Девин Грейсон

Доктор Стрэндж. Участь снов

Вселенная Марвел

Доктор Стрэндж – 1

Арнольду, с любовью.

Спасибо за то, что ты всегда веришь в меня.

Книга I

Пролог

Джейн Бэйли стояла у края высокой красной скалы и наблюдала, как танковая дивизия Александра Македонского перешла в оборону. Солнце нещадно палило, разреженный воздух был сухим. Сам юный правитель стоял совсем рядом с Джейн, на расстоянии вытянутой руки. Он был сногсшибательно красив – высокий, с оливковой кожей и тугими, играющими под белоснежной туникой мускулами. Джейн застегнула куртку, не сводя глаз с его золотистых локонов, словно корона, обрамлявших голову.

У подножия скалы, перед гигантскими чугунными воротами, по флангам от танков выстроились воины в алых туниках и золоченых нагрудниках. Они стояли плечом к плечу, шеренг было великое множество – сотни, если не тысячи. Большинство были вооружены длинными копьями – Джейн смутно припоминала, что назывались они дору, – но ближайшие к воротам солдаты несли массивный таран. Александр поднял руку над головой, закрыв от Джейн солнце.

Она обернулась и оказалась лицом к лицу с женщиной, которая никак не могла быть человеком – фигура ее была огромной и расплывчатой, четко различались лишь голова и руки, а остальное тело утекало куда‑то, как песок под раскаленным пассатом. Волосы незнакомки были цвета бирюзы, призрачное, резко очерченное и выразительное лицо одновременно пугало и завораживало. Глаза женщины были черны, как самые темные уголки Вселенной, а в глубине их будто искрились далекие звезды.

– Переход пал! – воскликнула женщина так громко, что у Джейн застучали зубы. – Путь открыт!

Сперва Джейн решила, что женщина говорит с ней, но потом поняла, что та обращалась к армии Александра. Повернув голову, Джейн заметила, что объявление услышал и сурового вида парень лет двадцати, стоявший прямо у нее за спиной. Над губой у него был пушок, подбородок покрывала редкая щетина. На парне был широкий армейский плащ, а на плече болтался автомат «Хеклер‑Кох 416». Он стоял совсем рядом, но определенно явился из другой эпохи и другого места. Джейн стояла между ним и Александром, одной ногой на горячем асфальте из мира парня, другой – на пыльном плато Александрова мира. Быть может, она одновременно находилась в обоих мирах. Или ни в одном из них.

Автоматчик развернулся и, ссутулившись, зашагал к материализовавшемуся неподалеку магазину. Джейн охватило беспокойство за столпившихся у входа людей. В ту же секунду, не сводя проницательных зеленых глаз со своей армии, Александр опустил руку и скомандовал:

– Открыть ворота!

Внизу, по правую руку от Джейн, воины начали ломать ворота. Слева парень в армейском плаще открыл огонь по собравшимся у магазина людям. Лязг тарана и грохот автоматной очереди оглушили Джейн. Ей хотелось бежать, но она не могла пошевелиться. Хотелось спрятаться или хотя бы закрыть глаза, но что‑то заставляло ее смотреть, как из обрушившихся ворот вырвалось полчище невиданных ей прежде ужасных чудовищ. Все ее детские страхи будто слились воедино: огромные гоблины с паучьими ногами, марширующие скелеты с горящими как угли глазами, аморфные черные сгустки, вурдалаки с полными острых зубов пастями – все они заполонили пустынную равнину. Воины Александра попрятались за танками, но чудовища не обращали на них внимания. Тем не менее, Джейн была уверена, что эти существа поглотят любого, кто осмелится преградить им путь.

Одновременно слева от Джейн люди у магазина с криками разбежались и попрятались за мусорными баками, в ужасе хватаясь друг за друга. Парень в плаще медленно и неотвратимо приближался, не прекращая стрельбу. Джейн расплакалась, но женщина с голубыми волосами вытерла ее слезы.

– Не плачь, – ласково сказала она, – сегодня великий день. Мой день! Сегодня вершится моя судьба! Своим примером я выведу тебя из мрака, как должна!

Джейн отвернулась от женщины и увидела перед собой бородатого старика в белой шерстяной тоге и сандалиях. Некогда голубые, его глаза были подернуты молочно‑белой пеленой и поражены корковой катарактой. Джейн видела его прежде, но не могла вспомнить, где и когда.

– Назови ему свое имя! – поспешно произнес старик, ощупывая ее лицо иссушенными, но нежными руками. – Это же ты? Ты должна знать наверняка. Уговори его исцелить себя – лишь тогда ты узнаешь свой путь!

Начался дождь. Старик сунул руку под тогу и вытащил нож, в котором Джейн узнала охотничий кортик, подаренный ей отцом на девятнадцатый день рождения. Она осторожно взяла его из рук старика.

– Переходы разрушила наука, так что не бойся пролить немного крови – совсем чуть‑чуть. Лишь тогда он заметит. Ее зовут доктор Мисра.

Старик, насквозь промокший, побрел было прочь, но спохватился. Вернувшись к Джейн, он ласково взял ее за руку.

– Больно не будет, – заверил он, блаженно улыбнувшись беззубым ртом. – Повтори это для меня.

– Больно не будет, – ответила Джейн, пусть и не понимала, что к чему.

Старый слепец кивнул и погладил ее по руке.

– Надеюсь, что так. И надеюсь, Доктор Стрэндж, что ты все поймешь.

Джейн не стала брать в голову то, что ее назвали чужим именем, и внимательно рассмотрела нож. Уже несколько месяцев реальный мир ускользал от нее. Вначале все было проще – она не могла вспомнить, с кем на самом деле говорила, испытывала длительное эмоциональное истощение из‑за ночных кошмаров. Со временем она начала искать в телефоне номера несуществующих друзей. Она теряла вещи в местах, которые потом не могла найти, и то и дело совершала невероятные поступки. Наконец, законы физики полностью перестали действовать. Люди и места менялись у нее на глазах, течение времени нарушилось. Попытки противиться беспорядку делали только хуже, и Джейн попросту отдалась на волю хаоса. Все настолько перепуталось, что Джейн и не задумывалась о том, что могла сойти с ума.

Отведя взгляд от ножа, Джейн поняла, что стоит на рыжем ковре посреди служившего ей спальней подвала материнского дома в Гудзон‑Вэлли. Вокруг едва различимо пахло плесенью, но подвал был просторнее тесной комнатки, в которой она жила в детстве, и в нем была раздвижная стеклянная дверь, через которую можно было попасть прямиком в соседний лес. Джейн была полностью одета, охотничий кортик плотно лежал в руке. Сквозь дверь она заметила, что снаружи было светло – стояло позднее утро. На желтых листьях березы поблескивали дождевые капли, как и на ее большой зеленой куртке с капюшоном.

Джейн не двигалась с места и лишь лихорадочно шарила карими глазами по комнате в поисках телефона. Увидев его, она подошла, дотронулась влажным пальцем до экрана и рассеянно вытерла ладонь футболкой.

– Окей, Google. Доктор Мисра, – сделала она голосовой запрос.

Нашлось три подходящих результата: педиатр, терапевт и нейробиолог. Выбрать из них нужный не составляло труда.

Убрав кортик в ножны из оленьей кожи, Джейн сунула их, а заодно и телефон в и без того доверху набитый рюкзак, вышла через раздвижную дверь и как можно тише закрыла ее за собой.

Глава 1

– Очистите разум от всех сомнений. Поверьте, что я могу вывести вас оттуда. Вот моя рука, держитесь.

Доктор Стивен Стрэндж, Верховный Чародей, обращался к людям в зеркале с непоколебимым спокойствием. Стеклянный прямоугольник в раме из красного дерева вместо его собственного отражения показывал троих – двое полицейских в полном обмундировании и глубоко расстроенный воришка‑домушник таращились на Стрэнджа, одновременно прижимая ладони к стеклу. За спиной Доктора, позади сияющего защитного круга, начертанного им с помощью магической энергии на матово‑белом ламинированном полу зала совещаний, за происходящим наблюдали, затаив дыхание, напарник воришки, смотритель музея Мерчантс‑Хаус и едва ли не все сотрудники Шестого участка.

Лейтенант Рейнард Баччи отхлебнул кофе из кружки и, прищурившись, следил, как Стрэндж протянул руку сквозь зеркало и аккуратно вытащил из него почти восьмидесятикилограммового мужчину. Подельник воришки с облегчением выдохнул и бросился было к товарищу, но строгий взгляд Стрэнджа остановил его у самой границы защитного круга. Испуганно лепеча благодарности, спасенный домушник упал на колени.

– Боже милостивый! Живее! Там какая‑то нечисть, которая явно не любит незваных гостей! Мужик, вытаскивай копов, а то их сожрут! Там по всем углам скелеты, вот те крест! Человеческие! Мужик, точно говорю, нечисть там!

Услышав его болтовню, публика оживленно и настороженно загудела.

– Теперь вам ничто не угрожает, – уверенно, но жестко заявил Доктор. – Прошу минуту тишины!

– Хорошо, хорошо! – не выпуская кружки, поднял руку лейтенант, призывая всех успокоиться. – Помолчите и дайте человеку поработать!

С нескрываемым уважением седовласый полицейский обратился к Стрэнджу:

– Дайте знак, когда можно будет надеть на него наручники.

– Минутку, – бросил Стрэндж, вновь протягивая руку сквозь стекло и хватая одного из полицейских. – Не стоит им покидать круг, пока я не очищу их от призрачной пыли.

– Как скажете, Док.

Баччи хватило одного взгляда на проклятое зеркало, чтобы взять трубку и позвонить Вонгу, помощнику Доктора Стрэнджа. На тот момент офицеры Смит и Хоскин еще не оказались внутри зеркала вместе с преступником. Началось все утром – Гейбл, сообщник неудачливого воришки, в панике вбежал в отделение с завернутым в ветровку зеркалом под мышкой, утверждая, что оно проглотило его друга. Он сообщил дежурному, что у них возникла нелепая идея проникнуть в музей Мерчантс‑Хаус и разбогатеть на продаже краденых оттуда артефактов. План действительно был неудачным – как потому, что дотошные сотрудники популярного музея наверняка тут же заметили бы пропажу, так и потому, что прежде самым серьезным преступлением обоих воришек была кража конфет из магазина. А когда один из них, Макхейл, «пропал» в найденном в сундуке на третьем этаже зеркале, началось полное безумие.

К моменту прибытия Доктора Стрэнджа в зеркало попал попытавшийся вытащить Макхейла офицер Смит, а следом и бросившийся выручать напарника офицер Хоскин.

Баччи предпочел бы, чтобы любые сверхъестественные события обходили его стороной, но тем не менее, он был несказанно рад знакомству со знатоком волшебной науки, жившим в доме 177‑А по Бликер‑стрит. Несмотря на странную манеру наряжаться в синюю тунику, черные сапоги и ярко‑красный плащ, этот человек являл собой истинный образец здравомыслия и успешности. Насколько Баччи мог понять, Стрэндж был могущественным волшебником, главной шишкой среди всех чародеев Земли. Он был верховным хранителем планеты, или, по его собственным словам, «царства смертных». Чем бы он в действительности не занимался, у него всегда находилось время, чтобы помочь нью‑йоркскому департаменту полиции в вопросах, выходящих за пределы логики, и за последние годы он нередко выручал полицейских.

Доктор Стрэндж все исправит, уж в этом лейтенант не сомневался. Опершись на лекционный пюпитр, он отхлебнул еще кофе и скривился. Напиток совсем остыл. Тут же испуганные возгласы вокруг заставили его поднять взгляд. Стрэндж наполовину вытащил Хоскина из зеркала, но грудь офицера неожиданно обвило длинное черное щупальце и потянуло назад. Несколько полицейских выхватили пистолеты, но Баччи хладнокровно приказал им опустить оружие.

– Ребята, не паникуйте. Док сам разберется.

Он повернулся к особо беспокойному патрульному и сунул ему кружку.

– Подлей‑ка мне кофейку. А остальные – не мешайте доктору.

Доктор Стрэндж лишь нахмурился и прикоснулся к большой золотой пряжке своего плаща. Амулет раскрылся, будто глаз, мгновенно озарив зеркало таинственным сиянием. Щупальце отпустило офицера Хоскина и скрылось в глубинах зеркала. Стрэндж вытащил полицейского на свободу.

– Не выходите за пределы круга, – через плечо предупредил чародей Макхейла и Хоскина, протягивая руку оставшемуся в зеркале Смиту.

Хоскин кивнул, но добавил:

– Спасите моего напарника! Его схватили за ногу!

Доктор еще сильнее наморщил лоб, но не стал мешкать ни секунды. Он сам шагнул сквозь стекло и мгновенно очутился по ту сторону, рядом с офицером Смитом. Баччи снова прищурился и придвинулся как можно ближе, но так и не разобрал, что происходит внутри. Стрэндж поднял руку, командуя Смиту не двигаться, и оба они устремили взгляд куда‑то под раму. Вспыхнули желтые огни – Баччи показалось, что сорвались они с руки Доктора, – и в следующее мгновение Стрэндж уже помогал Смиту выбраться. Как только тот оказался в зале совещаний, чародей повернулся к скрытой в зеркале неизвестной сущности, разглядеть которую из‑за красного плаща Доктора Баччи не мог.

Хоскин приобнял товарища за плечо.

– Приятель, ты цел?

На лице Смита по‑прежнему застыл ужас, но он кивнул.

– Он выстрелил прямо из руки каким‑то лазером и разрубил щупальце, – произнес полицейский и хотел было добавить что‑то еще, но его прервал звон стекла.

Зеркало разлетелось на миллионы мерцающих осколков.

Реакция последовала мгновенно. Несколько копов нацелили пистолеты в направлении источника шума, другие поспешили оттолкнуть товарищей с траектории летящих осколков. Смит и Хоскин прикрыли Макхейла, а Баччи закрыл собой женщину – музейного смотрителя. Не успел он прикинуть, кто мог оказаться в зоне поражения, как осколки стекла застыли в воздухе. На секунду они зависли, и тут же полетели обратно, каждый на свое место, чтобы еще через мгновение сжаться в светящуюся точку, из которой повалил столб едкого черного дыма. Из дымовой завесы вышел Доктор Стрэндж и одним взмахом руки разогнал ее. От зеркала не осталось и следа.

Чародей обвел взглядом собравшихся в зале, и Баччи заметил в его глазах сожаление. Амулет Стрэнджа продолжал сиять таинственным светом, которым Доктор умело манипулировал, создавая концентрический световой круг, охвативший всех присутствующих. Когда свет озарил Баччи, тот не по своей воле глубоко вдохнул и тут же почувствовал, как возбуждение стихает, а тело с головы до пят наполняется спокойствием и безмятежностью. Похоже, все, тронутые светом, испытывали подобное; Баччи видел, как его подчиненные расслабляют плечи, выпрямляются, а некоторые даже вздыхают.

Наконец веки похожего на глаз амулета сомкнулись, и свет погас. Стрэндж взмахнул рукой, и начертанный на полу защитный круг исчез. Доктор кивнул Баччи.

– Можете их арестовать, если хотите.

Баччи отдал команду Хоскину и Смиту, те помогли горе‑взломщикам подняться и увели их из зала для взятия показаний. Стрэндж обратился к музейному смотрителю.

– Прошу прощения, мисс Хэйзел, но артефакт спасти не удалось. Если вас это хоть как‑то утешит, не думаю, что он был древним. По‑моему, его создали недавно, чтобы заключить в нем сущность.

Джессика Хэйзел и не думала возражать. Баччи предположил, что ей, как и ему, понравилось в этот пятничный вечер стать свидетелем столь необычных событий.

– Не волнуйтесь. Я уже сообщила лейтенанту, что эта вещь – определенно не из коллекции Тредуэллов. Я ее никогда не видела, и ума не приложу, как она попала в дом. У нас есть повод для беспокойства?

Стрэндж сунул руки под плащ.

– Ваш музей давно известен как дом с привидениями. Возможно, кто‑то подложил вам это зеркало, думая, что вы сможете уберечь его. Как бы то ни было, волноваться не о чем. Я пришлю своего коллегу, чтобы тот осмотрел здание на предмет других опасных вещей.

– Благодарю вас, Доктор.

Баччи показалось, что загадочный волшебник очаровал мисс Хэйзел, и удивляться тут было нечему. Если отбросить плащ, Стрэндж весьма привлекательный мужчина, элегантный и тактичный, как участники «Крысиной стаи»[1]. Доктор Стрэндж был старше большинства ребят в плащах и трико, то и дело появлявшихся в городе, и был во всех смыслах зрелым и представительным человеком. Он безусловно многое повидал и многое знал. К несчастью для мисс Хэйзел, его связывало множество обязательств.

Убедившись, что угроза миновала, Стрэндж поспешил удалиться. Баччи проводил его, остановившись лишь, чтобы взять кружку свежего кофе у патрульного.

– Док, спасибо за помощь.

– Не стоит благодарности.

– Если вам что‑нибудь понадобится, только позвоните.

– Просто берегите себя.

Баччи кивнул и вспомнил, что хотел еще кое о чем спросить Доктора.

– Можно еще минуточку? В последнее время я плохо сплю, с каждым днем все хуже и хуже. На работе никак не сосредоточиться. Может, знаете какой‑нибудь фокус‑покус, который мне поможет?

Доктор Стрэндж остановился, обернулся, и пристально посмотрел на кружку в руке лейтенанта.

– Пейте кофе без кофеина, – иронично посоветовал он.

Пока Баччи таращился на кружку, Доктор Стрэндж вышел из невысокого кирпичного здания и растворился в толпе прохожих Гринвич‑Виллидж.

* * *

Не успел Стивен и на пару шагов отойти от полицейского участка, как почувствовал тяжесть в голове. Ощущение было не из приятных, но тот, кто пытался достучаться до его разума, был ему знаком и близок. Стрэндж всегда ставил телепатическую защиту, когда покидал дом, но сейчас в ней не было нужды. Он мысленно поприветствовал Вонга, своего помощника. Тот находился на расстоянии полумили, и Стивен общался с ним беззвучно, не шевеля губами, и в глазах прохожих выглядел, должно быть, весьма растерянно.

– Вонг, в чем дело? Все хорошо? Я только что вышел из участка.

– Прошу прощения за беспокойство. У нас посетитель.

Стивен сошел с тротуара на узенький съезд парковки, вклинившейся между двумя таунхаусами и шестиэтажным кирпичным домом.

– Сейчас буду.

Быстро осмотрев въезд в подземный гараж и убедившись, что никто его не видит, Стрэндж открыл портал в собственную гостиную и ступил в него.

Как обычно, Вонг усадил гостью лицом к картине Рихтера[2], так, чтобы Стивен мог появиться в гостиной, не напугав ее своим перемещением сквозь пространство.

От стоявшей рядом с его другом женщины шел настолько мощный поток психической информации, что у Стивена заломило руки. Вонгу нравилось соблюдать формальности и представлять гостей хозяину, пусть для Стивена в этом и не было большой необходимости. Стрэндж откашлялся, и Вонг повернулся к нему, аккуратно приглашая женщину сделать то же самое.

– Доктор Шаранья Мисра из фонда Бакстера, – произнес Вонг, учтиво поклонившись своему хозяину и другу. – Доктор Мисра, это Доктор Стивен Стрэндж.

Стивен улыбнулся, и женщина улыбнулась в ответ, но видно было, что любезности не произвели на нее впечатления. На вид ей было около тридцати, лицо квадратное, блестящие темные волосы стянуты в хвост. Глаза темно‑карие, внимательные, губы скептически поджаты. Стивен чувствовал исходящие от ее стройной фигуры волны страха и нервозности. На мгновение заглянув женщине в глаза, Стивен увидел кровавую картину. Похоже, совсем недавно она стала свидетелем жестокого преступления, что объясняло ее напряженные плечи и спину, не говоря уж о трехметровой психопиявке Мальбранша, присосавшейся к ней между лопатками. Пиявка была жирной, раза в два толще вентиляционной трубы, с пурпурной в черных пятнах шкурой и огромным ртом‑присоской.

Едва заметно щелкнув пальцами, Стивен сотворил заклинание прорицания и выяснил, что женщине было тридцать два, родилась она в Куинсе в семье иммигрантов из Карнатаки, жила одна, имела докторскую степень по когнитивной нейробиологии Колумбийского университета и по гранту фонда Бакстера исследовала метакогнитивные процессы в интернате Рэйвенкрофта для душевнобольных преступников. По утрам она медитировала и занималась йогой, помимо английского знала хинди и каннаду, была в отличной физической форме и злоупотребляла чайным грибом.

– Добро пожаловать в Святая Святых, – сказал он, убирая руки под плащ вместо того, чтобы протянуть для рукопожатия.

Стрэндж свыкся с покрывающими их шрамами и давно перестал носить перчатки, которые были непременным атрибутом его костюма в те годы, когда он только заступил на пост Верховного Чародея, но по‑прежнему до дрожи стеснялся рукопожатий.

– Чем я могу вам помочь?

Доктор Мисра нервно покрутила серебряный браслет с изображением бога Ганеши на левом запястье.

– По правде говоря, не знаю. Мне стыдно отнимать ваше время, но моя мать… – женщина замялась и покраснела, не сводя глаз с длинного, до пола, плаща Стивена. – Она фанатеет от экстрасенсов и прочего, и… честно говоря, я даже не знаю, чем вы на самом деле занимаетесь. Я просто потакаю ее желаниям.

Она произнесла слово «экстрасенсы» с пренебрежением, и Стивен с Вонгом переглянулись. Было понятно, что появись Стрэндж из портала прямо у нее на глазах, это бы нисколько не поколебало ее мнения. У людей невероятно здорово получалось находить логическое объяснение всему неведомому, и для человека, изначально отрицающего все сверхъестественное, даже появление из воздуха не значило ровным счетом ничего. Он мог появиться из тайного прохода. Воспользоваться трюком с зеркалами и игрой света. Стивен по опыту знал: когда ты окончательно и бесповоротно настроил себя на неверие, то и в двухметровом короткозубе увидишь лишь перекормленного хомяка. Когда‑то и сам Стрэндж был таким же скептиком.

– Я и без вашей помощи могу выяснить причину вашего визита, – сказал Стивен, – но многие считают такой метод посягательством на их личную жизнь.

Чуть понизив голос, он взглянул своими яркими голубыми глазами в глаза Шараньи, желая получить ее доверие.

– Когда мои мысли читали в первый раз, меня это, мягко говоря, смутило.

Это было лишь отчасти правдиво, – когда мысли Стивена читали впервые, в силу своего высокомерия он даже не обратил на это внимания, – но с эмоциональной точки зрения достаточно верно, чтобы об этом упомянуть.

Пока Стрэндж изучал ауру женщины, Вонг продолжил разговор за него. Доктора Мисру окружала насыщенная темно‑синяя аура с серой кромкой, что лишь укрепило убеждение Стивена в том, что перед ним был сильный и уравновешенный человек, столкнувшийся с временными неприятностями.

– Так какая, по мнению вашей матери, помощь вам нужна? – поинтересовался Вонг.

Он умел найти общий язык с гостями, и Стивен всегда мог на него положиться.

Шаранья поморщилась и потупила взгляд.

– На работе случилось… происшествие. Весьма жестокое. Погибло много людей.

Она перешла на шепот, и Стивену пришлось наклониться, чтобы лучше расслышать.

– Они погибли каким‑то необъяснимым образом? – спросил он, настороженно вздернув бровь.

– Что? – Шаранья удивленно взглянула на него и покачала головой, когда до нее наконец дошел смысл вопроса. – Ах. Нет. Ничего подобного. Они поубивали друг друга. Мои пациенты.

Доктор говорила отрывисто – потрясение от случившегося еще не отпустило ее. Впрочем, в ее словах Стивен почувствовал скрытое, но отчаянное желание выяснить, что на самом деле произошло. Шаранье недостаточно было знать, каким образом это случилось; в ее голове, как камушек в галтовочной машине, крутился другой вопрос: «почему?».

Стивен дождался, пока она вновь посмотрит ему в глаза.

– Может, расскажете все по порядку?

Шаранья мешкала, то и дело поглядывая в сторону выхода из гостиной.

– Я же сказала: вы мне ничем не поможете. Никто не поможет. Полиция завершила расследование, а все участники происшествия…

Шаранья внезапно замолчала, но Стивен услышал слово столь ясно, будто она выкрикнула его.

Мертвы.

Вонг переступил с ноги на ногу, и женщина очнулась. Она продолжила рассказ, то и дело ускоряя темп, словно хотела как можно скорее закончить:

– Я изучаю метакогнитивные процессы осознанных сновидений в Рэйвенкрофте. Наш отдел онейрологии изучает сны во всех их разновидностях: сны‑откровения, целительные сны, воодушевляющие, вещие, осознанные… Короче говоря, мы исследуем взаимодействие сна и поведения, сравниваем сновидения душевнобольных и здоровых преступников, например, и ищем способы, как лечить психические расстройства с помощью сна. В интернате есть специальная лаборатория, где пациенты спят, и восемь дней назад двенадцать из них, проснувшись, набросились друг на друга. Никто не смог их остановить, как ни пытался. Все погибли.

Стивен кивнул. Теперь понятно, откуда взялась психопиявка. Ничто так не привлекало этих гигантских червеподобных паразитов, как чувство вины. До ухода женщины от пиявки необходимо было избавиться.

– Двенадцать человек одновременно взбесились. Да, на их совести жестокие преступления, но они хорошо знали друг друга и без всяких происшествий участвовали в исследовании уже несколько месяцев. На записи с камеры наблюдения видно, что все они проснулись одновременно от какого‑то кошмара, и…

Шаранья прервалась и потерла виски. Стивен понял, что она что‑то недоговаривает. Он взглянул на Вонга, тот на него. Стивен знал, о чем тот думает. Он и сам думал о том же. Одним из заклятых и самых опасных врагов Стивена был Кошмар, демон из одноименного царства в Измерении снов. Нельзя было исключать, что он приложил руку к описываемым событиям. Впрочем, вряд ли такая идея приходила в голову Шаранье. Если бы она догадывалась, что у ночных кошмаров может быть вполне реальное воплощение, то наверняка бы об этом упомянула.

Нет, в ее несомненно ужасной истории не было ничего сверхъестественного. Обычно люди приходили в Святая Святых после того, как обнаруживали, что их тошнит мухами, а голова повернута на 180 градусов. Да, к Шаранье присосалась психопиявка, но сама‑то она об этом не подозревала. Никто не использовал ее разум ни в качестве межпространственного портала для вторжения армии демонов, ни в качестве передатчика паранормальных частиц. Никто не заставлял исчезать целые здания, просто входя в них, никого не донимали стаи говорящих на эсперанто ворон. Да что там – даже телепатический колодец в рассказе не фигурировал. Стивен твердо решил помочь этой женщине, но пока что не мог предложить ей никакой иной помощи, кроме избавления от пиявки.

Почувствовав замешательство Стрэнджа, Вонг начал расспрашивать Шаранью о матери, давая боссу возможность осторожно прочитать ее мысли. Пока женщина рассказывала, что ее мать услышала о Докторе от бакалейщика, чью дочь он избавил от одержимости, Стивен закрыл глаза, вошел в ее мысли и аккуратно начал перелистывать страницы воспоминаний о трагедии.

Секундой спустя его глаза распахнулись. Шаранья поморщилась и дотронулась до виска.

– Они называли мое имя? – строго спросил Стивен.

– Да, но как..? Это не поддается объяснению! – Шаранья начала запинаться, сбитая с толку тем, что Стивен узнал подробности, которыми она не стремилась поделиться.

Стивен обратился к Вонгу:

– Очнувшись, все ее пациенты закричали: «Стивен Стрэндж!», а потом набросились друг на друга.

– Как вы узнали? – в тоне Шараньи смешались испуг и любопытство.

Таращя глаза и сжав кулаки, она повернулась к Вонгу, надеясь, что он поможет ей вновь обрести привычное чувство реальности.

– Может, они просто звали меня или другого доктора и хотели сказать, что странно себя чувствуют? Да, они все кричали «доктор Стрэндж», но мало ли что они на самом деле имели в виду?

Вонг загадочно улыбнулся.

– Не нужно искать сложных объяснений там, где вполне годятся простые. Пускай вы их и не понимаете.

Шаранья помотала головой.

– Он, значит, читает мои мысли, а вы мне цитируете принципы «бритвы Оккама»? Что ж, по крайней мере вы правы в том, что я действительно ничего не понимаю.

– Моя работа напрямую связана с другими мирами, – объяснил Стивен, как мог. – Весьма вероятно, что некая чужеродная сущность пыталась привлечь мое внимание посредством ваших пациентов. Это может означать, что та сущность заинтересована в диалоге – что не так уж плохо.

Не прекращая говорить, он незаметно начертил указательным пальцем левой руки усыпляющий знак вокруг психопиявки. Тем, кто не подкован в магии, могло бы показаться, что он лишь машинально дернул рукой.

– Полагаю, что вы ощутили на себе отголосок серьезных волнений в одном из соседних измерений.

– И много их, этих соседних измерений? – насмешливо, но с интересом спросила Шаранья.

Стивен взглянул ей в глаза, гадая, что в действительности она хочет знать. Измерения исчислялись тысячами – и они постоянно и весьма агрессивно расширялись. Реальность, в которой существовала доктор Мисра, была настолько маленькой и хрупкой, что уже как минимум однажды была уничтожена и заменена другой.

Стивен был единственным, живым человеком, кто помнил это.

– Много, – ответил он. – Нужные вам ответы наверняка хранятся в одном из них. Если вы дадите добро на расследование, я свяжусь с вами сразу же, как выясню что‑то новое.

Притворившись, что хочет поправить пряжку на плаще, Стрэндж отвернулся от гостьи, подобрался поближе к пиявке и крепко прижал ее хвост ногой. Он не стеснялся проводить свои манипуляции на глазах у окружающих, но все равно старался делать все скрытно, дабы не доставить тем лишних переживаний. Большинству людей спокойнее было не знать о прицепившихся к их смертным оболочкам потусторонних организмах.

– И… чего мне это будет стоить? – настороженно спросила Шаранья, вытягивая шею, чтобы посмотреть, что делает Доктор.

– Не могу сказать, пока не пойму, с какой именно силой имею дело, – рассеянно ответил Стивен.

Почувствовав опасность, психопиявка как можно крепче впилась в спину Шараньи.

– Доктор не берет денег за свою помощь, – поспешил уточнить Вонг.

Шаранья заметно обрадовалась такой новости и вновь обратилась к Стивену.

– Вам нужно от меня что‑то еще или…

– Перед уходом я бы хотел наложить на вас защитный знак. Не волнуйтесь, это не значит, что вам угрожает опасность.

Шаранья недоверчиво и хмуро покосилась на него через плечо. Стивен по‑быстрому начертил знак и попросил Вонга проводить женщину.

– Доктор Мисра, следуйте за мной, пожалуйста.

Вонг шагнул к дверям, ведущим из гостиной в прихожую. Шаранья не ожидала столько быстрого прощания, и хотела было повернуться к Стивену, но Вонг остановил ее, легонько тронув за локоть.

– Ну, э… пока, – все так же через плечо бросила она Стивену. – Спасибо за… помощь. Приятно было познакомиться.

Стивен кивнул, но даже не посмотрел в ее сторону. Он сосредоточенно опутывал цилиндрическое тело психопиявки нитями энергии.

Отделить паразита от жертвы было легко. А вот чтобы сделать это, не повредив ни тому, ни другому, требовалось предельное внимание.

Глава 2

В магию Шаранья не верила, но история с защитным знаком ее волновала. Пугало и то, как непосредственно Доктор Стрэндж манипулировал вокруг нее руками. Она ожидала чего‑то более помпезного, с сиянием, дымом или искрами. Необычной была разве что его одежда – единственное в облике Доктора, что хоть как‑то соответствовало первоначальным ожиданиям Шараньи.

Большинство экстрасенсов и предсказателей, с которыми Шаранья встречалась по настоянию матери, были заботливыми и разговорчивыми. Доктор Стрэндж казался довольно отзывчивым, но при этом спокойным и сдержанным. Больше похож на ученого, чем на волшебника, вплоть до момента, когда он неожиданно отвлекся и занялся… тем, чем занялся. Шаранья не имела ни малейшего представления о том, что это было. Из его слов она поняла немногое, и еще меньше – из его действий. Несмотря на это, после беседы с Доктором ей заметно полегчало. Она будто наняла частного детектива, чтобы тот привел в порядок самые темные и страшные уголки ее бытия.

Она бросила взгляд в сторону дверей гостиной, которые дворецкий – или кем он на самом деле был – закрыл за собой. Стоило дверям закрыться, как в гостиной поднялся шум – стук, грохот и какие‑то колдовские напевы.

– Что там происходит? – полюбопытствовала Шаранья.

– Все хорошо, – ответил Вонг.

В его голосе не было ни капли сомнения, и Шаранья не стала задавать лишних вопросов. К тому же ее внимание привлек непонятный силуэт в углу прихожей. Что‑то в этом доме сбивало ее с толку.

Она хотела было спросить, заметил ли это Вонг, но тут ее спина слегка дернулась. Шаранья обернулась, но не заметила ничего подозрительного – разве что почесаться захотелось. Ощущения были странными, словно кто‑то вырвал клок одежды и оставил ее спину голой. Женщина поежилась, но немедленно почувствовала себя значительно лучше. Следом за Вонгом она вышла на улицу, под косые лучи вечернего солнца. Там она пошевелила плечами и удивилась тому, насколько подвижнее они стали.

– Приходите еще, не стесняйтесь, – сказал Вонг.

Шаранья кивнула и с хрустом покрутила туда‑сюда шеей. Действительно, с ее плеч будто упал груз в сотню фунтов, но она не торопилась заносить это на счет своего пятнадцатиминутного пребывания в доме какого‑то чудака на Бликер‑стрит.

– Я оставлю вам мой номер телефона, – исключительно из вежливости сказала она дворецкому, пытаясь нашарить в сумочке визитку. – Пусть Доктор позвонит, если что‑нибудь узнает.

– В этом нет необходимости, – Вонг легонько улыбнулся, сходя с крыльца трехэтажного дома в колониальном стиле и подставляя лицо весеннему ветерку.

– Где же моя визитка… а, вот! – Шаранья протянула Вонгу карточку, которую тот любезно принял. – Думаю, непросто будет объяснить маме, что за магию практикует Доктор. Я сама в замешательстве. Что он там говорил про соседние измерения? Это как‑то связано с рэйки[3]?

Не прекращая улыбаться, Вонг сложил руки за спиной.

– Немного сложнее.

Шаранья кивнула и закрыла сумочку.

– Что‑то вроде астрологии? Похоже на то. Мама наверняка захочет получить от него прогноз. Она на них помешана, каждое утро звонит мне, чтобы прочитать мой гороскоп. К слову о маме… я обещала позвонить ей, как только освобожусь, так что… спасибо, что приняли меня.

– Не за что.

Шаранья помахала рукой и направилась по Бликер‑стрит к Макдугал‑стрит, на ходу вставляя в уши наушники и набирая номер матери. Идя вдоль аллеи деревьев, мимо старых кирпичных среднеэтажных домов и таунхаусов девятнадцатого века с деревянными и чугунными ставнями, она подумала, что может успеть вернуться на работу и перечитать свои заметки.

Наконец в наушниках раздался голос матери.

– Шаранья? Это ты? Почему так долго?

– Мам, прости, я только что вышла.

– Едешь домой?

– Нет, на работу.

– Скоро пять, там же никого не будет!

– Охрана у нас круглосуточная, я же говорила.

Шаранья взглянула на грушевое дерево, в зеленой листве которого играли солнечные блики и падали ей на лицо. Ей всегда нравились запутанные улочки Гринвич‑Виллидж и бесконечные магазинчики, кафе, бары и рестораны. Это место казалось изолированным от остального мира, и здесь она чувствовала себя в безопасности.

– Ну что, – спросила мать, – как прошел визит?

Шаранья вздохнула.

– Нормально. Пустая трата времени, честно говоря.

Ее внимание привлек закрытый магазин через улицу, со снятой с петель дверью.

– Он наложил на меня защитный знак, – с усмешкой добавила она, рассчитывая впечатлить мать. – Могу теперь по Адской кухне[4] спокойно гулять.

Мать тут же переполошилась.

– По Адской кухне? Шаранья, даже думать не смей! А то придется брата за тобой посылать!

Шаранья одновременно пожала плечами и закатила глаза.

– Мама, я же шучу. Там сейчас одна молодежь.

– Что ж, я уверена, что визит пойдет тебе на пользу, даже если вы просто побеседовали.

Шаранья хотела было рассказать, как полегчало ее спине, но не нашла подходящих слов. К тому же мать наверняка куда больше обеспокоилась бы, узнав, что с ее спиной что‑то было не так.

– Главное, что ты довольна, что я к нему сходила.

– Шаранья, не стоит столь скептически относиться ко всему, что не понимаешь. Ладно, рассказывай дальше. Он и правда доктор?

– Мам, это я – доктор. А кто он – понятия не имею.

– Да нет же, я не его ученую степень имею в виду. Амия, племянница господина Джаярамана, говорила, что он хирург. Слышала это от мужниного деда. Ты не спросила? Шаранья, мужчины любят, когда их спрашивают о достижениях. Хирург стал бы для тебя отличной парой.

Шаранья пересекла Макдугал и решила выпить чашечку кофе в кофейне на углу.

– Мама! Его представили «доктором». Что мне было делать? Требовать лицензию на ведение врачебной практики? И вообще, я думала, ты послала меня к нему из‑за убийств, а не для того, чтобы сосватать. Что мне теперь, возвращаться?

– Не повышай на меня голос. Я не виновата, что ты до сих пор не замужем.

Шаранья застонала. Она встала в очередь за парнем в красной футболке и с сумкой для ноутбука через плечо. Обычно одного запаха свежемолотых кофейных зерен и взгляда на надраенные деревянный пол хватало, чтобы поднять ее настроение, но сейчас мать слишком сильно действовала ей на невры.

– Никто не виноват.

– Он тебе не понравился?

– Да что ты..! Представь себе Кунала Капура, только бледного и голубоглазого. Какое это вообще имеет значение?!

Шаранья запнулась. Мимо нее и парня в футболке протиснулся мужчина в сером костюме и крикнул бариста:

– Двойной макиато на вынос!

– Ах, с усами и проникновенным взглядом? Он прекрасно сыграл в «Цвете шафрана»[5]!

Парень в футболке обернулся к Шаранье, всем видом выражая возмущение грубостью мужчины в сером. Шаранья пожала плечами, дабы показать, что тоже возмущена, и продолжила разговор с матерью. Парень же обратился к грубияну:

– Эй, приятель, встань‑ка в очередь!

– Я забыла сказать, что на нем был плащ. В помещении! Как у какого‑нибудь супергероя. А его помощник похож на монаха. Такой бритоголовый азиат с приятной улыбкой.

– Я человек занятой, в очередях не стою, – огрызнулся мужчина в сером.

Ошеломленный таким ответом парень вновь повернулся к Шаранье. Казалось, он не уверен, сердиться ему или смеяться.

– Вы тоже это слышали?

– Мам, подожди минутку, мне надо кое с чем разобраться…

– Шаранья, в чем дело? Все в порядке?

Шаранья убавила звук телефона и громко, не терпящим возражений тонов обратилась к грубияну:

– Сэр, простите, но нельзя просто так влезать вперед. Мы уже давно здесь стоим…

Мужчина одной рукой потянулся к бариста, а другой начал стучать по столешнице.

– Двойной! Макиато! На вынос! ЖИВО!

Бариста, девушка с ярко‑розовыми волосами и двумя колечками в носу, готова была расплакаться.

– Сэр, встаньте в очередь!

– Эй, полегче! – парень в красной футболке метнулся вперед, хватая мужчину в сером за пиджак. Тот уже успел перегнуться через стойку и ухватить бариста за локоть, и теперь отчаянно тряс девушку. Шаранья напряглась.

Она вспомнила ту ужасную ночь в интернате. Она открыла дверь в лабораторию и сперва подумала, что на пациентов набросился дикий зверь. Кровь была повсюду: на койках, на хлопчатобумажных простынях в цветочек, на линолеумном полу. Доктора Конде задушили соединительным кабелем. Санитара забили дыхательным монитором, одного из пациентов закололи инъекционной иглой. Остальные избили друг друга до смерти голыми руками. Даже в кошмарах Шаранья не могла представить столь ужасную сцену.

– Шаранья? Шаранья, что случилось? Ты еще на связи?

Действительно, что случилось? Моргая, Шаранья воздела взгляд к потолку. Она больше не знала, наяву все происходит или во сне. В нескольких шагах от нее парень в красной футболке ожесточенно боролся с мужчиной в сером костюме. Бариста забралась на стойку и вопила, что увольняется из этого заведения, где никто не ценит ее труд. В другой ситуации она уже слетела бы с катушек, но сейчас ее полностью заворожил внезапно выросший вокруг нее прекрасный сияющий кокон. Внутри ей ничего не грозило.

Глава 3

– Стивен?

– Вонг, я здесь.

В тот самый момент, когда Вонг вошел в библиотеку, Стрэндж захлопнул дверь в подвал и быстро запечатал ее защитным заклинанием.

– Психопиявка Мальбранша?

Стивен кивнул.

– Заманил ее в игровую комнату. Пускай сосет энергию у призраков, им от этого вреда не будет. Доктор Мисра заметила, как я ее вытащил?

– Она заметно успокоилась, но в остальном никаких изменений. Дала мне визитку, чтобы вы могли с ней связаться.

Как обычно, Вонг искренне удивлялся людям, недооценивающим способности Стивена. Тот, впрочем, не уделял этому много внимания. Он замер, в миллионный раз задумавшись о том, как подготовить человечество к более активному участию в жизни Вселенной. Окружающий мир на деле был куда больше, сложнее и опаснее, чем большинство людей могли себе представить. Стивену частенько хотелось найти способ поделиться с людьми наиболее важными и удивительными аспектами магии, но при этом оградить от созданий тьмы. Пока что он был вынужден скармливать им сверхъестественное знание по капле, в надежде когда‑нибудь найти оптимальную для среднестатистического человека скорость.

– Никак не перестану гадать, почему ее пациенты звали меня во сне. Весьма любопытно. Когда в Измерении Снов что‑то происходит, невольно думаешь, что тут замешан Кошмар, но если он и правда что‑то замышляет, зачем оповещать меня?

Вонг кивнул.

– Согласен. От него ждешь обратного – отвлекающих маневров, таинственных завес. А как там в полиции? Все удачно прошло?

Стивен разгладил усы.

– Да. Вот только ума не приложу, кому понадобилось хранить в сундуке абталавууна.

Вонг наморщил лоб.

– Кого..?

Стивен махнул рукой.

– Абталавуун. Питомец Древних. Такой маленький, со щупальцами, пожиратель душ и любитель человеческого мяса.

– Милая зверушка.

– Как бы то ни было, я как раз собирался проверить несколько порталов между измерениями. Надо убедиться, что после меня к ним никто не прикасался.

Вонг улыбнулся.

– Боюсь, сперва придется отправиться в Бар Без Дверей.

Стивен нахмурился.

– Я же недавно там был.

– Да, четыре месяца назад. Время пришло.

Речь шла о собрании чародеев, проводящемся каждые полгода. Стивен понимал необходимость встреч с коллегами по дару, но собрания его утомляли. Поэтому он согласился, лишь убедив себя в том, что на собрании сможет узнать что‑то новое о текущем деле.

– Хорошо. Спасибо, Вонг, – Доктор шагнул было к выходу, но остановился. – Приглядывай за доктором Мисрой. Я не уверен, но мне кажется, что она привлекла чье‑то нежелательное внимание.

– Можете на меня положиться, Доктор.

Оказавшись среди привычной суеты Гринвич‑Виллидж, Стивен свернул на Бликер‑стрит, а следом на Салливан‑стрит. Он не замечал ни лучей вечернего солнца, ни легкого весеннего ветерка; все его внимание занимали магические волны и межпространственные бактерии, наполнявшие ауры проходящих мимо людей. Сверхъестественные сущности сновали туда‑сюда перед его глазами – некоторые прятались в тенях, оставляя за собой психоэнергетический след, другие застревали в эмоционально‑временных петлях, не обращая на Доктора никакого внимания. Никто в этой шумной толпе спешащих по своим делам нью‑йоркцев и не представлял, что таскает на себе призраков и другие потусторонние ноши. Но Стивена что‑то смущало. Во‑первых, люди вокруг стали заметно вспыльчивее – вот пассажир и таксист поперли друг на друга с кулаками, поспорив из‑за платы за проезд, а вот полицейские задержали у магазина чая и специй на углу подростка, кричавшего, что ему нужны семена мака для ритуала худу. Во‑вторых, Стивен чувствовал, что уровень угрожающей миру опасности растет, как столбик атмосферного давления при антициклоне.

Едва не столкнувшись на перекрестке с велосипедистом, он миновал темную витрину гадального салона, примостившегося между гастрономом и баром, и напомнил себе, что нужно как‑нибудь сюда зайти. Перейдя улицу, он осмотрелся, чтобы не попасться на глаза случайным зевакам – впрочем, в Нью‑Йорке это было, скорее, излишней предосторожностью – и прошел прямиком сквозь кирпичную стену четырехэтажного многоквартирного дома.

Здесь был один из множества входов в Бар Без Дверей – небольшое заведение в гавайском стиле, запрятанное в недрах города и доступное лишь чародеям. Внутри бар освещали подвесные, переливчатые, будто драгоценные камни, фонарики, кругом были тропические растения и волшебные реликвии со всего света. Хозяйничал в баре Мистик Чонду – самопровозглашенный мастер йоги, предпочитавший появляться перед окружающими в образе плавающей в стеклянном сосуде головы, ибо тело ему было попросту не нужно. Время от времени Стивену казалось, что это вполне разумно.

Вопреки ожиданиям, народу было немного. Если не считать незнакомого тощего и бритоголового парня, сидевшего на табурете у стойки, собрались лишь Алая Ведьма, Доктор Вуду и Сата́на.

– Ни у кого случайно нет маковых семян? – спросил Стивен, подходя к кабинке с соломенной крышей, где сидели его коллеги. На столике перед ними стояла огромная, украшенная цветами орхидеи, листьями мяты и дольками апельсина стеклянная чаша с жидкостью цвета фуксии, из которой торчали три толстенных трубочки. Завидев Стрэнджа, Алая Ведьма улыбнулась, Сатана расправила плечи, а Доктор Вуду легонько поклонился в знак уважения.

– Извини, оставила в другой сумочке, – ответила Ванда, она же Алая Ведьма – голубоглазая красавица с каштановыми волосами, с головы до ног одетая в красное.

Она владела древней формой темной магии и умела манипулировать полями вероятностей. Стивен был одним из немногих, кто понимал, как она работает.

– Честно говоря, неплохо бы перенести собрание – все просто на ушах стоят. Хеллсторм и Мэджик взяли самоотвод, Топаз и Дженнифер Кейл вообще неизвестно где. Ты свободен в первый понедельник апреля?

Сатана подвинулась, позволяя Стивену присесть прямо под глазастой деревянной маской идола по имени Каналоа. Сатана была самым настоящим адским суккубом и одевалась только в черное – вероятно, для контраста с бледной, почти прозрачной кожей. В ее черных волосах мелькали красные пряди, и улыбалась она так порочно, как никто на памяти Стивена.

– Апрель годится, – ответил Стрэндж Ванде. – Со всеми оговорками.

Доктор Вуду вздохнул.

– Да‑да, если к тому времени ты будешь еще жив и сохранишь свое тело или хотя бы дух, а доступ на этот план бытия не окажется заблокирован и/или не наступит конец света. Мы помним.

У Джерико, известного как Доктор Вуду, была темная кожа и короткие черные волосы с белой полосой посередине. Он носил широкий красный плащ, почти такой же, как у Стрэнджа, и был последователем духов Лоа. Бывший психолог, он, как и Стивен, до знакомства с магией вел обычную жизнь.

Стивен взял протянутую Сатаной соломинку и отхлебнул из общей чаши.

– Люблю конкретику, – сказал он.

Сатана хмыкнула.

– Верховный Чародей, а один вечерок буднего дня не может выделить. Заглянул бы в будущее с помощью своего амулета и точно сказал – «в понедельник ожидается вторжение огненных великанов из Муспельхейма, так что давайте соберемся во вторник» или что‑нибудь в этом духе.

– Сатана, это Всевидящий Глаз Агамотто, а не карманный компьютер.

Стивен услышал скрип табурета со стороны бара и краем глаза уловил движение. Магические потоки в помещении внезапно остановились, словно их смыло приливной волной. Он почувствовал похожую на вакуум пустоту и быстро выставил перед столом заградительный магический барьер – как раз вовремя, чтобы отразить сравнимый по мощи с лазерным луч темной энергии.

– Что это было? Парализующее заклинание? – с сомнением в голосе спросила Сатана, почувствовав всплеск магической энергии за пределами барьера.

Ухмыляясь, незнакомец из бара уже стоял перед ними. Он был худым и жилистым, с бритой головой и едва заметной щетиной на остром подбородке. На лбу голубоватым сиянием светились рунические татуировки.

– Ты Верховный Чародей? – спросил он, уставившись на Стивена.

Стрэндж жестом указал коллегам не двигаться и без малейших признаков агрессии, с легким замешательством оглядел нападавшего.

– В этом мире – да, когда хорошо себя чувствую. Также известен, как Доктор Стрэндж. А вы кто?

– Пожалуйста, скажи, что ты наш самый страшный кошмар, – с сияющими глазами взмолилась Алая Ведьма.

– По мне, лучше бы он сказал «твой сменщик», – усмехнулась Сатана.

– Я тот, кто надерет тебе задницу, – сказал незнакомец Стивену.

Тяжело вздохнув, Доктор Вуду кивнул в сторону женщин.

– Их варианты были лучше.

– Боюсь, я слишком занят, чтобы устраивать… дуэль, – парировал Стивен. – К тому же в баре магические дуэли запрещены. Да и вообще, это не лучшая идея.

Парень лишь сжал зубы и поднял кулаки, словно в боксерской стойке. Его руки окутало голубоватое сияние – такое же, как у татуировок, и он быстро нанес в пустоту два коротких, плотных джеба. Следом два мощных всплеска магической силы ударили в выставленный Стивеном барьер. Стивен не подал виду, но почувствовал, как барьер содрогнулся. Магические способности этого неизвестного парня явно были в тяжелой весовой категории.

– Он заслужил прозвище «задиристый левша», – сказала Сатана.

– Ну что ты, – покачала головой Ванда. – Во‑первых, он правша, а во‑вторых, только что наколдовал «двуручный шквал Шаггота». Может, будем звать его «своенравный бильярдный шар»?

Доктор Вуду хмыкнул.

– Интересно, что он такого пил. Чтобы вызвать на дуэль Доктора Стрэнджа, нужна смелость крепостью в сто девяносто градусов. Также известная, как дурость.

Стивен поднялся, инстинктивно прикрывая собой друзей, и хмуро объявил пришельцу:

– Давайте так: если вам хочется похвастаться тем, что вы схлестнулись с самим Верховным Чародеем, я возражать не буду. Но вы выбрали неудачный способ произвести на меня впечатление, так что я даю вам последнюю возможность отказаться от этой затеи.

Ничуть не смутившись, парень набрал в грудь воздуха, выставил одну ногу вперед и широко раскрыл рот, словно собираясь зарычать. В глубине его глотки возник черный водоворот, в котором кружились синие мерцающие искры. Водоворот рос по мере того, как парень втягивал в себя воздух. Наконец, он сгреб воздух вокруг себя руками и всосал его вместе с барьером Стивена и доброй половиной наполнявшей помещение магической энергии. Рунические татуировки на его лбу начали пульсировать, глаза тоже наполнились лазурным сиянием.

– А, к черту все! – отбросив шутливый тон, Сатана вскочила на ноги. Доктор Вуду поднялся следом. Стивен сжал кулаки и еще сильнее нахмурился, но тон его оставался спокойным.

– Вы – любитель, к тому же опасный. Даже я не осмелился бы просто так открыть точку гравитационной сингулярности в материальном мире. Остановитесь, пока никто не пострадал.

– Открою тайну, сопляк, – прошипела Сатана, указывая в сторону Стивена. – Это будет не он.

Проглотив барьер Стивена, незнакомец хищно улыбнулся. Сквозь его зубы сочилась лазурная энергия.

– Я прикончу тебя, старый пень. Таково мое предназначение. Тебе меня не остановить.

Хлопнув в ладоши и тут же разведя руки, противник Стивена начал создавать шипящий, искрящийся шар темной энергии. Не успел он толкнуть его вперед, в сторону Верховного Чародея, как Стивен переменил опорную ногу, повернулся вполоборота и, приблизившись к незнакомцу, одной рукой ловко схватил того за запястье, а другой пихнул в плечо. Заклинание не сработало, и энергия ушла в своего творца. Стивен с разворота швырнул нападавшего и прижал к полу. Парень забился в судорогах, а энергия, использованная для его же собственного заклинания, опутала его, как волшебная электрифицированная сеть, причиняя боль и не позволяя пошевелиться.

– Что это ты наколдовал? – поинтересовался у Стивена Доктор Вуду, с долей сочувствия глядя на парня.

– Ничего, – спокойно ответил Стрэндж, отряхивая плащ. – Это было айкидо.

– Теряешь магические способности? – спросила Сатана, бросив взгляд на соломинку, через которую они вместе пили, будто опасаясь, что потеря способностей может быть заразна.

Стивен склонился над распростертым на полу парнем.

– Вовсе нет. Всего лишь подаю пример молодежи, – он неосознанно хрустнул костяшками пальцев и взглянул в красные глаза Сатаны. – Для обыденных проблем – обыденные решения. Физическое воздействие порой куда эффективнее магического.

Доктор Вуду задумчиво кивнул.

– Да и оставаться человеком помогает.

Стивен заметил, что Сатана насупилась. Она‑то человеком никогда и не была. Он смотрел в глаза суккуба, пока уголки ее рта не вытянулись в подобие улыбки.

– Какая муха укусила этого парня? Где он набрался такой наглости? Стивен, я хоть и Мститель, но лишний раз подумала бы, прежде чем вызывать тебя на дуэль, – сказала Алая Ведьма, отпивая немного из чаши.

Сатана в замешательстве повернулась к Ванде.

– А мне казалось, что Стрэндж тоже Мститель.

– Да, но я‑то стала Мстителем раньше.

Удостоверившись, что незнакомец еще долго не поднимется, Доктор Вуду уселся на свое место.

– «Таково мое предназначение»? Не каждый день такое услышишь. Причем в этом он не одинок. В наглости. Такие как он сейчас на каждом шагу.

Ванда согласно кивнула, и, как только Стивен занял свое место рядом с Сатаной, сказала:

– Да уж. Последнюю неделю какое‑то сумасшествие творится. Происшествия с кучей жертв, невиданный разгул преступности – даже случаи перехода улицы в неположенном месте в разы участились. А если говорить о наглости, то не далее как вчера Человек‑ходуля пытался ограбить Федеральный резервный банк. Человек‑ходуля.

Сатана вздернула бровь.

– Не уверена, что хочу знать, кто это.

Алая Ведьма покачала головой.

– Вот именно, – вздохнув, она помассировала лоб рукой в перчатке. – Боже, я совсем не выспалась. Снилась какая‑то чепуха. А наутро позвонил Люк Кейдж – им с Железным Кулаком помощь понадобилась. Ладно бы с чем‑то серьезным, так нет – тоже с какими‑то психами разбирались. Кажется, все отморозки Вселенной жахнули с утра по банке «Пепси» и решили взять от жизни все.

Джерико откинулся на спинку дивана и обратился к Стивену:

– Ты слышал, что вчера напали на Т’Чаллу?

– Черную Пантеру?

– Да. И не какой‑то криминальный авторитет, а обычный расист из пригорода. Пока что мы не нашли причинно‑следственной связи между всеми инцидентами, но общая динамика налицо.

Руки Стивена задрожали. Он торопливо сунул их под стол, а сам вновь переключил внимание на тело на полу и попытался просканировать парня своим третьим глазом. Николас Волков, 22 года, живет с родителями на Аппер Ист‑стрит. Несмотря на рунические татуировки и наличие магических предметов, его способности были следствием недавно приобретенной мутации. Но было и еще кое‑что. Стивен никак не мог понять, что именно, но у него возникло твердое ощущение дежа вю.

– Что‑нибудь узнал? – заметив его взгляд, спросил Доктор Вуду.

– Ничего существенного, – ответил Стивен. – По крайней мере, ничего, что объяснило бы его поведение. Алкоголя в крови 0.2 промилле, следов одержимости или дистанционного контроля разума нет. Похоже, он просто решил… потешить свое самолюбие.

По привычке Стивен исследовал мозговые функции парня, одним жестом руки применив заклинание, позволяющее снять некое подобие томограммы.

– Активность зрительной коры головного мозга сильно повышена. Странно, учитывая, что он без сознания.

– Это значит, что он видит сон, – объяснил Джерико, не отрываясь от чаши с напитком. – Обычное дело. Не во всем замешана магия.

– По правде говоря, – тихо произнес Стивен, глядя на стол, на поверхности которого рождались, множились и умирали миллиарды сущностей, – во всем.

* * *

Некоторое время Джейн не была уверена, что доберется до города. Железную дорогу перекрыли в районе Скарборо, а водитель автобуса, в который она села, внезапно решил вместо Манхэттена ехать в Калифорнию, потому что «всю жизнь мечтал сниматься в кино». Джейн немного побродила по Гленвуду, а затем, углубившись в чащу парка Спрэг‑Брук, очутилась прямо возле карусели Бронкского зоопарка. Через секунду она уже стояла на наводненном такси Южном бульваре, а еще секунду спустя каким‑то образом оказалась на Центральном вокзале Нью‑Йорка. Как она туда добралась, Джейн не помнила, но совершенно твердо знала, что денег на такси у нее не было.

Тридцатипятиэтажное Бакстер‑билдинг находилось на пересечении 42‑й улицы и Мэдисон‑авеню, менее чем в квартале от Центрального вокзала. Внутри располагались штаб‑квартиры «Паркер Индастриз» и Фонда Бакстера. Здание не могло похвастаться изяществом архитектуры, зато охрана была на высшем уровне. Остановившись у банка на противоположной стороне улицы, Джейн внимательно осмотрела строение, гадая, как ей попасть внутрь. Рядом выстроившиеся в очередь у банкомата люди вдруг ломанулись внутрь, услышав объявление о падении рынка ценных бумаг. Из пункта обмена валют напротив раздались выстрелы, и Джейн поспешила к Бакстер‑билдинг. Кругом наступил настоящий хаос – крики, гудки клаксонов, отдаленные звуки сирен – но она чувствовала себя совершенно спокойно. Окружающий мир лишь стал ближе к беспорядку, творившемуся в ее голове.

Она подошла к стеклянным дверям, и те распахнулись. Джейн с удивлением обнаружила, что фойе было открыто для всех. Справа от входа, впрочем, сидел охранник, а к лифтам можно было попасть, лишь имея карту доступа и пройдя через специальный электронный турникет. Разглядывая охранника, Джейн не могла понять, бояться ей или нет. Вдруг он окажется кем‑то знакомым или превратится в горгулью, а может, в следующую минуту она неожиданно будет целоваться с ним в служебном туалете? А может, сегодня выйдет так, что он остановит ее и запрет в тесной, душной комнатенке до приезда ее отца?

Когда Джейн приблизилась, охранник поднял голову, но взгляд его устремился мимо. Джейн зашагала к турникетам, уверенная, что чувствует дыхание здания. Каждый вдох приковывал его к реальному миру, каждый выдох становился сном.

Охранник остался позади, но внимание Джейн вдруг приковала огромная картина на стене. Полотно в стиле кубизм было типичным для корпоративных интерьеров: спокойные абстрактные квадраты в бежевых, коричневых и оливково‑зеленых тонах. Однако на глазах у Джейн квадраты начали складываться в лестницу. Зачарованная, она нерешительно подошла ближе. Быстро оглянувшись и убедившись, что никто не видит, Джейн шагнула в картину.

Некоторые ступеньки были слишком высокими, через них приходилось перелезать, но Джейн настойчиво лезла вверх сквозь густые краски. Потом остановилась на минутку, чтобы перевести дух, и ей показалось, будто она в лифте, наблюдает за людьми, никем не замеченная. Почти тут же она выбралась из зеркала на третьем этаже и отправилась блуждать по запутанным коридорам, пока не нашла дверь в отделение, табличка на котором гласила: «Центр биологических исследований».

Она выудила из рюкзака нож и попыталась вспомнить, зачем сюда пришла. На стене были таблички с именами, но буквы расплывались и перемешивались перед глазами. Освещение в коридоре померкло, и одна из табличек начала сочиться кровью. Проследив, как кровь стекает по стене, Джейн прочитала имя на табличке и вспомнила.

Наука разрушила Переходы, поэтому не стоило бояться пролить кровь. Достаточно небольшого пореза.

Лишь тогда он заметит.

Глава 4

По дороге домой Стивен думал о разговоре с друзьями в баре. Руки ломило. Магия настолько прочно вошла в его жизнь, что перестала быть обособленным элементом в рамках Вселенной. Магия была неотъемлемой частью всего сущего, как природные процессы, как сама жизнь. Магия существовала везде и во всем, была важнейшим компонентом бытия, без которого само бытие было бы невозможно. Лишь один раз столкнувшись с магией, невозможно было перестать замечать ее присутствие.

Человеческий разум не мог полностью объять ее существование, равно как существование внеземной жизни или квантовую науку; большинство людей редко размышляли о магии, а те одиночки, которые изучали и понимали ее, рисковали навсегда оказаться оторванными от привычной реальности. Стивен досконально изучил человеческую природу, но все равно в глубине души боялся однажды оказаться поглощенным некой великой силой, высшей силой, переродиться и при этом потерять свой разум и свое «я». Быть может, именно это и было просветлением, к которому его готовила Древняя в годы его обучения азам волшебства. Тогда он стремился к единению со Вселенной. Если бы только Древняя знала, что однажды Стивену придется всячески противиться этому единению, только лишь чтобы остаться Верховным Чародеем Земли. Они дискутировали о сознательной защите Земли, но Стивену и в голову не приходило спросить, возможно ли было делать это бессознательно. Он понимал, что должен был подчиниться магии, чтобы выражать с помощью нее свою волю, но в то же время не должен ли он был сопротивляться ей, чтобы не потерять эту волю? Вся жизнь Стивена была соткана из таких противоречий.

Вернувшись в Святая Святых, Вонга он не встретил – тот по его просьбе присматривал за доктором Мисрой. Однако Святая Святых отнюдь не пустовала – по правде говоря, она никогда не пустовала. Дом Стивена стоял на перекрестках лей‑линий, был полон ведущих в другие измерения порталов, в нем обитали призраки и фантомы, хранились многочисленные оккультные реликвии. Жилище Стивена было самостоятельной сущностью, точкой доступа ко всему магическому, духовному и сверхъестественному. Доктор защитил его от внешнего магического воздействия заклинанием, подпитывающимся энергией самого дома, и научился без большого труда ориентироваться в лабиринте коридоров и изменчивых входов и выходов, но в этом месте никогда нельзя было позволять себе полностью расслабиться. Несмотря на это, Стивен любил свое пристанище. Святая Святых была его единственным настоящим домом.

Поднявшись по лестнице в комнату медитации, он приготовился к астральной проекции. Для Верховного Чародея не составляло труда путешествовать сквозь миры и измерения и в физическом теле, но в астральной форме делать это было куда быстрее. Он вошел в столп белого света, чтобы очистить тело и дух, создал защитный круг и призвал на помощь Вишанти. Наконец, он зажег свечу‑маяк и уселся по‑турецки на широкий ковер. Выдохнув, Стивен закрыл глаза и расслабился, настраиваясь на частоту Вселенной. Астральным зрением он увидел свое тело, сидящее напротив в глубочайшей медитации. Все шло по плану.

Выйдя из тела, Стивен мгновенно увидел то, о чем говорили его коллеги. Всеобщее беспокойство нарастало, разочарованные банальностью и бесцельностью обыденной жизни люди решались на невероятно рискованные и необдуманные поступки, начиная от обмана и заканчивая массовыми убийствами. Стивен видел карманные кражи, воровство газет с прилавков и сразу три драки между водителями в радиусе четырех кварталов. Станции метрополитена закрыли в ответ на некую неизвестную угрозу. Казалось, все человечество стало одержимо каким‑то злым духом, но если такой дух и существовал, то Стивен не видел ни его воплощения, ни способа, каким тот мог прицепиться одновременно к такому количеству человеческих душ. Причина волнений не была ни демонической, ни внеземной. А если она пришла из другого измерения, то измерение это было неизвестно Стивену, ибо все известные ему пути были закрыты.

А если…

Если причина – сугубо внутренняя? В мединституте он сразу усвоил это правило. Ущерб организму не всегда наносят внешние факторы – многие страшные заболевания возникают в результате нарушений в самом организме.

Пролетая над фонтаном посреди Вашингтон‑Сквер‑парка, Стивен заново перелистал события прошедшего дня – рассказ доктора Мисры о массовом убийстве в лаборатории, назвавшие его имя пациенты, напавший на него незнакомец с неестественно активной зрительной корой мозга… все это указывало на Измерение Снов. Оно настолько органично соединялось с осязаемой реальностью, что люди, попавшие под влияние сновидений, не выглядели одержимыми, порабощенными или любым другим образом привязанными к потустороннему миру.

На самом деле Измерение Снов существовало неотделимо от человечества, так, что большинству казалось, что они сами каждую ночь создают его с нуля. Даже те, кто считал его реально существующим местом, полагали, что находится оно где‑то в их собственном мозгу – этакий параллельный план существования. Нельзя сказать, что это было в корне неверно. Для попадания в Измерение Снов спящему не требовалось путешествовать в пространстве. А вот попасть туда во время бодрствования… В Измерении Снов были свои правила и свои опасности, а главную угрозу представлял Кошмар – один из самых заклятых и коварных врагов Доктора Стрэнджа.

С тяжелым предчувствием Стивен добрался до волшебных врат, ведущих в Гипнагогию – промежуточное состояние между сном и бодрствованием. Чтобы войти в это измерение, нужно было, как всякие сновидец, представить себе точку входа. Границы этого измерения были практически неопределимы, так как оно постоянно менялось и воссоздавало себя заново среди защитных переходов, разделяющих его на отдельные царства. Стивен полагал, что они также не давали измерению разрушиться. В каждом царстве властвовал свое правитель, но Переходы считались нейтральной территорией – через них спящие могли попасть в Измерение Снов и путешествовать по его царствам. Стивен частенько задумывался о том, почему Переходы никто не охранял; загадкой было и то, кто их создал и поддерживал в рабочем состоянии.

В глазах Стивена Переходы выглядели огромными стеклянными трубками, видимыми лишь под определенным углом преломления света, со стенами, непроницаемыми для спящих, но не для созданий сна и жителей царств. Те свободно проходили сквозь Переходы и направляли спящих к их сновидениям. Эти создания могли принимать любой вообразимый облик, начиная от людей и животных, и заканчивая неодушевленными предметами. Порой они приобретали форму знакомых спящему отрывков из песен или фрагментов изображений.

Стивен сел в позу лотоса под аркой Перехода и представил Царство Снов‑откровений. Логично было начать с этого места, ведь такие сны подсказывали, как решить ту или иную проблему и побуждали к тем или иным действиям. Стивен давно сюда не заглядывал, но помнил, что двери в это царство открываются по обе стороны центрального Перехода. Голубое небо и изумрудно‑зеленые холмы – такие солнечные, безмятежные пейзажи Стивен рисовал в детстве, в Небраске. Как выглядело само царство, он не помнил, но образ ведущего к нему Перехода был знаком, и вообразить его не составляло никакого труда.

Поэтому, стоило только шагнуть в Переход, Стрэндж немедленно осмотрел точку входа. Голубое небо было затянуто тяжелыми, темно‑серыми тучами, грохочущими и пронизанными вспышками молний. На месте плавных изгибов холмов была плоская, выжженная равнина, посреди которой возвышалась огромная гора – Олимп, как тут же догадался Стивен. Гора пронзала тучи и возвышалась над Переходом, который странным образом оказался замкнут в кольцо. Мембрана, из которой состояли стены Перехода, казалась непривычно тонкой и податливой; она то сжималась, то раздувалась. По трубе рассеянно слонялись спящие, таращась на своих неузнаваемых, точно так же сбитых с толку поводырей. Стивен вздрогнул и плотно закутался в плащ, защищаясь от порывов ледяного ветра, толкающих его назад, во врата, через которые он только что вошел.

Он потянулся к амулету Агамотто, желая открыть Глаз, но тут перед ним с хищным рыком приземлился пожиратель снов. Эти создания Царства ночных кошмаров были порождениями страхов спящих, и облик их формировался различными фобиями. Этот представлял собой паукообразного кентавра‑оборотня с мускулистым человеческим торсом, восемью огромными паучьими лапами и волчьей головой с зелеными глазами и пеной у пасти. Обычным сновидцам в астральной форме ничего не грозило, но Стивен – другое дело. За способность воздействовать на посещаемые им миры ему приходилось мириться с собственной уязвимостью для их законов. Поэтому он приготовился защищаться, выставив вперед мерцающие волшебным светом ладони.

Существо ринулось в атаку с ревом, от которого у Стивена пробежали мурашки. Он выпустил заряд магической энергии, целясь созданию в грудь, но он ушел «в молоко» – кошмарная тварь перепрыгнула через Стивена и разорвала одного из поводырей в клочья прямо на глазах у застывшего в ужасе сновидца. Сощурившись, Стивен наблюдал за происходящим и с облегчением понял, что пожиратель снов лишь напугал спящего – причинить физический вред он не мог. Стрэндж начал шептать слова связывающего заклинания, и в этот момент существо обернулось и вновь бросилось на него. Доктор успел закончить заклинание, сложил пальцы левой руки в отводящую опасность карана‑мудру и выпустил магические путы.

Он сжал руку в кулак, и все восемь лап существа оказались крепко связаны вместе. Пожиратель снов по инерции рухнул вниз. Падая, тварь до крови цапнула Стивена за левую руку увенчивающими человеческие пальцы когтями, и попыталась укусить. Стрэндж на всякий случай пальнул ей в голову гравитационным зарядом, чтобы та уж точно не поднялась. Полетели клочки мохнатой шкуры и обломки кости, и Стивен скривился, когда ему открылся гигантский мозг. На его глазах этот мозг расслоился на куски, будто изрезанный пьяным хирургом с дрожащими руками.

Стивен вздернул бровь. Пожиратели снов из царства Кошмара редко забредали так далеко от его владений, а способность чудовища плести сновидения посреди Перехода была еще более удивительной. Обычно, подумал про себя Стивен, для этого нужно было находиться в самом царстве Кошмара.

Его внимание привлекло хлопанье птичьих крыльев над головой. Птицы летели как внутри, так и снаружи Перехода, явно спасаясь от какой‑то опасности. Стивену уже доводилось видеть подобное. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как стены Перехода вспучиваются, давая возможность десяткам самых разнообразных пожирателей снов проникнуть сквозь истонченную мембрану. Неистовые хищники бросились преследовать безобидные порождения снов и устроили настоящую бойню, с легкостью потроша поводырей. Спустя лишь несколько секунд окровавленные, мертвенно‑бледные поводыри поднимались, будто кошмарные зомби, не имеющие ничего общего со своими прежними сущностями. От них исходило тусклое зеленоватое сияние – знак осквернения вторгшимися из другого царства захватчиками.

Одновременно удивленный и обрадованный тем, что самого Кошмара в рядах чудовищ не оказалось, Стивен глубоко вдохнул, расправил плечи и приготовился отразить атаку. Заклинание изгнания не подходило – Стрэндж не решился отбросить орду чудовищ назад, сквозь и без того хрупкую мембрану Перехода. Нужно было придумать другой способ. Призыв существ не годился по той же причине – в Переходе и так царил хаос, чтобы призывать туда новых созданий из других измерений. Стихийные атаки тоже могли повредить и без того изношенные мембраны, а магические путы были эффективны лишь короткое время и могли преградить дорогу спящим и порождениям снов, идущим в безопасное место. Пожирателей снов требовалось обезвредить, но при этом по возможности никуда не перемещать. Для выполнения такой задачи требовались сложные магические манипуляции, но, к счастью, Стивен был мастером своего дела.

– Всемогущий Агамотто,

От угрозы защити!

Я прошу, в созданий кротких

Этих тварей преврати!

Из его тела забил фонтан магической энергии, но Стивен взял его под контроль. Сосредоточившись, он собрал отдельные струи в единый поток, создавая нужное заклинание превращения, и выпустил его в нападавших пожирателей снов. Магия накрыла их пламенной волной, не останавливая их и не сбивая их с курса. Одновременно несколько сотен пожирателей снов прыгнули на Верховного Чародея, готовые в клочья разорвать его плотный красный плащ. Некоторые даже успели в него вцепиться.

Но в этот самый момент все они превратились в крошечных мяукающих котяток.

Глава 5

Шаранья откашлялась в рукав, не сводя глаз с шалфейной ароматической палочки и гадая, как долго та еще будет гореть. Несмотря на то, что Шаранья не пострадала в драке в кофейне, ее мать настояла на том, чтобы она купила одну в лавочке на Кристофер‑стрит и зажгла в офисе, чтобы «очистить рабочее место». В сотый раз объяснять, что в Бакстер‑билдинг все в порядке, а убийства произошли в Рэйвенкрофте, смысла не было. Куда проще было согласиться на этот простой ритуал – к тому же так у них с матерью появится тема для разговора. Не рассказывать же о том, как ее защитил от опасности сияющий, сотканный из света щит?

Шаранья прекрасно понимала, что мать свяжет это с защитным знаком Доктора Стрэнджа – полная чушь, разумеется. По пути на работу Шаранья предположила, что это была посттравматическая, вызванная стрессом галлюцинация. Происшествие в интернате стало для нее потрясением, и вполне могло спровоцировать нервное расстройство. Быть может, подсознательно она сама вообразила защиту, потому что нуждалась в ней.

Как бы то ни было, ароматическая палочка пахла куда лучше, чем моющие средства, используемые уборщиками Бакстер‑билдинг.

Сгущались сумерки, и Шаранья включила настольную лампу и взялась за свои заметки.

Она уже в который раз перечитывала отчеты о сновидениях, виденных каждым из пациентов, что называли имя Доктора Стрэнджа, пытаясь найти какую‑то взаимосвязь, но тщетно. Всем пациентам снились кошмары, но помимо этого в их снах не было ничего общего. Результаты полисомнографии не выходили за рамки ожидаемых параметров, тематика снов была самой разнообразной. Основные сюжетные линии были типичны, и ни одна из них не превалировала. Погони, падения, рукоприкладство, межличностные конфликты, пропуск важных событий, потеря зубов, паралич, ошибки и беспомощность, нападения животных, насекомых и прочих паразитов, проблемы со здоровьем, смерть, убийства, семья, стихийные бедствия, пропажа родных и близких, войны, чудовища, конец света… Шаранья отсортировала сны по системе количественного анализа содержания сновидений Холла – Ван де Касла и по классификации ночных кошмаров Шредля, и теперь собиралась выделить в них конкретно упомянутые переживания. Тут она услышала, что дверь в кабинет открылась.

Шаранья увидела в дверях девушку. Для посещений было поздновато, но она предположила, что это студентка, желающая записаться на практику. Короткие, едва достающие до плеч волосы девушки были выкрашены в черный и спутаны, хотя такую прическу должно было быть весьма просто расчесывать. Она была стройной и спортивной, а без того большие карие глаза казались еще крупнее из‑за темных кругов под ними. Вдобавок к типично студенческим джинсам, кроссовкам и красочной футболке на ней была большая темно‑зеленая куртка с капюшоном и воротником из искусственного меха, а через плечо был перекинут весьма банальный, доверху набитый рюкзак.

Шаранья уже готова была приветственно улыбнуться, но тут заметила в левой руке девушки нож. Она вскочила на ноги и схватилась за телефон.

– Я звоню в полицию! – предупредила она, дрожащими руками разблокируя аппарат. Девушка ничуть не смутилась. Не сводя глаз с Шараньи, она бросилась на нее, оскалившись невероятно ровными, белоснежными зубами.

Шаранья в ужасе замерла, телефон выскользнул из ее рук прежде, чем она успела набрать 911. Перед ее глазами вновь возникло переливчатое сияние, и она почувствовала, как вокруг нее возводится защита. Телефон упал. За мгновение до того, как он шумно ударился о стол, между Шараньей и девушкой появился третий.

Возникший из ниоткуда человек изящно и молниеносно обезоружил девушку. Следом раздался знакомый голос, который тихо, но властно произнес: «спи». Нож лязгнул о линолеум, а девушка упала на спину, но новоприбывший успел подхватить ее за несколько сантиметров от пола.

– Вонг? – выдавила Шаранья.

Тот учтиво поклонился, не выпуская потерявшую сознание девушку из рук. Шаранья положила руку на сердце, пытаясь отдышаться, но паника не отпускала ее. Тем временем охотничий кортик девушки перекочевал с пола к Вонгу за пояс.

– Доктор Мисра, вы целы?

Шаранья сглотнула.

– К‑кажется, – она наконец выдохнула. – Кто это? И откуда вы появились?

– Доктор Стрэндж попросил приглядеть за вами, – сказал Вонг, предоставляя Шаранье самой искать ответы на заданные вопросы.

Та в недоумении огляделась. Под столом было достаточно места, чтобы спрятаться, но она за ним сидела и наверняка почувствовала бы чье‑то присутствие. К тому же Вонг появился у пристроенной к восточной стене картотеки.

– Я не знаю ничего об этой девушке, но Доктору не мешало бы на нее взглянуть, – чуть помешкав, продолжил Вонг и задумчиво склонил голову набок. – Прошу прощения, что не перехватил ее раньше. Увидел ее, когда она была уже на пороге.

– Какое‑то безумие, – произнесла Шаранья, шлепаясь на стул.

Она хотела было спросить Вонга, стоит ли ей вызвать охрану, но тот уже отвернулся и, похоже, разговаривал со стеной.

– Доктор, вы ранены! Что с вами случилось? О, простите за беспокойство. На доктора Мисру напали. Нет, барьер сработал, все под контролем… хотя мне, к сожалению, не видно… Хорошо, скоро будем.

Вонг обернулся к Шаранье, очаровательно улыбаясь, будто бы только что совершил обычный телефонный звонок.

– Доктор хочет встретиться с нами в Святая Святых. Он оставил там свою физическую оболочку и хотел бы вернуться в нее прежде, чем продолжать расследование. Для вас это будет непривычно, но не волнуйтесь.

Медля с ответом, Шаранья отвинтила крышку алюминиевой фляжки и глотнула воды. Нет, она еще не до конца спятила, чтобы отправиться куда‑то с этим человеком. Позволять ему забрать девушку тоже было нельзя – та явно была не в себе и нуждалась в неотложной врачебной помощи. Шаранья уже готова была сказать Вонгу, что ни ей, ни девушке нечего делать с ним в Гринвич‑Виллидж, как пространство перед ее глазами исказилось. На мгновение показалось, будто Вонг с девушкой исчезают. А может, исчезал весь кабинет…

Шаранья испытала приступ тошноты и зажмурилась. Когда же она открыла глаза, то вместо линолеума увидела под ногами шерстяной персидский ковер.

* * *

Вонг перенес доктора Мисру и спящую девушку в комнату медитации как раз в тот момент, когда Стивен открыл глаза и задул свечу‑маяк. Шаранья выглядела так, будто ее сейчас стошнит – обычное дело для тех, кто впервые пережил телепортацию – но смогла удержать содержимое желудка в себе.

Уложив девушку на подушки, Вонг вошел в защитный круг Стрэнджа и осмотрел его рану. Физических повреждений ни на руке, ни на одежде Стивена не было, но Вонг чувствовал психический урон, нанесенный Доктору в Переходе Измерения Снов.

– Пожиратель снов?

– Он самый, – ответил Стивен. – Они попросту наводнили Переходы. Думаю, виновник ясен.

Стивен кивнул Шаранье и заметил лежащую без сознания девушку.

– Рад видеть вас снова, доктор Мисра. А эта юная особа – ваша знакомая?

Шаранья потеряла дар речи и лишь помотала головой. Вонг решил, что зря не подготовил ее к телепортации как следует. Возможно, Стивену придется стереть ее память, прежде чем отправить домой. Взгляд Шараньи метался по чердаку, изучая архитектуру и внутреннее убранство. Если не считать пары особо громоздких артефактов вроде полутораметровой бронзовой курильницы или трехметровой статуи Будды Шакьямуни, комната для медитации выглядела обыденнее других помещений Святая Святых. Плотные арабские ковры вполне вписывались в интерьер старого дома, а подушки для медитации можно было встретить в любом ашраме или эзотерическом центре.

Главной достопримечательностью комнаты, впрочем, было большое круглое окно, пересеченное четырьмя линиями, символизирующими печать Вишанти, и известное как Окно Миров. Оно всегда привлекало внимание гостей, даже тех, кто и понятия не имел о его способности отражать нападения потусторонних сущностей. Вонг считал, что окно особенно красиво по утрам, когда сквозь него льются лучи солнечного света, а Стивена, напротив, привлекал его вечерний вид, когда по темно‑синему бархату неба рассыпались миллиарды звезд. Вонг всегда гадал, что видит Стивен, когда глядит сквозь Окно. Да, по факту Верховный Чародей был простым смертным, но могуществом он мог поспорить с богами, мудростью превосходил любых философов, а его вера в собственные идеалы была куда крепче, чем у большинства супергероев, плечом к плечу с которыми он сражался – это Вонг знал наверняка.

Стивен поднялся, потянулся, и подошел к лежащей девушке.

– Ты воспользовался Туманом Морфея? – спросил он своего помощника.

Вонг кивнул.

– Надо отвезти ее в госпиталь, – подала голос Шаранья. – Ей нужна помощь.

– Я ей помогу, – уверил ее Стивен.

Он выпрямился, резко махнул правой рукой, и девушка воспарила над полом. Стивен направил ее рукой в самый центр сияющего защитного круга, прямо под Окном Миров.

Вонг снова переключил внимание на Шаранью. Та никак не могла побороть скептицизм. Существование супергероев, инопланетян, путешествующих во времени и пространстве пришельцев из других миров никак не влияло на восприятие людьми магии. Даже самые недоверчивые в глубине души понимали, что магия изначально заложена во всем сущем, что корни ее – в самой действительности, и прикоснуться к ней легко – стоит лишь протянуть руку. Ученые вроде доктора Мисры, отказывающиеся признавать любые мистические проявления, тем не менее, ежедневно имели дело с величайшими загадками Вселенной. Митоз, фракталы, пятьдесят миллиардов галактик – даже те, кто отрицает магическую природу этих вещей, не могут не признать, что они невероятны.

Стивен устроил для Шараньи настоящий спектакль, и Вонг не мог понять, сделано это было для пущего убеждения или с целью произвести на нее впечатление. Доктор не всегда был таким. Вонг прекрасно помнил, как даже перед своей будущей женой Стивен вел себя сдержанно и отчужденно. Однако в последние лет десять Верховный Чародей превратился в настоящего дамского угодника. Череда кратковременных отношений сменилась серией встреч на одну ночь, но при этом Стивен всегда был предельно обходителен и соблюдал все правила приличия. Поэтому Вонг ничуть не удивился, когда Стивен с чрезмерной помпой призвал Агамотто и открыл свой третий глаз. Он также заметил, что Доктор явно торопится, не тратя время на слабые заклинания, переходя сразу к наиболее сильным и инвазивным. Когда Стивен скрестил ноги, воспарил рядом с девушкой и положил руки ей на лоб, Вонг догадался, что он хочет войти в ее разум и расспросить. Навредить человеку обычным чтением мыслей было невозможно, но прямое вмешательство было рискованным, и поэтому Вонг решил увести Шаранью из комнаты.

– Не будем мешать Доктору, – шепнул он, закрывая двери. – Хотите чаю?

Доктор Мисра возражать не стала, пусть и была заметно напугана выставленными в темном коридоре артефактами. Должно быть, сил у нее почти не осталось. Воодушевляюще улыбаясь, Вонг помог ей спуститься по узкой винтовой лестнице.

– Прошу за мной. Держитесь за перила, но, пожалуйста, ничего больше не трогайте и смотрите только вперед.

– Полагаю, дом населен призраками? – еле слышно спросила Шаранья, отдергивая руку от перил, будто дотронулась до чего‑то гадкого – или, наоборот, что‑то гадкое дотронулось до нее.

Вонг не сбавлял шаг. Надо было как можно скорее привести доктора Мисру на кухню. Главное – не пускать ее к холодильнику, в котором находились самые настоящие врата в ад.

– Так и есть, – ответил он, – а также всегда полон необычных гостей и наделен собственной волей.

Он замолчал и подождал, пока Шаранья спустится со ступенек. Лестница была склонна время от времени отдавать дань уважения Эшеру[6].

– В Святая Святых хранится самая богатая в нашем измерении – а быть может, и во всех существующих измерениях – коллекция оккультных артефактов и мистических феноменов. Дом любит пошалить, а чувство юмора у него поистине космических масштабов, поэтому лучше подолгу не разевать рот. Прошу, ничего не трогайте, не открывайте, не трите, не читайте, не пробуйте на вкус, а также ничему не молитесь и не разговаривайте ни с чем без согласия Доктора или моего.

– И вы с Доктором Стрэнджем тут живете? – голос Шараньи звучал натянуто и приглушенно, она осторожно проговаривала каждое слово, чтобы не сойти на крик.

Повернувшись лицом к коридору, ведущему к спальне, она неожиданно охнула и прижалась к стене.

– На меня что‑то посмотрело! Там!

– Доктор Мисра, не обращайте внимания. Нам сюда, – Вонг жестом указал на следующий лестничный пролет, не без облегчения убедившись, что все ступеньки ведут вниз.

– Но это не был… то есть… это не был человек или знакомое мне животное. Это было что‑то… очень маленькое. Оно на меня таращилось.

– Должно быть, гомункул. Не стоит беспокоиться, просто не отходите от меня ни на шаг, – Вонг начал спуск. – Отвечая на ваш вопрос – да, мы с Доктором живем здесь.

Вонг обернулся. Шаранья осторожно спускалась по покрывавшей лестницу персидской ковровой дорожке из шерсти и шелка, не сводя с нее глаз, – ей необходимо было смотреть на что‑то обычное.

– Вы – его помощник? – продолжала она расспросы.

– Совершенно верно.

– И вы тоже владеете… магией?

Вопрос прозвучал скорее как утверждение, а слово «магия» далось Шаранье с таким трудом, будто она заставляла себя поверить в то, что говорит. Вонг с трудом сдержал смех.

– Не в такой степени, как Стивен. Он учит меня искусству волшебства, а я обучаю его восточным единоборствам. Также я готовлю, убираю, составляю расписание, охраняю дом, принимаю гостей и иногда лечу.

Сойдя с последней ступеньки, Шаранья наконец решилась поднять голову и, чуть сощурившись, взглянула в глаза Вонга.

– Доктор Стрэндж и правда врач? Моя мать этим интересовалась.

Вонг дал ей несколько секунд, чтобы свыкнуться с окружающей обстановкой, и аккуратно отвел ее в сторону от балясины.

– Когда‑то он был главным нейрохирургом Нью‑Йоркской городской больницы, но больше не практикует.

В глазах Шараньи загорелась искорка интереса. Вонг почувствовал, как обрадована она была узнать что‑то осмысленное.

– Правда? И давно это было?

Вонг вздохнул, готовясь ее разочаровать.

– Несколько десятилетий назад. Сюда, пожалуйста…

Глава 6

Стивен уже давно не погружался в разум другого человека, и в этот раз ощущения были особенно чуждыми. Ушло несколько секунд, чтобы понять, что часть этого разума и правда была чужой. Чтобы установить контакт с девушкой, понадобилось еще больше времени. Та, похоже, заблудилась среди собственных мыслей, которые занимали территорию куда большую, чем можно было обойти без риска. Человеческому разуму не под силу было создать такое.

– Вот как, – произнес Стивен, когда наконец нашел ее сидящей на продуваемом всеми ветрами холме, поросшем цветущим луком. – Вы Нелюдь.

– Сами вы нелюдь! – девушка метнула в него грозный взгляд.

Стивен уселся рядом.

– Нет, мисс Джейн Беатрикс Бэйли из Покипси. Нелюдь, с большой буквы. Туман Терригена, кокон, новые необъяснимые способности… знакомо звучит?

Чуть скривившись, девушка отвернулась.

– Это и с другими случалось?

– Случалось. С сотнями других людей, насколько мне известно. Как бы тревожно это ни было, уверяю, что ничего плохого в этом нет – и это совершенно точно не следствие каких‑то ваших поступков.

Стивен посмотрел туда же, куда и девушка, – на незнакомый пейзаж с далекой скалой.

– А что тогда? – спросила Джейн, оборачиваясь.

В ее взгляде сквозило беспокойство.

– Что есть Нелюдь? – задумавшись о том, как объяснить девушке ее природу, Стивен вспомнил свои давние беседы с пациентами.

Многие из тех бесед прошли без малейшей капли сопереживания. Он едва заметно улыбнулся, благодаря фортуну и свое неизлечимое упрямство за то, что однажды привели его к Дрвней. Это чувство посещало его с завидной регулярностью.

– Насколько я могу судить, в вас содержится ДНК расы, известной как Кри. Несмотря на это, в сущности вы человек – только перешедший на новую ступень эволюции. Джейн, я направлю вас к таким же, как вы, но прежде ответьте мне на вопрос. Зачем было нападать на доктора Мисру?

– На кого?

– Темноволосая женщина‑ученый, ростом примерно метр семьдесят, работает в Фонде Бакстера.

Джейн насупилась и опустила голову.

– Достаточно небольшого пореза. Только тогда вы заметите. И поможете. Требуется лечение. Может, я поторопилась?

Стивен покачал головой, не понимая ни ответа, ни последующего вопроса. Он вновь окинул взглядом горизонт и заметил, что пейзаж внизу изменился. Они оказались рядом со скалой, которую он заметил ранее. Мало кому удавалось незаметно провести такие махинации. Он слышал каждую мысль Джейн, чувствовал малейшие изменения частоты ее пульса. В чьей бы голове он ни копался – магическим ли, хирургическим ли способом – он находил нечто уникальное, но Джейн была загадкой даже для него.

– Что я должен исцелить?

– Что? – Джейн моргнула и помотала головой. – Нет, не вы.

Она закрыла лицо ладонями и застонала.

– Слишком много врачей…

Стивен поднялся и глянул вниз со скалы, его плащ затрепыхался на ветру. У подножия стояла фаланга воинов в золоченых доспехах и красных туниках, молча ожидая приказа. Чьего – Стивен понять не мог.

– Что я должен был заметить? – спросил он снова.

Джейн в замешательстве грызла ноготь.

– Наука… взорвала… нет, не так, – она на мгновение зажмурилась, усердно вспоминая, и повернулась к Стивену. – Он сказал, что больно не будет.

– Кто?

– Слепой старик.

Было понятно, что одними разговорами ничего внятного из девушки не вытащить, и Стивен решил проверить ее психическое состояние с помощью магии. Химический баланс находился в пределах допустимых для подростков норм, травм и прочих повреждений мозга не было и следа. Стивен начал поиски доминирующего гена, но тут небеса резко помрачнели, и оба они взглянули вверх.

– Опять дождь будет, – разочарованно констатировала Джейн, подходя к Стивену и беря его за запястье.

Стрэндж бросил удивленный взгляд на вцепившиеся в рукав его туники руки девушки. В нем проснулось желание защищать ее.

– Может, даже кровавый, – добавила Джейн.

Погода и вправду была мрачная. Резкий кусачий ветер прибил к земле покрывающие холм фиолетовые цветы. Джейн задрожала.

– И как я умудрилась забыть куртку? – прошептала она не столько Стивену, сколько себе под нос.

Девушка нехотя отпустила рукав туники Доктора и растерла ладони, чтобы согреться. Небо рассекла молния, по холму поползли длинные жутковатые тени, пусть поблизости и не было ничего, что могло их отбрасывать.

Стивен с трудом скрывал недовольство собственным замешательством. Подняв руки над головой, он очертил указательными пальцами арку, и они с Джейн оказались в маленьком домике. В полумраке горел очаг, тепло которого тут же заставило забыть о барабанящем по крыше дожде. Позади стоял столик ручной работы и два плетеных стула, у стены – шкафчик, в углу – небольшая простая кровать. Домик казался сказочным – несмотря на то, что сотворил его Стивен, за внутреннее убранство ответственность несло подсознание Джейн. Доктор рассеянно потер левую кисть и обратился к девушке.

– Джейн, вы осознаете, что путешествуете между сном и явью?

Девушка поджала губы, в ее темных глазах мелькнула тревога. Наверху грянул гром, и домик затрясся, будто от настоящего толчка. Встряска напомнила Стивену, что он собирался проверить, в своем ли Джейн уме. Он нащупал нить сознания девушки и прошелся по ней. Нить была истерта, но нигде не обрывалась. Уже неплохо.

Он уже готов был сообщить, что все под контролем, как почувствовал капли на загривке. Взглянув вверх, он увидел на крыше стаю зубастых, похожих на мелких бабуинов пожирателей снов, которые активно грызли домик. Потолочные балки легко поддавались. Стивен повернулся к Джейн, думая, что та может ими управлять, но девушка в ужасе застыла и не дернулась, даже когда крыша обрушилась. Стивен мгновенно сотворил вокруг Джейн защитное энергетическое поле и тут же приготовился отразить нападение прогрызшихся сквозь заднюю стену пожирателей. Теперь уже со всех сторон в домик ломились дикие существа размером с буйвола. Снаружи их были десятки. С горящими глазами они слаженно крушили волшебную постройку.

Стивен положил руку на плечо Джейн. Девушка дрожала, и чародей легонько, приободряюще сжал ладонь.

– Постарайтесь успокоиться, – сказал он, повышая голос, чтобы быть услышанным среди гвалта грызущих древесину существ, рычания зверей и шума дождя.

Стивен начал мысленно творить заклинание изгнания. Две стены обрушились. Из‑под пола стали карабкаться кротоподобные чудовища с длинными усами и острыми когтями. «Буйволы» медленно и неотвратимо приближались. Чтобы очистить разум Джейн и привести ее в чувство, нужно было как можно скорее прогнать их обратно в Измерение Снов. Стивен продекламировал:

– Порождениям Кошмара

Разум твой не превозмочь.

Волшебство ветров Ватумба

Их тотчас прогонит прочь!

По холму, сквозь домик и сквозь дождь прошелся радужный вихрь, раскидав пожирателей снов, как муравьев. Простыни улетели, подхваченные ветром, пепел из очага заклубился, и вскоре Джейн и Стивен остались одни на дождливом холме. Домик был разрушен почти полностью, уцелела лишь часть стены.

Облегченно выдохнув, Стивен обратился к Джейн.

– Джейн, все это происходит в вашей голове. Да, мысли тоже могут ранить, но никакой опасности вам не грозит.

Девушка поежилась. Стивен вспомнил, как выглядела оставшаяся в Святая Святых теплая зеленая куртка, и призвал ее.

– Опасность преследует меня всегда, – ответила Джейн, с помощью Стивена надевая куртку. – И я постоянно вижу сны.

Стрэндж ничуть не сомневался, что девушка твердо в это верила.

– Это мы исправим, – заверил он ее.

Джейн с надеждой посмотрела на него, но тут же обратила взор вдаль, и ее глаза в ужасе вытаращились. Стивен обернулся и увидел, что все изгнанные пожиратели снов вернулись и теперь, толкаясь, штурмовали скалу, стремясь добраться до них.

Это было невозможно. Он изгнал их в Измерение Снов. Даже следуя за подсознанием девушки, они не могли так скоро вернуться.

Стивен задумался о том, не лучше ли было применить другое заклинание – например Чародейский Конус – и тут Джейн бросилась бежать. Она выскочила из разрушенного домика и начала взбираться на мокрый от дождя холм. Стивен не стал ее останавливать. В чужом разуме было легко раствориться, но если с тобой находился кто‑то еще, спрятаться было невозможно. Когда придет время, он просто вновь проследует по нити ее сознания, а пока отсутствие девушки было даже на руку. Теперь можно применять более мощные и опасные заклинания, не опасаясь повредить Джейн.

Но стоило девушке скрыться за холмом, а пожирателям снов – окружить Стивена, как он понял, что сознание Джейн исчезло. Будто испарилось из ее собственной головы – что было возможно лишь в случае комы или смерти.

Не слыша сердцебиения Джейн и не видя ни искорки ее жизненной силы, по которым можно было бы определить ее местонахождение, Стивен отпустил ее разум и мгновенно вернулся в свое физическое тело, оставив пожирателей снов грызться между собой в голове девушки. Вернувшись в Святая Святых, он первым делом решил проверить, жива ли Джейн, но не успел он открыть глаза, как почувствовал, что его пальцы больше не чувствуют лоб девушки. Лишь воздух.

Стивен был один в защитном круге. Тела Джейн нигде не было.

Единственной хорошей новостью было то, что теперь Доктор твердо знал, кто был повинен в ее неприятностях.

* * *

Шаранья держала в руках старинную японскую чашу, чувствуя, как от красно‑коричневой глины исходит приятное тепло. На следующий день после убийств она усердно убеждала себя, что никогда больше не увидит ничего столь же ужасного – попытка самовнушения провалилась, но, по крайней мере, с ума она не сошла. Не существовало никаких левитирующих людей, защитных полей, загадочных мастеров боевых искусств и уж точно никакой телепортации. Сидя на причудливой кухоньке в доме Доктора Стрэнджа на Бликер‑стрит и потягивая приготовленный Вонгом улун, Шаранья понемногу успокаивалась. По крайней мере, пока не увидела, как фантом Доктора со скрипом открывает и закрывает ящики буфета. Фантом выглядел точной копией Стрэнджа, двигался, как настоящий, но был бесцветным и прозрачным. Она инстинктивно отшатнулась, а Вонг с присущей ему невозмутимостью поинтересовался:

– Доктор, что вы ищете?

Фантом заговорил, и голос его, пусть и приглушенный, будто исходящий откуда‑то издалека, несомненно принадлежал Стивену Стрэнджу.

– Джейн. Вы ее не видели?

– Ту девушку? Нет, – Вонг отвлекся от своих дел и задумчиво прислонился к плите. – Вы что, не наложили на нее Рубиновые Оковы Ситторака?

Вздохнув с досады, фантом приблизился к холодильнику, рванул ручку и тут же резко захлопнул дверцу.

– Не думал, что она способна физически выйти за пределы собственного разума.

– Вы весь чердак осмотрели? – спросил Вонг, отпивая чаю.

– Осматриваю, – ответил фантом, заглядывая под кухонный столик, за которым сидела Шаранья. Та подскочила, желая держаться как можно дальше от этой неизвестной субстанции.

– Мы немедленно поднимемся, – пообещал Вонг, поднимая поднос с едой и улыбаясь Шаранье. – Идемте?

– Девушка пропала? – спросила Шаранья, нервно теребя браслет. – Не выходя из дома?

Несмотря на то, что Доктор Стрэндж с Вонгом прикладывали все усилия, чтобы гости были в безопасности, Шаранья не могла представить худшего места, чтобы заблудиться.

– Необязательно, – Вонг спиной вперед протиснулся сквозь кухонные двери, не выпуская из рук поднос. – Она могла попасть в другое измерение.

Шаранья проследовала за ним наверх, в комнату для медитации. Она не знала, что было лучше. Да что там – она вообще не понимала, что это значило. Проходя второй этаж, она прибавила шагу, вспомнив о замеченном здесь странном существе, и постаралась не прикасаться к перилам.

Вверх по ступенькам Вонг двигался куда резвее, чем вниз, но более ничем не выражал своего беспокойства – если вообще его чувствовал. Да и поспешность его была продиктована, скорее, тем, что по пути лестницы дважды меняли свое направление. Шаранья не знала, смотреть ей под ноги или на мускулистую спину Вонга, которая вздымалась и опускалась с каждым вдохом и выдохом. Шаранья постаралась дышать так же.

Ее дыхание перехватило, когда на пороге комнаты для медитаций Вонг выронил поднос. Шаранья уже готова была услышать грохот битой посуды и плеск горячего чая, но Стивен не глядя махнул рукой в их сторону, и упавшие предметы замерли, не достигнув пола.

Волшебник… чародей – Шаранья не знала, как его назвать – опять левитировал; его плащ помпезно развевался, а сам он сосредоточился на огромном проломе в воздухе. От пролома шли энергетические волны, а вокруг сияло кольцо красных иероглифов. Казалось, что Стрэндж проделал дыру в самом пространственно‑временном континууме.

Вонг смотрел на хозяина с нескрываемым изумлением.

– Доктор, что вы делаете?!

– Игры кончились, Вонг. Я собираюсь призвать Кошмара.

– Прямо сюда?! Стивен, это весьма опрометчиво!

В голосе дворецкого слышалась тревога, и сердце Шараньи забилось вдвое чаще.

Во лбу Стрэнджа открылся третий глаз. Уставившись в искрящуюся пустоту, Доктор властным, почти гипнотизирующим тоном начал произносить заклинание:

– Расступись, туман Вальторра,

По Всевидящего воле.

Покажи, где враг старинный

В скрытой дремлющих юдоли!

Похоже, Доктор нашел, что искал. Он по локоть сунул руку в пролом и, сжав зубы, объяснял помощнику:

– Я выяснил, что Джейн – живой проводник в Измерение Снов. Это объясняет ее исчезновение. Ее сознание привязано к Измерению Снов, так что она в прямом смысле сбежала туда, не выходя из собственной головы. Я уверен, что Кошмар хочет использовать ее, чтобы отправить сюда свою армию, но я этого не допущу.

Шаранья нахмурилась. Она многое знала о сновидениях и кошмарах, но слова Стрэнджа были для нее пустым звуком.

– Простите, а где сейчас девушка? – спросила она.

Одновременно с ней Вонг произнес:

– Может, этого ему и надо?

Стрэндж пропустил их реплики мимо ушей. Не вынимая руки из пролома, он обратил взгляд к нависающему над комнатой широкому круглому окну и начал новое заклинание. Вонг выставил вперед руки, словно обороняясь, но Шаранья уже была достаточно напугана, чтобы бояться еще сильнее.

– Расступись, туман Вальторра,

С моего соизволенья,

И Кошмара Эвериннье

Призови без промедленья!

Кряхтя, Стрэндж вытянул из отверстия некое существо и швырнул на ковер посреди защитного круга.

Существо было гуманоидным по форме, но росту в нем было почти три метра, колючие черные волосы торчали во все стороны, а кожа имела неприятный зеленоватый оттенок. У него были заостренные уши и длинные, узловатые, как у гоблина, пальцы, а огромные красные глаза горели демоническим огнем.

Шаранья в ужасе отпрянула, но тут же пришла в себя. При ближайшем рассмотрении, существо оказалось хилым и тщедущным, будто долгое время провело без света и пищи.

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

[1] «Крысиная стая» – существовавшая в 1950‑1960‑х гг. группа деятелей искусства, в которую входили такие знаменитые актеры и музыканты, как Хамфри Богарт, Лорен Бэколл, Фрэнк Синатра, Нэт Кинг Коул и другие. (прим. перев.)

[2] Герхард Рихтер (р. 1932) – современный немецкий художник‑абстракционист.

[3] Рэйки – вид нетрадиционной японской медицины, в основе которого лежит исцеление прикосновением ладоней.

[4] Адская кухня – старое название района Клинтон, с 1800‑х вплоть до 1980‑х бывшего криминальным центром Нью‑Йорка.

[5] Кунал Капур (р. 1977) – индийский киноактер. «Цвет шафрана» – фильм 2006 года.

[6] Мауриц Корнелис Эшер (1898–1972) – нидерландский художник‑график, прославившийся своими изображениями невозможных фигур, в том числе лестниц невероятной формы.