Мередит Митчел

Змея в гостиной

 

 

 

* * *

1

 

На террасе уже накрыли чайный стол, а лорд Гренвилл снова задерживается… Эмили покрутила в пальцах ложечку и тут же одернула себя – будь здесь ее матушка, тотчас заметила бы, что леди не подобает проявлять нетерпение.

Наконец Эмили увидела мужа. Уильям поднялся по ступеням, в мягком осеннем свете его глаза синели, как вода в центре озера, там, где оно глубже всего. Леди Гренвилл взмахнула рукой в приветственном жесте, и внезапно расстегнувшийся браслет блестящей лентой скользнул с ее запястья прямо ему под ноги.

– Уильям!

Вскрик молодой женщины раздался одновременно с проклятьем лорда Гренвилла, наступившего на украшение, а в следующее мгновение Уильям ошеломленно застыл, глядя, как из?под его сапога во все стороны расползаются маленькие черные змейки.

Эмили завизжала. И видение исчезло.

 

– Господи! – пробормотала она, с трудом поворачивая голову.

Она опять задремала в своем кресле, и шея теперь будет весь день напоминать об этом. Да еще этот сон… Он снился леди Гренвилл уже в четвертый или пятый раз за последние две недели, и она неизменно просыпалась с криком ужаса. Но впервые этот сон посетил ее днем. Хорошо еще, сейчас рядом не было Лоренса, ее семилетнего племянника. Бледное искаженное лицо тетушки Эмили могло бы напугать его.

А ведь именно Лори отчасти виноват в том, что кошмары преследуют ее. В первый день осени, солнечный и теплый, леди Гренвилл и три ее близкие подруги пили чай на террасе, которую она позже видела в своем повторяющемся сне.

Самая юная из подруг, миссис Сьюзен Говард, попросила Эмили показать свой бриллиантовый браслет. Муж Сьюзен, кузен лорда Гренвилла, захотел сделать супруге подарок – их венчание состоялось лишь семь месяцев назад, и Генри еще не надоело баловать жену. Когда Сьюзен перебирала предложенные ей продавцом драгоценности, ей показалось, что браслет, завладевший ее вниманием, походит на тот, что Уильям подарил Эмили на день рождения в прошлом году.

Пока дамы рассматривали украшение, на террасу прибежал маленький лорд и немедленно пожелал полюбоваться на блестящую в свете солнца вещицу.

Вот тут?то и случилась беда – мальчик не заметил подошедшего отца и, когда лорд Гренвилл приблизился к нему, в легком испуге уронил браслет, на который Уильям, одетый для верховой прогулки, наступил своим сапогом. Для всех присутствующих полной неожиданностью оказалось то, что сияющие волшебным светом камни оказались… искусно сделанными бусинами из обыкновенного стекла, в один миг превратившимися в груду хрустящих на каменных плитах осколков. Вернее, как выяснилось позже, обычным стеклом они все же не были – даже опытные мастера?ювелиры не с первого взгляда могли отличить подделку.

Первым чувством, посетившим Эмили, пока подруги обменивались изумленными восклицаниями, а Уильям утешал расплакавшегося Лори, была глубокая досада. «Нежели колье тоже подделка? – думала леди Гренвилл, отрешенно глядя на то, что осталось от ее браслета. – Выходит, оно ничего не стоило, и это при том, что было оплачено дважды! Какая горькая ирония!»

Эмили посмотрела на свою подругу Дафну, но по выражению хорошенького личика миссис Пейтон нельзя было предположить, что она чувствует то же самое. Прошлым летом леди Гренвилл обнаружила, что бриллиантовое ожерелье, подаренное ей мужем в паре с браслетом, исчезло. Молодая женщина постаралась сделать все возможное, чтобы найти украшение втайне от Уильяма – не хотелось огорчать его или выслушивать упреки: ведь несколько недель она даже не открывала футляр с гарнитуром, так как не испытывала к бриллиантам ни малейшей привязанности, предпочитая их яростному блеску нежное мерцание жемчуга. Случайно подслушанный разговор помог Эмили раскрыть тайну пропажи ожерелья.

Как оказалось, Дафна, не отличающаяся здравомыслием и твердыми моральными устоями, вступила в непозволительную связь с мистером Ричардом Соммерсвилем, таким же легкомысленным и обаятельным, как и она сама. Но главный недостаток Ричарда заключался вовсе не в соблазнении чужих жен. Этот молодой джентльмен предпочитал другим развлечениям карты и уже успел лишиться почти всего состояния, унаследованного им после смерти отца. Последний проигрыш Соммерсвиля должен был разрушить его жизнь, но его спасла влюбленная женщина. Миссис Пейтон выкрала из бархатного футляра ожерелье своей подруги, а деньги от его продажи пошли на уплату долгов любовника. Дафна не сообщила Ричарду, откуда взяла деньги, да он и не интересовался этим несущественным вопросом, главным было то, что его положение вновь улучшилось. В отличие от денежных обстоятельств мужа миссис Пейтон, Джорджа, неспособного вкладывать свои средства с пользой для себя. Угроза разорения сподвигла мистера Пейтона принять помощь друзей и попробовать попытать счастье в колониях. Он уехал на год или два, оставив жену на попечение друзей. Дафна ни за что бы не согласилась отправиться с мужем, любовь к которому давно покинула ее, и страдать от жаркого климата и отсутствия привычного комфорта.

Чтобы вернуть ожерелье, леди Гренвилл пришлось занять необходимую сумму у отца, лорда Уитмена. Ее супруг до сих пор не узнал об этой истории, но у Эмили состоялся неприятный разговор сперва с миссис Пейтон, а затем и с Ричардом Соммерсвилем и его сестрой Джейн, которую леди Гренвилл считала своей лучшей подругой с тех пор, как вышла замуж за лорда Гренвилла и оставила свой привычный круг.

Откровенно говоря, прежде у нее было не так уж много подруг. Ей было двенадцать, когда случилось несчастье: девочка упала с крыши старой садовой беседки, куда забралась понаблюдать за свиданием своего кузена. Неудачно сломанная нога заживала плохо, и хромота и постоянные боли должны были всю жизнь напоминать средней дочери лорда Уитмена о вреде любопытства. Во всяком случае, годы юности стали для Эмили тяжким испытанием. Лишенная возможности выезжать в свет, танцевать и флиртовать с поклонниками, девушка чувствовала себя источником разочарования для своей матушки, мечтавшей удачно выдать замуж всех трех дочерей.

День, когда старшая сестра Эмили, очаровательная светловолосая Луиза, обладавшая нежными чертами лица и ангельским характером, обвенчалась с лордом Гренвиллом, вознаградил леди Уитмен за все хлопоты и переживания, сопровождавшие воспитание дочерей. Практичная женщина не питала тщетных надежд на то, что ей когда?нибудь удастся найти супруга для Эмили, оставалось лишь ждать, когда подрастет младшая дочка, Кэролайн.

Однако вовсе не Эмили принесла самое большое горе своей семье. Через три года после свадьбы лорд Гренвилл превратился в двадцатипятилетнего вдовца с годовалым сыном, крошкой Лори. Луиза не пережила инфлюэнцы, собравшей дань едва ли не с половины графства, не минуя ни трущобы, ни особняки.

А всего лишь через год после смерти жены, которую Уильям любил так, как только об этом может мечтать каждая женщина, вдовец вступил во второй брак.

На сей раз его привело к браку отнюдь не сердце, а здравый смысл и горькая необходимость. Лоренсу нужна была заботливая мать, великолепному Гренвилл?парку – подходящая хозяйка, а сам лорд Гренвилл мечтал, чтобы его оставили в покое юные леди и их матушки, никак не желавшие смириться с тем, что состоятельный молодой джентльмен собирается до конца своих дней оплакивать умершую жену.

Эмили приняла бы предложение Уильяма ради одного только Лори, к которому привязалась всей душой, но у нее была и другая причина согласиться занять место старшей сестры. К девятнадцати годам она уже на протяжении четырех лет испытывала муки несчастной любви – синие глаза лорда Гренвилла разбили ей сердце, а он этого даже не заметил, поглощенный одной лишь Луизой.

Леди Уитмен без колебаний согласилась выдать дочь за Уильяма. Любой брак для девушки лучше унизительного положения старой девы, после смерти родителей вынужденной искать пристанища в домах своих братьев или сестер. Реджинальд, наследник лорда Уитмена, нежно любит Эмили, но кто знает, какая женщина станет его женой? Согласится ли она терпеть в своем доме сестру мужа, не будет ли изводить ее попреками и насмешками? Конечно, дочь лорда Уитмена унаследует достаточно средств и сможет поселиться в собственном домике вместе с подходящей компаньонкой, но и такой судьбы леди Уитмен для своей дочери не желала.

А лорд Гренвилл не имеет дурных наклонностей, не будет груб и жесток с женой, к тому же он всегда относился к сестрам Луизы по?дружески, как к своим кузенам и кузинам, а после женитьбы они и вовсе стали частью его семьи и пользовались его расположением.

Недолгое время спустя сын Луизы стал сыном Эмили, Гренвилл?парк – ее домом, а друзья первой леди Гренвилл приняли и полюбили вторую супругу лорда Гренвилла. И только Уильям словно бы предпочитал считать себя вдовцом. Лорд Гренвилл предоставил супруге возможность жить собственной жизнью, а сам проводил больше времени в тиши своего кабинета, нежели в обществе жены и сына. Жизнерадостный и общительный в годы предыдущего брака, Уильям превратился в холодного, сдержанного мужчину, исполнявшего светские обязанности только в силу необходимости.

Не то чтобы Эмили ожидала чего?то другого, еще до свадьбы жених рассказал ей о причинах, побуждающих его жениться во второй раз, но все же, все же… Как она могла не надеяться, что со временем, пусть и очень не скоро, он все же оценит ее любовь и заботу?

Нельзя сказать, чтобы за пять лет брака их отношения совсем не продвинулись от дружеской вежливости к чему?то более теплому и откровенному. Лорд Гренвилл постоянно находил в своей молодой жене черты, удивлявшие его и вызывавшие невольное уважение. Прежде всего его восхищало достоинство, с которым она справлялась со своей болезнью. Ее преданность семье и друзьям, нежность к племяннику, чувство юмора, вкус, умение справляться с ролью хозяйки большого дома и даже способность противостоять его властной бабушке, леди Пламсбери, – все это невольно притягивало внимание супруга, пусть он сам еще не осознавал этого. Его даже не раздражали ее довольно глубокий для женщины ум и не подобающая леди смелость суждений, порой неприятно поражавшая тех, кто плохо знал Эмили.

Казалось бы, для счастливого брака всего этого должно быть довольно, но леди Гренвилл иногда с трудом справлялась с отчаянием. Она сделала бы все, что угодно, лишь бы услышать от Уильяма: «Ты нужна мне», не говоря уж о признании в любви, но проходил месяц за месяцем, сезон за сезоном, год за годом, а лорд Гренвилл оставался верен себе и памяти Луизы.

Испытывая подобные чувства, как могла леди Гренвилл не простить подругу, совершившую низкий поступок ради спасения возлюбленного? Пусть Ричард, возможно, этого и не заслуживал, Дафна была влюблена в него, и Эмили понимала. К тому же миссис Пейтон не отличалась особым здравомыслием и довольно скоро забыла о том, что натворила.

Подруг едва ли не забавлял наивный эгоизм Дафны, к тому же ее неудачный брак вызывал у них сочувствие, распространяющееся, впрочем, и на Джорджа, которому не повезло жениться на женщине, желавшей получать больше, нежели он мог ей дать.

Намного труднее для Эмили оказалось простить Джейн Соммерсвиль, всеми силами стремившуюся женить брата на девушке с хорошим приданым, что вернуло бы дому Соммерсвилей былое великолепие. Джейн готова была закрыть глаза на роман Ричарда и Дафны и поощряла его ухаживания за Сьюзен, в то время по?детски еще влюбленной в Соммерсвиля. И это при том, что Дафна считалась лучшей подругой Сьюзен!

Однако и этот свой душевный кризис леди Гренвилл удалось преодолеть, сохранив дружбу с Джейн, которой обе леди очень дорожили. Ну а потом Сьюзен вышла замуж за Генри Говарда, Джордж Пейтон уехал, что же до романа Ричарда и Дафны, то он, как и ожидалось, не продлился слишком долго и не успел повредить их репутации.

За последний год произошло немало других трагических и печальных событий, и, только поддерживая друг друга, Эмили и ее друзья сумели пережить их и не впасть в уныние. Казалось бы, предстоящий сезон охоты и осенних балов должен принести отдых от тягостных переживаний, но происшествие с бриллиантовым браслетом разрушило эти надежды…

 

Эмили наклонилась, не вставая с кресла, и с трудом подобрала с пола газету, соскользнувшую с колен, когда она заснула. Заголовок на первой странице вызвал у нее гримасу – от одного вида этих огромных черных букв могла разыграться мигрень – «Тайна бриллиантовой аферы до сих пор не раскрыта!».

Она снова пробежалась глазами по строчкам. Неудивительно, что после прочтения этой статьи ей приснился кошмар!

«Как уже известно нашим читателям, не так давно очаровательной леди Г. пришлось пережить несколько неприятных минут. Роскошный бриллиантовый гарнитур, подаренный ей супругом, галантным лордом Г., оказался искусно выполненной подделкой! Настолько искусно, что ее выдало лишь отсутствие необходимой твердости – при падении или другом сопоставимом по силе воздействии мнимые бриллианты разрушаются, оставив после себя горстку стеклянной крошки.

Скольким еще леди предстоит сделать подобное печальное открытие в своей шкатулке с драгоценностями – вот вопрос, которым, вероятно, задаются наши читатели. И отнюдь не напрасно – магазин, в котором было куплено украшение, уже успел приобрести скандальную известность среди представителей светского общества и крупных торговцев и промышленников.

К сожалению, полиция в очередной раз проявила полную несостоятельность и не смогла арестовать шайку мошенников, изготавливающих фальшивые камни. Продавцы в магазине даже под угрозой ареста не сумели указать местонахождение мастерской, где появлялись на свет эти замечательные подделки. Разыскать владельца магазина также не удалось. Вероятнее всего, этот господин респектабельной внешности, одним своим благообразным видом внушавший доверие к своему товару покупателям и особенно покупательницам, уже переправился на континент и увез с собой свои секреты…»

– Очаровательная леди Г.! – фыркнула Эмили. – И когда уже они перестанут писать о моих бриллиантах? Как будто в Лондоне мало других происшествий, не говоря уж обо всей Британии!

Лорд Гренвилл, как и любой другой джентльмен, предпочел бы избежать упоминания своего имени в газетах в связи с этой историей, но Уильям не мог позволить себе просто замять скандал. Газетчики правы – многие леди уже успели приобрести красивые и дорогие украшения, стоившие ровно столько, сколько стоила одна только оправа для камней, которая хотя бы была сделана из настоящего золота – мошенники постарались придать своим поделкам оттенок роскоши, не вызывающий сомнений у покупателей.

Когда первое волнение на террасе улеглось, а гувернантка увела Лоренса в дом, Эмили попросила горничную принести ожерелье. С помощью ножа для фруктов лорд Гренвилл сумел извлечь из колье один из камней и произвел над ним эксперимент, а именно бросил камешек на плиты террасы и наступил на него. Результат оказался тем же самым, что и после падения браслета.

– Боже мой, боже мой! – бормотала Сьюзен, представлявшая, должно быть, как Генри преподносит ей подарок, от которого за одно мгновение может остаться только обрамление из золота и кучка блестящей пыли.

Сидевшая рядом с ней миссис Пейтон смотрела на колье так, словно на столе расположилась ядовитая змея. Возможно, Дафна думала о том, что в ломбарде, куда она отвезла украденное у подруги ожерелье, никто не догадался проверить подлинность бриллиантов таким варварским способом. Иначе ее ждали бы крупные неприятности вплоть до заключения в тюрьму или за кражу, или за подделку камней. Впрочем, могло оказаться и так, что миссис Пейтон и не собиралась углубляться в подобные размышления, а всего лишь представляла себе, какую волну пересудов всколыхнет в Торнвуде и его окрестностях сегодняшнее происшествие. Да что там в Торнвуде – маленьком городке в тридцати милях от Лондона, – в самой столице тоже будут немало говорить о фальшивых украшениях леди Гренвилл! Особенно когда появятся другие пострадавшие от этого грандиозного мошенничества.

Джейн ободряюще поглаживала руку Эмили, но леди Гренвилл, похоже, не собиралась плакать. Она была удивлена и рассержена. Очень?очень рассержена. Ничуть не меньше, чем лорд Гренвилл, заплативший за подарок жене значительную сумму и теперь вынужденный обращаться в полицию, что вызывало в нем чувство глубокого отвращения.

Тем не менее Уильям на следующий же день отправился в Лондон, увозя с собой футляр с ожерельем и маленький бархатный мешочек, куда горничная леди Гренвилл аккуратно ссыпала все, что осталось от браслета. Как и писали газеты, полиция не обнаружила следов мастерской и владельца магазина. Продавцы клялись, что ничего не знали о том, что торговали фальшивыми бриллиантами. В доказательство своих слов все четверо предъявили прекрасные рекомендации, благодаря которым им и удалось устроиться в этот магазин два года назад, когда он только открылся.

– Очевидно, кто?то предупредил негодяев, и им удалось скрыться, – рассказывал лорд Гренвилл жене по возвращении из Лондона. – Продавцы знают в лицо только владельца магазина, а он вполне мог изменить внешность и взять другое имя. Тех же мастеров, что выполняли всю работу, и вовсе никто никогда не видел. Сколько их было и где они теперь, полиции навряд ли удастся когда?нибудь выяснить.

– Но как такое возможно? – Эмили растерянно смотрела на мужа. – О том, что случилось, вчера было известно лишь нам пятерым! И никто из нас, разумеется, не знаком с лондонскими преступниками!

– Остается лишь предполагать, что у мошенников есть осведомитель из числа полицейских, возможно, какой?нибудь нечистый на руку констебль, который вовремя сообщил об угрозе, – пожал плечами Уильям, – к тому же владелец магазина появлялся там не каждый день, и полиция еще надеется захватить его, если он внезапно появится.

Этим чаяниям не суждено было исполниться, и газетчикам, лишенным новой пищи для своих статей, оставалось лишь перепечатывать статьи двухнедельной давности. В Торнвуде, конечно же, болтали о неприятностях, постигших лорда и леди Гренвилл, но скорее с сочувствием, нежели со злорадством, – большинство соседей испытывали симпатию к Эмили и ее супругу.

Сам лорд Гренвилл предпочитал не вспоминать об этой истории и терпеливо ждал, когда новые происшествия отвлекут внимание знакомых от его семьи и злосчастные бриллианты забудутся. Эмили мечтала о том же, но кошмарные сны никак не давали ей забыть о случившемся.

 

2

 

Пока она размышляла о том, сколько усилий потратила прошлым летом на поиски пропавшего ожерелья, наступила пора пить чай. Хетти уже накрывала на стол, когда другая горничная доложила о появлении мисс Соммерсвиль.

С первого взгляда на подругу Эмили поняла – Джейн расстроена. Обычно безмятежные, серые глаза потемнели, а на гладком лбу проступила небольшая морщинка – намек на то, что мисс Соммерсвиль вступает в пору увядания юной красоты. Джейн уже исполнилось двадцать три года, а она до сих пор не нашла себе мужа. Подругам было известно, как сильно Джейн огорчает это обстоятельство, но тем временем рассудительная и благоразумная молодая леди вовсе не была настроена выходить замуж за первого встречного. Нет, Джейн нужен был только состоятельный джентльмен, которым она смогла бы исподволь управлять, как она пыталась управлять своим легкомысленным братом.

Увы, приданое мисс Соммерсвиль фактически было ничтожным, а ее приятное лицо и безупречные манеры пока не смогли покорить сердце мужчины, который мог бы ей подойти. Джейн считала себя слишком рассудительной и практичной для того, чтобы влюбиться самой, и долгие годы терпеливо ждала, когда же ее мечта о богатстве осуществится. Постепенно ждать становилось все труднее, с каждым шиллингом, проигранным братом, толика ее терпения исчезала, и неизвестно, к чему бы привели Джейн ссоры с братом, если бы год назад ей случайно не открылась одна семейная тайна.

Как оказалось, отцом Джейн был вовсе не мистер Соммерсвиль, а некий джентльмен по имени Руперт Несбитт. Младший сын в семье, он не должен был унаследовать семейное состояние, а потому не представлял интереса для разборчивых юных леди, к которым относилась и матушка Джейн. Что не помешало ей вступить с ним в любовную связь, за которой последовало рождение дочери. Миссис Соммерсвиль, отсутствием благоразумия напоминавшая дочери Дафну Пейтон, сумела все же сохранить секрет, и мистер Несбитт ничего не знал о своем отцовстве до того самого дня, когда Джейн сама осмелилась сообщить ему эту радостную новость.

За эту тайну мисс Соммерсвиль пришлось заплатить неизвестной особе огромную сумму – пятьсот фунтов, но Джейн не жалела о деньгах. Чтобы обрести такого отца, как мистер Несбитт, стоило уплатить и больше. Успешный торговец, мистер Несбитт разбогател и выкупил отцовское поместье у старшего брата, чья спесь не позволяла ему признать необходимость разумного подхода к управлению своими средствами. Мистер Несбитт, будучи вдовцом, воспитывал дочь, прелестную Флоренс, но его отцовской любви хватило и на Джейн, похожую на него как внешне, так и здравомыслием. Увы, сестры не успели полюбить друг друга как подобает, Флоренс даже не узнала о своем родстве с мисс Соммерсвиль. В минувшем январе бедная девушка погибла, повергнув своего отца в безутешное отчаяние. Не сразу мистер Несбитт понял, что провидение послало ему вторую дочь в тот самый момент, когда он более всего нуждался в такой опоре. Мисс Соммерсвиль утешала и поддерживала отца, насколько это позволяли приличия, – она не могла разрушить свою репутацию, зародив в умах соседей подозрения относительно причин ее сближения с еще довольно моложавым вдовцом. В свою очередь, мистер Несбитт постепенно принимал на себя заботы о денежных делах Соммерсвилей: Джейн теперь единственная его дочь, она не должна ни в чем нуждаться!

Хетти налила мисс Соммерсвиль чай и тихо вышла из комнаты, плотно притворив за собой дверь – леди Гренвилл была добра к слугам, но не потерпела бы шпионов и сплетников в Гренвилл?парке.

– Что случилось, Джейн? – обеспокоенно спросила Эмили, едва подруги остались одни. – Ты выглядишь… подавленной.

– Ты тоже, – невесело улыбнулась мисс Соммерсвиль, успевшая заметить бледность подруги и темные полукружья под глазами.

– Мне вновь приснился этот сон о бриллиантах и змеях, только и всего, – отмахнулась Эмили, не пытаясь, впрочем, притворяться беззаботной – Джейн ей незачем было обманывать.

– Я начинаю думать, что эти твои кошмары являются дурным предзнаменованием. – Джейн посмотрела на свою чашку с таким выражением, как будто на дне ее пряталось какое?то чудовище.

– Ты пугаешь меня! – Леди Гренвилл всегда считала подругу лишенной каких бы то ни было суеверий, свойственных многим женщинам, и, если уж Джейн заговорила об этом, что?то и впрямь было не в порядке.

– Сегодня утром я получила два до крайности неприятных письма, – мисс Соммерсвиль не стала долго томить Эмили неведением. – Ты ведь помнишь, каким образом я узнала о том, что мистер Несбитт – мой отец…

Подруга кивнула:

– Конечно же, я помню! Кто?то известил тебя о существовании письма твоей матери, в котором та прямо говорит об этом. И ты заплатила этому человеку, чтобы получить письмо. Мы тогда еще гадали, кто бы это мог быть, но так и не пришли ни к какому выводу, за исключением того, что это, скорее всего, женщина, судя по манере выражать свои мысли.

– Все правильно, – вздохнула Джейн. – И еще эта особа в конце своего последнего письма намекала на возможность продления нашего так называемого знакомства!

– Так вот в чем дело! – В отличие от Дафны и Сьюзен Эмили не надо было долго объяснять очевидное. – Этот человек написал тебе и снова требует денег?

– Именно так! – Джейн уже не выглядела расстроенной, скорее ею овладел гнев. – Она, если это и вправду женщина, осмелилась прислать мне письмо, в котором ясно выражено желание получить тысячу фунтов!

– Тысячу фунтов! – повторила Эмили. – Воистину наглость некоторых людей порой бывает беспредельна!

– Ну, я же теперь стала единственной дочерью моего отца! – сердито усмехнулась мисс Соммерсвиль. – А значит, могу располагать любыми средствами!

– Понимаю, – снова кивнула леди Гренвилл. – И как ты намерена поступить? Эта особа угрожает раскрыть твою тайну, если ты откажешься платить?

– Вовсе нет, и это больше всего меня злит! Негодяй предлагает мне лишь выразить таким образом благодарность за возможность обрести отца! Если бы в письме была хоть одна угроза, я могла бы обвинить его в шантаже, но придраться совершенно не к чему! Не говоря уж о том, что я все еще не представляю, как найти этого человека!

– Тогда что же должно произойти, если ты не заплатишь? – Эмили была озадачена.

– Я не знаю. – Джейн устало потерла пальцем переносицу. – Скорее всего, в скором времени я получу послание совсем другого тона. Или же мои знакомые найдут в своей почте какие?нибудь обличительные письма, способные погубить мою репутацию… Может случиться все, что угодно, и я не смогу это предотвратить!

– И все же что ты будешь делать? – Леди Гренвилл, как и всегда, была готова прийти на помощь друзьям, но она должна была понять, что от нее требуется.

– А что бы сделала ты? – вопросом на вопрос ответила Джейн.

– Рассказала бы отцу! – ни секунды не колебалась Эмили. – Он наверняка найдет способ разрешить эту проблему. Его возможности позволят нанять людей для поисков шантажиста. В крайнем случае он даст тебе денег, но, честно говоря, я думаю, вам пора покончить с этой угрозой раз и навсегда. За первой тысячей фунтов может последовать вторая, а потом третья… Корыстолюбие этой низкой натуры будет толкать ее на новые вымогательства!

– И как ты предлагаешь избавиться от угрозы? – Казалось, Джейн готова к любому ответу.

– Твой отец должен признать тебя своей дочерью, – совершенно спокойно ответила леди Гренвилл.

Джейн не смогла сдержать удивленный возглас:

– Ты говоришь серьезно, Эмили?

– Разумеется, дорогая моя, могу ли я шутить на такую тему! Конечно, начнутся пересуды, но они прекратятся, как только появится новый повод, а мы с тобой обе прекрасно знаем, как быстро это может случиться! – Теперь Эмили говорила с пылом, способным убедить даже ее практичную подругу. – Учитывая твою близость с мистером Несбиттом, о вас вот?вот могут пойти разговоры другого рода, и тогда твоя репутация неминуемо погибнет. Открыв же правду, ты одновременно достигнешь нескольких целей! Твое благонравие давно всем известно, и мало кто станет обвинять тебя в проступках твоих родителей, навряд ли отношение к тебе твоих знакомых ухудшится. Разве что ты почувствуешь холодность со стороны тех, о ком и жалеть не стоит… Вместе с тем в глазах многих джентльменов ты будешь выглядеть более привлекательно благодаря ожидаемому наследству. И вам с мистером Несбиттом больше не нужно будет обманывать Ричарда и вести дела за его спиной. Наконец, шантажист поймет, что его угрозы бесполезны, и оставит тебя в покое!

– Я вижу, ты много думала об этом, – заметила Джейн, когда леди Гренвилл закончила свою вдохновенную речь.

– На самом деле так и есть, – созналась Эмили. – Я только не принимала во внимание возможность возвращения этого вымогателя, а в остальном я с каждым днем нахожу этот путь наиболее правильным, пусть и небезболезненным.

– Хотелось бы знать, что об этом подумает мистер Несбитт!

– Так скажи ему, или ты боишься? Если он откажется, тут и говорить не о чем. Если же сочтет мои доводы достойными внимания, он сумеет придумать, как сделать все без особого ущерба для него и для вас с Ричардом. А друзья поддержат вас, надеюсь, ты в этом не сомневаешься!

– О, конечно нет! – Джейн обиженно поджала губы – как может Эмили думать, будто она совсем не ценит все то, что подруга уже сделала для нее! – Отец обещал заехать послезавтра, когда Ричарда не должно быть дома. Я поговорю с ним.

– Вот и прекрасно! А на следующий день мы увидимся на балу у Кастлтонов, и ты расскажешь мне, как мистер Несбитт относится к этой идее.

– Ох, со всеми этими переживаниями я едва не забыла о помолвке Джемаймы! – встрепенулась Джейн. – Бедняжка, этот мистер Миллстоун кажется таким скучным!

– Не думаю, что он более скучен, чем викарий Кастлтон. – Эмили была рада поболтать о чем?то, что не было важным для них обеих. – Так что она быстро привыкнет к его манере говорить о любом предмете долго и обстоятельно. К тому же мистер Миллстоун – не духовная особа и довольно хорошо обеспечен. Мы же всегда думали, что Джемайме выберут в мужья какого?нибудь скромного помощника викария. Полагаю, ей повезло.

– Не могу с тобой не согласиться, – слегка улыбнулась Джейн, которой мистер Миллстоун не показался бы занудой, будь он в десять раз богаче. – В четверг в приходской зале мы увидим довольную Джемайму и счастливого викария. Надеюсь, полы в зале позволят нам танцевать без опаски подвернуть ногу.

– Уильям на прошлой неделе пожертвовал некоторую сумму на ремонт, и викарий обещал, что к балу, который устраивает миссис Кастлтон, зала будет выглядеть достойно.

– Что ж, я рада это слышать… – Мисс Соммерсвиль рассеянно оглядела стол, и Эмили вспомнила, что подруга рассказала не все, что собиралась.

– А что со вторым письмом? Ты говорила, что получила два огорчительных письма, – напомнила она Джейн. – Одно было от вымогателя, а от кого второе?

– От мистера Итана Несбитта. – Джейн скривилась, словно увидела червяка в самой сердцевине сочного персика.

– От твоего… дяди? – Леди Гренвилл видела Итана Несбитта всего лишь раз, на похоронах его племянницы Флоренс, и предпочла бы не встречаться с этим джентльменом вновь. Такого же мнения придерживались многие ее знакомые, до того неприятным человеком показался им старший брат мистера Руперта Несбитта с его высокомерием и презрительными взглядами, расточаемыми каждому, кто обращался к нему с выражением сочувствия.

– Вот именно! Дяди! – зло усмехнулась Джейн. – Только вот его послание далеко от проявления родственных чувств.

– Что же ему нужно?

– До него дошли слухи, что его брат уделяет мне слишком много внимания, и он решил предостеречь меня от намерения стать новой миссис Руперт Несбитт!

– Это то, о чем я тебе и говорила. – Эмили поглядела на подругу с сочувствием. – Как бы вы с отцом ни были осторожны, всегда найдется кто?то способный углядеть интригу там, где ее вовсе не было, и пустить сплетню.

– Брат моего отца не уступает наглостью вымогателю, тон его письма просто отвратителен, он даже не стесняется угрожать мне!

– Он считает, что после смерти Флоренс единственным наследником мистера Руперта Несбитта станет он сам и его семья. Новый брак твоего отца разрушит его надежды, а он, судя по всему, слишком жаден, чтобы так просто отказаться от возможности заполучить намного больше того, чем располагает.

– Так оно и есть. И что ты посоветуешь мне на этот раз?

– То же самое, Джейн. Немедленно рассказать все отцу и попросить его поговорить с братом. Хотя бы мистер Итан Несбитт должен узнать правду, прежде чем он начнет поливать тебя грязью на каждом углу!

Жесткий тон леди Гренвилл не удивил ее подругу. Временами хрупкая, бледная Эмили превращалась в расчетливую, безжалостную фурию, готовую использовать едва ли не любые средства, чтобы защитить своих близких.

– Уверяю тебя, так я и поступлю. По дороге к тебе я не придумала еще, что делать с письмом вымогателя или вымогательницы, но пожаловаться отцу на дядюшку решила тотчас же, как только прочла его послание. Этот человек мне отвратителен, и я не позволю ему испортить мне жизнь и докучать отцу! Смерть Флоренс нанесла ему тяжелейший удар, от которого он до сих пор не вполне оправился, не хватало еще, чтобы его собственный брат своими гнусными измышлениями мешал ему приходить в себя и вновь начинать испытывать интерес к жизни!

– Я рада это слышать. – Эмили согласно кивала на протяжении всей этой речи. – Что, если отец захочет представить тебе какого?нибудь приятного молодого человека и до этого джентльмена внезапно дойдут сплетни о твоей непристойной связи с мистером Несбиттом! Ты можешь потерять прекрасную партию!

Мисс Соммерсвиль, в свою очередь, энергичным кивком подтвердила согласие с каждым словом подруги. Попытки мистера Несбитта?старшего управлять ею следовало пресечь, как и стремление шантажиста вытягивать из Джейн все новые и новые суммы. И пусть ради этого Соммерсвилям придется пережить несколько тяжелых недель или даже месяцев, они с этим справятся. Ничто не помешает Джейн высоко держать голову! А Ричарду останется лишь смириться с тем, что мистер Несбитт не позволит ему растратить попусту то немногое, что у них еще осталось.

Довольная тем, что получила подтверждение и одобрение собственным мыслям, Джейн вернулась к горестям Эмили.

– Я заметила, что в свежей газете снова статья о твоих бриллиантах. И зачем ты читаешь эти статьи? После них тебе и снятся кошмары!

– Иногда это бывает забавно – прочесть, что о тебе пишут в газетах, – вымученно улыбнулась леди Гренвилл. – Я надеялась узнать что?нибудь новое, но, увы, с каждым днем шансов отыскать этих мошенников все меньше.

– Удивительно все же, как вовремя им удалось исчезнуть!

– Уильям считает, что у владельца этого магазина есть связи среди полицейских и он заранее узнал о том, что их разоблачат, а его самого схватят, если только он появится в магазине.

– Скорее всего, так оно и есть, – согласилась Джейн. – Хорошо, что Генри не успел купить там подарок для нашей Сьюзен, она была бы так расстроена…

– Я рада, что хоть кому?то мои фальшивые бриллианты принесли пользу. – Горечь в словах подруги заставила мисс Соммерсвиль нахмуриться, хоть она и не знала, что ожерелье Эмили позволило ее брату избавиться от кредиторов.

– Не надо так переживать, дорогая! Твой муж богат, и для него эта злосчастная покупка – скорее удар по самолюбию, нежели серьезная потеря.

– Он сердится из?за того, что о нас пишут в газетах, и почти не покидает свой кабинет, – пожаловалась молодая женщина.

– Ему придется с этим смириться, он же сам не пожелал замять скандал.

– Это так, но я не знаю, как вернуть ему если не хорошее, то хотя бы его обычное настроение. Да еще впереди все эти бесконечные осенние развлечения, он должен будет принимать в них участие, а он ведь не любит охоту…

– Ты слишком опекаешь его, – улыбнулась Джейн. – Не путай отца и сына, милая. Если ему так уж хочется сидеть и смотреть на уходящую молодость из окна своего кабинета, пусть сидит. А мы позволим себе повеселиться, эти неприятности не одолеют нас, не так ли?

– Не одолеют! – Леди Гренвилл явно повеселела. – Так что ты наденешь на бал?

 

3

 

Приходская зала в Торнвуде была не так уж велика, и Кастлтоны пригласили не более шестидесяти гостей, среди которых сразу выделялись незнакомцы. Эмили заметила, как ее супруг, покидая залу после двух или трех танцев, которые он обычно позволял себе, чуть не столкнулся в дверях с неизвестной дамой в фиолетовом платье с черной отделкой, слишком темном для бала. «Кто же это такая? Наверное, она еще не закончила носить траур», – мимоходом подумала леди Гренвилл, но тут ее вниманием завладел сам викарий, желающий услышать поздравления, и Эмили на время забыла о незнакомке.

Выслушав славословия викария в адрес будущего зятя, налюбовавшись на неуклюжие движения мистера Миллстоуна и на краснеющую при каждой его ошибке мисс Кастлтон, леди Гренвилл сочла свой долг исполненным и решила последовать примеру мужа и сбежать, пока мистер Миллстоун не догадался пригласить ее на танец.

Кивая и улыбаясь знакомым, она медленно двигалась в направлении небольшой комнаты, примыкавшей к зале. Обычно во время благотворительных ярмарок и рождественских балов там устраивали буфетную, и сегодняшний вечер не был исключением.

Возле чайного стола, уставленного блюдами со всевозможными пирогами и кексами – миссис Кастлтон явно постаралась продемонстрировать свое радушие, – уже сидели две дамы.

С одной из них, аккуратной седовласой леди, родственницей миссис Пауэлл, Эмили последний раз встречалась при самых печальных обстоятельствах. Миссис Логан, энергичная, еще не дряхлая вдова, предпочитала тишине и одиночеству общество и стремилась заботиться о ближних, которые по какой?либо причине в этом нуждались.

Прошедшей весной она по зову сердца, а отнюдь не из корыстных побуждений заняла место компаньонки одной молодой леди, мисс Кэтрин Рис?Джонс, после окончания пансиона поселившейся вместе с братом в родительском доме. Кэтрин не хватало женской опеки, и добрая старушка охотно раскрыла ей свои материнские объятья, но, увы, юная леди не заслуживала этой нежной привязанности.

То ли после перенесенной лихорадки, то ли вследствие врожденной болезни мозга она незаметно для окружающих утратила рассудок. Безумие заставило девушку совершить кошмарные поступки: из ненависти к своему старшему брату Кэтрин поочередно лишила жизни двух юных леди, за которыми мистер Рис?Джонс ухаживал с самыми серьезными намерениями. Одной из них и была сводная сестра Джейн, мисс Флоренс Несбитт. В преступлениях Кэтрин был обвинен ее брат, и лишь усилия друзей помогли раскрыть ужасную правду и спасти Филиппа Рис?Джонса от несправедливой кары.

Волею судьбы Эмили, чья младшая сестра с детства была влюблена в Рис?Джонса, и стала обличительницей Кэтрин Рис?Джонс. Осознавшая свое поражение, молодая девушка покончила с собой, что было для нее, без сомнения, лучшим из возможных выходов, как бы ужасно это ни звучало.

Вот на похоронах мисс Рис?Джонс леди Гренвилл и встречалась с миссис Логан последний раз. Старушка была глубоко потрясена, и Эмили после частенько думала о ней – столь тяжкие переживания в таком возрасте могли раньше времени свести милую старую леди в могилу.

И сегодня леди Гренвилл искренне обрадовалась, увидев, что почтенная женщина выглядит вполне здоровой и жизнерадостной. Рядом с ней за столом сидела молодая дама в темном, та самая, которую Эмили успела заметить в дверях бальной залы.

«Кажется, миссис Логан нашла себе новый объект для заботы», – про себя улыбнулась Эмили.

– О, леди Гренвилл! Я так и думала, что вы непременно рано или поздно окажетесь здесь! – Миссис Логан прекрасно помнила о той слабости, которую питала Эмили к пирожным и десертам. – Агнесс, дорогая, налей моей юной подруге чая, ей, должно быть, не терпится попробовать угощение миссис Кастлтон.

Эмили присела рядом со старой леди и слушала эту милую, пусть и немного бесцеремонную, болтовню, уже не скрывая улыбки. Незнакомка подвинула молодой женщине чашку и выжидательно посмотрела на миссис Логан. Старушка весело затрясла седыми локонами:

– Ах, ну, конечно, вы и слова друг другу сказать не можете, пока вас не представят! В наши прогрессивные времена пора бы уже отойти от этих нудных процедур, как вам кажется? Вся эта чопорность так утомляет!

Эмили засмеялась – миссис Логан запомнилась ей своими оригинальными высказываниями, но сейчас старая леди поразила ее свежим взглядом, подходящим скорее молодой современной девушке.

– Вы правы, миссис Логан, – она решила представиться сама и заговорила первой, – я – леди Гренвилл, для друзей – Эмили.

– Я рада нашему знакомству, леди Гренвилл! – Казалось, в этой светской фразе было больше искренности, чем положено этикетом. – А меня зовут Агнесс Рэйвенси, мой покойный муж был племянником мистера Логана. Тетушка давно приглашала меня, и вот я решилась навестить ее, но она не предупредила, что сама собирается погостить у своих родственников Пауэллов.

«Так она вдова, вот почему на ней темное платье! Бедняжка, такая молодая и такая красивая!» – подумала леди Гренвилл.

Все подруги Эмили считались привлекательными, каждая по?своему, но столь красивой женщины в ее окружении прежде не было. Блестящие каштановые локоны казались такими густыми, что наводили на мысль о шиньоне, хотя, безусловно, были настоящими. А еще зеленовато?карие глаза, чуть смуглая кожа, правильный овал… Однако в миссис Рэйвенси было что?то еще, придающее ее чертам очарование, что?то в осанке и жестах, то, что леди Пламсбери назвала бы породой.

«В ее жилах наверняка течет королевская кровь! – решила Эмили, пока миссис Рэйвенси передавала ей тарелку с пирожными. – Лет четыреста назад наши короли не отличались строгостью нравов и оставили память о себе во многих благородных семействах. Жаль, что она не танцует, должно быть, двигается она необыкновенно грациозно!»

– Племянница пригласила меня провести у них три недели, и я уговорила Агнесс поехать со мной, – рассказывала тем временем миссис Логан. – Ее утрата беспредельно тяжела, но нельзя же все время сидеть в пустом доме и ждать, когда сойдешь с ума!

– Тетушка права, но я не думаю, что когда?нибудь оправлюсь, – грустно улыбнулась миссис Рэйвенси. – Однако же я должна быть признательна моим родственникам за эту заботу и не усложнять им жизнь, капризничая и требуя к себе слишком много внимания! Попробуйте вот это пирожное, измельченные орехи прибавляют его вкусу пикантности!

Эмили поняла, что миссис Рэйвенси рассказала достаточно о себе, чтобы удовлетворить ее любопытство, а затем сменила тему, не дожидаясь, пока миссис Логан наболтает лишнего. Они успели недолго поговорить о будущем семейном счастье Джемаймы Кастлтон, когда комната начала заполняться желающими передохнуть между танцами и подкрепиться – викарий не собирался устраивать после бала настоящий ужин.

Ричард и Джейн Соммерсвиль были в числе вошедших, и Эмили взглядом пригласила подругу занять место рядом с собой – весь день она с нетерпением ждала встречи с Джейн. Вчера та должна была увидеться с отцом, чтобы рассказать ему о своих неприятностях, и Эмили очень хотела узнать, что же ответил дочери мистер Несбитт.

– Ты выглядишь довольной, – понизив голос, сказала леди Гренвилл. – Мистер Несбитт оправдал твои ожидания?

– О, вполне! – Джейн любезно улыбнулась миссис Рэйвенси, налившей чая и ей, и постаралась в нескольких словах рассказать подруге главное, оставив подробные объяснения до тех пор, пока они не смогут говорить свободно. – Отец поддержал меня, но ужасно разгневался. Думаю, у старшего мистера Несбитта надолго останутся воспоминания о разговоре с братом – отец намерен встретиться с ним завтра в Лондоне.

Эмили одобрительно кивнула, на ее взгляд, мистер Итан Несбитт не заслуживал ни одного доброго слова.

– А что с другим письмом? – спросила она. – Мистер Несбитт что?нибудь предпримет?

– Он почти слово в слово повторил то, что говорила ты. Ни в коем случае не следует платить негодяю, вместо этого надо сделать так, чтобы у него исчезла причина требовать у меня денег. После того как о наших родственных связях станет известно, ему останется только досадовать на свою жадность. Но отец все же хочет попробовать отыскать этого человека.

Эмили кивнула, она явно была удовлетворена как рассказом Джейн, так и поведением мистера Несбитта, в решительности которого не обманулась. И для него, и для Соммерсвилей будет лучше, если правда станет известна всем до того, как сплетники сочинят какую?нибудь гнусную историю.

Невежливо было бы продолжать беседовать только вдвоем, и обе молодые леди постарались принять участие в общем разговоре, касающемся, конечно же, помолвки мисс Кастлтон, ее приданого и состояния ее жениха.

Некоторое время спустя Эмили вдруг заметила, что Ричард Соммерсвиль уселся почти напротив миссис Рэйвенси и не сводит с нее глаз. «Как можно упрекнуть его за это! – подумала леди Гренвилл. – Лишь бы только Дафна не пришла сюда и не устроила какую?нибудь сцену! Несмотря на свое легкомыслие, она тяжело переживает крах их романа. Хотелось бы мне знать, богата миссис Рэйвенси или же у нее ничего нет. Ее платье выглядит дорогим, но на ней почти нет украшений, из?за траура, конечно. По украшениям сразу можно понять, какими средствами располагает женщина или ее муж, а без них она кажется словно бы не вполне одетой…»

Спустя полчаса леди Гренвилл спросила у Соммерсвиля, давно ли он видел ее супруга. Уильям давно ушел из бальной залы, но до сих пор не появился в чайной комнате.

Ричард неохотно отвернулся от миссис Рэйвенси, чтобы ответить Эмили.

– Лорд Гренвилл прогуливался по галерее с Говардом. Кажется, Генри чем?то озабочен.

«Надеюсь, матушка Генри не требует, чтобы он и Сьюзен приехали к ней и остались до Рождества», – подумала Эмили. Миссис Говард была очень властной и упрямой женщиной, и Сьюзен не уставала радоваться тому, что они поселились в доме Холтонов вместе с ее дядей, добродушным старым доктором Вудом, искренне привязанным к своей племяннице и ее молодым друзьям.

Когда блюда на столе опустели, Соммерсвиль и еще несколько джентльменов тщетно попытались уговорить миссис Рэйвенси потанцевать, но она отказала им всем спокойно и без тени кокетства. Уже перед самым окончанием бала она ненадолго отлучилась, и миссис Логан поспешила сообщить Эмили то, что она еще не знала об этой прелестной женщине:

– Бедняжка! Она не хотела ехать сюда, но миссис Пауэлл сочла недопустимым, чтобы ее гостьи оставались дома, когда она сама отправится на бал. Мы все так жалеем Агнесс, она ведь потеряла не только мужа, но и ребенка! Ее четырехлетний сын два года назад утонул в пруду, когда его нянька отвлеклась поболтать с садовником.

Леди Гренвилл содрогнулась. Что может быть страшнее смерти ребенка? Она знала, что не смогла бы жить, если б что?то случилось с Лори, а ведь он не был ее собственным сыном!

Старушка погладила ее руку своей пухлой ладонью:

– Вы побледнели, дорогая. Прошу вас, возьмите себя в руки, пока не вернулась Агнесс! Она не хочет, чтобы о ее горе стало известно в округе, и не выносит сочувственных взглядов и утешительных слов. Миссис Пауэлл с трудом приняла это, а в первые дни нашего пребывания в ее доме Агнесс часто уходила в свою комнату после разговора с ней.

– Понимаю, – пробормотала Эмили. – Мне тоже было невыносимо слушать, когда соседи говорили о моей умершей сестре.

– Я помню о вашей беде. – Миссис Логан сама переживала потери и знала, как велика их тяжесть для молодых душ, – поэтому и рассказала вам об Агнесс. Мне кажется, ей нужна подруга, но не легкомысленная особа вроде дочери моей кузины.

– Я бы хотела пригласить вас обеих на чай или на обед, но, боюсь, вид моего семилетнего племянника лишит миссис Рэйвенси самообладания, ее сыну сейчас было бы почти столько же.

– Напротив! – Непонятно было, обрадовалась миссис Логан приглашению ради Агнесс или ради себя самой. Должно быть, она не особенно была привязана к миссис Пауэлл, к тому же их с леди Гренвилл объединяли общие воспоминания. – Миссис Рэйвенси с удовольствием занимается с детьми Пауэллов, это приносит ей своеобразное утешение.

– Тогда я буду рада видеть вас у себя послезавтра, – успела сказать леди Гренвилл, прежде чем на пороге появился преподобный Кастлтон и принялся громко благодарить гостей за внимание к его скромной персоне и его дочери.

– Пожалуй, Джемайма не станет жалеть о том, что покидает родительский дом, – обратилась Джейн к подруге. – Ты приедешь на чай в субботу? Ричарда не будет дома, и мы сможем поболтать в свое удовольствие. Я позову Сьюзен и Дафну, а тебе лучше появиться чуть раньше, и я успею рассказать тебе о встрече с мистером Несбиттом.

– Боюсь, мне придется отказать тебе. В субботу я пригласила на обед миссис Логан и миссис Рэйвенси.

– Что ж, тогда перенесем нашу встречу на понедельник. – Мисс Соммерсвиль посмотрела в сторону миссис Логан и прибавила тише: – Кто это – миссис Рэйвенси? Надеюсь, это не та неотразимая леди, ради которой мой брат был готов пренебречь танцами?

Эмили едва сдержала смех и так же тихо ответила:

– Ты угадала. Эта дама – родственница миссис Логан. Любой, кто увидит ее, поймет Ричарда, она очень красива и при этом держится как?то по?особенному… И к тому же она вдова, поэтому не считает возможным для себя танцевать, тем более с таким шалопаем, как Ричард.

– Вдова? Она богата? – не могла не заинтересоваться Джейн.

– Я тоже задавала себе этот вопрос, когда увидела, как Ричард на нее поглядывает. – Эмили подумала, что, если бы Джейн вошла в чайную комнату на десять минут позже, миссис Логан могла бы побольше рассказать об Агнесс Рэйвенси. – Думаю, позднее все разъяснится, в понедельник я обязательно перескажу тебе все, что мне удастся узнать.

 

В ожидании экипажа леди Гренвилл Сьюзен и Джейн болтали о пустяках вроде украшения бальной залы и туалетах знакомых и в особенности незнакомых дам. Когда Эмили упомянула миссис Рэйвенси, лорд Гренвилл неожиданно спросил:

– А кто такая эта миссис Рэйвенси? На балу было много людей, которых я прежде не видел…

– О, ты не мог не заметить эту леди. – Эмили не успела ответить, как в разговор вмешался Ричард Соммерсвиль. – Да простят меня дамы, мало кто из леди может называться красавицей с большим на это правом, нежели миссис Рэйвенси. Она вдова и отказалась танцевать со мной, как и с другими джентльменами, но, если бы она только захотела, десятки мужчин были бы у ее ног!

Джейн поморщилась – славословия брата ей не понравились, но спорить она не стала, красота миссис Рэйвенси производила впечатление не только на джентльменов. Однако она не собиралась поощрять увлечение Ричарда до тех пор, пока не станет известно, подходит ли прекрасная вдова на роль миссис Ричард Соммерсвиль.

– Я видела, как ты столкнулся с ней в дверях, когда уходил из зала. – Эмили попробовала освежить память супруга, ей было любопытно, что он скажет о миссис Рэйвенси. – Дама в фиолетовом платье…

– Ах, верно! Я нечаянно толкнул ее и извинился, это был неловкий момент. – Лорд Гренвилл сообразил, о ком идет речь. – Увы, я не успел рассмотреть ее, так как был занят своими извинениями.

– У тебя будет такая возможность, когда она приедет к нам вместе с миссис Логан, если только ты будешь дома в субботу. Миссис Рэйвенси – супруга покойного племянника миссис Логан и по ее просьбе навестила тетушку. Должно быть, старушке одиноко, она слишком живая для того, чтобы запереть себя в каком?нибудь старомодном особняке. Особенно после того, как ее дружба с Кэтрин Рис?Джонс закончилась трагедией… Пауэллы пригласили миссис Логан погостить у них, и она уговорила миссис Рэйвенси составить ей компанию. Миссис Рэйвенси показалась мне приятной собеседницей, и я буду рада поддерживать это знакомство.

Никто не возразил леди Гренвилл, а Ричард Соммерсвиль так и вовсе был преисполнен намерения посетить Гренвилл?парк, когда там будет находиться миссис Рэйвенси, даже если ему придется отказаться от ранее условленной встречи.

 

4

 

– Так, значит, продажу вашего волшебного стекла пришлось прекратить. Хорошо еще, вы успели предупредить вашего друга.

– К счастью, леди часто бывают слишком болтливы, – усмехнулся мужчина и тут же слегка поклонился. – К вам это, разумеется, не относится. Что касается нашей небольшой мануфактуры, мы переместим ее на север, только и всего. Разбогатевшие промышленники будут рады покупать своим женам и дочерям наши прекрасные украшения. Как вы верно заметили, это стекло обладает поистине волшебными свойствами, при надлежащем усердии мастеров эти изделия нельзя отличить от настоящих бриллиантовых украшений.

– Жаль только, оно не имеет их прочности, – заметила леди и ласково погладила кончиком пальца перстень с большим квадратным рубином в обрамлении из мелких бриллиантов. Подлинных, в отличие от камней, о которых шел разговор.

– Даниэль[1] работает над свойствами своего изобретения. Он еще в самом начале пути, и я верю, его ждет большое будущее!

– Не сомневаюсь, – теперь пришел черед леди усмехаться, впрочем, беззлобно – они ведь давние друзья. – Подумать только, тут опять не обошлось без леди Гренвилл! Она уже не в первый раз становится на пути наших замыслов!

– Вынужден с вами согласиться, хотя на этот раз ее вмешательство было скорее косвенным.

– Кто знает, как еще она сумеет навредить нам. Друг мой, может быть, нам следует подумать о новой леди Гренвилл?

– Леди Гренвилл, безусловно, умная женщина, но все же не настолько, чтобы сделать правильные выводы. Происходящее в большинстве своем кажется ей случайными, не связанными между собой происшествиями.

– Как и любому мужчине, вам свойственно недооценивать женскую проницательность, – нахмурилась дама. – Впрочем, как вам угодно, в любом случае при необходимости действовать придется вам.

– Как и всегда, мой друг, как и всегда. Но пока я не вижу такой необходимости. Леди Гренвилл – очаровательная молодая женщина. Жаль только, она недостаточно погружена в семейные дела и у нее остается время интересоваться делами других. По правде сказать, мы все подвержены этому увлечению, но, пока оно остается безобидным, оно не представляет опасности ни для нас, ни для тех, кто вызывает в нас любопытство.

– Надеюсь, любопытство леди Гренвилл не сделает ее мужа дважды вдовцом.

– Ну к чему такие мрачные мысли? Давайте пожелаем этой леди доброго здоровья и поговорим о другом. Я приехал, чтобы рассказать вам о своем новом замысле.

В небольшой уютной комнате приветливо горел камин, с портрета над ним взирал на соревнующихся в коварстве собеседников несимпатичный джентльмен с большим шишковатым носом и мясистой нижней губой. Казалось, он не одобряет происходящее, но художнику верно удалось передать жадный блеск глаз джентльмена, его взгляд словно не мог оторваться от рубина на перстне дамы…

 

5

 

Ранним воскресным утром, перед тем как ехать в Торнвуд слушать проповедь викария Кастлтона, леди Гренвилл сидела в своей любимой гостиной и писала в дневнике. Сегодняшняя запись касалась субботнего обеда, который с ней разделили две дамы – миссис Рэйвенси и миссис Логан.

Обед прошел очень приятно, кухарка леди Гренвилл не утратила своего таланта, а Эмили старалась вести себя так, чтобы гостьи чувствовали себя свободно и могли позволить себе смех и искренние высказывания.

Позже, когда они перешли в гостиную, в комнату вбежал увлеченный погоней за воображаемым оленем Лори. Последовало его представление гостьям, и, как и говорила миссис Логан, ее подопечная с удовольствием болтала с мальчиком, согласившимся сесть на колени красивой леди.

«Если у нее достаточно средств, она могла бы взять на воспитание сиротку из приюта, – думала Эмили, наблюдая, как Агнесс Рэйвенси повлажневшими глазами смотрит на ребенка. – Ей стало бы легче, и одним сиротой на свете было бы меньше. Как?нибудь спрошу миссис Логан, что оставил жене мистер Рэйвенси».

В гостиную неожиданно заглянул лорд Гренвилл и поддался на уговоры старой дамы посидеть немного за чайным столом. Леди Гренвилл с затаенным любопытством наблюдала за его реакцией на красоту миссис Рэйвенси, но так и не заметила какого?то особенного блеска его глаз, выдающего восхищение. Ричард Соммерсвиль, будь он здесь, был бы удивлен и раздосадован равнодушием друга и уж постарался бы говорить миссис Рэйвенси комплименты и за себя, и за Уильяма. К радости Эмили, Ричард все же не явился незваным, скорее всего, Джейн ему запретила.

«Миссис Рэйвенси тяготится пребыванием в доме Пауэллов, она явно ждет окончания визита, а ее старая тетушка, напротив, столь же явно не хочет возвращаться в свой одинокий дом. Я бы пригласила их обеих погостить у себя, но мы еще слишком мало знакомы с Агнесс Рэйвенси».

Она думала о миссис Рэйвенси некоторое время, прежде чем снова взять отложенное перо.

«Одиночество гнетет ее, и миссис Рэйвенси проводит много времени за чтением, чтобы отвлечься. Я и не подозревала, что она окажется такой прекрасной собеседницей! Даже Уильям слушал ее с интересом, и мне было приятно, что она разделяет некоторые мои взгляды на возможности нашего пола. Чем больше умных женщин будут говорить об этом, тем чаще мужчины должны будут к нам прислушиваться!

Как оказалось, миссис Рэйвенси мечтает открыть собственную школу для девочек, в которой больше времени будет уделяться не шитью и приготовлению варенья и желе, а серьезным наукам. Выпускницы этой школы смогут выбирать себе занятие, способное прокормить их, и никто не сможет принудить их к замужеству с человеком, который им не по душе.

Я подумала, что такую школу можно устроить в Торнвуде, я могу выплачивать жалованье нескольким учительницам и время от времени проводить занятия с девочками. Да и мои подруги, Сьюзен, и Дафна, и, конечно, Джейн, смогут быть там полезны. До сих пор все наши попытки наладить отношения с учителем из приходской школы не увенчались успехом, он слишком заносчив и не считает возможным прислушиваться к мнению леди. К сожалению, и викарий Кастлтон не имеет на мистера Бринкса никакого влияния, из?за чего страдает школа, да и наши дамы?благотворительницы не балуют ее своим вниманием.

В новой школе ни мистер Бринкс, ни викарий не смогли бы устанавливать свои суровые порядки. Пожалуй, я поговорю с миссис Логан и попробую узнать, каковы обстоятельства миссис Рэйвенси, захочет ли она оставить место, где находится ее дом, и переехать в Торнвуд.

Полагаю, вчерашний день можно было бы назвать удивительно приятным, если бы не один неловкий момент. Уильям, которого я не успела предупредить о горе Агнесс, спросил ее о детях. Я испугалась, что с ней случится истерика, но эта женщина совершенно не похожа на мою несдержанную младшую сестру или нашу дорогую Дафну. Миссис Рэйвенси просто и без излишнего трагизма в голосе сообщила, что ее сын умер и именно поэтому она хотела бы заняться школой, учить и воспитывать чужих детей, раз уж ей не довелось растить своего ребенка.

Уильям был поражен и расстроен, я не знала, что и сказать, и лишь миссис Логан продолжала раскладывать карты как ни в чем не бывало. Лорд Гренвилл очень мягко извинился за свой промах, и Агнесс Рэйвенси в свою очередь попросила у нас прощения за то, что ничего не рассказала о себе раньше, тем самым допустив подобную ситуацию».

 

В понедельник четыре леди сидели в гостиной мисс Соммерсвиль и беседовали. Иногда Эмили задавалась вопросом, почему им до сих пор не стало скучно друг с другом. Подруги виделись если не каждый день, то все же довольно часто и всякий раз словно не могли наговориться после по меньшей мере трехмесячной разлуки.

И это при том, что круг тем был довольно ограничен – торнвудские сплетни, отголоски лондонских скандалов, туалеты и балы, и конечно же, какие?либо новости каждой из них. «Наверное, это потому, что мы любим друг друга и так рады встречам, что любая, самая банальная тема кажется значительной, – думала леди Гренвилл, пока Сьюзен рассказывала о том, как именно ее молодой муж решил преобразовать конюшню, по правде сказать пришедшую в запустение после смерти отца Сьюзен. – И потом, мы все столь несхожи характерами, что делает наши суждения разнообразными. Если бы только Дафна и Сьюзен больше думали о действительно важных вещах… Но так уж они устроены, думать о тяжкой доле бедняков или о недопустимом состоянии наших тюрем им никогда не захочется, и я не стану меньше любить их за это».

Не так давно Эмили сама посетила тюрьму, и впечатление об этом месте до сих пор давало о себе знать мрачными, тоскливыми снами. Тогда она навещала Филиппа Рис?Джонса, чтобы узнать у него что?то способное помочь ему выбраться на свободу, и была поражена тем, как недолгое заключение подействовало на этого сильного мужчину. Филипп едва не был сломлен, ему с трудом удалось выбраться из какого?то равнодушного оцепенения и вернуть себе веру в справедливость и своих друзей, готовых сделать все возможное, чтобы помочь ему.

Леди Гренвилл поняла, что отвлеклась, когда Джейн коснулась ее руки, призывая послушать Дафну.

– Разумеется, Пауэлл сам им представился, вы же знаете, каким бесцеремонным он может быть. – И это говорит миссис Пейтон, порой выказывающая полное отсутствие такта! – Правда, теперь благодаря ему мы все познакомимся с Феллоузами в четверг на обеде у Блэквеллов, миссис Блэквелл по его настоянию послала им приглашение.

Все, что в Торнвуде было известно о семействе Феллоуз, заключалось в нескольких фразах. Миссис Феллоуз не обладала крепким здоровьем, и много лет назад мистер Феллоуз с женой и маленькой дочерью Шарлоттой решил поселиться в Италии в надежде, что в теплом климате его супруга почувствует себя лучше. Действительно, ее самочувствие улучшилось, и настолько, что она прожила десять лет вместо трех, обещанных докторами в Англии.

Спустя некоторое время после ее смерти мистер Феллоуз женился вновь на молодой англичанке, чье здоровье не вызывало опасений, а значит, ничто не препятствовало возвращению семейства на родину. Перед отъездом из Англии мистер Феллоуз продал свое небольшое поместье, чтобы не утруждаться поисками надежного управляющего и иметь средства на покупку виллы в Италии, и теперь ему необходимо было где?то поселиться.

Через каких?то знакомых Феллоузам удалось узнать, что вблизи Торнвуда продается поместье покойного лорда Мортема. Год назад молодой лорд Мортем, известный своими серьезными взглядами, неожиданно поразил соседей тем, что совершил убийство горничной мисс Соммерсвиль – та угрожала раскрыть его любовную связь с компаньонкой его матушки, леди Мортем. Не желая проходить унизительные судебные процедуры, Мортем покончил с собой, а его наследник, новоиспеченный лорд Мортем, предпочел поскорее забыть о злосчастном наследстве и поспешил продать поместье, разбив его на части. Кто?то из соседей купил лес, кто?то – участок земли с фермами, остальное досталось мистеру Феллоузу. Собственных денег у Феллоуза было не так уж много, но его дочь по истечении восемнадцатилетия получила наследство своего деда по материнской линии, и как раз эти средства были вложены в покупку нового дома.

Всем в округе не терпелось взглянуть на Феллоузов, ведь эти люди станут частью их круга. Конечно, лучше было бы, будь у Феллоузов сын, молодых леди в Торнвуде и его окрестностях и без Шарлотты предостаточно, но добросердечные соседи готовы были простить Феллоузам этот недостаток, если они окажутся милыми и любезными людьми.

– Если они уже приехали, почему же их не было вчера в церкви? – спросила Сьюзен.

– Они располагают собственным приходом, возможно, они решили посетить деревенскую церковь, – сказала Джейн. – Скорее всего, им еще неизвестно, что у нас принято ездить по воскресеньям в Торнвуд.

– Очень скоро они узнают все, что им следует знать о нашей жизни, – заметила Дафна. – Мистер Пауэлл сообщил, что миссис Феллоуз – красивая женщина и совершенно затмевает свою падчерицу.

– Мисс Шарлотта некрасива? – с сочувствием переспросила Эмили, помнившая, куда отсутствие привлекательной внешности и связанные с этим насмешки завели Кэтрин Рис?Джонс.

– Мистер Пауэлл – джентльмен, он не смог высказаться так определенно, – хихикнула Дафна. – Но по его словам я поняла, что мисс Феллоуз не произвела на него впечатления.

– Что ж, мы увидим их уже через два дня. Надеюсь, дом Мортемов не принесет им несчастья. – Сьюзен чуть побледнела – когда?то лорд Мортем считался ее поклонником, и она все еще не могла забыть ту мрачную историю. – Как вы думаете, новый лорд Мортем рассказал Феллоузам, почему продает поместье?

– Даже если они и не знают о преступлении и гибели предыдущего лорда Мортема, долго пребывать в неведении им не удастся. Мы уже давно не говорим о той трагедии, но кто?нибудь из соседей обязательно поделится с ними всеми подробностями, которые им известны, – заметила Джейн.

– И прибавит от себя. – Эмили невесело улыбнулась. Несмотря ни на что, ей было жаль молодого джентльмена, ставшего жертвой своей несдержанности.

– Надеюсь, у обеих леди в этой семье крепкие нервы. Я бы не хотела поселиться в доме, прежний владелец которого – убийца и самоубийца. Что, если его призрак до сих пор бродит там и ищет свою возлюбленную, мисс Гамильтон? – Дафна зябко поежилась и натянула на плечи шаль, но было видно, что эта страшная фантазия доставляет ей удовольствие.

– Мисс Гилбертс, ты хочешь сказать. – Джейн, как и Эмили, знала, что взывать к здравомыслию подруги бесполезно. – Компаньонку леди Мортем звали мисс Гилбертс. И, я уверена, Феллоузы не позволят запугать себя историями о привидениях, их рассказывают в половине домов Британии. К тому же лорд Мортем даже умер не дома, так что его призрак, если такой и существует, пугает стражу в тюремных коридорах.

– Хватит, прошу вас! – взмолилась Сьюзен. – Иначе я не смогу ночью заснуть!

– И Генри будет ругать нас за то, что напугали его жену! – улыбнулась Джейн. – Довольно о Мортеме, теперь это владения Феллоузов. Их состояние не так уж мало, если они смогли купить поместье, пусть от него и осталась едва ли половина…

Леди Гренвилл тотчас поняла, куда клонит подруга.

– Если я правильно помню то, что мне говорили о Феллоузах, поместье куплено на деньги мисс Феллоуз, полученные ею в наследство от деда.

– Выходит, эта молодая девушка богаче своего отца и мачехи…

Эмили был знаком этот задумчивый взгляд мисс Соммерсвиль – не иначе она уже представляет себе грядущую свадьбу брата и мисс Феллоуз. Дафна, похоже, подумала о том же самом.

– Я бы не рассчитывала, что твой брат женится на мисс Феллоуз, навряд ли его привлечет девушка, которую не разглядел даже мистер Пауэлл. К тому же вчера в церкви Ричард не сводил взгляда с миссис Рэйвенси. Скорее уж он женится на ней, чем на некрасивой мисс Феллоуз, даже если ее приданого хватит, чтобы скупить полграфства!

Сьюзен в изумлении округлила глаза, напомнив Эмили ее любимую старую куклу. Миссис Говард, единственная в этой компании, не знала о романе между миссис Пейтон и Ричардом, а потому была удивлена ядовитому тону подруги – Дафна никогда не разговаривала так с Джейн. Мисс Соммерсвиль не стала язвить в ответ. Она понимала, что Сьюзен задета и все еще не может простить охлаждение к ней Ричарда, но Джейн не должна отвечать за проступки своего брата. Поэтому она лишь пожала плечами с видом, говорившим: «Поживем – увидим».

Леди Гренвилл укоризненно смотрела на Дафну до тех пор, пока та не поймала ее взгляд и не покраснела от стыда или досады. Эмили поручилась бы за второе.

Неожиданно миссис Пейтон объявила им новость, которую явно нарочно приберегала напоследок:

– Я решила принять приглашение Мардж и погостить у нее пять?шесть недель.

– Ты же терпеть не можешь свою сестру! – Сьюзен уже совсем ничего не понимала.

– Ну и что? Я не выношу ее всю свою жизнь, но это не значит, что я не должна поддерживать родственные связи, – с видом оскорбленной добродетели заявила Дафна. – К тому же я у них буду не одна. Мистер Хэмилтон пригласил такое множество гостей, что я уж наверняка найду себе компанию по душе.

«И по сердцу», – не сговариваясь, подумали Эмили и Джейн. Ясно было, что миссис Пейтон не хочет день за днем наблюдать, как Ричард Соммерсвиль флиртует с миссис Рэйвенси или с кем?то еще, и с радостью ухватилась за возможность уехать к Хэмилтонам и завести новые знакомства, а может быть, даже новый роман.

Никто из подруг не огорчился известием о скором отъезде Дафны. Даже Сьюзен, с которой они были особенно близки, порадовалась предстоящим неделям отдыха от шумной, неуемной в своем стремлении привлекать всеобщее внимание Дафны. После отъезда Джорджа Пейтона их дом сдавался, на эти средства должна была жить миссис Пейтон до тех пор, пока дела ее мужа не наладятся. Дафна собиралась гостить у подруг поочередно. До свадьбы Сьюзен и Генри она жила в доме Холтонов, и дядюшка мисс Холтон относился к миссис Пейтон с большой симпатией, а после отъезда молодоженов в свадебное путешествие Дафна выбрала Соммерсвилей.

В их доме она могла постоянно находиться рядом с возлюбленным, но после того как их роман прекратился по воле Ричарда, миссис Пейтон сочла для себя недопустимым и дальше оставаться под крышей Соммерсвилей и, проведя некоторое время в Лондоне с Эмили, водворилась у Говардов. С этого дня прошло уже почти три месяца, и Генри начал проявлять первые признаки недовольства, не имея возможности проводить с молодой женой столько времени наедине, сколько ему хотелось бы.

Джейн и Эмили втайне надеялись, что новые знакомства отвлекут Дафну и, вернувшись, она не станет бросать на Соммерсвиля взгляды, полные обиды, и всеми способами демонстрировать, как ее задевает его предательство, рискуя вызвать у соседей подозрения относительно истинной подоплеки их отношений.

Миссис Пейтон словно бы почувствовала, что ее подруги испытывают облегчение в связи с ее отъездом, и оставшееся время с нарочитой веселостью расписывала, как чудесно она заживет у сестры, затмевая Мардж своей красотой и туалетами.

Когда карета миссис Говард отъехала от крыльца, Эмили, прощаясь с Джейн, заметила:

– Это хорошая новость. Теперь мы можем немного расслабиться и не замирать в ожидании скандала всякий раз, как твой брат улыбнется какой?нибудь леди.

– Полностью согласна с тобой, дорогая! Надеюсь, Феллоузы нас не разочаруют. Даже если Ричард и Шарлотта не проявят интереса друг к другу, это семейство может быть приятным дополнением нашего общества!

 

6

 

Миссис Феллоуз сразу же не понравилась Эмили. Полный брезгливого недоумения взгляд, которым она одарила леди Гренвилл, относился, вероятно, к хромоте Эмили, но это недоумение троекратно усилилось после того, как она посмотрела на стоящего рядом с женой лорда Гренвилла.

«И как такой мужчина мог жениться на этой тощей хроможке?» Мысли миссис Феллоуз можно было без труда прочесть на ее лице, что говорило о ее намерении оскорбить леди Гренвилл, – эта женщина явно была не из тех, кто умеет скрывать свои чувства и помыслы.

– Кажется, миссис Феллоуз не особенно заинтересована в сближении с местным обществом, – заметила Джейн Соммерсвиль, когда с приветствиями было покончено и гости Блэквеллов группками беседовали в ожидании приглашения в столовую.

– Они приняли приглашение миссис Блэквелл и должны будут устроить какой?нибудь прием у себя, – возразила Эмили. – Хотя я допускаю, что миссис Феллоуз пригласит только Блэквеллов и два или три семейства, которых сочтет достойными своего общества.

– В жизни не видела более высокомерной женщины! – воскликнула Дафна, даже не особенно беспокоясь, что ее услышат.

– Ее высокомерие объясняется, скорее всего, лишь ее красотой, – ответила Джейн. – Мистер Феллоуз не производит впечатления выдающейся личности, да и состояние их не так велико, чтобы пренебрежительно относиться к новым соседям.

Навряд ли мисс Соммерсвиль могла ошибиться, только не она. Миссис Феллоуз была такой же высокой и светловолосой, как сама Джейн, но при этом казалась более хрупкой. Очевидно, она приложила все усилия к тому, чтобы жаркое южное солнце не сумело даже слегка затенить ее безупречно?фарфоровую кожу, а голубые глаза могли стыдливо прятаться за длинными темными ресницами или сверкать праведным гневом в зависимости от того, какое впечатление хотела произвести их обладательница.

Мистер Феллоуз, ничем не примечательный, полнеющий джентльмен с заметной одышкой, приветствовал новых знакомых с излишней суетливостью, а каждому слову жены внимал с раздражающим подобострастием.

– Скорее всего, ее семья очень бедна, – продолжила делиться своими наблюдениями Джейн. – Настолько, что даже мистер Феллоуз со своими небольшими доходами показался ей удачной партией.

– Разумеется! – фыркнула миссис Пейтон. – Что еще должно было заставить ее выйти замуж за этого неаккуратного вдовца? Посмотрите, как помята его одежда, а ведь он всего лишь недолго проехался в карете!

– Из всего этого семейства мне симпатична лишь мисс Феллоуз. – Молчавшая до того Сьюзен уже давно с интересом приглядывалась к худенькой девушке, скромно державшейся в тени отца и мачехи.

Эмили согласно кивнула. Шарлотту Феллоуз действительно нельзя было назвать красавицей, особенно в присутствии миссис Феллоуз, но веснушки на загорелом личике девушки и непослушные рыжие вьющиеся волосы выглядели более живыми и естественными, нежели красота ее мачехи, напоминающая холод мраморных статуй.

– Бедняжка, должно быть, у нее непростые отношения с миссис Феллоуз. Рано лишиться матери и получить в мачехи женщину лишь чуть старше себя и во много раз красивее… это так неприятно, – продолжала миссис Говард.

– Особенно если эта мачеха тратит твои деньги! – подхватила Дафна. – Боюсь, Джейн, мисс Феллоуз не из тех девушек, что способны завладеть сердцем твоего брата. Кстати, посмотрите на него!

Три леди дружно обернулись и увидели, как Ричард Соммерсвиль с самым восторженным видом говорит что?то миссис Феллоуз, а она благосклонно улыбается и слегка покачивает идеально причесанной головкой, словно отказываясь от незаслуженных комплиментов.

Мисс Феллоуз, все еще стоявшую рядом с мачехой, Соммерсвиль едва замечал, в то время как Шарлотта рассматривала его с нескрываемым интересом, а в ее темно?голубых глазах, Эмили могла бы поклясться, мелькала насмешка.

«Определенно, за напускной скромностью этой юной леди скрывается что?то еще, – подумала Эмили. – Как и у всякой девушки, если вспомнить мою собственную сестру и несчастную Кэтрин Рис?Джонс».

– Должно быть, он хочет заставить ревновать миссис Рэйвенси! – с досадой воскликнула Дафна, в которую, похоже, и попала острая стрела ревности, предназначенная Агнесс Рэйвенси.

Леди Гренвилл отыскала взглядом свою новую приятельницу, серьезно беседующую о чем?то с миссис Пауэлл и супругой викария. Скорее всего, речь шла о будущей школе для девочек. Насколько благородная простота манер миссис Рэйвенси отличалась от жеманной элегантности миссис Феллоуз! Из двух дам, долженствующих стать приятным прибавлением к торнвудскому обществу, миссис Рэйвенси явно выигрывала, несмотря на свой вдовий туалет.

– Как хорошо, что Дафна уезжает уже через два дня! – понизив голос, сказала Джейн, когда миссис Пейтон отвернулась, чтобы не видеть, как ее бывший любовник флиртует с другой женщиной. – Но в одном она права: моим надеждам женить Ричарда снова не суждено исполниться. Он и не смотрит на мисс Феллоуз.

– Когда?нибудь он женится, – Эмили успокаивающе пожала ладонь подруги. – А еще раньше ты выйдешь замуж. Просто не думай об этом, не позволяй этим надеждам обосноваться в твоем сердце, едва только в нашей компании появляется девушка с хорошим приданым, и ты не будешь разочарована. Позволь руке судьбы самой направлять вас с братом, не надо подталкивать ее!

– Знаю?знаю, ты тоже считаешь меня чрезмерно увлеченной матримониальными планами, но не этим ли заняты все остальные? – Мисс Соммерсвиль указала в сторону одной из соседок, чей младший сын еще не был помолвлен, – полная дама в платье устаревшего покроя ласково говорила что?то мисс Феллоуз, пока отец Шарлотты и мачеха были заняты беседой с мистером Пауэллом. Ричард отошел от Феллоузов и, поймав укоризненный взгляд сестры, задорно подмигнул ей.

– Они не так умны, как ты, дорогая. Сколько раз мы посмеивались над всеми этими мамашами, стремящимися сбыть с рук целый выводок дочерей?

– У меня, к сожалению, нет матушки, способной позаботиться обо мне.

В словах подруги Эмили послышался намек на устройство ее брака с лордом Гренвиллом, но затевать ссору с Джейн не хотелось, и она лишь коротко ответила:

– Теперь у тебя есть отец, он не позволит тебе остаться старой девой.

Джейн кивнула и заговорила о другом, а вскоре распахнулись двери столовой, гости миссис Блэквелл встрепенулись в ожидании отменного обеда, и все разговоры тотчас прервались.

 

Как и следовало ожидать, Феллоузы через несколько дней пригласили на обед некоторых из своих соседей. В число приглашенных не могли не попасть Гренвиллы, Блэквеллы, Пауэллы и семейство викария, а вот Соммерсвили, скорее всего, были обязаны приглашением галантности Ричарда, проявленной при знакомстве с миссис Феллоуз.

– Я ничуть не обижена из?за того, что не получила приглашения, – заявила подругам Сьюзен после того, как они распрощались с Дафной, которая отправилась к сестре в карете лорда Гренвилла. – Не могу себе представить, как вошла бы в дом лорда Мортема!

– Это больше не его дом, там теперь живут Феллоузы, и чем скорее мы к этому привыкнем, тем лучше для всех нас. – Джейн, как и Эмили, была полна любопытства – на обеде у миссис Блэквелл было слишком много гостей, и лишь некоторые успели обменяться с Феллоузами несколькими фразами, все остальные удовольствовались краткой процедурой знакомства. После обеда Феллоузы почти сразу уехали, сославшись на усталость, вызванную тяготами дороги и обустройством на новом месте, и леди в гостиной ничего не оставалось, как снова и снова обсуждать модный туалет миссис Феллоуз и невыразительную внешность ее падчерицы.

– Я хотела бы послушать, как миссис Феллоуз поет, – сказала Эмили. – Мистер Феллоуз говорил Уильяму, что его жена музицирует с большим чувством, а вот дочь обделена этим талантом, столь необходимым юной леди.

– Причем именно так он и выразился! – рассмеялась мисс Соммерсвиль. – Боже, что за напыщенность! Неужели в Италии все так разговаривают?

– Он очень давно уехал из Англии и, возможно, сохранил манеру выражаться, принятую лет пятнадцать назад. Бабушка Уильяма часто изъясняется подобным образом.

– Так или иначе, вы должны мне все рассказать! Особенно меня интересует Шарлотта! – Молодая миссис Говард все еще была готова раскрыть сестринские объятья мисс Феллоуз, особенно если выяснится, что мачеха обижает девушку. – Надеюсь, они все переделают в доме и ничего не будет напоминать о Мортемах.

– Довольно, Сьюзен! – Эмили строго посмотрела на подругу. – Лорд Мортем должен быть забыт, ничего иного нам не остается!

– Прости, я стараюсь, но лучше бы они купили какое?нибудь другое поместье!

Спустя несколько месяцев Эмили и Джейн дружно решили, что эти слова подруги как нельзя лучше выражают их собственное мнение, но пока до этого было еще далеко…

 

Встречая гостей, мистер Феллоуз извинялся за то, что не может принять дорогих соседей подобающим образом, поскольку часть комнат в доме заново отделывается по желанию миссис Феллоуз. Разумеется, как только все будет готово, они устроят настоящий бал для своих новых друзей.

Стоявшая рядом с ним миссис Феллоуз, одетая в голубое платье с кремовыми кружевами, улыбалась и кивала в такт словам мужа. Она со всей возможной любезностью обратилась к лорду и леди Гренвилл, из чего Эмили сделала верный вывод: миссис Феллоуз навела подробные справки о том, что собой представляет каждая семья в округе. И просветила ее, скорее всего, миссис Блэквелл.

– Мне так жаль, что я не смогла пригласить вашу кузину, миссис Говард, но сейчас большая столовая не в том состоянии, чтобы принимать гостей, – прощебетала миссис Феллоуз.

Эмили улыбнулась, но ее улыбка скорее напоминала усмешку – похоже, Сьюзен оказалась достойной общества Феллоузов, раз уж ее супруг – кузен лорда Гренвилла. К счастью, миссис Феллоуз уже обратилась к мистеру Пауэллу, возглавлявшему свое большое семейство, и не заметила выражения лица леди Гренвилл.

А вот Шарлотта Феллоуз, выглядывавшая из?за плеча мачехи, не сводила с Эмили глаз, и вместо ожидаемой застенчивости ее взгляд выражал лукавство и… понимание.

– Рада видеть вас снова, леди Гренвилл, позвольте проводить вас к самому удобному креслу в этой комнате. – Похоже, мисс Феллоуз было поручено позаботиться об удобстве гостьи.

– Мне подойдет любое кресло, – Эмили напомнила себе, что девушка лишь старается быть гостеприимной, – я повредила ногу в двенадцать лет, и мои друзья привыкли не обращать внимания на мою болезнь. Я даже могу немного танцевать, а вот поездки верхом для меня, увы, невозможны.

Мисс Феллоуз удивленно приподняла брови, она явно не ожидала такой откровенности от леди Гренвилл. Судя по всему, миссис Блэквелл в своем рассказе о ближайших соседях не смогла подобрать нужных слов, чтобы верно описать характер Эмили.

Замешательство Шарлотты заставило ее собеседницу пожалеть о своих словах. Может быть, стоило просто обменяться банальными любезностями, но два взгляда мисс Феллоуз, замеченные Эмили, подсказывали, что эта девушка таит в душе загадку, и, может быть, даже не одну. Поэтому леди Гренвилл медленно направилась к креслу, на которое указывала Шарлотта, и мисс Феллоуз ничего не оставалось, как последовать за ней. Через несколько минут к ним наверняка присоединится кто?то из гостей, а Эмили хотелось еще немного поговорить с юной леди.

– Я заметила, вы поменяли всю мебель в этой комнате. – Новая обстановка, по мнению Эмили, выглядела более современной и делала гостиную уютнее, нежели тяжеловесная мебель леди Мортем, купленная, вероятно, в годы ее молодости.

Шарлотта должна была что?то ответить, и, пока леди Гренвилл устраивалась поудобнее, она вполне собралась с мыслями.

– Здесь почти ничего не было, владелец дома сказал отцу, что прежняя хозяйка увезла с собой большинство своих любимых вещей.

– Надо же, я и не предполагала, что массивный диван цвета прошлогодней листвы мог быть для кого?то любимой вещью.

Шарлотта замерла, недоверчиво глядя на эту странную леди. Эмили говорила серьезным тоном, но при этом слегка прищурила глаза и словно бы едва сдерживала улыбку. После крошечной паузы и мисс Феллоуз улыбнулась.

– По вашим словам можно подумать, что он выглядел ужасно.

– Уверяю вас, мисс Феллоуз, так оно и было. Из всех комнат, что я видела в этом доме, мне больше всего нравился кабинет. В его обстановке не было видно проявлений дурного вкуса.

Девушка не успела ответить, ее опередил Ричард Соммерсвиль, вместе с сестрой появившийся в гостиной.

– Мисс Феллоуз! Скажите мне, призрак нашего покойного друга лорда Мортема еще не являлся вам?

– Ричард! – Джейн явно не находила шутку смешной. – Простите моего брата, мисс Феллоуз, он решил воспользоваться тем, что вам еще неизвестно о его привычке нести всякий вздор, и напугать вас.

– Отчего же напугать, Джейн, дорогая! – Соммерсвиль обернулся к улыбающейся Эмили, ища поддержки. – Лорд Мортем был очень умным молодым джентльменом, он ни за что не стал бы пугать леди, скорее он спросил бы, кто прошел в парламент от нашего графства.

– О, в таком случае я бы уж точно не испугалась! – неожиданно для всех весело ответила Шарлотта Феллоуз. – Моя гувернантка говорила, что в теперешней Англии почти не осталось умных молодых джентльменов и знакомство с таким человеком – такая же редкость, как и встреча с призраком. Впрочем, она уехала на континент много лет назад, как и вся наша семья, возможно, за это время что?нибудь изменилось к лучшему.

Соммерсвиль, казалось, оторопел и не находил слов для ответа. Джейн лучше брата удалось скрыть изумление, но и она смотрела на мисс Феллоуз с любопытством, явно пытаясь угадать, имела ли в виду эта маленькая леди, говоря о глупости джентльменов, Ричарда. И лишь леди Гренвилл явно получала удовольствие от происходящего. Пока что Шарлотта Феллоуз не разочаровала ее, и Эмили могла надеяться, что и в дальнейшем девушка проявит себя – мало кому удавалось заставить Ричарда Соммерсвиля потерять дар речи.

– В самом деле… – начал было немного пришедший в себя Соммерсвиль, но тут миссис Феллоуз подозвала Шарлотту к себе, чтобы дать ей какое?то поручение. Девушка извинилась перед гостями и умчалась, легко прокладывая себе путь в заполненной людьми гостиной.

Ричард с интересом посмотрел ей вслед, но тут его взгляд нашел миссис Рэйвенси, приехавшую вместе с Пауэллами, и Соммерсвиль тотчас забыл о мисс Феллоуз и устремился к своему нынешнему кумиру, оставив Джейн и Эмили одних.

– Это было… забавно. – Леди Гренвилл рассмеялась.

– Кажется, нашей Сьюзен не стоит опасаться, что мачеха не дает мисс Феллоуз и слова сказать. Юная леди определенно имеет собственное мнение по любому вопросу.

– Она тебе не нравится? – Эмили заметила возле миссис Рэйвенси свою добрую приятельницу миссис Логан и приветствовала старушку ласковой улыбкой. – По?моему, твоему брату как раз и нужна такая жена, ему не будет с ней скучно.

– Ричард не любит, когда его ставят на место, а именно это она и сделала. – Джейн подвинула к креслу Эмили стул, чтобы приближающаяся к ним миссис Логан могла присесть. – И потом, он без ума от твоей новой подруги миссис Рэйвенси, и я представить не могу, как отвлечь его от нее. Будь Шарлотта не только остроумна, но и красива, у нее был бы шанс, а так…

Джейн не закончила, ее подруге и без того было понятно, что Агнесс Рэйвенси занимает все помыслы Соммерсвиля, если не его сердце.

Миссис Логан, едва только уселась, заговорила о том, что ее дорогая Агнесс выглядит намного более оживленной, чем в начале своего визита, и это объясняется тем, что ее мечта может исполниться. Если в Торнвуде все же появится школа для девочек, это пойдет на пользу не только городку, но и самой миссис Рэйвенси, так как лишь такое серьезное дело способно отвлечь ее от горестных раздумий о потерянной семье.

Леди Гренвилл и мисс Соммерсвиль выразили искреннюю радость, услышав, что викарий поддержал идею попечительского комитета, несмотря на противодействие мистера Бринкса, и слышать не желавшего еще об одной школе. Впрочем, мнение учителя ничуть не волновало дам из комитета. Мистер Бринкс достаточно пренебрегал их мнением, и теперь для них наступил час отмщения.

А миссис Рэйвенси вскоре присоединилась к тетушке и ее молодым подругам, следом подошла и супруга викария, решительно прервавшая радостные излияния мистера Феллоуза по поводу возвращения его семейства на родину и обретения нового дома и чудесных друзей.

Когда Шарлотта Феллоуз вернулась, выполнив поручение мачехи, леди Гренвилл, миссис Логан и мисс Соммерсвиль беседовали с миссис Рэйвенси и миссис Кастлтон о торнвудской школе. Викарий Кастлтон был тут же, как и Ричард Соммерсвиль, не скрывавший своих симпатий к красивой вдове.

Эмили считала, что пока репутации миссис Рэйвенси ничего не грозит – соседи достаточно хорошо знали Соммерсвиля, чтобы не сомневаться в том, что он будет проявлять настойчивость, даже если его не поощряют. А вот миссис Феллоуз, лишившаяся внимания Ричарда, поглядывала на вдову с плохо скрытой неприязнью. «Неужели она всерьез полагала, что, стоит ей появиться здесь, она превратится в опору местного общества?» Леди Гренвилл с сожалением должна была признать, что миссис Феллоуз столь же красива, сколь и глупа, и не стоит надеяться заполучить в ее лице разумную и интересную собеседницу.

За обедом Ричард Соммерсвиль оказался намного ближе к хозяйке дома, нежели к миссис Рэйвенси, а мисс Феллоуз сидела между викарием и лордом Гренвиллом и, как показалось леди Гренвилл, ничуть не смущалась этим соседством.

Вечером Эмили записала в своем дневнике: «Многие наши соседи ждали появления Феллоузов с тем нетерпением, с каким дети ждут Рождества, и были столь же разочарованы. Как день Рождества кажется всего лишь еще одним днем, редко приносящим чудеса, так и супруги Феллоуз оказались похожи на многие другие супружеские пары. Феллоуз знает толк в сигарах, так сказал Ричард, а его жена готова погрузиться в местные сплетни, и вскоре дела торнвудского прихода будут касаться ее так же, как касаются всех нас.

Одна лишь Шарлотта Феллоуз выглядит блестящей золотой монетой, неизвестно как оказавшейся в горсти тусклого серебра. Сама не знаю, почему я так решила, мы еще очень мало знакомы, но, как и Агнесс Рэйвенси, она кажется мне дополнением к нашей компании, способным внести в нее свежие мысли.

Миссис Рэйвенси привезла с собой идею школы, которая так нас захватила, чем же нас удивит Шарлотта?»

Мисс Феллоуз удивила леди Гренвилл всего лишь через неделю после этого обеда, но это касалось лишь Эмили и ее семьи, а вовсе не торнвудского общества.

 

7

 

– Ты не собираешься ехать в Торнвуд? – Ричард Соммерсвиль появился в гостиной сестры, когда та писала письмо миссис Пейтон.

– Разве у меня есть там какое?то дело? – Джейн медленно подняла голову.

– Викарий Кастлтон говорил за обедом у Пауэллов, что сегодня дамы из попечительского совета будут решать, подойдет ли пустующий дом на западной окраине Торнвуда для школы миссис Рэйвенси.

– Ах, вот как… – Джейн понимающе улыбнулась. – Тебе хотелось бы увидеть миссис Рэйвенси, но ты не можешь отправиться туда один, все?таки попечительский совет этой новой школы состоит только из нескольких наших дам и викария.

– Разумеется, ты права. – Ричарда не смущала проницательность сестры. – Так ты едешь?

– Оставь мысли о ней, прошу тебя. – Джейн старалась говорить убедительно. – Ты ведь знаешь, муж не завещал миссис Рэйвенси сколько?нибудь приличного содержания, иначе она никогда не согласилась бы увязнуть в торнвудском болоте.

– Я слышал, что поместье отошло младшему брату покойного мистера Рэйвенси, но разве это имеет значение? Она так очаровательна! – Соммерсвиль благоговейно поднял глаза к потолку. – Признаться, я и сам не понимаю, почему она не одолжит денег у знакомых и не отправится в Лондон, как только закончится траур. Она бы нашла себе мужа не позднее чем через две?три недели!

– Что, если ей не хочется вновь выходить замуж? – Джейн и сама уже думала о том, зачем миссис Рэйвенси нужна эта школа. – Ее горе не закончится вместе с трауром, ведь она потеряла не только мужа, но и сына!

– Замужество помогло бы ей скорее избавиться от тоски, – возразил Ричард. – Новая семья, заботы, появятся дети… И она вновь будет счастлива!

– Полагаешь, ей стоит поскорее искать себе подходящую партию?

– Уверен, ты тоже так считаешь, иначе зачем постоянно присматриваешь партию для меня и надеешься, что какой?нибудь состоятельный джентльмен сделает тебе предложение, на которое ты ответишь согласием? – поддел сестру Соммерсвиль.

– То, что подходит для меня, необязательно хорошо для других, – назидательно заметила Джейн, старавшаяся держаться с братом миролюбиво, так как в последнее время Ричард, кажется, не допустил ни одного серьезного проигрыша.

– Кому ты пишешь, мистеру Несбитту? – Соммерсвиль решил переменить тему, пока сестра не начала читать ему очередную проповедь.

– С чего ты взял? – Джейн подняла на брата напряженный взгляд. – Я пишу Дафне, она хочет знать все здешние новости.

– Значит, пишешь обо мне, – самодовольно ухмыльнулся Ричард.

– Насколько я понимаю, Даффи отнюдь не испытывает недостатка в обществе привлекательных джентльменов, муж ее сестры пригласил достаточно гостей, способных развлечь дам в плохую погоду. И для тебя будет лучше, если она поскорее выбросит тебя из головы!

– Я знаю, знаю, – Соммерсвиль раздраженно взъерошил свои светлые волосы – он не ожидал, что перемена темы окажется такой неудачной. – А что с мистером Несбиттом? Тебе не кажется, что он принимает слишком большое участие в нашей жизни? Я уже не чувствую себя хозяином в собственном доме, словно мы вновь живем с отцом…

Джейн прикусила губу. Сказать ему или еще рано? Мистер Несбитт собирался постепенно представить обществу Джейн как свою дочь, но она не спросила его, можно ли открыть тайну Ричарду. Если уж брат начал задавать такие вопросы, его терпение на исходе, и вскоре может разразиться ссора, а Джейн вовсе не хотелось, чтобы ее отец махнул рукой на дела Соммерсвилей и позволил Ричарду спустить остатки их состояния.

– Мистер Несбитт – очень опытный коммерсант, ты уже должен был заметить, что его советы помогли нам немного улучшить наше положение, – мягко сказала она. – Он лучше тебя разбирается в делах, и не стоит отвергать его помощь…

– Ты знаешь, я никогда не любил заниматься делами, – легко признался в своей лени Соммерсвиль, – и я с удовольствием готов передать их в руки того, кто знает толк в зарабатывании денег. Но я не потерплю, если кто?то будет указывать мне, как их тратить. Мне не нравится, что ты рассказываешь ему обо всем, что происходит в нашем доме, Джейн. Сперва ты жаловалась на меня дяде, и это я мог понять, он хотя бы наш родственник, но этот Несбитт…

– Мистер Несбитт – старый друг нашей семьи! – Джейн встала и теперь прямо смотрела на брата, рассерженная его словами. – Он потерял дочь, ему больше не о ком заботиться, и то, что он помогает нам, возможно, дает ему силы не утонуть в своем горе! С твоей стороны эгоистично и неблагодарно отказываться от его советов, пусть не все из них тебе нравятся!

– Дело только в этом? Ты уверена, сестрица? – Ричард склонил голову чуть набок и проницательно поглядел на стоявшую перед ним Джейн. – Что, если его забота не так бескорыстна? Его интерес к тебе замечают наши соседи, и скоро они будут болтать вовсе не о моих похождениях! Ты подумала об этом?

– Я думаю об этом беспрестанно, Ричард! – Джейн вцепилась пальцами в край стола, чтобы сдержаться и не накричать на легкомысленного брата, но это не очень получалось. – Намного больше, чем ты позволяешь себе задумываться о нашем будущем!

– Ты хочешь сказать, мистер Несбитт – твое будущее? У тебя с ним…

– Нет! – Она поспешно прервала Ричарда, прежде чем он произнес то, чего она не хотела слышать. – Подожди еще немного, и я тебе все объясню. Мистер Несбитт помогает нам, потому что ему небезразлична наша судьба, и давай остановимся пока на этом.

– Ох уж эти твои вечные тайны и загадки, – пробурчал молодой человек, но он уже готов был сдаться – разговор с сестрой затягивался, а ему хотелось поскорее отправиться в Торнвуд и попытаться завоевать расположение миссис Рэйвенси.

– Поезжай, Ричард. – Джейн поняла, что одержала победу. Как и всегда.

– Но что я буду делать в компании всех этих дам? Миссис Кастлтон изгонит меня, словно дьявола!

– Отвезешь им приглашение на обед в субботу.

– Ты собираешься пригласить на обед всех соседей? В четверг у Пауэллов большая охота, представляешь, сколько у них будет гостей? – Сестра снова удивила Ричарда. – И все они явятся к нам вместе с Пауэллами! Да они опустошат наш дом!

Джейн улыбнулась – устроить обед была идея мистера Несбитта, он же выделил дочери необходимую сумму. На обеде должны были присутствовать не только их соседи, но и двое молодых людей, протеже мистера Несбитта, которых он хотел бы представить мисс Соммерсвиль. А заодно ненароком упомянуть о том, что изменил завещание в пользу одной особы, которая состоит с ним в близком родстве. Это должно было стать первым шагом на пути признания родственных связей Джейн и мистера Несбитта.

– Один обед не разорит нас, Ричард. В этом сезоне мы уже побывали у друзей, но ни разу не приглашали их к себе, дольше тянуть нельзя. К тому же я хотела бы пригласить Феллоузов, и у тебя будет возможность поухаживать за миссис Феллоуз на глазах у твоей прекрасной вдовушки. Хотя я бы предпочла, чтобы ты уделил больше внимания Шарлотте Феллоуз.

– Этой дерзкой особе? – Соммерсвиль презрительно фыркнул. – Да она скорее похожа на маленькую разбойницу с большой дороги, нежели на воспитанную леди. Видимо, миссис Феллоуз слишком добросердечна, чтобы обуздать ее!

Джейн не стала спорить, она уже поняла, что брат и юная мисс Феллоуз не станут друзьями – за последние десять дней они виделись трижды, и всякий раз Ричард пытался задеть Шарлотту, если оказывался поблизости, но девушка не спускала ему ни одной насмешки – к удовольствию леди Гренвилл.

– Как тебе будет угодно. А теперь, прошу, оставь меня в покое, я должна написать еще несколько писем.

Соммерсвиль не стал больше задерживаться, его неудержимо тянуло в Торнвуд, несмотря на то что миссис Рэйвенси никоим образом не поощряла его ухаживания.

 

– Кажется, миссис Феллоуз нашла себе верную подругу в лице миссис Блэквелл, – сказала Сьюзен, оглядывая небольшой холл Соммерсвилей, отделанный буковыми панелями.

– Миссис Блэквелл обожает сплетничать, но нам ее рассказы уже неинтересны, мы столько раз слышали ее истории… А миссис Феллоуз охотно выслушает ее и будет благодарна, она наверняка хочет поскорее разобраться в хитросплетениях торнвудских интриг.

– Каких интриг? – хихикнула Сьюзен. – За кем ухаживает доктор Сайкс или почему мисс Ормонд не разговаривает с мисс Пауэлл вот уже три недели?

– В маленьком обществе и это можно назвать важными событиями, мы ведь с вами тоже обсуждаем все эти маленькие происшествия, – заметила Эмили. – Кстати, раз уж ты заговорила об этом, скажи мне, кто же занимает помыслы доктора Сайкса? Твой дядюшка считал, что его молодой коллега непременно женится на дочери владельца торнвудской гостиницы, это был бы чрезвычайно разумный поступок с его стороны.

– Ты рассуждаешь как Джейн! – Юная миссис Говард неодобрительно покачала головой и тут же улыбнулась, поймав влюбленный взгляд мужа, болтающего с друзьями у подножия лестницы. – Если он полюбит другую девушку, зачем ему жениться на дочери лавочника?

– Это помогло бы ему занять прочное место в Торнвуде. И потом, мистер Рэмзи – не простой лавочник.

Сьюзен уже приготовилась отстаивать необходимость заключения браков по сердечной склонности, когда к ним подошла мисс Феллоуз. На ней было бледно?зеленое платье, а отливающие медью кудряшки были перевиты бархатной лентой цвета сочной июльской травы. Шею девушки украшал кулон – висящий на длинной цепочке большой зеленый камень в форме неправильного овала. Сьюзен тут же забыла о своем намерении устроить шутливый спор с Эмили и радостно приветствовала Шарлотту – обе они были близки по возрасту и складу характера. Во всяком случае, так считала Сьюзен, а свое мнение Шарлотта Феллоуз вовсе не спешила высказывать.

– Мисс Феллоуз! Какой красивый у вас медальон! Что это за камень, я прежде никогда не видела ничего подобного?

Сьюзен с неподдельным интересом разглядывала украшение, и Эмили повернулась, чтобы посмотреть на кулон, привлекший внимание подруги.

– Признаться, я и сама не знаю, кто?то говорил мне, что это перуанский опал, может быть, так оно и есть. – Мисс Феллоуз погладила камень. – Неважно, как он называется, я очень люблю этот кулон, даже если он и вовсе не драгоценный камень… Леди Гренвилл, вы плохо себя чувствуете?

– Нет?нет, просто на мгновение потемнело в глазах. – Эмили с трудом отвела взгляд от кулона, на который смотрела не мигая, пока Шарлотта и Сьюзен говорили о нем.

Обе леди тотчас засуетились вокруг Эмили, и она сумела справиться с волнением и пройти в гостиную, опираясь на руку Сьюзен. Там уже сидели и беседовали несколько почтенных матрон, и леди Гренвилл пришлось сесть на диван возле миссис Логан и принять участие в общем разговоре, касающемся недавней охоты у Пауэллов. Признаться, она даже рада была отвлечься, иначе ее странное поведение вызвало бы ненужные вопросы, а ей необходимо было все обдумать, прежде чем что?то предпринять.

«Не может быть, чтобы это был тот же кулон! Откуда он у мисс Феллоуз?» Во время обеда леди Гренвилл смогла мысленно вернуться к тому, что ее так обеспокоило, так как ее соседи по столу не были склонны к праздной болтовне. Мистер Феллоуз с удовольствием предавался чревоугодию, чем напомнил ей Джорджа Пейтона, а мистер Несбитт, пусть и не был столь невоздержан в еде, все больше молчал.

«Я должна хорошенько рассмотреть этот кулон. Если он действительно принадлежал моей сестре, на оборотной стороне подвески будет отметина. Луиза нацарапала там букву «Л», чтобы ни у кого не было сомнений в том, что этот удивительный камень принадлежит ей. Как мы с Кэролайн завидовали ей! Конечно, мы были еще слишком малы, чтобы получить такой подарок, и тетушка Розалин обещала подарить нам что?нибудь столь же красивое, когда мы немного подрастем. Но так и не сдержала своего обещания…»

Мистер Феллоуз задал какой?то вопрос, и Эмили нужно было сделать над собой усилие и выслушать собеседника. Вся эта болтовня за столом сейчас казалась ей ничтожной мелочью по сравнению с камнем на шее мисс Феллоуз.

Давным?давно, когда Луиза только начала выезжать, кузина леди Уитмен, леди Розалин Боффарт, подарила племяннице точно такое же украшение – большой зеленоватый камень в простой оправе. Сама леди Розалин когда?то получила его от свекрови и после смерти старухи без сожаления рассталась с украшением, которое не надевала, так как зеленый цвет ей не шел.

Луиза часто надевала подарок тетки, к неудовольствию леди Уитмен, находившей такой крупный камень недостаточно элегантным для своей дочери. А незадолго до помолвки с лордом Гренвиллом Луиза перестала носить кулон. На вопрос Эмили, почему сестра не надевает это украшение даже с подходящим платьем, Луиза ответила, что потеряла подарок леди Боффарт. Скорее всего, застежка со временем перестала быть надежной и он незаметно соскользнул с ее шеи во время прогулки. Младшие сестры посетовали о пропаже, а Луиза, казалось, вовсе не переживала об этой утрате, ведь ее ожидало одно из самых важных событий в жизни девушки, и тут уж было не до кулона.

И вот теперь этот или очень похожий на него камень носит юная особа, которая почти всю свою жизнь провела в Италии и наверняка никогда не встречалась с сестрой Эмили и не бывала в тех местах, где Луиза могла потерять кулон.

«Придется попросить у мисс Феллоуз разрешения поближе взглянуть на ее украшение. Если это на самом деле перуанский опал, может быть, он не такая уж редкость и похожие камни во множестве привозили в Англию в те годы, когда его купила свекровь тетушки Розалин. Жаль, что я не могу спросить у тети…»

Вскоре после того, как Луиза приняла предложение лорда Гренвилла и семья начала готовиться к свадьбе, леди Уитмен поссорилась с кузиной. Эмили была тогда сосредоточена на муках своего разбитого сердца и не стала допытываться о причине ссоры. Да и леди Уитмен не собиралась ничего рассказывать девочкам. Она только сообщила им, что отныне имя леди Боффарт запрещено произносить в их доме, и с тех самых пор все Уитмены неукоснительно соблюдали это правило.

«Что же тогда произошло?» Леди Гренвилл неожиданно для себя поняла, что уже много лет почти не вспоминала о тете Розалин, а ведь в детстве она и ее сестры выделяли эту тетушку из числа других родственников. Леди Боффарт к тридцати пяти годам успела дважды овдоветь, причем смерть ее второго мужа, лорда Боффарта, произошла уже после того, как его супруга оставила его ради повесы вроде Ричарда Соммерсвиля.

Сейчас, повзрослев, Эмили догадывалась, как тяжело ее семья переживала этот скандал, должно быть, леди Уитмен старалась изо всех сил, чтобы репутация Уитменов пострадала как можно меньше. И все же семья не отвернулась от леди Боффарт, она приезжала к Уитменам и другим родственникам уже после того, как рассталась с любовником. Об этом Эмили узнала из разговора старшего брата и Луизы, который однажды подслушала. После этого тетя Розалин стала напоминать ей героиню какого?нибудь увлекательного романа, и восхищение щедрой и остроумной тетушкой только усилилось.

«Что, если ее не пригласили на свадьбу Луизы, чтобы не сердить леди Пламсбери? Бабушка Уильяма могла бы рассердиться и наговорить леди Боффарт резкостей, а тетя непременно ответила бы ей тем же самым, и свадьба была бы испорчена. Могла ли тетушка Розалин обидеться?» Леди Гренвилл продолжала размышлять о своих семейных делах и после того, как дамы перешли в гостиную и миссис Феллоуз после недолгих уговоров согласилась поиграть им.

«Но почему Луиза не настояла на своем? Она ведь была так привязана к леди Боффарт! Будет ли матушка сердиться, если я попрошу ее рассказать о том, что случилось? Я уже взрослая замужняя женщина, и даже если тетя Розалин замешана в еще какой?нибудь скандальной истории, я не буду потрясена… Нет, скорее всего, она мне ничего не скажет, раз уж не вспоминает о кузине почти десять лет! А отец всегда поступает согласно ее воле, он не осмелится делиться со мной семейными тайнами за спиной жены. Пожалуй, я напишу Реджи. Он должен что?нибудь знать».

Мисс Феллоуз принесла леди Гренвилл чашку с чаем и тарелочку с куском малинового торта. Эмили дружелюбно улыбнулась девушке и предложила занять соседнее кресло. Она поняла, что слишком далеко унеслась в своих мыслях от того, что так взволновало ее несколько часов назад. Камень мисс Феллоуз, слишком большой для хрупкой шеи девушки, вызвавший к жизни поток воспоминаний и вопросов, на которые у Эмили не было ответов, как ни в чем не бывало переливался всеми оттенками зеленого.

Почти не обращая внимания на игру миссис Феллоуз, дамы пили чай и болтали в ожидании джентльменов. Мисс Соммерсвиль не показывала своего разочарования, но двое молодых мужчин, привезенных ее отцом, не показались ей достойными ее руки. Манеры одного из них были грубоваты, а речь недостаточно правильна, другой же смотрел на Джейн откровенно оценивающим взглядом, словно прикидывая, сколько стоит ее туалет и во что обойдется мужу ее содержание. Несоменно, оба обладали талантом зарабатывать деньги, иначе мистер Несбитт не счел бы их достойными своей дружбы и своей дочери, но Джейн не желала выходить замуж за человека, за которого ей придется краснеть в обществе или который будет подсчитывать ее траты до последнего шиллинга.

Сьюзен вскоре оставила задумчивую Джейн и присоединилась к Эмили и мисс Феллоуз. Она побывала во время свадебного путешествия в Италии и теперь с удовольствием расспрашивала Шарлотту о тех местах, куда они с Генри не заехали, так как надеялась уговорить мужа повторить поездку будущей весной.

Пока мисс Феллоуз рассказывала о Варенне, леди Гренвилл делала вид, что слушает, и время от времени поглядывала на украшение Шарлотты, потом прикрывала глаза и пыталась представить кулон сестры, стараясь припомнить какие?нибудь различия. Увы, получалось это плохо, и к тому моменту, как появились мужчины, Эмили была уверена, что мисс Феллоуз каким?то образом заполучила драгоценность покойной Луизы.

Ричард Соммерсвиль выглядел раздраженным, от его хорошего настроения не осталось и следа. Он проигнорировал вопрос Джейн относительно чая и даже не сел рядом с миссис Рэйвенси, выглядевшей по?королевски в темно?синем платье, расшитом шелковой нитью того же цвета.

Вместо этого Соммерсвиль придвинул стул к креслу леди Гренвилл и сделал вид, что любуется склоненной над нотами головкой мисс Альбертины Ормонд, которая сменила миссис Феллоуз. Время от времени Ричард флиртовал с ней, а мисс Ормонд мило кокетничала, но всем было известно, что миссис Блэквелл бдительно следит за кузиной, которая была намного младше ее, и не позволит Альбертине связать свою жизнь с завзятым игроком.

Леди Гренвилл и мистер Соммерсвиль были старыми друзьями и, к удивлению Джейн, хорошо понимали друг друга. Эмили сразу заметила, что Ричард чем?то недоволен, и спросила его, в чем дело.

– В жизни не видел более скучных собеседников, чем эти двое. – Соммерсвиль указал в сторону молодых людей, которые приехали вместе с мистером Несбиттом. – Надеюсь, моя сестра не выберет в мужья одного из них, я этого не переживу. Они даже не знают, что такое карты, и от них за милю пахнет гроссбухами и чернилами!

– Вы полагаете, каждый джентльмен должен разбираться в картах? Эти господа не похожи на моряков, – самым серьезным тоном произнесла мисс Феллоуз.

– Речь о других картах, мисс Феллоуз. Мистер Соммерсвиль считает, что каждый джентльмен должен уметь тратить деньги за карточным столом, а умение зарабатывать их обязан тщательно скрывать, так как это качество недостойно джентльмена. – Эмили беззаботно улыбнулась, глядя на раздосадованное лицо друга.

Сьюзен поерзала, опасливо покосилась на Соммерсвиля, сидящего рядом с ней. Ричард много лет был ее кумиром, и она не смогла бы набраться смелости говорить с ним подобным образом. Но он только рассмеялся и кивнул, соглашаясь с леди Гренвилл.

– Эмили права, именно так я и думаю. Не понимаю, зачем Несбитт притащил к нам этих конторских крыс, неужели он и вправду считает, что кто?то из них понравится Джейн?

– Мне показалось, что ваша сестра сама способна решить, кто ей подходит. – Шарлотта храбро встретила мрачный взгляд Соммерсвиля.

– Вы ошибаетесь, мисс Феллоуз, – холодно ответил Ричард. – Я сомневаюсь, что молодая леди, даже такая разумная, как Джейн, способна сделать правильный выбор.

– Отчего же? – Сьюзен, вышедшую замуж по любви, задели эти слова, и она обиженно сдвинула брови.

– Наивные юные девушки вступают в брак, руководствуясь сердечной склонностью или выгодой, причем второе случается гораздо чаще, так как в большинстве случаев решение принимают родители невесты.

– Разве эти соображения не заключают в себе все возможности? – Мисс Феллоуз прищурилась, готовясь найти в словах Ричарда подвох и ответить на выпад.

– Разумеется, большинство людей так и думают, и это весьма прискорбно. – Выражение лица Соммерсвиля стало комически?грустным. – Почему бы им не принимать в расчет совсем другие доводы?

– И какие же? – Эмили понимала, что Ричард прежде всего стремится обескуражить мисс Феллоуз, и с готовностью подавала реплики в ожидании забавной перепалки.

– Например, леди могла бы подумать о том, чтобы ее избранник понравился ее брату.

– Разве Джейн будет счастливее, если выйдет замуж за острослова и транжиру? – раздался за спиной леди Гренвилл голос ее мужа.

Уильям заметил интерес на лицах леди, внимавших Ричарду Соммерсвилю, и решил узнать, о чем они беседуют. Да и мистер Феллоуз порядком надоел ему своими рассказами о том, как миссис Феллоуз решила перестроить оранжерею.

– Во сто крат счастливее, чем если она выберет в мужья скучного дельца с рыбьими глазами, от вида которых кровь застывает в жилах! – уверенно заявил Соммерсвиль. – Вы возразите мне, что она приобретет богатство, к которому стремится, но я знаю свою сестру. Ей не хватает живости, и только такой человек, как я, способен заставить ее сердце стучать быстрее! В огромном холодном доме она скоро зачахнет среди роскоши, ей не к чему будет стремиться и не с чем бороться!

Лорд и леди Гренвилл молчали, задумавшись. Прав ли Ричард? Его нельзя назвать глупцом, но друзья обычно относились к нему снисходительно, сомневаясь в его способности к глубоким чувствам и серьезным размышлениям. Однако что?то в этих его словах насторожило Уильяма и обеспокоило Эмили. Несколько последних лет Джейн Соммерсвиль прикладывала невероятные усилия, чтобы сохранить видимость достатка, чтобы обуздать брата, найти ему подходящую жену, а себе – состоятельного мужа. Что произойдет, если с помощью мистера Несбитта она достигнет желаемого? Ее жизнь потечет ровно и плавно, но не станет ли она тосковать по прежним временам? Ответ на этот вопрос способна дать только сама Джейн, и даже она могла ошибиться.

– Что ж, понятно, что вам не нравится союз, основанный на расчете. А чем плох брак по любви? – Мисс Феллоуз прервала паузу.

– Тем, что в нем нет расчета! – со смехом ответил Ричард.

– Ты просто невыносим сегодня! – Сьюзен резко поднялась и направилась в ту часть гостиной, где ее муж беседовал с Джемаймой Кастлтон и ее женихом.

– Разве я сказал неправду? – Соммерсвиль повернулся к леди Гренвилл. – Эмили, ты должна со мной согласиться!

– Почему именно я? – Молодая женщина уже не понимала, шутит Ричард или говорит серьезно.

– Ты вышла замуж по любви, не замечая, какой мрачный тип достался тебе в мужья. Если бы тобой руководил расчет, поискала бы кого?нибудь повеселее, вроде меня. Твоих денег хватило бы на нас двоих, и тебе никогда не было бы скучно! Уильям, ты ведь не станешь спорить с тем, что из тебя порой не вытянешь и двух слов, твоя жена зачахла бы от тоски, не будь у нее такого множества друзей!

Эмили густо покраснела, не решаясь повернуть голову и посмотреть на мужа. Как мог Ричард сказать такое, да еще в присутствии мисс Феллоуз?! Наверняка Соммерсвиль слишком часто поднимал бокал за обедом и после, когда дамы оставили джентльменов.

– Насколько мне известно, моя супруга вышла за меня замуж, опираясь исключительно на свое здравомыслие. – Лорд Гренвилл испытывал не меньшее замешательство, от чего тут же перешел к раздражению. – И она никогда не жаловалась на мою угрюмость!

Шарлотта Феллоуз не скрывала любопытного взгляда, и Эмили отстраненно подумала, что миссис Феллоуз, должно быть, уже выяснила о первом и втором браке лорда Гренвилла все, что только возможно, и наверняка обсуждала это в разговорах с мужем и падчерицей. А в эту самую минуту Соммерсвиль и ее собственный муж дают новый повод для пересудов.

– Полагаю, мой брак можно назвать уникальным с точки зрения мистера Соммерсвиля, – сухо заметила она. – В нем присутствует доля любви и доля расчета. Теперь же, Ричард, тебе лучше присоединиться к мисс Ормонд, она уже несколько раз посматривала в твою сторону, вы же обещали спеть дуэт Аньес и Антуана. Уильям, будь добр, принеси мне еще чашечку чая.

 

Конец ознакомительного фрагмента – скачать книгу легально

 

[1] Имеется в виду Даниэль Сваровски (прим. пер.).