Дамир Халилов

Ловзар

 

Социально-криминальная драма

 

Посвящается

моему отцу Нариману Халилову

и моему Учителю Арсену Кулаеву.

Спасибо вам за все.

 

Ловзар – 1. Игра, забава. 2. Свадьба.

(Мациев А.Г. Чеченско?русский словарь.)

 

«Ловза (чеч.) – играть, развлекаться, забавляться. Слово распадается на два самостоятельных понятия: лов (терпеть, выносить) и зие (испытывать)… Таким образом, слово «ловза» буквально обозначает «испытывать на терпение», «испытывать на выносливость». Такие испытания были распространены у всех древних народов и в этнографической науке называются инициациями».

(Танаев Б.)

 

 

Глава 1

 

Яркая неоновая вывеска освещала небольшой участок улицы, раскрашивая в ярко?желтый цвет серые стены здания и черный ночной асфальт. Изящной вязью на вывеске было выведено: «Чайхана 24». Рядом с надписью был нарисован небольшой красный чайник – художник оставил между крышкой и корпусом зазор, и это заставляло прохожих задумываться: что держит крышку в воздухе? Тысячи светодиодов сверкали так ярко, что казалось, будто невидимый зазывала громко выкрикивает название заведения, потрясая чайником.

Вдоль стены чайханы прохаживался молодой человек. Он говорил по телефону и то выходил из полосы света, то вновь в нее попадал. Черные волосы ровной шапкой покрывали его лоб, уши, доходили до бровей, и во время разговора он то и дело небрежным жестом откидывал их назад. Обтягивающая черная футболка, черные джинсы и элегантные остроносые туфли, несмотря на простоту, гармонично вписывались в его образ, и сразу же ощущалось, что молодой человек крайне серьезно относится к впечатлению, которое он производит.

Ночная прохлада заставляла его поеживаться и потирать руки, почти не прикрытые короткими рукавами черной футболки.

– Закроемся, по всем вопросам закроемся, – разговаривая, он постукивал кулаком по штукатурке стены. Разговор продолжался уже долго, и мускулистые руки молодого человека успели покрыться мурашками.

– Не, пахана я точно сюда тащить не стану – сам все… – начал молодой человек, но собеседник вновь его прервал. Судя по всему, его роль в разговоре была довольно пассивной – он подолгу слушал, иногда пытался что?то сказать, но тут же осекался и вновь слушал, нервно играя желваками. – Дай… Дай я… Зачем ты вообще со мной говоришь, если слушать ничего не хочешь?!

Видимо, эти слова подействовали на собеседника, потому что парень продолжил:

– Давай так. В понедельник, край, деньги на счет упадут. А потом я приеду – сядем за стол, спокойно все перетрем, че и как дальше. Да, да – стопудово, мне люди серьезные по баблу подтвердили. Да… Да… Отвечаю.

Кто?то сзади похлопал его по плечу и сказал:

– Салам, Хасан.

Молодой человек резко обернулся и увидел приветливо улыбавшегося парня. Радостно улыбнувшись в ответ, Хасан, убрав на несколько секунд трубку от уха, обнял подошедшего.

– Валейкум салам, Арсенка! Секунду подожди, – с извиняющимся выражением лица он кивнул на трубку.

Арсен был на полголовы выше Хасана, сухопарый, с несколько резкими движениями. На нем были светлые джинсы и клетчатая рубашка навыпуск, расстегнутая почти до середины груди. Черты лица его были правильными, можно было даже назвать его симпатичным, однако парню не хватало лоска и особой маскулинной расслабленности, так ценимой женщинами. На его сосредоточенном, почти суровом лице лучились теплом добрые глаза.

– Ладно, братан, в общем, я тебя понял – все сделаем по взросляку. Давай, до связи, – сказал Хасан в трубку и вновь повернулся к Арсену. – Рад тебя видеть, брат! Погнали, наши все уже там. – Он улыбнулся и махнул рукой в сторону вывески.

Арсен улыбнулся в ответ и толкнул массивную входную дверь. На улицу сразу же хлынула волна голосов, звона стекла, фоновой музыки и других звуков, создающих особую атмосферу в любом пятничном заведении. Парни вошли, и дверь, ведомая металлическим доводчиком, мягко закрылась за ними.

 

* * *

 

В пятницу вечером в чайхане было людно. У стойки стояла очередь из желающих попасть внутрь, однако ожидание затягивалось, и на все вопросы хостес лишь неопределенно пожимала плечами. Посетители из зала выходили редко – формат заведения располагал к неспешным посиделкам, долгим разговорам, изредка прерываемым окриками: «Девушка, кипяток в чайник долейте!» или «Можно меню?!!» Десятки кальянов каждую минуту мягко выдыхали дым, который струями поднимался к потолку и образовывал в чайхане собственную облачную среду.

Зал представлял собой огромный архипелаг с островами столов. Каждый стол отличался от других, везде была своя мифология, а также свой кодекс спонтанно сформированных правил. Кто?то приходил сюда поиграть в нарды, кто?то – пообщаться на деловые темы, кто?то устраивал здесь романтические свидания с тайными поглаживаниями и поцелуями украдкой. Между столами курсировали официанты, несмотря на восточный антураж заведения, им удавалось сохранять московскую вальяжность в обслуживании и комфортный, в первую очередь для них самих, ритм.

За большим столом сидели четверо мужчин. Развалившись на низких диванах с подушками, типичными для московского понимания восточного интерьера, они вели шумный разговор, периодически перемежаемый раскатами хохота. Было в них что?то общее – в движениях, выражении лиц, манере говорить, даже в особом способе курения кальяна – резкие короткие затяжки, не мешавшие общему ходу беседы.

– Я отвечаю: он вообще безбашенный, – увлеченно жестикулируя, рассказывал Хасан. – Приколитесь, на «гелик» движок от «Ламборджини» засунул, ходовую полностью – от и до вылизал, короче, вообще вертолет, а не машина. Потом, такой, нежданчиком на Воробьевых нарисовался и давай там всех рвать по полной. Пацаны все в непонятках: че за тип, откуда взялся, а он там всех этих дагов на «бэхах» в клочья порвал.

Хасан затянулся кальяном, тот в ответ радостно забурлил.

– Мы с Русей такие: ни фига себе, ну?ка пойдем посмотрим, что за пассажир. Подошли: салам?салам. Он, короче, оказывается, из Назрани, в Москве кучу автосервисов держит. Я говорю: дай на «гелике» твоем кружок сделаю. Он такой: базара нет, братуха. Ништяк, сел, газ слегонца даванул, там под капотом такой зверюга зарычал! Короче, прокатился, потом туда?сюда, говорю: давай поторчим где?нибудь. И втроем с Русей погнали в «Тандури найтс» – это пахановские кенты открыли, короче. Только подъехали, нам с ходу столик – не столик, шампанское, фрукты, вся херня.

Арсен остановил проходившую мимо официантку и жестом попросил Хасана подождать.

– Девушка, мохито повторите.

– Один алкогольный мохито. Еще что?то?

– Нет, все. – Арсен вновь повернулся к Хасану, и тот продолжил:

– Сидим, кайфуем, слово за слово – и забились с Исламом (пацаном этим ингушским), что я любую телочку, которую он пальцем покажет, выцеплю на раз?два. Он, такой, показывает мне одну блондиночку расфуфыренную – атас! Скажи, Руся?

Рустам, спортивного вида парень, сидевший на отдельном кресле, оторвался от телефона, в котором весь вечер что?то писал, посмотрел на Хасана, слегка усмехнулся и вернулся к телефону.

– Я говорю: вообще не вопрос. Подрываюсь, иду, слышу: она с барменом на английском че?то там трет. Ништяк, думаю, – люблю международные связи устанавливать. Подхожу, такой: «Сорри», она оборачивается, я на сережки показываю и спрашиваю: «Бриллиантс?» Она так грустно: «Ноу бриллиантс» и давай в покатуху. Я к ингушу этому поворачиваюсь – показываю: готовь бабки.

Хасан передал кальян Арсену.

– Хасик, а Марина в курсах насчет международных связей? – поинтересовался Арсен.

– Марина – чеченская невеста. И притом будущая невестка Султана Ибрагимовича. Это все, что ей нужно знать, остальное – детали, – Хасан самодовольно улыбнулся.

О Султане Ибрагимовиче – так звали отца Хасана – Арсен знал довольно?таки немного: тот занимал высокую должность в полпредстве Чеченской Республики в Москве, где, собственно, и проводил большую часть времени. Также Арсену было известно, что Султан Ибрагимович был крайне влиятельным человеком в кавказской диаспоре, и его влияние не ограничивалось рамками должности. Тема хасановского отца была табуирована в компании – разговор о нем и о его делах мог заходить только по инициативе Хасана.

Каждые несколько минут у кого?нибудь из сидящих за столом звонил телефон, добавляя еще одну нотку к общей многоголосице «Чайханы 24».

В очередной раз зазвонил телефон у Арсена.

– Да, салам, Бек. Мы тут в «Чайхане» сидим, давай подтягивайся. Ага, ждем тебя.

Основательно затянувшись, Арсен передал кальян Исе, коренастому мужчине в сиреневом поло с поднятым воротником. Иса был старше остальной компании – в волосах проступала седина, в движениях не было порывистости, присущей, например, Хасану. Наоборот, каждый его жест был выверенным, отточенным, создавал ощущение спокойной уверенности и надежности.

Иса затянулся кальяном.

– Вообще не тянет… Братан! – окрикнул он официанта. – Кальянщика позови!

Хасан продолжил:

– Короче, в итоге чиксы эти оказались американскими студентками по обмену. Мы им такой обмен капитальный устроили, они, чувствую, вайнашками[1] к себе в Америку вернутся.

Все засмеялись, и в этот момент подошел кальянщик с ведерком углей и зажатым в губах мундштуком.

– Тебя как зовут? – поднял на него глаза Иса.

– Карим, – ответил кальянщик.

– Откуда сам?

– Из Ташкента.

– Карим, я по?узбекски не особо, а ты, наверное, по?чеченски не очень, поэтому по?русски тебе скажу. Давай, короче, договоримся, что мне тебя больше звать не придется. Обычно ко мне люди сами приходят, а если я кого?то зову, значит, тот человек, скорее всего, расстроится. Бельмым?

– Да, – ответил кальянщик. Он поворошил угли в ведерке, выбирая самые раскаленные, затем положил их на чашу, обтянутую фольгой, старательно затянулся, раскуривая, и, выдохнув в сторону струю густого, как молоко, дыма, двумя руками передал трубку Исе.

Иса неторопливо затянулся, выпустил облако дыма и молча кивнул кальянщику. Тот, слегка поклонившись, ушел.

– Ты че бедного узбека запугал? – спросил Арсен.

– Че ты гонишь, я с ним как с братом поговорил. – Иса вновь затянулся и выпустил несколько дымовых колец. – Правда, может, как с двоюродным, – добавил он, передавая кальян Рустаму.

Рустам взял трубку, не отрываясь от телефона. Он почти не участвовал в общей беседе и не смеялся вместе со всеми. Одет он был в темный спортивный костюм, на лице – густая щетина. Одной из самых примечательных особенностей Рустама был его взгляд. Тот взгляд, что свойствен борцам, боксерам и профессиональным телохранителям. Взгляд, четко фиксирующий расстановку сил в комнате, каждое резкое движение, постоянно прощупывающий все вокруг на малейший признак опасности.

Арсен воспользовался минутой тишины за столом и предложил:

– Пацаны, давайте куда?нибудь слетаем в отпуск.

Хасан засмеялся:

– Слышь, харе нам свои планктоновские движняки наводить. Отпуск, не отпуск – ты у нас один карьерист, а мы – когда хотим, тогда и отпуск.

– Блин, давайте серьезно. – Арсен крайне не любил привычку Хасана переводить любую тему в шутку.

– Че, можно в принципе. А куда? – присоединился к разговору Иса.

– На Кубу, как вариант. Сигары, мулатки, мохито за доллар, – ответил ему Арсен.

Арсен не дождался ответа, поскольку к столу подошли молодой парень и девушка. На парне был синий костюм в тонкую полоску, держался он немного отчужденно, на лице застыло усталое выражение. Девушка была одета в светлое вечернее платье, которое несколько странно смотрелось в демократичной «Чайхане». Она была немного выше своего спутника, а за счет каблуков на высокой шпильке эта разница составляла почти полголовы.

– О, а вот и гроза осетинской мафии! Саламчик, Бек! – приветственно закричал Хасан.

Все, кто сидел за столом, поочередно встали и, обнявшись, поздоровались с Беком.

– Это Оксана, – представил Бек спутницу.

– Оксана, приятно познакомиться. – Хасан встал, отодвинул кресло. – Присаживайтесь.

– Спасибо. – Оксана улыбнулась и села. – Мне Бек много рассказывал про своих друзей, рада наконец вас увидеть.

– Оксана, а как мы рады! – Иса потянулся за бутылкой тархуна, которая стояла на столе, взяв пустой стакан, налил в него изумрудно?зеленый напиток и подвинул его к Оксане.

– Вас этот мужчина не обижает? – спросил он.

– Нет. Он очень хороший. – Оксана заулыбалась и взяла Бека за руку.

– Хас, мы на десять минут буквально, посаламкаться чисто. – Бек слегка похлопал Оксану в ответ по руке.

– О, хороший не то слово! – Хасан подмигнул Беку. – Ну что, господин хороший, какие планы на вечер?

– В театр собрались. – Бек, сдерживая смех, посмотрел на Хасана.

– Да, Бек у нас известный театрал. Каждую неделю – новый театральный сезон.

Арсена всегда удивляло, как быстро Хасан мог менять образы и как вслед за образами менялся его язык. Из простого кавказского парня он моментально превратился в обходительного джентльмена. Как?то Арсен присутствовал на встрече Хасана с партнерами, и тогда тот так же быстро преобразился в обычного молодого российского бизнесмена. При этом у него почти полностью исчезли акцент и жаргонизмы. Он периодически вставлял в речь безупречно произносимые английские слова, однако делал это крайне дозированно, аккуратно, без излишнего выпячивания, намекая собеседнику на серьезное западное образование и опыт международной работы.

– Оксана, дайте я вас познакомлю с нашими сливками. – не дожидаясь ответа, Хасан начал представление: – Это Рустам, наш кабардинский князь. Если, короче, на вас кто?то когда?то не так посмотрит – Рустам ему резко зрение исправит.

– Хасан, задрал, – со злостью процедил Рустам.

– Руся у нас в отличие от Бека парень нехороший, поэтому не обращайте внимания, он иногда бывает груб.

Хасан трубкой кальяна указал на Ису.

– Это Иса. Самый влиятельный человек в Москве.

– Как интересно! А где вы работаете? – заинтересованно спросила Оксана.

Иса засмеялся.

– Оксана, хотите я вам один чеченский секрет расскажу?

– Разумеется!

– Если вы когда?нибудь встретите чеченца, у которого есть ответ на вопрос: «Где вы работаете?» – значит, он никакой не чеченец.

– Почему?!

Иса пожал плечами.

– Не принято у нас с десяти до семи в конторе сидеть.

– Ну а все?таки, чем вы занимаетесь?

– Учитель я. Людей учу.

– В университете?

– В том числе, – неопределенно ответил Иса.

Хасан продолжил:

– Это Арсен. Короче, Ходорковский же есть? Арсюха как два таких, только на свободе. Он красавчик – в банке работает, миллионы там крутит, туда?сюда. Не свои, правда, но это пока только.

Бек потянулся за кальяном, Хасан протянул ему трубку, но в последний момент резко убрал – и Бек схватил воздух. Посмеявшись, Хасан положил трубку на стол. Бек взял ее, сердито посмотрел на Хасана и, перехватив инициативу, продолжил:

– А это Хасан. Ему бы клоуном детским работать, а он вместо этого недвижимостью занимается. Скоро, кстати, женится, так что нечего тут улыбаться.

Оксана возмущенно цокнула на Бека и рассмеялась.

– В общем, банда еще та, – подытожил Хасан.

– Класс! Бек, у тебя замечательные друзья, почему ты нас раньше не познакомил?! – Оксана шутя стукнула Бека в грудь.

Бек усмехнулся.

– Я сейчас подойду. – девушка взяла сумочку и стала пробираться через кресла к проходу, повернувшись при этом к столу спиной. Рустам исподлобья наблюдал за Оксаной, хищным взглядом исследуя ее фигуру. Как только она вышла из?за стола, Рустам вновь уткнулся в телефон.

– Ты где такую биксу выцепил, пес? – Хасан был явно впечатлен.

– Там больше нету, – самодовольно ответил Бек.

– И че, куда после театра пойдете?

– Хас, отвали, а?

– Не?не, ты давай?ка рассказывай, а то девочка тебя хорошим считает, а ты ей в театре по ушам проедешь, раз – и она уже не девочка.

Все громко засмеялись.

Сзади к креслу Исы подошел высокий крепкий парень с коротким бобриком на голове. Приложив палец к губам, он дал знак всем помолчать и своими большими ладонями резко закрыл Исе глаза.

– Э, че за!.. – Иса от неожиданности подпрыгнул. Парень молчал и не отпускал ладони.

– Слышь, я щас кому?то… Кто это? Мага, ты, что ли? Заур? Э, я пока всех своих знакомых с «Чайханы» перечислю… Руки убрал!

– Иса, – хрипловатым голосом проговорил парень и лукаво подмигнул всем. – А ты в нарды играть научился или все так же щелбаны огребаешь?

Иса на секунду задумался, потом лицо его потеплело.

– Антон, – уже довольно проговорил он, – Антоха, мать твою!

Парень убрал руки, и они с Исой горячо обнялись.

Антон был другом Исы и часто присоединялся к их посиделкам. Появление Антона всегда оживляло компанию, привносило что?то новое. Особенно Арсену импонировали его рассудительность, внутреннее спокойствие и уверенность. Антон, как и Иса, был любителем нардов, и каждый раз, когда они встречались, за столом раздавался грохот костей.

– Ты присядь давай, че стоишь маячишь? – сказал Бек все еще стоявшему Антону.

– Не могу я присесть – за столом ждут. – Он кивнул в сторону – и сразу несколько голов проследили за кивком, пытаясь разглядеть, кто именно ждет Антона. – Увидел корешков, подошел здоровьица пожелать.

– Слушай, Антоха, – вальяжно развалившись в кресле, произнес Хасан, – а тебе твои не предъявляют за то, что с чуркабесами знаешься?

– Мои… – усмехнулся Антон. – Если они мои, то никогда и ничего мне предъявлять не станут.

Это тоже всегда нравилось Арсену – казалось, Антон чувствовал себя свободно в любой компании. Как?то, сидя с ними, Антон сказал: «Нравитесь вы мне, парни. Меня отец с детства учил – уважать старших, не давать близких в обиду. И есть у меня чувство, что и вам отцы то же самое говорили».

– Ну че, кинем разок шеш?беш[2], – Иса достал из ведерка со льдом пару кубиков и, потряся их в ладонях, ловко швырнул на стол.

Антон, приобняв Ису, сказал:

– Нет, брат, побегу я. А ты лоб готовь, скоро сыграем. – засмеявшись, Антон махнул рукой и пошел по проходу к своему столику.

В это время за стол вернулась Оксана. Пока она пробиралась на свое место, Хасан внимательно рассматривал ее сумочку.

– Эрме? – спросил он, указав на нее.

– Да. А вы хорошо разбираетесь в моде?

– Я с одним из наследников Эрме учился. Бернард. Весь из себя такой аристократ, понтов, как у английской королевы. Я ему говорю: чем гордишься? Наследством? Сам?то он в этой жизни ни черта не добился.

– А где вы учились? – заинтересованно спросила Оксана.

– В Сорбонне. – Хасан затянулся кальяном.

– Ого…

– А вы думали, чеченец может только в Грозном или в МГУ учиться?

– Как здорово! – Оксана искренне восхитилась. – А вы знаете французский?

Вместо ответа Хасан мечтательно откинул голову и нараспев продекламировал:

 

Je suis belle, ? mortels! comme un r?ve de pierre,

Et mon sein, o? chacun s’est meurtri tour ? tour,

Est fait pour inspirer au po?te un amour

Eternel et muet ainsi que la mati?re.[3]

 

Оксана зааплодировала, Рустам, оторвавшись от телефона, хмуро посмотрел на смеющихся и что?то пробормотал.

Арсену пришло sms: «Любимка, ты где?» Арсен улыбнулся и написал в ответ: «Сидим с пацанами в «Чайхане», приеду к 11. Целую».

«Жду тебя! Не объедайся – я кое?что особенное приготовила;)».

Лена всегда тщательно подбирала смайлики. В итоге каждое сообщение представляло собой небольшую пантомиму со своими сюжетом, кульминациями и сменами настроения.

– Ладно, француз, нам ехать пора. – Бек поднялся.

Оксана повернулась к нему.

– Ой, так хорошо общаемся, может…

– Не, не, не, – внезапно запротестовал Хасан, – театр – это святое. С такими оболтусами, как мы, вы каждый день общаться можете, а вот… – Хасан осекся.

– «Греческая смоковница», – подсказал Бек.

– А вот греческую смоковницу не каждый день посмакуешь, – закончил Хасан.

– И то правда. – Оксана поднялась. – Было очень интересно с вами. Бек, пообещай, что ты меня теперь на все встречи с ребятами брать будешь.

Бек закатил глаза и стал прощаться. Каждый из сидевших за столом встал, чтобы обнять Бека. Оксана взяла его под руку, и они пошли к выходу.

– Бек, – негромко окликнул Хасан, и когда тот обернулся, похлопал ладонью по тыльной стороне кулака.

Оксана тоже оглянулась, Хасан с невинным видом добавил:

– Бинокли не забудьте.

Иса неодобрительно заметил:

– Хоть записи веди, как всех его баб зовут. Тридцать лет, а все, как пацан, за каждой девкой бегает.

Хасан, улыбаясь, спросил:

– Завидуешь?

Иса отмахнулся.

– Да ты такой же, бедная твоя Марина. – он отвернулся. – Вот Арсен молодец – нашел свою девочку и как мужчина себя ведет.

Арсен улыбнулся в ответ.

Хасан крикнул официанту:

– Братуха, счет неси!

Официант поставил на стол небольшой коробок. Все потянулись за счетом, но первым его схватил Хасан.

– Не, не, не, парни, – сегодня вообще не вариант.

Иса наклонился к Хасану:

– Хасик, вязуй! Я плачу!

– Иса, не плачь, все хорошо, – ответил Хасан, одной рукой держа счет высоко в воздухе, а другой ища кошелек в куртке.

– Хасан, я не шучу – дай сюда счет. Я старший.

– Это мой знак уважения, Иса. – в тоне Хасана промелькнула едва уловимая ирония.

Арсен понимал, что это нечто большее, чем просто борьба за счет, однако сидеть молча, пока другие решали, кто заплатит за его еду, Арсен не мог.

– Парни, я давно хотел угостить, – начал Арсен, вставая, чтобы потянуться за счетом.

Иса обнял его за плечи и молча посадил обратно. Хасан открыл бумажник и начал перебирать пластиковые карты, занимавшие все отделения, ища нужную. В это время он на секунду положил счет на стол – Иса молниеносно воспользовался моментом и схватил его.

– Иса, че за херня?!!

– Остынь, остынь, братан. – Иса вытащил из кармана несколько купюр и спешно вместе со счетом отдал их в руки проходившей рядом хостес. – Не трать деньги, машину заправишь, она у тебя больше моей хавает.

Все засмеялись, Хасан пристально посмотрел Исе в глаза. Тот, не переставая смеяться, подмигнул. Хасан взял в руку кошелек, прицелился в Ису, сделал вид, что несколько раз стрельнул в него, и засмеялся вместе с остальными.

– Ну че, погнали? – Хасан стукнул ладонью по столу и, не дожидаясь ответа, встал.

 

* * *

 

Стоянка «Чайханы» была забита не менее плотно, чем зал ресторана. Все четверо вышли на улицу, Иса, единственный, закурил.

– Пойдемте, покажу че?то, – предложил Хасан, и все двинулись за ним.

Он подошел к серебристому «Мазератти», нажал кнопку на брелоке – и машина приветственно заморгала.

– Хас, у тебя че, новая машина? – Арсен обошел автомобиль, внимательно его рассматривая.

– Да, че?то «X6» уже у каждого бездельника, – небрежно ответил Хасан. – «Мазеруха» тоже не бог весть что, но уже на что?то похожа.

– Круто. Че по баблу?

– Ой, не напоминай, Арс! – Хасан неестественно вздохнул. – Но скажу тебе: своих денег она стоит.

Рустам подошел к водительской двери:

– Слышь, Хас, поехали, короче.

– Тормози, пять секунд. – Хасан обратился к Исе, который продолжал курить. – Давай на пару слов отойдем.

Рустам негромко выругался.

Хасан с Исой отошли в сторону и стали о чем?то говорить. Арсен посмотрел на Рустама, тот, облокотившись на машину, глядел вдаль. Арсен не стал с ним заговаривать, вместо этого достал телефон и написал: «Малыш, скоро буду».

Тем временем Иса с Хасаном вернулись. Хасан, прощаясь, обнял обоих.

– Руся, ща на Полянку к одному типку прокатимся.

Рустам молча сел за руль, Хасан запрыгнул на место пассажира.

– Отцу привет, – крикнул Иса.

– Обязательно! – ответил Хасан, и машина резко рванула с места.

– Арсюха, ты че сегодня без машины? – поинтересовался Иса.

– Да на работе на стоянке оставил, не хотел из?за пробок сюда опоздать. Ща словлю тачку.

– Не?не, ты че! – Иса запротестовал. – Я тебя вообще спокойно довезу.

Они сели в пепельно?черный «Порше Кайен», Иса завел машину, и они тронулись.

– Слушай, вот интересно, – заговорил Арсен, – почему Руся всегда как тень за Хасаном? Он вроде на прихвостня не похож, на шофера тем более. Но всегда за рулем.

– Да, есть такое. Черт его знает – свои у них дела какие?то. – Иса вырулил со стоянки и сразу же выехал на мост через Яузу.

Немного помолчав, Иса добавил:

– Про Рустама вообще много разного говорят. Кто?то – что он раньше в кабардинском джамаате[4] воевал, а потом скачуху от властей получил. Другие говорили, что он в ОМОНе чеченском служил. В общем, непростой парень.

Какое?то время ехали молча. Арсен прервал молчание:

– Иса, а хорошо, что у нас такая толпа дружная.

Иса, не отвлекаясь от дороги, достал из пачки сигарету и прикурил.

– Вот я живу в доме двадцатитрехэтажном, – продолжил Арсен, – ни одного соседа не знаю. И хотел бы общаться, может, когда?никогда в гости друг к другу заходить, но не принято тут это. В этом плане мне наши как?то ближе.

– Арсен, будь аккуратен, – внезапно сказал Иса.

– В смысле?

– В смысле – не лезь во всякие блудни. Даже с толпой, даже ради толпы.

– Тормози, Иса, – ты че, во мне мальчика увидел? – Арсен вспыхнул.

За окном мелькали яркие вывески. Часы в салоне показывали 23.40, и машин на дороге было мало, что давало такую редкую возможность ехать 140 км/ч по Кутузовскому.

– Подожди, Арсюха. – Иса по?прежнему говорил предельно спокойно. – Я тебе просто сказать хочу: ты в жизни многого добиться можешь, поверь мне. Я к сорока годам умею в людях разбираться. Тебе все эти тупые движняки – хасановские, русины или даже мои – на хер не нужны. У тебя голова золотая, у тебя сердце доброе.

Арсен внимательно смотрел на Ису.

– Я с тобой сейчас как отец скорее говорю. У меня сын растет, я его, конечно, по?мужски воспитываю, но если я когда?нибудь узнаю, что он по криминальной теме пошел, ноги в секунду повыдираю. Тебе может Хасан или еще кто?то что?то предложить, о чем?то попросить. Не лезь, не надо. Там другие люди. Хасана, если че, пахан всегда прикроет. Рустаму вообще по барабану все. У меня другая история, ну, я уже вот так живу, как живу.

– Иса, никто ничего мне не предлагает, начнем с этого.

– Ну вот и отлично. У тебя девочка хорошая, на работе у тебя перспективы – это все дорогого стоит. Дружи с нами, общайся, но иди по жизни своим путем. Поверь мне, старому нохче[5], никакой «Кайен» не стоит всех вот этих передряг, в которых я живу.

Арсен какое?то время помолчал, ему было неприятно, что Иса поучал его, как мальчишку. Но постепенно впитанное с детства уважение к старшим одержало верх, и Арсен успокоился.

– Спасибо, Иса. Я не думаю, что этот разговор сильно нужен, но спасибо за то, что желаешь мне добра. Я тебя услышал. Как у вас говорят? Баркалла![6]

Иса громко засмеялся.

– Всегда обращайся! – ответил он. – Все, вылезай, приехали!

– Пойдем посидим, чай попьем, волчара, – предложил Арсен.

– Не?не, поеду к семье, теперь их жизни учить буду, – улыбаясь, ответил Иса.

Они обнялись. Арсен выпрыгнул из машины и пошел к подъезду. Иса, выезжая из двора, посигналил ему, в ответ Арсен махнул рукой.

 

* * *

 

Арсен поднялся на семнадцатый этаж, открыл дверь и увидел стоящую на пороге Лену.

– Любимый! – закричала она и крепко обхватила его за шею.

Арсен улыбнулся и ответил:

– Здравствуй, Леночка.

 

Глава 2

 

– …здоровья, сбычи мечт. Ну и как зубру продаж хочу пожелать тебе побольше продаж.

Сотрудники, стоявшие длинной вереницей в коридоре, дружно засмеялись шутке Валерия Николаевича.

– Ну и не могу не дать слово непосредственному руководителю. Алина Алексеевна, прошу.

Из общей толпы выделилась женщина примерно сорока лет – это была Алина Алексеевна Самойлова, в банке она занимала должность руководителя департамента по работе с юридическими лицами. Одета она была в джинсы и свободный розовый свитер. Это шло вразрез со всеми корпоративными правилами дресс?кода, однако Алина Алексеевна всегда и во всем акцентировала свою независимость от любых корпоративных установок.

– Ну что сказать, Даша. Мы с тобой работаем не первый год.

Именинница радостно закивала.

– Я всегда говорю – люди, они как книги. Бывает, возьмешь книгу с полки, пролистаешь за минутку и поставишь обратно. А ты – другая книга. Я тебя читаю третий год, – Алина Алексеевна сделала короткую паузу и таинственно улыбнулась, – но мне хочется тебя читать и читать. Не останавливаясь. С праздником тебя, моя дорогая девочка!

Арсен всегда чувствовал себя несколько неловко в такие моменты корпоративного эроса. Он работал в банке уже три года – учась на экономическом факультете, Арсен попал сюда на стажировку, тогда еще в отдел делопроизводства. Арсену в банке сразу понравилось. Во время учебы ему сильно не хватало простора, чтобы применять знания, которые он получал. Ему всегда хотелось управлять деньгами, искусно ими жонглировать – это он умел с детства. Получив работу в банке, Арсен сразу же почувствовал, что это его стихия, старательный, вдумчивый стажер обратил на себя внимание руководства отделения, и ему предложили войти в штат на должность джуниор?менеджера. Он любил своих коллег, ему всегда было приятно чувствовать себя частью коллектива, однако, стоя в узком коридоре, выслушивая казенные шутки и видя неестественный смех, за которым крылась бесконечная скука, он чувствовал себя вруном.

– Валерий Николаевич пожелал тебе продаж, – продолжила Алина Алексеевна, – а я вот желаю тебе счастья. Счастья – и больше ничего! Потому что у счастливого человека будут и здоровье, и любовь, – она повернулась к Валерию Николаевичу, – и продажи тоже будут, Валерий Николаевич, не волнуйтесь! В общем, счастья тебе, моя дорогая Дашенька!

Раздались аплодисменты, растроганная Даша обняла руководительницу и зашептала:

– Спасибо вам! Спасибо.

Валерий Николаевич прикрикнул на них с напускной строгостью:

– Так, девчонки, девчонки! Нам еще работать, пообнимаетесь вечером, на чаепитии!

Даша, держа в руках конверт с подарком, отошла, и Арсен обратил внимание на слезы в ее глазах.

Валерий Николаевич поднял руку, прося внимания.

– Ну что же. А теперь, по традиции, троекратное..:

– Ура! Ура! Ура! – проскандировали сотрудники и зааплодировали. Все стали разбредаться по кабинетам.

Арсен тоже пошел к себе, однако его окликнула Алина Алексеевна.

– Арсенчик, забеги ко мне на минутку.

Они прошли в кабинет Алины Алексеевны.

– Так ты в курсе, что к нам Елецкий мясокомбинат полностью зарплатный фонд переводит?

– Конечно, он же в моем портфеле, я по нему всегда приоритетно работаю.

– Хорошо, видать, работаешь. Я помню, год назад мы их еле удержали – хотели со скандалом уходить. А тут – зарплатный фонд…

Арсен состроил самодовольную гримасу.

– Справитесь? Времени у нас, чтобы все оформить, – четыре дня.

– Обижаете, Алина Алексеевна! Я со своих бойцов не слезу, пока всему комбинату зарплату не выдадим.

– Ну и молодец, я в тебе не сомневалась.

Очень быстро Арсена повысили до менеджера по работе с клиентами. А полгода назад, после того как он дважды становился менеджером месяца, Валерий Николаевич, директор отделения, предложил ему должность руководителя отдела по работе с юридическими лицами. Арсен очень ценил оказанное ему доверие. Он понимал, что в этом назначении заложен большой аванс, по факту в его подчинении оказались люди и старше, чем он, и проработавшие в банке в разы дольше.

Арсену было приятно чувствовать себя частью такой большой структуры, как «Интексбанк». Ему нравился коллектив, у него были хорошие отношения с начальством, его ценили, успехи – замечали, а провалов дотошный и ответственный Арсен почти не допускал.

Арсен вышел из кабинета и тут же, спохватившись, вернулся.

– Алина Алексеевна, забыл совсем, – он взял с ее стола фигурку розовой лошадки, покрутил в руках и поставил на место, – что у нас с авансом?

– С авансом все хорошо, но не скоро. А что?

С личными финансами Арсен управлялся куда хуже, чем с банковскими. Несмотря на серьезную, даже по московским меркам, зарплату, к концу месяца он постоянно был без денег. В этом плане Москва была первоклассным карманником, умело оставляющим человека без копейки. Всем здесь было свойственно строить свой стиль жизни «с запасом» – все позволяли себе то, чего позволить не могли, ходили в заведения на класс выше тех, что были им доступны. За восемь лет в Москве Арсен уже привык к тому, что денег тут достаточно не бывает.

– Да так, потратился немного, – улыбнулся он.

Руководительница внимательно посмотрела на него.

– Арсюша, ты бы откладывал хоть какие?то деньги. Вроде зарабатываешь нормально, тем более в прошлом квартале бонусов у твоего отдела накапало дай бог.

Арсену был неприятен этот разговор, ему было свойственно это типичное качество интеллигента – теряться, когда речь заходила о финансовых вопросах.

– Ну, бонусов прилично – расходов и того больше. За машину вон еще выплачиваю.

– Арсен, ну вот на черта тебе машина в Москве? На красные сигналки по вечерам любоваться?

– Нельзя мне без машины, Алина Алексеевна.

– Ой, джигит, тоже мне, – улыбаясь, сказала Алина Алексеевна. – Посылай в кассу заявку, подтвержу.

 

* * *

 

– А ты помнишь, что у нас сегодня гости? – Лена всегда любила наблюдать за Арсеном, когда он этого не видел. Вот и сейчас, пока Арсен расшнуровывал туфли, она любовалась его затылком.

Арсен, конечно же, забыл.

– Да, малыш, помню, – соврал он. – Приедут твои однокурсники, и мы будем веселиться!

Сказав это, он подхватил Лену на руки и побежал с ней в комнату, каждую секунду делая вид, что роняет ее. Лена пугалась, визжала и смеялась от восторга.

Арсен с размаху бросил ее на кровать, запрыгнув следом. Он прижал Лену весом своего тела к кровати и поцеловал.

– Ну и что мы будем делать с этими гостями твоими? – глядя на любимую сверху, спросил Арсен.

Лена и не пыталась освободиться.

– Я пожарила целую кучу пончиков, Лева принесет какао, Инка – маршмеллоу, а Кира – «Дженгу»! Будем есть пончики с какао и играть!

– Вот это план! Вот это да! Вот это вечеринка! – Арсен принялся щекотать Лену, та сразу же начала вырываться, истерично хохоча.

– Арсюшка, пусти – мне надо еще себя в порядок привести!

 

* * *

 

В дверь позвонили. Лена все еще была в ванной, поэтому Арсен открыл сам. На пороге стояли парни – Лев и Игорь, а также две девушки – Инна и Кира. Все четверо были однокурсниками Лены, вместе они учились на пятом курсе в МЭИ.

– Привет! – Лев отдал Арсену пакет. – Мы не поздно?

Арсен принял пакет и начал искать тапочки.

– Не, ребята, вы что! Ждем вас.

– Ребята, пять минуток, и я к вам присоединюсь, – прокричала из ванной Лена.

– Как твои дела, Арсен? – спросила Инна, высокая блондинка с вечно насмешливым выражением лица.

– Спасибо, Инна, слава богу. Ты как?

Инна в ответ улыбнулась и кивнула головой.

Гости разувались, Игорь с силой стаскивал с себя большие желтые тимберленды.

В такие моменты Арсен чувствовал себя немного неловко. Стоя в дверях прихожей, он судорожно пытался вспомнить какие?то общие темы, обсуждением которых можно было занять это время.

– Как учеба? – поинтересовался он.

Игорь, спортивный парень, обул тапки и слегка приобнял Арсена.

– Арсен, мы ж на пятом курсе, какая уж тут учеба.

Арсен заулыбался.

– Да, учился, помню.

Гости вошли в комнату, Арсен проследил, чтобы все комфортно разместились на диванах и креслах. В комнату вбежала Лена в халате и прокричала:

– Ребята, ребята, не смотрите, пожалуйста!

Она схватила какие?то вещи и убежала, крикнув:

– Еще минутку!

Лев, вздохнув, сказал:

– Ребята, жить на Кутузовском, конечно, клево, но до вас хрен доедешь, особенно в пятницу, особенно вечером. Полтора часа в пробках.

Арсен пропустил эти слова мимо ушей.

– Лена говорит: завтра на день рождения идете? – спросил он.

– Ага, – Инна закивала, – к Катюшке, нашей однокурснице, ты ее, наверное, не знаешь.

Зашла Лена. Она стянула волосы в аккуратный хвостик сзади, надела шортики и обтягивающую маечку. Арсен очень любил этот ее образ – образ чистой девочки, почти школьницы. Хотелось позвать ее во двор, играть в классики, дергать за косичку, есть эскимо и слушать про наряды для Барби. Она громко чмокнула Арсена и стала здороваться с гостями.

– Олененок, какая ты у меня красивенькая! – Кира крепко обняла ее.

Инна шлепнула Лену.

– Ой, извини, не сдержалась. – Инна подмигнула Лене, словно намекая на какую?то тайну между ними.

Арсен засмеялся.

– Ладно, я побежала какао варить, – сказала Лена и направилась в сторону кухни, но Арсен остановил ее жестом.

– Малыш, я все сделаю, ты побудь с гостями.

Он взял пакет и пошел на кухню.

Арсен с детства привык к тому, что дома они часто принимали гостей. В таких случаях мать всегда готовила хычины, домашнюю лапшу, накрывала на стол, отец доставал домашнее вино. Детей сажали за отдельный маленький столик и в праздничной суете их почти не контролировали. Арсен хорошо помнил то радостное, торжественное чувство, когда гости начинали собираться. Почему?то, когда к ним приходили однокурсники Лены, такого ощущения не возникало. Он не мог сказать о них совершенно ничего плохого, но чувствовал себя с ними всегда скованно, и общение никогда не выходило за рамки вежливых вопросов?ответов.

С Леной все было иначе. Они не просто любили, они очень хорошо чувствовали друг друга. Например, она всегда безошибочно угадывала его настроение и делала то, что ему было нужно. Он мог напускать на себя сколько угодно веселый вид, но, если на душе у него было грустно, она всегда говорила ему теплые слова, становилась его игривым котенком, и он не просто не мог, он не имел права больше грустить.

Арсен закончил разливать дымящееся какао по кружкам, положил в тарелку горячие пончики, поставил все на огромный поднос и пошел в комнату.

– …и Катюшка с ним разошлась, – услышал Арсен обрывок рассказа Инны, с ногами забравшейся в кресло. – Сейчас вроде с каким?то хачом старым начала встречаться, уж не знаю, чем он ее там завлек.

– Прям старым? – удивился Лев.

– Ну, под сорокет – точно.

– Ребята, налетайте. – Арсен поставил на невысокий столик поднос, и все сразу же к нему потянулись.

– Лена, ты специально хочешь, чтобы я с диеты сорвалась? – завозмущалась Кира. – Столько пончиков, да с сахарной пудрой, да таких вкусных.

– Кстати, перед тем как начнем, – Лев достал из кармана джинсов маленький бумажный сверток, – кто как смотрит, чтобы покурить?

Инна захлопала в ладоши:

– Что же ты молчал!

Лев обреченно вздохнул.

Лена улыбнулась:

– Ой, я пас.

Кира и Арсен промолчали.

Лев достал папиросную бумагу и начал засыпать в нее траву, приоткрыв рот от старания.

– Голландские бошки, – констатировал он. – Надувают в кал. – он закрутил бумагу с травой внутри в продолговатую самокрутку.

Лев облизнул кончик бумаги и приклеил его к остову.

– Арсен, может, музыку, подходящую к случаю, включим?

Арсен потянулся к ноутбуку и включил лезгинку.

Все резко прекратили свои дела и испуганно стали вслушиваться в обжигающие нахрапистые ритмы, доносящиеся из колонок.

– Ого, – сказала Кира.

– Шучу, – пояснил Арсен.

Все расслабленно засмеялись.

– Да, под такой саундтрек надо афганочку курить, а голландцев надо курить под Марли, – экспертно заключил Лев.

– Только бы ты улыбался, – сказал Арсен, и из колонок зазвучал Боб Марли.

Первым, как хозяину дома, косяк вручили Арсену. Он затянулся, задержал дым в легких и через несколько секунд выдохнул. Марихуана всегда напоминала ему о школе. В те годы они с друзьями часто курили на переменах.

Забавно, но тогда ему совершенно не нравился эффект от шмали, как называли ее в школе. Однако, несмотря на головную боль, которую традиционно провоцировала марихуана, Арсен воспринимал процесс курения как инициацию, как некий символ принадлежности к миру избранных.

Это всегда был целый ритуал. Мало кого к нему допускали – здесь собирались те пацаны, которых уважали в школе. Чем?то это напоминало тюремную систему: чтобы заработать авторитет, пацан должен был ничего не бояться, быть готовым в любой момент перейти в конфронтацию – как словесную, так и рукопашную. Кроме того, он должен был «вписываться» во всех школьных разборках за класс и общаться со «старшаками» – авторитетными парнями с района, которые уже окончили школу. Арсен несколько раз очень жестко проявлял себя в драках, все знали, что он всегда даст отпор, поэтому он был вхож в этот круг.

Банковал на этих тусовках парень со странной кличкой Сигма, гласный и негласный лидер их школы. Он имел какой?то выход на местных барыг, которые брали его с собой на план. Потом Сигма рассказывал истории о том, как они раздевали девушек, приезжавших с ними, пускали их бегать по полю и затем ладонями собирали с них осевшую пыльцу, накатывая так называемую мацанину[7]. Все сомневались в правдивости таких историй, однако, поскольку шмаль у Сигмы действительно была всегда, с циничной улыбкой слушали и расспрашивали про детали.

На двери у туалета они ставили кого?нибудь достаточно крепкого, чтобы держать оборону, но недостаточно авторитетного в школе, чтобы курить с ними вместе. Секьюрити, щедро раздавая пинки и подзатыльники, спроваживал от туалета желающих использовать его по прямому назначению, получая за это ощущение причастности к этому кружку избранных и иногда, в довесок, – пяточку шмали от Сигмы.

Марихуану забивали в папиросу, иногда еще прижимали дверью, чтобы спрессовать, затем получившуюся козью ножку «взрывали» и передавали по кругу. Потом беспричинное посмеивание и многозначительные переглядывания на уроках вновь выделяли избранных из общей ученической массы и вызывали удивленные взгляды одних и зависть других одноклассников.

Сигма был крайне неприятен Арсену своей немотивированной жестокостью по отношению к тем, кто слабее. Он любил выбирать себе жертвы среди таких ребят и постоянно при всех унижать их.

Однажды Арсен увидел, как Сигма, сидя на корточках, подозвал какого?то парня из параллельного класса и, когда тот подошел, подпрыгнул, ударил мальчишку ногой в лицо, сломав ему нос. Все, кто видел это, отреагировали очень по?разному. Кто?то громко засмеялся, кто?то начал успокаивать Сигму, который в тот момент уже стоял над парнем, как бы размышляя – бить ли его дальше. Кто?то с интересом наблюдал за продолжением.

Арсен в этот момент понял, что никто не защитит этого мальчишку, который сжался на полу, прикрывая окровавленный нос. Отец всегда учил Арсена отстаивать свое, но никогда не бить слабого. Отец учил Арсена останавливать несправедливость, которую видишь. Отец учил Арсена никогда не бояться. Поэтому он встал и оттолкнул Сигму. В тот момент он уже знал, что его больше никогда не позовут на туалетные посиделки со шмалью.

– Сигма, расслабься, че ты до человека докопался?

Сигма со злостью посмотрел на Арсена и сплюнул ему под ноги.

Они стояли друг против друга, готовые сцепиться в любую секунду. Но что?то не давало им обоим этого сделать. Они стояли так пять секунд… Арсен видел, что у Сигмы напряжена каждая мышца, что его глаза ищут – куда ударить. Десять секунд… Все остальные пацаны из школы замерли, ожидая схватки титанов. Пятнадцать секунд… Арсен достал из кармана платок, наклонился и приложил его к разбитому носу парня, повернувшись к Сигме спиной. Тот развернулся и ушел.

После этого случая большинство пацанов, которые входили в их «узкий круг», перестали общаться с Арсеном. С ним лишь молча здоровались – в кодексе школьной чести отказ поздороваться (посаламкаться, как они тогда это называли) был сильнейшим оскорблением, после которого каждый сколько?нибудь уважающий себя пацан должен был бить. Бить сразу же, несмотря на место, наличие поблизости учителей и соотношение сил. В школе у него осталось двое друзей: Залик – его друг с пяти лет, с которым они были неразлучны до конца школы, в любой передряге поддерживая друг друга. И Леша – тот самый парень, которому Сигма сломал нос. Он оказался добрым, умным мальчишкой – два качества, которые ни во что не ставились в их школьном внутреннем рейтинге доблести.

Арсен держался так же, как и раньше: ходил с поднятой головой, делал то, что считал нужным, и, как бы то ни было, все продолжали его уважать. Но внутренне он тяжело переживал это первое в своей жизни отчуждение от привычной среды.

Иногда Арсен сталкивался взглядом с Сигмой и всей кожей чувствовал, как тот его ненавидит. Он ощущал, что Сигма что?то готовит. Что тот момент, когда они стояли лицом к лицу – два лидера, готовые уничтожить друг друга, – все еще продолжается, и рано или поздно Сигма нанесет удар, который не нанес тогда. Так продолжалось полгода, а потом Сигма куда?то исчез. Поговаривали, что он изнасиловал девочку из восьмого класса и его отправили в исправительную колонию. Арсен больше никогда ничего про него не слышал.

Почти сразу после исчезновения Сигмы отношение к Арсену резко поменялось. С ним стали общаться, звали его на домашние вечеринки, другой парень пробил каналы по шмали, и вновь в туалете стали устраиваться сборы узкого круга, и вновь Арсен стал там появляться. Он почувствовал, что школьный социум стал притягиваться к нему, и понимал, что сейчас он может занять место Сигмы – абсолютного лидера школы, но не захотел этого. Просто не захотел.

Воспоминания, спровоцированные острым, едким запахом марихуаны, отвлекли его от происходящего в комнате, между тем все успели покурить и теперь расслабленно молчали, наслаждаясь каннабиоидной негой. Арсен сидел на полу, прислонившись к стенке шкафа, Лена лежала у него на коленях и держала его за руку. Арсен оглядел гостей так, словно видел их впервые, и обратился к Инне:

– Инна, хочу у тебя спросить одну вещь.

– Да, конечно, спрашивай. – Инна повернулась к Арсену.

– Инна, ты почему в речи используешь слово «хач»?

Девушка немного растерялась, но тут же слегка смущенно заговорила:

– Арсюш, ты на свой счет это принял? Ты что! Мы же знаем, что ты у нас совсем другой – умненький, хороший!

– Я на свой счет не воспринял, я тебя спрашиваю: почему ты в речи используешь слово «хач»?

– Считаю нужным и использую, – раздраженно ответила Инна, скрестив руки на груди.

– А ты знаешь, что это слово означает?

– Арсен, мне уйти?

– Нет, не уходи, просто ответь мне: ты знаешь, что это слово означает?

– Ну, не знаю, допустим.

– Оно означает крещеный армянин. Тот парень, с которым эта девушка встречается, – он крещеный армянин?

– Нет.

– А зачем тогда ты его так называешь?

– Арсен, я так называю людей, которые непонятно откуда, непонятно зачем в Москву приезжают!

– А которые понятно зачем приезжают – их ты как называешь?

– Арсен, хватит! – она посмотрела на Лену, все еще держащую Арсена за руку. – Лена, мне уйти?

– Нет, Инна не надо. Только не говори так больше, пожалуйста, это неприятное прозвище, правда.

Инна отвернулась. В комнате повисло тягостное, почти физически ощутимое молчание. Лена крепче сжала руку Арсена, уставившегося в стену напротив.

– Блин, никогда я траву не понимал – кого?то на лингвистические дискуссии пробивает, а кого?то тупо жрать. – Лев потянулся за пончиками, его примеру последовали остальные.

У Арсена зазвонил телефон. На экране высветилась фотография жизнерадостного парня в черной кожаной куртке, с шапкой черных волос. Парень, смеясь, целился с фотографии, так, будто в руках у него была винтовка. Подпись гласила: «Хасан Цигоев».

Арсен аккуратно приподнял Лену, вышел из комнаты и провел пальцем по экрану для ответа.

– Арсюха, саламчики! – почему?то голос Хасана показался Арсену родным.

– Салам?салам, бродяга, – ответил он с теплом в голосе.

– Че, занят сильно сейчас?

Арсен посмотрел в сторону комнаты.

– Не, не особо.

– Ништяк! Слушай, я тут недалеко, подскочу сейчас, спустишься на пару слов? Вопрос есть.

– Да, базара нет.

– Все, ща буду.

Арсен отключил телефон и вернулся в комнату.

– Ребят, я отъеду на полчасика, дела срочные.

– Ой, жалко как, – искренне расстроилась Кира.

Арсен вышел в коридор, накинул куртку и начал завязывать кроссовки. К нему вышла Лена.

– Любимый, ты обиделся?

– Нет, родная, все отлично, с Хасом пообщаться надо по делам каким?то.

– Ты не обижайся на эту Инку – у нее язык вообще ужасный. Ее за это все не любят на курсе.

Арсен завязал шнурки на второй кроссовке и, улыбнувшись, поцеловал Лену в животик.

– Давай, Лен, не скучайте.

 

* * *

 

Двор дома был плотно заставлен машинами. Наивно нанесенная на асфальт разметка для парковки, предполагающая, что каждый автомобиль имеет право на личное пространство, игнорировалась всеми жителями ближайших домов. Уличные фонари освещали двор, демонстрируя безрадостную картину – машины на газонах, машины впритык к мусорным контейнерам, машины на детской площадке, машины, закрывающие выезд другим машинам.

Выйдя из подъезда, Арсен огляделся и не увидел Хасана. Решив, что тот еще не подъехал, он направился было к своему автомобилю, чтобы подождать внутри, как вдруг услышал негромкий переливистый свист.

– Стоять, братуха, – босяцкий шмон, – раздалось со стороны невысокого кустарника, обрамлявшего вход в подъезд.

– А за босяка ответку держать потянешь? – парировал Арсен.

– Я?то потяну, а вот ты по жизни кто такой есть, чтобы с меня спрашивать? – Темная фигура направилась в сторону Арсена.

– А я – беспредельщик.

– Беспредельщиков бьют.

– Так бей тогда, че базаришь.

– Базарят бабки на базаре, – подытожил вышедший на свет Хасан, и они с Арсеном обнялись.

Для любого молодого парня, который рос на Кавказе в девяностые, такие околоуголовные разговоры были привычны. Причем вели их ребята, не имеющие ни прямого, ни косвенного отношения к уголовному миру, однако жившие по понятиям. Высшей доблестью считалось пройтись по всем хитросплетениям жаргонных словесных конструкций и решить все вопросы, не прибегая к кулакам. При этом нужно было удерживать трехстороннее равновесие: во?первых, никоим образом не дать усомниться в собственной смелости или, как они выражались, в «душке», во?вторых, тщательно прощупать рамки границ дозволенного у оппонента, в?третьих, не сказать ничего, что могло бы быть использовано против тебя.

Были и вопросы, единственным правильным ответом на которые было ударить задающего. Например, начиная отвечать на вопрос остановившего тебя незнакомца: «Бабки есть?» – ты автоматически попадал в категорию лохов. Сам по себе факт такого вопроса означал, что задающий его ставит человека в диспозицию жертвы, грубо пробивая его на «душок».

Единожды дав слабину, парень навсегда (как минимум на школьно?студенческий период) попадал в касту лохов – фактически неприкасаемых. Пути назад в этом случае не было – никто не здоровался с лохами за руку, их унижали, у них отбирали деньги. Это был жестокий мир, однако у каждого, кто рос на Кавказе, не было выбора – социум диктовал правила, и парень либо играл по ним, либо становился изгоем.

– Арсик, рад тебя видеть! – Хасан был в приподнятом настроении. – Ну че, давай хвастайся лошадкой!

– Да че там хвастаться? – Арсен смущенно заулыбался. – Не «Мазератти» же, тачка как тачка.

– Э, хорош девочку из себя строить!

– Ну пошли, пошли, – сдался Арсен, и они зашагали на другую сторону двора.

Арсен нажал кнопку на ключах, и белый седан «BMW» приветственно заморгал фарами.

Хасан обошел машину, внимательно ее рассматривая.

– Ох ты ж какая! Красоточка! Сука, немчуры все?таки знают толк в тачках. – он наклонился перед бампером и потрогал его. – Новье?

– Да, из салона. Я вначале думал «джиэльку» трехлеточку взять, потом подумал, что все?таки нулевка – это нулевка.

– Без базара. – Хасан открыл дверь салона и сел на пассажирское место.

– Кожаный салон, все приблуды. Красавчик Арс! Сколько вышла?

– Полтора, – Арсен помялся и добавил: – Я в кредит взял.

– Блин, Арсюха, че ты как маленький, какого хера ты этих банкиров кормишь? Поговорил бы со мной – мы бы все решили.

– Не, не, даже нечего тут говорить – обсуждали уже сто раз. – Арсен не любил таких разговоров.

Хасан принялся обживать салон машины. Он открыл «бардачок» и засунул руку, чтобы оценить его вместимость, посмотрел держатель для чашки, покрутил джойстик медиацентра, пощупал обивку руля. Наигравшись, он повернулся к Арсену.

– Арсюха, дело к тебе есть. Мы, короче, ща крупную сделку по недвижимости закрываем. И завтра маячусь с типом, который мне кредитное обеспечение под это пробил. Короче, там все децл в серую, и своих финансистов я подтянуть не могу. Знаешь, чем меньше левых людей про эту тему знать будет – тем лучше. В общем, братуха, – хочу с близкими этот вопрос закрыть. Мне надо, чтобы кто?то досконально все бумаги проверил, посмотрел бы: косяки – не косяки, обманки, разводки. Хочу тебя попросить – давай вместе съездим, ты же спец – подскажешь, че как.

Арсен задумался. Ему хотелось помочь Хасану, однако на завтра у него были запланированы важные дела в офисе, кроме того, для Арсена всегда было проблемой просить начальство о чем?либо – об отгуле, о переносе, обо всем.

– Я бы тебя не стал напрягать, но кому я еще так верить могу, если не своим. – Хасан слегка стукнул Арсена кулаком.

Арсен подумал, что, с другой стороны, он почти никогда не брал отгулов – и у начальства вопросов возникнуть не должно.

– Хорошо, Хас, съезжу, конечно.

– Отлично, братуха, очень выручишь. Ну и, конечно, это не бесплатно, каждая пахота должна быть оплачена.

– Хасан, ты че – попутал? – резко возмутился Арсен. – Крысу во мне увидел?

– Э, э, стопори! Я это не для покайфовать делаю – я на этом зарабатываю. Партнеры мои зарабатывают. Почему ты не должен зарабатывать? Богатый, что ли? – Хасан засмеялся.

– Ну не нищий, знаешь, – работаю, не жалуюсь.

– Короче, мозги не делай – я тебя как профи зову, значит, как профи заплачу.

Арсен отмахнулся.

– Ладно, давай сначала сделаем, потом разберемся.

Они немного помолчали, Хасан начал копаться в медиацентре, ища какую?то станцию во встроенном радио.

– Как там Марина? – поинтересовался Арсен.

Хасан с чувством ударил кулаком по приборной доске. Арсен непроизвольно посмотрел – не осталось ли вмятины.

– Великолепно Марина, отлично просто!

Помолчав, он добавил:

– Слушай, вот на Ленку твою пялятся?

– В смысле? – Арсену резануло ухо грубое «Ленка».

– В прямом. Ну, вот вы в кабак приходите – на нее другие пацаны пялятся?

– Ну, обращают внимание, но вроде цивильно все.

– А вот с Маринкой ни хера не цивильно! – Хасан открыл окно машины и сплюнул. – Невозможно никуда войти – сразу каждый сельский баран рот откроет и зырит.

Арсен давно заметил такую особенность девушки Хасана. Стройная, с длинными черными волосами, высокая карачаевка Марина обладала какой?то безумной силы притягательностью для кавказских парней. Стоило ей зайти в заведение, как все находящиеся там кавказцы прекращали разговоры и жадно на нее смотрели. Когда они ехали в машине, проезжавшие мимо парни начинали неистово сигналить, почти не обращая внимания на сидящего за рулем Хасана. В итоге это часто приводило к конфликтам, как словесным, так и вполне физическим.

Интересно, что такой эффект Марина производила только на кавказских парней, все остальные ее никак не выделяли. Когда Хасан впервые познакомил Марину с Арсеном, тот тоже ощутил на себе это притяжение. Было в ней что?то архетипичное, пробуждающее невнятные мечты о бурных реках, высокогорных селах, игристом айране[8] и в то же время обжигающее глубокой чувственностью, свойственной красивым горянкам.

– Я ее один раз чуть не оторвал уже. Говорю, стерва, ты им что, глаза строишь? Она в слезы, говорит, отвечаю: я вообще ниче никак.

Хасан погладил густую черную щетину.

– В следующий раз в кабак пришли – она с ходу глаза в пол, дальше тарелки не смотрит. И че ты думаешь? Какой?то фуцан армянский, по ходу, попутал и из?за моей спины ее маячить начал. Типа, пойдем выйдем, телефон показывает. Я вообще не при делах, не попалил эту тему, а Руся прикололся, подорвался, парнягу этого выцепил и, короче, взял у него телефон и об стенку разбил. Тот че?то возникать начал, Руся его тоже пару раз об стенку ушатал и обратно приходит, садится – ноль эмоций.

Хасан вошел в азарт от собственного рассказа.

– Короче, ну его на фиг, после свадьбы платок ей надену, пусть привыкает.

Арсен засмеялся.

– Четко ты проблемы решаешь.

– А ты че думал, цыцкаться с ней никто не будет. Кстати!

Хасан полез во внутренний карман куртки.

– Во, хорошо, что про свадьбу вспомнили. – он вытащил пачку пригласительных и, немного покопавшись, протянул Арсену нужный билет. – Арсюха, жду тебя на свадьбе. Короче, отмазы никакие не катят, жду тебя 17 августа в Гудермесе. От души погуляем, братуха!

– Буду?буду, надо же проследить, чтоб ты не нажрался и Марину под шумок не угнали. – Арсен начал рассматривать приглашение. – Жалко, Лена улетает.

– Ага, жалко. – Хасан нажал на подсветку приборной доски и посмотрел время. – Ладно, братуха, погнал я. Давай завтра тогда к десяти за тобой подскочу и поедем.

– Давай, братское сердце. Береги себя. – Арсен с Хасаном вышли из машины, обнялись и пошли в разные стороны.

 

* * *

 

У Арсена никогда не получалось встать с постели сразу после пробуждения. Как бы сильно он ни спешил, ему всегда требовалось пять?десять минут на то, чтобы прийти в себя. Чаще всего, открыв глаза, он тянулся за телефоном и получал из социальных сетей утреннюю порцию новостей самого разного калибра. Но сейчас ему было значительно приятнее наблюдать за Леной.

Лена суетилась, укладывая платья в большой чемодан, лежащий в центре комнаты. Арсен не смотрел на часы, но судя по скорости, с которой она собиралась, до выхода оставалось совсем немного времени.

– Малыш, а зачем тебе в Ижевске столько платьев?

– Ух ты, кто у нас проснулся. – Лена подбежала к кровати, чтобы поцеловать Арсена. Он потянулся к ней, пытаясь схватить, однако Лена увернулась и поспешила обратно к дивану, на котором были разложены вещи.

– Нет, Арсюшка, не успеем, – с сожалением констатировала она.

Арсен повернулся в кровати и разглядывал родинку у нее на спине. Ему очень нравились маленькие неровности на ее идеальном теле.

– Блин, теперь только через три недели, – с нарочитой досадой произнес Арсен.

Лена подмигнула ему и сняла майку, переодеваясь.

– Хасанка когда за тобой заедет?

Арсен посмотрел на часы.

– Через сорок минут.

– Ой, жалко, не успею с ним поздороваться.

Лена запрыгнула в джинсы и начала их натягивать, забавно покачивая попкой. У нее зазвонил телефон.

– Да, здрасьте. Ага, уже подъехали? Все?все, спускаюсь!

Лена застегнула чемодан и потащила его из комнаты. Арсен вскочил, быстро ее догнал, забрал чемодан и отнес его к двери.

Обувшись, Лена повернулась к Арсену.

– Любимый, целуй! Быстро целуй!

Арсен притянул ее к себе и крепко поцеловал. Лена прижалась к стоящему в одних плавках мускулистому Арсену, однако тут же спохватилась.

– Ой, некогда! Хоть и сладко!

Она наморщила лобик, что?то вспоминая.

– Так, Арсюшка, там тарелкой накрыт омлет, – увидев, что Арсен хочет что?то сказать, Лена остановила его жестом, – да?да, без лука! И помидоры крупно порезала.

Арсен засмеялся.

Лена внимательно посмотрела на него.

– Так! Пообещай мне, что будешь хорошо себя вести!

– Может, лучше поклясться?

– Идея!

Лена взяла его за правую руку и подняла ее.

– Повторяй: я буду хорошо себя вести.

Арсен послушно повторил:

– Я буду исключительно хорошо себя вести.

– Я не буду ввязываться ни в какие авантюры.

– Никаких авантюр.

– И никаких девчонок.

– Вообще никаких девчонок.

– Какой ты у меня молодец!

– Только бы ты улыбалась, родная.

Лена открыла дверь.

– Я буду скучать, – сказала она на пороге. – Пожалуйста, будь молодцом!

И побежала в сторону лифта, везя за собой грохочущий колесиками чемодан.

 

* * *

 

Арсен всегда читал за едой. Даже в офисе он старался ходить на обед в одиночку – это позволяло ему выкроить тридцать?сорок минут для чтения. Сев за стол на кухне, он достал из поблескивавшей черной кожей сумки «В ожидании варваров» Джона Максвелла Кутзее и внутренне настроился погрузиться в тягучее повествование. Страница в книге была заложена серебряной закладкой, которую на прошлый день рождения подарила ему Лена. Арсен очень любил эту вещицу, читая, часто крутил ее в руках, и сердце его наполнялось нежностью по отношению к Лене.

Внешне закладка напоминала продолговатую заточку. C одной стороны она заканчивалась небольшой серебряной пластиной, на которой были выгравированы инициалы Арсена. Этой пластиной закладка цеплялась за корешок книги. Другая ее сторона представляла собой плоское острие, благодаря которому она компактно помещалась в книге. Лена смогла сделать идеальный подарок – она учла его любовь к книгам, к серебру и странную даже для самого Арсена любовь к холодному оружию.

Арсен неторопливо завтракал, раз в несколько минут перелистывая страницу в книге. Сегодня можно было не спешить: с утра он позвонил в офис и предупредил, что возьмет отгул. Вопросов и недовольства это не вызвало – все знали об ответственности Арсена. Но несмотря на это, каждый раз, находясь дома в рабочий день (что случалось довольно редко), Арсен испытывал смутное чувство вины. Ему сложно было точно объяснить это чувство, замешанное на ощущении праздности, опасении упустить важные возможности, диссонанса с привитым с детства трудолюбием.

Зазвонил телефон.

Даже не глядя на экран, Арсен понял, что звонит Хасан. Поднеся трубку к уху, он услышал его возбужденный голос:

– Братуха, ваш «Мазератти» подан!

Арсен улыбнулся и, заложив книгу закладкой, встал из?за стола.

 

* * *

 

– Че, Арсик, ща движню забаламутим, все офигеют!

«Мазератти» мчался по Кутузовскому проспекту, необычно пустому для буднего дня. Хасан вел машину агрессивно, постоянно меняя полосы, обгоняя остальных и крайне резко реагируя на возмущенные сигналы водителей.

– Сначала машину нормальную купи, потом голос подавать будешь! – кричал он сквозь приоткрытое стекло.

В машине звучало радио, ведущие утреннего шоу общались с дозвонившимся слушателем, вымучивая шутки и периодически срываясь на истеричное хихиканье. Их неестественная бодрость сильно коробила слух Арсена, однако он не пытался переключить радио – это означало бы ввязаться в долгий поиск волны с наименее отвратительной музыкой.

– Расскажи поподробнее про встречу, че за люди, чего хотят? – перешел к делу Арсен.

Хасан с чувством помотал головой:

– Это не люди – это звери, хотят всего и сразу!

Хасан снова резко сменил полосу. Арсен инстинктивно схватился за пластиковую переднюю панель:

– Хасан, давай нашутимся вечером, а сейчас серьезно.

– Короче, будет две встречи. – Хасан и впрямь резко сменил тон на серьезный. – Меня больше колышет первая. Встречаемся с полковником ФСБ.

Арсен удивленно посмотрел на Хасана, тот усмехнулся:

– А ты че думал, вафли жуем?

Машина въехала на Новый Арбат, и Хасану из?за плотного движения пришлось сбросить скорость.

– Этот полкан нам кредитную гарантию для банка пробил. Серьезный дядька, нам с ним дружить надо. Он жесткий тип и может свои гэбэшные прихваты начать, так что держимся на стреме, провокации, не провокации – побоку, каждое слово в бумагах проверяем.

– Ты с ним работал раньше? – поинтересовался Арсен.

– Работал, – выругался Хасан. – Поэтому и говорю: жесткий. Таких людей не дай бог врагами иметь.

Поток машин поредел, и Хасан добавил газу.

– А че по второй встрече?

Хасан махнул рукой.

– Да ни о чем. Там понятная тема. Два черта, коммерсы шугливые. Мы у них квартиры покупаем, часть этим кредитом закрываем. С ними все на мази, я тебя беру, чтоб, если у них вопросы будут по бумагам, ты бы им растолковал. Не поймут – хер с ними, с этими можно сильно не цацкаться.

Машина свернула с Бульварного кольца на Тверскую. Хасан молчал, барабаня пальцами по рулю, отбивая какой?то лишь ему известный ритм. Арсену также передалось беспокойство, и он задумался о предстоящей встрече. Зная Хасана, он понимал, что раз тот нервничает, значит, какие?то причины для этого действительно были.

Несколько минут они ехали молча, затем Хасан резко вывернул руль и припарковал машину на стоянке возле торгового комплекса «Галерея». Выйдя, Арсен обратил внимание, что машина заняла сразу два парковочных местах.

– Хасик, выровняй машину, – сказал Арсен Хасану, который открыл пластиковую папку и перелистывал бумаги.

Хасан мельком глянул на Арсена и снова погрузился в бумаги.

Пройдя по залу торгового центра, они вошли в японский ресторан. Заведение открывалось в 11.00, а на часах было 11:20, поэтому неудивительно, что они оказались единственными посетителями. Изящная бурятка принесла меню и удалилась.

Хасан продолжал молчать и уже почти лихорадочно отбивал все тот же ритм, постукивая пальцами по столу. Арсен чувствовал себя неловко, молчание в компании всегда вызывало у него ощущение дискомфорта, тем не менее он решил пока не трогать замершего в ожидании друга.

Неожиданно Хасан поднялся и вышел из?за стола. Арсен увидел, что он идет навстречу мужчине в коричневом пиджаке, надетом поверх водолазки. При первом взгляде мужчина не оставлял о себе никакого впечатления – невысокого роста, с невыразительным лицом, и только пружинистая, уверенная походка показывала внутреннюю силу.

– Привет, Хасанка, – улыбнувшись, сказал мужчина. – Рад тебя видеть в добром здравии.

– Здравствуйте, дядя Саша. – Хасан обеими ладонями пожал ему руку и обнял.

Мужчина сел за стол и громко крикнул бурятке:

– Девушка, эспрессо!

Арсен поймал на себе взгляд гостя, внешне нейтральный, однако он сразу же почувствовал, что его изучают.

– Это Арсен, мой аудитор, – перехватив взгляд, представил его Хасан.

Арсена резко обожгло изнутри – такое представление понижало его статус на переговорах, превращая из человека, помогающего другу, в наемного сотрудника.

– Александр Евгеньевич, – представился мужчина в ответ.

– Ну как дела твои, Хасанка? – тепло спросил Александр Евгеньевич.

– Дела отлично, дядя Саша, работаем, землю крутим, денежки мал?помалу зарабатываем.

– Молодец, ну что ж удивительного – есть в кого. Как папа, кстати?

– Слава Аллаху, отлично, в Дубае сейчас, на экономическом форуме.

– Ну, дай бог.

Александр Евгеньевич вытащил из портфеля стопку бумаг.

– Ладно, сынок, давай к делам нашим. – он подвинул бумаги к Хасану. – Ну что сказать, задачка, конечно, не из легких оказалась.

– Это для вас?то? – Арсен уловил в голосе Хасана заискивающие нотки. – Дядя Саша, мне страшно себе представить задачку, которая для вас будет нелегкой.

– Ты давай ври, да не завирайся. – Александр Евгеньевич засмеялся.

Хасан бегло взглянул на документы и молча передвинул их к Арсену.

Арсен начал просматривать бумаги, между тем фээсбэшник продолжил:

– На самом деле банкиры сначала закочевряжились, в отказ пошли. У них сейчас там сверху гайки закручивают на волне борьбы с финансированием терроризма, за каждую подпись спрашивают по полной.

Хасан засмеялся.

– Ну все, теперь террористы помрут с голоду в горах, раз такая борьба серьезная.

Арсену не составило труда сразу же понять, что с бумагами все было нормально. Банк «Транссиб» гарантировал кредитное обеспечение сделки с шестнадцатью квартирами в разных районах Москвы. Однако ему было неприятно участвовать в разговоре с позиции аудитора, а сидеть и с вежливой улыбкой поддакивать обоим он тоже не хотел, поэтому Арсен сделал вид, что продолжает досконально изучать бумаги.

– Дядя Саша, не поверите: псориаз у меня на руках появился. – Хасан показал фээсбэшнику ладони, на которых действительно было несколько язв, покрытых тонкой пленкой коросты.

– А что ж ты себя так не бережешь, сынок?

– Жизнь собачья, дядя Саша. Сколько нервов я потратил за последние два месяца с этим. – Хасан кивнул на лежащие на столе бумаги. – Ну, вы сами знаете, – добавил он, глядя на Александра Евгеньевича. Тот закивал, и оба захихикали. Арсен, не глядя на них, понял, что за этим смехом скрывался какой?то совместный опыт, о котором они не говорят вслух. – Мучаюсь теперь, что только не пробовал. Вроде проходит, а потом по новой. Мази – не мази, все мимо.

– А я, Хасанка, тебе тут помочь могу. – Александр Евгеньевич отхлебнул кофе. – Послушай внимательно, потом будешь вспоминать, благодарить.

Хасан с подчеркнутым вниманием стал слушать. Александр Евгеньевич откинулся в кресле, несколько секунд помолчал и заговорил:

– У меня у самого хворь жуткая была – печенкой мучился до невозможности. И вроде не пил почти, а вот, бывало, как колика прихватит, так аж в глазах темнело.

Арсен невольно прислушался, продолжая почти автоматически листать бумаги.

– И посоветовал мне коллега съездить к одному целителю из?под Вологды. Я вначале рукой махнул, думаю, еще бы к экстрасенсу отправил, но сослуживец этот мне так живописно расписал, как лекарь его жену от подагры вылечил, что я в итоге решил съездить. Взял отпуск за свой счет, полетел до Вологды, оттуда на автобусе. Приезжаю, а там хутор – три дома, кругом лес, болота, комары, причем каждый с кулак.

Александр Евгеньевич показал проходившей мимо официантке на пустую чашку.

– И живет там целитель этот. И со всей Руси к нему народ едет с недугами самыми разными. – речь Александра Евгеньевича неожиданно стала по?былинному напевной. – А он, лекарь этот, на воду заговоры читает – и получается живая вода. Я этой воды два стакана выпил, так лег спать и ровно сутки спал, хотя обычно сплю часов шесть, и то ворочаясь. Проснулся – чувство, словно тонну груза с загривка сняли, аж будто взлечу сейчас.

Официантка поставила на стол чашку эспрессо и застыла, собираясь принять заказ, однако Хасан нетерпеливым жестом показал, что ничего не нужно.

– И вода та любые хвори лечит. Сам видел – человек со шрамом страшным приехал, через все лицо – как будто топором рубанули. Лекарь два дня компрессы с водой поприкладывал – и все прошло. Другому водой этой в глаз капал – бельмо сошло, как будто и не бывало. А я три дня у него пожил, водицы этой литров десять выпил – и про печенку с тех пор и не вспоминаю.

– Вот это дела, дядя Саша! – Хасан изумленно потряс головой. – Вы мне данные его черканите, я обязательно сгоняю. Это прям чудеса какие?то.

– Его так и зовут – чудо?лекарь, – констатировал Александр Евгеньевич.

– Ну вы прям обнадежили меня – может, и вправду пройдут болячки.

– Съезди, Хасан, обязательно и папу свози – у него тоже уже наверняка хворей целый воз. Воды этой наберите побольше да в багаж сдайте, а то в самолет не пустят.

– Насчет здоровья папиного у секретарш его поинтересоваться надо. – Хасан довольно засмеялся.

– Ну что, Артур, бумажки в порядке? – спросил Александр Евгеньевич у Арсена.

– Лучше называть меня моим именем – Арсен.

Он посмотрел на Александра Евгеньевича и на Хасана, словно чего?то ожидая, однако те не обратили внимания на его слова.

– Да, с бумагами все в порядке, все подписи есть, номер кредитного решения заверен руководителем, вопросов нет никаких. – Арсен отодвинул бумаги от себя.

– Отличная работа, дядя Саша. – Хасан встал и протянул руку. – Спасибо вам! Большое дело сделали.

– Рад, что смог помочь, Хасанка. – Александр Евгеньевич пожал руку в ответ, но вставать не стал.

– Мы как вопрос окончательно закроем, благодарность нашу, не знающую границ, выразим более конкретно.

– Ну, не забудете меня – и хорошо. Главное – дело, а благодарность – это так, наносное.

– Ладно, поехали мы. – Хасан взял в руку ключ от машины и два телефона, лежавших на столе. – Арсен, пора.

Арсен встал, молча пожал руку Александру Евгеньевичу и пошел в сторону выхода.

– Папке своему привет передавай. – Александр Евгеньевич усмехнулся. – Экономический форум… А забыл он, как на даче у меня в трениках ходил?

– Да что вы, дядя Саша! Он только про вас и вспоминает, о чем ни заговоришь – все «Саня, Саня…». – Хасан, было собравшийся уходить, остановился.

– Ой, иди с глаз долой! – махнул рукой Александр Евгеньевич.

Хасан, смеясь, пошел вслед за Арсеном к выходу и тут же, спохватившись, вернулся.

– Черт, память никакая стала! Надо будет в Вологде этой воду священную к голове поприкладывать. – Хасан засунул руку во внутренний карман куртки и достал пригласительный. – Ждем вас на свадьбе, отец сказал, сам лично вас в самолет свадебный на самое лучшее место посадит.

Александр Евгеньевич открыл пригласительный, внимательно прочитал и улыбнулся.

– Ох, чую, куражная свадьба будет. Одно слово – чеченская.

 

* * *

 

– Ни хера он темы задвигает!

Хасан шел к машине, подкидывая и тут же ловя ключи. Солнце играло на его трехдневной черной щетине.

– Живая вода, приколись! У чекиста, по ходу, башню вчистую снесло. Чудо?лекарь. – Хасан искренне засмеялся.

– Хасан, какого черта ты так меня представил?

Арсен остановился и пристально посмотрел на Хасана.

– Как? – недоуменно спросил тот.

– Аудитором, – продолжая стоять, ответил Арсен.

– Арсюха, ты че? Обиделся, что ли? – Хасан перестал играть ключами и с искренним удивлением смотрел на Арсена.

– Какой я тебе аудитор? Если я с тобой на встречу поехал, чтобы помочь, то я за столом должен сидеть на равных, а ты меня холопом представил. – Арсен сплюнул. – Хорошо хоть не чабаном.

Арсен старался скрыть, что его трясло. Ему всегда было сложно управлять своими эмоциями, они рвались наружу в виде капель пота, трясущихся рук, сбивающегося голоса. Вот и сейчас Арсен был жутко зол, и эта злость явно по нему читалась.

– Воу, воу, братуха! – Хасан подошел к Арсену и положил ему руку на плечо. – Вязуй, ты че? О чем ты вообще говоришь? Я спецурой тебя палить не стал.

В голосе Хасана слышались дружеская забота и абсолютное спокойствие, так что Арсен испытал чувство вины за собственную нервозность.

– Арсюха, эти движняки все только до поры до времени легальные. Я тебя не стал нормально знакомить, чтобы, если вдруг че, вопросов к тебе лишних не возникло. Там замесы бывают – не дай бог. Тебе с твоей головой – зачем это все?

Арсен начал успокаиваться. Его почти перестало трясти, голос вернулся в обычную тональность.

– Вот, прикинь, пересекусь я когда?нибудь с этим «дядей Сашей». – он слегка передразнил Хасана. – Тот на меня как на пустое место посмотрит.

– О, братан, не нужно тебе с ним больше пересекаться. Я тебе отвечаю, очень многим людям за счастье было бы, чтобы на них этот полкан чекистский как на пустое место смотрел. Если с ним еще раз пересечешься – значит, в жизни ты куда?то не туда свернул. Поэтому не забивай себе голову, не тот это человек, с кем ты без лишней надобности общаться будешь.

– Ну на свадьбе хотя бы… – начал Арсен.

– На свадьбе две тысячи гостей будет, – ответил Хасан. – Пахановские кенты за отдельным столом засядут, я их сам разок, может, увижу, а может, и нет.

Арсен замолчал. Хасан взял его за голову и прижал к своей голове.

– Арсюха, не принимай близко к сердцу, хочешь, я тебя партнером представлять буду? Хочешь, начальником своим?

Арсен засмеялся и пошел к машине. Дверь оказалась заперта. Следом подошел Хасан и, нажав на кнопку, открыл машину.

– Ну что, поехали, коммерсам бумажки закинем, а потом поторчим где?нибудь, кальян покурим. Чабан, – смеясь, добавил Хасан.

 

* * *

 

– Этот подъезд вроде. – Хасан сверился с какой?то записью в телефоне. – Да, точно этот.

Он набрал номер квартиры. Домофон что?то пробурчал в ответ и запищал.

– Со свадьбой этой столько засад. Марина каждый вечер звонит – мозг выносит. То фотографа посмотри, то какой крем в торте должен быть. Я говорю: мне главное, чтоб на свадьбе не убили никого. А она ревет, обижается, коры, короче.

– Ребята, вы в какую квартиру? – спросила, выглянув из окошка, консьержка.

– В семьдесят четвертую.

Они подошли к лифту, Арсен нажал кнопку вызова, дверь плавно открылась.

– Ты любишь Марину? – спросил Арсен, входя в лифт.

– Братан, ты же знаешь, вайнах любит мать, коня и саблю. Марина мне не мать, не лошадь и не сабля.

– Хасик, давай?ка вот без этой пурги чеченской. По?мужски просто скажи – любишь ее или нет?

Хасан молча улыбнулся.

Лифт остановился на четырнадцатом этаже.

– По ходу, сильно любишь, – засмеялся Арсен, выходя на площадку.

Они подошли к железной двери, и Хасан позвонил.

– Коммерсы эти, труба артисты, приколись, в прошлый раз…

Дверь стали открывать, и Хасан замолчал.

Из?за двери выглянул молодой парень в черном костюме, плотно затянутом галстуке и в голубых домашних тапках.

– Здорово, Серега. Как жизнь? – бодро поздоровался Хасан.

Парень открыл дверь, развернулся и пошел в глубину квартиры.

– Заходи, – бросил он, не оборачиваясь.

Хасан с Арсеном вошли в тесный коридор. В квартире пахло табаком, Арсен сразу почувствовал, что здесь никто не живет – было в атмосфере что?то неуютное, необжитое. Хасан первым вошел в комнату, и Арсен услышал, как кто?то сказал:

– Разуваться не учили?

Сказано это было дерзко, даже вызывающе, однако, к удивлению Арсена, Хасан молча вернулся к порогу и стал снимать обувь. Когда он, развязывая шнурки, наклонился, рубашка задралась, и Арсен увидел висящий на брючном ремне Хасана пистолет.

Хасан снял туфли и, входя в комнату, обернулся и подмигнул Арсену. Тот, скинув мокасины, последовал за ним.

В комнате почти не было мебели. Посередине стояло несколько стульев, на которых сидели трое мужчин. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они находились в крайне мрачном настроении. Арсен заметил, что двое из них – тот, что открыл дверь, и еще один пожилой мужчина – сидели в тапках, третий, бритоголовый бородач, был в обуви.

– Лев Семенович, доброго дня, – обратился Хасан к пожилому мужчине, – не ожидал вас здесь увидеть.

Лев Семенович был грузным мужчиной лет шестидесяти. Из?под его серой рубашки выглядывала массивная золотая цепь, очки в аккуратной металлической оправе были чуть сдвинуты на мясистый нос. Он смотрел на гостей поверх очков, и в этом взгляде читались житейская мудрость и особая усталость, свойственная людям, которые вынуждены проявлять жестокость чаще, чем им хотелось бы.

– Здравствуй, Хасан. Зря не ожидал – по всем законам нашего общего жанра именно я и должен был здесь появиться.

– Куда сесть можно? – поинтересовался Хасан у Сергея.

– Никуда, – ответил тот.

Арсен посмотрел на Хасана и обратил внимание, как сильно у него пульсирует вена на шее.

– Лев Семенович, как?то непочтительно подопечные ваши разговаривают.

– А как же им еще с тобой разговаривать? Ты этим ребяткам денег должен, считай, целый мешок.

– Так отправили же вчера, у нас и платежка…

Сергей резко оборвал Хасана.

– Не хер тут врубать дурака! Че отправили?! Треть суммы отправили!

Хасан погладил щетину.

– Сергей, я тебе сразу сказал, что часть суммы кредитным баблом покроем.

– И где это кредитное бабло?

Хасан протянул папку. Сергей открыл, пролистал и закрыл папку.

– Че ты мне бумажки суешь, я тебя про бабло спрашиваю!

– Прочитай, там все написано, – лаконично заметил Хасан.

Сергей передал папку Льву Семеновичу. Он склонил голову на левое плечо, полистал документы, хмыкнул и кинул папку на пол.

– «Транссиб». Благочестивый чекистский банк?прокладка. Под диктовку напишут все, что попросят. Молодые люди, вы куда пришли? Вы что думаете, мы конченые идиоты? Сейчас побежим недвижку переписывать?

Хасан молча смотрел на папку, лежавшую на полу. Арсена опять посетило то же чувство, что и на встрече с Александром Евгеньевичем: между Хасаном и этими людьми была какая?то тайна. Наконец Хасан заговорил:

– У нас есть договор. Согласно этому договору, часть платежа мы можем покрыть кредитными средствами. – Хасан резко перешел на диалект столичных яппи. – При этом в договоре у нас нет блэк?листа банков. Поэтому…

До сих пор сидевший молча бритоголовый резко вскочил и достал пистолет из кобуры, которую скрывал пиджак. Он сделал шаг к Хасану и приставил пистолет к его лбу. Арсен рванулся помочь, но Сергей тоже вытащил пистолет и направил на него.

– Нохча, ты че, тупой? – заорал лысый. – Ты че, расклад не понял?! Тебе пояснить надо?

Хасан с ненавистью смотрел на бритоголового. Наконец он произнес:

– Вам конец, парни.

В ответ лысый дал Хасану звонкую пощечину.

– Я похож на лоха? – продолжил он. – Интересно, ты о чем думал, когда сюда шел? Что я скажу, отлично, братан, – отдашь, когда сможешь, вот тебе хаты?

Хасан смотрел в пол и повторял:

– Вам конец. Такое вам не простят.

Арсен изучал дуло нацеленного на него пистолета. Он вдруг подумал о том, что это будет очень странная смерть – умереть от пули, выпущенной человеком в тапочках за какой?то непонятный ему сбой в непонятной ему игре.

– Ребятушки, – заговорил продолжавший сидеть пожилой мужчина, – мы во все эти чеченские авизовки наигрались в девяностые. Теперь предпочитаем наличные, в крайнем случае понятный безнал. Хасан, какой у нас был разговор?

Хасан молчал. Бритоголовый ткнул его в лоб дулом пистолета.

– Мы оплатим часть безналом, часть – полученными по кредиту средствами, – сказал Хасан.

– Хорошо. Скажи: это полученные по кредиту средства? – мужчина кивнул на папку.

Хасан посмотрел в глаза пожилому.

– Нет.

Лев Семенович сделал жест руками, означавший: «И?»

– Лев Семенович, вы же понимаете, что последует за всем этим? – Хасан слегка боднул головой пистолет.

– Отлично понимаю. Я и мои достопочтимые коллеги, они же старшие у вот этих двух ребяток, – Лев Семенович кивнул на Сергея и бритоголового, – будем иметь серьезную беседу с вашими старшими, в частности с Султаном Ибрагимовичем, храни его Аллах. В рамках этой беседы мы выскажем убедительнейшую просьбу больше близко не подпускать к нашим делам таких сопляков и обсосов, как ты.

Хасан зло засопел.

– Ну и, безусловно, потребуем некую сатисфакцию за сегодняшний инцидент. – Лев Семенович прищурил глаза.

– Вы допустили большую ошибку, – процедил Хасан.

– Денис, застрели обоих, – устало приказал Лев Семенович.

Бритоголовый со щелчком снял пистолет с предохранителя.

Арсен замер. Он посмотрел на Хасана – тот зажмурился и тяжело задышал. Бритоголовый Денис лыбился, явно наслаждаясь мгновением. Лев Семенович снял очки и протирал их полой пиджака. Арсен поднял голову, но увидел там лишь потолок. Побелка на потолке вокруг нелепой люстры была нанесена неровно, неопрятными мазками мастерка. Слои штукатурки образовывали странные завораживающие ландшафты, то расползаясь, то, наоборот, сгущаясь, взгляд цеплялся за все шероховатости и неровности, погружаясь в них все больше.

Потом он услышал грубый смех Дениса. Следом раздался высокий переливистый смех Сергея. Арсен опустил глаза и увидел, что Лев Семенович улыбается, и в его улыбке была все та же усталость.

– Ну, хоть не обосрались, – не прекращая смеяться, констатировал Сергей.

– Пошли вон, – коротко сказал Лев Семенович.

Хасан с Арсеном переглянулись, словно проверяя реальность происходящего. Арсен развернулся и пошел к выходу. Хасан последовал за ним.

– Хасанка, – окликнул Лев Семенович, – ты же был славным мальчиком. Что с тобой стало?

– Скоро узнаешь, – негромко сказал Хасан, взял в руки свои коричневые остроносые туфли и вышел.

 

* * *

 

Ехали молча. Хасан пристально смотрел на дорогу, глубоко погруженный в мысли. Арсен безразлично смотрел в окно, испытывая сильный эмоциональный спад после всего, что произошло. Вдруг он похлопал Хасана по плечу и, когда тот повернулся, молча кивнул на руль.

Хасан увидел, что руль испачкан в крови, сочившейся из язв на его ладонях. Он со злостью ударил по рулевому колесу обоими кулаками и прорычал:

– Этим тварям конец!

 

Глава 3

 

Арсен семь лет не смотрел телевизор. Когда?то ему нравилась бессмысленная болтовня телевизионных героев, к которой совершенно не обязательно было прислушиваться и которая давала ощущение безопасности и домашнего тепла. Арсен включал телевизор, включал нажатием любой кнопки канал и, не различая передач, создавал в квартире фон из звуков и случайных образов. Однако в какой?то момент он почувствовал, что эти образы постепенно становятся все более навязчивыми, властно приковывают к себе внимание и занимают мысли. Вся транслируемая информация была ему не нужна и неинтересна. Арсен поймал себя на том, что знает пофамильно всех министров, знает о сложностях во взаимоотношениях России с другими странами, откуда?то в его голове появились знания о семейной жизни каких?то певиц, чьих песен он никогда не слышал и чьи сценические имена звучали как собачьи клички.

Тогда он взял перочинный ножик и перерезал провод телевизионной антенны. Примерно через год обнаружилось, что вместе с телевизором из его жизни исчез лишний информационный шум. Раз в день Арсен просматривал в онлайне топ?5 новостей. Это позволяло знать о ключевых событиях планеты, но не забивать голову подробностями. Оказалось, что, не имея представления о позиции главы МИД Франции относительно ближневосточного вопроса, вполне можно жить.

Даже сейчас, несмотря на семилетнее воздержание, стоило ему оказаться рядом с включенным телевизором, тот неведомым образом притягивал взгляд. Арсен мог есть, общаться, читать – рано или поздно он ловил себя на том, что глаза жадно впивались в экран. Причем это было абсолютно неосознанное действие, мозг даже не пытался расшифровывать картинки, считываемые с экрана, – что?то подсознательное, первобытное, ждущее опасности отовсюду заставляло подспудно следить за источником быстрых, резких движений.

Вот и сегодня, вместо того чтобы изучать меню, Арсен невидящим взглядом уставился в экран висящего над барной стойкой кафе телевизора. На часах было 12.15 – время бизнес?ланча, особого ритуала для каждого сотрудника банка.

К обеду здесь относились серьезно. Компания, в которой человек обедал, определяла его позицию на векторе внутренних взаимоотношений в коллективе. В результате практически все сотрудники объединялись в своеобразные «обеденные клубы» – небольшие коллективы от трех до десяти человек, которые ежедневно проводили вместе обеденный час.

Арсену всегда было интересно отслеживать на примере таких «клубов», как формировались мини?социумы в банке. В каждом из них объединение происходило по какому?то ярко выраженному общему принципу. Были клуб интриганов, клуб начальства, клуб любимцев начальства, клуб курильщиков, клуб зануд, клуб красивых девочек, клуб некрасивых девочек, клуб коренных москвичей, клуб любителей футбола. Когда в коллективе появлялся новичок, каждый из клубов вначале внимательно присматривался к нему, затем его пару раз брали на «испытательные ланчи», где шла примерка его жизнеоощущения к ментальной общности клуба, и в конце концов происходило его условное принятие в члены одного из клубов.

Практически с самого утра, сразу после чашки утреннего кофе и проверки почты, участники каждой «обеденной ячейки» начинали выбирать, куда они сегодня пойдут на обед. Это был очень многоуровневый процесс, в котором учитывалось множество факторов. Например, близость зарплаты. В первую неделю после зарплаты коллеги Арсена посещали японские и итальянские рестораны, к концу же месяца более популярными становились небольшие безликие кафешки с приглушенным светом, алюминиевыми салфетницами и ламинированными меню. Также обсуждались цены, обслуживание (причем как аргумент приводились даже конкретные персоны официантов), обширность меню, наличие «счастливых часов», калорийность блюд (для разных «обеденных клубов» высокая калорийность могла быть как минусом, так и плюсом). Для таких обсуждений создавались чаты в социальных сетях, спор о выборе конкретного заведения шел также через sms и электронную почту.

Когда?то администрация банка сделала робкую попытку упорядочить обеденный процесс, и обеды стали доставлять непосредственно в офисную столовую, однако, несмотря на то что расходы брал на себя банк, сотрудники дружно игнорировали объемные коробки и продолжали каждый день в 12.03 ручейками вытекать в близлежащие кафе, кофейни, хинкальные, остерии, кантины и трактиры. Ну а пластиковые, запотевшие изнутри банки с супами и винегретом потихоньку протухали, стоя в углу столовой.

Арсен был своеобразным «обеденным бродягой», мигрируя от одной компании к другой. В диспутах относительно того, где пообедать, он, как правило, участия не принимал, давно для себя определив, что для него существует два типа еды: домашняя и вся остальная. И во всей остальной еде Арсен не имел каких?то предпочтений, поэтому в обеденное время он выходил в коридор и просто присоединялся к любой компании. В банке Арсена уважали за спокойствие, ненавязчивость, умение поддержать любой разговор, и в каждом «обеденном клубе» его привечали, но специально с собой никогда не звали.

Сегодня Арсен собирался пообедать без компании, но уже в кафе встретил другого коллегу?одиночку, Алексея, и, решив, что будет некрасиво отказаться от приглашения, присоединился к нему. Алексей был айтишником, возможно, именно поэтому он держался несколько в стороне от «обеденных клубов».

– Уже выбрал что?то?

Арсен отрицательно покачал головой и уже в третий раз начал перечитывать безликое меню бизнес?ланча, не зная, на что решиться.

Официантка выжидательно нависала над столом.

– Девушка, а «Пражский» салат с чем? – спросил Алексей.

– С семгой, – бесцветно ответила та.

– А почему «Пражский» тогда? В Праге же нет моря?

Официантка хранила молчание и терпеливо ждала, скрестив на животе руки: в одной из них она держала блокнотик, в другой – авторучку. Ее взгляд при этом был направлен куда?то вдаль, но из?за ограниченности пространства упирался в стену, стилизованную под деревянный сруб.

Над столом повисла абсолютная тишина: даже у висящего над баром телевизора был отключен звук, что добавляло комичности мелькавшим в нем людям. Арсену всегда причиняла неудобство тишина, которую слышал еще кто?то, кроме него. К тому же сейчас он боялся нарушить ее голодным урчанием своего желудка, поэтому все?таки решился сделать заказ первым:

– Ладно, давайте куриный бульон с гренками, «Пражский» салат, посмотрим, что там за семга такая, и куриный шницель с рисом.

Арсен зачем?то посмотрел на официантку, ожидая реакции, однако та послушно записала сказанное и перевела взгляд на Алексея.

– Мне то же самое, – обрадованно сообщил он.

Официантка сделала какую?то пометку в блокноте.

– Только вместо риса – пюре, – добавил Алексей, желая внести в заказ индивидуальность.

Потом он завел неторопливый разговор о грядущих перестановках в банке. В последний месяц все активнее говорили о том, что нынешнего руководителя скорее всего отправят на повышение в головное отделение, а на его место поставят кого?то из менеджмента. Вопрос смены руководства мало интересовал Арсена, а потому, слушая пространные размышления о возможных кандидатурах вполуха, он машинально снова уставился в экран телевизора.

Официантка принесла небольшую корзинку с четырьмя кусками серого хлеба. Арсен отломил от одного половинку и продолжил смотреть телевизор, отщипывая небольшие кусочки мякиша и закидывая их в рот.

Судя по картинке, телевизор показывал криминальную хронику. Без звука хроника выглядела забавным фарсом. На экране какая?то женщина в трико, стоявшая перед калиткой собственного дома, что?то объясняла репортеру. При этом она периодически эмоционально била себя ладонью по груди и вполне искренне плакала.

В кадре ее сменил ведущий в широком сером костюме и темно?синем галстуке. Словно подчеркивая серьезность слов, которые он произносил, ведущий хмурился, странно отрывисто двигал головой и то и дело передвигал лежащую на столе стопку бумаг.

Арсен отвлекся от телевизора – официантка принесла салат. Когда через несколько минут он вновь посмотрел на экран, там уже мелькали кадры очередной хроники. Неожиданно Арсен почувствовал себя крайне неуютно. Пытаясь разобраться, с чем связано это ощущение, он было прислушался к болтовне Алексея, но тот продолжал монотонно вслух перебирать наиболее вероятные кандидатуры нового руководства, посмотрел в сторону официантки, даже зачем?то глянул на пустую тарелку, однако взгляд его снова вернулся к телевизору.

На экране показывали некую квартиру со снующими по комнате людьми в разной форме, свидетельствующей об их принадлежности к разным ведомствам. Арсен, все еще находясь в растерянности, вглядывался в картинку телевизора, и тут вдруг откуда?то изнутри всплыл смутный образ. Затем к нему пришла абсолютная ясность – образ соответствовал тому, что показывали на экране.

Люстра.

Нелепая люстра.

Нелепая люстра, которую он вчера видел.

Нелепая люстра, которую он видел, когда в него целились.

Судорожный бросок мысли: «Случайность?!», и тут же, как ответ, на экране появились три перевернутых стула на полу комнаты. А еще – два продолговатых предмета, накрытых простынями. Из?под одной простыни виднелись черные туфли, из?под другой – голубые домашние тапочки.

Картинка на экране резко сменилась. Теперь девушка в кителе, пресс?секретарь следственного комитета Москвы, как сообщали титры, стоя перед камерой, уверенно рассказывала о чем?то крайне важном.

Арсен замер, пытаясь по губам девушки считать ее речь. В какой?то момент в шевелении ее губ ему явственно увиделись слова «Арсен Байрамов». Он решил было окликнуть официантку, чтобы та включила звук, однако сразу отказался от этой идеи, поскольку это означало бы пропустить часть сюжета.

В кадре вновь появилась комната, теперь к людям в форме добавились люди в белых халатах, которые выносили крупного мужчину на носилках. Головой вперед – заметил Арсен, а значит, кто?то остался жив.

– Арсен, что думаешь про Михалыча – потянет он? – вопрос Алексея вывел его из транса.

Арсен секунду смотрел на него, пытаясь понять, о чем говорил коллега, затем вытянул улыбку и сказал:

– Ага, прикольно…

Он сразу же вернулся к телевизору, однако на экране уже начался другой сюжет: мужчина в розовой спортивной куртке, судя по всему, злоупотреблявший алкоголем, что?то деловито говорил в камеру, сидя на бордюре.

Арсен вдруг ощутил, что не может больше сидеть. Он понял, что ему нужно сейчас же встать и бежать куда?то, где он сможет узнать, что произошло, что угрожает ему и Хасану. Арсен достал телефон, собираясь сделать вид, что ему звонят, однако просто громко хлопнул им о стол, встал и, перебив Алексея на полуслове, сказал:

– Извини, я побежал!

Не глядя достав из кармана несколько купюр, он бросил их на стол и помчался к выходу. Стоявшая у двери официантка равнодушно пробормотала скороговорку:

– Досвиданьяждемвасснова.

Обычно в обед прогулка от кафе до офиса занимала шесть минут неспешного шага, но сегодня уже через пару минут Арсен бежал по полупустому офису к своему кабинету. Сразу же он запустил компьютер. Секунды, которые понадобились для пробуждения системы, раздражали.

Он открыл новостной сайт и перешел к разделу происшествий. Почти сразу Арсен наткнулся на заголовок: «Два с половиной убийства на северо?востоке Москвы». Кликнув по заголовку, Арсен бегло пробежался по тексту новости: сообщалось, что вчера вечером в квартире на северо?востоке столицы были обнаружены тела двух молодых мужчин. Полицию вызвали соседи, услышавшие звуки, похожие на стрельбу. Там же был обнаружен раненый мужчина лет пятидесяти, находившийся в бессознательном состоянии.

Заканчивалась заметка казенным сообщением о том, что в настоящее время на месте происшествия работает следственная группа, личности погибших и раненого мужчины устанавливаются.

Арсен вбил в строке поиска свои имя и фамилию. Подумав, поисковик выдал только несколько старых заметок со списком финалистов танцевального конкурса «Мирное небо Кавказа».

Арсен почувствовал, как в нем начала подниматься волна паники. Он взял телефон и быстро вышел из кабинета. Его остановила Алина Алексеевна. Она демонстративно игнорировала систему «обеденных клубов», подчеркивая свое особое положение в компании.

– Арсен, как раз тебя ищу. – Она прислонилась к стене, давая понять, что разговор будет не слишком коротким. – Ты в курсе ситуации по РСУ?15? Они вчера пожаловались на твоих ребяток, что аккаунтят их просто никак.

Арсен с трудом удерживался на месте – все внутри него кричало.

– Да, Алина Алексеевна, в курсе. – он старался говорить как можно спокойнее.

– И что ты на этот счет думаешь?

– Думаю, что позвоню им сегодня, пообщаюсь, а потом сменю им аккаунта. – Арсену казалось, что он говорит, стоя на углях. Сейчас жизненной необходимостью было узнать, что случилось, скинуть с себя самое тяжкое бремя из всех возможных – бремя неизвестности.

– Поменять менеджера… Это дело несложное, тут глубже вникнуть надо! А какого, извини, черта менеджеры твои вообще так с ключевыми клиентами общаются? Вот как ты их контролируешь, расскажи. А кстати, чего там у тебя вчера случилось, где пропадал?

Арсен вздохнул:

– Отравился сильно.

– А сейчас как, получше? – участливо спросила Алина Алексеевна.

– К сожалению, нет, – сказал Арсен и кивнул в сторону туалета. – Извините, мне надо.

С этими словами он быстро пошел и услышал вдогонку сочувственный голос:

– Арсенка, что ж молчал? А я думаю, чего бледный такой?

Арсен прислонился спиной к кафельной стене, достал телефон и набрал номер Хасана. Пошли длинные гудки. Никто не ответил. Арсен сразу же набрал еще раз. После серии гудков равнодушный женский голос сообщил, что абонент не может сейчас разговаривать.

Арсен стал обдумывать ситуацию и вспоминать детали. Вчера, вернувшись домой, он первым делом залез под холодный душ, чтобы унять внутренний жар. Его колотило – никогда раньше в него не целились из пистолета. Потом он начал звонить Хасану – Арсен хотел предложить свою помощь. Хасан, как и сейчас, не брал трубку, не перезвонил и позже. Все более и более неприятные догадки лезли Арсену в голову.

Арсен вернулся в свой отдел, взял офисный мобильный и, чтобы проверить подозрения, набрал номер Хасана.

Через несколько секунд он услышал сухое, неприветливое: «Алло», произнесенное, без сомнения, голосом Хасана.

– Хасан, салам, это Арсен.

В трубке повисла короткая пауза, затем Хасан заговорил уже своим обычным, дружелюбным и немного нахальным голосом.

– А, Арсюха, как раз хотел тебе перезвонить, видел от тебя пропущенные.

Арсен сразу понял, что Хасан врет.

– Ладно, это дело десятое. Ты знаешь, почему я звоню?

– Нет, – ответил Хасан. И это тоже была явная ложь.

– Я смотрел новости.

– Так.

– В новостях показали два трупа. Оба эти трупа вчера целились в нас.

– Арс, ты че – гонишь, по телефону такое базарить?

– Хасан, я хочу знать, – Арсен не обратил внимание на реплику Хасана, – что случилось, какое к этому отношение имеешь ты и чего теперь ожидать мне.

Арсен с неприязнью к самому себе обнаружил, что у него вновь трясется голос.

– Арс, расслабься. Я не при делах. Эту тему сегодня мне тоже сообщили, но я вообще не в курсе, че там за блудняк такой. По своим пробил – никто ниче. Там какие?то свои мутки – ты же видел, че за типки, видать, не только с нами лишнего себе позволили.

– Хас, нас видела консьержка, там наверняка камеры, там как минимум на стене и на тапках – наши отпечатки, – сказав это, Арсен задумался: можно ли снять отпечатки с тапок.

– Братуха, не парься – я пахана подключил, где надо, все зачистят, помоют, с кем надо поговорят – насчет этого вообще не думай. Пахан, кстати, тоже говорит, что Семеныч не хило зажрался, многие на него злые были.

Упоминание о Султане Ибрагимовиче немного успокоило Арсена.

– И че, отец говорит, что все нормально?

– Конечно, братуха, он мне сначала втык хотел дать, что я к ним вообще поехал, но я ему расклад показал, он говорит, что все по уму сделали. Говорит, что, может, кто?то подставить хотел, может, просто совпало – в любом случае никто не узнает, что мы туда совались. Короче, Арсюха, вообще выдохни, радуйся жизни.

Арсен и впрямь громко выдохнул в трубку. Хасан продолжил:

– Арсик, не в обиду – мне, короче, бежать надо, – эту сделку, по ходу, замораживаем, пока их старшие по ситуации решают. Там сейчас куча головняков вылезла. Давай на днях с тобой встретимся, побазарим, я тебе как раз твой гонорар отдам.

Арсен уже забыл, что Хасан собирался заплатить за его помощь.

– Хасик, ты меня держи в курсе, ладно?

– Конечно, братка, если че – первым тебе сообщу. Давай, на связи.

– На связи, – сказал Арсен и отключил телефон.

Арсен сделал несколько глубоких выдохов. Дыхательной гимнастике он научился в ту пору, когда всерьез занимался танцами. Серия правильных вдохов – выдохов позволяла восстановить пульс, успокоиться перед выступлением и войти в особое состояние, которое его учитель называл «потоком». Арсен расслабился и попытался вернуться к работе.

 

* * *

 

Вечером Арсен сидел дома и рассеянно читал все того же Кутзее, постоянно отвлекаясь на внутренний диалог, возвращаясь мысленно к произошедшему днем. Арсену было стыдно признаваться самому себе, но в том, что где?то там кто?то могущественный взял его под свою защиту, было что?то опьяняющее, доводившее до эйфории.

Арсен думал о том, что никогда не видел отца Хасана, и, как только вся эта ситуация уляжется, нужно будет предложить Хасану их познакомить, может, где?то посидеть, пообщаться, поужинать – Арсен смог бы тогда лично поблагодарить его за помощь. Дальше мысли начали растекаться: он думал о том, как был прав Хасан, когда говорил, что нужно что?то делать вместе, о том, что все?таки отец Хасана молодец: пробился в таком большом городе, да что там городе – в мире, и что здорово, когда свои помогают своим, а такой клан, как их, – это серьезная сила…

Неожиданно раздалась переливчатая трель дверного звонка. Арсен посмотрел в глазок и увидел стоявшего перед дверью Ису. Арсен крайне удивился – тот никогда не был у него в гостях, вряд ли даже знал адрес, кроме того, визит без предупреждения в эпоху мобильных телефонов был удивителен сам по себе. Арсен открыл дверь и отошел, впуская Ису.

– Салам алейкум, Иса, неожиданно ты.

Иса вошел в квартиру, внимательно посмотрел Арсену в глаза, сжал зубы и наотмашь ударил его в челюсть.

 

* * *

 

Арсен знал Ису около трех лет. Их познакомил тот самый Залик – его школьный друг. Как?то он приехал в Москву решать свои дела по поставкам продовольствия и остановился у Арсена. Процесс решения вопросов оказался крайне сложным, интересы Залика пересеклись с интересами крупной коммерческой структуры, и ему понадобилась помощь влиятельных сил. Первой влиятельной силой, о которой вспомнил парень, была московская чеченская диаспора. Многие отговаривали Залика от работы с ними, рассказывая истории про отрезанные головы бизнесменов, связавшихся с чеченцами, про пожизненную дань, которую они собирают с подконтрольных им «коммерсов», но Залим все?таки решился. В итоге вопросы решили на редкость мирно, почти полностью юридическими способами, вознаграждение за свои услуги взяли умеренное, причем приняли оплату по безналу, выставив счет за консалтинговое сопровождение.

Обрадованный Залик, перед тем как вернуться домой, закатил роскошную «магарычевку» в гинзовском ресторане, куда помимо прочих пригласил Арсена. Иса, который курировал решение вопроса с чеченской стороны, был почетным гостем и сидел во главе стола. Несмотря на то что Иса был на четырнадцать лет старше Арсена, они очень быстро нашли общий язык и расстались вечером почти друзьями.

Через какое?то время Иса позвонил Арсену и пригласил его вечерком «посидеть с хорошими пацанами». Посиделки были в ресторане на Новом Арбате. Концепт ресторана был несколько расплывчатым: в меню одновременно фигурировали паста, стейки, окрошка и суши, официанты щеголяли в строгих темных жилетах, галстуках и лакированных штиблетах, на стенах висели репродукции поп?арта, а на полу были расстелены восточные ковры. Ключевым элементом, сводящим эту стилистическую какофонию в цельную и, главное, востребованную концепцию, была публика, посещавшая заведение. Еще только входя в заведение, Арсен отметил обилие массивных часов, ярко?оранжевых женских сумок с буквами «H» в качестве застежек, сверлящих взглядов телохранителей в черных костюмах и других обязательных атрибутов обеспеченной публики.

В тот вечер Арсен познакомился с Хасаном, Беком и другими парнями, которые позже стали его компанией. Они просидели в ресторане всю ночь, шутя, покуривая кальян, говоря обо всем на свете. Попутно они вели негласное соревнование по собранным номерам телефонов девушек с соседних столов. В тот раз, и почти всегда в последующем, победу одерживал Бек. Была в этом осетине какая?то особая притягательность, какая?то скрытая сила, и когда он своими всегда немного грустными глазами смотрел в глаза девушкам, те редко могли сдержать ответную приветливую улыбку. Отец Бека занимал высокую должность в московской полицейской иерархии, сам же Бек с детства мечтал стать певцом. Когда?то он много занимался музыкой, записал даже альбом «Музыка сложных дорог», но в какой?то момент вдруг все бросил и стал помогать отцу в делах и делишках, которыми тот, по служебным ограничениям, сам заниматься не мог. О музыке Бек старался не говорить, и когда Арсен как?то попросил его дать послушать альбом, то в ответ получил неожиданно резкий отказ. Арсен лишь однажды слышал, как Бек поет. Они отмечали день рождения Хасана, и тот в течение часа всеми возможными способами убеждал Бека спеть: он льстил ему, упрашивал, даже встал перед ним на колени, предварительно положив на пол подушку с лежака. Через час, видя, что Бек отказывался спеть уже совсем не так категорично, как раньше, Хасан заставил официанта раздобыть гитару, для чего тому пришлось пойти в соседнее заведение, где по вечерам выступал ансамбль. Увидев гитару, Бек сдался.

Бек взял ее, повертел, потом сел, приложил к ней ладонь и замер, словно здороваясь с гитарой. Все, включая официантов, столпились вокруг Бека, ожидая, когда он начнет. Бек медленно провел пальцами по струнам, затем начал слегка, словно настраивая, пощипывать струны, прислушиваясь к гитаре, и вдруг, без какого?либо вступления, его пальцы стали проворно перебирать струны красивыми, почти хирургическими движениями, извлекая из гитары череду звуков. Вначале отрывистые, эти звуки быстро сложились в будоражащую своенравную мелодию, почему?то вызывавшую в голове Арсена образ танцоров фламенко, чеканивших ритм, гордо подняв голову.

Казалось, что в зале никто не дышит, и Бек, словно зная о магическом действии своей музыки, растягивал гитарное вступление уже почти на минуту. Но вот, доведя очередной виток соло до апофеоза, он вдруг замер и остановил легкое послезвучие гитары, прижав струны ладонью. На секунду повисла тишина – и вдруг Бек запел. Когда он пел, его голос сильно отличался от привычного говора. В песне голос захватывал глубиной, погружал в себя, искрился басовитыми переливами. Слова в песне были довольно просты и бесхитростны – банальная любовная история, немного пафосная серенада, но в исполнении Бека песня приобретала многозначительность и даже какое?то особое величие. Арсен запомнил слова припева: «Стая белых птиц принесет тебе мою любовь».

Когда Бек допел, раздались аплодисменты. Хасан обнял его и, пародируя кавказский акцент, сказал:

– Ты красавчик, братуха! Осетинский Джим Моррисон, жи есь!

Бек негрубо отстранил его и сразу же оборвал все начавшиеся уговоры спеть еще. Он даже сам отнес гитару обратно в соседнее кафе. Позже кто?то начал было обсуждать песню, но Бек резко попросил сменить тему.

Больше Арсен не слышал, чтобы он пел.

Арсена почти сразу же приняли в свою компанию, причем произошло это без инициации, без особых входных проверок – как?то само собой получилось, что на любые мероприятия его стали звать с собой. А проходили подобные посиделки довольно часто, обычно их инициатором были Хасан или Иса, они выбирали место, а остальные подтягивались уже позже.

В этой компании Арсена подкупало многое. Так, ему нравилась простота, с которой парни общались друг с другом, – не было той отстраненности, что свойственна московским компаниям, наоборот, они становились единым целым, которое сами же называли «наш толпняк». Когда они собирались вместе, хохот, громкие разговоры, порой и откровенно грубые поддевки не смолкали часами.

Однако из всей компании, сложившейся за три года общения, Арсен выделял двоих: Ису и Рустама. Рустама Арсен никогда не мог, что называется, прочувствовать, не понимая до конца, что он за человек, чем живет, что ему интересно, также он не мог понять, как тот относится к нему. Рустам почти всегда молчал, недоброжелательно рассматривая всех исподлобья. Несколько раз Арсен делал попытки сблизиться с ним, прощупывал, пытался завести разговор на личные темы, однако Рустам всегда отвечал односложно. Складывалось впечатление, будто Арсен безрезультатно пытался пробить хорошо прокачанный брюшной пресс.

Отношения с Исой, наоборот, были крайне теплыми, даже по?родственному близкими. Оба всегда искренне радовались встрече. Иса часто давал Арсену хорошие, правильные советы, избегая при этом нравоучений…

 

* * *

 

Сейчас Арсен лежал на полу, смотрел на Ису и пытался осмыслить, что произошло.

Иса шагнул к нему, Арсен инстинктивно сгруппировался, ожидая нового удара.

– Ты что, идиот?! – громко спросил Иса.

Арсен приподнялся и облокотился на локтях.

– Ты во что влез, осел?!

Арсен сел, потер лицо и, зажмурившись, затряс головой.

– Иса, спасибо, конечно, что заглянул, но выражайся, пожалуйста, конкретнее – я что?то теперь туговато соображаю.

Иса перешагнул через Арсена и пошел в сторону кухни. Арсен посидел еще немного, приходя в себя, и пошел вслед за ним. Иса наливал себе виски.

– Да, забыл сказать: чувствуй себя как дома, – пробормотал Арсен.

– Сядь, – пробасил Иса.

– Не хочется.

– Сядь! – уже громче повторил Иса.

– Иса, ты гонишь? Ты ко мне ввалился, а теперь командовать тут будешь?!

Иса пристально посмотрел на Арсена, и тот все?та?ки сел.

– Рассказывай. Что ты делал в квартире с Хасаном?

– А ты откуда знаешь?

Иса устало вздохнул.

– Арсен, откуда я это знаю – вообще не важно. Важно то, что у тебя есть более чем реальный вариант сесть за двойное убийство лет на пятнадцать.

Арсен замер.

– Хасан сказал, что его пахан позаботится, чтобы наши следы пропали, – сказал он.

– Пахан Хасана действительно позаботился, чтобы следы пропали. Хасановские следы. Консьержка сказала, что днем в квартиру приходил один молодой парень кавказской внешности. Я видел описание, которое она дала, – это ты, братан.

Арсен сидел, смотрел на массивный подбородок Исы и пытался осмыслить услышанное.

– Как один приходил?

– Вот так, – Иса налил себе еще виски. – Давай рассказывай.

Арсен растерянно рассказал Исе всю последовательность событий.

– Какой же ты идиот, я же тебе… – Иса оборвал себя, видимо, поняв, что упреки сейчас уже ни к чему. – Ну и что думаешь теперь делать? – обратился он к Арсену.

Ответа у Арсена не было.

– Надо поговорить с Хасом.

– И о чем будете говорить?

– В смысле, о чем? Иса, тут по?любас какая?то непонятка просто. Ну ты же знаешь Хасика, он всегда за своих порвет.

Иса раздраженно помотал головой.

– Хасик – маленький балованный мальчик! Ему папа дал порулить уголком бизнеса, а он решил героем стать, гарцовку устроить. А ты – тупорылый баран! В том, что Султан делает, – никаких непоняток не бывает. Если он прошуршал насчет того, чтобы Хасана отмазать, значит, одного Хасана он отмазывать и собирается, а тебя, судя по всему, он решил в расход пустить. Поэтому с Хасиком говорить вообще не о чем.

– Иса, ну и что… Что мне теперь делать?

Иса встал.

– Короче, там сейчас следаки подключились, фотороботы, ориентировки, все дела. Пока твое имя нигде не звучит, это мы стопроцентно пробили. Значит, искать конкретно тебя сейчас не будут. Дальше все зависит от того, собирается ли Султан тебя сливать вместо Хасана или просто на тормозах дело спустят. Я, кстати, вообще, – говоря с сильным чеченским акцентом, Иса произносил «вообще» как «уообше», – случайно про тебя понял. Мне люди мои из ментуры слили, что Султан какую?то движню вокруг убийства этого ведет. Я, когда описание консьержкино прочитал, сразу о тебе подумал. Нескольких людей султиковских поприжал – они подтвердили.

Иса пошел к двери.

– Арсюха, сиди дома, никуда не ходи, жди звонок. Я ща своих на уши подниму, будем смотреть, что можно сделать.

– Иса, я вчера уже брал выходной, снова пока не получится…

– Братан! Очнись!

Арсен замолчал.

 

* * *

 

– Здесь комната для пилатеса, – сказала девушка и, смеясь, добавила: – не знаю, имеет ли это для вас значение.

На девушке были обтягивающие лосины и короткий топик. Когда она опережала его, Арсен каждый раз невольно начинал рассматривать две небольшие ямочки прямо над ягодичными мышцами девушки.

– У нас есть сауна и баня. Туда мы сейчас заходить не будем, ладно? – девушка игриво посмотрела на Арсена. На его родине такой взгляд и такие слова воспринимались исключительно как прямой призыв. Однако Арсен уже давно привык, что в Москве это не означало ничего, кроме того, что у девушки было хорошее настроение. В эту ловушку часто попадали только приехавшие с Кавказа парни, начиная брачные танцы в ответ на ничего не значащий флирт московских девушек.

– Кстати, в сети BigClass пятнадцать клубов по Москве, вы сможете заниматься в любом из них.

Арсен всегда любил спорт, с детства, параллельно с танцами он любил возиться с железом. Однако цена абонемента в BigClass была для него высокой. Именно поэтому Арсен ходил в зал, расположенный в подвале супермаркета «Пятерочка», недалеко от его дома. Это было очень странное место. К тренажерам традиционно выстраивалась очередь, на всех занимавшихся было пять душевых кабин, хотя бы одна из которых постоянно не работала. Полотенце нужно было приносить с собой. Кондиционная система частично выходила в зал находящегося сверху супермаркета, вынуждая покупателей дышать запахом пота занимающихся.

– Как часто вы планируете заниматься?

– Думаю, три раза в неделю.

Арсен почти не слушал щебетание девушки, проводящей ему экскурсию по залу. Он оказался здесь не случайно. После вчерашнего визита Исы Арсен опять звонил Хасану, но тот упорно не брал трубку. Арсен попробовал повторить хитрость и позвонил с телефона, валявшегося в столе, но Хасан снова не ответил.

В Арсене проснулся адвокат – он придумывал массу возможных причин, объясняющих, почему Хасан не брал трубку. Но в какой?то момент Арсен понял, что должен во что бы то ни стало поговорить с ним, чтобы наконец выяснить все для себя. Однако оказалось, что это непростая задача. Арсен не знал, где находится офис Хасана и существует ли он вообще. Не знал он и его адреса – за все три года их дружбы Арсен ни разу не был у него в гостях. Он знал только, что Хасан живет в доме за городом.

И тут Арсен вспомнил, что каждые среду, пятницу и в один из выходных Хасан с Рустамом ходили в зал. Еще зимой Хасан пошел в мечеть и поклялся на Коране, что весь год не пропустит ни одной тренировки. Такая клятва не предусматривала отходных вариантов, поэтому к ней прибегали только в тех случаях, когда твердо решали идти до конца. Например, зачастую курильщики, испробовавшие все: книги Аллена Карра, никотиновые пластыри, гипноз и иглотерапию – шли в мечеть, понимая, что забрать слово, данное Богу, нельзя.

Поэтому Арсен точно знал, где сможет найти Хасана. Он позвонил в BigClass, оказалось, что никаких гостевых визитов у них нет и единственный вариант попасть в зал – купить абонемент. Стоимость минимального абонемента на полгода была оглушительной, но другого способа поговорить с Хасаном он не видел. Арсен достал из ящика комода деньги, отложенные на взнос по автокредиту, и поехал в BigClass.

– Вам показать нашу площадку для WorkOut занятий? – девочка в лосинах была менеджером по продажам. Арсен, еще разговаривая с ней по телефону, обратил внимание, что на вопросы она отвечала крайне неохотно, все время повторяя, что лучше приехать и выяснить на месте. Это возможно после заключения договора, добавляла она. Сейчас, когда Арсен оплатил абонемент, девушка стала заметно любезнее.

– Нет, я бы хотел начать заниматься.

– Отлично, успехов вам. – Девушка вежливо улыбнулась и пошла к двери.

Все в BigClass отличалось от его подвальной качалки. Тут не было проблем с количеством тренажеров, полотенцами, кондиционерами – все располагало к спокойной сосредоточенной работе над собой.

Совсем другими были и клиенты клуба. Арсен наметанным взглядом сразу выделил среди них несколько категорий: коротко стриженные бизнесмены, по?хозяйски прогуливавшиеся по залу в перерывах между подходами. Молодые девушки, остервенело воюющие с природой собственного тела, загоняя его в шаблоны наиболее востребованных мужчинами представлений о красоте. Стареющие мужчины, в побеге от проницательного взгляда смерти уже купившие мотоцикл, обзаведшиеся молодой любовницей и теперь решившие заменить тело, обросшее животом и молочными железами, на новое, рельефное, с перекатывающимися под кожей мышцами.

Осмотревшись, Арсен приступил к разминке. Став перед зеркалом, он обратил внимание на нервозное выражение на своем лице. Разминая кисти, Арсен завел сам с собой внутренний диалог, убеждая себя в том, что ничего еще не известно, вполне возможно, сейчас они с Хасаном объяснятся, и все снова вернется в обычное русло.

Закончив разминку, он подошел к наклонной скамье, накинул на гриф четыре двадцатикилограммовых блина и лег делать жим. Отжав штангу восемь раз, он замер. Арсену всегда нравилось делать последнее повторение, начинавшееся с ощущения, что больше нет сил, что невозможно еще хоть на сантиметр поднять штангу. Задержав гриф у груди, Арсен сосредоточился на своих руках, внутренне выжал все силы, которые оставались в теле, и послал их в точку соприкосновения со штангой. Резкий толчок, сильно замедлившийся на середине траектории, – и вот уже он держит штангу на вытянутых руках. Всегда в этот момент он испытывал триумфальное чувство от того, что сделал чуть больше, чем мог.

Арсен немного полежал на скамье, а затем рывком поднялся. И сразу же его взгляд наткнулся на входящих в зал Хасана и Рустама. Хасан застегивал массивный спортивный пояс, на руках его были перчатки. Рустам был в одних шортах, и Арсен отметил, что за его худощавостью скрывается рельефная мускулистая фигура. Они о чем?то переговаривались, Хасан выглядел рассеянным и озабоченным. Настроение Рустама определить было сложно – выражение его лица всегда было безразличным и слегка презрительным. Арсен пошел им навстречу.

– Салам, пацаны.

– О, откуда ты тут? – Хасан пожал протянутую руку, однако Арсен заметил, что обычной радости при встрече «со своими» на его лице не было. При рукопожатии Арсен почувствовал влагу и обнаружил на ладони пятно крови. Он посмотрел на руку Хасана и обнаружил, что та замотана бинтом, сквозь который сочилась кровь.

Арсен протянул руку Рустаму, тот посмотрел на нее, потом на Арсена и нехотя ответил пожатием, не снимая спортивных перчаток.

– Что с рукой? – спросил Арсен Хасана.

– Псориаз достал, – негромко ответил Хасан и выжидающе посмотрел на Арсена.

– Я тут почти случайно, пообщаться с тобой захотелось, – Арсен посмотрел в глаза Хасану, – до тебя что?то не дозвониться в последнее время.

Хасан отвел взгляд.

– Да, извини, сейчас у меня… – он замолчал, затягивая ремень. – Слушай, а как ты сюда попал? Тут же для членов клуба.

– Стал членом клуба.

Хасан усмехнулся:

– Не дороговато для тебя?

– Хасан, давай по делу. Есть вопросы.

– Ох ты ж какой конкретный. Извини, не сегодня – спешу, на полчаса в зал заехали.

– Так занимайся – я тебе че, мешаю?

Хасан посмотрел на Арсена, собираясь что?то сказать, но промолчал и медленно пошел к стойке с гантелями.

– Я тебе все уже сказал, пахан решает, все там нормально.

– Знаешь, а мне вот люди говорят, что пахан твой действительно решает, но только насчет тебя.

– Какие люди? – Хасан обернулся и в упор посмотрел на Арсена.

– Не важно, какие люди. Такие, которые знают, что говорят. – Арсен выдержал взгляд.

– Ну тогда людей и расспрашивай, раз они такие знающие, от меня тебе что надо?

Хасан взял две двадцатичетырехкилограммовые гантели, сел на скамью и поставил их себе на колени. Рустам встал сзади, приготовившись подстраховывать Арсена.

– Хасан, в смысле, что надо? Тебе нечего мне сказать? – Арсен внезапно осознал, что он здесь чужой. Что именно этим вызваны и безразличие Хасана, и холодность девушки?менеджера. Каждый человек в этом клубе сразу же определял его как чужака.

– А что мне тебе говорить? Я отцу не контролер и не указчик – как считает нужным, так и поступает.

Хасан начал поднимать гантели. Арсен стоял рядом. Он вдруг понял, что никогда раньше не обращал внимания на черты его лица. Например, он не замечал ямку на подбородке, не видел того, что уголки губ у Хасана направлены вниз. Он смотрел на него и как будто знакомился с Хасаном вновь.

– Че ты, как телка, ноешь тут?!! – неожиданно встрял Рустам. – За тебя что, кто?то вписывался проблемы решать?!

– Руся, ты вообще иди к черту! – громко сказал Арсен.

Двое инструкторов, сидевших на скамье рядом, обернулись. Один из них вопросительно посмотрел на Хасана.

Рустам резко дернулся вперед, однако Хасан выставил руку и остановил его.

– Харе, харе! Че как малолетки себя ведете?

Он обратился к Арсену:

– Какого хера ты вообще сюда приперся? Слышь, Вася, нечего тут твои сельские движняки наводить, тут люди занимаются. – Хасан особо выделил слово «люди».

Арсен взорвался:

– Хасан, я тебе хочу напомнить, – он подошел вплотную, наклонился и уперся своим лбом в лоб Хасана, – я на эту квартиру поехал, чтобы тебе помочь! И по твоей вине во всю эту муть влез. А теперь твой отец тебя вытаскивает, а меня тупо сливает?

– Слушай, а давай ты не будешь указывать, что моему отцу делать. – Хасан оттолкнул голову Арсена и встал со скамьи. – И вообще завязывай из себя тут строить овцу невинную. Ты че думал, бабла по?простому срубишь – и все? А отвечать другие будут?

Арсен стоял и смотрел на Хасана.

– Как ты можешь так взять и слить меня запросто? – Арсен уже не кричал, он стоял, широко открыв глаза, и говорил с удивлением. – Мы же кенты.

– Сегодня кент, а завтра мент, – некстати пошутил Рустам и довольно рассмеялся. Хасан усмехнулся, повернулся к Арсену спиной, хлопнул Рустама по спине, и они пошли в сторону кардиозоны.

Арсен попытался окрикнуть его.

– Хасан! – он закричал громче. – Хасан! А мне теперь что делать?! Ты молодец, у тебя все отлично, а что мне теперь со всем этим делать?!

Хасан обернулся, посмотрел на Арсена исподлобья, потер щетину, улыбнулся и сказал:

– Молиться.

Сзади кто?то тронул Арсена за плечо. Он увидел человека в брюках и короткой белой рубашке, с бейджем, сообщавшим, что перед ним начальник службы охраны. Рядом стоял инструктор.

– Молодой человек, немедленно покиньте помещение клуба, – властно скомандовал охранник. Арсен хотел было что?то сказать, но передумал и пошел к выходу, сопровождаемый неприязненными взглядами членов клуба.

 

* * *

 

Следующие три дня Арсен, следуя совету Исы, провел дома. Он позвонил в банк, сказал, что сильно заболел, пообещал постараться выздороветь за пару дней и обязательно принести больничный. Начальница попыталась нагрузить его работой дома, однако Арсен сослался на температуру и необходимость строгого постельного режима.

В новостях прошла информация о том, что, согласно показаниям консьержки, в квартиру приходил один молодой парень кавказской внешности. Представитель Следственного комитета России заявила, что личность подозреваемого устанавливается, в ближайшее время будет готов фоторобот. Тема двойного убийства быстро вышла в топы новостных сайтов и, судя по роликам на YouTube, активно транслировалась по телевидению.

Многие СМИ начали аккуратно связывать убийство с кавказской организованной преступностью. Получив моментальный отклик в виде вихря комментариев, а также лайков в социальных сетях, журналисты стали отрабатывать эту связку более уверенно, среди комментирующих ситуацию экспертов замелькали фамилии политиков, активно эксплуатирующих национальный вопрос, правых писателей, активистов патриотических движений.

Во «Вконтакте» появилась группа «Памяти Дениса и Сергея», менее чем за сутки в группу вступили сорок пять тысяч человек. Слова памяти в адрес убитых быстро сменились возмущенными репликами. Через два часа после создания в группе впервые прозвучало слово «акция», быстро вылившееся в поток обсуждений, комментариев и гифок, пробуждавших благородный гнев и жажду справедливости. В группе даже была создана отдельная ветка, в которой каждый мог написать свои проклятия в адрес «неустановленного кавказца».

Читая пожелания смерти убийце и его родственникам, Арсен испытывал странные чувства. С одной стороны, они были адресованы неизвестному ему человеку, который совершил убийство, а с другой – Арсена не покидало ощущение, что они направлены и на него. В нем формировалось какое?то неясное чувство вины, замешанное на мыслях о том, что он оказался не там и не тогда, что он как?то мог предотвратить это убийство и не сделал этого.

Между тем в «группе памяти» появилось сообщение, что полиция знает фамилию убийцы, но намеренно ее скрывает. Информация якобы была получена от сочувствующих полицейских. Администраторы группы опубликовали пост, в котором призвали каждого, кто его прочтет, связаться со своими знакомыми, работающими в полиции, и спросить, могут ли они помочь узнать данные убийцы. Публикация собрала более одиннадцати тысяч репостов, в комментариях сотни людей отписались, что им «обещали все выяснить». Каждый раз, просматривая тему, Арсен замирал, боясь увидеть там свою фамилию.

Арсен подолгу всматривался в аватары людей, которые писали в группе. Среди них почти не было бритоголовых громил, футбольных бойцов, замотанных в шарфы и несущих флаги, – это были обычные молодые ребята, таких он каждый день видел в метро, в офисе, в ресторанах. Все они были очень разными – по возрасту, социальному положению, по интеллекту; чье?то лицо излучало позитив, кто?то был хмур и серьезен, иные откровенно дурачились… Но было в них нечто общее, то, что привело их в эту группу, заставляло писать, следить за новостями, помогать планировать акции… Арсену тяжело было это принять, но на самом деле их связывало то, что все они хотели его смерти.

Из группы Арсен узнал, что на первое августа в центре назначен митинг памяти Дениса и Сергея. В обсуждении грядущего мероприятия было какое?то не вполне ясное коллективное предвкушение. Незнакомые люди договаривались встретиться и поехать туда группами, кто?то спрашивал, где можно оперативно напечатать флаг с фотографиями убитых, кто?то объяснял важность позвать как можно больше знакомых, чтобы «уж точно докричаться до Кремля».

Между тем в СМИ настал черед обобщений. В прайм?тайм вышел выпуск «Специального корреспондента», посвященный кавказской диаспоре в Москве. Хмурый журналист с голосом человека, страдающего похмельем, пространно рассуждал о национальном вопросе в столице. На экране в этот момент шел видеоряд: салон Porsche на Воздвиженке, пятачок перед метро «Добрынинская», где приезжие киргизы ожидали заказчиков на ремонт квартир, свадебный кортеж, мчавшийся по Садовому кольцу, две модельного вида блондинки, здание мечети, полицейская облава, главный корпус МГУ, отрывок из матча «Анжи». Потом вновь показали самого ведущего – он шел по коридору, а затем открыл дверь, из?за которой полился неестественно яркий свет, кустарно сгенерированный компьютерной программой.

Отвыкшего от телевизора Арсена сбивал рассинхрон видеоряда и информации, которую вещал закадровый голос, поэтому, постоянно теряя общую мысль ведущего, он выхватывал лишь отдельные фразы: «…москвичи – люди, конечно, гостеприимные, но, если надо, могут и уши надрать…», «…ничему не наученные печальным опытом Кондопоги…», «…о том, чей дом Москва, кавказцы уже давно говорят совершенно открыто…». После этих слов в кадре появился человек, чье лицо было скрыто. С сильным кавказским (скорее всего, ингушским, машинально отметил Арсен) акцентом он рассказывал о своем видении взаимоотношений кавказцев и москвичей: «Москва – наш город, здесь мы решаем, кто будет жить, а кто умрет… Для нас есть один закон – закон шариата. По нему мы жили и живем, а теперь и вы будете по нему жить». Запись передачи сразу появилась в группе во «ВКонтакте», и еще почти сутки участники смаковали дерзкие слова «дикаря».

Состояние Льва Семеновича оставалось тяжелым. Арсен думал о том, что тот, возможно, мог бы назвать имя настоящего убийцы, однако связывать с ним свои надежды он не спешил – врачи говорили, что задеты жизненно важные органы и прогнозы давать преждевременно.

Все эти дни Арсен напряженно искал выход из этой ситуации. В какой?то момент он вспомнил, что отец Бека занимал высокую должность в полиции и, возможно, смог бы помочь хотя бы выяснить, действительно ли полиция знает имя подозреваемого и не его ли это имя. Наученный опытом, он взял старую симку Лены и позвонил Беку.

– Алло, – практически сразу же услышал он в трубке.

– Бек, салам, это Арсен.

Бек молчал.

– Слушай, хотел поговорить с тобой. Может, слышал, у меня тут проблемы…

– Арсен, я сейчас не могу говорить…

– Да ты что? – наигранно удивился Арсен. – А когда сможешь?

– Арсюха… Давай я потом сам перезвоню.

– Бек, почему ты такая сука, скажи мне, а?

– Арсен, я не знаю, чего там у вас с Хасом за замуты, но давай ты меня в это впутывать не будешь.

В трубке раздались гудки.

Он несколько раз пытался звонить Исе, но тот сбрасывал вызов, только раз он прислал sms: «Решаем. На днях свяжусь». Арсен опасался, что Иса поступит с ним так же, как Бек или Хасан, и тогда ему совсем уже не на кого будет надеяться.

В какой?то момент измотанный ожиданием Арсен почти решился пойти в полицию и рассказать все, как было. С одной стороны, он понимал иррациональность такого поступка, с другой – он готов был на все, чтобы прекратить ожидание, чтобы понять – какова ситуация, что конкретно ему угрожает. В конце концов он все?таки взял себя в руки и твердо решил, что будет биться до последнего.

Чтобы занять время, Арсен начал раскладывать пасьянсы. Он нашел старую книжку «Пасьянсы и гадания» и последовательно стал ее изучать. Пасьянс требовал сосредоточенности, но при этом не заставлял думать. Активность ради активности, изысканная манная каша для заполнения времени. Арсен часами находился в полутрансовом состоянии, раскладывая попеременно Королевский пасьянс, пасьянс королевы Антуанетты и некий Госпитальный пасьянс. Он даже сам не заметил момент, после которого пасьянсы начали мутировать в гадания – перед каждым раскладом он загадывал: «Позвонит ли Иса?», «Обвинят ли меня в убийстве?», «Удастся ли все решить?» Пророчества карт были крайне разнобойны и то обнадеживали Арсена, то сулили ему самые серьезные проблемы.

Несколько раз звонила Лена, они болтали о разных мелочах, вроде погоды в Ижевске, новостей от общих знакомых, планах на день. Слушая звучащий в трубке любимый голос, Арсен старался аккуратно обойти вопросы о работе, настроении и в особенности о друзьях. Ему всегда было тяжело врать Лене: в такие моменты ему казалось, что он убивает что?то важное в их маленьком уютном мирке.

А потом в дверь позвонили.

 

* * *

 

– Братан, плохие новости, – с порога сказал Иса.

– Что случилось? – Арсен замер.

– Быстро собирайся, надо ехать.

– Иса, что случилось?

– Говорят, сегодня менты услышали твое имя.

Арсен прислонился к стене. Как ни странно, он почувствовал облегчение, наконец получив четкий ответ на тревожившие его вопросы.

– И что теперь?

– Едем в аэропорт, вылет через три часа.

Арсен зашел в комнату, взял сумку и начал рассеянно искать взглядом вещи, которые нужно было взять с собой в дорогу. Он открыл шкаф, начал перебирать рубашки, футболки, пиджаки, свитера. Каждая вещь казалась ему теперь безвкусной и абсолютно чужой. В какой?то момент Арсен поймал себя на том, что недоумевает – как и для чего он мог все это купить. В итоге он выбрал только пару джинсов и две белые футболки – одна с надписью «The Raven», вторая со сложным геометрическим узором на груди.

Закинув смену белья, Арсен подошел к столу, взял книгу Кутзее, которую он читал вот уже неделю, внимательно посмотрел на обложку, словно вчитываясь в фамилию автора, и аккуратно положил ее в сумку.

После этого Арсен вышел в коридор и молча кивнул стоящему в проходе Исе.

 

* * *

 

В дороге на Арсена накатила апатия. Казалось бы, все его планы, цели, мечты, даже сам факт его существования – все это вдруг оказалось под большим вопросом, однако единственной эмоцией, которую он испытывал, была скука. Беспредельно глубокая, засасывающая все сильнее скука.

– Сегодня тебя в розыск объявлять не будут, – неожиданно заговорил Иса. – За это мой человек отвечает.

Арсен смотрел в окно. Погода портилась, на улицах поднялся ветер, и редкие деревья вдоль Кутузовского раскачивались с такой силой, что порой казалось, их вот?вот вырвет из земли и понесет вдоль проспекта. Эта природная мощь сильно контрастировала с уныло плетущимися автомобилями, застрявшими в извечной пробке Кутузовского проспекта.

У Арсена все сильнее ломило в затылке – сказывалась острая метеочувствительность. Его внутренний барометр немедленно отзывался на любую перемену погоды. Для того чтобы понять, что погода испортилась, ему даже не обязательно было смотреть в окно, организм извещал об этом головной болью, рассеянностью мыслей, ощущением давления на глаза. Тяжелее всего ему приходилось, когда небо затягивало тучами и постепенно природа собиралась с силами, чтобы излиться на землю дождем. Дождь же, наоборот, был его моментальным спасителем, как только он начинался – все тягостные симптомы тут же исчезали.

– Мусора говорят, что имя твое кто?то вбросил. По ходу, сливает тебя Султик, – Иса помолчал. – Трое суток по всем каналам его ищу, не проявляется.

«Кайен» проехал парк Победы. Глядя на суету у входа в метро, Арсен вдруг вспомнил, как в детстве мама рассказывала ему о Москве. Она говорила удивительные, невообразимые вещи, в которые сложно было поверить, но которые так поражали воображение маленького Арсюшки.

«…А под землю люди спускаются на особых лесенках?чудесенках. И ездят там подземные поезда, которые всего за минутку увозят далеко?далеко…» В студенческие годы мама часто ездила в Москву на комсомольские слеты – ее, круглую отличницу, скромную, но с искорками в глазах, хорошо танцующую и поющую, традиционно привлекали на все мероприятия в качестве «лица кавказского комсомола». Мама всю жизнь вспоминала об этих поездках, часто пересматривала выцветшие фотографии, на которых она в компании других ребят была снята на фоне высоких, красивых зданий, так отличавшихся от многоэтажки, в которой жил Арсен с мамой, и других домов их города. Ребятам с маминых фотографий всегда было весело, они смеялись, обнимали друг друга. Мама говорила, что в Москве живут самые добрые люди на свете, и добавляла, что, если Арсюшка будет молодцом, они сядут в красивый самолетик и полетят в Москву в гости к ее друзьям.

Впечатленный этим рассказом, Арсен засыпал, и ему снилась Москва – огромный сказочный город, в котором люди передвигаются на летящих лестницах, где по дорогам ездят чудесные разноцветные автомобили, а движение регулируют улыбающиеся милиционеры в красивой форме. Ему снились магазины игрушек с игрушечными железными дорогами, по которым, деловито пыхтя, ездил маленький паровоз?шустряк. И еще ему снилась музыка. Красивая, волшебная музыка, которая раздавалась из Кремля, и музыку эту можно было услышать в любом уголке Москвы.

Внезапно странная суета на тротуаре привлекла внимание Арсена. Ровно, по?московски быстро шагавшие люди останавливались, отходили к бордюру и оттуда смотрели куда?то вдаль. Он заметил, что лица у прохожих были обеспокоенные, у кого?то даже испуганные. Арсен опустил стекло, чтобы рассмотреть то, что было вдали, и сразу же в салон машины донеслись невнятные крики. «Кайен» медленно приближался к тому месту Арбата, куда смотрели прохожие, крики становились громче. Вначале Арсену казалось, что поет хор, и он даже подумал, уж не крестный ли ход сегодня, но тут же понял, что ошибался, – к религии это шествие не имело отношения. Ровно, почти в ногу идущая колонна из 30–35 человек выглядела пугающе организованной. У участников колонны не было униформы или единого дресс?кода (Арсен одернул себя за корпоративное словечко, явно не подходившеe по контексту), однако что?то общее в их внешнем виде точно было. Присмотревшись, можно было обнаружить, что это был принцип абсолютной функциональности одежды. Ни у кого из них в одежде не было болтающихся элементов, широких рукавов, расправленных рубашек или футболок, за которые можно было схватить в драке, не было модельных туфель, мокасин и прочей мешающей добротному удару обуви – только спортивные трико, кроссовки, тяжелые армейские ботинки, обтягивающие майки, заправленные под ремни с тяжелыми металлическими бляхами, у кого?то плотно застегнутые брезентово?холщовые куртки.

Невидимый запевала скандировал:

– Один за всех!

Остальные неистово вторили ему:

– И все за одного!

Колонна двигалась целенаправленно, с ровной скоростью, в известном только ей направлении. Никто из идущих не переговаривался друг с другом, вместо этого все вместе они кричали речовку.

Несмотря на внушительный внешний вид участников шествия, чувствовалось, что каждый из них еще не начал проявлять себя, что внутри каждого есть сжатая пружина, которая раскроется в назначенный час, – и эффект от этой пружины мог оказаться страшным.

Во главе колонны шел крепкий высокий парень в куртке?бомбере, светлых джинсах и, несмотря на лето, с повязанным на шее синим шарфиком какой?то футбольной команды. Арсен был равнодушен к футболу, поэтому распознать, к какому клубу молодой человек принадлежал, он не смог. Сразу за ним шли двое крепко сбитых ребят, развевающих флаги. Один был узнаваемым издалека российским триколором, другой флаг Арсен не смог разглядеть.

Время от времени парень в бомбере, не оборачиваясь, словно нокаутируя кого?то невидимого, резко выкидывал вперед кулак и кричал:

– Один за всех!

Толпа слаженно подхватывала:

– И все за одного!

Ветер становился все более сильным. По Арбату неслись небольшие тайфунчики пыли, вихрем поднимаемые с асфальта. Большой обрывок газеты (Арсен про себя отметил, что это была бесплатная газета «Метро»), подбрасываемый порывами ветра, летел прямо в лицо шагающему впереди парню в бомбере. Арсен уже представил себе комичность ситуации, когда газета достигнет цели, однако парень, не переставая выкрикивать очередной запев кричалки, ловко поймал газету и, скомкав, выкинул ее в сторону.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

 

[1] Вайнахи – обобщенное название носителей нахских языков – чеченцев и ингушей.

 

[2] Шеш?беш (перс.) – распространенное название нардов. Также «шеш?беш» называют комбинацию «шесть?пять» на игральных костях.

 

[3] О смертный! как мечта из камня, я прекрасна!

И грудь моя, что всех погубит чередой,

Сердца художников томит любовью властно,

Подобной веществу, предвечной и немой.

(Ш. Бодлер, пер.В. Брюсова).

 

[4] Кабардинский джамаат (правильно Кабардино?Балкарский джамаат) – подпольная группа экстремистски настроенных мусульман?фундаменталистов, функционировавшая в Кабардино?Балкарской Республике (КБР) со второй половины 1990?х до середины 2000?х годов. Лидеры джамаата КБР являлись организаторами ряда террористических актов, в частности, нападения двух сотен боевиков на Нальчик в 2005 году, неуспех которого послужил крахом джамаата.

 

[5] Нохча (нохчий, нохчо, нохчи) (чеч.) – самоназвание современных чеченцев.

 

[6] Баркалла (чеч.) – спасибо.

 

[7] Мацанина – наркотик, производимый из пыльцы конопли.

 

[8] Айран – кисломолочный напиток, распространенный у тюркских и кавказских народов.