Мэри Хиггинс Кларк, Алафер Бёрк

Вся в белом

 

Под подозрением – 3

 

 

Памяти Джоан Най, милой подруги с тех дней, что мы провели вместе в Академии Вилла‑Мария. С любовью.

Мэри

 

Ричарду и Джону

Алафер

 

 

 

Благодарности

 

Теперь мы уже знаем преступника! И все прочие персонажи нашей истории больше не находятся «под подозрением».

А я снова получила удовольствие от своего сотрудничества с Алафер Берк, коллегой по писательскому ремеслу. Объединять творческие усилия – такое интересное занятие!

Нашим наставником на этом пути вновь была Мэрисью Руччи, главный редактор издательства «Simon & Schuster». Тысяча благодарностей ей за помощь.

Спасибо доктору Фредерику Джаккарино за полезную консультацию по медицинским аспектам повествования.

Вперед, вперед, вперед, команда! В моем случае команда – это «выдающийся во всех отношениях супруг», Джон Конхини, дети и моя правая рука, Надин Петри. Они всегда рядом, всегда готовы поддержать и помочь основательным советом. Благодарю вас, мерси, грасиас – и так далее, и так далее, и так далее.

Спасибо и вам, мои дорогие читатели. Я всегда думаю о вас, когда пишу. Если уж вы решили читать мои книги, я хочу, чтобы занятие это доставило вам удовольствие.

Благодарю и благословляю,

Мэри

 

Пролог

 

Невеста, светясь, предстает перед ним –

Вся в белом перед нареченным своим[1].

 

Это случилось в Палм‑Бич в середине апреля, в четверг, в отеле «Гранд Виктория». Аманда Пирс, будущая невеста, примеряла свадебное платье с помощью своей давней подруги Кейт Фултон.

– Слава богу, как раз! – проговорила она, когда застежка «молнии» наконец преодолела коварную точку чуть выше талии.

– Не думаю, чтобы ты хоть на самую малость могла предположить, что оно тебе не подойдет, – деловитым тоном произнесла Кейт.

– Ну, после того как я столько сбросила в прошлом году, на талии уже могло что‑то отложиться. И я решила, что лучше будет проверить сегодня, чем в субботу. А то мы с тобой еще возились бы с «молнией», когда мне уже было бы пора идти к алтарю.

– Не возились бы, – с пылом возразила подруга невесты. – Не понимаю, почему ты так нервничаешь. Посмотри на себя в зеркало. Ты выглядишь великолепно.

Пирс посмотрела на свое отражение:

– Очаровательное платье, правда?

Она вспомнила, как перемерила больше сотни платьев, обойдя на Манхэттене лучшие магазины для новобрачных, и наконец наткнулась на это самое в крошечной лавчонке на Бруклин‑Хайтс. Шелк, белый, но не совсем, пышный лиф и ручной работы кружева по корсажу – именно так она и представляла себе свой свадебный наряд.

И через сорок три часа она пойдет в нем к алтарю.

– Более чем, – объявила Кейт. – Но почему ты такая грустная?

Аманда снова посмотрела в зеркало. И увидела в нем блондинку – лицо сердечком, широко расставленные голубые глаза, длинные ресницы, губы цвета малины. Она прекрасно понимала, что на природу ей жаловаться не приходится. Однако ее подруга была права. Она действительно казалась грустной. Точнее, не грустной, но встревоженной. Платье сидит превосходно, напомнила себе невеста. Доброе предзнаменование, так ведь? Она заставила себя улыбнуться.

– Просто никак не могу понять, сколько можно будет съесть сегодня вечером, чтобы все же влезть в это платье в субботу.

Рассмеявшись, Фултон похлопала себя по чуть наметившемуся животику.

– Кому‑кому, Аманда, а мне голову не морочь. Скажи честно: с тобой все в порядке? Или ты все еще думаешь о нашем вчерашнем разговоре?

Пирс взмахнула рукой и ответила, понимая, что говорит неправду:

– Ни одной задней мысли. А теперь помоги мне выбраться из платья. Все, должно быть, уже готовы спуститься вниз, к обеду.

Десять минут спустя, оставшись в одиночестве в своей спальне, уже в легком голубом полотняном сарафане, Аманда вставила в ухо сережку и бросила последний взгляд на аккуратно расстеленное на постели свадебное платье. На кружевах под воротником осталось пятнышко от косметики. Она старалась быть осторожной, однако теперь едва заметное пятнышко смотрело прямо на нее. Невеста понимала, что пятно сойдет, однако не оно ли и есть тот знак, которого она ждет?

Почти все последние два дня она провела чужаком на назначенной ею же самой свадьбе, старательно отыскивая подсказки, должна та состояться или нет. И, глядя на это вдруг появившееся на платье пятнышко, девушка дала обет – не жениху, но себе самой. «Жизнь дается нам в этом мире один только раз, и моя жизнь должна пройти счастливо. Если бы у меня могла оставаться хотя бы доля сомнения, я не назначала бы свадьбу на субботу», – сказала она себе.

И в этот миг Аманда обрела чувство полной уверенности. Она и представить себе не могла, что завтрашним утром бесследно исчезнет.

 

1

 

Лори Моран слушала, как стоявшая перед ней девица практиковалась в полученном в школе знании французского языка. Она стояла в очереди в «Бушоне», недавно открытой французской пекарне, находящейся как раз за углом, если идти от Рокфеллеровского центра.

– Же вудре пэн шоколат. Лучше дэ[2].

Кассирша, терпеливо улыбаясь, ждала, пока покупательница закончит свой заказ. Она, безусловно, привыкла к неуклюжим попыткам клиентов попрактиковаться во французском, хотя пекарня находилась в самом сердце Нью‑Йорка. Ну а Лори предстояла встреча с боссом, Бреттом Янгом, и она еще не решила, какую тему выберет для следующего выпуска своего шоу. И ей нужно было как можно больше времени для подготовки.

После заключительного «mer sea»[3] девица отошла с коробкой выпечки в руке.

Следующей была Моран.

– Простите, но я сделаю свой заказ anglais, s’il vous plait[4].

– Merci, – лихорадочно проговорила стоящая за прилавком женщина.

У Лори сложилась традиция утром в пятницу заходить в пекарню и покупать что‑нибудь вкусненькое для своих сотрудников – личной ассистентки Грейс Гарсии и помощника Джерри Клейна. Они всегда были рады пирожным, круассанам и булочкам. После того как Моран сделала заказ, кассирша спросила, не нужно ли ей что‑то еще. Макароны[5] выглядели просто превосходно, и Лори пообещала себе еще раз заглянуть сюда после обеда и купить их для папы и Тимми, ну и для себя самой, разумеется, если сегодняшнее совещание с Бреттом пройдет удачно.

 

Выходя из лифта на шестнадцатом этаже дома номер 15 в Рокфеллеровском центре, она не смогла еще раз не обратить внимания на то, насколько занимаемый ею кабинет в Студии Фишера Блейка соответствует ее успеху в прошедшем году. Моран привыкла работать в небольшой, лишенной окон комнатушке, располагая одним с помощником с парой работавших с нею продюсеров, однако с тех пор как она создала криминальную передачу, основанную на реальных висячих делах, ее карьера пошла в гору. Теперь ей был предоставлен просторный кабинет с длинным рядом окон и блестящей современной мебелью. Джерри был возведен в сан помощника продюсера, и ему предоставили меньший по размеру кабинет за соседней дверью. Ну а Грейс кипела энергией в большом «предбаннике» перед обоими кабинетами. Теперь они втроем работали все время над собственным шоу «Под подозрением», освободившим их от прочей текучки.

Грейс Гарсии недавно исполнилось двадцать семь, однако выглядела она даже моложе. Лори не единожды испытывала желание намекнуть своей помощнице на то, что не стоит каждый день накладывать на лицо всю имеющуюся косметику, однако та явно предпочитала стиль, отличающийся от классических вкусов ее начальницы. Сегодня на ней была пестрая шелковая блузка поверх невероятно изящных легинсов и туфли на пятидюймовой платформе. Длинные волосы ее сегодня собраны в похожий на шикарный фонтан пучок фасона «Я мечтаю о Джинни»[6].

Обычно Гарсия немедленно направлялась к пакету из пекарни, однако сегодня она осталась на месте.

– Лори, – неспешно начала она.

– Что случилось, Грейс? – Моран достаточно хорошо знала свою помощницу и сразу поняла, что девушка встревожена.

Пока Гарсия собиралась приступить к объяснениям, из своего кабинета появился Джерри Клейн. Оказавшись между длинным тощим Джерри и Грейс на ее высоченных каблуках, Лори почувствовала себя коротышкой вопреки своим изящным пяти футам семи дюймам[7].

Клейн поднял обе руки:

– В кабинете тебя ждет леди. Она только что пришла. Я сказал, чтобы Грейс назначила ей встречу на другое время. И чтобы ты знала: я не имею никакого отношения к этой истории.

 

2

 

Сандра Пирс смотрела в окно кабинета Лори Моран. Шестнадцатью этажами ниже находился знаменитый каток Рокфеллеровского центра. Во всяком случае, Сандра всегда полагала, что там находится каток – даже теперь, в середине июля, когда гладкий лед и скользящие по нему конькобежцы временно уступили место летнему саду и ресторану.

Она представила себе собственных детей, рука об руку катавшихся здесь больше двадцати лет назад. С одной стороны старшая, Шарлотта, с другой Генри, ее младший брат. А посередине их маленькая сестренка Аманда. Старшие дети держали малышку так крепко, что, если бы коньки ее разъехались в стороны, девочка все равно благополучно устояла бы на ногах.

Вздохнув, Пирс отвернулась от окна и попыталась найти взглядом какой‑нибудь предмет, позволявший скоротать время ожидания. Аккуратный облик кабинета удивил ее. Ей ни разу не приходилось бывать на телестудии, однако она представляла их в виде просторных помещений, целых этажей, заставленных рядами столов, какие показывают в разделе новостей. А кабинет Лори Моран, напротив, казался гламурной, но вполне жилой комнатой.

Сандра заметила на столе Лори фотографию в рамке. Убедившись в том, что дверь кабинета остается закрытой, она взяла снимок в руки и внимательно рассмотрела его. В кадре была сама Лори с мужем, Грегом, на пляже. Нетрудно было предположить, что заснятый вместе с ними обоими маленький мальчик – их сын. Посетительница не была знакома с ними лично, однако видела фотографии Лори и Грега в Сети. Ее интерес к программе «Под подозрением» вспыхнул сразу же, как только эта передача вышла в эфир. Однако недавно, когда Сандра прочла статью, в которой упоминались некоторые факты из собственной биографии продюсера, включая остававшееся долгое время нераскрытым преступление, Пирс поняла, что должна явиться в редакцию и лично переговорить с Лори Моран.

Она немедленно ощутила вину за вторжение в частную жизнь Лори.

Сандра понимала, что ей самой не понравилась бы незнакомка, разглядывающая ее фото с Уолтером и Амандой. Женщина поморщилась и одновременно поняла, что в последний раз была в обществе своего бывшего мужа и младшей дочери пять с половиной лет назад – на последнем семейном Рождестве перед свадьбой Аманды. То есть перед ее предполагавшейся свадьбой.

«Интересно, я когда‑нибудь привыкну называть Уолтера своим бывшим мужем?» – подумала она. Сандра познакомилась с ним на первом курсе Университета Северной Каролины. Отец ее был военным, и ей пришлось пожить в самых разных уголках мира, но только на юге. Какое‑то время ей пришлось потратить на приспособление к местным условиям, поскольку другие студенты выросли на неписаном нравственном кодексе, основ которого она не понимала. Соседка по комнате пригласила ее на первый футбольный матч в сезоне, посулив, что, как только она поболеет за «Тар Хилс»[8], немедленно превратится в уроженку Северной Каролины.

Брат соседки по комнате прихватил с собой приятеля, второкурсника. Звали его Уолтер, и был он из местных. Уолтер не столько следил за игрой, сколько разговаривал с Сандрой. К концу последней четверти во время кричалки – «Смолильщик я, смолильщика сын! Родился, живу и умру смоляным!» – Сандра успела подумать: похоже, я встретила парня, за которого хочу выйти замуж. Так оно и вышло. С того времени они были вместе. И вырастили троих детей в Роли, всего в получасе езды от стадиона, на котором познакомились.

Пирс вспомнила о том, как в первые тридцать два года из тридцати пяти лет брака они помогали друг другу в своих очень разных сферах жизни. Хотя Сандра никогда официально не поступала в семейную фирму Уолтера, она всегда давала ему советы по поводу запуска новых товаров, рекламных кампаний и в особенности связанных с персоналом вопросов. Из них двоих она была наиболее чуткой к эмоциям и пожеланиям людей. А Уолтер возвращал ей должок, принимая на себя хлопоты над церковными, школьными и коммунальными проектами, которые непременно сваливались на нее. Она почти улыбнулась, вспоминая, как ее медведище Уолтер метил маркером сотни крошечных резиновых утят для ежегодной утиной гонки на Олд‑булл‑ривер, объявляя каждый номер после того, как отправлял утенка в общую груду.

Муж всегда говорил Сандре, что они партнеры во всем. Конечно, она теперь понимала, что это было не вполне справедливо. Уолтер усердно пытался быть хорошим отцом. Он являлся на школьные постановки и бейсбольные матчи, однако дети всегда видели, что мыслями их папа находится в другом месте. Обычно ум его был занят работой – новой производственной линией, дефектами продукции одной из фабрик, оптовиком, настаивавшим на дальнейшей скидке… С точки зрения Уолтера, его главным вкладом в семью как отца являлась забота о собственном деле, обеспечение финансовой безопасности семьи, и поэтому Сандре приходилось компенсировать эмоциональную отстраненность мужа от детей.

A потом, два года назад, она приняла решение, осознав, что не может больше переносить чрезвычайное неудовольствие Уолтера, которое он демонстрировал всякий раз, когда она упоминала имя Аманды. «Мы горевали каждый по‑своему, – подумала она, – и для одного дома нашего горя оказалось слишком много».

Пирс поправила воткнутый в лацкан жакета значок с фото без вести пропавшей Аманды. Она уже утратила счет этим сменявшим друг друга значкам. O, как же Уолтер презирал коробочки с ними, встречавшиеся по всему дому!

– Видеть их не могу, – говорил он. – Нельзя в собственном доме каждое мгновение представлять, что именно могло произойти с Амандой.

Неужели он и в самом деле ожидал, что его жена перестанет искать свою дочь? Это было невозможно. И Сандра осталась преданной своему делу, a Уолтер возвратился к прежнему образу жизни. Партнерство распалось.

Так что в настоящее время Уолтер являлся для Сандры «бывшим мужем», что, с ее точки зрения, было странно уже само по себе. Почти два года она прожила в Сиэтле, куда перебралась, чтобы оказаться поближе к Генри и его семье, и теперь обитала в прекрасном особняке, построенном в колониальном голландском стиле на вершине холма Королевы Анны, причем две спальни были отведены ее внукам, чтобы они могли заночевать в доме бабушки. А Уолтер, конечно, остался в Роли. По его словам, такое решение он принял ради блага компании, хотя бы до тех пор, пока не выйдет в отставку, чего – в этом его бывшая жена не сомневалась – он не сделал бы никогда.

Услышав голоса за входной дверью кабинета, Сандра поспешно вернулась на длинный, крытый белой кожей диван под окнами. «Прошу тебя, Лори Моран, прошу тебя, окажись тем самым человеком, который мне нужен, о котором прошу…»

 

3

 

Когда Лори вошла в свой кабинет, дожидавшаяся ее женщина торопливо поднялась с дивана и протянула ей руку:

– Миссис Моран, я очень благодарна вам за то, что вы согласились встретиться со мной. Мое имя – Сандра Пирс.

Рукопожатие ее было твердым и сопровождалось пристальным взглядом в лицо, однако Лори немедленно ощутила, что незнакомка волнуется. Слова ее казались заученными, и голос слегка дрожал:

– Боюсь, оказавшись у вас, я немного раскисла. И ваша помощница любезно позволила мне подождать в вашем кабинете. Надеюсь, что вы не станете укорять ее за это. Она была очень добра ко мне.

Продюсер осторожно прикоснулась к локтю посетительницы.

– Не беспокойтесь, Грейс уже объяснила мне, что вы очень взволнованы. Надеюсь, с вами все в порядке?

Окинув быстрым взглядом свой кабинет, Лори немедленно установила, что фотография на ее столе стоит несколько под иным углом. Она не заметила бы столь небольшого смещения любого другого предмета, но этот был особенно важен для нее. В течение пяти лет в ее кабинете не было никаких семейных фото. Моран не хотела, чтобы ее сотрудники сталкивались с постоянным напоминанием о том, что ее муж был убит и преступление до сих пор остается неразгаданным.

Но после того как полиция нашла убийцу Грега, она вставила в рамку эту фотографию – последнюю, на которой она, Тимми и Грег еще были семьей – и поставила ее себе на стол.

Женщина кивнула. Однако Лори все еще казалось, что она готова сломаться из‑за любой мелочи. И она отвела свою гостью назад, к дивану, где успокоить ее было проще.

– Простите меня, обычно я не настолько нервозна, – начала Сандра Пирс, сцепив на коленях руки, чтобы они не тряслись. – Дело в том, что иногда мне кажется, что у меня заканчиваются все возможные варианты. Местная полиция, полиция штата, прокуратура, ФБР… Я уже потеряла счет частным детективам. Я даже наняла телепата. Он сообщил мне, что Аманда в самом ближайшем будущем реинкарнируется в Южной Америке. Больше я подобных глупостей не повторяла.

Слова слетали с губ гостьи настолько быстро, что Лори не без труда понимала ее, однако самое главное она все‑таки сообразила: что пришедшая к ней Сандра Пирс принадлежит к числу людей, уверовавших в то, что программа «Под подозрением» поможет ей разрешить собственные проблемы. Теперь, когда шоу пребывало на верху популярности, казалось, нет предела числу людей, не сомневающихся в том что, основанное на реальных сюжетах телешоу способно уладить любую несправедливость. Ежедневно на страничке программы в Фейсбуке появлялись все новые горестные и путаные рассказы, каждый из которых превосходил трагизмом предыдущий – повести об украденных автомобилях, неверных мужьях, кошмарных домохозяевах… Трудно было усомниться в том, что некоторые из просивших помощи реально нуждались в ней, однако лишь немногие и в самом деле понимали, что программа «Под подозрением» расследует только неразгаданные серьезные преступления, а никак не мелкие посягательства. Даже в тех случаях, когда к ней обращались настоящие жертвы преступлений или их семьи, Лори приходилось отказывать им по той причине, что она могла подготовить лишь ограниченное число выпусков своей программы.

– Миссис Пирс, нет никакой необходимости торопиться, – проговорила продюсер, ощущая при этом, как сокращается время, отпущенное ей до разговора с Бреттом. Подойдя к двери, она попросила Грейс принести им два кофе. Ее расстроило то, что ассистентка пустила случайную посетительницу в ее кабинет, однако теперь Моран поняла, почему она так поступила. В этой женщине присутствовало нечто воистину требовавшее сочувствия.

Вновь повернувшись к Сандре Пирс, Лори отметила, что посетительница довольно привлекательна… У нее было узкое и длинное лицо, доходящие до плеч светлые волосы с пепельным оттенком и ясные голубые глаза. Моран могла бы подумать, что Сандра не намного старше ее собственных тридцати шести лет, если бы не красноречивые морщинки на шее.

– Грейс сказала мне, что вы приехали из Сиэтла… – спросила Лори.

– Да. Я намеревалась сперва позвонить или написать, однако поняла, что к вам, наверное, каждый день обращаются сотни людей. И я понимаю, что лететь вот так, через всю страну, не имея приглашения или договоренности, – чистое безумие, но мне пришлось поступить именно так. Я хотела удостовериться в том, что не истрачу свою возможность впустую. Мне кажется, что я искала именно вас; не вас лично – я далека от желания докучать вам, – но ваше шоу.

Лори уже начинала жалеть о том, что решила выслушать эту женщину.

Ей нужно было время на то, чтобы привести к законченному виду свои предложения Бретту. Так что же такое в Сандре Пирс заставило ее забыть об осторожности и принять ее? Она уже собралась было объяснить, что ей нужно приготовиться к беседе с начальством, когда заметила значок, приколотый к блейзеру посетительницы. На нем была фотография юной, подлинно прекрасной девушки, безумно похожей на Сандру. Желтая лента пересекала значок прямо под лицом этой девушки. Фото почему‑то показалось Лори знакомым.

– Вы пришли по поводу нее? – спросила продюсер, жестом указав на значок.

Пирс опустила взгляд и, как бы получив напоминание, сунула руку в карман жакета, достала такой же значок и передала его Лори.

– Да, это моя дочь. Вот все смотрю на нее…

Теперь, когда Моран получила возможность посмотреть поближе, улыбка девушки тронула какую‑то струну ее памяти. Конкретно этого снимка она не видела, однако улыбку узнала.

– Так вы сказали, что ваша фамилия – Пирс. – Лори произнесла эти слова вслух, надеясь, что фамилия поможет ее памяти.

– Да, Сандра Пирс. A это моя дочь – Аманда Пирс. Прессе она известна под прозвищем «Сбежавшая невеста».

 

4

 

Сбежавшая невеста. Лори вспомнила это дело сразу же, как услышала эти два слова. Аманда Пирс, красавица блондинка, невеста, намеревалась выйти замуж за симпатичного молодого адвоката, с которым познакомилась в колледже. Планировалось роскошное экзотическое бракосочетание в Палм‑Бич, штат Флорида. Однако утром предшествовавшего свадьбе дня оказалось, что невеста бесследно исчезла.

Если бы эта история произошла в любой другой момент жизни Моран, она мгновенно опознала бы фото Аманды Пирс. Вполне возможно, что она даже сумела бы узнать Сандру, мать Аманды. В другое время повесть о юной невесте, растворившейся в воздухе перед достойной всяческой мечты свадьбой, точно попадала в область интересов Лори. Она знала, что некоторые предполагали, будто бы мисс Пирс взяла ноги в руки и начала новую жизнь вдали от надоевших родных или вместе с тайным любовником. Другие считали, что у жениха с невестой поздним вечером произошла фатальная ссора, закончившаяся трагически – «и тело ее со временем обнаружится».

Однако эта история, которая в обычное время привлекла бы к себе внимание Моран, не заставила ее обратиться к делу. Аманда Пирс, увы, пропала всего лишь через несколько недель после того, как Грег, муж Лори, был насмерть застрелен на глазах их тогда трехлетнего сына Тимми. И когда лицо Аманды можно было видеть на экранах телевизоров по всей стране, Лори была в отпуске и не желала знать ничего, что происходило за стенами ее собственного дома.

Она вспомнила, как тогда выключила телевизор, подумав, что, если невеста не ударилась в бега, значит, с ней произошло нечто ужасное. Вспомнила и то, что остро сочувствовала ее родным и сопереживала их страданиям.

Теперь же Моран все вглядывалась в фото, вспоминая тот ужасный день. Грег повел Тимми на детскую площадку. Она чмокнула мужа в губы, когда он выходил из дома, посадив ребенка на плечи. Это был последний раз, когда ей довелось ощутить прикосновение его теплых губ.

По иронии судьбы бракосочетание Аманды Пирс должно было произойти в отеле «Гранд Виктория». Лори вспомнила, как они были там и как Грег все‑таки затащил ее в океан вопреки ее полному смеха сопротивлению, хотя вода действительно была еще холодновата.

Размышления ее прервал стук в дверь, после чего в кабинете появилась Грейс с подносом, на котором находились две чашки кофе и несколько печений, купленных Лори в «Бушоне». Моран улыбнулась помощнице, заметив, что та решила отдать миссис Пирс свой любимый миндальный круассан.

– Я могу сделать для вас еще что‑то? – Гарсия была воспитана в не слишком традиционной манере, однако в вопросах истинно значимых придерживалась добрых старомодных обычаев.

– Нет, дорогая моя, спасибо. – Сандра Пирс заставила себя улыбнуться.

Как только Грейс вышла, Лори повернулась к посетительнице:

– Скажу честно, в последнее время я совершенно ничего не слышала об исчезновении вашей дочери.

– Как и я сама, в чем, собственно, и заключается проблема. Даже когда нам впервые стало известно об исчезновении, мы подозревали, что полиция только имитирует бурную деятельность. В комнате Аманды не обнаружилось никаких признаков борьбы. На всем курорте не было замечено ничего странного. Сам отель «Гранд Виктория» – где должна была состояться свадьба – просто не мог быть более безопасным местом. Я видела, как полисмены смотрят на свои часы и мобильники, словно бы рассчитывая на то, что Аманда непременно объявится в родном доме в Нью‑Йорке и признается в побеге из‑под венца.

Лори невольно подумала, не воспринимает ли Сандра действия полиции с предубеждением. Даже короткие, передававшиеся в теленовостях отрывки, которые Моран тогда видела, свидетельствовали о том, что всю территорию курорта в поисках пропавшей невесты прочесали группы волонтеров.

– Насколько я помню, вашу дочь разыскивали с большим старанием, – проговорила она. – Имя ее не одну неделю оставалось в новостях.

– Конечно, они сделали все, что им положено делать, когда пропадает человек, – с горечью в голосе проговорила Пирс. – И нам пришлось каждый день стоять перед камерами и просить публику, чтобы нам помогли найти Аманду.

– И кто же были эти «мы»? – Продюсер подошла к столу, чтобы извлечь из него блокнот. Она уже почувствовала, как дело Сандры затягивает ее.

– Мой муж, Уолтер. То есть теперь бывший муж, но отец Аманды. И ее жених, Джефф Хантер. Однако в процесс были вовлечены вообще все приглашенные на свадьбу: двое других моих детей, Шарлотта и Генри, две подруги Аманды по колледжу, Меган и Кейт, и двое товарищей Джеффа по колледжу, Ник и Остин. Мы расклеили объявления по всей окрестности. Сначала поиски были ограничены территорией курорта. Потом их область расширилась. Сердце мое разрывалось, когда я видела, как эти люди обыскивают всякие уединенные уголки, каналы, строительные площадки и болота, расположенные вдоль побережья. По прошествии месяца поиски прекратились полностью.

– Сандра, я не понимаю… Почему они назвали ее сбежавшей невестой? Я могла бы понять, если бы полиция подозревала побег из‑под венца в течение нескольких часов, ну, пары дней, самое большее. Однако по ходу расследования они должны были проникнуться вашей тревогой. Что заставляло полицию думать, что ваша дочь могла просто сбежать?

Лори ощущала, что ее собеседница не решается ответить, и потому продолжила:

– Вы сказали, что в ее комнате не было никаких следов борьбы. Пропал ли чемодан? Кошелек?

На основании этих фактов полиция могла установить, что случилось: побег или нечто плохое. Сложно сбегать из дома без денег и документов, подумала Моран.

– Нет, – поторопилась с ответом Сандра. – Из бумажника дочери пропала только одна вещь – ее водительская лицензия. Вся ее одежда, кошелек, косметика, кредитные карты, сотовый телефон – все это осталось в ее комнате. По вечерам она часто брала с собой лишь крохотный кошелек с карточкой от двери номера, косметичку и губную помаду. Его так и не нашли. Аманда вполне могла засунуть в него и водительские права, если намеревалась воспользоваться автомобилем. Они с Джеффом арендовали в аэропорту автомобиль. Насколько нам известно, Аманда последней пользовалась им утром того несчастного дня, когда вместе с подружками ездила за покупками. На территории отеля есть парковка. Там они и держали машину.

Или, подумала Лори, она взяла с собой права, какие‑то деньги и отправилась на свидание с кем‑то. Теперь Моран поняла, почему многие считали тогда, что Аманда бежала из‑под венца. Впрочем, у нее имелся еще один вопрос:

– А что случилось с арендованной машиной?

– Ее нашли через три дня позади заброшенной заправки примерно в пяти милях от отеля.

Продюсер заметила, как стиснула губы Сандра и как на ее лице появилось жесткое и злое выражение.

– Полиция настаивала на том, что Аманда встретилась с кем‑то на этой заправке и пересела на другую машину. На следующее утро после того, как стало известно о ее исчезновении и фото моей дочери показали на телеэкране, какая‑то женщина из Дельрей‑Бич заявила, что около полуночи видела Аманду в белом «Мерседесе» с открытым верхом, остановившемся на красный свет. Та женщина утверждала, что остановка была долгой, и она успела внимательно рассмотреть девушку. Аманда предположительно находилась на пассажирском сиденье, однако женщина не запомнила внешность водителя, ограничившись тем, что он показался ей высоким и что его голову прикрывала кепка. Но женщина безумна, я это знаю. Она обожала паблисити и была готова на все, лишь бы оказаться перед объективом камеры.

– И вы считаете, что полиция поверила ей?

– Они поверили, большинство из них, – с горечью проговорила Пирс. – Однажды, проходя мимо полицейского участка, я случайно подслушала разговор двоих детективов. Они стояли, опираясь на патрульную машину, курили сигареты и обсуждали мою дочь, словно персонаж из телевизионного шоу. Один из них не сомневался в том, что у Аманды был тайный кавалер из русских миллиардеров и что сейчас она гостит у него на острове. Второй покачал головой, и я подумала, что он вступится за Аманду. А он сказал – я этого никогда не забуду: «Будешь должен мне десять баксов, когда ее тело выловят в волнах Атлантики».

Сандра подавила рыдание.

– Мне очень жаль, – попыталась выразить соболезнование Лори, не зная, что еще можно сказать.

– Поверьте мне, я высказала этой паре все, что о них думала. Дело это до сих пор находится в ведении официального детектива. Ее зовут Марлин Хенсон. Она – хорошая женщина, однако, насколько я могу судить, след успел основательно остыть. Простите меня за вторжение в личное, миссис Моран, но я пришла к вам по особой причине. Вам известно, что значит – терять близкого человека. И годами не знать, что случилось и кого надо винить.

Грег был убит на детской площадке одной‑единственной пущенной в лоб пулей в тот самый момент, когда начинал качать на качелях Тимми. Стрелявший целился именно в Грега и знал Тимми по имени.

– Тимми, скажи своей матери, что она будет следующей, – сказал он. – А потом придет твоя очередь.

Пять лет Лори знала об убийце своего мужа только то, что у него голубые глаза. Так сказал ее сын, закричавший тогда: «Мама, Синеглазый застрелил моего папу!»

Так что в ответ на слова Сандры продюсер просто кивнула.

– Представьте, миссис Моран, что бывает, когда знаешь еще меньше. Когда тебе неизвестно, жива или нет твоя дочь. Когда не знаешь, страдала ли она перед смертью или же сейчас где‑нибудь живет и радуется. Представьте себе, как бывает, когда ничего не знаешь. Я понимаю, вы считаете, что мне по сравнению с вами в каком‑то смысле повезло. Пока не найдено тело Аманды, ее можно считать живой. И я никогда не поверю в то, что она сбежала по собственной воле… Возможно, ее похитили, возможно, она пытается сбежать. А может быть, ее сбила машина и она потеряла память. Я все‑таки могу надеяться. Но иногда мне кажется, что я почувствую облегчение, если какой‑нибудь жуткий телефонный звонок сообщит мне, что все кончено. Тогда я, по крайней мере, буду знать, что моя дочь обрела покой. И пока этот звонок еще не прозвучал, я не могу остановиться. Я не могу перестать разыскивать дочь. Пожалуйста, прошу вас… Вы можете оказаться моим последним шансом.

Положив блокнот на кофейный столик, Лори, не вставая, выпрямилась и попыталась взять себя в руки, прежде чем разбить сердце Сандры Пирс.

 

5

 

Заложив выбившуюся прядку волос за ухо, что всегда свидетельствовало о волнении, Моран начала:

– Миссис Пирс…

– Прошу вас, зовите меня Сандрой.

– Сандра, я способна представить, насколько вам трудно жить, не зная, что случилось с Амандой. Однако наша программа ограничена собственными возможностями. Мы – не полиция и не ФБР. Мы возвращаемся на место преступления и пытаемся воссоздать события глазами участвовавших в них людей.

Сандра Пирс наклонилась вперед, готовясь к защите собственной позиции:

– И поэтому дело Аманды предоставляет вам идеальную возможность. Отель «Гранд Виктория» является одним из самых знаменитых отелей на свете. Это крайне эффектные декорации. А еще люди любят всякие свадебные истории и в большинстве своем не способны устоять перед тайной. Обещаю вам, что сумею убедить своих родных, в том числе моего бывшего мужа Уолтера, принять участие в деле. Я уже звонила одной из подружек невесты, Кейт Фултон, и она обещала мне сделать все возможное. Полагаю, что друзья жениха тоже согласятся. Что же касается Джеффа, то едва ли у него хватит духа отказать мне.

– Дело не в этом, Сандра. Во‑первых, наша программа занимается нераскрытыми делами. Нераскрытыми преступлениями. Вы только что сказали, что у полиции нет никаких доказательств того, что ваша дочь стала жертвой насилия. Возможно, вы правы, и ее действительно похитили. Однако я не слышала от вас никаких доказательств того, что преступление было совершено на самом деле.

Теперь по щекам посетительницы уже текли слезы.

– Прошло уже более пяти лет, – со страстью в голосе проговорила она. – Моя дочь занималась бизнесом, причем успешно. Она обожала Нью‑Йорк. До ее исчезновения не было никаких необъяснимых пропаж наличности, а также не наблюдалось операций с кредитными картами. После тоже. Она любила свою семью и друзей. Она никогда не стала бы повергать нас в подобное горе. Если бы она передумала выходить замуж, то тихо и мягко сказала бы об этом Джеффу, и они разошлись бы каждый в свою сторону. Прошу вас, поверьте, Аманда не убегала!

– Хорошо, однако остается вторая проблема. Наша передача называется «Под подозрением» не без причины. Мы обращаем особое внимание на преступления, где на близких жертве людей падает тень подозрения, хотя официальное обвинение никогда не выдвигалось. И поскольку Аманда в настоящее время технически считается пропавшей без вести, подозревать кого‑то в преступлении против нее абсолютно невозможно.

– O, думаю, что Джефф Хантер вполне может опровергнуть подобное мнение.

– Жених? Но, кажется, вы сказали, что он находился рядом с вами и вашим мужем и возглавлял поиски.

– Да, сперва так и было. Нам и в голову не приходило, что Джефф может быть в какой‑то мере связан с исчезновением Аманды. Однако не прошло и недели после того, как все это произошло, как Джефф нанял адвоката и отказался давать показания полиции без его присутствия. Зачем ему мог потребоваться адвокат, если он не делал ничего плохого? Не говоря уже о том, что он сам адвокат!

– Это действительно кажется странным. – Лори знала, что невиновные люди нанимают адвоката, чтобы защититься, однако самой ей и в голову не приходило поступить подобным образом, даже когда она замечала на себе осторожные взгляды офицеров полиции после убийства Грега.

– Потом, когда Джефф вернулся в Нью‑Йорк, кое‑кто из прокуратуры пытался лишить его работы, потому что там не сомневались в том, что он причастен к исчезновению Аманды. Даже теперь, если зайти на какой‑нибудь сайт детективов‑любителей, вы найдете там многих и многих людей, которые считают, что Джефф полностью соответствует названию вашей программы. И они, безусловно, станут смотреть ее, если вы займетесь делом Аманды.

Итак, отшить Сандру оказалось намного труднее, чем могла представить себе Лори. Она уже начинала волноваться по поводу того, что все это утро окажется для нее пропащим – а ведь впереди ей еще предстояло обсуждение кандидатур для очередного выпуска. Моран уже составила список из трех дел, претендующих на то, чтобы попасть в следующее расследование, однако своего выбора не сделала. Ей нужно было время на то, чтобы собраться с мыслями.

– Сандра, вполне понятно, что, когда бесследно исчезают женщины, под микроскоп в первую очередь попадают их друзья и мужья. Однако вы сами только что сказали, что не верите в его соучастие в деле, – возразила она.

– Нет, я сказала, что сперва мы не поверили этому. Нам было ужасно жалко его. Однако стали поступать факты. Во‑первых, он нанял этого адвоката, этого защитника. Затем мы обнаружили, что у Джеффа имелся денежный интерес. Видите ли, Аманда и Джефф заключили предбрачный договор. Благодаря бизнесу Уолтера наша семья – и Аманда, работавшая на компанию отца, – обладала значительными средствами. А у Джеффа денег было немного.

– Мне кажется, вы говорили, что жених вашей дочери был адвокатом.

– Да, и очень смышленым к тому же. Он был первым среди выпускников Юридического училища Фордхэм на своем курсе. Однако семья не могла предоставить ему денег, да и сам он был не из тех, кто умеет их зарабатывать. Работая общественным защитником в Бруклине, он получал треть зарплаты Аманды, не говоря уже о ее доле в процветающем семейном бизнесе. Не было никаких сомнений в том, что, если отец уйдет от дел, бразды правления перейдут в ее руки. Сама идея заключения контракта, подготавливающего условия развода еще до заключения брака, была мне противна, однако Уолтер настоял на этом.

– А как отреагировал Джефф?

– Сказал, что как адвокат полностью понимает его. Я была довольна тем, что он согласился без возражений. Однако потом мы обнаружили, что за месяц до брака Аманда, помимо добрачного контракта, составила и завещание. Уолтер был озабочен тем, что Джефф может догола раздеть нашу семью, если брак окажется неудачным, но Аманда, конечно, имела полное право написать завещание так, как хотела. По‑моему, она была так расстроена поведением отца из‑за предбрачного соглашения, что написала завещание для того, чтобы утешить Джеффа. Весь свой трастовый фонд она полностью завещала ему.

– И сколько же это было?

– Два миллиона долларов.

Лори почувствовала, как округлились ее глаза. Сандра не обманывала ее, когда сказала, что у семьи есть деньги.

– И Джефф получил их? – уточнила она. – Или должно пройти семь лет до того, как ее признают мертвой?

– Да, насколько я понимаю, таков закон. Должно быть, если ее тело найдут, это ничтожество, этот полисмен из Флориды заработает свою десятку за выигранное пари, a Джефф загребет два миллиона долларов плюс существенный доход от вложения капитала. К тому же мне говорили, что он может в любой момент объявить Аманду мертвой и таким образом получить деньги. Вот если бы Аманда отменила свадьбу, ему ничего не досталось бы. Ни компенсации за развод, ни наследства, потому что Аманда изменила бы завещание сразу же, как только возвратилась в Нью‑Йорк.

– Раз он был помолвлен с вашей дочерью, вы должны были хорошо знать его. Джефф никогда не казался вам опасным человеком?

– Нет. Мы видели в нем превосходного кандидата в зятья. Он производил впечатление искренней преданности Аманде и, по сути дела, являл собой пример верности. Однако, оглядываясь назад, скажу, что можно было и заметить опасные признаки. Два его лучших друга, Ник и Остин, насколько мне известно, до сих пор пребывают в статусе счастливых холостяков и активно меняют женщин. А ведь, как говорят, масть к масти подбирается.

– Вы допускаете, что Джефф был неверен вашей дочери?

– Это вполне возможно, учитывая Меган…

Лори бросила взгляд на оставшийся на кофейном столике блокнот.

– Меган – это…

– Меган Уайт, подружка невесты. Они с Амандой крепко дружили в Колби. И поддерживали близкие отношения после того, как обе перебрались в Нью‑Йорк Сити. Меган – тоже адвокат. Специализируется по иммиграционному законодательству. Аманда и Джефф познакомились еще в колледже, однако тогда они не встречались. По сути дела, именно Меган заново познакомила Аманду и Джеффа в Нью‑Йорке. И я с полной уверенностью могу сказать, что она очень жалела об этом.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ну, получается, что Меган встречалась с Джеффом до Аманды. И как только Аманда исчезла, она сразу же юркнула на ее место. Они даже года не выждали после ее исчезновения. Меган Уайт теперь является миссис Джефф Хантер. И я думаю, что кто‑то из них или они оба убили мою дочь.

Моран вновь потянулась к блокноту.

– Давайте еще раз.

 

6

 

По прошествии двух часов, когда Лори и Сандра еще говорили, сотовый телефон продюсера тревожно пискнул, давая сигнал о том, что Бретт ожидает ее в своем кабинете через десять минут.

– Сандра, увы, сейчас мне назначено свидание с боссом, – сказала Моран. Бретт не принадлежал к числу тех начальников, которые будут готовы смириться с опозданием подчиненной. – Но я очень рада тому, что вы перелетели всю страну для того, чтобы рассказать мне об Аманде.

Следуя за хозяйкой из кабинета, Пирс задала ей последний вопрос:

– Могу ли я рассказать вам еще что‑нибудь, что подтолкнет вас выбрать ее дело для вашего шоу?

– Я выбираю дела не самостоятельно, но обещаю тем или иным способом вернуться к этому в ближайшее время.

– Полагаю, что на большее я рассчитывать не вправе, – сказала Сандра и повернулась к Гарсии, находившейся за своим столом. – Еще раз спасибо вам за доброту, Грейс. Надеюсь, что снова увижу вас обеих.

– Была рада помочь, – ответила ассистентка Лори полным сочувствия голосом.

Как только посетительница оказалась за дверью, Джерри немедленно присоединился к коллегам.

– Почему эта женщина кажется мне настолько знакомой? Она случайно не актриса?

Лори покачала головой:

– Нет, объясню потом.

– Ну, она и засиделась у тебя! – проговорил Клейн. – Мы с Грейс уже гадали, не пора ли нам вмешаться в ваш разговор. Встреча с Бреттом должна начаться через считаные минуты, a у нас не было даже возможности пролистать список идей.

Они намеревались еще раз заново пересмотреть список из трех избранных кандидатур, прежде чем Моран доложит свою концепцию Бретту. Она начала брать Джерри на некоторые из своих планерок у шефа, поскольку молодой человек постоянно принимал на себя все более серьезную часть производственных обязанностей.

Лори фокусировала свое внимание на новостном аспекте программы – на подозреваемых, на свидетелях и на точном изложении их историй. А Джерри, со своей стороны, обладал даром заранее представить себе сцены для съемок – осмотреть место действия, воссоздать картину преступления, словом, сделать шоу – настолько кинематографичным, насколько это возможно.

– Я и сама не рассчитывала провести с ней столько времени, однако у меня как будто сложился план, – рассказала Лори. – Ну, пошли.

И они торопливо направились по коридору к угловому кабинету Бретта Янга.

 

7

 

Новая секретарша Бретта, Дана Ликамели, махнула рукой, указывая им на дверь кабинета босса.

– Он потребует объяснений, – предупредила она их трагическим шепотом.

Лори посмотрела на часы. Они опоздали на две минуты. «O, боже!» – подумала она.

Как только они с Клейном вошли, Янг повернулся в кресле лицом к ним обоим. Как и всегда, лицо его выражало неодобрение. Рассказывали, что его жена однажды призналась в том, что он каждый день просыпается с недовольным выражением на лице.

– Простите за небольшое опоздание, Бретт, – начала Моран. – Но могу порадовать: я говорила с женщиной, чья история может прославить нашу следующую передачу.

– Люди либо опаздывают, либо приходят вовремя. И говорить, что вы слегка опоздали – все равно что сказать, что ты слегка беременна, – заявил ее босс и, отвернувшись от нее, добавил: – Джерри, ты сегодня выглядишь особенно опрятно.

Лори немедленно захотелось швырнуть в Бретта что‑то тяжелое, особенно учитывая высказанный ее помощнику сомнительный комплимент. Клейн начинал свою работу в студии в качестве стажера – застенчивого и неловкого студента, пытавшегося замаскировать собственную худобу мешковатой одеждой и неуклюжей позой. За прошедшие годы Моран видела, как крепнет его уверенность в себе и как меняется соответствующим образом его внешний вид. До самого последнего времени он почти всегда, даже в теплую погоду, носил водолазки и кардиганы. Однако после успеха первого выпуска сериала «Под подозрением» Джерри начал экспериментировать с другими стилями. Сегодняшний его наряд составляли подогнанный по фигуре клетчатый твидовый пиджак, галстук‑бабочка и горчичного цвета брюки. С точки зрения Лори, выглядел он отлично.

С гордостью разгладив пиджак, Клейн уселся. Если он усмотрел колкость в замечании Бретта, то не показывал этого.

– Я с нетерпением ждал сегодняшней встречи, – проговорил Янг. – Знаете, моя жена… сказала мне, что я не уделяю должного внимания – как же она выразилась? – усилению положительной мотивации своих коллег. Итак, Лори и Джерри, выражусь предельно ясно – мне очень не терпится услышать идеи, подготовленные вами для следующей передачи.

Пару лет назад, когда Моран только что вернулась к работе, Бретта совершенно не волновали совещания с ней. Она брала отпуск после гибели Грега. Первые ее передачи оказались неудачными. Возможно, потому, что она все еще горевала и не могла сконцентрироваться – или же потому, что ей просто не повезло. В любом случае звезды с телевизионного небосвода падают быстро, и, предлагая идею сериала «Под подозрением», Лори уже знала, что дни ее сочтены. Но теперь, когда шоу стало успешным, она поняла, что начала обдумывать эту идею еще до смерти Грега.

– Знаете, Бретт, мы не можем давать гарантию, что способны разрешить всякое дело. До сих пор таких дел было всего два. В обоих предшествовавших выпусках вовлеченные в дела люди оказывали содействие продюсерам и были откровенны с ведущим Алексом Бакли. Каждый раз так быть не может, – сказала Моран.

Янг забарабанил пальцами по столу, показывая, что всем остальным следует помолчать, пока он думает. Грейс как‑то непочтительно заметила: «Он думает пальцами».

Симпатичный мужчина, наделенный скульптурными чертами лица и густой, стального цвета шевелюрой в возрасте шестидесяти одного года, он был язвителен до жестокости и блистателен в образе успешного знаменитого продюсера.

– Ну, с моей точки зрения, важно, чтобы зрители знали, что такое может случиться, и хотели бы присутствовать при этом. Теперь выкладывайте ваши предложения для следующего дела, – потребовал он.

Перед умственным взором Лори немедленно возникли заметки, которые она подготовила предыдущей ночью у себя на кухне, пока Тимми после обеда играл в видеоигры.

Она остановилась на трех случаях. Скорее всего Бретт должен был предпочесть убитого профессора‑медика. Благодаря обстоятельствам тяжелого развода естественными подозреваемыми становились его бывшая жена и тесть. Кроме того, профессор начал встречаться с недавно разведенной женщиной, поэтому список дополнял собой бывший муж этой особы. Кроме того, имелся коллега, обвинявший покойного в плагиате. Ну и недовольный студент, проваливший экзамен по анатомии. Дело представляло собой идеальный материал для их шоу.

Также в списке Лори значился убитый в Орегоне маленький мальчик, а основным подозреваемым в этом случае являлась его приемная мать. Дело выглядело интересно, однако едва Моран начала обдумывать этот случай насилия, учиненного над девятилетним мальчишкой, как немедленно представила себе собственного сына и решила поискать другие варианты.

Третьим кандидатом являлось происшедшее тридцать лет назад убийство двух сестер. Лори находила это дело увлекательным, но подозревала, что Бретт сочтет преступление слишком давним для того, чтобы привлечь к себе внимание зрителей.

Но заметки по этим делам остались лежать в портфеле.

– Я помню, что говорила вам о том, что у меня есть несколько идей, но одна из них кажется мне бесспорно выдающейся, – заявила продюсер.

Ради себя самой и ради Сандры она надеялась на то, что Бретт согласится с ней.

 

8

 

Уолтер Пирс стоял в своем кабинете, глядя на производственный зал фабрики «Ледиформ», расположенной в Роли, Северная Каролина. В наши дни любой исполнительный директор любой фабрики мира предпочел бы виду на собственное производство уютный кабинет на одном из верхних этажей небоскреба, вдали от своих работников.

Однако Уолтер гордился тем, что управляет фабрикой «Ледиформ» в традиционном семейном стиле, и вся продукция его принадлежит к разряду спроектированной и сделанной в Соединенных Штатах. Мужчиной он был высоким и плотным, и его щекастую голову венчала монашеская тонзура.

Когда прапрадед открывал свое дело, женщины только переходили с корсетов на бюстгальтеры, причем этой перемене содействовала нехватка металла во время Первой мировой войны. Старик с гордостью утверждал, что, по слухам, трансформация эта позволила правительству сэкономить более пятидесяти миллионов фунтов металла, чего хватило бы на два военных корабля.

На самой заре своей деятельности компания «Ледиформ» располагала фабрикой в Северной Каролине с тридцатью рабочими. Теперь же она вела производство не только на первой фабрике, но также в Детройте, Сан‑Антонио, Милуоки, Чикаго и Сакраменто – это не считая офисов в Нью‑Йорке.

Созерцая с высоты деловую активность, Пирс думал о том, что именно Аманда стремилась перенести эту активность фирмы в Нью‑Йорк. В то время она только училась в колледже и была при этом круглой отличницей, обладавшей здравым бизнес‑чутьем.

– Папа, мы должны дать нашему предприятию будущее, – сказала она ему. – Мои ровесницы видят в «Ледиформ» изготовительницу безвкусных лифчиков и поясов, пригодных только для их бабуль и мамуль. Но мы хотим, чтобы молодые женщины видели в нас компанию, которая помогает им лучше выглядеть и находить общий язык со своим собственным телом.

У нее было столько идей по продвижению собственной торговой марки! Создание свободной и удобной одежды, модернизация логотипа, запуск линейки спортивной одежды – так, чтобы компания по‑настоящему ассоциировалась с женскими формами, а не воспринималась как «поставщик исподнего», с печалью подумал глава фирмы.

Уолтер понимал, что отверг бы предложение Аманды, если бы не Сандра. Однажды вечером он явился домой с работы и обнаружил, что жена ждет его за кухонным столом. По суровому выражению на ее лице нетрудно было понять, что настало время для «серьезного разговора». Сандра настояла на том, чтобы он сел напротив – так, чтобы она могла кое‑что высказать.

– Уолтер, ты чудесный муж и по‑своему любящий отец, – начала она с ходу. – И поэтому я не пытаюсь переделать тебя или сказать, как нужно поступать. Однако ты постоянно подталкивал наших детей к тому, чтобы они разделили твою страсть к твоему семейному бизнесу.

– Но я также настаивал на том, что все они вправе избирать тот род деятельности, который приходится по вкусу им самим, – ответил ее муж с жаром. Впрочем, уже произнося эти слова, он испытал неприятное чувство, представив, что «Ледиформ» продолжает свое существование без Пирса у руля.

– Очень мило с твоей стороны, – отрезала Сандра. – Однако могу ли я напомнить тебе, что подталкивал ты их настолько усердно, что наш сын теперь не желает иметь ничего общего с семейным бизнесом и поэтому даже перебрался в Сиэтл для того, чтобы иметь возможность сделать что‑то свое на противоположном краю страны. С другой стороны, Аманда и Шарлотта делали все, о чем ты им говорил. Потому что любят тебя и отчаянно нуждаются в твоем одобрении. A теперь давай честно признаем, что как раз Аманда по‑настоящему влилась в компанию. У нее есть прекрасные идеи, Уолтер, и если ты будешь игнорировать их, то девочка будет уничтожена. И этого я, скажу тебе напрямик, не потерплю.

Посему, ничего не сообщив Аманде о вмешательстве ее матери, Пирс одобрил желание дочери открыть в Нью‑Йорке офис фирмы, контролирующий проектное, рекламное и торговое отделения компании, и возглавить его. Там и работали его дочери, а он оставался на главном своем производственном предприятии в Роли.

И вот благодаря Аманде компания сделалась более доходной, чем когда‑либо прежде, и деловые журналы регулярно превозносили «Ледиформ» как старую и подлинно американскую компанию, сумевшую успешно приспособиться к двадцать первому веку. «Аманда, – подумал Уолтер, – да знаешь ли ты, что спасла компанию от краха?»

Размышления его прервал звонок телефона. Достав его из кармана, он сразу заметил, что номер принадлежит его бывшей жене. Ей не впервые случалось звонить ему как раз тогда, когда он думал о ней. Прошло почти два года с тех пор, как она перебралась в Сиэтл, но связь между ними так и не разорвалась.

– Привет, Сандра, – сказал Уолтер. – Я как раз думал о тебе.

– Надеюсь, что хорошо.

Развод они оформили без особых разногласий и ссор. Однако, несмотря на обоюдную договоренность оставаться друзьями, проведенный адвокатами процесс разрыва их продолжавшегося больше трети столетия брака породил несколько напряженных моментов.

– Как и всегда, – твердым тоном проговорил Пирс. – Я связывал с тобой успех «Ледиформ». Если бы не ты, мы никогда не обзавелись бы офисами в Нью‑Йорке.

– Какое совпадение, я как раз нахожусь в Нью‑Йорке. И собираюсь пообедать с Шарлоттой.

– Значит, ты в Нью‑Йорке? – переспросил Уолтер. – Чтобы повидаться с Шарлоттой?

Вопрос этот вызвал у него чувство вины. Ему пришлось принимать чрезвычайно трудное и болезненное решение – выбирать из двух дочерей своего наследника на посту главы компании. Конечно, Шарлотта, старшая, была огорчена и обижена принятым им решением, и тот факт, что после исчезновения Аманды она согласилась принять этот пост, нисколько не уменьшал ее негодования.

В прошлом ноябре Сандра пригласила Уолтера в Сиэтл – отобедать в день Благодарения с ней, Шарлоттой, Генри и его семьей.

Но он не мог ожидать, что бывшая супруга продолжит регулярно встречаться с ним. Тот визит оставил его в тоске и печали.

– Нет, не только для того, чтобы повидаться с нею, – говорила Сандра. – Боюсь, что я совершила поступок, который может расстроить тебя. Ты слышал о телешоу, которое называется «Под подозрением»?

«К чему оно ей?» – удивился Уолтер, прежде чем выслушать рассказ Сандры о двухчасовом разговоре, состоявшемся у нее с продюсером программы по поводу исчезновения Аманды.

– Я подумала, что скорого решения можно не ждать, но, по‑моему, она меня действительно поняла. – Голос женщины был полон волнения. – Прошу тебя, Уолтер, не сердись! Она сказала, что может взяться за дело только в том случае, если никто из членов семьи не будет возражать. Уолтер, прошу тебя, согласись!

Пирс дернулся. Неужели она и в самом деле думает, что он не стал бы заглядывать под каждый камень, если только это могло бы помочь раскрыть тайну исчезновения Аманды?

– Сандра, я не сержусь. И, конечно, окажу все возможное содействие.

– В самом деле? Уолтер, это просто чудесно! Спасибо тебе. Огромное!

В голосе Сандры слышалась радость.

 

Чуть более чем в пяти сотнях миль к северу от Уолтера, на Манхэттене, в отеле «Пьер», его бывшая жена прервала звонок и уложила свой сотовый телефон в сумочку. Рука ее тряслась. Они была готова к новому спору с Уолтером, подобному тем, что в итоге привели к концу их брак. «И сколько же лет ты еще будешь помнить об этом несчастье, Сандра? Когда ты, наконец, намереваешься обратиться лицом к фактам? Мы живы, как и двое наших детей. И мы должны жить ради Генри, Шарлотты и наших внуков. Ты одержимая!»

Однако подобных конфликтов у них больше не случалось с тех пор, как явившийся домой с работы Уолтер застал ее в спальне пытающейся застегнуть очень плотно набитый чемодан. Протестуя, он тем не менее донес его до ожидавшего автомобиля. Сев в машину, Сандра сказала:

– Не могу больше быть с тобой. Прощай.

Она была довольна тем, что сегодняшний разговор не привел к новой стычке. И все же, пока она шла по Шестой авеню, что‑то тревожило ее. Уолтер без промедления согласился принять участие в передаче Лори Моран, если та сделает исчезновение Аманды следующим делом в своей программе «Под подозрением». Тем не менее Сандра прекрасно понимала, что переживание мгновение за мгновением прошлой трагедии в ходе расследования может абсолютно опустошить его.

– Прости, Уолтер, – проговорила она вслух. – Но если я получу шанс провести новое расследование исчезновения Аманды, то пройду весь путь до конца, что бы ни случилось.

 

9

 

В кабинете Бретта Янга, расположенном в студии Фишера Блейка, Лори выкладывала свой самый мощный аргумент в пользу того, чтобы Сбежавшая невеста была поставлена в очередной выпуск программы. Начала с того, что выложила на стол Бретта отданный ей Сандрой значок. Обычно она запасалась глянцевыми журналами формата восемь на десять, однако в тот день приходилось работать по вдохновению.

– Вы должны узнать это фото, – сказала Моран. – Это Аманда Пирс. Хотя после ее исчезновения прошло пять лет, ее мать Сандра все еще носит эти значки.

Приподняв бровь, Янг придвинул значок к себе, чтобы внимательнее рассмотреть его, однако ничего не сказал.

– «Жители Нью‑Йорка, Аманда Пирс и Джефф Хантер собирались устроить роскошную выездную свадьбу, – стала читать Лори. – Запланированная на субботу церемония должна была закончиться пышным приемом. Намечалось, что бракосочетание будет происходить в узком кругу шести десятков близких друзей и родственников. Однако бракосочетание так и не состоялось. – Сделав небольшую паузу, она продолжила: – Утром пятницы, предшествовавшего свадьбе дня, невеста Аманда Пирс не вышла к завтраку. Жених и подруга невесты постучали в дверь ее номера, однако ответа не получили. Гостиничный охранник открыл для них дверь. Кровать не была расстелена на ночь. На ней лежало свадебное платье. Накануне вечером невеста обедала с подружками. После этого обеда невесту никто не видел».

Лори увидела, что сумела заинтересовать Бретта.

– «Все пришли в беспокойство, – стала она читать дальше. – Они осмотрели спортивный зал отеля, пляж, ресторан, вестибюль – все места, в которых она могла бы находиться. Джефф обратился к регистратору, чтобы узнать, не дано ли горничной указание привести в порядок номер Аманды. Клерк стал проверять, и как только он сказал «нет», в вестибюле появились родители Аманды, которым пришлось услышать от Джеффа, что их дочь пропала. Аманду с тех пор никто, никогда и нигде не видел».

Янг прищелкнул пальцами.

– То‑то ее лицо сразу показалось мне знакомым! Так это и есть та самая Сбежавшая невеста? А это не она обнаружилась потом в Лас‑Вегасе вместе с другим парнем?

Лори смутно помнила аналогичную историю, завершившуюся несколько лет назад подобным исходом, однако заверила босса в том, что с Амандой Пирс дело обстояло совершенно иначе.

– Аманда бесследно исчезла. Люди не устраивают побег из дома на пять лет.

– Не оставив следа? Что, тело не найдено? Никаких новых улик? Не слишком многообещающая перспектива.

– Нераскрытое дело. Как раз для нас, Бретт.

– Но на этот раз похоже, что безнадежное. Не просто нераскрытое, а замурованное, как склеп. Попробую догадаться: перед нашим совещанием ты как раз беседовала с безутешной матерью, от которой и получила значок. Я столкнулся с ней нос к носу в лифте. – И прежде чем Моран успела ответить, шеф произнес: – Лори, ты любительница грустных историй. Но я не могу дать зеленый свет новому выпуску лишь для того, чтобы ты выпустила на экран кучку рыдающих родственников. Нам нужны намеки. Нам нужны подозреваемые. Не сомневаюсь в том, что ты хочешь помочь этой женщине, однако, насколько я помню, родители даже не присутствовали в гостинице во время исчезновения девушки, так? И кто же те люди, которые с тех пор оказались «под подозрением»?

Лори рассказала о том, что Аманда решила оставить свой доверительный фонд Джеффу, несмотря на то что они еще не вступили в брак.

Потом в разговор вступил Джерри:

– Если войти в Интернет, нетрудно заметить, что дело это до сих пор волнует тысячи людей. Почти все считают, что преступление совершил жених для того, чтобы завладеть деньгами. A широкой публике неизвестны даже факты, касающиеся завещания. Уже вскоре после исчезновения Аманды жениху хватило наглости связаться с ее лучшей подругой. Теперь они женаты, и готов поклясться, что уже скоро они вдвоем растратят все денежки.

– Ну, мы, конечно, не имеем на этот счет никаких предвзятых мнений, – шутливым тоном добавила Лори.

– Естественно, нет, – согласился Клейн.

Упоминание о деньгах навело Моран на новую мысль:

– Бретт, а какая будет обстановка… первоклассная. Отель «Гранд Виктория» в Палм‑Бич. Задумывалась свадьба мечты. Путешествие, проживание и развлечения оплачивала состоятельная семья невесты.

Лори с удовлетворением заметила, что Янг, наконец, сделал для себя кое‑какие пометки. Она разобрала слово «курорт», за которым последовали несколько знаков доллара. Как она и предполагала, Бретту понравились шикарная обстановка и состоятельные участники передачи. Подчас Моран казалось, что босс предпочел бы, чтобы она вела передачу под названием «Мир богатых и знаменитых: неразгаданные убийства».

– Однако тело ее так и не нашли, – заметил Бретт. – И в данный момент мы вполне можем считать, что Аманда Пирс ведет новую счастливую жизнь под новым именем. Я бы сказал, Лори, что твоя журналистская этика не должна позволять вторжения в частную жизнь женщины.

Моран уже потеряла счет тем ситуациям, когда ее оценки как репортера входили в противоречие с неослабевающей тягой Янга к вершинам рейтингов. Теперь, когда она предлагала ему дело, идеальное с телевизионной точки зрения, он был рад возможности подпортить ей настроение.

– Дело в том, что я уже подумывала об этом. Даже если Аманда бежала по собственному умыслу, мы имеем нескольких жертв преступления. Она повергла в горе собственную семью и бросила тень подозрения как минимум на одного человека. И я буду рада, если нам удастся установить истину, куда бы она ни привела нас.

– Ну, что касается меня, то в данном случае мы можем оказаться на одной стороне. Это хорошая тайна, рассказ об исчезнувшей невесте идеален для телевидения – молодая и красивая женщина растворилась в воздухе, исчезла из пятизвездочного отеля в самые важные в собственной жизни дни. А знаешь, похоже, я успел самым положительным образом повлиять на тебя.

– Вне всякого сомнения, – сухо согласилась Лори, уже перебиравшая в памяти прочие преимущества, предоставляемые этим сюжетом. Обстановка, конечно же, приведет в восторг Грейс и Джерри. Отец Лори Лео Фэрли и сын Тимми получат возможность побывать там во время съемки – будем надеяться, в августе. В зависимости от даты она, возможно, успеет отснять выпуск еще до того, как в сентябре Тимми нужно будет идти в школу. И она уже успела помечтать о захватывающих записях интервью на пляже с Алексом, когда Бретт задал новый вопрос:

– А на кого мы можем положиться?

Самая большая трудность в подготовке их шоу заключалась в необходимости уговорить друзей и родственников жертв откровенничать перед телекамерой.

– Пока только на ее мать, возможно, на брата с сестрой и одну из подружек невесты. – Проговорив эти слова, Лори немедленно добавила: – Не получив от вас предварительного одобрения, я не хотела обращаться к другим людям.

Так звучало значительно лучше, чем «дело это попало мне на стол только сегодня утром».

– Тогда дуй вперед, – принял решение Янг. – Выпуск «Сбежавшая невеста» может стать настоящим хитом.

 

10

 

Шарлотта Пирс сказала официанту, что ограничится зеленым салатом и лососиной.

– И еще порцию чая со льдом, – проговорила она, с вежливой улыбкой передавая ему меню. На самом деле Шарлотта предпочла бы «Кровавую Мэри» и стейк с жареной картошкой, однако сегодня она обедала с матерью, а это означало, что следует вести себя хорошо во всех отношениях.

Мисс Пирс прекрасно осознавала, что за последнее время набрала шестнадцать фунтов лишнего веса. В отличие от своих брата с сестрой, она не была худощавой от природы, и ей приходилось «чуть потрудиться», как говаривала в таких случаях ее матушка, чтобы сохранить «здоровый вес». По иронии судьбы, Шарлотта набрала этот вес за те долгие дни, которые проводила в «Ледиформ», слишком часто подкрепляясь фастфудом.

– Очаровательный ресторанчик, на мой взгляд, – проговорила Сандра после того, как официант ушел. Ее дочь выбрала этот ресторан, потому что знала, что ей понравится элегантный и просторный зал, заставленный свежими цветами. Она также постаралась собрать пучком на затылке свои длинные и непокорные волнистые каштановые волосы. Мать всегда старалась намекнуть, что неплохо бы сделать более современную прическу. Хотя, на взгляд Шарлотты, Сандре просто хотелось, чтобы она сделалась более похожей на Аманду.

– Ну, как идут дела? – поинтересовалась миссис Пирс.

Пока Шарлотта выкладывала планы маркетинга новой линии одежды для занятий йогой, включавшей показ мод на кабельном канале «Нью‑Йорк Уан», ее мать слушала вполуха.

– Прости, мама. Я, кажется, затянула свой рассказ, – сказала наконец дочь. – Или ты скажешь, что я постепенно превращаюсь в папу.

– Тебе до него далеко, – отозвалась Сандра с улыбкой. – Помнишь, как вы втроем включили таймер, чтобы определить, как долго он сумеет распространяться на тему нового лифчика‑трансформера?

– Да уж! Я едва не забыла об этом. – Одной из излюбленных тем для шуток младших Пирсов являлся их собственный отец. Рослый и мужественный Уолтер без всякого смущения разговаривал о лифчиках, трусиках, панталонах и поясах за обеденным столом, в присутствии их подруг и в очереди в продуктовом. За словами этими для него стояла только работа, a свою работу он любил. Упомянутый Сандрой инцидент произошел в День благодарения, а лифчик являл собой ледиформовскую новинку «три‑в‑одном», преображавшуюся из бра со стандартными бретельками в вариант без бретелек и далее в полуспортивную модель. Их фирма первой запустила этот дизайн.

Когда стало очевидно, что папа приступил к очередному из своих «семинаров», Генри сбегал на кухню за таймером. И вместе с Шарлоттой и Амандой они скрытно пустили его по кругу, пока отец подробно описывал каждую конфигурацию, пользуясь салфеткой в качестве иллюстрации. К тому времени, когда Уолтер осознал, что происходит, лица его детей успели изрядно побагроветь от сдерживаемого хохота, а стрелка таймера указывала на восемь минут.

– Вы всегда любили подразнить отца, – припомнила Сандра.

– О, он любил наши шутки! И до сих пор любит, – добавила Шарлотта, постаравшись не забыть о том, что отец и мать теперь разговаривали нечасто. – Мама, ты вчера позвонила мне и сообщила о том, что летишь в Нью‑Йорк. Мне очень приятно видеть тебя, однако я подозреваю, что ты пересекла всю страну отнюдь не для того, чтобы пообедать со мной.

– У меня возникли кое‑какие соображения насчет Аманды.

– Ну конечно! – Все, что говорили, делали или думали родители старшей мисс Пирс, всегда тем или иным образом было связано с Амандой. Шарлотта понимала, что реакция ее отдает жестокостью, однако истина заключалась в том, что отец с матерью всегда предпочитали младшую дочь остальным детям, даже до ее исчезновения. И основную часть своей жизни старшая дочь ощущала себя менее образованной, менее привлекательной и менее признанной, чем ее сестра.

Положение сделалось даже хуже после того, как Аманда окончила колледж и поступила работать в «Ледиформ», с горечью подумала Шарлотта. Она уже проработала в семейной фирме четыре года, когда в компанию поступила младшая из Пирсов.

Однако Аманда явилась с идеей… Она предложила создавать тандемы из знаменитых спортсменок и модельеров, чтобы создавать высококачественное женское спортивное белье. После этого папа обращался с ней как с переродившимся Эйнштейном.

«Идея Аманды действительно была замечательной, – с неудовольствием подумала Шарлотта. – Тот факт, что я уже пять лет делаю не только ее работу, но и много больше, похоже, так и остался не замеченным моими любимыми родителями».

Она поманила к себе официанта и, когда он подошел, сказала:

– Пожалуйста, принесите мартини с водкой. – После чего посмотрела на свою мать: – Итак, мама, что там насчет Аманды?

 

11

 

Как только они вышли из кабинета Бретта, Лори чуть приобняла Джерри за плечи.

– Ты был великолепен у босса. Удивительно, как много ты знаешь об этом деле!

– Когда исчезла Аманда Пирс, я еще учился в колледже, – ответил молодой человек. – Все наше общежитие ходило под воздействием этой истории. Кажется, я даже пропустил два учебных дня, потому что никак не мог отклеиться от CNN. Как раз тогда я понял, что эта вот небольшая практика в нашей студии является моим истинным призванием.

Мимо них прошел Харви из доставки, одной рукой кативший тележку с почтой, а в другой держа полусъеденный круассан.

– Лори, сегодня ты официально являешься самой моей любимой коллегой, – сообщил он Моран.

– Приятно слышать, Харви, – отозвалась та.

Как только Харви отошел подальше и уже не мог слышать его, Джерри произнес:

– А вот жена его не обрадовалась бы, увидев сейчас своего мужа. Насколько я слышал, она недавно посадила его на какую‑то безглютеновую диету. Приятно видеть, что он все‑таки жульничает. А то всю последнюю неделю с почтой происходит какая‑то путаница.

Лори улыбнулась: похоже, что ее помощник был в курсе дел всех и каждого.

– А почему же тогда ты ни разу не предложил этот сюжет для нашего шоу, раз был знаком с ним в подробностях? – спросила она.

– Не знаю. Не думал, что эта идея понравится тебе.

– Из‑за Грега? Джерри, когда был найден убийца Грега, я в известной мере успокоилась. Нет, дело не было закрыто, но покой я обрела. Вот почему меня радует, когда наши программы приносят другим людям это ощущение.

Так и было. Как только Лори получила ответы на свои вопросы, касающиеся смерти Грега, она поняла, что есть кое‑что утешительное в точном знании. В восстановлении порядка. И хотя свою программу «Под подозрением» она придумывала исключительно ради успеха, теперь женщина видела в ней способ помочь другим несчастным семьям.

– По чести говоря, я подумывал предложить для шоу дело Аманды после того, как стану ассистентом продюсера. Но когда мы были в Лос‑Анджелесе по делу об убийстве Золушки и останавливались в том громадном доме, ты сказала, что бассейн там почти такой же большой, как в «Гранд Виктории». И ты казалась тогда такой печальной. Словом, я решил… – Клейн не договорил свою мысль.

– Ты правильно решил, Джерри. Я была там с Грегом, но я в порядке, – ответила Лори.

 

12

 

Собравшись втроем в кабинете Моран, они – Лори, Джерри и Грейс – составляли список людей, с которыми придется вступить в контакт, прежде чем можно будет официально запускать в производство дело Аманды. Гарсия даже не слышала об Аманде – и вообще об этой девушке, и о ней как Сбежавшей невесте, – поэтому Лори пришлось потратить несколько минут на то, чтобы объяснить суть этого дела и связь с неожиданной утренней посетительницей.

– Теперь мне становится более понятно, – сказала Грейс. – Сандра звонила сюда, пока вы были на своем совещании. Она сказала, чтобы я передала тебе, что ее бывший муж Уолтер – цитирую – целиком за.

– Превосходно, – проговорила Моран, перечеркивая в списке отца Аманды. – Сандра передала мне список всех гостей невесты, присутствовавших на курорте, когда пропала Аманда. Жених Джеффри Хантер по‑прежнему является государственным защитником в Бруклине. Теперь он женат на Меган Уайт, лучшей подруге Аманды, избранной ею подружкой невесты.

Эту скандальную новость Грейс сопроводила красноречивым: «У‑у‑ух ты!» Ей нравилось думать, что она умеет угадывать преступника с помощью своего безошибочного чутья.

– Только не надо немедленно перепрыгивать к выводам. Мы ведь журналисты, не забывай об этом! – рассмеялась Лори. – Со стороны Джеффа на свадьбу были приглашены два его лучших друга по колледжу – Ник Янг и Остин Пратт. Насколько известно Сандре, оба они в самое последнее время занялись финансами и находятся здесь, в Нью‑Йорке, так что можно надеяться на то, что их будет нетрудно отыскать. Третьим товарищем жениха был Генри, старший брат Аманды, в своей семье являющийся нонконформистом.

Джерри усердно записывал.

– А как насчет подружек Аманды? – поинтересовался он.

– Во‑первых, свидетельница, Меган Уайт… – начала Моран.

– Присвоившая жениха, – прокомментировала Грейс.

– На данный момент состоящая в браке с бывшим женихом, да. Сестра Аманды, Шарлотта, старшая среди отпрысков своей семьи, также была одной из подружек. Кстати, теперь она является очевидной наследницей семейной компании «Ледиформ».

– Мне их продукция нравится, – шепотом, словно разглашая секрет, произнесла Гарсия. – Ты влезаешь в нее и выглядишь на два размера меньше.

Теперь Лори поняла, каким образом объемистой Грейс удавалось втиснуться в любимые ею узкие платья и брюки.

– Ну, у меня создалось отчетливое впечатление, что до своего исчезновения именно Аманда успешно поднималась по служебной лестнице, – стала рассказывать продюсер. – Возможно, нам придется искать следы былого детского соперничества. И наконец, остается Кейт Фултон. Сандра рассказывала мне о ней немного, ограничившись тем, что уже переговорила с ней и что Кейт была готова принять участие. За исключением брата и сестры Аманды, остальные гости со стороны невесты вместе учились в колледже Колби, штат Мэн. Сандра Пирс убеждена в том, что они помогут ей.

– Я могу посмотреть в Фейсбуке и Линктине, числятся ли они там, – вмешался Джерри как эксперт в области использования социальных сетей для извлечения нужного материала. – А также найти контактную информацию для всех остальных. Но ведь предполагалась свадьба. Значит, нам придется обратиться в отель «Гранд Виктория». С телевизионной точки зрения, привлекательность этого дела отчасти определяется местом действия.

– Это меня тревожит, – отозвалась Лори. – В отеле могут не захотеть такой негативной рекламы. Им незачем напоминать людям об исчезновении Аманды.

– Однако никто и нигде не намекал на то, что отель может быть в чем‑нибудь виноват, – возразил ее помощник. – На мой взгляд, дело убедительно доказывает, что успешные, обладающие великолепным вкусом люди выбирают его как место для столь важных событий, как заключение брака, не говоря уже обо всех великолепных кадрах, которые мы отснимем на их территории и включим в передачу.

– Отличная идея, Джерри. Когда придет время этого звонка, думаю, я позволю тебе провести переговоры. Еще Сандра упоминала свадебного фотографа. К несчастью, она не смогла вспомнить его фамилию, однако в отеле могут что‑то вспомнить.

– Жених тоже может, если он даст свое согласие.

– Как это – если?! – проговорила Моран. – Сглазишь еще. Сандра числит его номером первым среди подозреваемых. Так что он обязан согласиться.

 

13

 

В вестибюле Сандра напоследок обняла свою дочь.

– Я горжусь тобой, моя дорогая.

– Мама, мы скоро увидимся, всего через несколько часов, – ответила Шарлотта. – В «Мареа», в восемь вечера. Ты ведь знаешь, где это?

– Ты объясняла мне: прямо по Централ‑Парк‑Саут почти до Коламбус‑серкл. Думаю, что сумею не заблудиться. Как это здорово – два раза за один день увидеть тебя!

Сандра любила встречаться со старшей дочерью. Когда она жила в Роли, то видела Шарлотту и Генри от двух до четырех раз в году, чего, с ее точки зрения, было совершенно недостаточно. Перебравшись в Сиэтл, она старалась наносить дочери визиты никак не реже, однако тот факт, что теперь она регулярно видела Генри, заставлял ее все больше тосковать по Шарлотте.

Со стороны дочери было очень мило провести с ней весь вечер. После долгого ланча в «Ла Гренуй» они прошли по Пятой авеню, заглядывая в окна магазинов, а потом погуляли по городу, пока не добрались до корпоративного офиса «Ледиформ», располагавшегося возле Карнеги‑холла. Там Шарлотта с гордостью показала матери самые новые модели.

Возвращаясь в свой номер в «Пьере», Сандра представляла себе лицо старшей дочери, когда во время ланча впервые упомянула имя Аманды. По здравом размышлении, подумала она, мне следовало еще вчера сообщить Шарлотте по телефону о своем плане обратиться в программу «Под подозрением». Тогда сегодняшний день едва ли стал бы сплошным развлечением.

Она понимала, что любое упоминание об Аманде испортит весь визит. Шарлотта всегда сравнивала себя со своей младшей сестрой, и даже по прошествии пяти лет со дня исчезновения Аманды она все еще сражалась с памятью о ней.

«Когда я рассказала Шарлотте о своей утренней встрече с Лори Моран, она как будто бы разволновалась, – подумала Сандра. – И немедленно выразила свою готовность поучаствовать в шоу, если телевизионщики одобрят тему».

– Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила об Аманде, – сказала тогда Шарлотта.

Но было ведь и то мгновение, когда упоминание имени сестры заставило ее приуныть и срочно затребовать бокал мартини.

Шарлотта хорошая, порядочная женщина, но почему она такая неуверенная в себе, да еще и ревнивая? Сандра вздохнула. Зависть всегда пробуждала в старшей дочери самое худшее. В седьмом классе ее едва не выгнали из школы за мошенничество с экспонатом другой ученицы на ярмарке научных достижений.

Однако, как бы она ни ревновала к Аманде, Шарлотта никогда не причинила бы вреда младшей сестре. Или все‑таки она была на это способна? Сандра, ужаснувшаяся уже оттого, что подобная мысль смогла прийти ей в голову, ощутила, как остро перехватило ей горло.

 

14

 

Когда поезд № 6, вздрогнув, остановился на станции «96‑я улица», Лори заново проигрывала в памяти свой разговор с Джерри. Из передач пятилетней давности он почерпнул больше информации об исчезновении Аманды, чем сумела выяснить она сама за время двухчасового разговора с матерью пропавшей девушки. То есть это дело он знал превосходно. И тем не менее воздержался от того, чтобы предложить для шоу нераскрытое исчезновение, которым интересовался, – из‑за одной реплики, которую Моран произнесла в Лос‑Анджелесе несколько месяцев назад. «Ты показалась мне печальной, – сказал он. – И я решил…»

Клейн не договорил свою фразу. И в этом не было нужды, потому что решил он правильно. Лори побывала в «Гранд Виктории» единственный раз – в обществе Грега. На вторую годовщину их свадьбы. На Нью‑Йорк тогда обрушилась особенно злая зима. Однако больше, чем мороз, Моран угнетало тогда то, что прошел еще один месяц, а она опять не забеременела. Ее личный врач сказала ей, что это совершенно необязательно должно было случиться, но они с Грегом с самого начала супружества очень хотели завести детей.

И Грег, ощутив ее тревогу, однажды в четверг вечером объявил, что устроил себе короткий отпуск и некоторое время не будет выходить на работу в отделение «Скорой помощи» госпиталя Маунт‑Синай, где состоял ординатором. Они провели четыре великолепных дня: днем купались и читали на пляже, а по вечерам наслаждались долгими обедами. Через девять месяцев родился Тимми.

«После смерти Грега я чувствовала себя такой одинокой… – думала Лори. – Мы всегда думали, что у нас будет четверо или пятеро детей». Она любила Тимми – мальчик был хорош во всех отношениях, – но никогда не предполагала, что он будет ее единственным ребенком.

Однако теперь, почти через шесть лет после смерти Грега, Моран поняла, что они с Тимми не рискуют остаться в одиночестве. Ее отец Лео ушел со службы в полицейском управлении Нью‑Йорка, чтобы помочь ей воспитать сына.

«И на нем список моих близких родственников не заканчивается», – подумала Лори.

Грейс с одного взгляда понимала, что у нее на уме. Джерри видел, что она еще не готова заняться историей о трагедии молодой пары, собиравшейся вступить в брак в том самом отеле, где она однажды радовалась жизни в обществе Грега. Официально Клейн и Гарсия были ее сотрудниками, однако они же составляли и ее семью.

А кроме того, в ее жизни был Алекс. «Но сейчас не будем об этом», – решила она.

Лори торопливо прошла несколько кварталов, отделявших ее от квартиры, и уже, вставляя ключ во входную дверь, ощутила, как напряжение рабочего дня оставляет ее. Она была дома.

 

15

 

Дом встретил ее запахом жарившейся на кухне курицы и привычными звуками рисованной баталии, доносившейся из гостиной. «Бах! Ха‑ха!» – Тимми играл в «Супер Смэш Бразерс» на своей приставке, а Лео, растянувшись на диване, читал спортивный раздел какой‑то газеты. Лори пыталась как можно дольше не позволять ребенку играть в подобные игры, однако даже ей пришлось капитулировать.

– У Марио нет ни единого шанса, – проговорила она, заметив на экране персонажа, вступившего в битву с виртуальной личностью ее сына.

Отвесив смертоносный удар, Тимми с удовлетворением прошипел: «Йессс!» – a потом поднялся, чтобы обнять мать.

– А вот и она, – проговорил Лео, вставая. – Как прошло твое совещание у Бретта?

Женщина улыбнулась, довольная тем, что отец запомнил, каким значимым был для нее сегодняшний день.

– Лучше, чем я ожидала.

– И как он отреагировал на те дела, между которыми ты разрывалась?

– Забудь о них. Сегодня всплыла совершенно жуткая история. – И продюсер пересказала отцу сокращенный вариант утреннего разговора с Сандрой. – Кстати, ты помнишь это дело?

– Смутно. Тогда я еще работал, и преступлений в Нью‑Йорке хватало для того, чтобы полностью занять мое внимание.

Лори услышала музыкальную фразу, которой оканчивалась игра, и Тимми опустил на стол свой пульт. Очевидно, он прислушивался к разговору старших.

– Так, значит, ты собираешься снова уехать? – спросил он с легким беспокойством в голосе.

Моран знала, что график ее работы волнует Тимми. Когда они снимали последний выпуск, она решила забрать сына на две недели из школы, чтобы дед приглядывал за ним в Калифорнии. Но Лори не могла позволить себе этого на каждой съемке.

– Тебе понравится, – сказала она. – Лететь далеко не придется, мы будем снимать во Флориде, в двух‑трех часах лета отсюда. Если проект одобрят, я даже надеюсь провести съемки в будущем месяце: так, чтобы успеть до того, как тебе нужно будет возвращаться в школу.

– А там есть аквапарк? – поинтересовался мальчик.

Лори послала умственную благодарность Грейс, которая уже выяснила эту важную информацию.

– Угу. В одном из бассейнов желоб высотой в сорок пять футов.

– Потрясно! A Алекс там будет с нами? – спросил Тимми. – Он обязательно захочет спуститься вместе со мной.

Иногда Моран беспокоило то возбуждение, с которым ее сын воспринимал вторжение Алекса в их совместную жизнь. Она, как могла, старалась не торопить события, однако в начале дня, представляя себя с Алексом на пляже, невольно представила себе то же самое место, что и Тимми.

– Да, – ответила она, – Алекс занимает в нашем шоу важное место. Я разговаривала с ним. Он готов лететь. И Грейс с Джерри тоже будут с нами, – добавила она.

– Грейс, по всей видимости, уже заказывает частный самолет, способный вместить все ее туфли, – проговорил Лео.

– Не удивлюсь, – согласилась его дочь.

Спустя два часа, когда Лори убрала тарелки со стола, ей пришло текстовое сообщение от Джерри. Он все еще находился в студии, однако уже располагал контактами для связи со всеми необходимыми им в шоу лицами. «Не могу дождаться начала!» – написал он.

Наваждение, владевшее им с университетских лет, уже приносило плоды. Раздумывая над персонажами, необходимыми ей для съемки, Моран была уверена в том, что бывший жених Аманды и его новая жена нужны ей, как никто другой.

Однако, что бы там ни говорила Сандра, оба они были адвокатами, и профессиональные соображения могли помешать им дать согласие на участие в ее шоу.

К счастью, Лори была знакома с великолепным адвокатом, к тому же умевшим быть весьма убедительным. Поэтому послала короткое сообщение Алексу, в тот уик‑энд почетному гостю на профессиональной конференции в Бостоне: «Не найдешь время встретиться в понедельник вечером? Разговор на пару часов. Это о передаче. И, пожалуйста, будь на машине. Надеюсь, что нам удастся встретиться с одним‑двумя ее будущими участниками».

Ответ пришел немедленно: «Для тебя у меня всегда есть время».

Моран ответила: «Подробности в понедельник утром, позвоню. Спокойной ночи, Алекс».

И с улыбкой поставила телефон на зарядку.

 

16

 

«Организованный хаос» – таким термином Кейт Фултон называла процесс вечернего успокоения своих четверых отпрысков. Трехлетки‑близнецы, Эллен и Джаред, выкупанные, в пижамках, смотрели в общей комнате программу «Барни и его друзья». Вечер выдался хороший: подпевание детей песенкам из телевизора свидетельствовало о том, что они не дерутся.

После нескольких напоминаний Джейн, наконец, отправилась в свою комнату почитать перед сном. Теперь, когда ей исполнилось десять, она потребовала, чтобы ей разрешили ложиться позже восьми.

– Все мои подружки уже ложатся спать позже. – Таким аргументом она подкрепила свой протест, и Кейт согласилась принять его к рассмотрению.

С восьмилетним Райаном ей всегда было проще, чем с остальными. Он всегда находился в ласковом и светлом расположении духа, хотя при этом был больше всех прочих подвержен несчастным случаям, о чем свидетельствовал в данный момент свежий гипс на его руке. Райан упал с нового велосипеда, когда попытался ехать без рук.

Обыкновенно привычный шум перед отходом детей ко сну странным образом успокаивал их мать. Однако сегодня Кейт хотела другого – тишины. Слишком много других звуков теснилось в ее голове.

Три дня назад она была ошеломлена неожиданным телефонным звонком от Сандры Пирс. Фултон не доводилось разговаривать с ней после второй годовщины исчезновения Аманды, а сегодня перед ужином Сандра позвонила в третий раз и сказала, что продюсер программы «Под подозрением» была восхищена перспективами этого дела. И сразу же после этого звонка позвонила сама продюсер, Лори Моран, чтобы объяснить, что именно потребуется от нее в программе.

Миссис Пирс предложила оплатить все расходы, чтобы Кейт смогла взять с собой Билла и детей, а если это не подойдет, обещала оплатить сиделку, чтобы та оставалась с детьми во время отсутствия Фултон. «Моя мать будет рада посидеть с ними, – ответила Кейт, – но я согласна на то, чтобы вы оплатили сиделку ей в помощь».

Она поднялась от стола. Близнецы затеяли возню.

– Живо все наверх! – строгим тоном сказала Кейт.

 

В «Хоум Депо»[9] шла ежегодная инвентаризация, и Билл, работающий там менеджером, должен был находиться в магазине до совершенно неприличного времени.

По прошествии двадцати минут, включив посудомоечную машину и уложив всех четверых детей, Кейт устроилась в своей норке за второй чашкой кофе. Если съемки состоятся, как почувствует она себя в «Гранд Виктории»?

Она помнила, как неловко ей было там в тот, прошлый раз. Аманда, Шарлотта и Меган казались такими умными, такими истинно нью‑йоркскими женщинами! А она рядом с ними казалась самой себе неловкой домохозяйкой.

«Я любила Билла в тринадцать, – думала она. – Однако иногда теперь задумываюсь над тем, не стоило ли мне несколько лет после окончания колледжа пожить в Нью‑Йорке, повстречаться с другими людьми, вздохнуть полной грудью…»

Фултон сделала еще один глоток кофе.

«Я никогда не думала возвращаться в Палм‑Бич, – размышляла она. – Пять лет назад я совершила худшую ошибку во всей моей жизни. Никто не должен узнать о ней. Прошу тебя, Боже, – безмолвно помолилась она, – прошу тебя, пусть никто не узнает о ней!»

 

17

 

Уолтер Пирс открыл пришедшее по электронной почте письмо от своей дочери Шарлотты:

«Надеюсь, что они понравятся тебе так же, как и нам!»

Нам. Она имеет в виду своих сотрудников в Нью‑Йорке. Десять лет назад любая новая модель была бы представлена ему здесь, на этой фабрике, в этом его кабинете, глядящем на производственный этаж, – в виде карандашных набросков на бумаге. И он сам решал бы, подходят или нет предложенные модели фирме «Ледиформ».

Теперь же он открывает файлы на компьютере. Щелкая мышью, можно осмотреть виртуальное изделие под всеми углами. Да и одобрение этому изделию уже высказано – целой кучей людей, чьи имена он уже не в состоянии запомнить.

Пирс перебрал изображения того, что прежде называлось бы фуфайкой, но теперь носило имя «толстовка». Тут рукава были снабжены вшитыми перчатками без пальцев, которые можно было сбросить взмахом запястья.

В былые времена Уолтер взял бы телефонную трубку и попытался выяснить у автора столь дурацкой идеи, зачем и кому на всем белом свете могут понадобиться пришитые к рукавам перчатки. Но теперь он просто нажал на клавишу «Ответить», напечатал: «Смотрится превосходно, Шарлотта», – и отправил письмо.

Зазвонил телефон. Появившийся на экране номер принадлежал Генри. Приятный сюрприз. Обыкновенно инициатива в телефонных переговорах с сыном принадлежала Уолтеру.

– Так и знал, что застану тебя на работе, – приветливым тоном проговорил Пирс‑младший, однако его отец прекрасно понимал: именно его преданность своему делу стала причиной того, что Генри, внуки, a теперь и бывшая жена живут на противоположном берегу континента.

– А я, знаешь ли, в восторге, – признался он. – Твоя сестра только что прислала мне удивительно красивую новую модель. А как там Сэнди и Мэнди?

Дочери Генри носили имена Сандра и Аманда – в честь бабушки и тети.

– Ох, с ними обеими одна морока!

Уолтер улыбнулся, услышав в голосе единственного сына гордую родительскую интонацию. Откинувшись на спинку кресла, он зажмурил глаза и попытался подумать, насколько другой стала бы его собственная жизнь, если бы он вел себя в той же манере, что и его сын. Генри проводил со своими девочками, наверное, столько же времени, что и его жена Холли. Он тренировал их футбольную команду, снимал танцевальные выступления и каждую субботу готовил для них завтрак, чтобы Холли могла подольше поспать.

«Я все стараюсь убедить себя в том, что, когда мои дети были маленькими, времена тоже были другими, – подумал Уолтер, – и тем не менее знаю, что мог быть более близок с ними».

– Скажи им, что дедушка Уолт скучает по ним, – проговорил он и сразу же добавил: – И как, по‑твоему, поживает твоя мама в Сиэтле?

Произнося эти слова, Пирс‑старший раскачивался взад и вперед в своем кресле. Он никак не мог смириться с тем, что Сандра живет без него. Пользуясь возможностями Интернета, он осмотрел весь ее дом, получив о нем полное представление, однако внутри побывал только однажды, когда Сандра пригласила его на обед в честь Дня благодарения.

Генри помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.

– Пока все еще приживается к месту. А я вот почему звоню. Мама разговаривала с тобой по поводу этого телешоу?

– Она была очень взволнована. Неужели продюсер уже принял решение?

– Пока еще нет, но дело Аманды определенно заинтересовало телевизионщиков, – ответил Генри. – Я только хотел выяснить, действительно ли ты одобряешь предстоящую перспективу. Я знаю, в какой степени может разволноваться мама. Ты не должен чувствовать себя обязанным…

– Я и не чувствую. И сказал твоей маме, что горжусь тем, что по прошествии стольких лет ей удалось найти человека, способного заинтересоваться делом Аманды. Она добивалась этого всем своим сердцем.

– Но тебе это нужно?

– Конечно, если мама считает, что это будет полезно.

– Папа, именно это меня и смущает. Не стоит делать этого ради мамы, из чувства вины или просто потому, что ты считаешь, что сделаешь нечто нужное ей. Я знаю, что вас развело именно незнание того, что произошло с Амандой.

Уолтер проглотил скопившийся в горле комок.

– Твоя мать – самая горячая и верная женщина среди всех, кого я знал. Она поставила себе целью всей жизни найти Аманду. Поверь мне… если есть на свете человек, понимающий, насколько необходимо всецело отдаваться страсти, так это именно я.

– Папа, я говорю не о работе. Я понимаю, что говорить о своих чувствах не всегда удобно, но как получилось, что мы никогда не говорим об Аманде?

– Я до сих пор каждый день вспоминаю о твоей сестре.

– Я знаю, что ты любишь ее и тоскуешь о ней. Как и все мы. Однако мы никогда не разговариваем о ней. Как вышло, что вы так уверены в том, что она где‑то здесь, в этом мире?

– Я никогда не был в этом уверен. Однако позволял себе надеяться. – Каждый вечер Уолтер представлял себе свою красавицу дочь и те приключения, которые она могла бы пережить. – Она всегда любила рисовать. Что, если стала художником где‑нибудь на побережье Амальфи?[10] А может быть, завела себе тихий ресторанчик в Ницце?

– На мой взгляд, конечно, все возможно, – отозвался Генри. – Однако мама говорит, что Аманда никогда не оставила бы нас в подобном неведении, и это кажется мне абсолютно верным. Как могло получиться, чтобы вы двое имели настолько разные мнения о том, что произошло?

Его отец открыл было рот, однако слова не шли у него с языка. Он не мог заново начинать обсуждение этой темы. И потому решил завершить разговор:

– Спасибо тебе за звонок, сын. Я полностью в курсе дела и буду рад увидеть тебя во Флориде.

– И ты способен оставить работу?

«Забавно, – подумал Уолтер, – я согласился принять участие в шоу, даже не подумав о компании».

– Я покину кабинет на столько времени, сколько будет необходимо.

Он понимал, что слишком запоздал с пониманием истины, заключавшейся в том, что как отец он никуда не годился и не умел рассказывать своим детям о чем‑либо, кроме работы. «Мой сын, – подумал он, – перебрался через весь континент на его западный берег для того лишь, чтобы не слышать про «Ледиформ» за завтраком, обедом и ужином. И я же восстановил друг против друга обеих своих дочерей, рассчитывая, что они обе займутся семейным бизнесом, и не умея высказать каждой из них свое одобрение».

Он хотел рассказать Генри о том, почему он считает, что Аманда живет в далеких краях, проживая новую жизнь под новым именем. «Только так, – думал он, – дочь могла освободиться от меня и стать такой, какой действительно хотела стать». Но пока старший Пирс не имел сил признаться в этом.

– Значит, скоро поговорим, – сказал Генри. – Ладно, пап. Пока.

Положив на место телефонную трубку, Уолтер задумался о том, поймут ли когда‑нибудь Сандра и ее дети, насколько он действительно изменился за последние несколько лет.

 

18

 

Начиналось утро понедельника, и это означало, что Джерри и Грейс обсуждают за дверями кабинета Лори, как им удалось провести выходные дни.

Оставаясь на своем месте, их начальница тем не менее сумела понять, что Гарсия распространялась на тему чрезвычайно впечатляющей внешности своего свежего ухажера.

– И где же ты его подцепила? – спросил Клейн.

– Ты говоришь так, будто таких, как он, тысячи! – запротестовала Грейс. – Чтобы ты понимал, это все чистый флирт и ничего серьезного. Я познакомилась с Марком – подцепила его, как ты выражаешься, – на тренировочном поле в Челси, возле причалов.

– Значит, ты играешь в гольф?

– Я – женщина одаренная. Костюмы восхитительны, игроки тоже – что здесь плохого? Кстати, о неожиданных приобретениях… не загар ли я вижу на твоем теле?

Лори обнаружила, что с бо́льшим вниманием вслушивается в болтовню помощников, чем обдумывает записку маркетологам студии, которую она составляла. И, кстати, тоже заметила некий румянец на обычно бледной коже Джерри.

– Я был у друзей на Файер‑Айленде. И потом, это не загар, – возразил молодой человек. – В отличие от тебя у меня всего два варианта: или мертвецки бледная кожа, или сгоревшая.

Моран с улыбкой нажала на клавишу «Сохранить» и поднялась из‑за стола.

– Ладно, вы уже готовы к совещанию? – обратилась она к ассистентам.

Как только все заняли привычные места – Грейс и Джерри на диване, Лори в сером вращающемся кресле, – она спросила, кто из них двоих хочет начать.

Ей не терпелось услышать их отчеты. Обычно она вела за собой коллег, однако когда речь заходила о социальных сетях, Моран оказывалась в полной растерянности, едва понимала разницу между твитом и статусом, лайком и фолловером. Зато ее помощники, будучи всего на десять лет моложе ее, в виртуальном мире чувствовали себя как дома.

Чтобы максимально эффективно поделить работу пополам, Лори попросила Джерри посмотреть, что сможет он узнать о Джеффе и его свадебных гостях, в то время как Грейс были поручены гости Аманды.

Клейн так и рвался начать:

– Джефф оставил очень слабый след в социальных сетях, у него есть только профиль в Линктин – для профессиональных нужд, – добавил он для просвещения Лори, – и относительно тихая страница в Фейсбуке. Однако я сумел установить, что он по‑прежнему поддерживает тесный контакт с Ником Янгом и Остином Праттом, проявляющими в Сети намного более заметную активность и остающимися его ЛДН.

Лучшими Друзьями Навек. Общение с Джерри, Грейс и собственным сыном помогало Лори понимать современный сленг.

– Остин и Ник до сих пор являются счастливыми холостяками и пребывают в поисках, а Джефф осел в Бруклине вместе с женой Меган, – продолжал молодой человек.

Грейс посмотрела на него, с полной уверенностью ожидая, что он скажет что‑то еще.

– И это все? Хотелось бы и мне заниматься столь же простой работой.

– Еще я позвонил в «Гранд Викторию». Хочешь, чтобы я начал с этого? – перебил ее Джерри.

– Ребята, давайте по очереди, – призвала их к порядку Моран. – Что у тебя, Грейс?

– Ну, поскольку моя публика оказалась более сложной, – проговорила ассистентка с довольной улыбкой, – разберем их по одному. Меган Уайт, как уже упоминалось, вышла замуж за Джеффа. Ее нет ни в Фейсбуке, ни в Твиттере – нигде. Другой подружкой Аманды в колледже была Кейт Фултон. У нее четверо детей, она живет в Атланте, и ее муж управляет магазином сети «Хоум Депо». На ее странице в Фейсбуке есть несколько старых фото с Меган и Амандой, однако, насколько я могу судить, она больше не поддерживает связи со старыми приятельницами. Теперь Шарлотта, сестра Аманды, которая работает в здешнем нью‑йоркском отделении компании «Ледиформ». Ее брат Генри живет в Сиэтле, является совладельцем винокуренного завода, женат и растит двух девиц, во всяком случае, согласно его постам.

Лори кивала. Трое парней из Колби, и все легко доступны. Меган теперь замужем за Джеффом. Семью Аманды разбросало по всей стране. А ее подруга по колледжу с четырьмя детьми проживает в Атланте.

– Джерри, тебе ответили из «Гранд Виктории»? – спросила Моран. Больше всего ее тревожила перспектива возможного отказа отеля что‑либо снимать на его территории.

– Я сегодня разговаривал с их конторой. Они рады помочь нам, – рассказал молодой человек. – Исчезновение Аманды стало для них катастрофой в области взаимодействия с обществом, так что, по моему впечатлению, они готовы сделать для нас все возможное. Они даже пообещали прислать нам копии записей камер внешнего слежения, которые предоставляли полиции.

– В самом деле? А когда мы сможем их посмотреть?

– Обещали на этой неделе.

Части головоломки по одной сходились воедино. Джефф по‑прежнему дружил с обоими своими свидетелями, а уж с Меган был ближе уже некуда. И если Лори сумеет поставить его перед камерой, все будет отлично. A не даст согласия Сандре – есть способ убедить его. С помощью Алекса.

 

19

 

Когда в шесть часов вечера Лори вышла из здания, в котором располагалась ее студия, Алекс уже стоял на краю тротуара возле своего черного «Мерседеса». «Точно вовремя, – подумала она. – Мне следовало догадаться».

– Я жду тебя уже целый час, – заметил ее друг.

– Ну а как же!

Моран была знакома с Алексом уже больше года, однако, увидев его, всякий раз ощущала волнение. Игравший в колледже за баскетбольную команду, ростом шесть футов четыре дюйма[11], он по‑прежнему сохранял атлетическое сложение. Темные волнистые волосы сочетались с его мужественной челюстью и то голубыми, то зелеными глазами, поблескивавшими за стеклами очков в черной оправе. Благодаря всему этому Алекс Бакли сделался одним из наиболее популярных судебных телекомментаторов, а отнюдь не только своим потрясающим достижениям в зале суда.

Лори торопливо чмокнула его в щеку.

– Не могу поверить своей удаче: ты нашел время.

Официально в программе «Под подозрением» Алекс был ведущим. Мастерство, которое он приобрел, участвуя в перекрестных допросах в зале суда, как нельзя лучше укладывалось в формат шоу. В ранних выпусках он включался в работу практически одновременно с камерами. Однако во время съемок последнего выпуска, три месяца назад, границы между официальным и неофициальным начали стираться там, где речь шла о Лори и Алексе.

Бакли открыл перед Моран дверь машины, обошел автомобиль с противоположной стороны и сел рядом с ней. Но прежде чем он успел открыть рот, Лори передала водителю бруклинский адрес Джеффа и Меган.

– Я, кажется, говорил, что для тебя у меня всегда есть время, – кротко проговорил он.

– Да ладно! Даже вспомнить не могу, когда ты выходил из своего кабинета раньше шести. Я по‑настоящему удивлена. Как это вдруг получилось, что ты отреагировал на самую короткую просьбу?

– А, вот что мне полагается за свидание с журналистом – допрос с пристрастием, – усмехнулся Алекс. – Вчера я оспорил большинство показаний, поэтому заседание перенесли.

Свидание. Конечно же у нас сегодня свидание, подумала она. Другого слова для этого нет.

– Что ж, не удивлена твоей победе и благодарна за помощь, – проговорила она, когда Бакли пригнулся и взял ее за руку совершенно естественным жестом.

– Итак, Лори, что мы будем делать в Бруклине?

– Ты помнишь дело о пропавшей невесте?

Ненадолго подняв вверх глаза, Алекс задумался.

– Теплые края. Прекрасный отель. Флорида?

– Именно. Отель «Гранд Виктория», Палм‑Бич.

– И что же произошло нового в этом деле? Насколько я помню, в то время циркулировали две версии: либо над ней учинили что‑то нехорошее, либо эта особа взяла ноги в руки.

Лори понимала, что находится в невыгодном положении, поскольку в свое время не следила за происходящим.

– За прошедшие пять лет родственники не получили от нее ни слова, – сказала она. – На побег из‑под венца это не похоже.

– Так, значит, ничего нового? Тело не нашли?

Моран, журналистка, дочь полисмена и вдова врача «Скорой помощи», никак не могла привыкнуть к деловому подходу своего друга к преступлениям.

– По словам матери Аманды, за прошедшие пять лет ничего нового не произошло, – ответила она. – У меня сложилось такое впечатление, что в полиции мнения разделились – одни считали, что ее убили, другие, что она сбежала из‑под венца. Но в любом случае поиски прекращены. Типичный висяк.

– То есть именно то, что тебе нужно. A что нас ждет в Бруклине?

– Бывший жених, Джефф Хантер. – Лори торопливо выложила основы его биографии: колледж Колби, Фордхэмская юршкола, после окончания колледжа работает в бруклинской государственной адвокатуре. – А теперь самое интересное. – И она рассказала Бакли о последней воле Аманды, составившей завещание в интересах своего жениха. – Мать Аманды считает его подозреваемым номер один.

– Тебя волнует то, что, будучи адвокатом по уголовным делам, он может, так сказать, просто отказаться от дачи показаний, а значит, и от участия в шоу?

– Именно так. К тому же его жена – тоже адвокат. Ее зовут Меган Уайт. Она специализируется на иммиграционном законодательстве, а не на уголовном, но все же…

– То есть, если он даже захочет участвовать в шоу, она может попытаться не позволить ему?

– Или у нее могут найтись собственные причины для молчания. Дело в том, что Меган была лучшей подругой Аманды. Она тоже присутствовала в «Гранд Виктории» и поэтому также потенциально является подозреваемой. Кроме того, она выскочила замуж за жениха лучшей подруги через пятнадцать месяцев после ее исчезновения! На мой взгляд, несколько рановато. И я подумала, что поскольку ты владеешь юридическим языком, то, быть может, поможешь мне уговорить обоих принять участие в шоу.

– Мне не раз приходилось слышать, что я умею говорить очень убедительно. Но уверена ли ты в том, что они хотя бы окажутся дома?

– Я отправила сообщения на оба их телефона. Естественно, надо думать, они переговорили между собой, после чего Джефф позвонил мне. Пришлось поднапрячься, убеждая его, но он согласился встретиться с нами у себя дома.

Алекс наклонился к подруге, их плечи соприкоснулись.

– Палм‑Бич – недурное место для съемок, вам не кажется, господин адвокат? – спросила она.

– Трудно не согласиться, – отозвался Бакли.

 

20

 

Перестроенный особняк из бурого камня оказался точно таким, каким выглядел, когда Лори ввела его адрес для просмотра изображений на картах Гугла.

Четырехэтажный, без лифта. И без консьержа.

Моран нажала звонок возле квартиры B, рядом с табличкой «Хантер/Уайт». Хотя мать Аманды и называла Меган именем «миссис Джеффри Хантер», Лори знала, что та сохранила свою девичью фамилию. Продюсер назвалась, но ответа не было. Секунды проходили в молчании, и она с волнением посмотрела на Алекса. Тот нажал на кнопку звонка во второй раз.

– Интерком сломан, миссис Моран! – донесся до их слуха голос сверху, со второго этажа над ними. Лори узнала Джеффа Хантера, выставившего голову в окно, по фото в его профиле в ЛинкедИн, которое ей показал Джерри.

– А вы – Алекс Бакли? – посмотрел хозяин дома на ее спутника.

Женщина заметила, что Джефф удивлен.

– Я как раз использовал в своем семинаре для начинающих адвокатов ваш завершающий аргумент по делу Джей‑Ди Мартина, – сказал он. – Мастерский ход. Именно мастерский.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

 

[1] Слова свадебного марша, известного в англоговорящих странах как «Here comes the bride»; под него невеста обычно идет к алтарю.

 

[2] Шоколадную булку. Лучше две (искаж. фр.).

 

[3] Игра слов, высмеивающая англо‑французскую языковую смесь: по‑английски «море» – «sea», по‑французски – «мер»; вместе выходит «спасибо» (фр. merci).

 

[4] …по‑английски, если можно (фр.).

 

[5] Макарон – французская разновидность миндального печенья.

 

[6] Сериал 1960–1970‑х гг. о женщине‑джинне, носящей высокую прическу с декоративными элементами в восточном стиле.

 

[7] Чуть больше 170 см.

 

[8] «Смолильщики» (англ. Tar Heels) – прозвище жителей Северной Каролины, в середине XIX века бывшей лидером по производству корабельной смолы в США. Так называются и университетские спортивные команды штата.

 

[9] «Хоум Депо» – сеть магазинов‑складов по продаже строительных и отделочных материалов.

 

[10] Амальфи – гористое побережье в Италии, в провинции Салерно, внесенное в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

 

[11] Чуть выше 193 см.