Наталья Николаевна Александрова

Неуловимая жена

Наследники Остапа Бендера

* * *

– Толя, притормози‑ка здесь!

«Мерседес» представительского класса бесшумно подкатил к тротуару и остановился. Водитель выскочил из него, открыл заднюю дверцу, отступил в сторону. Пассажир, солидный полноватый мужчина средних лет, выбрался на тротуар и, пыхтя, как заспанный еж, направился к дверям бутика «Стрекоза».

«Худеть нужно, – подумал он привычно. – В зал ходить нужно… есть меньше нужно…»

Михаила Борисовича Короткова (а именно так звали этого солидного господина) время от времени посещали мысли о здоровом образе жизни, о фитнес‑центре и бассейне, о низкокалорийном питании. Но дальше мыслей дело не шло.

Во‑первых, он был человек очень занятой, и у него просто не хватало времени на всю эту полезную чушь. Во‑вторых же, когда он вспоминал о спортивном зале, о беговой дорожке и тренажерах, о запахе пота и надменном мускулистом тренере, у него неизменно портилось настроение. А когда у него портилось настроение, он хотел есть. Причем не какую‑нибудь низкокалорийную ерунду, а сочные отбивные с запеченной картошкой и жирные, сладкие пирожные с масляным кремом, какими угощала его в детстве бабушка. А еще… Михаил Борисович стеснялся признаться в этом даже самым близким друзьям, но он обожал вульгарные ностальгические пышки – пахнущие подгорелым маслом, густо присыпанные сахарной пудрой…

Поэтому вместо фитнеса и низкокалорийной диеты он покупал дорогие костюмы от лучших итальянских фирм, которые удачно скрадывали дефекты его фигуры.

Вот и сейчас, узнав о новом поступлении, Михаил Борисович по дороге в офис своей фирмы заехал в бутик на Каменноостровском проспекте Петроградской стороны.

В дверях бутика его как родного встретила хорошенькая продавщица – миниатюрная стройная брюнетка в коротком стильном платье с фирменной стрекозой на воротничке.

– Михаил Борисович! – защебетала она, смахивая с его рукава невидимую пушинку. – Как удачно, что вы нас посетили! У нас есть несколько моделей, которые просто созданы для вас! Один синий костюм от Бриони – это просто чудо! А серый от Корнелиани… вы просто не сможете остаться равнодушным!

Продавщица была незнакомая, но разве можно упомнить всех продавщиц? Главное, она его помнит и знает, что ему нужно! Главное, что она дает ему почувствовать свою значительность!

– Проходите в примерочную, – продолжала брюнетка, увиваясь вокруг клиента. – Я вам все туда принесу!

Михаил Борисович вошел в кабинку, задернул плотную бархатную шторку, снял пиджак, брюки и с неудовольствием оглядел себя в большом зеркале. Нет, все‑таки нужно худеть! В костюме еще ладно, в костюме он выглядит не так уж плохо, но ведь есть средиземноморские пляжи, есть яхта, на которой не будешь расхаживать в деловом пиджаке от Каналли! Что‑то нужно делать с этим брюшком и вот с этими жировыми складками…

Коротков не успел додумать эту мысль, как шторка приподнялась и в кабинку проскочила прежняя хорошенькая продавщица. Только в ее внешности за прошедшую минуту произошла удивительная перемена. Короткого стильного платья на ней не было. Как не было и ничего другого, что можно было считать одеждой. Костюм продавщицы состоял исключительно из красных туфелек на высоком каблуке. И надо признать – этот костюм ей очень шел.

– Что… – удивленно проговорил Михаил Борисович, попытавшись отступить, но отступать ему было некуда: он уперся спиной в огромное зеркало.

А обнаженная красотка повисла у него на шее, обняла и запечатлела на его щеке страстный поцелуй.

Это было приятно. Это было исключительно приятно, хотя и неожиданно. Организм Михаила Борисовича воспрянул после долгой спячки и был готов устремиться навстречу неожиданному приключению. Господин Коротков подумал было, что бутик «Стрекоза» применяет новые прогрессивные методы маркетинга, новые и весьма неожиданные способы стимулирования постоянных покупателей, но тут услышал ужасный, отвратительный, ненавистный звук – звук щелкающего затвора фотоаппарата.

И до него дошло, что нет никакого прогрессивного маркетинга, а есть самая грубая и наглая подстава, и он, опытный бизнесмен, стреляный воробей попал в силки шантажистов. В его голове завертелись ужасные слова: компромат, бракоразводный процесс, брачный контракт… в глазах замелькали кровавые безжалостные адвокаты… Реакция застоявшегося на запасном пути организма моментально сошла на нет.

Михаил Борисович сбросил с себя обнаженную красотку и злобно закричал:

– Ах ты, стерва!

Он хотел схватить ее за руку, чтобы призвать к ответу и отнять камеру с компрометирующими кадрами, но красотка ловко вывернулась и выскользнула из кабинки.

Михаил Борисович бросился за ней. Однако споткнулся, запутался в шторке и потерял драгоценные секунды.

Выскочив в торговый зал, он, словно разъяренный лев на испуганную антилопу, набросился на продавщицу, колотя ее маленькими мягкими кулаками и вопя диким голосом:

– Отдай! Отдай твой чертов аппарат! Отдай его немедленно, шантажистка проклятая!

– Отпустите меня! – испуганно вскрикнула продавщица. – Что вам от меня нужно?

– Ты прекрасно знаешь что! Отдай мне камеру!

Продавщица завизжала и попыталась удрать. На помощь ей уже мчался охранник – толстый неповоротливый отставник. Он налетел на Короткова, оторвал его от продавщицы и завернул руку за спину.

И тут Михаил Борисович осознал два несомненных факта. Оба они были ужасны.

Во‑первых, он выскочил из кабинки в чем был – в нижнем белье, во всей красе своих жировых отложений. Во‑вторых, продавщица, на которую он набросился, была совсем не та, которая так эффектно посетила его в кабинке. Она была старше, куда менее красива, и она была вполне одета.

Охранник уже волок несчастного Михаила Борисовича в кабинет директора, чтобы он своим неприличным внешним видом не портил настроение посетителям магазина и не снижал тем самым и без того падающий товарооборот.

В кабинете директора удалось быстро установить личность странного покупателя и восстановить его репутацию. Для этого, правда, Михаилу Борисовичу пришлось купить оба костюма – и от Бриони, и от Корнелиани. И добавить к ним английский твидовый пиджак. Но он, в принципе, и так собирался обновить свой гардероб.

Но как ни расспрашивал он директора, тот так и не сумел ему помочь. Директор настаивал на том, что в его штате нет продавщицы, соответствующей описанию Михаила Борисовича. Не говоря уже о том, что никто из его сотрудниц не опустился бы до такого вульгарного поступка, как шантаж. Михаилу Борисовичу ничего не оставалось, как уйти из проклятого бутика, чтоб черти взяли весь его персонал…

Маркиз пригладил волосы перед зеркалом и ответил на улыбку девушки‑метрдотеля:

– Меня ждут!

Посмотрев в зал через плечо своей провожатой, Леня сразу вычислил своего клиента – в самом углу сидел рыхловатый мрачный мужчина и беспокойно оглядывал зал. Сразу было видно, что у человека неприятности. Ну, к нему, Лене Маркизу, в этом случае и обращаются.

– Благодарю вас, я сам! – Леня деликатно тронул девушку за плечо, давая понять, что вполне без нее обойдется.

Совершенно ни к чему, чтобы при встрече с клиентом присутствовало постороннее лицо.

– Добрый день! – сказал он, подходя неслышно, так что мужчина вздрогнул. – Михаил Борисович?

– Да‑да, – хрипло ответил мужчина, подняв глаза, – это я вам звонил, Леонид.

При разговоре он пыхтел, как рассерженный еж.

– Итак, – произнес Леня, усаживаясь за стол, но в это время рядом возник официант.

– Я уже заказал! – оживился Михаил Борисович. – Что‑то долго не несут!

– Сию минуту! – отмахнулся официант. – Что для вас?

Леня наскоро посмотрел меню и заказал кростини и кофе – ресторан был итальянский.

– Итак, – повторил Леня, но в это время официант принес Михаилу Борисовичу большое ассорти мясных закусок и тарелку теплого домашнего хлеба.

Леня отпил водички, с неудовольствием наблюдая, как будущий клиент набросился на еду. Вот он что – жрать сюда пришел, что ли? Звонил, просил о встрече, говорил, что это срочно, а сам ест! Решил приятное с полезным соединить?

– Итак, – сказал Маркиз в третий раз, но тут официант принес его заказ.

Леня посмотрел на сухарики, намазанные гусиным паштетом, и твердо решил, что с этим клиентом дела иметь не будет. Вот прямо сейчас встанет и уйдет. Ясно же, что дело не заладится. Тем более что заказчик, похоже, не слишком заинтересован в своем деле. Кушает с аппетитом свои закуски.

Леня посмотрел на своего визави очень неодобрительно.

– Простите меня, – Михаил Борисович с виноватым видом отложил вилку, – когда нервничаю, всегда ем. Плохая привычка, я знаю, но ничего не могу сделать.

– Ит… – Леня опасливо оглянулся, ожидая появления официанта, и рассердился на себя. – Слушаю вас, – сухо сказал он, – излагайте ваше дело.

И демонстративно посмотрел на часы. В конце концов, они еще ни о чем не договорились, так что время у него не оплаченное, а свое собственное.

– Понимаете… – Михаил Борисович выпил воды и довольно связно изложил все, что случилось с ним третьего дня в бутике на Каменноостровском проспекте Петроградской стороны.

– Однако… – Леня покрутил головой.

– Да‑да, – Михаил Борисович снова запыхтел, как рассерженный еж, и схватил с блюда аппетитный рулетик из ветчины с сыром, – и вот вчера мне прислали вот это… – он положил перед Леней желтый конверт без адреса и каких‑либо надписей.

Леня открыл конверт и аккуратно выложил на стол шесть фотографий – цветных, хорошего качества. На всех присутствовал Михаил Борисович в самом откровенном виде – как говаривал когда‑то физрук у Лени в школе, «с голым торсом», то есть в одних трусах. Красивая развратная девица с хорошей фигурой льнула к Михаилу Борисовичу. Из одежды на девушке были только красные туфельки с умопомрачительно высокими каблуками. Фотограф постарался – во‑первых, было совершенно незаметно, что съемки производятся в примерочной кабинке, а во‑вторых, Михаил Борисович выглядел на фотографиях ослепленным животной страстью.

– Однако… – повторил Маркиз, покрутив головой, – хороший ракурс… и освещение…

Михаил Борисович грустно запыхтел, как еж, которому забыли выставить на ночь блюдечко молока.

Далее выяснилось, что, пока Михаил Борисович ошеломленно пялился на фотки, ему позвонили на мобильный и наглый женский голос сказал, что, если через три дня он не заплатит пятьдесят тысяч долларов, эти снимки отправятся прямиком к его жене.

– Шантаж, – Леня поморщился.

– Шантаж, – кивнул Михаил Борисович. – Не подумайте, что мне жалко денег, хотя, конечно, такую сумму соберешь не очень быстро. У меня солидная компания, но все деньги вложены в дело, а сейчас, сами понимаете, кризис…

– Понимаю… – кивнул Леня.

– В общем, даже если я заплачу, где гарантия, что они не пошлют эти снимки моей жене? Понимаете, у нас с женой неплохие отношения… были. Но если она увидит это… – Михаил Борисович снова вздохнул и цапнул с блюда кусок твердокопченой колбасы, после чего продолжал невнятно: – Дело в том, что у нас так составлен брачный контракт, что при разводе я могу потерять почти все. То есть на компании уж точно можно будет поставить крест. Они меня разорят.

Леня отметил про себя эту оговорку «они», но пока не стал уточнять.

– Ну вот, Илья Аронович посоветовал мне обратиться к вам… – Михаил Борисович подошел наконец к концу своего рассказа. – И понимаете, я ведь вовсе не бабник, – он повесил голову, – как женился на Алле пять лет назад, так ни разу ей не изменял. Вообще ни на какую женщину не смотрел! Жену люблю, и вообще… сейчас с бизнесом все трудно, занят я очень… ну, вы понимаете…

– Так‑так… у нас мало времени, как вы говорите, завтра уже срок. Значит, откровенно рассказать все жене вы не можете, да? Несмотря на вашу верность и неплохие отношения, она вам не поверит.

– Точно, – со вздохом согласился Михаил Борисович.

– Тогда так… – Леня откусил свой сухарик и поморщился. – У меня сложилось впечатление, что эти люди, шантажисты, удивительно много про вас знают – в какие магазины вы ходите, сколько денег можете собрать без больших проблем, номер вашего мобильного опять же. То есть действует человек из вашего ближайшего окружения. Скажите честно, кого вы подозреваете? Кто слил им информацию? Ваша секретарша? Заместитель? Компаньон?

– Теща. – Выдавив из себя это слово, Михаил Борисович снова схватил кусок колбасы, чтобы зажевать, надо думать, горечь во рту.

– Теща? – оживился Маркиз. – Это интересно! Надо же, вы такой мужчина, какие обычно нравятся тещам, – солидный, спокойный, денежный и не бабник. Чего еще мать может желать для дочери?

– Моя теща – необычная женщина. – Михаил Борисович схватил с блюда кусок вяленого мяса и скривился, как будто мясо давно стухло. – Она возненавидела меня с первого взгляда. Она считает, что ее дочь достойна большего, хотя на самом деле, я думаю, ее не удовлетворил бы и принц Монако или член английской королевской фамилии. Она не сумела отговорить Аллу от брака со мной, но поклялась страшной клятвой на свадьбе, что расстроит наш брак. Это из‑за нее я согласился на такой грабительский брачный контракт. И вот теперь… я, конечно, не уверен на сто процентов, но думаю, что теща приложила руку к этому делу.

– Так‑так, стало быть, эту парочку наняла ваша теща… – пробормотал Маркиз. – Что ж, это объясняет их осведомленность…

– Да бросьте вы рассматривать эти снимки! – с раздражением призвал Михаил Борисович. – Мне, в конце концов, неудобно!

– Я не из удовольствия, а по делу, – возразил Леня. – Да, сделано профессионально, умеючи… Лица‑то девицы почти не видно, чтобы не опознали… Ну, это мы исправим! – Леня достал айпад и повернул его к клиенту: – Будьте добры, посмотрите внимательно, не узнаете ли кого из этих дам?

У Михаила Борисовича замелькали перед глазами загорелые блондинки, худощавые шатенки, веснушчатые рыжие, пара пышнотелых смуглых восточных женщин.

– Вот эта! – Не веря своим глазам, он показал на фото хрупкой брюнетки. – Она, та самая, из бутика!

– Угу, я так и думал, – сказал Маркиз. – Значит, тут работала Анжелочка… Очень способная девушка, ловкая и расторопная.

– О чем вы говорите?

– О том, что ваша теща наняла вполне приличных специалистов своего дела. Не поскупилась на оплату. Видите ли, в городе не так уж много таких людей, я, по роду своей деятельности, должен знать их всех. Да они не слишком и скрываются, чтобы быть доступными для потенциальных клиентов. Анжела работает с партнером, он вполне умелый фотограф. Говорите, вам звонила женщина? Ну, так это она и есть. Как вы договорились?

– Она сказала, что позвонит еще раз, а я к тому времени должен собрать деньги. Пятьдесят тысяч долларов наличными… – Михаил Борисович снова засопел. – Вот как раз скоро должна позвонить…

– Вы окончательно решили не платить?

– Да, – твердо сказал Михаил Борисович, – если это дело рук тещи, то все равно мне не будет покоя.

Маркиз взял его мобильник и позвонил знакомой девушке с просьбой отследить все звонки по этому номеру. И только он отсоединился, как раздался звонок. Михаил Борисович был мужчина серьезный, так что его мобильник не исполнял никаких игривых мелодий, а просто звонил.

– Да! – сказал он и показал Маркизу пустое окошечко определения номера. – Да, это я. Нет, я решил, что у нас с вами не может быть никаких соглашений. Да, я не плачу грязным шантажистам. И эти снимки можешь засунуть в свою хорошенькую задницу, шлюха!

– Ну зачем же вы так быстро закончили разговор? – упрекнул его Леня. – Нужно было поломаться, попросить отсрочки.

– Простите! – Михаил Борисович тяжело сопел, как еж, пробежавший стометровку. – Это все нервы!

Леня быстро отодвинул подальше блюдо с закусками и взялся за свой телефон.

– Ну? – спросил он. – Удалось? Так я и думал. Ага, премного благодарен, сочтемся…

– Наивные люди, – сказал он Михаилу Борисовичу, – думали, что подстраховались и номер никто не определит. Ну, на всякое действие есть противодействие, это закон природы. Ладно, сейчас мы распрощаемся, об окончании дела я вас извещу. За кофе заплатите, а эти кростини есть невозможно. Подозреваю, что вместо гусиной они используют печень василиска.

Леня сел в машину и задумался, звонить ли Лолке.

Если позвонить и сказать, что у них есть работа, Лолка может взбрыкнуть и умотать из дома. Уж Леня‑то знает, как его боевая подруга не любит работать.

Если же не звонить и огорошить ее сообщением, что прямо с сегодняшнего дня они приступают к очередному заданию, Лолка заблажит, что снова он взял дело, не посоветовавшись с ней, что он ее в грош не ставит, а они все же равноправные партнеры, что в таких условиях и при таком его отношении Лола работать отказывается… в общем, он потратит столько сил и нервов, чтобы обуздать своенравную Лолу, что страшно представить…

«За какие грехи мне такое наказание», – привычно огорчился Леня, выруливая на проспект.

Пока он едет домой, следует напомнить читателю, в чем, собственно, дело.

Леня Марков, имеющий в узких кругах аристократическую кличку Маркиз, был представителем вымирающего племени мошенников. Сам себя он считал мошенником наивысшей категории, не имеющим себе равных. Лола слегка посмеивалась над ним и говорила, что Лене пора писать мемуары. И назвать как‑нибудь романтично: «Моя дорога к счастью», или «Путеводная звезда», или коротко и весомо: «Судьба», как старый советский фильм.

Леня отмахивался от своей боевой подруги и повторял, что при его роде деятельности ему совершенно не нужна скандальная известность. Но Лола‑то видела своего компаньона насквозь и знала, что он не чужд тщеславия.

– Не горюй, Ленечка, – говорила она, – вот отойдешь от дел, купишь виллу где‑нибудь в Испании, будешь сидеть на мраморной террасе с видом на море и печатать свои мемуары на старинной пишущей машинке под названием «Ундервуд». Что еще на пенсии делать?

– При моей работе, – возражал Леня, – на пенсию не уходят. Ни по возрасту, ни по выслуге лет. Так‑то.

На это Лола усмехалась, поднимая красиво очерченные брови.

С Лолой у Лени Маркиза отношения были сложные. Лола была актрисой – по призванию и образованию. Многие знатоки признавали у нее несомненный талант. Но… как трудно пробиться молодой актрисе без связей и денег!

В свое время Маркиз высмотрел Лолу в привокзальном кафе, где она потрошила отвратительного типа, притворившись деревенской тетехой из области. Тип притворялся добрым и отзывчивым старичком, такой уговорит девчонку пойти с ним – дескать, с женой познакомлю, комнатку тебе сдадим, а там напоит, да и продаст бандитам, а там пойдет девчонка по рукам, искать‑то ее некому. Леню поразило, как ловко Лола сумела обвести вокруг пальца такого пройдоху. Притворилась полной дурой, а при его работе у него глаз наметан.

В общем, Леня предложил Лоле работу, она, немного подумав, согласилась. Эти двое подошли друг другу как нельзя лучше. Лола была умна, исполнительна, виртуозно умела перевоплощаться, могла играть любую роль. Они заключили союз и плодотворно работали вместе.

Свои остроумные комбинации Леня обычно разрабатывал сам и осуществлял с помощью Лолы и нескольких преданных друзей. Но в последнее время он брал сторонние заказы. Состоятельным людям иногда требуется ловкий, толковый и неболтливый человек, чтобы, к примеру, тихо и без шума добыть украденное. Или устроить деловую встречу с известным человеком в публичном месте так, чтобы никто этого не заметил. Или избавить от назойливого и слишком наглого шантажиста. Вот как в данном случае.

Заказчиков Леня брал всегда исключительно по рекомендации от нескольких старых проверенных людей.

Одним из них являлся адвокат Илья Аронович Левако, с которым Леня был знаком очень много лет. Илья Аронович был человеком известным, еще с лихих девяностых он консультировал криминальные группировки и действовал так профессионально, что за двадцать лет его ни разу не подставили, не покалечили и не подвели под статью. И хоть был он уже весьма немолод, глаз у старика был верный, Леня его рекомендациям доверял.

Когда к нему обратился Михаил Борисович Коротков и сослался на Левако, Леня не поленился это проверить, памятуя свое прошлое дело, где именем Левако просто прикрылся нечестный клиент[1].

Илья Аронович подтвердил, что господин Коротков вполне платежеспособен и вообще человек порядочный, а такие люди, как известно, чаще всего в беду и попадают.

Леня согласился взять его дело, но как объявить об этом Лолке? Начнет ныть, канючить, вспомнит прошлое дело, будет детально разбирать Ленины ошибки… Ой, ну за какие грехи ему такое наказание!..

Тяжко вздыхая, Леня припарковал машину возле своего дома. Доехав на лифте, он вспомнил, что времени мало и решил брать быка за рога.

– Дорогая! – крикнул он, входя в квартиру. – Я дома!

Никто не отозвался, никто не появился в прихожей. И даже кот Аскольд, который обычно заранее предчувствовал приход хозяина, когда тот еще ставил машину на стоянку за домом, на этот раз не соизволил выйти к двери.

Компаньоны для удобства жили в большой четырехкомнатной квартире и за без малого три года сотрудничества успели обрасти тремя домашними любимцами.

У Лолы был крошечный песик породы чихуахуа, которого она обожала и назвала Пу И в честь последнего китайского императора (один Бог знает, какое отношение китайский император имел к древней мексиканской породе собак).

Кота Аскольда Леня встретил на собственной лестнице, когда у того был трудный жизненный период, а именно: на кота наступали трое хвостатых помойных бандитов. Леня разогнал прохиндеев, а кота пригласил пожить у него. Будь дома Лола, она бы этого не позволила, но Лолка как раз в это время увлеклась одним банкиром и ушла к нему жить. А когда вернулась через две недели, потому что у банкира ей было невыносимо скучно, то кот уже обжился в квартире и уходить не собирался.

Третий домашний любимец, большой попугай Перришон, просто влетел морозным зимним днем в неосмотрительно открытую Лолой форточку, да так и остался. Со временем звери подружились и здорово хулиганили вместе.

И вот, казалось бы, полная квартира народу, а встретить некому!

Леня не то чтобы обиделся, но расстроился. Снял куртку, поискал тапочки, но нашел только одну. Все ясно, это снова проделки Пу И. Леня грустно вздохнул, покоряясь неизбежному, и потянул носом. Из кухни доносились очень приятные запахи, так что он слегка оживился и пошлепал туда в одной тапке.

На кухне было тепло и уютно. Кот и песик сидели на полу возле духовки и поедали дверцу глазами, причем кот это делал со страстью, потому что в духовке, судя по запаху, готовилась рыба, а Пу И просто обезьянничал. Попугай сидел на холодильнике и смотрел оттуда невозмутимо. Лола крутилась по кухне, напевая что‑то веселое. Леня Маркиз ощутил, что жизнь прекрасна.

– Ой, как кушать хочется! – сказал он, потянувшись.

– Ты же в ресторане был, – удивилась Лола, точнее сделала вид, что удивилась.

На самом деле она с первого взгляда просветила своего компаньона, как рентгеном, и поняла, что он чем‑то озабочен. А чем еще он может быть озабочен, кроме нового дела? И ушел куда‑то тайком, думал, Лола ни о чем не догадается. Ой, да у этих мужиков вечно все на лице написано! Крупными буквами!

– Ой! – Леня махнул рукой. – Это такой ресторан, что в нем только врагов своих кормить! Отвратительная кухня!

Тут он задал себе вопрос: откуда Лолка знает, что он был в ресторане, он же ей ни словечка не сказал.

– Рассказывай, – сказала Лола, – как раз рыба допечется.

– Ну… – заюлил Леня, боясь, что Лолка рассердится и вообще не даст поесть. – Может, позже…

– Сейчас! – твердо приказала Лола. – Не тяни кота за хвост! Ой, Аскольдик, извини, пожалуйста!

Но кот даже не оглянулся, до того был увлечен рыбой в духовке.

– Ну… – снова начал Леня. – Лолка, у нас новое дело!

– Опять? – зловеще прошипела Лола. – Снова ты очертя голову бросаешься куда‑то, не посоветовавшись со мной?

При этом она схватила с гвоздика половник. Половник был старинный, мельхиоровый, очень тяжелый, поскольку вмещал сразу пол‑литра супа. Лола им не пользовалась, он висел на кухне просто для красоты. Но как оружие ближнего боя мог пригодиться.

– Вот как раз советуюсь, потому что мне без тебя не обойтись, – польстил Леня. – Тут на тебе все будет держаться.

Лола на лесть не повелась, однако половник опустила. Леня собрался с духом и быстренько изложил суть дела.

– Жалко мужика, – закончил он, – совсем его теща загрызла. Да еще с бизнесом трудности. Надо помочь…

Лола и сама понимала, что надо. Она была против только тех дел, где заказчиками выступали женщины. Женщинам Лола не доверяла, точнее, не была уверена в своем компаньоне. Мужчины как дети, обмануть их ничего не стоит. Лола колебалась, с одной стороны, следовало согласиться, с другой – хотелось еще поворчать и поломаться.

Положение спас Аскольд. Неожиданно он душераздирающе мяукнул и бросился на дверцу духовки, видимо, кончилось кошачье терпение. Леня едва успел оттащить кота. Реакция у Маркиза была отличная, не зря в молодости он несколько лет проработал в цирке.

– Готово! – объявила Лола, водворяя на стол блюдо с рыбой.

Кусочки филе, выложенные в форме большой рыбы, были прикрыты, как чешуей, тонкими лепестками картошки. Хвост и голову Лола приложила к рыбе для красоты, изо рта победно торчала веточка укропа.

Через десять минут все были счастливы. Аскольд с урчанием расправлялся с куском рыбы, Пу И ел как бы нехотя, попугай выпросил немного картошки.

Леня положил в рот очередной кусочек и блаженно зажмурился.

– Лолочка, ты – гений кулинарного искусства!

Лола со смехом отмахивалась.

Леня выпил еще две чашки чая и съел полкоробки шоколадных конфет, после чего серьезно сказал:

– Пора!

И протянул Лоле новый незасвеченный мобильник.

Теща Михаила Борисовича Короткова была женщиной целеустремленной. Главную свою цель она видела в том, чтобы развести свою дочь с ее нынешним мужем. Полина Викторовна ненавидела зятя ровной устойчивой ненавистью. Причем она давно уже перестала искать причины своей ненависти. Недостатки, конечно, у Михаила Борисовича были – у кого из мужчин их нет? Но все какие‑то несерьезные, недостойные такой сильной ненависти. Ну, ест много, вес лишний, смотрится неуклюже… Даже Полина Викторовна понимала, что это все пустяки. Как ни старалась, она не могла найти в зяте ни одной порочащей его черты, и от этого ненавидела еще больше.

Второй целью, которую ставила перед собой Полина Викторовна, было одержать верх над своей заклятой подружкой Варварой Присыпкиной. Полина Викторовна соперничала с Присыпкиной везде и всегда. Варвара была матерью крупного банкира, то есть возможностей у нее было больше, часто она добивалась отличных результатов и была впереди, но Полина Викторовна не опускала руки.

Полина Викторовна собиралась к дочери, чтобы лишний раз напомнить ей, какое ничтожество ее муж, когда зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю! – проговорила она своим гнусавым голосом.

– Это Полина Викторовна? – прозвучал в трубке мелодичный женский голос.

– Да, это я…

– Полина Викторовна, вас беспокоят из салона красоты «Золотое веко»… то есть, извините, «Золотой век»…

– Что? Какой еще век? Что за намеки? – недовольно проворчала женщина. – Я хожу в салон «Маргарита»…

– Да, я знаю, Полина Викторовна, но мы хотели предложить вам новую, совершенно потрясающую процедуру омоложения! – не сдавалась собеседница. – Новое слово в косметологии! Потрясающая инновация! Тайна египетских жрецов!

– Какая еще египетская инновация? – недовольно проворчала Полина Викторовна.

Она хотела уже повесить трубку, но собеседница выложила козырь:

– Вы хотите помолодеть на двадцать лет?

– Кто же не хочет! – Полина Викторовна оживилась.

– Тогда вы должны испробовать нашу новую технологию: купание в ослином молоке!

– В каком молоке? – удивленно переспросила Полина Викторовна, подумав, что ослышалась.

– В ослином! Причем не в молоке обычных ослов, а в экологически чистом молоке диких лопоухих мавританских ослов! Для вас, как для нового клиента, мы сделаем скидку пятьдесят процентов! Единственное условие – вы должны приехать на процедуры прямо сейчас.

Полина Викторовна раздумывала, и тогда девушка из салона выложила козырного туза:

– Варвара Семеновна Присыпкина уже согласилась на эту замечательную процедуру!

Этот аргумент подействовал безотказно. Варвара Присыпкина, мать знаменитого банкира, была главной соперницей тещи Короткова в ее возрастной категории, бельмом на ее глазу, занозой в… не будем уточнять, в каком месте.

Полина Викторовна представила, что Присыпкина появится на очередном светском мероприятии, помолодев на двадцать лет, – и отбросила последние колебания.

– Я согласна! – выпалила она. – Куда нужно приехать?

Собеседница продиктовала адрес, и разговор прекратился.

Повесив трубку, Лола (а это именно она разговаривала с тещей Короткова) повернулась к своему боевому соратнику.

– Ну что, сможешь говорить ее голосом? – спросил Маркиз.

– Обижаешь! – фыркнула Лола. – Такой простой голос и ребенок изобразит, а я, между прочим, настоящая актриса!

– Ну и отлично. – Леня удовлетворенно улыбнулся. – Тогда звони этому типу, который прислал фотографии.

Его номер Леня выяснил благодаря своей знакомой девушке, которая работала в телефонной компании.

Лола вложила в ноздри ватные тампоны, чтобы придать голосу характерную гнусавость, и набрала на мобильнике новый номер.

– Это я, Полина Викторовна! – проговорила она голосом коротковской тещи. – Чем вы меня порадуете?

– Ваш зять отказался платить, – вполголоса ответил ей собеседник.

– Вот как? – прогнусавила Лола. – Ну что ж, тогда работаем по второму варианту! Приезжайте завтра, в шестнадцать часов, в ресторан «Мандрагора» на улице Некрасова! Фотографии не забудьте!

– Но вы мне еще не заплатили…

– Не беспокойтесь, заплачу на месте!

Лола отключила телефон и повернулась к своему компаньону:

– Ну, как я сыграла?

– Как всегда неподражаемо!

– То‑то же!

– Но сейчас не время почивать на лаврах. Переходим к следующему пункту нашего плана…

Через сорок минут теща Короткова подъехала к скромному особнячку неподалеку от Удельной.

Оставив шофера в машине, она поднялась по ступеням и позвонила. Ей тут же открыла молодая привлекательная женщина.

– Полина Викторовна, – защебетала она, – мы так рады вам! Мы вас так ждали! Надеюсь, вам у нас понравится и вы станете нашей постоянной клиенткой!

– Посмотрим, посмотрим… – с сомнением протянула коротковская теща, оглядываясь по сторонам. Особняк, куда она приехала, не был похож на обычный салон красоты. Впрочем, и процедура предлагалась не совсем обычная.

Девушка провела клиентку по узкому коридорчику, открыла перед ней дверь небольшой уютной комнаты.

– Здесь вы можете раздеться, – она показала на узенький диванчик и вешалку. – Когда будете готовы, проходите в эту дверь. Там находится купель. Все уже готово, ослы подоены…

Девушка исчезла, закрыв за собой дверь.

Полина Викторовна неторопливо разделась, надела банные тапочки и открыла дверь, за которой находились врата рая, секрет вечной молодости. Ну, пусть не вечной, но достаточно продолжительной. Самое же главное – она достойно ответит Варваре Присыпкиной…

То, что находилось за дверью, сразу разглядеть не удалось, потому что смежное помещение было наполнено густыми клубами пара. Полина Викторовна захлопнула за собой дверь и двинулась вперед, на ощупь находя дорогу.

– Эй, где тут ваша ослиная купель? – спросила она мелькнувшую сквозь пар фигуру.

Фигура исчезла.

Полина Викторовна сделала еще несколько шагов вперед.

Клубы пара рассеялись, и теща Короткова с изумлением и ужасом осознала, что находится в самой обычной бане, причем перед ней расположились в самых живописных позах несколько совершенно голых мужчин.

– Эй, что за дела? – проговорил один из этих мужчин, уставившись на Полину Викторовну. – Они сказали, что будут девочки, а тут какая‑то бабка приперлась!

– А что? – подал голос его приятель. – Говорят, пожилые бабы очень горячие!

Полина Викторовна завопила дурным голосом и завертелась, пытаясь найти выход…

Через полчаса красная, полуодетая, она выскочила на крыльцо особняка.

– Полина Викторовна, что с вами? – деликатно осведомился водитель, открывая перед ней дверцу машины.

– Заткнись! – рявкнула на него хозяйская теща. – Засужу! Уничтожу! Сотру в порошок!

– За что? – переспросил водитель.

– Да не тебя, дурак! Этот салон идиотский! Не стой на месте! Поезжай давай скорее!

И тут зазвонил ее мобильный телефон.

– Засужу! – рявкнула Полина Викторовна в трубку. – Мокрого места не оставлю!

– Вы меня с кем‑то перепутали, – очень тихо ответил мужской голос. – Это я… вы же сами меня наняли…

– Ах, это вы… – Полина Викторовна взяла себя в руки и понизила голос: – Ну, может быть, хоть вы меня чем‑то порадуете?

– Ваш зять отказался платить. Так что приезжайте вместе с дочерью завтра, в четыре часа, в ресторан «Мандрагора» на Некрасова. И не забудьте мой гонорар…

Полина Викторовна хотела еще что‑то спросить, что‑то уточнить, но ее собеседник уже отключился.

– Ну? – спросил Леня. – Как считаешь, поверит теща, что это фотограф ей звонил?

– Ну… – протянула Лола, – у тебя, конечно, не очень похоже вышло, но она в таком состоянии после бани, что и не заметит…

На следующий день, ровно в четыре часа, в двери популярного среди обеспеченных людей ресторана «Мандрагора» на улице Некрасова вошел долговязый мужчина в черной кожаной куртке.

Внешний вид этого мужчины не вполне соответствовал общему стилю пафосного и дорогого ресторана, поэтому метрдотель шагнул навстречу ему не с той улыбкой радушия и радостного узнавания, как к постоянным посетителям, а с видом предупредительной настороженности.

– У вас заказано? – спросил он долговязого гостя, оглядев его с ног до головы.

– Меня ждут, – ответил тот, – меня ждет Полина Викторовна…

– Ах, Полина Викторовна! – Услышав это имя, метрдотель расцвел подобострастной улыбкой. – В таком случае прошу! Проводить вас к ее столику?

– Сам найду, – отмахнулся тот.

Он сделал несколько шагов – и тут же попал в объятия хорошо одетого мужчины лет тридцати пяти – сорока, приятной, но незапоминающейся наружности.

– Леха, сколько лет, сколько зим! – воскликнул этот мужчина, обняв долговязого гостя и энергично хлопая его по спине. – Мы же с тобой восемь лет не виделись, с самого Нового Уренгоя!

– Извините, – пробормотал долговязый, пытаясь высвободиться. – Вы меня с кем‑то перепутали…

– Да ни с кем я тебя не перепутал! – возразил тот, норовя облобызать долговязого. – Леха, старик, ты же ничуть не изменился! Такой же Длинный Леха, как восемь лет назад!

– Во‑первых, я вовсе не Леха, – перебил его долговязый. – А во‑вторых, я никогда не был в Новом Уренгое! Так что вы меня точно с кем‑то перепутали!

– Не был в Новом Уренгое? – недоверчиво переспросил незнакомец и немного отстранился. – А в Нижневартовске?

– И в Нижневартовске тоже не был! – отрезал долговязый, наконец высвободился из объятий странного человека и стремительным шагом направился к угловому столику, за которым его дожидались Полина Викторовна и ее дочь Алла.

– Кого мы ждем? – уже третий раз спросила Алла свою мать, нервно поглядывая на часы. – Объясни мне, наконец…

– Скоро ты сама все поймешь! – загадочно ответила ей Полина Викторовна. – Знаешь ведь, как говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

– Да что увидеть‑то? – Алла машинально взглянула на огромный экран телевизора, по которому дефилировали модели – там показывали репортаж с парижской Недели высокой моды.

– А вот и он! – оживилась Полина Викторовна, увидев приближающегося через зал долговязого мужчину.

– Это еще кто такой? – недовольно фыркнула Алла.

– Сейчас узнаешь, сейчас ты все узнаешь!

Долговязый поздоровался и сел на свободное место, напротив клиентки.

– Принесли? – осведомилась Полина Викторовна.

– А как же! – Долговязый похлопал себя по нагрудному карману и в свою очередь задал тот же вопрос Полине Викторовне: – А вы принесли?

– Разумеется! – Женщина похлопала по своей сумочке.

– Что это за тайны мадридского двора? – проворчала Алла и повернулась к незнакомцу: – Кто вы?

– Называйте меня просто Фотограф! – ответил тот, осклабившись.

– И что вы мне хотите показать?

Фотограф переглянулся с Полиной Викторовной. Та обернулась и щелкнула пальцами, как будто подзывая собаку. Но на этот знак появилась не собака, а низенький, толстенький человечек в галстуке‑бабочке – известный всему городу адвокат по бракоразводным делам Семен Семенович Семеновский. За ним поспешала высокая блондинка – его бессменная помощница Лизавета. Подойдя к столу, адвокат и его спутница заняли свободные места.

– А эти здесь зачем? – насторожилась Алла.

– Сейчас все узнаешь! – повторила Полина Викторовна и снова переглянулась с Фотографом.

Тот выразительно взглянул на сумочку. Полина Викторовна вздохнула, открыла сумочку и передала Фотографу плотно набитый конверт. Тот, в свою очередь, достал из внутреннего кармана другой конверт – не так плотно набитый, но значительно большего формата, и положил его перед заказчицей.

Та выдержала небольшую паузу, убедилась, что все зрители внимательно следят за происходящим и произнесла с отработанным пафосом:

– Я всегда говорила тебе, Алла, что Коротков недостоин тебя! Он не стоит твоего мизинца! Я предупреждала тебя, что он – отвратительный, аморальный тип!

– Мама, сколько можно! – поморщилась Алла. – Мне это, честное слово, надоело…

– Так смотри же! И вы смотрите! – Полина Викторовна покосилась на адвоката и жестом циркового фокусника вытряхнула из желтого конверта стопку фотографий.

Фотографии веером рассыпались по столу, все присутствующие наклонились над ними и замерли в совершенном изумлении…

Первым, как и положено настоящему профессионалу, опомнился адвокат.

– Однако! – проговорил он выразительно и взглянул на Полину Викторовну. – Весьма неожиданно!

Лизавета, не сдержавшись, откровенно прыснула.

Полина Викторовна покрылась красными пятнами и на какое‑то время лишилась дара речи. Затем подняла глаза на Фотографа и просипела севшим от волнения голосом:

– Что это?!

На фотографиях была изображена сама Полина Викторовна в абсолютно голом виде в компании таких же голых молодых мужчин.

– Мама! – вскрикнула Алла, прижав руки к лицу. – Мама, как ты могла? Я поражена!..

Полина Викторовна наконец опомнилась и попыталась собрать злосчастные фотографии. Но ей это не удалось: оказавшийся рядом официант (мужчина лет тридцати пяти – сорока, приятной, но незапоминающейся наружности) неловко дернул за край скатерти, и ужасные фотографии разлетелись по всему залу.

Одна из них спланировала к ногам Варвары Присыпкиной, которая как раз в это время вошла в ресторан.

И как будто этого было мало, на огромном экране прекратился показ парижской Недели моды, и вместо дефилирующих моделей на нем возникла голая Полина Викторовна…

Варвара Присыпкина восторженно ахнула, указывая пальцем, унизанным кольцами, на экран, куда уже смотрели все без исключения посетители ресторана.

Леня перехватил коробку поудобнее и позвонил в дверь. Лола открыла сразу же.

– Ну как?

– Да все в порядке, подержи вот.

– А что это, Ленечка? – Лолины глаза загорелись.

– Неси на кухню, только не открывай!

В прихожей был полный порядок, даже потерянная неделю назад тапка нашлась. Правда, была она сильно смята и погрызена, но все же носить можно.

Лола, конечно, не послушалась и уже открыла круглую коробку.

– Осторожно! – Лена подхватил крышку, а Лола испустила восторженный вздох.

В коробке был торт – большой, круглый, облитый взбитыми сливками, а в центре стояли три фигурки – черный кот, песик породы чихуахуа и большой разноцветный попугай.

– Ой! – взвизгнула Лола. – Где ты такой достал?

– Это на заказ, – скромно потупился Маркиз, – я заранее договорился. И вообще, места знать надо.

Компаньоны пили чай, попугай выклевывал орешки прямо из куска, Пу И ел песочную корочку. Кот сладкое не любил, поэтому ему дали остатки рыбы.

– Хороший мужик этот Михаил Борисович, только мягкий очень, – говорил Леня, – тещу распустил совершенно. Это же надо до такого дойти. Ну, теперь все в порядке будет. Теща посыпала голову пеплом и от срама удалилась в загородный дом. Оттуда теперь ни ногой. Заживет Михаил Борисович с женой по‑человечески. Уж так благодарил, просто со слезами на глазах.

Лола отложила вилку, внимательно глядя в глаза своему компаньону.

– Но? – спросила она.

– Что – но?

– Не валяй дурака, все хорошо, но… Я же чувствую в твоих словах какой‑то подтекст, я же все‑таки актриса!

– Ах, это… Понимаешь, Михаил очень просил помочь своему другу, какие‑то у него проблемы с женой…

– Что‑о? Ленька, мы что – захудалое провинциальное сыскное агентство? Будем теперь за неверными женами и мужьями следить? До чего ты докатился!

– Ну да, конечно… Но Михаил так просил… только вы, говорит, ему можете помочь… В общем, я ничего не обещал, но выслушать человека я могу?

– Не нравится мне это! – заявила Лола.

– Тебе все не нравится! – мгновенно вскипел Маркиз. – Да легче камень выдоить, чем заставить тебя работать, честное слово! Лентяйка несчастная! Лоботряска!

– Неправда, просто у меня интуиция!

– Ладно, ты как хочешь, а я завтра пойду на встречу с этим человеком.

– Я с тобой! – тут же сказала Лола. – Не то ты опять вляпаешься в какие‑нибудь неприятности! Бывало уже, и не раз!

Леня не посмел спорить.

Компаньоны вошли в зал ресторана и огляделись. Внезапно Лола замерла, как соляной столп. На ее лице возникло выражение изумления, восторга и едва ли не священного трепета.

– Что с тобой, Лолка? – удивленно проговорил ее спутник.

Лола ничего не ответила. На ее лице продолжали сменяться странные и нехарактерные выражения. Маркиз тем временем увидел за столиком в дальнем углу одинокого представительного господина с красным платочком в кармане. Именно о таком условном знаке они договорились с Коротковым, и Маркиз направился было к нему, но Лола стояла на месте как вкопанная, так что Лене пришлось тащить ее за собой, как непослушную ослицу на горном перевале.

– Да что с тобой? – проговорил Леня вполголоса.

Лола наконец обрела дар речи, но только для того, чтобы голосом, полным тихого восхищения, проговорить:

– Это он, он! Я не могла ошибиться!

Леня лавировал между столиками, приближаясь к новому заказчику, – и с каждым шагом Лола тормозила сильнее и сильнее, как будто двигалась в плотной сопротивляющейся среде.

– Лолка, что происходит? – прошипел Леня. – Возьми себя в руки!

Но Лола только повторила, как молитву:

– Это он! Он!

Леня недовольно покосился на нее. Впервые он видел у своей боевой подруги такие ярко выраженные симптомы помешательства. Вот уж нашла время!

Наконец они подошли к столику одинокого господина с платочком в кармане.

И тут Маркиз понял, что именно на него, на этого господина, Лола смотрит с тем непередаваемым восторженным и изумленным выражением лица, как будто увидела божество. Или, на худой конец, живого инопланетянина.

«Только этого не хватало! – подумал он озабоченно. – Надо же, ведь у нее всегда была такая устойчивая психика! И вдруг ни с того ни с сего помешалась…»

Вслух он ничего подобного не сказал, только незаметно ущипнул Лолу за локоть и прошептал:

– Говорю же, возьми себя в руки!

На что Лола в очередной раз едва слышно повторила:

– Это он! Он!

Лене некогда было обдумывать странные движения Лолиной артистической души: нужно было начать переговоры с потенциальным заказчиком. И произвести на него благоприятное впечатление, ведь первое впечатление – самое важное.

– Федор Михайлович, если не ошибаюсь? – проговорил Маркиз приветливым, но твердым голосом.

– Да, это я, – подтвердил господин. – А вы – Леонид?

– Да, а это – Ольга, моя помощница.

– Прошу вас… – Федор Михайлович показал на свободные стулья. – Вы что‑нибудь закажете?

– Только кофе. А ты? – Маркиз обратился к Лоле, надеясь своим вопросом вернуть ее в реальность.

Но Лола ничего не ответила – она не сводила глаз с потенциального заказчика.

– Ты что‑нибудь закажешь? – повторил Леня громче.

– Да, спасибо, мне здесь не дует, – ответила Лола невпопад.

Леня пожал плечами. Нет, с ней определенно что‑то происходит… Отчаявшись достучаться до своей боевой подруги, он повернулся к потенциальному клиенту и проговорил:

– Итак, мне рекомендовал вас Михаил Борисович Коротков. Он сказал, что у вас какие‑то проблемы с женой…

– Да, это так… – заказчик опустил глаза, как будто ему было трудно говорить. – Моя жена, Арина…

– Только сразу хочу вас предупредить, – перебил его Леня, хотя перебивать собеседников было не в его правилах. – Хочу вас предупредить, что я… то есть мы с Ольгой… не занимаемся слежкой за неверными мужьями и женами…

И тут Лола выкинула новый фортель. Пнув Маркиза под столом, она воскликнула:

– Занимаемся! Занимаемся! Для вас я… то есть мы с Леонидом сделаем все, что угодно!

Леня ответно пнул Лолу и прошипел:

– Уймись! Не хотел я тебя с собой брать, как чувствовал…

– Все, что угодно! – повторила Лола, не сводя глаз с заказчика.

– Ну, моя помощница выражается фигурально… – протянул Маркиз. – Она имеет в виду…

– Во‑первых, не помощница, а полноправный партнер! – перебила его Лола. – А во‑вторых, я повторяю – все, что угодно!

Заказчик переводил удивленный взгляд с Лолы на Маркиза и обратно, наконец он заговорил:

– Это не тот случай, о котором вы говорите. Я не слишком ревнив. То есть… дело в том, что моя жена пропала…

В это время его телефон зазвонил. Федор Михайлович схватил его дрожащей рукой и прошептал:

– Это она, она… – Но тут же взглянул на дисплей – и лицо его омрачилось: – Нет, не она… извините… – Он поднес телефон к уху и заговорил: – Оксана, я же просил не беспокоить… Чурикова занята? Ну, ничего страшного, незаменимых у нас нет… и Миронов занят? Ничего… что ты говоришь? А вот это плохо… – Он немного послушал, прикрыл трубку рукой и повернулся к компаньонам: – Извините, я буквально на два слова!

Встав из‑за стола, он отошел в угол и вполголоса заговорил по телефону.

– Что с тобой происходит? – Леня, воспользовавшись отсутствием клиента, повернулся к Лоле. – Только не повторяй, как Перришон: «Это он! Это он!»

– Но это действительно он! – прошептала Лола. – Это же Федор Михайлович!

– Ну, Федор… ну, Михайлович… но не Достоевский же! Достоевский давно умер!

– Да подумаешь – Достоевский! – Лола пренебрежительно махнула рукой. – Бери выше! Это Федор Михайлович Фанфаронов!

– Фанфаронов? – переспросил ее Леня. – Кто такой Фанфаронов?

– Как?! Ты не знаешь, кто такой Фанфаронов? – Лола изумленно округлила глаза. – Я всегда знала, что ты серый, Ленечка, но не до такой же степени!

– Слушай, ты не можешь просто ответить? – поморщился Маркиз. – Тебе обязательно устраивать цирк?

– При чем тут цирк? – возмутилась Лола. – Фанфаронов не имеет к цирку никакого отношения! Он – режиссер! Выдающийся режиссер театра и кино! Не знать его – стыдно! Я понимаю, что в театр ты не ходишь, но его фильмы смотрят все! «Черную хризантему», например! Или «Судьбу аборигена»… А что он делает в театре – это… это просто потрясающе!

– Публика рыдает… – прищурился Леня.

– Какая там публика! – Лола замахала руками, так что Леня еле успел подхватить кофейные чашки. – Вся театральная тусовка рыдает и волосы на себе рвет от зависти!

– Ну ладно, ты меня пристыдила, и на этом закроем тему. Сейчас он для нас не режиссер, а возможный клиент, и мы должны решить, берем мы его дело или нет…

– Берем, берем! – воскликнула Лола. – Непременно берем! Для этого человека я готова работать бесплатно! Больше того, я готова приплачивать ему, только ради того, чтобы встречаться с ним, разговаривать, ощущать исходящую от него ауру… Ведь он гений, Ленечка, самый настоящий гений!

– «Блю де Шанель», – проговорил Леня задумчиво.

– Что? – Лола удивленно уставилась на партнера.

– Ты сказала об исходящей от него ауре. Так вот это – мужские духи «Блю де Шанель». Ничего, хороший аромат…

– Ты просто невозможен! – скривилась Лола. – Я говорила о духовной ауре! Об ауре его таланта! А ты не способен подняться выше банального парфюма!

– Кто бы говорил!

Леня всерьез рассердился. Что, в самом деле, с Лолкой – кудахчет, как курица на насесте. Подумаешь – гений! Это еще надо посмотреть, что за гений…

Как всякий мужчина Леня Маркиз очень не любил, когда в его присутствии восхищались другим индивидуумом мужского пола.

– Что ты имеешь в виду? – Лола покраснела от возмущения.

– Тсс, – Леня поднес палец к губам, – он возвращается!

– В общем, ты как хочешь, но мы просто обязаны взяться за это дело! – припечатала Лола, следя за приближающимся клиентом.

– Ну что ж, раз ты так настаиваешь… – протянул Леня.

На этот раз Маркиз решил пойти Лоле навстречу. Тем самым он заработает моральное право настоять на своем в других случаях, а то Лола постоянно упрекает его в том, что он берется за сомнительные дела, не посоветовавшись с ней.

– Извините, важный разговор! – проговорил Фанфаронов, усаживаясь на прежнее место. – Итак, на чем мы с вами закончили?

– Вы сказали, что ваша жена пропала. Как давно это случилось?

– Три… нет, четыре дня тому назад.

– А почему вы не обратились в полицию?

– В полицию? – Фанфаронов вздохнул. – Пожалуй, лучше рассказать вам все с самого начала…

– Да, так будет лучше всего!

– Итак… три… нет, четыре дня назад я вернулся из командировки и не застал ее дома…

– Возможно, она куда‑то уехала? К родным, к подруге?

– Я тоже так подумал. И позвонил ей на мобильный…

– Самое естественное действие, – кивнул Леня. – И что же? Она вам не ответила?

– В том‑то и дело, что ответила! Она тут же ответила, я сказал, что вернулся, и спросил, где она…

– И что? – переспросил Леня. Он уже решил, что зря потратил время. Мнительный клиент сам не знает, чего хочет.

– Она сказала, что находится у подруги. У Лили Соколовой. Я спросил, когда она вернется, – и тут наш разговор неожиданно прервался. И после этого я больше не мог до нее дозвониться, система каждый раз сообщала мне, что абонент недоступен…

– Вот как? – переспросил Маркиз. – А вы звонили той подруге? Как вы ее назвали? Лиза?

– Лиля, Лиля Соколова… – поправил его клиент. – Дело в том, что у меня нет ее телефона. Арина, моя жена, довольно часто упоминала ее, но никаких ее координат я не нашел. А до этого случая мне в голову не приходило ей звонить.

– Странно… – протянул Маркиз.

– Очень странно! – подхватил Фанфаронов. – Но вот что еще более странно. Когда я вернулся из командировки, у меня оставалось довольно мало денег на телефоне. В роуминге я прозвонил почти все, но для домашних звонков этого должно было вполне хватить. И вдруг, после звонка жене, мой баланс резко ушел в минус. Я проверил – и оказалось, что последний звонок был по международным расценкам…

– То есть вы хотите сказать, что ваша жена была вовсе не у подруги? – уточнил Леня, хотя все и так было ясно.

– Да, не у подруги, и вообще где‑то за границей. Причем… причем тут есть еще одна странность. Арина, моя жена, никогда не сопровождала меня в дальние командировки, потому что говорила, что не может летать самолетами. Совершенно не может. А тут вдруг оказалась в дальнем зарубежье… – Фанфаронов быстро взглянул на Маркиза и проговорил: – Теперь вы понимаете, почему я не захотел обращаться в полицию?

Маркиз вздохнул и переглянулся с Лолой. Судя по всему, это было именно то, чего он боялся: неверная жена, ревнивый муж, вернувшийся из командировки…

Фанфаронов словно прочитал его мысли.

– Все не так, как вы могли подумать! – воскликнул Фанфаронов. – Все гораздо сложнее…

– А меня мой жизненный опыт учит тому, что обычно все гораздо проще, чем кажется!

– Нет, не все… – Фанфаронов опустил глаза. – После того как Арина пропала, я задумался и вспомнил несколько очень странных случаев…

– Каких же? – осведомился Леня из вежливости.

Будь его воля, он бы тотчас вежливо распрощался с господином Фанфароновым и ушел. Но ведь эта курица Лолка ни за что не согласится все бросить. Начнет скандалить, качать права, ахать и охать и закатывать глаза, привлечет к ним общее внимание… Нет, черт дернул Маркиза взять ее с собой!

– Вот, около года назад я тоже вернулся из командировки, со съемок нового фильма…

– Вы тогда снимали «Золотую устрицу»? – вклинилась Лола в мужской разговор.

– Да, – Фанфаронов взглянул на нее благосклонно. – Вам понравился этот фильм?

– Безумно! – Лола сложила руки и закатила глаза. – Это шедевр, истинный шедевр!

– Мне тоже так кажется, – режиссер скромно потупился.

– Может быть, мы вернемся к вашей жене? – деликатно напомнил ему Маркиз.

– Ах да, действительно… так вот, я вернулся из командировки. Арина не встретила меня в аэропорту, как она это обычно делала, но я не придал этому значения, приехал домой. Она ждала меня дома, с ужином. Я сел за стол, Арина поставила передо мной тарелку, и тут я взглянул на ее руки. Точнее, на правую руку, где Арина носит обручальное кольцо. Так вот… – Фанфаронов сделал театральную паузу, и Леня, не дождавшись продолжения, высказал свою догадку:

– Кольца не было.

– Нет, Леонид, все было сложнее. Кольцо на безымянном пальце было, но не то, которое я ей подарил к свадьбе. На месте обручального кольца было другое – с крупным дорогим бриллиантом…

– И как же вы поступили?

– В первый момент я растерялся. В это время зазвонил телефон, Арина вышла в соседнюю комнату. Когда она вернулась, я спросил: «Арина, откуда у тебя это кольцо?» – «Какое кольцо?» – переспросила она как ни в чем не бывало. – «Ну вот это, на правой руке…» – «Ты шутишь? – она взглянула на меня удивленно. – Это же обручальное кольцо! Ты сам мне его купил!» Я взглянул на ее руку… и действительно увидел на безымянном пальце свое кольцо!

– Так, может быть, вам это просто показалось… – осторожно начал Маркиз.

– Показалось? – возмущенно воскликнул Фанфаронов. – Я еще не выжил из ума! Я отчетливо видел у нее на руке перстень с крупным бриллиантом! Я отлично запомнил камень – бриллиант огранки «маркиза», то есть сужающийся с одной стороны…

– Я знаю, что такое «маркиза», – вставил Леня.

– Тем более! Это был очень крупный бриллиант отличной огранки. Я человек не то чтобы бедный, но не смог бы позволить себе такой дорогой подарок…

– А что вам сказала жена?

– Она, как и вы, сказала, что мне, должно быть, померещилось. И я не стал спорить – в конце концов, мир в семье дороже. Но сейчас, вспоминая этот эпизод, я думаю, что все не так просто…

– Вы говорили, что были и еще какие‑то странные случаи, – напомнил ему Маркиз.

– Да, действительно… как‑то мы с Ариной отправились на одно мероприятие. Кажется, это была премьера нового спектакля одного режиссера…

Маркиз бросил взгляд на Лолу и увидел, что при этих словах ее лицо засветилось, как перед иконой.

– Так вот, премьера мне не очень понравилась. Пьеса вроде бы и ничего и актеры подобраны удачно, но работа режиссера оставляла желать лучшего…

«Завидует! – мелькнуло в голове у Лени. – Ох уж эти мне творческие личности!»

– Жене тоже не очень понравилось, она сказала, что у нее разболелась голова и запросилась домой. Мы направились в гардероб, и вдруг кто‑то громко проговорил: «Марина! Петушкова! Ты как здесь?» Арина обернулась. Позади нас стояла какая‑то женщина, дорого и безвкусно одетая. Увидев Арину, она захлопала глазами и сказала: «Ах, извините, я обозналась, приняла вас за свою знакомую…»

– Ну, и что же в этом странного? – спросил Маркиз. – Возможно, женщина действительно обозналась.

– Ну да, возможно, – кивнул Фанфаронов. – Но только Арина сразу же обернулась, когда та ее окликнула. Вот вы обернетесь, если назовут ваше имя? – эти слова режиссер адресовал Лоле, которая слушала его как зачарованная.

– Обернусь! – с готовностью ответила Лола.

– А если назовут чужое имя?

– Если чужое – не обернусь!

– Вот видите? – Фанфаронов взглянул на Маркиза.

– Ну, это еще ничего не доказывает… – протянул тот. – Марина и Арина звучит похоже, может быть, вашей жене послышалось, что окликают именно ее…

– Марина и Арина похоже, – кивнул режиссер, – только фамилия Петушкова совсем не похожа на фамилию Фанфаронова. А Арина обернулась, именно услышав фамилию. – Режиссер заметил недоверие в Лениных глазах и добавил: – Поверьте мне, я такие вещи чувствую, ведь нюансы человеческих поступков и движений – моя работа…

– Да‑да! – Лола восторженно закивала. – Конечно, вы чувствуете, мы вам верим!

«Убил бы» – Леня неслышно скрипнул зубами, а вслух спросил:

– Итак, что вы конкретно хотите, чтобы мы сделали?

– Я хочу найти свою жену! – Фанфаронов смотрел твердо. – Я ее люблю и волнуюсь за нее.

– То есть вы чувствуете, что с ней не все в порядке?

– Что вы имеете в виду? – надулся Фанфаронов. – Я ни в чем не подозреваю Арину, просто…

– Да‑да! – всунулась Лола. – Мы понимаем…

За это Маркиз наградил ее очень выразительным взглядом – дескать, я ни черта не понимаю, ты тоже, и кончай выделываться. Лола на такой взгляд никак не отреагировала, просто ничего не заметила, она смотрела только на Фанфаронова, не замечая ничего вокруг. Леня понял, что в данном случае она ему не помощница.

– Хорошо, тогда переходим непосредственно к делу. Значит, что мы имеем, кроме предположений? Кольцо с бриллиантом, которое вы никогда своей жене не покупали и видели всего пару минут. А потом оно исчезло, так?

– Выходит, так, – Фанфаронов повесил голову, а Леня тотчас получил чувствительный тычок в бок от Лолы – дескать, не хами великому человеку. Он решил не реагировать и терпеть до конца, уж дома он с этой нахалкой разберется.

– Дальше. После разговора с женой с вашего телефона сняли много денег, и вы думаете, что из‑за роуминга. Ну, это могло произойти случайно, мало ли сбоев в системе связи… Про подругу, эту самую Машу Иванову, вы ничего не знаете…

– Лилю Соколову…

– Какая разница? – холодно возразил Леня. – Думаю, что она – фикция, нет никакой подруги.

– Что вы себе позволяете? – напрягся Фанфаронов. – Вы думаете, что жена меня обманывает? Арина никогда не давала мне повода…

– Вы видели фотографии подруги? Вы хоть раз разговаривали с ней по телефону? Жена рассказывала о ее личной жизни – с кем живет, где работает или не работает, какая у нее машина…

Фанфаронов помотал головой.

– Вот видите. Ясно же…

– И ничего не ясно! – снова вклинилась Лола. – Просто Федор Михайлович очень занятой человек. Ему некогда знакомиться с подругами жены, у него голова забита творческими планами!

– Ладно… – Леня на секунду закрыл глаза и представил, как Лолка лежит в ванне, наполненной душистой лавандовой пеной, а он приходит и опускает ее голову вниз, под воду. Лолка дрыгает ногами, клочья пены летят повсюду, Леня уже весь мокрый, но он все давит и давит ей на плечи, и вот уже Лолка перестает трепыхаться, и последние пузырьки воздуха появляются на поверхности. Нужно бы гидрокостюм надеть, на нем и отпечатков потом не найдут…

– Значит, переходим к последней зацепке. Значит, вы утверждаете, что на какой‑то театральной тусовке ваша жена обернулась, когда ее позвали другим именем, так?

– Так…

– Расскажите подробнее, что это была за премьера.

– Ну… – Фанфаронов явственно поморщился, – это «Не такой театр», пьеса ирландского драматурга…

– Какой такой театр? – удивился Леня, за что получил очередной тычок в бок от Лолы – молчи, мол, серость, не позорься.

– Приглашенный режиссер из провинции, не то Деревякин, не то Стекляшин… о вот! – Оловянников! Пьеса называется «Сумасшедший из болота». Несомненно, некоторые сцены поставлены очень неплохо, но все вместе оставляет желать лучшего и…

– А женщина? – перебил Маркиз это злопыхательство. – Что вы можете сказать о той женщине, которая окликнула вашу жену?

– Ну, несомненно, она не актриса, слишком безвкусно одета. Опять‑таки и не околотеатральная чиновница среднего ранга – те столько драгоценностей не носят. Думаю, она пришла с кем‑то из спонсоров, в начале их представляли, да я не запомнил. Такая… глаза все время вылупляет…

– Это все? – жестко спросил Леня.

– Пожалуй, да. Так вы беретесь за это дело?

Маркиз посмотрел в глаза своей боевой подруги и понял, что назад ходу нет.

В машине компаньоны молчали. Маркиз тихо наливался злостью, Лола же заново переживала волнующую встречу с великим режиссером Фанфароновым.

Когда они отъехали от ресторана на приличное расстояние, наваждение потихоньку прошло, и Лола скосила глаза на своего компаньона. Ясно было, что он злится. Ну, если честно, она, Лола, вела себя не слишком профессионально. И что это на нее нашло? Теперь Ленька будет ругаться, а самое главное – никогда больше не возьмет ее на встречу с заказчиком. Нужно принимать меры.

Как можно задобрить сердитого мужчину? Только если немедленно вкусно и сытно его накормить. Лола стала перебирать в уме, что у нее есть в доме, потому что уговорить Леньку заехать в магазин сейчас не было никакой возможности. В ресторане пили только кофе, он хочет есть.

К концу дороги оперативный план был готов, и Лола с порога полетела на кухню.

Она достала из морозилки пельмени, упаси боже, не магазинные, сама налепила когда‑то давно ужасающее количество и спрятала в морозилку. Ее замечательная черноморская тетя Каля говорила, что на черный день полезно иметь в запасе штук сто пельменей и вчерашний кекс.

Кекса не было, зато в той же морозилке нашлись булочки с марципаном. И коробка конфет в буфете.

– Ленечка! – крикнула Лола нежным голосом. – Все готово!

Ну как тут можно было сердиться, когда на столе дымилось блюдо домашних пельменей и Лола уже посыпала их мелко нарезанным укропом и подставляла Лене большую банку сметаны.

И булочки упоительно пахли из духовки, и чайник уже сидел под грелкой в виде красивого разноцветного петуха.

После первой тарелки пельменей злость у Лени прошла, после добавки настроение поднялось, а после чая с булочками он начал испытывать к своей боевой подруге самую настоящую нежность.

И только было Лола подсунула ему на колени кота и подвинула коробку конфет в надежде, что ее компаньон сейчас успокоится окончательно и весь вечер мирно продремлет под уютное мурлыканье, как Леня встрепенулся и посмотрел на нее очень серьезно:

– Лола, некогда расслабляться! Раз уж ты втянула меня в это сомнительное дело…

Кот тут же с неудовольствием спрыгнул вниз и ушел, сообразив, что покоя нынче не будет.

– Но почему я втянула? – по инерции начала было Лола, но тут же осеклась, наткнувшись на взгляд своего компаньона.

– Не нравится мне это дело, – серьезно сказал он, – и если бы не ты, я бы ни за что…

Лола опустила голову, в глубине души признавая, что Леня прав. Мутное какое‑то дело, подозрительное. Жена пропала – так обратись в компетентные органы. Фанфаронов – человек известный, опять же с криминалом никаким не связан, налоги платит – отчего не хочет светиться? Не верит, что полиция поможет? Так можно же найти компетентного человека, наверняка у него знакомые есть… Прав Ленька, что сомневается. И она, Лола, тут сглупила, просто какое‑то затмение нашло. Но Леньке она в этом ни за что не признается.

Лола встрепенулась и потащилась в комнату Маркиза, где он уже давно сидел за компьютером.

– Вот гляди: «Не такой театр», ну и название придумали, с ума сойти. Сайт есть, все как полагается. Главный режиссер, художник, весь репертуар, ага, вот она пьеса «Сумасшедший из болота». И правда, кто‑то посторонний эту пьесу ставил, Вячеслав Оловянников. Не наврал Фанфаронов и не перепутал.

– Потому что спектакль точно хороший, иначе бы он не запомнил… – проговорила Лола. – Постой‑ка! Ну и ну! Да ведь это Сонька Мармеладова!

– Мармеладова?

– Ага, у нее такая фамилия своя. Шикарно, правда? Лучше всякого псевдонима! Мы с ней в театральном учились! И как раз в «Преступлении и наказании» играли!

– И она как раз играла Сонечку Мармеладову? – Маркиз проявил сносное знание классики.

– Сонечку Мармеладову играла я, а она – Дуню! А теперь, значит, она в «Не таком театре»…

Маркиз уже протягивал Лоле мобильник.

Понадобилось сделать пять звонков, чтобы добраться до Сони Мармеладовой. И вот уже Лола смеется и болтает, вспоминая общих знакомых. Лене это скоро надоело, и он жестами показал своей боевой подруге, чтобы переходила к делу.

– Да, у вас же постановка новая! – бросила Лола пробный камень. – Премьера недавно была!

– Ага, очень удачная, Славка – замечательный режиссер, очень талантливый!

– Славка? – Лола сразу уловила суть. – Сонька, у тебя с ним явно что‑то было?

– Почему – было? – обиделась Сонька. – И сейчас есть. Женимся мы скоро. Вот съездим на фестиваль в Чехию с этой пьесой – и буду к свадьбе готовиться.

Лола почувствовала мгновенный укол зависти. Вот ведь, подружки замуж выходят. За любимого человека. А у нее что?

Леня сразу понял, что мысли его подруги пошли не в то русло, теперь пришел его черед толкать ее в бок.

Задавая наводящие вопросы, Лола выяснила, что постановка не удалась бы, если бы ее Славка – замечательно умный и талантливый – не нашел спонсоров. Целых пять человек. На премьере было только трое, с женой – только один, некто Неплюев, какая‑то у него торговая компания, Сонька не в курсе. Жена довольно противная, его одного никуда не пускает, боится, что уведут, а кому он нужен‑то… После спектакля ходила с кривой рожей – то ей не то, и это не это… Ну да, лупоглазая такая…

Когда Лене Маркизу для осуществления его виртуозных операций требовался какой‑то необычный автомобиль, мотоцикл, скутер или любое другое транспортное средство, он обращался к своему давнему приятелю по прозвищу Ухо.

Никто не знал, откуда взялось это странное прозвище. Возможно, Ухо получил его за то, что умел на слух определить любую неисправность автомобильного двигателя, возможно, из‑за характерной формы своих ушей – так или иначе, прозвище пристало к нему намертво, и Ухо сам уже давно забыл свое настоящее имя.

Ухо был большой специалист в своей области. Он мог в считаные часы раздобыть (законным или не совсем законным способом) любую машину – от инвалидной малолитражки с ручным управлением до бронетранспортера в рабочем состоянии, от чудом сохранившегося раритетного «Москвича‑401» до сверкающего лаком и хромом «бентли».

Как‑то для одной сложной и опасной операции он умудрился угнать инкассаторский броневик и после завершения операции вернул его на место, так что инкассаторы даже не заметили временного отсутствия своего автомобиля.

Вот и сейчас Леня позвонил своему приятелю.

Из трубки, как обычно, доносился рев и грохот – Ухо находился в своем гараже, по совместительству автомастерской.

– Привет, Ухо! – проговорил Леня, прикрыв трубку рукой.

– Здорово, Маркиз! – отозвался тот, стараясь перекричать рев работающих моторов. – Постой, сейчас я перейду в другую комнату, а то здесь немножко шумно… – Шум стал тише, и Ухо повторил: – Привет! Ну вот, сейчас уже можно разговаривать. Только недолго – у меня тут срочная работа…

– Не волнуйся, надолго не задержу. Можешь мне устроить на несколько часов красивую машину?

– Насколько красивую?

– Настолько, чтобы впечатлить богатую избалованную дамочку.

– А Лолка в курсе? – осторожно осведомился Ухо. С Лолой его связывали давние приятельские отношения, которые он старался не испортить.

– В курсе, в курсе! – успокоил его Маркиз. – Это исключительно для дела!

– Тогда нет проблем! У меня тут стоит классный «ягуар». Насчет впечатления можешь не сомневаться, я сам от него не могу глаз оторвать! Не машина – игрушка!

– Только смотри… – предупредил его Маркиз, – мне в процессе операции придется его слегка стукнуть.

– Да кто бы сомневался… – вздохнул Ухо. – Ну ладно, если для дела – бей, я его приведу в порядок. Только, ради бога, поаккуратнее! Такую машину жалко портить!

Когда Леня своими глазами увидел машину, он очень хорошо понял приятеля.

Бледно‑золотистый автомобиль обтекаемой формы больше походил не на средство передвижения, а на произведение искусства. Хотя в каждой его линии, в каждой детали чувствовались мощь и скорость.

– Ну, вот тебе машинка, – вздохнул Ухо, вылезая из кабины, и ласково погладил теплый капот. – Береги ее… если можно.

– Ну, ты ведь сможешь ее починить…

– Смогу, но все равно постарайся поаккуратнее…

Через час Вика Неплюева вышла из салона красоты и села за руль очаровательной двухместной дамской «ауди». Она решила, что вполне заслужила приличный обед, и поехала в любимый ресторан «Фламинго».

Однако добраться до ресторана без приключений в этот день ей было не суждено. Когда Вика выезжала с улицы Чайковского на Литейный проспект, в ее левый бок врезалась светло‑золотистая машина. Раздался душераздирающий скрип тормозов, звон бьющегося стекла и скрежет рвущегося металла.

Вика, как всегда в таких случаях, закрыла глаза. Ей казалось, что это – самый надежный способ спрятаться от неприятностей. Так она просидела несколько секунд, но потом глаза все же пришлось открыть, чтобы оценить масштабы катастрофы.

Первым делом Вика повернула к себе зеркало заднего вида и внимательно посмотрела на свое отражение. Лицо, к счастью, ничуть не пострадало, только немного смазалась помада. Вика достала из сумочки золотистый тюбик, подкрасила губы, еще раз придирчиво осмотрела лицо и решила, что готова к дальнейшим действиям.

Ее чудная новенькая «ауди» выглядела ужасно. Левый борт был помят, фара разбита, бампер погнут, боковое зеркало снесло начисто. Вика разозлилась: машину придется отдавать в ремонт, а это значит, что ей придется две, а то и три недели ездить на прошлогоднем «пежо». Большего позора Вика не могла себе представить!

Теперь она переключила внимание на виновника своих неприятностей – на ту машину, с которой столкнулась. Правда, у Вики не было стопроцентной уверенности, что не она сама была виновна в столкновении. Перед самой аварией она немного отвлеклась, задумавшись о прекрасном, а именно о замечательном красном платье, которое видела накануне в бутике на Садовой.

Но Вика придерживалась золотого правила: никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя признавать себя виновной в чем бы то ни было, нужно до последнего отстаивать свою правоту.

Кстати, о красном платье теперь можно забыть – муж рассердится на нее за аварию и не даст денег…

Вика уже глубоко вдохнула, чтобы высказать владельцу этой машины все, что она о нем думает… Но грубые слова застряли у нее в горле, как рыбья кость.

Машина была прекрасна.

Бледно‑золотой автомобиль поражал совершенством форм и красотой отделки. Даже слегка помятый борт не смог лишить его неповторимого мужского очарования. Может быть, вмятина даже шла ему, как идут некоторым мужчинам шрамы на лице.

И тут из этой прекрасной машины выскочил не менее замечательный мужчина. Нельзя сказать, что он был красавец. Нет, ничего особенного, лицо его не казалось запоминающимся. Но были в этом лице какие‑то удивительные очарование и обаяние, которые ценятся в мужчинах даже больше, чем красота. Кроме того, мужчина был исключительно хорошо одет и подстрижен. Казалось, он только что позировал для модного журнала… в общем, выглядел под стать своему автомобилю.

Этот потрясающий мужчина подбежал к Викиной машине, с огорченным и встревоженным лицом заглянул внутрь и воскликнул с трагической интонацией:

– Это моя, только моя вина! Я не знаю, как ее искупить! Я готов на все, на все, что угодно!

Он сделал вид, что собирается рвать на себе волосы, но дальше этого не пошел. Видимо, дорожил своей шевелюрой. Дальше снова последовал поток слов:

– Надеюсь, вы не пострадали? Если с вами что‑то случилось, я этого не переживу! Буквально не переживу! – С этими словами он оглядел Вику и проговорил: – Кажется, нет… выглядите вы просто замечательно! Но первое впечатление может быть обманчивым, нужно проверить, нет ли у вас каких‑то внутренних повреждений…

Он помог Вике выбраться из машины и оглядел ее с ног до головы.

– Да в порядке я, в порядке… – пробормотала Вика, смущенная таким вниманием.

– Кажется, да… – согласился с ней мужчина. – Но все же нужно проверить, первое впечатление может быть обманчивым!

– Я в порядке, – опомнилась Вика, – но вот моя машина… боюсь, ее придется отдать в ремонт на две‑три недели!

– Что вы, – мужчина галантно приложил руку к сердцу, – это моя вина, и я все исправлю! Уже завтра ваша машина будет как новенькая! А может, даже лучше!

– Завтра? – недоверчиво переспросила Вика.

– Клянусь вам, не позднее! – воскликнул мужчина и достал мобильный телефон. Поговорив по нему буквально две минуты, он повернулся к Вике и уверенно заявил: – Мастер сейчас подъедет, заберет вашу машину и даст вам на замену что‑нибудь подходящее. А завтра вы уже получите свою «ауди» в первозданном состоянии…

– Но ведь еще нужно дождаться полицейских, чтобы все оформить, как положено…

– Не волнуйтесь, мой мастер возьмет на себя все эти хлопоты. Кстати, я от волнения повел себя как невоспитанный человек и не представился. Меня зовут Леонид…

– Виктория, – отозвалась Неплюева.

– Очень приятно! Какое красивое имя! – расшаркался мужчина. – Чрезвычайно рад знакомству! Повторяю, Вика, мастер скоро приедет. А пока, если вы позволите, я угощу вас чашечкой кофе. Вон, видите, на углу кафе. По‑моему, вполне приличное.

Новый знакомый произвел на Вику такое сильное впечатление, что она согласилась бы пойти с ним даже в столовую самообслуживания. Впрочем, кафе на углу было и впрямь приличное, диванчики удобные, официантки вежливые, кофе вкусный. А больше всего подкупило Вику то, что против каждого десерта в меню было указано количество калорий, и количество это было небольшим.

– Мне вот это, – Вика указала официантке на выбранный десерт, – «Цветущая лужайка». По‑моему, в нем меньше всего калорий. И выглядит неплохо.

– Мне кажется, вы можете не беспокоиться о лишних калориях, – заявил Леонид, как только официантка отошла, приняв заказ. – Вы в прекрасной форме!

– Ох, если бы вы знали, чего это мне стоит! – вздохнула Виктория. – Зал, тренажеры, диета… я так устаю! Ни поспать лишний час, ни поесть по‑человечески…

– Но игра стоит свеч! – Леня с восхищением оглядел фигуру своей собеседницы. – Вы хоть сейчас можете позировать для любого модного журнала!

– Вы мне льстите… – смутилась Вика.

– Ничуть! Кстати, Виктория, меня не оставляет чувство, что я вас где‑то видел. Вы не снимались для «Космополитен»?

– Нет, что вы… – Вика порозовела от удовольствия.

– Но все же мне кажется, что мы с вами где‑то встречались… наверное, на каком‑то светском мероприятии…

– Возможно, – неуверенно ответила Вика.

– Вот теперь я не успокоюсь, пока не вспомню, где я вас видел… с вами такое бывает? Бывает, что вы видите человека и вам кажется, что вы знакомы?

– Ну, иногда случается, – кивнула Виктория. – Один раз мне показалось, что я встретила знакомую, я ее даже окликнула, она обернулась, смотрю – это вовсе не та женщина… со спины вроде очень похожа, а лицо совсем не то…

– Вот как! – оживился Маркиз. – А когда и где это случилось?

– На премьере одного спектакля.

– О, да вы театралка!

– Ну, не сказала бы… – Вика потупилась. – Кстати, тот спектакль мне совсем не понравился. Заумь какая‑то. И название противное – не то «Сумасшедший из склепа», не то «Кикимора из болота»…

Леня вежливо посмеялся и продолжал расспросы, перемежая их самой грубой лестью, руководствуясь пословицей: «Кашу маслом не испортишь».

– А кто была та женщина… ну, ваша знакомая?

– Марина, Марина Петушкова… – машинально ответила Вика. – А почему это вас интересует?

– Меня интересует все, что связано с вами! Я хочу узнать о вас как можно больше!

– Да‑а? – Вика взглянула на Леонида недоверчиво, но он так лучился обаянием, что она снова расслабилась.

– Петушкова… – задумчиво проговорил Леонид. – Знакомая фамилия… Она случайно не жена владельца сети итальянских ресторанов Валерия Петушкова?

– Не знаю… – задумалась Вика. – Я с ней встречалась только в тренажерном зале. У нас абонемент был на одно и то же время, и мы занимались на соседних тренажерах. Кстати, я потому и приняла за нее ту женщину, что Петушкову часто видела со спины.

– Как интересно! – не унимался Леонид. – А в какой зал вы ходите? Не подумайте, что я такой назойливый, просто я сейчас как раз выбираю подходящий зал, а вы наверняка ходите в самый лучший. Во всяком случае, вы в прекрасной форме…

– «Железный человек», – ответила Вика, доедая десерт. – А что? И правда, приходите в этот зал! Пообщаемся!

– Всенепременно! – Леонид выглянул в окно. – А вот, кстати, и мой мастер появился…

Действительно, из‑за угла выехала новенькая серебристая «тойота». Она остановилась рядом с местом аварии, и из нее выбрался Ухо. С неудовольствием оглядев побитый «ягуар», он завертел головой в поисках водителя.

Леня бросил на стол деньги, и они с Викой вышли на улицу.

– Придется идти тебе в этот самый центр «Железный человек» и искать координаты Марины Петушковой, – хмуро сказал Леня. – Ты там будешь более уместна. И не спрашивай, зачем мы ее ищем! – добавил он, заметив, что Лола сморщила нос, совсем как Пу И, когда заметит, что в пакете кончается ореховое печенье. – Потому что скажу тебе честно – я понятия не имею, что нам это даст. Ну мало ли похожих женщин! Да они все похожи, блондинки эти гламурные.

– Ну, наша‑то как раз не блондинка, – Лола ткнула пальцем в фотографию, которую им прислал режиссер Фанфаронов.

Масть женщины на снимке определить было трудно. Арина Фанфаронова была снята на какой‑то театральной тусовке. Туалет на ней был весьма художественный – полупрозрачная свободная туника бирюзового цвета и узкие черные брюки. На голове – плетеная сеточка, декорированная мелкими жемчужинами, какие можно встретить на женских портретах времен Средневековья, полностью закрывавшая волосы. Макияж был очень смелый, нарочитый.

– Артистическая натура… – произнесла Лола с непонятным выражением. – Тонкая, художественная…

– Ну, возможно, Фанфаронову и нужна такая жена, – сказал Леня. – Ты же сама считаешь его гением.

– Он‑то гений…

Леня отвернулся, посчитав, что Лолка просто ревнует.

Лола вошла в двери фитнес‑центра.

Холл был отделан в бледно‑сиреневых тонах с добавлением стекла и металла. Здесь было пусто, только посреди стояла статуя – Железный человек из одноименного культового фильма. Железный человек стоял на полусогнутых ногах, как будто собирался прыгнуть. Опасливо обойдя эту статую, Лола быстрыми шагами подошла к стойке, за которой восседала молодая привлекательная женщина‑менеджер в костюме тех же фирменных бледно‑сиреневых тонов. На лацкане костюма был прикреплен бейдж – Александра.

– Чем я могу вам помочь? – проворковала женщина, по достоинству оценив внешний вид Лолы.

– Можете, очень даже можете! – ответила Лола. – Во‑первых, мне нужен абонемент…

– Нет вопросов! – оживилась менеджер. – У нас сейчас как раз акция, двести посещений по цене ста. Мы можем предложить вам специальную программу, занятия с индивидуальным тренером, компьютерный подбор упражнений…

– Все беру! – решительно заявила Лола. – Индивидуальный подбор, компьютерного тренера… все, что есть!

– Очень хорошо! Сейчас я все оформлю… – женщина ловко застучала по клавишам компьютера.

– И еще, Александра, чашку кофе мне сварите! – добавила Лола, увидев за стойкой новенькую кофемашину. – Мне просто необходимо немного взбодриться! Вы ведь умеете варить кофе?

– Кофе? – Александра оторвалась от клавиатуры. – Конечно… одну секунду…

Лола оценила ее секундную заминку: должно быть, прежде кофе варила какая‑нибудь молоденькая девушка, но дела в фитнес‑центре пошли хуже, и эту девушку уволили с целью экономии ресурсов.

Александра встала со своего места, повернулась к кофейному автомату.

Лола тут же перегнулась через стойку и взглянула на экран компьютера. Сбоку ей ничего не удалось разглядеть.

Александра ловко заправила машину, и меньше чем через минуту подала Лоле чашечку ароматного напитка.

– Очень хороший кофе, – одобрила Лола и перегнулась через стойку с чашкой в руке. – Покажите, что у вас там есть… какие тренажеры, какие процедуры…

– Вы можете взглянуть на наш проспект! Не нужно заглядывать в компьютер! – попыталась остановить ее Александра, но было уже поздно: Лола опрокинула чашку, и горячий кофе выплеснулся на сиреневый костюм менеджера.

– Ой, какая же я неловкая! – всполошилась Лола. – Извините меня… не понимаю, как это получилось…

Александра вскочила, хотела в сердцах высказать все, что думает о неуклюжей клиентке, но профессиональная выдержка взяла свое, и она только процедила сквозь зубы:

– Ничего… все в порядке… я сейчас вернусь…

С этими словами она унеслась к двери, на которой был нарисован женский силуэт.

Добившись своего, Лола обошла стойку и села за компьютер Александры. К счастью, на экране уже был открыт файл со списком клиентов. В этом списке Лола без труда отыскала нужное имя: Марина Олеговна Петушкова, напротив был указан телефон, который Лола быстро записала.

Больше ничего ценного в компьютере не было, и Лола выскользнула из‑за стойки. И сделала это очень своевременно, буквально за секунду до возвращения Александры. Та успела кое‑как замыть кофейное пятно на костюме и придать лицу профессионально приветливое выражение.

– Сейчас я оформлю вам абонемент… – проговорила менеджер, садясь за компьютер. – Ваше имя, пожалуйста…

– Ох, извините, я должна вас покинуть, – ответила Лола. – Мне позвонили из салона красоты, мой мастер как раз освободился и может меня принять…

– А как же абонемент? – процедила сквозь зубы Александра, из последних сил сдерживаясь.

– Абонемент? – переспросила Лола. – Ах, ну да, абонемент… ну, как‑нибудь в другой раз! – и она понеслась к выходу.

– Мы вам всегда будем рады! – вслед ей проговорила Александра, и Лола явственно расслышала зубовный скрежет.

– Ну, как успехи? – осведомился Леня, оглядев свою боевую подругу. – Судя по победному блеску глаз, тебе удалось что‑то разузнать?

– А когда было иначе? – Лола взглянула на Маркиза сверху вниз. – Когда я возвращалась ни с чем? Все верно, есть у них такая клиентка – Марина Петушкова. И вот ее телефон…

Леня взглянул на номер и удовлетворенно кивнул:

– Отлично, судя по номеру, телефон не мобильный, а квартирный. По нему ничего не стоит узнать адрес этой Петушковой…

Действительно, через десять минут он уже знал, что Марина Олеговна Петушкова проживает (или, по крайней мере, зарегистрирована) неподалеку от станции метро «Академическая».

– Ну, теперь, Ленечка, твоя очередь, – заявила Лола. – Я свое дело сделала, пока ты тут дурака валял. Пора и тебе немного потрудиться…

Леня не стал спорить. Через час он уже подъезжал к дому Петушковой. Надо сказать, этот дом его удивил. Типовая панельная пятиэтажка, из тех, которые называют «хрущевками», стояла в ряду таких же унылых домов.

Здесь вряд ли проживает клиентка элитного фитнес‑центра… Однако ошибки быть не могло, Леня установил этот адрес по надежной базе данных.

Поставив машину неподалеку от дома, Маркиз направился к нужному подъезду.

Дверь подъезда была закрыта и оснащена домофоном. Леня нажал на первую попавшуюся кнопку. Из динамика донесся недовольный женский голос:

– Это ты, что ли?

– Я! – ответил Леня совершенно честно.

Замок щелкнул, дверь открылась.

Леня поднялся на третий этаж, подошел к двери и нажал на кнопку звонка.

За дверью раздались шаркающие шаги, и странно приглушенный женский голос проговорил:

– Ты, фто ли, Мафа?

Леня не успел ничего ответить, как дверь распахнулась.

На пороге квартиры стояла женщина лет сорока, в ядовито‑розовом спортивном костюме, который беззастенчиво обтягивал ее необъятную фигуру. Костюм был, по крайней мере, шестидесятого размера, и хозяйке он был заметно мал. Помимо розового костюма, женщина имела пухлые розовые щеки и рыжие волосы, накрученные на бигуди. В руке она сжимала половину бублика, вторая половина была во рту, из‑за чего дикция женщины оставляла желать лучшего.

– Ой! Это не Мафа… – проговорила женщина невнятно, разглядывая Маркиза. – Ой! Это муфчина!

– Не буду спорить! – отозвался Маркиз и выдал одну из своих самых ослепительных улыбок, безотказно действующих на женщин от пяти до восьмидесяти лет. – Я действительно мужчина. Против фактов не попрешь! И я хотел бы увидеть Марину Петушкову…

– Я Петуфкова… – прошепелявила женщина, сраженная наповал Лениной улыбкой. – Я Марина…

Леня был более чем удивлен. Точнее сказать, он был ошарашен. Необъятная женщина в розовом костюме ничуть не походила на пропавшую жену режиссера Фанфаронова. Больше того, она не была похожа на клиентку фитнес‑центра.

Однако Маркиз начал отрабатывать домашнюю заготовку.

– Дорогая Марина Олеговна! – проговорил он самым чарующим голосом. – Я – представитель фирмы, поставляющей домашние тренажеры и беговые дорожки «Зеленая миля». Я принес вам радостное сообщение!

– Фто? – переспросила женщина и наконец проглотила бублик. Затем покосилась на ту половинку, что оставалась в руке, но решила пока воздержаться. – Что? – повторила она более отчетливо. – Какое еще зеленое мыло? Я люблю розовое…

– И это правильно – розовое вам идет! – галантно проговорил Леня. – Но я говорил не о мыле. «Зеленая миля» – это фирма, поставляющая самые разнообразные тренажеры и беговые дорожки, и я должен вам сообщить, что наша фирма…

Петушкова сглотнула остатки бублика и твердо взглянула на Маркиза. Ее природная практическая сметка взяла верх над Лениным мужским обаянием, и она заявила:

– Ничего я покупать не собираюсь! Никаких этих ваших беговых тренажеров мне не нужно! У меня на работе сплошной беговой тренажер! И акциями всякими меня не соблазняйте! Знаю я ваши акции! Вон, к Олимпиаде Самсоновне со второго этажа в прошлом месяце тоже такой пришел, симпатичный, вроде вас, говорит, у нас по акции чайники электрические очень хорошие, вдвое дешевле. Она и польстилась, купила, а потом в соседнем магазине увидела такой же чайник за полцены… Так что не говорите мне про ваши акции! Я женщина одинокая, и меня так просто не проведешь!

– Вы одиноки, мадам? – Маркиз недоверчиво взглянул на Петушкову. – Не может быть! При такой ослепительной внешности у вас не должно быть отбоя от поклонников!

– Нет у меня никаких полковников! – вздохнула Петушкова. – Мне бы и майор сгодился…

– У вас все впереди! – Маркиз галантно шаркнул ножкой. – Вы еще встретите человека своей мечты! А что касается нашей акции, то вы зря сомневаетесь: у нас без обмана, и таких акций вы еще не видели! Наша фирма предоставит вам легендарный тренажер «аллигатор»…

– Говорю вам, мне эти тренажеры без надобности!

– Но вы меня еще не дослушали! Мы предоставим вам этот тренажер вообще бесплатно! Так что, как видите, здесь и речи не может идти об обмане!

– Беспла‑атно? – недоверчиво протянула Петушкова.

Тренажер ей был в общем ни к чему, но получить что‑то на халяву мечтает каждый… или почти каждый.

– Уверяю вас, совершенно бесплатно! – повторил Маркиз. – Вам только нужно…

– Ага, значит, что‑то нужно! – оживилась Петушкова. – Так я и знала! Сейчас скажете, что мне нужно заплатить страшенные деньги неизвестно за что!

– Нет, что вы! – Маркиз замахал руками. – Никаких денег! Вам только нужно показать мне ваш абонемент в фитнес‑центр. Эта акция распространяется на посетителей фитнес‑центров, так что если вы предъявите мне абонемент…

– Чего? – Петушкова удивленно уставилась на Леню. – Какой еще абонемент? Какой еще фитнес? Да чтобы я на такую ерунду деньги тратила? Да я лучше лишний кусок колбасы куплю! Или, к примеру, пирожное с кремом!

– Постойте, – перебил ее Леня, – вы ведь Марина Олеговна Петушкова?

– Ну да, я уже говорила! Если вы плохо слышите, так вам к врачу надо…

– Я хорошо слышу! Но, по нашим данным, вы посещаете фитнес‑центр «Железный человек». Вот ваша фамилия в их списке… – и он показал Петушковой распечатку, которую сделал дома для пущей убедительности. Все остальные фамилии в ней были липовые, и только Петушкова настоящая, с настоящим же телефоном.

– Ваша фамилия? – строго осведомился Маркиз.

– Фамилия моя, только не я это!

– А телефон ваш?

– И телефон мой, – чистосердечно призналась Петушкова.

– А раз телефон ваш, значит, и адрес ваш. А значит, это вы и есть клиентка фитнес‑центра Петушкова! И значит, вы имеете право на бесплатный тренажер, если только найдется какое‑то подтверждение!

– Вот как хотите, в жизни я в эти фитнесы не ходила! Не было у меня времени на такую ерунду!

– Странно… – Маркиз внимательно взглянул на хозяйку квартиры. – Я верю, что вы туда не ходили, но тогда как же ваши данные оказались в базе данных фитнес‑центра?

– Ничего ни про какую базу не знаю! Вот на овощной базе я работала, и то давно, а больше ни на какой!

Вдруг на лице мадам Петушковой проступило какое‑то нехарактерное для нее задумчивое выражение.

– Марина Олеговна, вы что‑то вспомнили? – спросил Маркиз, пристально глядя на собеседницу.

– Может, что‑то и вспомнила… – отозвалась та. – Да только к вашему фитнесу это никак не относится.

– Но вы все‑таки скажите мне, – не сдавался Маркиз. – Может быть, это важно…

– Ничего тут нет такого важного! – отмахнулась от него Петушкова. – Тоже, как вы, женщина обозналась, только по телефону. Звонит, спрашивает, примерно как вы: «Это, – говорит, – Петушкова?» – «Ну, – отвечаю, – допустим, Петушкова». А она так с недоверием: «Марина Петушкова?» – «Кому Марина, а кому Марина Олеговна!» – «А что‑то у вас голос не такой… вы, может быть, простужены?» – «А какое вам дело до моего голоса и до моей простуды? И вообще, это кто меня беспокоит в мое личное свободное время?» – «А это, – говорит, – Марья Степановна!» – «Какая еще Марья Степановна, – спрашиваю, – не знаю никакой Марьи Степановны! Анну Степановну знаю, она в поликлинике, в регистратуре работает, и Марью Васильевну знаю, которая кассирша в магазине на углу, а Марьи Степановны не знаю…» А та мне так недовольно отвечает: «Как же это вы меня не знаете, когда я вам комнату сдаю? И вы мне, между прочим, вчера деньги за август месяц не заплатили! По этой причине я и звоню!» – «Вы, – говорю ей вежливо, – наверное, с дуба случайно рухнули, потому как с какого это перепугу я у вас буду комнату снимать, ежели у меня своя собственная квартира имеется? И, между прочим, даже двухкомнатная, со всеми положенными удобствами!» Тут эта женщина немного призадумалась и говорит: «А все‑таки вы точно Петушкова? Точно Марина Олеговна?» – «Точнее не бывает, – отвечаю. – Как родилась Петушковой, так и живу Петушковой, и паспорт на эту фамилию имею!» Ну, тут ей, видно, нечего было ответить, так что она трубку повесила и больше мне не звонила. Видно, ошиблась, примерно так же, как вы…

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

[1] Читайте роман Н. Александровой «Двое из ларца».