Иван Игоревич Затевахин

Собаки и мы. Записки дрессировщика

 

 

 

Вместо предисловия

 

Друзья, если вы ждете от этой книги описания разнообразных случаев из жизни собак, вы можете это предисловие и пропустить. Оно целиком и полностью посвящено тому, почему я решил написать эту книгу.

Впервые главы, изложенные в книге, были опубликованы в журнале «Друг» в № 2–9 за 2009 г. Жизнь, как известно, течет и меняется весьма стремительно. То, что кажется революционным и новаторским сегодня, становится рутинным, а то и реакционным завтра. Такова, похоже, сама суть времени. Но иногда стоит вернуться, оглядеться, вспомнить, как было раньше, и сравнить с днем сегодняшним. Ведь не так уж редко новым становится хорошо забытое старое.

Постепенно старые «Записки» и другие мои статьи на тему дрессировки дополнялись воспоминаниями, другими историями из практики, а также размышлениями, дополнительными научными данными.

Основное время моей карьеры дрессировщика, предшествующей карьере медийной, пришлось на тот период, когда собаководство стало стремительно меняться, собаки некогда служебных и чисто утилитарных пород стали превращаться в домашних, комнатных собак?компаньонов. Это было время, когда новые и революционные на тот период достижения науки начали сначала со скрипом, а потом все стремительнее внедряться в практику дрессировки собак.

Занимаясь любительской дрессировкой с начала 70?х, а профессиональной с 80?х до конца 90?х, я был свидетелем этих изменений и, надеюсь, в силу своих возможностей им способствовал. Так уж вышло, что на моих глазах и с моим участием в практику дрессировки, в том числе в защитной службе, начали внедряться гибкие подходы на базе методов оперантного научения, еще до изобретения кликера стали использоваться «бридж?сигналы». Конечно, революционный поворот в дрессировочных подходах, их модернизация в конце XX века, что называется, назрели. Нельзя было до бесконечности «выезжать» на методическом багаже начала века.

Так или иначе «новые» веяния рано или поздно пришли бы к нам в Россию – прогресс остановить невозможно. Но факт остается фактом – многие методические наработки вызрели внутри нашей страны, многие приемы стали использоваться нами раньше зарубежных коллег. Раздувать ветер «дрессировочных» перемен в начале 80?х начал Валерий Варлаков. За ним последовали другие, в том числе Елена Непринцева (ныне руководитель научного отдела Московского зоопарка) и я. Вместе мы привнесли в практику дрессировки собак достижения современной этологии – науки о поведении животных.

В 1989 году содружеством молодых ученых?этологов и дрессировщиков собак был издан первый, впоследствии выдержавший множество переизданий сборник («О чем лают собаки?»), в котором были сформулированы принципы системного подхода к дрессировке. Ну, а уже с 90?х в страну хлынул поток методической информации. Причем наряду с эффективными приемами «прицепом» к нам приходили и весьма сомнительные достижения различных «гуру» дрессировки, в которых веры в чудо порой было больше, чем реальной практики, – что неудивительно, так как обычно наиболее рьяными пропагандистами «наиболее эффективных подходов» были бывшие домохозяйки без специального образования, хотя и добившиеся успехов в дрессировке.

Читатель, преисполненный скепсисом, может мне не поверить, но уверяю вас – те методики, которые приходят к нам из?за рубежа (за исключением той вариации оперантного метода, которой пользовалась Карен Прайор, великий человек и дрессировщик), на поверку оказывались не более чем весьма «усеченными» для частных случаев перепевами системной дрессировки, которую уже более десяти лет практиковали мы – благодаря более глубокому знакомству с трудами ученых, занимавшихся исследованием механизмов и функций поведения и научения животных.

Трудно поверить, но нам, тогдашним энтузиастам обучения собак современными методами, предполагающими гибкий, системный подход к дрессировке, приходилось буквально пробивать лбом стену, вызывая смешки за спиной, делать свое дело, не обращая внимания на интриги и даже доносы в виде «открытых писем» в редакции газет, а то и в «компетентные» органы. Сейчас это выглядит более чем странно, но методы дрессировки, предлагаемые нами и предполагавшие во взаимодействии с собакой обратную связь, тонкое отслеживание ее эмоционального состояния по поведенческим признакам, находили жестокое неприятие у кинологов 80?х, начала 90?х годов.

Подчеркну – взгляд на дрессировку, который мы тогда предлагали и пропагандировали и который теперь, надеюсь, у нас в стране стал нормой, пусть и не везде и не всегда, требовал индивидуального подхода к каждой собаке. Но поскольку собаки, как и времена, с середины 80?х до конца 90?х, когда происходили многие описываемые на этих страницах события, были весьма пестрыми, то и методы, которые нам приходилось использовать, были весьма разнообразными.

Сегодня, когда нрав собак существенно «помягчел», в формировании поведения и в обучении подавляющего большинства из них можно и даже нужно обходиться без особого давления, допуская механические воздействия на собаку лишь в форме аккуратной коррекции.

В те же незабвенные времена нам сплошь и рядом приходилось встречаться с по?настоящему злобными монстрами, обладателями неукротимых характеров, причем корректировать приходилось поведение взрослых собак, со сложившимися стереотипами в отношениях и действиях с людьми. С такими собаками работа исключительно на положительных подкреплениях была невозможна – просто потому, что положительные эмоции, получаемые собакой в виде какого?либо «бесчинства», перевешивали эмоции от кусочков еды, поглаживаний и игр, которые мы могли предложить в качестве альтернативы.

Перестраивать приходилось не отдельные элементы поведения, не отдельные стереотипы, срабатывавшие в той или иной ситуации (побег за кошкой, скажем, хотя и это было), а образ жизни, отношение к хозяину, отношение хозяина к питомцу, то есть целый веер, правильнее сказать – комплекс стереотипов.

В этом случае и функционировал системный подход, подразумевающий работу, при которой каждое действие было увязано с другим действием, каждый отрабатываемый элемент в связке с другими оказывал влияние на общее дело. Такой подход, увы, порой подразумевал не только пряники.

Из песни слов не выкинешь, и, бывало, чтобы спасти собаку от печальной участи – выбрасывания на улицу или даже усыпления, – приходилось не особо церемониться в методах формирования у собаки правильного отношения к происходящему. Но следует помнить, что, как бы жестко ни приходилось нам иногда действовать, суммарно, по результатам, эмоциональный фон наших занятий с собакой всегда оставался положительным.

В моей работе всегда действовали железные правила: все навыки должны разучиваться в системе с другими, в сумме эмоциональный фон занятий для собаки всегда должен быть со знаком плюс, любое жесткое воздействие нужно немедленно прекращать после принятия собакой позы подчинения или подачи ею мимического сигнала, свидетельствующего о том, что она все поняла и готова слушаться. Ну а правильное действие всегда необходимо хорошо вознаграждать.

Будут ли интересны и востребованы современным читателем те приемы, которые мы использовали в те годы? А почему бы и нет? И сейчас порой на руках у неподготовленных владельцев оказываются весьма серьезные собаки. В этой книге описано главное – определенный подход к дрессировке, который мы называем системным, принципы такого подхода. Его плюс в том, что он позволяет гибко подходить к обучению каждого индивидуума, конкретные приемы обучения каждый человек может выбрать по своему вкусу.

Следует помнить, что при обучении любому стандартному навыку, вроде хождения в положении «рядом», «ко мне» или «аппорт», можно использовать множество «подводящих» упражнений, которые способны облегчить выполнение команды. Некоторые из них тут будут описаны, некоторые, за недостатком места, – нет. Суть ведь не в конкретных приемах, а в системности их применения. То есть разучивание конкретного навыка должно «работать» на решение общей задачи, помогать в обучении другим навыкам. Ну и, конечно, методика обучения не должна быть противоречивой. Общий характер требований не должен меняться от навыка к навыку.

Системный подход в дрессировке, который я использую уже много лет, кроме всего прочего предполагает гибкий индивидуальный подход к каждой собаке. Другими словами, настоящий профессионал должен владеть самым широким арсеналом приемов дрессировки, а вот как он их будет использовать, какие приемы он выберет для разучивания конкретного навыка – это уже его дело.

 

Часть 1

Информация к размышлению. Что мы знаем о собаках?

 

Глава 1. Путь четвероного самурая

 

Главная добродетель самурая –

беззаветное служение своему господину.

(Старинная японская мудрость)

 

Дорогие читатели! Если вы еще только собираетесь завести четвероного друга, здраво оцените свои возможности! Задайте себе вопрос: можете ли вы обеспечить ему комфортное состояние? Извините, что говорю вам это, но необходимо понимать, что собака не игрушка, а живое существо с развитым интеллектом, который по отдельным параметрам сопоставим с интеллектом трехгодовалого ребенка. Понимаете ли вы, что ваш будущий питомец обладает глубокими эмоциями? Сможете ли вы удовлетворять его потребности? Сможете ли уделять ему столько времени, сколько необходимо? Гулять с ним минимум дважды в день по 45–60 минут? Правильно кормить? Играть с ним – потому что это ему необходимо?

Если на предыдущие вопросы ответ утвердительный, то задам следующий: сможете ли вы правильно воспитать его?

Каким образом воспитывается щенок? Посредством каждодневного общения с хозяевами. А как правильно выстроить такое общение? Для этого нам необходимо понять, а кем, собственно, являются наши питомцы, какое место они занимают в человеческом обществе и каковы биологические предпосылки этого.

Эта глава, дорогие читатели, посвящена научным исследованиям эволюции, интеллекта и социального поведения собак. Она адресована прежде всего тем, кто хочет расширить свой кругозор, понять, почему наши собаки такие, какие они есть, чем объясняется то или иное их поведение и где следует искать его корни. Итак, если вы любознательны и готовы немного погрузиться в мир современной науки – эта глава для вас!

 

Домашние и прирученные

 

В средневековой Японии про настоящего самурая говорили: «предан, как собака». Но если преданность самурая господину определялась воспитанием в комплексе бусидо, то откуда у собаки такая привязанность к человеку?

Большинство ученых признают, что предком домашней собаки был волк. В настоящее время дискуссия идет лишь вокруг вопроса, где именно это произошло, а также спорят о возможности изначального одомашнивания волка одновременно в разных местах его ареала.

Наше давнее предположение (В.С. Варлаков, И.И. Затевахин. «Системные принципы дрессировки», 1989 г.) о том, что ведущим направлением отбора в процессе одомашнивания собаки был естественный отбор на лояльность по отношению к человеку, похоже, разделяется все большим количеством исследователей и находит экспериментальные подтверждения (опыты, естественно, ставятся на современных собаках и волках).

 

 

В законченном виде механизм кооперации диких волков – предков собак – изложили Л. и Р. Коппингеры[1], исследователи поведения собак. Суть их предположения заключается в том, что до того, как началось одомашнивание, некоторая часть волков эволюционировала, приспосабливаясь жить в непосредственной близости и взаимодействуя с человеком, причем преимущество получали те особи, которые не видели в людях добычу и врагов – то есть были более лояльны к человеку, нежели другие волки.

Однако в популярной литературе по?прежнему описывается такой механизм одомашнивания: убивая волчицу, первобытные охотники брали с собой волчат, которые воспитывались в племени; потомки этих волчат и стали предками собак. Такой механизм одомашнивания отвергается современными исследователями, так как не учитывает механизмов отбора – то есть того факта, что для того, чтобы волчонок мог быть приручен и впоследствии вел себя как собака, он должен быть, грубо говоря, готов к подобным подвигам.

 

Домашние животные готовы жить и существовать именно на тех условиях, которые им предложит хозяин.

 

Дело в том, что история знает массу примеров с другими хищниками, детеныши которых систематически воспитывались в человеческих семьях, – от гепардов и хорьков до волков, наконец; однако ни один их потомок не стал столь же домашним, как собака. Многочисленные попытки гибридизации домашних собак с шакалами, волками и койотами показывают, что потомки особей, появившихся в результате этих скрещиваний (если оно не было поглотительным со стороны собак), остаются все же дикими, хоть и прирученными животными.

А в чем главное отличие прирученных животных от по?настоящему домашних? В том, что потомков прирученных зверей необходимо «заново» приручать (как это делают дрессировщики в цирке с хищными животными). С домашними животными воспроизводить в каждом поколении процесс приручения не требуется. Домашние животные (я имею в виду прежде всего собак) готовы жить и существовать именно на тех условиях, которые им предложит хозяин.

Но если приручение «в лоб» не приводит к одомашниванию, то что же приводит?

 

Соседи и сожители

 

Царица биологических наук – экология – помогает нам найти ответ на этот вопрос. Человек и собака – разные и абсолютно не родственные биологические виды, но связанные особенными, почти интимными, отношениями. Что получает собака от человека, с позиции экологии? Самое главное – еду и кров. Что получает человек? Как говорится, по ситуации. Описывать всевозможные функции домашней собаки не станем, они общеизвестны.

Для того чтобы понять степень взаимозависимости двух видов, следует заглянуть в прошлое, на самые ранние этапы взаимодействия видов.

Особо отметим, что примеры взаимодействия разных видов животных в природе – обычное явление. Разные виды китообразных образуют так называемые межвидовые агрегации для совместной охоты на косяки рыб. Да что китообразные, «глупая рыба» – тунец – во время охоты (или рыбалки?) демонстрирует нечто очень похожее на кооперацию с дельфинами.

Раки?отшельники «сожительствуют» с актиниями, с актиниями же в любви и согласии живут рыбки?клоуны, известные широкой публике по мультфильму «В поисках Немо». Из экзотики могу привести пример голотурии, обитающей у берегов Вьетнама, в заднем проходе которой живет целое сообщество, состоящее из некоей рыбки, креветки и нескольких ракообразных. Заметим, что отношения между видами, не чреватые негативными последствиями для одной из взаимодействующих сторон, а иногда и обоюдно полезные, называются cимбиотическими.

Так вот, примеры совместной охоты морских млекопитающих и рыб – когда существа разных видов при совместных действиях получают больше выгоды, но вполне могут существовать и раздельно, – называют протокооперацией, это одна из форм симбиоза.

Другой пример кооперации – отношения между крупными копытными саванн и птицами волоклюями, буйволовыми ткачами. Этот пример еще более напоминает «наш» случай. Птицы не только очищают покровы животных от наружных и подкожных паразитов, но и выполняют функции сторожей, криками и поведением предупреждая об опасности. Хотя выгоду получают обе стороны, активность проявляют птицы, копытные же сохраняют индифферентность, «милостиво» позволяя себя «обрабатывать».

Каковы же современные отношения собаки и человека? Как мы понимаем, они все же в целом (за некоторым исключением в виде собачек той?группы) пока не дотягивают до примера тесной связи, которые нам являют представители подводного мира. Теоретически, собака может прожить без человека – одичав. Да и человек, хоть и с трудом, но может обойтись без собаки. Зато эти отношения весьма похожи на отношения птиц и копытных – собака, как и птицы в Африке, получает от симбионтов больше выгоды, в обмен на еду выполняя (порой) охранные функции.

 

 

Но даже отношения между видами в форме протокооперации весьма прочны и выковывались в течение миллионов (в случае обитателей кораллового рифа) или тысяч (в случае человека и собаки) лет совместных притирок друг к другу – в процессе так называемой коэволюции.

Таким образом, для того чтобы отношения двух видов стали «плотно» симбиотическими, пусть и протокооперативными, они, безусловно, должны пройти стадию агрегаций. Каковы должны быть отношения между двумя плотоядными видами, конкурирующими за одну и ту же добычу? Они могут быть предельно конкурентные, как у современных африканских хищников – львов, леопардов, гепардов, гиен, гиеновых собак, которые не упускают случая убить более слабого представителя другого вида или хотя бы детенышей врага.

Другой путь – как?то приспособиться жить с конкурентом. Если тунцы могут мириться с присутствием рядом дельфинов, то почему бы предкам собак не приспособиться извлекать выгоду из сосуществования с предками людей?

В дальнейшем, когда кооперация углубляется, отношение «протособак» к людям должно становиться все более и более лояльным, то есть неагрессивным. Что, по?видимому, и происходило. Более того, коэволюция закономерно привела к тому, что у собак и человека существуют врожденные поведенческие механизмы, заставляющие собак искать общества людей.

Последние исследования ученых из Университета Азабу (Япония) установили, что при контакте человека и собаки в крови обоих существенно повышается уровень окситоцина, так называемого «гормона любви». Окситоцин снижает тревогу, вызывает чувство удовлетворенности и чувство спокойствия рядом с партнером. Существование такого механизма объясняет феномен привязанности людей и собак. Кроме того, собаки имеют врожденную способность распознавать намерения людей, а люди – распознавать намерения собак с раннего детства.

Тут, немного забегая вперед, следует отметить еще одну важную вещь. Зачастую люди, плохо понимающие механизмы поведения животных, но одержимые особой формой мессианства – желанием всем открыть истинную, скрытую для непосвященных систему дрессировки собак, пытаются поведение наших домашних питомцев объяснить с позиций поведения особи в стае диких волков. Есть ли в этом какой?то смыл? И да, и нет.

Конечно, описывать стаю волков, опираясь на концепцию линейной доминантной иерархии, – дело безнадежно устаревшее уже пару?тройку десятилетний назад. Многочисленные исследования показали, что уж, во всяком случае, в стае диких псовых нет безоговорочных доминантов, которые в «ручном» режиме управляют группой, доминируя во всем и принимая все главные, жизненно важные для группы решения. Стая устроена куда разумнее, различные функции распределены между всеми членами сообщества. Кто?то следит за порядком, кто?то первый на охоте, а кто?то – в конфликтах с чужаками. Доминирование вовсе не означает лидерство.

Применительно к домашним собакам, тиран и деспот в битве за диван и миску может быть абсолютно несамостоятельным в остальных сферах жизни – совсем как непослушный подросток. Социально?ролевая модель, которую когда?то предложил А.Д. Поярков для описания группового поведения псовых, куда более изящна и в большей степени отражает реальное положение вещей. Эта же концепция вполне применима и для описания сообщества – «человеческая семья и их собака».

Однако, хотя положение собак в человеческих семьях определяется теми же закономерностями, что и в собачьих стаях, домашние питомцы прекрасно понимают, что человек – это человек, собака – это собака, и свое поведение с теми и другими строят соответственно.

Другими словами, человек для собаки – не то же самое, что доминирующий в стае волков самец для других волков. Для семейной собаки «главным» может быть вовсе не глава семьи (а кто занимает это место в семье, друзья, если реально анализировать ситуацию? В каждой ли семье есть безоговорочный глава на самом?то деле?).

 

Собака занимает в человеческой семье свое место, лавируя и манипулируя людьми, подобно тому, как это делают сами люди, но другими средствами. Можно сказать, что, даже выполняя команды, собака манипулирует нами – ведь в конечном счете, подстроившись под наши желания, она получает то, что ей нужно: общение, свежий воздух и то или иное подкрепление.

 

Собака занимает в человеческой семье свое место, лавируя и манипулируя людьми, подобно тому, как это делают сами люди, но другими средствами. Более того, судя по всему, умение манипулировать людьми – вообще видовой признак собак. Просто средства манипуляции у них разные – в зависимости от индивидуальности. Можно сказать, что, даже выполняя команды, собака манипулирует нами – ведь в конечном счете, подстроившись под наши желания, она получает то, что ей нужно: общение, свежий воздух и то или иное подкрепление. Однако должен подчеркнуть, что со своими собратьями собаки будут строить отношения по?собачьи. И не обязательно собака, тиранящая владельцев, будет главной в обществе собратьев. Равно как и наоборот. Поэтому и люди должны оценивать место питомца в семье исходя из этого факта.

Когда началась взаимовыгодная кооперация предков собак и людей? Горячие, если такие вообще водятся среди ученых, головы утверждают, что как?то приспосабливаться к постоянному присутствию предков человека разнообразные хищные млекопитающие начали очень давно, когда двуногие приматы сами только что вышли из леса на просторы травянистых саванн в поисках добычи (мелких животных – зверьков, птиц и беспозвоночных) и свежей (и не очень) падали, которую могли скопом отбивать у некрупных хищников.

 

Евразия – колыбель кинологии

 

Однако волки (как мы помним, предки собак), в отличие от близких к кошкам гиен, не профессиональные падальщики, то есть не могли бы «прилепиться» к человеку в качестве «санитаров?падальщиков», да и в Африке – колыбели человечества – они никогда не жили (за исключением абиссинского волка).

Таким образом, первые плотные контакты человека и волка могли состояться лишь на просторах Евразии, в вотчине волков, но на этот континент люди (человек разумный) вступили уже в качестве универсальных охотников?собирателей. Вероятно, изначально отношения волков и людей не могли быть идиллическими, но постепенно среди волков выделились группы, которые не пытались конкурировать с людьми, а, напротив, образовывали с ними нечто вроде протокооперации на охоте. Такие группы и утилизировали остатки трапез (если таковые случались) первобытных охотников. Очевидно, что в таких условиях преимущество получали наиболее лояльные, не агрессивные по отношению к людям особи.

Похожий поведенческий феномен я наблюдал у песцов острова Медный (один из островов Командорского архипелага). Долгие годы на острове работают группы ученых: одни исследуют поведение морских млекопитающих, а другие – самих песцов. Длительное соседство с добродушными учеными, у которых при случае можно стащить что?то съедобное, естественным образом привело к тому, что преимущество получали неагрессивные, но настойчивые животные, которые, не вызывая особого раздражения людей, всегда могли рассчитывать на добавку к рациону – человек, как и все всеядные, существо неряшливое. В результате песцы Медного почти не боятся людей. Они буквально крутились под ногами нашей съемочной группы, в надежде урвать что?то интересное.

Это отсутствие страха и агрессии к людям – и есть проявление «лояльности». Однако это лишь предпосылки одомашнивания. А что же происходит с видом, непосредственно подвергшимся одомашниванию?

 

Всеобщее одворняживание

 

В 70?х годах ХХ века новосибирские ученые, академик Д.К. Беляев и Л.Н. Трут, проводили эксперимент, вошедший позднее во все учебники биологии. Они брали на зверофермах лис, которых разделяли на три группы: агрессивных, трусливых и дружелюбных по отношению к человеку. Нас интересуют лишь лисы дружелюбные, поэтому результаты селекции в остальных двух группах оставим вне рассмотрения, хотя они тоже весьма показательны. Двадцать лет селекции «дружелюбных» лис, когда на протяжении многих поколений отбирались самые лояльные к человеку, привели к неожиданному результату: у лис из этой группы появились типичные собачьи – дворняжечьи – признаки. У лояльных лис поздних поколений появились белые пятна, хвост закрутился кольцом, появились новые, особые звуки, с помощью которых они общались с людьми. Ну, и кроме всего прочего, «дружелюбные» лисы стали щениться два раза в год – а не один, как делали их дикие предки.

 

 

Многие из этих изменений присущи всем одомашненным животным: разнообразные окрасы, их причудливость, изменение пропорций тела – все это следствие одомашненности, признаки, которых нет у диких животных.

Но как связаны окрас и форма хвоста с изменением агрессивности? Возможно, дело в том, что уровень агрессивности контролируется определенными гормонами, выделение которых стимулируется особыми структурами мозга. Мозг, как известно, функционирует как система с обратной связью – поэтому изменение гормональной активности, регулирующей агрессивность, закономерно могло привести к изменению работы всего аппарата гормональной регуляции. Поэтому снижение агрессивности (увеличение лояльности?дружелюбия) у лис академика Беляева привело к глобальной перестройке их гормональной системы, которая, как известно, контролирует такие признаки, как инфантильность (сроки полового созревания), частота наступления течки, характер окраса, структура шерсти и т. д. и т. п.

Кстати, у волков, которые остались дикими, сохранению их в том виде, в котором они дожили до наших дней, по?видимому, способствовал отбор, закрепляющий недоверие к человеку. Характерный признак привычных нам волков – антропофобия, боязнь людей, которую они способны по?настоящему преодолеть только в коллективе и только в очень сильно мотивированном состоянии – во время голода, к примеру.

Но, похоже, как это сплошь и рядом бывает в жизни, действительность сложнее наших о ней представлений. По Интернету гуляет ролик, в котором абсолютно дикие и непуганые волки с любопытством выходят на контакт с канадскими работягами в Полярной части этой страны. По личному сообщению замечательного ученого – зоолога Николая Александровича Формозова, друг его отца, выдающегося эколога, зоолога и натуралиста Александра Николаевича Форомзова, Уильям Пруитт еще в 60?е годы XX века фотографировал на острове Девон (в Арктическом секторе Канады) волка, который «схватил из?под ног Пруитта варежку, она была на снегу, и, пока хозяин щелкал фотоаппаратом, начал ее трепать, как делают собаки, а потом припадал на передние лапы, предлагая включиться в игру…».

 

 

То есть в отдаленных арктических регионах Канады сохранились популяции «непуганых» волков, которые просто не знают человека и не видят в нем ни врага, ни объект охоты и легко вступают с ним во вполне дружелюбный контакт – возможно, показывая нам пример того, как первые выходцы из Африки вступали на просторах Евразии в контакт с нашими предками.

А может быть, антагонизм человека и волка и, соответственно, антропофобия последнего возникли только после того, как наши предки одомашнили некоторых травоядных, которых волки рассматривали как законную добычу? Раньше?то им делить особо нечего было… Но тут мы уже вступаем на скользкий путь догадок и предположений…

Так или иначе механизм, который удалось смоделировать академику Беляеву с соавторами на лисицах, очевидно, работал и при одомашнивании собак. Лояльность к человеку означала снижение социальной агрессивности по отношению к нему, снижение антропофобии и, что немаловажно, исключение человека из возможных объектов охоты.

В общем, отбор наиболее лояльных к человеку особей – вот главная предпосылка к одомашниванию волков и превращению их в собак.

А что такое лояльность? В широком смысле – это не только отсутствие агрессивности, но и врожденная способность «понимать», точнее, воспринимать сигналы, исходящие от вида?«сожителя». Не секрет, что собака (как, впрочем, и кошка – каким бы последнее рассуждение ни показалось крамольным любителю собак) – животное, которое в период социализации «запечатлевает» не только особей своего вида, но и человека!

Таким образом, повторю это еще раз, в процессе эволюции, под действием естественного отбора преимущество от сожительства получали наиболее лояльные к человеку особи, те, которые не только меньше боялись человека, но и были менее агрессивны по отношению к нему.

Более того, в процессе эволюции собаки «научились» понимать намерения людей, читать их мимику, понимать направление их взгляда – что очень важно. По направлению взгляда хозяина собака может узнать много важного для себя, получить решающую подсказку, благодаря чему может обрести что?то для себя ценное: похвалу, еду, убежище. Эта способность, как выяснили ученые, имеет врожденный характер.

Добавлю, что суки, в отличие от волчиц, выкармливают щенков без помощи отца. Такое исследование было проведено на бездомных собаках и собаках?париях. Это тоже понятно: зачем суке помощь кобеля, если человек даст ей то, что ей нужно. Даже у покинувших человеческое жилище собак остается этот видовой признак. Он, кстати, очень полезен – ведь щенки, начиная с юного возраста (приблизительно с трехнедельного), «запечатляют» человека, то есть приобретают поведение, которое поможет им в будущем правильно вести себя с людьми и разбираться в нюансах человеческих слабостей и «играть» на них – увы, такова стратегия собаки как биологического вида.

 

Австрийские ученые доказали…

 

Эксперименты ученых дают нам весьма наглядное подтверждение сильнейшей связи человека и собаки. В Венском университете, где работал профессор Лоренц, есть факультет нейробиологии и биологии познания, в котором существует подразделение, название которого на русский можно перевести как «Лаборатория умной собаки». Руководит лабораторией доктор Фредерика Рандж. В числе приоритетных тем исследований лаборатории – изучение подражания как важного механизма социального поведения и познания окружающей среды, а также исследование механизмов сотрудничества собак с людьми и представителями других видов.

Когда собака перестала быть волком и где именно – повод для научных дискуссий. То, что куда больше десяти тысяч лет назад, – совершенно точно. За это время собаки научились общаться и сотрудничать с людьми, предугадывать поведение человека – и это было экспериментально подтверждено исследованиями австрийских ученых. Для выработки таких способностей, обеспечивающих собакам комфортную жизнь, есть три предпосылки.

Во?первых, способность к коллективному поведению, унаследованная от своих предков – волков, которые отличаются хорошо организованной социальной структурой и способностью к совместным действиям на охоте.

Во?вторых, у собак появились новые, по сравнению с волками, способности, которые позволяют им взаимодействовать с людьми.

В?третьих, собаки научились «читать» поведение и настроение человека и даже прекрасно манипулировать людьми, чтобы добиться своей цели.

В экспериментах лаборатории принимают участие домашние собаки самых разных пород старше 8 месяцев, хозяева которых согласились помочь ученым. Но – так уж вышло, – в основном в экспериментах участвовали бордер?колли или их метисы, а также собаки сотрудников лаборатории.

Одним из наиболее резонансных исследований «Лаборатории умной собаки» стало изучение особенностей интеллекта собак и, в частности, способности собак к выборочному подражанию, результаты которого публиковались в солидном биологическом журнале Current Biology («Современная биология»).

 

Собаки, как дети

 

С чьим поведением ученые сравнивали поведение собак в эксперименте? Конечно, с поведением маленьких детей, которые, как показали сравнительно недавние исследования, способны правильно интерпретировать (то есть понимать) поведение других людей, для того чтобы достигать своей цели в конкретной ситуации.

Детки в возрасте года и двух месяцев понимали, с кого надо брать пример. Так, человек, включивший ночник, наклонившись вперед и нажав на кнопку лбом (!), потому что его руки были заняты (он держал одеяло), не вдохновлял их на подражание. Дети, несмотря на дурной пример, нажимали кнопку руками – то есть выбирали более эффективный способ.

Но! Экспериментаторы не сдавались. Если демонстратор нажимал кнопку лбом, но руки его при этом были свободны, то наивные дети копировали показываемое действие. Дети «решали», что если при свободных руках кнопка нажимается лбом, то так, наверное, правильнее.

Вдохновленные этим результатом, ученые из группы Фредерики Рандж решили проверить, как собаки подражают другим собакам: копируют ли наблюдаемое действие автоматически, не вдаваясь в смысл упражнения, или используют наиболее «рациональный» способ, которого они не видели, или же (третий вариант) как дети (которые «понимали», когда лоб для включения торшера используется только потому, что руки заняты одеялом, и «покупались», когда руки заняты не были) воспроизводят демонстрируемое действие в зависимости от ситуации.

Однако у собак рук нет, поэтому исследователи решили предложить собакам адекватный для них вариант – от них требовалось потянуть за деревянную перекладину для того, чтобы получить лакомство.

Ученые сформировали из псов?добровольцев три группы.

Собаки из контрольной группы вообще не видели пса?демонстратора, который орудовал с перекладиной лапой. Эти собаки решали задачу по?простому – пользовались для манипуляции собственными зубами.

Собаки из второй и третьей групп могли видеть, как специально обученный бордер?колли по кличке Гиннесс жал на перекладину лапой. С собачьей точки зрения, действие не самое эффективное, потому что – и это знает каждый – удобнее хватать перекладину зубами.

Как мы помним, ученые повторяли эксперименты психологов с детьми. Поэтому перед собаками группы два Гиннесс работал с рычагом, добывая лакомство, держа в пасти мячик (добыв – выпускал, конечно, но только потом!). Перед другой группой Гиннесс работал лапой, но мячика в зубах не держал.

Собаки, которые видели «мучения» Гиннесса, зажавшего в зубах мячик, все равно тянули перекладину зубами. По мнению исследователей, эти собаки «полагали», что их учитель работает лапой лишь потому, что его пасть занята мячиком, и поэтому не «считали» такой способ эффективным и сами предпочитали использовать в этом эксперименте зубы.

В свою очередь те собаки (третьей группы), которые видели работу Гиннесса лапой без мячика в зубах, «думали», что такое действие именно в этой ситуации для получения лакомства эффективнее, поэтому также давили на перекладину лапой.

То есть способности собак совпали со способностями детей 14?месячного возраста. И те и другие оказались способны к выборочному подражанию. Иными словами, они не просто копировали действия соплеменников, а пытались их как?то «объяснять» для себя.

Для справки: собаки всех групп были проверены на способность выполнять манипуляции с перекладиной как при помощи лап, так и при помощи пасти. Кстати, владельцам не возбранялось возгласами оказывать собакам, так сказать, моральную поддержку. Но для того чтобы исключить прямые подсказки с их стороны, хозяевам собак завязывали глаза. То есть хозяева могли просто «взбадривать» собак, а направлять и поощрять голосом конкретное решение они не могли.

Результат на самом деле удивительный! Он еще раз подчеркивает сходство поведения собак и детей. Даже наши ближайшие родичи – шимпанзе – оказываются куда прагматичнее, не «ведутся» на экзотические способы решения задач и подражают действию собрата только тогда, когда это действие эффективно.

 

Последствия лояльности

 

Естественный отбор в направлении, которое бытовым языком можно сформулировать как «любыми способами «приладиться» к человеку с целью получения конкурентных преимуществ», «вылепил» из волка первую собаку. Ну, и только потом в дело вступил искусственный отбор – но об этом неоднократно писали мы и множество других авторов.

Отбор на лояльность естественным образом сопровождался и таким очень важным для понимания особенностей поведения наших питомцев методом, как педоморфоз – то есть сохранение у взрослых особей инфантильных черт. Педоморфоз затронул не только анатомию собак, но и, что более важно для нас, особенности поведения.

Еще Чарльз Дарвин обратил внимание на признаки инфантильности, характерные для самых разных видов домашних животных.

У многих собак, в сравнении с волками, больше выражены инфантильные черты: крупная голова, выпуклый лоб, большие глаза.

В 1991 году ученые Коппингер и Файнштайн предположили, что собака является как бы недоразвившимся во взрослого волком?подростком. Это значит, что собака своим поведением напоминает скорее волчонка и по?настоящему до конца своей жизни не взрослеет – с точки зрения свободного хищника, разумеется.

По сравнению с «серым разбойником» у домашних собак много подростковых черт в поведении и, что важно, в восприятии окружающего мира. Волк в среднем более самостоятелен в принятии решений, более «взросл», что ли. Собака же, даже самая самостоятельная, в присутствии хозяина обязательно сверяет свое поведение с его реакцией (это не значит, что она выполняет желания хозяина – напротив, она лишь оценивает последствия своих поступков: грубо говоря, прикидывает, дадут ей по попе за то или иное действие или нет). Точно так же ведут себя дети рядом с родителями.

 

Инфантильность делает собак легко обучаемыми, детское любопытство позволяет собакам лучше «читать» наше поведение.

 

Мы часто говорим: собаки как дети. Действительно, инфантильность делает собак легко обучаемыми (дети легко учатся), детское любопытство (вспомним все эти манипуляции с хозяйскими вещами, заглядывание в глаза, когда вы начали собираться на прогулку, толкание под локоток, когда вы сели за компьютер) позволяет собакам лучше «читать» наше поведение.

В свою очередь «инфантильные» по сравнению с волками внешность и поведение собак помогают нам не на шутку привязаться к питомцу, привязаться так, что, по последним данным науки, потеря питомца воспринимается человеком как потеря близкого человека. Эта привязанность заставляет нас заботиться о питомце. Не лишним тут будет вспомнить о механизме окситоционовой регуляции нашей, человеческой, привязанности к собакам, недавно открытом японскими учеными (см. выше). Напомню, что окситоцин, так называемый гормон любви, повышает доверие между партнерами, уменьшает страх и вызывает чувство удовлетворенности.

Здесь мы должны сделать следующий важный вывод: во взаимоотношениях с человеком у любой даже самой грозной собаки самой грозной породы обязательно в той или иной форме проявляются две взаимоисключающие на первый взгляд тенденции: тенденция к доминированию (свойственная для всех коллективных животных) и тенденция к подчинению. Даже самая злобная и агрессивная собака нуждается в человеке – за исключением случаев, когда собака дичает. Но и самая дикая и злобная собака, находясь не на своей территории, при сильном голоде и без поддержки себе подобных, проявляет признаки лояльности к человеку, идет с ним на контакт.

 

Во взаимоотношениях с человеком у любой даже самой грозной собаки самой грозной породы обязательно в той или иной форме проявляются две взаимоисключающие на первый взгляд тенденции: тенденция к доминированию (свойственная для всех коллективных животных) и тенденция к подчинению.

 

Я уже говорил выше о ролевой концепции, предложенной А.Д. Поярковым для описания социального поведения псовых, которая, в противоположность концепции доминирования, более корректно и точно описывает положение (роль, позицию) собаки в семье человека. Я также говорил, что, судя по всему, тенденция к манипулированию человеком любыми средствами – видовой признак собаки.

Собака может добиться своего путем агрессии или с помощью умильных взглядов – в зависимости от того, какая стратегия эффективнее. Преданным заглядыванием в глаза, поджатыми губками и вздохами иная собака добивается большего эффекта, нежели агрессор, не подпускающий никого к своей миске. Но и в том, и в другом случае собака стремится улучшить свое положение – будь то сытость, три часа вместе с хозяином на дрессировочной площадке или место на диване.

Если формулировать очень грубо, то невоспитанную домашнюю собаку можно сравнить с невоспитанным подростком – несмотря на то, что она (он) не может без нас существовать, она (он) стремится максимально подчинить нашу жизнь своим прихотям (то есть садится на шею). Следует еще раз напомнить, что собака (как и подросток) будет добиваться своего всеми доступными ей, зачастую весьма хитроумными, способами – только крупная собака оснащена для этого куда более серьезно, нежели юный гомо сапиенс.

С другой стороны, та же самая гипотетическая собака не в меньшей степени (а зачастую куда как в большей), нежели ребенок, восприимчива к воспитательному процессу – и все благодаря генетике.

 

 

Промежуточные итоги

 

Итак, поведение собаки – это поведение истинно домашнего животного, которое определяется фундаментальными причинами – эволюцией, закономерно повлекшей за собой появление специальных приспособлений у бывших волков, ныне собак, для жизни с человеком и извлечению из этого максимальной выгоды. Наша взаимная привязанность и любовь поддерживаются определенными механизмами. Собаки прекрасно понимают намерения людей, умело манипулируют нами – даже в том случае, когда нам кажется, что это мы манипулируем ими. Простое осознание этого факта помогает нам понимать намерения питомцев и в конечном счете, используя интеллект, присущий человеку разумному, применять это в практике обучения. Что закономерно приводит к счастливому сосуществованию людей и собак.

Ну что же, если мы примерно представляем, на каких принципах строится наше взаимодействие с собакой, можно поговорить о выборе породы – если вы еще не определились.

 

 

Глава 2. Проблема выбора. Породы и характеры

 

Танцы от печки

 

О, сколько раз за свою жизнь я слышал примерно такой текст:

– Вот, купили собаку – овчарку (боксера, ризеншнауцера, эрдельтерьера – нужное подчеркнуть), такая дура оказалась!

– Почему дура?то? – неизменно спрашиваю я, заранее зная ответ.

– Не слушается (все грызет, убегает, портит, гадит – вновь подчеркиваем нужное).

– Так надо ей объяснить, что к чему. Не пробовали? – спрашиваю я.

– Она должна сама знать! – отвечает мне все тот же среднестатистический собеседник. – У нее в родословной сплошные чемпионы.

Пауза, занавес.

В этом вполне обычном диалоге весь комплекс обывательского отношения к собакам, в котором невежество, лень, потребительское отношение к животному и еще раз невежество свалены в одну плотную кучу.

Что я говорю людям в таких случаях? Ну, примерно следующее: собака никому ничего не должна фактом своего существования. Ее необходимо учить жить с вами и выполнять ваши требования, ее нужно воспитывать и учить точно так же, как вы воспитываете и учите свое чадо. То, что родители – чемпионы красоты, ну, никак, никаким образом не соотносится с тем, каким характером и какими интеллектуальными способностями будет обладать их потомок – ваша собака. Вы что, от детей победительниц конкурсов красоты, различных «мисс» того и этого, ждете побед на конкурсах домоводства и первых мест на городских олимпиадах по математике?

Работайте с собакой, и тогда все у вас наладится. Грустно, когда все это приходится говорить, что называется, постфактум, когда поезд уже или почти уехал… А лучше бы потенциальный владелец задал все животрепещущие вопросы заранее.

За долгие годы, которые я провел в мире собак и их владельцев, сначала в качестве любителя, потом профессионального тренера и исследователя поведения собак, а затем и «деятеля» медиасреды, работающего в условной сфере «животные и мы», я убедился в том, что проблемы, связанные с дрессировкой и обучением, начинаются у любителей на этапе выбора собаки.

В общем?то всех любителей собак можно разделить на две категории: тех, кто выбирает собак на основе эмоционального восприятия («красивая», «добрая», «прикольная», «похожа на плюшевого мишку»), и тех, кто выбирает собаку для каких?то целей («для ребенка», «чтобы охраняла», «чтобы с ней гулять», «для спортивных состязаний», «чтобы «заниматься» этой породой» – (читай: торговать щенками).

Причем если отбросить профессионалов – спортсменов?кинологов, которые точно знают, обладательница каких рабочих качеств им нужна, то порой выбору граждан остается только удивляться. На основании похожести на плюшевого мишку заводят кавказскую овчарку, которая через какое?то время начинает «есть» владельцев. Кто?то выбирает в качестве сторожа крепыша?стафбуля, который благожелательно виляет хвостом всем, включая первых встречных незнакомцев и агрессивных гопников. Это не означает, что свирепую кавказскую овчарку нельзя адаптировать для совместного проживания с хозяевами, а добряку?стафбулю привить элементарные навыки охраны. Просто и в том, и в другом случае надо быть готовым к тому, что с собакой придется заниматься, и заниматься много.

Но бывают и положительные моменты. Ответственные люди понимают, что прежде, чем купить собаку, лучше всего проконсультироваться со специалистом, справиться об особенностях породы. Но и тут не без подводных камней. Довольно часто ко мне обращаются с такой просьбой:

– Старик, я созрел, помоги выбрать щенка…

– А зачем тебе щенок? – спрашиваю я.

– Ну?у, как, мы теперь как бы за городом живем, я на работу – жена с детьми одна, ну, чтобы, так сказать, обозначала присутствие.

– Охраняла, что ли? – задаю я наводящий вопрос.

– Ну, и охраняла тоже, и с детьми ладила, чтобы все, как говорится, ОК было…

Ну, вот что тут посоветуешь, положа руку на сердце? Злобная караульная собака – заведомо лучший сторож, нежели верный друг детей. Хотите друга детей, заведите голден?ретривера (с ним будут проблемы, но иного свойства) или стафбуля, да, впрочем, любого пса из пород буль?типа.

Но если хотите собаку?сторожа, заведите свирепого кавказца (если найдете), который будет яростно бросаться на всех чужаков, но к самостоятельной, бесконтрольной, так сказать, дружбе свирепого пса и ребенка я бы относился с крайней осторожностью, если не сказать больше.

Я привел тут примеры «полярного» характера. Существуют, однако, компромиссные варианты с выбором породы.

 

Мы выбираем…

 

Теоретически, конечно, есть породы, приспособленные для дачной жизни, – вопрос в том, чего именно хочет владелец от своей собаки. И тут я обычно предлагаю потенциальному хозяину начать выбирать щенка не сердцем, а головой. Взять чистый лист бумаги, на одной стороне которого нужно написать то, что владелец хочет от собаки, каких качеств он от нее ждет, а на другой – что понадобится для того, чтобы осуществить задуманное. Сопоставив желаемое с возможным, можно немного продвинуться в выборе, который – заранее огорчу потенциальных выборщиков – осложняется одним неприятным фактом: далеко не все породы собак сохранили присущие им в прошлом рабочие качества, которые, собственно, и сделали им имя.

С другой стороны, многие породы собак, а конкретнее – терьеры буль?группы и примкнувшие к ним ротвейлеры, подверглись такой плотной и гнусной, напрочь дезинформировавшей обывателей кампании в прессе, что их мало кто рассматривает в роли потенциальных семейных собак – и абсолютно незаслуженно! Человеку невдомек, что изначально эти собаки стали жертвой социально?политической кампании (основанной на лжи и подтасовке фактов) некоей заокеанской зоозащитной организации, собравшей таким образом невероятное количество денег в виде пожертвований и грантов и фактически надолго монополизировавшей зоозащитное движение в качестве грантополучателей.

Однако делать нечего. Если просят совет, надо постараться помочь – и если не можешь дать точный ответ, можно хотя бы обозначить ориентиры.

В свое время на основе собственного опыта и мнения экспертов, которым я доверяю, – тренеров, занимающихся нормативной и пользовательской (бытовой) дрессировкой, а также исправлением проблемного поведения, я составил таблицы пользовательских качеств некоторых пород собак.

Сразу оговорюсь, что в них не вошли собаки пород, которых в советское время относили к категории декоративных. С ними выбор чуть проще – от «декората» не ждешь подвигов по охране детей и квартиры, понятно, что комнатную собаку будешь брать, что называется, для души, хотя заниматься обучением маленьких собак нужно обязательно.

Дело в том, что маленькие собачки чаще кусают детей, нежели их более крупные собратья. Причем, если судить по дискуссии, развернувшейся в зарубежной прессе, это довольно распространенная проблема, и мы тут ничем не отличаемся от остального мира. Причина в том, что селекции по качествам характера и способности к воспитанию мелких собак внимания везде уделяют меньше, чем необходимо: мол, что с ней будет, она же маленькая… В общем, тут я вам не советчик, выбирайте, поговорив с ветеринаром на тему здоровья, собаку той породы, которая нравится, и не забудьте, что и ее обязательно нужно будет дрессировать – хотя бы на бытовом уровне.

 

Эти шумные компаньоны

 

Также я счел, что излишним будет составление особой таблицы для традиционных в нынешнее время собак?компаньонов типа бернских зенненхундов, лабрадоров, голден?ретриверов и далматинов. Эти собаки, в принципе, очень схожи в своем отношении к хозяевам, по своим «потребительским» характеристикам, они ласковы, сообразительны, очень легко обучаемы и любвеобильны. Их общая проблема – во всяком случае, проблема в большей степени характерная для лабрадоров, голденов и далматинов, – это склонность разбирать по частям жилое помещение, в котором они проживают, при малейших признаках недостаточной занятости и физической нагрузки. Ну, и лабрадоры иногда бывают весьма упрямы, своевольны и жестки, как ни странно.

Однажды в середине нулевых ко мне обратились коллеги?телевизионщики с просьбой помочь снять пилот русской версии одной очень популярной во всем мире программы, посвященной перековыванию непослушных собак в собак послушных. Пилотом заведовало английское руководство канала, поэтому все было, как говорится, по?взрослому. Русифицировать мы должны были не популярную у нас американскую версию, а английскую, которая, как я подозреваю, и была прародительницей американской. Главным действующим лицом в английской версии была некая дама, укрощавшая разнообразных мопсов, джек?расселов, пекинесов, бобтейлов, грейхаундов, уипетов и их метисов – в общем, собак тех пород, которые популярны в Британии.

– Иван, вы можете предложить нам на роль ведущей симпатичную дрессировщицу собак, которая хорошо держится и в состоянии связно и не пошло общаться с людьми, то есть могла бы работать «в кадре»? – спросила меня девушка, являвшаяся одним из продюсеров пилота.

– Ну, как я понимаю, для вас ведь тут ключевые слова «симпатичная и работать «в кадре»? – уточнил я.

– Ну да, конечно, но нам бы очень хотелось, чтобы она и дрессировщицей была тоже, – девушка перешла на просительные интонации.

– Простите, вам «шашечки или ехать»? – процитировал я популярный в те годы анекдот про «автобомбилу». – Как я понимаю, 99 % реальной работы все равно ведь будет за кадром. Кстати, бюджет на это есть? – задал я ключевой вопрос.

– Да, конечно, у них в шоу за дрессировщиком, который в кадре, ездит целый штат тренеров. Они «готовят» собак к съемкам, делают черновую работу. А бюджет у нас хороший, – сообщила мне девушка. Она меня не обманула, надо отдать ей должное. – Ой, откуда вы про закадровых тренеров знаете?

– Так это для любого профессионала очевидно, – объяснил я. – Профессиональный тренер в состоянии решить проблему собаки довольно быстро – ну, если случай не совсем уж из ряда вон… Но чтобы обыватель мог стабильно пользоваться результатами его труда, нужна кропотливая работа именно обывателя – владельца собаки, причем под присмотром тренера. Будь все по?другому, зачем тогда платить деньги тренеру за регулярные занятия. Иначе пришел, достал, грубо говоря, кролика из рукава, и жизнь сразу наладилась. Нет, без систематических занятий ничего не выйдет. Чудес на свете не бывает, только в цирке, – не удержался я от небольшой лекции. Ну, и подход к съемкам надо было сразу обозначить.

– Ну, нам ведь только снять пилот, – сказала девушка.

– Это понятно, но в финале «в кадре» плодами «чудодейственного исцеления» владелец ведь должен пользоваться, а его этому научить надо, – предположил я.

– Да, конечно, в этом заключается концепция программы, – подтвердила собеседница.

– Ну, так давайте я вам предложу симпатичную девушку, которая профессионально работает в кадре, а за кадром будет работать специалист экстра?класса, тоже, к слову, красавица, она и слова правильные девушке в уста вложит, если что. Ну, и я подстрахую. Пойдет? – спросил я.

– Если вы гарантируете – пойдет.

– Гарантирую! – заключил я.

На роль девушки?тренера я предложил свою заместительницу по старому «Другу» (был такой журнал, если кто помнит), красавицу и в недалеком тогда прошлом профессиональную актрису Иру Итунину. Роль тренера за кадром, наставницу Иры и владельцев собаки, я попросил исполнить Елену Непринцеву, мастера «бытовой» дрессировки и автора оригинального и эффективного подхода к упорядочиванию отношений собак и их хозяев. С Леной мы много работали вместе на ниве дрессировки, придумывали различные методики тестирования собак. Напомню: Елена Сергеевна – известный ученый?этолог, сейчас руководит отделом науки Московского зоопарка.

Ну, это все присказка, как говорится. А теперь о том, почему я вспомнил этот эпизод. Итак, договорившись о главном, перешли к решению закадровых вопросов.

– Собака?то подходящая у вас для пилота есть? – спросил я. – Или искать будем?

– Ой, нам тут повезло, – сказала продюсерша. – У моей знакомой удивительный пес есть. Такой умный, ходил на площадку в Крыжовники, получил там диплом первой степени по этому, как его… – замялась моя собеседница.

– Общему курсу дрессировки? – подсказал я.

– Точно! – подтвердила девушка.

– И чего мы с ним делать?то будем, если он такой умный и воспитанный, как вы говорите? – спросил я на всякий случай.

– А вы представляете, он на площадке просто отличник, а как с нее уходит, сразу хулиганить начинает, гулять с ним невозможно: поводок тянет, зубами рвет, бежит куда хочет, внимания ни на кого не обращает, команды не слушает. Дома по потолку ходит: на хозяев прыгает, не слушается, обувь грызет, – затараторила продюсерша.

– Обычное дело, в общем?то, если заниматься с собакой только на площадке, – сказал я. – А породы он какой?

– Ой, я не сказала? Да лабрадор же, черный. Но очень красивый, – закончила она неожиданно.

Вы спросите, чем все завершилось? Все завершилось хорошо! Ира отлично сыграла внимательную, всезнающую и уверенную в себе дрессировщицу, а Лена умудрилась обучить правильно вести себя всех – собаку, владельцев с собакой, Иру – с владельцами собаки и собакой.

«Ну, и где та программа?» – ехидно спросит любознательный читатель. «Нигде», – вздохнув, отвечу я.

Пилот всем ужасно нравился, уже подписывались бумаги на запуск в производство. Но тут высшее английское руководство ушло с канала, продав свою долю. Программы, требовавшие элементарного включения мозга в мыслительный процесс, были сразу «забанены», говоря языком продвинутой интернет?публики. Канал полностью сменил концепцию. Теперь там в основном шутят (на разной «высоте плинтуса») про лиц нетрадиционной ориентации, неверных жен, тупых мужей и их любовниц и показывают сериалы – иногда, впрочем, вполне себе удачные. Действительно, не до собачек.

 

«Хулиганство» – довольно обыденное явление для лабрадора. Многие забывают, что лабрадоры, как и голдены, в недалеком прошлом охотничьи породы, которым по роду занятий требовался большой расход физической энергии. Их потомки сохранили живость ума, прекрасную обучаемость, работоспособность… и высочайшую потребность в нагрузке, в том числе физической. Поэтому представителям этих пород необходимо уделять повышенное внимание и тратить много времени на вовлечение собак в деятельность, нагружающую тело и мозг.

 

Но вернемся к главному герою пилота – черному лабрадору. Строго говоря, его «хулиганство» – довольно обыденное явление. Многие забывают, что лабрадоры, как и голдены, в недалеком прошлом охотничьи породы, которым по роду занятий требовался большой расход физической энергии. Их потомки сохранили живость ума, прекрасную обучаемость, работоспособность… и высочайшую потребность в нагрузке, в том числе физической.

Поэтому представителям этих пород необходимо уделять повышенное внимание и тратить много времени на вовлечение собак в деятельность, нагружающую тело и мозг. Их недостатки – продолжение их же достоинств, причем вторые при «недогрузе» и «недозанятости» легко перетекают в первые.

Но люди, которые заводят ретриверов, далматинов и зенненхундов, обычно не спрашивают советов у тренеров, а ориентируются на популярные кинофильмы, поэтому, осветив главные проблемы, которые характерны, впрочем, не только для собак этих пород, двинемся дальше.

 

Дискриминация по породному признаку

 

Некоторые породы я оставил вне таблиц, но не со зла, а по чисто практическим соображениям. Например, шарпеев, единственную породу, официально называемую бойцовой (кто мне скажет, что это такое?), бывших экзотов, а ныне довольно обычных собак порой с весьма непростым характером.

Также считаю бессмысленным давать характеристику другим породам, обладающим экстравагантной внешностью, например, бассетам, или чау?чау – завсегдатаям ветлечебниц, или вельш?корги, по причине того, что собаки этих пород – на любителя, и их человек все равно будет выбирать из?за их внешности, а не из?за каких?то особых качеств характера, хотя, на мой взгляд, у большинства корги он практически «золотой».

Тут я должен заметить, что общую тенденцию преобладания в породах (которых мы отнесем к категории неслужебных) тех или иных недостатков характера, а также недостатков здоровья (что крайне актуально!) лучше всех чувствуют люди, которые наиболее часто имеют дело с этими собаками – а именно, ветеринары. Поговорив с добросовестным доктором из солидной ветеринарной клиники, можно получить вполне ясную картину проблем, с которыми вы столкнетесь, заведя собаку?компаньона или маленькую собачку.

Что касается более крупных и «серьезных» пород, то, к сожалению, многие из них растеряли свои рабочие качества, благодаря которым в свое время они приобрели свою популярность.

Тем не менее, при всей спорности доводов, я все же решился, посоветовавшись с коллегами, составить таблицы, которые могут помочь найти ориентиры тем потенциальным владельцам собак, которые с выбором породы еще не определились.

 

«Серьезные» и «несерьезные»

 

В таблицы включены наиболее популярные на сегодняшний день в России собаки служебных и спортивных пород. Породы сгруппированы по их условной исходной специализации. Обсуждаемые параметры оцениваются по пятибальной шкале. В число оцениваемых параметров не включены физические возможности той или иной породы, чтобы не провоцировать потенциальных владельцев использовать собаку из приведенных ниже в качестве живой игрушки для ребенка – дескать, ее возможности столь не высоки, что с ней справится даже ребенок.

Однако ответственно заявляю, что любая собака из приведенных ниже пород физически сильнее человека. Ни один ответственный родитель не позволит ребенку гулять с собакой без сопровождения взрослого.

 

Караульные и не очень

 

Оценку начинаем с «караульных» и «караульных в прошлом» пород – пород, выводившихся для караульной службы. То есть караульных по своему происхождению! Не путать с современным положением дел! Тогда вы вправе задать вопрос: почему я поместил столь разные (на сегодняшний день) по характеру породы в одну таблицу? Да потому, что недобросовестные заводчики и сочинители разнообразных атласов зачастую морочат людям головы, выдавая славное прошлое породы за ее настоящее. Достаточно посмотреть в графу «агрессивность к человеку» и «способность к обучению спецкурсу», чтобы понять, кто из современных пород «боец» на ниве караульной службы, а кто, увы, нет…

Наряду с традиционно караульными сюда попали бурбули, по своему происхождению фермерские собаки довольно широкого применения, и те, которые были караульными когда?то – например, тяжелые мастино и кане?корсо. Последние, впрочем, по сути являются более физически здоровым вариантом мастино. Или мастино является экстремальным шоу?типом кане?корсо. Кому как нравится. Современные корсо – скорее собаки?универсалы, но, учитывая их близкое родство с мастино… В общем, происхождение у этих двух пород общее, но какие разные потомки у одних и тех же предков! И конечно, никто не будет и не должен ждать от современных мастифов, бульмастифов и т. д. подвигов в караульной службе – их способности на этой ниве отражены низкими баллами в строке «Агрессивность к постороннему человеку». Очевидно, что бульмастифы и мастифы просто (в настоящее время) «компанейские», семейные собаки.

Последний столбец – «Стабильность поголовья по заявленным в стандарте качествам» – не дает качественной оценки признака! Он не говорит нам «хорошо» или «плохо»! Он оценивает вероятность встречи в России особи, уклоняющейся от внутрипородного типа характера. Минимальная оценка 0 означает, что поголовье крайне нестабильное, вы можете получить самых разных по характеру собак. Если же вероятность встречи нетипичного представителя крайне низка – оценка 5. Она означает, что собаки, которых можно приобрести в нашей стране, будут соответствовать тому, что написано в стандарте породы.

 

«КАРАУЛЬНЫЕ» и «БЫВШИЕ КАРАУЛЬНЫЕ» ПОРОДЫ

Это очень важная графа. Ведь если в графе «Способность к обучению специальному курсу» собака получает полный балл – оценку 5, а в графе «Стабильность поголовья с заявленными в стандарте качествами» – оценку 1, то это значит, что да, лучшие представители данной породы почти идеальны для использования в избранной дисциплине. Но если вы не обладаете специальными знаниями, не знаете «правильных» заводчиков, подавляющее большинство которых живет, увы, за пределами нашей страны (я имею в виду, конечно, заводчиков настоящих служебных пород), то вам очень трудно будет наверняка выбрать щенка, который оправдает впоследствии ваши ожидания.

Породы представлены в произвольном порядке.

 

Службисты

 

Универсальные служебные собаки. В эту категорию попали собаки, традиционно использовавшиеся для полицейской службы (в качестве универсальных полицейских собак). Под бельгийскими овчарками здесь мы понимаем тех потомков фламандских овчарок, которые сейчас называются малинуа (мехеларами).

При желании для бельгийских овчарок можно было бы составить отдельную таблицу, в которой бы мы смаковали и оценивали «потребительские» качества собак разных популяций: французской, бельгийской, голландской и, условно, «центральноевропейской», но, думаю, такая таблица могла бы заинтересовать в первую очередь профессиональных спортсменов. Новичкам же важно знать одно: рабочая бельгийская овчарка – собака точно не для вас.

В категорию «универсалов» попали и ротвейлеры – исходно скотогонные и караульные, а в настоящее время скорее универсальные полицейские и спортивные собаки. Все же ротвейлеров нужно сравнивать не с караульными, а с близкими им по происхождению и использованию доберманами и близкими по использованию «немцами».

Впрочем, любая таблица – это условность. По сравнению с таблицей, характеризующей собак караульных пород, в новой таблице добавилась графа – «Необходимость в специальной физической нагрузке». Наиболее требовательные к регулярным тренировкам и многочасовым физическим нагрузкам породы получали оценку 5.

Что касается немецких овчарок, то новичкам следует знать, что их разведение очень жестко разделилось на две условные популяции – спортивно?служебную и выставочную. По последним исследованиям генетиков – это, по сути, разные породы. Примерно как мастино и кане?корсо. Некоторые кинологи выделяют еще пару типов, но у нас в стране их практически нет, хотя, конечно, всякое бывает…

К вопросу о внутрипородных типах…

…На чемпионате КНПВ?2014 (КНПВ – Королевское кинологическое полицейское объединение Нидерландов) всегда многолюдно. Тренировочный стадион футбольного клуба ПСВ «Эйндховен», на котором традиционно проводятся финальные соревнования полицейских собак, до отказа заполнен спортсменами и их командами. Толпы галдящих дружелюбных весельчаков огромных размеров гуляют между полем и трибунами, пиво рекой, шутки и объятия. Мы с моей женой Леной и Андреем Чаадаевым, моим учеником, а ныне одним из лучших отечественных тренеров – специалистов по защитной и полицейской дрессировке, бродим между палатками со всяческим снаряжением, пока не начались соревнования по самой зрелищной части – так называемой байт?уорк, то есть по задержанию.

– Ой, кто это? – удивилась Лена, глядя куда?то в толпу.

– Вот это монстрилло! – протянул Чаадаев.

– Здоровый какой! Откуда он тут? – спросила Лена.

Я чуть поотстал и немного недоумевал, что могло поразить их столь сильно. К этому времени мы уже привыкли к раскованному виду могучих голландских полицейских (а это основной контингент на подобных мероприятиях) и непривычному облику собак местного разведения. Дело в том, что основную массу соревнующихся составляли так называемые х?малинуа, или х?мехелары, кому как нравится называть славных рабочих фламандских овчарок, зарегистрированных в ФЦИ французами под названием малинуа – в честь города Малин, который на самом деле Мехелен (так он звучит по?фламандски).

 

 

КНПВшники Нидерландов и некоторые полицейские Бельгии ФЦИ особо не жалуют (есть за что, между нами говоря), поэтому разводят малинуа?мехеларов сами, без оглядки на эту бюрократическую организацию. И дают своим собакам приставку «х» – чтобы сразу продекларировать отсутствие ФЦИшной родословной и наличие КНПВшной. Х?мехелары КНПВ – атлетичные собаки с широченной грудью и мощной шеей, обычно куда крупнее обычных малинуа и внешне очень похожи на близких им голландских овчарок (холланд хердеров), от которых отличаются разве что окрасом – у «голландцев» он часто тигровый. Впрочем, граница между этими двумя породами весьма условна.

…Наконец я понял, что вызвало удивление и восхищение моих спутников. Из толпы, спокойно шагая у ноги владельца, выплыл здоровенный пес, рыже?чепрачного окраса.

– Ого, – сказал я и полез в каталог соревнований сверять номера участников, – такого чуда мы еще не видывали.

– Прямо «восточник», – сказал Чаадаев.

– Боюсь, этот побойчее будет, – сказал я, углубляясь в каталог. Раскопки принесли результат: перед нами был пес, «национальность» которого была зашифрована нидерландском аббревиатурой x?DH, что в переводе на русский означало – х?НО, то есть х?немецкая овчарка. К слову сказать, этот гигант – ростом здорово за 70 см, на соревнованиях летал по полю не хуже малинуа?мехеларов и «отпахал», как и все участники, весьма динамичные соревнования с 8 утра до 18 вечера.

Вот так дело дошло до того, что лучшие по своим рабочим качествам «немцы», встреченные мной в последние пять лет, были родом из Нидерландов и… Франции. Последнее, впрочем, не должно вызывать удивления, ведь прародителями немецкой овчарки были овчарки эльзасские, долгое время сохранявшиеся в виде особой популяции, а Эльзас, как известно, – северная провинция Франции.

Современные «французские немецкие овчарки» поразительно похожи на эльзасцев 20–30?х годов, а те, в свою очередь, – на фламандских овчарок (родителей современных малинуа (мехеларов). То ли отбор по рабочим качествам делает собак такими похожими, то ли, выражаясь высокопарно, в жилах современных «французских немцев» течет кровь тех, легендарных, эльзасцев, а может, и то и другое, но факт остается фактом.

 

Некоторые породы, такие как доберманы, превратившиеся из полицейских в собак?компаньонов и спортсменов, получили низкие оценки в графе «Общее здоровье» из?за крайне низкой продолжительности жизни. Увы и ах, как говорится. С моей оценкой, наверное, с пеной у рта будут спорить любители этой породы, но я лишь транслирую свой взгляд на современное состояние породы. И, положа руку на сердце, уважаемые доберманисты, разве я не прав?

 

Спортсмены?компаньоны

 

В следующую категорию мы включили породы, представителей которых у нас время от времени используют как спортивно?служебных собак. К сожалению, некогда служебные боксеры и эрдельтерьеры попали в эту категорию в основном благодаря прошлым заслугам и энтузиазму отдельных владельцев. Что касается собак так называемой буль?группы, то, вопреки своей ужасной репутации, которая не имеет ничего общего с действительностью, главная проблема в их содержании – это необходимость как следует загружать их.

Можно вспомнить, что лучшим, пожалуй, «трюковым» псом на рубеже XX и XXI веков был питбультерьер Пиф замечательного мастера трюковой дрессировки Алексея Потехина. Вместе со своим хозяином Пиф неоднократно побеждал в состязаниях на популярном в те годы телевизионном «Дог?шоу».

Новому времени – новые герои: настоящей звездой русского Интернета стал американский стаффордшир Дик, который возит на могучей спине незнакомого пацана лет семи, поет со своим хозяином песни, отбивает счет собственным хвостом, умеет нырять строго на счет пять и отряхиваться по команде хозяина. Хозяину Дика, Сергею Рыбачеву, конечно, огромный респект от ветеранов цеха, но ни в коем случае не стоит умалять достоинств самого пса, который, как и все представители этой группы собак, ради хозяина сделает все что угодно.

Мой старотипный американский стаффордшир Гера, на котором когда?то тестировали упражнения будущего «Большого» («Русского») ринга (спортивных состязаний собак для личной охраны), в защитной части почти без изменений дожившие до наших времен, воспитал обоих моих сыновей и был замечательным товарищем по играм детей моих друзей.

Никогда не забуду реплику знакомого ветеринара, приехавшего осмотреть Герины глаза (в пожилом возрасте с этим у него были проблемы).

– Он такой, как все? – спросил ветеринар, моя в ванной руки. Гера сидел на кухне на стуле (он всегда на нем сидел, несмотря на внушительные размеры) и ждал своей участи. Лаять он не умел, но в этот момент даже и не сопел, прислушивался.

– Какой такой? – воинственно спросил я, ожидая обычный, надоевший мне текст об агрессивных собаках.

– Ну, лизун такой активный, целоваться ко мне сейчас полезет, – буднично сказал доктор, проходя за мной на кухню. Гера приветственно повилял хвостом «айболиту».

– Ну, не так чтобы уж очень, – сказал я, – но, если понравитесь, лизнуть может.

– Тогда попридержите его, а то как я в глаза смотреть?то буду? – строго сказал доктор.

– Действительно, как? – подумал я и обнял Геру за шею.

 

Собаки буль?группы ласковые, они великолепно обучаются, весьма ориентированы на хозяина, но нуждаются в большой, порой очень большой физической и интеллектуальной нагрузке, а также в правильной социализации с домашними животными.

 

Как вы понимаете, никто лучше ветеринаров (и, добавлю, тренеров), каждый день имеющих дело с четвероногими питомцами самых разных пород, не знает, с собакой какой породы будут проблемы, а с какой нет.

 

Агрессия, направленная на животных, и агрессия по отношению к людям – абсолютно разные по механизмам, их запускающим, и никак между собой не связаны.

 

В общем, не верьте во вранье желтой прессы и политиков, всевозможные «були» – замечательные по своей природе собаки, но их содержание требует известных усилий со стороны владельцев. Собаки буль?группы ласковые, они великолепно обучаются, весьма ориентированы на хозяина, но нуждаются в большой, порой очень большой физической и интеллектуальной нагрузке, а также в правильной социализации с домашними животными. Именно это – главная проблема в их содержании: как любые в прошлом охотники, они без должного обучения могут быть опасными для других животных и могут драться с другими собаками.

 

 

Не надо бояться, что агрессия в адрес четвероногих «перекинется» на людей. У «эмоционально» похожего поведения разные корни. Агрессия, направленная на животных, и агрессия по отношению к людям – абсолютно разные по механизмам, их запускающим, и никак между собой не связаны. Злобная полицейская собака может быть вполне лояльна к собратьям, и, наоборот, пес – гроза собратьев очень часто – лучший друг людей.

 

 

Поэтому, если вы все делаете правильно, жизнь с собаками буль?группы превращается в радость. Интернет заполнен фотографиями с типичными сюжетами: собаку обнимает ребенок, собака спит на подушке с хозяином, собака лижет ребенка, ребенок верхом на собаке, собака положила голову в детскую кроватку. Конечно, тупой обыватель может назвать этих хозяев ненормальными, дескать, такой риск… Простим его, убогого, зомбированного средствами массовой информации. Не могут сотни тысяч людей просто так стать ненормальными, рисковать здоровьем своих детей… Да и статистика тут железно на стороне владельцев собак буль?группы. Кстати, по данным «Американской ассоциации тестирования поведения собак» (единственной организации, регулярно проводящей тестирование поведения собак разных пород), они входят в тройку самых лояльных по отношению к человеку.

 

Советую в своем выборе ориентироваться не на мнение заводчиков, торгующих щенками и извлекающих из этого пусть и минимальную, но прибыль, а на рекомендации собачьих тренеров и ветеринаров – представителей профессий, имеющих самый непосредственный контакт с результатами деятельности заводчиков. А порой и исправляющими их.

 

Давайте лучше посмотрим ролики со знаменитым, к сожалению, уже ушедшим от нас питбулем Шарки, по которому прыгают цыплята, с которым заигрывает наглый котяра и под боком которого мирно спят кролики… Вспомним двух питбулей теледрессировщика Цезаря Милана – покойного Дэдди и ныне здравствующего Джуниора, которые в кадре помогают хозяину воспитывать собак других пород личным примером.

Что касается перечисленных выше проблем, то все они в той или иной степени связаны с неправильным содержанием и воспитанием собак всех пород, и об этом я расскажу в соответствующих главах этой книги. Так что, если вы готовы каждый день заниматься со своей собакой и терпеть шипение обывателей, тогда собаки буль?группы – ваши собаки.

Резюмируя написанное выше, еще раз советую в своем выборе ориентироваться не на мнение заводчиков, торгующих щенками и извлекающих из этого пусть и минимальную, но прибыль, а на рекомендации собачьих тренеров и ветеринаров – представителей профессий, имеющих самый непосредственный контакт с результатами деятельности заводчиков. А порой и исправляющими их.

В общем, удачи, и помните, что вам предстоит непростой, но исключительно увлекательный процесс воспитания четвероногого друга, во время которого вас ждет, уверен в этом, масса удивительных открытий и положительных эмоций. А о том, что бывает, когда собаку дрессируют неправильно – или не дрессируют вовсе, – мы поговорим в следующих главах этой книги.

 

 

Глава 3. Фундамент дрессировки

 

О терминах

 

Теперь стоит хотя бы вкратце поговорить о том, на чем основана дрессировка собак.

Убежден, что главное в дрессировке животных вообще и собак в частности – правильно выбрать мотивацию и найти адекватные (соответствующие) этой мотивации подкрепления.

Кстати, многие зачастую путают эти понятия не только друг с другом, но и с таким термином, как «стимул».

Разберемся. Итак, что такое в данном случае мотивация? Грубо говоря, это возникшее на базе одной из биологических потребностей возбуждение определенных структур головного мозга, которые организуют определенное поведение собаки, направленное на реализацию этой потребности.

Пример: собака хочет есть – она ищет еду, находит и съедает ее. То есть мотивация толкает ее на «подвиги» и организует их свершение.

Что такое подкрепление? По сути, это некий положительный результат (часто промежуточный), который полностью или частично реализует мотивацию. То есть, совершив работу по поданной вами команде «сидеть!», собака после занятия правильного положения получает кусочек пищи – это и есть подкрепление. С точки зрения некоторых исследователей, подкрепление – это то, что делает данное поведение более частым.

В этом тоже есть своя логика. Поясню этот тезис одной, уже ставшей классической, работой (Я.К. Бадридзе. «Пищевое поведение волка: вопросы онтогенеза», 1987).

Замечательный исследователь поведения псовых Я.К. Бадридзе поставил эксперимент, в ходе которого наблюдал, как выпущенные в лес молодые волчата без помощи родителей осваивали навыки охоты. Исследователь выпустил в лес ручных четырехмесячных волчат. Лишь после шестидневных скитаний, питания кизилом и ежевикой волчата поймали свою первую мышь. Замечу, что поначалу они понятия не имели, что делать с пойманной жертвой. Лишь случайно повредив мышке шкуру во время так называемой пробы на зуб, они научились съедать ее. Однако уже на восьмой день все они искусно ловили и ели этих грызунов, а на пятнадцатый день успешно охотились на такую «серьезную» добычу, как кролики, – последние были заботливо выпущены ученым на месте эксперимента.

 

Главное в дрессировке животных вообще и собак в частности – правильно выбрать мотивацию и найти адекватные (соответствующие) этой мотивации подкрепления.

 

Тут следует заметить, что хотя поисково?охотничье поведение, так же как и процесс поедания пищи, входит в круг пищедобывательной деятельности, процесс поимки и убийства добычи и непосредственный процесс ее съедения, видимо, определяются разными врожденными «подпрограммами» поведения. Скорее всего, они имеют каждый «свою» генетическую основу – именно поэтому, поймав и убив мышку в первый раз, волчонок не знал, что с ней делать, и, лишь случайно повредив ей шкурку, «включал» врожденную программу поедания добычи. Такое поведение, впрочем, характерно для многих домашних питомцев, которые, удавив курицу, не знают, что с ней делать дальше.

Как работал механизм обучения? Это более чем наглядно показал следующий этап исследований (хотя, справедливости ради, надо сказать, что и предыдущие этапы были не менее наглядны), во время которого ученый изучал охотничье поведение годовалых волчат. Итак, Я.К. Бадридзе выпустил на встречу с молодыми хищниками ослов. Увидев жертву, будущий охотник на всякий случай обходил ее сзади и только после этого нападал, хватая за круп, реже за хвост и ноги, – подобно тому, как это делают африканские львы при охоте на буйволов. В процессе обучения и, соответственно, новых выходов на охоту хищник как бы перебирал варианты успешной остановки и умерщвления жертвы.

Из тактических приемов в основном преобладали атаки на мягкое брюхо звонкоголосой добычи, но убит первый осел был после хватки за горло. Во всех последующих нападениях хищник начинал борьбу с жертвой с того приема, который принес успех в предыдущей попытке.

Вот именно так и работает подкрепление: приведшие к полезному результату действия закрепляются, вероятность их появления в данной ситуации становится более частой.

 

Стимул – в переводе с латинского сигнал. Хлопнула дверь, ветер зашелестел листвой, повеяло жареной картошкой… – все это сигналы, стимулы, которые действуют на нас.

 

А теперь разберем, что такое стимул. Стимул – в переводе с латинского – не что иное как сигнал. На нас с вами и на любой живой организм постоянно действует масса стимулов – сигналов. Хлопнула дверь, ветер зашелестел листвой, повеяло жареной картошкой… – все это сигналы, стимулы, которые действуют на нас. Некоторые стимулы могут запустить соответствующую мотивацию – в зависимости от состояния организма. Если мы голодны (то есть испытываем потребность в пище) – запах жареной картошки может вызвать жгучее желание ее съесть. Если наелись так, что не можем встать из?за стола, – то противоположное желание.

Когда стимул запускает соответствующую мотивацию (желание съесть картошку), он называется пусковым стимулом. Другой известнейший исследователь поведения псовых, А.Д. Поярков, говорил: «Ребята, не забывайте, изначально стимул – это всего лишь заостренная палка, которую втыкали в круп лошади на скачках злобные римляне». Таким образом, пусковой стимул как бы подгоняет организм на совершение действия.

Если стимул лишь характеризует состояние окружающей среды – то его называют обстановочным стимулом. Конечно, иной обстановочный стимул может перейти в разряд пусковых – запах жареной картошки, изначально сигнализирующий лишь о том, что у вашей тещи началась фаза дневной активности, по мере приближения к обеду становится пусковым – вы идете на кухню и задаете вопрос: «Ну что, мама, когда обедать будем?»

Теперь еще об одном термине, употребляемом, к слову, часто весьма произвольно. В лексиконе многих вовлеченных в процесс сосуществования с домашними питомцами людей часто встречается слово «инстинкт». Причем зачастую абсолютно не к месту. «У него инстинкт настоящего убийцы», – гордо говорит обыватель о своем хаски, оборвавшем на дачном участке жизнь очередного ежика. При этом подразумевается некое мистическое желание его собаки убивать. Между тем вовсе не абстрактное желание убивать толкнуло хаски на весьма сомнительный подвиг.

Вид ежика (пусковой стимул) запустил соответствующую мотивацию, которая запустила (организовала) врожденную программу поисково?охотничьего поведения (ее фазы: поиск – обнаружение – поимка), логическим завершением которой является фаза поимки пищи. То, что условный хаски начал общение с ежиком с последней фазы, сути дела не меняет. Так что у хаски врожденная программа настоящего охотника, а не абстрактный инстинкт киллера, который ищет, кого бы убить. Инстинкт охотника – это желание кого?нибудь выследить и поймать. С целью последующего насыщения организма калориями. Но все?таки что же такое инстинкт? Сейчас этот термин употребляется учеными очень редко. И вот почему.

 

Программное обеспечение

 

Известный российский ученый Виктор Рафаэльевич Дольник в своей замечательной научно?популярной книге «Непослушное дитя биосферы» сравнил инстинкт с компьютерной программой. По его образному предположению, животные рождаются с программами, которые передаются из поколения в поколение, комбинируются между собой, а наилучшие комбинации отбирает и закрепляет естественный отбор. Принцип его действия прост и суров – потомки особей с «плохими» программами менее жизнеспособны, нежели потомки носителей «хороших» программ.

Поведение любого биологического объекта основано на взаимодействии этих врожденных программ поведения с внешней средой. Врожденные программы поведения бывают относительно простыми и не требующими предварительного обучения – например, поведение, позволяющее щенку сосать, мать. В него, кроме непосредственно сосания, входит и такой элемент, как массаж материнского соска лапками.

Другие программы требуют предварительного обучения и оттачивания в процессе жизнедеятельности. Именно воздействия извне в ряде случаев позволяют эти программы реализовывать. Известно, что животное в определенном возрасте (как говорят ученые, «импринтинговом окне») должно научиться тому или иному поведению.

Вспомним обучающихся нелегким тяготам жизни волчат, о которых я говорил выше. Например, по данным Я.К. Бадридзе, уже в тридцатидневном возрасте волчата учатся запасать пищу. Что же до охотничьих подвигов, то научиться их совершать волчата должны в период с трех до двенадцати месяцев, когда они обучаются охотиться самостоятельно. Если в этот период волчата не освоят описанные выше виды деятельности, то не освоят уже никогда. То есть в генетически заложенную программу поведения волчат «записана», грубо говоря, только общая схема, которая в законченном виде должна проявиться в процессе обучения.

 

В практике дрессировки самое главное – сформировать мотивацию, а затем поддерживать ее на должном уровне.

 

Таким образом, только во взаимодействии с внешними факторами – в данном случае с добычей – эта программа может быть реализована. Другими словами, чтобы научиться охотиться, голодный волчонок должен повстречать мышку, напасть на нее, убить – возможно, перепробовав несколько способов, – и затем съесть, чему тоже, как выяснилось, должен сначала научиться.

Еще более сложную обкатку в процессе индивидуального развития проходит комплекс социального поведения у животных, ведущих коллективный образ жизни. Уже стало общим местом цитировать обширные исследования домашних собак, очень давно проведенные Скоттом, Фуллером, Мельзаком и Кларком (в начале – середине 1960?х годов). Ими, в частности, была определена ведущая роль внешних факторов в индивидуальном развитии особей.

Было выявлено, что становление комплекса социального поведения собак приходится на период примерно с трех до двенадцати месяцев (конкретные сроки у разных пород разные). У собак, выращенных в изоляции, отмечались серьезные нарушения поведения – в частности, полового, – они отличались неадекватностью социального поведения и повышенной агрессивностью. То есть врожденная программа – это не готовый на все случаи жизни шаблон. Это то, что присутствует у живого организма в зачаточном состоянии и требует дальнейшего развития и совершенствования.

Как инстинкт соотносится с мотивацией? Примерно так: это точно не одно и то же, как многие думают, это целая программа, которую «вызывает к жизни» та или иная мотивация. Потому что мотивация – это состояние определенных структур головного мозга, которое организует поведение, работающее по определенной программе!

В практике дрессировки самое главное – сформировать мотивацию, а затем поддерживать ее на должном уровне. Но без ее правильного выбора и формирования поддерживать будет, собственно говоря, нечего. Так на базе какой мотивации формируется поведение собак, которых мы дрессируем?

 

Собака не волк. В лес не убежит

 

Тут следует сделать нелирическое отступление и поговорить о тех, кого мы дрессируем. О наших питомцах – потомках диких волков. Точнее, о видовых особенностях их поведения.

Вспомним, чем собака отличается от волка? Прежде всего тем, что лояльна к людям и не избегает (не боится) их. Кроме того, контакт с человеком, как показали исследования ученых, в подавляющем большинстве случаев (кроме периода размножения, разумеется) для обычной «семейной» собаки важнее контакта с собратьями (!). Даже заигравшийся с другой собакой пес через какое?то время будет искать хозяина (но это вовсе не значит, что он будет его слушаться!). Кроме того – и это для нас самое важное, – волк добывает пищу охотой, а собака получает еду из рук хозяина.

Итак, в результате эволюции собака приобрела ряд прежде всего поведенческих особенностей, которые разительно отличают ее от папы?волка. Хотя поведение молодого волка по отношению к людям порой очень похоже на поведение домашних собак.

…Этот день мне запомнился очень хорошо. Сентябрь 1994 года. Один из первых выездов программы «Диалоги о животных» на съемку.

Мы стоим сразу за воротами главного входа Московского зоопарка, тогда еще тенистого, уютного в вечерние часы, когда иссякает поток посетителей, с дорожками, посыпанными красным гравием, зоопарка моего детства, без известной скульптуры, пугающей старушек и иностранцев. Но сейчас воскресное утро, поэтому по зоопарку бродят толпы людей. Поведение некоторых из них, что особенно остро чувствуется в непосредственной близости от братьев наших меньших, – лучшая иллюстрация современных концепций антропогенеза и достижений молекулярной биологии, которые утверждают, что у человека 99 % общих генов с шимпанзе. Посетители галдят, показывают куда?то кому?то пальцем, что?то жуют на ходу, гримасничают, запрыгивают на барьеры, игнорируя запрещающие надписи, если один заметил что?то интересное – скопом бросаются туда, отпихивая друг друга локтями, в общем, обстановка далеко не лирическая.

– Ну, что, молодежь, кого снимать?то будем? Этот зоопарк? – презрительно сплюнув на землю, процедил видавший виды оператор Володя. – Животные?то где тут? – весь его вид выражал презрение. – План съемок есть?

Плана съемок у меня не было. Было огромное желание рассказать о животных новым языком. Это были лихие времена, когда современное телевидение только начиналось, и это была моя первая съемка.

– Не бурчи, Володь. – В те непростые годы профессия собачьего тренера предполагала умение беседовать в разных обстоятельствах с людьми куда более серьезными, нежели ершистый оператор, как и все операторы, с первого дня пытающийся «поддавить» новичка. – Сейчас что?нибудь снимем, пойдем к вольерам.

Мы двинулись в глубь зоопарка. Оператор со «звуковиком» и администратором ушли вперед, я в задумчивости брел чуть поодаль, соображая, к кому из друзей?ученых зайти в первую очередь в поисках сюжета. Внезапно я заметил девушку в униформе, ведущую на поводке крупную дворнягу зонарно?серого окраса. Дворняга время от времени тыкалась большим черным носом девушке в руку. Толпа посетителей не обращала на парочку ровным счетом никакого внимания.

– Здравствуйте, – сказал я, преградив девушке дорогу.

 

 

– Здравствуйте, – сказала девушка, бочком пытаясь обойти меня.

– Ваня, оставь девушку, мы животных пришли снимать, – крикнул мне ушедший вперед «звуковик» Саша.

– Вот сейчас и будем, – сказал я. – Зови давай всех.

– А зачем звать?то, что мы тут забыли? – спросил Саша.

– Не бубни, давай зови, – сказал я и добавил: – Пожалуйста. – Затем, обращаясь к девушке, спросил: – Простите, а вас как зовут?

– Катя, – сказала девушка. – А вы кто?

Я представился, не забыв упомянуть свою кандидатскую биологическую «остепененность» и назвать до кучи пару фамилий моих друзей – ученых из зоопарка, к которым собирался зайти, с тем чтобы поснимать их подопечных.

– Катя, а можно, пока суть да дело, мы вас поснимаем? – попросил я.

– Ну ладно, – согласилась Катя.

– Ну, кого снимаем? – недовольно спросил подошедший оператор.

– А вот их! – сказал я, указав на Катю с четвероногим другом.

– Что мы, всех дворняг теперь снимать будем? – буркнул оператор.

– Всех – нет. Только эту. Хотя вообще?то это волк, – произнес я.

– Волк? – спросил внезапно побледневший оператор Володя и немного попятился.

– Волк, – подтвердила Катя.

– Не тронет? – спросил оператор.

– Смотря как себя вести будешь, – не удержался я.

– Куда вы шли вообще?то? – спросил я Катю.

– А к вольеру, – пояснила девушка.

Тем временем мы подошли к вольеру, в котором бегали черный лабрадор и крупный спаниель. Увидев нас, они подбежали к сетке и дружно завиляли хвостами.

– Я его в вольер выпущу, пусть поиграет, – сказала Катя.

– А он никого там не съест? – спросил я на всякий случай.

– Да нет, он молодой еще совсем, они над ним доминируют, спаниелька вот даже гоняет порой, – развеяла сомнения Катя.

В общем, сюжет мы сняли – живую иллюстрацию того факта, сколь близки волки и собаки. Он, кстати, выложен в Интернете. Как мы выяснили, волк по имени Тамерлан был совсем молоденьким, поэтому немного робел. К Кате и другим девушкам относился очень положительно, мужиков побаивался (а мужики, вроде нашего оператора, побаивались его). С собаками он составил вполне дружную группу, демонстрируя, совсем как щенок, весь репертуар задабривания старших. Так что тот факт, что никто не узнавал в Тамерлане волка, находясь буквально бок о бок с ним, вполне объясним – уж очень сходно поведение волков и собак, этих ближайших друг к другу видов. Молоденький Тамерлан вел себя так, как вела бы себя взрослая собака, – все его детские черты поведения являются нормой для взрослых домашних собак. Так что неудивительно, что никто ничего не заметил.

 

Вечные дети

 

Напомню, одомашнивание собаки привело к известной инфантилизации (в сравнении с волком) как ее облика, так и поведения в целом. Изменение стратегии добычи пищи (от охоты волков – через питание на «свалках» древних людей – к получению собаками пищи из рук людей) и отбор на лояльность по отношению к человеку привели к тому, что в поведении взрослых собак значительно больше, чем у волка, сохраняются черты инфантильного для дикого хищника поведения. Собака получает пищу из рук человека, и, по сути, «выпрашивает» еду у своего хозяина, подобно тому как волчонок выпрашивает добычу у взрослого волка, который отрыгивает ему еду, как бы используя свой желудок в качестве внутреннего рюкзачка для переноски пищи.

Вспомните, как собака заглядывает вам в глаза перед кормлением, придавая морде умильное выражение, подталкивает носом – я уже не говорю о том, на какие трюки способна собака, выпрашивающая лакомство. Именно этим обуславливается тот факт, что собака порой предпочитает общество человека обществу собратьев.

Но одно вытекает из другого: инфантилизация пищевого поведения повлекла за собой инфантилизацию поведения социального (особенно в отношении человека). В социальном поведении много элементов игрового поведения, и в результате эволюции именно эта составляющая у домашних собак стала проявляться наиболее отчетливо.

 

Есть или охотиться?

 

Казалось бы, частность – трансформация пищедобывательного поведения, но именно это в корне изменило поведение собаки в целом и сделало возможным использование наиболее распространенного и, пожалуй, самого простого способа обучения – на базе пищевой мотивации с соответствующим подкреплением кусочками еды.

Итак, мы знаем, что по самой своей природе собака склонна просить еду у человека – и умелый тренер это всегда может использовать. Таким образом, если оставить в стороне разнообразные методики подкрепления и формирования навыка, человек создает пищевую мотивацию у своего питомца, которую тот реализует с помощью пищедобывательного комплекса врожденного поведения, а именно – выполняя определенные команды, «выпрашивает» еду у человека.

Почему я акцентирую на этом внимание? Потому что я часто слышу от дрессировщиков, читаю в статьях в разного рода кинологических изданиях изложенные совершенно серьезно суждения о том, что, мол, та или иная порода собак или конкретная собака – прирожденный аппортировщик, потому что у нее развит охотничий инстинкт.

Это, конечно, ошибка. На самом деле охотничий инстинкт или, как сейчас принято говорить, врожденная программа (ВП) поисково?охотничьего поведения, входит в круг пищедобывательного поведения, а оно у домашних собак в основном сводится к «нарезанию» кругов вокруг хозяина, несущего наполненную миску, к месту кормления и в экстремальной ситуации в преследовании птичек, мышек, ежиков и прочей живности.

И, подчеркнем еще раз, процесс обучения с использованием пищевых подкреплений также входит в круг пищедобывательного поведения. Таким образом, коллеги дрессировщики, будьте корректны и, упоминая про «мощный охотничий инстинкт» применительно к той или иной собаке, помните, что «в переводе на русский» вы говорите про «мощное желание поесть», а вовсе не про то, о чем вы думаете. Конечно, последний пассаж не относится к травильным, норным и борзым собакам – их поведение действительно является измененным поисково?охотничьим поведением.

 

Играть!

 

Вы вправе задать вопрос: к какому же типу поведения тогда относится стремление собаки гоняться за предметами, хватать зубами жгутик, часами искать мячик и таскать в зубах палки?

Разберемся. Как я уже много раз говорил выше, в сравнении с поведением волка поведение собаки более инфантильно. Здоровые собаки много играют – причем порой даже в преклонном возрасте, – значительно больше, чем волки, которые в естественной среде заняты поисками и добычей пищи, патрулированием территории, выстраиванием отношений – и лишь в последнюю очередь играми. Причем игры у взрослых волков почти всегда можно отнести к кругу социального поведения. Игры во многом сглаживают напряженность в стае, помогают безболезненно выстраивать отношения. Точно так же игры в «борьбу» помогают волчатам выстроить иерархию, понять, кто сильнее, установить длительные связи. Все эти игры сохранились и у собак, причем игры в «борьбу», в догонялки актуальны и для взрослых особей.

Игры волчат, как и игры щенков и взрослых собак, кроме социальной выполняют и «учебную» функцию. Бегая друг за другом, хватая друг друга, догоняя приятеля с зажатой в зубах палкой, молодые особи псовых оттачивают будущие охотничьи навыки.

В процессе специализации собак вот эту склонность «понарошку» бегать за скотом, друг за другом и за хозяином, отбирали и закрепляли у «настоящих» овчарок, то есть тех пород, представители которых долгое время служили помощниками пастухов. Именно эти породы собак дали основную массу современных «служебников». Таким образом, пастушье поведение овчарок имеет под собой базу не охотничьего поведения, а поведения, которое можно назвать «игрой в охоту». Поведение собак исключительно пластично и путем отбора очень быстро закрепляется. А поскольку в основе пастьбы лежит желание догонять (хотя скот кусать нельзя), приправленное желанием «не пущать» (то есть охранять), некоторые овчарки очень быстро переквалифицировались из пастухов в «защитников».

 

Игра как база дрессировки

 

Следует подчеркнуть, что все, что мы видим у современных служебных собак, – это результат именно селекции по поведенческим признакам, направленной на закрепление поведения, которое, так же как поведение пастушьих собак, имеет под собой игровую основу. Желание догнать и схватить имеет игровые корни, так же как желание не отдавать захваченное.

Как я писал выше, игра у млекопитающих – зачастую средство выяснить, «кто сильнее», подобно тому как то же самое между собой выясняют регбисты, бегающие за мячом?дыней, или боксеры, бьющиеся на ринге. Естественно, что в такой игре присутствует агрессивный компонент, который в зависимости от задач дрессировки может быть усилен или, наоборот, пригашен. Эту особенность собачьего поведения, имеющую прочную наследственную основу, используют, кстати говоря, современные методики дрессировки служебных собак.

Все эти бесконечные преследования и кусания так называемой «добычи» (а на самом деле «трофея» то есть мячиков, жгутов, тряпок и рукавов), их облаивание в основе своей имеют игру, и лишь как приправу – «игровую» агрессию. Причем приправу «острую» по вкусу «повара» – тренера и потребителя – владельца, использующего собаку в тех или иных целях. То есть агрессивная компонента, основанная на «социальном конфликте» (отдай, мое!), может тренером как усиливаться, так и вовсе игнорироваться – подобно тому, как игра двух младших школьников может закончиться дракой, а может и совместным распитием газировки. Именно поэтому методика отбора всех, подчеркну это, всех пользовательских пород (от собак?спасателей до штурмовых собак, от спаниелей и лабрадоров до малинуа?мехеларов и хердеров) во всех «службах» условно «западного» мира (откуда пришли к нам современные методики «игровой» дрессировки), включая Южную Америку и Азию, в основе имеет один несложный тест. А именно: если собака преследует дрессировочный жгутик или мячик, значит, годна к строевой. Все остальное – во вторую очередь.

Используя любимую «кусалку» – жгутик или мячик в качестве подкрепления, – высоких результатов добиваются многие профессиональные спортсмены в разных видах кинологического спорта – от аджилити, танцев с собаками и обидиенс до комплексных видов дрессировки типа ИПО. Для этого опытные спортсмены развивают прямо?таки жгутико?(мячико) – зависимость у своих подопечных: получение добытого в честной игровой борьбе трофея – жгутика (мячика) – является таким же мощным (а в некоторых случаях более мощным) подкреплением, как и кусочек пищи.

Ради справедливости следует добавить, что в процессе дрессировки «неспортивных», «рабочих» армейских, полицейских и «штатских» защитных, патрульных и караульных собак некоторые тренеры в качестве базы используют не только врожденные комплексы игрового поведения, но и врожденные комплексы, относящиеся к социальному поведению, – охраны территории и социальной агрессии по отношению к чужакам, умело комбинируя эти комплексы, благо что агрессию легко можно вызвать искусственным созданием «конфликта», по принципу «близок локоток, а укусить невозможно». Спортивным же собакам излишняя агрессивность только мешает четко выполнять сложные требования нормативов.

 

Об охоте и неохоте

 

Однако термин «охотничий инстинкт» (врожденный комплекс поисково?охотничьего поведения) можно услышать применительно к собакам с различными поведенческими проблемами, в числе которых можно упомянуть преследование собакой автомобилей, бегущих людей или велосипедистов. Разумеется, в данном случае, если это не охрана территории, что тоже бывает, можно говорить лишь о комплексе преследования на базе все того же игрового поведения. В итоге от хорошего до плохого – один шаг: «Собака хорошо работает, потому что она сильно ориентирована на преследование «добычи» (которая не «добыча», а «трофей», не будущая еда, а приз!); «Собаку невозможно отпустить с поводка, потому что она бегает за всем, что движется». Таким образом, обладание потенциально выдающейся спортивной собакой требует от владельца внимания и повышенной ответственности – врожденные способности своей собаки ответственный владелец корректирует и направляет в нужное русло путем направленной дрессировки.

Другое дело, что многие собаки демонстрируют настоящее охотничье поведение, направленное на преследование настоящей добычи, или похожую на него внешне межвидовую агрессию, что выливается, к примеру, в погоню за кошкой. Очевидно, что в этом случае желание поймать жертву, «выстрелившее» не вовремя или не к месту, может сыграть с собакой злую шутку. И вот эта, теперь уже настоящая, «добыча» может оказаться опасной для собаки: преследуя кошку, пес может попасть под машину или потеряться. О последствиях не настоящей, а игровой «охоты» на автомобили говорить и вовсе излишне.

 

Обладание потенциально выдающейся спортивной собакой требует от владельца внимания и повышенной ответственности – врожденные способности своей собаки ответственный владелец корректирует и направляет в нужное русло путем направленной дрессировки.

 

Важно заметить, что преследование жертвы во время охоты, допустим, на кролика, никак не связано с агрессивным поведением, что было доказано и непосредственными электрофизиологическими исследованиями работы мозга собаки. Что естественно, если вспомнить, что охота относится к кругу пищедобывательного поведения. Напомню, что не только собаки, но и мы с вами, поедая пищу, не испытываем к ней ненависти – скорее наоборот.

Настоящая охота домашней собаки за добычей и ее убийства в обычном быту приносят хозяевам животного серьезные проблемы. Часто собак?охотников абсолютно безосновательно считают агрессивными. Определенные опасения вызывают случаи межвидовой агрессии, которая выглядит как охота. Например, широко распространено заблуждение, что собака, которая «охотится» на кошек, может быть опасна и для ребенка. На самом деле собака отлично «понимает» разницу, как между собакой и человеком, так и между кошкой и ребенком.

 

Агрессия на человека – это агрессия социальная и в подавляющем большинстве случаев выученная, когда врожденный комплекс охраны территории получает развитие и одобрение со стороны владельца собаки, а агрессия против себе подобных – если отбросить эмоции – просто инструмент регулирования социальных отношений.

 

Убийство кошек вызывается, как правило, межвидовой агрессией, основанной на когда?то жесткой конкуренции предков кошек и собак в дикой природе.

Агрессия на человека – это агрессия социальная и в подавляющем большинстве случаев выученная, когда врожденный комплекс охраны территории получает развитие и одобрение со стороны владельца собаки (осознанное или нет – другое дело). Ну а агрессия против себе подобных – если отбросить эмоции – просто инструмент (имеющий, разумеется, врожденную основу) регулирования социальных отношений. Про агрессию мы поговорим чуть позже, для нас важно понимать, что, чем бы ни было вызвано – внешне похожее, а на деле такое разное – желание вашей собаки бегать за велосипедистами или кошками, с ней надо заниматься дрессировкой!

В связи с этим «завязывание» собаки на любимую «сверхценную» для нее игрушку может помочь обуздать не вовремя включающиеся врожденные программы поведения. Но следует отметить, эти ситуации тренеры должны считывать заранее, чтобы вовремя переключать внимание собаки. Впрочем, об этом будет время поговорить позже.

 

Два пути

 

Таким образом, начиная процесс обучения командам послушания – неважно, с крохотным щенком или взрослым псом, – вы должны для себя сделать выбор: на базе какой мотивации вы работаете с питомцем и как вы подкрепляете желаемое поведение.

Путь первый – в настоящее время традиционный: выбираем пищевую мотивацию, правильные действия собаки подкрепляем лакомством.

Путь второй – чуть менее традиционный: выбираем игру, правильные действия питомца подкрепляем любимой игрушкой и игрой с ней.

Другое дело, что тут нужно уловить, что для щенка более ценно, причем если это не собака спортивно?служебной породы, типа малинуа?мехелара, то шансы столкнутся с игровиком и пищевиком – примерно 50 на 50, даже представители одной породы могут предпочитать разные методы подкрепления. Еще один важный вопрос: можно ли сочетать игру с пищевым подкреплением? Иногда – да. Такой подход мы рассмотрим особо, сейчас – общие соображения.

 

Начиная процесс обучения командам послушания – неважно, с крохотным щенком или взрослым псом, – вы должны для себя сделать выбор: на базе какой мотивации вы работаете с питомцем и как вы подкрепляете желаемое поведение.

 

Очень важно, чтобы занятия с собакой проходили на положительном эмоциональном фоне, доставляли собаке и вам удовольствие, даже если в течение занятия вам иногда приходится чуть жестче воздействовать на нее. Игра – это всегда положительные эмоции. В ряде случаев на ранних этапах, ну, например, последовательно приучая щенка брать препятствия на постепенно увеличивающейся высоте, вы можете превратить это в веселую игру «догони меня», подкрепляя правильное преодоление барьера лакомством.

Точно так же собак с отсутствием врожденного желания аппортировать предмет можно научить играть с ним и приносить его с помощью лакомства. Но об этом позже.

 

 

 

Часть 2

Записки дрессировщика

 

Глава 4. Склонность к побегу

 

Почему бегут?

 

Нет?нет да и приходится собаководу – и профессионалу, и любителю – иметь дело с собакой, склонной к побегу. Может быть, более точно наклонности таких собак определяются терминами «бродяжничество», «тяга к странствиям» и т. д. Но суть дела, очевидно, не в названии. Просто некоторые наши любимцы стремятся время от времени «глотнуть воздуха свободы» и отправиться куда глаза глядят, а в нашем случае скорее куда нос ведет. Строго говоря, довольно часто убегают от хозяев собаки в состоянии панического возбуждения (например, испуганные салютом). Но этот случай мы пока оставим вне обсуждения.

Все остальные «ходоки», как правило, отрываются от хозяина на прогулке, соблазнившись запахом течной суки либо увлекшись компанией других собак. Собаки с сильно развитым охотничьим инстинктом бегут в поисках «добычи». И очень часто собаки сбегают от владельцев, подгоняемые тягой к исследованию новых территорий.

Последний случай и есть та самая склонность к бродяжничеству. Строго говоря, в любой естественной популяции хищных псовых (волков, койотов, шакалов, гиеновых собак и т. д.) часть молодых животных (чаще самцы, реже самки) покидают родительскую территорию в поисках лучшей доли. Судьба их складывается по?разному: одним удается создать свою семью (стаю), другие погибают.

Суть этого явления заключается в том, что участок, заселяемый стаей, может прокормить ограниченное количество зверей. Поэтому под действием естественного отбора и сложился такой механизм, благодаря которому молодые псовые освобождают родительский участок от своего присутствия и, соответственно, от притязаний на добычу. Разумеется, поведение домашних собак сильно изменено и естественной селекцией, и направленным искусственным отбором, но нет?нет да и обнаружится среди «законопослушных» псов один склонный к побегу носитель этой врожденной особенности поведения, доставшейся ему в наследство от диких волков. Стоит, вероятно, подчеркнуть, что «бегуном» может стать собака любой породы – хотя больше их, конечно, среди собак охотничьих пород. Но, чтобы вы, друзья, не расслаблялись, я расскажу о собаках, не относящихся к группе охотничьих!

Следует заметить, что «бродягами» чаще бывают кобели – просто потому, что даже самый послушный домашний пес может убежать за течной сукой. Однако и среди представительниц собачьего «прекрасного» пола встречаются настоящие путешественницы.

 

Путешественница Лада и клоун Троша

 

В моем детстве – периода начальной школы – в нашей семье жила сука дога, которую звали Лада. В целом это была вполне послушная собака и, по всей видимости, собака одного хозяина – моего отца. Его она слушалась идеально, буквально отслеживая каждый его жест. Что касается других домочадцев, то их она воспринимала как равноправных с ней жильцов квартиры. Оказавшись на прогулке с кем?либо из домашних (исключая хозяина) и без поводка, Лада решительно и целеустремленно отправлялась в странствия. На отчаянные, переходящие в легкую истерику (нет, не было тогда среди нас профессионалов!) крики «Ко мне!», «Лада! Лада! Стой! Фу! Ко мне!», равно как и на всевозможные приманки, она не реагировала – тяга к странствиям пересиливала.

 

 

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

 

[1] Lorna Coppinger and Raymond Coppinger. A New Understanding of Canine Origin. Chicago: The University of Chicago Press, 2001.