Разговор о блокадном письме необходим хотя бы для того, чтобы можно было засвидетельствовать: уже во время блокадного бедствия велась огромная, сложная, разнообразная, многоцелевая и многожанровая работа словесности по описанию, осознанию, отражению блокадного опыта. Восстанавливая эту работу сегодня, мы полнее могли бы обратиться к задаче создания языка, которым о блокаде может говорить не переживший ее, но отвечающий за нее и не желающий ее полного забвения.
Изучая работу блокадных поэтов, мы увидим, что они искали язык, который бы утолял боль жертвы истории и запечатлевал историю, пытаясь примирить эти далековатые задачи. Работа автора — это усилие различения взгляда и речи пережившего и выжившего от взгляда на блокаду пришедшего потом, извне. Отсюда и главный вопрос: как разнятся и как соединяются два эти языка: испытавшего и пытающегося узнать после? Острота задачи была в том, чтобы из многих возможных и разных выбрать авторов, наиболее несхожих. Восемь поэтов, восемь поэтических оптик: Тихонов и Гор, Берггольц и Гнедич, Зальцман и Рудаков, Шишова и Крандиевская.
Библиотека электронных книг "Семь Книг" - admin@7books.ru
Оставить комментарий