образовательный центр Ароха в Вайпапе. Хло уже успела подружиться с несколькими девочками, у нее появились интересные занятия и новые увлечения. Словом, она с огромным удовольствием посещает центр три дня в неделю. Но всякий раз Шарлотта, когда утром отвозит ее на занятия, переживает лишь об одном. Не дай бог дитя ненароком проболтается о том, что с ними было в прошлом.

Какое‑то время Шарлотта с улыбкой наблюдала за тем, как Хло упорно пытается выловить что‑то своим игрушечным ведерком.

– Ну, что? Нашла что‑нибудь?

Хло отрицательно покачала головой. Ее бледное личико было сосредоточенным. Легкий морской ветерок растрепал во все стороны ее мягкие кудряшки, худенькое тельце, обильно смазанное солнцезащитным кремом, сейчас все облеплено песком. На девочке – ее любимый красный купальник, на ногах – крохотные резиновые галоши‑тапочки ярко‑желтого цвета. Сверху на нее падает тень от дерева, которое Хло называет «поква», она еще не может выговорить его полное название – похутукава (в Новой Зеландии его еще называют рождественским деревом). Со стороны девочка похожа в эту минуту на яркую экзотическую бабочку, случайно затерявшуюся среди голых ветвей. А ведь всего лишь месяц с небольшим тому назад вся крона дерева была усыпана огромными красными цветами. И под тяжестью соцветий ветви свешивались низко‑низко, почти касаясь воды, будто балерины в ярко‑алых пачках, вышедшие на поклон к зрителям. Но сейчас на дереве болталось лишь несколько случайно уцелевших цветков, ветер трепал их лепестки, обрывая один за другим, и они падали на песок, похожие на кружочки праздничного конфетти.

Минувшее Рождество вся семья встречала, сидя на веранде, где был накрыт большой праздничный стол и где было поменьше солнца. Для Шарлотты и Хло это стало первым их опытом встречи Рождества в столь необычных погодных условиях. На веранде царила прохлада, и только веселый смех да перезвон бокалов нарушали безмятежную тишину, царившую над заливом. Родственники буквально завалили Шарлотту и Хло подарками – они еще никогда в своей жизни не получали столько. Донести такую груду подарков до дома самим, без посторонней помощи, было просто немыслимо, а потому Рик вызвался подвезти их на одном из стареньких джипов, стоявших в гараже. Пошутил, что, дескать, вот такие летние сани подают в Новой Зеландии на Рождество тем, кто хочет покататься. Ведь у них же сейчас лето! А потом они все вместе отправились на лодке на пляж, и Хло даже помогала грести, они плавали, резвились на воде, играли в мяч вместе со всеми остальными членами семейства до самого позднего вечера. Пока солнце не село.

В Англии они тоже жили недалеко от моря. Но там море было совсем другим: холодное, неуютное, свинцово‑серое. Родители и близко не подпускали Хло к воде. И на осликах по пляжу она не каталась.

А здесь девочка быстро научилась плавать, правда, барахталась по‑собачьи возле самого берега, но ей все равно очень нравилось. А еще ей нравилось отправляться на лодке вместе с Анной (которую она называла Наной) и Бобом на ловлю лобстеров и гребешков. Вместе с Шелли, Риком или Денни они должны были следить за другими лодками, чтобы те не мешали подводной охоте Наны и Боба. Домой девочка возвращалась, полная новых впечатлений, и без конца рассказывала матери всякие забавные истории о том, как они ловили раков и какие у них необычные усики, и как весело прыгают дельфины над водой. Они словно приглашают всех поиграть с ними.

– Посмотри на меня! – неожиданно громко вскрикнула Хло. Лицо ее светилось от удовольствия. Она махала ручками в такт движениям своих худеньких бедер, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, вперед – назад, вперед – назад, а потом и вовсе стала вращать ими.

– Смотрю‑смотрю! – немедленно откликнулась Шарлотта, прижимая углы скатерти камешками, чтобы ветер не сорвал ее и не унес куда‑нибудь. Хло собрала на берегу разноцветную гальку, а Шарлотта помогла ей нарисовать на некоторых из них забавные рожицы. – Чаю хочешь?

Не получив ответа на свой вопрос, она снова взглянула на дочь. Хло, стоя на четвереньках и упираясь руками в песок, проделывала какое‑то странное упражнение. Она просто ползала по песку, но при этом еще что‑то самозабвенно распевала. Слов Шарлотта не понимала, песня явно была на языке маори, из репертуара маленьких аборигенов. Наверняка всему этому Хло научили в образовательном центре. Хотя среди детей, посещающих центр, не было представителей племени маори, воспитанникам все равно рассказывали о том, что такое тиканга, на специальном курсе, знакомящем с традициями и обычаями племени маори. К тому же Хло просто обожает Майю, маори по национальности, работающую экономкой в доме Боба и Анны. Майя обитает на восточном берегу залива в доме весьма причудливой формы. Своими плавными линиями и изгибами он напоминает бумеранг. На протяжении многих лет Майя распевала песни своих предков детям и внукам Боба, а теперь охотно взялась обучить им и Хло.

А в том, что касается учебы, Хло похожа на губку, моментально впитывающую в себя все, что можно, и до тех пор, пока есть свободное место, куда впитывать. Но даже если места нет, девочка все равно старается изо всех сил втиснуть в себя новую порцию информации. Тем более здесь, в Новой Зеландии, где все так интересно и необычно. Вопросы сыплются из ее уст сплошным потоком, порой самые неожиданные. А почему у всех облаков разная форма? И по цвету они разные. Как могут дельфины прыгать, если у них нет ног? Зачем мистер Кингфишер все время взбирается на их «покву»? Зачем? Почему? Отчего? А еще она с удовольствием помогает Нане высаживать в землю овощную рассаду, печет вместе с ней пироги, сворачивает салфетки в кольцо. Ей нравится удить рыбу с Риком и кататься верхом вместе с Денни. По дороге в Ароху она охотно рассказывает Шарлотте о дикорастущих цветах, которые попадаются им навстречу, и даже правильно называет каждый цветок по имени. Вот «клюв попугая», нарядный вечнозеленый кустарник с ярко‑красными остроконечными стрельчатыми цветами, а вот дерябка. У этого цветка есть и еще одно название: подмаренник золотой. А вот колокольчики. Однажды Хло явилась домой с огромной охапкой полевых цветов в подарок Шарлотте, а потом озадаченно разглядывала ее, склонив набок свою кудрявую головку, видно, не совсем понимая, почему мама так растрогалась, когда она вручила ей свой букет. Да малышка и сама похожа на цветок, такой красивый нежный цветок, настоящее украшение дома. Одно ее присутствие наполняет душу радостью. И невозможно даже представить себе, что это прелестное, доброжелательное создание, похожее на маленькую фею из волшебной сказки, могло быть чем‑то иным.

Девочка к тому же очень послушная. Вот и сейчас Шарлотта абсолютно уверена в том, что Хло будет плескаться у самого берега, там, где вода еще не достает ее коленок. А потому, оставив дочь одну, она заторопилась в дом, чтобы вынуть из духовки кокосовый хлеб. Этот хлеб стал любимым лакомством Хло, особенно после занятий в Арохе. Впрочем, Шарлотта уверена, что еще большее удовольствие девочке доставляет сам процесс приготовления хлеба: просеять муку, замесить тесто, и все остальное.

Кухня в их домике небольшая, но очень светлая, наполненная воздухом и солнцем. Наверное, благодаря огромным, от пола до потолка, стеклянным дверям, которые открываются прямо в сторону залива. По центру стоит массивный квадратный стол со столешницей, покрытой мозаикой. Поверхность стола никогда не пустует: там вечно лежат самые разнообразные находки, те артефакты, которые прилежный исследователь и завзятый археолог Хло, что ни день, извлекает из недр земли в их саду или из пучин моря, копаясь на берегу. Над столом висит лампа в форме морской раковины. Ее Хло подарила маме на Рождество. Девочка украсила ее абажуром, который расписала собственными рисунками. Получилось очень красиво. Вся кухонная мебель, выстроившаяся вдоль задней стены: шкафы, буфеты, разделочный стол – все из светло‑золотистой тавы, вечнозеленого дерева, растущего только в Новой Зеландии. Да и сам домик тоже построен из этого дерева. Стены, оконные переплеты, дверные рамы окрашены в кремово‑белый цвет. Одна дверь из кухни ведет в ванную комнату, полы в ванной выложены натуральным камнем. Все игрушки Хло, раковины, которые она насобирала на пляже, и прочие ископаемые сокровища в беспорядке свалены в старомодную ванну в викторианском стиле с приподнятыми вверх краями. Рядом с раковиной примостился фен Шарлотты. Нет, что ни говори, а электричество в ванной комнате – это большое дело! Собственно, в доме лишь одно жилое помещение, одновременно и гостиная, и спальня для самой Шарлотты. В эту комнату тоже есть проход прямиком из кухни: несколько шагов по мощенному гранитными плитами и чисто подметенному кухонному полу, и ты уже в гостиной. Большой удобный диван, два плетеных кресла, громоздкий комод из сосны, одновременно служащий подставкой для телевизора, и сразу несколько французских окон, тоже выходящих на залив. Прямо за диваном стоит ширма, расписанная в восточном стиле, рядом с ней в керамическом горшке растет огромная пальма. Вместе они образуют некое подобие декоративной стенки, отгораживающей от остальной части комнаты своеобразный альков, спальное место для Шарлотты. Кровать не перестает восхищать Шарлотту своей подчеркнутой элегантностью. Да и все остальное тоже! Постельное белье нежнейших тонов слоновой кости и спелой сливы, встроенный в стену шкаф для одежды, изысканные декоративные светильники ручной работы, выполненные из кусков дерева, выловленных в свое время из воды. Непосредственно перед их приездом в Новую Зеландию Боб и Анна оборудовали отдельный уголок и для Хло, наполнив ее мини‑комнатку всеми теми вещами, которые пришлись бы по вкусу маленькой девочке и ее любимцу – плюшевому мишке по имени Бутс. У Бутса даже есть своя кроватка. Правда, пока он продолжает спать вместе с Хло, потому что одному ему скучно засыпать. Между двумя спаленками нет дверей, только бамбуковая ширма. Перестук бамбуковых палочек – верный признак того, что кто‑то прошел из одной комнаты в другую. Впрочем, в такой специальной мере предосторожности здесь, в Заливе Островов, нет особой нужды. Но все равно так Шарлотта чувствует себя увереннее. Впрочем, стоит ей услышать малейший шорох, и она тут же подхватывается с кровати. Хло часто мучат ночами кошмары, и тогда она просыпается и в страхе пробирается к матери.

Шарлотта осторожно выложила хлеб на решетку, чтобы он остыл, затем сняла рукавицы, с помощью которых вынимала противень из духовки, и, положив их на плечо, взялась за резинку, чтобы потуже перевязать свои волосы. За минувшие четыре месяца они отросли до плеч и выцвели на солнце почти добела. И загореть с Хло они успели, кожа их приобрела красивый золотистый цвет, как у поджаренных сдобных булочек с медом. Вот только все усилия Анны, потчующей их самыми разнообразными яствами, плюс те роскошные ужины, которые регулярно устраивает для них Боб во всех близлежащих ресторанах, пока пропадают втуне. Ни Шарлотта, ни Хло не прибавили в весе ни унции. Наверное, все дело в том, что здесь они ведут очень активный образ жизни: плавание, гребля, катание на велосипедах, работа в саду, игры с мячом на открытом воздухе, не говоря уже о тех гимнастических выступлениях, всякие там стойки на руках, мостики и кувыркание колесом, которые Хло регулярно устраивает перед обожающей ее аудиторией многочисленных родственников и домочадцев.

– Мамочка! Взгляни! Утки уже приплыли! – Хло вихрем ворвалась на кухню и, уцепившись за руку Шарлотты, потащила ее во внутренний дворик.

И действительно, уверенно орудуя своими лапками, словно веслами, по волнам плыл целый выводок разномастных и разнокалиберных уток, которые обитают в пруду за домом.

– Значит, уже пять часов! – заявила Хло с видом знатока. Нана ей однажды сказала, что по уткам можно сверять все часы в доме. Каждый день ровно в пять часов вечера они совершают свои оздоровительные водные процедуры в водах залива, а потом возвращаются в пруд. Конечно, такое слово, как «процедура», было еще слишком сложным для Хло, и она заменила его на «физкультуру». – А у нас есть хлебные крошки? – Она вопросительно посмотрела на мать.

– Конечно! – улыбнулась в ответ Шарлотта и, вернувшись на кухню, извлекла из шкафчика пакет с хлебными крошками, которые она весь день специально собирает для вечернего ритуала кормления водоплавающих.

– Скорее же! Они уже почти возле самого берега! – нетерпеливо выкрикнула Хло и, схватив пакет, устремилась вниз по мостику, туда, где ее уже поджидали сбившиеся в кучу утки.

– Нет! Куда лезешь! – прикрикнула она на особенно назойливого селезня по имени Эпплярд, попытавшегося сунуть свой клюв прямо в пакет. – Жди своей очереди!

Шарлотта уже сделала бесчисленное количество фотографий, запечатлевших процесс кормления уток. И даже сняла сюжет на видео. Хло стоит в центре выводка, а те, жадно раскрыв клювы, ловят каждую крошку из ее рук. Но сейчас снова вспыхнуло желание схватиться за камеру. Пришлось с большим трудом подавить порыв, бросить все и присоединиться к дочери. Но в эту минуту зазвонил телефон в доме.

– Хорошо, что я тебя застала! – услышала Шарлотта жизнерадостный голос на другом конце провода. – Как вы там? Все в порядке?

– По‑моему, у нас все хорошо! – бодро отрапортовала Шарлотта, обрадовавшись звонку Шелли. Так приятно иметь настоящую сводную сестру, и даже больше, чем сестру! Хорошего друга! Шелли такая простая, общительная, безо всяких там фокусов и капризов. И почему‑то вдруг сразу вспомнилась Габби.

Шарлотта еще ни разу не разговаривала с Габби после того, как они с Хло приехали в Новую Зеландию. И уверенности в том, что они вообще когда‑нибудь созвонятся друг с другом, у нее не было.

«Не думай об этом! – мысленно приказала себе Шарлотта. – Менять что‑либо уже поздно, а потому гони прочь все невеселые мысли».

– А ты где сейчас? – поинтересовалась она у Шелли.

– Еду в аэропорт, чтобы забрать Фила. Вообще‑то он должен был задержаться еще на одну ночь в Окленде, но, кажется, барбекю, которое устраивает сегодня вечером папа, для него важнее всяких дел. Говорят, они там отловили просто шикарного лангуста. Огромного! Видела?

– Еще бы! Не лангуст, а какое‑то кровожадное чудовище! – рассмеялась в ответ Шарлотта и добавила, имитируя интонации Боба: – Один вид его вызывает почтительный ужас! А твой братец тоже осчастливит нас своим присутствием?

– Рик? Точно не знаю! Забыла спросить у него. А что, он обещал вырваться на эти выходные?

– Лично мне он ничего не обещал! Я с ним вообще не общалась с тех пор, как он уехал в прошлое воскресенье. Насколько я помню, он говорил о том, что собирается в Сидней на пару дней. Так что, скорее всего, он там.

– Ну, это мы выясним чуть позже, когда встретимся с Кэти! Вы уже с ней сегодня виделись?

Всякий раз при упоминании имени невесты Рика Шарлотте становилось не по себе. Она невольно испытывала некое минутное замешательство. Вот и сейчас она ответила, слегка помедлив:

– Нет! Должна повиниться, но не виделись. Меня попросили кое с чем помочь в образовательном центре. Пришлось внести свою лепту на благо учреждения, в котором учится моя дочь.

– Готова побиться об заклад, – провоцирующим тоном проговорила Шелли, – Хло была в восторге от того, что ее любимая мамочка находится рядом с ней. Ведь она же могла похвастаться тобой перед своими новыми друзьями.

Шарлотта машинально глянула в сторону дочери. Хло внимательно наблюдала за тем, как утки, покончив с трапезой, чинным строем направились на свой ночлег в пруд. Волна нежности затопила сердце Шарлотты. Ей захотелось прямо сейчас броситься к дочери, обнять ее, прижать к своей груди. Хло – такая милая, такая славная, такая послушная девочка, она всегда на виду, никогда не позволяет себе взять и просто так отлучиться куда‑то без спросу. Даже тогда, когда ей страшно хочется сопровождать своих ненаглядных уток к воде.

– Это верно! – обронила Шарлотта в трубку. – Хло очень нравится, когда я рядом с ней. Но пошла уже третья неделя, как она стала посещать образовательный центр, а там ей приходится какое‑то время находиться без матери. И, знаешь, я счастлива, потому что она справляется. Хорошо ладит с другими детьми. То есть мы с ней сделали огромный шаг вперед.

– Она у тебя просто прелесть! Мы все ее обожаем! – воскликнула Шелли, и в ее голосе послышались особые ласковые интонации. – Кстати, завтра мне надо вести Молли к ветеринару, так что если ты и завтра будешь в городе, то я приглашаю тебя на ленч. Как смотришь?

– Отличная мысль! С удовольствием принимаю твое приглашение! – растроганно воскликнула Шарлотта. – Я забираю Хло часов в двенадцать. А потом у нас с ней бездна свободного времени.

– Вот и прекрасно! Значит, жду вас в половине первого в таверне «Рыбья кость». Договорились? Насколько мне известно, наша маленькая принцесса уже бывала там и ей все понравилось. Там ведь можно заказать столик и на открытом воздухе, что нас тоже устраивает. Не надо будет оставлять Молли в машине. Можем привязать ее прямо под столом. Все! До скорого! Думаю, через час с небольшим увидимся у папы. Может, по пути заехать и за вами?

– Спасибо, но не надо! Мы с Хло поедем на своей машине. Иначе как я ее доставлю домой, если она вдруг заснет в гостях? А я думаю, что если вечеринка затянется допоздна, то так оно и будет.

Сердце у Шарлотты екнуло, потому что в эту минуту она услышала, как громко вскрикнула Хло.

– Что там?.. – бросила она трубку на стол и ринулась на улицу.

– Что у вас стряслось? – крикнула в трубку Шелли.

А Шарлотта уже успела перевести вздох облегчения и поспешила обратно к телефону. Дикий ужас, охвативший ее секунду назад, плавно перешел в смех. Хло издала громкий вопль не от страха, а от восторга, увидев Денни.

– Все в порядке! – ответила Шарлотта, снова беря в руки трубку. – Тут к нам Денни прискакала на своем Дизеле.

На другом конце провода послышался тяжелый вздох.

– Вот же негодница! Стоит матери только отлучиться из дома, и она тут же за дверь! А ведь должна делать уроки, а не скакать верхом на лошадях! Но разве ее урезонишь? Ты ей там передай, что я лично проверю домашнее сочинение, когда вернусь. Так что на ее месте я бы постаралась закончить его к этому моменту. Иначе…

– Крейг с тобой? – Шарлотта дипломатично перевела стрелки на восьмилетнего сына Шелли.

– Нет, он уже у папы. Представляешь, сам пришел к ним пешком и сейчас страшно гордится тем, какой он взрослый и самостоятельный. Особенно если при нем мобильный телефон Денни. Он его всегда берет с собой на тот случай, если вдруг заблудится по дороге.

Поскольку Шелли и Филип построили себе дом на соседнем участке, то путь Крейга к деду пролегает исключительно через семейные угодья. Но все равно, нужно миновать небольшую сосновую рощицу, потом пробраться через густые виноградники, словом, действительно проявить самостоятельность. Шарлотта бы не рискнула отправлять восьмилетнего ребенка в такой путь одного. Впрочем, это все ее прежние страхи. Должно пройти немало времени, чтобы она окончательно перестала бояться. А пока же на каждом углу ей мерещатся всякие неприятности.

– Все! Я отключаюсь! – прощебетала Шелли. – Я уже в аэропорту. Бегу в терминал для встречающих. Вон и самолет вынырнул из‑за облаков. Люблю тебя! До скорого!

После разговора с Шелли Шарлотта снова заторопилась на пляж. Денни лихо спрыгнула на землю со своего гнедого любимца и теперь вертелась в разные стороны перед Хло, которая взирала на нее с нескрываемым обожанием. Денни и правда была очень хороша собой. Длинные белокурые волосы рассыпались густыми локонами по плечам, еще немного угловатая фигурка, как это обычно бывает у подростков, но загар превосходный, и глаза – синие‑синие.

– Приветствую тебя! – обратилась Денни к малышке, взъерошив кудри на ее головке. – Вот решила заехать, узнать, как у тебя прошел день в Арохе.

Хло радостно всплеснула ручками, затем, приблизившись к Дизелю, принялась гладить его шелковистые ноги и потянулась, чтобы взять поводья.

– Хочешь посидеть в седле? – предложила Денни, беря коня под уздцы и слегка наклонив его морду вниз, чтобы Хло смогла дотянуться до его носа и погладить.

Хло бросила умоляющий взгляд на мать.

– Хорошо! Пусть посидит пару минут! – разрешила Шарлотта и, приподняв дочь, усадила ее в седло. Нельзя было без улыбки смотреть на то, с каким гордым видом расположилась юная всадница на спине у четвероногого обитателя здешних мест.

– Можно мы с ним поплаваем? – спросила Хло у Денни.

Денни молча зыркнула глазами на Шарлотту.

Наверняка девочка захочет поскакать к дому деда прямиком по воде, да еще вместе с Хло в седле. Нет, это опасно!

– Не сейчас! – проговорила Шарлотта вслух. – Тебе же еще нужно переодеться! – напомнила она дочери.

– А мы сегодня идем к Нане и Бобу! – радостно сообщила Хло. – У них будет барбекю. Они поймали огромного морского рака. Будет весело! Мама, можно мы сейчас потанцуем «пипи»?

Девочка принялась энергично отбивать такт ногами, сидя в седле. Но Шарлотта вовремя успела подхватить ее и опустить на землю.

– Ты тоже, мамочка, можешь танцевать вместе с нами! – милостиво разрешила ей Хло и, схватив Денни за руку, потащила ее в набегающие волны.

Шарлотта гладила лошадь и молча наблюдала за тем, как обе девочки с упоением закапывают свои босые ноги в мокрую гальку, весело размахивая руками. Кто бы мог подумать, сколько всяких неприятностей было в их жизни еще совсем недавно. Глядя сейчас на Хло, в это трудно поверить. Но вот Денни перестала выделывать замысловатые па и со всего размаха рухнула на колени, и Хло тут же последовала ее примеру.

– Поймала! – издала радостный клич Хло. – Мама! Мы поймали одного пипи.

– Молодцы! – похвалила их Шарлотта и решительно повернулась к дому. Пусть девочки пока одни половят моллюсков, или «пипи», как называет их Хло. А ей надо поторопиться принять душ и вообще привести себя в порядок, перед тем как отправляться в гости. Наверняка Хло попросит развести костер на берегу, чтобы можно было отварить моллюсков в морской воде. Варить их до тех пор, пока не раскроются створки раковин. Но сегодня вечером они попросят Боба приготовить моллюсков на барбекю.

К тому моменту, как Шарлотта была готова, девочки успели насобирать целую корзину моллюсков, которую было решено отнести на кухню Нане. Причем Денни настаивала на том, что большую часть моллюсков отловила именно Хло. Сама Хло просто светилась от счастья. А Шарлотте захотелось расцеловать Денни в обе щеки. Какая славная девочка! И как она все тонко понимает, чувствует, как следует ублажить малышку, чтобы заставить ее гордиться собой.

– Но ты ведь тоже нашла несколько штук! – великодушно промолвила Хло, чем вызвала новый прилив гордости у Шарлотты. Она молча подхватила девчушку на руки и, подбросив ее в воздухе, усадила перед Денни на Дизеля.

– Надень на голову панамку! – приказала она Хло, увидев, что Денни извлекла из‑под седла свою шляпу. – И не снимай ее! Пожалуйста, никакой рыси! Никакого галопа! Слышите меня? И никаких купаний вместе с конем! Я поеду на машине следом за вами. Так что мне все будет отлично видно!

Хло издала недоверчивый смешок и начала толкать Дизеля ножкой в бок, понукая его сдвинуться с места.

Но вот Денни пришпорила коня, и они поскакали вперед.

– Мы будем ждать вас на вершине холма! – крикнула она Шарлотте на прощание.

– То есть своих моллюсков вы перепоручаете мне! – не очень‑то обрадовалась Шарлотта. Она вернулась в дом, чтобы забрать кокосовый хлеб, прихватила салфетку, которой закрыла корзинку с моллюсками, и, усевшись в машину, заторопилась за юными всадницами, следя восхищенным взглядом за тем, как лихо они преодолевают подъем. Девочки смотрелись очень живописно, мелькая среди зарослей цветущей лилии Канны. Но вот они взобрались на вершину и замерли в ожидании Шарлотты под деревом манука, которое еще называют новозеландским чайным деревом.

– А вы знаете, – обратилась Денни к Шарлотте, когда она наконец нагнала их, – что капитан Кук и его матросы заваривали себе чай и даже варили пиво из листьев этого дерева? Нам сегодня об этом в школе рассказывали.

– Нет, этого я не знала! – честно призналась Шарлотта и подумала: как хорошо, что у наших народов и стран есть общая история. Это так же хорошо, как вдыхать сейчас полной грудью опьяняющие ароматы, наплывающие на них с залива. – В Англии мы называем это дерево чайным. Чайное дерево, и все! Но после того, что ты рассказала, я понимаю, что его назвали «чайным» совсем не случайно.

– А я вот еще ни разу не была в Англии! – пожаловалась Денни, слегка отпуская поводья. – Хотя папа обещал в скором времени свозить всех нас на родину предков. Он хочет навестить места, где выросли его родители.

– Поехали же! – нетерпеливо перебила ее Хло. – И ты тоже поезжай! – взглянула она на мать.

Вначале Шарлотта хотела слегка пожурить дочь: невежливо перебивать других. Но ребенку так не терпелось побыстрее оказаться в гостях, что стоило ли упрекать ее за столь непосредственную реакцию? Шарлотта ласково потрепала дочь по ноге и вернулась к себе в кабину, приготовившись следовать за Дизелем, который красивой иноходью помчался через виноградники со спеющими гроздьями шираза.

Наконец все они выбрались на главную дорогу. А все же хорошо, размышляла Шарлотта, сидя за рулем, когда у детей есть возможность расти на природе и чувствовать себя единым целым с окружающим их миром. Но тут ее внимание отвлекла машина, которая вынырнула откуда‑то сбоку и пристроилась за ней. Вначале она подумала, что это Шелли с мужем, и даже приготовилась поприветствовать их взмахом руки. Но, когда серебристый «БМВ» подъехал ближе, сердце ее упало.

А вдруг это английская невеста Рика? Шарлотта вовсе не горела желанием встречаться с Кэти. Все родственники без ума от избранницы Рика, это правда. Как правда и то, что Кэти не сделала ничего такого, чтобы настроить против себя Шарлотту. И тем не менее Шарлотта испытывает к ней стойкую неприязнь. Даже не то чтобы неприязнь… Это уж слишком сильно сказано. Просто ее раздражают немного напыщенные манеры Кэти и ее высокомерие. Такое впечатление, что порой она и вовсе не замечает присутствия Шарлотты. Разумеется, Шарлотта ни с кем не делилась своими соображениями на сей счет. Еще не хватало, чтобы по ее милости возникли какие‑то сложности в семье.

Однако, когда в прошлый приезд Рик заявился к ним с Хло в гости и они засиделись за разговорами допоздна, осушив почти полторы бутылки вина, он был очень близок к тому, чтобы признаться в том, о чем Шарлотта и сама уже догадывалась безо всяких слов. А следовательно, в будущем осложнения неизбежны. Можно сказать, ничего хорошего ждать не приходится. Но главное, подумала Шарлотта, холодея от страха, не в их с Кэти силах что‑то изменить.

Глава 2

Когда Боб принес блюда с дымящимися кусками лангуста на веранду и водрузил его на украшенный горящими свечами стол, в доме уже повсюду толпились гости. Хотя Шарлотта знала большинство присутствующих, но, как это обычно бывает на вечеринках у матери и ее мужа, всякий раз обязательно появляется кто‑то новенький. На сей раз в роли своеобразных дебютантов оказалась супружеская чета Боуламов. Они прибыли на вечеринку на своей двухмачтовой яхте, став на якорь на берегу залива, в самом дальнем углу пирса, рядом с надувными лодками Боба. К парапету причаливали с максимальными мерами предосторожности, чтобы – не дай бог! – не повредить неповоротливые плавсредства хозяина дома. Впрочем, как выяснилось позднее, Боуламы – давние друзья Боба и Анны, обитающие в красивом курортном городке под названием Рассел. Курорт расположен на ближайшем отсюда острове, тоже раскинувшемся в Бухте Изобилия. Как и все остальные гости, супружеская чета была просто очарована тем гостеприимством, с которым встречали гостей Крейг и Хло. Дети щедрой рукой угощали их моллюсками, а Денни в это время принимала у всех заказы на спиртное.

Шелли и Фил приехали в числе первых и сейчас строго следили за тем, чтобы вино лилось рекой и чтобы не было никаких пустых фужеров в руках у гостей. Сара, старинная подруга Анны и родная тетя Кэти, хлопотала на кухне возле плиты, где запекала картофель по своему фирменному рецепту. Сейчас Сара проверяла, достаточно ли в блюде розмарина и перца. Сама Анна в этот момент взбивала лимонный сок вместе с вермутом и эстрагоновым уксусом, готовила особый соус для лангуста. Ну, а Шарлотте поручили заправить салат бальзамической заправкой, которую приготовила Кэти.

Просторная кухня с огромным обеденным столом посредине, за который можно усадить как минимум четырнадцать человек, с двумя объемными холодильниками, примостившимися возле дальней стены, поражала тем, что две стены в этом помещении были из стекла. И когда эти стены распахивались настежь, как это было сейчас, то создавалось впечатление, что дом, словно корабль, медленно вплывает в воды залива, переливающиеся на солнце всеми цветами радуги.

– У нас все готово! Поторапливайтесь! – крикнул им с веранды Боб.

– Уже идем! – отозвалась Анна. – Где мой эстрагон, который я нарезала? Ах, вот он! – Она набрала полную горсть мелко порубленной пряной травы и бросила его в уже взбитый соус.

Прекрасная, почти девичья фигура, роскошные белокурые волосы, сверкающий взгляд. Нет, этой женщине никогда не дашь ее пятьдесят один год. Анну скорее можно принять за сестру Шарлотты, чем за ее мать. Мать и дочь действительно очень похожи друг на друга, а за то короткое время, что они общаются, выяснилось, к их удивлению и вящему удовольствию, что похожи они не только внешне. Оказывается, у них много одинаковых привычек, и даже в манере поведения они во многом схожи.

Что касается хозяина дома, то Боб с его густой серебристой шевелюрой, глазами цвета яркого кобальта и добродушной улыбкой, которая постоянно озаряет его лицо, тоже никак не выглядит на свои шестьдесят. Очень красивый мужчина! Рик, бесспорно, похож на отца, но все же не так, как Шелли. Та вылитая копия Боба, настоящая папина дочь. В жизни она смотрится еще ослепительнее, чем на тех видеозаписях, с которыми ознакомилась Шарлотта до того, как приехала в Новую Зеландию. Во‑первых, Шелли оказалась гораздо выше ростом и фигуристее, что ли, в сравнении со своим кинообразом. И прическу она изменила. На видео ее светлые волосы до плеч заколоты на затылке в какой‑то бесформенный мышиный хвостик, а сейчас Кэти профессиональной рукой парикмахера (у нее даже собственный салон имеется в городе) сделала Шелли просто обалденную короткую стрижку, которая чрезвычайно ей идет. У самой Кэти тоже модная прическа: волосы цвета платины подстрижены ежиком. А еще у нее красивые карие глаза и пухлые губки сердечком. От ее чувственного рта даже Шарлотта не может отвести взгляд.

– Как там твоя картошка поживает? – поинтересовалась Анна у Сары.

– Уже почти готова! – откликнулась та.

– Я отнесу салат! – вызвалась Кэти и почти силой вырвала салатницу из рук Шарлотты, после чего круто развернулась и направилась на веранду, едва не сбив по пути Хло. – Не путайся под ногами, детка! – попеняла Кэти девочке с вымученной улыбкой, но в ее голосе сквозило нескрываемое раздражение.

Девочка испуганно прижалась к матери и тихо промолвила:

– Нана попросила меня принести ей лимоны.

Шарлотта погладила дочь по головке и громко крикнула:

– Мама! Зачем тебе лимоны?

– Хочу добавить свежего лимонного сока в чашки для ополаскивания пальцев после еды. Вон они стоят на подносе! – крикнула ей в ответ мать. – Наверное, для Хло поднос будет слишком тяжелым. Подай мне сама!

– Я ей помогу! – немедленно предложила свои услуги Денни, неожиданно возникнув рядом.

– А я пришел за яблочным соком! – объявил Крейг, направляясь к холодильникам.

– Еще вина? – поинтересовался у присутствующих Фил, возникнув на пороге с двумя бутылками в руках. В одной бутылке – белое вино, в другой – красное.

– Мне, пожалуйста, белое! – сказала Шарлотта, ища глазами свой бокал.

– Предлагаю отведать пино‑гри! – предложил Фил, почесывая дном бутылки лысеющую голову и всем своим видом демонстрируя готовность услужить гостям во всем. На его чисто выбритом лице застыло серьезное выражение хорошо вышколенного слуги, но темно‑карие глаза за стеклами круглых очков, делавших его похожим на сову, искрились от смеха. Да и уголки губ, слегка приподнятые вверх, казалось, вот‑вот растянутся в веселой улыбке.

– Спасибо! Шикарный выбор! – улыбнулась в ответ Шарлотта, протягивая Филу свой пустой бокал. – Иди тихонько, Хло! Не упади!

– Все нормально! – успокоила ее Денни, сопровождая Хло, которая тащила перед собой целую груду лимонов, чтобы сгрузить их на стол.

Шарлотта взяла из рук Фила наполненный бокал и сделала глоток.

– Ну, как там Окленд? – поинтересовалась она у Фила.

– О, как всегда, отлично! Да! Я видел Рика. Встретился с ним на выставке‑шоу «Лодки на воде». Кстати, ты знакома с его партнером по бизнесу? Хеймиш… как там его? До сих пор не могу запомнить его фамилию.

Шарлотта улыбнулась.

– Нет, не знакома! Но много о нем слышала.

– А у них неплохо получается вместе, надо сказать! Всего лишь шесть лет в бизнесе, а их рекламное агентство – одно из самых заметных. Недаром какое‑то крупное рекламное агентство, то ли из Нью‑Йорка, то ли из Лондона, проявляет к ним самый живой интерес. И даже желает перекупить их прямо на корню. Эти двое парней далеко пойдут! Помяните мое слово! Они еще себя покажут! За них!

Подобные прогнозы на будущее Шарлотта уже не раз слышала и от самого Рика. И от его отца тоже. А потому она с готовностью присоединилась к тосту.

– Что‑нибудь купил себе на выставке? – спросила Шарлотта, чувствуя некоторую неловкость от своего вопроса, ибо отлично знала, что Фил чаще всего выступает в роли зрителя, а не покупателя.

Фил издал короткий смешок.

– Не с моими доходами кабинетного ученого совершать такие дорогостоящие покупки. Разве что можно помечтать. Что я и делаю!

– Пора приступать к трапезе! – зычным голосом объявил Боб, перекрывая общий шум разговоров.

– Нам еще нужны салфетки! – подала голос Кэти, уже сидя за столом. – Шарлотта! Принеси, пожалуйста! Они лежат в ящике…

– Я знаю, где! – оборвала ее Шарлотта и повернулась, чтобы снова пойти на кухню за салфетками.

– Интересно, от чего скончался твой последний раб? Тоже гоняла его туда‑сюда по любому поводу? – пошутила Шелли, появившись на веранде со свежим кувшином воды.

– Ну, уж точно не из‑за того, что я послала его за салфетками! – огрызнулась в ответ Кэти.

Шарлотта мельком глянула на Фила и увидела, как он удивленно вскинул брови. Взгляд его стал откровенно ироничным.

Вернувшись назад с салфетками, Шарлотта не преминула поинтересоваться у Кэти:

– Значит, Рика с нами сегодня не будет?

Кэти метнула в нее неприязненный взгляд.

– Он же сейчас в Сиднее. Полагаю, оттуда совсем непросто попасть прямиком в Бухту Изобилия.

Шарлотта уже была готова сообщить Кэти, что Фил видел сегодня Рика в Окленде, но в самый последний момент прикусила язык. Что мешало Рику зафрахтовать самолет на вторую половину дня и полететь на нем в Сидней? Вполне возможно, он действительно сейчас там.

– Детка! – слащавым голосом пропела Кэти, обращаясь к Хло, которая вскарабкалась на пустой стул, стоявший между Кэти и Денни. – Ступай‑ка лучше сядь рядом с дедушкой!

Хло моментально застыла на своем месте, а взгляд Шарлотты посуровел. Зачем же она так, подумала она про себя. Ведь Кэти отлично знает, какие проблемы могут возникнуть. Ситуацию спас Боб. Он подскочил со своего места и воскликнул:

– Разве захочет столь очаровательное создание сидеть рядом со старым, провонявшим табаком дедом? Нет, нет и еще раз нет! Здесь зарезервированы места только для мальчиков! Но, если хочешь, можешь поменяться с Крейгом!

Хло отрицательно покачала головой и тихонько сползла со стула. Потом подошла к Шарлотте и прижалась к ней.

– Я сяду рядом с мамой, – едва слышно проговорила девочка.

– Конечно, мое солнышко! – подхватила ее на руки Шарлотта. Быстрее уйти от этой неприветливой злой тети!

Держа дочь на руках, она направилась к противоположному концу стола, где Анна уже приготовила места для них обеих.

– Итак, приступаем к трапезе! Приятного всем аппетита! – пожелал гостям Боб, как только Сара подала на стол блюдо с картошкой. – Моя дорогая Анна! Сегодня ты нам устроила просто королевский пир.

– Спасибо моим дорогим помощницам! – не преминула уточнить Анна и, подняв свой бокал, провозгласила: – За наших рыбаков! Боба, Рика и Фила!

– Минуточку‑минуточку! – подал голос мужчина с добродушным лицом, облаченный в черную форменную рубашку полицейского и в солнцезащитных очках. Шарлотта узнала в нем офицера местной полиции. Анна и Боб дружат с ним с тех далеких пор, когда он много‑много лет тому назад доставил домой Шелли, тогда еще подростка, пьяной вдрызг, с какого‑то рок‑концерта в городе. Как же дружно и ладно живут все эти люди здесь, в который раз мысленно восхитилась Шарлотта. Совсем не то, что в большом городе. – А про своих верных друзей забыла? Между прочим, я тоже нырял в морские пучины за лангустом. Забыла, да? – напомнил он Анне.

– Прости меня, Грант! Прости! – тут же повинилась хозяйка дома. – И за тебя, конечно, тоже! По полной!

Собравшиеся рассмеялись и стали чокаться. Грант снял очки и бросил игривый взгляд на хозяйку.

– А в эти выходные поедешь с нами? – поинтересовался у полицейского Боб, кладя себе на тарелку огромный кусок лангуста. После чего передал блюдо дальше по кругу.

– Конечно! Если моя вторая половина отпустит!

– Буду только счастлива! – подала голос жена Гранта. – Отправляйся на свою рыбалку хоть на весь день. Меньше шума будет в доме.

Шутливые разговоры за столом вспыхнули с новой силой. Гости выпивали, закусывали, смеялись, подначивая друг друга. Шарлотта повязала салфетку вокруг шеи Хло, прикрыв ее маечку, и положила на тарелку дочери небольшой кусочек морского деликатеса.

– А где мой Бутс? – шепотом спросила у нее Хло.

Шарлотта оглянулась. Медвежонок благополучно лежал там, где она его оставила: на одном из диванов, стоявших на веранде.

– Он сейчас преспокойно отдыхает на диване. Принести?

Хло молча кивнула головой.

Конечно, ребенок уже устал. Все эти вечеринки с большим скоплением народа всегда нервируют дочь. А тут еще Кэти со своим неуместным предложением сесть рядом с дедушкой. Шарлотта уже приготовилась встать из‑за стола, чтобы пойти за мишкой, но Анна остановила ее:

– Сиди! Я сама принесу! Заставь ее съесть хоть кусочек чего‑нибудь.

– Думаю, она уже успела насытиться своими пипи. И, может, даже объелась этими моллюсками. Как твой животик, детка? Не болит, а?

Хло слабо хихикнула, когда Шарлотта осторожно ткнула пальцем ей в живот, а потом девочка зарылась лицом в руку матери.

– Ну, вот! Сейчас ты в полной безопасности! Ни тебя никто не видит, ни ты никого не видишь. Так?

Хло согласно кивнула головой и обеими ручонками прижала к себе Бутса, которого ей вручила бабушка.

– Однако, прежде чем отправиться на покой, съешь хоть пару ломтиков лангуста, – принялась уговаривать девочку Шарлотта. – И две небольшие картошечки. А потом свернешься калачиком у меня на стуле и будешь себе дремать на здоровье.

Хло послушно открыла ротик, Шарлотта вложила ей крохотный кусочек лангуста, после чего девочка закрыла рот и принялась медленно пережевывать пищу. Вообще‑то, ее ребенок умеет вести себя за столом, никаких вопросов по части манер, подумала Шарлотта. Ей бы еще немного смелости и уверенности в себе. Но тут дела обстоят гораздо сложнее. Конечно, со временем все пройдет, однако пока не прошло. Да и времени еще минуло совсем немного. Еще слишком свежи в детской памяти все эти ужасные воспоминания о прошлом. И ни за что на свете ее дочь не согласилась бы сейчас ворошить свое прошлое. А потому пусть пока все остается так, как есть. Будем старательно делать вид, что ничего плохого в ее жизни и не было, размышляла Шарлотта. Что она всегда была рядом с любящей ее мамочкой и Наной. А ужасный злодей, ее отец, никогда больше не возникнет на ее горизонте.

Интересно, думает ли она о нем? Вспоминает ли своего отца? Скучает ли, несмотря на все то, что он с ней сотворил? Хло ни разу не спросила у нее об отце, а сама Шарлотта тоже не заводила о нем речь. Трудно сказать, каково сейчас отношение ее дочери к этому негодяю.

Шарлотта встретилась глазами с матерью, которая понимающе улыбнулась ей. А вдруг Анна думает сейчас о том же? Само собой, она пришла бы в ужас, как и Шарлотта, если бы Хло вдруг объявила им, что хочет увидеть папу. Но, если такое вдруг случится в будущем, в очень далеком будущем, придется искать какой‑то выход. Не пошли нам Господь подобных испытаний, мысленно взмолилась Шарлотта.

– На следующей неделе я еду на съемки на Северный остров. Съемки будут проходить в отеле «Каури Клиффс», – сказала Анна. – Кстати, мне нужен еще один ассистент. Ты как? Свободна?

– Считай, что я в деле! – обрадовалась Шарлотта. Ей было приятно, что мать обратилась к ней за помощью.

Когда лет десять или двенадцать тому назад интерьеры их с Бобом дома, который они построили в Бухте Изобилия, появились на страницах журнала «Портфолио дизайнера», Анна, совершенно неожиданно для всех, начала заниматься новым для себя делом. Стала осваивать карьеру стилиста и декоратора, выполняя заказы на рекламные проспекты предметов интерьера, выставляемых на продажу по всей стране. Она также работала с тканями, делая фотографии для различных каталогов, рекламирующих изделия из текстиля. Шарлотта уже пару раз помогала матери, и ей очень понравилась сама работа. А потому она совсем была не против помочь еще раз. Тем более съемки будут проходить в таком роскошном отеле, наверное, одном из самых дорогих в мире.

– А кто клиенты? – поинтересовалась она. – Сам отель заказал тебе съемки? Или его выбрали просто как место действия?

– Последнее! – подтвердила ее догадку Анна. – А заказчик – компания «Оуэнс Лайфстайл». Ее головной офис находится в Окленде. Хотят расширить свой бизнес за счет продаж по почтовым каталогам. У них много чего есть прорекламировать. Я тебе позже покажу их портфолио, который они мне переслали. Там есть просто офигенные вещицы! Как тебе баночка для таблеток стоимостью в двести долларов, а? Или вышитое покрывало на кровать за пятьсот долларов?

Шарлотта издала короткий смешок.

– У нас что, будет шанс прикупить все это по дешевке? – шутливо поинтересовалась она у матери.

Та лишь рассмеялась в ответ и выразительно показала глазами на Хло. Головка дочери медленно, но неуклонно стремилась к столу. Еще немного, и она упадет прямо в тарелку.

Шарлотта поспешно отодвинула свой стул.

– Пойдем со мной, мое солнышко! Я уложу тебя на диван, ладно?

– А Бутс? – сонным голосом поинтересовалась Хло, пока Шарлотта укладывала ее среди диванных подушек.

– И Бутс тоже будет спать вместе с тобой! Обними его покрепче! Вот так!

– Замечательно! Слышишь, Шарлотта? – крикнула ей с другого конца веранды Шелли. – Кэти тоже завтра свободна и согласна пообедать вместе с нами.

«Хорошо, что я в этот момент стою, повернувшись ко всем спиной», – подумала про себя Шарлотта и еще ниже склонилась над дочерью.

– Спи, моя сладенькая! – ласково прошептала Шарлотта ей на ухо. – Мамочка здесь, рядом с тобой!

Хло улыбнулась и погладила ее по лицу.

– Я тебя люблю! – едва слышно прошептала она.

– И я тебя люблю! Очень люблю! – тоже шепотом ответила ей Шарлотта, буквально чувствуя, как плавится в ее груди сердце от избытка материнской любви.

Глазки девочки смежились сами собой. Шарлотта погладила ее по головке и подумала про себя: что бы ни случилось, как бы ни сложилась жизнь, она никогда не допустит, чтобы с ее дочерью снова стряслось что‑то плохое. «Клянусь! – мысленно дала она себе зарок. – Сделаю все от себя зависящее, но не допущу повторения того, что было».

В половине одиннадцатого Шарлотта отнесла Хло наверх, в комнату, где они обычно спали, когда оставались на ночь в доме Боба и Анны. Правда, Боб предлагал свои услуги. Он вызвался не только отвезти их с малышкой домой, но и помочь Шарлотте отнести девочку на руках по мосту и потом вскарабкаться вверх по ступенькам. Но Шарлотта благоразумно отказалась от его услуг. Присутствие Боба всегда очень сильно нервировало Хло. Собственно, точно так же ее пугали и все остальные мужчины, все, за исключением Рика. Все было хорошо до тех пор, пока представители сильного пола не пытались заговорить с девочкой. Ну, а уж если кто‑то – не дай бог! – хотел погладить ее или потрепать по щечке, то начиналась самая настоящая трагедия. Нет, никаких истерик! Ничего подобного. Просто ребенок моментально преображался, буквально на глазах. Что‑то внутри Хло щелкало, и она тут же начинала обмякать. Голова безвольно моталась на тоненькой шее, плечи опущены, взгляд исполнен ужаса. И, глядя в расширенные от страха глаза дочери, Шарлотта понимала, что все пережитое еще хранится в душе девочки и прежние страхи пока никак не отпускают ее от себя.

В такие минуты невозможно было смотреть на Хло без слез. Сердце разрывалось от боли. Вот почему для них обеих было так важно бросить Англию и уехать как можно дальше от всего, что было. Вот они и удрали в Бухту Изобилия. По крайней мере, здесь, на другом конце света, Шарлотта может дать своей дочери все то, чего не смогла дать дома: сделать ее жизнь безопасной, заботиться о ней день и ночь, любить ее всеми фибрами своей души. Шарлотта была уверена, что рано или поздно это принесет свои плоды. Хло снова начнет с доверием относиться ко всем членам семьи, успокоится, забудет прошлое и поймет, что все плохое уже позади.

Разумеется, во многом новый старт в жизни стал возможен благодаря поддержке матери и Боба, но не только! Совершенно неожиданно, уже буквально перед самым отъездом в Новую Зеландию, на нее свалилась удача. Самый настоящий подарок судьбы, означавший, что она не всецело будет зависеть от своих родственников, не превратится в докучливую иждивенку. У нее появились собственные деньги, которых вполне достаточно на то, чтобы содержать себя и Хло. Она даже умудрилась купить по приезде сюда небольшую машинку, правда, немного помятую, но вполне еще на ходу.

Удача пришла к Шарлотте в лице Габби.

– Это тебе! – сказала Габби, в день прощания извлекая из сумки пухлый конверт. Они стояли на улице напротив дома викария, в котором обе выросли. Глаза обеих блестели от слез. Обе хорошо понимали, что, скорее всего, они видятся в последний раз. – Я уже давно собиралась сказать тебе, но вот решила просто отдать, и все! Это твое! Оно принадлежит тебе по праву.

Шарлотта глянула на конверт непонимающим взглядом, даже не догадываясь, что там может быть внутри.

– Здесь деньги, которые я выручила за продажу родительского дома, – пояснила Габби, и голос ее слегка дрогнул. – Этот дом был не только моим, но и твоим. Так что будет правильно, если…

– Не надо! Прошу тебя! – торопливо перебила ее Шарлотта. – Твоя мать не одобрила бы такой шаг.

– Зато папа одобрил бы целиком и полностью! А для меня это самое важное. И потом, я сама так хочу!

Габби вручила ей очень приличную сумму денег, во всяком случае, по меркам самой Шарлотты. Этих денег должно вполне хватить на то, чтобы купить себе здесь, в Новой Зеландии, собственное жилье. Со временем, конечно.

Только когда оно наступит, это время? Вот вопрос.

– Как Хло? В порядке? – поинтересовалась у нее мать, оторвавшись на минуту от кухонного стола, который она протирала тряпкой, когда Шарлотта снова вернулась на кухню.

– Спит как убитая! – поспешила успокоить она Анну. – Какое счастье, что я не забыла про Бутса и взяла его с собой. Иначе пришлось бы ехать за ним специально.

Анна понимающе улыбнулась.

– Да уж! Они с Бутсом поистине неразлучная парочка. Она всюду таскает его за собой.

И, немного помолчав, добавила:

– Не хочешь выпить чего‑нибудь крепкого на ночь? По‑моему, в холодильнике еще есть немного лимончелло.

– Это тот лимонный ликер, который ты сама делала? Из тех лимонов, что растут в верхнем саду?

– Если честно, то из тех, которые растут рядом с верандой. И уверяю тебя, они ничуть не хуже!

– Ты обязательно должна меня научить, как его делать! – Шарлотта достала из холодильника бутылку и сняла с полки две небольшие ликерные рюмочки. Анна вытерла руки полотенцем и принялась втирать в кожу крем. – У нас прямо за домом тоже растут два лимонных дерева. Предполагаю, что к июлю плоды на них уже должны созреть. Ну, самое позднее, в начале августа. Хотя у вас здесь, конечно, все не так, как у нас. Все наоборот.

– Может, даже и раньше поспеют. У нас ведь есть еще и апельсиновые деревья, и мандарины. Так что можно приготовить самые разнообразные цитрусовые ликеры. А еще мармелад! Будем варить мармелад и попросим Хло помочь нам. Скажем, что Бутс обожает мармелад. Тогда она уж точно согласится поучаствовать в процессе.

Вне всякого сомнения, с улыбкой подумала про себя Шарлотта, разливая ликер по рюмкам. Она подала одну рюмку матери, а сама, прихватив свою, направилась на веранду. И моментально тучи москитов облепили лодыжки ног, готовые жалить и кусать куда только можно. Негромко звучала музыка. Записи выбирал по своему вкусу Боб. Томный джазовый мотив медленно таял в ночи. Залив утопал во тьме. Только на самом горизонте изредка вспыхивали огни курортного городка Рассел. Да кое‑где мерцал свет в домах маори, обитавших неподалеку. В воздухе веяло прохладой, но стойкий запах жасмина, смешанный с ароматом курительных благовоний и соленой морской водой, плыл над окрестными садами, навевая воспоминания об ушедших летних ночах. Где‑то совсем рядом раздался гортанный свист киви, и ночной бриз тут же подхватил его и разнес над гладью вод.

– Мне кажется, она уже вполне освоилась. Как думаешь? – спросила Анна, усаживаясь рядом с Шарлоттой на просторный диван с жемчужно‑белой обивкой и тоже устремляя свой взгляд на залив.

Понимая, что мать спросила ее о Хло, Шарлотта подавила легкий вздох.

– Думаю, она ничем не отличается от других маленьких девочек ее возраста. Слава богу, здоровенькая… энергии хоть отбавляй! Разве что вот эта проблема с мужчинами… Она их всех боится…

– Надеюсь, с возрастом это пройдет! – не стала спорить с ней мать.

Шарлотта ничего не ответила. В глубине души она тоже очень надеялась на то, что это пройдет. Хотелось бы, правда, чтобы поскорее.

– Знаешь, о чем я иногда думаю? – снова заговорила Анна, тщательно подбирая каждое слово. – Сможешь ли ты когда‑нибудь называть ее настоящим именем?

Шарлотта бросила на нее удивленный взгляд.

– Я никогда не стану делать этого, мама! В противном случае все может повториться. А я этого боюсь, очень боюсь! Но зачем? Зачем мне делать это? Скажи!

– Конечно, незачем! – согласно закивала головой Анна. – Я просто так спросила. А вообще‑то, малышка, по‑моему, просто счастлива, когда ее называют Хло. Ты не находишь?

Шарлотта отхлебнула немного ликера и молча уставилась на серебристый диск луны, зависший над заливом.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

Анна слегка пожала плечами:

– Сама не знаю! Наверное, потому, что я уже настолько привыкла к ее новому имени, что уже никак не воспринимаю ее иначе. А ты? У тебя тоже так?

Шарлотта продолжала сосредоточенно разглядывать луну.

– Да, и у меня так! – медленно проговорила она и добавила: – Мы правильно поступили, что приехали сюда. У меня на этот счет никогда не возникало никаких сомнений, но если ты…

– У меня тоже! – поспешно оборвала ее мать и положила свою руку на ее ладонь. – Хотя, если честно, поначалу я действовала исключительно из собственного эгоизма. Я имею в виду, когда предложила вам переехать. Я ведь столько лет прожила с тобой в разлуке, и мне нестерпима была даже сама мысль о том, что наша разлука будет длиться вечно. Хотя, конечно, в тот момент я думала и о Хло. Искренне надеялась, что у нас ей будет лучше.

Шарлотта не стала спорить с матерью. Слишком скользкая тема для продолжения разговора.

Анна искоса бросила на нее взгляд. Кажется, она почувствовала, какие страсти сейчас бушуют в душе ее дочери.

– Ты у нас большая молодец! – проговорила мать с нескрываемой нежностью. – Я тобой очень горжусь!

Шарлотта издала горький смешок и сделала еще глоток. Может, она и молодец, и даже большая молодец. Пожалуй, самое время начать внушать это себе самой. Иначе она так и будет изводить себя всяческими мыслями о собственной вине, отравляя тем самым свое нынешнее существование. Нельзя быть счастливой, пока тебя преследуют угрызения совести.

– Не знаю, подходящий ли сейчас момент для того, чтобы начинать ворошить прошлое, – нерешительно начала Анна. – Но я чувствую… то есть мне кажется, что ты все еще таишь на меня обиду… сторонишься меня… винишь меня в том, что случилось. Нет, я имею в виду не эти последние события… Я имею в виду то, как я обошлась с тобой, когда ты была маленькой… бросила тебя…

– Ты права, мама! Сейчас не время говорить об этом! – промолвила Шарлотта, поднимаясь с дивана. – Но так, на всякий случай, сообщаю тебе, что никакой обиды я на тебя не таю! – Конечно, она солгала. Но разве правда была бы в этих обстоятельствах лучше? – И я рада, что ты нашла меня! – добавила она, сделав особое ударение на слове «ты», вот здесь она ни капельки не покривила душой. – Еще нигде и никогда я не чувствовала себя так покойно и уверенно. Как у себя дома. А сейчас… а сейчас я чувствую себя именно так. У вас я дома. Ну, или почти дома.

Анна тоже встала и взяла Шарлотту за руку.

– Как думаешь, может, нам с тобой пошли бы на пользу совместные консультации у какого‑нибудь психолога, а? Всегда легче решить проблему, если выговоришься до конца и кто‑то третий выслушает тебя.

– Хорошая идея! – согласилась с ней Шарлотта. – Но только не сейчас, ладно?

Анна внимательно обозрела дочь и молча кивнула.

Шарлотта мгновенно устыдилась собственной несговорчивости.

– Мама! Я хочу, чтобы ты знала, как высоко я ценю…

– Тсс! – прервала Анна, прижимая палец к ее губам. – Тебе не за что меня благодарить. Я ведь твоя мать! И я желаю тебе только добра и хочу всегда быть рядом с тобой. Ах, если бы я была рядом с тобой все минувшие годы… Но увы! Тогда все ведь могло бы сложиться совсем иначе. Однако не будем притворяться. Прошлое не воротишь! И его нельзя изменить. А потому нет смысла лукавить, особенно сегодня! – Анна слабо улыбнулась. – И потом, в данный момент будущее для всех нас гораздо, гораздо важнее!

Шарлотта молча отвела глаза в сторону.

– Тебе нечего бояться! Уверяю тебя!

Неожиданно для себя самой у Шарлотты вырвалось то, о чем она даже не смела думать.

– Ты хочешь сказать, что здесь я могу не бояться отца Хло?

– Именно! – ответила Анна с вызовом в голосе. – Он тебе ничего не сможет сделать! Он даже не посмеет приехать сюда! Чтобы начать свои поиски здесь…

Шарлотта опустила глаза. Да, сюда он точно не явится! И искать ее он не будет, слава богу! А как? Ведь он же получил пожизненный срок за то, что сотворил. Сейчас влачит жалкое существование заключенного в одной из английских тюрем. Наверняка на собственной шкуре уже успел прочувствовать «теплое» к себе отношение со стороны сокамерников. В тюрьмах ведь по‑особому относятся к тем, кто надругался над маленькими детьми. А уж если речь идет о собственной дочери…

Нет, этого человека ей можно не бояться.

Он ей совсем не страшен!

Ах, если бы все было так просто!

Глава 3

Показательные прыжки в образовательном детском центре всегда ждут с особым нетерпением. Во‑первых, большинству деток понятна суть представления, уходящего корнями в один из древних ритуалов маори, а во‑вторых, для многих показательные прыжки на преодоление препятствий стали первым по‑настоящему серьезным испытанием в их короткой жизни.

Так, к примеру, сегодня свое умение допрыгивать до заветной цели будет демонстрировать Биван Гринграсс.

Поскольку Биван числился среди ближайших друзей Хло, то Шарлотта получила специальное приглашение поприсутствовать на самой церемонии, наряду с родителями мальчика, его дедушками и бабушками, двумя тетями и самым важным дядей на свете – дядей Грантом. По просьбе племянника Грант явился в Ароху в полицейской форме, а его жена Полли облачилась в свой белый докторский халат, прихватив с собой игрушечный стетоскоп, которым она измеряла сердцебиение у всех юных спортсменов.

Завтра у Бивана день рождения. Ему исполняется ровно пять. Веский повод, чтобы отметить дату показательными прыжками.

Шарлотте все еще казалось немного странным, что здешние дети начинают посещать школу не с начала учебного года, как в Англии, а тогда, когда им исполняется ровно пять лет. Но так устроена система образования в Новой Зеландии, а с системой, как известно, не поспоришь. Да и зачем спорить, если первые впечатления были самыми положительными? Везде к детям самое пристальное внимание. Здешние законы по защите детства ничуть не хуже тех, которые действуют в Англии. А во многих случаях они даже лучше. Разумеется, знать культуру и ритуалы аборигенов островов Новой Зеландии – очень важно для подрастающего поколения. К тому же многие из этих ритуалов по‑настоящему красивы и, что особенно важно, сопряжены с физическими упражнениями на свежем воздухе. Плюс – причем любой родитель посчитает это самым большим плюсом – все спокойно, никаких тебе сомнительных личностей поблизости, как это нередко бывает в Британии.

Какое счастье, что Хло оказалась в этом образовательном центре. И как было бы замечательно, если бы все дети, претерпевшие то, что претерпела она, смогли бы посещать такие центры, как Ароха, где заботливые педагоги и воспитатели помогают им забыть о прошлом и начать все сначала.

«Мечтай себе на здоровье и дальше, мать Тереза. Только смотри, чтобы твой нимб над головой не свалился бы куда‑нибудь ненароком».

– Биван так волновался накануне! Всю минувшую ночь он глаз не сомкнул! – прошептала, наклоняясь к Шарлотте, мать мальчика, сидевшая рядом.

Шарлотта совсем не удивилась ее словам.

– Будем надеяться, что после сегодняшнего триумфа он отоспится всласть! – успокоила она женщину и добавила: – Тем более что и завтра его ждет еще один праздничный день.

Элли Гринграсс согласно кивнула головой и повернулась, чтобы услышать, что говорит ее брат.

Взрослых усадили всех вместе в одном секторе круга, который образовали вокруг ярко раскрашенного трона дети, усевшись прямо на пол и скрестив ноги. Трон установили под специальным кольцом. Само кольцо, почетный артефакт, свидетель уже многих и многих триумфов, украсили развевающимися лентами и разноцветными вымпелами, отчего оно стало похоже на огромную летнюю шляпку, и на каждом вымпеле ярлычки с указанием фамилий тех детей, которые уже успешно выступили с прыжками в прошлом.

Дети уже спели несколько песенок, которые выбрал сам победитель: «Мы идем в зоопарк», «Поездка на автобусе» и «Туфа, Тафа! Поднимаемся в небо!». Потом стали играть в любимые игры Бивана – «Фермер и его верный пес», «Собака и кость». Но вот наконец наступил самый торжественный момент. Огромный красочный зал с обилием разноцветных детских игрушек и игр, которые на время задвинули по самым дальним углам, замер в ожидании. Один из помощников ведущего церемонию широко распахивает дверь, и под громкую барабанную дробь на пороге появляется сам виновник торжества. Биван явно взволнован, но его веснушчатое лицо сияет от гордости. На голове у мальчика традиционный убор индейцев из перьев. Следом появляются мальчишки в ковбойских костюмах. Все дети мгновенно подхватываются с пола, и начинается самое настоящее светопреставление: гремят тамбурины, звучат горны, слышится дружный топот десятков ног, отбивающих ритм.

Сердце Шарлотты сжимается от умиления, когда она видит, как малышка Хло изо всех сил пытается не затеряться в этом хаосе, успеть сделать то, что делают остальные дети. Она старательно ударяет в треугольник и одновременно следит за своими ногами, чтобы их никто не оттоптал. Биван важно шествует к трону и останавливается рядом с ним. Зал снова мгновенно затихает. И в этот момент треугольник выскальзывает из рук Хло и с громким стуком падет на пол. А Шарлотта с трудом сдерживает смех, когда ее дочь начинает тихонько просить прощения, непонятно у кого, то ли у треугольника, то ли у всего зала.

Но вот наконец виновник торжества взошел на трон. Воспитательница делает знак головой, и остальные дети опять усаживаются на пол вокруг трона. Потом Селия, так зовут воспитательницу, начинает зачитывать поздравительный стих, в котором перечисляются все многочисленные достижения и достоинства сегодняшнего триумфатора. Достоинств очень много. Шарлотта видит, как округляются от изумления глаза Хло. Издали они похожи на два больших блюдца. Дочь явно под большим впечатлением от услышанного.

– Молодец! Все правильно сказала! – подытоживает речь наставницы Грант Ромни, обращаясь к Шарлотте.

Дети между тем снова поднимаются с пола.

– Да, все по существу! – несколько преувеличенно соглашается с ним Шарлотта.

– Ребята! Дорогу герою! – громко командует Селия.

Толкаясь, перемигиваясь, перешептываясь, дети разбиваются на две большие группы, освобождая проход от трона до членов семьи Бивана.

Биван поднимается со своего места.

– Итак, Биван! – обращается к нему Селия. – Кому ты посвящаешь свои прыжки? И до кого собираешься допрыгнуть сейчас?

Краска приливает к лицу мальчика.

– Своему дяде Гранту! Я допрыгну до него.

Дети бурно аплодируют. Довольный донельзя дядя Грант появляется в проходе.

– Сколько раз нам надо хлопнуть в ладоши? – спрашивает у мальчика Селия.

– Пять раз! – гордо отвечает тот и вскидывает вверх руку с растопыренными пальчиками.

Селия одобрительно кивает головой.

– Отлично! Если ты готов, можешь начинать!

– Прыгай! – кричат вокруг дети.

– Прыгай! – громко восклицает Хло, тоже срываясь на крик от переизбытка чувств.

У Шарлотты рот до ушей. Она смеется и вместе с остальными начинает отсчет хлопками. На каждый счет Биван делает прыжок, четыре прыжка плюс последний, пятый, после которого он прямиком попадает в объятия дяди.

– Прекрасное выступление! Молодец, Биван! – аплодирует победителю Селия. – Ты допрыгнул не только до своего дяди, ты допрыгнул до каждого из тех, кто сегодня собрался в этом зале. А это значит… – Она подносит руку к своему уху.

– Любовь! Мы тебя любим! – хором кричат в ответ дети.

– Да! Мы все любим тебя и желаем тебе больших успехов в новой школе. Очень надеемся на то, что и там ты не раз станешь победителем, как сегодня.

Дети окружают Бивана плотным кольцом. Кто‑то гладит его по плечу, кто‑то теребит за рукав, кто‑то жмет его руку. Хло прямиком устремляется к матери.

– Мамочка! – Голос ее дрожит от волнения. – А я смогу так прыгать?

– Конечно, мое солнышко! – заверяет ее Шарлотта и подхватывает на руки. – Когда тебе исполнится пять лет и ты будешь готова пойти в школу, такой же праздник устроят и в твою честь. Обязательно!

На лице девочки проступает разочарование.

– Но ведь это же совсем скоро! – уговаривает ее Шарлотта. – Не забывай, через пару недель тебе уже исполнится четыре годика, а там и до пяти рукой подать. Мы устроим тебе шикарный праздник по случаю твоего дня рождения. Напечем пирожных, всяких разных, и обязательно принесем сюда, чтобы угостить всех детей.

– Селия сказала, что я могу испечь торт прямо здесь, – возразила матери Хло.

– Конечно! Мы так и сделаем!

– А свечки на торт будем ставить? Я хочу их задуть.

– А как же! Это ведь твой день рождения! В этот день ты сможешь делать все, что тебе захочется. Кучу всяких приятных вещей. И сама выберешь игры, в которые станешь играть…

– И я смогу задумать желание!

– А ты уже придумала, что именно захочешь пожелать себе в этот день? – спросила у дочери несколько заинтригованная Шарлотта.

Хло задумчиво наморщила лобик, погрузившись в раздумья.

– Хорошо! Торопиться не стоит! У тебя еще есть время обдумать все как следует. А сейчас пойдем, пожелаем всего доброго Бивану!

Девочка вернулась к детям и о чем‑то стала говорить с Биваном. Шарлотта с некоторым удивлением отметила про себя, что Хло ничуть не выглядит расстроенной из‑за того, что Биван покидает центр и уже завтра не придет на занятия вместе с остальными детьми. Наверное, она еще просто не осознала сей факт до конца, подумала она. Нет, здесь другое! Просто когда она, ее мать, рядом с Хло, ей никто другой не нужен.

– Ну, как чувствует себя наш избранник? – пошутила Шарлотта, когда к ней подошли Полли и Грант.

– Ой, и не спрашивай! – вскинул брови Грант. – Последний раз меня выбирали, когда я женился. Надеюсь, сегодня ставки были гораздо ниже и обошлось без излишних потрясений.

– Ты его только послушай! – делано возмутилась Полли. – Будто это не он выбирал тогда! Так и хочется отвесить ему сейчас подзатыльник!

– Предупреждаю! Оскорбление офицера полиции при исполнении чревато серьезными неприятностями.

Полли устремила возмущенный взгляд на Шарлотту.

– Что творит, а?

– Еще немного, и я буду вынужден надеть на вас наручники, мадам! Предупреждаю еще раз! – Грант тоже бросил лукавый взгляд на Шарлотту.

– А мы сейчас сделаем вид, что его тут и вовсе нет! – предложила Шарлотте Полли и, подхватив ее под руку, отвела в сторону. – Мы везем Бивана в кафе «Груша», что на въезде в город. Приглашаем вас с Хло присоединиться к нашему праздничному ленчу.

– Большое спасибо! – поблагодарила за приглашение Шарлотта. – Но дело в том, что мы с Шелли договорились сегодня вместе отобедать в таверне «Рыбья кость».

– А ты перезвони ей прямо сейчас. Уверена, она легко согласится на «Грушу».

– Но с нами будет еще и Кэти.

Полли положила свой мобильник на прежнее место, в сумочку.

– Понятно! Кэти, конечно, хорошая девушка, и я ее люблю. Но, насколько я могу судить, она не испытывает восторга от общества детворы. Значит, оставляем все как есть.

– Спасибо еще раз за приглашение! Уверена, Хло была бы счастлива!

– Так отдай ее нам! Ты же знаешь, с нами она будет в полной безопасности! Они с Биваном отлично ладят. К трем часам мы доставим ее домой в целости и сохранности. Можем попозже, если у тебя нет полной уверенности, что к этому времени ты сумеешь вернуться домой.

Шарлотта задумалась, раздираемая самыми противоречивыми чувствами. С одной стороны, она боялась отпустить от себя дочь даже на минуту. Девочка должна быть постоянно у нее на глазах. С другой, пора дочери становиться самостоятельной.

– А давай спросим у нее самой! – предложила Шарлотта. – Как она захочет, так и будет.

Хло приняла приглашение с энтузиазмом, но лишь до тех пор, пока не поняла, что мама с ней не поедет. А тут еще и Грант постарался и из самых лучших побуждений совершил большую ошибку. Наклонившись к девочке, он доверительно сообщил ей:

– Если вы с Биваном будете вести себя как следует, то обещаю после ленча покатать вас в своей полицейской машине.

Но Хло мгновенно прильнула к Шарлотте, уткнув свое лицо в ее платье.

Шарлотта осторожно погладила дочь по головке.

– Чего ты испугалась, мое солнышко? Все хорошо! Ведь с тобой поедут и тетя Полли, и мама Бивана. Да и сам Биван…

– Нет! Я хочу остаться с тобой! – прошептала Хло и бросила умоляющий взгляд на мать.

– Прошу простить нас! – расстроенно проговорила Шарлотта, обращаясь к Гранту. – Чудная была идея, но…

– Нет! Это я должен просить прощения! – возразил Грант, выпрямляясь во весь рост. – Совсем забыл, что этого не надо было делать.

Хотя Грант не был в курсе всех обстоятельств того, что случилось с маленькой Хло, и Анна, и Боб рассказали достаточно своим ближайшим друзьям, чтобы те поняли: пока у ребенка есть серьезные проблемы по части контактов со взрослыми и пока надо воспринимать ее такой, какая она есть.

В эту минуту появился Биван и со всего размаха попытался запрыгнуть на спину дяди Гранта.

– Что творишь, чемпион? – рассмеялся Грант. – Или решил пойти на рекорд? – Он подхватил племянника за плечи и принялся раскачивать его в воздухе.

Хло весело хихикнула, наблюдая за происходящим.

Полли бережно положила руку на плечо Шарлотты и отвела ее в сторону.

– Когда же ты наконец решишься показать ее специалистам? Лично я буду только счастлива дать вам и свои рекомендации.

– Спасибо тебе! Ты очень добра! – тихо обронила Шарлотта, чувствуя, что комок застревает у нее в горле.

Полли доброжелательно улыбнулась в ответ.

– Смотри! Не затягивай! Не стоит откладывать этот разговор до бесконечности. В любом случае, мы все будем рады видеть тебя.

Центр городка Керикери – это всего лишь одна‑единственная, но, правда, довольно оживленная магистраль с односторонним движением. По обе стороны центральной улицы, обсаженной с двух сторон пальмами, теснятся живописные постройки, на первых этажах которых разместились всевозможные магазины, магазинчики и лавчонки. Тут и хозяйственные магазины известной торговой сети «Митра 10», магазины, торгующие всевозможными детскими товарами не менее известной фирмы «Киддикаре», различные торговые точки типа «Сделай сам» или «Умелые руки». Рядом с ними многочисленные бутики, предлагающие образчики высокой моды, цветочные лавки, ресторанчики и кафе с выплеснувшимися на широкие тротуары столиками, за которыми всегда полно клиентов. Все эта бурлящая жизнь придает небольшому старинному городку налет своеобразной праздности, царящий обычно в приличных курортных городах. Однако сугубо деловые кварталы со стандартными банковскими офисами, риелторскими конторами, аптеками и прочим несколько нивелируют эту курортную суету, формируя образ типичного современного города, и только.

Зато никаких проблем с парковкой машины. И свободный столик под тентом можно при желании легко отыскать в любом заведении общепита. Хотя в такой жаркий февральский день, как сегодня, очень скоро все столики на улице заполнятся народом.

Шарлотта медленно ехала по залитой солнцем улице и фиксировала взглядом произошедшие перемены. Вот справа новый полицейский участок, недавно открыли. Здание окружено колоннами, расписано живописными рисунками в стиле маори. Слева большой супермаркет. Шарлотта с удовольствием поприветствовала взмахом руки нескольких человек, увидев знакомые лица. Конечно, все эти люди не друзья, не такие, как, скажем, семейство Киви. Многие даже и не числятся в знакомых. Но в таком небольшом городке, как Керикери, даже простое шапочное знакомство или обычное узнавание человека на улице – уже повод поприветствовать его. А иногда и остановиться на пару минут и поболтать о том о сем. А для Хло никакое посещение города не является полноценным, если они не заедут в книжный магазин под названием «Книга плюс». В этом магазине всегда просто отличный выбор книг, как детских для Хло, так и взрослых, уже для самой Шарлотты.

Именно возле «Книги плюс» они и сделали свою первую остановку: купили альбом с раскрасками и новую книжку из серии «Лохматый Маклери» про очередные похождения пса по кличке Лохматый Маклери. Они отнесли покупки в машину, а сами направились пешком в ресторан «Рыбья кость». Кэти уже томилась в ожидании за одним из свободных столиков.

– Привет! – с несколько преувеличенным энтузиазмом воскликнула она, заметив Шарлотту и Хло. – Рада видеть вас! Какой у тебя красивый топик, Шарлотта! Он тебе очень идет. Здесь покупала?

Шарлотта обменялась с невестой Рика дежурными поцелуями в щечку. А комплимент насчет топика и вовсе пропустила мимо ушей. Ничего особенного! Обычная рубашка для игры в поло нежного кораллового цвета.

– Да нет! – ограничилась она ответом на вопрос. – С собой привезла. Рубашка уже совсем старая.

– Дай‑ка мне на тебя полюбоваться, детка! – переключила Кэти свое внимание на Хло. – Да ты у нас самая настоящая красавица! Ну, как прошел ваш утренник?

Хло бросила на девушку настороженный взгляд. Судя по всему, общество Кэти доставляло ей так же мало удовольствия, как и самой Шарлотте.

Усадив дочь рядом с собой, Шарлотта уже приготовилась спросить Кэти, как провела утро она сама, но тут заметила, что Кэти сосредоточенно роется в своей сумочке.

– А у меня для тебя сюрприз, детка! – пропела она сладким голосом, извлекая наружу небольшую розовую коробочку в форме сердца и протягивая ее Хло.

Хло нерешительно взглянула на мать, словно спрашивая у нее разрешения, можно ли взять коробочку.

Шарлотта благодарно улыбнулась Кэти и, забрав из ее рук коробочку, положила подарок перед Хло.

– Хочешь, я открою? – предложила она свои услуги дочери.

Но Хло тотчас же взяла коробочку в свои руки, явно намереваясь открыть ее сама.

– Тебе точно понравится то, что там внутри! – воскликнула Кэти с неподдельным нетерпением в голосе. – Один случайный посетитель принес в салон, – пояснила она Шарлотте. – Я как только открыла, так сразу поняла, кому эти вещицы придутся по душе. Вся эта красота отныне твоя, детка!

Хло осторожно открыла коробочку, и на стол высыпался целый ворох заколок, клипс из разноцветных перьев и таких же пестрых и ярких резинок для волос. Даже Шарлотта не смогла сдержать восхищенного возгласа. Вот за это все и любят Кэти, подумала она. Умеет преподносить сюрпризы, ничего не скажешь!

– Что скажешь, Хло? – обратилась Шарлотта к дочери. Хло извлекла из кучи резинку ярко‑алого цвета и протянула ее матери, чтобы показать поближе.

– Спасибо! – стеснительно прошептала Хло.

– Прелестные вещицы! – совершенно искренне восхитилась Шарлотта. – Но их здесь так много. Ты уверена, Кэти, что это все нам?

– Абсолютно! – воскликнула та и взяла шелковый ободок фиалкового цвета. Она закрепила его на головке девочки, слегка подбив ее кудряшки. – Восхитительно! – Она прижала руки к груди. – Просто настоящая принцесса! Правда, Шарлотта?

Шарлотта молча кивнула головой. Для нее Хло в любом наряде была восхитительной девочкой.

– Постой‑ка! У меня же и зеркальце в сумочке имеется. Вот, взгляни на себя! – Кэти достала пудреницу, открыла ее и подала Хло, чтобы та смогла полюбоваться на собственное отражение в крохотном зеркальце.

Кажется, девочка осталась вполне довольна увиденным. Издав короткий смешок, она вдруг всплеснула руками и воскликнула:

– А про Бутса забыли!

После чего выбрала клипсу в форме бабочки и прицепила ее к одному уху мишки.

– Это все твое богатство? – поинтересовалась у девочки официантка, подходя к их столику, чтобы принять заказ.

Хло подняла на нее испуганные глаза. А вдруг эта тетя сейчас возьмет и унесет все ее сокровища прочь?

– Да! Тетя Кэти сделала ей такой шикарный подарок! – поспешила ответить за дочь Шарлотта. – Повезло девочке, правда?

– Еще как повезло! – согласилась с ней официантка. – Я в детстве и мечтать не смела о такой красоте!

Хло немедленно взяла пряжку для волос, расписанную желтыми розами, и протянула ее женщине.

– Ах, ты! Добрая душа! – рассмеялась растроганная этим щедрым жестом официантка. – Ты самый настоящий ангелочек! Но оставь ее лучше себе! Она тебе больше подходит.

Хло внимательно обозрела пряжку и попыталась заколоть ею несколько прядей своих волос. Официантка достала из кармана передника блокнот.

– Может, дождемся Шелли? – предложила Шарлотта, но Кэти с решительным видом принялась изучать меню.

– Шелли сказала, чтобы мы ее не ждали. Ей нужно вначале отвезти собаку домой. Так что она немного задержится.

Что ж, отличный случай для того, чтобы наладить с Кэти более теплые и дружеские отношения, подумала про себя Шарлотта, а вслух сказала:

– Тогда я заказываю для себя бразильскую фейжоаду из фасоли и мяса и яблочный сок.

– Может, что покрепче? – предложила Кэти.

– Я же за рулем! – напомнила ей Шарлотта.

– Мы все за рулем! – живо возразила Кэти. – К тому же не забывай! Здесь предельные нормы алкоголя значительно выше, чем в Англии. Один стаканчик вина ничего не испортит, уверяю тебя!

Хотя Шарлотта совсем не горела желанием принять на грудь стаканчик вина (ей с избытком хватило спиртного накануне), но она побоялась показаться недружелюбной, а потому не стала возражать и изменила заказ: вместо сока попросила бокал совиньона. Однако Кэти тут же предложила заменить бокал на целую бутылку, заметив, что они не должны забывать про Шелли. Наверняка она тоже не откажется от бокала хорошего вина, когда присоединится к ним.

– А что тебе принести, мой ангелочек? – обратилась официантка к Хло.

Осторожно перебирая пальчиками свои новые сокровища, Хло сказала, не отрываясь от дела:

– Пожалуйста, принесите мне флаффи.

– Принято! – ответила официантка, делая соответствующую пометку в своем блокноте. – Что‑нибудь еще? Может, к флаффи подать пару шариков мороженого?

Шарлотта почти физически почувствовала, как рот ее дочери наполнился слюной.

– Да, пожалуйста! – едва слышно прошептала она.

– Пожалуйста, напомните мне, что это такое – «флаффи»? – попросила их Кэти, когда официантка удалилась.

– Взбивают охлажденное молоко в пену вместе с сахаром. Получается что‑то наподобие капучино, – принялась объяснять Шарлотта. Но в этот момент у Кэти зазвонил мобильник.

– Рик! – обрадованно воскликнула та, глянув на высветившийся номер, и подхватилась со своего места. – Привет! – прощебетала она в трубку, отходя от столика. – Ты получил мое сообщение?

А Шарлотта, глядя ей вслед, уже в который раз задалась вопросом, насколько же серьезны те отношения, которые связывают Кэти и Рика. Для жениха и невесты они общаются не так уж много, видятся редко. Рик работает в другом городе, всю неделю торчит в Окленде, а когда вырывается на выходные к родителям, что тоже бывает далеко не каждую неделю, то проводит не так уж много времени в обществе Кэти. Конечно, это ничего не значит, и никто не отменял их помолвки, но просто у Шарлотты постепенно стало складываться впечатление, что в последние месяцы Рик проводит гораздо больше времени в своей «холостяцкой хижине», в их с Хло обществе, чем со своей невестой. Разумеется, с расспросами на сей счет она ни к кому не лезла. В конце концов, не ее ума это дело!

И уж тем более не стоит забивать себе голову чужими проблемами прямо сейчас! Шарлотта подавила вздох и вольготно выпростала свои ноги, подставляя их солнцу, и даже слегка высунула голову из‑под солнцезащитного зонтика. Солнце приятно грело щеку, и внезапно все вдруг предстало перед Шарлоттой в самом розовом свете. А почему бы в самом деле не расслабиться и не выпить стакан хорошего вина? Ведь впереди у нее еще долгий вечер, который она собирается провести с матерью. Будут обсуждать предстоящие на следующей неделе съемки. Нет, пока все складывается на редкость хорошо. Главное, самой ничего не испортить. А то снова сказанет что‑нибудь такое, что расстроит Анну. И знает же, что надо прикусить язык и промолчать, но порой словно какой‑то злой демон вселяется в нее и заставляет поступать наперекор самым добрым намерениям.

Право дело, замечательно, что с каждым днем она все лучше и лучше узнает свою мать, хотя пока их отношения складываются непросто. И все так запутанно! В какой‑то момент ей вдруг начинает казаться, что они очень близки с матерью и на всем белом свете у нее нет никого ближе Анны. Но уже в следующую минуту ей хочется оттолкнуть мать от себя и бежать от нее прочь. Чего она к ней пристает, эта, в сущности, совсем чужая ей женщина? Зачем лезет со своими расспросами? Шарлотта понимала, что и Анне не легко дается сближение с дочерью, но она хоть, по крайней мере, старается, ищет какие‑то пути, способные помочь им наладить нормальные отношения друг с другом. И уж меньше всего на свете Анне хочется ворошить собственное прошлое. Пожалуй, погружение в прошлое страшит ее не меньше, чем Шарлотту.

Наверное, самое лучшее оставить пока все как есть. В конце концов, как справедливо заметила сама Анна, прошлого они уже не в силах изменить. Так зачем же снова и снова накручивать себя горестными воспоминаниями? Надо смотреть вперед и двигаться вперед. И прикладывать больше усилий, чтобы понять друг друга. Во всяком случае, ей точно нужно постараться, подумала про себя Шарлотта.

– Привет, Шарлотта! Привет, Хло! – услышала она женский голос. Подняла глаза и увидела проезжавшую мимо на велосипеде одну из воспитательниц детского центра Ароха. Шарлотта помахала ей рукой.

– Это же наша Синди! – подсказала ей Хло.

Шарлотта улыбнулась дочери и поцеловала ее в макушку.

– У тебя сейчас столько красивых украшений! – промолвила она, еще раз взглянув на подарок Кэти. – Может быть, стоит поделиться с Денни?

Лицо Хло мгновенно просияло, словно она только что услышала нечто грандиозное.

– Конечно! – с радостью воскликнула она. – Ведь Денни просто обожает всякие такие штучки для волос.

Едва ли девочки когда‑нибудь обсуждали подобную тему, мысленно улыбнулась Шарлотта, слегка сдвинув разноцветные вещицы в сторону, освобождая место для стаканов.

– Простите, что заставила вас ждать! – повинилась Кэти, снова возникнув у столика. Она уселась на свое место и спрятала телефон в сумочку. – Мы с Риком обсуждали наши планы на предстоящую субботу. Собираемся вместе посмотреть один дом.

Шарлотта вскинула брови и уставилась на Кэти заинтересованным взглядом.

– И где именно вы собираетесь смотреть? – спросила она, довольная уже тем, что только что узнала отличную новость: Рик приедет на выходные домой.

– В заливе Опито. Это Боб нам подсказал. Ты же знаешь, у него отменный нюх на хорошую недвижимость. Он всегда в числе первых узнает о том, что приличное появляется на рынке недвижимости. Вначале Боб вообще хотел приобрести этот дом для себя, но потом передумал и решил, что это самый подходящий вариант для нас. Вот мы с Риком и собираемся в субботу съездить туда и посмотреть все на месте. Хло! Девочка моя! Смотри, не опрокинь свой коктейль на пол!

Шарлотта моментально переключила свое внимание на дочь, отодвинув стакан с флаффи на безопасное от края стола расстояние. А затем взяла свой бокал с вином.

– Предлагаю выпить за дом, который должен стать настоящим домом мечты! – проговорила она с чувством, поднимая бокал.

Кэти улыбнулась в ответ. Глаза ее сияли от счастья.

– Спасибо! Я тоже возлагаю очень большие надежды на эти смотрины. Уверена, Бобу очень хочется, чтобы мы обосновались где‑то неподалеку от них с Анной! – Кэти отхлебнула из своего бокала и весело округлила глаза. – Тем более у него там тоже имеется своя земля… много земли! Знаешь, он даже предложил выделить нам в качестве свадебного подарка пять акров земли, чтобы мы смогли построить на этом участке собственный дом.

Поскольку о щедрости Боба ходили легенды, причем она изливалась не только на членов своей семьи, то Шарлотта ни капельки не удивилась предложению отчима.

– Ну, так и надо было соглашаться! Удивляюсь, что вы не клюнули! Или заподозрили некий подвох с его стороны?

Кэти согласно кивнула.

– Есть такое! Немного заподозрили. Но здесь проблема, скорее, в Рике, чем во мне. У него прекрасные отношения с отцом, но при этом он всячески демонстрирует собственную самостоятельность. Во всем! Словом, наш Рик хочет всего добиться в этой жизни сам. Что ж, надо признать, что с агентством у него пока получается совсем даже неплохо.

– Да, я наслышана о его деловых успехах, – сказала Шарлотта и снова улыбнулась, поприветствовав кивком головы маму ребенка, посещающего образовательный центр вместе с Хло, та уселась за соседний с ними столик. – Так вы уже назначили конкретную дату свадьбы?

Кэти вздохнула и задумчиво уставилась на свой бокал.

– Мы хотели все обговорить на предстоящих выходных, но едва ли что получится. У него сейчас в Окленде полнейшая запарка. Работы выше крыши! Предстоящие распродажи – раз, потом новые клиенты возникли… с ними тоже много возни. Пока все не утрясется, и разговора о свадьбе нет. – Внезапно глаза Кэти зло блеснули. – Если этот Хеймиш Синклер не перестанет давить на него и постоянно навязывать всем свою волю, мы так никогда не доберемся до собственной свадьбы!

Кэти уже и раньше не раз демонстрировала откровенную неприязнь по отношению к бизнес‑партнеру своего жениха, но все же Шарлотта решилась спросить ее:

– Почему ты так считаешь?

Лицо Кэти мгновенно стало мрачным.

– Ах, пожалуйста, не заставляй меня вести разговоры об этом человеке! Он такой… ревнивый, что ли! Нет, скорее, любит всем владеть в одиночку! Честно! Мне порой кажется, что он хотел бы, чтобы Рик принадлежал только ему одному, и никому больше. Представляешь? А у самого никакой личной жизни! Никуда не выходит, ни с кем не встречается. Такой унылый тип, всецело сосредоточенный только на работе и на своем агентстве. Вот я и говорю, если он будет продолжать гнуть свою линию, так Рик и вовсе перестанет появляться у нас на выходных. Только работа, работа и еще раз одна работа на уме! От этого и свихнуться можно в два счета. Помнишь же, как в той пословице про Джека! Работа без отдыха превратила Джека в зануду. По‑моему, так? – Кэти раздраженно махнула рукой, словно отгоняя прочь неприятные мысли. – Ну да хватит обо мне! – Она выдавила из себя некое подобие улыбки. – Хорошо, что у нас с тобой выпал случай поболтать вот так… обо всем. Если честно, мне все время было очень совестно, что я не могла уделить тебе достаточно времени и внимания. Не помогла тебе обустроиться на новом месте, да и со всем остальным тоже. Но и у нас в салоне работы непочатый край! Голову некогда поднять! А в выходные я собралась и сама полетела в Окленд, а Рика нет на месте… Зря, получается, летала. Вечная эта круговерть! Ни конца ей нет, ни края! Нет, лучше давай о тебе! Как тебе тут? Понравился Керикери? По‑моему, все у тебя складывается неплохо! И домик этот, «холостяцкая хижина», тоже пришелся тебе по душе. Ведь правда? Мы с Риком не часто появляемся на людях, когда он приезжает к родителям. Но могу заверить тебя, светская жизнь тут бьет ключом. Всякие вечера, танцевальные вечеринки и прочее. Я побывала на нескольких таких вечеринках и убедилась во всем сама. – Кэти слегка нахмурилась. – Надеюсь, ты понимаешь, о чем я! Пожалуйста, Хло! Некрасиво перебивать взрослых, когда они разговаривают!

Хотя Шарлотта была согласна с Кэти по существу замечания, но вот форма, в которой оно было сделано, ей категорически не понравилась.

– Что тебе, мое солнышко? Хочешь пи‑пи?

Хло отрицательно покачала головой.

– Я уже хочу есть! – чистосердечно признался ребенок и проводил голодным взглядом проплывший мимо поднос с гамбургером и картофелем фри.

– Тетя Шелли скоро придет! – пояснила ей Кэти. – Вот тогда мы и сделаем заказ.

Хло бросила умоляющий взгляд на мать.

– Хорошо! – сдалась та и погладила девочку по щеке. – Сейчас мы закажем тебе рыбные палочки.

– И картофель фри! – обрадовалась Хло.

– Так о чем это мы? – воскликнула Кэти, когда заказ был сделан. – Ах да! О том, как тебе живется на новом месте. Конечно, здесь все иначе, чем в Англии. Мне и самой, когда я приехала сюда, многое казалось диковинным. А сейчас… а сейчас я точно никогда не вернусь в Британию! А ты?

– Пожалуй, я тоже! – задумчиво бросила Шарлотта. – Да мне и незачем туда возвращаться.

– Конечно! Зачем? Тем более когда мать под боком! Как здорово, что вы снова обрели друг друга после стольких лет разлуки. Мы все очень радовались за Анну. Она ведь давно собиралась сама лететь в Англию, чтобы начать твои поиски. Но что‑то ее удерживало все эти годы. Сама удивляюсь, что! Впрочем, она ведь всегда так занята по работе… а у тебя тоже была своя жизнь, своя семья. Ну, и все остальное тоже… Где ты жила? Насколько мне известно, где‑то на побережье?

– В Кестерли, – ответила Шарлотта и почувствовала, как у нее пересохло в горле и каждое слово давалось с большим трудом. Неужели ностальгия, удивилась она самой себе.

Кэти округлила глаза от удивления.

– Не может быть! Это ведь где‑то рядом с Эксмором… или Дартмором? Во всяком случае, где‑то в тех краях. У меня там кузина живет. Мария Митчелл. Вряд ли ты ее знаешь… Хотя она приблизительно нашего возраста.

– Нет, я ее не знаю! А чем она занимается?

Кэти равнодушно пожала плечами.

– Понятия не имею, чем она занимается сейчас. Раньше преподавала йогу и вела занятия по лечебной физкультуре: практиковала оздоровительную методику Йозефа Пилатеса. Вполне возможно, этим она занимается и по сей день. А ты где работала?

– В местной администрации, – ответила Шарлотта, намеренно не заостряя интерес на своей персоне.

Кэти состроила смешную рожицу.

– Ишь, какие мы важные! Неудивительно, что тебе захотелось удрать от всей этой тягомотины на другой конец света! А что отец Хло? Чем он занимался… или занимается?

Какое счастье, с облегчением подумала Шарлотта, что никто из домашних не рассказал Кэти всей правды об отце Хло. И хорошо бы, чтобы прямо сейчас объявилась наконец Шелли!

– Прости, но мне не хочется говорить об этом человеке в присутствии дочери!

– Ах, прости! Я совсем забыла! – пристыженно воскликнула Кэти. – Вечно я сую нос не в свои дела! Но ты ведь ничего не слышала! Правда, крошка? – обратилась она к Хло.

К счастью, Хло действительно не сильно прислушивалась к их разговору, всецело занявшись Бутсом. Она уже успела налепить на голову медвежонка несколько ободков для волос и закрепить еще пару пряжек за ушами.

– Он у тебя тоже был занудой? – Кэти перешла на шепот.

– Пожалуй, что и так! – пробормотала в ответ Шарлотта.

– Знаешь, что меня не перестает удивлять? – продолжала приставать к ней Кэти. – Анна никогда, ни единого разу не обронила ни слова о… – Она выразительно взглянула на Хло. – Вплоть до твоего приезда в Новую Зеландию. О тебе мы были, конечно, наслышаны… и много, а вот о…

Выхватив из толпы спешащую к ним навстречу Шелли, Шарлотта подхватилась со своего места и расплылась в радостной улыбке. Слава богу! Шелли появилась очень даже вовремя.

– А вот и ты наконец! Ну, как твоя собака? С ней все в порядке?

– Все хорошо. Просто я не была готова к тому, что ее прооперируют прямо сегодня. Удалили небольшую фиброзную опухоль. Но слава богу, операция прошла удачно. Будет жить! Привет, Кэти! Как дела? Здравствуй, мой дорогой ангелочек! – Шелли наклонилась, чтобы поцеловать Хло. – Ой ты, боже мой! Сколько у тебя всего красивого! Это все твое?

– Да! – ответила Хло, удовлетворенно раскачивая ножками. – Тетя Кэти подарила! Но мы с мамой решили, что мы обязательно поделимся с Денни.

– Представляю, как она обрадуется! – воскликнула Шелли. По ее лицу было видно, что инициатива Хло пришлась ей по душе. – Но ты вначале реши, что оставишь для своих любимцев, мишки и кукол. По‑моему, детка, тебе уже несут обед! – добавила она, заметив официантку с подносом, которая, подойдя к столу, принялась выставлять блюда. – Правильно сделали, что не стали томить ребенка голодом! – одобрительно проговорила Шелли, обращаясь к Шарлотте. – Малышка и так умаялась с раннего утра без крошки во рту. Кстати, я и сама умираю от голода! А вы, подруги, уже сделали заказ?

– Нет! Но готовы сделать по первому же твоему сигналу! – объявила Кэти.

После того как они все трое определились с выбором блюд, Шелли потянулась за своим бокалом вина.

– Хорошо! – проговорила она с чувством. – Именно то, что мне сейчас нужно! Ну, и о чем вы тут болтали без меня?

– Да так, обо всем понемножку, – поторопилась ответить за двоих Шарлотта.

– Я как раз говорила о том, – Кэти не преминула добавить конкретики в ответ Шарлотты, – что мне всегда казалось немного странным, что Анна никогда ничего не рассказывала нам о… – она снова выразительно посмотрела на Хло, – пока они с Шарлоттой не приехали сюда.

– Глупости! – возмутилась Шелли. – Да она только о них и говорила днями напролет! С чего бы, ты думаешь, папа занялся в срочном порядке обустройством дополнительного свободного уголка в «холостяцкой хижине»? И лично поехал выбирать дополнительную мебель, предназначенную именно для маленькой девочки.

Кэти покраснела.

– Я как‑то и не сообразила, что все эти приготовления делались еще до того, как они приехали, – смущенно пробормотала она. – У меня все в голове перепуталось! Честное слово!

– Не переживай! – поспешила успокоить ее Шелли. – И потом, ты же не общаешься с Анной так часто, как я. А я вспоминаю наши с ней телефонные разговоры, пока она была в Англии. Так у нее Хло буквально с языка не сходила. Только и слышишь: Хло, Хло, Хло!

Хло оторвалась от своей тарелки и, показав на Шелли вилкой, передразнила:

– Тетя! Тетя! Тетя!

Шелли весело рассмеялась и, перегнувшись через стол, ласково ущипнула девочку за щечку.

– Ну, как там прошло выступление Бивана? – поинтересовалась Шелли. – Он был молодцом?

Хло энергично затрясла головой, вверх‑вниз, снова вверх‑вниз, тем самым подтверждая, что прыжки Бивана были выше всяких похвал.

– А у меня уже есть одно желание! – доверительно сообщила она Шелли.

– Даже так? – воскликнула заинтригованная Шелли.

– Хло задумает его, когда будет задувать свечи на торте в день своего рождения, – пояснила ей Шарлотта.

– Правильно! – одобрила Шелли. – Это самое подходящее время для задумывания всяких желаний. И что же ты решила пожелать себе?

Хло повернулась к матери и, отложив вилку в сторону, вскарабкалась к ней на колени и прошептала что‑то на ухо.

Шарлотта весело рассмеялась.

– Ах ты, моя маленькая кокетка!

– Что она там придумала? – спросила Кэти.

– Она хочет пожелать себе успешного выступления с прыжками, когда придет ее черед, – пояснила Шарлотта. – Но до этого еще надо немного дорасти. Я уже объяснила ей, что своего вступления ей придется ждать еще целый год.

– Подумаешь, год! – недовольно нахмурилась Шелли. – Но что мешает нам уже сейчас заняться подготовкой к этому знаменательному событию? В конце концов, мы можем у себя дома устроить генеральную репетицию. Попросим дедушку, он соорудит нам трон. А у Селии позаимствуем на время кольцо, символ всей церемонии. Вот вам и все дела. Вопрос в том, до кого конкретно ты захочешь допрыгнуть в этот день? Ты уже выбрала себе подходящую кандидатуру?

Хло сложила губы трубочкой и задумалась. Но вот лицо ее прояснилось, и она выпалила:

– До дяди Вика!

Шелли одобрительно хлопнула в ладоши, а вот Кэти, как успела заметить Шарлотта, та просто в лице переменилась. Глаза ее моментально погасли, и она вымученно издала жалкое подобие смешка.

Глава 4

Над заливом ранним утром висел легкий туман, словно серебристая дымка. Он искрился на солнце и постепенно смещался туда, где теснились хлипкие жилища маори, похожие на хижины. Казалось, все эти постройки были воздвигнуты лишь на день. Клочья тумана повисли в живописном беспорядке на всех близлежащих деревьях. Уже начался отлив. Солнце выкатилось на молочно‑белый небосвод и начало интенсивно прогревать все вокруг. На дальнем горном склоне рядом с водопоем энергично копошилось в грязи семейство болотных кур. Высмотрев их, Шарлотта даже захотела разбудить Хло, чтобы показать ей птиц. Хло их обожает! И ведь действительно писаные красавицы. Ярко‑синие грудки, темно‑красные клювы, белоснежные пушистые хвосты. Впрочем, эти птицы часто наведываются сюда, а Хло лучше пока не трогать. Ночью она просыпалась от какого‑то кошмара, который ей приснился. Пусть лучше сейчас спокойно поспит.

Девочка свернулась калачиком на кровати Шарлотты, одной рукой крепко прижимая к себе своего ненаглядного Бутса. Лишь тоненькая простыня прикрывала ей ножки.

– Тигр! Вон он, тигр! – проснулась она среди ночи и принялась громко плакать. Шарлотта мгновенно прибежала к ней и забрала Хло к себе в кровать.

– Успокойся, мое солнышко! Никакого тигра здесь нет! – принялась успокаивать дочь Шарлотта, прижимая ее к груди. – Все хорошо! Мамочка здесь, рядом с тобой! Ничего плохого с тобой не случится. Уверяю тебя!

– Я не хочу смотреть на этого страшного тигра! – истошно кричала девочка, задыхаясь от ужаса.

– Все хорошо! Его здесь больше нет! И он никогда не придет сюда! У нас нет больше причин бояться его!

Потребовалось какое‑то время, прежде чем хрупкое тельце ребенка перестало сотрясаться, словно в ознобе. Но и потом Хло еще долго не отпускала Шарлотту от себя, крепко обхватив ее руками за шею, а Шарлотта нежно гладила дочь по спинке, прижимала к груди и все никак не могла ее успокоить. Она даже прочитала ей несколько страниц из только что купленной книги про новые похождения Лохматого Маклери, наконец девочка почти пришла в себя и снова заснула. К собственному удивлению, Шарлотта тоже заснула и пробудилась всего лишь несколько минут тому назад. Обычно после таких приступов страха, которые время от времени накатывали на ее дочь, Шарлотта потом часами лежала без сна, мучительно ожидая утра и готовясь к самому худшему. Хотя одному Богу известно, что может быть хуже того, через что пришлось пройти ее дочери.

«Ах, я должна была поспешить к тебе на помощь намного раньше. Тогда бы тебе, дитя мое, не пришлось переживать все то, что ты пережила».

«Садись верхом на тигра, детка! Ну же! Садись! И давай качаться на нем!»

В глубине души Шарлотта отлично понимала, что никогда не забудет ни слов, ни тех ужасающих в своей омерзительности образов, которые ассоциируются с ними. О, как бы она хотела никогда не видеть ничего подобного! Но она видела! Видела, потому что иначе у нее не было бы достаточных доказательств для того, чтобы упрятать отца Хло туда, где он сейчас отбывает свой срок.

«Не думай о нем! Вычеркни его из своей памяти, будто его и не было вовсе. Забудь о его существовании».

Легко сказать! О, как ей хотелось бы, чтобы так оно и случилось. В первую очередь с Хло. И уже потом с нею.

Она поставила чайник на огонь, выпила немного холодной воды и все это время продолжала размышлять над событиями минувшей ночи. Все же она заснула, как и ее дочь. А это что‑то да значит! Неужели прежние страхи стали постепенно отпускать ее от себя? Или все дело в том, что вчера вечером она слишком много выпила? К ним приходили Боб с Анной. Они наловили много гребешков и принесли часть улова им. Потом она, Хло и Денни развели костер прямо на берегу и варили деликатес. Чуть позже к ним присоединились Фил и Крейг. Последней подтянулась Шелли. Еще один счастливый вечер в кругу семьи. Ничего такого, что могло бы вывести ребенка из себя. Болтали обо всяких пустяках, никакого видимого напряжения, никаких угрызений совести, мрачных мыслей.

– С тобой все в порядке? Может, мне остаться с вами на ночь? – предложила мать, когда уже на обратном пути домой Шарлотта с Хло на руках вдруг покачнулась на мосту и едва не упала.

– Все нормально, мама! – неожиданно для себя вспылила Шарлотта. – Не накручивай себя по пустякам. Просто Хло уже достаточно тяжелая, вот я и споткнулась. Понятно?

Она перехватила взгляды, которыми мать обменялась с Бобом. В эту минуту ей хотелось крикнуть, чтобы они все ступали прочь и оставили ее в покое. Разумеется, ничего такого она не посмела сказать. Да и какой смысл обижать мать? Ей и так приходится совсем не сладко. Зачем же усугублять общее напряжение? У матери в жизни тоже хватило собственных переживаний. Одному богу известно, через что пришлось ей пройти. У Шарлотты только‑только начало брезжить в сознании, сколько страданий выпало на долю ее матери в прошлом. А уж что это были за страдания, так она пока и вообразить себе толком не могла. Так что она не смеет будить своих злых демонов, которые все еще копошатся в душе, настраивая ее против собственной матери.

Но сегодня ни капли спиртного! Пора устроить себе безалкогольный день. Шарлотта заварила чай и вместе с кружкой снова двинулась в спальню, посмотреть, как дела у Хло. Девочка все еще спала. Дыхание ее было ровным, и это радовало. Значит, сон глубокий. Пусть еще поспит, решила Шарлотта. Сегодня же суббота. В образовательном центре выходной, а из планов на день у них значится только прогулка с Денни верхом на ее Дизеле. А потом еще занятия для самой Шарлотты. Она будет учиться стоять на водных лыжах. Трудно сказать, кто сегодня будет ее наставником и кто поведет моторку, Боб или Фил. Может, и Рик! Он ведь должен к обеду приехать. Впрочем, едет он сюда вовсе не затем, чтобы учить ее кататься на водных лыжах. Интересно, какое решение он примет касательно того дома, про который ей вчера рассказывала Кэти? Особенно если он и вправду так хорош, как на то надеется его невеста.

Рик не станет покупать этот дом! Почему‑то Шарлотта была в этом абсолютно уверена. Как и в том, что она с ним сегодня обязательно встретится. Вопрос только, где? Но пока самое время сосредоточиться на других делах. Шарлотта уселась к компьютеру и включила Интернет. Пожалуй, она не заглядывала в свой почтовый ящик уже недели две, если не больше. То есть уже больше двух недель она не окуналась в свою прошлую жизнь, если так можно выразиться. Впрочем, подобные погружения в последнее время доставляли ей мало радости. Более того, всякий раз, обнаруживая в электронной почте письмо, адресованное ей, она испытывала смешанные чувства: смятение, страх, досаду. Ну, кому еще понадобилось потревожить уединение и нарушить ее покой? К счастью, по мере того как шло время, контакты становились все менее частыми и обременительными. Старые друзья, коллеги по работе, просто знакомые беспокоили ее все реже и реже. Частично, наверное, это произошло потому, что она почти никогда не писала ответных писем и не отвечала на заданные ей вопросы. Такая вынужденная самоизоляция давалась ей нелегко. Но что не сделаешь ради собственной безопасности и безопасности Хло?

Как всегда, пробегая глазами имена корреспондентов, она искала в этом списке имя Габби. Но писем от Габби по‑прежнему не было. Собственно, они вообще никак не общались друг с другом с момента отъезда Шарлотты в Новую Зеландию. И хотя Шарлотта все время подозревала, что так оно, скорее всего, будет и впредь, мысль о том, что они с сестрой окончательно разошлись в разные стороны, была ей мучительна. Она не раз спрашивала себя, а переживает ли Габби из‑за их разлуки. И вывод всегда напрашивался один. Переживает!

Однако сейчас не время думать о Габби, да и вообще о прошлом. Эта страница ее жизни перевернута окончательно. Пора строить планы на будущее. В той прошлой жизни у нее даже имя было другим. Все звали ее Александрой или Алекс. Это имя дали ей приемные родители. Хотя первые три года, которые Шарлотта прожила со своей родной матерью, все звали ее так, как и сейчас: Шарлоттой.

Но приемные родители не смогли сберечь ее настоящее имя. Как, впрочем, и она сама не стала сохранять прежнее имя Хло.

Бегло просмотрев корреспонденцию, она принялась стирать полученные письма: приглашения на дни рождения, которые уже давно прошли, а она даже не удосужилась поздравить этих людей, послать им открытку хотя бы в электронном виде. Точно так же она проигнорировала и рождественские праздники: не поздравила никого из друзей. Можно представить, что они о ней подумали! Наверняка обиделись. А еще хуже, если встревожились, стали гадать, что с ней и где она. Но никаких обвинительно гневных писем она ни от кого из них не получила. Следовательно, люди постепенно стали забывать о ней. У каждого ведь своя жизнь. Пожалуй, никто из ее прежних друзей даже не догадывается, что она снова вернула себе имя, данное ей при рождении. Не знают они и того, что Отилию сейчас зовут Хло.

Правда, изменить имя дочери оказалось гораздо труднее, чем поменять собственное имя. С этим у Шарлотты не возникло никаких проблем. В течение нескольких недель ей выдали все документы на имя Шарлотта: новый паспорт, копию свидетельства о рождении и прочее. С дочерью все оказалось сложнее. Для того чтобы официально изменить ей имя, требуется разрешение отца. Естественно, тот такого разрешения никогда не даст. Да она и сама не станет обращаться к нему с подобными просьбами. Никогда!

Правда, Боб заверил ее по приезде, что и эту проблему они как‑то сообща решат. Нужно только время. А понаблюдав за Бобом все последние месяцы, что она прожила вместе с ними, Шарлотта поняла, что этот человек слов на ветер не бросает и всегда охотно подставляет свое плечо любому страждущему, если нужна какая помощь. Пока никаких конкретных результатов еще не было, но Шарлотта не сомневалась: Боб работает над проблемой, и рано или поздно решение будет найдено. И тогда Хло навсегда останется для всех Хло, и никем больше.

Машинально она задержала свой взгляд на письме, которое пришло еще неделю тому назад от ее прежнего босса Томи Бургеса, и почувствовала, как на нее снова накатывает тоска. Томи был для нее не просто начальником, но и хорошим добрым другом, который всегда был ее верным союзником и опорой. Он и поддерживал ее до последнего, особенно в самом конце всех разбирательств, когда местное руководство попросту умыло руки и постаралось под любым благовидным предлогом поскорее избавиться от Шарлотты.

Томи был одним из тех немногих ее друзей, которые точно знали, что Шарлотта уезжает из Англии навсегда. Она раскрыла письмо и погрузилась в чтение.

«Привет, Алекс! Моя дорогая девочка! Ну, как ты там в своем далеко, в дивной стране Киви? Я тебе страшно завидую, ей же богу! Как представлю, что у вас сейчас лето: солнце, тепло, море. Что еще нужно для хорошей жизни? А у нас здесь сплошная жуть! Зима, слякоть, плюс рецессия и общий экономический спад.

Как я уже писал тебе в своем последнем письме, у нас тут сплошные реорганизации. Все социальные службы Кестерли слили в единую организацию. Местный муниципальный совет выделил нам под это дело просто шикарные помещения, в которых мы теперь и обитаем. Правда, пока еще много неразберихи и хаоса, как это всегда бывает при переездах и слияниях. Твоя любимица в кавычках, Венди, по‑прежнему руководит всем департаментом, а я как был, так и остался начальником отдела. Но у меня для тебя, мой дорогой друг, есть и другие новости. Мы с Джеки решили снова вернуться к себе домой, на север. Ее мать с каждым годом – увы! – не делается моложе. Да и мой отец тоже сильно сдал. Вот мы и подумали, что пришло время, когда нашим стариком нужно уделять как можно больше внимания. Так у нас появится возможность проводить вместе с ними больше времени, пока на их головы не свалился какой‑нибудь Альцгеймер или демон смерти не призвал их к себе. Само собой, будем скучать по старым друзьям, которых нажили здесь, в Кестерли, но планируем связь с ними не терять. Нас уже начали бомбардировать приглашениями провести свой предстоящий отпуск именно у них.

А теперь я плавно перевожу разговор на твою машинку, детка моя. Я помню, ты писала мне, что ничего не хочешь получить за свою крошку. Но мы тут поговорили с одним дилером, который занимается реализацией авто, и он авторитетно заявил нам, что ты за нее можешь выручить как минимум три тысячи долларов. Разреши нам переслать тебе эту сумму. Знаю, свой банковский счет в Кестерли ты закрыла, но уверен, что за это время ты успела уже обзавестись счетом в Новой Зеландии. Сделать такой банковский трансфер проще простого, но нужны реквизиты. Только и всего.

Джеки просила написать тебе, что мы вчера были в деревушке Малгроу, где ты выросла. Мы даже поднялись на холм, чтобы оттуда полюбоваться твоим старым домом. Но представляешь? На его месте – самая настоящая строительная площадка. Новый владелец, кем бы он ни был, видно, вознамерился кардинально обновить дом викария, во всяком случае изнутри, и максимально приблизить старую усадьбу по набору всевозможных удобств к современным городским домам. К счастью, внешне архитектурный облик дома остался прежним. Когда я смотрел на дом, у меня вдруг возникло странное чувство, будто ты все еще живешь там. Но я уверен, что тебе сейчас хорошо там, где ты есть… после всех этих треволнений и невзгод…

Пожалуйста, держи меня в курсе твоих планов касательно будущей работы. В своем последнем письме ты написала, что рассматриваешь самые разные возможности для приложения своих сил, только вот не уточнила, что это за возможности и в какой такой сфере деятельности они открываются. Понимаю, вернуться к прежней работе с детьми будет для тебя сложно, хотя, если честно, это твое призвание. Но помни, если тебе вдруг понадобится рекомендация, ты всегда можешь обратиться к своему верному другу. Помни, всегда!

Что ж, на сегодня я написал тебе более чем достаточно. А ведь просто хотел напомнить о своем существовании, и только. Знай, мы все тебя помним. Твои старые друзья часто спрашивают меня о тебе, но не волнуйся! Я никому не проболтался, что ты уехала из Кестерли навсегда. Эту новость я сообщу им только в том случае, если ты сама дашь мне на это зеленый свет.

Передаю самый сердечный привет твоей матери, а тебя обнимаю крепко‑крепко! Пришли нам хоть пару фоток. Охота посмотреть и на вас, и на те места, где вы сейчас обитаете.

Целуем тебя оба.

Томи и Джеки.»

Шарлотта поспешно закрыла письмо Томи, словно боялась, что один его вид еще сильнее разбередит ей душу. Она откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула. Она не имеет права распускать нюни, начинать тосковать о той прежней жизни в Кестерли, о своем доме в деревушке Малгроу, о старой работе, о друзьях. Но разве можно забыть Томи с его мудрыми советами и надежным плечом, которое он всегда с такой готовностью подставлял ей? Нет, уговаривала она себя, это уже прошлое, все это прошло и все это следует забыть. Чем скорее, тем лучше. Да и какой смысл строить всякие несбыточные планы? Предположим, она вернется назад, и что? Ее дом продан. Томи возвращается к своим родным корням. Все изменилось. Жизнь не стоит на месте. Вот и она должна тоже двигаться вперед. Тогда откуда эта тоска? И чувство страшного одиночества? Откуда эта постоянная тяжесть в груди? Или это стыд, страх, чувство непреходящей вины? Неужели это они толкают ее, буквально понукают, вернуться, хотя бы мысленно, в то время, когда еще ничего не случилось. Ничего ужасного!

И родная мать ее еще не отыскала!

Вот и опять, спохватилась про себя Шарлотта, она пытается часть вины переложить на Анну. Пора покончить со всеми этими обвинениями. Вины Анны в том, что случилось, нет. И Хло ни в чем не виновата.

Во всем виновата только она. Она одна!

Шарлотта уже хотела встать со стула, чтобы пойти на кухню и заварить себе свежую чашку чая, но тут ее взгляд вырвал еще одно сообщение. Письмо пришло на ее адрес три дня тому назад. Оно было… Не может быть! Шарлотта почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Неужели ей написал Энтони Гудман?

Тот самый Гудман?! Нет, этого просто не может быть! Гудман, которого она знала… у этого человека нет никаких причин искать с ней контактов. Они попрощались по телефону за день до ее отъезда в Новую Зеландию. Да, в глубине души она не раз и не два вспоминала его, но никаких иллюзий на сей счет никогда не питала. Между ними в принципе не может быть никаких личных отношений. Ведь Гудман не просто адвокат, юрист высшей пробы. Он барристер, даже старший барристер, то есть имеет право выступать в судах самой высшей инстанции. У него шикарные апартаменты в Лондоне, и вообще он ведет такой образ жизни, который ей даже трудно вообразить себе, не то чтобы мечтать о таком же. Шарлотта познакомилась с Гудманом через его старшую сестру Мэгги всего лишь шесть месяцев тому назад. При первой встрече она почувствовала себя в его присутствии совершенно раздавленной, ничтожной, мелкой букашкой рядом с внешне строгим и даже суровым человеком с властными манерами и жестким взглядом. Но стоило ему улыбнуться, и Шарлотта мгновенно поняла, что перед ней обычный мужчина, в меру дружелюбный, в меру приветливый, наделенный нормальным чувством юмора, которое он искусно прячет под маской неприступного законника. И не просто мужчина, а мужчина, один вид которого вызвал в ее сердце нечто, похожее на сладостное томление, мужчина, который пробудил в ее душе мечты, на что она не имела и не имеет никакого права.

Нельзя сказать, что они успели подружиться. Уж слишком разными были те миры, в которых они вращались, и социально, и даже географически. Однако Энтони ни минуты не колебался, согласившись помочь Шарлотте, когда она повела борьбу, отстаивая свою репутацию и свое право на работу. Разумеется, он не сопровождал ее на слушаниях, как это делают обычные адвокаты. Это ведь не его уровень. Зато он отвел ее в самую лучшую адвокатскую контору из тех, что знал, и потом самым внимательным образом следил за тем, как продвигается ее дело, вникая во все подробности этого ужасного процесса.

И он сам позвонил ей накануне отлета в Новую Зеландию, чтобы пожелать счастливого пути. Он даже хотел приехать в аэропорт, чтобы попрощаться лично, но Шарлотта, сославшись на то, что у них очень поздний рейс, отговорила его от этого шага. Дескать, не стоит тратить впустую свое драгоценное время. Конечно, она обманула его, и ложь эта далась ей непросто. Но иного выбора у нее не было. Наверное, он обиделся, почувствовал себя уязвленным. О своих уязвленных чувствах Шарлотта предпочитала не думать.

И вот он написал ей письмо. Неужели это он?

Ощущая неприятную пустоту в желудке, она щелкнула мышкой и открыла письмо. Затаив дыхание, она уставилась на первую строку.

«Дорогая Алекс! Не уверен, что у Вас сохранился старый электронный адрес. Но другого у меня нет, а потому полагаюсь на удачу. Надеюсь, у Вас все в полном порядке и Вы уже вовсю наслаждаетесь своей новой жизнью в Южном полушарии, забывая потихоньку все то плохое, что оставили здесь.

Мы с Мэгги часто вспоминаем Вас и всегда задаемся одним и тем же вопросом: а вернетесь ли Вы когда‑нибудь назад в Англию? Лично я Вас отлично понял бы, если бы Вы ответили: „Нет!“ Сегодняшняя Англия – далеко не самое лучшее место в мире. А если посмотреть на то, как развиваются здесь события, то можно с уверенностью констатировать, что и в будущем всех нас здесь ждет мало приятного. Прошу прощения за такой, быть может, чрезмерный пессимизм, но, честное слово, наш крохотный островок уже давно перестал быть самым счастливым местом на земле.

Наверное, в немалой степени именно поэтому я решил временно отойти от дел, взять годичный отпуск, немного передохнуть, внести кое‑какие изменения и в свою жизнь, и в свою карьеру. Не стану грузить Вас излишними подробностями, скажу лишь, что собираюсь максимально расширить свои образовательные горизонты, что, надеюсь, поможет мне обогатить ум новыми знаниями, а душу наполнить новыми впечатлениями. В конце концов, не единым же уголовным или гражданским правом жив человек, не так ли? Разумеется, я никоим образом не собираюсь уходить из профессии, но хочется попробовать себя в некоторых иных сферах деятельности. Кто знает, быть может, именно на этом новом для себя поприще я обрету не только дополнительный опыт, но и крепкий сон.

Но, прежде чем отравиться в новое плавание, я собираюсь навестить своих старых друзей и родственников в Новой Зеландии и Австралии (у нас с Мэгги есть кузина, которая живет в Крайстчерче, а в Мельбурне у нас до сих пор живет прадедушка). Очень бы хотелось встретиться и с Вами, если у Вас получится».

Шарлотта нервно сглотнула слюну. У нее даже голова пошла кругом от таких заманчивых перспектив.

«Я еще не бронировал билет на самолет и даже с конкретной датой пока не определился. Просто подумал, что мне нужно связаться с Вами, чтобы сказать, как сильно я хочу снова увидеть Вас.

Очень надеюсь на то, что мое письмо все же дойдет до Вас и что Вы тоже будете рады возможности встретиться со мной в ближайшем будущем.

Искренне Ваш

Энтони».

Все еще испытывая легкое головокружение, Шарлотта отставила свою чашку в сторону и закрыла лицо руками. Что делать? Что написать ему? Правду? Что ей больше всего на свете хочется встретиться с ним? О, если бы такое было возможно! Но нет! Нет и еще раз нет! Она прекрасно знает, что это невозможно.

Чувствуя, что ей срочно нужен глоток свежего воздуха, Шарлотта поспешила на крыльцо и сделала глубокий вдох. Потом еще один, и еще. А мысли ее между тем неслись сами собой. Как было бы здорово показать ему этот залив, вместе с ним полюбоваться красотой Бухты Изобилия, познакомить его со своей новой семьей, покатать его по Керикери, свозить на знаменитые курорты в горном массиве Каури Клиффс. Нет, еще дальше! На самую северную точку Северного острова, на мыс Реинга, туда, где Тихий океан с шумом и ревом сливается с водами Тасманова моря. Они могли бы развести костер в гроте на берегу и варить на открытом огне гребешки и мидии. А можно было бы отправиться на ужин в один из местных ресторанчиков или вместе походить по здешним галереям, широко представляющим национальное искусство, в том числе и искусство маори. А Хло стала бы обучать его языку маори и даже показала бы, как они танцуют. А еще с гордостью продемонстрировала бы, как лихо она держится в седле рядом с Денни и как они катаются верхом на Дизеле. И даже позволила бы Бобу покатать их с Крейгом по заливу на надувном матрасе, который тот цепляет на буксир к своей лодке.

А тут и сказочке конец, и все мечты вдребезги. Потому что никогда Хло не будет обучать Энтони разговаривать на языке маори. И демонстрировать ему все свои умения она тоже никогда не будет.

– Мамочка! Я здесь!

Шарлотта круто развернулась и тотчас же расплылась в улыбке, увидев заспанную мордашку Хло и сбившиеся набок кудряшки.

– А я уж стала переживать, – проговорила Шарлотта, опускаясь на колени перед дочерью. – Думаю, когда это моя маленькая соня наконец проснется?

Хло сладко зевнула и потерла кулачком один глаз.

– Как насчет завтрака, мое солнышко?

– Хочу торт‑эскимо! – воскликнула Хло, проворно перебирая босыми ножками. Шарлотта развернула ее обратно и слегка подтолкнула в спинку, направляя к дверям.

– Никто мороженое на завтрак не ест! – рассмеялась она, выслушав заказ Хло.

Хло тоже улыбнулась и слегка подпрыгнула на месте.

– Тогда мне «уит‑бикс», – объявила она, имея в виду популярные в Новой Зеландии бисквиты, специально предназначенные для завтрака. – А себе можешь приготовить «берри‑берри‑найс». Ты же любишь!

Конечно, смесь клубники с голубикой, тростниковым сахаром, винным уксусом и специями – это очень вкусно, но!

– Что‑то у меня сегодня вообще нет никакого аппетита, – честно призналась Шарлотта.

– А мне «берри‑берри‑найс» пока еще нельзя, да? Я ведь еще маленькая.

– Все верно! Всякие мюсли, они только для взрослых. Садись же к столу!

– Нет, нет, нет! – вдруг в ужасе отпрянула Хло и моментально скрылась в спальне.

И только тут Шарлотта спохватилась, что не успела убрать со стола свой компьютер. Она быстро схватила его и спрятала с глаз ребенка.

– Все в порядке! – твердо проговорила она. – Это всего лишь мамин ноутбук. А там… ступай сюда, Хло, и сама все увидишь! Не бойся!

– Не хочу! – прокричала Хло из спальни. – Я не люблю твой ноутбук!

– Знаю, что ты не любишь. Но сегодня многие люди пользуются ноутбуками. И я – не исключение.

Шарлотта пошла в спальню и присела на кровать.

– И все равно я не люблю его! – упрямо повторила девочка, взбираясь к ней на колени.

– Все! Успокойся! Моя вина! Совсем забыла убрать его со стола. Обещаю, больше этого не повторится.

– Никогда! – сурово подытожила Хло. – Потому что я его не люблю!

Шарлотта поцеловала дочку и, подхватив ее на руки, отнесла на кухню и снова усадила за стол. Хло не всегда так нервно реагировала на присутствие компьютера, но иногда такие срывы, как сегодня, у нее случались и раньше. Лишнее напоминание ей, как матери, подумала Шарлотта, пристальнее следить за всеми реакциями дочери.

– Ну вот! Стол пуст, – жизнерадостно объявила она. – Так ты готова наброситься на свои любимые бисквиты «уит‑бикс»?

Хло слегка фыркнула и кивнула головой.

– Вместе с Бутсом! – тут же напомнила она матери.

– Само собой! – откликнулась та, слегка приподняв личико девочки, чтобы убедиться, что она снова улыбается. А потом Шарлотта занялась приготовлением завтрака.

Итак, Энтони сомневался в том, дойдет ли его послание до адресата. Так, может быть, самое лучшее – стереть его письмо, будто его и не было вовсе? Пусть себе думает, что у нее изменился электронный адрес.

Рик Ривз, высокий, худощавый, спортивного телосложения парень, до недавнего времени, вопреки всем правилам дресс‑кода, щеголял с копной непокорных темных кудрей на голове. Но сейчас волосы его аккуратно подстрижены почти под ежик, что делает еще более заметной его ослепительную улыбку, а бездонные глаза на фоне короткой стрижки кажутся еще синее и еще бездоннее.

Хотя Рик ревностно относился к своим деловым успехам в мире рекламного бизнеса, Шарлотта подозревала, что семья, отец, Бухта Изобилия – все это значит для него гораздо больше. Нет, никакого противоречия! И о противоборстве речи тоже нет. Отец всегда поддерживал Рика во всех его деловых начинаниях, хотя партнер Рика по бизнесу, его давний друг Хеймиш, отлично понимал, почему приятеля всегда так тянет в Залив Островов и он готов мчаться туда при первой же возможности. А кто бы не рвался на его месте? Такой необыкновенно красивый дом! Не дом, а сказка! Самая настоящая легенда. А поскольку Рик никогда не подставлял своих заказчиков и, когда случались авралы, работал засучив рукава наравне со всеми ночами напролет, то Хеймиш и не возражал против его частых отлучек домой.

Но были и другие обстоятельства. И вот те тревожили Хеймиша уже по‑настоящему. Впрочем, Рик пока еще не был готов встретиться с этими обстоятельствами, что называется, лицом к лицу, а потому он почел за лучшее на время, хотя бы на выходные просто улизнуть из Окленда. Словом, он сел на самолет и полетел в Керикери. Хотя и дома проблем у него было выше крыши, и нынешние выходные сулили мало хорошего. Как говорится, из огня да в полымя.

Ясно же как божий день, что Кэти с ним несчастлива. Во всяком случае, ни о каком счастье даже не приходится толковать. Сегодня это стало особенно очевидным. Да и отец тоже не пришел в восторг, когда узнал, что его мятежный отпрыск отказался покупать дом в бухте Опито. Мятежный! А еще Кэти называет его непокорным, не признающим никаких обязательств. Впрочем, какая разница? Все верно. И Кэти абсолютно права. Он действительно терпеть не может никаких обязательств, которые посягают на него самого и на его свободу.

Рик пешком отправился на вечернюю прогулку в сторону своей «холостяцкой хижины». Солнце уже садилось за горизонт, золотя последними лучами узкую полоску прибрежного пляжа и склон, ведущий к дому. При виде Рика лицо Шарлотты осветилось радостью, что придало настроения и самому Рику. Ему сейчас крайне нужна моральная поддержка.

– Привет, затворница! – широко улыбнулся он, когда Шарлотта выбежала ему навстречу и стала поджидать на мосту. – Как дела?

Шарлотта обняла его и воскликнула:

– Вот уж не думала увидеть тебя сегодня! Как прошла ваша обзорная экскурсия в бухту Опито?

Он в ответ лишь скорчил веселую рожицу. Кажется, именно такой реакции и ожидала от него Шарлотта. Потому что она молча взяла его за руку и повела в дом.

– А Хло сегодня осталась ночевать у Шелли! – пояснила она, извлекая из холодильника бутылки холодного пива «стейни». – У тебя такой видок, что стакан пива тебе никак не помешает. Я права?

Его глаза вспыхнули благодарственным огнем.

– Ну вот! Я же всегда говорил и готов повторять это снова и снова, что ты мне самая родная душа во всей вселенной! Все понимаешь с полуслова, с полувзгляда!

– Не пытайся опробовать на мне свои знаменитые семейные чары Ривесов! Ничего не получится! – тут же остудила она его пыл. – У меня на всякую лесть стойкий иммунитет.

Рик весело рассмеялся и, шутливо чокнувшись своей бутылкой с ее, отошел к столу и вальяжно развалился на стуле, вытянув вперед ноги.

– Ты только взгляни на всю эту красоту! – вздохнул он и махнул рукой в сторону лазурно‑синей глади залива. Вечернее небо подернулось нежной оранжевой дымкой. То тут, то там над волнами с шумом взмывали крачки и бакланы. – Всего лишь взгляни! Я здесь вырос, знаю каждую пядь этих мест, но по‑прежнему не устаю восхищаться. Красота не может утомить, ведь правда?

– Конечно! – согласилась с ним Шарлотта, тоже присаживаясь рядом. – Здесь действительно самый настоящий рай! А разве можно устать в раю?

По лицу Рика пробежала грустная тень. Он слегка нахмурился.

– Возможно, тут и был бы рай, если бы не люди. Люди, как всегда, все портят. С другой стороны, не было бы людей, и мир превратился бы в один сплошной ад.

– Что‑то тебя потянуло на философию! Лучше расскажи мне, чем занимался сегодня.

– Нет! Лучше ты мне расскажи о том, чем занималась весь день и почему у тебя такое грустное лицо.

– Грустное? – переспросила Шарлотта, удивленно вскинув брови.

– Да! От тебя веет печалью. Она расходится от тебя буквально волнами.

Шарлотта подавила тяжелый вздох.

– Наверное, это все же не печаль, а ностальгия. Просто утром проверяла свою электронную почту и… Словом, прошлое не отпускает. Как оказалось, не так‑то просто забыть все, что было.

– И это тебя удивляет?

– Нет. Скорее, расстраивает. Я надеялась, что все будет гораздо проще. А тут получила письмо от одного человека, которого я… – Она встретилась с ним взглядом. – Впрочем, сейчас все это не имеет значения.

Шарлотта энергично тряхнула головой, словно пытаясь сбросить с себя наваждение.

– Судя по твоему виду, имеет! И даже очень большое! Так давай! Выговорись до конца! Тебе сразу же станет легче.

– Нет‑нет! Честно! Ничего такого, о чем стоило бы говорить!

– Хорошо! Тогда скажи мне честно, ты бы вернулась назад, если бы могла?

Она ответила без тени раздумий:

– Нет! Уверена, что нет! Просто… просто кое‑что осталось недоделанным, что ли, и это мучит…

– Так ищи способ, как закончить то, что еще не закончено. Наверняка такой способ есть.

– Вот как раз над этим я и ломаю сейчас голову.

– И этот умственный процесс нагнал на тебя такую тоску. Да! Как я понимаю, речь может идти либо о твоей сестре Габби, либо… либо о мужчине. Я прав?

Шарлотта попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.

– Не уверена, что мне доставляет удовольствие та легкость, с которой ты читаешь мои мысли! – ворчливо проговорила она.

Рик бросил на нее удивленный взгляд.

– О какой легкости ты толкуешь? Да читать твои мысли – это все равно что пробираться сквозь дебри словотворчества Джеймса Джойса в его «Поминках по Финнегану». Этакий сугубо женский поток сознания!

– То есть ты хочешь сказать, что я совсем тупая, да?

В его глазах запрыгали веселые искорки.

– Нет, моя птичка! Я хочу сказать, что ты у нас вот такая вот непостижимая! Непроницаемо непробиваемая, как броня! А тут что‑то случилось, и броня дала трещину.

Шарлотта издала смешок, похожий на всхлип.

– Это точно! Дала! Но если у тебя есть готовые предложения о том, как все исправить, я буду рада их выслушать. Итак, я слушаю!

– Предварительных заготовок у меня пока нет! Но я над этим поработаю. Обещаю! А пока хотелось бы получить дополнительную информацию об этом парне. У вас все серьезно? Или как?

Улыбка сбежала с ее лица, и оно снова помрачнело.

– Нет‑нет! Ничего серьезного! – Она снова тряхнула головой. – Да, собственно, ничего такого и не было, если разобраться. Мы просто встретились, и случилась такая химия, ну, ты понимаешь, о чем я… Во всяком случае, так случилось со мной.

– А сегодня ты получила от него письмо и поняла, что химическая реакция затронула вас обоих, так?

– Письмо получила Алекс, – уточнила Шарлотта. – Он даже не знает, что Алекс больше нет, а есть Шарлотта. И я не хочу ничего говорить ему. Словом, все кончено! Кончилось, еще не начавшись.

– Да уж! Дела! – раздосадованно пробормотал он, глянув на свою почти пустую бутылку.

– Еще пива? – тут же предложила Шарлотта.

– Ты что, хочешь меня снова напоить? – протестующе воскликнул он и бросил на нее пристальный взгляд.

– Я тебя напоить?! – возмутилась Шарлотта. – Помилуй! Насколько я помню, на прошлой неделе все случилось с точностью до наоборот!

– Хорошо‑хорошо! Виновен! Признаю! Просто у меня сегодня такое настроение… не прочь надраться снова. Так что, если Хло ночует у Шелли… кстати, это ее первый опыт ночевки в чужом доме без мамы, да?

– Да! Поэтому я готова в любой момент сорваться с места и отправиться за ней, если вдруг потребуется.

– Так Шелли сама и привезет ее. А ты просто выдумываешь предлоги, чтобы не напиться вместе со мной.

– Привезет, конечно. Но! – Шарлотта запнулась и замолчала. Ей совсем не хотелось говорить о том, что в последнее время она сильно пристрастилась к спиртному. Вот и сейчас! Стоило ей взглянуть на его хитрющую улыбку, как она мгновенно почувствовала такое же страстное желание немедленно принять на грудь. «Ну и пусть! – тут же разозлилась она на саму себя. – А что такого? Хочется – значит, надо!» Но вслух она осторожно сказала: – У меня только пара бутылок пива в запасе. Ах да! Еще могу предложить бутылку пино‑гри!

– Разумеется, завод изготовления – папа! – недовольно фыркнул Рик. – Представляю себе вкус этой кислятины! – И тут же рассмеялся, заметив, что Шарлотта приготовилась запустить в него пустой бутылкой. – Нет, на самом деле папино вино не такое уж и страшное. Оно даже очень недурственное! Но ты ему об этом, пожалуйста, ни слова! Так что неси свое пино‑гри, железная ты моя девочка!

Шарлотта шутливо схватила его за горло, словно собираясь начать душить, и побежала на кухню. Вскоре она вернулась с бутылкой охлажденного вина, двумя стаканами, тарелкой с чесночно‑оливковым соусом айоли и буханкой свежего хрустящего белого хлеба. Выставив все это на стол, она объявила:

– Это вся еда, которая есть в доме. Надо придумать что‑то еще!

– Сама делала? – поинтересовался Рик, метнув подозрительный взгляд на айоли.

– Нет! Мама вчера вечером принесла. А вот хлеб пекла сама! Кстати, совсем забыла! Хло презентовала мне два кекса, которые она самостоятельно испекла в своем образовательном центре. Представляю, как она будет счастлива, когда узнает, что я поделилась с тобой. Или даже что ты съел оба кекса.

Поскольку кулинарные способности Хло были еще, можно сказать, в зачаточном состоянии, то Рик лишь с иронией глянул на кексы, никак не оценив успехи юного пекаря, и принялся откупоривать бутылку.

– Скажи ей, что мое счастье тоже было неописуемым! – коротко обронил он и принялся разливать вино по стаканам. Потом протянул один стакан Шарлотте и сказал: – Что ж, пока ты еще не сорвалась с моего крючка, смею задать тебе следующий вопрос. Как зовут этого парня?

– Энтони! Но честное слово, Рик! Мне нечего тебе рассказывать! Я уже и не рада, что затеяла этот разговор.

– Но ты его, тем не менее, затеяла! Заметь, сама! А значит, это грызло тебя весь день. И тебе нужно было выговориться, излить свою душу любому, кто появится. А тут появляюсь я! По‑моему, самый лучший вариант.

Она посмотрела на него с вызовом.

– Откуда тебе знать, что меня что‑то гложет?

– Да это же ясно как божий день! Я даже вначале подумал, ты так расстроилась из‑за того, что пока никак не можешь освоить водные лыжи.

Шарлотта вытаращила глаза.

– А об этом тебе откуда известно? – с деланым возмущением воскликнула она. – Тебя же там не было! Готова поспорить на что угодно, но только не от Боба. Он никогда не проболтается о моих «успехах».

– Зато Крейг проболтался! Он у нас такой мальчик! Всегда готов поделиться с другими тем, что знает сам. По его словам, ужасное было зрелище – ты на воде! Я уже точно не помню в подробностях, как он живописал всю картину. Но главное, запомнил! Ты по‑прежнему не можешь стоять на воде и все время падаешь.

– Ну да! Я же не выросла в этих местах и не привыкла к такому виду спорта с раннего детства.

– Ерунда! Здесь дело в другом! Просто ты не можешь всецело сконцентрироваться на том, что делаешь. А все потому, что твои мысли постоянно витают далеко‑далеко. Вот ты и падала раз за разом. Между прочим, стоит мне самому отвлечься на какие‑то собственные мысли, и я тоже начинаю падать. Ну, вот видишь, я предельно честен перед тобой!

Шарлотта рассмеялась и перевела разговор на другое:

– Так все же расскажи мне! Тебе понравился дом в бухте Опито? Как понимаю, ты от него не в восторге. Иначе ты бы не появился тут.

Взгляд Рика потускнел.

– Прекрасный дом! Великолепен, и других слов не подберешь. И само место! О лучшем уголке и мечтать не приходится, но только если ты мечтаешь о таком уголке.

– Кэти мечтает. А ты, выходит, нет? А где, кстати, она сейчас?

Лицо Рика помрачнело еще больше.

– Закатила мне скандал и умчалась прочь! Но я ее ни в чем не виню! На ее месте я бы тоже устроил сцену у фонтана! – Рик тяжело вздохнул. – Она не заслуживает такого отношения к себе.

Шарлотта бросила на него пристальный взгляд.

– Тогда, пожалуй, тебе лучше рассказать ей все как есть, – мягко проговорила она.

Рик сверкнул на нее глазами и тут же отвел взгляд в сторону.

– А вот и киви пожаловали! – медленно проговорил он, уставившись на стайку весело резвящихся птиц, облюбовавших себе укромное местечко возле дома.

– Да они прилетают к нам уже целую неделю. Прилетят, порезвятся и улетают прочь. А ты не уходи от темы!

– А какая у нас с тобой тема, позвольте уточнить?

– Ты прекрасно знаешь, какая!

– Знаю! Но вижу, что и у тебя, как и у меня самого, трудности по части того, чтобы облечь эту тему в нужные слова.

– У меня нет никаких трудностей! А вот у тебя они действительно есть!

Рик снова вздохнул и вдруг взмахнул рукой, пытаясь поймать какую‑то мошку.

– Я вообще не понимаю, почему ты из всего этого делаешь такую неразрешимую проблему! – честно призналась Шарлотта. – Это меня просто ставит в тупик.

Рик неопределенно пожал плечами.

– Легко говорить, когда проблема не касается тебя напрямую.

– Прости, если я невольно обидела тебя! Но пойми же! Нельзя вечно жить во лжи! – Она запнулась, увидев, как Рик удивленно вскинул брови. – Не смотри на меня так! У меня совсем другая ситуация.

– Но пока ты тоже не можешь найти из нее выход.

– Да! Но только потому, что руководствуюсь самыми благими побуждениями. Не обо мне сейчас речь!

– Лучше бы о тебе!

Шарлотта слегка подалась вперед.

– Послушай, Рик! У всех есть свои маленькие и большие тайны. И многие предпочитают, чтобы никто о них не догадывался и не знал. Но твой случай… такое впечатление, словно ты чего‑то стыдишься. И напрасно! Совершенно напрасно! Сегодня этим никого не удивишь. Уверена, когда ты в Окленде…

– В Окленде все по‑другому! – нетерпеливо перебил он ее. – Большой город, каждый живет своей жизнью. Никому нет дела ни до кого. А здесь… Крохотный городок, все всех знают. А тут я, сын Боба Ривеса.

Шарлотта уставилась на него в полном замешательстве.

– Ты что, серьезно считаешь, что твой отец сотворит с тобой что‑то страшное… четвертует тебя… отрежет тебе голову, когда узнает, что ты…

Шарлотта замолчала, преисполнившись решимости заставить Рика самого произнести это сакраментальное слово.

– Честно, не знаю, что именно он захочет со мной сделать! Вполне возможно, желание отрубить мне голову тоже посетит его. Меня мало волнуют его желания… Нет, неправда! Они меня очень волнуют! Потому что у нас дружная семья, мы все близки друг с другом. И я представляю, как больно будет отцу принимать в отношении меня какие‑то дисциплинарные меры…

– Да не станет он принимать в отношении тебя никаких мер! – убежденно воскликнула Шарлотта. – Я вообще не удивилась бы, если бы вдруг выяснилось, что он все уже давным‑давно знает… или догадывается в глубине души.

– Если так, то тогда зачем, скажи на милость, он сегодня организовал для нас с Кэти эту дурацкую поездку? Чтобы мы поехали и сами взглянули на дом. Хотя… хотя какая‑то логика в его поступках прослеживается. Предположим, он мечтает вернуть сына на путь истинный, а для этого надо вначале женить меня. Вот и все дела.

– Пожалуйста, не демонизируй своего отца! Ты прекрасно знаешь, что он не способен в принципе плести такие хитроумные сети. И вообще! У меня складывается впечатление, что ты часто наговариваешь на отца, словно пытаешься убедить самого себя в том, что твой отец – вот этакий и разэтакий, чего в нем и в помине нет. А все потому, что ты попросту отказываешься взглянуть правде в глаза и принять себя таким, какой ты есть.

Рик молча взглянул на Шарлотту. Взгляд был грустным, но в его глазах она с удивлением прочитала уважение.

– Для тебя отец – всего лишь предлог! – Окрыленная, она бросилась в новую атаку. – А ты подумал о Кэти? Ведь ты ведешь себя в высшей степени неблагородно по отношению к ней, неужели непонятно? И потом…

– Знаю‑знаю! Я сам ненавижу себя за то, как я обошелся с ней. Конечно, она не заслуживает такого отношения! Но если я вдруг решусь разорвать нашу помолвку, то буду вынужден назвать ей истинную причину такого шага… А как только я пущусь в пространные объяснения… – Он рывком схватил со стола свой стакан и осушил его до дна. – Но у меня есть одна хорошая мысль! – Рик снова потянулся за бутылкой. – Почему бы тебе не выйти за меня замуж, а? У нас была бы очень счастливая семья: ты, я и Хло. И…

– Опомнись, Рик! Что ты несешь? Меня можно обвинить во многих грехах, это правда. Но только не в том, что я принимаю или могу принять человеческое жертвоприношение. Да и сама я не готова принести себя в жертву.

Рик расхохотался.

– Хорошо сказано! Немного жестоко, но все правильно. Хотя… взгляни на меня! Чем мы не пара! Так почему же ты отказываешься выйти за меня замуж?

Шарлотта уставилась на него сверлящим взглядом.

– Ты действительно хочешь получить от меня ответ на этот вопрос?

– Да, хочу! – с вызовом воскликнул Рик. – А что такого?

– Наверное, только потому, что хочешь заставить меня произнести слово, то самое треклятое слово, которое, по каким‑то совершенно безумным причинам, никак не можешь выговорить сам.

– О’кей! Я – гей! – взорвался Рик. – Да, я – гей! Гей, гей, гей! Ну, что? Хватит с тебя? Довольна? Получила то, что хотела?

– Разве дело во мне? Дело в тебе и в тех людях, которым ты должен объявить правду. Рано или поздно, но тебе придется это сделать. Ты и сам это отлично понимаешь. Ведь ты не сможешь продолжать лгать своим близким до бесконечности. Если честно, то я в шоке, что тебе вообще удавалось так долго водить их всех за нос. Невероятно! Но, с другой стороны, если подумать… Люди ведь всегда видят только то, что хотят увидеть сами.

Осушив второй стакан вина, Рик подхватился с места и, выйдя из дома, направился к мосту. А минутой позже он уже сидел на качелях, раскачивая их.

Налив еще вина в его стакан, Шарлотта тоже поспешила на улицу. Стоя на берегу, она молча наблюдала за Риком. Вокруг стояла благостная тишина, нарушаемая только пением цикад, поскрипыванием веревок и мягким шумом набегающих волн.

– Как так случилось, – нарушил молчание Рик – что именно с тобой я обсуждаю все то, о чем столько лет был не в состоянии говорить ни с кем из близких?

Голос звучал требовательно, но в самих интонациях сквозило удивление.

Шарлотта неопределенно пожала плечами.

– Наверное, ты инстинктивно почувствовал, что можешь довериться мне.

– А я могу?

– Я сделаю вид, что не слышала этого вопроса, ладно?

Рик рассмеялся.

– Наверное, все дело в том, что у тебя, как и у меня, тоже есть свои секреты. И я их знаю. Вот я и подумал, почему бы нам…

– Пожалуйста! Не переводи стрелки на меня! – укоризненно попеняла ему Шарлотта. – Мы же не меня здесь обсуждаем! Все гораздо серьезнее. Мы говорим с тобой о вещах, которые так или иначе повлияют на всю твою оставшуюся жизнь. А потому не уходи от разговора! Не надо!

– О’кей! Не буду! Но сама‑то ты не очень горишь желанием говорить о себе, не так ли?

Он соскочил с качелей и подошел к Шарлотте, чтобы взять стакан с вином, который она принесла для него.

– Так на чем вы расстались с Кэти? – спросила у него Шарлотта, подойдя к самой кромке воды.

– Сам не знаю! – Он сокрушенно покачал головой. – Она обозвала меня всякими разными словами, которых я вполне заслуживаю. Потом вскочила в свою машину и умчалась прочь. Пришлось ловить попутку, чтобы добраться до сестры.

– А Фил и Шелли, они в курсе? Я имею в виду, они знают, что ты гей?

Рик пожал плечами:

– Может, знают, может, нет. Даже если они и знают, то ни разу не заговорили со мной об этом. Хотя! – Он уставился на нее подозрительным взглядом. – А ты откуда узнала? Ведь когда мы с тобой на прошлой неделе вели наши задушевные разговоры, я ничего не сказал тебе напрямую, но у меня и тогда сложилось впечатление, что ты все отлично поняла. Тебе что, Шелли что‑то нашептала? То есть она все знает?

– Ничего мне Шелли не нашептывала! Просто интуиция, и только! Меня с самого начала что‑то насторожило в твоем поведении, некое отклонение от нормы, что ли… Но, коль скоро это бросилось в глаза мне… я хочу сказать, вполне возможно, что Шелли тоже все видит и понимает.

– Зато Кэти точно ничего не видит и ничего не понимает!

– Да, здесь ты, пожалуй, прав! Что ж, тем больше у тебя причин поговорить с ней начистоту.

– Знаю! И все понимаю! Но не хочу обижать ее. Я ведь ее люблю, правда, по‑своему. Совсем не так, как хочется ей. – Рик опустил глаза и стал смотреть, как волны набегают на их босые ноги, увязшие почти по щиколотку в мокром песке. – Если бы ты видела ее глаза в тот момент, когда она поняла, что я не стану покупать дом. Черт! Я готов был бежать на край света и там пустить себе пулю в висок. Ее все так понравилось! И место, и сам дом… она так радовалась… Уже приготовилась звонить отцу, чтобы сообщить ему, в каком она восторге от увиденного. И тут я… и все девичьи мечты вдребезги! Скажи, каким нужно быть подонком, чтобы сотворить такое с любящей тебя девушкой?

Шарлотта не стала уходить от ответа.

– Да, это недостойный поступок! Но! Но пришло время начать вести себя по‑иному. Поговорить откровенно не только с Кэти, но и с отцом. Ведь ты же прекрасно знаешь, как сильно он тебя любит! Да Боб никогда не отвернется от тебя. Никогда! У него есть сердце, он совсем не такой черствый и бездушный человек, каким ты его пытаешься представить. И карать тебя он не станет! Не выдумывай отговорки, чтобы спрятаться за ними и уйти от окончательного выяснения отношений. Это все твои дурацкие предрассудки, причем именно твои, и ничьи больше!

Рик задрал голову кверху и долго смотрел, как меняются краски на вечернем небе. Лицо его стало серьезным и сосредоточенным. Потом его взгляд устремился куда‑то вдаль, выхватив там, в этой дали, нечто, видимое только ему одному.

– Ты права! – обронил он наконец. – Но я не могу отделаться от мысли, что своим признанием я его подкошу, как говорится, под корень. Ведь он искренне надеется, что в один прекрасный день я унаследую все его имение, поселюсь в его доме, стану заправлять хозяйством с тем же умением, что и он сам, а вокруг меня будет суетиться куча моих отпрысков, его внуков. Так сказать, законных наследников рода. Все это, конечно, такая чепуха! Сентиментальные фантазии. Но для него все это очень важно. Понимаешь? А раз это важно для отца, то и меня это волнует. Да еще как! Не хочу, чтобы он стыдился меня… Или чувствовал себя так, будто я постоянно нуждаюсь в каком‑то снисхождении.

Шарлотта положила свою ладонь на его руку.

– Откуда тебе знать, что он будет чувствовать и как? Поговори с отцом! Дай же наконец ему возможность все сказать самому!

Рик глянул на Шарлотту сверху вниз, и на его губах заиграла ироничная улыбка.

– Ты так похожа на свою мать! – проговорил он. – Ты хоть об этом знаешь? Не волнуйся! Ты похожа на нее в хорошем смысле этого слова. Я ведь знаю, как вы, женщины, не любите, когда вас начинают сравнивать с собственными матерями. Но, признаться, Анна по всем показателям классная женщина!

Шарлотта тоже рассмеялась, но смех ее был каким‑то безжизненным.

– Вообще‑то, она – твоя мать больше, чем моя. То есть я хочу сказать, что она вас с Шелли вырастила…

– Да! Мне было тогда восемь лет. А Шелли – десять. Думаю, поначалу ей пришлось с нами несладко. Мы ей давали жару! Но очень скоро и сестра, и я поняли, что просто обязаны полюбить ее!

– А когда она рассказала вам обо мне?

Рик нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Точно не помню! У меня такое чувство, что мы всегда знали, что ты есть… живешь в приемной семье и все такое. Более того, мы были абсолютно уверены в том, что когда‑нибудь наступит день и мы сможем познакомиться с тобой лично.

– И вот он настал, этот счастливый день! – воскликнула Шарлотта, немного ерничая. – Вот она я! И что, знакомство со мной обернулось таким уж весельем?

– Временами ты можешь быть занудой! Но в целом ты девчонка что надо! И удар держать умеешь!

– Пожалуй! – согласно кивнула головой Шарлотта. – Твое описание очень сильно смахивает на мой настоящий портрет. Вот уж воистину, что сумел разглядеть, то и получил.

– Твоя правда! – рассмеялся Рик.

– То есть?

– То есть ты выпотрошила меня наизнанку! А теперь мой черед! Правда, мне придется действовать иначе… более осмотрительно, что ли… осторожно…

– Словом, собираешься меня потрошить? Или станешь искать скелеты в моем шкафу?

– А что? Это идея! Я имею в виду, насчет скелетов! – проговорил он после короткой паузы.

– Такое впечатление, что ты знаешь обо мне все. Но спешу разочаровать тебя, мой друг! Не заблуждайся на сей счет.

Рик взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Но кое‑что я все же знаю! Например, что первый муж Анны не был твоим настоящим отцом. Я знаю также истинные мотивы, побудившие тебя приехать сюда, к нам. Согласись, это уже немало.

Как? Откуда? Молнией пронеслось у нее в голове, и она попыталась вырваться и отойти от него на безопасное расстояние.

– Не волнуйся! – Рик схватил ее за запястье, не отпуская от себя, и крепко сжал его. – Все в порядке! Клянусь, больше не знает никто!

– Но как узнал ты?! Мама под страхом смерти не сказала бы тебе об этом.

– Мама – нет! А отец рассказал.

– Получается, что Боб разгласил строго конфиденциальную информацию! А что Шелли? Ей тоже все известно?

– Мы с ней на эту тему никогда не беседовали. Поэтому не могу сказать ничего конкретного. Но ты же ее знаешь! Даже если ей что‑то известно, она все равно будет молчать как рыба.

Шарлотта почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– А Кэти? Пожалуйста, скажи мне, что Кэти ничего не знает! Я не вынесу…

– Нет! – решительно оборвал он ее. – Абсолютно исключено! Кэти ничего не известно, и она ничего не знает. Не имеет ни малейшего представления! Готов поклясться в этом! Как и в том, что от меня она никогда и ничего не узнает.

Шарлотта резко развернулась и побрела назад к дому, обхватив голову руками и почти ничего не соображая.

– Да не переживай ты так! – стал успокаивать ее Рик. Он догнал ее и обнял за плечи. – Все образуется! Вот увидишь! Просто еще мало времени прошло! Да, сейчас тебе трудно, очень трудно! Но ты справишься, я знаю!

Его искренность тронула ее. Шарлотта взглянула на Рика, чувствуя, что его немудреные слова утешения странным образом успокаивают и вселяют в нее силы.

– Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой! Помни об этом!

Губы Шарлотты тронула слабая улыбка.

– И я тоже в случае чего всегда поддержу тебя! – воскликнула она, всем своим видом давая понять, что так оно и будет.

– Не сомневаюсь в этом ни минуты! – воскликнул он с деланым пафосом и заключил ее в свои объятия. Так они и стояли какое‑то время, тесно прижавшись друг к другу, а потом со смехом принялись разглядывать уток, наблюдая за их вечерним моционом на воде. Но вот утки словно по команде вынырнули из волн, отряхнулись и с важным видом направились к дому.

– Ужин строго по расписанию! – со смехом объявила Шарлотта. – Время подкрепляться!

– А нам самое время пропустить еще по стаканчику! Побежали наперегонки! Кто прибежит первым, тому и достаются кексы, которые испекла Хло.

* * *

Кэти стояла на вершине склона, и лицо ее было таким же бледным, почти белым, как и лучи заходящего солнца, пробивающиеся сквозь густые кроны деревьев пуки. Последние солнечные блики падали на водную гладь залива и тут же растворялись в его глубинах. Она не сомневалась, что Рик обязательно прибежит сюда после того, как они поссорились и она бросила его одного и уехала прочь. И вот! Она оказалась права на все сто! И это разрывало ей сердце.

Кэти ненавидела себя за то, что бегает за Риком как собачонка, что ведет себя, как самое жалкое создание, – выслеживает, ходит за ним по пятам, а собраться с храбростью и заставить его поговорить начистоту – не получается! Но она должна была проверить собственную догадку! И лучше бы не проверяла. Потому что она прекрасно знала, что сделает сейчас. Она пойдет к ним и посмотрит ему прямо в глаза.

– Ты только взгляни на эту сладкую парочку! – прошептала она срывающимся голосом своей подруге Джози, наблюдая за тем, как Рик и Шарлотта, отпихивая друг друга, пытаются проскочить по мосту первыми.

– И что ты собираешься делать? – спросила у нее Джози, тоже совершенно раздавленная увиденным.

– Во всяком случае, я не позволю им больше водить меня за нос! – несчастным голосом воскликнула Кэти. Но одновременно в ее голосе прорывались и нотки плохо скрываемой ярости. Не самое подходящее место давать волю своему гневу.

Джози отмахнула рукой какую‑то мошку от лица и рассудительно заметила:

– Говорила же тебе! Не стоило сюда приезжать!

Чувствуя себя полностью раздавленной, Кэти молча развернулась и побрела через виноградники назад, к тому месту, где они оставили машину.

Джози поплелась следом, бубня себе под нос:

– По крайней мере, сейчас ты хоть знаешь всю правду!

– Да уж! Век бы мне ее не знать!

– Прости, но это была исключительно твоя инициатива. Так что пенять не на кого! Ты подозревала, ты и проверила все на месте.

– Да! Проверила! И оказалась права. Мне уже давно было яснее ясного, что этих двоих что‑то связывает! Но ведь она его сводная сестра! Ужас! Меня тошнит уже от одной только мысли…

– Но они же не кровные родственники!

– Все равно меня тошнит! А еще я постоянно задаюсь одним и тем же вопросом. Уж не за этим ли Анна притащила ее сюда? Может, это такой хитроумный план, который они вот таким образом решили привести в действие?

Поскольку у Джози не было никаких определенных соображений на сей счет, она благоразумно промолчала. Усевшись в машину, она включила двигатель и коротко поинтересовалась у Кэти, занявшей место пассажира:

– Ну, и куда сейчас?

Кэти опустила голову. Ее душили слезы. А еще ей хотелось броситься к Рику, в эту дурацкую «холостяцкую хижину», и умолять его остановиться, пока не поздно. Они ведь встречаются уже целых два года! Более того, они помолвлены. И все у них было расчудесно, пока не объявилась эта противная Шарлотта Николс.

– Что он в ней нашел? – воскликнула Кэти с отчаянием в голосе. – Она ведь не такая уж редкостная красавица, от одного вида которой дух захватывает. Так, ничего особенного! Да и в остальном тоже… разве что ребенок, эта умственно отсталая девочка, но он, судя по всему, просто без ума от нее.

Джози невольно поежилась от жестоких слов, брошенных ее подругой в адрес маленькой девочки. Конечно, сейчас не время и не место для озвучивания собственного мнения. Иначе она бы не преминула заметить, что считает Шарлотту не просто привлекательной молодой женщиной, а супер‑пупер‑красавицей. Но вот выпад подруги в адрес Хло Джози не могла оставить без внимания.

– Никакая она не умственно отсталая! Брось выдумывать! – довольно резко возразила она. – С чего ты взяла эту ерундистику?

Кэти и сама не знала, с чего она вдруг взвилась именно по поводу ребенка. Ей уже самой было стыдно за свои опрометчиво брошенные слова.

– Так куда едем? – снова повторила свой вопрос Джози. – Хочешь, я отвезу тебя домой?

Кэти отрешенно уставилась в ветровое стекло, словно пытаясь разглядеть «холостяцкую хижину» Рика. Но отсюда не было видно даже крыши дома. Оставалось лишь догадываться о том, что там сейчас происходит внутри.

– Я должна увидеть их обоих! Сейчас же! Немедленно! – решительно объявила она, и слезы брызнули из ее глаз. – Едем туда! Надо остановить это безобразие.

– Думаю, сейчас не самый подходящий момент, – осторожно заметила Джози, пытаясь охладить воинственный пыл подруги. – Если ты только не хочешь броситься ему на шею и силой увезти прочь. Наверняка ведь бросишься!

Кэти повернулась и посмотрела ей в глаза.

– Конечно! Конечно, я попытаюсь образумить его, урезонить, уговорить! – проговорила она дрожащим от слез голосом. – Вот только если он запал на нее по‑настоящему, то мало толку будет от всех моих усилий. Согласна?

– Трудно сказать! Вполне возможно, у них лишь легкая интрижка и ничего больше.

– Никакая это не интрижка! Я это знаю наверняка! С ее приездом сюда он очень переменился… стал совсем другим… – Кэти громко всхлипнула и закрыла лицо руками. – Нам надо избавиться от нее, Джози! Во что бы то ни стало! Сделать так, чтобы она умотала туда, откуда приехала.

Джози осторожно вырулила на дорогу.

– Ты все время повторяешь, что она что‑то скрывает. Заметь, ты единственная, кто так думает. Ну, так вот тебе и карты в руки! Выясни, что она скрывает, а там посмотришь, как тебе распорядиться полученной информацией.

Слезы заволокли глаза Кэти. Она слепо уставилась в стекло, ничего не видя перед собой.

– Да! – рассеянно пробормотала она, словно разговаривая сама с собой. – Какую‑то тайну она точно скрывает. Я знаю! Чувствую это нутром!

– Ну, так пошарь по Интернету. Авось, что‑нибудь и всплывет. Я бы с большим удовольствием поехала сейчас к тебе и помогла бы с поиском, но ты же знаешь, мне нужно ехать за Куртом.

Кэти почувствовала, что вот‑вот – и она снова расплачется. Как представишь себе эту веселенькую картинку… проторчать весь вечер дома одной! Искать компромат на Шарлотту Николс вместо того, чтобы развлекаться где‑то в обществе Рика. Но выбора у нее нет! Сегодня он отказался покупать дом, они поссорились, а он после этого побежал прямиком к Шарлотте. Значит, надо действовать! Надо сделать все возможное и невозможное, но заставить его снова вернуться к ней.

Глава 5

Анна зашла на кухню в тот момент, когда Боб разговаривал по телефону. Лицо у него было встревоженным и даже расстроенным.

– Понятно! – напряженно бросил он в трубку. – Мне очень жаль! Поверь мне! Я и сам не прочь был бы узнать, что с ним творится. – Заметив жену, он слегка отодвинул трубку в сторону и сказал ей: – Это Сара!

Анна тяжело вздохнула, направилась к окнам и начала сворачивать солнцезащитные козырьки‑маркизы, установленные снаружи. На горизонте зависли тяжелые свинцовые тучи, обещавшие непогоду. Правда, Боб обычно называет такие тучи «молодняком», в том смысле, что никакой штормовой угрозы они не представляют. Если только за ними не притаились идущие следом уже настоящие штормовые облака, могущие обрушить шквалистый ветер и все остальное, что он несет с собой. А потому лучше от греха подальше убрать все прямо сейчас.

– Да, понимаю! О’кей! – бросил Боб в трубку и подлил себе немного кофе в чашку. – Я обязательно перезвоню тебе! Как только поговорю с ним!

Он с раздражением швырнул трубку на рычаг и тяжело вздохнул.

– Представляешь? – обратился он к жене. – Рик отказался покупать этот дом в Опито! Ты с ним говорила со вчерашнего дня? Ты его вообще видела? Где он пропадает?

– Понятия не имею! – пожала плечами Анна. – Последний раз я видела его еще вчера, когда он заскочил сюда, чтобы забрать почту. Но это было еще до того, как они с Кэти поехали осматривать дом.

– Дела! – проговорил Боб с недовольным видом, отхлебывая кофе. – Сара говорит, что Кэти вернулась домой очень расстроенной. И я ее прекрасно понимаю, кстати. Что он все мнется и никак не решится? Что с ним вообще творится? Не понимаю! Такой прекрасный дом! На берегу залива… Место просто обалденное! Что еще надо?

– Ты же знаешь Рика! Если ему что‑то не так, значит, не так! – спокойно проговорила Анна. – Он же у нас вот такой упрямец с детства! Или ты забыл?

– Но детство уже давно закончилось. И он больше не мальчик! Пора начать вести себя ответственно, как и полагается взрослому мужчине. Он помолвлен! Он собирается жениться. И уже давно пора, кстати! В следующем месяце ему стукнет тридцать пять. Я в его возрасте уже имел его и Шелли! – добавил Боб не без гордости в голосе.

И Анна невольно рассмеялась. Потом подошла к мужу и обняла его.

– Торопиться не стоит! Насколько я понимаю, Кэти еще не беременна. Так что время у них еще есть. Вот подыщут себе подходящий дом, и тогда…

– Говорю же тебе! Этот дом не просто подходящий, он… Вот сама бы увидела и все поняла!

– Может, так оно и есть! Но Рик уже взрослый парень, у него свои пристрастия и вкусы. И он уже давно все решает сам! А тебе, мой дорогой, пора понять, что нельзя командовать взрослыми детьми.

– А я и не собираюсь командовать! Я просто пытаюсь… – Внезапно он замолчал и замер на месте. – Что ты делаешь, негодница? – воскликнул он, но его глаза вспыхнули от удовольствия.

– Стараюсь переключить тебя на более приятные мысли и чувства, – игриво промолвила Анна.

– Но сейчас день на дворе! – возразил он слабеющим голосом. – Половина одиннадцатого утра. У нас на кухне все двери настежь, все видно со всех сторон. А соседи уже наверняка давно торчат на пляже.

– Ах, глупая я, глупая! – сокрушенно воскликнула Анна и отвернулась от мужа. – Про соседей‑то я совсем забыла!

– Ты куда? – рявкнул на нее Боб и, отставив чашку с кофе в сторону, сжал жену в страстном объятии.

– Мм! То есть ты не против, чтобы я продолжила то, что начала? – провоцирующим тоном пропела Анна.

Боб строго посмотрел на нее сверху вниз.

– Да уж сделай, пожалуйста, такое одолжение!

– Так, может, поднимемся наверх?

Но не успел Боб ответить, как послышался громкий топот детских ног. Супруги обменялись сокрушенными взглядами. Значит, не судьба! А уже в следующее мгновение Анна, смеясь, широко распахнула руки, приготовившись принять в свои объятия Хло, которая с громким криком ворвалась в кухню.

– Нана! Нана! Мы приехали!

– Доброе утро, радость ты моя! – поздоровалась с ней Анна и, подхватив девочку на руки, запечатлела поцелуй на ее щеке. – Вот уж не думала, что увижу тебя с самого утра.

– Фу! – неодобрительно присвистнул Крейг, неожиданно возникший у них за спиной. – Девчоночьи нежности! Дедушка, мы пойдем на рыбалку?

– Эй, вы! Двое! Мне за вами не угнаться, честное слово! – проговорила Шелли, запыхавшись и открывая парадную дверь.

– А мы прыгали! Я репетировала прыжки, – первым делом доложила Хло Анне.

Анна тут же округлила глаза, всем своим видом показывая, что сообщение внучки очень впечатлило ее.

– Да! Вчера вечером тренировались, – подал голос Крейг. – Начали заранее готовиться к будущему выступлению Хло.

– И до кого ты вчера допрыгивала? – поинтересовалась Анна у Хло.

– До меня и до Денни! – ответил вместо нее Крейг. – Это же пока всего лишь тренировки. Дедушка! Так мы пойдем на рыбалку?

– Мы привезли тебе цветы, – шепотом сообщила Хло на ухо бабушке. – Насобирали в лесу.

– Как мило! – улыбнулась в ответ Анна. – И где же они?

Хло огляделась по сторонам в поисках букета и тут заметила Денни. Девочка стояла на веранде, маша рукой какому‑то своему приятелю, который катался на лодке по заливу. Хло опрометью бросилась к ней, а через какое‑то время вернулась назад с изрядно помятым букетом полевых цветов в руках. Несколько стебельков звездчатки, охапка белой примулы и сиреневой льнянки и пара одуванчиков.

– Я насобирала их для мамы, – доверительно сообщила Хло. – Но мама еще спит.

Анна удивленно вскинула брови.

– Еще спит? – Она бросила вопросительный взгляд на Шелли.

Но Шелли лишь молча пожала плечами и стала выгружать продукты в холодильник.

– Кому лимонад? – тут же предложил Боб.

– Мне! – радостно завопил Крейг. – А потом на рыбалку, да?

– И я хочу лимонада! – крикнула с веранды Денни.

– Вот приди и налей себе сама! – предложила ей Шелли.

Анна достала вазу для цветов и, плеснув туда немного воды, поставила цветы в вазу. Но предварительно перебрала их на столе, компонуя друг с другом. И не смогла сдержать улыбки при виде Хло, которая завороженно наблюдала за каждым ее движением, склонив набок свою кудрявую головку. От ее зоркого глаза не укрылось ни одно движение рук бабушки.

– Красивые цветы! – констатировала Анна, закончив композицию.

Личико Хло озарилось довольной улыбкой.

Почему, терялась в догадках Анна, внучка всегда так ревностно относится к тем цветам, которые приносит в дом? Или это тоже каким‑то образом связано с ее отцом? И сейчас она просто проверяет, как воспринимают взрослые цветы, которые она приносит им в дар.

Даже сами мысли, обратившие ее в прошлое, вызвали у Анны сердечную боль.

Боб между тем раздал детям стаканы с лимонадом, после чего зычным голосом вопросил:

– Так кто со мной на рыбалку?

– Я! Я! – хором закричали Денни и Крейг, взметнув вверх сжатые кулачки.

– И я! – подала свой голосок Хло и тоже сжала ладошку в кулак, чтобы вскинуть его вверх, но не рассчитала и больно ударилась о край стула.

Лицо девочки тут же исказила гримаса боли, и Анна поспешно опустилась перед ней на колени, чтобы поцеловать ушибленное место. Хло почти никогда не плакала. А если и плакала, то делала это абсолютно беззвучно.

– Ну же! Дай я подую сюда! – принялась утешать ее Анна, дуя на ушибленное место. – Ах, этот противный стул! Вечно он путается у людей под ногами!

– Противный, – согласно кивнула головой девчушка. Ее нижняя губка дрожала от обиды.

– На рыбалку мы его с собой не возьмем!

– Не возьмем! – с готовностью подтвердила Хло.

– А вот ты вместе с дедушкой, Крейгом и Денни пойдешь, да?

Хло взглянула на Боба, чуть выше его колен, а потом перевела встревоженный взгляд на Анну.

– И ты тоже пойдешь с нами! – сказала она.

Анна метнула взгляд на мужа, понимая, как обижает Боба такое неприятие со стороны внучки.

– Но, мое солнышко… – нерешительно начала она. – Я вообще‑то собиралась подъехать в Керикери. Мне надо кое‑что подкупить на базаре…

– Не нужно бояться дедушки! – громогласно объявил Крейг. – Это он только внешне такой сердитый!

В подтверждение своих слов Крейг тут же со всего размаха наскочил на Боба и принялся метелить его кулачками со всех сторон.

– Ох, горе мне! Ой, беда! – заныл дед, пытаясь отбиться от внука. – Этот чемпион сейчас отправит меня в нокаут!

– Он пока еще не чемпион! – возмутилась Денни. – Чемпион – это я! – И тоже присоединилась к импровизированному сеансу по боксу.

– Ступай, тоже наподдай дедушке! – ласково проговорила Анна, обращаясь к Хло.

Хло глянула на деда через плечо и еще сильнее прижалась к Анне.

– Давай лучше потанцуем! – предложила она.

Анна улыбнулась и погладила девчушку по головке.

– Обязательно потанцуем! Но позже. А сейчас вы с дедушкой отправитесь на рыбалку.

Хло молча втянула голову в плечи.

– Ты не хочешь идти на рыбалку?

– Я хочу, чтобы мама поскорее проснулась! – едва слышно прошептала она.

Анна снова бросила выразительный взгляд на Шелли.

– Мама уже наверняка встала!

– И дядя Вик тоже! – не преминула уточнить Хло.

Анна с любопытством уставилась на внучку.

– Рик сегодня заночевал в своей хижине, – пояснила Шелли. – Утром мы так и не смогли дозвониться ни до него, ни до Шарлотты. Вот поэтому мы приехали к вам вместе с Хло.

Лицо Анны помрачнело. Она молча повернулась к Бобу. Мгновенно уловив настроение жены, Боб снял с аппарата трубку и набрал номер телефона, установленного в «холостяцкой хижине».

– Слушаю! – раздался после короткой паузы голос Шарлотты на другом конце провода. Она говорила слегка заплетающимся языком, что явно указывало на то, что хмельные пары, окутывавшие ее, еще не улетучились полностью. – Это ты, мама? Прости, что заставила тебя ждать! Я была в ванной. Хло у вас?

– Да, она с нами! – подтвердил Боб. – А у тебя Рик, я так понимаю? Можно мне его на пару слов?

– А он уже ушел! – объявила Шарлотта. – Думаю, он скоро появится у вас.

– Отлично! Тогда я поговорю с ним уже здесь, дома. Анна хочет сказать тебе пару слов.

Боб молча передал трубку жене, а та, прикрыв микрофон рукой, повернулась к Шелли:

– Пусть Хло побудет еще какое‑то время с тобой, ладно?

– Не могу! Я сейчас еду прямиком в Стоун‑Сто. Сегодня же у меня первая смена! – напомнила мачехе Шелли. – Я ведь предупреждала.

Анна тут же вспомнила, действительно, Шелли говорила им, что будет работать в эти выходные. А Фил тоже занят в своей обсерватории. Именно поэтому они договорились, что она привезет к ним детей прямо с утра.

– Через несколько минут я буду у тебя, – проговорила она в трубку, обращаясь уже к Шарлотте. – Привезу тебе Хло! Надеюсь, у тебя нет никаких планов…

– Все нормально, мама! Но я и сама могу приехать за Хло!

– Нет, не надо! Хло привезу я! До скорого! – ледяным тоном проговорила Анна и швырнула трубку на рычаг. А потом снова взглянула на мужа, стоявшего на другом конце кухни.

Супруги встретились глазами и поняли друг друга без слов. Боб энергично потер руки и обратился к детям:

– Итак, поспешите за своими удочками! А я буду ждать вас уже в лодке. Договорились? – После чего осторожно добавил, не обращаясь ни к кому конкретно: – Вы уверены, что нас будет только трое?

Хло моментально уразумела, что последняя реплика адресована ей. Она тут же отвернулась к стенке, низко опустив голову.

– Сейчас придет дядя Рик, да? – поинтересовалась у деда Денни, которая, судя по всему, не пропустила ни слова из телефонного разговора.

Боб молча глянул на дочь, потом повернулся к внучке.

– Понятия не имею, детка! – холодно проговорил он. – Я вообще не знаю, где он и чем занимается. Но надеюсь скоро узнать! Из первых уст, так сказать. Быть может, когда он здесь объявится, то соизволит наконец объяснить всем нам, зачем приехал.

Сразу же после разговора с матерью Шарлотта перезвонила на мобильник Рику.

– Я только что разговаривала с твоим отцом. И с мамой тоже! – выпалила она в трубку, как только он ответил на звонок. – Не знаю, что там у них стряслось, но они оба явно на взводе.

Рик тяжело вздохнул в трубку.

– Что меня ничуть не удивляет!

– А я и не пытаюсь тебя удивить! Я просто предупреждаю, что если ты вознамерился затеять баталии с отцом прямо сейчас, когда и сам еще ни с чем толком не определился, то можешь наговорить Бобу много лишнего. О чем потом будешь только жалеть. А потому советую тебе пока не показываться в родительском доме.

– Слушай, Шарлотта! Как это я раньше обходился без твоего мудрого руководства, а?

– Сама удивляюсь! Ты звонил Кэти утром?

– Пытался дозвониться до нее дважды, но она тут же сбрасывает мой номер. Ты права! Лучше мне пока не торопиться домой! Пока окончательно не протрезвею…

– Вот и я о том же! Ты все же вознамерился сегодня серьезно поговорить обо всем с отцом?

– Еще не уверен! В конце концов, это сугубо мое личное дело! И я не обязан отчитываться перед всеми…

– Постой‑постой! Если мне не изменяет память, то минувшей ночью, где‑то между второй и третьей бутылкой, мы с тобой, кажется, пришли к единому мнению. Ты сам сказал, что это следует сделать не столько ради себя самого, сколько ради Хеймиша.

– Я так сказал?

– Да! Именно так ты и сказал. А если ты на самом деле любишь его так сильно, как ты об этом рассказывал мне, то тогда…

– О боже мой! Так я тебе и о своих чувствах поведал?! Интересно, что ты там подсыпала мне в вино?

Шарлотта не сдержала улыбки. Какой он все же славный, этот Рик!

– О, ты мне много о чем поведал! Судя по твоим рассказам, Хеймиш – отличный парень, но нельзя же заставлять его…

– Хорошо‑хорошо! Я понял тебя! А ты умеешь командовать людьми, сестренка! Прямо настоящий босс!

– Поверь мне на слово, я еще даже не начинала командовать! Когда ты возвращаешься в Окленд?

– Завтра утром. Первым рейсом.

– Хорошо! Я перезвоню тебе после разговора с мамой. А ты пока мог бы перезвонить Хеймишу. Обрадовать его! Что уже почти на полпути к Окленду.

– Смешная ты, Шарлотта! Честное слово!

– Ладно‑ладно! Согласна! Не надо этого делать! – рассмеялась она в трубку. – Все! До связи!

Шарлотта положила мобильник на стол и немного постояла, пережидая легкое головокружение. Переизбыток алкоголя в организме все еще давал о себе знать. Потом она включила плиту и поставила на огонь чайник. Надо немедленно заварить себе новую порцию кофе!

Через какое‑то время она подалась на улицу. Замешкалась на крыльце, подставляя лицо первым каплям начинающегося дождя. Мелкая морось приятно холодила и освежала. Шарлотта вдохнула в себя кисло‑сладкий запах земли, с жадностью впитывающей в себя влагу. Впрочем, едва ли этого жидкого дождичка хватит, чтобы напоить пересохшую почву и смочить землю как следует. Придется Бобу и дальше заниматься искусственным орошением своих угодий, возить на поля и в виноградники цистерны с водой.

Громко хлопнула дверца подъехавшей машины. Вот сейчас по склону взбежит Хло и бросится к ней навстречу. Шарлотта уже приготовилась расплыться в улыбке при виде ее смеющейся мордашки. Как приятно заключить ее хрупкое тельце в свои объятия. Конечно, здорово, что ее дочь стала уже такой самостоятельной. Провела без нее целую ночь. Но вот только часто Шарлотта на такие отлучки Хло ни за что не будет давать своего согласия. Она очень скучает без нее. Вот и сегодня, несмотря на то что Шарлотта коротала ночь в приятной компании с Риком, ей не хватало Хло, и она все время думала о ней.

Однако вместо бегущей к ней навстречу Хло Шарлотта увидела свою мать. Анна была одна.

– Где она? – встревоженно воскликнула Шарлотта, чувствуя, как ее охватывает паника. Мама и по телефону разговаривала с ней необычно серьезным голосом. И Шелли тоже не привезла Хло сегодня утром домой, как они договаривались накануне. Наверняка с ее дочерью случилось что‑то плохое!

Анна ответила только тогда, когда перешла через мост.

– Шелли уехала в Стоун‑Сто. У нее сегодня первая смена. И она взяла Хло с собой на работу. Зато у меня появилась возможность поговорить с тобой наедине. Позже я съезжу за Хло и привезу ее сюда. А хочешь, сможешь поехать за своей дочерью сама.

Тон матери не оставлял никаких сомнений: Анна намеревается повести с ней разговор о чем‑то очень серьезном. Шарлотта быстро метнулась на кухню, чтобы убрать с глаз пустые бутылки, оставшиеся после вчерашней попойки.

– Чашечку кофе? – предложила она, когда мать зашла на кухню. – Или лучше заварить чай?

– Спасибо! Лучше чай.

Шарлотта молча занялась приготовлением чая. Внутреннее напряжение не покидало ее: она ожидала, когда мать заговорит. Но Анна держала паузу до тех пор, пока Шарлотта не поставила перед ней чашку со свежезаваренным чаем. И лишь тогда Анна спросила ее напрямик, не став ходить вокруг да около:

– Какие отношения связывают тебя с Риком?

Глаза Шарлотты сверкнули недобрым блеском.

– Что ты имеешь в виду под словом отношения? – взвилась она.

– Он ведь провел здесь минувшую ночь…

– Да! Что, есть закон, запрещающий это? Или ты даешь мне понять, что впредь я должна советоваться с тобой касательно того, кого я могу принимать в качестве гостя, а кого нет?

Анна тяжело вздохнула. Чувствовалось, что ей уже расхотелось продолжать разговор в прежнем воинственном тоне.

– Кажется, ты забыла, что он помолвлен!

Шарлотта молча взглянула на мать. Ее раздирали смешанные чувства: злость, раздражение, осознание собственной вины. Плюс к этому общее тошнотворное состояние, какое обычно бывает с похмелья.

– Зачем же ты все усложняешь? – продолжила мать.

Шарлотта отчаянно боролась с накатывающей на нее яростью. Еще немного, и ее демоны снова вырвутся на волю, и тогда…

– А что я усложняю? Не понимаю тебя! Изволь выразиться яснее! Или ты подозреваешь меня в том, что я завела любовную интрижку с Риком?

– Нет, но я пытаюсь…

– А если бы и завела?! Что здесь такого? У тебя есть какие‑то возражения?

– Рик – твой сводный брат! Или ты забыла? Рискую повториться и тем не менее напоминаю еще раз. Он помолвлен с Кэти.

Шарлотта положила обе руки на стол.

– Мама! Неужели вы все тут ослепли? Или ты хочешь сказать мне… хочешь заставить меня поверить в то, что ты в упор не видишь того, что творится у тебя под носом? Взгляни же ты наконец правде в лицо!

Анна выдержала взгляд дочери, не дрогнув, но все же в конце концов была вынуждена отвести глаза в сторону.

– Ты же все прекрасно понимаешь! Или нет? – Шарлотта уже рубила сплеча, не задумываясь о последствиях.

Анна нервно сглотнула слюну.

– Понимаю! – тихо обронила она.

Неожиданно для самой себя Шарлотта вдруг почувствовала невыразимое облегчение. Такое чувство, будто это не чья‑то чужая, а ее собственная тайна вышла вдруг наружу. Она слегка отодвинула назад свой стул и впилась взглядом в мать.

– И ничего страшного в этом нет! Поверь мне! Он все такой же! Тот же самый Рик, которого все мы знаем и любим. Что это меняет?

– Знаю! Но Боб… это станет для него страшным ударом.

– Откуда тебе это известно? Мы же еще не знаем, что он скажет!

– Боб консервативен. У него традиционные представления и взгляды. Для него мужчина – это мужчина. И вдруг он узнает, что его сын… что он…

– Что он – гей! Есть такое слово, мама!

Анна бросила на дочь неодобрительный взгляд.

– А ты, как я посмотрю, всерьез вознамерилась разложить все по полочкам! – вспылила Анна. – Возомнила, что тебе одной можно решать, когда и кому говорить правду. И всем будет хорошо! И все будут счастливы! Нет, Шарлотта! Такая прямолинейность не всегда приносит тот эффект, на который мы рассчитываем. Нужно же подумать и о ближних! Пощадить их чувства, в конце концов!

– Я понимаю! Прекрасно понимаю! И согласна с тобой! Мы должны щадить чувства тех, кого мы любим. Но зачем Рику и дальше скрывать ото всех, кто он есть на самом деле? Разве ты не видишь сама? Чем дольше длятся эти притворство и ложь, тем большее количество обиженных людей вокруг него. И это число будет только нарастать и множиться!

– Послушай меня внимательно! – зло перебила ее Анна. – Ты здесь без году неделя! Но если это тебе пришла в голову столь восхитительная мысль взорвать всю нашу семью изнутри, то…

– Что за чушь! Что значит «взорвать изнутри»? Я категорически отвергаю подобные обвинения в свой адрес! Напротив! Я делала и делаю все от себя зависящее, чтобы вписаться в вашу семью, чтобы она стала и моей семьей… чтобы у нас с Хло появился наконец родной дом… и мы могли бы начать здесь новую жизнь…

– Знаю! Прости меня! Я не то говорю! Прости еще раз! Просто мне не хочется, чтобы ты оказалась замешанной в те неприятности, которые могут случиться, если все это выйдет наружу. Да и вообще! С учетом того, в каком положении ты оказалась сама, не кажется ли тебе, что будет разумнее держаться в стороне от всяких сторонних перипетий? Словом, не совать нос в чужие дела! Во всяком случае, воздержаться от любых активных действий хотя бы пару лет. Вот поживешь здесь год, два, и тогда пожалуйста! Действуй по своему усмотрению. И вот еще что! Со спиртным тоже пора завязывать! Понимаю! Тебе необходимо расслабиться и все такое. Но алкоголь – это не панацея! От него в итоге будет только хуже! Уверяю тебя!

– Хуже? Да хуже уже некуда! Пожалуйста, поясни мне, что может быть еще хуже того, что уже случилось! – с горячностью в голосе перебила Шарлотта. – Вот я приехала в твой маленький кусочек рая! И мне здесь действительно очень понравилось, как ты и говорила. Но это не значит, что прошлое уже в прошлом и я о нем забыла.

– Понятное дело! Такое сразу не забудешь. Но если прошлое возвращается или напоминает о себе снова и снова, то тогда мы начинаем искать способы, как его побороть. Принимаем ответные меры, так сказать. В нашем конкретном случае у меня пока нет оснований опасаться того, что прошлое вернется и даст о себе знать. А вот если ты не прекратишь потихоньку спиваться, то можешь кончить очень плохо, очень… Нам еще не хватало, чтобы у тебя случился нервный срыв. О Хло ты подумала? Что тогда будет с ней?

Шарлотта уже открыла рот, чтобы обрушиться на мать, и только тут сообразила, что внятного ответа на заданные ею вопросы у нее нет.

– Ты должна привести себя в норму, хотя бы ради нее! – продолжала бушевать Анна. – Ты обязана дать ей такую жизнь, какую она заслуживает. Да, ты не в силах изменить того, что уже случилось! Все мы бессильны изменить прошлое. Остается лишь наблюдать за тем, как развиваются события сегодня. Сейчас! А ты посмотри на малышку! Как она изменилась за те несколько месяцев, что провела здесь. Это же совершенно другой ребенок! Вспомни, какой мы привезли ее сюда! Да, кое‑какие проблемы еще остаются. Но когда придет время, мы хорошенько поработаем и над ними. Уверена, у нас все получится. Вопрос в другом! Когда же мы наконец откроем глаза и посмотрим на то, что творится с тобой?

– Ничего со мной не творится! Я в полном порядке!

– Ах, Шарлотта, Шарлотта!

– Замолчи! Прошу тебя! – взвилась Шарлотта, замахав на мать обеими руками. – Да, с Хло все идет хорошо. И я каждый божий день, каждую минуту отслеживаю малейшие позитивные перемены в ее поведении. И буду это делать и впредь! Потому что она моя дочь… и потому что я люблю ее больше всего на свете! Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы в будущем с ней не случилось ничего плохого. И уж во всяком случае я точно не брошу ее и не смотаюсь куда‑нибудь подальше, как это сделала в свое время ты, когда я была в возрасте Хло.

Шарлотта роняла безжалостные слова, не задумываясь, и они падали, словно тяжелые каменья. А потом наступила ужасная, удушающая тишина.

– Все же не удержалась! – после короткой паузы спокойно прокомментировала Анна последние слова дочери.

Шарлотта молча отвернулась от нее.

– Тебе ведь хорошо известны причины, по которым мне нужно было сделать это. Ты также прекрасно знаешь, как глубоко я сожалею о том, что поступила так, а не иначе.

– Правда? Сожалеешь? – с издевкой переспросила Шарлотта. – И что ж ты делала все эти годы, пока я росла с приемной матерью, которой была абсолютно не нужна? Впрочем, не напрягайся с ответом! Не надо! Я сделаю это вместо тебя. Ты в это время занималась воспитанием чужих детей. Вот что ты делала! Рик и Шелли заняли в твоем сердце то место, которое принадлежало мне и моему брату. Но ведь так было проще, не правда ли? Не надо было лишний раз ворошить прошлое или противостоять всему тому, что случилось с нами.

Лицо Анны сделалось смертельно белым.

– Если ты считаешь, что… – начала она безжизненным тоном.

– Ну, возрази мне! Скажи, что я не права!

Анна замолчала и оцепенело уставилась на свои руки.

– А! Не можешь! Не можешь, потому что это – правда! Ты вычеркнула нас из своей памяти, словно нас и не было вовсе!

– Шарлотта! Прошу тебя! Замолчи!

– Вот‑вот! Правда, она ведь может быть и очень горькой! Что? Не по душе?

– Ты все говоришь правильно… но вот то, как ты это говоришь…

– Думаешь, можно сказать это как‑то по‑другому?

Анна посмотрела в глаза дочери.

– Мы уже перевернули эту страницу… раз и навсегда. Во всяком случае, так мне казалось. Но если ты хочешь повторить все снова…

Шарлотта отрицательно покачала головой.

– Ничего я не хочу! – устало бросила она. «Ну почему во мне постоянно тлеет эта жажда мести? Почему я хочу наказать мать, побольнее уязвить ее, – спросила она себя мысленно, чувствуя, как на нее снова накатывает отчаяние. – Разве она не достаточно перестрадала за свою жизнь? Мы обе перестрадали! И она любит меня! Я это знаю. Но почему же всякий раз, когда она делает попытку сблизиться со мной, выказать мне свою любовь, я тут же отталкиваю ее прочь?»

– Я знаю Рика с восьми лет, а Шелли в ту пору было уже десять, – едва слышно заговорила Анна. – Не стану отрицать! Я действительно люблю их обоих! Но они никогда не занимали в моей душе то место, которое принадлежало и принадлежит тебе и Гуго. Ты сама мать и отлично понимаешь, что никто и ничто не заставит женщину отказаться от материнской любви.

Шарлотте очень не понравилось, что Анна снова вывела их разговор на Хло. Шарлотта уже была готова разразиться очередным потоком обвинений и обидных слов, но в этот момент зазвонил телефон. Не глядя на мать, она схватила трубку и повернулась к Анне спиной.

– Слушаю!

– Привет, дорогая! Это Шелли! – услышала она знакомый голос. – Знаешь, мне кажется, наш ангелочек уже немного заскучал без тебя. К тому же здесь сегодня столько посетителей… туристов всяких… Словом, Хло хочет к маме.

– Скажи ей, что я уже выезжаю! – крикнула Шарлотта, хватая со стола ключи. – Мне надо ехать! – бросила она матери, положив трубку на рычаг.

Анна понимающе кивнула головой и поднялась со стула.

– Как ты смотришь на то, – обратилась она к дочери, стоя уже на крыльце и ожидая, пока та запрет на замок входную дверь, – что мы вместе сходим на консультацию к какому‑нибудь психологу, а?

Шарлотта молча набросила на голову капюшон и заторопилась к своей машине. Может, в предложении матери и есть свой резон, размышляла она по пути. Надо же как‑то понять, почему ее всегда так нервирует присутствие Анны. Почему она заводится от малейшей попытки Анны наладить с ней нормальные отношения? Ведь она же ее дочь, в конце концов! Наверное, никакого вреда в такой консультации нет, но при одном условии. Они обсудят лишь то, что было в прошлом. Настоящего они касаться не будут! Да здесь ей и бояться нечего! Так что в таком совместном посещении психолога лично для нее одни лишь плюсы. А вот мать… Она ведь тогда почти год провалялась по больницам… все никак не могла прийти в себя после той дикой резни, которая стоила ей потери всей семьи. Пожалуй, для Анны погружение в прошлое может обернуться настоящим кошмаром. И тем не менее она готова сделать это. Все ради того, чтобы наладить отношения с собственной дочерью.

Нет, она не может позволить Анне решиться на такой рискованный эксперимент. Это слишком жестоко! Какой бы эгоисткой она ни была, но не настолько же она бездушна, чтобы так издеваться над собственной матерью! А значит, они обойдутся и без психологов. Придется Шарлотте как‑то самой искать пути выхода из этой тупиковой ситуации, самостоятельно налаживать отношения с матерью, находить точки соприкосновения, могущие примирить их друг с другом. Все, что угодно! Но она не допустит, чтобы мать снова погрузилась в тот ад, который уже пережила однажды.

Местная достопримечательность под названием Стоун‑Сто, бывший Дом миссионеров, вне всякого сомнения, является главным архитектурным памятником Керикери, привлекая к себе толпы туристов в любое время года. Он находится в живописнейшем уголке на самой окраине города в пойме реки, неподалеку от Оздоровительного лагеря имени прославленного вождя местного племени Хонги Хика. Издали Дом миссионеров похож на красочный детский рисунок. Во всяком случае, таким он показался Шарлотте. По два окна справа и слева от парадной двери, три окна на втором этаже, красная черепичная крыша, высокая кирпичная труба. Здание считается самой старой постройкой на всем острове. Его возвели еще в начале восемнадцатого века, и строили Дом, кстати, аборигены, представители племени маори. Первоначально помещение использовалось как склад для хранения съестных запасов и прочих материальных ценностей, принадлежащих членам миссионерской общины. Здесь же хранили зерно, предназначенное уже для переселенцев. В наши дни первый этаж переоборудовали под стилизованную сувенирную лавку. Судя по всему, магазин процветал, что и не удивительно. От покупателей нет отбоя, помимо сувениров, купить можно все, начиная от обычной майки или дешевого топика и кончая дорогими ювелирными украшениями. Плюс самая разнообразная домашняя утварь, изготовленная в исконных традициях новозеландцев‑киви, придумавших целую «философию жизни», которую называют кивианой. На втором этаже расположились офисные и складские помещения, а также небольшой выставочный зал, в котором представлены различные артефакты.

Оставив машину на стоянке возле реки, Шарлотта, не глядя на лужи, ринулась напрямки к Стоун‑Сто. Но на входе пришлось немного помешкать, пропуская выходящую из дверей группу китайских туристов. Наконец удалось проникнуть и в само помещение. Шелли сразу же выхватила ее взглядом из толпы покупателей и кивком головы показала нужное направление, а сама продолжила обслуживать очередного клиента. Шарлотта бегом пересекла весь торговый зал и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Хло притаилась на лестничной площадке. Усевшись на корточки, она вжалась в стенку, обхватив лицо руками и уткнув голову в колени. Рядом с ней сидел Бутс.

– Привет! – ласково поздоровалась с ней Шарлотта.

Хло подняла головку, и при виде матери из ее груди вырвался облегченный вздох, похожий на всхлип. Она схватила своего ненаглядного Бутса и вместе с ним бросилась в объятия Шарлотты.

– Мамочка! – прошептала она и прижалась к ней с такой силой, будто хотела не просто припасть к груди, а залезть в самое ее нутро.

– Ну, вот видишь? Все в порядке! Я приехала! – Шарлотта ласково погладила ее по спине. – Ну что? Домой, да?

Девочка энергично затрясла головой. Шарлотта подхватила ее на руки и вернулась в торговый зал.

– Большое спасибо, что присмотрела за ней! – поблагодарила она Шелли, улучив момент, когда та осталась за прилавком одна.

– Пустяки! – махнула рукой Шелли, давая понять, что ее усилия не стоят чрезмерных благодарностей. – Как ты? Судя по твоему внешнему виду, ночка удалась, да? И на грудь приняли предостаточно!

Шарлотта скорчила смешную рожицу.

– Слава богу, я уже почти оклемалась! А как вела себя Хло? Она хорошо спала?

– Хло у нас умница! Она хорошо себя вела, она замечательно выспалась! – Шелли погладила девочку по головке. – Правда ведь, детка? С ней вообще не было никаких проблем! Но вот этот Бутс! Уж очень он любит поболтать! Так? – Шелли снова взглянула на Хло.

Но та лишь сильнее прижала к себе мишку, уткнувшись лицом в плечо Шарлотты.

– Прости! – повинилась перед ней Шелли. – Не нужно мне было брать ребенка с собой на работу. Здесь всегда столько народу толчется. Но Анна уж очень просила. Ей надо было во что бы то ни стало поговорить с тобой без свидетелей.

– Не переживай! Все в порядке! – успокоила ее Шарлотта. – А что Рик? Еще не звонил тебе? А может, заскакивал сюда?

Шелли иронично улыбнулась.

– Полагаешь, что он уже протрезвел и может вести беседы? Вот это действительно хорошая новость! Но пока он еще не объявлялся. Так сказать, вне зоны доступа. Мне сказали, что он категорически отказался покупать дом в бухте Опито. Короче, как я понимаю, у тебя он скрывался от Кэти. Или от папы. А возможно, от них обоих.

– Да, что‑то вроде того! – улыбнулась Шарлотта, довольная тем, что ей не пришлось ничего объяснять. – Боб сильно гневается?

– Я думаю, он сильно раздосадован, – ответила Шелли, немного помолчав. – Это будет точнее. И, конечно, совершенно сбит с толку. Он был уверен, что дом Рику понравится. Да и я, судя по отзывам других, не сомневалась в том, что отец нашел более чем подходящий вариант. Но мой братец, он у нас такой! Ему всегда очень трудно угодить.

Заметив у себя за спиной очередного покупателя, который, переминаясь с ноги на ногу, ждал, когда они закончат разговор, чтобы можно было рассчитаться за покупку, Шарлотта торопливо попрощалась с Шелли.

– Все! Пока! Я побежала! Увидимся позднее! И еще раз огромное спасибо за все!

Вжав голову в плечи, потому что на входе замаячила большая группа громкоголосых английских туристов, она незаметно проскочила к дверям и помчалась на стоянку к машине. Сверху на них с Хло сыпался противный мелкий дождь. Конечно, маловероятно, что кто‑то из англичан опознал их. Хотя еще несколько месяцев тому назад их с дочерью фотографии не сходили с первых полос всех английских газет и с экранов телевизоров. Следовательно, полностью исключать такую возможность тоже нельзя. Отголоски скандальной славы – этого ей еще не хватало! Во уж воистину, самое последнее из того, что нужно ей сейчас. Все, что угодно, но только не паблисити! Она потому и в Стоун‑Сто предпочитала лишний раз не казать глаз. Вдруг действительно какой‑нибудь турист из Великобритании (а их здесь пруд пруди!) узнает ее? И не просто узнает! А еще и с удовольствием по возвращении домой сообщит журналистам, что видел ее и знает то место, где она сейчас скрывается. А газетчиков хлебом не корми, дай лишь повод для очередной статейки. И снова раздуют скандал! И вот тогда это уже и правда конец! Конец всему, что она с таким трудом пытается выстроить заново, оказавшись на новом месте.

Жирный крест на всей ее жизни, подумала она, вздрогнув при одной только мысли о возможности такой перспективы. Но в этот момент зазвонил ее мобильник.

– Слушаю! – бросила она в телефон, прижимая его подбородком к груди и укладывая полусонную Хло на заднее сиденье машины. – Ты где сейчас?

– Зашел к одному своему приятелю. Гэвин Хьюм. Ты его не знаешь. Анна все еще у тебя?

– Нет! Мне пришлось поехать в город, чтобы забрать Хло.

– В город? А что она там делала?

– Долгая история. Потом расскажу. А пока же спешу сообщить тебе, что мама все про тебя знает.

– Боже! Ты все же проболталась?

– Нет! Ну, или почти нет! Я лишь заставила ее признаться, что она все знает. Но не волнуйся! Бобу она точно ничего не скажет. Судя по всему, она считает, что этот разговор касается только вас двоих. А с Кэти ты уже виделся?

– Нет! Но она сбросила на мой мобильник эсэмэску. Пишет, что ей нужно время, чтобы все хорошенько обдумать. Кстати, я заехал к ней, но ее не было дома. В общем, заварил я кашу! Куча неприятностей, и все по моей вине! Так что настроение у меня хуже некуда!

– Теми методами, которыми ты пока пользуешься, ситуацию никак не выправить! – лишний раз напомнила Рику Шарлотта. – Думай сам!

– Понятное дело! – согласился с ней Рик. – Конечно, я сам виноват, что позволил нашим с Кэти отношениям зайти столь далеко. Но, с другой стороны… помню, все были так счастливы, когда мы объявили о своей помолвке… Словно только этого все и ждали… Словно так и надо было… И потом, я действительно питал к ней какие‑то чувства! Она и сейчас мне очень нравится! – Рик порывисто вздохнул. – Я был тогда идиотом… им я и остался по сей день! И если честно, то ума не приложу, как все исправить, не обидев Кэти. Моя правда только поранит ей душу, и ничего больше.

– Если она любит тебя по‑настоящему, а у меня нет сомнений в том, что это так и есть, то она все поймет правильно. Уверяю тебя! Но в любом случае ты должен поговорить с ней откровенно еще до свадьбы. Не откладывай этот разговор на потом! Мой тебе совет!

– Обязательно поговорю! Но только не сегодня! Я уже заказал себе билет на вечерний рейс в Окленд. Улетаю в семь тридцать вечера. Клянусь, это не бегство! Просто совещание, которое планировалось на завтра на одиннадцать, перенесли на девять утра. А я обязан присутствовать на нем, кровь из носа!

– Раз надо – значит, надо! – миролюбиво подытожила Шарлотта. – А теперь прости, но мне надо везти Хло домой! Да тут еще мама пытается до меня дозвониться. Поговорим позже, ладно? – Шарлотта щелчком переключила телефон в режим приема нового звонка. – Привет, мама! – проговорила она, не дожидаясь ее голоса. – У нас все в порядке. Я уже выезжаю домой.

– Вообще‑то это я тебя побеспокоил! – перебил ее Боб. – Уделишь мне пару минут?

Неужели он по поводу той сцены, которую она закатила матери сегодня утром? Эта мысль молнией пронеслась у нее в голове, и Шарлотта зябко поежилась.

– Что‑то случилось? – испуганно спросила она.

– Да ничего не случилось! Просто у меня тут возникли кое‑какие мысли по поводу предстоящего дня рождения Хло. Вот и хотел обсудить все это с тобой.

Слова Боба тронули Шарлотту. Надо же! Он уже строит какие‑то планы, готовится к предстоящему торжеству. Мимо прошла еще одна группа английских туристов, и Шарлотта поспешно отвернула от них голову, бросив в трубку:

– Я вся – внимание!

– А что, если мы обсудим наши планы за чашечкой кофе завтра утром? У меня есть кое‑какие дела в городе, а ты повезешь Хло в образовательный центр. Давай встретимся часов в десять утра в «Груше». Я угощаю!

Шарлотта мельком глянула в зеркало заднего обзора. Отсюда открывался прекрасный вид на ресторан «Груша», стоявший на самом берегу реки. Он переливался огнями и сверкал, словно драгоценный камень, добытый где‑нибудь в копях царя Соломона. Шарлотта уже приготовилась напомнить отчиму, что ресторан находится совсем рядом с главной городской достопримечательностью Стоун‑Сто, но вовремя спохватилась. Хло ведь с ней не будет! А значит, и никаких ассоциаций у посетителей ресторана, связующих молодую женщину с ребенком с той драмой, которая разыгралась далеко отсюда. Так совсем другая сцена: тридцатилетняя женщина сидит за одним столиком с пожилым джентльменом, вполне возможно, ее отцом. Вряд ли они привлекут к себе всеобщее внимание.

И потом, завтра ведь понедельник. А по понедельникам в городе всегда безлюдно.

– О’кей! Значит, до встречи завтра ровно в десять! – сказала она, улыбаясь. – За вами кофе, а за мной – пирожные.

Глава 6

Утром Шарлотта поднялась с постели в семь часов. Она вознамерилась немного поработать со своим ноутбуком, пока Хло еще спит. Один только вид компьютера, стоящего на столе, всегда смертельно пугал Хло. Скорее всего, он пробуждал у нее тягостные воспоминания о том, как отец заставлял ее смотреть снимки, на которых он запечатлел ее совсем голенькой. Этот мерзавец загрузил фотографии в комп, чтобы развлекать потом своих развратных дружков, таких же грязных педофилов, как и он сам. Поскольку первое соприкосновение с компьютерами в жизни Хло получилось именно таким, то стоит ли удивляться тому, что даже уже один вид этих чудовищных машин приводит девочку в неистовство. Однако ее воспитательница Селия уже добилась некоторых успехов в преодолении фобии. Хло даже согласилась посмотреть несколько видеосюжетов в образовательном центре Ароха. Делала она это, правда, неохотно, но все же смотрела вместе с другими детьми. Не пора ли, думала Шарлотта, начать приучать ее к компьютерам и дома?

Шарлотта быстро написала несколько писем, а потом зашла в свой старый почтовый ящик, отыскала там письмо Энтони Гудмана и, не читая, стерла его из памяти. Ей потребовалось два дня, чтобы принять столь непростое для себя решение, но, кажется, почти удалось убедить себя в том, что иного выхода у нее просто нет. Возобновить переписку с Гудманом означало лишь одно: она будет постоянно думать о нем, фантазировать, накручивать себя, придумывать, о чем бы ей хотелось написать ему, о чем спросить. А ничего такого она уже не может себе позволить. Не может, и все! Следовательно, для того, чтобы избавиться от соблазна, нужно уничтожить малейшие напоминания об этом человеке. Так она и сделала, так и поступила! Что ж, самое время сконцентрироваться на делах насущных, на том, чем она живет сегодня.

Закончив возиться с почтой, она быстро убрала ноутбук с глаз долой и загрузила белье в стиральную машину. Потом выгладила все вещи Хло, приготовленные на сегодня, и побежала в душ. И только когда направилась в спальню будить Хло, Шарлотта вдруг сообразила, что весь минувший час она не переставая думала об Энтони Гудмане. Ах, как все же было бы здорово, если бы она могла встретиться с ним здесь, в Новой Зеландии!

Легко стереть письмо из памяти компьютера. А вот попробуй теперь сотри все воспоминания о нем из собственной памяти, злорадствовала Шарлотта сама над собой. Не так‑то просто забыть то, что не хочется забывать. Оставалось лишь надеяться, что такой решительный, похожий на самосожжение, акт поможет избавиться от всяких фантазий и почти девичьих грез, с недавних пор поселившихся в ее голове.

И на том спасибо, подумала она про себя, осторожно переворачивая Хло на спинку.

– Доброе утро, мое солнышко! – проговорила она с улыбкой, любовно вглядываясь в заспанное личико дочери. – Добрая волшебница только что сообщила мне, что у вас сегодня урок рисования. Не забыла? Ты ведь любишь рисовать, правда?

Хло согласно кивнула головкой и стала тереть кулачками заспанные глаза.

– Сегодня я нарисую картину для Наны, – объявила она еще хрипловатым от сна голоском.

И снова Шарлотта почувствовала мгновенный укол раскаяния, вспомнив о вчерашнем разговоре с матерью.

– Представляю, как она обрадуется! – воскликнула она вслух. – Наверняка поставит картину на холодильник, туда, где уже стоят и другие твои рисунки.

– Да! Я ведь уже много чего нарисовала!

– Да, моя умница! Ты у нас самая настоящая маленькая художница!

– Тебе же я тоже дарила! И они тоже стоят на нашем холодильнике.

– И не только на холодильнике! Твои рисунки развешаны по всему дому. Именно поэтому у нас здесь так уютно и красиво. Так ты уже готова к завтраку? Как насчет «вит‑бикс»?

– Хорошо! – Хло сладко зевнула и потянулась на кровати, едва не сбросив на пол своего верного Бутса.

– Дядя Вик уже улетел на самолете, да? – поинтересовалась она у матери, шлепая за ней на кухню.

– Он уже даже прилетел к себе в Окленд. Забыла? Мы же с тобой его вчера провожали. Еще махали ему рукой на прощание!

– И он нам махал тоже! Я сама видела, как он машет рукой в окошке самолета. Я и ему нарисую картину! А еще одну – для тети Кэти! Чтобы поднять ей настроение!

Последние слова дочери очень удивили Шарлотту. Получается, что Хло внимательно прислушивалась к их с Риком разговору в зале ожидания аэропорта. Но вслух Шарлотта не стала комментировать последние слова дочери. Только ласково поцеловала ее в макушку. Дескать, какая добрая у нее растет девочка!

– Сегодня прыгать не буду! – вздохнула Хло, наблюдая за тем, как мать готовит ей завтрак. – Придется подождать, пока мне исполнится пять лет. Но вот уж тогда я напрыгаюсь вволю! И обязательно допрыгну до дяди Вика!

Шарлотта мысленно представила себе это зрелище и улыбнулась.

– Он будет страшно горд, я полагаю. Но нам с тобой еще надо подумать, как мы отметим твое четырехлетие. Ведь осталось всего лишь пару недель.

Шарлотта благоразумно решила пока ничего не говорить Хло о предстоящей встрече с дедушкой Бобом. Или о том, что они собираются обсуждать его план, как отпраздновать ее день рождения. Интересно, что он там понапридумывал? Но любое упоминание о Бобе сразу же повергает Хло в оцепенелое молчание. А потом ночью не раз случались и кошмарные сны. Так что лучше не будить лихо и лишний раз не напоминать ребенку о существовании Боба.

– Я сама испеку торт и отнесу его детям на занятия! – воскликнула Хло, не в силах еще выговорить полное название образовательного центра. – А потом я задую все свечи и загадаю желание.

– Ты уже решила, что хочешь загадать? – поинтересовалась у нее Шарлотта. – Надеюсь, ты помнишь, что о прыжках ты можешь мечтать только тогда, когда тебе исполнится пять лет.

Сосредоточенно размахивая ножками, Хло взяла горсть сладкой смеси и сделала вид, что кормит ею Бутса, а потом с удовольствием съела сама.

– Я хочу пи‑пи! – вдруг объявила она, осторожно сползла со стула и опрометью побежала в ванную комнату.

Спустя час с небольшим Хло, крепко прижимая одной рукой Бутса и с розовым рюкзачком, болтающимся на другой руке, вприпрыжку бежала по мостику, направляясь к машине. По пути она не забыла поздороваться с мистером Кингфишером, пожелать доброго утра шумной стайке болтливых попугайчиков, понаблюдать за головокружительными кульбитами дельфина в прибрежных водах залива и даже остановиться на минутку на берегу, чтобы лично убедиться в том, что сегодня хороший день для ловли пипи. Уже сидя в машине, Шарлотта вспомнила, что забыла на кухонном столе свой мобильник. Пришлось вернуться домой. А когда она снова уселась в машину, то обнаружила, что Хло рядом нет. Дочь в этот момент прощалась с утками на пруду, твердо обещая им вернуться к вечерней трапезе.

Шарлотта всегда получала удовольствие от поездок в город. Ей нравилась сама дорога, петляющая по полуострову среди ослепительных по своей красоте пейзажей. Даже в такое хмурое утро, как сегодня, они радовали глаз сочной зеленью альпийских лугов, сбегающих по склонам гор прямо к океану. На некоторых участках, там, где дорога шла вверх, у Шарлотты и вовсе захватывало дух. Такое чувство, будто они взбираются на крышу мира. Как всегда в дороге, они с Хло повторяли всякие коротенькие детские стишки‑считалки, а еще называли все, что видели, проезжая мимо. Вот пасется стадо тучных черных коров, а вот – лохматые овцы, чуть дальше – кормушки и ясли для искусственного разведения и выращивания устриц. Потом потянулись апельсиновые и лимонные рощицы, стайки детей, поджидающих на остановках школьный автобус. Вот промелькнуло здание детского спортивно‑оздоровительного бассейна под названием «Маленькие ныряльщики». И, наконец, прямо посреди шоссе раздавленный опоссум.

– Лучший опоссум – это мертвый опоссум! – с энтузиазмом выкрикнула Хло при виде несчастной жертвы транспортного происшествия. Это было любимое присловье Боба и Анны, и Хло не раз слышала, как они его повторяли.

– А почему так? – с любопытством поинтересовалась у дочери Шарлотта.

– Эти грызуны поедают деревья, и деревья начинают болеть, – рассудительно пояснила ей Хло. – То есть опоссумы вредные.

– Все верно! – согласилась с ней Шарлотта и, вовремя заметив местного почтальона, едущего им навстречу, приветственно посигналила ему фарами.

– Какая‑нибудь помощь сегодня нужна? – поинтересовался он у нее, когда они поравнялись и оба слегка притормозили.

– Нет, спасибо! Я собираюсь в супермаркет попозже, во второй половине дня.

Ее тронуло внимание почтальона. Впрочем, он всегда с готовностью выполнял всякие мелкие поручения.

– Хорошо! Тогда перезвоните мне вечером. Вдруг вы что‑нибудь забудете купить. Я охотно подвезу вам все, что нужно, завтра утром.

Почтальон помахал рукой Хло, прощаясь с ней, и помчался дальше.

– Его зовут Грег! А его маму зовут Майя! – на всякий случай проинформировала Хло мать. – А я могу считать на языке маори. Вот послушай! Тахи, руа, тора…

«Ну и болтушка у меня растет», – с умилением подумала Шарлотта. Но заслышав звонок мобильника, переключила внимание на телефон. На дисплее высветился номер телефона Анны. Рука Шарлотты непроизвольно дрогнула, и чувство вины по поводу вчерашнего нахлынуло на нее с новой силой. Кстати, после вчерашней перепалки они с матерью еще не общались. Наверняка Анна попытается загладить их ссору и как‑то помириться с дочерью.

– Привет, мама! – проговорила Шарлотта в трубку. Несмотря на все ее усилия, голос прозвучал суше, чем обычно. – У тебя все в порядке?

– Да, все хорошо! Спасибо! Надеюсь, и у тебя тоже?

– Все чудесно. Вот везу Хло на занятия в образовательный центр.

– Я так и думала, что ты где‑то в дороге. Хочу перекинуться с тобой буквально парой слов. Первое. Если наша с тобой договоренность насчет работы в Каури‑Клиффс остается в силе, то предупреждаю: съемки будут проходить в четверг и пятницу. Ты не передумала?

– Нет, конечно! – поспешно возразила Шарлотта. – Напротив! Я с нетерпением жду эти съемки.

– Представь себе, я тоже! – обрадованно призналась Анна. – В прошлый раз мы неплохо поработали вместе, верно? Правда, сейчас заказ носит более специфический характер… да и место, где будут проходить съемки, далеко не самое рядовое. Но, думаю, мы справимся и все у нас получится. А теперь второе. Знаю, у вас с Бобом сегодня утром намечена встреча за чашечкой кофе… поэтому я считаю своим долгом поинтересоваться у тебя… просто так, на всякий случай… Ты же не собираешься рассказывать ему о Рике?

– За кого ты меня принимаешь, мама! – сердито огрызнулась в трубку Шарлотта. – Разумеется, я ничего ему не скажу! С какой стати? Кто я такая, чтобы заводить с ним разговоры о его детях? Но, даже если бы я и имела какие‑то полномочия для ведения подобных бесед, я бы никогда не стала делать этого на людях!

– Конечно‑конечно! – торопливо заговорила в трубку мать. – Прости, если я обидела тебя своим вопросом. Я, как всегда, не права. Но давай сменим тему разговора. Как там сегодня Хло?

Глянув в зеркало заднего вида, Шарлотта увидела, что Хло с упоением продолжает практиковаться в счете на языке маори.

– Болтает без умолку! – бросила она в трубку и добавила, чувствуя, что обязана сделать первый шаг: – Прости за вчерашнее!

– Все нормально! Я сама виновата! Ладно, не буду тебя отвлекать, пока ты за рулем. Я сегодня встречаюсь с Сарой. Знаешь, после нашего с тобой вчерашнего разговора мне эта встреча дастся нелегко. Я все думаю вот о чем… Коль скоро тебе все известно, то, быть может, Рик решился и на разговор с Кэти? Захотел сам сообщить ей, что он…

– Гей? – снова пришла на помощь Шарлотта. – Насколько мне известно, он собирался это сделать. Но каким образом это отразится на твоей сегодняшней встрече с Сарой? Ты ведь не обязана посвящать ее во все подробности. Пусть она посвящает тебя! Я уверена, что Кэти, когда они с Риком поговорят обо всем без обиняков, обязательно поделится с теткой своей тайной.

– Сара – моя ближайшая подруга. Мы дружим с ней уже много‑много лет. И все эти годы у нас не было секретов друг от друга. Если честно, мы уже как‑то раз обсуждали с ней такую возможность… что Рик… что он…

Последние слова матери очень удивили Шарлотту.

– Вы обсуждали?! И ты думаешь, что она ни словом не обмолвилась о своих сомнениях Кэти?

– Но зачем делиться тем, в чем ты еще сам не уверен до конца? Не сомневаюсь, она не стала ничего говорить ей, и правильно сделала.

Обдумав слова матери, Шарлотта согласилась с тем, что Анна говорит дело.

– Пожалуй, ты права! – озвучила она свои выводы в трубку. – Лично я считаю, что Рик сам должен обо всем рассказать Кэти. Но если ты думаешь, что Сара захочет…

– Нет! Уверена, она не захочет! Но вот если я скажу ей, что наши с ней подозрения, скорее всего, верны, то тогда она, по крайней мере, будет готова к худшему. А заодно и подготовит себя морально к тому, как и чем помочь племяннице, когда все выяснится.

Шарлотта согласилась с Анной, что мысль недурна, и на этой полуоптимистической ноте они распрощались. Шарлотта бросила телефон на сиденье рядом с водительским креслом и свернула в сторону гаражей, что на углу Вайпапа‑Роуд.

– Гей! Гей! Гей! Гей! – весело распевала Хло, сидя на заднем сиденье.

Шарлотта с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться вслух. Прежде чем отвезти Хло в Ароху, она заправила машину, и они двинулись дальше. Шарлотта не спешила отъезжать от здания детского центра. Ей всегда нравилось немного понаблюдать за тем, как ее дочь бежит навстречу своим новым друзьям, как она общается с другими детьми. Нужно же понемногу учить ее самостоятельности. Может случиться и так, что она не сможет торчать каждое утро в городе в ожидании, пока закончатся занятия, страхуясь на тот случай, что она вдруг срочно понадобилась Хло. Такое ведь тоже может произойти в любую минуту. Но сегодня первые контакты с детьми прошли удачно. Убедившись, что с дочерью все в порядке, что настроение у нее бодрое, что любимый Бутс ожидает окончания занятий в ее запертом на замок индивидуальном шкафчике, Шарлотта распрощалась с воспитателями и поехала в Керикери. Заскочила по пути в магазин, чтобы купить несколько пар новых носков и маечек для Хло. Поколебавшись немного, присовокупила еще и пару шлепанцев для себя.

Зная, что по понедельникам салон красоты, который принадлежал Кэти, обычно не работает, Шарлотта немного расслабилась. Значит, вероятность того, что она может встретиться в городе с невестой Рика, ничтожно мала. Вот и слава богу, подумала Шарлотта. Не хотелось бы сейчас встречаться лицом к лицу с Кэти, зная то, что она знает! Другое дело, когда Рик поговорит со своей невестой и сам ей все расскажет. Вот тогда Шарлотта с радостью подставит Кэти свое плечо и поможет ей всем, чем только сможет. Наверняка для Кэти новость обернется настоящим шоком, который еще надо пережить. А уж Шарлотта на собственном опыте знает, каково это – переживать потрясения. Когда разочарование случилось с нею, она думала, что не вынесет, что не сможет дальше жить и все такое, но вот прошло время. Она выстояла, выжила, уже полгода как живет на новом месте, жизнь продолжается, и она почти никогда не вспоминает о человеке по имени Джейсон Кармайкл. А если он иногда и всплывал в ее памяти, то только в воспоминаниях о самых первых месяцах их романа, когда у них все еще было хорошо. И вся ее жизнь еще не успела перевернуться вверх дном. То был поистине счастливый, хоть и очень короткий промежуток времени. Но сейчас, оглядываясь в прошлое, Шарлотта не хотела бы, чтобы все вернулось на круги своя. Как это ни горько осознавать, но их пути с Джейсоном разошлись навсегда. И все правильно! Он вернулся в свою семью, к жене и детям, а она вот здесь, вместе с Хло. Каждый остался там и с теми, с кем он или она и должны были быть всегда.

Так что и с Кэти все в конце концов образуется! Обязательно! Ведь недаром в одной умной книге сказано, что все проходит. Остается лишь надеяться (и Шарлотта надеялась на это самым искренним образом), что Кэти найдет в себе достаточно сил и жизнелюбия, чтобы как можно скорее переключиться на что‑то другое, а заодно и направит свои чувства на новый объект обожания. Конечно, девичьи мечты оказались растоптанными, но мечты мечтами, а на одном Рике свет клином не сошелся.

Кэти сидела у окна за столом в своей квартире и бездумно глазела на прохожих, снующих по тротуару внизу. Да, она смотрела, но никого и ничего не видела и не слышала. Она не услышала рев мотора отъезжающей от заправки машины, которая на полной скорости пронеслась мимо. Она не увидела, как знакомая, заметив ее в окне, приветливо помахала ей рукой.

Собственно, это было ее рабочее место, когда она садилась дома за компьютер, и ее часто можно было увидеть у окна или с чашечкой кофе в руке, или, что случалось очень редко, когда настроение было хуже некуда, с сигаретой во рту. Если кто из подруг забегал к ней на огонек, то ноутбук мгновенно убирался со стола и начиналось угощение. Но обычно по понедельникам она занималась генеральной уборкой в квартире. Однако сегодня ни один из возможных вариантов развития событий даже не значился в повестке дня. Никаких подруг! Да и с уборкой она тоже не станет возиться. Глаза бы ее ни на что не смотрели! И век бы никого не видеть! Она начисто забыла о том, что они с Джози договаривались сегодня позаниматься серфингом в заливе Матаури. А когда Джози позвонила и напомнила об их договоренности, сослалась на то, что у нее началась менструация. И вот Кэти сидит без дела у окна, тупо пялится на улицу и делает вид, что пытается сочинить письмо Рику. Но ни одной путной мысли в голове.

Конечно, она не хочет терять его. Ни за что! Сама мысль о возможном разрыве с Риком не просто пугала, она приводила Кэти в отчаяние и вселяла ужас. Она и правда готова на все, именно на все, чтобы удержать его. Удержать любой ценой. Только вот какова будет эта цена? У Кэти снова заныло под ложечкой, когда она уже в который раз представила себе, как в субботу вечером Рик обнимался с Шарлоттой на берегу залива. Мучительные воспоминания! Ей хотелось вычеркнуть эти картинки из своей памяти, забыть о том, что она видела, но вместо этого образы Рика и Шарлотты делались лишь еще более выпуклыми и яркими. И их объятия… они были такими страстными… И в то же время они вели себя так легко и непринужденно, будто подобные отношения между ними не только вполне естественны, но и закономерны.

Усилием воли Кэти проглотила подступившие к горлу слезы. Все внутри горело. Она чувствовала себя опустошенной, раздавленной, брошенной и никому не нужной. А ведь она любила Рика столько лет! Она была влюблена в него еще тогда, когда он даже не догадывался об этом. Из‑за него она бросила университет, так и не получив степень, и переехала сюда. Правда, тогда ни о каких отношениях с ним не было еще и речи. Тем более что Рик встречался с какой‑то девушкой по имени Урсула. Кажется, она была из Перта. Но вскоре они расстались, и Кэти, выждав положенный срок, наконец‑то рискнула открыто заявить о своем присутствии. Рик и в самом деле обратил на нее внимание, впервые разглядев в девушке не только племянницу ближайшей подруги своей мачехи. Поначалу, правда, дальше дружеского общения дело не пошло. Но, по крайней мере, он перестал таскать своих подружек, когда приезжал к родителям. Было действительно нестерпимо больно наблюдать, как он веселится с другой, и при этом еще делать вид, что она страшно рада за него. Да еще нужно было искать подходы к этой другой, пытаться подружиться с разлучницей, готовой буквально из‑под носа увести от нее героя всей ее жизни.

А потом они стали встречаться, и поначалу все складывалось просто великолепно. Наконец‑то, радовалась она, пробил ее час! На первых порах они были без ума друг от друга. Даже ходили повсюду, держась за руки. При всем своем желании Кэти не могла вспомнить, когда все вдруг переменилось. Наверное, потому, что перемены произошли не вдруг, а постепенно.

Но страсть ведь не может длиться бесконечно, уговаривала она сама себя. Да и тетя Сара, если бы Кэти поделилась с ней своими сомнениями, наверняка привела бы ей те же самые доводы. Но она ни с кем не делилась! Даже со своими ближайшими подругами. Больше всего на свете она боялась спугнуть свое такое хрупкое счастье. Вот начнешь всем жаловаться, а худшее возьмет и случится, говорила она себе. Лишь один‑единственный раз она не выдержала и затронула болезненную тему с самим Риком, когда тот три недели кряду не показывался у родителей. На четвертый понедельник она сама позвонила ему в Окленд и как бы между прочим поинтересовалась, уж не собирается ли он бросить ее. И хотя вопрос был задан почти в шутливой форме, удар попал в цель. На следующие выходные Рик приехал домой, привез ей кольцо с бриллиантом и сделал предложение.

Разумеется, она сказала ему «да»! Разве зря она столько лет ждала этого момента, молила о том, чтобы это случилось?

Обе семьи были на седьмом небе от счастья. Ее родители, уже давно состоявшие в разводе и жившие каждый своей жизнью в Англии, даже специально прилетели на торжественный прием, который устроили Боб и Анна по случаю помолвки сына. Да и в последующие несколько месяцев Кэти пригласила к себе в гости нескольких своих подруг, чтобы они своими глазами увидели, где и как она обосновалась. Само собой, все были в полном восторге и от Бухты Изобилия со всеми ее красотами, и от Рика. Да и как можно было не запасть на него, когда он был само очарование? Сама доброта и предусмотрительность во всем! Он постоянно источал доброжелательность, лучился улыбками, а уж его родители… Более радушных хозяев, которые всегда рады гостям, трудно себе даже представить. После она читала в Фейсбуке некоторые комментарии, которыми ее подружки обменивались друг с другом после посещения Новой Зеландии. Конечно, немножко сплетничали, но все в один голос хвалили ее, уважительно отмечали, что вот, дескать, она сама себя сделала и сама устроила свою судьбу. Это вселяло в нее чувство гордости. А еще тронуло, что девчонки по‑настоящему радовались за нее, без тени зависти. Что ж, размышляла Кэти, она готова пригласить к себе в гости всех, кто пожелает. Пусть приезжают в Бухту Изобилия и своими глазами убедятся в том, как она счастлива.

Кэти порывисто вздохнула и снова, уже в который раз, проверила свой мобильник, отлично зная, что никаких эсэмэсок ждать не приходится. Потом она встала из‑за стола и стала бесцельно ходить по просторной гостиной, равнодушно разглядывая обстановку: шикарные кожаные диваны цвета топленого молока, ковры леопардовой расцветки на полу. Гостиная плавно переходила в кухню. Кстати, это жилье для нее подыскал отец Рика. Очень удобно! Внизу, на первом этаже, находится ее салон красоты, а на втором этаже – жилое помещение, квартира с двумя спальнями. Мысль о собственном деле пришла Кэти в голову сразу же, как она решила последовать зову собственного сердца и переселиться в Новую Зеландию. Тогда же и возникла идея открыть собственную парикмахерскую. Поначалу родители были категорически против. Они мечтали об академической карьере для своей дочери, а тут какие‑то стрижки и укладки, да еще на другом конце света. Но Кэти осталась непреклонной. Вопреки вся и всем она настояла на своем, переехала в другую страну, поначалу поселилась у своей тети, а та полностью поддержала племянницу во всех ее начинаниях. Тем более что у Кэти действительно были прирожденные способности к парикмахерскому делу. Правда, для начала пришлось пройти курс обучения в центре парикмахерского искусства в Нортленде, потом еще попрактиковаться какое‑то время в одном из лучших салонов красоты в Окленде. Но спустя пару лет, когда их помолвка с Риком стала свершившимся фактом, Боб предложил ей перебраться в Керикери и открыть собственный салон уже здесь. Не успела она ответить согласием, как было найдено соответствующее помещение и команда специалистов занялась его перепланировкой и дизайном, в соответствии со всеми нормативами и архитектурными требованиями. Между прочим, попутно это означало и то, что отныне Боб – это не только ее будущий свекор, но и партнер по бизнесу, ибо основную часть средств, необходимых для реконструкции, вложил именно он. Хотя Боб и не любил, когда она даже в шутку называла его партнером. Его роль, скромно заявлял он в таких случаях, свелась лишь к тому, что он помог встать ей на ноги. А уж как управлять таким специфическим бизнесом, как салон красоты, – это сугубо по ее части. Что не мешало ему время от времени просматривать всю ее финансовую отчетность.

Пока дела в салоне идут хорошо, грех жаловаться! Клиентура постоянно растет. Штат тоже расширяется. У Кэти трудятся уже четыре стилиста и две ученицы на подхвате. Чего еще желать? Никаких перемен ни в чем! Да они и не нужны ей. Сейчас же главное – сохранить голову на плечах и не делать никаких резких движений. Да, действовать следует осторожно, очень осторожно! Если честно, Кэти даже не представляла себе, с чего начать и каким должен быть ее первый шаг. Наверное, разумнее всего отправить Рику эсэмэску. Прикинуть по времени, чтобы он получил ее аккурат после совещания. Или все же лучше отправить электронное письмо? А может, просто взять и позвонить? И что сказать? В какие такие слова она должна облечь то, что недавно выяснила? Поверит ли он ей? А еще хуже, станет ли он вообще ее слушать?

Станет, но только в том случае, если он уже в курсе, если он все знает и без нее.

Только откуда? Нет, это практически невозможно! Хотя…

Хотя, с другой стороны, она сама была поражена, как легко, не прикладывая никаких видимых усилий, она узнала то, что узнала. Компьютер выдал ей нужную информацию почти мгновенно. Конечно, это ужасно! Она несколько раз проверяла и перепроверяла данные, отказываясь верить тому, что прочитала. Такое ощущение, будто ей приснился кошмарный сон. И лучше бы это действительно был сон! Ужас и еще раз ужас! Но тут она вовремя вспомнила, что очередной спад в их с Риком отношениях по времени как раз совпал с приездом Шарлотты Николс в Новую Зеландию. А уж если вспомнить сцену, которую она наблюдала в минувшую субботу, когда эти двое обнимались‑миловались на пляже, то поверить можно во что угодно. Видно, эта Шарлотта Николс, или Александра Лейк, как ее звали раньше, способна выкинуть и не такие штучки!

Часы показали четверть одиннадцатого. Помощник Рика, когда она дозвонилась до Окленда, сообщил ей, что шеф сейчас на совещании, но к десяти оно должно закончиться. Обычно Рик всегда быстро реагировал на ее звонки и перезванивал при первой же возможности. Вполне возможно, совещание еще не закончилось, обсуждение каких‑то насущных вопросов затянулось дольше обычного. Но есть и более скверный вариант. Не было и нет никакого совещания, а Рик намеренно избегает общения с нею. Что ж, если это так, то тогда ему не мешает узнать, что ей стоит сделать всего лишь один телефонный звонок, всего лишь один короткий звонок, и в течение нескольких дней, а может быть, даже часов, Шарлотта Николс выметется отсюда вон. Отправится туда, где ей и место!

Глянув еще раз на часы, Кэти решила: буду ждать ровно до одиннадцати, а там…

Если он не перезвонит ей до этого времени, то тогда…

Она судорожно вздохнула.

Неужели у нее хватит храбрости сделать этот звонок?

Что ж, ровно в одиннадцать она узнает ответ хотя бы на один вопрос.

Глава 7

Шарлотта уже давно, почти сразу же по приезде в Бухту Изобилия поняла, что появляться в городе вместе с отчимом – это все равно что засветиться на людях с какой‑нибудь местной знаменитостью. И действительно, Боба знают все. Стоит ему показаться в людном месте, и тут же народ наперебой бежит поздороваться с ним, поприветствовать, а если повезет, то и перекинуться парой‑тройкой слов. Вот и сегодня! Хотя Шарлотта появилась в ресторане уже минут десять тому назад, хотя сам ресторан расположен не в центре, а на окраине города, они с отчимом не успели еще толком сказать друг другу и пары слов: разве что поздоровались. И это при том, что Боб специально заказал столик с видом на реку, а сам намеренно сел спиной к дверям. Все равно! Многочисленные друзья, приятели, соседи и просто знакомые отыскали его и тут. Недаром случайно забредшая в ресторан супружеская пара туристов, устроившаяся на террасе за одним из столиков в самом дальнем конце зала, просто сгорала от любопытства, видно, пытаясь понять, что это за важный господин такой.

– Прошу простить меня за то, что вытащил тебя сюда! – повинился перед падчерицей Боб, когда кто‑то в очередной раз дружески похлопал его по спине. – Конечно, нужно было просто прийти к тебе домой! Там у нас было бы больше возможности поговорить спокойно.

– Не переживайте! Все в порядке! – успокоила его Шарлотта, которую вереница посетителей, немедленно потянувшихся к их с Бобом столику, впечатлила своим размахом не менее, чем заезжих туристов, все еще продолжавших пялиться в их сторону. – Но вот что вы сами тут делаете, мистер Дантист? Да еще с утра! Насколько я помню, сегодня вы обязаны быть на рабочем месте. Понедельники и вторники – это же дни, когда вы ведете прием пациентов в центре здравоохранения маори.

– Все так! Именно туда я и поспешу, когда нам наконец дадут возможность спокойно выпить наш кофе.

Зазвонил мобильник. Боб извлек его из кармана и переключил на режим записи речевых сообщений.

– Сегодня пациентов у меня не так много. По крайней мере, записалось немного, когда я утром звонил в клинику. Ты же знаешь, люди страшно не любят ходить к зубному врачу. Даже ко мне, несмотря на все мое дружелюбие и веселый нрав.

Шарлотта отлично знала, что государство щедро жалует отчима за его работу в центре маори. Но ей было известно и другое: большую часть своего жалованья он расходует на откровенный подкуп пациентов из числа аборигенов, пытаясь уговорить их таким образом не просто показаться врачу, а пройти целый курс лечения, если надо. Остальные деньги тоже расходуются на нужды племени маори. Она уже приготовилась ответить, но в этот момент официант подал им кофе, а следом возник Грант Ромни, при полном параде, в полицейской форме, но с неизменным веселым блеском в глазах.

– Приветствую вас, мои дорогие! – проговорил он одними губами и вскинул большой палец вверх в знак приветствия, а сам в это время внимательно слушал то, что ему говорили по мобильнику. – Хорошо, Джек! Все понял! К десяти часам буду у вас. А пока отбой! – Он спрятал телефон в нагрудный карман форменной рубашки, обменялся с Бобом крепким рукопожатием, потом слегка склонился, чтобы поцеловать Шарлотту в щеку. – Не буду вам мешать! Но увидел знакомую машину на улице и решил заглянуть в ресторан, чтобы лично пригласить тебя, Шарлотта, к себе домой на вечеринку с ночевкой.

В первую минуту Шарлотта даже растерялась от неожиданности.

– Большое спасибо, Грант! – нерешительно промямлила она. – Разве можно отказаться от такого заманчивого предложения? Но надо все прикинуть!

– И прикидывать нечего! – рассмеялся в ответ Грант. – Я приглашаю тебя вместе с Хло. На следующих выходных Биван будет у нас, вот мы с Полли и подумали устроить для него небольшую вечеринку. Такой детский праздник, что ли. Разрешили ему пригласить своих друзей. И он тут же скомандовал нам позвать Хло. Причем обязательно!

Шарлотта невольно умилилась. Надо же! Биван уже пошел в настоящую школу, но, молодец, не забыл о своей маленькой подружке.

– Если честно, то пока не решаюсь сказать «да». Все будет зависеть от Хло. Но я обязательно передам ей ваше приглашение… А кто еще там будет?

– В его списке гостей не много. Но среди них есть и пара девочек, если тебя это тревожит.

– Да, девочки – это неплохо. Ладно! Посмотрим, что она сама скажет! Для Хло это будет вторая вечеринка в ее жизни. А вы же знаете, какая она у нас стеснительная…

– Тем не менее мы все будем рады видеть вас на нашем празднике. Планируем барбекю на свежем воздухе. Во дворе поставим палатки для детей. Если будет тепло, то дети смогут переночевать прямо в палатках, как самые заправские туристы. Конечно, это совсем не обязательно! Такой хрупкой девочке, как Хло, еще рано…

– О, кое‑какой опыт ночевок на открытом воздухе у нее уже тоже есть. Она ночевала в палатке на пляже вместе с Денни и Крейгом. И все было о’кей. Правда, потом, когда начался прилив, а он продлился где‑то около трех часов, она проснулась. Так что можно сказать, что Хло у нас – уже бывалый турист.

Грант широко улыбнулся.

– Хорошо! Перезвони потом Полли и сообщи ей свое окончательное решение. Кстати, для тебя, приятель, – обратился он к Бобу, – у нас тоже есть свободное местечко! Так что приглашаю присоединиться к молодежной тусовке.

– Именно там я и буду! – проинформировал друга Боб. – К сожалению, на следующих выходных мы с Анной заняты. Приглашены на свадьбу.

– Вот так с тобой всегда! То свадьба, то похороны! – рассмеялся Грант. – Вечно у тебя найдется отговорка! Все, убегаю! Мне еще надо одного правонарушителя доставить в суд! А вам обоим удачного дня!

Грант попрощался с ними взмахом руки и снова извлек из кармана зазвонивший мобильник. Разговаривая на ходу, он скрылся из виду.

– Нет, если так дело пойдет и дальше, то поговорить нам здесь точно не дадут! – раздраженно бросил Боб, беря в руки чашечку с кофе. – Но сейчас я попытаюсь все уладить! – Он слегка привстал со своего места и жестом поманил к себе официанта. А когда тот подошел, стал что‑то тихо говорить ему на ухо. Когда Боб снова уселся за столик, Шарлотта поняла, что отныне вся терраса всецело в их распоряжении, за исключением, конечно, той туристической пары, которая все еще восседала за своим столиком. Больше их беспокоить не будут.

– Самый лучший кофе в городе! – удовлетворенно объявил Боб, залпом осушив свою чашечку с двойным эспрессо.

Наверное, подумала Шарлотта, с удовольствием потягивая свой капучино и мельком глянув на туристов, которые с интересом продолжали разглядывать их с Бобом.

– Итак, у нашей крошки скоро день рождения! – объявил Боб и на всякий случай отключил свой мобильник.

Шарлотта улыбнулась. Хотя в глубине души она заметно нервничала. Меньше всего ей хотелось обижать Боба. Но что делать, если предложенный им план окажется слишком трудоемким или чересчур перегруженным всякими мероприятиями? Придется забраковать! К тому же нужно еще постоянно держать в уме то обстоятельство, что пока отношения между маленькой Хло и ее дедушкой никак не складываются.

– Как думаешь, – проговорил он, доброжелательно глядя на падчерицу своими ясными синими очами. – Ты не будешь возражать, если мы подарим ей щенка?

Шарлотта издала удивленный возглас, но при этом почувствовала внутреннее облегчение. Слава богу, никаких экстравагантностей!

– Отличная мысль! – с энтузиазмом воскликнула она. – Хло будет в полном восторге! Я знаю! Ах, Боб! Какой же вы, право, умница! Надо же придумать такое! И, разумеется, вы сами преподнесете ей свой подарок!

– Ну, тут могут быть варианты! – рассудительно заметил он. – Но мы подумаем, как это лучше сделать! Главное, чтобы Хло не отпугнула от себя щенка с самого начала и сама не испугалась его. Надо же дать этим двоим какое‑то время, чтобы они познакомились и сошлись характерами. Кого выбираем? Мальчика? Девочку?

Шарлотта, полностью захваченная перспективой обзавестись в ближайшем будущем четвероногим питомцем, задумалась.

– Наверное, давайте сначала определимся с породой. Впрочем, я не против, если это будет самая обыкновенная дворняжка. Я знаю, такой вариант придется Хло особенно по душе. Ведь у бедного щеночка нет своего дома! То есть она уже изначально станет его жалеть.

Глаза у Боба заискрились от удовольствия.

– Я очень надеялся услышать от тебя именно такое предложение! – воскликнул он. – В деревне, где проживают маори, я знаю одну очень милую, ласковую собачонку. Она недавно принесела целое семейство щенят, а хозяин сказал, что тех, кого он не сумеет раздать, он просто утопит.

– О боже! Нет! Нельзя позволить ему этого! – разволновалась Шарлотта. – То есть я хочу сказать… мы же не можем забрать их всех? А сколько их?

– Пять штук! Но не волнуйся! Я пройдусь по своим знакомым и найду хозяев для всех. Но прежде нам надо выбрать одного для Хло. Мама – помесь лабрадора и спаниеля. Так, во всяком случае, уверяет меня хозяин собачки. А папа, скорее всего, соседский пес, бордер‑колли. Все щеночки абсолютно черные, за исключением одной девочки. Она – карамельно‑желтого цвета. Такое прелестное создание! Она не такая лохматая, как остальные. А главное, очень робкая, спокойная. Честное слово, она чем‑то похожа на нашу Хло!

– Отлично! – обрадовалась Шарлотта. – Это именно то, что нам нужно. А вы не могли бы сфотографировать ее на свой мобильник, когда будете там? А потом покажете, ладно?

– Конечно! То есть ты считаешь, что мы должны предоставить право решать самой Хло? А что? Недурная идея!

– Нет! Сюрприз должен остаться сюрпризом. Мы ей ничего не станем показывать. Я сама хочу взглянуть на нее. А вы уверены, что за оставшиеся две недели этот человек не совершит ничего страшного?

– Не волнуйся! Я уже договорился забрать у него все потомство. Поживут временно на псарне у Джесси Грин, пока я подберу им новых хозяев.

– Как здорово! – еще больше обрадовалась Шарлотта. – Значит, я смогу посмотреть на нашу крошку еще до того, как мы заберем ее к себе домой!

И почему ей самой не пришла в голову такая замечательная идея подарить дочери щенка, корила она себя мысленно. Она вспомнила, как сама ребенком страстно мечтала иметь собачку, но увы! Мечты так и остались мечтами.

Судя по всему, Боб тоже остался крайне доволен реакцией Шарлотты на свое предложение. Желая скрепить соглашение, он протянул ей руку для рукопожатия, но Шарлотта вскочила со стула и обняла его.

– Вы просто гений! И как здорово, что именно вы подарите Хло щенка! Уж от такого подарка она точно не отвернется, уверяю вас! Она ведь у меня буквально помешана на всякой живности. А здесь свой щенок! Собственный! После такого подарка она наверняка будет ассоциировать вас только со щенком, а не со своим отцом, как это происходит сейчас.

Лицо Боба моментально помрачнело, улыбка сбежала. «Напрасно я упомянула про отца Хло», – испугалась Шарлотта.

– Простите, если я что не так сказала! – поспешила она извиниться. – Но на самом деле! Все так сложно! Я и представить себе не могла.

Едва ли она могла представить себе, как это обидно звучит, когда даже мельком тебя сравнивают с педофилом.

– Не переживай! – ободрил ее Боб. – Я не обиделся! И не о себе я вовсе думаю! Я думаю о том, через какие ужасы пришлось пройти нашей малышке. Я отдал бы все на свете, честное слово! Отдал бы все до последнего пенса тому, кто помог бы навсегда стереть эти мерзкие картины из ее памяти. Раз и навсегда! Чтобы они никогда не тревожили больше ее психику.

Страстность, с которой Боб сказал это, потрясла Шарлотту.

– Знаю! – тихо прошептала она. – Вы бы так и сделали! И я бы тоже так поступила, если бы могла. Но пока нам остается лишь одно: любить ее всеми силами и фибрами души и заботиться о том, чтобы она постоянно чувствовала себя в полной безопасности. Но при этом не давить на нее и одновременно не делать из нее тепличное растение. Что порой – увы! – делаю я, излишне оберегая дочь от всего на свете.

– Ну, это понятно! – сочувственно кивнул головой Боб. – Любой на твоем месте повел бы себя точно так же. Так что не вини себя ни в чем!

Последние слова прозвучали чересчур многозначительно. Шарлотта даже почувствовала, как ей в лицо бросилась легкая краска. Ведь они с Бобом еще ни разу не обсуждали напрямую, что произошло у нее там, в Англии, до того как она привезла Хло сюда, к ним. Конечно, ему были известны все подробности ее истории, и он прекрасно понимал, почему ее постоянно терзают угрызения совести. Но что он сам обо всем этом думает, Шарлотта не знала. Мать ни разу не сказала ей о том, как отнесся отчим к тому, что сделала Шарлотта. А сама она не спрашивала.

– Понимаю! Тебе пока нелегко! Не так‑то просто пустить корни на новом месте! – заговорил он снова, осторожно подбирая слова. – Для этого нужно время! И чтобы обжиться в новой среде и обзавестись кругом знакомых и друзей, что у тебя, кстати, неплохо получается… Но главное – окончательно рассчитаться с прошлым и оставить его навсегда… в прошлом.

– Как вы думаете? Это возможно? – Шарлотта вперила в него умоляющий взгляд, словно от его ответа зависело сейчас ее будущее.

– Я думаю, – он бережно взял ее руку и сжал ее обеими руками, – надо отыскать в своей голове такое укромное местечко, в котором можно захоронить все дурные воспоминания, оставить их там под спудом всякого другого хлама и никогда не пытаться извлекать их снова. Понимаю, сказать просто, сделать – гораздо сложнее. Особенно когда все еще слишком свежо в нашей памяти. Но со временем мы поймем, что даже самые страшные испытания могут послужить нам во благо. Знаешь, открывается некий новый взгляд на привычные нам вещи, и мы воспринимаем их совершенно иначе, чем тогда, когда они случались с нами. Когда ты в самой гуще событий, то порой даже невозможно адекватно оценить всю сложившуюся ситуацию. А потому говорю еще раз! Время! Вот наш главный козырь и основной аргумент! Время и еще раз время!

Шарлотта устремила задумчивый взгляд вдаль, туда, поверх голов туристов, где в пойме реки зеленели сады и рощи. Перед ее глазами молнией пронеслась та страшная ночь, которая навсегда изменила ее жизнь. И жизнь Хло! Ужас, страх, оцепенение, паника, кровь… Боже мой! Море крови! Неужели это все было с нею? Такое чувство, что это происходило с кем‑то другим и совсем в другой жизни. Или даже вообще не происходило, а приснилось в кошмарном сне. Но нет! Она и сегодня хорошо помнит, какой смертельный, можно сказать, запредельный ужас охватил ее, когда, подхватив ребенка на руки, она бросилась вон из дома.

– Как вы думаете, я напрасно так сделала? – прошептала она срывающимся от волнения голосом.

Боб дождался, когда она поднимет на него глаза.

– Ты сделала то, что должна была сделать в тот конкретный момент. Если бы ты этого не сделала… Впрочем, что толку говорить об этом сейчас? Зачем ворошить прошлое? Сейчас ты здесь, и здесь намереваешься остаться и жить. Вместе с Хло. Живите столько, сколько захотите! Точнее, живите у нас до тех пор, пока мы не надоедим вам окончательно.

Шарлотта невольно улыбнулась шутливым словам Боба, хотя, как всегда, в его словах скрывался двойной смысл. Он четко дал ей понять, что прекрасно осведомлен о том, как непросто выстраиваются ее отношения с матерью, видит, какой она может быть несдержанной, а при случае может даже и вспылить. С Бобом у нее таких срывов никогда не случалось. Напротив, их отношения с самого начала были ровными и дружелюбными. Хотя, с другой стороны, в их отношениях не замешано прошлое, как в случае с Анной.

– Не хочу, чтобы вы подумали, будто я какое‑то черствое неблагодарное создание, – начала она и умолкла, увидев, как он жестом велел замолчать.

– Мне не нужны от тебя никакие слова благодарности! – откровенно признался он. – Все, что я делаю, я делаю ради Анны. Потому что люблю ее. А также для вас с Хло. Ибо отныне и навсегда вы тоже члены моей семьи, и я вас тоже уже успел полюбить. Хотя, не скрою, меня огорчают ваши постоянные размолвки с матерью. Думаю, она бы не сказала мне спасибо, если бы узнала, что я пустился с тобой в разговоры на эту тему. Но! Но я считаю своим долгом донести до тебя, что многое из того, что ты успела ей наговорить, сильно ее огорчает и даже ранит. Она изо всех сил пытается нащупать какие‑то подходы к тебе, пока не очень успешно. Помоги ей, Шарлотта! Не отталкивай ее от себя, как ты это постоянно делаешь. Честное слово! Я был бы тебе крайне признателен за это! Порадуй же старика!

Шарлотта смутилась. Боб так искусно завуалировал свой упрек, превратив его не просто в просьбу, а почти что в мольбу. И все же в глубине души она была рада, что он решил поговорить с ней начистоту.

– Надеюсь, вы понимаете, что если я и обижаю маму, то делаю это не преднамеренно. Все происходит как‑то спонтанно… иногда бывает, что слово срывается с моих губ само собой. Я и не помышляла говорить такое. А порой бывает так: я хочу обнять ее, поцеловать, и тут на меня словно что‑то находит. И вместо этого я начинаю грубить, нести всякую чушь и еще больше отталкиваю ее от себя.

Боб слабо улыбнулся. Кажется, чистосердечность Шарлотты его тронула.

– Знаешь, что я думаю? – спросил он у нее.

– Что? – подалась она к нему. – Скажите, пожалуйста!

– Я думаю, что ты просто боишься довериться Анне целиком и полностью. Ты ей пока не доверяешь. Что, впрочем, вполне естественно, зная твою историю. Это вовсе не означает, что ты не хочешь доверительных отношений с матерью. Уверен, ты хочешь этого, быть может, больше всего на свете. Но что‑то пока внутри тебя тормозит, не позволяет тебе сделать первый шаг навстречу. Вполне возможно, что там до сих пор сидит маленький ребенок, и он продолжает заправлять всеми твоими поступками. Наверное, Шелли точно бы согласилась с таким моим предположением! А я лишь скажу вот что. Анна – твоя мать, первые три года твоей жизни она постоянно была рядом с тобой. Она любила тебя, заботилась, по сути, она была центром твоей жизни, но потом она оставила тебя. И хотя ты знаешь, почему она это сделала, и тебе понятны все причины такого поступка, в твоей душе до сих пор тлеет обида и детский страх, что она может снова бросить, предать тебя.

В словах Боба, несомненно, была своя правда. И было бы глупо отрицать это. Более того, Шарлотта отлично знала, что ее терзает не только детский страх снова оказаться брошенной и никому не нужной.

– Возможно, я сильно удивлю вас, если скажу, что я до сих пор жажду наказать ее! – воскликнула она и, растерявшись от собственного порыва откровенности, издала короткий презрительный смешок. – Послушайте и вы меня! Я – взрослая женщина! У меня ребенок. Я – дипломированный специалист. Моя научная степень помогает мне разобраться в том, как устроен мой мозг и как работает мое сознание. Вам кажется, что все, что случилось в моей жизни много лет тому назад, все это в прошлом! Что я все пережила и преодолела… но я вижу, чувствую, осознаю, что нет! Не преодолела! Вот даже сейчас! Я сижу и разговариваю с вами и буквально чувствую, как внутри закипает злость на мать. Эта обида, она не проходит, она тлеет и тлеет. Я постоянно думаю о том времени, о тех годах, которые она прожила с вами и с вашими детьми. Я и сама до недавнего времени не понимала, даже не отдавала себе отчета в том, как это меня задевает. А на днях все, что копилось в моей душе столько лет, вдруг само вылилось наружу. Я даже обвинила маму в том, что она променяла нас с братом на Рика и Шелли. Она рассказала вам о нашей перепалке?

Боб мрачно кивнул, не сводя глаз с Шарлотты.

– Что вовсе не означает, что мне безразличны Рик и Шелли! Напротив! Я очень люблю их обоих! И я тоже очень‑очень хочу влиться в вашу семью и стать ее полноправным членом. Я страстно мечтаю об этом. И порой мне кажется, что так оно и есть, что это уже почти свершившийся факт. А потом вдруг, словно ниоткуда, на меня обрушивается дикая ярость, я готова все крушить и ломать на своем пути, и тогда я срываюсь и…

– И тогда ты срываешься на своей матери. А на ком же еще?

Шарлотта уставилась на отчима беспомощным взглядом.

– Все мы время от времени даем волю своим чувствам, – наставительно заметил он. – А потом сами же и мучаемся угрызениями совести. И матерей своих все мы тоже обижали. Но, к счастью, наши матери всегда прощали нас. А как же иначе? Кто еще поймет тебя так, как родная мать? И кто готов простить тебе все и всегда? Поверь мне, Анна не исключение. Она тоже прощает тебе все. Не в этом ведь дело! А дело в том… Словом, ты должна убедить себя или то маленькое чудовище, которое сидит внутри тебя, что пришло время окончательно простить мать за прошлое. И ты прекрасно знаешь, есть лишь один‑единственный способ сделать это.

– Обратиться к услугам психологов! – с тоскливым стоном выдохнула Шарлотта. – Знаю! Но как же вы все не понимаете, что это не самый лучший способ? По крайней мере, пока!

– Почему не понимаю? Отлично понимаю! И все же настоятельно рекомендую хорошенько обдумать все еще раз, прежде чем окончательно отказаться от этой идеи. Ради блага вас обеих! Ведь Анна никогда не сможет простить себя, пока ты не изменишь свое отношение к ней. Мне ли говорить тебе о том, сколько она перестрадала? Сколько вынесла горя за преступление, которого не совершала. Да, страдали вы обе! Это правда. Да, ты можешь упрекнуть ее в том, что она слишком поздно занялась твоими поисками. Но все это время она была в курсе, что ты живешь в благополучной семье, что ты счастлива со своими приемными родителями, и она просто боялась вторгаться в вашу семью. Боялась навредить тебе. Вполне возможно, она боялась не только этого. Наверное, в глубине души она страшилась того, что ты отвергнешь ее, когда она попытается занять какое‑то крохотное место в твоей жизни. Тебя воспитали и вырастили хорошие люди. Я бы даже сказал, мужественные люди! Они дали тебе не только кров, но и, рискуя собственными жизнями, позаботились о твоей безопасности. Не забывай, что этот негодяй, первый муж твоей матери, который вырезал всю вашу семью, он был тогда на свободе. Скрывался в бегах. И это продолжалось много лет, и все эти годы сохранялась угроза твоей жизни. Пока наконец какие‑то бандиты, такие же, как и он сам, не пристрелили его где‑то в Африке. Помню, когда нам сообщили эту новость, это был поистине самый радостный день в нашей жизни. Но, пожалуй, и самый трудный для Анны! Ведь с его смертью перед ней открылась перспектива заняться полноценными поисками дочери. Больше никаких препятствий! Разве что одно‑единственное. Что делать, если она отыщет тебя, а ты не захочешь общаться с нею? Ведь у нее не было даже полной уверенности в том, что приемные родители рассказали тебе о ее существовании. Да и о той трагедии, которая когда‑то разыгралась в вашем доме. Впрочем, разве стоило посвящать маленького ребенка во все эти леденящие душу подробности? Несколько лет Анна терзалась, раздираемая самыми противоречивыми чувствами. Убийца уже ушел из жизни, а ее страдания только обострились. Анна и в самом деле плохо представляла себе, что нужно делать и как поступить в подобной ситуации. В конце концов она решилась связаться с одной почтенной дамой, сводной сестрой своего отца. По‑моему, ее звали…

– Хелен! – подсказала Шарлотта.

– Да, Хелен! – согласно кивнул головой Боб. – На тот момент твоя мать не имела ни малейшего представления о том, знает ли вообще твоя двоюродная бабка о твоем существовании и что конкретно ей известно о тебе. Ее звонок тетке стал, по сути, таким пробным шаром… первый шаг на долгом пути поисков. Но когда Хелен сообщила ей о том, что ты однажды даже написала ей письмо, в котором интересовалась судьбой своей родной матери… О боже! Я никогда не видел таких слез! Анна рыдала как безумная. Но то, конечно же, были слезы радости. Впрочем, к радости примешивались и волнение, и тревога, и беспокойство, и надежда. А главным для нее стало то, что ты, оказывается, знаешь о ее существовании. Более того, ты даже обратилась к своей двоюродной бабке с просьбой сообщить, известно ли той что‑нибудь о твоей родной матери. На тот случай, если вдруг все эти годы Хелен продолжала общаться с Анной.

Боб склонил набок свою седую голову и стал напряженно вглядываться в глаза Шарлотты.

– Я рассказываю тебе все это только затем, чтобы ты поняла: тебя никто и никогда не забывал. И уж менее всего на свете ты можешь упрекнуть мать в том, что она не желала снова воссоединиться с тобой. Она тебя не бросала! Во всяком случае, в ее душе ты всегда жила вместе с ней. В ходе той резни, которую учинил тогда ее подонок‑муж, Анна была серьезно ранена. Она физически была не в состоянии помочь тебе. Почти год она провалялась по больницам. А ведь тебе, как никому другому, хорошо известно, что происходит с маленькими детьми в подобных обстоятельствах. Их могут передать на воспитание в другую семью, им могут даже изменить имя и фамилию. Как раз твой случай!

Шарлотта невольно опустила глаза в землю. Она подумала о Хло и о себе. Ведь кем она была малышке всего лишь несколько месяцев тому назад?

– Тебе действительно дали новое имя. Назвали Алекс, – продолжал Боб. – Да ты и сама стала воспринимать себя исключительно как Алекс. У тебя появилась старшая сестра, к которой ты быстро привязалась. О тебе заботилась другая женщина, которую ты называла мамой.

Шарлотта внутренне содрогнулась, представив себе, каково это было переживать Анне, и тут же отвела глаза в сторону.

– Но несмотря ни на что, твоя мать никогда не оставила бы тебя и не уехала прочь, если бы не угрозы этого маньяка, ее первого мужа. А он на деле показал, на что способен. Анна не сомневалась, что он пойдет до конца и не остановится ни перед чем. Хорошо понимая, что главная живая мишень для него – это ты, она не могла позволить ему снова совершить нападение на ребенка.

Шарлотта бросила короткий взгляд на отчима и снова безмолвно уставилась на свои руки.

– Разумеется, все это тебе прекрасно известно и без моих рассказов. Вы не раз и не два вместе с матерью прокрутили всю хронику событий. А уж сколько раз ты обдумывала все случившееся сама, так и не счесть. И вот мы снова обсуждаем с тобой то, что произошло много‑много лет тому назад. В принципе, ничего плохого в этом нет. Напротив! Иногда это даже полезно! Вопреки тому, что я только что говорил тебе, советуя похоронить прошлое, скажу так. Есть такие вещи, которые не мешает время от времени извлекать наружу и перетряхивать. Для того чтобы лучше понять, что же произошло на самом деле, понять и принять произошедшее как свершившийся факт. Вот тогда прошлое действительно можно похоронить навсегда и двигаться дальше, не оглядываясь назад. А вот то, что случилось с Хло, – это уже совсем другая опера! Ничего хорошего от ее возможной встречи с отцом ждать не приходится. Нельзя также – ни в коем случае! – заставлять ребенка снова, даже в мыслях, переживать то, что с ней произошло. Вполне возможно, со временем ей тоже потребуется кое‑какая психологическая помощь, но это в будущем, в весьма отдаленном будущем, и мы еще посмотрим и подумаем, нужна ли ей будет такая помощь вообще. А прямо сейчас никаких психологов и никаких консультаций! Иное дело ты и Анна. Вам обеим во что бы то ни стало нужно найти пути подхода друг к другу. Ты, Шарлотта, должна почувствовать, что в состоянии доверять своей матери, а Анне важно понять, что ты наконец простила ее, простила от чистого сердца, не затаив никакого зла в душе.

Шарлотта сделала глубокий вдох и, откинувшись на спинку стула, стала слегка раскачивать его. Конечно, она предполагала, что Боб захочет поговорить с ней о чем‑то серьезном, но она и подумать не могла, что их разговор будет настолько чистосердечным и открытым. Внутренне она оказалась совершенно неподготовленной к такому повороту. И вот сейчас она мучительно соображала, что сказать отчиму. Разве что клятвенно заверить его, что она будет стараться, что сделает все от себя зависящее, ну и так далее.

– А вот и она! Легка на помине! – улыбнулся Боб, глянув на свой вибрирующий мобильник. – Но я пока не стану отвечать ей. Пусть оставляет эсэмэску.

– Может, лучше поговорить? – осторожно предложила Шарлотта.

– Да я уверен, там ничего серьезного. Просто сгорает от любопытства, хочет узнать, как ты отнеслась к моей идее насчет щенка. А такой разговор может и подождать.

Вспомнив про щенка, Шарлотта снова заулыбалась.

– Интересно, какое имя Хло выберет для своей собачки? – задумчиво обронила она, в глубине души довольная тем, что нашелся подходящий предлог сменить тему разговора. – Право выбора имени мы, естественно, предоставим имениннице, верно?

Боб хитровато прищурился.

– Когда‑то, давным‑давно, я допустил подобный промах в отношении Рика. Он тогда вознамерился назвать своего щенка Гордоном, в честь какого‑то киногероя. Или это был телевизионный сериал? Уже и не помню. Помню только, что героя звали Гордон‑Молния. Он был страшно популярен среди детворы тех лет. В итоге мы насилу уговорили ребенка отказаться от своей затеи назвать симпатичную девочку, маленькую рыженькую сучку охотничьей породы, мужским именем. Сошлись в конце концов, и то после долгих и продолжительных уговоров, на Рози.

Шарлотта весело рассмеялась.

– Такая опасность есть и у нас! Вдруг Хло захочет назвать щенка Дизелем в честь любимой лошадки Денни? Или Виком? В знак любви к своему обожаемому дяде Вику. Но многое будет зависеть и от того, кто окажется рядом в момент дарения щенка. Вполне возможно, ей захочется назвать его Бобом, уже в вашу честь.

– Будем надеяться, что такого не случится! – вполголоса пробормотал Боб, снова проверяя, от кого поступил очередной звонок. И опять переключил его на режим приема эсэмэсок. – Кстати, о моем сыне! Ты с ним, случайно, не разговаривала сегодня утром? Я накануне послал ему эсэмэску. Просил перезвонить, но звонка так и не дождался.

– У него же с утра какое‑то важное совещание. Вполне возможно, оно еще не закончилось.

Боб задумчиво покачал головой, потом изучающим взглядом снова посмотрел на Шарлотту.

– Буду откровенен! – начал он после короткой паузы. – Хочу спросить у тебя кое о чем без обиняков.

– Спрашивайте! – улыбнулась Шарлотта, глянув на туристов, которые уже потянулись к выходу. Они по‑прежнему упорно продолжали разглядывать их с Бобом. А когда пара поравнялась с их столиком, то взгляд женщины, обращенный на Шарлотту, буквально прожег ее. Сердце екнуло в дурном предчувствии. Наверняка эти двое – англичане! И наверняка они ее узнали…

Какое счастье, что с нею сейчас нет Хло!

– Я заметил, – продолжал между тем Боб, – что вы с Риком очень сблизились в последнее время. Не то чтобы я возражал против этого в принципиальном плане. Но если это что‑то такое… то есть я хочу сказать, если вы думаете, что из этого может получиться что‑то серьезное, то…

Пытаясь побороть тот неприятный осадок, который остался у нее после того, как туристы покинули террасу, Шарлотта, тем не менее, едва не расхохоталась, услышав последнюю реплику Боба.

– Даю вам честное‑пречестное слово! – улыбнулась она в ответ. – Нас с Риком связывают исключительно родственные отношения. Брат – сестра, и больше ничего! Впрочем, и дружеские тоже. Честно признаюсь! На сегодняшний день он – мой самый лучший и надежный друг. Во всяком случае, раньше у меня никогда не было такого верного друга.

Боб слегка покраснел. Он полез в карман за бумажником и пробормотал вполголоса:

– Это хорошо! Потому что мне никак не хотелось обижать тебя. А с другой стороны, я искренне переживаю за бедняжку Кэти.

Шарлотта промолчала, благоразумно решив не озвучивать пока собственного мнения по столь волнующей всю семью проблеме.

– Он тебе, случайно, ничего не говорил об этом?

– Нет! Ничего такого! – бодро солгала она.

Боб вздохнул и угрюмо покачал головой.

– Клянусь, я ничего не понимаю! Что творится с парнем? Я был уверен, что он согласится купить тот дом в бухте Опито, а он вдруг выкидывает такой номер! А что, если у этих двоих дело идет к разрыву, а?

Шарлотту накрыла волна сочувствия к отчиму. Они поднялись со своих мест и направились в ресторанный зал. Неожиданно Шарлотта взяла Боба за руку.

– Помнится, наша программа включала в себя еще и пирожные.

Боб бросил на нее ошарашенный взгляд.

– Точно! – воскликнул он. – Как же это мы о них забыли! Так, может, перенесем сладкое на другой раз?

– Как вам будет угодно! В любом случае, вы знаете, где меня найти! – шутливо парировала Шарлотта.

Боб с улыбкой обнял ее за плечи, потом оплатил счет и вышел вместе с ней на улицу, чтобы проводить до машины.

– Ты собираешься с матерью на съемки в конце недели? – спросил он, слегка придерживая дверцу, пока Шарлотта устраивалась на водительском месте.

– Обязательно!

– Отлично! В прошлый раз вы неплохо поработали вместе. Здорово, что есть какое‑то общее дело, которое вас сближает… если отбросить в сторону все остальное.

Вот с этим Шарлотта была согласна целиком и полностью!

Слегка привстав на цыпочки, она расцеловала Боба в обе щеки.

– Удачной работы с бормашиной! – пошутила она. – Сверлите себе в удовольствие!

– Постараюсь! – улыбнулся Боб. – А если паче чаяния мой сынок выйдет на связь с тобой раньше, чем со мной, предупреди его, что я уже изрядно подустал ждать от него звонка.

Рик позвонил уже после одиннадцати. И все в душе Кэти моментально оборвалось. В первый момент она испытала облегчение, да! Но оно тут же сменилось страхом. Она так до конца и не собралась с мыслями и не знала, что точно собирается сказать ему. Наверное, сейчас все будет зависеть от того, что скажет ей Рик.

– Привет! – спокойно проговорила она в трубку. «Надо держать себя в руках, – тут же напомнила она себе. – Если я буду любезна, невозмутима, вежлива, то, дай бог, может, и пронесет! И худшее не случится». – Я звонила тебе, но мне сказали, что ты на совещании.

– Совещание только что закончилось. Но я уже убегаю! Мне нужно срочно ехать в редакцию. У тебя все в порядке?

У Кэти неприятно кольнуло в груди. Наверное, от Шарлотты не торопился бы побыстрее убежать, подумала она.

– Не совсем! – медленно начала она. – Пожалуйста, не перебивай меня и выслушай то, что я собираюсь тебе сказать. Дело в том… я знаю, что ночь с субботы на воскресенье ты провел у Шарлотты.

На линии что‑то затрещало, часть слов Рика потонула в шуме.

– …Не совсем подходящее время… такой разговор. На выходных я буду дома, тогда и обсудим все.

– Так ты все же провел эту ночь с ней? – Кэти закрыла глаза, а руки сами собой судорожно сжались в кулаки, словно она надеялась с их помощью отбиться от ужасающего в своей правде ответа.

– …Я действительно переночевал в гостевом домике… в своей «холостяцкой хижине»… но это совсем не то, о чем ты подумала…

– А о чем я, по‑твоему, должна была подумать?

На другом конце линии повисла напряженная тишина, и Кэти почувствовала, что мир вокруг нее рушится, рассыпается на куски и на глазах превращается в пыль. Почему он молчит? Или их разъединили?

– Ты слышишь меня? – крикнула она в трубку. Ее охватила паника.

– …Клянусь тебе! Никогда в жизни я не хотел обидеть тебя… или причинить тебе боль.

– Словом, завел интрижку со своей сестрой, да?

– Она мне не сестра! И потом… Кэти! Ты все неправильно поняла! Между нами ничего нет!

– Тогда скажи мне, что ты не собираешься порывать со мной! Скажи, что мы скоро поженимся и что ты занят поисками подходящего дома для нас обоих.

В трубке снова повисло тяжелое молчание. И Кэти вдруг прорвало.

– Трус! У тебя даже не хватает смелости признаться мне в том, что ты меня больше не любишь! Может, ты и не любил меня никогда! Может, ты из тех типов, которым нравится играть с чувствами других людей… и им наплевать на эти чувства!

– Это неправда! Послушай, Кэти! Нам нужно встретиться… и тогда… Тогда я все тебе объясню!

– Мне не нужны твои объяснения! Я жду ответа на свой вопрос. Так мы поженимся или нет?

Прошло несколько мучительных секунд. Рик молчал.

– Рик, пожалуйста! – сквозь слезы взмолилась Кэти. – Ведь у нас все было хорошо, пока не приехала она…

– Все не так просто, Кэти! И она это… поняла. Увидела, что я не могу и далее продолжать лгать тебе. Да и самому себе тоже! Мне жаль, но понимаешь, так вышло, на самом деле я…

Кэти в отчаянии вскочила с кресла. Все что угодно, но только не это! Она не может позволить ему произнести сейчас роковые слова, которые подведут черту под их отношениями. Она не допустит, чтобы он бросил ее!

– Надеюсь, тебе известна вся правда об этой… особе! – истерично выкрикнула она в трубку. – И ты в курсе того, что она натворила там, у себя на родине!

– Кэти! Успокойся! Прошу тебя!

– Надеешься, что у вас с ней что‑то получится, да? Но она совсем не та, за кого себя выдает! Они обе! И эта девочка тоже!

– Кэти! Замолчи! – угрожающе проговорил он. – Ты сама не понимаешь, что за бред ты несешь!

– Никакой это не бред! Шарлотта Николс – это не ее настоящее имя! На самом деле ее зовут Александра Лейк. Она работала в системе социальных служб и…

– Кэти! Замолчи!

– Нет, ты выслушаешь меня до конца, Рик! Она украла ребенка! Тебе хорошо слышно? Хло – не ее дочь! Она украла девочку и удрала вместе с ней сюда. Твои родители приютили у себя в доме преступницу! – Кэти замолчала, с замиранием сердца ожидая его реакции на свои откровения. Но Рик молчал. Напрасно она сказала это! Кажется, она действительно зашла слишком далеко. Но разве могла она притворяться и делать вид, что не знает того, что узнала? – Ты слушаешь меня? – просипела она в трубку осевшим от волнения голосом.

– Слушаю! – проговорил он. Но голос был чужой‑чужой!

– Не знаю, – продолжил он после короткой паузы своим новым, непривычным ей, каким‑то деревянным голосом, – кто надоумил тебя и как ты пришла к подобным выводам, но все это неправда! Ты слышишь меня, Кэти? Это неправда!

– Неправда?! – взвилась она в ответ. – Такая же неправда, как и то, что ты собираешься бросить меня, да?

– Это совсем другое дело! И оно не имеет никакого отношения к Шарлотте.

– Для тебя, может, и не имеет! Но только не для меня! И если ты думаешь, что я позволю тебе бросить меня ради какой‑то… ради женщины, которая выдает себя совсем за другого человека, которая фактически украла чужого ребенка, то ты глубоко ошибаешься! Я не буду сидеть сложа руки! Подумай хорошенько над моими словами!

И прежде чем Рик успел ответить, она отключила свой мобильник.

А через пару секунд Кэти уже сидела за компьютером. Ее всю трясло от негодования и отвращения, но она снова принялась просматривать те веб‑сайты, которые обнаружила в ходе поисков ранее. Мобильный трещал не умолкая. Стационарный телефон тоже разрывался от звонков, но она даже не подумала отреагировать на этот шквал вызовов. В эту минуту она ненавидела и презирала себя. Как же она унижалась перед ним! Как лебезила, умоляла… А он! Взял и растоптал все ее чувства. Должно быть, в его глазах она выглядела полнейшим ничтожеством. Да! Но как же она станет ненавидеть себя, если соберется с духом и позвонит по тому номеру, который высветился в эту минуту на экране ноутбука?

Наверное, в Англии еще раннее утро, можно сказать, предрассветный час. Но Кэти даже не стала прикидывать разницу по времени. Главное для нее сейчас – это определиться с главным! Хватит ли у нее решимости, силы воли, духа, чтобы, наконец, позвонить? Рика, судя по всему, ей уже не вернуть, но эту мерзкую тварь, которая называет себя Шарлоттой Николс, она заставит убраться отсюда навсегда!

И что это даст в итоге? – с отчаянием подумала Кэти. Все равно ведь останется одна и ни с чем!

Она дозвонилась на удивление быстро. Знакомый код, привычные два коротких звонка, и мужской голос на другом конце линии сказал:

– Окружная полиция Кестерли! Чем могу помочь?

Кэти вперила взгляд в дисплей ноутбука, стоявшего перед ней, и спросила хриплым голосом:

– Я могу поговорить со старшим инспектором криминальной полиции Теренсом Гулдом? У меня есть информация, которая представляет для него интерес. Но я хотела бы сообщить все ему лично.

Вот сейчас она швырнет трубку на рычаг, и никто и никогда не узнает, что она звонила!

Глава 8

Боб уже возвращался из поселка маори к себе домой, когда вдруг раздался непривычно резкий звонок мобильника. Звонил Рик. Боб даже не успел переключить телефон в режим громкой связи, чтобы не мешал вести машину, как Рик уже буквально закричал в трубку:

– Папа! Где тебя черти носят, право дело? Весь день я тщетно пытаюсь связаться с тобой и…

– В самом деле? – в некотором раздражении бросил в ответ Боб. – То‑то последнюю эсэмэску от тебя я получил бог знает когда!

– Но я всю вторую половину дня названиваю тебе без остановки. Слушай! Ты сейчас за рулем? Тогда притормози!

– Что случилось? Что‑то с Анной? – встревоженно воскликнул Боб, съезжая на обочину. – Ну, не тяни же! Говори!

– С Анной все в порядке, насколько мне известно. Не волнуйся! Я звоню тебе из‑за Кэти! У нас с ней недавно был разговор. Папа! Она все знает про Шарлотту и Хло.

Боб застыл на месте. Его мозг был не в силах переварить услышанное.

– Как? Откуда? – растерянно спросил он. – Только не говори мне, что это ты все рассказал ей.

– Конечно, не я! За кого ты меня принимаешь, папа?

– За кого?! Об этом мы поговорим с тобой в другой раз. А пока изволь сообщить мне, что именно ей известно.

– Боюсь, что все! Во всяком случае, она обвинила Шарлотту в том, что та выкрала Хло.

– О боже! – выдохнул себе под нос Боб, чувствуя, как на него накатывает кромешная тьма и почва уходит из‑под ног.

– Она знает настоящее имя Шарлотты.

– Шарлотта – это и есть ее настоящее имя.

– Но не по документам!

– Именно что по документам. Однако ее имя – это самое последнее, что должно волновать нас сейчас. Скажи мне, Кэти делилась с кем‑нибудь еще своими откровениями?

– Понятия не имею! После нашего разговора она тут же отключила телефон, и я так и не смог дозвониться до нее повторно.

– Замечательная новость! – не удержался от колкой реплики Боб. – А с Шарлоттой на эту тему ты уже успел переговорить? Хотелось бы услышать от тебя «нет».

– Конечно, нет! Я же понимаю! Прежде всего мне нужно было поговорить с тобой, а ты столько времени не отвечал на мои звонки.

– Ты, наверное, забыл, что по понедельникам я работаю! Веду прием пациентов! – резко возразил Рику отец. – Как давно состоялся ваш разговор с Кэти?

– Где‑то около одиннадцати утра… Или чуть позже.

Боб глянул на часы и чертыхнулся сквозь зубы. Почти шесть вечера!! За минувшие шесть с лишним часов Кэти могла поделиться своей новостью с кем угодно.

– О’кей! – рявкнул он в трубку. – Я хочу услышать все до последнего слова, что было сказано вами, каждым из вас в ходе этого разговора. Начинай!

Рик послушно и во всех подробностях, которые успел запомнить, пересказал отцу свой разговор с невестой, завершив рассказ следующими словами:

– Несколько минут тому назад я снова набирал ее номер. Безрезультатно! Она не берет трубку. Понятия не имею, где она может быть сейчас. Возможно, сидит дома. Или пошла к кому‑нибудь из подруг. В любом случае нужно, чтобы кто‑то заехал к ней на квартиру и проверил, дома ли она.

– Ты прав! – согласился с ним Боб. – Но вначале нужно попробовать разузнать через Сару. Ей ты звонил? Вполне возможно, Кэти сейчас у тетки.

– Ее там нет! Я звонил Саре. Она сказала, что понятия не имеет, где Кэти, и что та ни разу не позвонила ей за весь день.

Лихорадочно переварив эту новость, Боб сказал:

– Что ж, по крайней мере, нам известно, что Саре она еще не успела ничего сказать. В противном случае та тут же принялась бы трезвонить Анне. Остается решить следующее: кому лучше отправиться сейчас в салон? Мне или Анне? Думаю, что не ей! Оставим пока Анну в неведении. И дай бог, чтобы ей никогда не пришлось узнать об этом.

– А что, если попросить сделать это Шелли? Она в курсе всего. К тому же у нее отличные отношения с Кэти.

– Хм! – задумчиво хмыкнул Боб, оценивая предложение Рика. – Может, ты и прав! А ты знаешь, где сегодня твоя сестра? Дома? На работе?

– Понятия не имею! Скорее всего, дома. Обычно она в такое время проверяет домашние задания у детей.

– Ладно! Я почти на подъезде к их дому. Сейчас я позвоню ей, а потом перезвоню тебе, когда у меня появятся какие‑то новости.

– Хорошо! Буду ждать твоего звонка! Мобильник все время при мне.

– И вот еще что! Во время нашего следующего сеанса связи будь готов ответить мне вот на какой вопрос: почему ты решил порвать с Кэти? Ведь, собственно, из‑за этого и разгорелся весь сыр‑бор!

Боб отключился и тут же позвонил домой.

– Приветствую тебя, мой дорогой! – услышал он в трубке голос Анны. – Ты уже едешь домой?

– Уже почти приехал. Но мне надо заскочить на пару минут к Шелли! – И только тут Боб сообразил, что пара минут может и затянуться, если Шелли согласится поехать к Кэти. Ведь надо же тогда остаться с детьми. – Впрочем, я не уверен, что это дело двух минут. Нужно утрясти кое‑какие вопросы, связанные с ее правами на доверительную собственность. Пока я вникну во все бумаги…

– Хорошо! Не волнуйся! Решайте все свои вопросы столько, сколько нужно! Перезвони мне, когда выедешь от нее. Я постараюсь охладить тебе к этому времени пару банок пива. Кстати, Шарлотта сегодня была само воплощение любезности, когда я разговаривала с ней по телефону.

Бедняжка Шарлотта еще и не подозревает, какие беды могут обрушиться на ее голову в обозримом будущем, подумал он, но вслух сказал:

– А чему ты удивляешься? Она не всегда набрасывается на тебя словно цепной пес.

– Не всегда! Это правда! Но и кофе с тобой она пьет тоже далеко не каждый день! Как я понимаю, у вас с ней все же состоялся какой‑то разговор?

– Само собой, молча мы не сидели! – согласился с женой Боб и тут же раздраженно крикнул: – Какого черта…

Денни вместе со своей подружкой, сидя верхом на лошадях, с ходу взяли барьер, перепрыгнув через забор прямо на дорогу.

– Что там случилось? – встревожилась Анна.

– У нашей внучки, оказывается, есть весьма своеобразный способ выводить своего Дизеля из конюшни, минуя все препоны! – прорычал в трубку разъяренный Боб. – Ладно! Я перезвоню тебе позже! И не забудь про пиво!

Прочитав Денни пространную нотацию, которая заняла у него минут десять, и сто раз повторив, что внучка ведет себя просто безрассудно, Боб милостиво отпустил обеих всадниц восвояси. И те тут же унеслись прочь, одному богу известно, куда и зачем. Хорошо хоть, что все земли вокруг принадлежат ему, подумал Боб, а сам заторопился в дом. А потом, стоя на кухне, с плохо скрываемым раздражением слушал, как Шелли пространно и долго беседует по телефону с Кэти.

Поскольку говорила в основном Кэти, Боб, сгорая одновременно от нетерпения и любопытства, мерил кухню большими шагами, сосредоточенно обдумывая, как с минимальными потерями выбраться из свалившихся на его голову неприятностей.

– Хорошо‑хорошо! – затараторила Шелли в трубку. – Я все понимаю! В любом случае, нам надо увидеться! Я могу подъехать к тебе прямо сейчас. Конечно, конечно… я бы на твоем месте тоже расстроилась…

– Шелли! – сквозь зубы взмолился отец.

Но та лишь сделала рукой предупреждающий жест. Дескать, не мешай мне!

– Уверена, мы во всем сумеем разобраться! И с Риком я тоже обязательно поговорю, но позже! А сейчас мне бы хотелось поговорить с тобой о том, что тебе…

Шелли снова перевела взгляд на отца, вслушиваясь в сумбурную речь Кэти, все время прерываемую рыданиями и всхлипами.

– Послушай, Кэти! Я немедленно сажусь в машину и еду к тебе! – проговорила она ласково, но твердо. – Не думаю, что в таких растерзанных чувствах тебе сейчас стоит оставаться дома одной! И потом… О’кей! Минут через двадцать я буду у тебя!

– Так она уже успела растрезвонить кому‑нибудь? – набросился на дочь Боб, как только та закончила разговор с Кэти.

– Не уверена! Она вообще сейчас невменяемая. Наверняка пила! И попросила меня привезти ей вина.

– Этого еще не хватало! – застонал Боб. – Если она сейчас валяется пьяной, то нужно немедленно привести ее в чувство! И больше ни грамма спиртного!

– Само собой! Так ты посидишь пока с Крейгом, да? Он наверху. Делает уроки. А Денни уже рассчиталась со своим домашним заданием. Вместе со своей подружкой Мелли они поскакали верхом в «холостяцкую хижину» к Шарлотте и Хло. Так что за нее не волнуйся!

По сердитому выражению лица Боба Шелли поняла, что отец с ней категорически не согласен.

– Эта девчонка не ведает, что творит! Как можно не волноваться, когда она носится верхом как угорелая?

– Она прекрасно знает, что делает! Я всецело доверяю Дизелю! – твердо возразила отцу Шелли. – Фил будет дома где‑то через час. Если надумаешь забрать Крейга с собой, оставь Филу записку. Или отправь эсэмэску, чтобы он не волновался, где мы и что с нами.

– О’кей! Перезвони мне на обратном пути! Как бы ни сложился у вас разговор, прошу лишь об одном: не усугубляй ситуацию! Она и так на грани взрыва.

– Папа! Ты, наверное, забыл, с кем разговариваешь! Горячие головы – это у вас с Риком! Это вы привыкли все решать с наскока!

Боб невесело улыбнулся и заключил дочь в свои объятия.

– Спасибо тебе, что согласилась помочь! – прочувствованно проговорил он, наблюдая за тем, как Шелли снимает с крючка связку своих ключей. – Пока понятия не имею, как мы выпутаемся из этой истории. Но выпутываться придется в любом случае.

Шелли бросила на отца удивленный взгляд.

– Папа! Все не так уж страшно! Главное – убедить Кэти в том, что она не права! Ты согласен со мной?

Боб нахмурился.

– Шарлотта ведь не крала Хло! – напомнила Шелли отцу. – Она спасала ее! Только и всего!

С этими словами она схватила свою сумочку и выбежала из кухни, оставив отца стоять посредине комнаты с дурацким выражением лица, какое бывает у человека, который действительно забыл о главном. Шарлотта спасала свою дочь!

* * *

Стоя на берегу, Шарлотта весело смеялась и размахивала руками, наблюдая за тем, как Хло радостно взвизгивала всякий раз, когда Дизель погружался в воду вместе с ней и Денни. Сидя в седле, Денни крепко держала девочку, обхватив ее руками, а Мелли наблюдала за процессом омовения с берега. Ее кобылка по имени Майская Красавица в отличие от Дизеля не очень‑то обожала водные процедуры. Иное дело Дизель! Ему доставляло удовольствие не просто купаться, а именно купаться вместе с Денни. Вот он становится на дыбы и тут же со всего размаха бросается в волны, с головой окуная в воду обеих своих всадниц.

Визг, смех, радостные вопли! Девочки оказываются в воде уже во второй раз, и на поверхности появляется счастливая мордашка Хло. На девчушке надувной круг и нарукавные повязки. Все как положено! Она отчаянно барахтается в воде, но мордашка выражает полный восторг. Чувствуется, что каждая секунда этого необычного купания наполняет ее сердечко гордостью. Дескать, вот какая она смелая и отважная девочка. Те же самые чувства переполняют и Шарлотту. Ее дочь действительно отважная и решительная, она любит приключения и не боится риска. И как здорово, что Денни так искусно вовлекла ее, еще совсем ребенка, в свои, можно сказать, почти взрослые забавы. Да и Мелли тоже возится с ней, как с родной! Какие славные девчушки они обе, думает Шарлотта, размягчаясь душой. Благослови их Господь и ниспошли им исполнение всех их желаний. Не так‑то много девочек‑подростков, которые бы с такой охотой играли с малышкой. Впрочем, со стороны кажется, что общение с Хло доставляет обеим девочкам не меньшее удовольствие, чем самой Хло, которая просто обожает находиться рядом с ними.

– Смотрите! Они снова вскарабкались на спину Дизеля! – крикнула Мелли, обращая к Шарлотте свое загорелое личико, и весело рассмеялась.

– Браво! Молодцы! – одобрительно воскликнула Шарлотта и помахала рукой Хло, которая специально повернулась в их сторону, желая удостовериться, что все ее подвиги не остались незамеченными.

– Будешь стряпать с нами ужин? – поинтересовалась Шарлотта у Мелли.

– Само собой! Мы еще хотим немного поохотиться. Привезли с собой гарпуны. Видела?

– Видела! – Шарлотта с некоторой опаской глянула на груду палок с грубо заточенными концами, сваленных рядом с рыбацкой лодкой. – Следовательно, если рыбалка получится, то тогда готовим на ужин кефаль. А в качестве гарнира… дай‑ка подумать! Картофель фри или салат из картофеля? Что?

– Само собой, картофель фри! – безапелляционно заявила Мелли. – Ой, смотрите! Дизель снова пытается сбросить их в воду!

И снова смех, радостные крики, счастливый визг Хло. Но в эту минуту Шарлотта услышала, как в доме зазвонил стационарный телефон. Она опрометью бросилась по мосту, чтобы успеть ответить на звонок.

– Алло! – запыхавшись, крикнула она в трубку. Наверняка в такое время ей могут позвонить либо Шелли, либо мать. Но она услышала голос Рика.

– Привет! Это я! Откуда ты бежала? Так запыхалась!

– С пляжа! – объяснила Шарлотта и, повернувшись к холодильнику, извлекла из морозильной камеры замороженный картофель фри. – Дизель устроил для Денни и Хло показательные макания в воду. Так что в нашей части залива сейчас очень шумно и весело. Ну, как ты там? Поговорил с отцом? Он вроде бы пытался дозвониться до тебя.

– Да! Я переговорил с ним. Он как раз возвращался домой из поселка маори.

– Получил нагоняй за дом в Опито?

– Пока еще до этого дело не дошло. Но думаю, за папой не заржавеет и все мои нагоняи еще впереди. А сегодня я ему подбросил пару новых проблем. Нужно было срочно кое‑что обсудить с ним, вот я и позвонил. А ты его сегодня видела?

– Утром! Мы вместе выпили по чашечке кофе. У тебя все в порядке? Голос у тебя какой‑то… напряженный, что ли. Или подавленный… Случилось что?

– Ничего! Я в полном порядке! Просто день выдался очень суматошный.

– Хеймиша видел?

– Само собой! Он же тоже на работе! Правда, он сидит в своем кабинете, но в течение дня мы пересекались на паре совещаний.

– Наверное, на седьмом небе от радости, что ты решил покончить с брачными играми.

Но, к большому удивлению Шарлотты, Рик не поддержал ее шутливый тон.

– Еще успеет порадоваться, – проговорил он неожиданно серьезным тоном, – когда я доведу все до конца. Но пока я не готов со всей определенностью заявить, когда именно это случится. Надеюсь, что скоро.

Шарлотта интуитивно почувствовала, что Рик не хочет продолжать разговор на эту тему. Она включила духовку и вернулась к дверям, чтобы посмотреть, что творится на пляже.

– А мы сегодня занимаемся стряпней. Сами готовим себе ужин, – доложила она в трубку, с удовольствием наблюдая за тем, как Дизель вместе со своими всадницами погружается в волны, а потом выныривает на поверхность. Вода ручьями стекает по его шелковистым бокам, посверкивая в лучах заходящего солнца. А вот и новое зрелище! Утки чинным строем возвращаются с вечернего променада, важно прошествовав мимо распахнутых дверей к себе в пруд, на ужин. – Красная кефаль и картофель‑фри. И, конечно, пару‑тройку моллюсков для разнообразия. Я, кстати, уже неплохо научилась готовить рыбное филе. А вот ловить рыбу с помощью гарпунов еще не умею. Но тут у нас Денни непревзойденная мастерица! Уверена, без ужина мы не останемся.

– Рад за вас! – вяло прокомментировал Рик. – Хуже нет, чем сон на пустой желудок.

Странный он какой‑то сегодня, снова мелькнуло у Шарлотты. Вроде и хочет о чем‑то поговорить с ней, и не решается.

– С тобой все в порядке? – снова поинтересовалась она у него. В ее голосе засквозила тревога. – Ты же знаешь, мне ты можешь рассказать все!

– По‑моему, я уже это сделал! – пошутил Рик, но как‑то не очень жизнерадостно.

– И у тебя больше не осталось от меня никаких секретов? – улыбнулась Шарлотта в трубку.

И тут же издала громкое восклицание. Хло подкралась к ней сзади и прильнула своим влажным от воды тельцем к ее ногам.

– Ах ты, маленькая проказница! – рассмеялась она, глядя на дочь. – Так ведь и испугать можно до полусмерти! Ну‑ка, марш в ванную. А я иду следом! Кстати, Денни это тоже касается! Где она?

– Да у тебя там жизнь бурлит вовсю! – откликнулся Рик. – Лучше я тебе потом перезвоню.

– Подожди! – крикнула Шарлотта в трубку. – Ты же не просто так звонил, да? Денни, детка моя! Немедленно в душ! – глянула она на Денни, возникшую у крыльца верхом на своем Дизеле. Девочка успела поваляться в песке, который облепил ее тонким слоем с ног до головы.

– Да нет! Просто позвонил, хотел немного поболтать с тобой. А заодно и узнать, как вы там с Хло. Все в порядке?

Шарлотта сосредоточенно нахмурила лоб. Вдруг ниоткуда, само собою, в ее памяти всплыло лицо женщины, которая сегодня утром так пристально разглядывала их с Бобом в ресторане, и Шарлотта снова почувствовала неприятную пустоту в желудке.

– Ты что‑то недоговариваешь, Рик! Я права? – проговорила она с хрипотцой в голосе, потому что в горле моментально пересохло.

– Да нет! С чего ты взяла? – удивленно воскликнул Рик. – У меня все нормально. Просто устал сегодня до чертиков! Говорил же тебе, тяжелый день выдался. Наверное, надо выпить! Обними за меня свою маленькую мышку и скажи ей, что в следующие выходные я тоже рассчитываю на кефаль. Короче, жажду продолжения банкета.

– Приедешь?

– Обязательно!

– Чтобы поговорить с Кэти?

– И этот пункт значится в программе.

– Но не раньше, чем обговоришь все с отцом, да?.. Хло! Постой! Постой! Кому говорю! – крикнула она в сторону ванной комнаты, увидев, что Хло пытается самостоятельно залезть в ванну.

Хло немедленно сжалась в клубок и закрыла голову руками.

– Все в порядке! Я здесь! – крикнула Денни, обнимая девочку.

– Не тащи меня за волосы! – истошно завопила Хло. – Не тащи меня за волосы!

– Хло! Успокойся! Успокойся! Прошу тебя! – принялась уговаривать ее Шарлотта. – Прости, Рик! – бросила она в трубку. – Мне надо бежать! Пока!

И, уронив телефонную трубку на пол, она ринулась в ванную, подхватила Хло на руки и принялась шептать ей на ухо:

– Тише! Тише! Все хорошо! Я с тобой! Я рядом! – Худенькое тельце девочки сотрясалось от рыданий, она упорно закрывала голову руками. – Прости, мое солнышко, если я напугала тебя своим окриком! Я боялась, что ты начнешь прыгать, случайно поскользнешься и упадешь.

– Не тащи меня за волосы! – жалобно пролепетала Хло.

– Не буду! Что ты! Разве я когда‑нибудь таскала тебя за волосы? Ты же знаешь, никогда!

– Почему она думает, что вы станете таскать за волосы? – шепотом поинтересовалась у нее Денни.

Шарлотта коротко покачала головой, давая понять, что сейчас не время говорить на эту тему, и, прижимая личико дочери к своей груди, воскликнула нарочито громким голосом:

– Я абсолютно уверена в том, что Хло Николс – смелая и умная девочка. И она много чего умеет. Она самостоятельно может поймать рыбу, а мама ее потом приготовит всем нам на ужин. Ты согласна со мной, Денни?

– Конечно! – с ходу включилась в предложенную игру Денни. – Хло у нас очень опытный рыбак! Это правда. А сегодня мы еще и станцуем пипи, чтобы наловить к ужину моллюсков. Ты как смотришь, Мелли?

Хло оторвалась от груди матери, и они обе устремили свои взгляды на Мелли, повисшую в дверях.

– Само собой! – без лишних уговоров согласилась Мелли. – Я уже насобирала всякого хвороста для костра. Но мне нужен помощник!

Глаза ребенка моментально округлились от переизбытка рвения.

– Я помогу! – вызвалась она, высвобождаясь из материнских объятий и сползая на пол. – Я умею собирать всякие палочки.

– Отлично! – обрадовалась Шарлотта. – Но вначале тебе надо ополоснуться в ванной и переодеться в сухое, – не преминула напомнить она дочери.

– Мне надо помыться! – тут же сообщила Хло Мелли.

– Пойдем! Я помогу тебе! – вызвалась Денни и стала осторожно стягивать с Хло купальник.

Внезапно Хло вырвалась из ее рук и вихрем метнулась к себе в комнату, а через минуту выскочила назад с Бутсом в руках. Она усадила Бутса на стульчик рядом с ванной и глянула на мать. Шарлотта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Бутс! Самый верный защитник и телохранитель ее дочери. Конечно, Хло никогда не признается в этом открыто, но в присутствии своего любимого мишки она всегда чувствует себя в полной безопасности. Наверное, медвежонок помогает Хло избавиться от каких‑то глубоко запрятанных страхов, подумала Шарлотта. Что ж, надо признать, что с этими обязанностями игрушечный мишка пока справляется на отлично.

– Ну вот! – проговорила она ласково, ставя девочку в ванну. – Сейчас мы тебя ополоснем дождичком. – Как вода? Теплая?

Хло кивнула и расплылась в счастливой улыбке, увидев, что следом за нею в ванну залезла и Денни.

Обрадованная Шарлотта молча наблюдала за тем, как быстро пришла в себя перепуганная до полусмерти Хло. Наверняка страшное прошлое снова коснулось ее своим крылом, но на сей раз лишь едва задело. Сейчас обеих девочек можно смело оставлять одних, без присмотра. Шарлотта снова заторопилась на кухню, где томилась в ожидании Мелли.

– Хочешь помочь мне? – спросила у нее Шарлотта, увлекая девочку за собой на улицу. – Нам нужно срочно покормить уток! Слышишь, как они раскрякались в ожидании вечерней трапезы? Хло! Ты не против, если сегодня уток покормит Мелли? – крикнула она, оборачиваясь в сторону дома.

– Пусть покормит! – милостиво разрешила Хло. – Но только пусть внимательно следит за тем, чтобы они не жадничали и не выхватывали друг у друга куски, – дала она компетентные наставления опытного специалиста по уткам.

Мелли и Шарлотта обменялись понимающими улыбками, после чего Шарлотта вручила девочке банку с кормом, а сама вернулась в дом и стала собирать посуду для вечернего застолья на берегу. Самое время пропустить стаканчик, решила Шарлотта и достала из холодильника бутылку вина. Странный какой‑то звонок от Рика, прежние сомнения всплыли с новой силой. Чего звонил? Зачем? Так она ничего и не поняла! А тут еще эта истерика у Хло. Шарлотта снова представила себе согбенную фигурку дочери, притаившуюся в углу ванной, закрывая голову руками. Есть из‑за чего расстроиться! Кто знает, что вытворял с малышкой отец, когда купал ее? Наверное, что‑то ужасное. Иначе ее предупреждающий окрик не привел бы Хло в такое неистовство.

– Не тащи меня за волосы! Не тащи меня за волосы!

Кстати, такое с дочерью случалось не впервой. Шарлотта и раньше замечала, что стоит ей чуть‑чуть повысить голос, и Хло тут же забивается в угол, закрывает голову руками и просит не трогать ее волосы. Насколько она припоминает, в прошлый раз такая сцена разыгралась тоже в ванной комнате. У ребенка какие‑то стойкие ассоциации именно с этим местом.

Шарлотта отхлебнула пино‑гри прямо из бутылки, сделав несколько больших глотков, а потом вышла на порог и замерла, устремив взгляд на залив. Сделав глубокий вдох, словно ей не хватало воздуха, она стала уже, наверное, в стотысячный раз убеждать саму себя, что худшее, слава богу! – уже позади, что та прежняя жизнь со всеми ее ужасами навсегда осталась в прошлом, они уехали на другой конец света, где их никто и никогда не найдет, и пока все у них идет неплохо. Конечно, плохо, что страхи, преследовавшие девочку там, перебрались вслед за ней и сюда. Но от этого никуда не деться! Ведь все демоны Хло гнездятся в ее же сознании, а, следовательно, надо запастись терпением и ждать, пока они оставят малышку в покое.

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально