Притяжение | Дженнифер Фэнер Уэллс читать книгу онлайн полностью на iPad, iPhone, android | 7books.ru

Притяжение | Дженнифер Фэнер Уэллс

Дженнифер Фэнер Уэллс

Притяжение

 

Sci-Fi Universe

Слияние – 2

 

 

 

* * *
 

Моей учительнице в четвертом классе, миссис Плог.

Она первая поддержала меня в любви к чтению и сочинению историй.

 

 

 

«Лишь смерть царей огнем вещает небо».

Уильям Шекспир, «Юлий Цезарь», акт II, сцена 2

 

«Твою же мать!»

Доктор Алан Берген

 

 

 

1

 

Когда корабль настиг первый удар, Кай’Негли швырнуло через весь отсек с силой, с какой он не сталкивался ни разу за всю свою долгую жизнь. Он так резко ударился о стену бака, что на мгновение потерял сознание. Очнувшись, он задрожал от боли и страха.

У него наверняка повреждены мягкие ткани. Он, конечно, регенерирует, но это же настоящий позор!

Скрутив щупальца в бессильном гневе, он немедленно принялся оценивать причиненный кораблю ущерб. Часть оборудования пострадала от удара, но он сразу определил, что в правом борту появилась пробоина. Зияющая дыра в защитной оболочке. Если на борту еще остались живые Сектилии, многие тысячи встретили бы сумерки из‑за декомпрессии, вызванной взрывом.

Он отнесся ко всему этому скептически. Это же исследовательское судно. Совершенно немыслимо, чтобы кто‑то так упорно громил функциональный корабль.

У него щупальца чесались ответить, но, конечно, он не имеет на это права, и им прекрасно это известно. Раз на борту нет командира, он может только стерпеть оскорбление. Они сделали свой ход. Может быть, они полагали, что опасность заставит его передумать.

Не заставит.

Он отправил в зону повреждения несколько тысяч отрядов микроскопических щитовых сквиллов. У них уйдет несколько лет на то, чтобы залатать пробоину, молекула за молекулой подтягивая материал с других участков корабля. Но если кто и может заставить их совершить такой подвиг, то это Кай’Негли.

И тут он увидел. Где‑то на краю поля зрения зажегся красный свет. Он развернул свою воронку и застыл на месте, распахнув глаза. Они не осмелятся.

В дыре, проделанной в корпусе корабля, светился лазер. Они пробивались в его отсек.

Он затрясся в ужасе.

Как им это вообще в голову пришло? Это все потому, что он им отказал? Его что, за это убьют? Почему бы просто не оставить его в покое? Не двинуться дальше?

Он должен увидеть это собственными глазами. Оттолкнувшись, он поплыл к краю отсека. Без твердой оболочки корабля и щитовых сквиллов, заращивающих повреждения, лазеру почти ничего не мешает. Линия огня двигалась быстро, и в получившееся отверстие уже просачивалась вода.

Он направил всех имеющихся сквиллов к прорезанной линии, чтобы снова соединить ее края. Они послушно двинулись, но большую их часть снесла капающая вода. Теперь им предстоит летать в космическом вакууме вмороженными в осколки льда.

Его ничто не спасет. Ему ничего не осталось. Он не в силах их остановить.

Наверное, они ожидали, что теперь‑то он сдастся, но он никогда не станет разговаривать с бандитами. Это ниже его достоинства.

Он смотрел, как безжалостный лазер взрезает барьер между ним и пустотой. Из‑за давления воды на поврежденные участки по прозрачному материалу побежали трещины. Он слышал, как аквариум скрипит и трещит под этим давлением.

Он никогда не думал, что встретит сумерки именно так.

И вдруг аквариум сдался.

Он даже не стал сопротивляться потоку воды.

Его бросило прямо на лазерный луч. Не успев толком почувствовать боль, он вылетел наружу, вытянув оставшиеся щупальца в напрасной попытке за что‑нибудь зацепиться. Его выбросило за пределы корабля, и его мантия обмякла, потому что вокруг не осталось воды.

Последнее, что он увидел, прежде чем пришли сумерки, – «Портаколлус» готовился к серии прыжков, оставив его позади.

 

2

 

Шли микросекунды, и сердце Джейн Холлоуэй билось о грудную клетку. Она видела передний край водоворота, в котором звезды размазывались в неясные пятна света. Они уже почти вошли в туннель. Где‑то в глубине корабля генератор гиперпространственных туннелей взревел, подавляя сознание и туманя зрение, связывая живую плоть Эй’Брая с машиной. Она чувствовала, как это отдается в ее собственных костях.

Почти… на месте…

Она почувствовала, как ее тело повисло на ремне, наклоняясь вперед, как будто пытаясь увеличить скорость корабля. С каждым ударом сердца в голове вспыхивала боль. Как будто мозг раскалывался надвое. Она постаралась не обращать на это внимания. Это все неважно. Нужно сосредоточиться на прыжке.

Джейн неглубоко дышала, упрямо пытаясь остаться в сознании и сохранить ментальную связь с Эй’Браем. Ей казалось, что остальная команда вырубилась очень давно, хотя она осознавала, что прошла доля секунды. Но по ее ощущениям минула уже вечность.

Почти бесконечный поток вычислений – алгоритмы расстояния, формулы гиперпространственного туннеля, координаты в космосе – шел от Эй’Брая к ней, потом в корабельный компьютер и, наконец, в двигатель, плавной, почти мгновенной волной непонятных цифровых данных.

Она не имела права терять сознание. Тогда прыжок через гиперпространство окажется очень коротким, и придется начинать еще один. Чего‑чего, а этого ей совсем не хотелось. Чем меньше прыжков им придется преодолеть, тем лучше.

Испуг Эй’Брая передавался ей. Она не понимала, где кончается он и начинается она сама. Он не знал, почему прыжки с ней так трудны, но все они походили на этот – они ужасно ее изматывали, и Джейн с трудом удерживалась в сознании, направляя корабль в нужную точку. Он винил в этом ее неопытность и ее принадлежность к другому виду, но правильного ответа не знал.

До Джейн ему не приходилось совершать прыжки ни с кем, кроме Сектилев. Разум человека, как часто напоминал Эй’Брай, отличается от разума Сектиля. Он менее организован и более поверхностен. В некоторых обстоятельствах это может быть полезным, но только не при гиперпространственном прыжке. Причиной может быть это или один из миллиарда других факторов. Она никогда об этом не узнает.

Кольцо звезд впереди слилось в сплошную полосу в круговороте гиперпространственного туннеля, надвигавшегося на них. В середине туннеля сияли звезды с другой стороны, до которых было множество световых лет пути. Она задержала дыхание, когда туннель всосал их. За этим последовало длинное мгновение хаоса, когда даже мысль не могла ни за что зацепиться. И наконец, облегчение. Они прибыли… куда‑то точно прибыли.

Тяжело дыша, она обмякла в огромном капитанском кресле, задаваясь только одним вопросом. Она потянулась мыслью к Эй’Браю, который уже отключился от нее, чтобы посмотреть звездные карты, проанализированные компьютером.

– Мы на месте?

Он не сразу ответил. Притормозил ее мысленным жестом, как будто приподнял палец, просматривая данные.

Несколько недель назад они покинули Землю и начали серию прыжков, которая должна была привести их в галактику в самом сердце Млечного Пути. В результате они должны были оказаться в системе Сектилиуса, у планет‑близнецов, Сектилии и ее спутника Атиеллы, где Джейн собиралась вернуть корабль законным владельцам.

Принимая командование над «Спероанкорой», Джейн обещала вернуть Эй’Брая домой, и именно этим она и занималась. После этого она планировала выяснить, кто стоит за геноцидом, уничтожившим команду Эй’Брая. Кроме того, она надеялась, что «Спероанкора» может оказаться полезной при поисках Кубодера, разбросанных по всей Галактике. Если бы Сектили этим интересовались, Джейн и ее человеческая команда им бы помогли.

Она не могла себе представить, что путешествие окажется таким тяжелым, но это не имело значения. Она с радостью бы выдержала в десять раз худшее, лишь бы увидеть Сектилев во плоти. Попасть на Сектилию было так же необходимо, как дышать. По причинам, не до конца ясным ей самой, она должна была увидеть этот мир своими глазами, лично познакомиться с этими существами.

Наконец напряженное молчание между ней и Эй’Браем прервалось.

– Да, – сказал он, – мы прибыли к пункту назначения.

Она почувствовала, что он обмяк и расслабился, как будто, избавившись от тревоги, поддался усталости.

Она сделала то же самое.

– Джейн? – из сна ее вырвал голос Аджайи и осторожное прикосновение.

Джейн открыла глаза и увидела, что над ней склонилась доброе усталое лицо Аджайи Варма, которая осторожно трогала ее за руку.

– Что? Я… – У Джейн пересохли губы, и ей очень хотелось сделать глоток воды.

– Мы все уснули, командор, – ласково сказала Аджайя. Судя по ее тону, она хотела успокоить Джейн.

Никто, кроме Эй’Брая, не использовал сектилианский термин Квазадор Дукс, или Ква’Дукс, хотя Рон иногда в шутку называл ее КьюДи. Аджайя звала ее командором. Она чувствовала, что должна как‑то обозначать Джейн как командира корабля, но термин пришельцев в ее устах звучал странно, хотя вообще‑то она делала большие успехи в изучении языка.

Аджайя выпрямилась и оглянулась. За ней стоял Рональд Гиббс, потирающий спросонья глаза.

– Алан, наверное, проснулся первым и снова торчит на технопалубе.

Джейн выпрямилась, хотя все тело затекло и болело. Она не представляла, сколько времени провела, скорчившись в капитанском кресле в странной позе. Судя по активно протестующим мышцам шеи, слишком долго.

Эй’Брай быстро проверил слова Рона.

Алан был на палубе, где располагались двигатели, приводы, электрические системы и системы водоснабжения. Он сам называл ее технопалубой, избегая длинного сектилианского названия «Табуламахиниум». Наверное, стоило бы звать ее инженерной, но «технопалуба» тоже звучало неплохо. Уж точно лучше, чем «ТМИ‑палуба», сокращение, которое она придумала сначала. Джейн казалось, что это довольно забавное слово. Однако остальные так не думали.

Джейн нахмурилась и провела рукой по лицу, надеясь, что не пустила слюну во сне. Она бы предпочла, чтобы Аджайя звала ее по имени. Их командиром был Марк Уолш, но его с ними больше не было. Он вернулся на Землю, в безопасное место, вместе с сильно помолодевшим Томом Комптоном.

– Ты сидела в ужасной позе, – сказала Аджайя, – и тебе как будто воздуха не хватало. – Она замолчала и плотно сжала губы.

Джейн не поняла, что она сказала. Потом до ее сонного мозга дошло. Ой. Как неудобно. Из‑за недостатка воздуха она храпела. Она вздохнула и передернула плечами, ощутив боль в шее.

Аджайя поморщилась:

– Я решила, что лучше тебя разбудить и отвести в отсек, на нормальную кровать, чтобы ты отдохнула.

– Спасибо, но я нормально поспала. Еще куча работы. – Даже слишком много. Ей хотелось доделать как можно больше всего, прежде чем они доберутся до Сектилии. Надо вернуть корабль в идеальном состоянии – ну, насколько это будет возможно.

– Тебе нужно отдохнуть, командор, – Аджайя покачала головой, – прыжки тебя физически изматывают.

Рон придвинулся ближе, криво улыбнулся, дернул плечом.

– Работа всегда есть. – Он встал за спиной Аджайи, как будто поддерживая ее аргументы. Как будто случайно положил ей на плечо свою большую коричневую руку.

Джейн подавила зевок, кивком согласилась с Аджайей и Роном и направилась на технопалубу. Она немножко отдохнет, как только закончит одно дело. Группа сквиллов недавно закончила воспроизводство, и ей нужно как можно быстрее дать им следующую задачу. Эти сектилианские нанороботы, запрограммированные на починку и обслуживание всех судовых систем, позволяли небольшой команде справляться с кораблем размером с целый город. В нормальных условиях корабль бы воспроизводил крошечных роботов и назначал их на работу автоматически, но после того, как им пришлось пожертвовать собой, чтобы корабль выжил, Джейн стала сама отправлять их на самые важные участки. Уйдет не меньше года, прежде чем они восстановят популяцию на прежнем уровне. Корабль все еще уязвим, и это нехорошо. Это ведь ее корабль, по крайней мере сейчас. Нужно привести его в идеальное состояние.

Она шла по коридорам и чувствовала, как на нее наваливается сон. Она вытянула руки, повернула голову в одну сторону, в другую, пытаясь прогнать сонливость, проснуться как следует и избавиться от боли в шее, постоянно заставлявшей ее морщиться. Чувство долга удерживало ее на ногах гораздо дольше, чем позволял здравый смысл.

В засыпающем мозгу бродили мысли. Всплыли отголоски воспоминаний бывшей Ква’Дукс Рагет. Она видела перед собой пустые коридоры, но одновременно представляла себе эти коридоры во времена Рагет, полные суетящихся людей – точнее, невысоких коренастых Сектилиев, перевитых канатами мускулов, и грациозных Атиеллан, жителей спутника Сектилии, Атиеллы. И те, и другие были немного угловатыми, с высокими, геометрически четкими скулами. И волосы у них были одинаковые – плотные завитки каштанового или серо‑каштанового цвета. Интересно, какие мысли прятались за этими строгими лицами? Потом она увидела в воспоминаниях Рагет и эти мысли, как их понимал Эй’Брай. Они все стремились к цели, как и она сама, хотели выполнить миллионы своих задач. Сектилиев больше нет, но на соседних планетах наверняка кто‑то выжил. Скорее бы с ними встретиться.

 

3

 

Алан Берген провел рукой по стене, нащупывая точку, легкое прикосновение к которой запустит открывающий механизм. Вокруг еле слышно гудели машины, а в воздухе ощущался странный слабый запах, свойственный технопалубе, – метилсалицилат и горящая бумага. Этот запах будил в нем волнение и любопытство.

Помещение, в котором он находился, напоминало скорее коридор, чем комнату, хотя высота его составляла не менее двух с половиной метров. В стенах, изогнутых под странными углами, на равном расстоянии находились ящики размером с целую дверь. Там хранились самые важные механизмы корабля. Поначалу его это раздражало, но постепенно он обнаружил систему в их расположении. При этом не терялось пространство, а все эти странные повороты и тупики обеспечивали некоторое уединение, очень полезное при работе со сложной техникой на кишащем людьми корабле.

Механизм дрогнул под его рукой, и Алан выпрямился, глядя, как ящик плавно выезжает из стены. В левой руке он держал устройство, которое он нежно называл «викингом». На самом деле оно называлось МКА, многоканальным анализатором, и служило для измерения множества параметров, но в первую очередь Алана интересовало гамма‑излучение, наличие или отсутствие которого позволило бы сделать вывод о ядерных реакциях внутри корабля.

Поскольку первый прыжок выбросил их за пределы родной Солнечной системы, Алан лишился возможности отправить данные в Хьюстон, чтобы коллеги смогли посмотреть и подтвердить его выводы. Не с кем было поспорить, какой шаг лучше всего предпринять дальше. Он был предоставлен самому себе.

Именно поэтому он заставлял себя работать медленно и методично. Кое о чем можно было поговорить с Роном, но Рон – инженер‑электрик и специалист по компьютерам, в теоретической физике он понимает мало. В своем деле этот парень мастер, но спрашивать его о ядерных реакциях бессмысленно. Ну, почти бессмысленно.

Возможно, стоит обсудить проблему с Осьминогом. С помощью пришельца со щупальцами работа пойдет, конечно, намного быстрее, но на этой стадии лучше уж сделать все самому. Сам процесс изучения очень много для него значил. Иногда Джейн сгоняла их всех на тренировку по вождению шаттла, или по управлению на мостике, или на охоту на непатроксов, но гораздо лучше он себя чувствовал, разбираясь со всеми этими механизмами. Да что вообще может быть лучше? Это же мечта любого инженера.

Он ощущал, что обязан узнать как можно больше и как можно быстрее. Они прибудут на орбиту Сектилии всего через пару дней, и кто знает, что тогда случится? Все изменится, а ему не слишком‑то этого хочется. Он еще не закончил. Ему нужно больше времени. Он уже воспринимал корабль как свою собственность. Технопалуба так точно ему принадлежала. Он не хотел отдавать все это Сектилиям, а хотел оставить себе. Эта работа – лучшее, что с ним случалось. Мечта. Кульминация всей его жизни. Он был в восторге от каждой минуты, проведенной за выяснением особенностей корабля.

В процессе изучения «Спероанкоры» Алан многому удивлялся. Почти ничего из обнаруженного им не было необъяснимым. Очень сложным – да, но пока ничего недоступного человеческому разуму он не встретил. Научная фантастика убедила обычных людей, что если уж путешествующая по космосу суперраса удостоит Землю своим визитом, то их технологии окажутся невероятными и недоступными для землян. Но тут все не так – за исключением искусственной гравитации, генератора гиперпространственных туннелей и ядерного реактора, который он пытался разыскать. Но он подозревал, что если посмотреть на формулы и расчеты, то даже эти технологии окажутся вполне понятными человеку.

К тому же не факт, что Сектилии изобрели все это самостоятельно. Возможно, они получили технологии от других рас своего галактического альянса. Может быть, ни одна из планет альянса не опережала другую, но совместное использование технологий позволяло им развиваться быстрее. Он полагал, что единственная помеха, стоящая перед людьми, состоит в том, что до этого момента они просто не знали, что не одни во Вселенной.

Очень многое из этого – нанороботы, корабельные компьютеры, медицинское оборудование – земная наука либо уже изобрела, либо вот‑вот изобретет. А шаттлы Сектилиев, хоть и внушали почтение, лишь на несколько шагов опережали те, которые НАСА предполагала изготовить в ближайшие десятилетия. У людей уйдет еще сотня лет – может быть, меньше, – чтобы достичь высот технологии, использованной в корабле Сектилиев. Две сотни в худшем случае.

Интересно было и то, чего у Сектилиев не было. Во‑первых, никаких волшебных щитов для защиты корабля от нападения извне. Имеющийся щит состоял в основном из нанороботов. Энергетический барьер хорош для научной фантастики и создания сюжета, но в реальном мире практического применения у него нет. Никакого супероружия на корабле тоже не было. Он предназначался для научных и дипломатических миссий, так что его вооружение составляли несколько ракет и пара лазерных пушек. Он такие у себя в гараже мог бы собрать.

Самую чудесную вещь, которую они знали, – анипраксию – они не изобрели сами, а обнаружили. Они эксплуатировали полезный биологический ресурс.

Сектилии не были суперрасой. Они не опережали людей в развитии на сотни миллионов лет. Это его одновременно поражало, смущало и обнадеживало.

Обнадеживало потому, что здесь могло и не быть никого умнее его… или человечества в целом. Понять это было непросто. Огромная хреновина, закрывающая полнеба, могла прийти вовсе не для того, чтобы сообщить, что люди идиоты.

Перед запуском миссии к «Цели» в НАСА сошлись на том, что на расшифровку науки пришельцев уйдут десятилетия. Алан так не считал. Ему казалось, что если важные шишки наконец отбросят всю бесконечную бюрократию, то американцы смогут построить что‑то вроде «Спероанкоры» и ее шаттлов примерно за год‑два, используя образцы, которые передала им Джейн вместе с Уолшем и Комптоном.

Конечно, они упростят функционирование корабля. Он казался искусственно усложненным, ни одна задача не решалась прямым путем. Однажды он заговорил про это при Джейн, но она удивилась и не согласилась с ним, сказав, что, пообщавшись с Сектилиями, он поймет корабль на более глубоком уровне. Он похлопал глазами, но не стал ей возражать. Сама она тоже не встречалась с Сектилиями, но вот вела себя так, как будто встречалась. Он полагал, что Осьминог не считается, но она могла думать по‑другому.

Он вздохнул и потер шею правой рукой. Хорошо бы с ней все было в порядке. Все эти прыжки через гиперпространство требовали от нее предельной выносливости, но корабль все равно несся вперед. Осьминог застрял в Солнечной системе почти семьдесят лет назад. Ничего бы и не случилось, если бы она отдохнула пару дней. Но мнения Алана на эту тему никто не спрашивал.

Посмотрев на расположение деталей, Берген нахмурился. Он был бы очень благодарен своему подсознанию, если бы оно нашло для этого другую… аналогию. Но он мог думать только о спагетти и фрикадельках. Возможно, это его желудок во всем виноват. Интересно, когда он ел в последний раз? На корабле легко было сбиться с графика еды и сна – освещение никогда не меняется и людей вокруг нет.

В его распоряжении были все данные, которые Джейн отправила на Землю с шаттлом «Спероанкоры». Каждый вечер он проводил несколько часов перед сном за их изучением и попытками сопоставить описанные в них принципы с реальными механизмами, которые он видел каждый день. Порой у него случались блестящие озарения, но ему мешало плохое знание менсентенийского. Поэтому он изучал, наблюдал и собирал данные. Тогда все сходилось, и он начинал понимать происходящее. И это было по‑настоящему здорово.

В каждой изученной им системе имелось несколько контроллеров, каким‑то образом связанных с Эй’Браем. Нейронно‑электрические цепи, проходящие через весь корабль, были кибернетически подсоединены к нему, а у самого Осьминога в тело были введены импланты, напрямую сообщающиеся с кораблем. От этого у Бергена возникало мерзкое ощущение, что весь корабль – это только продолжение Осьминога. А еще он постоянно за всеми ними наблюдал, обладая к тому же телепатическими способностями. Алану их хозяин не слишком нравился.

Проблема для Бергена состояла не в сложности корабля, он не привык пасовать перед трудностями. На самом деле проблема была в постоянном ощущении, к которому Алан никак не мог привыкнуть – ему казалось, что Осьминог каким‑то образом все специально скрывает, чтобы не дать ему понять что‑то очень важное. Никаких доказательств у него не было, но с Осьминога станется, учитывая все то, что уже произошло.

Джейн сказала бы, что это смешно, но он понимал, что в любом деле с участием Осьминога определенный скептицизм неизбежен. Алан ему просто не доверял. А еще Алан был в меньшинстве.

Он записал данные, сделал необходимые пометки в ноутбуке, убедился, что данные из «викинга» скачались в ноутбук, закрыл этот отсек и перешел к следующему. Он был больше и шире – наверное, метра три в ширину. Алан запомнил его еще с того момента, когда делал спектральный и термальный анализ всей палубы. Этот отсек очень сильно отличался от других. Внутри него скрывался круглый барабан. Чтобы его открыть, нужен был специальный инструмент, которого он еще не нашел, – хотя на борту было очень много других инструментов. Он внес эту штуку в список вещей, которые нужно отпечатать на 3D‑принтере.

Он подошел ближе. Стоп. Что‑то изменилось. По всему барабану мерцали янтарные огоньки. Он прищурился. От устройства исходил тихий, но явный шум. Он осторожно прикоснулся к внешней стенке. Никакой вибрации. Что‑то внутри барабана вращалось. Для чего им могла понадобиться центрифуга?

Он встал на колени, чтобы со всех сторон обвести барабан «викингом». Залез под него чуть не по пояс, когда сзади раздался какой‑то звук. Алан дернулся, ударившись косточкой в локте. Чуть не выронил инструмент – а это стало бы катастрофой, поскольку на борту он такой был всего один.

Вылезая из недр устройства, он наткнулся на стену, выругался и замотал головой, пытаясь найти то, что его напугало. На самом деле он был почти уверен, что однажды придет непатрокс и откусит ему ползадницы.

Но это была Джейн. Он не слышал, как она подошла. Странно. Хотя большую часть времени он занимал чем‑нибудь свое сознание, чтобы выгнать из мыслей Эй’Брая, – что здорово выматывало, – всегда оставалось еще какое‑то подсознательное восприятие. Он совершенно не представлял, как это работает, но каким‑то образом чувствовал, когда рядом люди, особенно если они хотели с ним поговорить. Какое‑то время ему действительно казалось, что кто‑то рядом есть, но он подумал, что кто‑то просто прошел мимо. Непонятно кто.

Он положил «викинга» на ближайшую плоскую поверхность и выпрямился, потрясая рукой, которая онемела и болела.

– Господи, Джейн! Могла бы и предупредить!

Кажется, она с трудом подавила улыбку.

Черт.

– Прости, Алан. – Она обвела рукой все помещение и указала куда‑то в сторону: – Я просто пришла за новой порцией сквиллов.

Он постарался не улыбнуться из‑за того, что она всегда использовала слово «сквиллы», говоря по‑английски. На менсентийском так называли нанороботов, но буквально это слово значило «креветка», и он смеялся каждый раз, когда его слышал. Он шумно выдохнул и немного расслабился, баюкая руку. Пульс у него замедлялся. Она просто проходила мимо и, наверное, вовсе не хотела с ним разговаривать. Он всего лишь попался ей на пути.

Не забыть записать эту встречу в Журнал стремной телепатической фигни. Возможно, это важно. Кажется, она тоже не знала, что он здесь. Очень важно: не выискивать в этом никакого потаенного смысла.

– Да. Конечно. Прости. Я что‑то нервничаю, черт его знает почему. – Он прекрасно знал почему, но признаваться ей в этом не собирался. – Как прошел прыжок?

– Успешно, – кивнула Джейн.

Он тоже глупо кивнул. Почему он ведет себя как болванчик с качающейся головой?

– Отлично. Сколько еще осталось?

– Всего два, – серьезно сказала она. Указала на большой барабан у него за спиной: – А у тебя как дела?

Он поглядел на открытый отсек.

– Ну… типа… – он не представлял, что сказать. Ей нужен официальный оперативный отчет?

Она улыбнулась и наклонила голову, как будто ей тоже было неудобно. Он не мог оторвать от нее глаз, пока она шла к открытому устройству. Понял, что ей может быть неудобно протискиваться мимо, и хотел закрыть отсек, чтобы она смогла пройти. Она подняла руку, чтобы остановить его, но вдруг нахмурилась и споткнулась. Алан дернулся поддержать ее, и на мгновение она уткнулась ему в грудь. Она оглядывалась, как будто что‑то потеряла.

– Что? Что случилось? – Он тоже оглянулся, хотя и не представлял, что она ищет.

– Я… не знаю… просто… – Она казалась сбитой с толку.

Он заговорил с ней строгим тоном. Кто‑то должен уже это сделать. Такими темпами у нее скоро инфаркт случится или еще что.

– Джейн, хватит. Ты себя загонишь. Тебе нужно спать, черт возьми.

– Нет, просто… – Она передернула плечами и повернулась обратно, туда, откуда пришла. Кажется, она была в панике.

Он неохотно ее отпустил. Сделал несколько шагов за ней, собираясь сказать что‑то еще, но почувствовал, что не сможет.

Она дошла до того места, где стояла, когда они начали свою странную беседу, и снова резко остановилась и покачнулась.

Он прыгнул к ней и обхватил ее за плечи. Грубо сказал:

– Джейн!

– Да нет, я… – Она обернулась и посмотрела на открытый отсек. – Это… началось после прыжка.

Он переводил взгляд с ее лица на открытый барабан и обратно. Это устройство каким‑то образом манипулирует складками пространства‑времени? Используется при создании гиперпространственных туннелей? Он вдруг кое‑что понял – и сразу же начал понимать все больше.

Он ослабил свою ментальную защиту для Джейн. Информация, которую она раскрывала, как будто проходила в отверстие между ними тремя: им, ею и Эй’Браем. Он почти перекрыл поток этой информации, но остановился. Он был слишком любопытен, чтобы упустить шанс понять, как работает устройство. Пусть это и было жульничеством.

Поняв, на каком уровне Джейн разбирается в этих устройствах, он посмотрел на нее с ужасом. Сейчас они были полностью открыты друг другу, чего не случалось уже очень давно. Она почувствовала его восхищение, и ямочка на ее правой щеке стала глубже, а ясные серые глаза сверкнули. Ему это понравилось. А ей понравилось, что он заметил. Еще он ощутил, что ее радуют его объятия. В ее разуме была надежда, молчаливое предвкушение. В сочетании с его собственными чувствами это возбуждало. Да черт возьми, это был настоящий ураган! Он чувствовал, как она ощущает его, сам ощущал ее, и все это складывалось во что‑то большее. Росло, как снежная лавина. Он наклонился над ней, обнял ее чуть сильнее и расширил их ментальный контакт. Коснулся губами ее губ.

«Да. – Он услышал мысленный благодарный вздох. Через Осьминога, и не стоит об этом забывать. – Да, Алан. Но… только это… Давай помедленнее».

Он заставил себя удержаться, потому что понял ее. Понял, как никогда раньше не понимал. Она так устала, что не могла больше удерживать его на расстоянии. Как будто она была полностью обнажена перед ним. Она наслаждалась его прикосновениями, его обществом, уютом. В первый раз он по‑настоящему ощутил беспорядок у нее в голове – она желала его, думала, каково это будет, и хотела остаться отстраненной и профессиональной, сохранить порядок и не обидеть Рона и Аджайю. Внутри нее шла настоящая война.

Она показала ему кусочек своей души, поэтому он не станет проявлять неуважение и давить на нее. Ее внутренняя жизнь была такой же напряженной, как у него. Зато теперь он знал, что если сможет проявить терпение, то рано или поздно будет вознагражден.

Поэтому, хотя его тело горело – что она ощущала с некоторым разочарованием, – он просто обнимал ее и прижимался губами к ее губам, одной рукой гладя ее по спине, но не касаясь ни застежки лифчика, ни округлостей ниже. Он просто наслаждался моментом, держа себя в узде.

Она тихо вздохнула и прервала поцелуй. Прижалась щекой к его груди. Ее разум затуманился, и он осознал, что Джейн больше не воспринимает реальность. В голове у нее проносились странные разрозненные мысли. Посмотрев вниз, он не удивился, увидев, что она закрыла глаза и приоткрыла рот. Расслабившись, она мгновенно заснула.

И что, интересно, ему теперь делать?

Он снова посмотрел на устройство. Значит, это генератор гиперпространственных туннелей. Это само по себе невероятно. Но было и кое‑что еще. Сердце у него заколотилось. Работа устройства – а оно включалось за много часов до прыжка и выключалось спустя долгое время после его завершения – имела интересный побочный эффект. При его работе генерировалось электромагнитное поле. В норме, когда огромный ящик с устройством был закрыт, оно находилось в клетке Фарадея и ничего не излучало. Но он открыл ящик, когда устройство еще работало.

Как он теперь понял, это электромагнитное поле нарушало восприятие квантовой запутанности, делавшей возможной анипраксию с Эй’Браем. Довольно сложно было научным языком объяснить восприятие Джейн, которая понимала принцип работы техники так же, как пришельцы, но, судя по всему, когда волны воздействовали на те органы в мозгу, которые отвечали за анипраксию, органы начинали действовать так, как будто измеряли электронный спин, и связь разрывалась. Это имеет смысл из‑за жуткого действия квантовой запутанности – наблюдатель определяет состояние запутанных электронов, не позволяя им оставаться в состоянии суперпозиции. Таким образом возникает статический выходной сигнал, а входящий сигнал блокируется.

Устройство блокирует сигнал. Телепатический Wi‑Fi Осьминога сломался. Именно поэтому Джейн казалась настолько дезориентированной. Она не просто ужасно устала, хотя это сыграло свою роль. Ее вышибло из анипраксической сети Эй’Брая. Если устройство на это способно… он задумался о способах его применения. Нужно выяснить точную частоту, для этого понадобится широкополосная антенна и спектроанализатор. Узнав частоту, он сможет воспроизвести ее. А значит, и расслабиться, не думая, что за ним наблюдает мерзкая водная тварь. Это освободит некоторое количество ментальной энергии, и он сможет заняться главным – изучением техники пришельцев.

Он посмотрел на Джейн, обмякшую у него в объятьях, и поцеловал ее в лоб, прежде чем взять на руки. Прямо как долбаный герой. Не так давно она его таскала. Не много времени прошло, прежде чем он отплатил ей тем же.

Она сонно улыбнулась и забросила руку ему на плечо. Уткнулась лицом в грудь. Она слышала его мысли, и они ей нравились.

«Спасибо», – мысленно сказала она и заснула по‑настоящему. Он улыбнулся углом рта и осторожно двинулся вперед, надеясь, что легкая хромота, вызванная кибернетическим протезом, ее не потревожит.

Она ему доверилась.

Эй’Брай маячил где‑то на заднем плана. У Алана создалось ощущение, что Осьминог устал ничуть не меньше Джейн. Он ничего не сказал, но явно был благодарен. Он тоже радовался, что Джейн отдыхает. Значит, он тоже способен разумно мыслить.

Алан фыркнул. Джейн оказалась тяжелее, чем он воображал. Он очень надеялся, что сможет дотащить ее до спального отсека без происшествий. Ему совсем не хотелось ударить ее головой о дверь, как в плохом ситкоме. Он хотел запомнить этот момент романтичным. Хоть раз в жизни почувствовать себя хорошим парнем.

Тоскливо оглянувшись на генератор гиперпространственных туннелей, он зашел в межпалубный лифт, чувствуя себя таким счастливым, каким давно не был.

 

4

 

Тревога Эй’Брая отличалась от эмоций, которые способны испытывать люди и Сектилии. Это было чувство, присущее исключительно Кубодера, чувство поистине звездной величины. Любой Кубодера мог обдумывать одновременно несколько десятков возможных исходов. При недостатке информации о ситуации количество вероятных исходов становилось бесконечным и почти парализовало. И он, и все существа его вида, навсегда застрявшие в воде, сталкивались с собственным бессилием и невозможностью повлиять на происходящее, глядя на уходящих в неизведанное земных братьев по разуму. Приближение к Сектилии сильно изменило его, и это чувство каким‑то образом усилилось. Не поддаваться тревоге было очень трудно, и это раздражало.

Он отлично знал, что его ментальное состояние влияет на человеческую команду, поэтому вынужден был сдерживать свои чувства изо всех сил. Для этого он придерживался строжайшего режима тренировок и сна, поочередно отправляя на отдых три своих мозга, чтобы сохранить оптимальный рабочий настрой. Раньше, в своей длительной изоляции, он размяк и приобрел дурные привычки. Так дальше продолжаться не может. Он должен вести себя так, как подобает носителю звания «Эй», – сейчас это важнее, чем когда‑либо.

Последний прыжок привел «Спероанкору» на окраину системы Сектилиуса. Он мог бы направить корабль гораздо ближе к точке назначения, но гораздо безопаснее, когда прыжок заканчивается посреди большого пустого пространства. Эта стратегия родилась еще в те времена, когда прыжки были куда более беспорядочными – как с Джейн. Кроме того, расстояние позволит Квазадор Дуксу Джейн Холлоуэй отдохнуть и избавиться от побочных эффектов прыжка до того, как она и ее команда спустятся на поверхность.

Подключившись к системе, они стали рассылать приветственные радиосигналы в полном соответствии с сектилианским протоколом. Ответов не было ни на одном канале, а он отслеживал все. Хотя они двигались к центру системы, он не слышал никаких случайных сигналов.

Сектилия и ее луна молчали.

В его мозгу бродили сомнения. Он старался скрывать их от Ква’Дукс, хотя полностью спрятать не мог. Что, если он подвергает ее опасности? Он выдержит, если ее ранят… или того хуже? А если придется пройти через самое худшее, справится ли он? Он был уверен, что сойдет с ума. Но что еще оставалось? Наихудшим вариантом казался тот, при котором его заставят ее бросить. Он не сможет отказаться, если Сектилии решат дать ему новую команду. Придется как‑то справляться с последствиями. Ему много раз доводилось менять команду, но тут совсем другой случай.

Он будет скучать по Джейн.

Некоторым утешением ему служило то явное удовольствие, которое получали люди от наблюдения за путешествием по системе. Да и он после долгого перерыва смог посмотреть на галактику свежим взглядом. Может быть, он просто… забыл все? Разве прошло столько времени, чтобы все казалось новым? Или он вытеснил эти воспоминания во время долгого одиночества, чтобы не страдать от вызванной ими боли? Его беспокоили какие‑то несообразности в памяти, но хлопот было слишком много, чтобы сосредотачиваться на чем‑то одном. Когда они проходили мимо огромной водородно‑гелиевой планеты, во многом отвечавшей за стабильность населенной системы, люди собрались на мостике и с ужасом смотрели на ее завихряющуюся поверхность. Потеряв не более нескольких мгновений – и не забыв получить разрешение Ква’Дукс, – он привлек их внимание к самым впечатляющим видам планеты – бурям и бесконечным слоям газов разного цвета и плотности.

Доктор Аджайя Варма задохнулась от восторга, когда корабль поднялся над кольцом, окружавшим планету, и бороздчатая полоса камня и льда предстала во всей красе. Вся планета казалась иллюзорной, нереальной. Она мерцала.

– Люди еще никогда не видели собственными глазами газовые гиганты, – вслух заметил доктор Рональд Гиббс, – это как‑то… странно. Любоваться ими на краю Вселенной, когда Юпитер и Сатурн мы видели только на снимках.

Ква’Дукс и ее команда пристрастились проводить все свободное время на мостике. Сектилия медленно превращалась из крошечной точки отраженного света в яркую сине‑зеленую сферу, окруженную тремя сферами поменьше. Две из них были просто кусками голого камня, а вот третья – уменьшенной и не такой зеленой версией Сектилии, Атиеллой, их первой точкой назначения.

Когда «Спероанкора» миновала орбитальную плоскость пятой планеты в системе, ее прохождение включило сигнал предупреждения. Красный свет замерцал на краю его зрительных имплантов. Ква’Дукс почувствовала, что он думает о другом, и немедленно слилась с ним, чтобы получить информацию.

Сигнальный буй оказался знаком карантина, поставленным Объединенными разумными расами, консорциумом миров, чьей основной задачей была совместная работа и борьба против общего врага, которого называли Рой. Буй предупреждал, что торговля с Сектилией запрещена и что дальнейшее продвижение в глубь системы повлечет за собой наказания и санкции. За системой наблюдали издали, посредством огромных реле избыточности. ОРР снимут запрет, когда сочтут, что Сектилия более не представляет опасности для Галактики. До этого они настоятельно рекомендовали покинуть систему.

– Ты когда‑нибудь видел что‑нибудь похожее? – спросила она.

– Нет.

– Пошлем дрон посмотреть, не вооружен ли он, – решила Джейн.

Он повиновался. Дрон определил, что буй – всего лишь сигнальная система. Она не колебалась:

– Игнорируй. Мы знаем все риски. Кроме того, они явно не собирались мешать сектилианским кораблям возвращаться домой.

По мере приближения к планете они насчитали еще три буя с подобными сообщениями. Орудий ни на одном не было.

Приближаясь к цели, он не выдержал и пустил в ход все свои способности, ища следы представителей своего вида. Он довольно быстро понял, что на орбите обеих планет нет целых кораблей, но все же оставалась надежда, что отдельные особи могли пережить аварийную посадку в океан и теперь существовали в воде другого мира, ожидая спасения.

И это оказалось не так. Не осталось ни одного Кубодера, хотя в былые времена на орбите их были десятки. Ква’Дукс следила за его поиском и тоже надеялась. Когда он, убитый горем, бросил поиск, она пришла к нему лично.

Она наклонилась над прозрачной панелью, которая их разделяла, и положила руку на стекло, как будто тянулась к нему. Она разделяла его боль.

На мгновение невозможность дотронуться до нее показалась ему невыносимой. Ему захотелось ощутить теплое слияние тел, которое люди именовали объятиями. Он много раз видел, как люди это делают, и это казалось очень естественным и… ободряющим. Интересно, касаются ли друг друга дикие Кубодера? Да, возможно. Сейчас бы это было очень кстати. Она улыбнулась его причудливым мыслям и обещала, что однажды это сделает.

Она серьезно смотрела на него, пока он разбирался со своими эмоциями. И это только усугубляло его потерю. Хотя все эти смерти случились очень давно, он не сможет быстро о них забыть.

Эй’Брай вытянул щупальце и осторожно коснулся присоской стенки там, где лежала ее рука. Когда он снова посмотрел на нее, по щеке Джейн расплывался влажный след. Уникальное человеческое проявление сочувствия. Точнее, странный выверт их физиологии. Однако соленые слезы, пролитые по его ушедшим родичам, показались ему очень уместными.

Она понимала его и молчала. Удивительно, насколько это облегчало боль. Сектилии почти никогда не делились чувствами с Кубодера. Бывший Ква’Дукс была исключением, но Эй’Брай не думал, что найдет еще одного подобного друга. Но вот она стояла перед ним, приведенная к нему «Провиденсом».

Ей уже было очень некомфортно. Она оставалась с ним, несмотря на то что ее губы побелели, все тело дрожало, а зубы стучали. Наконец он отослал ее, чувствуя, кроме печали, еще и вину за то, что заставил ее задержаться так надолго.

Он все‑таки сумел загнать боль внутрь себя, чтобы прожить ее позже, когда у него появится время, и проложил курс, который должен был привести «Спероанкору» на геостационарную орбиту вокруг Атиеллы, места рождения почтенной Квазадор’Дукс Рагет Элии Хатор.

Обе планеты молчали.

Когда они вышли на орбиту высоко над стратосферой, Эй’Брай обнаружил совсем немного Сектилиев, разбросанных по обеим планетам. Население планет сильно уменьшилось.

С этого расстояния он ощущал только слабые ментальные искры. Бывали мастера телепатии, гораздо более сильные, но ни один из них не достигал высот Кубодера. Он не обнаружил никого из тех, с кем устанавливал связь ранее, – это сделало бы общение возможным.

Он надеялся использовать анипраксию, чтобы объяснить положение дел Ква’Дукс и ее команде, но это оказалось невозможно. Это сделало бы путешествие намного опаснее. Однако он доверял ей, а еще посоветовал говорить со всеми четко и прямо. Она терпеливо выслушала его предупреждения, хотя вообще‑то именно она разбиралась во всем этом профессионально. Он оценил.

Они были готовы настолько хорошо, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Они снаряжены для встречи с кем угодно.

Однако кое‑чего он предвидеть не мог, и это его тревожило.

 

5

 

Джейн проглотила кусочек питательной плитки. Она собрала всех за обедом, чтобы обсудить предстоящее прибытие на Атиеллу. Джейн сидела во главе вытянутого стола в просторной комнате, которую они использовали как столовую. С одной стороны сидел Алан, с другой – Аджайя и Рон. Эти двое держались так близко друг к другу, что иногда случайно соприкасались руками.

Прежде всего она собиралась объяснить им кое‑что о «ярме», прежде чем они покинут корабль. Ярмом называлась сложная система устройств и программного обеспечения, которая контролировала Эй’Брая, не позволяя ему даже сдвинуть корабль с места без ее согласия и присутствия на борту. Они оставят его одного, и если с ней что‑то случится, он снова окажется в ловушке, как раньше в Солнечной системе. Ей это не нравилось. Она хотела обеспечить ему большую свободу действий на случай самого плохого. Алан уже пытался исследовать систему, но она была слишком сложна и, по соображениям безопасности, скрыта даже от нее. Она чувствовала, что не сможет покинуть борт, пока они не найдут способ хоть немного ослабить контроль. Она попросила Алана посвятить этому максимум усилий в ближайшее время.

Они уже обсудили вопрос пригодности атмосферы луны для дыхания – тут не должно было возникнуть проблем – и чужеродные микроорганизмы, с которыми они уже сталкивались на «Спероанкоре» без негативных последствий. Они оценили размеры звезды в системе Сектилиуса, тот факт, что она была несколько больше Солнца, и тот, что Сектилия и Атиелла находились к звезде ближе, чем Земля к Солнцу. Прикинули, как это повлияет на их пребывание на планете.

– Но я не взял крем от загара! – пошутил Рон.

Еще они обдумали, что делать с вероятностью реинфицирования дефектными сквиллами, с которыми они столкнулись при первом контакте с кораблем, и наметили меры безопасности против этой болезни. На текущий момент все сканирования эфира в поисках специфических сигналов, подаваемых сквиллами, плодов не принесли. У них не было никаких поводов считать, что на Атиелле сохранились нанороботы. Учитывая объемы их использования до появления чумы сквиллов, сохранившихся сквиллов удалось бы засечь. Однако это не значило, что они не могут существовать в маленьких укрытиях, даже если кому‑то удалось уничтожить большую их часть. Работая группой, сквиллы устанавливали несколько уровней защиты и контроля, обеспечивая свою безопасность. Так поступали даже самые маленькие группы, поскольку нанороботы были запрограммированы на самозащиту.

Когда все эти вопросы были решены, настало время обсудить погодные условия на Атиелле. Разговор шел примерно так, как она себе и представляла.

– На всей планете сезон муссонов? Ты уверена? – скептически спросил Алан, позабыв о еде, которую держал в руках.

– Это вообще возможно? – нахмурился Рон.

Аджайя положила на стол пищевой концентрат, который грызла.

– Там ведь есть какая‑нибудь умеренная зона, куда мы сможем высадиться?

– К сожалению, нет, – вздохнула Джейн, – Атиелла маленькая, примерно в три раза легче Земли. А ее поверхность при этом всего в два раза больше поверхности нашей Луны. Она вращается вокруг Сектилии, планеты, которая гораздо больше нашей…

– Давайте звать ее Суперземлей, – сказал Алан и отложил еду, как будто лишился аппетита.

– Нормально, – кивнула Джейн, – ее масса почти в девять раз превосходит массу Земли. Гравитация сильнее…

– Да, но гравитация вовсе не в девять раз сильнее земной! – опять вмешался Алан.

Джейн подняла руку, чтобы остановить остальные комментарии и закончить мысль.

– Да. Гравитация на Сектилии всего лишь чуть меньше полутора g. – Ей это казалось странным, пока Эй’Брай не продемонстрировал ей, как на гравитацию влияет плотность и радиус планеты. Никого за столом это, кажется, не смутило, и она продолжила: – Орбита Атиеллы ближе к Сектилии, чем орбита Луны к Земле. А еще в системе есть три другие луны, чье притяжение тоже влияет на Атиеллу. Сезонно. Их орбиты сходятся очень близко, и давление и трение становятся причиной обильной вулканической активности. Вулканические жерла разбросаны по поверхности спорадически и нагреваются неравномерно. Холодные и теплые потоки воздуха постоянно сталкиваются, дестабилизируя атмосферу. Поэтому сезон муссонов тянется несколько месяцев.

– Без просветов? – спросила Аджайя.

– Погода может наладиться непредсказуемо и очень ненадолго. На несколько часов или минут.

– Боже мой, – вздохнул Алан.

Никто не спрашивал, почему она сначала планирует высадиться на Атиеллу, а потом на Сектилию. Это было хорошо. Официально она хотела посетить спутник, чтобы встретиться с потомками бывшей Квазадор Дукс, а заодно познакомиться с культурой мягко, без давления.

Настоящая же причина была куда менее понятной. В ее голове жила Рагет Элия Хатор. Эй’Брай вложил ей в память воспоминания женщины вместе с управляющей энграммой, связавшей Джейн с ним и с кораблем. Он проделал это, когда выбрал ее из всей команды на место Ква’Дукс. Таков был способ передачи власти и мудрости, общепринятый в корабельной жизни – но не на планете. Обычному Сектилию ничего такого испытывать никогда не приходилось. Этот дар доставался немногим.

Воспоминания Рагет были наполненны любовью к дому. Они, как сигнальный маяк, вели ее туда. Джейн пыталась сопротивляться, но каждый раз, когда она обдумывала высадку у главного города на Сектилии, интуиция подсказывала ей не делать этого, говорила, что это неверный выбор. Ей нужно отправиться на луну, где живут люди, которым она сможет доверять. Смысла в этом большого не было, но она давно поняла, что не может игнорировать интуицию, когда она говорит так громко. К тому же Рагет еще никогда не ошибалась. Это – как и многое другое, связанное с Эй’Браем, – тяжело было объяснить понятными другим словами, так что она радовалась, что сейчас делать этого не придется.

Если бы они решили высадиться на большую планету, пришлось бы надевать броню. Привыкание к гравитации было бы утомительным – броня бы увеличила их массу примерно на сорок процентов и жутко нагрузила бы суставы и мышцы. Для Атиеллан процесс перемещения на Сектилии был очень болезнен, проходил очень медленно и включал в себя множество тренировок и биохимическую поддержку. Недооценивать это было нельзя.

Они не смогут произвести серьезное первое впечатление, если все время будут бороться с изматывающей их усталостью. Они сделают это, если потребуется, но Джейн надеялась найти все ответы на Атиелле.

Их задачей было вернуть Эй’Брая и рассказать Сектилиям то, что они успели узнать о сквиллах, – хотя Джейн полагала, что они уже выяснили это сами. Прошло семьдесят лет. Наверное, Сектилии давно уже начали какую‑то операцию по спасению Кубодера и восстанавливают свой флот. Еще один корабль может им пригодиться. Дефектных нанороботов, скорее всего, больше нет, проблема давно решена, но правды они не узнают, пока не высадятся.

Рон откинулся на стуле и сплел руки на затылке.

– Что будет, то и будет. Как планируешь действовать, КьюДи?

 

* * *

 

Джейн застегнула ремень огромного кресла, предназначенного для пилота в шаттле. Заставила себя сделать глубокий вдох, медленно выдохнула и посмотрела на сидевшего рядом Рона. Температура воздуха была идеальна, но она чувствовала себя липкой от холодного пота. Вот бы пропустить ту часть, где надо сажать шаттл, и перейти прямо к той, где надо встречаться с Сектилиями.

Она не была пилотом. И Рон, и даже Алан гораздо больше учились этому, когда готовились к оригинальной миссии на «Цели». Однако Эй’Брай поместил эту энграмму в память Джейн, дал ей набор навыков, воспоминаний и схем, теоретически включавший в себя все необходимое для управления шаттлом. Теперь она стала наиболее квалифицированной из всех.

Джейн выбрала Рона вторым пилотом, потому что у него было больше реальных часов налета, чем у остальных двоих, – на Земле, в симуляторе «Спероанкоры», и в настоящих тренировочных полетах. У них за спиной Алан и Аджайя молча устраивались в креслах единого для всех размера, при необходимости готовые принять управление. Они изучали схемы все вчетвером. Они вместе освоили каждый маневр и совершили несколько тренировочных полетов на этом шаттле между прыжками, когда путешествовали через всю галактику.

Эти тренировки помогли Джейн соединить у себя в голове воспоминания пришельцев и имплантированную энграмму. Когда шаттл двигался, она вдруг автоматически начинала принимать правильные решения – так же, как при вождении машины на Земле. Она немного расслабилась и надеялась, что ее инстинкты будут работать и на планете с ее атмосферой, гравитацией и бесконечным дождем.

Рон вскинул бровь и ободряюще улыбнулся. Он будет рядом, поможет следить за всем и заменит ее, если что‑то не получится.

– Готова, КьюДи? – он лыбился, как ребенок утром Рождества.

– Готова, – она скорчила ему рожицу.

Рон заржал, а Джейн оглянулась на Алана и Аджайю. Алан кивнул ей, а Аджайя перепроверяла свое снаряжение.

– О’кей, – серьезно сказал Рон, – предполетные проверки закончены. Давай это сделаем, – он потянулся к выключателю, который начинал процесс запуска двигателя.

Джейн кивнула и занялась своей частью процесса. Она говорила громко, потому что так казалось правильно.

– Губернавити Эй’Брай. Выключить искусственную гравитацию в камере двести сорок пять и открыть грузовой люк.

Она почувствовала, как исчезла гравитация, и тут же открылся люк. Перед ними лежал новый мир – сине‑золотой круг на горизонте. Люк выходил в черный космос, покрытый миллионами светящихся точек – раньше она никогда не видела таких частых звезд. Они теперь находились не в спиральном рукаве Млечного Пути, глядя на плоский диск с краю, – не на Земле. Они приблизились к ядру Галактики, где звезды собираются в группы. Звезды казались крупнее и ярче, и их было очень много.

Все изменилось. Теперь она стала пришельцем в чужой системе. Она понадеялась, что из‑за катастрофы со сквиллами Сектилии не стали ксенофобами. Двинула шаттл вперед, от «Спероанкоры», и нацелила его на базу.

Атиелла провалилась куда‑то вниз, а огромная Сектилия маячила где‑то на заднем плане. «Спероанкора» теперь красовалась на фоне сине‑зеленого мира, украшенного завитками белых облаков.

Полупрозрачные щиты окружили корпус «Спероанкоры», чем‑то напоминая плавники. Гигантский корабль теперь еще сильнее походил на морское чудовище – изящный привет спрятанному внутри губернавити.

А Эй’Брай, запертый глубоко в корабле, смотрел на звезды ее глазами.

Забудьте про ужас перед неизведанным, придайте всему этому значение, назовите это домом – и вы почувствуете свойственную ему красоту. На глазах у нее показались слезы. Она посмотрела наверх и моргнула, надеясь, что по щекам они не потекут.

Ей нужно было посмотреть на корабль снаружи. Наверное, в следующий раз вступив на борт, она будет гостьей. Сектилии потребуют назад свою законную собственность, и с этого мгновения людям придется отдаться на их милость. Короткое пребывание Джейн в должности Квазадор Дукс заканчивается. Оказывается, ей вовсе этого не хочется. Она уже считала «Спероанкору» своим домом.

Она взглянула на Рона. Кажется, он чувствовал себя так же, как она.

– Он очень красивый, КьюДи, это точно. Конечно, мы должны его вернуть, но черт возьми, хотел бы я оставить его себе.

Он посмотрел на панель управления, и она тоже вернулась к насущному. Спуск.

На других планетах это, может быть, и просто, но не здесь и не сейчас. В атмосфере Атиеллы кишели обломки разбившихся кораблей и спутников. Десятилетиями бесхозные корабли размером со «Спероанкору» или даже больше сталкивались друг с другом, с естественными и искусственными спутниками. Теперь миллионы осколков медленно плыли по кривым орбитам. Трехмерное минное поле с проливным дождем и шквалистым ветром. Совсем непросто. К тому же все навигационные спутники тоже были разрушены. Автопилота на этом спуске не будет.

Джейн положила руки на панель управления и ввела маршрут, который запланировал Эй’Брай – мимо самых крупных препятствий. Он проанализировал погоду, чтобы выбрать самое безопасное время для спуска через тропосферу. Как раз наступил короткий перерыв между штормами, и они не могли рассиживаться здесь, любуясь на корабль и теряя драгоценные минуты.

Они подошли к темной стороне луны, неподалеку от предполагаемого места посадки. Здесь они задержались, ожидая просвета. На поверхности почти наступил рассвет. Джейн порадовалась, что они совершат посадку рано утром.

Атиелла становилась все больше, и внешние слои атмосферы они миновали без происшествий. На этом расстоянии сопротивления воздуха не было, только приборы засекли момент входа в магнитосферу.

При проходе через термосферу Джейн увидела в стороне несколько орбитальных спутников. Интересно, работал ли хоть один? Узнали ли Сектилии об их появлении? Встретит ли их кто‑нибудь на поверхности, когда они сядут у поселения Хатор? Некоторые из этих спутников были частью пояса обороны, но им, находящимся в сектилианском шаттле, бояться было нечего – даже если оборонные дроны все еще целы.

При входе в мезосферу давление воздуха снаружи стало расти. Скоро они войдут в более плотные слои, и придется сбросить скорость, чтобы развернуть крылья.

– Все системы готовы, КьюДи, – доложил Рон.

– Включаем обратную тягу, – сказала Джейн и установила таймер для носовых подруливающих устройств.

– Пятнадцать и четыре, и замедляется, – отозвался Рон и потянулся к кнопке развертывания крыльев. Пришло время превращаться из космического судна в воздухоплавательное. Джейн переставила ноги, чтобы дотянуться до новых педалей, которые могли понадобиться. Шаттл завибрировал, разворачивая крылья, а затем они с громким щелчком встали на место.

Алан вскочил и посмотрел в маленький иллюминатор.

– Я вижу левое крыло, – сообщил он. Голос у него был как у ребенка, попавшего в кондитерский магазин. Она услышала, что он перебежал на другой борт. – И правое! Крылья развернуты.

– Спасибо, Алан, – с улыбкой сказала Джейн. Она уже убедилась в этом при помощи камер, закрепленных на корпусе именно для этой цели, но она понимала, что ему хочется не просто увидеть все своими глазами, но и принять участие в управлении. – Пристегнись. Будет трясти.

– Принято, – отозвался он и защелкнул ремень.

Входя в плотные слои атмосферы, шаттл стал вести себя по‑другому. Термальная оболочка корпуса гасила жар, вызванный трением, и слабо светилась. Поверхности она все еще не видела. Густые облака закрывали все. Эй’Брай отслеживал состояние атмосферы между ними и планетой, передавая информацию Джейн и Рону.

«Состояние тропосферы быстро меняется. Возникают завихрения», – сообщил Эй’Брай.

– Черт, – буркнула она.

Рон коротко посмотрел на нее:

– Это хреново. Мы можем пробиться, но решать тебе. Отступаем, КьюДи?

– Что‑то не так? – спросил Алан сзади.

Джейн нахмурилась и не ответила. Подкрутила выключатель, чтобы получить от датчиков больше информации о шторме. Недавно Алан стал впускать Эй’Брая себе в мозг. Иногда и ненадолго. Подключаться к сети на постоянной основе он все еще отказывался. Она услышала, как Аджайя терпеливо объясняет ему проблему.

Под ними виднелись темные зловещие облака. То и дело вспыхивали молнии, тут же окутывающиеся паром. На Атиелле царил погодный хаос. Судя по знаниям, вложенным в Джейн, Сектилиям такой шторм сесть бы не помешал. Шаттл был рассчитан на такие условия. Суда такого же типа ходили между Сектилией и Атиеллой, перевозя товары независимо от погоды.

Но она‑то не Сектилианка, и у нее нет опыта вождения шаттла в таких условиях. Она нервничала.

Рон услышал эту мысль и ответил вслух:

– Да, конечно, но мы можем прождать много недель и так и не дождаться более подходящей погоды. Ну разве что потерпим до сухого сезона, всего четыре месяца.

Она почувствовала, как Рону хочется отправиться на планету. Эй’Брай и Аджайя разделяли его чувства. Они были правы. Придется сделать это сейчас или бездельничать еще много месяцев.

– Отлично. Поехали. – Она сжала зубы и принялась искать участок с самым тонким слоем облаков. Задала траекторию спуска под углом тридцать градусов через этот участок. Эй’Брай подтвердил ее план, внеся всего несколько изменений. Джейн тронула кнопки, внося эти изменения, и запустила полет.

Они спускались сквозь тонкие белые вертикальные нити.

– Облака ночного свечения? – подал голос Алан. Ему никто не ответил.

Шкваловые облака неумолимо приближались. Она вцепилась в штурвал. Нужно только следовать плану.

Где‑то вдалеке в серых облаках вспыхнул красный зигзаг и не гас несколько секунд. У Рона на скулах вспухли желваки.

– Это спрайт[1], – сказал он. Темные пальцы сжались в кулак и разжались, когда он потянулся к другому датчику, – молния, которая бьет вверх, а не вниз.

Затем вспыхнуло еще несколько спрайтов, следы от которых походили на мазки красной краски на облаках.

– Красиво, – прошептала Аджайя. Остальные молчали. Джейн тоже считала, что это красиво, но как‑то слишком опасно.

Вокруг шатлла сгустился туман. Перед ними выскочило из облака красное кольцо, а секундой позже из него ударил столб алого света – прямо у них на пути.

Джейн инстинктивно дернула штурвал в сторону, но недостаточно быстро. Алая плазма обдала шаттл потрескивающей волной света и электричества. Все огни и экраны внутри погасли.

Немного света проходило в иллюминаторы – в первую очередь, мерцала загадочным красно‑оранжевым светом термальная оболочка. Кабина шаттла показалась черно‑белой.

Она слышала свое собственное дыхание, с трудом проходящее в горло. Тело затопила ледяная паника. Они падают на чужую планету, потеряв управление.

 

6

 

Внутреннее освещение включилось через долю секунды. Потом загорелись мониторы и панель управления. Шаттл вздрогнул. Джейн пыталась определить, сильно ли они отклонились от курса. Нужно было задать траекторию полета заново.

– Все снова включилось. Все системы в порядке, – сообщил Рон. Руки его танцевали над его половиной панели управления. – Самолеты на Земле рассчитаны на удар молнии. Наверняка этот шаттл тоже. Он отреагировал нормально. Все хорошо. Ты справилась.

Она была слишком занята, чтобы ответить.

Зазвенел датчик ближней локации. Они слишком далеко отклонились от безопасного курса. Рядом что‑то было. Слишком близко. Прежде чем она успела определить траекторию объекта и облететь его, что‑то с тяжелым грохотом ударилось в дно корпуса, а потом в левое крыло. Шаттл дернулся.

Контроллеры под рукой Джейн задрожали. Она активировала подпрограмму стабилизации, чтобы компенсировать повреждение крыла. Помогло не сильно. Теперь они двигались по кривой спирали. Рон заговорил громче. Боковым зрением она различала, что он повис на ремнях, склоняясь над кнопками и показателями датчиков.

– Блин. Мы только что потеряли двигатель правого борта, но мы в порядке. Все нормально.

Потерю двигателя вряд ли стоило считать нормой, но сесть они могли и на одном. Двигатели для посадки не очень нужны. Вопрос в том, как они вернутся на «Спероанкору» после визита на Атиеллу.

Джейн сжала зубы и попыталась вернуть корабль на курс.

– Следи за датчиком ближней локации, – велела она, – скорее всего из‑за шторма всякие хреновины летают на большой скорости. Это опаснее, чем мы думали.

Она включила внешнюю камеру и увеличила изображение, чтобы посмотреть на повреждения корпуса. Какой‑то осколок пробил обшивку над двигателем правого борта, разбил его, оставил зазубренный след на корпусе и стукнул в левое крыло. Возможно, двигатель левого борта тоже поврежден. Это плохо. Очень, очень плохо. Как же им потом вернуться на «Спероанкору»?

Она осознала, что Алан подключился к анипраксической сети. Она поняла его намерение и тут же услышала щелчок – он расстегнул ремень безопасности.

– Над левым крылом есть иллюминатор, – заорал он, – мы лишились примерно четверти крыла. Обломок болтается и тормозит нас.

– Сядь и пристегнись! – рявкнула Джейн. – Это небезопасно.

Эй’Брай отправил ей новый план полета с новым курсом. Текущий курс привел бы их прямо в град, который только что начался. Кратчайший обходной путь требовал поворота.

Кнопки реагировали медленно. В начале поворота они задели маленький участок турбулентности. За спиной Джейн послышался короткий крик, прервавшийся глухим ударом. Времени следить за пассажирами не было.

Ее отвлек мигающий красный сигнал и громкий гудок. Датчик температуры двигателя левого борта. Осколок, с которым они столкнулись, повредил термальную оболочку прямо под двигателем. Он нагрелся слишком сильно. Температура уже превышала безопасный уровень и к тому же быстро росла.

– Активировать средства пожаротушения левого двигателя! – крикнула Джейн.

Тут же их окутали серые облака. В кабине послышалось завывание ветра. Восходящий поток ударил их в правый борт. Джейн потянулась к кнопкам, чтобы вернуть себе управление. Сердце колотилось, а ремни безопасности врезались в плечи и бедра.

По обшивке забарабанил град. Видимость резко ухудшилась. Она попыталась снова посмотреть на нижнюю часть корпуса, но камера уже обледенела. Время замедлилось.

– Твою мать! – завопил Рон.

Джейн смотрела на панель управления, отметив резкий рост температуры в двигателе левого борта – огнетушитель не помог. Наверное, механизм был поврежден при столкновении. Потом температура стала критической.

– Левый двигатель горит! – закричала она Рону.

Рон дикими глазами смотрел на показания датчиков и дергал переключатели. Он повернулся к ней:

– Он взорвется!

Мгновение она колебалась, но тут Эй’Брай сказал ей: «Ты должна».

В борт ударил еще один порыв ветра. Шаттл так затрясся, что у нее больно лязгнули зубы.

Она откинула панель и поворачивала ручку под ней, пока та не встала на место. Потом сдвинула защелку второй, скрытой, панели. Та распахнулась. Десятки сигналов тревоги разных систем включились одновременно. В глубоком отсеке были установлены две ручки, на расстоянии ладони друг от друга. Она подцепила одну большим пальцем, а вторую средним, и свела их. Ручки еле двигались. Ей не хватало сил.

Господи, они же сейчас взорвутся.

Руки у нее были меньше, чем у Сектилиев или Атиеллан. Она расстегнула ремни безопасности и навалилась на панель управления, обхватив обеими руками механизм сброса двигателя. Она давила, пока ручки не сошлись со щелчком, который она скорее почувствовала, чем услышала во всем этом хаосе. Потом потянула ручки изо всех сил. Шаттл дернулся, и она упала на пол.

Шаттл затрясло и как будто бросило в водоворот. Непристегнутая, она падала с одной поверхности на другую. Сжалась в комок, больно ударившись о потолок локтями и коленями.

Упав рядом с Роном, она потянулась к нему. Он схватил ее сильной рукой, прекратив беспорядочные кувыркания. С его помощью она смогла схватить свой ремень безопасности и влезть в кресло, пока шаттл продолжал падать, лишившись управления.

Вокруг слышался дикий шум. Только усевшись, она потянулась к механизму сброса двигателя правого борта. Обшивка грохотала. Правый двигатель не работал, а перекос, вызванный разницей масс моторных отсеков, не позволит посадить шаттл на поверхность. Они рухнут вниз, если она не сбросит и этот двигатель.

К счастью, здесь ручки были на пару дюймов ближе друг к другу. Она свела их вместе и потянула. Они вышли из пике, хотя шаттл перевернулся вверх ногами, и теперь они приближались к земле под углом семьдесят градусов.

Град с горошину размером бомбардировал переднее стекло.

Штурвал не поддавался.

– А ну! – заорала она, изо всех сил налегая на штурвал. – Рон! Включай обратную тягу секундными импульсами! Нужно изменить угол!

– Есть! – ответил Рон. При каждом включении шаттл вздрагивал. Маленькие двигатели на носу не предназначались для использования на такой высоте, но они помогли изменить положение корабля в пространстве. Джейн восстановила управление, и они снова стали снижаться плавно. Она немедленно выбрала S‑образную траекторию, чтобы контролировать спуск.

Сердце тяжело стучало, и она хватала ртом воздух, как будто чуть не утонула. Сейчас они были в безопасности, но паника не отступала.

– Проверь наличие мусора в атмосфере, – велела она. Она пыталась говорить спокойно, но почти кричала. Руки у нее дрожали, но она предпочла этого не замечать.

– Я ничего не вижу, но град может мешать сканированию, – ответил Рон.

Сзади послышался голос Алана, резкий и хриплый.

– Это меньшая из наших бед. На левом крыле нарастает лед. Скоро мы превратимся в кирпич, а кирпичи не летают. – Она почувствовала, как он перемещается – медленно, как раненый, – на другую сторону маленькой кабины. – Справа то же самое.

Джейн услышала, что Аджайя что‑то тихо говорит Алану, и понадеялась, что та окажет необходимую первую помощь.

Эй’Брай прокладывал новый курс.

– Мы быстро теряем высоту, – доложил Рон.

Джейн дернула штурвал, но пользы это не принесло. Она сконцентрировалась на попытках изменить курс, чтобы выйти из зоны града.

– Ясно. Почему не работают антиобледенители крыльев? – крикнула она. Переднее стекло стремительно мутнело.

Сзади послышался щелчок. Берген снова сел в кресло.

– Потому что они прокачивают антифриз через двигатели, чтобы его нагреть. Насколько понимаю, сейчас он дополнительно смачивает атмосферу.

Джейн знала, что это не так. Там был клапан, который удерживал антифриз в случае аварийного отделения двигателей, но вот о тепле, выделяемом двигателями, она сразу забыла.

– Попробую кое‑что, – подал голос Рон, – может помочь. Косвенно. – Пальцы его забегали по кнопкам. Он повернулся к ней: – Нам придется двигаться чуть быстрее, чем тебе бы хотелось, КьюДи.

Инстинкт подсказал ей, что он прав. Она кивнула и так плотно обхватила штурвал, что кончики пальцев побелели. Они пробились сквозь облака. Внизу лил дождь и было намного теплее. Первые лучи солнца выползали из‑за серого горизонта, а внизу курились кальдеры, дымили вулканы и серели заваленные камнями долины. Она посмотрела на незнакомую землю, лежащую под ними, и в желудке у нее поселилось сосущее беспокойство.

Вдруг она поняла, в чем дело, и закричала:

– Мы так сильно отклонились от курса, что я не знаю, где садиться! Здесь мы не сможем сесть!

– Просто держись подальше от гор, деревьев и населенных мест! – заорал Берген.

– Отличная идея! Без тебя бы ни за что не догадалась! – закричала она в ответ и проглотила истерический смешок. Они оказались в совершенно безумном положении.

Она летела только по приборам. На экране красовалось трехмерное изображение поверхности земли, быстро надвигавшейся на них.

Джейн сжала челюсти. Шаттл трясло.

Она посмотрела наверх. Переднее стекло омыл дождь, и лед почти растаял, но видимость не улучшилась, потому что дождь лил стеной. Их подхватил восходящий поток теплого воздуха, который дал ей еще несколько мгновений – первая удача за все это время.

– Отлично, КьюДи, – мягко сказал Рон у нее в голове, – я здесь и помогу, чем смогу. Ты отлично справляешься. Давай уже посадим эту штуку.

Эй’Брай дотянулся до нее, успокаивая как своим присутствием, так и доступом ко всем знаниям о поверхности Атиеллы, хранящимся в бортовых компьютерах.

В любом случае времени волноваться больше не было. Нужно сделать это. Корабль теперь слушался лучше, и даже дождь на минуту перестал. Только несколько маленьких капель стекали по стеклу. Она почувствовала, как Алан и Аджайя потянулись к ней, давая ей свою поддержку, делясь с ней своим вниманием, глазами и ушами. Это не отвлекало и не мешало. Это помогало. Они как будто заключили молчаливый пакт – сделать все, что возможно, для выживания. Все внимание группы сосредоточилось на одной цели, и ни одна приблудная мысль к делу не примешивалась.

С этой высоты планета выглядела совсем как Земля. Поверхность казалась гористой, но встречались и зеленые участки. Под ней простирались сотни миль, и она могла выбрать любую точку. Лучшее место для посадки она увидела быстро и легко. Джейн выбрала длинную, широкую болотистую долину, которая смягчила бы падение. Она не спрашивала одобрения у других, но они, казалось, согласились, что это лучший вариант.

Она сделала круг над долиной, чтобы посмотреть на нее со всех сторон, а потом начала финальный спуск. Рон выдвинул посадочное шасси, похожее на сани.

Корабль завибрировал, когда она опустила нос вниз, чтобы спуститься, а в последнюю минуту задрала его вверх, чтобы корма коснулась земли первой.

Аджайя молча велела всем не напрягаться и постараться расслабиться.

Джейн сделала все, что могла. Она задержала дыхание и замерла в кресле. Зубы стучали, мозг как будто швыряло внутри черепа, позвоночник вжался в спинку кресла, пока они скользили по дну долины.

Глина и трава залепили переднее стекло. Шаттл развернуло на четверть оборота. Их бросило на ремни безопасности, шаттл чуть не упал набок и вдруг остановился.

Они стояли на месте.

 

7

 

Джейн сидела с закрытыми глазами. Кончики пальцев покалывало. Тело казалось очень тяжелым, несмотря на низкую гравитацию на планете‑спутнике. Ей не хотелось двигаться. Она замерзла, и ее тошнило. Руки дрожали так сильно, что она положила их на колени и только старалась глубоко дышать.

Первой заговорила Аджайя. Голос ее звучал словно бы издалека:

– Все целы?

Рон потер ладонью лицо и объявил:

– Я в порядке, – отстегнулся и встал, балансируя на цыпочках – возможно, проверял, как ощущается здесь гравитация, – ну ничего себе поездочка!

Джейн посмотрела на него пустыми глазами и сглотнула. Желудок у нее сжимался. Она опасалась двигаться, потому что боялась, что ее вырвет.

– Как ты, КьюДи? – спросил он. – Выглядишь бледновато.

Рот у нее весь пересох, и она боялась разомкнуть губы. Она только слегка кивнула, и тут же наступила расплата. В горле булькнула желчь.

Он похлопал ее по колену и длинными прыжками направился в задний отсек. Джейн закрыла глаза.

– Рональд, дай мне руку, пожалуйста, – попросила Аджайя.

– Есть, мэм, – ответил он. – Черт!

Джейн услышала тяжелое дыхание. Алан. Этого хватило, чтобы вывести ее из ступора. Непослушными пальцами она расстегнула ремни и встала, постоянно сглатывая. У нее кружилась голова и плыло в глазах. С трудом она сфокусировала взгляд на трех своих спутниках.

Алан согнулся пополам, гримасничая от боли. Аджайя и Рон пытались ему помочь. Его нога…

Джейн бросилась к люку и хлопнула ладонью по открывающему символу. Он немедленно отреагировал. Ей показалось, что она видит сон. Гравитация почти не ощущалась, почти не удерживала ее на месте, а все вокруг кружилось. Инерция бросила ее вперед, и Джейн стала падать. Она зашарила рукой по люку, пытаясь уцепиться, ломая ногти, царапая кожу, и наконец упала на колени, наполовину оказавшись на трапе.

Больше она терпеть не могла. Ее вывернуло наизнанку. Когда приступ наконец прекратился, она прижалась лицом к холодному металлу трапа, глотая воздух и стараясь не плакать.

– Господи, – простонала она и заставила себя снова встать на колени. Отвела от лица сосульки волос, накопила во рту немного слюны и сплюнула, а потом вытерла рот о собственной плечо.

Сердце стучало медленно и глухо.

Алан.

Она с трудом поднялась на ноги.

Аджайя уже приспособила одно из сломанных кресел в качестве импровизированного смотрового стола, переведя его в режим сна и подняв на максимальную высоту. Сверху она подвесила мощную лампу, которая теперь освещала жуткую рану там, где к ноге Алана присоединялся кибернетический имплант. Рон стоял рядом и держал инструменты.

Алан дергался и стискивал зубы.

– Господи… Матерь божья… – Потом он пробормотал что‑то бессвязное и прикусил губу. Он очень побледнел, а плечи у него дрожали.

– Секундочку, сейчас я остановлю кровь. Потерпи, пожалуйста, – успокаивающим тоном сказала Аджайя. В руках у нее был сектилианский набор для оказания первой помощи. Она изучала сектилианскую медицину и неплохо научилась в ней разбираться.

Джейн инстинктивно потянулась вперед. Глупо не поддаваться чувствам в минуту слабости, когда Алан в ней нуждается.

– Не подходи ближе, – сказала Аджайя мягко и одновременно властно. – У меня тут очень маленькое стерильное поле, и я не могу допустить загрязнения раны.

Джейн заколебалась и тут же ощутила острое чувство вины. Руки Алана сжались в побелевшие кулаки. Голос у него как будто треснул.

– Сукин ты… – прошипел он и врезал кулаком по сиденью. – Черт возьми, Аджайя, просто соедини волокна и пусть они сделают свою хренову работу!

– Уже почти все. Только гель осталось нанести.

Аджайя выпрямилась и обернулась. Скользнула взглядом по Джейн, но выбрала все же Рона:

– Рональд, не будешь ли любезен?

Рон встал рядом с ней, и вдвоем они поставили искусственную конечность на место. Тут же послышались шум и шипение. Звук был такой, как будто включили вакуумный насос. Джейн стояла у открытого люка, чувствуя себя идиоткой.

Алан тут же расслабился и откинулся обратно на кресло. Разжал руки и покрутил головой.

– Ура. Хорошая штука.

Аджайя положила руку ему на лоб:

– Лежи тихо. Пусть вся эта автоматика поработает.

– Есть, мэм, – в голосе послышалось облегчение. Он повернул голову набок и посмотрел на Джейн: – Прости за этот ужас. Не знал, что тебя стошнит.

Она покачала головой. Во рту стоял мерзкий вкус.

– Да нет. Я думаю… просто…

– Можно вас на пару слов, командор? – вмешалась Аджайя.

– Конечно. – Джейн последовала за ней, стараясь не приволакивать ногу. В голове прояснялось, но она все еще чувствовала слабость. Больше всего ей хотелось посидеть, пока давление не придет в норму.

Оказавшись в корме шаттла, Аджайя повернулась к ней. Волнение исказило ее нежные черты.

– Ты больна? Что случилось?

– Нет. Не знаю. Просто… это все слишком. Я ведь лингвист, а не астронавт.

Аджайя продолжала смотреть ей в лицо, пока не решила, что все в порядке и ничего серьезного не произошло, а потом кивнула и вытащила из выдвижного ящика свежий комбинезон и упаковку салфеток.

– Держи, приведи себя в порядок.

Джейн с благодарностью взяла это все у нее. Вытерла салфетками руки и лицо – они оказались прозрачными и успокаивали кожу. Кровь прилила к голове – особенно к лицу, которое горело и наверняка покраснело. Ее поразила собственная реакция.

Кто‑то предположил бы, что дело в ноге Алана, но на самом деле она чувствовала, что едва не убила всех. Конечно, она много училась и тренировалась и умела действовать в кризисных ситуациях, но сейчас она подошла к смерти очень близко, и ее мучила мысль, что вместе с ней сгорели бы и все остальные.

Рвота ужасно унизительна, и с ней это случалось нечасто. Выбравшись из комбинезона и натянув чистый, она увидела, что Рон и Аджайя старательно вытирают кровь Алана, которая залила весь шаттл изнутри. Тут же всплыло воспоминание: ей десять, она впервые остается с бабушкой и дедушкой в Миннесоте, и они едут из аэропорта, где провожали маму. Поездка заняла несколько часов. Джейн была в ужасе от того, что мама уехала, и пыталась читать, чтобы не думать об этом. В результате она так глубоко погрузилась в книжку, что не заметила приступа морской болезни, пока не стало слишком поздно. Она попросила дедушку остановить машину, но он то ли отказался, то ли не успел. Испачкав машину, она в первый раз испытала на себе дедушкин гнев. Но не в последний.

Она попыталась не думать о маленькой одинокой девочке, потерявшей все и всех, кого любила. Девочка сидела на заледеневшем тротуаре в глуши Миннесоты, обнимала себя за плечи и плакала, пока бабушка, которую она совсем не знала, вытирала машину целой горой коричневых бумажных полотенец, прихваченных из туалета, а потом чистила ее комками снега. Лицо дедушки покраснело, как свекла, и блестело в ярких солнечных лучах, отраженных снегом. Остаток дороги оказался долгим, мокрым и ледяным – и дело было не в температуре.

Но сейчас ей было тепло и сухо, и никто на нее не злился.

Из‑за жесткого приземления ей пришлось расстаться с обедом. Унизительно, конечно, но не удивительно в таких обстоятельствах. Она очень надеялась, что ничего похожего на эту посадку с ней больше не случится.

Натягивая ботинки, Джейн посмотрела на Аджайю и Рона, и увидела, что они смотрят друг на друга долгим взглядом. На мгновение ее глаза расширились, а потом она заставила себя отвести глаза. Рон и Аджайя много времени проводили вместе и сильно сдружились. Экстремальные ситуации обычно сближают людей. Это естественно. Это ее не касается. Они старались держать происходящее в тайне, и она их в этом не обвиняла.

Эй’Брай уловил направление ее мыслей и сразу встревожился и принялся за проверки. Она почувствовала, как он сканирует разумы Аджайи и Рона, и осадила его, чтобы не узнать лишнего самой. Эй’Брай сильно интересовался человеческими отношениями, что было понятно, учитывая обстоятельства. Но, честно говоря, временами ее смущал его вуайеризм. Конечно, она его понимала – Эй’Брай был заперт в ограниченном пространстве и обречен на одиночество. Они все еще пытались найти способ с этим справиться.

Она вернулась в носовую часть шаттла. Рон с Аджайей заканчивали уборку, а Алан лежал с закрытыми глазами. Она почувствовала себя дурой. Рон жестом пригласил ее присоединиться и сел на трапе, вытянув наружу руки и ноги.

– Не расстраивайся, – сказал он.

Она присела рядом с ним, чуть не отскочив от палубы при резком движении.

– Почему? Так пилоты говорят после жесткой посадки?

Он оглядел ее, приподняв бровь, и слегка улыбнулся:

– Не совсем.

– Мы живы, – она беспомощно пожала плечами, – по крайней мере.

– Погоди, – сказала Рон, – ты сделала все, что могла в совершенно ужасных условиях. Никто не справился бы лучше. Просто не забывай об этом и не вини себя.

– Постараюсь.

Дела у них шли не очень. Без двигателей они не смогут привести шаттл к точке назначения или вернуться на «Спероанкору». Им придется пешком идти в ближайшее поселение и просить помощи. Не лучший вариант первого контакта. Кроме того, она прекрасно помнила, что непатрокс, хищник, напавший на них на корабле, на Атиелле захватил почти всю планету и Сектилии выживали крошечными колониями. Поход по открытому пространству, совершенно неизвестному, будет очень опасным.

Она оглядела пейзаж. Новый мир, где никогда не ступала нога человека. Она ожидала увидеть что‑нибудь красивое и удивительное, жаждала награды за мучительные испытания, оставшиеся позади – и наверняка ждущие их впереди.

Она увидела стоячее болото, поросшее мелкими клочковатыми кустами. Ощутила гнилостный запах с оттенками серы и металла. На языке все еще чувствовался резкий привкус желчи. Ей хотелось пить, но она опасалась что‑либо глотать.

Было жарко – не меньше девяноста пяти градусов[2] – и очень влажно. Воздух казался густым и тяжелым и странно контрастировал с невысокой гравитацией. Темное небо низко нависало над землей. Где‑то у ее правой ноги раздалось глухое бульканье и всплеск – болото выплюнуло фонтанчик газа.

Глубоко вдохнув эту вонь, она выдохнула со смешком. Прислонилась к краю люка и невольно захихикала. Она пыталась сдержаться, сжимала губы в тонкую линию, но смех рвался наружу. Она смеялась так, что совсем ослабела. По щекам текли слезы. Она хохотала, согнувшись вдвое. В этом не было никакого смысла, но смысл был и не нужен. Ей просто нужна была разрядка.

У нее за спиной Аджайя склонилась над Аланом, измеряя давление, и не обращала внимания на ее смех.

– И что тут смешного? – проворчал Алан.

Джейн натянула рукав комбинезона на ладонь и вытерла лицо.

– Мы живы.

Алан хрюкнул.

Рон похлопал ее по руке, как будто не знал, что еще сделать.

– И что дальше, КьюДи?

 

8

 

Берген, хмурясь, смотрел, как Аджайя убирается в салоне шаттла. Действовала она методично и медленно, и он знал почему. Дело было не только в чистоте.

Она отвлекалась от мыслей о Роне и Джейн, которые вдвоем ушли на болото. Там они столкнутся бог знает с чем. А Алан с Аджайей будут умирать от скуки, пока эти двое вернутся – может быть, с помощью или хотя бы с одним двигателем, который он сможет починить. Для этого нужно было, чтобы подушки безопасности, защищающие двигатель после сброса, надулись как следует, чтобы их локационные маяки работали, чтобы двигатели можно было починить в принципе и чтобы его состояние позволило это сделать.

В это время кибернетический протез щедро вливал какое‑то веселящее средство ему в ногу, восстанавливая связи между собой и синапсами и сухожилиями того, что осталось от ноги. Часть этого средства попадала в кровь, и он чувствовал себя странновато. Ему это не нравилось. Не то чтобы он всю жизнь мечтал превратиться в Дарта Вейдера.

– Как думаешь, сколько времени мы продержимся, пока окончательно не сойдем с ума? – спросил он у Аджайи, прикрывая лицо рукой от бледного света, бьющего в иллюминаторы. Он не устал, но все равно думал поспать. Под лекарствами это будет легко, а время пойдет быстрее.

Аджайя подошла к нему.

– Мы, – объявила она, – вовсе не собираемся сходить с ума. Вместо этого мы будем заниматься делами.

– Говори за себя, сестренка, – проворчал он, – я свое рукоделие с собой не захватил. Кстати, если ты успела забыть, то сама велела мне тихо лежать на спине, пока нога не заживет.

– Ты забавный, – мрачно сказала она без всякой улыбки, – в конце концов, у нас тут множество задач и занятий. Чего ты такой мрачный?

– Правда? Ты серьезно? – Он смотрел на нее сквозь пальцы.

– Да, – на этот раз она улыбнулась и устроилась на кресле рядом с ним.

Он не ответил.

– Знаешь, – сказала она, – ты должен в них верить.

Он всхрапнул.

– Землю покинули шестеро, – она говорила очень серьезно, – мы забрались дальше, чем кто‑либо из людей за всю историю человечества. Мы исследовали корабль из другой части Галактики и, несмотря на всю враждебность обстановки, все шестеро выжили.

– О, целая лекция специально для меня.

– Именно.

– Отлично, – грустно сказал он.

– Джейн выбрали капитаном, и она провела нас сквозь Галактику. Да, это было трудно, но она справилась невероятным напряжением воли. Потом она вела корабль для посадки на чужую планету в суровых условиях – а подобного опыта у нее никогда не было, – и все равно мы все выжили снова. – Аджайя помолчала. – Алан, Джейн изобретательная, способная и очень умная. Я верю, что она быстренько вернется и принесет с собой решение проблем.

– Ты закончила?

– Наверное, да, – радостно сказала она и снова занялась уборкой.

Слова Аджайи отдавались у него в ушах. Она говорила правду. Но он не мог не думать о том, что рано или поздно удача Джейн закончится и они все либо погибнут вместе с ней, либо будут брошены на милость либо каких‑нибудь Сектилиев, либо Осьминога. Он даже не знал, что хуже. Хорошо, что он до сих пор закрывал лицо рукой, так что Аджайя не видела его эмоций.

– Я, наверное, вздремну, – сказал он глухо.

Аджайя стиснула его плечо и продолжила работу.

– Хорошо, – тихо сказала она, – а когда проснешься, свяжись с Эй’Браем и узнай у него все необходимое о починке двигателей.

Он уже изучал эти двигатели, но идея была неплоха. Он же не мог выучить все. А связавшись с Осьминогом, он окажется связан и с Джейн. Сейчас он не знал, как у нее дела. Правда, может быть, и не хотел знать. Что, если с ней что‑то случилось, пока он вынужден тут сидеть и смотреть, не в силах помочь? Снова? Бред какой‑то. Он чувствовал себя как Рапунцель, которую заперли в башне и заставили ждать тупого мачо‑рыцаря, который прискачет на своем тупом коне ее спасти. Ее и ее дурацкие косы до задницы. Гребаная Рапунцель. У нее, наверное, тоже был хреновый протез. Этой телке надо было подстричься, сжать яйца в кулак и заняться делом.

– Алан, ты меня слышал?

Алан закрыл глаза и плотнее загородил их ладонью.

– А что, должен был? – возразил он, просто чтобы сказать что‑нибудь.

– Да. Джейн оставила меня за главную.

Алан вздохнул.

 

9

 

– Как думаешь, кого‑нибудь пошлют исследовать место крушения? Если хоть кто‑то бодрствовал, он должен был увидеть оранжевую полосу в небе, – спросила Джейн у Рона, передавая ему контейнер с водой. Рон покосился на горизонт между двух низких горных вершин, а потом вылил воду себе в рот.

– Давай надеяться. – Он поскреб голову. – Конечно, они могли решить, что просто какой‑то космический мусор сгорел в атмосфере. Наверное, тут его много.

– Ага. – Ботинок тут же застрял в болоте, и его чуть не засосало. Она рванулась наверх, чуть не упала лицом в грязную жижу, но все‑таки удержала равновесие. Она до сих пор не приспособилась передвигаться при низкой гравитации.

Ботинки были плотно зашнурованы, но всего за несколько секунд пути носки промокли насквозь. Ей казалось, что у нее вся кожа на ногах сморщилась. Болотная грязь просачивалась через отверстия для шнурков, и при каждом шаге в ботинках хлюпало. К тому же Джейн вспотела.

По всему болоту тут и там встречались участки, поросшие густой ярко‑зеленой травой. Они походили на острова в мелком море. Вот только ходить по ним было еще сложнее, чем по болоту, в котором плавали похожие на пену водоросли и какие‑то растения с крупными листьями.

Несмотря на то что низкая гравитация позволяла передвигаться большими шагами, они все равно уставали. Отдохнуть здесь было негде. Чтобы остановиться, нужно найти сухой участок земли. Солнце спряталось за облаками, и некоторое время моросил дождь, но воздух все равно остался раскаленным.

– Как думаешь, где поселение?

Он посмотрел на сектилианский прибор, зажатый в руке.

– Тебя интересуют человеческие единицы измерения или сектилианские?

– Человеческие, – выбрала она.

Кажется, он подсчитал в уме.

– На этой скорости дойдем часа за четыре. – Вдруг он замер. – Смотри! Рыба!

Джейн посмотрела в ту сторону, но ничего не увидела.

– Здесь вообще что‑то может выжить?

– Ну, всякое бывает. – Он двинулся вперед пружинистым шагом. Она последовала за ним.

В миллионный раз она спросила себя, почему никто не отреагировал на их сигналы. Разве может целая цивилизация так быстро исчезнуть? Кто‑то должен был пережить катастрофу – но не окажутся ли они дикарями? Могли ли все следы развитой цивилизации исчезнуть за семьдесят лет? И что ей делать в таком случае?

Эй’Брай поддерживал контакт с ней, но молчал. Ответов у него не было.

«Я посылаю сигналы, – говорил он, – вдруг они проверяют эфир только периодически».

– Илистые прыгуны, – вдруг сказал Рон.

Джейн вопросительно уставилась на него.

– В такой среде могут выжить илистые прыгуны. Наверное. Это такие полурыбы‑полурептилии. У них вроде есть и жабры, и легкие.

– Ух ты.

Она видела несколько разных насекомых. Каких‑то мошек, которые толклись над самой водой. Ярко‑голубых насекомых, напоминавших гибрид богомола и стрекозы – они либо сидели на стеблях растений, либо скользили по воде. Джейн показалось, что они с любопытством смотрели на нее и Рона. Кроме того, у них над головой пролетали какие‑то пушистые пищащие зверьки, наверное, что‑то вроде летучих мышей или белок‑летяг. Перьев у них вроде бы не было, но она не разглядела точно.

Эволюция здесь пошла похожим, но все же другим путем. Очень странно было смотреть на существ, которые вполне могли появиться на Земле, но не появились. На эволюционном древе этой планеты выросли другие ветки.

– Интересно, тут есть кто‑то вроде динозавров? – вслух подумала Джейн.

Рон не ответил – в ту же секунду небо раскололось и обрушилось на них. Ливень оказался ледяным, и воздух быстро остыл. На них были защитные костюмы, отталкивающие воду, с капюшонами. Но как бы Джейн ни наклоняла голову, вода все равно бежала по лицу ручьями. Стекала с мокрых волос по ключицам и заползала под рубашку. Сами костюмы оставались сухими и довольно теплыми, но по телу ползли капли холодной воды. Правда, ноги до сих пор оставались в теплой и грязной воде.

Руки и кончик носа быстро замерзли. Жаль, что она не успела поесть перед началом потопа. Очень много энергии уходило на передвижение по болоту, а она не ела уже довольно давно. Так хотя бы часть калорий на обогрев ушла.

Рон вдруг споткнулся и чуть не упал. Она схватила его за плечо, и тут у них под ногами плеснул какой‑то зверь. Она успела увидеть что‑то большое, длинное, серебристое с пурпурным отливом, и оно снова ушло вглубь, оставив легкую рябь на воде. Рон посмотрел на нее.

– Ну вот и ответ. – И потащился дальше. Джейн стала внимательнее выбирать, куда ставить ногу, и смотрела в воду в поисках каких‑нибудь созданий, которым могло захотеться перекусить.

Наконец жижа под ногами превратилась в подобие глины, которая становилась все тверже и в конце концов перешла в мокрую каменистую почву. Икры потихоньку заныли – они явно шли в гору.

На ходу они съели по паре квадратиков пищевого концентрата. Дождь не заканчивался. Вниз по склону бежали многочисленные ручьи, и вокруг виднелись следы эрозии. Встречались и какие‑то провалы в земле, кажется, очень глубокие. Может быть, норы? Видимость оставалась минимальной, и это напрягало Джейн. Он помнила о непатроксах.

Рон смотрел на прибор, содержащий всю необходимую информацию о поверхности земли и дороге к ближайшему поселению. Еще там был детектор тепла, но он засекал только объекты значительно более теплые, чем окружающая среда, так что насекомые и холоднокровные животные оставались невидимыми – если не подходить к ним близко и если они не оказывались совсем большими.

С тех пор как пошел дождь, прибор обнаружил очень много мелких животных, которых они сами не заметили. Должно быть, животные хорошо умели прятаться – полезное умение для планеты, где рыщут стаи голодных непатроксов. Может быть, они все сидели в норах под землей. В любом случае они были слишком малы, чтобы представлять угрозу.

А вот никаких свидетельств существования людей они не заметили. Правда, Атиеллане редко селились за пределами компактных, густо населенных комплексов, состоящих в основном из больших домов, рассчитанных на несколько семей и соединенных друг с другом. Так что, если они не найдут какую‑нибудь пещеру, придется долго идти по открытому пространству. Деревьев тут почти не было – а те, что росли, были мелкие, исковерканные, с редкими ветками. Под таким деревом не спрячешься.

Двигаясь вперед по склону между двумя вершинами, Джейн продолжала искать какое‑нибудь убежище, где можно было бы обсохнуть и съесть что‑нибудь посущественнее, но ничего не нашла.

Рон вдруг остановился и затих, глядя на сканер. Джейн стояла в нескольких шагах позади. Она не стала говорить вслух, а подключилась к разуму Рона с помощью Эй’Брая.

Увиденное заставило ее осторожно опустить руку в карман и вынуть ручной бластер. Сектилианское оружие ничем не напоминало пистолет – это был выпуклый диск с петлями для пальцев на одной стороне и небольшим прицелом, который она зажала между указательным и средним пальцами. Она положила бластер на ладонь и слегка сжала. Один поворот диска пальцем другой руки его зарядит, а для вызова ударной волны нужно сжать бластер в двух строго определенных точках. Рон тоже вытащил свой бластер.

Джейн достала второй и взвела оба. В сектилианскую броню встраивали похожие, так что ей уже доводилось использовать их на «Спероанкоре». Вещества низкой плотности, вроде органической материи, против этого оружия устоять не могли, а вот с твердыми субстанциями – стеной или металлическим корпусом – бластер не справлялся. Поэтому их и использовали на космических кораблях. Она вспомнила, как волна проникала в трещины на раковинах непатроксов, разрывая их на части.

Рон протянул ей сканер – вокруг двух точек цвета фуксии, изображавших их двоих, скапливались зеленые точки разного размера. Одни совсем маленькие, другие размером примерно с человека, а третьи намного больше. Джейн посмотрела на Рона и передала ему мысль:

«А может быть, это Атиеллане?»

Он ответил, и Эй’Брай без малейшей задержки передал его ответ:

«Разумные должны отображаться розовым цветом. Но это не точно, потому что температура тел разных видов может различаться».

Джейн кивнула:

«Давай идти вперед, как будто мы не знаем, где они. Может быть, они просто наблюдают. Если они подойдут слишком близко, встанем спина к спине и будем защищаться. Прежде чем стрелять, убедись, что это враги. Разумно?»

«Принято».

Он подождал ее, и дальше они пошли рядом.

Пройдя совсем немного вперед, они услышали тонкий крик, слегка заглушенный дождем. Он эхом отразился от скал и, казалось, донесся со всех сторон разом и стал громче. Джейн вздрогнула. Она знала этот крик. Она слышала его на борту «Спероанкоры» перед нападением непатроксов. Зеленые точки на экране сканера приближались к розовым. Однако пока их не видно, нельзя быть уверенным в том, кто их окружает.

Джейн лихорадочно оглядывалась в поисках укрытия, но увидела только искривленное дерево, растущее под странным углом примерно в тридцати футах от них. Рон посмотрел на нее, перевел взгляд на дерево и мысленно согласился, что сейчас это наилучший вариант. Единственный способ хоть как‑то отгородиться от хищников и занять стратегически выгодное место.

Рон не стал утруждать себя вопросом, мучившим обоих: «И что потом?»

Джейн вспомнила, как непатроксы реагировали на бегущую жертву на борту корабля, и сумела не сорваться, хотя ей казалось, что за ней гонятся все демоны ада. Те же мысли и чувства бродили и в голове у Рона.

Они приблизились к дереву, стараясь идти быстрым шагом.

«Поздно! – вдруг отчаянно подумал Рон. – Беги!»

И она услышала шлепки. Шипение. Топоток лапок по камням.

Джейн бросилась вперед длинными шагами, подпрыгивая при этом выше, чем возможно было на земле. Перед самым деревом она сунула бластеры в карман, чтобы забраться наверх. Дерево напоминало сосну. На кончиках узловатых веток росли маленькие пучки иголок. Джейн понадеялась, что непатроксы не смогут сюда залезть, а если и смогут, то не все сразу. Они с Роном смогут перестрелять их. Рон велел ей лезть первой, а сам приготовился ее защищать. Она дотянулась до нижней ветки, проверяя ее на прочность. Джейн понятия не имела, выдержит ли ветка человеческий вес, но выбора у нее не было. Она обхватила ее обеими руками, подтянулась и закинула наверх ногу. При низкой гравитации это оказалось несложно.

Жуткий вопль перекрыл рев дождя. Как будто боевой клик нечеловеческого племени. Рон шарахнулся назад, ткнувшись плечом ей в ногу, пока она болталась на дереве, пытаясь залезть наверх. Да, здесь она весила поменьше, чем на земле, но по деревьям ей давненько лазать не приходилось, а ветка была гладкая и вся в чем‑то липком.

Она посмотрела наверх и увидела непатроксов в пурпурной раковине. Флуоресцентные ало‑рыжие брыли, свисавшие вокруг широкого рта, казались до смешного яркими и придавали непатроксу угрожающий вид. Хищники высшего порядка. И на планете их больше, чем атиеллан.

Они догнали Рона.

– Давай, КьюДи, нечего там болтаться! – За этим послышался влажный удар и плеск, когда Рон выстрелил из бластера.

Пальцы скользили. Капюшон упал назад. Она изо всех сил вцепилась в ветку ногтями и увидела еще одного, выползавшего с другой стороны дерева. Покрытый колючками хвост рассекал воздух. Он больше любого непатрокса на корабле. В открытой пасти сверкали ряды заостренных зубов, а яркие брыли дрожали и вибрировали, явно демонстрируя намерения хищника. Он был слишком близко.

И он собирался напасть на нее.

 

10

 

Алан проспал недолго.

Он валялся на кресле, когда громкий удар сотряс шаттл. Алан мгновенно проснулся и успел наполовину подняться, когда болезненная тяжесть в левой ноге остановила его и не дала спрыгнуть с покосившегося сиденья. Аджайя тихо подошла к иллюминатору левого борта и выглянула наружу. Через мгновение она отвернулась и быстро присела на палубу. Глаза у нее распахнулись от удивления.

– Кажется, мы больше не одни.

Алан свел брови и попытался подняться, чтобы посмотреть самому.

– Не вздумай! – Аджайя подползла к нему и уложила его обратно. Несмотря на твердость тона, говорила она шепотом. – Тебе нельзя двигаться, пока нога не срастется. Все в порядке. Они до нас не доберутся. Здесь мы в безопасности. – Аджайя вернулась к своему бодрому «докторскому» тону, которым обычно успокаивала пациентов.

Алан начал нервничать.

– Что за хрень там происходит, Аджайя?

Она резко вздохнула и задержала дыхание. Лицо у нее посерело.

– Непатрокс.

Когда раздался очередной удар, Алан разразился проклятиями. Аджайя в ужасе прижала руку ко рту.

– Они идут на звук. Ты что, забыл? – проговорила она одними губами.

Как он мог забыть? Он лучше всех знал, на что они способны. Покосившись на то, что осталось от ноги, он тихо зарычал и сжал кулаки. В этом виноваты непатроксы.

Он ощущал прерывистое давление на мозг, похожее на стук в дверь. Пришлось раскрыться и впустить Аджайю. На заднем плане он почувствовал Эй’Брая, занятого чем‑то другим. Прежде чем она успела что‑нибудь сказать, он мысленно велел:

«Вытаскивай все оружие, какое есть».

Она заморгала, и он уловил эхо ее мыслей: «Предполагалось, что оно нам не понадобится». Но потом она коротко кивнула и отправилась за оружием, двигаясь подчеркнуто медленно.

Краем глаза Берген заметил движение и повернул голову. В иллюминаторе скалился непатрокс. По обеим сторонам распахнутого рта болтались брыли. Тварь вскарабкалась по крылу. Она была больше всех, виденных на «Спероанкоре». Закрыв рот – брыли сложились, – она боднула иллюминатор. Шаттл дрогнул.

Хрен с ней, с ногой. Он вскочил и бросился в кокпит. Дернул рычаг, втягивающий крылья. Будет немного шумно, но непатроксам сложнее станет добраться до иллюминаторов – самой уязвимой точки шаттла.

Потом он выключил все освещение, чтобы ухудшить им видимость. Когда шаттл втянул крылья, непатрокс скатился вниз и пропал. Не надо им тут разыгрывать «Кошмар на высоте 20 тысяч футов».

Подошла Аджайя. Сжав губы в тонкую линию, она протянула ему пару ручных бластеров, которые он молча взял. Ногу дергало, и чуть‑чуть кружилась голова. Он потерял немного крови, когда протез оторвало, но маленький дисплей на икре утверждал, что протез встал на место и нормально работает. Серьезная опасность миновала. Осталось так, чуть‑чуть. Его здорово накачали лекарствами, и в голове как будто застряла вата. Конечно, он должен мирно лежать в постельке, но в дверь стучатся монстры!

Когда крылья шаттла исчезли, непатроксы стали лезть через переднее стекло. К счастью, зацепиться им пока не удавалось. Они вползали на аэродинамический конус в передней части корабля и соскальзывали обратно в болото, оставляя склизкий след.

Алан закатил глаза и отправил Аджайю в корму. Совершенно не обязательно демонстрировать непатроксам их дичь. Судя по всему, эти гнусные твари умнее, чем кажутся. Может быть, они хорошо чувствуют запахи? Или обладают отличным слухом? Они изменили тактику и принялись группами биться о борта.

Аджайя забилась в угол на корме. Непатроксы колотились о борт так, что шаттл накренился. Алан забрался в противоположный угол, не веря своим глазам. Отправил Эй’Браю сообщение, что ему нужна стабильная связь с Джейн. И совсем не удивился, уловив в ее мысленном голосе панику. Он почему‑то не сомневался, что у той группы дела тоже шли не слишком хорошо, хотя ментальная связь была совсем слабой.

Она не слишком‑то обратила на него внимание, и это задело его сильнее, чем должно было. За время его короткого разговора с Джейн шатлл почти сполз в болото и время от времени яростно дергался, когда твари врезались в него с двух сторон одновременно. Их там, наверное, несколько десятков. Огромных и жирных.

Когда раздался особенно громкий удар и шаттл сильно накренился, Аджайя побледнела и тяжело задышала. На мгновение показалось, что они зависли в воздухе. Все незакрепленные предметы посыпались. Джейн сказала, что, к сожалению, не может помочь…

Больше он ничего из ее слов не услышал. Еще один тяжелый удар – и шаттл рухнул на левый борт. К счастью, Алан сидел в углу этого борта, так что его бросило не сильно, и нога не пострадала. А вот Аджайя упала прямо на него и громко вскрикнула, тут же замолчав. Он помог ей сесть прямо.

«Я в порядке. Ты как?» – мысленно спросила она и посмотрела на его ногу.

Он сглотнул густую слюну. В глазах плыло, подступала тошнота, однако он уверенно ответил: «Отлично».

Она дрожала и смотрела в переднее стекло, наполовину погрузившеся в бурую воду. По нему ползали твари, пытаясь заглянуть внутрь.

«Все хорошо, – успокоил он, – шаттл рассчитан на вакуум. Уж воду‑то он удержит».

Но когда один из непатроксов тронул лапой шов между стеклом и корпусом корабля, Алан тоже стал смотреть на него. Впрочем, больше его беспокоило, что шаттл перевернется. Стоял он очень неустойчиво – центр тяжести корабля был смещен книзу. В лучшем случае он упадет так, что встанет обратно на шасси. Но не факт, что угол, под которым они накренились, это позволит. Если их бросит еще раз, Алан серьезно рискует потерять ногу снова. Аджайя может не успеть прикрепить ее назад, пока он не истек кровью. Он начал думать о худшем. Но тут Аджайя тихо вскрикнула, отвлекая его от размышлений о возможных неприятностях.

Он оглянулся. Тоненький ручеек воды просачивался в корпус из той точки, где сумасшедшая тварь ударила лапой в край переднего стекла. Тусклый свет, пробивавшийся внутрь, почти исчез – стекло закрывала грязь и шевелящиеся тела. От удара шаттл проехал несколько футов, и вода вдруг стекла, когда нос внезапно дернулся вверх. Все незакрепленные предметы прокатились по левому борту – теперь он стал палубой – к корме. Грязная вода побежала за ними.

Берген попытался снова соединиться с Джейн, но не сумел. Тогда он максимально усилил связь с Эй’Браем:

«Эй, скажи мне, пожалуйста, что планируешь долбануть по этим уродам прицельным лазером, который ты до этого скрывал!»

«Приношу свои искренние извинения, доктор Алан Берген, однако я не в силах помочь. Мне бы очень хотелось иметь такое устройство».

«Где Джейн? Я не могу с ней связаться».

«КваДукс Джейн Холлоуэй ранена и потеряла сознание, однако она в безопасности и движется в сторону атиелланского поселения. Я могу соединить вас с доктором Рональдом Гиббсом, который сейчас в сознании».

В борт снова ударили, и корабль перекосило. Нос задрался еще выше. Должно быть, они стоят под углом двадцать – двадцать пять градусов.

– Мы тонем! – громко крикнула Аджайя. Вряд ли сейчас имело смысл сохранять тишину.

Алан вскочил на ноги, схватил Аджайю за руку и дернул ее вверх. Теперь он успокоился.

– На другую сторону, – велел он и захромал вверх по покосившейся палубе, таща за собой Аджайю. Они уцепились за спинки кресел за кокпитом, но это не помогло.

«Я рассказал доктору Рональду Гиббсу о вашем положении. Он пытается объяснить, что случилось, принимающей стороне. Я переключил свой передатчик на сигнал тревоги, который сообщит им ваши координаты. Если они засекут сигнал».

– Твою же гребаную мать! – взревел Алан. – Какого черта мы приземлились на Дагобе?

– Что мы можем сделать? – сравнительно спокойно спросила Аджайя.

Корма немного опустилась, когда на нее залез еще один непатрокс.

Алан не знал, что ответить. Он ровным счетом ничего не понимал.

И вдруг он услышал.

С той стороны бывшей палубы какой‑то непатрокс сумел забраться в пустой моторный отсек. И теперь скребся там среди плат и деталей.

Алана затрясло.

– Нет! – завопил он. – Это моя работа! Не лезь в мои дела!

Не раздумывая, он приладил ручные бластеры на запястья и поковылял к середине корабля, чтобы дернуть за ручку, открывающую люк наружу. Он распахнулся. Алан полез по перевернутым сиденьям, пока не добрался до ближайшего к люку. Высунул голову из люка. И ничего не увидел.

– Алан! Вернись! – звала Аджайя изнутри.

Он выполз на верхнюю часть шаттла. Распластался по поверхности и медленно пополз ближе к шасси, пока не увидел дно. Из пустого моторного отсека торчал хвост непатрокса. Алан услышал, как Аджайя лезет за ним, а потом почувствовал, как она вцепилась обеими руками в его здоровую ногу, помогая ему удерживаться на месте.

– Я обязана заметить для протокола, что мне не нравятся твои действия.

Он не ответил. Он видел хвост этого гребаного монстра. И он стрелял в него, пока в моторном отсеке не остался только ком обугленного вонючего мяса.

А потом он начал палить в непатроксов без разбора. Подумал было перебраться на другую сторону, на верхнюю часть шаттла, но под его весом шаттл мог опрокинуться. Нехорошо. Парочка монстров у него на глазах утонула в трясине, чему Алан порадовался.

Когда новые непатроксы перестали появляться, Аджайя похлопала его по ноге:

– Кажется, мы перестали тонуть. Пошли внутрь, там безопаснее. Надо поесть.

Он неохотно согласился. Забраться внутрь оказалось сложнее, чем вылезти наружу. Опираясь на больную ногу, он ругался, как пьяный матрос. Теперь, когда он успокоился, нога заболела по‑настоящему.

Он сполз к стыку борта и палубы. Сидеть здесь было удобнее всего. Больше он не собирался искушать судьбу, располагаясь около иллюминаторов.

Аджайя протянула ему пищевой кубик и бурдючок с водой, а потом села рядом. Они поели в тишине. Аджайя расспрашивала Эй’Брая о том, что случилось с Роном и Джейн, и об Атиелланах, которые их спасли, когда Алан услышал снаружи какой‑то шум. Кажется, кто‑то карабкался по борту. Они вернулись.

Алан сжал зубы и прислушался, размышляя, хватит ли у него на этот раз сил или глупости вылезти наружу. А потом кто‑то вежливо постучал в люк.

Аджайя с Аланом изумленно уставились друг на друга. Сверху послышался голос:

– Скалуути?

– Скалуути! – крикнула Аджайя, вставая. Она влезла по сиденьям и открыла люк. – Скалуути!

Над открытым люком склонилось страшненькое лицо. Внутрь хлынул горячий воздух. Нечеловеческие уши в ужасе прижались к голове. Существо залопотало по‑менсентенийски. Алан скоро перестал его понимать, но Аджайя кивала и отвечала.

Потом лицо исчезло, а снаружи послышались оживленные разговоры. Алан вдруг почувствовал, как устал.

И вдруг в люк спрыгнул Рон. Они с Аджайей бросились друг к другу. Алан закрыл глаза, чтобы этого не видеть.

Существо тоже забралось внутрь. Втроем они помогли Алану подняться и с трудом пристегнули его к креслу. Кажется, Аджайя не хотела, чтобы его нога промокла или запачкалась. Или подвернулась, пока они выравнивают шаттл. Он слишком устал, чтобы возражать.

 

11

 

– Рон! – в ужасе закричала Джейн, забыв, что громкие звуки только распаляют хищников.

Рон развернулся и подстрелил тварь за мгновение до того, как покрытый колючками хвост врезался в Джейн.

В ней моментально вскипел адреналин. Все мышцы напряглись. Хоть она не лазала по деревьям уже много лет, на помощь пришла мышечная память. Она подтянулась на мокрой ветке, уселась на нее верхом и быстро поползла к стволу. Там она смогла встать, одной рукой придерживаясь за ствол, и дотянуться до следующей ветки над головой. Остановилась она только на секунду, чтобы вытереть слизь на руках об одежду.

Забравшись достаточно высоко, она вытащила и зарядила бластеры и мысленно крикнула Рону, чтобы он лез наверх, пока она его прикроет. Стреляя попеременно из двух бластеров, она словно бы впала в транс. В ее движениях появился ритм – после каждого выстрела она ловко перезаряжала бластеры, прицеливалась и стреляла. Все это было единым плавным движением. Она тщательно целилась, глядя между пальцев, чтобы не задеть ни Рона, ни дерево, и убивала непатроксов одного за другим.

Рон был гораздо выше ее и намного проворнее. Он быстро залез наверх. Ствол затрещал под его весом, и верхушка дерева наклонилась ближе к земле. Вскоре он устроился на ветке с другой стороны ствола и продолжил стрелять.

Тварей становилось все больше. Джейн забеспокоилась, как бы не сел аккумулятор, и попыталась стрелять под такими углами, чтобы попадать в нескольких зараз. Рон, разделявший ее опасения, попробовал сделать так же.

Несколько крупных тварей бросились вперед, схватили тушу непатрокса и оттащили ее прочь, за пределы выстрела. Она видела их силуэты сквозь пелены дождя – скорчившись над трупом, они поедали своего же собрата. Хитрые. Сообразили держаться подальше и воспользоваться доступным источником пищи, а не лезть под выстрелы и не рисковать жизнью. Она уже видела такое на корабле. У нее сжался желудок.

«Джейн? Ты там?» – услышала она в своей голове. Алан. Он явно нервничал.

Она осторожно прислонилась к ветке, вцепившись ногтями в гладкую кору. Дерево на секунду наклонилось.

«Да?»

«У нас тут маленькая проблема…» – сказал Алан.

«Ага».

«Кажется, у нас гости», – робко признался Алан.

Джейн пошевелилась на скользкой ветке и нахмурилась. Сидеть было больно. По голосу Алана она поняла, что ничего хорошего он не скажет. Хорошо бы они не успели оскорбить Атиеллан.

«Да? Вас нашли Атиеллане?» – с надеждой спросила она. Может быть, у них появится шанс на спасение, если сообщить Атиелланам свои координаты.

«Не совсем, – ответил Алан, – наши старые друзьям. Непатроксы».

На секунду, разговаривая с Аланом, она отвлеклась от собственных проблем. И в этот момент крупный зверь бросился на дерево и успел залезть по стволу на несколько футов, пока не упал вниз на своих товарищей. Под его весом верхушка дерева наклонилась еще ниже. Джейн завопила и отчаянно вцепилась в ствол обеими руками. Прижалась к нему лицом, так что одну ноздрю и край рта забила липкая слизь. Она выплюнула слизь, а дерево опускалось все ниже.

Твари внизу подпрыгивали, а другие пытались лезть по стволу, понимая, что дичь надо свалить вниз. Джейн и Рон могли только держаться за деревце изо всех сил, пока оно дергалось.

«Джейн? Слышишь меня?» – спросил Алан сердито.

Джейн сумела обвить ствол ногами и высвободить одну руку для выстрела. Она смотрела вдоль ствола и стреляла каждый раз, когда в прицел кто‑нибудь попадал. Быстро отправила Алану мысль:

«Сидите тихо. Там вы в безопасности».

«Ага, конечно, – резко сказал он, – мы тут сидим в тепле и уюте, пока они вертят чертов шаттл как хотят и бьются в переднее стекло каждую секунду».

«Алан. Прости, я не могу помочь. У меня тут тоже проблемы». – Она усилила канал связи между ними, чтобы он на секунду сумел увидеть то, что видела, слышала и чувствовала она.

Тут она чихнула, и связь разорвалась. Джейн съехала на пару футов по стволу. Колючка на хвосте непатрокса ударила ее по ребрам, порвав одежду и плоть под ней. Джейн закричала от боли и ужаса. Колючий хвост застрял в поясе ее штанов, и под весом повисшего на ней непатрокса Джейн заскользила по стволу вниз. Какая‑то ветка рассекла ей щеку. Время словно замедлилось. Верхушка дерева снова пошла наверх, и непатрокс вместе с ней. Дополнительный вес сильно замедлил движение.

Какое‑то мгновение они висели в воздухе на высоте примерно семи футов над голодной массой непатроксов. Колючими хвостами они били себя по бокам. Она почувствовала горячее дыхание хищника, щелкнувшего челюстями в нескольких дюймах от ее лица. От зловония ее чуть не стошнило.

Колючка оторвалась от ее пояса, и непатрокс упал. Дерево рванулось вверх и медленно закачалось туда‑сюда. Твари перестали лезть вверх по стволу и вместо этого стали прыгать на низкие ветки.

Интересно, хватит ли у них ума совместить обе эти тактики. Хорошо бы нет.

Рон подобрался поближе к Джейн. Она стиснула зубы и часто дышала. Рваная рана в боку горела, и из нее текла кровь. Красные капли смешивались с дождем и падали на тварей внизу. Кажется, они выхватывали эти капли из воздуха, окончательно впадая в безумие. Джейн посмотрела на кишевшие внизу отвратительные морды, окаймленные хлопающими брылями цветов заката. Когда в глазах все расплывалось от боли, они казались почти хорошенькими. Как цветы, качающиеся под ветром. Мерзкие гадкие цветочки.

– Совсем плохо? – тихо спросил Рон.

– Плохо, – прошептала она и закрыла глаза. Все тело дергало и жгло. Попытавшись пошевелить пальцами ног, Джейн в ужасе поняла, что они уже не слушаются. В этот раз ей досталась огромная доза нейротоксина, которым непатроксы парализовали своих жертв. Он действовал быстро. Она обвила одну ногу другой, надеясь, что сумеет удержать их вместе, даже когда они перестанут слушаться.

Рон аккуратно устроился на дереве, зацепившись за несколько веток сразу, и принялся за работу. Разорвал рубашку Джейн на боку. Открыл пакет, вскрыл тюбик со стерильным сектилианским лечебным гелем и быстро размазал по ране.

Она начала чувствовать слабость и жар, хотя ее поливало ледяным дождем. Решив не смотреть на тварей внизу, она закрыла глаза и прислонилась здоровой щекой к коре дерева, чтобы сохранить силы. Интересно, сколько она сможет продержаться. Кожа на руках покрылась мурашками. Ноги ниже колен она уже не чувствовала.

Рон продолжал действовать, осторожно перевязывая рану клейкими бинтами, которые держались на мокрой грязной коже. Маленькое чудо. Потом он обнял ее, чтобы закрыть собственным телом.

Она слабо запротестовала. Она не хотела, чтобы он рисковал жизнью, когда ее собственные шансы выжить падали с каждой секундой.

Дерево затряслось. Твари бродили внизу, борясь за место у ствола.

– Держись, КьюДи, – сказал Рон.

Она вдруг почувствовала, как он напрягся. Дерево наклонилось. Она не открывала глаз, изо всех сил держась за ствол обеими руками, потому что ниже пояса уже ничего не чувствовала.

Скрежет. Тошнота. Удары. Треск. Грохот.

Она задрожала.

Она вдруг вспомнила, как низким голосом гудел отец, укачивая ее. Уже не младенца, а здоровую девчонку, которая любила играть в «лялечку». Папа придумывал новые слова для старых колыбельных, и иногда он укачивал ее, когда она умирала от смеха. Она поймала себя на том, что напевает себе под нос: «Спи, моя Джейн, глазки закрой, монстры хранят твой сон и покой. Дерево рухнет, Джейн упадет, сучья сломаются, и Джейн умрет…»

Она задрожала так, что, кажется, все кости застучали. С трудом удержала всхлип.

Эй’Брай попытался успокоить ее. Она позволила себе поддаться, и все чувства куда‑то делись. Она отдала ему контроль. Он может убрать боль. Он будет удерживать ее, пока у нее хватит сил. Он не бросит ее, пока будет нужен.

Они встретились в прохладном темном пространстве, где часто встречались в сумерках перед сном и отдыхали, обдумывая прошедший день и молча радуясь компании друг друга.

«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, мне кажется, вам не хватает конечностей», – сухо сказал он.

У нее вырвался смешок:

«Да уж, твои бы мне не помещали. Ты бы без труда удержался на этом дереве».

И в самом деле. Он просто зацепился бы за ветки парой щупалец, а остальные остались бы свободны для дела.

Только вот он не сумел бы. Потому что не может дышать воздухом. Этот барьер всегда будет разделять их.

Он помрачнел:

«Я хотел бы пожертвовать тебе несколько щупалец, если бы мог».

«Я знаю», – тихо сказала она.

«Только не останавливайся. Не теряй надежды», – он едва ли не рычал.

Она почувствовала его сигнал тревоги, направленный на ближайшее к Джейн поселение Атиеллан. Скорее всего, его не услышат. Но нельзя сдаваться, пока остался шанс.

На секунду он замолчал. Он сконцентрировал все свои силы и не мог отвлекаться на нее. Что‑то привлекло его внимание. Она инстинктивно вернулась к самой себе.

Прежде чем он вернул ей тело, она ощутила его теплое мысленное прикосновение. Боль хлынула обратно. Кончики пальцев пощипывало – они тоже немели. Губы уже окаменели, а на языке ощущался резкий кислый вкус. Тело задеревенело и замерзло. И с трудом глядя в пространство между каменно‑тяжелыми веками, она увидела то, что видел Эй’Брай.

К дереву ехал ветхий вездеход.

 

12

 

– Не очень‑то они торопились, – прошептал Рон.

Голова Джейн болталась. Она с трудом сфокусировала взгляд на Роне. Вода каплями блестела на его тугих кудряшках. На лбу и скуле алело несколько царапин, и с этой стороны лица струйки дождя были розоватыми. Мышцы челюсти заметно напряглись. Прищурившись, он смотрел вниз.

Твари немедленно развернулись к новой потенциальной жертве, окружив остановившийся вездеход. Боковая панель поднялась, не дав Джейн разглядеть, кто приехал. Она услышала выстрелы, и непатроксы стали взрываться один за другим, ложась широким полукругом у открытой панели.

Джейн попыталась вдохнуть. Это оказалось сложнее, чем обычно, но она старалась не бояться. Помощь прибыла… наверное. Эй’Брай держался рядом и успокаивал ее.

Из‑за открытой панели выскочили двое, держа в руках знакомые бластеры. Потом открылись другие панели, и вскоре рядом с вездеходом стояли шестеро – тонкие гибкие Атиеллане и коренастые Сектилии. У троих были ручные бластеры, а остальные держали в руках импровизированное оружие вроде грубых копий и дубинок. Ими они тоже убивали непатроксов.

По щекам Джейн потекли слезы облегчения. Голос Рона показался низким и грубым.

– Ты как, КьюДи?

Она попыталась ответить, но губы не слушались. Вместо этого она подумала: «Пока дышу – надеюсь выжить».

«Не волнуйся. Я прослежу, чтобы ты дышала».

Когда большая часть тварей была уничтожена, одно из существ вышло вперед и подняло руку с открытой ладонью от бедра вверх. Крикнуло:

– Скалуути!

Рон ответил тем же жестом и закричал:

– Скалуути! Касграта! – Он оглянулся на Джейн, как будто хотел услышать, что правильно произносит слова.

Она смогла только послать ему слабенькую одобрительную мысль.

Рон свел брови.

В глазах у нее туманилось, и она опустила веки. Она в ловушке. Она слышит, что происходит вокруг, она чувствует, когда к ней прикасаются, но ничего не может сделать. Придется отдаться на чужое милосердие. Она поняла, что один из Атиеллан остался у дерева караулить, а остальные пятеро забрались наверх, чтобы помочь ей спуститься. Рон говорил с ними на своем ломаном менсентенийском. Получалось у него неплохо, но она хотела от этой встречи совсем другого. Она собиралась появиться сильным лидером, хорошо знающим язык, послом мира. Вместо этого они обнаружили ее, когда она даже не в силах была попросить о помощи.

Вот бы всей остальной команде менсентенийский давался бы так же легко, как ей. Но изучение продвигалось медленно и трудно. Открытие потенциальных связей давалось нелегко, так что они все предпочитали изучать язык поверхностно и просто запоминали перевод отдельных слов, отказываясь от мысленной борьбы, от вскрытия своего генетического кода и встраивания языка в мышление.

Руки Атиеллан были осторожными, а при звуке их голосов пробудились воспоминания Рагет о доме. Внешности людей Атиеллане удивились.

Из‑за карантина на Сектилии и Атиелле никаких пришельцев в этой системе не было уже много десятилетий. Они все спрашивали, откуда Джейн с Роном взялись, и не могли понять ответ. Рон использовал слово «Земля».

Когда он перешел на слово «Терра», они только сильнее испугались. Впрочем, оценив состояние Джейн, они не стали рассуждать. Они устроили ее в вездеходе рядом с Роном и покатили прочь.

Джейн откинулась на спинку сиденья. Рон держал ее за запястье – вероятно, время от времени проверял пульс. И наверняка постоянно на нее смотрел. Она слышала, как Атиеллане обсуждали их странную внешность. Говорили они не таясь. Может быть, были уверены, что Рон их не поймет, или в их культуре нормально было обсуждать других в их присутствии. Джейн была уверена и в том, и в другом.

Всем им казалось ужасно странным, что Рон почти не говорит по‑менсентенийски. Сначала Атиеллане решили, что они – умственно неполноценные мутанты‑Сектилии, бежавшие от чумы сквиллов. Потом предположили, что они потерпели крушение и тронулись умом из‑за посттравматического стресса. Кто‑то сказал, что следствием жесткой посадки явно стали травмы мозга. Еще один заметил, что Рон явно указывал на Джейн как на начальника.

Иногда у нее получалось открыть глаза, но она почти ничего не видела. Резкость зрения плыла. Когда она вдруг видела четко, то перед глазами оказывался грязный потолок и три атиелланских затылка. Несмотря на неровную поверхность, ехал вездеход плавно.

Она сосредоточилась на дыхании, и это помогло. Они были в безопасности. Алан и Аджайя, наверное, тоже. Рон попытался объяснить ситуацию с шаттлом, и он еще попытается. Она уже ничего не может сделать. И с этим она потеряла сознание.

 

13

 

– Ну и ну! Ну и интересное же создание! – сказал глубокий голос.

Джейн не хотелось открывать глаза. Она чувствовала яркий свет, но веки казались слишком тяжелыми. Она лежала, слушая, как обладатель голоса бродит вокруг, комментируя ее внешний вид. Голос отдавался в голове.

– Такая… округлая. Такая… преувеличенная женственность. Кое‑где ее тело практически шар. Она намного меньше, чем мужская особь, но у них почти одинаковый генетический набор. Не забудь записать про половой диморфизм.

Вступил второй голос, тоньше и выше:

– Разве мы можем делать выводы, мастер‑целитель Шлеван? У нас всего два подопытных экземпляра. Нам нужна более обширная выборка!

После долгой паузы голос – вроде бы мужской – ответил:

– Да? Да, пожалуй, ты прав, ты прав. Это всего лишь гипотеза, но она похожа на правду. Возможно, по континенту разбросаны и другие особи, о которых мы пока еще не знаем. Будем надеяться, что какое‑либо открытие позволит нам изучить их получше. Несчастные создания. Надеюсь, кто‑нибудь им поможет. За пределами поселения нынче довольно опасно. Она и ее спутник были хорошо вооружены, – голос звучал устало и грустно.

Голос помоложе, казалось, стеснялся:

– Мой друг Чиба говорил с самцом. Они взяли его и отправились на поиски еще двух особей, запертых в шаттле в воде.

Джейн попыталась пошевелиться, но тело не слушалось.

– В океане? Это довольно далеко, – заквохтал голос, – маловероятно, чтобы они выжили. Маловероятно, маловероятно, маловероятно.

Кто‑то приподнял запястье Джейн и прижал к предплечью какой‑то холодный инструмент. Голос постарше сказал:

– Тинор? Подойди ближе. Обрати внимание на интересные различия в цвете кожи между двумя особями. Эта, очевидно, эволюционировала в той части планеты, которая менее подвержена солнечному излучению, а вторая – в другой. Это перманентная окраска, хотя в зависимости от сезона она может немного меняться. Я полагаю, что под воздействием света у них в коже вырабатывается холекальфицирол, как и у нас. Понимаешь?

– Да, мастер‑целитель Шлеван. Значит, они не могут сознательно вырабатывать мелатонин, как мы?

Обладатель голоса постарше запыхтел:

– Думаю, нет. У них должен быть другой метаболический путь. Возможно, другая конфигурация химической структуры. Мы должны, должны, должны взять по образцу кожи у каждой особи и тщательно сохранить. По маленькому. Конечно, без всякой боли. Сейчас у нас нет ресурсов, чтобы изучить эти структуры, но когда‑нибудь они снова появятся. Ты знаешь, что такие вещи очень важно документировать. Помни об этом, юный Тинор. Когда‑нибудь, когда ты достигнешь моих лет, ты сможешь стать великим ученым новой республики, которую мы строим. И тогда может понадобиться знание о гене, который навсегда изменяет цвет кожи. Почему – сейчас мы предсказать не можем. Исходя из того, что нам известно, он может лечить заболевания кожи или предотвращать болезни. Запиши мои слова. Знание – это все, а гены очень могущественны. Эти существа не слишком сильно отличаются от нас, но все же отличаются. Мы многому сможем научиться от них, откуда бы они ни пришли. Многому, многому, многому научиться.

– Чиба говорит, что они терране, мастер. Это возможно? Если да, то мы…

– Чепуха, чепуха, чепуха! – прервал ее старший голос. – Терране, если они существуют, должны говорить правильно. Нет? А теперь оцени‑ка ее репродуктивную анатомию. Необходимо полностью изучить…

Джейн ощутила волну прохладного воздуха, когда с нее сдернули одеяло. Теплая рука коснулась ее бедра, дернула за штаны. И вдруг веки Джейн стали не такими тяжелыми. Она резко вздохнула и открыла глаза. Отчаянно попыталась двинуть рукой или ногой, и у нее получилось.

– Ой! – воскликнул высокий голос. Он принадлежал изящному существу в струящейся зеленой тунике. На узком смуглом лице выделялись высокие угловатые скулы. Каштановые волосы вились некрупными кудрями. По голосу Джейн предположила, что это молодая женщина, но теперь она засомневалась. Тинор оказался – или оказалась – гораздо моложе, чем думала Джейн. В сектилианской культуре дети до полового созревания считались бесполыми. Если бы ей пришлось общаться с ребенком – этим или другим, – то нужно было бы вспомнить третий набор местоимений, гендерно нейтральный, ну или рискнуть показаться невежей.

Джейн посмотрела на третье существо в комнате. Она снова начала сомневаться в своих догадках. Невысокое существо, стоявшее у нее в ногах, казалось намного старше. Несмотря на коренастую фигуру с плотными мышцами, что‑то в выражении лица, глазах и осанке заставляло предположить, что это все‑таки женщина.

Потом Джейн заметила, что волосы существа заплетены в затейливую косу из множества прядей. Она начиналась от самого лба, оплетала всю голову, спускалась по затылку к шее и переходила в белые тугие кудри, контрастирующие со светло‑коричневой кожей существа. При виде этой прически всплыло одно из воспоминаний Рагет. Теперь Джейн была уверена, что мастер‑целитель Шлеван – женщина или транс‑женщина, что, впрочем, означало то же самое. Гендер для Сектилиев был не особенно важен, за исключением вопросов размножения.

– Скалуути! Скалуути! Скалуути! – Лицо женщины сияло восторгом и любопытством. Она все еще держала в руках одеяло, но отступила на шаг назад.

Джейн прокаркала ответное приветствие и потянулась за одеялом. Рука оказалась тяжелее, чем должна была, учитывая низкую гравитацию на этой планете.

Мастер Шлеван снова набросила на нее зеленое одеяло и нахмурилась.

– Ты замерзла, незнакомка? – Она повернулась к Тинору: – Принеси еще одеяло и супу для незнакомки.

– Я… все хорошо, спасибо, – ответила Джейн почти шепотом.

Джейн огляделась. Она лежала в строго меблированной комнате казенного вида. Стены, постельное белье, одежда – почти все было выкрашено в блекло‑зеленый цвет. Такое помещение вполне могло находиться и на «Спероанкоре», хотя свет здесь был другой, более мягкий и теплый. Это одновременно настораживало и успокаивало.

Женщина пристроилась на край кровати.

– Не хорошо. Нет, нет, нет. Пока нет. Но вы же залезли на пресловутое дерево без ветряной плети! Вам повезло, что вы выжили. Теперь вы в безопасности.

– Ветряная плеть? – Голос слушался все лучше.

– А! Это местная идиома. Ветряная плеть – примитивное оружие из нашего прошлого. Она издавала громкий треск, призывая на помощь. Звук ее разносился очень далеко. Думаю, именно поэтому ее так и назвали. Ходят слухи, что они появились снова, поскольку мы испытываем определенные трудности с производством аккумуляторов после чумы. Вы знаете о чуме?

Джейн кивнула и попыталась сесть. Мастер Шлеван не стала ей помогать, с любопытством наблюдала. Получилось у Джейн плохо. Конечности снова ее слушались, но они затекли и болели. Она упала обратно в постель, ощущая, как горят мышцы.

– Именно из‑за чумы я здесь.

Не успела мастер Шлеван ответить, как в дверной проем ворвался Тинор, расплескивая суп из глубокой миски.

– Мастер‑целитель Шлеван! Они привели еще двух чужих! Они прибыли на сектилианском шаттле класса корну. Они привели его сюда!

Джейн вздохнула с облегчением. Это Алан и Аджайя. Они в безопасности. Ей вдруг стало намного лучше.

– Нужна ли им медицинская помощь? – спросила мастер Шлеван, грациозно протянув руку за миской. Миска напоминала огромную пластиковую кофейную чашку. Кажется, Тинор об этом не подумал.

– Я спрошу! – С этими словами ребенок снова исчез.

Мастер Шлеван вернулась к Джейн и подала ей теплую миску, полную жидкого зеленого супа, непонятно из чего приготовленного.

– Кажется, вам есть что рассказать.

Джейн бледно улыбнулась. Пахло от супа вкусно, хоть она и не представляла, из чего он сделан. В животе заурчало. Она уже очень давно не ела.

– Поешьте как следует и отдыхайте. Гистредор Дукс Пледор Макия Стен ждет не дождется встречи с вами. Особенно если двое вновь прибывших тоже не взрослые, как и то существо, которое вас сопровождало, – предупредила мастер Шлеван.

Джейн хотела было объяснить, что ее спутники не дети, а вполне взрослые люди, но это потребовало бы слишком долгих и сложных разговоров. Нужно поберечь силы для встречи с Гис’Дуксом Пледором Макия Стен.

Она с трудом подняла миску к губам и сделала глоток. Ложки ей не дали, так что оставалось только гадать, как здесь принято есть суп. Во вкусе чувствовались травы и горечь имбиря, пощипывающая язык. В супе плавали какие‑то разноцветные кусочки, попадающие в рот с каждым глотком. Некоторые из них хрустели, как орехи, другие казались мягкими, как лапша, третьи были очень вкусными. Суп оказался сытным. Джейн опустошила всю миску.

Мастер Шлеван одобрительно посмотрела на пустую миску и сказала:

– Я вернусь, чтобы помочь вам подняться и проверить ваши жизненные показатели перед аудиенцией у Гис’Дукса. – С этими словами она ушла.

Джейн согрелась и хотела спать. С некоторым трудом она повернулась на левый бок и закрыла глаза. И тут же заснула.

Она ощущала себя совсем легкой, как будто плыла. Постепенно она поняла, что находится под водой. Никаких неудобств ей это не причиняло и казалось вполне естественным. Она посмотрела наверх и сквозь кристально чистую воду различила идущий сверху белый свет.

Кто‑то дружелюбно прикоснулся к ее руке. Когда она обернулась посмотреть, волосы длинными прядями поплыли перед лицом. Она улыбнулась. Эй’Брай аккуратно обвил щупальцем ее запястье, держа бритвенно‑острые колючки подальше, чтобы не поранить ее.

Теплые мысли коснулись ее разума. Он привлек ее к себе в своей версии объятий. Этот человеческий жест его изумлял и одновременно очень ему нравился.

Она обняла его, и ее лицо оказалось совсем близко к огромному глазу, размером примерно со всю ее голову. Ее руки скользнули по его скользкой мантии. Она внимательно следила, чтобы прикасаться как можно легче и не помешать дыханию. Он обвил ее еще несколькими щупальцами – одно вокруг талии, другое вокруг ноги. На глаз наползла защитная мембрана. Казалось, он засыпал, и это значило, что он ей доверяет. Они доверяют друг другу. Вокруг плескалась холодная вода, но ей было тепло.

Он хотел ей что‑то показать. Она почувствовала, как он выдавил воду из воронки в сторону дна, все еще удерживая ее щупальцами.

Это был риф, густо населенный риф. Вокруг сновали ярко раскрашенные рыбки. Крошечные щупальца анемонов шевелились в потоках течения. Сплошные движение и цвет, цвет и движение.

А потом она увидела. Один… а затем второй. Маленькие сверкающие существа. Они переливались ртутью и золотом и были украшены яркими пятнами. Тоненькие щупальца с малюсенькими присосками и колючками, миниатюрные копии щупалец Эй’Брая.

Она в восторге всплеснула руками и засмеялась. Изо рта вырвались пузыри и поплыли наверх.

Скоро они повылезали из разных углов и трещин рифа десятками, и тонкие мысленные голоса радостно приветствовали ее. Она вытянула палец, и один из них уцепился на него, с интересом глядя на друга своего отца. Они кружились вокруг нее, поднимая пряди волос полупрозрачными сверкающими щупальцами, подстрекая друг друга прикоснуться к ее коже, обнимая ее за пальцы, как отец обнимал ее за ноги.

Она посмотрела на Эй’Брая. Глаза его ярко горели, как будто он улыбался. Он был очень горд, что это знакомство состоялось.

Но вдруг на его тело наползла тень. Вода сделалась темной.

У нее заколотилось сердце. Она вдруг поняла, что забыла надеть акваланг. Она задергалась, пытаясь понять, где он, лихорадочно отводя волосы от лица.

Легкие горели, моля о воздухе. Мрак сгущался. Вода становилась все холоднее. В груди закололо, а пальцы стали неметь. Она ткнула щупальце Эй’Брая, сначала осторожно, потом сильнее, потом принялась колотить по нему, так что колючки рвали ее плоть. В воде клубились облака ее крови, казавшиеся красно‑черными. Боли она не чувствовала, только холод.

Она рефлекторно вдохнула, пытаясь втянуть несуществующий воздух. Соленая вода хлынула в легкие. Тело сразу сделалось тяжелым. Она попыталась выкашлять ее, но не смогла. Она поняла, что тонет, и поняла, что смысла в ее раздумьях нет.

На сей раз это произойдет с ней. Она не сможет спастись. Никак.

Она послала Эй’Браю мысль, требуя отпустить ее, к свободе, к свету, но он не отзывался, как будто оглох. Связь распалась. С ним что‑то не так?

Одно движение его мантии – и они выскочат на поверхность. Почему он бросил ее, когда она так в нем нуждается?

Она проснулась с криком. Сердце колотилось в груди. Она была одна. Подумала, не проверить ли связь с Эй’Браем, просто чтобы убедиться, что она в порядке, но потом решила, что нет необходимости. Это был просто сон. Она снова закрыла глаза и глубоко заснула.

 

14

 

Джейн твердо держалась на ногах. Мастер Шлеван сказала, что физические упражнения улучшат кровообращение и помогут печени быстрее вывести токсины. От этого комментария Джейн немного заволновалась. Ее кожа приобрела желтоватый оттенок. Она не знала точно, что это значит, но чувствовала, что ничего хорошего. Мастер Шлеван помогла ей одеться и позволила быстро повидаться с Аланом и Роном, которые оба чувствовали себя неплохо. Джейн предложили кресло‑каталку, но она отказалась. Теперь, правда, она сожалела о своем упрямстве. Она не представляла, что идти придется так далеко.

Она медленно шла рядом с мастером Шлеван, которая ни словом не обмолвилась, куда им нужно. Они поднимались по пологому винтовому пандусу у дальней стены здания. Шлеван была на удивление молчалива, особенно если учесть, сколько она болтала до этого.

Постепенно стена рядом с пандусом уступила место огромным окнам, из которых открывался вид на окружающий пейзаж. Она поняла, что лежала вовсе не на первом этаже, а скорее на подземном. Свет проникал с верхних уровней и освещал все здание через специальные каналы в окнах. Здорово они используют солнечную энергию, подумала Джейн. Не тратят понапрасну то, что достается бесплатно. Это очень по‑сектилиански – максимально использовать естественный свет.

На каждом уровне был выход в основную часть здания, и там везде кишели существа всех размеров и видов. По форме здание походило на низкую стопку неправильной формы оладий, соединенную крытыми переходами с другими такими же стопками. Судя по всему, это поселение было городом, но городом, полностью изолированным от внешней среды. При взгляде под правильным углом казалось, что город уходит в бесконечность, а здания оказывались расставленными по строгой схеме.

– А лифтов у вас нет? – спросила Джейн.

Мастер Шлеван улыбнулась:

– Да, да, да, кое‑где есть, особенно там, где живут пожилые, но ходить полезно, и теперь, когда мы не рискуем выходить за пределы поселения, эти прогулки стали нашим основным упражнением. Использование лифтов без крайней нужды не одобряется. Это ужасное злоупотребление энергией, принадлежащей сообществу.

Джейн кивнула. Комментарии Шлеван помогли ей понять культуру, построенную вокруг понятия сообщества, которую она видела в воспоминаниях Рагет. Значит, хотя бы это не изменилось.

Время от времени им попадались выходы в круглые комнаты, построенные внутри пандуса. Обычно там располагались учебные классы, где за длинными столами сидели тихие дети. Джейн заметила, что они читали книги и бумажные листы, не пользуясь никакими высокими технологиями. Честно говоря, с момента прибытия в поселение она вообще никаких высоких технологий не заметила.

Наконец они добрались до верха пандуса и до первой двери, которую Джейн здесь увидела. Джейн прислонилась к стене и глубоко вдохнула, собираясь с силами.

Шлеван открыла дверь и жестом пригласила Джейн внутрь.

– Я вернусь с креслом‑каталкой. Входите и представьтесь Гистредору Дуксу.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

 

[1] Спрайт – оптическая вспышка, которая иногда возникает над скоплениями грозовых облаков на высотах от 30 до 90 км. – Здесь и далеее прим. пер.

 

[2] Около 35 °C.

 

скачать книгу для ознакомления:
Яндекс.Метрика