Анна Рэндол

Тайна ее поцелуя

Роман

 

Глава 1

 

 

Бельгия, 1815 год

 

Последнюю партию бочонков с продовольствием с грохотом грузили в старую шлюпку.

– Скорого возвращения вам и вашим людям, сэр, – сказал матрос с обветренным лицом, натянувший на голову вязаную шапку.

Стоявший у причала майор Беннет Прествуд кивнул, и матрос отбросил толстый канат, соединявший шлюпку с причалом. Весла, опущенные в воду, вскоре заскрипят, и вода запенится за кормой – шлюпка направится к фрегату, стоявшему в гавани на якоре.

Беннет резко взмахнул рукой, отгоняя чаек, усевшихся на бочонок. Возможно, было несколько унизительно перевозить говяжью солонину, но если это обеспечивало возвращение в Англию, то он согласился бы перевозить что угодно – хоть корабельных крыс.

Майор поморщился и вздохнул. Доки в Остенде были полны запахов, и воняло в основном рыбой и какой?то гнилью. К счастью, бриз не приносил запаха разлагающейся человеческой плоти. Как и не приносил стонов раненых.

Он получил отпуск из ада, так что теперь не надо было копать могилы и шпионить в армейской разведке. И не было врагов, которых следовало убивать.

Но когда он доберется до Англии, его отпуск закончится.

Беннет тихо выругался, испугав старую нищенку, ожидавшую подаяния или же случая залезть кому?нибудь в карман, возможно – и того, и другого.

Чуть помедлив, майор бросил оставшиеся у него день ги в глиняную чашку нищенки. Зачем ему сейчас деньги? Ведь главное – он успеет домой… И тогда точно убьет мужа сестры.

Рука Беннета напряглась, сжимая кожаную рукоятку сабли, стертую настолько, что ощущался холод металла под ней. Предполагалось, что он покончит со всем этим, забудет… Но тут вдруг пришло письмо от матери, которое…

Снова вздохнув, Беннет достал из кармана сложенный листок бумаги. Мать в свойственной ей очаровательной манере передавала обычные семейные сплетни. Оказалось, что его младшего брата снова исключили из Итона, а кузены отправлялись в большое путешествие – путешествие по Европе, завершающее образование. Сестра же София помирилась со своим мужем и вернулась в поместье. Беннет стиснул зубы, в сотый раз перечитывая последнюю строчку. Затем смял бумажку и бросил ее в воду – она больше не была ему нужна, фраза словно отпечаталась в мозгу.

Черт бы их всех побрал! Почему они не отправили ее куда?нибудь подальше?! Ей было бы безопаснее даже в джунглях Индии, чем с ублюдком, за которого она вышла замуж.

Но каким образом муж смог заставить ее вернуться? Еще одно сломанное ребро? Обещание, которое он сдержит… пока снова не напьется?

Что ж, если сестра не может держаться от мужа подальше, то он, Беннет, позаботится о том, чтобы держать его подальше от нее.

Тут огромная черная карета остановилась прямо перед ним, и дверца тотчас же распахнулась.

– Подойдите ко мне на минуту, Прествуд! – раздался неприятный гнусавый голос.

Беннет мысленно выругался. Проклятие, только бы не сейчас!

– В чем дело, генерал?

– Всего несколько слов, Прествуд.

Ложь! Генерал Кэратерс, принадлежавший к армейской разведке, постоянно выдумывал какие?то гадости.

– Это приказ, Прествуд, – добавил генерал.

Беннет забрался в карету, и Кэратерс с улыбкой спросил:

– Хотите выпить, майор? – Он достал из ящичка в стенке экипажа два бокала.

– Нет, благодарю.

Кэратерс налил в свой бокал бренди из серебряной фляжки.

– Вот почему вашим подчиненным так трудно с вами, Прествуд. Вы не позволяете людям расслабиться.

Проклятие, он не хотел расслабляться – хотел побыстрее оказаться на корабле.

– Но вы всегда подчинялись приказам, и эту вашу черту характера я нахожу полезной, – продолжал генерал. Тут он достал из папки, лежавшей рядом с ним, лист бумаги и передал его Беннету. – Вот, взгляните…

Беннет с удивлением уставился на листок – на нем не было никаких приказов, а была…

– Это бабочка? – пробормотал майор.

Генерал кивнул:

– Да, точно! В том?то и гениальность! Посмотрите на нее поближе.

Беннет принялся внимательно вглядываться в рисунок, но ничего не изменилось – бабочка оставалась все тем же восхитительным насекомым, искусно нарисованным пером. Чрезвычайно искусно…

Майор поднес рисунок к свету, пробивавшемуся сквозь толстые стекла окон. Прелестное создание, сидевшее на ветке, выглядело так, будто в любой момент могло улететь. Но как художник добился этого?

Беннет перевернул листок, но так и не смог понять секрет художника.

Кэратерс насмешливо улыбнулся:

– Никогда не догадаетесь, Прествуд.

Пожав плечами, Беннет пробормотал:

– Ну… тогда скажите мне, что такого особенного в этой бабочке? – Он положил рисунок на колено и расправил его.

Генерал очертил пальцем фрагмент рисунка на кончике крыла.

– Вот, видите? А теперь… – Он сунул руку под сиденье и, вытащив оттуда лупу, поднес ее к рисунку. – Что скажете?

– Черт побери! – воскликнул Беннет. Под увеличительным стеклом стали видны мельчайшие линии – явно очертания оборонительных сооружений и укреплений. – Но что это?…

– Новый турецкий форт около пограничного города Эйноса на Средиземном море.

– Как же художник… Как он получил эту информацию?

Генерал в смущении кашлянул.

– Не он, а она. Мы лишь совсем недавно обнаружили, что этот художник – женщина.

Беннет скрестил на груди руки.

– Каким же образом правительство его величества умудрялось пропускать… такую незначительную деталь?

Генерал снова кашлянул.

– Ну, по?видимому, представитель правительства в Константинополе принял женщину, представившую эти рисунки, за служанку художника.

– Кто же она? Греческая патриотка?

Генерал досадливо поморщился.

– Недавно оказалось, что она – британка. Некая Мари Синклер.

– Англичанка? Почему она здесь, а не в безопасности в Англии? Что она делает в самом сердце Оттоманской империи? Ведь турки безжалостны к шпионам. А пытки, применяемые к шпионам?женщинам, еще более жестоки.

– Ее отец – довольно известный археолог. Сэр Реджинальд Синклер. Он занимается раскопками в этих местах.

Беннет попытался вспомнить что?нибудь об этой семье, но имя было ему незнакомо. Он снова посмотрел на рисунок.

– Если позволите спросить вас, сэр… Скажите, зачем вы показываете мне это?

Генерал многозначительно улыбнулся:

– Вы ведь и раньше выполняли всевозможные миссии, не так ли?

Беннет нахмурился и проворчал:

– Да, выполнял… Но я сражался с врагами, а не с женщинами.

Генерал отобрал у майора рисунок, потом взглянул на него с удивлением.

– Вы что, не поняли? Зачем же сражаться с этой женщиной? Совсем наоборот, вы должны позаботиться о ее безопасности.

– А не лучше ли предоставить это дело министерству иностранных дел? Она же является их агентом, не так ли? – Беннет был твердо намерен отправиться на корабль, а затем – домой, в Англию. Он должен был вбить в голову Софии немного здравого смысла, а если не удастся – пустить пулю в голову ее мужа.

– Нет, Прествуд, на самом деле она – натуралистка, изучает растения, насекомых и тому подобное…

– Так почему же она этим занялась? – Беннет кивнул на рисунок. – Значит, она не агент?

– Дело в том, что она слишком уж независима. Поэтому делает такие рисунки, когда ей этого хочется, – пояснил генерал. – В министерстве иностранных дел назначили человека, чтобы охранять ее, но эта защита не постоянна. Армия же очень заинтересована в получении ее рисунков… И мы сообщили министерству, что устроим все так, чтобы она постоянно работала на нас. – Генерал заговорил доверительным тоном: – А турки… они прямо?таки разваливаются изнутри. С трудом строят форты, чтобы удержать Грецию и другие свои территории, но для этого им не хватает средств. Однако Россия пытается помочь им.

Прекрасно! Глупая женщина попала в самый центр какой?то политической борьбы.

– Но с какой целью русские им помогают?

– Россия давно хотела иметь точки опоры в Средиземноморье. Такое положение дел предоставляет им прекрасные возможности в случае разгрома Турции. Мы же, конечно, не желаем замечать эту укрепляющуюся дружбу.

– Но если эта женщина не хочет работать на министерство иностранных дел, то почему она согласилась работать на вас, сэр?

Кэратерс поставил свой бокал обратно в ящик под сиденьем. В очередной раз откашлявшись, он ответил:

– Мы убедили ее, что сотрудничество с нами пойдет ей на пользу.

«Под пользой, без сомнения, подразумевается золото», – подумал майор.

– Сэр, найдите кого?нибудь другого, – проворчал он. У него не было лишнего времени на защиту женщины, считавшей деньги важнее безопасности.

– Нет, невозможно, – буркнул генерал. – У вас, Прествуд, есть то, чего у других нет. Безупречное прикрытие.

Беннет взглянул на собеседника вопросительно.

– Прикрытие?…

– Да, ваш кузен – посол, аккредитованный в Константинополе.

Черт побери! Лорд Генри Даллер! Кузен был лет на двенадцать старше его, и Беннет знал о нем не так уж много.

– Но мы с ним едва знакомы…

Кэратерс пожал плечами:

– Полагаю, ни турки, ни русские не станут расспрашивать об этом, когда вы приедете. Теперь, когда война наконец закончилась, молодой человек путешествует по континенту…

– Почему вы думаете, что мисс Синклер нуждается в защите?

– Она уже под подозрением, – тут же ответил генерал. – И конечно же, за ней следят.

– Но она все еще занимается сбором информации? – Беннет нахмурился. – Эта женщина… просто ненормальная!

Генерал снова пожал плечами:

– Как бы то ни было, мы добились ее согласия на сотрудничество с нами.

«Но сколько же корона заплатила ей? – думал майор. – Из?за какой суммы она подвергает себя такому риску?»

– Сэр, почему бы не заменить ее другим агентом?

Кэратерс решительно покачал головой:

– Нет, невозможно! Она смогла проникнуть в такие места, о которых мы раньше могли только мечтать. Мы не можем отказаться от нее.

– И она сейчас в опасности, верно? – Беннет немного помолчал. – Нет, сэр, я не собираюсь и дальше играть жизнью мисс Синклер.

– У вас нет выбора, Прествуд.

Беннет еще больше помрачнел. На нем уже и так лежала вина за то, что он не заметил, что происходило с Софией. А теперь подвергать опасности еще и мисс Синк лер?… Нет, ни за что!

Собравшись с духом, майор заявил:

– У меня есть выбор. Я ухожу со службы.

Он никогда не думал, что произнесет эти слова, но сейчас нисколько не жалел, что проговорил их.

Кэратерс поджал губы.

– Поверьте, я действительно сожалею о том, что произошло с Эверстоном и О’Нилом.

Беннет насторожился.

– Какое отношение к этому делу имеют мои люди?

– Эверстон потерял ногу, разве не так? А О’Нил – руку, верно?

Беннет кивнул и судорожно сглотнул. Генерал же добавил:

– Им будет трудно найти работу, я думаю… К тому же у бедняги О’Нила дома трое маленьких детей.

– Чем вы мне угрожаете? – проворчал Беннет.

Кэратерс тут же покачал головой:

– Нет?нет, майор, это вовсе не угрозы. Я только говорю, как важна пенсия для таких искалеченных людей. А вы же знаете, как трудно рассчитывать на парламент… И если по каким?то причинам ваш полк не попадет в список, который армия посылает в парламент для финансирования, то это будет страшная трагедия. На исправления списков уйдут годы. Сколько людей из Девяносто пятого стрелкового надеются на пенсию?

Ох, слишком много. В беспощадных дуэлях разведчиков и снайперов постоянно гибли его, Беннета, солдаты. Может быть, он смог бы найти работу для О’Нила и Эверстона в своем поместье, – но что делать с остальными? А он ведь не мог допустить, чтобы они умирали от голода. Кэратерс же явно угрожал, и он выполнит свою угрозу.

– Как долго? – спросил Беннет.

Кэратерс откинулся на спинку, и сиденье заскрипело под тяжестью его тела.

– Я не прошу чего?то невыполнимого, Прествуд, но мисс Синклер очень нужна нам. В течение месяца она должна представить чертежи двух фортов, а затем… Затем вы сможете вернуться в Англию.

Значит, только месяц… Беннет снова взглянул на док. Там, в шлюпке, его ждал матрос, поглядывавший на него в растерянности.

Черт бы побрал Софию! Ну почему же он поддался ее слезным просьбам хранить все в секрете?… Он дал сестре слово, что никому не расскажет о том, как плохо с ней обращается ее муж. И это его обещание оставляло ее во власти мерзавца.

– Какие мне даны указания?

– Очень простые. Сохраните мисс Синклер живой, пока она не сделает то, что мне надо, а потом…

– Сэр, я…

Генерал нахмурился.

– Это не просьба, майор. Вы отплываете через час.

Беннет выпрямился и распахнул дверцу кареты.

– Да, сэр.

 

Константинополь

 

Беннет внимательно смотрел на стоявшую перед ним женщину, вернее – на то немногое, что мог видеть. Видел же он только два огромных темных глаза, даже брови ее были скрыты под пестрым золотистым шелком. И эта яркая национальная одежда резко контрастировала с традиционной обстановкой гостиной английского посольства; особенно выделялись розовые цветы, вышитые на кресле, рядом с которым она стояла.

– Так вы принимаете эти условия? – спросил Беннет.

Мисс Синклер кивнула и села в глубокое мягкое кресло.

– Да, принимаю.

– Возможно, утомительно писать час за часом каждое утро, но это ради вашей безопасности, – добавил майор.

– Да, сэр. – Она бросила опасливый взгляд на закрытую дверь.

Беннет же прошелся перед огромным мраморным камином и постучал пальцем по каминной полке. Его сестры рассмеялись бы ему в лицо, если бы он осмелился сделать им подобное предложение. А эта женщина нисколько не возмутилась. Очевидно, сумма, которую ей платили, была действительно значительной.

В душной комнате воцарилось тягостное молчание. Беннет в очередной раз посмотрел в окно, он все еще не находил слов, чтобы описать Константинополь. Казалось, этот город походил… на будуар стареющей куртизанки. Да?да, именно так! Уставленный цветочными горшками стол, на нем – разноцветные баночки с кремом.

Он кашлянул и снова посмотрел на эту странную женщину. Они могли бы обсудить дальнейшие планы в течение нескольких следующих дней, а теперь оставалось лишь договориться, когда он будет приходить к ней, не привлекая к себе излишнего внимания.

– Пока это все, мисс Синклер. Приятно было познакомиться, – сказал майор минуту спустя.

Она вскочила на ноги и в облаке взметнувшегося шелка бросилась к выходу. Беннет распахнул перед ней дверь. Поспешно попрощавшись, она побежала к воротам, за которыми ее поджидал экипаж.

Беннет же направился в холл, но его тотчас остановил кузен, английский посол лорд Генри Даллер.

– Мисс Синклер всегда была несколько странной, но я не ожидал увидеть ее в турецком платье, – проговорил лорд Генри. – Бедный вы мой… Ведь вам придется ее охранять… – Он усмехнулся и похлопал Беннета по спине. – Принимая во внимание ее прошлое… Полагаю, это будет нелегко.

Беннет стиснул зубы. Опять сплетни! По одной лишь этой причине можно было предпочесть поле битвы светской гостиной. Но даже и на поле битвы следовало знать территорию. Улыбнувшись при этой мысли, Беннет заметил:

– Вы говорите так, будто многое о ней знаете.

Даллер пожал плечами:

– Мой долг – знать, как подданные его величества живут в этой стране. – Тоже улыбнувшись, посол пригладил тонкую полоску каштановых усов, украшавшую его верхнюю губу.

– Так что же вы мне о ней расскажете? – спросил Беннет.

Посол тут же повел его в свой кабинет, и там оказалось так же душно, как и в гостиной. Беннет присел на краешек кожаного кресла; он старался как можно меньше касаться его из опасения, что прилипнет к нему, когда потребуется встать.

Майор питал слабую надежду на то, что Даллер предложит снять сюртуки, но увы… Посол с явным удовольствием опустился в кресло и снова улыбнулся. Затем достал из ящика стола серебряную табакерку и набрал на ноготь нюхательного табака. Быстро втянув его, он предложил табакерку гостю.

Беннет отрицательно покачал головой и сказал себе: «А теперь – к делу». Светские разговоры всегда ужасно раздражали его – он не видел смысла в пустой болтовне.

– Так какой же информацией о мисс Синклер вы владеете?

Даллер сложил пальцы домиком и пробормотал:

– Ах, наша мисс Синклер… Многие из местных мужчин совершенно очарованы ею, хотя я думаю, что это скорее объясняется ее дружбой с Исад?пашой, чем ее чарами.

– Кто же этот паша?

– Бывший фельдмаршал в армии султана. Теперь он один из советников султана. И говорят, тот доверяет ему больше, чем другим.

Беннет отметил этот факт.

– А паша дружески относится к британской короне?

Посол нахмурился.

– Не более чем остальные местные жители. Он клянется в безоговорочной верности султану. Но ему, как кажется, по?настоящему нравится мисс Синклер. Последние десять лет он вел себя… точно ее отец.

«А где же ее настоящий отец?» – подумал Беннет.

– Молодые люди считают, что производят впечатление на пашу, сочиняя бездарные стихи в ее честь, – продолжал посол.

Беннет невольно поморщился. К счастью, никто не знал о стихах, которые он пытался писать.

– А в прошлом году была распространена весьма популярная поэма, в которой ее светло?карие глаза сравнивались не с чем?нибудь, а с покрытым мхом камнем.

– Светло?карие?… – переспросил Беннет.

Даллер кивнул:

– Да, глаза – самая яркая ее черта. Весьма неожиданная смесь коричневого, зеленого и желтого… Это у нее от матери, гречанки. Ведь кровь, она всегда видна.

Но у той мисс Синклер были вовсе не такие глаза. Только слепой назвал бы их светло?карими. Нет, чистейший шоколад! Он никак не мог ошибиться.

– Значит, та женщина была не Мари Синклер, – в растерянности пробормотал Беннет.

Посол посмотрел на него с удивлением.

– Нет?нет, конечно, это была она.

– Но у той женщины были не такие глаза…

– Карета принадлежала мисс Синклер, – заявил Даллер. – В этом я уверен.

Беннет решительно поднялся.

– Я должен знать, где сейчас находится мисс Синклер.

Вероятно, благодаря своему дипломатическому опыту посол воздержался от спора. Он кивнул и проговорил:

– Что ж, продолжим разговор позднее.

Беннет тотчас же вышел из комнаты. Накануне, сразу же после приезда, он отыскал дом, где жила Синклер, – дом находился всего в миле от посольства. Во время короткого осмотра города майор понял, что лошадь не предоставляла ему почти никаких преимуществ на улицах с толпами людей, поэтому сейчас он решил, что пойдет пешком.

Прямая широкая дорога, ведшая от посольства, вскоре перешла в грязные узкие колеи, проложенные между деревьями и домами, так что экипажи и телеги занимали тут почти все место.

Беннет придерживался левой стороны улицы, держась в незначительной тени вторых этажей домов, поднимавшихся на добрых четыре фута над первыми этажами. Сердце его гулко стучало, и кровь пульсировала в висках. Теперь?то он понял: ему следовало бы обеспечить безопасность мисс Синклер накануне вечером, а не тратить понапрасну время на восхищение Константинополем. Но он не смог удержаться; что?то в этом городе словно вызывало зуд в его пальцах – ужасно хотелось выразить свои впечатления словами, на бумаге.

Беннет проехал по заполненному людьми рынку. Торговцы на греческом, турецком и персидском добродушно и с хитрецой взывали к покупателям, и тут было множество острых и пикантных запахов – карри и шафрана… и всякие прочие.

Что же касается рыночной толпы, то у некоторых женщин лица были закрыты – как и у женщины, выдававшей себя за мисс Синклер. Наверное, ему следовало бы расспросить эту женщину, спросить, почему она закрывает лицо, – ведь накануне он видел женщин и с открытыми лицами. Но он в конце концов решил, что ее странное одеяние объяснялось слишком долгим проживанием в чужой стране, и если так…

Что – если так?… Не зная, как ответить на этот вопрос, Беннет продолжил путь, и гравий потрескивал под его сапогами.

«Так кто же она, эта женщина? – думал он. – Если кто?то захватил мисс Синклер, то зачем присылать на ее место другую? Может, это обеспечивало им время? Время, чтобы… пытками заставить ее признаться в шпионаже…»

При мысли об этом Беннет содрогнулся и ускорил шаг.

 

Когда он повернул в квартал, где находился дом Синклеров, появилась карета. И это был тот самый экипаж, который совсем недавно отъехал от посольства. Беннет тотчас же спрятался за огромной финиковой пальмой на противоположной стороне улицы.

Из кареты вышла смеющаяся женщина в ярком, блестевшем золотом наряде. Когда она приблизилась к дому, дверь отворилась, и какая?то другая женщина вышла ей навстречу из темной ниши. На этой женщине было свободное платье – такое же, как у двойника мисс Синклер, но не было покрывала, скрывавшего ее локоны. В волосах же не было ничего особенного – обычные темно?каштановые пряди, ниспадающие на спину густыми длинными волнами.

Шатенка внимательно оглядела улицу.

Беннет тотчас прижался к стволу дерева.

«Значит, обзор территории… – подумал майор. – Чтобы убедиться, что не выследили? Да, похоже на то».

Досчитав до десяти, Беннет выглянул из?за дерева как раз в тот момент, когда шатенка вышла на освещенное солнцем место. Она что?то сказала по?турецки кучеру. Когда же снова повернулась к дому, Беннет увидел ее глаза. Светло?карие!

Конечно же, это и была мисс Синклер – теперь, когда Беннет увидел ее, он в этом нисколько не сомневался. Хотя женщины были почти одного роста, та, другая, обладала более пышными формами, в то время как настоящая мисс Синклер была стройной и гибкой, как танцовщица. Она и в дом вбежала с грацией танцовщицы.

Майор потянулся к записной книжке, лежавшей в его кармане, – его вдруг охватило желание писать, хотелось запечатлеть ее образ на бумаге. Но Беннет тут же напомнил себе, что эта женщина – его задание, а не муза.

Внезапно на улице появился худощавый смуглый мужчина, направлявшийся к дому быстро и уверенно. И Беннет снова спрятался за дерево. «Может, это один из тех франтов, про которых упоминал посол?» – подумал он.

При приближении незнакомца дверь распахнулась, и мисс Синклер бросилась ему навстречу. Беннет ожидал любовных объятий, но она остановилась в нескольких шагах от турка. Тот поклонился ей, но она не ответила на поклон. «Значит, слуга», – догадался майор.

Тут мисс Синклер набросила на волосы какое?то покрывало, а через минуту?другую, что?то сказав слуге напоследок, быстро села в карету, все еще стоявшую у дома. И экипаж тотчас же тронулся с места.

– Куда же она? – проворчал Беннет и тихо выругался. Он вышел из тени, которую давала пальма, и посмотрел вслед удалявшемуся экипажу.

 

Глава 2

 

Мари чуть не задохнулась от густого сладковатого дыма, наполнявшего темный опиумный притон. Как мог ее отец выносить пребывание в таком месте? Но она понимала: раз отец начал курить опиум, то эта комната, без сомнения, напоминала ему роскошный дворец – иначе он не приходил бы сюда.

Чуть помедлив, Мари отдернула грязную засаленную занавеску, скрывавшую кровать, на которую ей указал хозяин заведения. Мужчина, лежавший на кровати, вздрогнул и заморгал от неожиданности. Затем его землистое лицо озарилось блаженной улыбкой, и он пробормотал:

– Мари, девочка, как приятно видеть тебя…

Она тихо вздохнула.

– Пора тебе домой, отец.

– Домой?… Но я так славно провожу здесь время с моими друзьями…

Мари окинула взглядом комнату, уставленную точно такими же кроватями – на них лежали несчастные, предававшиеся курению.

– Папа, эти люди не твои друзья. – Мари тут же пожалела о сказанном; она ведь прекрасно знала, что все ее убеждения не производили на отца впечатления. Так почему же она не сдержалась?…

– Моя дорогая, чем ты расстроена? Может, я опаздываю к чаю?

Она снова вздохнула.

– Папа, пойдем же.

Отец с трудом сел и осмотрелся. Мари протянула ему руку, но он пробурчал:

– Не беспокойся, я сам. – Он покачнулся и спустил ноги на пол. – Удивительно, но ясность ума не всегда сопровождается четкостью движений. – Отец хихикнул, довольный своим остроумием.

Мари подставила ему плечо, чтобы поддержать. И в очередной раз вздохнула. Такое происходило постоянно с тех пор, как она сама начала забирать отца домой.

Стараясь избегать насмешливого взгляда хозяина притона, Мари вывела отца из этого вертепа. К счастью, он впал в апатию и нисколько не сопротивлялся. Погруженный в раздумья, он шел, что?то бормоча себе под нос. Мари же шла, стараясь не замечать взглядов мужчин, пивших кофе в ближайшей кофейне, – ей было невыносимо видеть жалость в глазах этих людей.

Еще всего лишь несколько секунд, и они дойдут до кареты… И вернутся домой. И если неделя будет хорошей, то она освободится на несколько дней. Если же неделя станет плохой… Ох, не хотелось даже думать об этом.

Внезапно дорогу ей преградила… завеса из зеленой шерстяной ткани – она натолкнулась на нее. А затем огромная, вся в шрамах, рука схватила ее отца за плечо, чтобы поддержать.

Мари поморщилась и взглянула на руку незнакомца. Увидев черные галуны и серебряные пуговицы на его форменной одежде, она отступила на шаг, пытаясь увлечь за собой отца. Когда же увидела лицо этого человека, замерла в изумлении. Перед ней стоял высокий светловолосый Адонис, как будто сошедший с пьедестала в музее античного искусства.

Когда Ашилла, ее горничная, ранее описывала внешность этого человека почти такими же словами, Мари решила, что восхищение горничной объяснялось ее общим отношением ко всему мужскому полу. Но теперь?то Мари поняла, что Ашилла нисколько не преувеличивала.

Страх Мари тотчас же прошел, и она повнимательнее осмотрела англичанина. Казалось, что его нос был сломан когда?то, а черные ресницы… определенно были слишком длинными для мужчины и слишком темными для человека с золотистыми волосами. А на левой щеке виднелся небольшой изогнутый шрам, который был гораздо светлее резко обрисованных скул, словно высеченных из мрамора.

И конечно же, ему было ужасно жарко. Британская армия одела своих солдат в форму, предназначенную для сырых долин Англии, в то время как здесь царило сухое турецкое лето. И казалось, что этот офицер мог испариться в такой жаре в любую минуту. Однако же…

Черт бы его побрал! Она надеялась, что поговорит с ним завтра, но, очевидно, придется говорить сейчас.

Но как он нашел ее? И почему он так смотрит на нее? Вероятно, этот майор следил за ней, крался за ней… как грабитель. Но какое ему дело до ее отношений с британским правительством? Он не имел никакого права вмешиваться!..

– Мисс Синклер? – спросил наконец майор.

Мари нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Будьте так любезны, сэр, позвольте мне пройти. Мое бремя… Оно не такое уж легкое.

– Но вы – мисс Синклер, не так ли?

– Сэр, отойдите! Мы с отцом должны…

– Но вы могли бы воспользоваться моей помощью, мисс Синклер.

– Сама справлюсь. К тому же я вас не знаю.

Он взглянул на нее с удивлением.

– Но если вы следуете нашей договоренности о встрече, то, конечно же, знаете…

Мари тяжко вздохнула.

– Сэр, как вы можете видеть, у меня сейчас есть другие срочные дела.

– Дела, которые должны были быть переданы мне, мисс Синклер.

Мари, чтобы успокоиться, пришлось посчитать до десяти. «Какой ужасный, бесчувственный человек!» – подумала она.

– Я ничего о вас не знаю, сэр. И после столь короткого знакомства я убеждена: мне захочется, чтобы так оставалось и дальше. Я не просила вашей помощи, мне она не нужна.

Ее слова не произвели заметного впечатления на стоявшего перед ней мужчину. Казалось даже, что ее гневные вспышки наскучили ему.

– Я назначен оберегать вас, мисс Синклер. И поэтому мои приказания выполняются независимо от того, принимаете ли вы их или нет.

О, несносный человек! А может, он боялся, что она откажется от соглашения, что одумается… и сбежит от всего этого? Но нет, она выполнит их задание. Выполнит во что бы то ни стало.

– Что ж, прекрасно, – сказала Мари. – Мы обсудим это позднее, за чашкой чаю. Не возражаете?

Майор Прествуд молча кивнул. Затем, окинув ее взглядом, вдруг спросил:

– Мисс Синклер, почему вы носите… вот это? Вы же британка. – Он дернул за уголок ее вуали, и ткань упала с ее лица.

Двое мужчин, сидевших в соседней кофейне, с возмущенными криками вскочили на ноги. У Мари же перехватило дыхание. Она бросила на них быстрый взгляд, а потом вдруг заметила, что майор Прествуд схватился за свою саблю.

Подобное поведение англичанина еще больше возмутило молодых турок, и те, выхватив кинжалы и с грохотом оттолкнув свои стулья, бросились на улицу. Их желтые сапоги и чисто выбритые лица выдавали их принадлежность к янычарам – находившейся сейчас в Константинополе части самых многочисленных войск султана. Не участвующие в боевых действиях, они скучали и напрашивались на драку – это было очевидно.

Взглянув на майора Прествуда, Мари сказала:

– Если вам дорога жизнь, сэр, пойдемте быстрее к моей карете.

Майор решительно покачал головой:

– Нет, мисс. Идите сами, а я задержу их.

Мари со вздохом закрыла глаза. И тут же подумала: «А может быть, я сделаю доброе дело, если позволю этому человеку с верблюжьими мозгами отправиться на тот свет?»

– Поверьте, сэр, мне ничего не угрожает, – проговорила девушка. – Только отойдите от меня, пожалуйста.

Прествуд отступил от нее на шаг.

– Дьявол вас разберет, – проворчал он.

– Сэр, садитесь в карету, а я поговорю с ними.

– Нет, я не оставлю вас лицом к лицу с вооруженными мужчинами! – гневно заявил Прествуд.

В следующее мгновение – турки уже подбежали к ним – Мари ухватилась за изумрудный мундир майора и громко сказала:

– Ты прав, любимый мой! Мы больше никогда не будем ссориться! – Она встала на цыпочки и запечатлела на его губах поцелуй.

Янычары в изумлении уставились на них, а затем принялись о чем?то спорить. Мари же, покосившись на них, обвила руками шею майора – и вдруг мысленно воскликнула: «Боже милостивый, зачем ты наградил такими мягкими волосами этого мужчину?!» Волосы его и впрямь оказались необычайно мягкими, чего, по мнению Мари, никак нельзя было ожидать.

– Снимите фату с моей головы, – прошептала она. – Пусть они видят, кто я такая.

Прествуд обнял ее за талию и тихо сказал:

– Если вы хотите представить это как ссору любовников, вам надо поцеловать меня еще раз.

– Нет! – Она чуть не задохнулась от гнева.

Но он обнял ее покрепче и поцеловал. Затем осторожно стянул с ее волос фату; поцелуй же его становился все более страстным.

Но ведь она не позволила ему целовать ее! Да, она сама его поцеловала, но этого было вполне достаточно! Однако следовало признать, что ничего подобного этому поцелую она прежде не испытывала…

Мари безотчетно ответила на поцелуй майора – и едва не задохнулась от удовольствия. Ей хотелось торжест вующе что?то прокричать, но тут его рука вдруг опустилась на ее ягодицы. «Господи! – мысленно воскликнула Мари. – Как же его остановить?!»

В следующее мгновение она почувствовала, как его тело прижимается к ее телу, а затем вдруг ощутила восхитительный жар между ног. Из горла ее вырвался стон, и она постаралась еще крепче прижаться к Прествуду. Мари ужаснулась своей дерзости, а также неведомому прежде ощущению. «Боже, что это было?» – спрашивала она себя.

Внезапно она ощутила, как рука майора приблизилась к ее груди, и ей теперь казалось, что все ее тело кричало и молило о ласках.

Но что же он делал с ней? Неужели пытался свести ее с ума?…

Тут Прествуд сделал шаг назад, и Мари, покосившись на янычар, заметила, что они вложили кинжалы в ножны, а затем направились обратно в кофейню.

«Но как же я позволила себе настолько потерять контроль над собой?» – подумала девушка. Осмотревшись, она увидела, что ее отец сидит чуть поодаль, изучая какой?то булыжник.

– Как ты думаешь, на этот булыжник могла ступать нога древнего римлянина? – спросил отец.

Мари помогла ему встать на ноги и пробурчала:

– Да, возможно. Если хочешь, возьми его с собой.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Прествуда.

А тот стоял с совершенно невозмутимым видом – как будто ничего особенного не произошло, как будто она только что не спасла его шкуру и как будто не он только что целовал ее посреди городской площади. Грубиян! Наглец!

Что ж, англичане могли шантажом заставить ее продолжать работать на них, но это вовсе не значило, что она будет подчиняться этому сторожевому псу, что будет выполнять его желания. И пусть не думает, что сумеет проследить за ней.

 

* * *

 

Сидя в экипаже, Беннет с удивлением спрашивал себя: «Черт побери, что же со мной случилось? Почему я лапал мисс Синклер прямо на улице… как похотливый рекрут?»

Если раньше он находил свое желание писать о ней странным, то страстное желание снова прикоснуться к ней казалось ни с чем не сравнимой глупостью. Желание испытать эту дрожь, сотрясавшую его до самой глубины души.

Так что же с ним такое? Может, полковник Смоллетт?Грин был прав, когда говорил, что поэзия – удел слабых офицеров?молокососов? Хотя нет, тут что?то другое…

Видимо, он, Беннет, слишком долго находился на полях сражений и слишком долго не прикасался к женщине, вот и все. Наверное, ему просто надо переспать с какой?нибудь женщиной, а не описывать эту.

Он посмотрел на мисс Синклер, сидевшую напротив него. У нее действительно были необыкновенные глаза – светло?карие с примесью нефрита, обрамленные золотистыми густыми ресницами. За такие глаза его сестры отдали бы что угодно. Эти миндалевидные глаза придавали ей необычайно экзотический и таинственный вид, и они сейчас ярко светились на прелестном лице с высокими скулами и греческим носом. А ее губы… Беннет со вздохом отвел взгляд от этих соблазнительных, чуть припухших от его поцелуя губ.

И она нисколько не походила на ласковую английскую кошечку – это была пантера, которая, казалось, была готова вцепиться ему в горло.

Он увидел вызов в ее глазах, но ей не следовало даже и пытаться обмануть его – это было бы совершенно неприемлемо.

А вот София частенько его обманывала… Увы, любовь к сестре сделала его доверчивым и слепым. Он верил ей, если она не появлялась, когда собиралась вся семья, – София объясняла свое отсутствие неожиданной болезнью, хотя сестра даже в детстве никогда не болела. Он поверил ей и тогда, когда она сказала, что синяк у нее на скуле появился оттого, что она стукнулась о дверь. Черт возьми, он даже подсмеивался над ней!..

Но он не допустит, чтобы эмоции влияли на его отношение к мисс Синклер. А потом, когда она сделает то, что должна была сделать, он сможет уехать в Англию.

Глаза мисс Синклер сверкнули.

– Перестаньте злиться, сэр. Не моя вина, что мне пришлось спасать вас.

Беннет кивнул:

– Благодарю вас за сообразительность, мисс Синклер.

Она нахмурилась, очевидно, пытаясь найти подвох в его словах. Затем скрестила на груди руки и стала смотреть в окошко.

Ее отец сэр Реджинальд, сидевший рядом с ней, то и дело улыбался. От отца она унаследовала темно?каштановые волосы, но на этом сходство заканчивалось. Лицо сэра Реджинальда не отличалось резкими чертами, а пристрастие к опиуму лишило его глаза блеска и выразительности.

Мисс Синклер взглянула на майора и увидела, что тот пристально смотрит на ее отца.

Она поспешно перевела взгляд на окно. Слишком уж поспешно.

Ему захотелось успокоить ее, и он сказал:

– Его болезнь не отразилась на вас.

Она снова нахмурилась и проговорила:

– Почему вы предположили, что меня беспокоит ваше мнение обо мне или о моем отце? Только потому, что какой?то слабоумный поручил вам охранять меня? Думаете, что обладаете властью распоряжаться моей жизнью?

Беннет стиснул зубы и сказал себе: «Ты не должен злиться, не должен реагировать…» Армия научила его держать себя в руках, и он мог часами неподвижно сидеть в засаде в кустах. Так неужели эта слабая маленькая женщина заставит его вспылить? Нет, она не имела над ним власти!

– Уверяю вас, мисс, весь следующий месяц власть над вами будет принадлежать только мне, – ответил Беннет и тут же подумал: «Как такое сорвалось у меня с языка?»

Мисс Синклер в ярости прошипела:

– Этого не будет, черт побери!

– Именно так и будет. Потому что я должен охранять вас.

– Но я лишь согласилась сделать чертежи. Мне не нужен тюремщик.

– Вы должны быть живы, чтобы их сделать.

– Как же вы предполагаете обеспечить мою безопасность? Ведь одно только ваше присутствие может выдать меня. Из?за вас меня могут разоблачить. С вами риск намного увеличивается, неужели не понимаете?

Беннет невольно вздохнул.

– А вам надо понять следующее: то, что вы делаете для британцев, очень опасно, мисс Синклер. Скажите, с кем я встречался сегодня утром?

Мари с вызовом посмотрела на майора.

– С моей горничной, сэр.

– А что вы собираетесь делать сегодня после полудня?

Девушка фыркнула и заявила:

– Я буду занята.

– Чем же?

Она с вызовом вскинула подбородок.

– Это мое личное дело, и вас оно не касается.

– Мисс, что вы намереваетесь делать? – Беннет пристально взглянул на девушку, и этот его взгляд заставлял заговорить даже самых упорных из провинившихся солдат.

Но на мисс Синклер взгляд майора не произвел впечатления. Когда они подъехали к ее дому, она все еще молчала.

Беннет соскочил со ступеньки и помог девушке выйти из экипажа. Прикосновение к ней по?прежнему волновало его, и он чувствовал себя Прометеем, державшим похищенный огонь.

Мари попыталась высвободиться, но он еще крепче сжал ее запястье. Она поморщилась и сказала:

– Отпустите меня.

– Не отпущу, пока не узнаю, что вы собираетесь делать. – И пока он не убедится, что в этой женщине нет ничего особенного, кроме редкостного упрямства.

Мари резким движением высвободила руку, но Беннет тут же обхватил ее за талию, не давая сделать ни шага. Затем проговорил:

– Если вы не расскажете о своих планах, мы проведем здесь всю ночь.

Она ударила его кулаком в грудь, но ничего не добилась – он не ослабил свою хватку. Тяжело вздохнув, Мари сказала:

– Сегодня я останусь в моем доме, ясно?

– Что ж, вот и хорошо. А мои планы относительно вас мы обсудим завтра утром, ровно в девять.

Мари молча кивнула.

– Вы дадите мне слово, что не попытаетесь сбежать отсюда сегодня вечером? – спросил Беннет.

Она снова кивнула:

– Хорошо, даю слово.

Майор отпустил ее, и мисс Синклер шагнула к карете.

Не обращая внимания на ее протесты, Беннет помог ей вытащить из экипажа сэра Реджинальда. Тот осмотрелся, покачнулся и кое?как вошел в дом. Мари бросилась за ним, и было очень заметно, как под одеждой обрисовываются ее пышные бедра.

И было совершенно очевидно, что она не откажется от своих планов. Но что у нее за планы? Беннет этого не знал, зато точно знал, что должен будет все выяснить, должен будет следить за ней.

Проклятие! Он не сможет уйти от нее!

 

Глава 3

 

Мари взглянула на часы. До появления ее сторожа оставалось два часа, и она чувствовала себя виноватой.

Накануне она пообещала не выходить из дома вечером. Но она ведь ничего не говорила про утро, не так ли? Значит, она сдержала слово.

Мари заглянула к отцу и с облегчением вздохнула. Слава Богу, отец все еще спал. Девушка развязала узелок, спрятанный в складках ее одежды, и положила в него кусок круглого сыра и несколько ломтей твердой колбасы. Она не могла тратить время на еду.

Накрыв покрывалом голову, Мари открыла дверь и оглядела улицу. Никого. Ей надо было поговорить с Нейтаном. Если кто?то и мог заняться майором Прествудом, то этим человеком безусловно являлся агент британского министерства иностранных дел.

Мари пробиралась по улицам, уже заполненным людьми, старавшимися сделать покупки до наступления дневной жары. Она шла, опустив голову и прикрывшись вуалью, так что ее трудно было узнать.

Обогнув лавочку корзинщика, девушка пошла по узкому проходу, обходя вонючие лужи и пригибаясь под веревками, на которых сушилось белье.

Внезапно она насторожилась. Потом нагнулась, делая вид, что оправляет подол, и тут же оглянулась.

Люди толпились на рынке и у входа в проулок, но казалось, никто не обращал на нее особого внимания. Но все же за ней следили – она чувствовала это.

Мари пошла дальше. Шла неспешным и размеренным шагом. Затем резко повернулась, пытаясь разглядеть своего преследователя.

В темном проулке было тихо. И не было ни души.

«Но где же преследователи?» – думала Мари, и сердце ее гулко колотилось.

Проулок кончался тенистым двориком, и она нырнула в узкий проход между разросшимися кустами бугенвиллеи. Ветки цеплялись за ее рукава, и шипы царапали руки. А позади нее шуршали кусты – как будто кто?то пытался пройти следом за ней.

«Туда! К повозке!» – решила Мари. Она бросилась за какой?то повозкой, стараясь не отставать от нее. Наконец добралась до угла улицы и спряталась за углом ближайшего дома.

Пытаясь отдышаться, девушка прислушалась – нет ли погони? Неприятное ощущение, подгонявшее ее, исчезло. Значит, она избавилась от преследователей.

С облегчением вздохнув, Мари продолжила путь, но из осторожности три раза меняла направление. Когда же добралась до того места, где находился Нейтан, дважды обошла дом, чтобы убедиться, что за ней не следили.

Осмотревшись, Мари прижалась ухом к ставне. Изнутри не доносилось ни звука. Она два раза стукнула по ставне и стала ждать. Затем стукнула опять. После чего достала из своего пояса приготовленную заранее записку.

Оттянув незакрепленную планку, третью снизу, Мари сунула бумажку в незаметную щель под планкой. Нейтан говорил, что если ей когда?нибудь потребуется помощь, то он сразу же отзовется и поможет.

Сейчас ей действительно нужна была помощь. И конечно же, Нейтан подтвердит, что Прествуд только увеличит грозившую всем им опасность.

Повернувшись, Мари направилась к центральной улице. Теперь она опустила покрывало и кивала всем знакомым, весело приветствуя их и справляясь о здоровье их близких. Если кто?либо поинтересуется, где она была в это утро, то у нее найдется множество свидетелей, видевших ее на дороге, ведущей к дому Исад?паши.

Она прошла вдоль стены, окружавшей дом Исада. Целый квартал был снесен, чтобы предоставить достаточно места для султанского фаворита.

При ее приближении ворота открыл раб, и Мари вошла в огромный зеленый двор. На минуту девушка остановилась. Ветерок доносил до нее запах жасмина, и слышался плеск воды в центральном фонтане. Успокоившись, Мари закрыла глаза и представила себя маленькой девочкой, выходящей угостить завтраком певчих птиц, которые щебетали в своих просторных клетках. Когда?то она часто сидела на краю фонтана, болтая в воде ногами и читая какую?нибудь книгу. Она научилась определять каждое растение в этом саду, а потом и каждое растение в Константинополе. Поскольку же в саду было множество насекомых, она их тоже изучала. Если Мари знала, что отец несколько дней будет отсутствовать, она с удовольствием задерживалась здесь. Но ей потребовался целый год на то, чтобы догадаться: Исад высаживал интересные экземпляры растений в своем саду специально для того, чтобы она находила их.

– Мари! Почему вы топчетесь, как всегда, во дворе?! – донесся из патио громкий голос Исада – тот никак не мог отказаться от армейской привычки командовать.

Мари подбежала к нему и расцеловала в обе щеки. А он заключил ее в свои крепкие объятия.

Девушка рассмеялась.

– У вас еще не начинает сказываться возраст. Думаю, вы только что сломали мне несколько ребер.

Исад улыбнулся и проговорил:

– Я все время говорю моей жене Берии, что мирная жизнь расслабляет. И вот тому доказательство!

– Ваш новый тюрбан?

– Конечно. Что вы о нем думаете?

Тюрбан был ярко?красный и местами желтый. Вероятно, столь необычный его цвет объяснялся желанием Исада хоть как?то вознаградить свою многострадальную жену.

– А Берии он нравится?

Паша поднял лохматые брови, и его глаза блеснули.

– Она сказала, что это отвратительно. Сказала, что само солнце спрячется в пустыни, чтобы не ослепнуть. Она запретила мне появляться в нем во дворце султана. – Исад подмигнул и добавил: – Мои враги знают, что у меня есть тюрбаны и получше…

Мари невольно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что грубоватые манеры Исада вводили в заблуждение многих его противников, которые считали, что его положение в армии было основано лишь на физических данных. Но им еще предстояло узнать, что пестрая и вызывающая одежда паши – всего лишь прикрытие. На самом же деле он был одним из умнейших сановников империи.

– Прошло много времени после твоего последнего визита к нам. Ты избегала нас? – Исад вдруг стал серьезным. – Знаю, ты просила меня не казнить ту смутьянку, но у меня не было выбора. Она участ вовала в греческом заговоре. Они готовили убийство султана.

– Знаю, – кивнула Мари. Да, она все прекрасно знала.

Однажды Лидия попала в ту же группу мятежников, что и Мари. Но прошло несколько месяцев, и Лидия, теряя терпение, стала искать более радикальных противников султана. Мари по?прежнему огорчалась из?за гибели греческой женщины, но уже больше не сердилась на Исада. Ведь он делал то, что считал своим долгом. Однако она вздрагивала при воспоминании о распухшем лице Лидии, висевшей на городской стене как преду преждение всем, кто боролся за свободную Грецию. Но это ужасное зрелище вызвало у Мари противоположную реакцию; теперь она уже не могла довольствоваться посещением тайных собраний и составлением планов, которые никогда не осуществлялись.

А между тем Оттоманская империя разваливалась. Конечно, Исад отрицал это, – но Мари видела тревогу в его глазах, когда он возвращался с собраний Совета. Было ясно, что турки теряли власть, однако они упорно держались за свои дальние территории – такие, как Греция.

Мари же делала свое дело, передавая англичанам планы турецких укреплений. Делала ли она эти чертежи по собственной воле или по принуждению англичан – не имело значения. Ведь Мари исполняла желание матери, мечтавшей сделать свой народ свободным.

Что же касается Исада… Ох, не следовало ей сегодня приходить сюда. Ведь она уже не маленькая девочка, когда?то прятавшаяся под боком у Исада. К тому же сейчас он ничем не мог бы ей помочь…

Тут Исад вдруг обнял ее за плечи и повел под затейливо украшенную арку перед главным холлом дома.

– А теперь признавайся, дорогая.

– Признаваться? – пробормотала Мари. – Но в чем?

– Мои люди видели тебя с английским офицером. Кто он?

Ноги Мари тотчас отяжелели. О Боже, Исаду, должно быть, рассказали о поцелуе…

Проклятый майор Прествуд! Это он во всем виноват! И конечно же, ей не следовало приходить сюда сего дня.

Исад подвел ее к одной из низких скамеек у самой стены.

– Дорогая, может, нам сесть?

Мари со вздохом опустилась на скамью и невольно сжала кулаки.

Исад пристально посмотрел на нее и проговорил:

– Назови хотя бы его имя.

Что ж, такой информацией она могла поделиться. Ашилла уже кое?что разузнала об этом человеке.

– Этот офицер – майор Беннет Прествуд из Девяносто пятого стрелкового полка. Он кузен британского посла.

– Недавно в Константинополе?

Мари кивнула. Без сомнения, Исад уже и так знал все эти детали.

– Да, совсем недавно.

Женщина здесь не целовала на глазах у всех даже мужа – не говоря уж о незнакомцах. Поэтому Мари поспешила пояснить:

– Но наши матери были хорошо знакомы. – Вполне возможно, что эти ее слова хотя бы отчасти не были ложью. Возможно, их матери где?то встречались, когда они жили в Англии; в те годы мать Мари непрерывно пыталась создать фонды для помощи греческим повстанцам.

Немного помолчав, Исад заметил:

– Полагаю, ваши родители возлагали на вас надежды. – Исад не очень много знал о ее английском воспитании, но довольно успешно заполнял пропуски знанием турецких традиций.

– Как вы думаете, их надежды оправдались?

– Нет! – заявил Исад и нахмурился.

Мари же лихорадочно размышляла; надо было объяснить паше, почему майор Прествуд искал с ней встречи и почему поцеловал ее.

– Нам надо еще посмотреть, подходим ли мы друг другу, – проговорила девушка.

Исад вздохнул.

– Вы – англичане… А вот мы с Берией женаты уже сорок лет, но даже не видели друг друга до свадьбы.

Исад с женой не раз уговаривали ее выйти замуж, и Мари было очень жаль, что она не оправдала их надежд. Впрочем, сейчас ей следовало думать совсем о другом… Надо было побыстрее избавиться от Прествуда.

 

Глава 4

 

Она шла по улице не останавливаясь, но все же Беннет уловил момент, когда мисс Синклер заметила его. Теперь ее спина напряглась, а одежда уже не охватывала стан изящными волнами.

Майор тут же догнал ее и пошел рядом.

– Было приятно повидаться с пашой?

Она стиснула зубы и, глядя куда?то вдаль, ускорила шаги.

– Я очень вам признателен за то, что вы возвращаетесь к себе в дом для встречи со мной.

Девушка бросила на него взгляд, затем отвернулась, но все же спросила:

– Так это были вы, не так ли? Следили за мной? Это возбуждало вас? Или же думали, что я стану более сговорчивой, если меня напугать? – Она обошла камень, лежавший на дороге. – Но вы добились только одного – еще больше убедили меня в том, что мне следует вас избегать.

Беннет молча пожал плечами. Эта женщина полагала, что обманула его, проявив сообразительность и ловкость. Но он был готов подвергнуть ее шпионские приемы сомнению. Черт побери, она оказалась даже более наивной, чем он думал.

Понизив голос, майор проговорил:

– Если вы думаете, что можете почувствовать, как кто?то следит за вами, то это глупо. Поверьте, никакой интуиции не существует. Все, что у вас есть, – это ваши смутные ощущения. То, что настораживает вас, настолько неуловимо, что и не заметить. Например – тихие шаги. Или чье?то дыхание за спиной. Или же тень на пороге.

Он, Беннет, убил слишком много французских офицеров, чтобы сомневаться в истинности своих слов. Французы никогда не видели приближавшейся к ним смерти – даже тогда, когда он часами выжидал, не спуская пальца с курка. А последнее, что они чувствовали, – то не было посланное свыше предостережение, это была его пуля.

Мисс Синклер, повернувшись, презрительно взглянула на него.

– Сэр, я прекрасно знала, что это были именно вы.

Беннет шагнул к ней поближе, но она выставила локоть, чтобы удержать его на расстоянии. И тут же заявила:

– Вы просто сердитесь, потому что потеряли меня.

Он схватил ее за руку; ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, чтобы она хоть что?нибудь поняла.

– Нет, мисс, вас потерял неумелый самонадеянный сыщик, который тоже следил за вами. Я следил за ним, а он – за вами.

Мари с вызовом вскинула подбородок.

– Если вы пытаетесь испугать меня, у вас ничего не получится.

Майор замедлил шаг, придерживая девушку.

– Он следовал за вами, пока вы не воспользовались той повозкой с капустой как укрытием.

– А вы, сэр, при всей вашей сообразительности потеряли его, не так ли?

Беннет в досаде поморщился. Он вполне мог выследить того негодяя, но не хотел рисковать, боялся потерять из виду мисс Синклер.

– Он был новичком, поэтому я решил, что не стоит за ним следить. Однако я продолжал следить за вами. Я шел за вами до того дома, где находится ваш тайник в ставне. А потом шел всю дорогу до дома паши, всего лишь в нескольких футах от вас.

Мари вздрогнула, а майор продолжал:

– Это не игра, мисс Синклер. Если вы собираетесь и дальше так себя вести в этом деле, то…

– Как будто у меня есть выбор, – перебила девушка.

«Неужели ей так нужны деньги?» – подумал Беннет. Он еще крепче сжал ее руку, и она поморщилась.

Тут Беннет вдруг нахмурился и сдвинул кверху ее рукав. На белой коже виднелись ярко?красные царапины. А в ямочке у локтя он увидел кровь.

– Как это произошло?

Она высвободила руку и торопливо направилась к своему дому, видневшемуся в конце улицы.

– Сегодня утром, в кустах. Но я прекрасно себя чувствую, – бросила Мари через плечо.

Беннет быстро последовал за девушкой.

– Но ранки надо обработать.

– Я так и сделаю.

Когда они подошли к двери, та тут же открылась. И тот же самый слуга, с которым, как он видел, Мари разговаривала накануне у дома, поздоровался с ними. Мисс Синклер кивнула ему:

– Спасибо, Селим. Это все.

Слуга поклонился, но не торопился уйти – уходил очень медленно. И майор подозревал, что тот не далеко ушел.

Беннет взял девушку за плечи. Черт, он опять прикоснулся к ней! Когда же его проклятые руки начали действовать по собственной воле? В Лондоне, в бальных залах, он не лапал первых попавшихся ему дебютанток, а здесь ему почему?то хотелось хотя бы недолго побыть рядом с Мари.

Она переступала с ноги на ногу, нервно облизывая губы, вкус которых он уже узнал. Наконец Беннет отпустил ее и заявил:

– Мне поручено охранять вас, мисс. За вами следят. Хотите ли вы сделать все необходимое для того, чтобы обеспечить свою безопасность? Или хотите, чтобы все сейчас же закончилось? – Интересно, что бы он сделал, если бы она захотела покончить со всем этим сейчас? Без сомнения, он напомнил бы ей о ее соглашении с послом.

Майор тяжело вздохнул. Выходит, кто?то следил за ней. И Беннет также шел за ней, чего она не замечала. А что, если бы в это утро ситуация изменилась? Что, если бы незнакомец проследил ее до резиденции Нейтана? Тогда их обоих разоблачили бы.

Мари пристально посмотрела на стоявшего перед ней человека. Она все еще не хотела принять его защиту. Он, этот высоченный светловолосый голиаф, выделялся среди других людей, как ястреб в воробьиной стае. Но он ничего не знал о Константинополе и его обычаях. И он думал, что сможет командовать ею, как одним из своих рекрутов.

Но с другой стороны… Может быть, ему были извест ны какие?то факты, которые могли бы оказаться для нее полезными?

– Сэр, чего бы вы хотели от меня?

– Прежде всего – продолжить этот разговор в более подходящем месте.

Мари чуть повернула голову и увидела Селима, следившего за ними.

– Поговорим на женской половине, сэр.

– Простите, где?…

– Идите за мной. Мои комнаты в другой части дома.

Майор с удивлением приподнял брови.

– А не будет ли это неприличным, если вы примете меня в вашей спальне?

– Вероятно, не будет. К тому же там я смогу свободно обращаться с вами.

– Но, мисс Синклер… – Майор в смущении умолк.

А она вдруг улыбнулась и спросила:

– Вы действительно не имеете представления о турецкой культуре? Здесь принято, что женщины в доме живут отдельно от мужчин. Вы когда?нибудь слышали о гаремах?

– Но разве здесь, у вас в доме… – Майор умолк и нахмурился.

Щеки Мари вспыхнули, и она проговорила:

– Нет?нет, вы думаете о женщинах, которые живут в гареме. А это слово просто обозначает помещение для женщин – в отличие от селамлик, то есть места, где собираются мужчины.

Прествуд еще больше помрачнел.

– Ваш отец придерживается этих традиций?

Мари покачала головой, хотя ей страшно хотелось показаться перед майором в традиционной одежде гаремной рабыни – чтобы подразнить его.

– Нет, совсем нет. Но и в нашем доме женская половина принадлежит мне. По традиции слуги мужского пола не заходят туда. Только моя горничная и уборщицы ко мне заглядывают.

Она повела гостя по мраморному коридору, за которым начинались ее владения. Коридор заканчивался холлом, служившим местом общения.

Шагнув в комнату, майор Прествуд замер, немного смутившись. Хозяйка повернулась к нему и с улыбкой сказала:

– Проходите же, не стесняйтесь.

Беннет осмотрел фрески, украшавшие стены.

– Это вы их рисовали?

Мари кивнула. Она с удовольствием писала виноградные лозы и птиц, возникавших в ее воображении.

– Да, я.

Майор протянул руку и провел пальцем по изгибу птичьего крыла. Потом с благоговением в голосе, проговорил:

– Как вы уловили в них столько жизни? Даже растения, кажется, стремятся вырваться из плена плоской стены.

Мари с удивлением посмотрела на гостя. Стремятся вырваться из плена?…

А он, отвернувшись от стены, сказал:

– Что ж, вернемся к делу.

«Как будто это я сменила тему», – подумала Мари. Но она видела любопытство и восхищение в его глазах, когда он смотрел на фрески, и этот его взгляд согрел ее душу.

С улыбкой кивнув, Мари сказала:

– Да, сэр, конечно.

– Так вот, человек, шедший за вами, был среднего роста, смуглый, с жидкой бородой и с усами, – продолжал майор. – На нем были белый тюрбан и коричневая одежда далеко не лучшего качества. Кажется, у него искалечена левая рука. Он никого вам не напоминает?

Мари пожала плечами:

– Нет, пожалуй. Он выглядит… как любой другой мужчина в Константинополе.

Прествуд скрестил на груди руки.

– Скорее всего его наняли следить за вами. Кто знает о вашей работе?

Мари задумалась.

– Только три человека знают об этом. Посол, мой бывший связной с министерством иностранных дел и моя горничная.

– А кто был вашим связным?

Девушка решительно покачала головой:

– Нет, не скажу. А он не выдаст меня, ясно? – Если ей повезет, Нейтан придумает способ отделаться от Прествуда.

– А ваша горничная…

– Ее зовут Ашилла Ранкопита. Вы видели ее вчера.

– Насколько вы доверяете ей?

– Полностью.

Прествуд подошел к чаше с водой, стоявшей на столе. Он так и не спросил, что она думает о Даллере. Очевидно, не сомневался в надежности своего кузена.

– Идите сюда, мисс Синклер.

Она подошла к столу и взглянула на гостя вопросительно.

– Что вы хотите, сэр?

Майор молча снял шейный платок и опустил его в воду. Затем вдруг схватил девушку за руку и сдвинул вверх ее рукав.

– Сэр, но это уж… – Слова замерли у нее на губах, когда она почувствовала на руке холодную повязку.

Мари попыталась сосредоточиться на неприятной процедуре, но не смогла разобраться в своих ощущениях. А Беннет провел платком по ее руке, затем осторожно и даже с нежностью погладил запястье.

Она нахмурилась и пробурчала:

– Вам так необходимо прикасаться ко мне?

– Да. – Он кашлянул, обводя указательным пальцем одну из кровоточивших царапин. – Ведь предполагается, что я охраняю вас и защищаю.

– От кустов? – спросила она с усмешкой.

– От всего, что могло бы повредить вам. – Майор отжимал платок, разливая воду вокруг чаши.

Властный, грубый, любопытный! Мари мысленно перечислила причины, по которым не должна была получать удовольствие от его прикосновений.

Но когда он указал на ее другую руку, она молча протянула ее для такой же изощренной пытки.

Тут вдруг воцарилась темнота, и Мари догадалась, что это она закрыла глаза.

Девушка заставила себя раскрыть глаза. К счастью, майор занимался ее ранами и не смотрел ей в лицо. Снова отжав платок, он положил его рядом с чашей и проговорил:

– Надо придумать объяснение для наших с вами постоянных встреч. Допустим, я проявлю интерес к мест ным флоре и фауне. Это предоставит нам благовидный предлог для встреч, согласны?

О Боже, а как же ее необдуманный ответ на вопрос Исада?! Мари со вздохом покачала головой:

– Нет, не подходит. Просто вы… ухаживаете за мной, – произнесла она шепотом.

Майор Прествуд замер на мгновение.

– Что вы сказали?…

Мари откашлялась и пробормотала:

– Вы за мной ухаживаете.

Выражение ужаса на лице майора было комичным – и в то же время оскорбительным. Неужели это она только что по?настоящему улыбалась ему?

– Несколько слуг Исада видели наш… наш поцелуй. Я должна была как?то объяснить это. Я сказала ему, что наши матери знали друг друга еще в Англии. Поэтому, когда вы приехали, вы сразу посетили меня.

– И мгновенно влюбился? – У него не было необходимости обосновывать свои сомнения. Ведь она ненавидела его – это было очевидно.

– Сэр, у меня нет особого выбора. Или вы предпочтете версию, что напали на меня на улице и хотели изнасиловать?

Беннет со вздохом проворчал:

– Сначала вам следовало бы посоветоваться со мной.

Мари пожала плечами:

– Сказанного нам уже не изменить, сэр.

Прествуд приблизился к ней почти вплотную.

– Итак, я был очарован, да? А что в вас такого, Мари? Что именно очаровало меня?

Она чуть не задохнулась, когда он назвал ее по имени. В том, как он произнес его… в этом было что?то непристойное.

– Даже не могу предположить, майор.

– Теперь уже просто Беннет. Ведь у нас достаточно дружеские отношения, чтобы целоваться на глазах у людей. Формальности же разрушат наш обман. – Он осторожно потянул за выбившуюся из прически прядь ее волос. – А это, вероятно, ваши собственные локоны?

Мари в ярости оттолкнула майора.

– Как вы смеете?! – закричала она.

Внезапно огромный мужчина в коричневой одежде схватил Беннета за ворот и швырнул на пол. Падая, тот увлек за собой нападавшего.

Мари уже раскрыла рот, чтобы позвать на помощь, но, к счастью, узнала облаченного в традиционный турецкий костюм противника Беннета.

– Нет, Нейтан! – крикнула она.

Тут Беннет, воспользовавшись заминкой, ударил противника кулаком в челюсть и навалился на него.

Мари бросилась к мужчинам и, ухватившись за них, проговорила:

– Остановитесь, вы оба – на одной стороне.

Мужчины замерли, глядя друг на друга. Затем Беннет слез с Нейтана и протянул ему руку, помогая встать. Тот был довольно высокого роста, но майор превосходил его на добрых шесть дюймов.

– Абингтон, не так ли? – спросил Беннет.

Нейтан в смущении покосился на Мари. А она, подбоченившись, проговорила:

– А мне вы сказали, что вы – Смит.

О, она уже догадывалась, что он ей солгал, – но хотелось убедиться, что ее подозрения оправдались. «Что ж, очень хорошо, что я не полностью доверяла ему», – подумала Мари.

Беннет же, даже не взглянув на нее, обратился к Нейтану:

– Что вы здесь делаете?

Нейтан нахмурился и проворчал:

– Я нахожусь здесь по заданию министерства иностранных дел. Это все, что я могу вам сказать. – Он повернулся к Мари. – Прошу прощения, что ввел вас в заблуждение относительно своей фамилии, но моя миссия, как вам известно, засекречена. Однако Нейтан – мое настоящее имя.

Мари кивнула, однако промолчала.

А Беннет, скрестив на груди руки, спросил:

– Какие отношения связывают вас с мисс Синклер?

Она чуть не задохнулась от гнева.

– Майор, из всего сказанного…

Нейтан вскинул руку, останавливая ее тираду.

– Прествуд – ваша охрана, верно?

Мари снова кивнула.

– Значит, в вашей записке, в которой вы сообщали, что за вами следят и что вы нуждаетесь в немедленной помощи, говорилось о Прествуде?

Мари поморщилась. Вопрос Нейтана очень ей не понравился. Взглянув на Беннета, она заметила у него на скуле синяк, – видимо, и ему досталось в драке.

– В записке было кое?что еще, – заметил Нейтан.

– Да, знаю. Я прочитал ее, – заявил Беннет.

Мари в гневе сжала кулаки.

– Как вы посмели?! Записка была личной!

– Неправда. Вы оставили ее в ставне.

– Но вы знали, что я оставила ее не вам.

Майор оставался невозмутимым.

– Я не мог допустить, чтобы вы навредили себе.

А не приходило ли этому человеку в голову, что два дцать три года она чудесным образом обходилась без его помощи?

– Но если вы знали, чт о в этой записке, то почему оставили ее там? – спросила Мари.

Беннет не ответил и снова обратился к Нейтану:

– Я знал, что рано или поздно записка мисс Синклер дождется того, кому была предназначена. Мне надо было только подождать.

Нейтан одобрительно кивнул:

– Да, все верно. У меня были некоторые сомнения, когда я услышал, что для ее охраны приезжает армейский офицер, но, очевидно, я слишком поспешил с выводами.

Мари вздрогнула. Вот оно, предательство! Что ж, этого следовало ожидать. Увы, боль от предательства была ей хорошо знакома…

– Как вы узнали друг друга? – спросила Мари.

Нейтан пожал плечами:

– Я в дружеских отношениях с его старшим братом, с Дартоном. – Он нахмурился и добавил: – Я хотел бы, Прествуд, чтобы вы не упоминали о встрече со мной. Из всего моего начальства посол – единственный человек, которому известно о моем присутствии здесь.

Беннет кивнул:

– Да, хорошо. Но если вы здесь, то зачем сюда прислали меня?

Мари уловила в голосе майора раздражение; конечно же, он хотел знать, почему ему дали такое неприятное задание. Что ж, если так, то он избавил бы ее от множе ства хлопот, если бы просто ушел.

Нейтан поправил свой тюрбан, в драке съехавший набок, и пояснил:

– Я не часто бываю в Константинополе, поэтому могу присматривать за ней только в некоторых случаях.

– Так кто же охранял мисс Синклер, когда вас здесь не было?

Эти двое говорили о ней так, как будто ее здесь и не было!

– Я охраняла себя сама, – заявила Мари.

Беннет молча стиснул зубы. Нейтан же, никогда не упускавший случая воспользоваться напряженной ситуацией, проговорил:

– Мари очень умная и способная женщина. Но после инцидента в Чорлу я был вынужден сообщить послу, что именно Мари – автор чертежей и что ей понадобится помощь, если меня рядом с ней не будет. Очевидно, посол сам информировал свое начальство. Знаете, этот человек немного старомоден…

– У вас много общего с вашим кузеном, не правда ли, майор? – проговорила Мари с усмешкой.

– А что произошло в Чорлу? – спросил Беннет.

Мари пожала плечами:

– Кто?то стрелял в меня, вот и все.

– Что?!

– Вы прекрасно слышали, что я сказала. Как вы думаете, почему сюда послали именно вас?

Беннет не ответил и повернулся к Нейтану.

– Вы там были в тот момент?

– Нет.

– Тогда уходите.

Мари с изумлением посмотрела на майора. Какое право он имел кого?либо прогонять из ее дома? Ведь вовсе не он тут хозяин.

Нейтан же, поспешив откланяться, проговорил:

– Оставляю вас дискутировать. Чем меньше я узнаю, тем больше смогу отрицать. – Он усмехнулся и добавил: – Я бы мог сказать вам, Прествуд, как надо вести себя, но мы с вами оба знаем, что бесполезно спорить с женщиной.

Мари нахмурилась, глядя вслед Нейтану, выходившему из комнаты. Затем повернулась к майору.

 

Глава 5

 

– Так что же произошло в Чорлу? – спросил Беннет.

Мари в раздражении проговорила:

– Еще раз повторяю: кто?то стрелял в меня. И не пытайтесь убедить меня в том, что это была случайная пуля, выпущенная охотником.

Беннет промолчал. Было ясно, что мисс Синклер угрожала очень серьезная опасность.

– Как это произошло? – спросил он наконец.

Мари устало вздохнула.

– Я наклонилась, чтобы достать из сумки бутылочку чернил, и в этот момент пуля ударилась в дерево у меня над головой. Ваш кузен уверен, что это была случайность.

– А почему он так считает?

Мари задумалась.

– В то время я не собирала никакой информации. И воинские части находились далеко от меня. Кроме того, был только один выстрел. Признаюсь, я и сама подумала: если кто?то пытался убить меня, то почему не было второго выстрела?

– Потому что хороший снайпер знает, что его преимущество – неожиданность. – Беннет шагнул к Мари, но она тотчас отступила. – И если уж стрелок раз промахнулся, то шансы, что его обнаружат, слишком велики. Он перейдет на другое место и будет ждать, когда сможет сделать безошибочный выстрел.

Мари вдруг почувствовала, что натолкнулась на стол, стоявший за ее спиной. А майор раскинул руки по обеим сторонам от нее, не давая уйти.

– И он будет ждать, пока вы не останетесь одна. А выстрелит в тот момент, когда вы меньше всего этого ожидаете.

Мари вздрогнула и судорожно сглотнула. Беннет же поднял руку и легонько провел пальцем по ее шее.

– Он выстрелит, когда вы будете садиться в карету. Или, может быть, в открытое окно, когда вы нач нете раздеваться, чтобы принять ванну. И если ваш снайпер что?то умеет, то вы и не заметите, как получите пулю.

Беннет снова прикоснулся пальцем к шее девушки. Она облизнула губы, и ему потребовалось все его самообладание, чтобы не поцеловать ее.

– Мари, ваша жизнь в опасности. И так будет все время, пока вы делаете ваши чертежи. Почему вы все еще их делаете?

Побледнев, она пробормотала:

– Вы не хуже меня знаете, почему я не могу отказаться.

Опять проклятые деньги!

– А вы знаете, какие чертежи должны сделать сейчас?

– Да, знаю. Чертежи Мидии.

– Как скоро вы сможете сделать эти чертежи?

Она пристально посмотрела на него.

– Вам очень хочется побыстрее уехать?

– Да, очень. – Но до своего отъезда он хотел убедиться, что Мари останется в живых. – Вы берете кого?нибудь с собой, когда работаете?

Она покачала головой:

– Нет. Горничная сопровождает меня только в городе.

– А теперь вы никуда не поедете без сопровождающего, ясно?

Как будто это спасет ее от пуль. Она сделала глубокий вдох, готовясь спорить, но потом вдруг сказала:

– Ладно, хорошо. Я не буду делать чертежи, если окажусь в одиночестве.

Он больше не доверял ей, не верил, что она не нарушит обещание.

– Нет, я не это хотел сказать. Вы не выйдете из дома без сопровождающего.

Мари вскинула голову.

– А разве я уже не согласилась?

Беннет не дрогнул под ее насмешливым взглядом. Ведь недаром же он научился кое?чему у своих сестер.

– Нет, еще нет.

Она кивнула и пробормотала:

– Обещаю не выходить без сопровождающего. – Заметив, что Беннета удивила ее столь быстрая капитуляция, Мари добавила: – Вопреки вашему мнению о моих умственных способностях не такая уж я дура, майор.

– Беннет, – напомнил он. Если они собирались разыграть любовную интрижку, никто из них не должен был допускать ошибок.

Она посмотрела на него прищурившись, но в ее глазах больше не было вызова. Снова кивнув, она сказала:

– Итак, Беннет… Если вы так спешите, я завтра же отправлюсь рисовать бабочек и ландшафт в Мидии. Я буду рисовать, а вы можете наблюдать за мной. И мы оба еще на шаг приблизимся к тому моменту, когда избавимся друг от друга.

Наверное, она могла бы обмануть его, если бы он не видел, как она провела разъяренных янычар и довольно ловко скрылась от неизвестного преследователя, и все это – в течение двадцати четырех часов. Да, было совершенно ясно: мисс Синклер что?то затевала. Но он, Беннет, уже к этому приготовился. Поэтому тут же сказал:

– Остальное обсудим по дороге. Когда мы отправляемся?

Она кокетливо улыбнулась. Такая улыбка очаровала бы его, если бы он не знал, что за ней скрывался какой?то подвох.

– На рассвете. Надо проделать большую часть пути до наступления жары.

– Сколько дней мы будем в дороге?

– Самое большее – два. Посол наверняка захочет показать вас на своем суаре в пятницу. – Она оглядела его с головы до ног. – У вас есть что надеть завтра? Но надо, чтобы ваш костюм не выдал нас.

Беннет кивнул:

– Да, разумеется. Я надену штатское платье, если вы, конечно, не предпочтете увидеть меня в турецком тюрбане.

Мари расхохоталась, и майор взглянул на нее вопросительно.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я не думаю, что турецкая одежда сделает вас менее заметным. Английского костюма будет достаточно. Я не хочу, чтобы случайные люди узнали, что вы – армейский офицер. Можете притвориться… просто джентльменом, – добавила Мари с невинным выражением лица, что, конечно же, не могло быть случайностью.

– А есть кто?нибудь, кто сможет сопровождать вас ради приличия? – спросил майор.

Мари, казалось, задумалась.

– Ну… ведь я все равно пойду с вами… – ответила она наконец. – Так зачем же мне еще кто?то?

Беннет молча пожал плечами. Конечно, он бы предпочел сохранить ее репутацию безупречной, но пока что у него не было времени беспокоиться о светских тонкостях.

А девушка вдруг добавила:

– В этом городе не так много подданных Британии, чтобы сплетничать о моих поступках. А те из них, которые находятся здесь, для меня мало что значат. – Она гордо вскинула голову.

– Для меня они также ничего не значат, – ответил Беннет. – И вот еще что… Сегодня даже не пытайтесь снова уйти из дома. – Следовало убедиться, что Мари будет в безопасности, если ему придется оставить ее одну.

– Я уложу вещи и пораньше лягу спать. – Она направилась к закрытой двери, очевидно, ведущей в спальню.

В ее спальню… В спальню с настоящей английской постелью, с белыми полотняными простынями. Или, может, с турецким ложем с алыми шелками?

Беннет решительно приостановил бег своих мыслей, рисовавших образ Мари – обнаженной и ожидающей его в одной из комнат. И снова спросил:

– Так вы не покинете сегодня этот дом?

– Только завтра утром, вместе с вами.

Он коротко кивнул:

– Вот и хорошо. Я поговорю с вашим отцом перед отъездом.

Мари побледнела.

– Но он ничего не знает…

Беннет задержался в дверях.

– Я так и думал. Видите ли, я намерен попросить разрешения поухаживать за вами. Это поможет преодолеть некоторые трудности. Что вы говорите ему, когда уезжаете?

Она пожала плечами:

– Что рисую бабочек… Но дело не в этом. Даже когда отец не такой, каким был вчера, он поглощен своей работой и не замечает моего отсутствия.

– Так я увижу его завтра утром?

Мари едва заметно кивнула.

– Но он не вспомнит, что видел вас вчера. Он никогда не помнит. Я спрошу у Селима, можно ли будет его навестить.

– А вы не хотите пойти со мной?

Она прикусила губу.

– Нет, мне бы не хотелось.

– Вы опасаетесь, что он догадается о нашей игре?

Она избегала смотреть ему в глаза.

– Нет. Просто не хочу видеть, что он ведет себя так, как будто ничего не случилось. А ведь спустя несколько дней все начнется сначала… – Она кашлянула. – Пойду найду Селима.

Ему и раньше не нравилась ее притворная невозмутимость, но сейчас все было еще хуже. Сейчас он видел в ее глазах пустоту…

Он подошел к Мари, взял ее за руку, но вдруг замер в растерянности. Ведь она презирала жалость и пустые слова сочувствия…

Тут Мари взглянула на его руку, и зеленые искорки вновь вспыхнули в ее глазах.

– Я думала, что мы уже закончили, – сказала она.

– Не совсем. – Беннет взял ее локон и стал пропускать шелковистые пряди между пальцами. – Я не шутил, когда сказал, что ваши локоны очаровывают. Любой мужчина мечтает забыться в таких волосах, как ваши…

Мари отступила на шаг. Выражение ее лица было непроницаемым. Потом она вдруг отбросила за плечо выбившийся локон и, резко развернувшись, убежала.

 

Глава 6

 

Мари укладывала в саквояж зеленое платье. «Черт бы побрал этого майора, – думала она. – Англичанам следовало прислать кого?то более подходящего».

И действительно, шантажисту следовало быть безобразным, возможно – с бородавкой и кривыми зубами. Он не должен быть так ослепительно красив. И делать вид, что искренне заботится о ее безопасности. И он не должен был делать сводившие ее с ума комплименты…

– Все делаете сами, да?

Мари бросила платье и повернулась – в комнату вошла Ашилла.

– А когда это я позволяла тебе укладывать мои вещи? – спросила Мари.

Ашилла усмехнулась:

– Никогда. И это правильно. Если бы я делала все, чем занимается обычная горничная, я бы погибла от истощения.

Мари весело рассмеялась.

– Это моя уловка, чтобы удержать тебя.

Ашилла достала из шкафа платье цвета шалфея. Потом вдруг спросила:

– Злодейский замысел, да?

Улыбка исчезла с лица Мари.

– Ашилла, ты совершенно свободна и можешь уйти, как только захочешь. Ты мне не принадлежишь.

Служанка расправила складки на платье и поморщилась, увидев чернильные пятна.

– Да, госпожа, конечно… Вы ведь спасли меня, когда меня снова хотели продать. Но все же я не могу простить Селиму, что он торговался, снижая мою цену. Снижая! У него холодное сердце. Не понимаю, почему я работаю рядом с ним.

Ашилла находилась при Мари с тех пор, как та купила гречанку и дала ей свободу. Так неужели Ашилла и сейчас чувствовала на себе какие?то узы?

– Ладно, не обижайтесь, – сказала горничная. – Я остаюсь с вами только потому, что так хочу. Да, только поэтому. – Помолчав, она спросила: – А где же ваш майор?

– Он не мой майор. Он сейчас беседует с отцом.

Ашилла с усмешкой кивнула:

– Да, так и следует… Значит, я была права в отношении привлекательности вашего майора?

Мари процедила сквозь зубы:

– Он не мой майор. Ясно? – Она не хотела, чтобы Ашилла снова принялась перечислять физические достоинства этого человека. Хватит и того, что они у нее самой не выходили из головы. Широкий разворот плеч. Сильные руки. Мускусный мужской вкус его губ и… Она тихо вздохнула и зажала ладонью рот, чтобы не дрожали губы.

– Знаешь, он шел за мной до дома Нейтана…

Ашилла вздрогнула.

– А Нейтан знает?

– Да, знает. – Предатель! Как он мог одобрить появление Беннета?

Горничная молчала, и Мари добавила:

– И я вечером не смогу попасть на собрание.

Ашилла в очередной раз усмехнулась:

– Почему же? Ведь повстанцы всегда ищут соратников.

– Моя мать считала, что лучше получать от британцев деньги, чем завербовывать их.

– Неужели? Что ж, может, и так. Да, кстати… Ваше отсутствие разобьет Стивену сердце. На собрании никто не будет слушать его рассказы о том, как греческая свобода была предсказана в древних мифах.

Хрупкость сердца Стивена не переставала удивлять Мари. Улыбнувшись, она сказала:

– Я недолго буду отсутствовать. – Однако она не очень жалела, что пропустит еще несколько выступлений Стивена.

– Так, значит, у вас есть план и для вашего майора? – спросила горничная.

Мари снова улыбнулась:

– Да, есть. Вот только… – Она вдруг подумала: «Интересно, а что бы я почувствовала, если бы вчера Беннет коснулся моей груди, когда мы поцеловались?»

Нет, ей не следует об этом думать!

Нахмурившись, Мари сказала:

– Я пойду и спрошу у Селима…

– Нет?нет, я пойду! – Ашилла поспешила к двери. – Этому проклятому Селиму придется признать мое существование.

Через несколько минут горничная вернулась.

– Если он решил прятаться от меня, я расшибу ему голову!

– Так ты не нашла его? – спросила Мари. Отсутствие Селима казалось странным. Ведь она разговаривала с ним несколько минут назад. Более того, он обладал необъяснимой способностью, свой ственной всем дворецким, оказываться именно в том месте, где он был нужен. Где же он сейчас? – А Селим уже отнес чай моему отцу?

Ашилла сделала большие глаза и пожала плечами.

Мари со вздохом отставила чернильницу, в которую только что налила чернил, и заявила:

– Пойду сама поищу Селима.

Когда она шла к кухне, дворецкий пронесся мимо нее с чайным подносом. На его левой щеке виднелся синяк.

Мари поспешила следом за ним.

– Селим, что случилось?!

Дворецкий, обычно такой невозмутимый, покраснел.

– Очень неловко получилось, мисс. Я споткнулся о смятый ковер. Но не беспокойтесь. Я уже занялся им.

Мари хотела расспросить его, но они уже подошли к кабинету ее отца, и она позволила Селиму дальше идти одному – ведь все равно Ашилла выжмет из него подробности беседы отца и майора, а она уж потом расспросит служанку.

Развернувшись, Мари направилась в свои апартаменты, но тотчас же остановилась, услышав, как Беннет произнес ее имя. Она подошла поближе к кабинету, пытаясь расслышать, о чем говорили мужчины, – ей не мешало бы знать содержание их разговора.

Но увы, дверь за Селимом уже закрылась, и она ничего не смогла услышать.

Вскоре Селим вышел из комнаты и, увидев ее, оставил дверь чуть приоткрытой. Когда он проходил мимо нее, она подмигнула ему и улыбнулась. Затем осторожно подошла к приоткрытой двери.

В отличие от элегантной простоты в половине дома, принадлежавшей Мари, кабинет ее отца был загроможден разными вещами – повсюду громоздились разбитые фарфоровые сосуды, свитки манускриптов и пустые бутылочки от чернил. Сам же сэр Реджинальд, сидя за столом, внимательно смотрел на Беннета.

– Итак, майор, простите, что не смог вчера с вами встретиться. Меня задержали… неотложные дела. Так что вы желали обсудить?

Мари не ошиблась в своих предположениях. По глазам старика было видно, что он не узнавал гостя.

Беннет откашлялся. Его вдруг охватило совершенно необъяснимое волнение, прямо?таки непостижимое… Ведь его «отношения» с Мари были спектаклем, не так ли?

– Я бы хотел поухаживать за вашей дочерью, – проговорил майор.

Сэр Реджинальд широко раскрыл глаза.

– За моей маленькой Мари?… Впрочем, нет, я полагаю, она уже не маленькая. Думаю, ваш назревающий роман и явился причиной того, что она вчера не появилась у посла. Но меня это удивило – ведь ей никогда не нравился этот субъект. – Немного помолчав, старик улыбнулся и добавил: – Что ж, не вижу причины мешать вам. А вы, майор… Вы, случайно, не археолог, а? У меня сейчас… некоторые трудности с помощниками.

Беннет снова откашлялся, собираясь ответить, но сэр Реджинальд продолжал:

– О, это ничего, вы, возможно, чего?то не знаете. Ведь главное… Хм… как я вижу, Мари больше не благоволит этому Нейтану Смиту. А раньше он частенько заглядывал сюда.

Но ни Мари, ни Абингтон не ответили на его вопрос. Действительно, какие были между ними отношения?

Когда он, Беннет, целовал ее, он был уверен, что ее никогда не целовали, но теперь он уже не был в этом уверен. Так, может быть, Абингтон…

Размышления майора были прерваны очередным появлением Селима – слуга наконец?то принес заварочный чайник. Беннет снова заметил синяк у него на щеке и задумался…

Взглянув на сэра Реджинальда, он увидел, что тот отвернулся к окну, когда Селим ставил перед ним чашку с чаем. Что ж, очень интересно…

Да, конечно, большинство дворян не замечали своих слуг, но тут было что?то другое. Казалось, что сэр Реджинальд намеренно не замечал Селима.

Беннет кивком поблагодарил слугу, поставившего перед ним чашку. Тот молча поклонился и вышел из комнаты.

Сэр Реджинальд облегченно выдохнул и положил в чашку три ложки сахара. Помешивая чай, он проговорил:

– Мари очень хорошая девушка. С ней у вас не будет никаких неприятностей.

Беннет поперхнулся чаем и закашлялся. Потом пробормотал:

– Да, действительно… – Неужели они говорили об одной и той же женщине?

– Однако не позволяйте ей обманывать вас, майор. В ней есть что?то… огнеопасное. Во многом она похожа на свою мать. – Глаза сэра Реджинальда затуманились.

Посол намекнул на сплетни, касавшиеся ее матери. Но было бы более пристойно получить сведения от самого Реджинальда.

– Мари редко говорит о своей матери. Какая она была?

На лице Реджинальда появилась едва заметная улыбка.

– Ах, моя Хелена… – Он уставился на стену, и так прошло несколько минут. Потянувшись за своей чашкой, старик перевернул чернильницу, и это вернуло его к действительности. – Хм… да… Она, знаете ли, была гречанкой. Вы видите это в Мари. И вы, без сомнения, слышали, как мы встретились.

Беннет покачал головой:

– Нет, сэр, я ничего об этом не знаю.

Реджинальд тотчас оживился:

– О, это такая история!.. Я был на раскопках. Около Нефасиса. Там храм на вершине холма. А внизу, в долине, тогда начались волнения. Такие серьезные, что даже я их заметил. В долине целая банда грабителей напала на одинокого всадника, а я… Я тогда был молод и решителен. Поэтому позвал своих помощников и поскакал на помощь этому человеку.

Старик откинулся на спинку кресла, и глаза его вспыхнули; сейчас Беннет видел перед собой храбреца, поскакавшего на помощь человеку, попавшему в беду.

– Эти грабители застрелили подо мной коня, но я не пострадал, встал и начал стрелять, целясь в их вожака. К этому времени мои помощники уже спускались с холма, и мерзавцы сбежали. А человек, которого я спас, оказался Исад?пашой, командующим армией султана. В благодарность он подарил мне одну из своих невольниц?девственниц. Это была большая честь, и я просто не мог отказаться. К тому же… Хелена очень мне понравилась, и не хотелось обрекать ее на жизнь невольницы. Но не мог же я с чистой совестью иметь рабыню… Поэтому и женился на ней.

Так мать Мари была рабыней? Что ж, это объясняло все недомолвки посла относительно ее происхождения.

– Хелена настаивала на том, чтобы уехать в Англию. Думаю, жизнь здесь была бы для нее слишком унизительной – все напоминало бы ей о прошлом.

Но этим утром Мари посетила пашу. Как она могла дружить с человеком, которому принадлежала ее мать?

А Реджинальд между тем продолжал:

– Хелена очаровала английское общество. И она пыталась получить в Англии поддержку ее собратьям грекам. Но… Одиннадцать лет назад пневмония унесла ее. – Тяжко вздохнув, сэр Реджинальд умолк, и глаза его потухли.

– А когда вы вернулись в Константинополь?

– В том же году. После ее смерти. Мари тогда было двенадцать. Но я отправил девочку сюда пораньше – когда заболела Хелена. И я все еще не уверен, что она простила меня за то, что ее не было рядом, когда умирала ее мать. Они с матерью были… как две стороны одной вазы. – Сэр Реджинальд взял со стола графин с бренди и дрожащей рукой добавил бренди в чай. – Мари – это все, что осталось мне от Хелены. К счастью, она сумела перенести потерю, если так можно выразиться. Справилась, как мне казалось. Однако… – Старик умолк.

Беннет молча кивнул. Было ясно, что Мари отнюдь не глупа, хотя и вела себя слишком вызывающе. Так почему же она согласилась делать чертежи даже после того, как в нее стреляли? Неужели ее отец и впрямь своей привычкой к опиуму вконец истощил семейные сундуки?

– Времена, должно быть, настали тяжелые, когда вы сюда вернулись, – заметил майор.

Сэр Реджинальд посмотрел на него с некоторым удивлением.

– Ну, не такие уж тяжелые. Константинополь довольно приятный город, а мои раскопки расположены неподалеку…

– Но здесь жизнь дороже по сравнению с Лондоном, верно?

Сэр Реджинальд усмехнулся:

– У нее есть приданое, если вас это интересует. Я не богат, но могу обеспечить свою дочь.

– Так почему же ваша дочь так настойчиво рискует своей жизнью?

Дверь кабинета скрипнула и заметно приоткрылась. Беннет нахмурился, а старик с улыбкой сказал:

– По?моему, Мари хочет присоединиться к нам.

Переступив порог, она проворчала какое?то турецкое слово, которое, как подозревал майор, было не вполне приличным.

Мари вдруг расплылась в улыбке и проговорила:

– Добрый день, отец. Добрый день, Беннет.

Мужчины встали, и Беннет, приблизившись к девушке, поднес к губам ее руку. Она попыталась высвободить руку, но майор сказал:

– Не беспокойтесь. Ваш отец знает, что у нас роман.

Старик снова улыбнулся:

– Мари, он совершенно прав. Нет необходимости смущаться. Я тоже был когда?то влюблен. Но где же ты пряталась? Я уже несколько дней тебя не видел.

Мари пожала плечами и тут же спросила:

– Отец, как ваша работа?

– Перевод идет хорошо, а как твои рисунки?

– Я еще не нашла синекрылых бабочек, которых искала.

– Найдешь, я уверен. От тебя никому не скрыться, даже бабочкам. – Старик погрозил дочери пальцем. – Ведь мы с тобой оба знаем, зачем ты зашла сюда. Так вот, я даю разрешение твоему майору…

– Он не мой… – перебила Мари. И закашлялась. – Ну… Ты ведь не возражаешь, правда, папа?

– Нет, разумеется. Так что не беспокойся, дорогая.

Мари с улыбкой заметила:

– Майор знает, как получить желаемое. Так что ничего удивительного…

Тут Беннет встал и поклонился хозяевам.

– Весьма сожалею, но у меня… еще одно дело.

Когда он вышел на улицу, толпа уже разош лась – все скрылись от дневной жары. И теперь из окон вторых этажей выглядывали женщины с лицами, прикрытыми вуалью; они громко перекликались. А на вершинах вечнозеленых кипарисов нежно ворковали голуби. И виднелись за домами манящие воды Босфора.

Достав из кармана записную книжку и обломок карандаша, Беннет коротко записал то, что видел. Правда, ни одну строку нельзя было назвать поэзией, но некоторые из них казались весьма многообещающими…

Когда он прибыл в посольство, его тотчас перехватил дворецкий и повел к кабинету посла. Беннет ожидал, что отдохнет в английской обстановке, но, оказавшись в узких душных коридорах, почувствовал, что задыхается.

Перед тем как войти, майор ослабил узел шейного платка. Абингтон, все еще в грязных лохмотьях, сидел в кресле напротив посла. Что ж, отлично! Он сможет расспросить сразу обоих. Даллер жестом предложил ему сесть.

– Безупречная точность, кузен. Абингтон только что закончил свой рапорт.

Майор Прествуд опустился в кресло. Посол же улыбнулся и протянул ему запечатанное письмо.

– Тут дополнительные указания, – пояснил он.

Беннет сломал печать и просмотрел документ. Мисс Синклер должна была сделать схему военных укреплений в Вурте, а он, майор Прествуд, обязан был обеспечить ее безопасность.

Молча кивнув, Беннет положил бумагу в карман. А Даллер, разложив на столе карту, проговорил:

– Конечно, и другие чертежи, сделанные мисс Синк лер, были полезны, но этот будет самый главный.

Абингтон выпрямился в кресле.

– А где она должна рисовать?

Даллер нахмурился и ответил:

– В Вурте. Я же сказал…

Абингтон вскочил на ноги.

– Нет, она не будет!..

Посол поморщился и проворчал:

– Помолчите. Все это вас больше не касается.

Абингтон повернулся к Беннету.

– Майор, последние наши агенты, посланные в ту местность, не вернулись. Там смертельная ловушка. Ее убьют!

Лист бумаги в кармане Беннета, казалось, превратился в свинец.

– Я уверен, что Прествуд способен на большее, чем просто охранять мисс Синклер, – заявил Даллер.

Абингтон выразительно посмотрел на майора.

– Поймите, Прествуд, что это – ловушка. Сам султан потерял полк солдат в схватке с бандитами в этих горах.

Посол со вздохом кивнул:

– Да, риск есть. Но это – последнее, что мы просим ее сделать.

Беннет пожал плечами:

– Как бы то ни было, я имею приказ. – И он не станет нарушать его. Если бы британские солдаты не исполняли любой приказ, – пусть даже они сами не были с ним согласны, – то на троне в Лондоне сейчас сидел бы Наполеон. Что же касается именно этого приказа… Он обязан защитить Мари, вот и все.

Абингтон направился к двери. Обернувшись, сказал:

– Я был лучшего мнения о вас, Прествуд.

Беннет невольно сжал кулаки, однако промолчал. А Абингтон добавил:

– До сих пор риск для нее был минимальным. Иначе я не остановил бы ее, когда…

– Довольно! – перебил Беннет. – Лучше скажите, как давно вам стало известно, что мисс Синклер – автор этих рисунков?

– Видите ли, я… – Абингтон умолк, ухватившись за ручку двери. Наконец, вздохнув, пробормотал: – Как будто я мог остановить ее. – Он поджал губы. – Но вы хотя бы сообщите ей, на какой риск она идет?

Беннет тут же кивнул:

– Да, разумеется. И она пойдет на это дело с открытыми глазами – или не пойдет совсем.

Абингтон тяжко вздохнул и вышел.

Беннет проводил его пристальным взглядом. Во время войны, когда он приказывал своим людям выполнять задания, он часто знал, что они не вернутся. Картер и Джонсон… Поттер и Девис… И еще – Блэрни. Он знал имена всех своих людей, приговоренных им к смерти. Он знал каждого из них в лицо и видел перед собой эти лица каждую ночь перед тем, как уснуть и погрузиться в ночные кошмары.

Их гибель тяжким грузом ложилась на его плечи, но он никогда не подвергал сомнению правильность своих поступков. Он делал то, что должен был делать для победы над врагом, вот и все.

Но сейчас… Сейчас все было по?другому. Потому что речь шла о жизни женщины.

 

Беннет нехотя надел мундир, и солидный ряд наград дружно звякнул – далеко не благозвучно. Майор нахмурился и дернул за одну из этих проклятых побрякушек. Но выбора у него не было; посол ясно дал понять, что хочет представить его, Беннета, своим гостям, собравшимся за столом, – хочет представить в ореоле воинской славы.

Беннет не спеша застегнул мундир – и вдруг насторожился. Что это?…

Опустившись на пол, он заглянул за кровать. Никого. И все же было ясно: кто?то находился совсем рядом.

Майор вытащил из сапога кинжал и замер, прислушиваясь. Вроде бы тишина. Но что же насторожило его? Быть может…

Да?да, тихий шорох. Кажется, из гардеробной. Выждав с минуту, майор убедился в том, что не ошибся. И, выпрямившись, осторожно подошел к смежной комнате.

– Хотите перерезать мне глотку? – послышался знакомый голос.

– Могли бы воспользоваться и дверью, – пробурчал Беннет, опуская нож. – Если вы собираетесь и в будущем тайком пробираться в чужие комнаты, Абингтон, я бы порекомендовал поучиться слежке.

Абингтон появился на пороге – все в том же грязном турецком наряде.

Беннет поморщился и проворчал:

– Слушаю вас. Только быстрее…

Абингтон усмехнулся:

– Хорошо, Прествуд, постараюсь. Так вот, у меня есть несколько вопросов относительно Мари. Вы возьмете ее с собой в Вурт?

Майор кивнул:

– Да, именно так.

– В таком случае я не имею желания помогать вам. – Абингтон шагнул к открытому окну.

– Как давно за ней следят?

«Гость» резко развернулся.

– Черт побери, так неужели… – Он умолк.

Беннет пристально посмотрел на него.

– А вы не знали?

Пальцы Абингтона впились в подоконник.

– Как я уже говорил, я приглядывал за ней, когда имел такую возможность. Но я не был ее постоянным сопровождающим.

– Какой?то человек шел за ней рано утром, когда она оставила вам записку.

– А он видел, как она ее оставляла?

Беннет покачал головой:

– Он потерял ее из виду, но определенно следил за ней.

Абингтон стащил с головы грязный тюрбан и провел ладонью по волосам.

– Я знал, что кто?то стрелял в нее, однако не понимал, что ее враг настолько упорен. Я предполагал, что ей безопаснее в окружении соотечественников, но…

– Вы имеете хоть какое?то представление о том, кто следил за ней? – перебил майор.

Абингтон задумался.

– Не вижу в этом смысла. Ведь если тот человек работает на султана, то почему они просто не арестовали ее? А если бы это были русские, то ее бы уже не было в живых. Так что… Не понимаю, если честно.

– А у Мари есть личные враги?

Абингтон налил себе бренди, взяв графин с соседнего стола. Сделав глоток, ответил:

– Нет, никаких. Ведь женщины не обращают на нее особого внимания. Да и у мужчин она обычно не вызывает интереса.

Беннету потребовалась минута, чтобы понять, что скрип, который он слышал, производили его собственные зубы. Взяв себя в руки, он проговорил:

– А что можно сказать о знакомых паши?

Абингтон одним глотком допил свой бренди.

– Сейчас паша – человек с могущественными врагами. И если они сумеют скомпрометировать его связями с Мари, то почему бы им этого не сделать?

– А может, им нужны для этого убедительные доказательства?

Абингтон в задумчивости кивнул:

– Да, возможно. Неплохая идея. И это еще одна причина не позволять Мари делать планы укреплений Вурта.

Беннет молча пожал плечами. Чтобы добраться до Вурта через пустынные бесплодные земли, требовалось два дня рискованного путешествия. И очень вероятно, что ее в конце концов разоблачат.

Но что же делать? Беннет скрестил на груди руки. Ему не хотелось рисковать жизнью Мари, но он не мог избежать этого – ведь у него были срочные дела в далекой Англии…

– Я должен выполнить приказ, – пробормотал майор.

Абингтон со стуком поставил рюмку на стол.

– Хотите, чтобы ее убили?

– Нет, разумеется. Напротив, я намерен ее охранять. Можете объяснить мне, что здесь происходит?

Абингтон со вздохом повернулся к окну.

– Хорошо, майор. Я составлю описание лагерей бандитов и сообщу все, что мне известно о самых безопасных дорогах. Чтобы собрать информацию, мне, возможно, потребуется несколько часов, – добавил он, снова надев тюрбан.

– Прекрасно, – кивнул Беннет. – Спасибо вам за помощь.

Абингтон шагнул к окну и ловко перебрался через подоконник. Уже снизу послышался его голос:

– Если она умрет, будучи под вашей защитой, Прест вуд, то вам останется только надеяться, что бандиты убьют и вас.

 

Глава 7

 

Когда Беннет догнал Мари, она уже шла по гладкому каменному обрыву. А он тащил две огромные корзины, большой мольберт и ящик с бутылочками чернил. При этом майор совершенно не жаловался, – хотя послеобеденная жара так раскалила камни, что Мари даже сквозь кожаные подошвы ощущала ужасный жар.

Он вопросительно посмотрел на нее; она не давала ему отдохнуть с тех пор, как они покинули гостиницу, в которой оставили Ашиллу. Громоздкие вещи, которые майор был вынужден нести, натерли мозоли у него на ладонях, но он переносил это со стоическим терпением.

А ведь британские офицеры, которых она встречала раньше, больше всего беспокоились о собственных удоб ствах и славе. Что ж, очевидно, Беннет Прествуд являлся исключением.

Мари указала на небольшую рощу у подножия холма.

– Давайте отдохнем там немного, пока жара не спадет.

Он насмешливо взглянул на нее.

– Думаю, что мы уже прошли самую трудную часть пути.

Она раскрыла шелковый зонтик, чтобы он не видел ее лица.

– Тогда поедим… и пойдем дальше.

Они вошли в тень рощицы. Словно покрытые воском, зеленые листья приносили лишь небольшое облегчение, но после долгого пути даже и это казалось невероятной роскошью. Запрокинув голову, Мари с облегчением вздохнула. Терпкий, чуть сладковатый запах листьев приятно щекотал ноздри. Расслабившись, девушка коснулась гладкого серого ствола. Странно… Ведь сандаловые деревья росли по всему Константинополю, но никогда их запах не действовал на нее так, как сейчас.

И тут ей вдруг вспомнилось: она чувствовала этот запах в тот раз, когда целовала Беннета.

Мари отшатнулась от дерева, словно оно обожгло ее.

Беннет же поставил на землю корзину с провизией, и она присела, расправив на коленях зеленую муслиновую юбку. Заметив на ней маленькое чернильное пятнышко, которое Ашилла не смогла отстирать, Мари нахмурилась. А ведь в прошлый раз, когда она была в этом платье, ее не беспокоило чернильное пятно…

«Ах, о чем я думаю?!» – с раздражением сказала себе Мари и сняла с корзины крышку. На сей раз она положила туда вдвое больше провизии, чем обычно. Достав один из горшков, она открыла его. Там был салат из огурцов и баклажанов, заправленный чесноком, зеленым луком и перцем. Огромным количеством черного перца. Ее отец в целом признавал турецкую кухню, но этому блюду он не разрешал появляться на его столе – называл его «оскорблением хорошего вкуса».

Запах салата буквально опалил ноздри Беннета, а Мари, мысленно улыбнувшись, достала капустную долму, твердую колбасу и лепешки. Все было совершенно съедобным, однако ей потребовались годы, чтобы привыкнуть к такой еде. Ей следовало бы извиниться перед майором за подобное угощение, но она решила этого не делать.

Беннет же тщательно осмотрелся и только потом присел рядом с Мари. Пристально взглянув на нее, он спросил:

– Надеюсь, вы наконец?то поняли всю бессмысленность вашего детского плана?

Мари молча посмотрела на него, изобразив удивление. Потом, сделав глоток из фляги, предложила фляжку майору и ласково улыбнулась ему, когда он чуть не захлебнулся свежим соком репы.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала она.

Он выпил что?то из своей фляжки, висевшей у него на плече.

– Этот план недостоин вас, Мари. Вы могли бы придумать что?нибудь получше.

Его рука дернулась, когда он завинчивал крышку своей фляги. Мари тут же схватила его за руку и повернула ладонью вверх. На его ладони блестели волдыри.

Щеки девушки вспыхнули от стыда. Ведь она?то намеревалась просто разозлить его, а не причинить боль. Думала, что он, разозлившись, оставит ее одну. Глупый, конечно, план, наивный и детский…

– Но почему вы ничего не сказали?

Он смотрел на нее все так же пристально.

– На войне я справлялся и кое с чем похуже.

Она достала со дна корзины еще одну фляжку и полила водой его руку. Затем, перевязывая ему ладонь, коснулась старых мозолей вокруг. «Такой руки, как у него, не бывает у офицеров, перекладывающих всю работу на своих подчиненных», – подумала Мари.

И еще был отчетливо виден белый шрам, пересекавший пальцы майора. Когда?то эта рана была, вероятно, глубокой и кровавой – ему почти обрубили пальцы. Рана… нанесенная саблей?…

Мари осторожно провела пальцем по его руке. И вдруг подумала о том, что эти мозолистые израненные руки могли быть необыкновенно нежными.

– Сколько времени вы служите в армии? – спросила она.

Он проследил взглядом за ее пальцем.

– С семнадцати лет.

Она заглянула в лицо майора. На вид ему было… наверное, чуть больше тридцати. Значит, он воевал лет двенадцать?тринадцать.

А она?то, глупая, думала, что отпугнет его своими выдумками.

Она ощупала еще один шрам, совсем иной. То были следы от постоянных пороховых ожогов.

Густо покраснев, Мари пробормотала:

– Простите меня, пожалуйста. – Наклонившись к корзине, она стала раскладывать еду на тарелки.

А Беннет, усмехнувшись, спросил:

– Так что же вы посоветовали бы мне попробовать?

Мари, не удержавшись, рассмеялась. Подняв голову, она увидела, что майор смотрит на нее с веселой плутовской улыбкой.

И он был не так уж опасен, когда смотрел на нее так, как сейчас. Более того, этот новый Беннет казался… очень даже симпатичным.

По?прежнему улыбаясь, он проговорил:

– Поверите или нет, но мне нравится все, что я здесь вижу.

– Вот и хорошо.

Тоже улыбнувшись, Мари положила ему на тарелку всего понемножку. Затаив дыхание, она смотрела, как он поднес ко рту вилку, чтобы попробовать заправленного специями салата.

Его лицо не выдавало ощущений. Он пожевал и проглотил. Потом вдруг кашлянул и сделал большой глоток из своей фляги. После чего пробормотал:

– В общем… не смертельно.

Мари снова улыбнулась и ответила:

– Не моя вина, что у британцев такие слабые желудки.

Он зацепил вилкой еще немного салата.

– Что ж, тогда я вынужден съесть все это, чтобы поддержать честь Англии. А вы, мисс, между прочим, еще и британка, не забывайте.

Мари машинально разломала свою лепешку на мелкие кусочки. Возможно, она могла бы считаться британкой, но сердцем… Девушка со вздохом пожала плечами.

Беннет в задумчивости пробормотал:

– А знаете, не так уж плохо… Вполне съедобно, если привыкнешь.

Мари мысленно улыбнулась и, прислонившись к дереву, закрыла глаза. Ей очень хотелось думать, что ему нравится сидеть здесь с ней. Возможно, она могла бы даже убедить себя в том, что ему захочется снова ее поцеловать. А затем уложить на благоухающую постель из листьев… и овладеть ею.

При этих мыслях восхитительные образы проплывали перед прикрытыми веками глазами Мари. И ей уже казалось, что Беннет вот?вот обнимет ее и крепко прижмет к себе. И на этот раз она не станет пытаться что?либо доказывать ему, а просто будет наслаждаться своими ощущениями. А затем она будет, она будет…

Тихонько вздохнув, Мари открыла глаза и увидела, что Беннет внимательно смотрит на нее. И во взгляде его было едва сдерживаемое желание.

Тут он медленно потянулся к ней и попытался развязать ленты ее шляпки.

– Если вы собираетесь поспать, мне не хотелось бы, чтобы вы помяли вашу шляпу. Почему вы сегодня в английской одежде?

Мари несколько раз сглотнула, чтобы ее слова прозвучали естественно:

– Выбор одежды зависит от моих планов. Если я в городе, то одеваюсь так, чтобы раствориться в толпе. Но за городом, как сейчас, лучше всего выделяться как можно больше. Турки думают, что все англичане – безумные, и они верят, что я просто ловлю бабочек. Так я и отвечу, если меня вдруг спросят, чем я занимаюсь.

– А раньше вас останавливали?

– Да, дважды. Но я отвечала, что должна найти один редкий экземпляр, чтобы закончить мою книгу. – Мари захлопала ресницами с самым легкомысленным видом. – Теперь понимаете?…

В его глазах вдруг промелькнуло восхищение. Возможно, он понял, что она не безнадежная тупица. От этой мысли на сердце у нее потеплело, но она тут же подумала: «Значит, до сих пор он считал меня идиоткой?»

Что ж, очень может быть, что Беннет отчасти прав. Ведь факт, что вчера кто?то следил за ней, не так ли?

Целую неделю после Чорлу она была напряжена, вздрагивала при каждом звуке и не выходила из своих комнат. Но прошел месяц, ничего больше не происходило, и она расслабилась. Почти убедила себя в том, что это был просто несчастный случай. Однако сейчас все выглядело иначе…

Было очевидно: кто?то за ней следил. И вполне вероятно, что следил тот же человек, который стрелял в нее. Но если так…

Мари невольно вздрогнула.

Ох, наверное, ей надо покончить со всем этим. Ведь если она прекратит работать на британцев, ни у кого не будет причин интересоваться ею. Да?да, она заявит, что отказывается делать рисунки. И таким образом одним махом избавится от опасности и от Беннета. Наверное, именно так ей и следовало поступить с самого начала.

А потом она найдет и другие способы помочь грекам. Она сможет помогать им, не подвергая опасности других людей и не презирая себя за то, что уступила требованиям шантажистов.

Беннет осторожно потянул ленту шляпы и отвлек ее от этих мыслей.

– Раз уж мы оказались в тени, насладитесь этим ветерком, Мари.

Ее волосы тут же рассыпались по плечам, и она машинально провела по ним рукой, как бы в поисках шпилек.

– Оставьте как есть, Мари. На них стоит посмотреть.

Он никак не мог бы узнать, что волосы для нее – очень чувствительная тема. «Ведьмины волосы» – так называла их ее тетка Ларвиния. И она с гордостью говорила, что такие же волосы были и у ее матери.

Мари отогнала эти мысли. Но почему?то она не могла посмотреть Беннету в глаза, чтобы убедиться, что он не шутит, не смеется над ней. Вчера она положила его глупые слова о ее волосах в тайный уголок своего сердца. И ей очень хотелось верить, что он действительно восхищался ее волосами.

Он отвел локон от ее лица.

– Мари, если бы мы не играли в роман, то это было бы очень смело с моей стороны, а так… Впрочем, это и сейчас довольно смело, – сказал он, пропуская ее прядь между пальцами. – Но если бы я дотронулся до заманчивой ямочки на вашей шее, тогда вы почувствовали бы себя оскорбленной, верно?

Она тихо прошептала:

– За такое вы могли бы получить пощечину. – Рука Мари вдруг словно сама собой потянулась к лицу майора, и пальцы коснулись его подбородка, где уже начала пробиваться щетина.

Беннет изобразил удивление:

– Пощечину? Правда? О, я и не подозревал, что ухаживаю за такой скромницей.

Мари фыркнула и пробурчала:

– Говорите, скромница? Нет, разумеется.

Губы Беннета расплылись в улыбке, и Мари невольно им залюбовалась; ей хотелось запомнить каждую его черточку.

Тут он вдруг лизнул ее палец, и Мари, ахнув, отдернула руку от его лица. А он усмехнулся и спросил:

– Для вас это был шок? Не ожидали, да?

– А что, если окажется, что вы ухаживаете за распутной женщиной? – Мари не думала о том, как прозвучат эти ее слова, но уже одно то, что она смогла произнести их, казалось чудом.

Осмелев, она развязала узел его шейного платка. А он заявил:

– Ваше распутство имело бы свои преимущества.

Дрожащими руками она расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Сердце Беннета гулко стучало под ее пальцами, и она прижала ладонь к его груди. А потом вдруг качнулась к нему, словно увлекаемая какой?то неведомой силой, которой не могла противостоять, и поцеловала его в шею. Он содрогнулся, и Мари всем телом – до кончиков пальцев на ногах – почувствовала это. Теперь она уже не сомневалась: Беннет получал удовольствие от ее прикосновений. Желая дать ему как можно больше, она снова его поцеловала, на сей раз – в грудь.

Шумно выдохнув, он проговорил:

– Скромница вы или распутница, но вы, без сомнения, дали бы мне пощечину, если бы я прижался губами к вашей груди. – Он провел пальцем по вырезу ее декольте, но не сделал ни одного движения, чтобы выполнить свою «угрозу».

– А что, если я попрошу что?то взамен? – спросила Мари.

Он с печальной улыбкой опустил руку.

– Полагаю, что пощечина была бы с вашей стороны правильным поступком.

Она деланно рассмеялась.

– Глупости! Мы всего лишь разыгрываем роман.

Майор тут же кивнул:

– Да, конечно. А если бы наши отношения были не просто игрой, то это вскоре могло бы вызвать настоящий скандал. – Он поднялся и начал собирать вещи.

– Оказалось, что мне не нужно так много провизии, – тихо сказала Мари; последнее замечание майора подействовало на нее отрезвляюще.

Конечно, посол придет в ярость, когда узнает, что она снова выходит из игры, теперь уже – окончательно. Но Мари твердо решила, что откажется выполнять его задания.

Когда они вернулись в гостиницу, она уже не считала, что работает на британцев.

 

Беннет прислонился к угловатому камню, а Мари, обмакнув перо в чернильницу, продолжила делать свой набросок. Бабочка, выбранная ею, давно улетела, но было впечатление, что она оставила здесь своего двойника; и казалось, что это существо нежилось под пером рисовальщицы, расправив в теплых лучах солнца свои крылья.

«Черт побери, в прошлые века ее могли бы сжечь на костре как ведьму», – промелькнуло у Беннета.

То, что Мари делала, было для него непостижимо. Он думал, что если будет наблюдать, как она создает один из рисунков, то, возможно, поймет, как она придавала жизнь своим произведениям, но сейчас, наблюдая за девушкой, майор окончательно растерялся.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально