Елена Лев

Нелли. Тайна серых теней

 

Хроники темного универа

 

 

 

Пролог

 

Из сероватого тумана, висевшего посреди темной комнаты, выскользнул человек в алом плаще. С плаща закапала вода странного зеленого цвета. Достигая каменного пола, капли испарялись с раздраженным шипением.

 

Человек был не стар и не молод. Очень смуглый: его кожа имела редкий оттенок корицы. А возраст смуглых людей определить нелегко.

Человек огляделся по сторонам, прислушался и легонько дунул в сторону тумана: серая завеса мгновенно рассеялась.

Мужчина откинул полу плаща, и в его руках показался серебряный ларец, украшенный сложным узором из витых нитей. Ларец слегка дымился, словно был горячим. Человек подошел к широкому столу, заваленному книгами, нашел место и, сдвинув локтем стопку книг, поставил ларец. Сбросил на пол плащ.

– Цезарь! – позвал человек.

Тяжелая резная дверь скрипнула. В комнату бесшумно проник черный, как тьма, кот. Он запрыгнул на длинную скамью перед холодным камином и уставился рыжими глазами на мужчину.

– Я вернулся. Ждал хозяина? – В голосе человека слышалась нежность.

Кот кивнул.

– Она не приходила?

Кот отрицательно покачал головой.

– Иди, покажу кое?что.

Мужчина зажег свечу в бронзовом подсвечнике. От мерцающего теплого света в комнате стало уютнее, а брошенный на пол алый плащ стал похож на догорающие угли костра.

Кот запрыгнул на стол и сунул голову под руку хозяина, намекая на ласку и внимание.

– Погоди, Цезарь! Смотри! Я все?таки нашел!

– Мря, – выразил сомнение кот.

– Нет, Цезарь, это то самое! Я уверен.

Мужчина порылся на столе и выудил восковую фигурку, изображавшую человечка в белом халате. Из ноги фигурки, в районе бедра, торчала толстая серебряная игла. Мужчина помедлил, выдернул иглу и поковырял ею в замке ларца. После щелчка осторожно открыл крышку. До самых краев ларец оказался полон густым, слежавшимся пеплом. От движения воздуха несколько его частичек взмыли вверх серыми бабочками.

– Мряу, – разочарованно высказался кот.

Человек усмехнулся и запустил пальцы в серый пепел, вытащил оттуда маленький металлический цилиндр. Таинственному предмету досталось: его бока покрывали вмятины и царапины, в некоторых местах проявилась ржавчина. Виднелись и темные разводы, явно от воздействия огня.

Мужчина сдул с цилиндра пепельную пыль. Кот чихнул.

Нащупав зазор на поблескивавшей поверхности, человек провернул половинки и открыл цилиндр. На стол выпал сложенный кусок тонко выделанной кожи.

Кот брезгливо коснулся свертка лапой.

– Э, Цезарь! От этого зависит наше благополучие! – с укоризной произнес человек, осторожно расправил пергамент и углубился в чтение.

– Мру? – с нетерпением спросил кот, глядя на сгорбившегося перед свечой хозяина.

Но тот лишь покачал головой.

Кот вздохнул и поймал лапой пролетавшую мимо чешуйку пепла.

– И они скрывали это от меня! – возмутился человек, закончив читать. – Значит, он скоро придет, а они к этому готовятся.

Кот попытался заглянуть в важный документ, но хозяин, крепко сжимая в руке пергамент, раздраженный, заходил по комнате.

– В который раз они пытаются меня обмануть! Где справедливость? – обратился он к коту.

Кот возмущенно фыркнул: «Действительно, где?»

Мужчина остановился.

– А ведь они снова разозлили меня! – сказал он ледяным тоном.

У кота поднялась шерсть на загривке. Смуглое лицо человека потемнело. В неверном сиянии свечи коту показалось, что у хозяина вообще нет лица.

– И я снова им отомщу, – произнес человек почти шепотом.

Кота передернуло. Ему почудилось, что в холодной комнате захрустел мороз. Кот очень любил хозяина и тепло. И очень не любил, когда хозяин впадал в такое темное и холодное состояние. Кот спрыгнул со стола и подошел к высокому шкафу с открытыми полками, на которых стояли изрядно запыленные колбы разных форм и размеров; обернулся к хозяину.

– Мря?мр! – произнес он, и в его глазах рыжими искрами заиграло лукавство.

Человек очнулся.

– Ты прав! Мы опередим их.

Он взял с полки небольшую колбу и тщательно ее протер.

– Мы приведем его сюда.

Протолкнул сквозь узкое горлышко пергамент и свечным воском запечатал сосуд.

– И используем его… для нашей пользы.

Кот с интересом наблюдал за действиями хозяина, пристроившись на столе.

Человек в одну руку взял колбу, а другой несколько раз провел над спиной кота, вытягивая из его шерсти черные искры. Медленно соединил искры и колбу, осторожно убрал руки. Сосуд остался висеть в воздухе, как дирижабль. Пергамент в запаянной колбе начал дымиться, превращаясь в серебристый туман.

Человек приблизил лицо к сосуду и вгляделся в него.

– Я буду ждать тебя, – сказал он туману в колбе. И щелкнул пальцами.

В темном камине мгновенно вспыхнул огонь, и языки пламени дружно накинулись на сухие поленья. В шкафу звякнуло стекло. Зашуршали страницы распахнувшейся книги. Легкий ветерок колыхнул на стене потрепанное знамя, где на белом поле были вышиты три серебряные крысы.

 

Глава 1

 

Драка вспыхнула мгновенно. И всех, кто в это пасмурное утро уныло брел в сторону школы, качнуло, словно волной от взрыва. В мутном воздухе серого и скучного утра распространилось оживление.

 

За спинами принесшихся на место события мальчишек Нелли – ученица средней ступени муниципальной школы – успела разглядеть, что дерущихся четверо, и двое из них одеты в синюю форму Морского учебного корпуса.

Нелли удивилась. В Портовом квартале, самом вонючем районе города, – курсанты! Чистюли и зануды из богатых семей, будущие правители города и вершители людских судеб! Это было так же странно, как если бы на мусорный бак, облюбованный воронами, сели два пестрых попугая.

Нелли решительно свернула с дорожки, ведущей к школе, и, перепрыгивая через мусор и чахлые кусты, направилась к арене битвы – пустырю между полуразрушенными ангарами старых складов и заброшенной свалкой автомобилей.

Любопытный народ, в основном мальчишки, быстро прибывал. Нелли ловко протиснулась в первые ряды, работая сумкой как тараном. Для таких случаев вместе с одиноким учебником истории и потрепанными тяжелой школьной жизнью тетрадями в ней лежал кусок фанеры. В зависимости от обстоятельств, фанера играла роль щита, походного стола или средства восстановления справедливости.

В центре круга, образованного зрителями, две пары парней сцепились, видимо, по какой?то очень важной причине. Иначе начало не было бы столь яростным. Зрители, как и полагается, вопили, свистели, подбадривали.

– Чего они? – Нелли потянула за рукав знакомого, Томми Рыжика.

– Курсанты… явились, ждали Грязнулю Бена, – пытаясь всех перекричать, начал Томми. – А он пришел не один. Вон с тем. Потом тот как дал… Бену в глаз! Тут и началось!

Нелли с интересом наблюдала за дракой. Она считала себя знатоком хорошей потасовки, так как числилась в банде Рыбного переулка, где в небольшом домике, похожем на сарайчик, жила вместе с теткой Джен. Банда (всего четверо и половина – девчонки) была такой же неказистой и серой, как жизнь в переулке. Чтобы проявить себя и заслужить уважение, Марита, предводительница Рыбного переулка, водила свою маленькую банду в другие районы, стараясь пристроиться к известным и авторитетным группировкам. Нелли эти походы не нравились: их всегда встречали презрением и неохотно.

Марита и Нелли, правая рука предводительницы, из кожи вон лезли, пытаясь драться наравне с мальчишками. Девочки не носили ни платья, ни юбки, только джинсы. Ходили с жуткими синяками. Придумали себе устрашающие прозвища: для Мариты – «Стальная Змея», для Нелли – «Бешеная Кошка». Остальные члены банды участвовали в боевых походах редко и священных имен не заслужили.

Нелли понимала нелепость попыток Мариты завоевать славу отчаянных бойцов, но не хотела с ней ссориться: девочки жили в одном переулке. Предводительница имела крутой нрав, любила верховодить и очень расстраивалась, когда руководить было некем. Других подруг у Нелли никогда не было. И, кстати говоря, ей нравилось пугать своим видом и поведением гладко причесанных сверстниц.

Кроме того, находясь под предводительством Мариты, Нелли освоила массу полезных умений. Например, бег по крышам с перепрыгиванием через целый проулок, бесшумное хождение по скрипящим половицам, спуск и подъем по веревке. С помощью Мариты Нелли достигла совершенства и в главном – в ударе в пах противника. Она чувствовала себя хорошим бойцом и верным боевым соратником, но уступала Марите в двух вещах.

Во?первых, Нелли не умела ругаться с мальчишками так искусно, как это делала предводительница. Едкому злословию, каким обладала Марита, не учил ни один учебник. Во время уличных словесных перепалок Нелли помалкивала, стараясь запомнить язвительные фразы, непринужденно слетавшие с губ Мариты и сшибавшие противника с ног.

Во?вторых, в глубине души Нелли ненавидела драки. Она не видела в них смысла: для нее уличные потасовки означали боль и необходимость ее скрывать. Но об этом никто не знал. Особенно Марита.

Тем временем на пустыре разгорелся нешуточный бой. Еще бы! Бен Грязнуля держал в страхе улицы портового квартала и школу, где училась Нелли. А в Морском учебном корпусе искусство войны – главный предмет. Курсанты дрались со знанием дела!

Толпа радостно завывала, если кулак кого?то из драчунов достигал цели, громко приветствовала красивые удары ногами и катание по земле в клубах пыли.

Нелли захватило общее напряженное веселье. Ей понравился светловолосый курсант, который в этот момент сидел верхом на самом Бене Грязнуле и, крепко схватив Бена за уши, купал его физиономию в песке и грязи.

– Это Гай, – крикнул Томми, – Гай Армс. Моя двоюродная сестра – у них в прислугах. Он не уступит!

Вдруг Бен вывернулся и скинул с себя противника. Оба мгновенно встали на ноги и уставились друг на друга, переводя дыхание. Курсант, отметила про себя Нелли, не уступал Бену ни в ширине плеч, ни в росте. Его синий китель уже был порван в двух местах, одного эполета не хватало, а второй смешно повис на плече, как ценник в магазине. Толпа разочарованно загудела: перерыв в представлении не предполагался. Кто?то подтолкнул Бена, другой зритель выкрикнул обидное слово, и противники, под восхищенный громогласный вой, опять схватились.

Пытаясь удержаться в первом ряду, Нелли наступила на чью?то ногу и обернулась: «Банч Букетик! Этого еще не хватало!»

Виновато улыбаясь и крепко прижав к груди портфель с учебниками, рядом стоял взлохмаченный Эрик Банч, одноклассник Нелли и безнадежный зубрила, который целый месяц ходил за ней по пятам и преданно заглядывал в глаза.

– Что ты тут делаешь?! – крикнула Нелли недовольно.

– Ты пошла, и я пошел, – одними губами прошептал он и зажмурился.

Нелли досадливо покачала головой: она знала – Эрик боится смотреть на драки.

– Стой рядом, – строго крикнула она ему в самое ухо.

Эрик Банч получил прозвище Букетик, потому что собрал лучший в школе гербарий, был любимцем учителя ботаники и сам напоминал одуванчик: падал в обморок от одного вида крови. Бить Эрика ни для кого не представляло интерес: он был таким худым и слабым, что его можно было уложить на землю как кузнечика – щелчком. Временами Нелли казалось, что Банч не доживет до окончания школы. Он принадлежал к числу мальчишек, которые появились на свет не способными защитить себя.

Однажды, обычным серым днем, похожим на сотни других серых дней, Нелли решила разнообразить жизнь и смылась с урока физики. Чтобы не попасться на глаза директору, любившему гулять по коридорам во время занятий, она стала искать место, где можно было бы на часок выпасть из унылой школьной действительности. Нелли тщательно скрывала от всех свою страсть к рисованию. Когда уединиться не получалось, она рисовала на всем, что попадалось под руку, а для редких и счастливых моментов полного одиночества припасла пару потрепанных блокнотов. И чего всегда было много в сумке Нелли, так это карандашных огрызков!

Самое удобное место для погружения в мир чудесных существ, невиданных городов и мудрых волшебников было под лестницей у столовой. Но в тот день оно оказалось занято: два старшеклассника – «чесальщики» – сосредоточенно занимались тем, что прочесывали карманы Эрика Банча, Букетика. Да так, что с того едва не сыпались лепестки.

В Неллиной сумке к фанере прилагались два тяжелых учебника, поэтому она легко отбила Эрика у любителей копаться в чужих карманах. Зачем Нелли это сделала? Затем, что нельзя лишать художника последней радости – желания на время уединиться! Но если совсем честно, Нелли терпеть не могла несправедливости: теряла контроль над собой, если видела, как обижают беззащитных. Она всячески пыталась истребить в себе это свойство, но безуспешно. Марита, как предводительница, осуждала любые проявления «телячьей нежности» и считала жалость к слабым недостойным чувством.

Теперь Букетик следовал за Нелли повсюду и превратил ее жизнь в мучение. Нет, никто ничего не говорил. Попробовали бы! Но ухмылки одноклассников она видела. А однажды нашла записку на своей парте: «Мамочка, полей цветочки!» Эта записка вывела тогда Нелли из себя, и, чтобы успокоиться, она три дня прогуливала занятия.

Поднявшаяся в воздух пыль на арене битвы стала плотной, как дым от горящей листвы. Нелли уже плохо различала дерущихся. Неожиданно пара крепко сцепившихся бойцов подкатилась к ее ногам. Рука одного ухватилась за ее джинсы и рывком потянула на себя. Теряя равновесие, Нелли увидела большую красную букву «Б» на рукаве разодранной куртки драчуна и поняла, что это Бен Грязнуля. В следующее мгновение она оказалась под бойцами, распластавшись на земле, как лягушонок. Нелли инстинктивно попыталась защитить голову руками и уткнулась носом в песок, который забил ей глаза и рот. И тут же получила чувствительный удар в бок, застонала от боли. Долгие секунды она была уверена, что ребра не выдержат тяжести барахтавшихся на ней тел. Затем среди воплей толпы раздался пронзительный визг, и Нелли почувствовала, что освободилась.

Кто?то потянул ее за руку, но Нелли не могла и двинуться: боль в боку сильно пульсировала. Открыть глаза, забитые песком, тоже не удалось. По крикам было ясно, что драка продолжается, а неизвестный доброхот пытается сдвинуть Нелли с места. Да, пора было «отчалить», иначе могли совсем затоптать. Нелли решила ползком двинуться куда?нибудь.

Вдруг кто?то сильный подхватил ее и решительно потащил, видимо, в сторону от арены. Этот кто?то усадил Нелли, бесцеремонно взял за подбородок и начал быстро стряхивать песок с ее лица. Наконец Нелли попыталась открыть глаза. Первым, что она увидела сквозь навернувшиеся слезы, оказался распухший нос светловолосого курсанта – Гая Армса.

– Ты как? – тяжело дыша прямо в лицо Нелли, крикнул он.

– Нормально, – выдохнула Нелли, высвобождаясь из его рук. «Только бы никто не подумал…» – испугалась она.

– Зачем суешься не в свое дело? – строго сказал Гай и тревожно оглянулся.

Нелли задохнулась от возмущения. Знал бы он, с кем разговаривает!

Рядом на коленях сидел Эрик Банч и смотрел на нее глазами полными ужаса. «Вот кто визжал!» – поняла Нелли и попыталась встать. Вдруг глаза Эрика сделались еще больше, но он смотрел куда?то мимо нее.

В этот момент Нелли получила следующий удар, теперь в спину. От неожиданности она откинулась назад и опять увидела куртку с красной «Б»: Грязнуля Бен стремительно перешагнул через Нелли и одним точным ударом по голове уложил не успевшего подняться Гая Армса. Нелли закрыла глаза, чтобы ничего не видеть.

Спустя мгновение она почувствовала внезапную тишину. Только что земля и воздух сотрясались от топота и криков зрителей, шума драки. А сейчас Нелли слышала лишь собственное дыхание.

Она приоткрыла глаза и близко?близко увидела темную струйку крови, тяжело ползущую со светловолосого затылка мимо оторванного золотого эполета прямо на серый песок.

– Черт! – прошептала Нелли. Рядом надрывно всхлипнул Эрик.

Нелли, сжав зубы от боли в спине и боку, резко поднялась и хотела сказать Банчу: «Не смотри!» Но было поздно.

На земле, в круге молчащих зрителей, лежали два неподвижных тела: первое – в синем рваном кителе, второе – крепко держащее обеими руками портфель.

 

Глава 2

 

олпа с тем же энтузиазмом, с которым в начале представления стекалась к месту драки, бросилась врассыпную. Нелли тоже не хотела сидеть на допросах в дисциплинарной комиссии. Стараясь не думать о боли в боку, она схватила Эрика за шиворот и потащила его к школе.

 

Метра через два Банч выскользнул из ее рук.

«Вот наказание!» – с раздражением прошипела Нелли. И обернулась.

На пустыре уже никого не было. Только в середине затоптанного круга серой земли лицом вниз лежал курсант, Гай Армс. Это Нелли не понравилось. Совершенно. Ведь их, курсантов, было двое!

– Нельзя бросать своих, тем более раненых! – возмущенно сказала она. Но выслушать ее гневные слова было некому.

Чувство ответственности за тех, кто вместе с тобой участвовал в битве, даже случайной, у Нелли было очень сильно развито. Она тяжело вздохнула, понимая, что просто уйти не сможет.

Нелли наклонилась над Эриком и стала быстро растирать его бледные щеки. Добившись того, что Букетик открыл глаза, она его усадила.

– Эрик! Там курсант лежит, и я не знаю, жив ли он… Эрик! Если он живой, надо дотащить его до школы! Ты понял?

– Нет, – простонал Эрик.

– Что значит «нет»: не понял или не потащу? – разозлилась Нелли. Она уже взяла себя в руки. – Сиди здесь и не двигайся! И глаза не открывай! Это ты понял?

Эрик утвердительно кивнул. Нелли вздохнула: ждать от него помощи не стоило – все равно потерял бы сознание.

«Нет, Бен не мог убить», – думала Нелли, осторожно возвращаясь на поле боя. Вдруг ее взгляд наткнулся на увесистый камень с бурыми пятнами. «Вот гад! – возмутилась Нелли. – Очень похоже на Бена: припасти в кармане пакость!»

Она опустилась на колени рядом с курсантом и облегченно вздохнула: Гай дышал – рана была небольшая, и кровь уже запеклась.

– Нелл! – жалобно позвал Эрик.

– Будет жить! – отозвалась она тоном хирурга и, порывшись в своей сумке, нашла скомканную косынку. «Сойдет», – решила Нелли и быстро соорудила повязку на голове раненого курсанта.

«Симпатичный», – отметила она, перевязывая Гая. Заглядевшись на красивый лоб и точеный подбородок, Нелли случайно задела распухший нос курсанта. Гай хрипнул и застонал.

– Вставай! – Нелли старалась говорить грубо, чтобы курсант не заподозрил ее в симпатии. – Слышишь? Подъем!

Она помогла юноше сесть.

– Ты как, живой?

– Да, – пробормотал он.

– Сейчас сюда полиция ломанется! Подождешь их?

– Нет, – едва слышно ответил Гай.

– Мне сегодня все говорят «нет», – изобразила обиду Нелли. – Почему? – обратилась она к Гаю.

– Нельзя, – неожиданно четко произнес курсант и завалился на бок.

Нелли охватило чувство вины. «Пес горелый! – подумала она. – Ведь это из?за меня. Пока он чистил мне глазки, Бен хватил его камнем. В Морском корпусе за проигранную драку по головке не погладят! Тем более по голове с дыркой».

В ближайшем к пустырю ангаре, среди пустых ящиков и бочек Нелли соорудила две приличные лежанки из картонных коробок. На одну они вместе с Эриком положили Гая. Пока курсанта тащили в ангар, он временами приходил в себя и шептал: «Так надо. Спасибо». Нелли не привыкла к вежливости и чувствовала себя неуютно.

Оставив Эрика сиделкой, она обшарила разбросанные по всему ангару ящики и нашла пустую бутылку. Нацедив воды из бочки, которая показалась ей наиболее чистой, Нелли аккуратно стерла грязь с лица постанывавшего курсанта.

«Гай! Императорское имя, – думала она, разглядывая красивое лицо парня. – „Император битый – всеми позабытый“», – придумала Нелли и решила, что обязательно ввернет стишок, едва курсант придет в себя.

Проковыряв отверстие в чешуе ржавчины, покрывавшей ангар, Нелли увидела, что к пустырю подъехала машина в короне из поблескивающих фонарей. Два полицейских медленно обошли поле недавней битвы, периодически приседая на корточки и высматривая что?то на земле. К ним присоединился директор школы: Нелли узнала его по лысине, которая сияла даже при отсутствии солнца. Хорошо, что она пробежалась по следу волочения курсанта обрывком коробки: ни в жизнь не догадаться, что к ангару кто?то кого?то волок.

И директор суетился, окончательно затаптывая следы драки. Он яростно размахивал руками, показывая то на возвышавшийся над плешивыми газонами бетонный куб школы, то на серое небо. Его движения значили одно: «Быть не может! Наша школа – тихая гавань, а не бойцовский клуб». Он часто так говорил. Особенно громко, когда по школьным коридорам медленно ходила проверяющая комиссия.

Эрик шепотом позвал Нелли. Гай постанывал, на его лбу выступила испарина. Нелли села рядом и начала размахивать картонкой, создавая прохладный ветерок. Она жестом показала Эрику, что надо подождать. Тот свернулся клубком на второй лежанке и затих.

Из груды мусора высунулась крыса. Она бесстрашно уставилась на разлегшихся как у себя дома людей. Стараясь не шуметь, Нелли запустила в нее камешком. Еще не хватало, чтобы Эрик забился в истерике! Он боялся крыс, мышей, гусениц, пауков… Короче, всего, что может безнаказанно вползти в карман или на штанину брюк. Крыса фыркнула и исчезла.

Нелли почувствовала, что устала. Ее мысли текли вяло, запинаясь на каждом шагу, но она снова и снова проигрывала в голове стремительные события утра.

Глупо выглядели две вещи. Первая – падение на арену, что недопустимо для «профессионального бойца». Вторая – заботливое отношение к ней красивого курсанта. «Только бы никто не брякнул Марите», – переживала Нелли. Но мысль о Гае, богатеньком красавце, обратившем на нее внимание, была как?то непривычно приятна. А собственный образ героической начальницы полевого госпиталя и доброй спасительницы вообще заслонил мысль о позорном падении.

День набирал теплую силу. Желтовато?серые лучи солнца пробились сквозь многочисленные дыры в ржавых стенах, превратив ангар в зал торжественных приемов неведомого короля. Нелли загляделась на сияющие пылинки, медленно плывшие в косых столбиках света, и не заметила, как уснула.

Ей снилось, что у нее вырос огромный розовый хвост, а Бен Грязнуля склонился над ней и спросил с усмешкой: «Ну как? Не жмет?» «Вот гад!» – выругалась Нелли.

 

Глава 3

 

а миг до пробуждения Нелли всем телом почувствовала, что на нее падает что?то тяжелое, и это нечто летит с одной целью – убить.

 

Она инстинктивно метнулась в сторону и, с гулом ударившись о железную бочку, окончательно проснулась. В десяти сантиметрах от нее, подняв столб пыли, плотно и тяжело в землю вонзилась огромная скала. Нелли всем телом прижалась к бочке. Ее слегка затрясло. С каких небес может упасть скала величиной с автобус? Мир рушится или только ангар?

Пока оседала пыль, Нелли взяла себя в руки. В такие отчаянные минуты она умела сохранять разумность и вообще редко поддавалась панике. Марита ценила эту особенность и пользовалась ею. При жуткой опасности Нелли умудрялась делиться на два существа: Нелли, которой требовалась помощь, и Ненэ, сохранявшая ледяное спокойствие в самые страшные моменты и способная дать дельный совет.

«Что делать?» – спросила испуганная Нелли, пытаясь вжаться в бочку. «Ты жива? Осмотрись!» – ответила хладнокровная Ненэ.

Нелли подняла глаза и замерла. Огромный человек в синем одеянии и с повязкой на голове навис над ней, загородив полнеба, и с досадой прогудел:

– Не попал.

– Мазила, – раздраженно громыхнула ему лохматая голова второго великана, появившегося в поле зрения Нелли. – Смотри не упусти. Я там кирпичи видел. Сейчас принесу!

Лохматый исчез.

– Да куда она денется! – сказал великан в синем и приблизился, стараясь встать так, чтобы отрезать Нелли, зажатой между громадной бочкой и скалой, путь к отступлению. Нелли сообразила, что взывать к милосердию великанов бесполезно.

«Беги!» – приказала Ненэ, и Нелли, собрав все силы, прыгнула прямо под ноги гиганту. Человек ростом с пятиэтажный дом попятился, споткнулся и рухнул на землю так же захватывающе и величественно, как падает высотное здание, попавшее под снос.

Нелли не стала мешкать и во втором прыжке приземлилась на живот великана, рядом с золотым шаром, намертво закрепленным на куртке человека. «Пуговица!» – поняла Нелли. Великан вскинул перевязанную голову и прорычал:

– Хорек тебя задави!

Он резко взмахнул ручищами, намереваясь схватить Нелли на своем животе. Но она была готова к этому и прыгнула прямо в лицо злобной громадины, попав точно в его красный распухший нос. Великан взвыл как швартующийся пароход.

Воспользовавшись благоприятным моментом, Нелли перемахнула через перевязанную голову и в три огромных прыжка достигла проулка, образованного рядами бочек?башен. Она неслась вперед, не разбирая дороги, но строго требуя от себя пробуждения: «Проснись! Проснись! Проснись!»

Нелли долго металась среди ящиков, выросших в размерах до небольших домиков, и ржавых остовов автомобилей, превратившихся в кошмарные замки. Она в изумлении обегала мазутные лужи, ставшие радужными озерами, петляла в корнях исполинских пней и перепрыгивала пивные банки, теперь походившие на бочки для перевозки воды.

Через некоторое время мысли Нелли начали собираться вместе, цепляясь друг за друга, чтобы не выпасть из головы очумевшей хозяйки. Они все отчетливее сообщали ей: окружающий мир изменился, а она едва осталась жива.

«Хватит метаться!» – строго приказала Ненэ, и Нелли резко остановилась перед кирпичной стеной, возникшей на пути. Звуков погони не было слышно, значит, можно отдышаться.

Пыхтя, Нелли с минуту сосредоточенно разглядывала препятствие. Стена бесконечно тянулась вверх и в обе стороны. Кирпичи в кладке лежали ровно, швы кое?где просыпались, но трещин почти не было.

Хорошая, надежная стена. Одно раздражало: каждый кирпич в ней был величиной с диван.

– Спокойно! – сказала Нелли вслух. – Все нормально… Мир увеличился в размерах или… я уменьшилась, – разумно рассудила она. – Причем, видимо, только я, – Нелли немного расстроилась, вспомнив, что узнала и свой платок, и распухший нос Гая Армса, и даже лохматую голову Эрика.

«Теперь они – великаны, а ты – не больше мышки», – оценив размер кирпичей, заявила Ненэ.

– Но это не значит, что надо камнями кидаться! – возмутилась Нелли и со всей силой стукнула кулачком по стене.

Увы! День опасных приключений и неожиданных катастроф не думал заканчиваться. Нелли в изумлении уставилась на свои руки, то есть не руки, а розовые лапки с белыми острыми коготками. Потом она перевела взгляд на удлиненные и такие же розовые ступни ножек?лапок. Затем осторожно пощупала живот и бока, покрытые желтовато?белой нежесткой шерстью. Потрогала щеки с чудовищно длинными усами, мягкий нос, лоб, покрытый шерстью, и необъятные уши.

«Так, – сказала Ненэ, – ты – не собака, это точно!»

Нелли еще раз внимательно рассмотрела лапки.

«И не кошка!»

Нелли задумалась, а потом осторожно обернулась, стараясь как можно сильнее изогнуться.

Так и есть! Длинный, словно садовый шланг, розовый чешуйчатый хвост без шерсти являлся продолжением ее мохнатого тела.

«И как ты его сюда дотащила?» – ехидно поинтересовалась Ненэ. Нелли отмахнулась от своего внутреннего голоса, изловчилась и ухватила хвост в обе лапки. Прицелилась и со всей силы вцепилась в него зубами.

В глазах резко потемнело, будто в комнате, где лопнула лампочка. Нелли не смогла даже вскрикнуть – горло перехватило от боли. Слезы ничего не сдерживало, и они хлынули потоком, который тут же затерялся в густой шерсти щек.

Проснуться не удалось. Кошмарный сон, в котором жуткий Бен интересовался ее страшным хвостом, был кошмарной явью.

– Значит, так! Крыса! – сквозь слезы и с угрозой обратилась Нелли к неизвестному, но, видимо, зловредному волшебнику. Всхлипывая, она нежно гладила хвост, успокаивая боль. – Погоди, я еще до тебя доберусь! – пообещала она и расстроилась еще больше. Ни адреса, ни имени волшебного вредителя она не знала.

На минуту Нелли охватило чувство беспомощности, но она не стала ему поддаваться. С силой царапнув коготками виноватую во всех бедах кирпичную стену, оттолкнулась и бросилась бежать вдоль стены так быстро, точно от скорости бега могли отлипнуть, оторваться и отклеиться все ужасные изменения Неллиного тела. Остановилась, только когда поняла, что заблудилась в лабиринте из автопокрышек и не знает, куда бежать дальше. Нелли бессильно упала на землю, раскинув лапки в стороны, и зарыдала.

– Лучше бы мне не уворачиваться от каменюки, которую запустил Гай! – громко сожалела Нелли. Ее тельце содрогалось от всхлипываний. – Как жить? Кто я теперь? Крыса? Хоть бы собака!

Отношение к крысам в человеческом мире – и Нелли хорошо это знала – было однозначным и выражалось одним словом: «Убей!» Нелли отбросила мысль просить о помощи знакомых людей. Она и сама схватила бы что?нибудь потяжелее, если бы к ней приблизилось мохнатое голохвостое существо. Даже с плакатом в лапках: «Я – человек!»

– Уродина хвостатая! Какую гадость кто?то подстроил! Что и кому я сделала плохого? Кому я нужна такая? – В этот момент Нелли особенно громко всхлипнула. – Как такое случилось? Почему именно крыса? Прозвище «Бешеная Кошка» не понравилось?! Я им такую кошку покажу?у?у!

– Ну что, крыса, набегалась? – Незнакомый голос остановил поток причитаний.

Нелли подняла голову.

 

Глава 4

 

втомобильная покрышка, вросшая в землю вертикально, образовала арку, в которой на задних лапах стояла крыса. С куском яблока в передней лапе. Живописно упираясь второй, свободной, в черный свод. Серая шерсть крысы серебрилась в лучах солнца, пробивавшихся сквозь окружающий хлам. Розовый нос на удлиненной морде постоянно подергивался, принюхивался, вибрировал. На груди смутно белел треугольник светлой шерсти. Особенно поразили Нелли живые и блестящие, как сияющие черные семечки, глаза. Они смотрели насмешливо и с любопытством. Нелли была уверена, что зверь ухмыляется. И еще: она каким?то странным чутьем определила, что зверь – крыс, мужская особь.

 

Он аппетитно хрустнул яблоком, сладкий запах которого доплыл и до Нелли.

– Ты спросил? – уточнила она.

– Я, – ответил зверь спокойно.

– И ты меня понимаешь? – Нелли поднялась с земли. На задних лапах и она стояла твердо. Только хвостом надо упираться.

– Понять тебя нетрудно. Хочешь? – Зверь протянул ей огрызок. Нелли отрицательно замотала головой. – Нет? Зря. Вокруг больше нечего съесть.

– А я и не хочу, – с вызовом ответила Нелли.

– Возможно, – зверь бросил огрызок и отряхнул лапки. Совсем как человек. И совсем как учтивый человек спросил: – Как тебя зовут, прекрасное создание?

– Нелли, – оторопело ответила она.

– Корнелий Следопыт, – представился крыс. И, увидев расширившиеся глаза Нелли, пояснил: – Имя такое.

– У вас и имена есть?

– У кого это «у вас»? – ехидно спросил зверь.

Нелли смутилась.

– У крыс, – буркнула она.

– Прекрасное создание! Может, ты пытаешься упорствовать, не принимая во внимание явные факты, но по твоим воплям я понял, что ты уже определилась со своей принадлежностью к великому крысиному народу. Ммм?

Нелли, как всегда, когда попадался языкастый мальчишка, не нашла что ответить. Ничего потрясающе язвительного не пришло в голову!

– Нельзя подслушивать, – обиженно сказала она. – Так ты знаешь, что я чело…

Корнелий неожиданно повернулся к ней спиной, вытянулся и прислушался. Нелли тоже услышала нарастающий шум. Через секунду над ними, со свистом рассекая воздух, пролетела ржавая консервная банка размером с цистерну. Из?за горы покрышек появились головы людей.

– Я думаю, где?то здесь, – озабоченно пробубнила одна голова, перевязанная косынкой.

«Гай!» – испугалась Нелли, узнав говорившего.

– Прячься! – кинулась она к Корнелию. – Они ходят и убивают крыс!

Корнелий мгновенно заскочил в выемку на автопокрышке. Нелли поступила так же.

– Не собираешься ли ты перевернуть эту гору? – раздраженно спросил другой человек. Нелли узнала голос Эрика. Но теперь в нем не было ни капли нытья. – Мазила! Надо было сразу попасть!

Холодок побежал по спине Нелли, хотя она была одета в «шубку».

– Хорек тебя задави! – продолжал Эрик. – Ей никуда не деться. Два дня, не больше. Хватит стоять чучелом! Двигай ножками, хомо сапиенс!

Нелли удивилась приказному и грубому тону Эрика. Прислушиваясь к словам людей, она слишком далеко высунулась из укрытия. Но, поймав на себе внимательный взгляд Корнелия, опять спряталась. Голоса людей удалились. Крысы вылезли на свет.

Встав на задние лапы, Корнелий принюхался. Затем без объяснений исчез в густой траве, в тени покрышек.

Нелли не попыталась остановить крыса. Ее мысли неуверенно топтались на месте, не зная, в какую сторону кинуться. Мир быстро обретал иную реальность – невероятную, странную. Нелли прислушалась к новому телу: ее уши хорошо слышали, глаза нормально видели, а шубка не мешала: в ней было даже уютно. Хвост не создавал неудобств и не был обузой, только зудел от боли. Лапки ощущали прохладу затененной земли, устойчиво держали все тело. Нелли почесала меховой живот, и это было приятно.

«Главное, я сохранила способность думать! – рассуждала Нелли. – В каком бы теле не оказался мой мозг, я сумею выбраться! И смогу понять, что произошло».

– Идем! – Голос вернувшегося Корнелия вывел ее из состояния задумчивости.

– Куда? – с неохотой прервала размышления Нелли.

Корнелий не ответил и потрусил в сторону разбитого автобуса, возвышавшегося над свалкой ржавой горой. До Нелли вдруг дошло, что этот Корнелий мог многое ей объяснить, и она бросилась вдогонку.

Некоторое время они лавировали среди куч металлолома молча. Нелли чувствовала, что крыс, как она его окрестила, раздражен или расстроен, поэтому решила раньше времени не донимать его вопросами. Тем более что двигалась она за Корнелием на неудобном для бесед расстоянии. Хвост крыса мельтешил впереди и не позволял приблизиться.

Нелли отметила, что движение дается ей довольно легко. «Будто всю жизнь на четвереньках бегала, – с грустной иронией подумала она. – Как же я так влипла? И куда он меня ведет? На помойку какую?нибудь, – Нелли была уверена, что все крысы живут на помойках или мусорных свалках. Ее передернуло. – Имя какое?то ненормальное. Разве оно подходит для крысы? Надо так: Пушистик или Ушастик».

«Ушастик» легко запрыгнул на покрытый толстым слоем пыли капот разрушенного грузовика. Нелли вскарабкалась за ним. Корнелий сосредоточенно вглядывался вдаль поверх бесконечных рядов смятых, как конфетная фольга, машин. Вдалеке Нелли разглядела знакомый ангар.

– Вот это да! Далеко я убежала! – сказала она.

– Можно еще дальше, если бежать по прямой, а не петлять в истерике, – прервал молчание Корнелий.

– Могу я тебя спросить? – начала Нелли, но Корнелий резко ее прервал:

– Нет!

Он спрыгнул на землю и даже не обернулся, не посмотрел на Нелли. Она вздохнула и покорно потрусила за новым начальником ее жизни.

Марита тоже никогда ничего не объясняла, уводя Нелли с уроков. «Так надо», – часто говорила она. Надо ли это было Нелли? Ее не спрашивали. Не такая важная персона, чтобы перед ней отчитываться. И Нелли с неохотой, но без сомнений в правильности решений Мариты шла на уличные бои и била того, на кого показывали. А когда ей совсем не хотелось этого делать, она умело прикидывалась больной. Достаточно было сказать тетке Джен: «Что?то меня тошнит!» – и на денек?другой она освобождалась от школы.

Это было лучшее время – время мнимых болезней! Предоставленная самой себе, вольготно расположившись на кровати с альбомом и карандашами, Нелли с головой уходила в создаваемые ею миры: рисовала скалы у моря, похожие на зверей, окунающих в воду огромные лапы. Деревья на ее рисунках вместо листьев имели бесконечное число ладоней. Каждая складывала пальцы в виде определенной буквы, и можно было понять, о чем говорит дерево. Птицы у Нелли получались огромные, на их спинах она располагала целые города с башнями и мостами.

– Пить хочешь? – Корнелий неожиданно остановился, и Нелли наступила ему на хвост. Крыс не обратил на это внимания и пропустил ее вперед.

– Ого! – вырвалось у Нелли. Огромный двигатель неизвестной Нелли модели автомобиля, а может и вертолета, нависал над ними как древний собор. В полости торчавшего из?под земли бампера скопилась вода. Нелли посмотрелась в темную воду, будто в зеркало.

– Ой, – изумилась она. – А я не вся белая! Я наполовину… темненькая! Это какой цвет?

– Ты пить будешь? – раздраженно напомнил Корнелий. – У меня нет времени обсуждать цвет чужой шерсти.

Нелли пожала плечами. Она наклонилась к воде и загляделась на свое отражение, которое исказилось волной от упавшей тяжелой капли. Нелли подняла голову.

– Эй, ты! Как там тебя? Корнелий! – позвала она. – Смотри!

Корнелий замялся, а Нелли, бесцеремонно схватив его голову лапками, развернула ее в нужную сторону. Ядовитая жидкость из старого аккумулятора проложила себе тоненькую дорожку в выпуклостях и впадинах гигантского мотора и по капле стекала в образовавшуюся чашу. Нелли не увлекалась автомобилями – мечтала о мопеде, более надежном в узких переулках Портового квартала. Но о кислоте в аккумуляторах хорошо знала.

– Эту воду пить нельзя. Видишь?

Корнелий глядел в сторону и не слушал ее. Она крепче ухватилась за его шерсть и ущипнула.

– Это яд! Понимаешь? Все, что льется из таких коробок, пить нельзя!

– Нельзя так нельзя! – резко оборвал Корнелий.

Нелли почувствовала, что он совсем разозлился.

Но зла на неразговорчивого проводника она не держала. Нелли была чужой в его мире, а в таких случаях лучше помалкивать да приглядываться. Иначе как бы хвост не оторвали.

Хвост Нелли действительно чуть не потеряла. Как только они с Корнелием вышли на открытое пространство, из?за башни, образованной пачкой спрессованных автомобилей, выкатился мохнатый черный шар и с огромной скоростью понесся на них.

Корнелий, видимо, пребывал в глубокой задумчивости, раз не заметил летящего на него известного всему Портовому кварталу пса Генго.

Генго вырос на автомобильной свалке и считал ее своей неприкосновенной территорией. Относилось это не только к местным котам, но и к учащимся расположенной рядом школы, посещаемой Нелли. Генго обладал необыкновенно противным, скрипучим лаем, которым он оповещал всю округу о том, что незваные гости вторглись на его обожаемую свалку. Спрятавшись в ржавом лабиринте, он мог лаять три часа подряд, изводя противника. Поэтому школьники, прогуливавшие уроки и решившие отметить это дело пивом, обходили стороной автомобильные залежи, а школьное начальство в благодарность подкармливало неуживчивого пса. Попытки выловить Генго всегда заканчивались неудачно: пес умел оставаться невидимым в закоулках свалки, но хорошо слышимым.

Нелли сразу поняла, что Корнелий не видит пса. Опыт боевых сражений проявился мгновенно: она со всей силы оттолкнула следопыта в сторону, а сама оказалась прямо на пути лохматого зверя. Секунда – и Нелли прыгнула вверх. Прыжок оказался высоким, почти на метр. Для новой Нелли это была невероятная высота! Но удивляться не было времени. Пес проскочил под взлетевшей крысой и не успел затормозить. Перевернувшись через спину и подняв клубы пыли, он вскочил на лапы, чихнул и снова бросился на Нелли. Но она уже ждала Генго. Как только тот приблизился, опять прыгнула вверх. Трюк удался: пес снова пролетел мимо цели, и, пока приходил в себя, обе крысы юркнули в узкую щель под остовом машины. Генго сунулся туда же, но смог лишь просунуть нос. Он злобно залаял, и его горячее дыхание заставило крыс ускорить бег.

Через некоторое время Корнелий остановился и, сев столбиком на задние лапы, уставился на Нелли.

– Ты чего? – смутилась она.

– Три вопроса, – хмуро сказал крыс. – Есть три вопроса. Ответишь?

– Спрашивай, – пожала плечами Нелли.

– Ты меня боишься?

– Тебя?! А почему я должна бояться? Ты ничего, нормальный вроде бы…

– Кем ты была… до этого? – Крыс показал лапой на Неллино мохнатое тело.

Нелли задумалась. На языке вертелось: «Никем», – но она не решилась отзываться о себе столь уничижительно.

– Девочкой. Это плохо?

– Как ты себя чувствуешь теперь?

– А почему тебя это интересует? Думаешь, я с ума сошла от превращения? Как бы не так! – гневно закончила Нелли.

– Хорошо, идем, – тихо сказал следопыт.

Они долго петляли среди остовов сгоревших, спрессованных, разбитых автомобилей всех марок и цветов. Нелли боялась потерять из виду упорно молчавшего Корнелия и на всякий случай старалась запоминать дорогу. Она отмечала на бегу: «Красная машина, белый кузов с кустом репейника, вдоль автобуса, между двух грузовиков, старый фургон…»

У фургона Корнелий снова исчез без предупреждения. Нелли беспомощно таращилась во все стороны, пытаясь понять, куда он делся. Ее взгляд упал на зияющую черную дыру в стене зарывшегося в землю фургона. Она осторожно приблизилась к отверстию и прислушалась.

В темноте, бесконечной и манящей, что?то шуршало и возилось. Шерсть на спине Нелли встала дыбом. Она с изумлением почувствовала, как много слышат ее уши. Вот отдаленные голоса, слабый писк и осторожный хруст. А вот с шелестом ссыпался песок. Вот приглушенной дробью донесся топот маленьких лапок.

Нелли, едва дыша, всматривалась в темноту. Сам собой нос потянул воздух, и усы, к которым она уже привыкла, завибрировали. Нелли уловила множество запахов, идущих из темноты. Их было так много, что они превратились в цветные круги и кольца. Нелли закрыла глаза и стала сосредоточенно разбирать разноцветную картину знакомых и незнакомых запахов на отдельные краски.

Это было интересно и волнующе. Вот нагретая солнцем и подсыхающая трава у фургона. Вот лужица затхлой воды сразу за дырой. А вот запах птицы, превратившейся в кучку перьев, пронзительно кислые следы на муравьиной дорожке и запах машинного масла, которого Нелли за день нанюхалась от души, аромат яблока…

– Заснула? – Голос Корнелия прозвучал неожиданно близко, и Нелли вздрогнула.

Корнелий выбрался из дыры. Он запыхался.

– Значит, так, – сказал он. – Ты – моя… э?э?э… родственница. Держись рядом. Не отставай и не болтай. И еще!

Он лизнул свои лапки и старательно вытер их о мордочку Нелли. Она не успела возмутиться.

– Так надо! – объяснил Корнелий.

Нелли уловила в его голосе приятные нотки заботы. Такие же, как в голосе Гая, когда тот вытащил ее из драки.

Гай! Он стал таким далеким. Нелли тяжело вздохнула.

– Не грусти, прекрасное создание! Двигай лапками, крыса!

– Не надо обзываться! – возмутилась Нелли, но потом смущенно кашлянула: теперь слово «крыса» для бывшей девочки имело другое значение.

Корнелий резво прыгнул в дыру в фургоне.

Нелли вдруг почувствовала, что уходит из мира, в котором родилась, надолго, а может, и навсегда. Стоит войти в темноту, скрывающуюся под ржавым остовом фургона, и возврата нет. Удивительно, но она не боялась. И не слишком сожалела о человеческом прошлом. Что осталось в этом сером мире? Рыбный переулок, холодная и язвительная Марита, ненавистная школа, нудный Эрик, Гай… При мысли о Гае Нелли стало тоскливо. Но она вспомнила об огромном камне у бочки и изрекла в любимой манере учителя биологии:

– Крыса и человек несовместимы, хотя и живут вместе. При полном же совмещении, как произошло со мной, надо все изучить и понять.

– Это ты правильно подметила, – приглушенно отозвался из дыры Корнелий.

– Нельзя подслушивать! Я же говорила! – Нелли подтянулась на лапках, ухватившись за край отверстия. Балансируя на тонкой стенке, она обернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на диковинные горы автомобильного хлама, розовеющее равнодушное небо и чахлое сгорбленное деревце, безвольно опустившее редкие ветки.

Нелли вздохнула и прыгнула в темноту.

 

Глава 5

 

ьма в норе оставалась непроглядной лишь мгновение. Из темноты проступили свод и боковые стены туннеля. Через минуту Нелли уже видела перья, камешки, идущую по потолку бахрому засохших корешков, а еще через мгновение и песчинки под лапами.

 

– О! Я вижу в темноте! – воскликнула она, обрадованная.

– Цени дары крысиной природы, – сказал терпеливо ждавший ее Корнелий.

– А еще будут дары? – поинтересовалась Нелли. Она таращилась по сторонам, наслаждаясь новой способностью.

Корнелий покачал головой:

– Тебе мало? Глаза не потеряй! Идем, прекрасное и жадное создание!

Нелли нахмурилась. До чего противный крыс попался! И яблоками пахнет.

В туннеле было сухо и прохладно. Сначала Корнелий вел Нелли вперед, мимо многочисленных боковых ответвлений. Затем они спустились почти по прямой вниз и несколько раз перевалили через завалы из камешков.

Вдруг проснулась та половина Нелли, которая всегда сохраняла язвительность. «Смотри?ка, какая чистота! – заявила Ненэ. – Ни паутины, ни плесени! Не то что в твоей комнате!»

– Ладно, закупорься там! – огрызнулась Нелли шепотом.

Наконец, после очередного крутого поворота Корнелий и Нелли остановились перед двумя огромными, значительно б?льшими, чем следопыт, крысами. Обойти их было невозможно: крепкими телами они надежно загораживали проход. Корнелий приветствовал соплеменников, а потом лапой показал на застывшую Нелли.

– Гостья! – сказал он громко и толкнул ее вперед.

Крысы внимательно обнюхали Нелли, обошли со всех сторон, осмотрели ее уши и хвост. Один из них, белолапый, удовлетворенно произнес:

– Годная.

– Ладная, – поддержал другой, светлоухий, и ущипнул Нелли за бок. Она пискнула от неожиданности, совсем как глупая девчонка, и развернулась, чтобы ответить наглецу. Но, почувствовав, как лапа Корнелия твердо встала на ее хвост, лишь возмущенно выдохнула.

– Себе ведешь или кому?то? – спросил следопыта белолапый.

Нелли похолодела.

– Может, встретимся в свободное время, красавица? – предложил светлоухий.

– Обойдетесь! – вырвалось у Нелли.

– Гостья направляется к декурионам! – оборвал Корнелий.

Здоровяки многозначительно переглянулись, разобрали заслон из камней, листьев, кусочков картона, сухих веток и расступились.

– Кто это? – спросила Нелли, когда они удалились на безопасное расстояние.

– Стражи. Охранники. Лучшие воины. Они охраняют все входы в паг. Это был западный вход.

– А если бы я не пахла твоей слюной, меня бы не пропустили? Так?

– Тебя бы съели!

– Ой! – только и смогла сказать Нелли.

Побегав еще по туннелям вверх?вниз, они наконец вышли к месту постепенного расширения прохода, который превратился в арочный вход на огромную ровную площадь под широко раскинувшимся сводом. Площадь кишмя кишела крысиным народом. Нелли ахнула.

– Это форум. Главная площадь нашего поселения – пага, – объяснил Корнелий. – Не бойся, здесь тебе ничего не грозит.

– Я не боюсь, – ответила Нелли. – Просто никогда не видела так много крыс.

– Да! – с гордостью сказал Корнелий. – У нас многочисленная колония. Возьмись лапой за мой хвост и держи его крепко. Отпустишь, стремись выйти туда, к Белой Норе, – Корнелий показал на видневшийся впереди справа белый выступ, где, как глазницы, зияли два темных отверстия – круглые окна.

Нелли сразу поняла: беленый выступ – дом главы поселения. Он выделялся не только цветом и размером среди других выступов, каскадами и ступенями, спускавшимися к площади со стен пещеры, но и видимой даже Нелли пустотой перед ним: крысы явно старались не приближаться к заветному месту.

Пол в пещере оказался песчаным, сухим и чистым, что было удивительно для такого скопления животных. Нелли вспомнила грязные улицы Портового квартала, на которые даже в резиновых сапогах было неприятно ступать…

Корнелий потянул ее вперед, и они нырнули в меховое море.

Площадь была переполнена крысами всех оттенков рыже?серого цвета, от светлых до темных. Разномастный народец спешил по своим крысиным надобностям. Здесь имелись крысы большие и маленькие, со светлыми клинышками на груди и с темными «капюшонами» на головах, с пятнышками, рыжими полосами вдоль хребта и без них. У одних розовые хвосты были длинные, у других – более короткие, у третьих (они составляли меньшинство) вообще отсутствовали.

Некоторые крысы пробегали мимо, другие останавливались и обнюхивали Нелли, как ей казалось, довольно миролюбиво. С каждым новым прикосновением Нелли понимала их все больше. Этот, с серебристыми усами, смеялся и пребывал в отличном настроении, а тот, ушастый, только вежливо улыбнулся. Эта крыска занята своими мыслями, другой Нелли явно не понравилась. А этого крыса она уже встречала в толпе!

У Нелли появилась уверенность, что она безошибочно угадывает запахи и волны эмоций, исходившие от каждой крысы.

В центре площади меховое море стало плотным и почти непроходимым. Крысы двигались на двух уровнях: по земле и по головам друг друга. Корнелия это не остановило, он потащил Нелли прямо по спинам крыс. Сначала она испугалась, но затем поняла, что эта наглость никого не обижает. Пробегавшие под Нелли крысы даже услужливо притормаживали и подставляли спинки, чтобы ей было удобно перенести вес своего тела.

Крепко держась за хвост Корнелия и крутя головой в разные стороны, Нелли с высоты продолжала делать открытия. Она обнаружила, что крысиный народ бродит не с пустыми лапами. Одни, ловко лавируя между сородичами, несли маленькие мешочки, другие тащили аккуратные корзинки с поклажей. Кто?то нес в лапках кусочки бумаги, свернутые в трубочку и напоминающие маленькие свитки, а кто?то тянул проволоку, скомканную в узел. А одна крыса несла приоткрытый спичечный коробок, наполненный зерном. Несколько раз встречались группки чумазых крыс с пластиковыми ложками. «Или это лопаты, или где?то немалый котел с едой!» – подумала Нелли.

В толпе выделялись воины и важные персоны. Первые носили копья, топоры и дубинки, сооруженные из веточек и прикрученных к ним острых камешков; хвосты и лапы некоторых из них были аккуратно перевязаны. Важные персоны были крупнее, шествовали с нескрываемым достоинством и, кроме того, одеты в накидки из тканевых лоскутков.

«Никогда бы не подумала, что крысы такие деловые!» – дивилась Нелли, чувствуя, что волшебство захватывает ее.

В крысином потоке, несмотря на тесноту, никто не толкался, не ругался, не злился и не нервничал.

Нелли стало интересно и весело. «Какая ты бесстрашная!» – похвалила Ненэ. «Раз уж я попала в лапы злого волшебника, буду присматриваться», – ответила довольная Нелли.

– Что это за поселение? – спросила она Корнелия, когда они выбрались на свободное место.

– Это мой паг! – гордо сказал Корнелий. – У наших поселений нет названий по имени основателя или с учетом особенностей ландшафта. Мы называемся Нижний Паг Девятого Зуба.

– А почему зуба? – не отставала Нелли.

Корнелий остановился у стены и сел на задние лапы. На его мордочке ясно читалось торжественное выражение. Нелли почти хихикнула, но сдержалась, боясь обидеть следопыта.

– Прародительница крыс Ама Астриза, – начал он, – устав от хлопот мира и убедившись в способности своего потомства жить самостоятельно, приготовилась уйти к звездам: туда, куда уходят все, выполнившие свое предназначение. Она вынула из своей пасти все шестнадцать зубов и разложила их точно по кругу. В центре круга выкопала ямку и положила в нее четыре волшебных когтя, по одному с каждой лапы. «До тех пор, пока когти вместе и лежат так, как я их положила, – сказала Астриза, разложив когти в виде знака Бегущей Крысы, – мое потомство будет процветать и плодиться! Перед силою моего племени отступят другие существа. В страхе побегут они в поисках другого мира, других земель. Но напрасно! Наступит день, когда все существа склонят свои гордые головы перед силою моего потомства. Так заповедано! Так будет!» Астриза строго оглядела своих детей и подозвала лучшего из них – Нумена, Черного Охотника. Астриза назвала его королем и велела охранять четыре когтя – четыре сокровища крысиного племени. Всех остальных она разделила на шестнадцать народов. Каждый народ получил один зуб и поклялся защищать короля и заботиться о нем, ибо король хранил и защищал четыре сокровища.

– Теперь ты знаешь, почему мой родной паг так называется, – обратился Корнелий к Нелли, потрясенной длинной речью неразговорчивого проводника.

– Какая познавательная сказка! – вымолвила она.

– Это не сказка, а быль, наша история, – покачал головой Корнелий. – Записанная в особых книгах!

– Записанная? – переспросила Нелли, еще более потрясенная.

– Мы – грамотные существа! – сказал Корнелий сурово и снова двинулся в путь.

Нелли догнала его и пристроилась сбоку.

– Корнелий, не обращай на меня внимания, – канючила она, чтобы следопыт не обиделся. – Столько изменений за один день и каждую минуту что?то новое! У нас в Рыбном переулке за год ничего не происходило. Мне хватит впечатлений на сто лет вперед.

Корнелий остановился и вдруг ласково обнял Нелли.

– Ладно, – сказал он примирительно, поправив пару шерстинок на ее лбу. – Я понимаю, прекрасное создание. И, кстати, крысиная жизнь гораздо короче. – Он тяжело вздохнул. – Мы пришли. Белая Норка.

«Ласковое слово и кошке приятно!» – с издевкой вставила Ненэ. И Нелли впервые на нее обиделась.

 

Глава 6

 

орнелий встал точно напротив входа в Белую Нору и поднялся на задние лапы. Вытянувшись столбиком и широко открыв пасть – так, что стали видны верхние и нижние резцы, – издал протяжный, глубокий и удивительно нежный звук, похожий на песню. Нелли ясно услышала в нем вежливую просьбу и извинение одновременно. В груди Нелли тонкими струнами завибрировала нежность, как всегда, когда она вспоминала о матери, много лет назад уехавшей на пароходе со словами: «Куда?нибудь, подальше от Рыбного переулка». У Нелли навернулись слезы на глаза, и она слегка всхлипнула, получив от Корнелия осуждающий взгляд.

 

Из Белой Норы появились две крысы и молча встали по бокам от входа. Затем, прихрамывая, вышел крыс в парчовой накидке, на шее скрепленной булавкой с огромной белой жемчужиной. Он строго и неприязненно уставился на Нелли. Она захлопала глазами, не зная, что делать. Церемония приветствия важных персон во всех мирах, видимо, одинакова. Корнелий поклонился, и Нелли последовала его примеру.

– Как ты мог такое сотворить? – обратился крыс к Корнелию неожиданно злобно. – Почему ты не выполнил приказ Совета декурионов? Ты погубишь нас своими необдуманными поступками! Ты, который всегда отличался разумностью и осторожностью!

Последние слова крыс в накидке почти прошипел. У Нелли засвербело в носу.

– Видимо, разумность не позволила мудрому Корнелию совершить необдуманный поступок, – произнес устало низкий бархатный голос.

Все застыли. Уши и глаза Нелли сами повернулись к Белой Норе. Она напряглась, пытаясь увидеть сквозь стены. Всем тельцем почувствовала, что из глубины Норы выходит главное существо. Море крысиных тел позади Нелли прекратило бурлить. Корнелий припал к земле. Две крысы, охранницы или служанки, склонились. Крыс с жемчужиной опустил голову.

Двигая перед собой плотный горячий ком таинственных запахов, смешанных из тонких струй нежности и молока, тягучего запаха сытости, зерна и пахучих трав, из Норы медленно вышла огромная серебристая крыса. На секунду Нелли показалось, что древние подземные силы аккуратно вынесли на своих ладонях седую правительницу и осторожно уползли в глубину.

– Ну, покажите мне нашу гостью! – сказала седая крыса.

Корнелий торопливо подтолкнул Нелли к правительнице.

– Ее зовут… – начал он.

– Я думаю, она сама назовет свое имя! – прервала его седая крыса.

– Нелли… Сэлт, – выдавила из себя Нелли.

– Перед тобой Ама Августа – Мать нашего пага и Правительница, Владелица твоей жизни и судьбы! – четко выговаривая каждое слово, начал крыс в накидке. – Склонись, ничтожество, перед величием и…

– Оставь, Варрий! – сказала Августа устало. – Она еще человек, а люди давно потеряли почтение к правителям. Не думаю, что твои высокопарные речи произведут на нее должное впечатление. А агномен у тебя есть, девочка?

– Что? – машинально спросила Нелли. Ее мысли заметались как муравьи в разворошенном муравейнике: «Они все знают! Знают, что я человек! И так спокойны?»

– Агномен – прозвище, которое важнее имени, – объяснил крыс в накидке, продолжая пристально и злобно разглядывать съежившуюся Нелли.

– Бешеная Ко… – начала Нелли и вовремя осеклась.

Однако все присутствующие упорно ждали завершения фразы, и Нелли, совсем как в школе, когда обстоятельства загоняли ее в угол, прибегла к спасительной лжи.

– Бешеная Коза, – тихо сказала она.

Крысы переглянулись.

– Что же, твой человеческий агномен многое говорит о тебе, – усмехнулась Августа. – Какими же умениями надо обладать в мире людей, чтобы заработать такое прозвище?

Нелли стало стыдно, и она начала вспоминать свои таланты, чтобы удивить этих грызунов, но ничего важного, кроме умения бездумно драться в общей свалке, не вспомнила. В ее голове застыла неподвижная водная гладь, точно на озере в безветренную погоду. «Я – дура, дура, дура…» – беззвучно твердила Нелли.

– Я… умею… быть верной клятве, – повинуясь неожиданному всплеску на гладкой воде, выдала она.

– Полезное ремесло, – сказал Варрий, полируя лапкой жемчужину на булавке. – Особенно если клятвы изначально глупы и заведомо непродуманны. Человеческие подростки не отличаются мудростью и редко владеют каким?либо мастерством, – обратился он к Августе. – Они жаждут развлечений и драться друг с другом, деля внимание сверстников.

Нелли захотелось стукнуть Варрия чем?нибудь тяжелым. Это желание приходило всегда, если кто?нибудь произносил вслух то, в чем Нелли боялась признаться самой себе.

– Священное право поединка ради любви избранника никто не отменял, – с улыбкой сказала Августа.

– Не должно пренебрегать решением Совета декурионов! – настаивал Варрий. – Корнелию следует выполнить поручение. Или пусть это сделает кто?то другой, раз мудрый Корнелий много думает и мало делает! Я предлагаю поручить это дело Коклессу Одноглазому. У него хватит твердости и решительности.

Нелли сразу возненавидела этого Коклесса, и ей стало обидно за Корнелия. Хотя поручение, которое он не выполнил, видимо, было важным, она решила вступиться за него:

– Корнелий – хороший… крыс! И умный! И смелый! А не сделал он то, что вы поручили, потому что… я помешала.

– Тебя просили открывать пасть? – Варрий, как молния, метнулся к Нелли. Он приблизился настолько, что его усы коснулись ее носа. Она едва устояла на ногах от волны ненависти и терпкого запаха вареных креветок, исходивших от Варрия: именно так пахло в Портовом квартале. Нелли вдруг поняла, что не хочет возвращаться в свой Рыбный переулок.

– Остынь, Варрий! – Голос Августы стал жестким. – Я отменяю решение декурионов.

Корнелий облегченно вздохнул. Варрий тихо зарычал.

– Подойди ближе, девочка! – обратилась Августа к Нелли. – Мы знаем, ты была человеком. Но теперь ты – крыса! Одна из нас.

– Надолго? – прошептала Нелли.

Августа положила свою лапу на плечо Нелли:

– Навсегда. Запомни это и не пытайся изменить. Ничего не получится. Возврата нет. – Августа вздохнула. – Ни я, ни Варрий, ни Корнелий, ни кто?либо в моем паге не повинен в твоем Замещении. Но мы разделяем беду, которая тебя постигла. Я принимаю тебя в мой паг, доверяю тебе и беру под свое покровительство. Ты понимаешь?

Нелли согласно кивнула, но ее сердце сжалось.

– Это не значит, что ты будешь болтаться без дела, – спокойно продолжала седая правительница. – Ты должна найти полезное приложение своим способностям.

– Простите, у меня нет никаких способностей, – сказала Нелли, уставившись в землю.

– Начни что?то делать, и способности проявятся. Я назначаю Корнелия твоим куратором. Он поможет тебе освоиться в новой жизни и ответит на вопросы.

– И на вопрос о том, что со мной произошло? – с надеждой спросила Нелли.

Августа снова тяжело вздохнула, а Варрий хмыкнул.

– Чувствую, что ты особенная, – глядя прямо в глаза Нелли, продолжила Августа. – Чувствую важность твоего появления здесь, но не пойму, в чем она.

Нелли испугалась: сейчас ей меньше всего хотелось быть ответственной за что?либо. Видимо, Августа это почувствовала.

– Корнелий, придется сводить ее к фламинам, – сказала она с некоторым разочарованием.

Следопыт хотел возразить, но Августа оборвала его едва заметным жестом.

– Так надо, – строго сказала она. – Многое прояснится. Один не ходи, возьми еще кого?нибудь. Сопроводительное письмо фламинам я напишу.

Августа легонько дернула Нелли за ухо:

– Лучше бы тебе туда не ходить, но это поможет. Я чувствую, ты справишься. И еще! – Августа обратилась ко всем: – Не стоит во всех переходах говорить о том, что в паге есть бывший человек. Придержите языки! Варрий, доложи декурионам о моем решении!

Августа тяжело развернулась и исчезла в темной норе. За ней молча удалились охранницы.

Варрий приблизился к Нелли. Она уже его не боялась: рядом сопел Корнелий, и это придавало ей смелости.

– Ты мне не нравишься! – злобно сказал Варрий. И так резко сделал шаг в сторону, что его взлетевшая накидка больно задела Неллин нос. Варрий в два прыжка забрался на соседний с Белой Норой выступ. Сверху он уставился на Нелли, пытаясь взглядом пришпилить ее к земле. Она лишь приторно улыбнулась. Варрий показал резцы и растворился в одном из проходов.

Нелли устала, присела на задние лапки, а передние крепко прижала к груди. Ее голова гудела от пережитого. Хуже всего, что в результате последних событий ответов было мало, а вопросов стало еще больше.

Корнелий легонько толкнул Нелли в бок, выводя из состояния задумчивости.

– У меня к тебе столько вопросов, что сейчас голова лопнет, – угрожающе сказала Нелли. – За что со мной так обошлись? И кто? Я уверена, что не сделала ничего такого, за что меня можно было превратить в крысу. Или сделала?

– Вопрос не в том, каким человеком ты была и что сделала, а какой крысой ты теперь будешь, – тихо заметил Корнелий.

Нелли не понравилось умничанье собеседника, и она спросила с капелькой яда в голосе:

– Извини, мудрый Корнелий, что тебе поручили, а ты не сделал? В чем дело? Почему Варрий так разозлился?

– Надеюсь, ты этого не узнаешь, – ответил Корнелий хмуро.

Нелли посмотрела на него с подозрением. Корнелий отвернулся и направился в глубь форума.

– С чего начнем? – спросила Нелли, догнав его.

– С того, чтобы научить тебя есть, пока не сдохла.

– Грубо, – возмутилась Нелли. – А почему надо учиться есть? Я умею жевать.

– Нелли! Теперь тебе придется грызть. И главное – ЧТО!

– А что? – Нелли испугалась. – Что?нибудь горькое? Или черствое?

– Прошу! – сказал Корнелий, остановившись перед круглым входом в отдельную нору, из которой тянуло знакомыми для Нелли аппетитными запахами – печенья, хлеба, копченого сыра. – Это гранарий нашего пага.

– Гр… на… р… – попыталась повторить Нелли, но слюна заполнила ей рот.

– Продуктовые склады, – снисходительно вздохнул Корнелий. – Входи.

Но тут из норы, держа в передних лапах увесистую корзину, сплетенную из листьев, вышел и полностью загородил проход довольно упитанный, да что там – толстый и высокий крыс с веселым и открытым выражением на мордочке.

– Корнелий! – громогласно закричал он и, бросив корзину на землю, обнял крыса так, что тот почти исчез в его объятиях. – Рад тебя видеть! Где был? Расскажи! Брат говорил, тебя гоняли к декурионам. Зачем?

– Потом расскажу, – Корнелий едва высвободился. – Ох, Нума, время обеда не наступило, а ты уже в кладовой!

– Ты же знаешь, мне надо чуть?чуть больше, – нисколько не смущаясь, весело заявил толстяк. – А это что за двухцветная прелесть? – спросил он, наконец заметив Нелли.

– Гостья, – поспешил ответить Корнелий.

– Голодная, – сочувственно произнес Нума. – Иди, корми. И сегодня не забудь зайти к нам. Брат будет рад, и мать, сестры, малыши. И ты приходи, – сказал он Нелли дружелюбно.

Толстяк легко вскинул корзину и вошел в бурлящую толпу на форуме. Меховое море расступилось перед ним, как перед большим кораблем. Видимо, никто не хотел оказаться под его лапами.

– Кто это? – спросила Нелли.

– Мой друг, бооольшой друг, – сказал Корнелий с нежностью, и Нелли стало грустно от того, что у нее никогда не было таких больших и веселых друзей.

– Я сегодня поем когда?нибудь? – раздраженно заявила она.

Корнелий посмотрел на нее с улыбкой и подтолкнул к входу в нору, отчаянно пахнувшую едой.

 

Глава 7

 

крысиных пагах все целесообразно, – рассказывал Корнелий, наблюдая, как Нелли расправляется с сухофруктами. – Продукты и запасы хранятся отдельно. Таких складов несколько. В спокойные времена в хранилище может войти каждый, кто захотел есть.

 

– А бывают… нешпокойные времена? – спросила Нелли, пытаясь говорить с набитым ртом.

– Бывают, – сказал Корнелий – Помолчав, добавил: – Бывает и так, что еды вообще нет.

Он сказал это таким тоном, что Нелли, уже почти сытая, решила пропустить в себя еще пару маленьких вяленых яблочек.

– А сколько в меня может влезть? – поинтересовалась она, почувствовав блаженную тяжесть в животе.

– Пятьдесят горошин.

– Не много за один обед.

– За один день, – поправил Корнелий. – А сейчас ты выполнила норму на два дня вперед. Больше так не делай. Лучше ешь как крысы: понемногу, но часто.

– Сколько хочу, столько и ем, – обиженно произнесла Нелли.

У входа в хранилище послышался веселый разноголосый шум.

– Идем, – сказал Корнелий. – Пришло время утреннего питания молодых крыс. Не будем им мешать.

Корнелий направился в глубь склада, легко лавируя между кучками орехов, желудей и зерна. Нелли семенила за своим куратором, но чувствовала, что передвигается с трудом: живот раздулся и едва не касался пола. «Обжора!» – обозвала ее Ненэ. Нелли пообещала себе впредь питаться как крыса и забыть о некоторых человеческих привычках.

Они вошли в следующий зал, и Нелли засомневалась, что есть как крыса – правильно. Все ниши, углубления и выступы зала были заполнены сушеными насекомыми: огромными пауками, стрекозами, кузнечиками и прочей мелочью, которую Нелли и разглядывать не стала.

– Вкуснятина! – хитро улыбаясь, сказал Корнелий.

Нелли передернуло.

– А ты почему не ешь? – спросила она, осторожно обходя кучку засушенных жуков.

– Сильные и крепкие крысы едят последними. Сначала малыши, потом матери, затем молодняк и пожилые крысы. Лишь потом мы – воины, следопыты, рабочие. А у вас, у людей, разве не так?

Нелли не ответила. Она хорошо знала: в человеческом мире сначала едят сильные, а потом – все остальные.

Корнелий вел ее по переходам мимо темнеющих ответвлений и входов в отдельные норки. Отовсюду доносились голоса, писк, возня. И везде крысы занимались своими насущными делами.

Нелли пыталась все разглядеть и запомнить. Происходящее было так необычно и ново! В одном гроте группа крыс, расположившись кружком, чистила орехи. В другом трое разбирали обрывки бумаги и цветные лоскутки. В третьем несколько воинов, активно жестикулируя, обсуждали рисунок на полу из черточек разной длины. На миг Нелли почудилось, что это люди. Она замотала головой, чтобы стряхнуть наваждение.

Через некоторое время Нелли почувствовала, что устала и шла вперед только благодаря тому, что хвост Корнелия мельтешил перед ее носом. Лапы едва двигались. Глаза отказывались видеть. А мир вокруг незаметно превратился в один бесконечный туннель. Мимо медленно проплывали крысы, и каждая держала в лапах яблоко. Они отталкивались яблоком от земли и взмывали к потолку, с которого медленно сыпались хрустящие сушеные стрекозы.

– Нелли, ты спишь на ходу. – Голос Корнелия вернул ее к реальности. – Извини, забыл, что тебе спать пора. Вообще, у нас сейчас утро, Время Черной Крысы.

– А там что? – Нелли показала наверх.

– Там ночь, – объяснил Корнелий, проталкивая Нелли в маленькую норку. На полу пышным ложем манила сухая трава. В середине было намято углубление. Нелли, не раздумывая, направилась к нему.

– Пять минут – и буду как новая, – промямлила она, едва удерживая слипавшиеся веки. Она заснула еще до того, как рухнула на траву.

 

Глава 8

 

азбудила Нелли боль от впившейся в ухо соломинки; села и потерла зудящее место. «Интересно, сколько я дрыхла?» – подумала она и направилась к выходу.

 

В коридоре, бесконечно тянувшемся в оба конца, сновали крысы. В основном, никто не обращал на Нелли внимания, но два молодых крыса, торопливо пробегая мимо, несколько раз обернулись. Нелли поняла, что они улыбаются. Она подождала, когда они исчезнут из виду, старательно отряхнула и пригладила шерстку. Корнелий отсутствовал.

Нелли никогда не вышла бы без разрешения, но возникла надобность в туалете, и она покинула уютную пещеру. Покрутившись в переходах и дважды вернувшись в исходную точку, Нелли не выдержала и остановила молодую крысу с корзинкой ягод в лапах:

– Извините, где у вас туалет?

Крыса с удивлением уставилась на Нелли, а затем стала опасливо принюхиваться.

– Запах Матери, – сказала она хмуро. – Лапы чистые. Шерстка не очень ухожена, но терпимо. Ты чем?то больна? Почему потеряла способность ориентироваться? Из какой ты семьи?

– Я – гостья, – решила не вдаваться в подробности Нелли.

Крыса с сомнением оглядела Нелли, обнюхала ее более придирчиво, но, видимо, не нашла ничего опасного.

– Я – Бэсс, воспитательница. Идем со мной. Отхожие норки далеко отсюда. Я покажу тебе поближе, у нас – в детском отделении. Не отставай.

Нелли всегда пасовала перед строгими людьми и покорно потрусила за хмурой Бэсс.

Детское отделение крысиного пага оказалось копией человеческого учреждения для малолетнего потомства. Жуткий писк Нелли услышала задолго до того, как они с Бэсс вошли в отделение: он не прекращался ни на секунду. В коридорах, соединявших бесконечное количество мелких пещерок, царил бедлам. Крысята весело прыгали, верещали, возились, ползали, кусались. Короче, занимались всем тем, что нужно делать малышам, чтобы поскорее вырасти. Посреди разноголосой и разношерстной возни степенно двигались крысы?мамаши, словно тяжелые баржи по струящейся реке. На их спинах, вереща от удовольствия, обязательно ехали пять?шесть малышей. Большие крысы двигались медленно, никого не стряхивая и не придавливая, спокойно разнимали чересчур разошедшихся крысят и ласково успокаивали пищавших.

Бэсс терпеливо ждала Нелли, пока та не сделала все свои дела в укромном тупичке.

– У нас сегодня событие, – сказала она Нелли. – Молодая крыса родила семерых малышей. Я несу ей угощение. Можешь посмотреть на них. Ты еще молоденькая, но опыт не помешает. А то у тебя глаза выпучиваются, когда смотришь на крысят.

Нелли смутилась. Правду говоря, ей хотелось поскорее смыться из этой части пага, но она кивнула в знак согласия.

Стараясь держаться ближе к стене, Нелли шла за Бэсс, всю дорогу переступая через носившихся и ползающих крысят. Наконец они вошли в пещерку, где было относительно тихо. На ложе из травы и листьев, перемешанных с пухом и шерстью, лежала молодая крыса. Она подняла голову, с тревогой разглядывая Нелли. Бэсс прошептала ей что?то на ухо, и обе засмеялись.

– Подойди, – сказала Бэсс. – Это Сэмис и… ее детки. Некоторые еще не получили имен.

Голос Бэсс стал ласковым: она слегка разгребла пух и траву. Нелли склонилась над гнездом, где розовой кучей лежали прозрачные голые крысята. Подавив отвращение, она осторожно прикоснулась к одному из них. Горячее тельце дернулось, и слепыш, раскачиваясь, попытался поднять голову. Его мордочка напоминала человеческое личико. На лбу малыша светлело пятно в виде неровного круга.

– Этот как раз без имени, – сказала Сэмис и подтолкнула малыша ближе к Нелли.

– Ну давай! – Бэсс толкнула Нелли лапкой и, увидев ее непонимание, пояснила: – Назови его, и это будет твой крестник, твой подопечный!

– Я? – испугалась Нелли. – Но я не умею! То есть я не знаю!

– Не смущайся! – успокаивала Сэмис. – Просто будешь приходить к нему в гости. Дорогу ты уже знаешь.

– Тем более, – хитро глядя на Нелли, сказала Бэсс, – недалеко то время, когда и ты здесь, в тишине и безопасности…

– Я?! – вскричала Нелли. – Никогда!

Крысы засмеялись, понимающе переглядываясь. Бэсс подняла малыша и сунула его в лапы Нелли. Крысенок, горячий как уголек, доверчиво прижался к ее груди.

– Смотри, ты ему нравишься! Как же его зовут? – настаивала Бэсс.

– Улисс, – Нелли едва вспомнила имя из учебника истории. – Кажется, Улисс многомудрый. Или что?то в этом роде.

Она уложила пыхтящего малыша обратно в траву.

– Хороший агномен, – задумчиво глядя на Нелли, произнесла Бэсс.

– Я пойду. Наверное, меня ждут, – сказала Нелли, пятясь к выходу.

Обе крысы доброжелательно ей кивнули.

За норой Нелли остановилась, чтобы прийти в себя. В соседней, довольно обширной норке огромный крыс?воин делал вид, что бесславно погибает под натиском ватаги визжащих малышей. Рядом в коридоре крыса?воспитательница, крепко держа крысенка в зубах за шкирку, обеими передними лапами чистила ему шерсть на животе и спине. Он извивался и ворчал. Рядом две малютки выкопали маленькую ямку прямо в проходе, положили туда бусину и теперь старательно насыпали холмик.

Все это так напоминало человеческий мир, что Нелли совсем растерялась. Даже Ненэ спросила с сомнением и тревогой: «Ты, вообще, была человеком?»

Нелли с силой сжала передние лапки, и коготки впились в кожу на ладошках.

Чтобы уберечься от случайно напавшего ужаса, Ненэ научила Нелли в критический момент переходить в состояние наблюдателя: взглянуть на себя и ситуацию как бы со стороны, на миг стать зрителем интересного фильма, отделить свое «я» от хаоса эмоций и страхов.

Такое состояние давало Нелли фору в принятии решения. Способность логически мыслить возвращалась быстро. Ведь зрители, смотрящие фильм, видят все опасности, грозящие героям, и возможности их избежать.

В данный момент Нелли, будто зависнув над землей, внимательно и холодно разглядывала взъерошенного двухцветного грызуна, прижавшегося к песчаной стене с выражением ужаса на морде. Можно было бояться там, около ангара, когда в зажатую бочками крысу летел камень. Но в эту минуту она находилась в колонии себе подобных и выглядела подозрительно. Более того, смешно.

Чувство растерянности покинуло Нелли. Теперь можно было спокойно все обдумать. Она сосредоточилась.

Ей не нравилось, во?первых, то, как легко принял ее этот мир, и, во?вторых, то, как легко выбросил тот, где она родилась. Это напоминало тайный сговор двух миров по отношению к ней, Нелли.

«Нет! – грозно подумала она, хотя продолжала стоять, вжимаясь в стену. – Вы так просто не собьете меня с толку! Раз есть путь сюда, есть и обратно».

– Я разберусь! – произнесла Нелли, но ее никто не услышал среди писка и гомона.

«„Навсегда!“ – сказала та древняя крыса. Навсегда? Как бы не так! Они меня еще не знают», – думала Нелли, пробираясь к выходу из детского отделения. Она осторожно прокладывала себе путь среди теплых серых комочков, то перешагивая через них, то раздвигая слишком плотную кучу, чтобы нащупать место, куда можно опустить лапу.

«Стоп! – вспомнила Нелли. – Замещение! Это я упустила. Что за „замещение“ такое?»

Нелли остановилась и снова вслух (чтобы никто не сомневался в ее решительности) обозначила первый пункт своего плана.

– Надо сходить к этим, как их, к фламинам! – твердо сказала она. – А потом я всем дам прикурить. Вот!

Нелли легко нашла обратную дорогу, повинуясь знакомым запахам и внутренней уверенности в правильном пути. В пещерке, где она отдыхала, Корнелий не появлялся. Потоптавшись на месте и принюхавшись, Нелли не смогла учуять его след. Тогда она смело вышла в коридор и, стараясь не глядеть по сторонам и не прикасаться к снующим в коридоре крысам, побежала куда глаза глядят в поисках следопыта.

«Я ему хвост отгрызу, если не получу ответы на все вопросы», – сердито подумала Нелли и, представляя, как она начнет это делать, на бегу не заметила, что вылетела на небольшую площадь, выстланную ковром из цветных камешков. Нелли поразил искусный рисунок под лапами, и она в изумлении остановилась.

 

Глава 9

 

центре площади находилась невысокая ротонда, тоже украшенная, но не камнями, а осколками разноцветных стекол. Ротонда была неправильной формы и мало походила на беседку, больше напоминала осьминога, приподнявшегося на щупальцах. Из?под купола струился дрожащий зеленоватый свет, который, проходя сквозь стеклышки, окрашивался в невероятные цвета.

 

Внутри ротонды, на отборных листьях клена и валиках из сухой травы восседали крупные и дородные крысы, все – в ярких накидках. Они хмуро слушали того, кто стоял к Нелли спиной. Она сразу поняла, что выступавший нервничал: по его спине пробегали волны легких судорог, а шерстка в зеленом свете искрилась, словно готовилась вспыхнуть огнем.

Стараясь не двигаться, Нелли зачарованно разглядывала фантастическую пещеру с таинственной ротондой, испускающей живой мерцающий свет. Она почувствовала, что с каждым новым потрясением слабее сопротивляется магии непонятного мира, в котором оказалась.

Что для людей крысы? Опасные отвратительные существа, упорно осваивающие города и человеческие жилища, невзирая на все попытки их извести.

Нелли знала: крысы всегда водились в Рыбном переулке. Где им еще водиться, как не в мусорных кучах, годами росших у стен ветхих домов, заваленных хламом и отходами от подвалов до чердаков. Нелли вдруг подумала, что она и ее знакомые из Рыбного переулка своей серой одеждой («чтобы не очень пачкаться») и нечесаными головами («чтоб чистюли боялись») сами походили на крыс. Гораздо больше, чем величественные крысы, сейчас восседавшие в ротонде.

Правда, Нелли никогда не встречала столько крыс! Раз в неделю, а то и реже, мальчишки с визгом и воплями загоняли в угол между домами выбравшуюся подышать перепрелым воздухом переулка неосторожную крысу и убивали ее, закидывая камнями и пустыми бутылками. Еще по ночам Нелли слышала под полом и в трухлявых стенах дома, где она жила с теткой Джен, сестрой матери, шуршание и возню. Бывало, в темной кладовке блеснет пара глаз. Иногда тетка кричала, что крысы в очередной раз погрызли ее единственные туфли или съели хлеб, закупленный на три дня. Порой, когда особых битв не намечалось, Марита рассказывала своей «банде» страшные истории о кровожадности серых армий, обгладывающих младенцев до косточек. А в учебнике истории было упоминание о некоем невезучем полководце. Якобы крысы обезоружили его войско, за одну ночь съев все самое питательное в лагере. Среди вкусностей оказалась тетива на луках, ремни на щитах, кожаные сумки для стрел и часть лошадиной сбруи.

На этом познания Нелли о крысах заканчивались.

Сейчас она была обескуражена тайнами, невероятными встречами и открытиями в крысином мире. А дружелюбие серых обитателей пага! Понятно, что направлено оно было не на Нелли?человека, а на Нелли?крысу, и это болью отзывалось в ее сердце. Будто все, чего она хотела в человеческой жизни, было здесь. Оставайся и живи! Может, прав был волшебник, запихавший ее в крысиную шкуру? Вдруг он сделал ей подарок?

Нелли перестала злиться, и решимость покинуть подземный город ослабла. Пока человеческое прошлое девочки из портового городка проигрывало миру маленькой двухцветной крысы.

Заглядевшись на ротонду и погрузившись в раздумья, Нелли не заметила, как за ней неслышно встали два рослых воина. Когда она решила тихонько смыться, в шерсть на ее загривке уже были запущены когти двух крепких и сильных лап.

– Здравствуй, девочка! – спокойно сказал один из сидевших в ротонде крыс, когда воины подтянули Нелли ближе к зеленому мерцанию. На его шее красовалось тяжелое ожерелье из нескольких рядов черного бисера. Крыс полулежал в расслабленной позе, но от него исходило ощущение силы и властности.

Нелли только кивнула. Она не боялась, но понимала, что здесь ей не место.

– Тебе не следовало сюда приходить! – подтвердил ее смущение знакомый голос, принадлежавший единственному обитателю ротонды, который стоял.

«Корнелий!» – обрадовалась Нелли, мгновенно забыв о том, как жестоко собиралась с ним расправиться.

– Отчего же? Она теперь гражданин нашего пага, раз сумела понравиться Матери.

Этот голос с нотками издевки Нелли тоже узнала. Даже нос зачесался. Из глубины ротонды поднялся Варрий и, поблескивая жемчужиной на накидке, приблизился к освещенному центру.

– Маленькая хитрюга, – злился Варрий. – Ты уже знаешь, где находится Зал Сияния. Настоящая шпионка! Видимо, от тебя трудно что?либо утаить. Для девочки нет секретов!

Секретов как раз было много, и у Нелли усы дрожали – так хотелось получить объяснения.

– Эта девочка – теперь крыса, – стараясь сохранять спокойствие, начал Корнелий. – И если в этом нет нашей вины, имеется доля нашего участия…

Следопыт осекся. Нелли видела, что это произошло по едва заметному движению лапы крыса с ожерельем.

– Она – крыса! – продолжил Корнелий, прокашлявшись. – И пришла в Зал Сияния. Это удивительно и подтверждает ее уникальные способности. Немногие «пришедшие» так легко «влезают» в нашу шкуру. Обычно, как вам известно, это тяжелый процесс.

Нелли напряглась. Она пыталась удержать в голове слова «пришедшие», «уникальные способности», «наше участие», чтобы затем расспросить о них Корнелия.

– Прошу еще раз рассмотреть возможность, о которой я говорил…

– Твое благодушное отношение, – прервал Корнелия Варрий, – к этой… мне непонятно! Ты так уверен в этом… существе, что, может, декурионы, – Варрий повысил голос и повернулся к крысу с ожерельем, – назначат ее хранительницей сокровищ Нумена!

В ротонде никто не поддержал язвительные речи Варрия, поэтому Нелли осмелела.

– Я не знаю, как стала крысой, – громко сказала она. Корнелий вздрогнул. – Я этого не хотела. Но желала бы узнать, как все произошло. Я даже согласна работать хранительницей…

– Обойдешься, нахалка! – вскипел Варрий.

Его хвост, жесткий как кнут, извивался злобными волнами.

– Не стыдно? – строго сказала Нелли, потеряв последние капли смущения. – Человек попал в трудное положение, а вы все что?то знаете и скрываете, ничего не рассказываете!

– Ты – не человек! – спокойно сказал крыс с ожерельем.

– Так объясните мне, как жить крысой! Что в этом ужасного? Или это здорово? А права у меня какие?нибудь есть?

– Скорее тебе следует интересоваться своими обязанностями, – вставил Варрий.

– Хорошо, объясните мне и мои обязанности, а то я будто стою на одной ноге.

– Не на ноге, а на лапе! – опять спокойно поправил крыс с ожерельем.

– Прежде всего, ты должна многое в себе изменить, – прервал разговор поднявшийся с ложа крыс с зеленой лентой через плечо. Он прошел перед Нелли, и она разглядела затянувшийся, но по?прежнему страшный шрам на боку крыса. – Это будет непросто!

– Теперь, когда ты с нами, будешь делить не только наши радости, – пояснил крыс с ожерельем. – Понимаешь? Согласна ли ты всю оставшуюся жизнь быть грызуном, жить под землей, выходить на улицу только ночью и бежать со всех ног от бывших собратьев? Если нет, ты должна уйти! Стать одиночкой или как можно скорее найти свою смерть.

Нелли взглянула на Варрия. Умирать не хотелось. Тем более что можно было жить и в новом теле. Затем она посмотрела на Корнелия, на мордочке которого читалась надежда.

Нелли картинно вздохнула для придания веса своим словам и с твердостью в голосе сказала:

– Я понимаю и… хочу остаться.

– Храни нас Конс и Церера! Пусть остается, – с усмешкой сказал крыс с ожерельем.

– Надеюсь, мы не пожалеем об этом, – буркнул Варрий.

– Хочешь узнать зрелость арбуза, прогрызи в нем дыру, – закончил разговор крыс со шрамом.

Зеленоватый свет в ротонде стал медленно меркнуть. Темные тени обвили колонны. Один за другим властители вставали со своих мест и уходили в глубину пещеры.

Нелли, стоявшая в оцепенении, вдруг опомнилась и громко спросила:

– Что такое «замещение»?

– Корнелий, веди ее к фламинам, – услышала она спокойный голос из темноты.

 

Глава 10

 

ря ты вела себя так грубо с Варрием, – хмуро говорил Корнелий, когда они с Нелли после долгого плутания по коридорам и переходам пага наконец выбрались на выступ, расположенный под самым сводом форума. – Он хороший декурион, и его заботит безопасность колонии.

 

Нелли вежливо молчала, слушая выговор. Корнелий сел на край выступа и задумался.

Нелли не решалась беспокоить его расспросами. Она понимала, что наломала дров. В человеческой школе грубить учителям считается хорошим тоном у подростков. Ученица средней ступени, Нелли была уверена, что лишь таким образом можно утвердить свой статус среди сверстников, показать всем, что она не позволяет себя унижать. Поэтому в школе Нелли старалась вовсю. Марите это нравилось, и она требовала от подопечной подробного отчета о том, как ей удалось осадить учителя математики или громко хлопнуть дверью, уходя с урока ботаники. Они с Маритой веселились по поводу Неллиных побед, но, честно говоря, Нелли не оставляло чувство вины. Ведь скандалы с ее участием возникали, когда она по разным причинам не приготовила домашнее задание или не знала ответ на вопрос учителя. А как тяжело было видеть глаза тетки Джен в кабинете директора!

В новом мире преобладало подчеркнуто уважительное отношение друг к другу. Правда, крыс с жемчужиной ее не переваривал, но остальные не только не загрызли, но относились к ней как к равной.

Да, не следовало грубить, находясь на чужой территории. Чтобы сильно не расстраиваться, Нелли стала подбирать выражения, более подходящие для обозначения провинившейся крысы: «Наломала веток, намутила воду. Нет… Натоптала чужих хвостов!» – усмехнулась Ненэ. Последнее словосочетание и Нелли показалось наиболее удачным. Она легла на бок и, ухватив кончик хвоста, как кистью начала водить по пыли на земле, рисуя разводы и спирали.

Нелли считала, что умеет не думать, а выдумывать. Создание в голове и на бумаге фантастических миров и великих героев было гораздо интереснее разбора непонятных формул, рассекречивания похожих на пауков иксов, раскрытия душащих скобок, освобождения чисел от похожего на топор знака корня. Математику Нелли не переваривала. Кроме того, она всегда считала себя неспособной на мудрые изречения и тонко выстроенные логические умозаключения. Хотя философские споры поддерживала.

Что там говорить, ответ у доски был для нее настоящей пыткой. Нелли хоть и не теряла дар речи, но ее всякий раз охватывало такое сильное смущение и страх перед учителем, что она, если и знала что?то из урока, забывала все напрочь. А когда Нелли достигала своей парты, Ненэ подливала масла в огонь, называя свою хозяйку «дурой», «идиоткой» и так далее. Что делать, Ненэ была разумной и серьезной. Вероятно, даже правой. Нелли старалась к ней особо не прислушиваться. «Высказалась? Теперь иди где?нибудь погуляй!» – приказывала Нелли своей собеседнице и погружалась в фантазии и мечты, которые были хоть и далеки от реальности, но никак ей не вредили.

Но сейчас весь запас фантазий Нелли не мог приблизиться к действительности, в которой она оказалась. И главное, Нелли чувствовала, что это приключение надолго. А некоторые говорили, что навсегда…

– Расскажи о декурионах, – попросила она, решив, что лучше будет, если Корнелий отвлечется от своих мыслей.

– Это наши властители.

– Тот с ожерельем, кто он?

– Прокус Мудрый. От имени нашего пага он держит слово перед королем и передает нам его повеления.

– ??a, он не главный? Так всегда: где?то есть кто?нибудь и поглавнее! А со шрамом?

– Красс – главнокомандующий наших войск.

– Варрий?

– Варрий Хромой, герольд. Он ведет учет всему.

– Как успевает? Вас же много!

– Нелли! Он сам ничего не делает, у него в подчинении несколько сотен подручных.

– Точно как у людей!

Нелли помолчала, разглядывая форум внизу. Отсюда было хорошо видно «мордочку» Белой Норы, арочные выходы на площадь и ослабевший поток крыс внизу.

– А у вас тут ничего, интересно! – сказала Нелли. – Праздники бывают?

– Конечно! Все любят повеселиться. Например, скоро День Подношения.

– Подношения кому?

– Нашим покровителям. Богам Вертумну, Консу и Церере.

Нелли устала удивляться.

– О богах расскажешь потом, – сказала она. – Почему внизу стало так мало народу?

– Вечер, паг готовится ко сну. А наверху – утро! – предугадывая вопрос Нелли, ответил Корнелий. – Завтра у нас важное дело – пойдем к фламинам. А сейчас мы идем в гости. Забыла? Мы приглашены к Нуме Большому. Кстати, его сестра Сабина может стать следующей Амой, Матерью нашего пага. Так все говорят.

– С удовольствием познакомлюсь с будущей правительницей, – вежливо сказала Нелли.

Семья Нумы жила в просторной норе с кладовыми, боковыми нишами?спальниками, запасным выходом и большим круглым окном, выходившим на форум. На полу норы толстым слоем лежала душистая трава, а стены были украшены замысловатыми панно из птичьих перьев исключительно черного и белого цвета.

Нума, счастливо улыбаясь, представил мать семьи – Элленику, двух братьев одного с ним возраста, Цицерона и Авла, и толпу младших братьев и сестер, совсем юных. Корнелий объяснил, что старшие сестры Нумы уже перебрались в общежитие для молодых крыс.

– Наши девочки всегда были воинственными и самостоятельными. Они быстрее приняли ответственность и осознали смысл жизни, – подключился к разговору один из братьев Нумы, Цицерон. Одно его ухо заметно лопушилось, а мордочка показалась Нелли очень хитрой.

– А в чем смысл жизни? – стараясь поддержать вежливую беседу с хозяевами, спросила Нелли.

Цицерон прищурился и с усмешкой посмотрел на нее:

– В продолжении, конечно!

Нелли промолчала. Она вспомнила намеки Бэсс. «И эти туда же! Все хотят, чтобы я стала крысиной мамашей! Если я и выйду замуж, то только за Гая!» – решила Нелли и удивилась своим мыслям. Она впервые задумалась о замужестве.

Корнелий и Цицерон уединились в углу норы. Нелли было любопытно, но подходить к ним она не стала. Мало ли какие секреты у юношей, пусть и крысиных. Нума вместе с младшим братом раскладывали на свежих листьях угощение; вид у них при этом был очень занятой и важный, будто разложить кусочки сухого сыра – серьезная задача. Элленика уединилась в спаленке. Нелли, предоставленная самой себе, решила исследовать нору, углубилась в один из переходов. И сразу наткнулась на «комнатку» малышей.

Их было шестеро. Вместо детского пушка, украшавшего спинки крысят в детском отделении, эти являлись обладателями ухоженных шубок. Видимо, они уже были достаточно взрослыми. И хотя на мордочках еще оставалось выражение наивного любопытства, Нелли сразу почувствовала, что малыши будут стоять друг за друга горой, или кучей.

– Могу я войти? – спросила Нелли.

Все шестеро молча кивнули.

– Чем занимаетесь? – продолжила Нелли, пытаясь завязать беседу.

Крысята с готовностью выложили перед ней обрывки бумаги. Нелли вспомнила, что крысы умеют читать и писать. Так говорил Корнелий. Она внимательно рассматривала черточки, точки и бесформенные пятна на бумаге. Но ничего не поняла. «Значит, буквы у них все?таки свои!» – решила она.

– Что здесь написано? – спросила Нелли ближайшего к ней малыша.

– Здесь не написано. Я еще не умею записывать. Здесь нарисован Нума, – малыш переложил листы. – А здесь мама. А здесь воины идут…

Нелли напрягла воображение, но ничего даже близко похожего на группу воинов не увидела.

– А я могу порисовать? У вас есть еще бумага?

– Сколько хочешь! Цицерон всегда нам приносит, – загалдели малыши, и в лапах Нелли появились внушительный обрывок бумаги и кусочек угля.

«А ты еще рисовать?то умеешь? – высунулась из?за угла язвительная Ненэ. – Лапами?то как, удобно?»

Нелли не стала обращать внимание. Она разгладила бумагу и попробовала провести первую линию. Получилось. Линия превратилась в тело крысы. Нелли добавила уши, глаза, лапы с когтями, усы и длинный хвост, который целиком на листе не поместился. Не все вышло четко, но лапки Нелли вспоминали умение рук. Правда, что мастерство не потеряешь!

– Вот вам воин.

Малыши пыхтели вокруг нее, сосредоточенно разглядывая рисунок. Не дождавшись одобрения или критики, Нелли решила продолжить.

– Нарисуем воину копье. Откуда он идет? Он возвращается из боя, – объясняла она.

– С кем? – прошептал малыш рядом.

У всех художников бывают моменты, когда они рисуют интуитивно, подчиняясь лишь своим внутренним чувствам. Потом они могут с удивлением говорить: «Как я мог? Как такое получилось?» И либо радуются, разглядывая содеянное, либо сожалеют. Возможно, Нелли все больше становилась крысой. А может, просто хотела угодить малышам?

На свободном месте листа она нарисовала человечка с поднятыми вверх руками, бегущего в сторону от крысы, которая оказалась больше человека. Как только Нелли закончила рисовать широко распахнутые от ужаса глаза человечка, крысята издали ошеломляющий визг. Нелли даже подпрыгнула.

Малыши вырвали листок из ее лап и стали передавать его друг другу. Они кричали, ахали, визжали. В общем гомоне Нелли не разобрала ни слова.

Она решила незаметно покинуть эмоциональных зрителей, но на пороге комнатки уже стояли встревоженные Корнелий, Цицерон, Нума и Элленика.

Малыши гурьбой рванули к ним. Как знамя, над их головами мелькал обрывок бумаги.

Повисла тишина. Взрослые крысы внимательно рассмотрели рисунок.

– Это ты сделала? – спросила Элленика.

Нелли стало не по себе. Точно таким тоном ее спросила тетка Джен, обнаружив в альбоме рисунок, изображавший трех девочек. Одна с кровью выдирала из своей спины крылья, другая уже вынула и держала в руках сердце, а третья, стоя на коленях, искала выпавшие глаза. Отличный рисунок, с яркими деталями. Марите очень понравилось. Нелли так и не поняла, что испугало тетку Джен, но та за шиворот притащила ее к психиатру. Тот долго разглядывал рисунок, потом Нелли, затем попросил тетку Джен выйти и изрек: «Еще раз нарисуешь такое, отправлю в психушку».

«Никогда и никому не буду показывать рисунки, вывалившиеся из души», – твердо решила тогда Нелли.

– Откуда ты прибыла, гостья? – Элленика уставилась на Нелли.

– Почему ты не в Урбсе? – подключился Нума.

Нелли не знала, почему она здесь, а не в каком?то Урбсе, поэтому упорно молчала. Только глазами хлопала.

Все повернулись к Корнелию.

– А… она… скоро туда отправится, – успокаивающе сказал он.

– Почему я должна куда?то отправиться? – не выдержала Нелли.

– Потому что все, кто умеет делать это, должны находиться в Урбсе, – сказала Элленика.

Нелли заметила, что Цицерон едва заметно толкнул Нуму, и тот громко заявил:

– Я есть хочу! Пора перекусить.

И толстяк первым вышел из норки.

За ужином о рисунке не вспоминали. Цицерон, который верховодил в беседе, рассмешил всех, рассказав историю о том, как два крыса из рода Поппеи захотели стать птицами. Пытаясь соорудить крылья, связали огромные пучки перьев. Прыгать решили с уступов Шинного водопада. Эксперимент закончился тем, что вместо птиц получились рыбы. Потом он рассказал, что несколько переходов и помещений у северного входа, а также сам вход закрыли. Дело в том, что Алквин Глупый, следопыт из рода Теоны, возвращаясь домой, вляпался в светящуюся краску из опрокинутой неосторожным человеком банки. Мало того что Алквин вымазал все, что повстречал на пути, так еще оставил четкий след к северному входу, который пришлось закрыть. Потом Нелли узнала, что нельзя пользоваться и юго?восточным входом, так как его подтопило. И главное: в колонию прибыл консул Ганнон из Урбса. Нелли наконец поняла, что Урбс – это столица, крысоград. Все начали высказывать предположения о цели приезда консула: ничего хорошего от его визита явно не ждали. Цицерон смешно продекламировал: «Появляется Ганнон, в лапы хвост – и быстро вон!»

– Ама Августа недовольна его приездом, – сообщил Цицерон. – Даже не хочет выходить из логова!

– Тебе повезло, – шепнул Корнелий на ухо Нелли.

После угощения и трапезы началась веселая игра.

Она заключалась в том, что все желающие валились в одну большую кучу и начинали возиться, толкая и барабаня друг друга лапами. Победителем считался тот, кто сумел выбраться на верх кучи, растолкав остальных. Никто не кусался и не царапался, но цепляться за хвосты и лапы позволялось. Нелли удалось дважды победить, но она подозревала, что ей «помогли» вежливые хозяева норы.

Позже Элленика увела малышей спать, а взрослые устроились вокруг искусно сплетенной корзинки, где ползали светлячки. Разговор был совсем тихий и временами напоминал Нелли бормотание. Она услышала, как Цицерон произнес: «Хомо раттус».

«Человек?крыса, – автоматически перевела Нелли, сворачиваясь клубочком в углу. – Смотри?ка, какие умные. Латынь знают. Откуда?» Почти погрузившись в дрему, Нелли увидела, что у стены пещерки стоит Элленика, совсем по?человечьи уперев передние лапы в бока, и разглядывает ее, Нелли. Позади матери стоял Цицерон и что?то говорил ей прямо в ухо.

«Опять тайны!» – подумала Нелли, засыпая.

 

Глава 11

 

й приснился учитель латыни, которого школьники прозвали Гомункулом. Действительно, согбенный, низенький, остроухий учитель был похож на случайно выведенное в колбе существо. Он входил в класс, мелко семеня кривыми ножками и раздраженно озираясь, словно искал, кого бы укусить. В классе на его уроках всегда стояла тишина. Гомункул садился, складывал на краю стола ручки?лапки и погружался в длительное созерцание лиц учеников. Наконец, не обнаружив того, что искал, Гомункул обреченно вздыхал, поднимался и, написав на доске очередное изречение для заучивания, бродил между парт в молчании, как большая длинноносая крыса. Школьники, нестройным хором повторявшие латинскую фразу, его не боялись – просто не понимали, чего ждать. И в благоразумном молчании просиживали штаны на непонятных уроках непонятного существа.

Иногда Гомункул находил жертву, и однажды такая участь постигла Нелли. Обходя во время урока класс, Гомункул обнаружил среди учебников на парте Нелли «Метаморфозы». Он коснулся книги рукой?лапкой и уставился на Нелли. Достал очки в тяжелой роговой оправе и еще с минуту изучал ее лицо.

В конце урока, когда Нелли, предчувствуя неладное, пыталась затеряться в толпе, образовавшейся у узкой двери, Гомункул громко произнес:

– Мисс Сэлт, останьтесь.

Нелли села на первую парту, проклиная неудачный день. Гомункул вынул из своего портфеля сложенный листок и протянул его ей. Это был длинный список латинских фраз с переводом. Нелли навсегда запомнила первое изречение: Homo sum, что значит «Я – человек».

– Зачем мне это? – набравшись смелости, спросила она.

– Это не просто слова и древний язык, – сказал Гомункул. – Ты понимаешь, почему им пользуются врачи и юристы?

– Чтобы больной не знал, какой диагноз ставит доктор? – Нелли свято верила в это.

– Еще скажи, чтобы подсудимый не догадался, сколько лет ему сидеть. Глупая! Ессе femina!

Гомункул поднял вверх указательный палец и, неожиданно тихо и одновременно четко произнося слова, будто читал колдовское заклятие, произнес:

– Это – особая магия звука, слова и смысла. Чти ее! Человек любого времени должен знать эти магические формулы. Порой от них зависит успех, победа, выживание. Выучи все, что здесь написано. Я буду трясти тебя, как Везувий Этну, пока ты не будешь знать фразы назубок!

Нелли не стала прятаться от Гомункула и, напрягши силу воли, выучила требуемые латинские фразы с переводом. Ей даже понравилось. Но единственным, кто оценил ее знания в латыни, был Гарри, муж тетки Джен.

– Ну?ка, Нелл, – просил он иногда, вернувшись из бара. – Выдай что?нибудь… этакое!

Выслушав длинную крылатую фразу из Горация, он всхлипывал от умиления и, осушив остатки припасенной бутылки, говорил:

– Нелл, не жить тебе в Рыбном переулке. Помяни мое слово!

Гомункул приснился Нелли в виде крысы, которая, подняв указательный палец лапы, сказала: «In cauda venenum! Береги хвост и не спеши ставить точку!»

Нелли удивилась и проснулась.

Пробуждение сопровождалось шумом и громкими голосами у входа в нору.

Нелли села, прислушиваясь. Рядом зашевелился Корнелий.

– Аврора! – прошептал он и, подскочив, устремился к появившимся на пороге двум молоденьким крысам.

Все разом и радостно загалдели.

Нелли уловила, что пришла сестра Нумы и Цицерона – Сабина: хорошенькая крыска с белыми лапками, та самая претендентка на престол. Она привела с собой приехавшую в свите консула Ганнона подругу – Аврору.

Аврора обладала сияющим серым мехом с фиолетовым отливом, отчего показалась Нелли драгоценным камнем. Вела себя Аврора царственно: двигалась медленно, с достоинством. Корнелий бегал вокруг нее как заводной. Нелли улыбалась, но зависть к Авроре маленькой змейкой скользнула у ее сердца. Нелли стало неуютно, и она забилась в угол.

Увы! Нума бесцеремонно вытащил ее на середину.

– А это Нелли! – радостно сообщил он.

Гостьи обернулись, и вдруг Аврора, потрясенная, спросила:

– Флора? Ты здесь?!

Она так громко выказала удивление, что в норе опять повисла звенящая тишина. И снова по вине Нелли. «Сегодня ты всех доводишь до истерики!» – озабоченно сказала Ненэ.

– Ты ошиблась! Это не Флора! – попытался объяснить Нума.

Но Аврора, не обращая внимания на его слова, осторожно приблизилась к Нелли и принюхалась.

– Фло! Что ты здесь делаешь?

Нелли пожала плечами. Если бы она знала!

– Ты же говорила, что отправляешься на Подвиг, – настаивала Аврора.

– Я… это, я – не Флора! – призналась Нелли добродушно.

– А кто… ты? – Шерсть на загривке Авроры встала дыбом, она поднялась на задние лапы и показала крепкие длинные когти.

Нелли внутренне приготовилась к драке. Но между нею и Авророй возник Цицерон и быстро проговорил:

– Это не Фло, Аврора! А человек, прошедший Замещение.

Аврора мгновенно отпрыгнула, точно ее укусили.

– Почему… ее… до сих пор… не убили? – прошипела она.

– Потому что мы решили с этим повременить, – спокойно ответил Цицерон.

 

Глава 12

 

елли опять бежала, не разбирая дороги.

 

Она металась в пустынных переходах, подняла переполох в шести норках спокойно спящих крыс, трижды пронеслась по пустому форуму, но никак не могла найти выход из ставшего душным и тесным поселения.

Видимо, при возникновении опасной или напряженной ситуации крысиной породе, а Нелли чувствовала себя в этот момент самой несчастной крысой на свете, было свойственно бежать без оглядки от всех неприятностей. Но всякий раз неприятности не отставали от Нелли, а ждали, когда она остановится, чтобы приступить к новому испытанию ее сил и нервов. Впрочем, если подумать, у людей бывает так же.

В одном из туннелей ее догнали Цицерон и Нума. Нелли прижалась к стене, пытаясь определить, что они собираются делать: будут сразу рвать на куски или потащат ее в какой?нибудь тайный зал жертвоприношений.

– Нелли! – начал Цицерон. – Не беги! Успокойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого!

– А вы можете что?то хорошее? – Нелли видела, что Нума заходит слева. – Лжецы и обманщики! Подлые крысы!

Нелли приняла боевую стойку. Они увидят, как умирает человек! Или крыса. Сейчас это неважно.

– Ты должна успокоиться и выслушать нас! – сказал Цицерон строго.

– Вас? Кошачий обед? – прошипела Нелли.

Цицерон вздохнул, помолчал, разглядывая Нелли, и обратился к Нуме неожиданно горестным тоном:

– Посмотри, брат! Кто это? Невоспитанный самец? Жестокий воин? Нет! Всего лишь девочка, несчастное человеческое создание в крысиной шкуре.

Нума согласно кивнул.

– Бедное, заблудшее, брошенное создание! – печально продолжал Цицерон.

Нума снова кивнул, а к горлу Нелли подкатил комок.

– Кто позаботится об одиноком ребенке, попавшем в темные туннели жизни? – продолжал Цицерон с великой грустью. – В жуткие подземелья ужасных обстоятельств и страшных событий!

Нелли всхлипнула. Под силу ли девочке, хоть и бывшей, справиться с такими приключениями? Нелли отчаянно захотелось снова увидеть надземный мир.

Цицерон воздел лапы к потолку туннеля.

– Чего хочет это дитя? Битвы? Крови? Боли?

– Я хочу одного: выйти отсюда! – Нелли уже не сдерживала рыданий.

– Нет ничего проще. Сейчас выйдешь, – радостно сообщил Цицерон и махнул лапой Нуме: – Готова!

Нума поднялся на задние лапы и легко перекинул ослабевшую от переживаний Нелли через могучее плечо. Из бокового ответвления показались морды любопытствующих крыс. Цицерон шикнул на них и отправился вперед, в темноту. Нума, пыхтя, потащился за ним. Хвост Нелли бессильно волочился по земле, оставляя в пыли замысловатую линию.

«Вот моя жизнь, кривая дорожка в серой пыли!» – всхлипывая, думала Нелли.

Через некоторое время она хоть и висела вниз головой, уловила запахи улицы. Они потекли сначала тонкой струйкой, потом набежали волной и вот заполнили весь туннель. Нелли спустилась с плеча Нумы и, глубоко дыша, окунулась в поток прохладного воздуха.

Щель между бетонными плитами, служившая воротами в нору, выходила на знакомую автомобильную свалку, но с другой стороны и значительно ближе к порту. Здесь чувствовался сильный запах затхлой воды и вечной сырости, что напомнило Нелли о Рыбном переулке. Ей стало грустно, хотя острого желания рвануть домой она не испытывала.

Слабеющее солнце разбросало последние блики на металлических поверхностях битых автомобилей и осколках стекол. День угасал.

Нума и Цицерон разлеглись на теплой бетонной плите, ожидая, когда Нелли придет в себя.

Она сидела на самом краю плиты, глядя на обозримый мир, и прислушивалась.

О, этот мир не изменился, он по?прежнему жил своей жизнью, издавал те же запахи и исполнял на ржавых инструментах ту же симфонию: сирены в порту, бесконечный гул автомобилей, скрежет работающих подъемных кранов, отдаленные голоса людей, в основном пьяные крики. Все как всегда. Мир ничуть не расстроился из?за того, что Нелли в нем не было.

Цицерон коснулся ее плеча, когда появились первые звезды.

– Я начну издалека, тогда тебе будет понятнее. Дело в том, что когда?то, в немыслимо далекие времена, люди и крысы жили вместе. Мы и сейчас обитаем рядом. Но тогда мы были равны и даже похожи. У людей имелись хвосты – не такие длинные, как у крыс, но все же, а их тела покрывала нежная шерсть. Крысы были выше ростом, почти по пояс человеку. Мы жили и все делали вместе: питались, играли, воспитывали малышей, защищались, строили норы и, главное, помогали друг другу. Наши племена были единым целым. Немногие существа способны объединятся с другими, не похожими на них созданиями. А люди и крысы смогли. Ведь наши племена почти родственники.

– Родственники? – с сомнением переспросила Нелли.

– Ты никогда не интересовалась, почему именно крыс используют для опытов ваши ученые?естествопытатели?

– Естествоиспытатели, – поправила Нелли.

– Ты уверена, что им подходит такое название? – усмехнулся Цицерон.

– Это нужно для создания новых лекарств, – убежденно сказала Нелли.

– А может, новых болезней?

Нелли промолчала.

– В любом случае, почему?то ни зайцы, ни кошки, ни жуки для опытов не подходят. Так вот, крысы собирали коренья и вкусные грибы. Люди, которые любили забираться на верхушки деревьев, скидывали орехи и плоды. Мы делили заботы и вместе боролись с врагами. Другие животные не смели приближаться к нашим жилищам. И, что очень важно, люди обладали умениями, которые нам были недоступны.

– Какими же? – заинтересовалась Нелли.

– Они умели сочинять, выдумывать, развлекать…

– И рисовать! – вставил Нума, показав лапой на Нелли.

– Да! И рисовать. Вот ты, будучи крысой, остаешься человеком и умеешь оставлять на бумаге чудные рисунки. Для крыс это чудо. А еще нам нравились шумные представления и праздники, которые устраивали люди. Так продолжалось, пока…

– Пока не упала звезда! – снова влез Нума.

– Да. Она упала, люди пошли посмотреть, что это, и вернулись другими. Со временем крысы заметили, что люди перестали быть дружелюбными, обозлились, вскипали по самому недостойному поводу.

– Про камни скажи! – напомнил Нума.

– Кроме того, у них появились странные зеленые камни, – продолжал Цицерон. – Они светились в темноте. Люди завороженно разглядывали их зеленое свечение, а после этого становились неуживчивыми, вспыльчивыми, жестокими. Настал день, когда в результате малой ссоры убили первую крысу. Затем это стало происходить часто, слишком часто. А потом произошло ужасное: люди стали охотиться на крыс и даже есть их!

– Правда кошмар? – обратился Нума к Нелли. Она озадаченно кивнула.

– Могли ли после этого наши предки оставаться вместе? Нет! Мудрая Ама Астриза собрала свое племя и увела в тайные норы. Но долго жить отдельно от людей крысы не смогли и вернулись в надежде обрести старых друзей. И что же они увидели? Люди стали настолько жестокими, что намеренно убивали друг друга. Знаешь из?за чего? Все из?за тех же зеленых камней! Они селились вокруг их больших скоплений, чтобы наслаждаться сиянием. Если кому?то начинало казаться, что он мало получает, человек, не задумываясь, хватался за оружие и очищал себе дорогу к источнику счастья.

Цицерон помолчал.

– Крысы видели: люди изменились не только внутри, но и снаружи. Они потеряли часть обоняния, полысели, стали болеть. Их хвосты укоротились, а у новых поколений и вовсе исчезли. Люди до сих пор стыдятся, если кто?то из них рождается с хвостом, а ведь это естественное прошлое.

– Мы же произошли от обезьян, – согласилась Нелли. – И нам не хочется в это верить.

– Да, от обезьян, но не тех, которые лазят по деревьям, а особых, норных, близких к крысам.

– Да ладно! – всплеснула Нелли лапами. – Норные макаки, хочешь сказать?

– Не торопись с насмешками! Почему в минуты страха, отчаяния и опасности люди не кидаются на деревья, а роют убежища глубоко в земле? Мгновенно вспоминают правила строительства уютной норы. И тогда уже не стесняются!

Цицерон встал и прошелся по плите.

– Крысы мельчали, чтобы реже попадаться на глаза, – спокойно продолжил он. – А может, от того, что энергия людей стала очень сильной и иссушающей. В любом случае, они – воришки, «ворцеллы», украли дар Звездной крысы.

– Почему ты думаешь, что звезда упала для вас? – с сомнением спросила Нелли.

– Смотри! – Цицерон схватил Нелли за уши и поднял ее мордочку к темному небу. – Это что? – спросил он, указывая на семь ярких звезд, расположившихся в форме ковша.

– Большая Медведица, – ответила Нелли.

– Медведица? – усмехнулся Цицерон. – Где ты видела медведя с таким хвостом? На что похоже?

Нелли пожала плечами. Нума запыхтел с досадой:

– Ну, Нелли!

– На Звездную крысу! – поторопился вставить Нума.

Нелли нахмурилась. Если честно, яркое и приметное созвездие действительно мало походило на медведя. Скорее напоминало существо с длинным хвостом. Но крысу?!

– Ага! – воскликнул довольный Цицерон. – И ты видишь! Мы – потомки небесных существ, а вы, люди, отплатили нам черной неблагодарностью! Предали нас. Эта звезда предназначалась крысам.

– Пополам нельзя было поделить? – спросила Нелли.

Но ответа не услышала. Из щели появился Корнелий и обратился к Цицерону. Было видно, что он старается не смотреть в сторону Нелли.

– Прибыл табеллярий с письмом Амы Августы к фламинам. Нам пора отправляться в дорогу.

Цицерон подтолкнул Нелли ко входу в нору.

– Не бойся фламинов, Нелли! Возьми у них то, что посчитаешь нужным. Ты узнаешь много такого, что поможет тебе стать настоящей крысой. И, я верю, важной персоной. Так я предчувствую. Мы все будем гордиться знакомством с тобой.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально